Парри Хоттер и изнанка магии

Глава 10

Четверо волшебников судачили, гадая, кто же мог такое сотворить, и говоря, что он, в сущности, был неплохой мужик. А казначей так и вовсе отличный. И где же теперь взять нового? Вдруг дверь морга треснула и разлетелась в щепки. Босые ноги зашлепали по холодному каменному полу коридора.

Холодные глаза окинули оценивающим взглядом одеяния всех четверых. Это слишком велико, это маловато, такого уже год как не носят…

Четвертое подошло ему во всех отношениях.

– Отдай мне твою одежду, немедленно! – распорядился ледяной голос.

Волшебники испуганно обернулись.

– Казначей? – спросил один.

– Мне нужна твоя одежда. Сними ее. Отдай ее мне.

– Приятно видеть, что ты очнулся, старина. Погоди, мы отведем тебя в больницу. А мы-то думали, что ты откинулся!

– Твою одежду, – рявкнул казначей, – немедленно!

Он схватил волшебника одной рукой и швырнул через коридор так, что тот впечатался в каменную стену.

– Эй, эй, потише!

– Твою одежду! – потребовал казначей, снова хватая волшебника за грудки и припечатывая о противоположную стену. Волшебник сполз на пол и остался лежать неподвижно.

Три его товарища переглянулись и одновременно воздели палочки.

– Анквишвей! – воскликнули они хором. Но заклятие, рассчитанное на смертного и бессмертного врага, не могло ничего поделать с плотью живого мертвеца. А второго шанса у волшебников уже не было.

– Не, вот класс, а? Оказывается, мои родители – этот бешеный Брейк и еще какой-то дядька, которого я даже не могу назвать по имени, потому что это имя, видите ли, нельзя произнести. А почему, кстати?

– Ну, может, оно польское, – предположила Гормошка.

Парри развернулся в ее сторону, так, что локтем столкнул на пол свою кружку.

– Ну, спасибочки! Это что же получается, мне теперь придется выучить польский и сделаться католиком?

И, злобно ворча, нырнул под стол за упавшей кружкой.

И тут в зал заглянул казначей. Он окинул столы холодным мертвым взглядом. Добычи было не видать. Ну ничего, он подождет… И казначей медленно побрел между столов, наводя по пути порядок.

Парри вылез из-под стола.

– А вроде бы Брейк говорил… – начал Фредди.

– Он просил, чтобы его теперь называли «Мефисто», – поправила Гормошка.

– Ага, – сказал Фредди. – Так вот, Брейк вроде бы говорил, что казначей работает на того мужика с чудным именем?

– Говорил, – сказала Гормошка. – На То-го-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.

– А разве он не говорил, что он убит?

– Говорил.

– А тогда чего он тут бродит? – спросил Фредди.

– Ух ты! – восхитилась Гормошка. – Он, наверно, аватара! Ну, знаешь, живой мертвец, служащий чьим-то орудием? Есть еще какое-то слово, из другой мифологии…

– Зомби, что ли? – мрачно подсказал Парри, который это слово знал как нельзя лучше по фильмам ужасов.

– Во-во, зомби! – обрадовалась Гормошка. – Значит, это теперь… казнатар!

Тут она призадумалась и несколько сникла.

– Боюсь, это не так уж хорошо, да? Безжизненный взгляд казнатара встретился со взглядом Парри, и живой мертвец немедленно направился прямиком к парню. На пути у него оказался стол, но это казнатара не остановило. Он разметал сидящих за столом и принялся колотить по столу кулаками, пытаясь сломать его и прорваться к Парри. Парри с Фредди поступили практичнее. Они перемахнули через свой стол и рванули к выходу следом за Гормошкой.

Вскоре все трое были уже у спортивного манежа.

– Как вы думаете, он все еще за нами гонится? – с тревогой спросил Парри.

– Ну-ка, дай подумать. – сказал Фредди. – Значит, так: он – зомби, и он нас еще не догнал. Значит, гонится!

Гормошка высунула голову из-за мусорного бака, за которым они прятались.

– Да, и я его вижу – вон он! – добавила она.

Парри высунул голову с другой стороны.

– Ладно, – сказал он, – это очень, очень важно. Если кто-то оставил тут летающую метлу…

– Фигня, – сказал Фредди, – это тебе не поможет. Пароль надо знать. Каждый устанавливает свой собственный пароль, а на школьных метлах они ежедневно меняются, чтобы не катались на переменках.

– Да ладно, фиг с ним, – сказал Парри. – А вот если, предположим, кто-нибудь забыл выключить метлу после урока летания? Какая команда нужна, чтобы привести ее в действие?

– Алквей нойум, – ответила Гормошка.

– А что нужно сказать, чтобы она летела очень-очень быстро? – спросил Парри.

Гормошка пожала плечами.

– Иддигиум пу аэ галл опус.

– Вот и хорошо, – решительно сказал Парри. Он встал, высунулся из-за угла и притянул к себе парившую в воздухе метлу. Перекинул через нее ногу, покрепче стиснул рукоятку и направил ее в сторону спортплощадок, подальше от надвигающегося казнатара.

– Что ж, ребятки, приятно было познакомиться. Пишите письма. Алквей нойум! Идди-гиум пу аэ галлопус! – скомандовал он.

– Погоди! – вскричала Гормошка.

Но Парри уже унесся прочь. Метла рванула с места в карьер, только не туда, куда нацелился Парри, а прямо в противоположную сторону.

– Интересно, – задумчиво сказала Гормошка, – почему эти придурки все, как один, думают, будто метла летает рукояткой вперед?

– А черт их знает, – ответил Фредди, – но, по-моему, казначею сейчас крепко достанется.

И он был прав.

У покойников реакция куда хуже, чем у живых людей, и поэтому казнатар едва успел сообразить, что в его сторону несется метла, на которой задом наперед сидит подросток, как его смело.

Метла подняла казнатара в воздух, и вскоре оба врезались в стену. Парри повезло: казнатар смягчил удар. Оба остались лежать на земле, оглушенные. Фредди с Гормошкой подбежали к Парри.

– Ты как, живой? – спросил Фредди, ставя Парри на ноги.

– Где я? – растерянно спросил Парри.

– Посмотрите на казнатара! – сказала Тор-мошка.

Тело казнатара было все истерзано, один глаз еле держался в глазнице, кожа с одной руки была содрана напрочь.

– Фу, пакость! – сказал Фредди. – Ну что ж, по крайней мере…

Тело казначея дернулось.

– О господи! – сказала Гормошка. – Ребята, давайте-ка лучше…

Казнатар сел.

– Бежим!!! – завопили все трое. И бросились бежать.

Казнатар с трудом поднялся на ноги. Споткнулся, посмотрел вниз и обнаружил, что левая нога у него волочится. Задрав подол мантии, он увидел, что кость сломана и торчит наружу сквозь кожу. Однако он поплелся дальше, не обращая внимания на сломанную ногу, пока не увидел собственного отражения в оконном стекле. Тогда он неодобрительно цокнул языком, одернул мантию и попытался немного отряхнуться. Потом еще раз внимательно оглядел свое отражение в окне. Разбил стекло, взял осколок поострее и вырезал поврежденный глаз. Пустая глазница засветилась нездешним светом. Потом казнатар обрезал кожу, свисавшую с руки, оставив лишь кости и жилы.

