Партизанское движение в Ленинградской области (1941-1944)

Обеспокоенное постоянными налетами ленинградских партизан на железные дороги, большими потерями в живой силе и технике, продолжительными остановками движения вследствие диверсий, командование группы армий "Север" с осени вводит на дорогах области усиленную охрану. На железнодорожных станциях появились гарнизоны - от взвода до батальона включительно, а у мостов и всех крупных железнодорожных сооружений - круглосуточные караулы. Возросло количество патрулей на железнодорожных линиях, были созданы специальные подвижные отряды, которые в случае нападения партизан немедленно выезжали к месту действия на мотодрезинах или автомашинах. Охрану наиболее важных участков дороги и станций несли бронепоезда.

Теперь почти каждая диверсия на железной дороге, как отмечал в своем докладе командир 5-го партизанского полка К. Н. Волович, сопровождалась "сильной перестрелкой с гитлеровцами, быстро перебрасывавшими отряды охраны"{222}. Одновременно гитлеровцы принимали меры к быстрейшему восстановлению дорог, разрушенных партизанами. Намного были увеличены железнодорожные войска, особенно восстановительные части и подразделения, а также созданы новые вспомогательные поезда и завезены необходимые материалы.

Осенью, после того как линия фронта под Ленинградом стабилизировалась и оккупанты усилили охрану железнодорожных коммуникаций, удары партизан по ним в полосе Ленинградского фронта значительно ослабевают. Теперь здесь действовали главным образом немногочисленные рейдирующие отряды.

В период напряженной борьбы за Ленинград - летом и в начале осени 1941 года - партизаны области пустили под откос более 60 вражеских эшелонов, произвели 6 налетов на железнодорожные станции, подорвали несколько десятков железнодорожных мостов, совершили многочисленные повреждения рельсового пути.

Своими действиями на железных дорогах партизаны осложнили подтягивание резервов, снабжение гитлеровских войск, нанесли врагу значительный урон в живой силе и технике. Активными ударами по железным дорогам в 1941 году ленинградские партизаны положили начало наиболее эффективным способам борьбы на вражеских коммуникациях. Это были первые успешные массовые диверсии партизан на железных дорогах оккупированной советской территории в начале войны.

6. Деятельность подпольных организаций и групп

Деятельность подпольных организаций и групп в городах, поселках, селах, железнодорожных станциях и других населенных пунктах, как и на всей оккупированной территории Ленинградской области, протекала в тесной связи с действиями партизанских частей в сельской местности. В то же время обстановка в городах и в других населенных пунктах была крайне сложной. Участники подпольных организаций и групп все время были на виду у захватчиков, постоянно встречались лицом к лицу с врагом. Они вынуждены были действовать небольшими группами, нередко и в одиночку, как правило, без всяких средств самозащиты и личного оружия.

Захватчики, используя свои многочисленные карательные силы и широкую сеть осведомителей, старались контролировать каждый шаг советских граждан, особенно тех, на которых падала хоть малейшая тень подозрения в нелегальной деятельности. Лица, заподозренные в противодействии оккупационному режиму, немедленно арестовывались. Обнаружение карателями у любого советского человека, проживавшего на оккупированной территории, оружия, боеприпасов, средств для диверсий, советской литературы или других свидетельств его причастности к подполью грозило виселицей или расстрелом.

Очень сложно было в городах и других населенных пунктах изыскать средства для диверсий - взрывчатку, мины, капсюли, оружие, боеприпасы, а также наладить выпуск политической литературы. Если партизанские части и соединения могли рассчитывать на помощь советского тыла, то подпольным организациям и группам оказание такой помощи было крайне затруднено. Условия борьбы в городах требовали от участников подполья большого искусства конспирации, умения маскировать свои действия, инициативы, величайшего мужества, стойкости и часто самопожертвования.

Наибольший размах деятельность подпольных организаций и групп получила в тех населенных пунктах, где имелись важные военно-экономические объекты врага. Чем крупнее был населенный пункт, чем больше в нем было значительных военно-экономических объектов, тем напряженнее и сложнее была в нем борьба.

Характер действий, состав подпольных организаций и групп целиком и полностью зависели от конкретных условий и задач, стоящих перед ними: одни группы сосредоточивали свои основные силы на организации диверсий, стремясь вывести из строя железнодорожный транспорт, промышленные предприятия, уничтожить должностных лиц захватчиков, изыскать оружие, боеприпасы, медикаменты, продовольствие для партизан, собрать различные сведения о противнике; другие группы занимались главным образом политической работой среди населения, организацией саботажа политических, военных и экономических мероприятий врага и т. д.{223}.

Но, несмотря на специфику подпольных групп и организаций, их деятельность тесно переплеталась. Часто диверсионно-боевые группы наряду с уничтожением оккупантов и диверсиями вели и политическую работу среди населения. Да и сама диверсия в условиях оккупации становилась фактом огромного политического воздействия, она была равнозначна призыву усилить борьбу против оккупантов. В то же время участники подпольных групп и организаций, ведущие политическую работу среди населения, когда для этого создавались условия, совершали и диверсионно-боевые акты. Саботаж нередко перерастал в диверсии, и, наоборот, диверсии выливались в массовый саботаж.

Одной из главных задач подполья, особенно в начальный период войны, когда Красная Армия под натиском превосходящих сил врага вынуждена была отступать, являлась политическая работа среди населения. Необходимо было разнузданной фашистской пропаганде противопоставить правдивое большевистское слово, показать всю несостоятельность лживых измышлений оккупантов, убедить советских людей в том, что, несмотря на временный отход, Красная Армия продолжает борьбу, набирает силы и недалек тот час, когда она перейдет в наступление; нужно было вселить уверенность в освобождении в сердца людей, попавших в фашистскую неволю, поднять их на борьбу с оккупантами.

Почти с первых дней оккупации широкий размах приобретает политическая работа среди населения западных районов области. Для ее развертывания райкомы партии использовали листовки, заблаговременно полученные от Ленинградского обкома ВКП(б). За первые месяцы войны в Гдовском районе было распространено несколько тысяч экземпляров этих листовок. Кроме того, большую роль в политической работе здесь играли газета "Гдовский колхозник" и листовки райкома партии, отпечатанные в "лесной типографии". В Полновском районе успех политической работы также во многом определялся тем, что райкому партии удалось наладить выпуск районной газеты и листовок, держать значительную часть населения в курсе происходящих событий. Большое значение имела газета "Ленинградская правда" от 7 ноября 1941 года, сброшенная советским самолетом{224}. Как отмечалось в отчете Полновского РК ВКП(б), читка этого номера газеты "проводилась во многих деревнях"{225}. У ноября в ряде деревень проводились беседы и торжественные собрания.

Несмотря на трудности, политическая работа среди населения успешно проводилась в центральных районах: в Лужском, Оредежском, Тосненском. Наибольший размах эта работа приобрела в юго-восточных районах в связи E образованием здесь осенью 1941 года Партизанского края, в районах, непосредственно входивших в этот край{226}.

Волотовская подпольная организация, деятельность которой была неразрывно связана с партийной организацией Партизанского края, несмотря на отсутствие в этом районе нелегального райкома, сумела наладить издание листовок, излагавших основные события войны и содержавших призывы усилить борьбу против гитлеровцев. Каждая листовка выпускалась тиражом по 100-400 экземпляров. С ноября 1941 года эта организация приступила к изданию своеобразного информационного листка-газеты под названием. "Вести с Родины". Большим успехом пользовалась листовка, посвященная разгрому гитлеровской армии под Москвой. Всего организация выпустила и распространила более 2000 различных листовок.

Широкий размах получила устная пропаганда. С документами партии и правительства, опубликованными в связи с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции, были ознакомлены жители 40 населенных пунктов. В конце 1941 и в начале 1942 года влияние Волотовской организации распространилось далеко за пределы района. Члены этой организации выезжали в соседние районы для проведения политической работы.

Успешно проводилась политическая работа и среди населения юго-восточных районов, непосредственно примыкавших к линии фронта: в Старорусском, Залучском, Молвотицком и другие.

После того как Псковский межрайонный комитет создал сеть подпольных групп и организаций в юго-западных районах, политическая работа развертывается также в Псковском, Середкинском и Новосельском районах.

Своеобразным центром политической работы в Псковском районе служила "штаб-квартира" секретаря райкома партии, члена межрайонного партийного центра И. Г. Киселева, место которой по конспиративным соображениям часто менялось. Некоторое время она находилась в деревне Тупицы, а затем в Загустенье в доме колхозника Ф. М. Михайлова. Здесь в ночное время принимались по радио последние известия из Москвы. Антенна радиоприемника была спрятана в скворечнике, а сам аппарат днем убирали в надежное место. Из штаб-квартиры партизаны-агитаторы распространяли советские известия по всему Псковскому району и за его пределы.

Зимой 1941/42 года И. Г. Киселев побывал во всех 9 сельсоветах, за которыми он был закреплен. За это время он ознакомил актив с докладом И. В. Сталина от 6 ноября 1941 года, распространил много сводок Информбюро и давал отдельные задания по изысканию оружия.

Большую работу зимой провели и другие члены Псковского межрайкома в сельсоветах, закрепленных за ними. Все это во многом способствовало усилению партийно-политической работы в юго-западных районах. В Бельском сельсовете Середкинского района члены партийной организации проводили беседы с населением, групповые читки. В Колядушинском сельсовете этого района проводились подпольные партийные собрания. Благодаря старосте Сысоеву (он стал старостой по заданию райкома партии) деревенские сходки здесь по сути дела превратились в собрания колхозников.

Конечно, политическая работа в оккупированных районах не могла охватить все населенные пункты, всех жителей, она не была столь содержательной и оперативной, как в обычных условиях. Но, несмотря на это, она вопреки безудержной вражеской пропаганде правильно ориентировала население захваченных районов в обстановке на фронтах, помогала ему разобраться в происходящих событиях. Каждая весточка о том, что борьба продолжается, что Красная Армия сдерживает гитлеровские полчища, быстро разносилась через родственников, друзей, переходила от одного дома к другому. Каждая листовка, а тем более советская газета, зачитывались до дыр, их содержание становилось известно многим и многим советским людям. В этом были своеобразие и сила политической работы, проводимой на оккупированной гитлеровскими захватчиками территории.

Наряду с этой важной формой мобилизации масс на борьбу с захватчиками подпольные партийные организации и группы непосредственно возглавляли организацию саботажа всех политических, военных и экономических мероприятий врага. Они намечали конкретные объекты для проведения саботажа, давали в связи с этим задания своим членам.

