Паркер и дилетант

Глава 3

Дверь открыла блондинка неопрятного вида. Одета, если можно так сказать, она была в первое, что ей попалось под руку, — трикотажную короткую майку с изображением Иоганна Себастьяна Баха. Будучи без трусов и желая прикрыться, она поминутно тянула подол вниз то спереди, то сзади. К тому же на ней отсутствовал бюстгальтер.

Ей было приблизительно девятнадцать лет, она напоминала одну из тех студенток, которые на спортивных праздниках дирижируют криками болельщиков. Видимо, эта студентка пожила в свое удовольствие: растрепанные волосы, тяжелые веки, опухшее, усталое лицо.

Паркер широко распахнул дверь и вошел в квартиру.

— Он меня примет, — убеждал он ее. — Как только узнает, что я здесь, сразу проснется.

Сонная и полураздетая, озабоченная как бы прикрыть свои прелести, девица никак не могла сосредоточиться. Майка на груди то и дело вздымалась, а рука тянула ее вниз. От этого Баху, изображенному на майке, приходилось причудливо гримасничать.

— Так не вламываются в чужую квартиру, — назидательно заметила она. — Я ведь сказала вам, что он спит. Ему нужен покой.

— Конечно, нужен.

— Точно. Он болен, у него грипп.

— Понятно.

Паркер приходил сюда только один раз, да и то заходил только в гостиную. Сейчас он видел две двери, обе могли вести в спальню. Он указал на одну из них и спросил:

— Он там?

— Я не хочу, чтобы вы его будили.

Девица претендовала на роль медсестры. Однако в своем наряде и в этой роли она казалась просто нелепой. Разумеется, Паркер не мог воспринимать ее всерьез.

— Я спешу, — настойчиво произнес он и вынул из кармана револьвер, ибо Кафка являлся одним из подозреваемых. Она увидела оружие, и глаза ее расширились:

— Что вы хотите с ним делать?

— Ничего. Где он?

— Пожалуйста, мистер...

— Не беспокойтесь, я ничего плохого ему не сделаю.

Он закрыл входную дверь, подошел к ближайшей двери и открыл ее. Это была спальня.

Кафка лежал поперек кровати, раскинув ноги и руки. Рослый блондин с фигурой заправского борца. Спал он, видимо, голый. Смятая простыня наполовину прикрывала его. Судя по состоянию постели, положению тела, спал он очень беспокойно. Если эта блондинка спала с ним, таким, значит, она действительно любила его.

Кровать была старомодная, двухспальная, с бронзовыми решетками у изголовья и в ногах. Паркер подошел ближе. Повсюду в беспорядке валялась одежда, напоминавшая сброшенную змеиную кожу. Паркер постучал дулом револьвера по бронзовой решетке. Она громко и неприятно загремела. Кафка издал протяжный храп и перевернулся на другой бок, но не проснулся. Тогда девица, появившаяся в дверях, истошно закричала:

— Дан, осторожно, он вооружен!

Кафка одним прыжком вскочил с постели и схватился за груду одежды на стуле.

— Дан, оставь это! — крикнул Паркер.

Кафка подумал, что попал в ловушку. Он упал на плечо, перевернулся и встал на ноги. Он стоял совершенно голый, лицо красное, заспанное и удивленное.

— Что случилось? — воскликнул он. — Что, черт возьми, здесь происходит?

Специфический гриппозный голос свидетельствовал о том, что он полностью находился во власти вирусов.

— Это ты, Паркер? — Кафка нахмурился и почесал лицо. — Я никак не могу избавиться от этого проклятого гриппа...

— Ложись опять в постель, — строго приказала девица, — а то тебе будет еще хуже.

— Да, ты права.

Паркер терпеливо ждал, пока он уляжется в постель и накроется простыней, потом повернулся к девице и осуждающе сказал:

— Зачем же вы сегодня вечером его, такого больного, выпускали на улицу?

Девица искренне возмутилась:

— Я? Выпускала? Никуда я его не выпускала! — Подложив под спину подушки, Кафка с нетерпением и тревогой обратился к Паркеру:

— Что случилось? Я уже три дня лежу в постели... — Паркер поверил ему. Кафка не притворялся больным, и девица сказала ему правду.