Казнатар заглянул в разбитое окно. За окном была одна из многочисленных школьных мастерских. Заколдованные мечи и разные дьявольские приспособления тоже ведь не из воздуха берутся, сами понимаете. Казнатар увидел в мастерской спецодежду, потянулся и достал оттуда пару защитных очков и перчатку. Перчатку он натянул на поврежденную руку, а темное стекло очков скрыло свечение пустой глазницы. А потом похромал следом за своей добычей.

При той скорости, с какой Гормошка, Парри и Фредди неслись между школьными строениями, остановить их могло очень немногое.

Однако их остановило очень большое.

– Так-так-так! – сказал Дамиан. – Похоже, вам повезло, что вы наткнулись на нас именно сейчас.

– Просто-таки судьбоносное событие! – сказал Ганнибал.

– Да-да, – сказал Дамиан, – вам, несомненно, чрезвычайно повезло!

– Нам? – с подозрением спросила Гормошка, вставая с пола. – Или вон тому казна-тару?

– Ай-яй-яй! – укоризненно покачал головой Дамиан.

– Некоторые, – сказал Ганнибал, – видят в других только плохое!

– Мы хотим вам помочь, – сказал Дамиан. – Мы так понимаем, что кровь нашего друга Парри может оказаться весьма ценным товаром.

– Чрезвычайно ценным! – подтвердил его братец.

– Однако мы так понимаем, что некий родитель пытается ограничить доступ крови Парри в открытую продажу.

– Ай-яй-яй! – вздохнул Ганнибал. – Это очень вредит торговле. К тому же, насколько мы понимаем, если некой личности удастся заполучить себе всю кровь Парри…

– Эй, наш приятель казнатар на горизонте!

– …то названная личность сделается всемогущей.

Дамиан грустно покачал головой.

– А это может навредить бизнесу!

– Ужасно навредить бизнесу, – сказал Ганнибал.

– Если на место нашего добродушного Бол-д'Арета, который живет сам и дает жить другим, воссядет жестокий диктатор, условия для торговли значительно ухудшатся. Жестокие всемогущие диктаторы, как правило, не отличаются снисходительностью к мелким…

– Он идет сюда!

– К мелким предпринимателям.

– Слушайте, мужики, – сказал Парри, – мы, конечно, всегда не прочь с вами побеседовать, но за нами гонится зомби, и он будет здесь с минуты на минуту!

– Я бы сказал, – уточнил Ганнибал, заглянув в хрустальный шар, который он вынул из кармана, – минуты через три, не раньше. Братишка, ты только погляди, как он идет!

Дамиан заглянул в шар.

– Да, эта медленная, но решительная походка…

– Решительная походка, – эхом откликнулся Ганнибал.

– Прихрамывающая, но решительная походка, – поправился Дамиан. – Сразу видно, что, как бы далеко вы ни убежали, он непременно вас догонит рано или поздно.

– Вот именно, – сказал Парри. – Так что, если не возражаете…

– Он все равно будет преследовать вас, пока не настигнет, – сказал Дамиан.

– Непременно настигнет, – подтвердил Ганнибал.

– Он только ради этого и существует.

– Так уйдете вы с дороги или нет? – жалобно взмолился Парри.

– Но ведь мы же можем тебя защитить! – улыбнулся Дамиан.

– За небольшую плату, – сказал Ганнибал, – скажем, восемь унций крови…

– Каждые два месяца, – уточнил Дамиан.

– …до скончания века, мы вполне можем ликвидировать эту непосредственную угрозу твоей жизни. Думаю, где-то через полторы минуты будет здесь, – сказал Ганнибал, снова заглянув в хрустальный шар. – Похоже, это очень целеустремленный зомби.

– Ладно, ладно! – согласился загнанный в угол Парри.

– Чрезвычайно мудрое решение, – одобрил Ганнибал.

– Договор расторжению не подлежит, – сказал Дамиан и распахнул тяжелую металлическую дверь в стене. – Спрячьтесь здесь. Тут вы будете в безопасности, пока мы с ним не разберемся.

Трое подростков шмыгнули за дверь, и дверь за ними гулко захлопнулась. Они немного постояли, привыкая к царящему внутри полумраку. Наконец они увидели какие-то механизмы – огромную машину, доходящую почти до потолка мастерской.

– Где это мы? – спросила Гормошка.

– В типографии, я так понимаю, – ответил Фредди. – Тут, по-моему, «Метрополис» печатают.

– Ага, понятно. А это что? – Гормошка указала на полдюжины хрустальных шаров и столько же раковин, закрученных в форме рога.

Над парой хрустальных шаров парили в ожидании блуждающие глаза. Другие шары показывали то, что происходило в различных уголках школы. А дальше рядком были разложены раковины. Над парой из них парили ракушки поменьше, похожие на прудовых улиток, в то время как в остальных слышались разговоры тех людей, кто был виден в хрустальных шарах. Рядом с раковинами трудились несколько заколдованных перьев, добросовестно записывая услышанное.

– Оборудование для сбора новостей, – предположил Фредди.

– Ага, – сказала Гормошка, схватила один из блуждающих глаз и протянула его Фредди. – Давай-ка поглядим, что там делают твои братцы.

Дамиан с Ганнибалом заняли позицию на сотню шагов ближе к основному зданию, где дорожка была достаточно узкой.

– Вот так. Двух зарядов должно хватить, – сказал Дамиан, устанавливая на землю пару твердых коричневых кирпичиков, завернутых в бумагу. Потом достал из кармана истертый пергаментный конверт. Ганнибал заглянул в свой хрустальный шар, потом положил его на землю и достал из кармана такой же конверт.

– Две унции дегидрированной аквы, – сказал Ганнибал и высыпал содержимое пакета поверх заряда.

– И унция активированного фосфора, – сказал Дамиан, добавив из своего пакетика. – У нас в запасе около пятидесяти пяти секунд.

– Странно, – заметил Ганнибал, – что-то я не припомню, чтобы временная смесь так дымилась…

– А ты уверен, – спросил Дамиан, – что там было именно две унции?

– Ну а как же! Я их сам отвешивал на новых весах, что раздобыл у юного Хоттера на прошлой неделе.

– А они случайно не на стандартные меры веса настроены, а?

– Ага, понятно. Стало быть, в старых, аптекарских мерах это будет…

БАБАХ!!!

Казнатар неторопливо прохромал через дымящееся место взрыва. На краю небольшой воронки он остановился, взглянул на труп Дамиана на одной стороне, труп Ганнибала на другой. Чуть подальше лежал дымящийся коричневый кирпичик. Казнатар попытался затушить его, забросав землей.

БАБАХ!!

Полыхающая фигура сделала несколько шагов, упала на колени, потом на бок и осталась лежать неподвижно. Через несколько минут Гормошка, Парри и Фредди опасливо приблизились к двум воронкам и трем трупам.

– Жалко, что с твоими братцами так вышло, – посочувствовал Парри. – Как ты думаешь, он мертв?

– Кто, казначей-то? – уточнил Фредди. – Да он давно мертв. Весь вопрос в том, умер ли он окончательно.

– Сдается мне, что нет, – сказала Гормошка, указывая на скелет, встающий из праха. – И, думаю, он ужасно разозлился!

– Бежим! – завопили все трое в один голос. Они рванули в типографию и заперли дверь.

– Запри ее! – потребовал Парри.

– Я уже запер, – ответил Фредди.

– Запри еще!

И тут в дверь постучали. Тук-тук-тук!