Характеризуя деятельность подпольной партийной организации Бельского сельсовета Середкинского района, Ленинградский обком партии отмечал: "На партийных собраниях обсуждались вопросы организации саботажа мероприятий немецких властей, срыва мобилизации людей на работу в Германию и др."{227}. Эти вопросы являлись основными в деятельности и других подпольных партийных организаций оккупированных районов. Политическая работа, проводимая ими, во многом способствовала вовлечению все более широких кругов населения в борьбу за срыв политических и военно-экономических мероприятий оккупантов.

Когда зимой 1941/42 года комендант полевой комендатуры в Гдове полковник Лизер распорядился произвести сбор шерсти и теплой обуви, выделить для нужд фашистской армии санные подводы, а также сдать запасы сена, коммунисты развернули разъяснительную работу среди населения района по срыву этого приказа гитлеровцев. В результате сбор шерсти и теплой обуви был сорван. Крестьяне пригнали в Гдов старых, истощенных коней, запряженных в ветхие сани, с небольшим запасом сена и соломы{228}. В отчете о партизанской деятельности в Сланцевском районе в связи с этим говорилось: "В результате проведения массово-политической работы среди населения в районе были сорваны почти все крупные мероприятия немецких властей"{229}.

Важную роль в проведении саботажа играли советские патриоты, которые по указанию райкомов партии проникли в оккупационный аппарат и стали возглавлять отдельные его звенья. Несмотря на всю трудность и опасность этой деятельности, они делали все возможное, чтобы ослабить военно-экономические усилия врага. "Немало честных и мужественных патриотов числилось в "доверенных лицах" оккупантов, - писал секретарь Лужского райкома партии И. Д. Дмитриев. - А на самом деле, ежеминутно рискуя своей жизнью и жизнью родных, эти люди саботировали приказы гитлеровской комендатуры"{230}. В Полновском районе, как указывалось в отчете райкома партии, "большинство старост работало по указанию партизан и саботировало приказы немцев"{231}.

Подобное положение было и в других районах.

Политика гитлеровцев поставить захваченные ими богатства на службу империалистическим устремлениям встречала растущее сопротивление. Население многих деревень, сел и сельсоветов Псковского, Середкинского и других юго-западных районов осенью 1941 года саботировало сельскохозяйственные поставки: не сдавало зерно, картофель и другую продукцию под предлогом того, что все забрали проходившие фашистские части. Составлялись фиктивные акты об уничтожении урожая во время боевых действий.

Массовый саботаж, развернувшийся уже в первые месяцы войны на захваченной врагом территории, привел к тому, что оккупанты не получили того количества сельскохозяйственных продуктов, которое они намеревались получить. В апреле 1942 года в Германии последовало первое с начала войны значительное сокращение норм продовольственного снабжения{232}. В мае того же года Геббельс в своем дневнике записал, что осенью, по-видимому, придется еще раз провести сокращение норм на хлеб.

Саботаж сочетался с диверсиями. В центральных районах области, богатых лесными угодьями и имевших густую сеть дорог, население всеми средствами саботировало заготовку и вывозку леса, который использовался оккупантами для создания оборонительных сооружений под Ленинградом, а также отправлялся в Германию. Одновременно совершались диверсии. Первым крупным диверсионным актом явился поджог в ноябре 1941 года лесопильного завода в Тосно. За этой диверсией последовали другие.

Характеризуя обстановку в Оредежском районе, секретарь райкома Ф. И. Сазанов писал в апреле 1942 года: "Работающие на строительстве моста через реку Оредеж, на заготовке и распилке леса саботируют попытки немцев увеличить производительность труда; дневные нормы, как правило, не выполняются, вследствие чего тормозится, а порой и прямо срывается отправка леса в Германию"{233}.

В мае патриоты сожгли склад военного снаряжения оккупантов в Луге{234}.

На многих торфопредприятиях Псковского района, в том числе и на самых крупных - Долгорепецких, среди молодежи было создано ядро актива, которое систематически портило агрегаты, инструмент, срывало выполнение дневных норм, организовало разгром продовольственного склада{235}.

Широкая политическая работа, сочетавшаяся с диверсиями, проводилась и подпольными организациями Середкинского района. Как указывает член Псковского межрайонного партийного центра В. Ф. Михайлов, благодаря тесной связи подпольщиков с населением удалось организовать диверсии на льнозаводе, лесопильном заводе, сжечь два моста, лесосклад. Это было сделано несмотря на то, что враг располагал крупными карательными силами{236}.

Диверсии направлялись и против оккупационных войск. Когда в октябре в деревне Запроворье Сошихинского района остановился на ночлег карательный отряд и после пьяной пирушки солдаты завалились спать, дом, в котором расположились гитлеровцы, в 2 часа ночи вспыхнул как факел. В огне сгорел весь отряд карателей. В Порхове в конце сентября 1941 года подпольщики устроили диверсию, в результате которой погибло 60 вражеских солдат. В Полновском районе успешные диверсии против гитлеровских солдат и офицеров проводила организация, возглавляемая Д. И. Певцовым.

Саботаж и диверсии на железных дорогах и крупных промышленных предприятиях приобретали широкий размах. Большой ущерб оккупантам нанесли подпольщики железнодорожного депо станции Дно. В докладе секретаря Ленинградского обкома А. Н. Шинкарева в конце 1941 года так говорилось об их деятельности: "В Дновском депо немцы ремонтируют большое количество паровозов. Работают там русские рабочие под руководством немецких мастеров. Приемщики принимают паровозы, не находя в них никаких дефектов. Но в пути паровоз останавливается. В буксах находят песок, железную стружку. Дышло паровоза в депо крепится так, что через несколько километров выходит из строя"{237}.

Члены группы Л. С. Акулова, действовавшей в железнодорожном депо Пскова, также срывали ремонт паровозов, подолгу задерживая их в депо, выпускали на линию неисправные паровозы, которые вместе с воинскими эшелонами затем останавливались на пути к фронту. В 20 километрах от Пскова группа устроила столкновение и крушение двух вражеских поездов. Подпольщики сожгли несколько зданий, в которых обычно скапливалось много солдат и офицеров фашистской армии, в том числе здания псковского вокзала и бывшего дома Красной Армии.

Другая подпольная группа па псковском заводе "Металлист" занималась главным образом истреблением отдельных гитлеровских должностных лиц{238}. Диверсионные акты совершали и другие подпольные партизанские группы в Пскове. Одновременно они собирали оружие и боеприпасы для того, чтобы перейти к активным вооруженным действиям. Весной 1942 года в распоряжении подпольной "штаб-квартиры" секретаря Псковского РК ВКП(б) И. Г. Киселева в деревне Загустенье имелось уже 10 пулеметов, 35 винтовок, около 3 тысяч патронов, 50 гранат.

Активно действовали подпольщики Старой Руссы, где еще в предоккупационный период были созданы боевые группы и заброшены необходимые средства для диверсий. В конце августа 1941 года в Старой Руссе патриоты взорвали немецкую переправу через реку Полисть, а в сентябре совершили еще ряд диверсий на военных объектах врага. Диверсионные акты нарастали с переходом советских войск Северо-Западного фронта в наступление. В начале января 1942 года в Старой Руссе сгорел дом, в котором размещались гитлеровские офицеры. Через два дня было подожжено здание тайной полиции, а еще через несколько дней большой силы взрыв потряс весь город. Это патриоты подорвали склад с боеприпасами{239}.

Характеризуя все эти действия партизан, западногерманский историк Эрих Гессе писал: "Крупными силами они осуществили разрушительные акции в Старой Руссе"{240}.

Подпольные группы и организации вели также разведывательную деятельность, сообщая полученные сведения о противнике в партизанские части и соединения, которые в свою очередь передавали их в Ленинградский штаб партизанского движения.

Ценные сведения поступали от группы А. А. Бисениек, находившейся в Дно, Л. С. Цвенской - из Дедовичей, от подпольной комсомольской организации в Острове, которую возглавляла К. И. Назарова, а после ее гибели Л. И. Филиппова, и от других организаций и групп. Подпольные организации и группы сообщали также в партизанские части данные о местоположении гарнизонов, их численности, дислокации вражеских сил, о подготовке карательных экспедиций и т. д.

Волотовская подпольная организация выделила специальные группы, которые следили за сосредоточением гитлеровских войск на участке Порхов Дно против партизан, действовавших в юго-восточных районах области. Члены Волотовской организации, для того чтобы собрать сведения о расположении гарнизонов врага, проникали на станции Дно и Порхов. Все ценные сведения немедленно сообщались командованию 2-й бригады.

Успех действий партизан Старорусского, Полавского, Залучького и других юго-восточных районов области в полосе Северо-Западного фронта во многом объяснялся их тесной связью с подпольем. Руководители партизанских отрядов и бригад всегда имели данные о карательных операциях, которые предпринимались захватчиками, и могли направлять усилия партизанских отрядов туда, где враг этого не ожидал.

Действия подполья в городах и других населенных пунктах Ленинградской области по мере укрепления организаций и групп непрерывно расширялись. Отдельные провалы подпольщиков лишь на время снижали количество диверсий. Вместо разгромленных организаций возникали новые. Их численность непрерывно росла. Одновременно расширялись масштабы борьбы, удары патриотов становились все более и более эффективными.

7. Суровые испытания

С осени 1941 года, после того как линия фронта под Ленинградом стабилизировалась и гитлеровские войска перешли к обороне, обстановка для партизанских действий к северу от линии Псков - Дно - Старая Русса - река Волхов стала ухудшаться. Особенно с большими трудностями сталкивается партизанское движение в тылу 18-й армии - в приморских и примыкавших к Ленинграду районах, а также в северо-восточных районах - к востоку от линии Красногвардейск - Шимск в непосредственной полосе Ленинградского (Северного) и Волховского фронтов (Волховской группы войск). Северо-восточные районы становятся ареной ожесточенных боев за Ленинград. Плотность вражеских войск в них непрерывно нарастала. В северо-восточных районах области в непосредственной полосе Ленинградского и Волховского фронтов армейский тыловой район по существу сливался с районом военных действий. С увеличением плотности вражеских войск, ожесточенности боев увеличивались в этих районах и трудности для партизанской борьбы.