— Ты не против, если твоя очаровательная подруга и грозная защитница сварит нам немного кофе? — предложил неожиданно Паркер.

— Чаю, — поправил Кафка. — Она поит меня чаем. Ты будешь пить чай?

Паркер пожал плечами. Ему было все равно, что пить, главное — выпроводить девицу из комнаты.

— Будь добра, Дженэй, угости нас чаем. Она стояла все в той же майке. Казалось, она уже совсем проснулась, но теперь происходящее ее крайне озадачило.

— Он пришел с оружием, — возмутилась она, — и до сих пор держит его в руке...

— Хорошо, дорогая, хорошо. Паркер — мой друг. Паркер убрал револьвер в карман и показал ей свою пустую руку.

— Вам чаю с лимоном или с сахаром? — церемонно поинтересовалась она.

Он не имел никакого понятия, как пьют чай, и ответил:

— Мне все равно.

Девица кивнула, повернулась и вышла. Она так сильно тянула вниз майку, что та сзади поднялась, и взорам открылась вся ее гладенькая задница. Кафка засмеялся, закашлялся и снова засмеялся.

— Разве не очаровательная попочка? — восхищенно спросил он. — Когда я впервые увидел ее, то сразу решил, что она будет моей. Слушай, а как поживает та пчелка, с которой ты заперся?

— Она умерла.

— Что?..

Паркер подошел к двери, закрыл ее и прислонился к ней спиной, чтобы Дженэй не могла внезапно войти.

— Слушай, сегодня вечером я в первый раз вышел из квартиры за пивом и сигаретами. Когда я вернулся, она была убита, а деньги пропали.

— Что ты говоришь?..

— На стене висели две скрещенные сабли. Кто-то снял одну и проткнул ей грудь насквозь.

— Черт с ней, — выругался Кафка, гневно махнув рукой. — Где деньги? — Он весь напрягся и теперь сидел выпрямившись в постели.

— Уплыли. Парень, который убил ее, взял деньги и куда-то их спрятал, а потом, когда я вернулся, позвонил в полицию.

— И ты удрал до прихода полиции?

— Нет. Пришлось с ними подраться.

— Это мне совсем не нравится, черт возьми, — выругался Кафка.

— Тот, кто это сделал, вероятно, был в курсе дел. Кто еще мог знать о деньгах?

— И ты подумал, что это я? Разве на меня это похоже? Кафка обиделся и почувствовал себя оскорбленным.

— Ты единственный, чей адрес я знаю. Поэтому я пришел поговорить с тобой, — успокоил его Паркер.

— С револьвером в руке?

— Ну, сам посуди. Дан! Ты ведь должен был сегодня работать. Я ходил в гараж, и мне сказали, что ты вообще там не был.

— Ну, хорошо. Видишь, что со мной. О какой работе может идти речь!

— Кто-то взял деньги, — перебил его Паркер, которому совсем не хотелось говорить с Кафкой о его болезни. — Итак, что же ты теперь предлагаешь делать?

Раздался стук. Дженэй стучала в дверь ногой.

— Дай ей какое-нибудь дело, чтобы она не торчала в комнате, — попросил Паркер.

— Хорошо.

Паркер открыл дверь, и Дженэй внесла поднос с тремя чашками, чайником, сахаром, блюдцами, с лимонами и острым ножом. В дополнение к майке она надела розовый фартук, но он, естественно, прикрывал только спереди. Когда она повернулась, чтобы поставить поднос, то Паркеру вновь пришлось взирать на прелести Дженэй, так прельстившие Дана Кафку.

— Дженэй, дорогая, нам с Паркером надо поговорить наедине. Понимаешь. Мужские дела...

Во время этого галантного разговора Кафка всем своим обликом напоминал медведя из детских мультфильмов. Дженэй повернулась в сторону Паркера и укоризненно посмотрела на него.

— Дану нужен покой, — упрямо настаивала она.

— Со мной ему будет гораздо спокойнее, чем с вами, — отрезал Паркер.

— Только на несколько минут, дорогая, — успокоил ее Кафка. Он мог одной рукой смять ее, как пустую пачку сигарет, но смотрел на нее извиняющимся взглядом и был нестерпимо вежлив.