Трое приятелей переглянулись. Тук-тук-тук! Гормошка взглянула на дверь. В двери было маленькое окошечко. Тук-тук-тук! Гормошка отперла окошечко и открыла его. Сквозь решетку на них смотрел череп, и глазницы его злобно горели багровым огнем.

– Нельзя ли увидеть Парри Хоттера? – осведомился жуткий голос.

– Ишь ты, какой культурный! – хмыкнул Фредди.

– Парри Хоттера увидеть нельзя! – откликнулся Парри. – И вообще, его тут нету!

– Понятно, – ответил жуткий голос. – Мы пойдем другим путем! – пообещал он.

– Не нравится мне это! – сказал Парри.

– Да куда он пойдет? – утешила его Гормошка.

– А с чего вы взяли, – спросил Фредди, – что в этом здании нет задней двери?

Парри с Гормошкой обернулись. В здании не было нормальных окон, только крохотные отдушины под самой крышей. В темноте вся дальняя стена казалась сплошным нагромождением механизмов.

– А может, каким-нибудь заклятием… – предположил Парри.

– Рискованно, – возразил Фредди. – На живых мертвецов большинство заклятий не действует.

– То есть ты хочешь сказать, что нам осталось жить не больше двух минут?

Парри с Фредди переглянулись. Потом взглянули на Гормошку и переглянулись снова. Фредди достал из кармана монетку и подбросил ее в воздух.

– У меня орел! – сообщил он.

– Ладно, – ответил Парри, и оба бросились к Гормошке. Фредди ухватил ее за волосы и наклонил, а Парри обхватил за талию и попытался зайти сзади.

Однако они не рассчитывали, что Гормошка будет так отчаянно сопротивляться. Мгновение спустя Фредди отскочил с прокушенной рукой, а Парри остался стоять на одной ноге, стараясь не тревожить выбитое колено.

– Ну, зачем же так? – упрекнул ее Фредди.

– Леди предпочитают, чтобы спрашивали их согласия, – сурово ответила Гормошка.

И тут кусок стены примерно в четырех шагах от прочной стальной двери рухнул. И в пролом влетела метла с обломанными прутьями. На метле сидел казнатар. Пачки бумаги, пакеты и химикаты полетели в разные стороны. Фредди выхватил палочку первым.

– Анквишвей! Анквишвей! Анквишвей! – кричал он, но его заклятия для скелета были не страшнее булавочных уколов.

– Скорей, Парри! – крикнул Фредди. – Возьми нож! Мне нужно больше сил! Вскрывай артерию!

Гормошка тем временем схватила пару кубиков взрывчатки, которые рассыпались по полу, когда ворвался казнатар. Теперь она металась по комнате в поисках укрытия. Какой-нибудь люк, или… И тут она заметила решетчатую заслонку, прикрывающую главный конвейер печатного станка.

Гормошка потянула заслонку, но она не желала открываться. Она пошарила по краям и нашла задвижку. Отодвинув ее, она открыла заслонку. Там было как раз достаточно места, чтобы влезть всем троим.

– Скорей! – крикнула Гормошка. – Прячьтесь сюда!

Фредди продолжал палить из своей палочки, а Парри – забрасывать казнатара кирпичами, но оба стали отступать к узкому лазу.

– Скорей! Скорей! – торопила Гормошка. – Парри, дай сюда твою палочку!

Фредди нырнул под заслонку и пополз на пузе в глубь станка. Парри швырнул последний кирпич, отдал свою палочку Гормошке и последовал за ним.

Казнатар, неловко ковыляя по неровному полу со своей охромевшей ногой, по-прежнему тащился к ним.

Гормошка устроилась в машине и воткнула Паррину палочку в заряд вместо детонатора. Потом она схватила уползающего Парри за ногу, стянула повязку и присосалась к его кровоточащей лодыжке. Потом обернулась, как раз в тот момент, когда казнатар был уже вплотную к ее убежищу.

– Анквишвей! – взвизгнула она.

Руку казнатара отбросило назад, его развернуло одной только силой взмаха волшебной палочки. Гормошка воткнула заряд, держа его на палочке Парри, точно эскимо, между ребер скелета и захлопнула стальную заслонку.

– Взорвись!

Раздался оглушительный взрыв.

– Что случилось? – крикнул Фредди.

– Извини? – переспросил Парри.

– Чего-чего? – сказала Гормошка.

– Что случилось? – повторил Фредди.

– Говори громче! – сказала Гормошка.

– Что случилось? – крикнул Фредди.

– Все равно не слышу, – сказала Гормошка. – Ну ладно, фиг с ним. Я так думаю, – сказала она, выглядывая наружу сквозь щели в заслонке, – что я его сделала. Она увидала ногу скелета, лежащую среди обломков в углу, и кусок таза и бедренной кости неподалеку.

– Да, – повторила она, – думаю, я его сделала!

– Чего? – спросил Парри.

Гормошка осторожно приоткрыла заслонку. В металлическую раму вцепилась костлявая рука, одна, потом вторая. Потом показался череп казнатара. В глазах у него горел убийственный огонь, а поредевшие зубы скалились в жестокой усмешке. Гормошка пнула ногой изо всех сил, отбросив упрямый остов. Захлопнула заслонку и быстро-быстро поползла в глубь механизма. Еще пара секунд – и останки казнатара собрались вместе, вновь распахнули заслонку и втянулись внутрь, двигаясь на локтях и ладонях.

Парри выбрался по ту сторону конвейера.

– А теперь что? – пропыхтел он.

– Бежим! – предложил Фредди.

– Нет! – воскликнула Гормошка. – Я с ним покончу раз и навсегда.

А казнатар все полз и полз.

– Ну, ты у меня пожалеешь, что связался с Юстицией Гармонией! – вскричала она. Гормошка захлопнула заслонку на этом конце конвейера, и как раз вовремя – костлявые пальцы уже тянулись к ней. И нажала зеленую кнопку «Пуск» на кожухе машины. Последовала мучительная пауза. Механизмы шипели и хрипели, приходя в движение.

– Гуд бай, беби!

Череп казначея не сводил горящих глазниц с Гормошки. Но тут наконец скрежет и грохот механизма отвлек зомби. Казнатар огляделся, словно впервые сообразив, где он находится. На какое-то мгновение он, казалось, встревожился – насколько вообще может встревожиться скелет – и судорожно попытался уползти в обратную сторону. Но тут опустился большой печатный пресс: раз – хряп! два – хряп! три – хрусть! Гормошка подождала еще немного и нажала красную кнопку «Стоп». И все трое уставились в глубь машины, на осколки костей.

– И как вы думаете, чего теперь с ним делать? – спросил Парри.

– Я так думаю, что это дело волшебников. Уж они ему устроят достойные похороны! – сказал Фредди.

– Ну, теперь-то он умер? – с надеждой сказал Парри.

– Да он уж давно умер, а толку-то!

Гормошка же в это время рылась в химикатах. И наконец нашла то, что искала: здоровенную канистру с надписью «Кислота травильная».

– Неплохая идея! – одобрил Парри.

– Неудачный поворот событий! – сказал бесплотный голос.

– Да, братец, совершенно неудачный, – откликнулся другой. – Но ведь у нас есть договор!

– И в самом деле, – согласился первый. – А пока есть коммерция, есть надежда!

– Осторожнее! – предупредила Гормошка. – Она жесть разъедает. Смотрите, чтобы на вас не попало!