Особенно осложняются условия деятельности партизанских частей, сформированных в Ленинграде. Являясь летом и в начале осени основной ударной силой партизанской борьбы в области, они не располагали необходимыми базами, а поэтому вынуждены были периодически выходить в советский тыл, чтобы пополнить личный состав, получить оружие и боеприпасы. Однако теперь боевые порядки вражеских войск, блокировавших Ленинград, сильно уплотнились, и возвращение партизан в Ленинград стало почти невозможным. Некоторые из ленинградских отрядов, возвращаясь после напряженных боев из вражеского тыла, погибли при попытке перейти линию фронта.

Направить новые отряды из Ленинграда также становится все труднее. С середины сентября за 20 дней настойчивых попыток перейти через линию фронта в тыл гитлеровских войск смогли только 8 партизанских отрядов из 21, которые понесли при этом большие потери{241}. Неудачей заканчивается попытка забросить партизанские отряды в тыл врага через Неву в ее верхнем течении. Вскоре гитлеровцы перекрывают путь, которым ранее неоднократно пользовались партизаны, - через реку Воронку на Ораниенбаумском плацдарме, где оборонялась Приморская оперативная группа советских войск Ленинградского фронта.

Областной штаб партизанского движения в связи с этим сообщал: "На Ленинградском фронте насыщенность позиций противника, длительная устойчивость линии фронта, минные поля, проволочные заграждения, густая система дзотов, бдительное наблюдение за передним краем исключают всякую возможность наземного проведения отрядов в тыл противника"{242}.

С конца осени по существу остался только один путь для перехода ленинградских партизан через линию фронта в тыл врага - между районным центром Кириши и Жихаревскими торфоразработками. Но этот путь был в полосе Волховской группы войск, и для того, чтобы воспользоваться им, партизанским отрядам необходимо было преодолеть блокадное кольцо, пройти к тому же большое расстояние. Но уже в декабре плотность вражеской обороны и на этом участке настолько возросла, что и здесь перейти фронт также стало невозможным{243}.

Менее плотной оставалась оборона врага лишь в полосе Северо-Западного фронта. Однако этот фронт отстоял от Ленинграда слишком далеко.

Все это усложняло реализацию "Плана связи и руководства партизанскими отрядами в Ленинградской области", разработанного областным штабом партизанского движения и утвержденного Военным советом Ленинградского фронта. Из-за невозможности переправить партизан через линию фронта в октябре пришлось расформировать 13 отрядов, подготовленных для действий в тылу{244}. Новое пополнения для партизанских сил области стало поступать из Ленинграда в значительно меньших размерах, чем раньше. А большинство ленинградских партизанских отрядов, находившихся в оккупированных районах области с середины осени, выходит за линию фронта в полосе Волховской группы войск и Северо-Западного фронта.

Все это не могло не ослабить партизанские силы области. Основная тяжесть борьбы легла теперь на местные отряды. К тому же рано наступившая зима ухудшила и без того тяжелые условия деятельности местных отрядов. Почти все они не имели соответствующего обмундирования и снаряжения. Стали иссякать боеприпасы, тол. Из-за отсутствия связи со штабом партизанского движения оказать им какую-либо поддержку не представлялось возможным.

После стабилизации линии фронта под Ленинградом гитлеровцы резко усилили борьбу с партизанами. Особое внимание гитлеровское командование обращало на обеспечение коммуникаций к северу от линии Псков - Дно- Старая Русса - река Волхов, где на сравнительно небольшом участке фронта находились основные силы группы армий "Север" - все соединения 18-й армии, непосредственно блокировавшей Ленинград, и часть соединений 16-й армии, противостоявших Волховской группе советских войск.

Командование 18-й немецкой армии, обеспокоенное силой ударов партизан по своим коммуникациям и тылам во время боев на дальних и ближних подступах к Ленинграду, первым начало широкие мероприятия против партизан. По приказу Кюхлера из района боевых действий было выселено почти все население и укреплены все полевые и гарнизонные комендатуры. Комендатурам придаются так называемые поисковые команды со специально подготовленными собаками для выявления и преследования партизан. Помимо охранных батальонов, комендант армейского тылового района получает в свое распоряжение полевые части и подразделения, выведенные в тыл на пополнение и отдых. Все населенные пункты в прифронтовой полосе и, как правило, тылового района 18-й армии или занимаются немецко-фашистскими войсками, или сжигаются, чтобы они не стали базой партизан. Опасаясь десантов с моря и стремясь обеспечить безопасность коммуникаций 18-й армии, проходивших также по прибрежным районам к портам Эстонии и Латвии, гитлеровцы создают здесь сильные гарнизоны и устанавливают особый режим.

Несколько позже широкие меры по охране тыла от воздействия партизан оккупанты принимают в 16-й армии, а также в тыловом районе группы армий "Север". Формируются новые охранные и карательные части. По указанию главного командования вермахта в группу армий "Север" для борьбы с партизанами направляются специальные подразделения финских войск, приспособленных для действий в лесистой местности в зимних условиях. Для выявления партизан захватчики стремятся создать широкую сеть осведомителей.

С середины осени почти одновременно по всей оккупированной территории к северу от линии Псков - Дно - Старая Русса - река Волхов захватчики начинают планомерные операции против партизан. Как отмечал в своем отчете командир эйнзатцгруппы "А" бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Шталлекер, "проводится прочесывание оккупированных территорий силами целых дивизий"{245}. Захватчики прежде всего стремятся выявить места расположения партизанских отрядов, их лагерей и баз, а затем превосходящими силами окружить и уничтожить их.

Партизанские отряды при явном превосходстве сил врага, как правило, маневрируют, стремясь уйти из-под ударов, сохранить силы для дальнейшей борьбы. При каждой возможности они продолжают совершать налеты и диверсии, выводят из строя живую силу и технику врага.

Одной из главных забот партизан в условиях наступавшей зимы становится сохранение своих баз и подготовленных лагерей. Однако численно небольшие, разобщенные партизанские отряды не могут порой отстоять их даже тогда, когда это было бы возможно при объединении нескольких отрядов. Нередко партизанские отряды, имея ограниченное количество баз, привязываются к ним, стремясь сохранить их, и подолгу остаются в местах, уже известных оккупантам. Во всем этом сказывались отсутствие опыта, недостаточная подготовка личного состава к партизанской борьбе, слабость материального обеспечения, особенно нехватка оружия и боеприпасов.

Во много раз превосходящими силами, в основном полевыми частями, гитлеровцы обрушиваются на партизанские отряды прифронтовых районов, особенно примыкавших к Ленинграду. Главное командование вермахта и командующий группой армий "Север" внимательно следят за операциями против партизан в районе боевых действий 18-й армии. Командиры корпусов и дивизий непосредственно руководили операциями против народных бойцов.

Несмотря на многократное превосходство сил врага, самоотверженную борьбу ведут партизаны Волосовского и Кингисеппского районов. До последней возможности сражаются ораниенбаумские, красногвардейские и другие партизаны прифронтовых районов области, примыкавших к Ленинграду.

Главное военное командование гитлеровской Германии, характеризуя положение группы армий "Север", 12 октября в своем дневнике отмечало: "26-й армейский корпус сжег северо-западнее Бегуниц (на дороге Кингисепп- Красное Село.-Ю. П.) 6 партизанских лагерей"{246}. 4 ноября начальник штаба 18-й армии в своем разговоре с командующим тыловым районом группы отмечал: "В районе Кингисеппа усиливается деятельность партизан, хотя и достигнуты успехи в их подавлении"{247}.

Против партизанских отрядов в тыловых районах группы "Север", 18-й и 16-й армий развернули борьбу три охранные дивизии - 207, 285 и 281-я, многочисленные охранные батальоны и другие карательные, части. К началу ноября, по заявлению командиров дивизий Тидемана, Байера и Плото, было уничтожено 1767 партизан, 1813 казнено и 643 передано полиции безопасности и службе безопасности{248}. 4 ноября командующий группой армий "Север" Лееб специально рассмотрел действия охранных дивизий по подавлению партизан{249}.

Тяжелую борьбу приходилось вести партизанам северо-восточных, а также центральных районов области, оказавшимся по существу зажатыми вражескими войсками, противостоящими Ленинградскому и Волховскому фронтам (поэтому количество вражеских гарнизонов и плотность их войск в этих районах были наибольшими).

В ноябре развертываются бои между партизанами и захватчиками в Оредежском районе. В помощь карательным подразделениям оккупанты перевели в Оредеж один из батальонов 285-й охранной дивизии. В отчете о действии гитлеровцев говорится: "Операции против партизан велись севернее Торковичей, севернее и восточнее Оредежа, а также вокруг озера Белого"{250}.

В это тяжелое время население всячески помогает партизанам, предупреждает их об опасности. 22 ноября местные жители своевременно сообщили отряду И. И. Исакова, что захватчики окружают партизан и намереваются на следующий день напасть на них. "Предупрежденные населением бойцы, - говорится в отчете районного штаба партизанского движения, приготовились к отходу и за час до прибытия фашистов снялись с базы"{251}. Когда гитлеровцы после минометного обстрела бросились на партизанский лагерь, там уже никого не было. Все же врагу удалось уничтожить несколько баз оредежских партизан.

Почти ежедневно приходилось отбиваться от карателей лужским партизанам. В Луге находился штаб 285-й охранной дивизии, а в близлежащих населенных пунктах - полки и батальоны этого соединения и их штабы. В октябре дивизия активизировала свои действия против партизан под Лугой{252}. Со второй половины октября развернулись карательные операции против партизанских отрядов, находившихся в северо-западной части Лужского района. Выпавший снег сделал уязвимыми лагеря партизанских отрядов, их связи с местными жителями. По следам и проложенным тропам в лесу гитлеровцы легко обнаруживали партизан, устраивали засады, окружали партизанские стоянки и базы.

В начале ноября карателям удалось выследить лагерь отряда С. И. Полейко. Заметив карателей, разведчица А. В. Петрова (член бюро райкома ВЛКСМ) дала предупредительный выстрел. Начался бой. Силы были неравны, но никто из партизан, даже раненые, не сдавался. Петрова убила двух карателей и смертельно ранила офицера. Последнюю пулю из нагана отважная партизанка выпустила в себя.

В течение месяца карательная экспедиция гитлеровцев пыталась сломить сопротивление лужских партизан.

В помощь 285-й охранной дивизии была выделена авиация{253}. Бои носили напряженный характер. Враг считал, что ему удалось достигнуть поставленных целей, и писал победные реляции. "С 20 октября по 19 ноября охранными войсками уничтожено 286 партизан и разрушено 9 лагерей базового типа, отмечал оперативный отдел штаба группы армий "Север". - Было захвачено или уничтожено снаряжение, ручные гранаты, мины, взрывчатые вещества общим весом 9 тонн, 8 пулеметов, огнестрельное оружие"{254}.