Паркер ждал. Ему эти нежности не нравились, но ничего другого не оставалось. К его удовольствию церемония длилась не так долго, как он опасался. Дженэй еще раз повернулась, еще раз показала свои прелести, сделала пару назидательных замечаний о здоровье Кафки. Она собралась было разлить чай, но раздумала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Это самое лучшее лечение, дорогой. Малышка очень бережет меня.

— Деньги, — напомнил Паркер.

— Я стараюсь не думать об этом.

— Очень умно.

— Паркер, не будь таким злым. Кто-то стащил деньги. Не смотри на меня так! Лучше скажи, что я могу сделать?

— Ты знаешь, где скрываются двое других?

— Ясно, знаю. Эрни и малыш Боб. Я должен связаться с ними?

— Нет, мне нужны их адреса. Я хочу проверить, там ли они еще.

— Думаешь, это был один из них? Они на такое не способны! Я знаю их несколько лет.

— Но кто же тогда? Может быть, Клингер?

— Нет, Клингер исключается. Он не такой человек.

— А что ты скажешь о Шелли или Руди? Кафка отрицательно покачал головой:

— Нет. Ты же знаешь их не хуже меня.

— Однако кто-то же взял деньги. Нас только семеро. Мы с тобой не брали, значит, остается пять человек. Кафка нахмурился и с горечью произнес:

— Не могу себе представить. Что-то здесь не так. Послушай, а не затесался ли сюда посторонний?

— Верно. Случайно. Я не против случайности, это иногда бывает. Убийца случайно выбрал именно эту квартиру. Увидев Элли, он убил ее: она свидетель, может опознать его. Случайно он схватил со стены саблю и заколол ее. Случайно нашел деньги и ушел с ними. Но воры избегают убийства, они стараются просто улизнуть. И зачем ему нужно было звонить в полицию, когда я вернулся в квартиру?

— Да, странные дела.

— Возможно, это действительно был посторонний. Но в такую версию я поверю только тогда, когда всех проверю и на деле смогу убедиться в их непричастности к происшедшему.

— Тут есть здравый смысл.

Паркер утвердительно кивнул головой. У него созрел план действий.

— У тебя есть карандаш и бумага?

— Спроси у Дженэй. Паркер открыл дверь и вышел.

Дженэй сидела в плетеном кресле и читала книжку в мягкой обложке.

— Нам нужны карандаш и бумага, — обратился к ней Паркер. — Небольшой листочек бумаги.

Она молча встала, бросила книжку на кресло и нехотя пошла в другой конец комнаты к письменному столу. Он долгого сидения в плетеном кресле ее прелести стали вафельными. Она открыла ящик и стала медленно искать карандаш. Наконец она нашла шариковую ручку и блокнот.

— Долго вы еще будете заняты?

— Несколько минут, — сухо буркнул Паркер и поспешно взял у нее блокнот и ручку.

Не дав ей опомниться, он захлопнул дверь перед ее носом и подошел к Дану.

— Ты можешь мне сейчас дать адреса?

— Они живут вместе, Эрни и маленький Боб. Их жилье называется “Виморама” и находится на Двадцатой Северной улице, километрах в трех от города. “Виморама”, — продолжал объяснять Кафка, — это санаторий. Отдыхающие живут там в отдельных домиках, им дают разные там морские соли и прочую дрянь. Летом всех переводят на специальную диету.

— Они живут в одном домике?

— Да, в четвертом номере. Знаешь, как проехать на Двадцатую Северную улицу?

—Нет.

— Это недалеко от отеля, где ты жил, когда приехал в город. Паркер понимающе кивнул головой.

— Итак, оставляешь отель справа и едешь за город. “Виморама” почти в трех километрах за чертой города.

— Хорошо. У тебя есть телефон?

— Да. Виктор 6-25-98.

Паркер записал номер и сказал:

— Я буду поддерживать с тобой связь и сообщать, как идут дела.

— Отлично.

Паркер встал и стремительно пошел к двери, но Кафка остановил его:

— Сколько там было?

— Чего? — не сразу понял Паркер.

— Ты ведь подсчитал выручку, не так ли? Сколько там было?

— Сто четырнадцать тысяч.