Пацаны держали жестяную банку над отверстием, сколько могли, пока металл банки не сделался тонким, как бумага, и не начал проваливаться под собственным весом. Дно банки вскоре отвалилось совсем, а сама банка смялась, как раздавленная жестянка из-под кока-колы.

Гормошка смотрела, как крепкая металлическая решетка над отверстием зашипела и растаяла и сам металл потек в трубу.

– Ух ты! Крутая штука, – сказал Парри.

– Думаю, его действие еще усилили заклятием эффективности, – заметила Гормошка. Пацаны сняли толстые кожаные перчатки, которые, по счастью, нашлись рядом с кислотой, и бросили их рядом с отверстием.

И все трое направились в обход машины, к выходу.

– Жалко, что с братьями твоими так вышло, – посочувствовала Гормошка.

– Ага, – согласился Парри. – Неплохие были парни.

– Нет, – возразил Фредди, – они, конечно, были плохие парни, но ведь они мои братья! И когда я сам стану рэкетиром и вымогателем, я постараюсь быть достойным их памяти.

– Скажите, – спросил Парри, – кто-нибудь слышал это чваканье?

– Ты хочешь сказать – вот это хлюпанье? – уточнила Гормошка.

– Ну да, и вот это шлепанье, как будто кто-то лупит мокрой тряпкой по каменному полу. Тут у вас такое часто бывает?

– В первый раз слышу.

– А я-то думал, что моей единственной проблемой окажется Брейк! – вздохнул Парри. – Как вы думаете, может, стоит обернуться?

– Ну, пусть обернется кто-нибудь один. Давай ты, Гормошка! Я готов уступить даме.

– А еще говорят, что рыцарство повывелось! Ничего подобного. Давайте-ка лучше все трое обернемся, на счет три. Раз, два, три! Ну, не дрейфьте, пацаны, мы только оттягиваем неизбежное.

И все трое медленно повернули головы к источнику хлюпанья и чваканья.

Из трубы, куда они слили кислоту, медленно вставал жидкий человек. Он был белесым, под цвет растворившихся костей, и отливал серебром, под цвет растворившегося металла.

Водянистый кошмар уставился на свою руку. Рука постепенно обретала форму – сперва она походила на беспалую перчатку, но через несколько мгновений на ней возникли пальцы. Водянистый пошевелил пальцами на одной руке, потом на другой. Его лицо обретало черты казначея, только немного расплывчатые, как у мармеладной фигурки.

Жидкий человек формировался постепенно, от головы к ногам. И вот уже перед ошеломленными зрителями возникла живая скульптура казначея, воспроизводившая оригинал во всех подробностях, от жидких прядей волос, зачесанных на лысину, до итальянских ботинок ручной работы. Все это было слегка расплывчатым, зато имело приятный матовый цвет с металлическим отливом.

Заново воплотившийся зомби казначея оглядел себя с ног до головы и, похоже, остался доволен. Затем он словно бы впервые обратил внимание на трех друзей.

Фредди с Гормошкой уже держали волшебные палочки наготове. Парри, который остался без палочки, держался позади них – а точнее, прятался у них за спинами.

– Это что же, получается, казнатар номер два? – задумчиво сказал Фредди.

– Анквишвей! Анквишвей! – воскликнули они с Гормошкой в один голос.

Раздались два хлюпающих удара, показывая, что заклятия попали в цель. Однако же поверхность жидкого казнатара пострадала от этого не более, чем жидкая сметана, по которой хлопнули чайной ложкой. Казнатар лишь чуть заметно покачивался от ударов.

– Без толку, – сказала Гормошка. – Не действует!

– Нам нужно больше сил! – сказал Фредди. – Держи его!

Он повернулся и сцапал Парри.

– Эй, ты чего делаешь?!

– Без этого никак, сам видишь, – сказал Фредди, перевернув Парри вверх ногами и крепко держа его за щиколотки. Как и Гормошка несколько минут тому назад, Фредди сдвинул повязку с раненой ноги Парри и, для верности, укусил его сам – укусы маргариток-людоедов показались ему очень уж крохотными.

Потом Фредди бросил Парри, обернулся и направил свою волшебную палочку на ходячую ванну с кислотой. Гормошка до сих пор не прекращая вела беглый огонь, но водянистый человек упрямо шел вперед, будто навстречу ураганному ветру. На его теле виднелось несколько щербин, однако от более старых попаданий не осталось и следа.

– Анквишвей! – крикнул Фредди.

В плече казнатара появилась дыра величиной с добрый теннисный мяч. Аватара пошатнулся и едва не упал навзничь.

– Анквишвей! Анквишвей! – И Фредди проделал в жидком враге еще две дыры с кулак величиной, одну – сбоку головы казнатара, другую – точнехонько в центре груди. – Анкви-швей! – выпалил Фредди. «Чвак!» – откликнулось заклинание. Опять как ложкой по сметане.

– А, черт! – ругнулся Фредди. – Выдохся! Гормошка повернулась и набросилась на ногу Парри, который как раз пришел в себя настолько, чтобы попытаться уползти.

– Уй-я! – взвыл Парри. – Отвяжись! Фредди схватил его за другую ногу.

– Извини, Парри! Это единственный выход.

– Если бы я хотел, чтобы из меня высосали всю кровь, так мне было бы проще сдаться моим родителям! – ныл Парри.

– Ну че, давай? – спросил Фредди.

– Давай! – ответила Гормошка.

Они обернулись к зомби как раз вовремя, чтобы увидеть, как раны, нанесенные Фредди, затянулись бесследно.

– Анквишвей! – воскликнули они в один голос. В жидкой груди казнатара появилась дыра величиной с дыню. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и рухнул навзничь.

– Ну что, сдох? – спросил Парри. Фредди сделал крохотный шажок вперед.

Он увидел, как поврежденная грудь мало-помалу заполняется жидкостью.

– Не, не думаю. На самом деле я бы сказал – бежим!!!

Казнатар снова поднялся на ноги и посмотрел на свою грудь. Поверхность жидкости постепенно выравнивалась. Еще пара секунд – и никто бы не подумал, что аватара был ранен.

Зомби увидел столбы пыли, вздымающиеся над землей в той стороне, куда умчались подростки. Он сделал шаг – и инстинктивно остановился. Опустив взгляд, он разглядел лужицу кислоты, что вылилась из него от последнего удара. Казнатар наступил в лужицу, и кислота втянулась в жидкое тело, восстановив его в полном объеме. И казнатар номер два своей неторопливой, но решительной походкой отправился на поиски Парри, Фредди и Гормошки.

За школой был выстроен настоящий лабиринт небольших построек: залы для поединков, залы для тренировок, склады, типографии, обогревательные системы и давно заброшенные классные комнаты. Наша троица петляла между ними, как лисицы, удирающие от гончих.

Гормошка первой свернула за угол и остановилась как вкопанная, так что пацаны с разбегу налетели на нее. Перед ними снова был казначей.

На этот раз – не жидкий и не с застывшим лицом живого мертвеца. Казначей был почти как живой и выглядел почти таким же материальным – но, если приглядеться, было заметно, что сквозь него просвечивают некоторые предметы. А если приглядеться еще внимательнее, он совершал распространенную ошибку начинающих призраков: ходил, не касаясь земли. Но это точно был казначей.

– Убирайся! – завопила Гормошка и, протолкнувшись через пацанов, возглавила бегство в противоположном направлении, подальше от призрака казначея.