Но заявления захватчиков о полном уничтожении лужских партизан являлись вымыслом. Партизаны продолжали совершать диверсии. Оккупантам пришлось бросить против партизан новые силы. Упорная борьба шла за каждую базу, за каждый лагерь. Во второй половине ноября 11-й батальон 322-го полка карателей натолкнулся в 20 километрах западнее Луги (район вокруг Папоротного озера) на 5 зимних лагерей партизан. Хотя захватчики поспешили сообщить, что "после упорного боя большинство из них уничтожено"{255}, партизанская борьба северо-западнее Луги продолжается.

Напряженные бои с оккупантами приходится выдерживать и партизанам Плюсского, Лядского, Стругокрасненского и других центральных районов области.

Но, несмотря на все эти трудности, борьба продолжалась. Маневрируя, партизаны продолжали наносить удары по врагу. Южнее Луги командование 285-й охранной дивизии в конце ноября 1941 года вынуждено было отметить "усиленные действия партизан в районах, где их до сих пор не было"{256}. Оккупанты вновь бросают свои подразделения туда, где, по их недавним заявлениям, партизанское движение было подавлено. В оперативных документах группы армий "Север" в конце ноября 1941 года записано: "285-я охранная дивизия рассеяла вновь появившиеся партизанские лагеря в округах Ляды и Струги Красные"{257}.

Для охраны своих колонн на шоссе Николаево - Малый Уторгош (ответвление от Киевского шоссе), которое широко использовалось в целях снабжения войск 16-й немецкой армии, державших фронт вдоль реки Волхов, в ноябре 1941 года направляется 65-й резервный полевой батальон{258}. Врагу пришлось задержать в армейском тылу и другие резервные полевые части, которые предназначались для пополнения боевых соединений, действовавших на фронте.

Против партизан западной части области, являвшейся тыловым районом группы армий "Север", гитлеровское командование использовало не только части охранных дивизий, но и карательные отряды, сформированные в Эстонии и Латвии.

Суровые испытания выпали на долю партизан Сланцевского района. В ноябре тяжелые потери понес один из активнейших отрядов, командиром которого являлся С. Н. Пирогов, а комиссаром А. А. Минин. В ожесточенном бою оба они погибли. Собрание коммунистов, созванное парторгом отряда В. С. Санталовым, решило борьбу не прекращать, а для руководства отрядом избрать новых командира и комиссара. Командиром был избран хорошо зарекомендовавший себя в боях В. П. Андронов, а комиссаром В. С. Санталов, бывший парторг строительства, способный партийный работник. Таяли ряды партизан и в других отрядах. С наступлением зимы оккупантам удалось разгромить все базы партизан. Но и в этих труднейших условиях борьба продолжалась.

В октябре гитлеровцы силами 207-й охранной дивизии и полицейских батальонов, сформированных из отщепенцев в Прибалтике, повели наступление против гдовских партизан. Особенно напряженные бои завязались 27 октября. Превосходящим силам оккупантов партизаны могли противопоставить три небольших отряда и несколько боевых групп, а всего около 200 человек. Гитлеровцы заняли правобережье Плюссы и захватили продовольственные базы отрядов. Однако окружить и уничтожить партизан захватчикам не удалось. Поредевшие в боях отряды партизан сумели организованно выйти из-под ударов врага, и, опираясь на поддержку населения, продолжали свои действия главным образом в северной части Гдовского района. В бессильной ярости захватчики обрушились на мирное население, мстя ему за свои неудачи. "В районе действий 207-й охранной дивизии, в северной части Гдова, - констатирует оперативный отдел группы армий "Север" в конце 1941 года, - расширяются операции по усмирению"{259}.

Несмотря на все принимаемые меры, гитлеровцы не могли оградить свои тылы и коммуникации от партизан. В отчете эйнзатцгруппы "А" за ноябрь 1941 года говорится: "Вокруг Чудского озера, прежде всего восточнее и юго-восточнее его, а также по обеим сторонам шоссе Псков - Луга партизанское движение представляет главную трудность в охране оккупированной территории"{260}.

Вооруженным партизанским силам, действовавшим в полосе Ленинградского и Волховского фронтов, удается не только сохранить за собой многие районы базирования, но и по-прежнему угрожать основным коммуникациям гитлеровских войск. Поэтому командование группы армий "Север" вынуждено было уделять неослабное внимание мерам борьбы с партизанами.

В середине ноября в тыловой район были возвращены все охранные части, ранее отправленные на фронт{261}. В штабе командующего группой армий "Север" в декабре 1941 года была составлена карта района действий ленинградских партизан{262}. Эта карта показывает, что в полосе Ленинградского фронта непосредственно за тыловым районом 18-й армии (в Волосовском районе) действовали партизаны, которые угрожали дорогам, идущим в направлении к Эстонии. На эти же дороги выходили и сланцевские партизаны.

Устойчивая группировка партизан была севернее Гдова. Близ фронта, почти в районе боевых действий, устраивали налеты на врага тосненские партизаны. По-прежнему наиболее крупным партизанским районом, как это подтверждает и штабная карта, являлась территория западнее Луги. По существу весь северо-западный участок Варшавской дороги и Киевского шоссе был подвержен ударам партизан. Партизаны были и северо-восточнее Луги, и в треугольнике железных дорог Середка - Псков - Новоселье. В полосе Волховского фронта наибольшую опасность для оккупантов представляли партизаны, находившиеся на севере Новгородского района по обеим сторонам железной дороги Новгород - Ленинград.

Борьба с партизанами отнимала у оккупантов много сил и средств. Только в тылу 18-й армии для охраны железных, шоссейных и грунтовых дорог, а также для подавления партизанского движения осенью и зимой 1941/42 года было привлечено не менее 40 тысяч вражеских солдат и офицеров вермахта (не считая карательных органов и войск), а это составляло 4-5 дивизий, которые гитлеровцы могли бы использовать на фронте. И, несмотря на это, как указывалось в отчете эйнзатцгруппы "А", "борьба с партизанами была чрезвычайно тяжела и подчас малоуспешна"{263}.

Все же вследствие превосходства в силах, лучшего вооружения и маневренности, а также зимних трудностей, вставших перед партизанами, из-за их недостаточной опытности гитлеровцам удалось значительно ослабить партизанские действия в тылу 18-й армии, особенно в полосе Ленинградского и Волховского фронтов. Оставшиеся на оккупированной территории немногочисленные партизанские отряды, несмотря на огромные трудности и лишения зимы 1941/42 года, не сложили оружия и продолжали борьбу. Даже без связи с советским тылом, а следовательно и без его поддержки, они вели довольно-таки активные действия: устраивали диверсии, засады и налеты в тылу врага.

По-прежнему успешно сражались с врагом лужские отряды. Оперативный отдел группы армий "Север" указывал в конце февраля 1942 года: "Растет партизанская деятельность в 30-40 километрах западнее и в 20 километрах северо-восточнее Луги"{264}. Несмотря на тяжелые зимние условия и усиленное преследование со стороны крупных карательных отрядов, продолжалась партизанская борьба и в Сланцевском районе{265}. Вели ее и кингисеппские партизаны.

В полосе Ленинградского и Волховского фронтов вблизи отметки Финев Луг действовал новгородский партизанский отряд, состоявший из рабочих Тесовостроя.

Боевые группы партизан оперировали в прифронтовой полосе 18-й армии на дорогах вблизи Сиверской и Красногвардейска, где размещались многие армейские штабные учреждения и различные карательные органы оккупантов. 26 марта 1942 года партизаны, несмотря на то, что в Красногвардейске находились две комендатуры - полевая и местная, устроили засаду вблизи него, во время которой был убит командир эйнзатцгруппы "А" бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Шталлекер - один из свирепых гиммлеровских сатрапов, виновник многих кровавых расправ с населением Ленинградской области{266}.

На границе прифронтовой полосы 18-й армии и ее тылового района в декабре самоотверженную борьбу вели несколько тосненских отрядов, постоянно преследуемых захватчиками. В январе 1942 года в Тосненском районе остался лишь один отряд численностью 30 человек, располагавший единственной базой в 14 километрах от Радофинникова. Продовольствия у него не было. Партизаны питались одной кониной, запасы которой тоже подходили к концу. Все попытки добыть продукты в населенных пунктах, до отказа заполненных вражескими солдатами, были безрезультатны. В ожесточенных стычках с врагом партизаны несли потери. Зимнюю одежду шили из одеял, тол выплавляли из найденных артиллерийских снарядов. Чтобы оккупанты не могли выявить последнюю базу, где находились раненые и больные, бойцы отряда ходили на диверсии за 50 километров. В таких условиях они вели борьбу вплоть до февраля 1942 года{267}.

В еще более трудных условиях вплоть до апреля 1942 года вел героическую борьбу партизанский отряд Волосовского района.

Часть местных отрядов в тылу 18-й армии, постоянно преследуемая превосходящими силами врага, потеряв базы и не имея никаких возможностей для продолжения вооруженной борьбы в течение зимнего периода 1941/42 года вышла в советский тыл или разделилась на небольшие группы, которые вели главным образом политическую работу среди населения и совершали отдельные диверсии. В Осьминском районе погибло значительное количество партизан, в том числе и командир отряда Я. А. Цветков. Оставшиеся партизаны с помощью подпольщиков укрылись в глухих населенных пунктах, с тем чтобы при первой возможности возобновить вооруженную борьбу. Секретарь Полновского райкома партии В. А. Разыграев в своем отчете в Ленинградский обком ВКП(б) писал, что после выхода в советский тыл основной части партизанского отряда в районе осталось 9 коммунистов, из них два члена райкома партии, которые "перешли на нелегальную работу и способны будут организовать и возглавить партизанское движение при подходе Красной Армии или с наступлением весны"{268}.

В это тяжелое время действия местных партизанских отрядов в полосе Ленинградского и Волховского фронтов поддерживают те ленинградские городские и областные отряды, которым удается проникнуть через линию фронта на оккупированную территорию. В сложных зимних условиях успешно совершали рейды по тылам немецко-фашистских войск 164-й партизанский отряд под руководством Д. И. Власова и А. А. Пржевальского, 189-й - под командованием М. А. Волоцкова и А. И. Ополченного и другие, направленные за линию фронта Ленинградским штабом партизанского движения.