— Я должен был получить седьмую часть. Сколько это?

— Больше шестнадцати тысяч.

— Шестнадцать кусков... Я мог получить шестнадцать кусков!..

— Я тоже.

Кафка с одобрением кивнул:

— Ясно, ты тоже хочешь получить свою долю.

— Совершенно точно.

Паркер быстро повернулся к двери, открыл ее и очутился в гостиной.

— Теперь он снова в полном вашем распоряжении, — не без иронии раскланялся Паркер перед Дженэй.

Она тотчас положила книжку и быстро встала:

— Хорошо.

Глядя на эту девицу, Паркер подумал, что Кафка никогда не выздоровеет, пока Дженэй будет с ним... Впрочем, это не имело большого значения.

Он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Спустившись по лестнице, Паркер вышел из дома и только хотел шагнуть на ступеньки подъезда, как с другой стороны кто-то крикнул:

— Эй!

Тут же раздался выстрел.

Молниеносно спрыгнув с четырех ступенек, Паркер бросился плашмя на землю и подполз по тротуару к стоявшей недалеко машине. Грянул второй выстрел, он разбил боковое стекло. Посыпались осколки.

Паркер поднялся на четвереньки и обогнул машину сзади. На другой стороне улицы виднелся небольшой асфальтированный проезд, ограниченный голыми стенами жилых домов, В темноте этого проезда Паркер увидел вспышку третьего выстрела. Он выхватил из кармана пальто пистолет, оперся о бампер машины и выстрелил в то место, откуда стреляли.

Услышав быстро удаляющиеся шаги, Паркер перебежал через улицу, прижался к стене дома и медленно обогнул его. Перед ним был проезд. Он раздваивался. Далеко на стене висела лампочка. Между Паркером и этой лампочкой никто в темном проезде не двигался. Тот, кто стрелял отсюда, уже завернул за угол и удрал. Звука шагов уже не было слышно.

Стрелявший, однако, кое-что оставил — у стены лежала бесформенная масса. Паркер осторожно приблизился к ней. Это был мужчина, тот самый незнакомец в пластиковом костюме-спецовке. Он все-таки последовал за Паркером, надеясь получить свой долг, и теперь был смертельно ранен в голову выстрелом из крупнокалиберного револьвера.

Так вот кто окликнул Паркера. Голос показался ему знакомым, но в тот момент некогда было думать об этом. Теперь он точно вспомнил, что голос принадлежал глупому незнакомцу. Он хотел получить всего лишь свои тридцать семь долларов. Однако рядом с ним находился кто-то еще.

Парня в спецовке убил не Паркер. Его застрелил с близкого расстояния кто-то другой. Видимо, эти двое мужчин ожидали здесь, когда выйдет Паркер. И когда он появился на ступеньках подъезда, кто-то хотел его застрелить. И тут в чужую игру встрял незадачливый незнакомец. Своим криком он как бы предупредил Паркера об опасности. За это и поплатился жизнью. Затаившийся убийца снова выстрелил, пытаясь застрелить его, Паркера, но промахнулся.

Так Паркер объяснял случившееся. Однако причины происшедшего оставались пока неясными. Почему дурак вообще оказался здесь? Почему его убили? Кто убийца?

Вероятно, убийца все же был из посторонних. Слишком много непонятного. И разобраться во всем будет проще, если предположить, что парень, забравший деньги, не принадлежит к их семерке. Во всяком случае, сейчас Паркер решил изменить свой план.

Он снова перешел улицу, поднялся по лестнице и опять постучал в квартиру Кафки. Дженэй открыла дверь. Одетая все в ту же майку, она теперь казалась еще более растрепанной и злой.

Паркер вошел и закрыл дверь.

— Скажи Дану, что я лягу спать здесь, на софе. Если вы слышали на улице выстрелы — знайте, это причина моего возвращения. Рано утром я должен поговорить с Даном.

— Надеюсь, вы не войдете к нам и не будете подсматривать...

— Я уже знаю, как это делается.

Паркер сел на софу прямо в пальто и больше не обращал на нее внимания. Он сидел и размышлял о происшедшем. Если убийца не принадлежит к их группе, то как он узнал о деньгах? В деле участвовало только семеро, на равных паях...