Но внезапно призрак возник перед ними снова.

– Погодите! – воскликнул он. – Я здесь, чтобы вам помочь! Сюда! – сказал он, указывая налево.

– Ага, щаз, блин! – сказал Фредди.

И они рванули направо. Но перед ними опять появился призрак казначея!

– Послушайте, я пришел, чтобы помочь вам бороться с этой… с этим существом!

– А с чего это вы вдруг решили перейти на нашу сторону? – подозрительно спросил Фредди.

– Разве ты не понимаешь? Видишь ли, Фредди, твои братья тоже здесь, – он махнул рукой куда-то в небеса, явно имея в виду мир духов. – Они что-то говорили насчет контракта, чтобы остановить меня, точнее, его… Короче, это!

– А вы решили помочь, потому что?.. – спросил Парри.

– Потому что мне совсем не улыбается провести остаток вечности запертым в ящике для мела у какого-нибудь Арториуса Клякса! Его лекции еще скучнее моих, а ведь я нарочно растягивал время, чтобы вы помучились подольше!

– Ну, разумно, – сказал Фредди. – А что же нам делать?

– Он идет! – взвизгнула Гормошка. Из-за угла и в самом деле показался жидкий казнатар номер два.

– Бежим! – посоветовал призрачный казначей. – Скорее на кухню!

– Слушайте, – сказал Парри, – если уж вы собирались помогать нам бороться, то идите и боритесь!

– Ты что, сдурел? – осведомился призрак. – Я всего пять минут как помер! Ты что думаешь, я за это время успел пройти краткий курс полтергейстов? Так это ты ошибаешься. Бегите, бегите! А я посмотрю – может, мне и удастся что-нибудь сделать.

Зомби с хлюпаньем приближался. Призрачный казначей преградил ему путь.

– Была бы у меня промокашка, – пригрозил он своему серебристому двойнику, – показал бы я тебе, где раки зимуют!

Жидкий казнатар пригляделся к призраку и решил ответить хуком справа. Но его кулак прошел сквозь призрака, нимало тому не повредив.

– Ага, – сказал призрачный казначей, – теперь, думаю, моя очередь.

Он засучил рукав на правой руке, занес кулак, сосредоточился как следует и врезал жидкому казнатару по кумполу.

Жидкость даже не шелохнулась.

Казнатар попытался схватить призрака, размахивая руками, но руки проходили через призрака насквозь, как будто его тут не было. Сам призрак тоже старался изо всех сил, но все без толку.

Наконец оба практически одновременно пришли к выводу, что они друг другу ничего сделать не смогут.

– Ну, знаете ли! – сказал призрак. – Это даже смешно!

И растаял в воздухе.

Трое приятелей наперегонки неслись к основному зданию школы. Казначей был уже там. Он приплясывал в воздухе и размахивал руками, зовя их к себе.

– А почему на кухню? – спросила Гормошка.

– Че, нам понадобятся особенно острые ножи? – поинтересовался Парри.

– А может, нам придется задобрить его особенно вкусным обедом на скорую руку? – пропыхтел Фредди.

Когда они ссыпались вниз по лестнице, призрачный казначей уже ждал их там. Школьная кухня была огромной: она занимала весь подвал под Большим Залом и еще уходила куда-то вглубь. Она была вся перегорожена длиннющими кухонными столами, перемежающимися с жаровнями, плитами и шкафами. Над столами висело столько горшков и сковородок, что их с лихвой хватило бы на всю жизнь любому, даже самому упертому нелюбителю мыть посуду.

– А чей-то тут так тихо? – осведомилась Гормошка, окинув взглядом подозрительно пустынную кухню. На разделочных столах лежали недоделанные полуфабрикаты, котлы выкипали, на сковородках что-то отчаянно шкворчало и пригорало. Такое впечатление, что отсюда все внезапно смылись.

– Ну, – сказал призрачный казначей, –

должен признаться, что, когда я только что тут появился, народу здесь было куда больше…

Парри же тем временем подыскивал себе оружие. Наконец он схватил со стола увесистый топорик для мяса.

– Нет! – прошипел призрак. – Нет, парень, такое оружие ему ничего не сделает. Он ведь жидкий! Значит, нужны экстремальные температуры. Это должно помочь.

С лестницы донеслось чваканье и шлепанье. Ходячая ванна с кислотой приближалась медленно, но верно.

– Ледник! – воскликнула Гормошка и рывком распахнула тяжелую стальную дверь. – Мальчишки, помогайте!

Гормошка с Парри схватили топорики для льда и принялись вырубать ледяные блоки. Фредди вытаскивал их наружу и разбивал об пол. Они успели управиться с тремя большими блоками, когда показался казнатар номер два.

Трое подростков машинально подались назад.

Хлюп, хлюп, хлюп, приближался казнатар. Хлоп, хлоп, хлоп – это он уже шел через лед. Шаги его становились медленнее по мере того, как его нижние конечности твердели, превращаясь в ледышки.

Хлоп… хлоп… хлоп…

В какой-то момент жидкий казнатар уже не смог оторвать ногу от пола. Потом его нога с ледяным хрустом обломилась в колене. Казнатар остался стоять, как человек, одной ногой провалившийся в дыру, тупо пялясь на свою обломанную конечность, а потом на другую, тоже превращавшуюся в лед. Перед тем как казнатар окончательно обратился в лед, он хотел было что-то крикнуть, но и крик застыл у него на губах. Фредди нацелился на него своей палочкой.

Гормошка заставила его опустить палочку.

– Фредди! Что ты собирался сказать? Фредди призадумался.

– Ну, как что: «Хрен тебе» или что-нибудь в этом духе.

– Нет, дай я! У меня лучше получится. Гормошка вскинула палочку и нацелилась ею на застывшую фигуру казнатара номер два.

– Чао, козел! – сказала она и добавила: – Анквишвей!

И застывший казнатар разлетелся на тысячу мелких осколков.

– Туда тебе и дорога! – воскликнул Парри. Но не успел он этого сказать, как тут же понял, что они совершили ошибку. На кухне было жарко, и лед стремительно принялся таять. А как только осколки замерзшего казнатара подтаяли, они тут же принялись сползаться вместе.

– Вынужден снова предложить – бежим!!! И все трое бросились прочь, в то время как жидкий казнатар стекался вместе. Гормошка первой добежала до противоположного выхода – и налетела на незримую преграду.

– Запирающее заклятие! Мы не сможем выйти!

– А я и не думал, что аватары и призраки могут налагать заклятия! – удивился Фредди.

Они обернулись, вглядываясь сквозь висящие кастрюльки и сковородки и пар кипящих котлов.

И увидели серебристый блеск: казнатар медленно и настойчиво брел к ним, петляя между столов. Гормошка спряталась под ближайший стол. Пацаны присоединились к ней.

– Призрак говорил – экстремальные температуры. Лед задержал его, но ненадолго, – прошептала Гормошка. – Значит, надо как-то заманить его к котлам!

– Кстати, заметь: сам-то призрак смылся! – сказал Парри.

Гормошка кивнула в сторону противоположной стены. Там кипело десятка два громадных котлов, каждый – на своей собственной горелке. Гормошка выглянула из-за стола – казнатар как раз огибал угол их ряда столов.

– Ладненько, – сказала она, доставая из кармана один из зарядов братцев Виззл. – Фредди, давай-ка на минутку поменяемся палочками!