Зимой 1941/42 года значительные потери понесли и подпольные организации к северу от линии Псков - Дно - Старая Русса - река Волхов. Оккупанты схватили и публично казнили партийного организатора обкома Полновского района В. И. Кушникова. В перестрелке с гитлеровцами погиб партийный организатор Волотов-ского района П. А. Васькин{269}. Гитлеровцам удалось ликвидировать основное ядро Волотовской подпольной организации{270}. Особенно ослабло подполье в прифронтовой полосе 18-й армии и в оккупированной северо-восточной части области. Из этих районов гитлеровцы выселили подавляющую часть населения, а вместе с ним и участников подпольных ячеек.

Тяжелое положение, которое сложилось зимой 1941/42 года для партизанского движения на оккупированной территории к северу от линии Псков - Дно - Старая Русса - река Волхов, не могло не сказаться здесь и на деятельности подпольных партийных органов. Одни вынуждены были ограничить эту деятельность, а другие из-за гибели секретарей райкомов и актива прекратили ее совсем.

Лужский райком партии и районный партизанский штаб превратились по сути дела в один из партизанских отрядов, который в меру своих сил и средств проводил боевые операции. Но даже сам факт присутствия руководителей района на оккупированной территории имел огромное значение.

И. Д. Дмитриев, секретарь Лужского РК ВКП(б) и руководитель районного штаба партизанского движения, в этой связи пишет: "Трезво оценивая обстановку уже с позиций сегодняшнего дня, я снова прихожу к выводу, что мы поступили правильно. И в Луге, и в деревнях советские люди знали, что партизанский штаб продолжает находиться в районе, что секретарь райкома, председатель райисполкома и другие хорошо известные им партийные и советские работники не бежали, не прекратили борьбы с оккупантами"{271}. Это вдохновляло советских людей на борьбу против немецко-фашистских захватчиков, придавало новые силы, вселяло уверенность в победе над врагом.

Сократили сферу своей деятельности из-за возросших преследований оккупационных властей Сланцевский, Гдовский, Полновский, Осьминский и другие районные комитеты партии.

Секретари Пожеревицкого, Славковичского и Уторгошского РК ВКП(б) вместе с возглавляемыми ими партизанскими отрядами вынуждены были выйти в Партизанский край, образовавшийся в юго-восточных районах области.

В октябре гитлеровцам удалось разгромить отряды, возглавляемые секретарем Чудовского райкома партии Н. А. Голышевым и Солецкого - Н. И. Грозным. В тяжелые месяцы конца 1941 и начала 1942 года пали в неравном бою секретари райкомов партии: Сланцевского - К. С. Климчук{272}, Стругокрасненского - Г. В. Ежов, Тосненского - С. А. Крючин, Лядского - Г. Ф. Большов, Волосовского - В. Т. Кашерин и В. А. Клюшин. Всего в этот период в борьбе с гитлеровскими захватчиками погибло 48 секретарей РК ВКП(б), т. е. более половины из оставшихся для нелегальной деятельности на оккупированной врагом территории{273}. Вместе с гибелью секретарей РК ВКП(б) прекратили свою деятельность зимой и в начале весны 1942 года значительная часть районных комитетов партии. Коммунисты, возглавлявшие партизанское движение области, в трудные зимние месяцы 1941/42 года понесли наибольшие потери.

Трудности, которые испытывало партизанское движение севернее линии Псков - Дно - Старая Русса - река Волхов в полосе Ленинградского и Волховского фронтов, сохранялись длительное время. Только после многократных ударов Красной Армии по гитлеровской военной машине, поддержанных всем советским народом, в результате огромной созидательной деятельности Ленинградской партийной организации по развитию партизанского движения обстановка здесь коренным образом изменилась.

8. Усиление борьбы в юго-восточных районах

В то время как в полосе Ленинградского и Волховского фронтов происходило свертывание вооруженных партизанских действий, в юго-восточных районах области, в полосе Северо-Западного фронта, эти действия с осени 1941 года все больше и больше нарастают, партизанское движение укрепляется, приобретая новый размах.

Ленинградский обком ВКП(б) и его оперативная группа на Северо-Западном фронте вместе с Военным советом фронта стремятся всемерно развить здесь партизанское движение, подчинить его задачам, решаемым советскими войсками. Конкретные условия, сложившиеся в полосе Северо-Западного фронта, во многом способствовали этому.

Немецко-фашистские войска группы армий "Север" не имели в полосе Северо-Западного фронта такого превосходства в силах, какое было у них против советских войск, непосредственно оборонявших Ленинград. На Северо-Западном фронте не произошло таких кровопролитных боев, какие развернулись на дальних и ближних подступах к Ленинграду. Положение на этом фронте не было столь напряженным и в основном стабилизировалось раньше, чем на Ленинградском. Плотность вражеских войск в полосе Северо-Западного фронта также была меньше. Враг не располагал здесь столь многочисленными гарнизонами, как в населенных пунктах центральной и западной частей области. Все это позволяло партизанам, действовавшим в полосе Северо-Западного фронта, в случае необходимости сравнительно легко выходить в советский тыл для пополнения своих рядов и получения боеприпасов. В свою очередь Ленинградский обком ВКП (б) и Военный совет фронта могли направлять в тыл врага новые отряды, укреплять ранее созданные.

В полосе Северо-Западного фронта оседает немало военнослужащих Красной Армии, оказавшихся в окружении и перешедших к партизанским формам борьбы. Вливаясь в местные отряды или действуя самостоятельно, они значительно укрепляют вооруженные партизанские силы юго-восточных районов области. Сюда же, стремясь выйти в советский тыл, пробиваются многие ленинградские отряды, личный состав которых также пополняет силы местных партизан. Огромные лесные массивы с незамерзающими болотами позволяют создавать в юго-восточной части области крупные партизанские базы.

Все это во многом предопределило то, что центр партизанской борьбы из центральных и западных районов области с осени 1941 года перемещается в юго-восточные районы, в полосу Северо-Западного фронта - южнее озера Ильмень, в бассейны рек Полисть и Шелонь.

Быстрое продвижение немецко-фашистских войск - 10-го и 2-го корпусов 16-й армии - от Пскова и Острова к Старой Руссе и Холму привело к растянутости их коммуникаций. Создались благоприятные возможности для действий партизан Дновского, Дедовичского, Поддорского и других юго-восточных районов.

Уже в первые дни вторжения в юго-восточные районы гитлеровцы ощутили на себе силу ударов партизан. Успешны были их действия в Дновском районе. Отряд под руководством В. И. Зиновьева разгромил конный взвод, затем в деревне Гачки, расположенной недалеко от железной дороги Дно - Старая Русса, внезапно напал на колонну вражеских автомашин, забросав ее гранатами, а спустя некоторое время совершил налет на вражеские подразделения, сделавшие привал около этой деревни{274}. Главным образом из засад на дорогах уничтожали живую силу и технику врага партизаны Дедовичского, Пожеревицкого и других юго-восточных районов области.

Партизанским отрядам удается не только наносить удары по отдельным подразделениям врага, но и задерживать перегруппировку и подтягивание к линии фронта новых соединений. Военный совет Северо-Западного фронта высоко оценил действия сводного отряда имени Ленинградского обкома ВКП (б) под командованием П. Н. Невского и И. А. Ступакова, который задержал переброску 3-й моторизованной дивизии гитлеровцев из-под Луги к Старой Руссе, где советские войска нанесли контрудар по вражеским войскам. В связи с этим член Военного совета фронта В. Н. Богаткин писал, что отряд, обнаружив ночью 19 августа 3-ю гитлеровскую дивизию на марше, "своими активными, внезапными действиями заставил ее повернуть на север, где она попала в болотистые места, чем был сорван на значительное время марш дивизии"{275}.

По неполным данным, партизанские отряды юго-восточных районов области за вторую половину июля и август уничтожили в полосе Северо-Западного фронта почти 100 автомашин с живой силой, боеприпасами и горючим, а также 10 танков. Противник потерял только убитыми более 500 своих солдат и офицеров{276}.

Уже первые значительные удары партизан по тылам и коммуникациям 16-й вражеской армии всполошили ее командующего Буша, который до второй мировой войны был начальником русского отдела генерального штаба сухопутных войск и слыл "специалистом по русским делам". Буш, видимо, раньше многих понял надвигавшуюся на его войска опасность с другой стороны фронта. Уже 19 июля он признал то, что двумя неделями позже вынуждены были признать командующий группой армий "Север", а затем и главное командование вермахта целеустремленный характер действий партизан. "Необходимо считаться, говорилось в приказе по 16-й армии, - с фактом планомерной подготовки противником партизанской войны"{277}. Буш, как и его шеф Лееб, массовыми репрессиями пытался подавить партизанское движение. Приказ Буша гласил: "Партизаны подлежат расстрелу. Если возникнет подозрение, что население покровительствует партизанам, то необходимо взять заложников и при первом же нападении на германских солдат их расстреливать. Населенные пункты, со стороны которых совершено нападение на немецкие войска, должны немедленно подвергаться массовым репрессиям"{278}. За этим приказом, санкционирующим массовые репрессии, уничтожение советских людей и населенных пунктов, последовали другие, еще более жестокие приказы командования 16-й армии, направленные на подавление партизанского движения.

Одновременно усиливают борьбу с партизанами эйнзатцгруппа "А", тайная полевая полиция и другие карательные органы{279}.

Однако, несмотря на все принимаемые врагом меры, партизанское движение в тылу 16-й армии ширилось и нарастало.

В начале июля Военный совет Северо-Западного фронта, рассмотрев состояние партизанского движения в полосе фронта, выделил для его усиления командиров, а также материальные средства. Одновременно в составе Политуправления создается специальный отдел. "Этот отдел, - говорится в отчете Политуправления, - непосредственно проводит всю работу по организации партизанских отрядов и руководству их боевой деятельностью... Вся работа по организации и руководству партизанским движением координируется с обкомом партии"{280}. Это был первый отдел в составе политоргана, который взял на себя руководство партизанским движением в полосе действий своих войск.

В последующем по решению ЦК ВКП(б) такие отделы (а в армиях отделения) создаются во всей действующей армии.