– Ну давай… – неуверенно ответил Фредди.

– Парри, слушай сюда. Тебе нужно привлечь его внимание к тому концу кухни. Надо заманить его к котлам! Фредди, когда он будет в том конце, тебе нужно будет ударить по нему заклинанием, чтобы ненадолго его задержать. И тут я воткну в него этот заряд, а вместо детонатора использую твою палочку!

– Э-э, нет! – сказал Фредди. – Почему это именно мою? Давай твою!

– Фредди, спорить некогда, и вообще, мою палочку мне сестра подарила! Неужели ты думаешь, что я взорву сестрин подарок? Парри, – продолжала она, схватив со стола острый кухонный нож, – Фредди понадобится еще немного твоей крови, чтобы он мог долбануть эту нечисть как следует.

– Э-э, нет! – сказал Парри. – Хватит с меня кровопусканий на сегодня. Пусть Фредди сам управляется, как сумеет.

– Ну, я думаю, так будет справедливо, – сказала Гормошка.

– Уй-я! – взвыл Парри.

– Извини, но это важно. Вот, теперь у тебя все равно течет кровь, так что дай капельку Фредди!

Фредди схватил раненую руку Парри. Так что у Парри все равно выбора не осталось.

– Теперь, Парри, главное, чтобы все его внимание было привлечено к тому концу кухни. Это даст мне возможность зайти ему за спину. Фредди, постарайся подойти как можно ближе и врежь ему в упор. А потом я воткну в него заряд и подорву его. Потому что я бегаю быстрее всех.

– Ага, – согласился Парри. – И как только тебе это удается?

– Что значит – как мне это удается? Просто мои туфли заговорены лучше, чем твои ботинки. Это же очевидно!

– Так твои туфли заговорены? – в один голос переспросили пацаны.

– Ой, да ладно вам! Неужели вы весь день бегаете своими силами? Ну, мальчишки, вы безнадежны! Неудивительно, что вы пыхтите, как мистер Гарднер в душевой!

– Ничего он не пыхтит в душевой! – возразил Фредди.

– Пыхтит, когда мы, девчонки, там моемся. Ну, по местам!

Парри выглянул из-за края стола.

– Интересно, чего он там так долго? Не то чтобы я возражал, но…

– Понятия не имею, – ответил Фредди. – Не буди лиха!

Казначей при жизни был человеком чрезвычайно аккуратным и после смерти остался таким же. И поэтому теперь жидкий зомби брел через кухню очень медленно: тут досточку поправит, там ножик вытрет, здесь кастрюльку на место повесит. Он убирал в шкафчики баночки с приправами и специями, собирал грязные тарелки и сгружал их в попадающиеся на пути раковины. Горящая на жаровнях еда его, похоже, не волновала, но сковородки, на которых она горела, казнатар тщательно выравнивал.

– Эй, ты, клякса ходячая! – завопил Парри. – Не очень-то я тебя боюсь: дождливое воскресенье куда страшнее!

Водянистые глаза казнатара обратились к его добыче. Парри приплясывал у котлов и размахивал руками.

– Эй, ты, мокрое место, ползи сюда и поймай меня, если пороху хватит!

Казнатар развернулся в его сторону. Он явно полагал, что пороху у него хватит. Однако прежде он аккуратно сложил посудное полотенце, повесил его на ручку шкафчика и уж потом побрел к Парри своей медленной, но решительной походкой.

Чвак, чвак, чвак, чвак!

– Иди-иди! Ты не годишься даже на то, чтобы рыбок держать! – орал Парри, стараясь не терять присутствия духа.

– Давайте!!! – крикнул Парри и нырнул под стол.

– Эй ты, сточная канава! – заорал Фредди, выскакивая из-за соседнего ряда столов. Он направил на казнатара волшебную палочку Гормошки и крикнул: – Анквишвей!

Казнатар медленно развернулся к Фредди – как раз вовремя, чтобы его лицо разлетелось под магическим ударом. Зомби пошатнулся. Его голова превратилась в нечто вроде обгрызенной еловой шишки.

– Давай, Гормошка!

Гормошка подлетела к казнатару сзади и воткнула ему в спину убийственное эскимо из волшебной палочки и взрывчатки.

Его взорвавшееся лицо уже восстанавливало прежнюю форму. Но глаз у него пока что был только один, и тот видел плохо, так что казнатар никак не мог разглядеть, что это за штука плавает у него в животе. Он мысленно нащупал ее, собираясь вытащить…

– Пока-пока, сладенький! – сказала Гормошка, наслаждаясь моментом. – Взорвись!

И казнатар понял, что его тело разлетелось пополам. Одна половина откатилась влево, а вторая, с почти восстановившейся головой, откинувшейся набок, осталась стоять, покачиваясь, под углом примерно градусов в пятнадцать. Из жидкой пасти раздался нечеловеческий вопль:

– Все, ухожу в академический отпуск! «Неплохо, – подумала Гормошка, – но могло бы быть и получше». Она схватила огромную стальную сковородку с длинной ручкой и со всей хрупкой дури обрушила ее на шатающуюся половину.

Казнатар потерял равновесие, качнулся назад и наткнулся на кипящий котел. Его голова и половина торса полетели в кипяток. Ноги и оставшаяся половина торса втянулись туда же. В котле зашипело, вода пошла здоровенными пузырями. На миг на поверхности показалось лицо, застывшее в немом вопле. Наружу беспомощно высунулась рука. Затем все стихло. Похлебка продолжала кипеть как ни в чем не бывало. Фредди с Парри заглянули в котел.

– Как ты думаешь, уже все? Гормошка взяла поварешку и сняла пробу.

– Соли маловато, а так ничего.

«Мы свою часть уговора выполнили», – послышался знакомый шепот в правом ухе Парри.

«Верно, Дамиан, выполнили», – подтвердил шепот в правом ухе.

«Когда нам понадобится кровь, мы дадим тебе знать».

«Наше завещание, со всеми инструкциями, лежит в Юстиной комнате».

«К тому времени, как ты вернешься, кровь просохнет».

«А где есть завещание…»

«…найдется и выход!»

И голоса стихли.

– Скажите, – жалобно спросил Парри, – никто не знает, как здесь можно остаться в мертвых?

Сзади послышались неторопливые аплодисменты. Парри, Гормошка и Фредди обернулись.

– Молодцы, ребятки, молодцы, ничего не скажешь. Мало кому удавалось взять верх над одним из моих воссозданий!

К ним приближался высокий волшебник в черной мантии. Его подкованные башмаки слегка цокали по каменным плитам пола.

– Конечно, если хочешь, чтобы все вышло как надо…

– А вы кто, собственно? – поинтересовался Парри.

– Ах да, извините, забыл представиться! – сказал волшебник. – Я – Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести, но вы можете называть меня просто…

Гормошка, Фредди и Парри смотрели на него выжидательно.

– Просто Брайан, – закончил он и протянул руку.

– Ну, привет, Брайан, – ответил Парри и помахал рукой, вместо того чтобы обменяться рукопожатием. – Но вы знаете, у нас был очень трудный день, и мы бы предпочли пойти к себе. А! Э-э… Ребята, – спросил Парри, – скажите, вы тоже, того…

– Прилипли? – спросил Фредди.

– Ну да, вот именно.

– Угу, – сказал Фредди.

– И я тоже, – добавила Гормошка.