В середине июля 1941 года Военный совет Северо-Западного фронта организовал среди командно-политического и партийного актива широкий обмен мнениями по вопросу о роли и месте партизанского движения в борьбе против гитлеровской агрессии. В обсуждении вопроса приняли участие секретари Ленинградского обкома партии Т. Ф. Штыков - член Военного совета фронта и А. Н. Шинкарев, возглавлявший оперативную группу Ленинградского обкома по руководству партизанским движением в юго-восточных районах области, а также командующий фронтом П. П. Собенников, члены Военного совета фронта В. Н. Богаткин, В. М. Бочков, начальник штаба фронта Н. Ф. Ватутин, начальник Политуправления фронта К. Г. Рябчий, начальник отдела по руководству партизанским движением Политуправления А. И. Асмолов, многие секретари райкомов ВКП(б), командиры и комиссары партизанских отрядов. В ходе обмена мнениями наряду с очевидными успехами партизанского двп-жения в полосе фронта выявились и его недостатки: личный состав партизанских отрядов, в том числе и многие руководители, был плохо знаком с тактикой партизанской борьбы. Партизаны часто не могли правильно расставить силы, определить форму действий, объекты нападения и т. д. Приемы партизанской борьбы каждым отрядом отрабатывались самостоятельно, иногда на горьком опыте, что, естественно, приводило к ненужным издержкам, а порой и к тяжелым жертвам. Для устранения этих недостатков было решено выработать соответствующую инструкцию по организации и действиям партизанских отрядов{281}. Горячее обсуждение вызвал также вопрос о наиболее целесообразных формах объединения вооруженных партизанских сил. Уже первые действия партизан показали, что руководить большим числом сравнительно небольших партизанских отрядов, количество которых к тому же непрерывно росло, а тем более подчинить их действия интересам Красной Армии крайне затруднительно. Разбросанные по всей оккупированной территории и, как правило, не выходившие за пределы своего района, партизанские отряды часто воевали разрозненно, не согласовывая свои действия с общим положением на фронте. Отсутствие средств связи у большинства отрядов еще больше усложняло руководство ими.

Рост партизанских сил, необходимость улучшения руководства ими, подчинение их деятельности задачам, решаемым действующей армией, требовали укрепления партизанских отрядов. В то же время, если в начале войны, когда фронт быстро продвигался на восток и гитлеровские войска не были готовы к партизанской борьбе, действия небольших отрядов (30-50 человек) были весьма активны, то в последующем, по мере уплотнения боевых порядков гитлеровских войск вследствие возросшего сопротивления Красной Армии и после принятия захватчиками специальных мер по охране своих коммуникаций, эффективность действий партизан падает. В этих новых условиях многие отряды не могли создать прочную базу для своих действий, отразить натиск крупных подразделений врага и переходят к обороне. Это обстоятельство позволяло захватчикам перехватывать инициативу, выбирать место и время удара по партизанам.

Обстановка обязывала концентрировать партизанские силы на определенных направлениях, объединять небольшие отряды в более крупные формирования бригады, которые смогли бы не только отстоять район своего базирования и отразить натиск карательного подразделения или части, но и сохранить за собой инициативу действий, успешно совершать налеты на вражеские гарнизоны, а также тылы и коммуникации.

Говоря о первом приобретенном опыте, секретарь Славковичского РК ВКП(б) и командир отряда Л. В. Цинченко, писал: "Небольшому отряду, каким был наш "Пламя", приходилось все труднее и труднее. Не было подготовленных баз, не было надежного снабжения, не было связи с Большой землей. Каратели постоянно нас преследовали... Война научила нас, что, если малыми партизанскими отрядами и группами, особенно имеющими хорошие базы, можно успешно вести разведку и диверсии, то бороться с крупными силами врага очень трудно. Чтобы бить оккупантов по большому счету, нужны были партизанские соединения. И их время быстро пришло"{282}.

Одновременно, как показал первый опыт партизанской войны, нужно было повысить огневую мощь партизанских сил, военную подготовку их личного состава. Различного рода "якорцы" ("проколы"), с помощью которых партизаны должны были дезорганизовывать движение на дорогах, зажигательные "портсигары", бутылки с горючей смесью оказались малоэффективными, как и винтовки старых образцов с ограниченным количеством патронов, которыми, как правило, вооружались вначале партизаны.

Фашистским войскам, хорошо оснащенным автоматическим оружием, все шире привлекавшим для борьбы с партизанами танки, самолеты, артиллерию, необходимо было противопоставить соответствующую огневую мощь: вооружить партизан автоматами, пулеметами, противотанковыми ружьями, а по возможности и легкой противотанковой артиллерией. Для диверсий на шоссейных и железных дорогах требовались взрывчатое вещество, специальные взрыватели, мины. Повышение огневой мощи партизан было обусловлено характером партизанских действий в войне против гитлеровских войск.

В соответствии с предложениями, высказанными секретарями обкома партии Т. Ф. Штыковым и А. Н. Шинкаревым, а также командованием фронта П. П. Собенниковым, В. Н. Богаткиным, В. М. Бочковым, Н. Ф. Ватутиным и другими, Политуправление Северо-Западного фронта разработало "Инструкцию по организации и действиям партизанских отрядов и групп", которая была утверждена 22 июля командующим фронта П. П. Собенниковым и членом Военного совета фронта Т. Ф. Штыковым{283}.

Инструкция учитывала предшествующий опыт партизанского движения - в годы военной интервенции, гражданской войны и в начальный период Великой Отечественной войны{284}. Большое внимание инструкция уделяла организации партизанских сил и тактике борьбы. В ней подробно рассматривались приемы проведения засад, налетов и т. д. Она ориентировала партизан прежде всего на разрушение дорог, мостов, связи, уничтожение складов. "Сила партизан, подчеркивалось в инструкции, - в их активности, инициативе и дерзости"{285}. Инструкция была разослана во все партизанские отряды.

Это была первая инструкция по организации партизанских действий в Великой Отечественной войне. Она сыграла значительную роль в обобщении накопленного опыта партизанской борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.

25 июля П. П. Собенников и Т. Ф. Штыков одобрили примерную схему организации партизанских бригад, представленную Политуправлением Северо-Западного фронта{286}. В ней главное внимание обращалось на то, чтобы бригада была мобильна, могла быстро концентрировать силы в нужном направлении, не сковывала при этом инициативы руководителей отрядов.

Рассматривая вопрос "О партизанском движении в полосе Северо-Западного фронта", Военный совет фронта 28 июля подчеркнул необходимость сведения партизанских отрядов в бригады, а затем через несколько дней утвердил план их формирования{287}. Одновременно соответствующие отделы получили указание обеспечить партизан оружием, боеприпасами, снаряжением. Было также принято решение пополнить партизанские части кадровыми военнослужащими, уже имевшими опыт партизанской борьбы.

Решение Военного совета Северо-Западного фронта поддержал Ленинградский обком ВКП(б). В августе в юго-восточных районах области развертывается формирование партизанских бригад. Каждая из них объединяла от двух до пяти отрядов. Командир и комиссар бригады одновременно возглавляли один из отрядов бригад. В помощь командованию бригады назначался начальник штаба, организовывались две ячейки - по снабжению и медицинскому обслуживанию. Каждая бригада получала свой номер, а иногда и наименование - по основному району, где она формировалась.

Сообщая о развернувшейся работе по организации партизанских бригад в полосе Северо-Западного фронта, член Военного совета В. Н. Богаткин в августе писал: "В целях улучшения связи с отрядами и руководства ими все отряды сводятся в 9 партизанских бригад"{288}.

Каждый партизан принимал присягу. В основу ее была положена присяга, принятая в Красной Армии.

В 1-ю Новгородскую партизанскую бригаду вошли три городских и новгородских отряда и два отряда, сформированные в сельской местности{289}. Всего в бригаде было 275 вооруженных бойцов. 12 октября 1941 года начальник Политуправления Северо-Западного фронта К. Г. Рябчий отмечал в донесении: "В партизанскую бригаду No 1 новгородского направления в первых числах октября направлена переносная радиостанция"{290}.

Тогда же началось формирование 2-й партизанской бригады, которая вскоре стала ведущей силой в партизанском движении Ленинградской области. Ее основу составили Порховский и Дновский партизанские отряды (около 100 человек), вышедшие в советский тыл. Командиром 2-й бригады был назначен старший политрук Н. Г. Васильев - кадровый политработник, а комиссаром С. А. Орлов - секретарь Порховского райкома партии, член Ленинградского обкома ВКП(б). Оба хорошо знали район, где предстояло действовать бригаде. Н. Г. Васильев, будучи еще комсомольцем, проводил коллективизацию, боролся с кулачеством в этой местности. С. А. Орлов несколько лет был здесь на партийной работе, возглавлял крупнейшие организации.

Перед бригадой была поставлена задача выйти в тыл врага, в район озера Полисть, и объединить партизанские отряды, действовавшие в Дедовичском, Белебелковском и примыкавших к ним районах. В начале августа бригада прибыла в деревню Вязовку, расположенную на западном берегу реки Полисти. Эта деревня стала базой бригады.

В середине августа бригада установила связь с отрядом Дедовичского района и сводным партизанским отрядом Поддорского, Белебелковского и других юго-восточных районов. Оба эти отряда влились в состав бригады. К концу августа в бригаду вошли Сошихинский и Славковичский отряды, а также отряд имени комиссара И. В. Красавина (названный так в честь погибшего комиссара). В бригаде стало уже свыше 600 партизан. Вступали в бригаду и военнослужащие, оказавшиеся в окружении (около 400 человек). Из них образовались отряды "Боевой" и "Храбрый" - наиболее подготовленные в военном отношении. В сентябре 2-я бригада состояла из 10 отрядов, насчитывавших около 1000 человек.

Вначале в бригаде не хватало оружия и патронов. Партизаны зачастую были вооружены учебными и малокалиберными винтовками и даже дробовиками. По указанию командования личный состав бригады с помощью населения приступил к поискам оружия и боеприпасов, оставленных на поле боя. Местные жители, очевидцы многих боев, знали, где нужно его искать. С помощью колхозников группа партизан обнаружила тщательно замаскированный склад боеприпасов, оставленный советскими войсками. На складе находилось 350 тысяч патронов и 700 снарядов для 45- и 76-миллиметровых орудий. Помимо прямого назначения снаряды могли быть использованы партизанами и для минирования. Чтобы доставить эти боеприпасы в партизанский лагерь, колхозники окрестных сел выделили около 50 подвод.

Одновременно в бригаде шла напряженная учеба: учились все - и командиры, и рядовые.

В каждом отряде была создана партийная организация, а в большинстве из них - и организация ВЛКСМ. Они непрерывно росли за счет лучших партизан. Создание сети партийных и комсомольских организаций, развертывание политической работы среди личного состава, напряженная учеба, поддержка населения - все это привело к тому, что к концу сентября 2-я бригада превратилась в сильное партизанское соединение, способное решать несравненно более крупные задачи, чем отдельные партизанские отряды.

В августе из трех районных отрядов - Залучского, Поддорского и Молвотицкого - организуется 3-я Залучская партизанская бригада, объединившая около 200 бойцов под руководством секретарей Залучского райкома партии И. И. Иванова и И. П. Сергеева{291}. Почти одновременно с Залучской была создана 4-я Старорусская бригада, которая объединила три старорусских отряда и один сводный - всего свыше 100 человек{292}. Командиром бригады стал зам. директора леспромхоза И. И. Грозный, а комиссаром-секретарь Старорусского РК ВКП(б) С. М. Глебов. В сентябре возникла 4-я бригада Валдайского направления (наряду с 4-й Старорусской бригадой){293}. Тогда же создаются 5-я бригада Бологоевского, 6-я Боровичского{294}, 7-я Маловишерского и 8-я Вышневолоцкого направления{295}. В начале октября в полосе Северо-Западного фронта имелось 8 партизанских бригад, объединявших 68 партизанских отрядов численностью 6515 бойцов{296}. В ноябре организуется еще одна бригада, - 9-я, в которую вошли партизанские отряды Мошенского и Пестовского районов Ленинградской области.

Кроме того, в полосе Северо-Западного фронта были созданы еще две бригады, получившие наименование особых - 1-я Особая и 2-я Особая партизанские бригады. На них возлагались специальные задачи, главным образом

разведывательного характера. В последующем эта специфика во многом утратилась. 1-я и 2-я Особые бригады имели в своем составе больше военнослужащих, они были лучше вооружены, чем обычные бригады, располагали более многочисленными радиосредствами.

1-я Особая партизанская бригада Ленинградской области объединила партизанские отряды Лычковского, Демянского, Крестецкого, Мстинского и Полавского районов, всего 500 человек. Командиром бригады назначили майора А. Никифорова, а комиссаром армейского политработника Я. Сафронова. Личный состав бригады был вооружен автоматическим оружием. Радиостанция типа А-19 позволяла держать постоянную связь не только с советским тылом, но и с отрядами, также имевшими радиостанции. Бригада базировалась в советском тылу - в Крестецком и Полавском районах и отсюда ее отряды совершали успешные налеты на ближайшие тылы вражеских войск.

Во 2-ю Особую партизанскую бригаду входило несколько отрядов общей численностью 386 человек. Ее командиром также был кадровый военный майор A. М. Литвиненко, а комиссаром - старший политрук B. И. Терехов. Один из отрядов бригады почти целиком состоял из военнослужащих.

Всего в полосе Северо-Западного фронта летом и осенью 1941 года было сформировано 12 партизанских бригад, из которых половина действовала в тылу врага: 1-я Новгородская (непродолжительное время), 2-я и 3-я Залучские, 4-я Старорусская, 1-я и 2-я Особые. Остальные 6 бригад являлись резервными, и их личный состав шел на пополнение действовавших бригад. Это были первые партизанские бригады в годы Великой Отечественной войны.

Организация партизанских бригад явилась крупным этапом развития вооруженного отпора в тылу врага. Она дала возможность партизанским силам сохранить инициативу в трудной и напряженной борьбе с гитлеровской оккупационной армией, успешно решать новые, более сложные задачи. Создание бригад улучшило руководство вооруженными партизанскими силами, позволило направить усилия партизан на уязвимые звенья вражеского тыла, подчинить их действия общим задачам советских войск. Появилась возможность более успешно проводить рейды в тыл врага на большую глубину. Закрепленные за бригадами районы базирования благоприятствовали дальнейшему упрочению связей партизан с местным населением, развертыванию широкой политической работы. Устойчивая связь бригад с местным населением обеспечила постоянный приток нового пополнения, облегчила снабжение партизан продовольствием. Более прочной стала связь с советским тылом, который оказывал партизанам большую помощь вооружением и боеприпасами.

В свою очередь укрупнение вооруженных партизанских сил вынудило врага увеличить гарнизоны для охраны коммуникаций, особенно железных дорог и станций, а это потребовало от него дополнительных контингентов войск.

Бригада становится основным формированием, способным решать важные задачи вооруженной борьбы на оккупированной немецко-фашистскими войсками территории{297}. Так впервые в истории Великой Отечественной войны были найдены наиболее целесообразные формы объединения вооруженных партизанских сил для успешных действий в тылу врага.

Стремясь оказать помощь бригадам в их становлении, Политуправление Северо-Западного фронта направляет своих уполномоченных в те из них, которые действовали на важных направлениях и с которыми вначале не было радиосвязи{298}.

В конце августа во 2-ю бригаду, находящуюся за 180- 200 километров от линии фронта, была направлена первая группа работников Политуправления, возглавляемая С. А. Зайцевым. 4 сентября эта группа была уже в районе села Вязовки в штабе 2-й партизанской бригады. 20 дней работники Политуправления находились в бригаде, изучая ее состояние, знакомя партизан с положением в стране, в действующей армии, на Северо-Западном фронте, разрешая на месте практические вопросы партизанской борьбы. В сентябре эта группа направилась в 3-ю Залуч-скую бригаду, также действовавшую на оккупированной врагом территории. Работники Политуправления помогли командованию 3-й бригады определить конкретные объекты боевых действий партизан в интересах фронта. В октябре в 3-й Залучской бригаде, а также во 2-й и 4-й Старорусской бригадах побывали новые группы работников Политуправления.

Такое посещение бригад и отрядов работниками Политуправления являлось одной из важных форм руководства партизанской борьбой на оккупированной территории в начале войны.

В начале ноября во 2-ю партизанскую бригаду на самолете{299} прибыл заместитель начальника партизанским отделом Политуправления Северо-Западного фронта А. А. Тужиков. Он ознакомил партизан с положением на фронтах, в советском тылу и передал командованию бригады указания о плане дальнейших действий.

В оккупированных врагом юго-восточных районах Ленинградской области вели боевые действия 1-я Особая, 2-я и 3-я Залучские, а также 4-я Старорусская партизанские бригады. Вслед за ними включилась в борьбу и 2-я Особая бригада. Их удары по фашистским войскам поддерживали ленинградские отряды, а также подразделения Красной Армии, оказавшиеся в окружении и перешедшие к партизанским формам борьбы. Весь тыл 16-й гитлеровской армии был охвачен пламенем партизанской войны.

На левом крыле 16-й армии в тылу 10-го армейского корпуса активно действовали партизаны 4-й Старорусской бригады. Ее отряды разрушали мосты, уничтожали автомашины с гитлеровскими солдатами, техникой, горючим, рвали связь, дезорганизуя руководство вражескими войсками. Этими действиями партизаны затрудняли перегруппировку фашистских войск, препятствовали их наступлению. Во время переброски дивизии СС "Мертвая голова" к Старой Руссе в состав 10-го армейского корпуса 16-й армии партизаны не только разрушали мосты, но и нападали на саперов вражеской дивизии, пытавшихся их восстанавливать{300}. Старорусские партизаны затрудняли проведение операций и другим вражеским соединениям на этом участке фронта.

Авторы истории 290-й пехотной дивизии, входившей в состав 10-го армейского корпуса 16-й гитлеровской армии, подчеркивают, что "начавшаяся партизанская война осложнила действия дивизии, теперь ее части и подразделения вынуждены были принимать широкие меры для своего охранения. А это замедляло продвижение вперед, отнимало много сил и приносило мало успеха"{301}.

Для усиления ударов по вражеским коммуникациям и тылам партизаны часто объединялись с оказавшимися в окружении отдельными подразделениями советских войск. В отчете разведывательного отдела 10-го армейского корпуса гитлеровцев по этому поводу говорится: "В районе действий корпуса в сентябре находились еще многочисленные разрозненные подразделения советских войск, которые часто действовали сообща с партизанами"{302}. Вскоре старорусские партизаны нанесли сосредоточенные удары по коммуникациям врага, идущим к Старой Руссе. В этой связи в том же отчете гитлеровцев указывалось: "В октябре в окрестностях Старой Руссы снова появились партизаны и подрывные группы, которые минировали шоссе и железнодорожное полотно"{303}.

Командующий 16-й армией Буш приказал коменданту 584-го армейского тылового района генералу Шпейману лично возглавить операцию против партизан в районе Старой Руссы. Однако, несмотря на то что гитлеровцы привлекли к этой операции несколько охранных батальонов, а также значительное число подразделений 10-го армейского корпуса, им не удалось уничтожить старорусские отряды. Когда враг сосредоточивал против них намного превосходящие силы, партизаны, как правило, уходили из-под ударов. Прекрасно зная местность и поддерживаемые населением, они, маневрируя в ближайшем тылу гитлеровцев, наносили врагу значительные потери.

Южнее старорусских партизан также действовала в прифронтовом районе 1-я Особая партизанская бригада{304}. Базируясь в населенных пунктах за линией фронта советских войск, она часто совершала рейды в Старорусский, Полавский, и Лычковский районы, в тыл соединений 10-го армейского корпуса гитлеровцев, нападая на штабы, резервные и обслуживающие подразделения, транспорт, подвозивший на фронт боеприпасы и продовольствие. Оккупанты вынуждены были прекратить движение по отдельным дорогам в Лычковском районе{305}.

9 октября отряд полавских партизан под командованием Т. П. Петрова, входивший в состав 1-й Особой бригады, совершил налет на пункт связи 10-го корпуса в деревне Свинорой{306}. Получив от подпольной группы И. И. Ширкина подробные сведения об охране пункта связи, партизаны забросали его гранатами. Была нарушена связь штаба корпуса с дивизиями и уничтожено подразделение гитлеровцев, обслуживавшее пункт связи, а также находившиеся здесь автомашины.

С ноября боевые действия развертывает и 3-я Залучская бригада{307}. Ее отряды находились в районе дислокации 2-го армейского корпуса гитлеровцев, примыкавшего к району 10-го корпуса. Нападая на обозы, партизаны срывали снабжение дивизий 2-го армейского корпуса{308}.