– Мне бы, конечно, приятно было с вами поболтать, познакомиться поближе, – сказал Брайан-Чье-Имя-Нельзя-Произнести, доставая из складок мантии соломинку для коктейля, заканчивающуся чем-то вроде толстенной иглы для шприца. – Я был бы не прочь обсудить свои планы насчет мирового господства и свою страшную месть, что должна постичь Бол-д'Арета и его проклятого подмастерья. Но, увы, у меня совершенно нет времени!

И он схватил Парри за волосы и запрокинул ему голову.

Он уже занес было соломинку, чтобы вонзить ее в горло Парри, но тут заметил, что на шее у его сына что-то висит.

– О, дорогой мой мальчик, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести, – а что это у нас такое?

Он просунул палец под цепочку и вытащил амулет.

– Интересно, что бы это могло быть?

Тут из амулета Брейка вырвалась багровая молния и поразила Того-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. Волшебника подбросило в воздух и шваркнуло об пол шагах в двадцати оттуда.

Сила, удерживавшая Парри, Фредди и Гор-мошку, внезапно исчезла. И все трое натурально рухнули на пол.

Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести лежал на полу в позе морской звезды, неловко раскинув руки и ноги.

– Д-д-дурацкий в-вопрос!

Брайан с трудом повернул голову, взглянул на свою руку, пошевелил пальцами. Потом, явно не без труда, начал сгибать локоть.

– Вот мы и встретились вновь, о непроизносимый!

В другом конце кухни стоял Брейк.

– О, сколь ужасно падение могучих!

И он неторопливо направился к Тому-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.

– Я вижу, ты таки нашел мой амулет!

– А ты кто такой? – Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести сумел-таки перевернуться на бок и увидел своего противника. – А-а, Мефисто!

– Что, Брайан, будем называть друг друга запросто, по имени? – спросил Брейк. – Какой у тебя, однако, меч интересный! – заметил он, помахивая оружием. – Казначей был так любезен, что оставил его мне – в агонии, естественно!

– Эй, – заметил Фредди, – мы ведь его тоже убили!

– Целых два раза! – уточнила Гормошка.

– Я бы, конечно, не прочь потолковать с тобой о старых добрых временах, – сказал Брейк (Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести тем временем ухитрился подняться на колени), – но мне нужно сделать кое-что, что мне следовало сделать много лет тому назад.

Он замахнулся мечом, целясь снести голову Тому-Чье-Имя-Нельзя-Произнести, но Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести с неожиданным проворством взмахнул рукой, растопырив пальцы. И меч ударился о воздух, не долетев до руки, словно воздух был каменной стеной.

– Разве ты не знал, – спросил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести, откачнувшись назад и встав в полный рост, – что невежливо обезглавливать волшебника его собственным заколдованным мечом?

И он воздел свою волшебную палочку, пока Брейк пытался высвободить меч, застрявший в невидимой преграде.

– Что ж, – сказал Брейк, – наконец-то мы спустя столько лет выясним, кто из нас лучший волшебник!

– Кто из нас лучший волшебник – это давно известно, – ответил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Но сегодня я покончу с этим состязанием раз и навсегда!

– Пошли! – прошипел Фредди, отползая к стенке. – Надо отсюда сматываться!

– У меня нет сил встать, – пожаловалась Гормошка.

– У меня тоже, – сказал Парри.

– Пошли!!!

И все трое поползли на четвереньках, Фредди впереди, Парри с Гормошкой – за ним. В стене было множество люков. Добравшись до первого из них, Фредди открыл крышку. Из люка высыпалось множество черных жуков, которые тут же принялись расползаться во все стороны. Фредди загреб горсть жуков, запихал их в рот и пополз к следующему. Отперев задвижку, он приоткрыл заслонку, сперва чуть-чуть, потом во всю ширь.

– Пошли! Тут ничего нету!

– А куда мы идем? – спросил Парри, вползая в каменный ход.

– В этих тоннелях хранятся припасы, – объяснил Фредди. – Заполняются они сверху, с улицы. Если повезет, нам удастся выбраться наружу.

– А ты откуда знаешь? – спросила Гормошка.

– Ну, мы с братцами тут играли в «Спрячь тело». Да, кстати, – спохватился он, – смотрите, осторожнее, чтобы вам на голову что-нибудь не свалилось!

Брейк размахивал мечом, а Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести – своей волшебной палочкой, сойдясь в убийственном поединке. Меч рассекал сталь, дерево и камень, как горячий нож рассекает масло, а магические удары палочки отправляли все, на что она указывала, в мир иной, а быть может, и еще дальше.

– Прикольно! – хихикал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Надо было устроить такой поединок еще давным-давно, много лет назад!

– С ума сошел? – сказала Гормошка. – Щас как срикошетит – и всем нам конец. Кроме того, у меня есть идея получше. Если я могу превращать песок в камень… – И она ткнула палочкой туда, где стальная рама люка была вделана в стену. – Почему бы мне не превратить камень в песок?

Темень была непроглядная, лишь волшебная палочка Гормошки слабо светилась.

– Я думала, ты знаешь, куда идти! Фредди оглядел помещение, где они очутились.

– Туда! – уверенно сказал он, указав на один из тоннелей.

– Нет, – возразила Гормошка. – Мы оттуда только что пришли.

– Да? Ну, значит, туда!

В Того-Чье-Имя-Нельзя-Произнести со всех сторон полетели ножи. Он взмахнул рукой – и ножи зависли в воздухе.

– Неплохо, Мефисто. Но ведь такие вещи всегда лучше удавались мне, ты же знаешь!

Кипящий котел опрокинулся, и его содержимое хлынуло к ногам Брейка.

Фредди постучал кулаком по люку.

– Нет, точно закрыто!

– Вот черт! – сказал Парри. – Ну что, вернемся назад и поищем другой путь?

– А может, магией шарахнуть? – предложил Фредди.

Брейк отшатнулся и упал. Незримая сила вырвала меч у него из рук. Меч улетел к Тому-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести полюбовался им и взмахнул клинком.

– Вот так-то лучше!

Брейк торопливо пополз назад, ухватился за край стола и встал, целясь в безжалостного врага собственной волшебной палочкой.

– А-а, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Про-изнести, – так мы, значит, желаем сражаться до последнего? Очень хорошо! Ты когда-нибудь плясал в обнимку с дьяволом при свете серебристой луны?

Брейк уставился на Того-Чье-Имя-Нельзя-Произнести несколько озадаченно.

– Ах, извини. Я просто решил опробовать свою коронную фразу, которую я буду произносить каждый раз, расправляясь с очередной жертвой. Звучит таинственно, романтично и угрожающе. Вполне в моем стиле. Как тебе, а?

Парри закашлялся.

– Слышь, Гормошка, а обязательно поднимать такую пылищу?

– Вот люди, а? – хмыкнула Гормошка. – Ну все, я думаю, хватит. Фредди, попробуй-ка ткнуть плечом!

Между двух палочек с треском метались магические молнии. Брейк медленно отступал, лихорадочно ища глазами хоть что-нибудь, что он мог бы обратить в свою пользу. Люк в стене на уровне человеческого роста внезапно отвалился, и оттуда посыпались Парри, Фредди и Гормошка.

Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести воспользовался тем, что Брейк отвлекся. Взмах заколдованного меча рассек волшебную палочку Брейка. Магическая энергия вырвалась на волю, и палочка взорвалась прямо в руке Брейка. Он упал на одно колено, схватившись за изувеченную руку. Обугленные пальцы задымились вонючим дымом.

– Молился ли ты на ночь, о Мефисто? – злорадно спросил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Про-изнести.

– Если ты сейчас меня убьешь, – предостерег Брейк, – я стану так могуществен, что ты себе и представить не можешь!

– Хм… Так-так… – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. Не отводя меча от груди Брейка, он левой рукой достал с груди амулет, который носил на шее. – Да нет, не думаю. Я видел ту штуку, что ты выкинул с казначеем. Неплохо получилось, надо сказать. Но, видишь ли, вот это – талисман, генерирующий антиморфическое поле. Так что боюсь, дорогой друг, что здесь мы с тобой простимся навеки. A ре вуар, как говорят французы!

И Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести взмахнул мечом.

Отрубленная голова Брейка покатилась по полу. Лицо у нее было очень недовольное.

– Рад, что вы вернулись, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести трем приятелям. – Всегда приятно, когда кто-то видит твою победу!

– Тоже мне граф Монте-Кристо! – прошипел Парри. – Мы вылезли в четырех шагах от того места, где влезли!

– Но идея-то была классная! – возразил Фредди.

– Это все бесполезно, знаете ли, – объяснил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Я усилил заклятие, наложенное на кухню. Вам действительно никуда не деться. Где это я обронил свою соломинку?

И он оглядел разнесенную вдребезги кухню.

– Вон там, что ли?

– Знаешь, – сказал Гордон, – я бы на твоем месте не трудился ее искать. Все равно она тебе не пригодится.

Бол-д'Арет посмотрелся в зеркало, чтобы узнать, как ему идет его новая шляпа для гольфа. Достал из мешка деревянную клюшку потяжелее, поднял ее к правому плечу и замахнулся влево.

Потом выглянул в окно и увидел, что из кухонных труб валит дым. Он взглянул в другую сторону, за спортплощадки, и наконец не спеша направился к выходу из кабинета.

– Ну что, как поживаешь, дорогой братец? – спросил Гордон.

– Братец? – переспросила Гормошка, не веря своим ушам. – Это что ж получается – ты, Парри, племянник Гордона?

– Это меня несказанно радует!

– Ну, – заметил Фредди, – это по крайней мере объясняет, чего у тебя всегда вид такой томный.

– Ха-ха-ха! – безрадостно откликнулся Парри.

– Как наш дорогой папочка? – спросил Гордон.

– Да так себе, знаешь ли, – как помер, так и не вставал, – ответил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.

– А как твоя матушка?

– Ну, мне удалось вовремя ее прикончить. А как твоя шлюха-матушка, а, Гордон?

– Ну-ну, зачем же сразу шлюха! – возразил Гордон. – Если наш папочка был слегка мерзавец, так мамочка тут ни при чем.

– Я – законный седьмой сын, Гордон! – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Если ты встанешь у меня на пути, я тебя уничтожу, и ты это знаешь.

– Ну разве не забавно? – спросил Гордон. – А я-то думал, что седьмой сын – это я.

– Ты – у…

– Нет-нет, не надо произносить этого слова на букву «у». Оно такое грубое и к тому же совершенно бессмысленное.

– Ты незаконный сын! Власть и могущество перешли ко мне!

– Да ну? – сказал Гордон. – Ну, если это тебя так волнует…

Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести воздел меч и волшебную палочку.

– Ты когда-нибудь плясал в обнимку с дьяволом при свете серебристой луны?

– Всего один раз, – ответил Гордон, доставая тоненькую серебряную палочку. – И могу тебя заверить: в балет его бы не взяли!

Бол-д'Арет стоял на школьной спортплощадке, обшаривая глазами границу между ухоженными лужайками и диким лесом. Наконец он нашел нужное место и решительным шагом направился туда.

Заколдованный меч разлетелся на тысячу мелких осколков. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Про-изнести бессильно уронил правую руку и принялся защищаться палочкой, которую держал в левой.

– Парри, мне нужна твоя кровь!

– Иди в болото!

– Но Парри, – возопил Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести, – ведь я же твой отец! Мы могли бы править этим королевством и миром смертных вместе, бок о бок!

– Но ведь для этого вам пришлось бы высосать из него всю кровь, разве нет? – спросила Гормошка.

– Ну, вообще-то да, – признался Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.

– То есть вы имеете в виду, что он должен помогать вам править изнутри, – уточнил Фредди.

– Ну, вы знаете, мне всегда неплохо удавались зомби, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Я буквально специалист по абракадабрам!

– Ну, если вам все равно, – сказал Парри, – тогда я предпочел бы увидеть, как Гордон надерет вам задницу.

– Ты же понимаешь, этого можно было избежать, – говорил Гордон, выпуская в своего слабеющего врага одно боевое заклятие за другим. – Но нет, тебе всего было мало: еще одно темное колдовство, которое надо освоить, еще один прислужник, которого надо подчинить… Ты никогда не умел довольствоваться малым, верно, Брайан?

– Как?! – воскликнул Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести. – Неужели ты хочешь, чтобы я прозябал в безвестности, обсуждая свой огород и прошлогодние цветы?

– Ну, знаешь ли, бывают судьбы и похуже!

– Я бы никогда не смог жить в тени другого!

– Это Бол-д'Арета, что ли? – спросил Гордон. – Ну, знаешь, он не так уж плох – главное, чтобы он мог четыре раза в день наедаться до отвала. И тогда он просто лапочка, честное слово!

– Ну что ж, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести, – я бы, конечно, с удовольствием остался поболтать с тобой, но, знаешь, видимо, придется отложить это до другого раза. Я сегодня создал двух аватар и обезглавил одного старого врага – этого с меня на один день вполне достаточно.

– Жалость-то какая! – сказал Гордон. – А я так радовался воссоединению семейства!

Он выпустил в своего сводного брата серию мощных зарядов. Тот завертелся, накрыл голову плащом – и опустевший плащ упал на пол.

– Вы его убили! – обрадовалась Гормошка.

– Да нет, – сказал Гордон, поднимая плащ Того-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Боюсь, мне это не удалось. Фу, какой ужасный материал!

– Так он сбежал? – спросил Парри.

– Телепортировался, – объяснил Гордон. – Мы оба обладаем этим даром. Это практически единственное, что досталось мне в наследство от отца.

– Удрал, значит, – вздохнул Парри. – И в один прекрасный день преспокойно вернется за моей кровушкой!

– А вот это вряд ли, – ответил Гордон.

Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести материализовался. Он стоял на травке, лицом к опушке леса. Он оглянулся через плечо. Позади возвышалось здание школы.

– Я еще вер… – начал он.

Последним, что он увидел, был рабочий конец клюшки для гольфа, летящий ему в голову. Бол-д'Арет наклонился над распростертым на траве телом.

– Поберегись! – запоздало воскликнул он.

Бол-д'Арет вошел в школу через парадную дверь как раз в тот момент, когда Гордон и его юные друзья выходили с лестницы, ведущей вниз, на кухню.

– Все удачно, сэр? – спросил Гордон. Бол-д'Арет кивнул.

– На опушке леса – новое дерево, – сообщил он. – Дикая яблоня.

– Понятно, – сказал Гордон. – Что ж, я буду за ней ухаживать.

– Ничего не понимаю! – сказал Парри.

– Что, Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести… – начала Гормошка.

– …будет под надежным присмотром, – закончил Гордон. – И смотрите, детки, никому ни словечка!