Командующий 16-й армией Буш, обеспокоенный возросшей активностью партизан, приказывает в октябре командирам 2-го и 10-го корпусов провести совместную карательную акцию против партизан. Для этого враг снимает с переднего края новые армейские и корпусные части и подразделения. Однако партизаны, заблаговременно предупрежденные населением, вновь уклонились от удара карателей. Это вынуждены были признать и сами гитлеровцы. "Усилия, направленные на проведение совместной операции 10-м армейским корпусом против партизан, - говорилось в очередном докладе разведотдела 10-го армейского корпуса, - потерпели провал"{309}. Объясняли это гитлеровцы следующим: "В связи с нехваткой войск"{310}. В последующем подобное объяснение причин провала операций против партизан становится стереотипным.

Тогда же, в октябре, командующий группой армий "Север" Лееб в связи с непрерывным ростом партизанских нападений на тылы 16-й армии обязал командиров дивизий взять на себя охрану определенных районов от партизан в тылу своих частей. "В тылу правого крыла группы армий "Север", - отмечает американский историк Хауэлл, - число партизанских отрядов увеличилось до такой степени, что командующий группой армий был вынужден выделить для своих боевых дивизий районы по контролю за действиями партизан"{311}.

Наряду с массовыми репрессиями - расстрелами всех подозреваемых в партизанских действиях, сжиганием сел, жители которых могли помочь партизанам, гитлеровцы поощряли предателей и изменников, устанавливая денежное и продовольственное вознаграждение для тех, кто будет содействовать им в борьбе с партизанами"{312}. С помощью давно обанкротившейся политики кнута и пряника гитлеровцы намеревались подавить народное движение на захваченной ими советской территории.

В конце октября, несмотря на все меры, принимаемые гитлеровцами, активность партизан в тылу 16-й немецко-фашистской армии еще больше возрастает.

Грозой для оккупантов был отдельный партизанский отряд под командованием В. Б. Савченко, укомплектованный бойцами 6-го Ленинградского партизанского полка. Всего в отряде насчитывалось 240 человек. Легкоподвижный, имевший большой боевой опыт, этот отряд в ночь с 5 на 6 ноября 1941 года с помощью полавских партизан проник через линию фронта в тыл дивизии CG "Мертвая голова" с задачей совершить нападение на штабные учреждения и резервные подразделения соединения, которые находились в деревне Дедно. Общая численность гарнизона в деревне составляла около 600 офицеров и солдат. Предварительно заминировав дороги, идущие из Дедно в окрестные села, партизаны ночью внезапно напали на фашистский гарнизон. Почти одновременно партизаны отряда В. Б. Савченко совершили налет на два соседние села - Соловьеве и Вязовку, где помимо различных подразделений дивизии "Мертвая голова" находился лагерь военнопленных. Во время налета было убито более 250 фашистских солдат и офицеров, взорвано два склада с боеприпасами, уничтожено 17 автомашин и обоз с продовольствием{313}. Кроме того, партизаны освободили из плена 420 красноармейцев.

Позже гитлеровский генерал Г. Г. Беккер писал, что дивизия СС "Мертвая голова", находясь на советско-германском фронте в составе 16-й армии, "встретила энергичное противодействие советских патриотов, организованных в партизанские отряды"{314}. 18 ноября в дивизии были созданы три боевые группы, направленные на подавление партизан, а 25 ноября еще две{315}.

Командование группы армий "Север" и 16-й армии принимало все новые меры против партизан. 11 ноября во исполнение директивы главнокомандующего сухопутными силами фашистской Германии Браухича и приказов Лееба Буш распорядился выделить специальные "дозорные отряды", призванные своевременно предупреждать о возможном нападении партизан и вести с ними борьбу{316}. Для подавления партизанских выступлений в тылу 2-го корпуса в район Молвотиц направляется 1-й кавалерийский полк СС, проявлявший особую жестокость к населению. В конце ноября - начале декабря оккупанты выдвигают новые части и подразделения западнее шоссе Старая Русса - Поддорье{317}. Вскоре по приказу Лееба во всех полевых дивизиях учреждаются истребительные команды.

Против партизан, действующих в тылу 16-й армии, командующий 1-м воздушным флотом генерал Кортен бросает самолеты. Воздушная разведка противника пытается выявить базы партизан и маршруты их передвижения. Бомбардировке подвергаются все населенные пункты, леса и болота, в которых, по мнению гитлеровцев, могли укрыться партизаны. При обнаружении партизан в труднодоступной местности с самолетов сбрасывались на парашютах специальные подвижные отряды.

И все же партизаны держат в своих руках инициативу в прифронтовом районе 16-й армии, по-прежнему совершают диверсии там, где захватчики их не ожидали. 19 ноября партизаны внезапно напали на колонну артиллерийской части, которая следовала к фронту. Нанеся врагу потери, они скрылись. "Преследование, - констатируется в докладе разведывательного отдела армии, - не дало никаких результатов"{318}. Гитлеровцы были вынуждены признать, что в районе боевых действий 16-й армии "партизаны, беспокоившие немецкие войска, имели инициативу и беспрепятственно появлялись в различных местах, чтобы после огневого налета, поджога населенного пункта или других диверсий вновь исчезнуть"{319}.

В конце ноября по приказу командующего 16-й армией Буша командиры 2-го и 10-го армейских корпусов вновь предприняли широкую операцию против партизан в своем прифронтовом тылу. Но и она не дала сколько-нибудь ощутимых результатов. 3 декабря по приказу Буша гитлеровцы начали выселять из прифронтового района все гражданское население, чтобы облегчить карательные действия против партизан.

В тыловом районе 16-й армии особенно успешно действовала 2-я партизанская бригада, находящаяся в районе озера Полисть. Операции этой бригады вышли за рамки области, слились с действиями партизан соседней Калининской области, оказали заметное влияние на развитие партизанского движения в Латвии. На ее опыте прошла окончательную проверку основная тактическая единица в вооруженной партизанской борьбе - бригада, достаточно сильная и подвижная для того, чтобы самостоятельно решать боевые задачи на захваченной врагом территории.

Район боевых действий 2-й партизанской бригады охватывал неправильный четырехугольник, ограниченный железными дорогами Дно - Старая Русса, Дно Бежаницы и шоссейными дорогами Холм - Бежаницы, Старая Русса - Холм. Военный совет Северо-Западного фронта и оперативная группа Ленинградского обкома ВКП(б), направляя 2-ю бригаду именно в этот район, исходили главным образом из возможности эффективного воздействия на важнейшие коммуникации 16-й армии врага. Этот район был удобен и для базирования партизанских сил: здесь находились крупные Серболовские, Полистовские и Рдейские лесные массивы, большие, до 60 километров в диаметре, лесные торфяные болота. Это благоприятствовало действиям партизан, позволяло им незаметно выходить на железнодорожные коммуникации и своевременно укрываться от ударов превосходящих сил врага.

Прибытие 2-й бригады в район своего базирования совпало с усилением политической работы среди населения, проводимой местными партийными организациями, с подготовкой народного восстания против захватчиков. Было признано целесообразным объединить пропагандистские силы - создать единый коллектив агитаторов. В него вошло 24 человека, главным образом партийных работников, знавших район. Возглавила этот коллектив E. M. Петрова, в прошлом заведовавшая партийным кабинетом Дедович-ского РК ВКП(б).

Большевистская газета, листовка, убедительное правдивое слово, сказанное в беседе или на сходке, радовали и ободряли советских людей. Только за период с августа по ноябрь главным образом в Белебелковском и Дедовичском районах было проведено 369 собраний и свыше 100 бесед с колхозниками на общеполитические темы, по материалам газет и листовок. Все это во многом способствовало тому, что местное население проникалось мыслью о возможности успешной борьбы с захватчиками.

В конце сентября 1941 года созрели все условия для народного восстания. Сигналом к этому послужил переход к активным действиям 2-й бригады. Население, в первую очередь Белебелковского и Дедовичского районов, всячески поддерживало бригаду. Многие вступали в ее ряды. Бригада непрерывно росла. Жители по собственной инициативе были партизанскими разведчиками, сообщая сведения о планах и намерениях врага, о его численном составе и вооружении.

С началом восстания многие члены подпольных организаций и групп из населенных пунктов вливаются в состав 2-й бригады. Часть руководителей подпольных организаций и групп становится во главе партизанских отрядов и подразделений.

Бои вначале развернулись в Белебелковском районе, а затем стали перемещаться на северо-запад в Дедовичский район по направлению к железным дорогам Дновского узла и в Волотовский район к шоссейной дороге Чихачево Старая Русса, а также к югу - в Ашевский район Калининской области. Партизаны успешно выбивали врага из деревень и сел. Отдельные вражеские гарнизоны не смогли противостоять все возрастающим народным силам. Гитлеровцы удирали в города и крупные населенные пункты под защиту более сильных гарнизонов, которые успели создать прочную оборону. Восставшие упраздняли аппарат оккупационных властей - "местную" администрацию, старост, полицейских и т. д.

Направленные против восставших и ее вооруженной опоры - 2-й бригады, карательные отряды гитлеровцев терпели одно поражение за другим. За осень партизанские отряды 2-й бригады провели свыше 30 боев. Во всех этих боях огромную роль играло восставшее население. Вскоре значительная территория в юго-восточной части области была освобождена от захватчиков. "В конце ноября 1941 года, - констатирует западногерманский историк Эрих Гессе, обширный район болот между рекой Ловатью и железнодорожной линией Дно Ловать (Дно - Новосокольники. - Ю. П.) в тылу 16-й армии был полностью занят партизанами"{320}.

Партизанский край представлял собой обширную территорию, которая простиралась с севера на юг на 120 километров и с запада на восток на 80 километров. Его общая площадь составляла 9600квадратных километров{321}.

Ядро Партизанского края составляли два района Ленинградской области: почти весь Белебелковский район и две трети (восточная часть) Дедовичского района. В него входили также восточная часть Ашевского района Калининской области, а также некоторые деревни Дновского и Поддорского районов Ленинградской области. На территории Партизанского края в мирное время было 30 сельсоветов и 170 колхозов. В освобожденных районах имелось 400 деревень.

Это была первая территория, отвоеванная народом у фашистских захватчиков, первый Партизанский край в тылу гитлеровских войск, своеобразная советская республика в кольце вражеского окружения. Здесь была одержана народом первая победа на оккупированной фашистскими войсками советской территории.

Партизанские соединения юго-восточных районов Ленинградской области оказывали все возраставшую помощь войскам Северо-Западного фронта. Характеризуя роль партизан этих районов в борьбе с захватчиками, начальник политуправления Северо-Западного фронта К. Г. Рябчий в начале октября 1941 года писал: "Партизаны оказывают большую помощь нашим частям в уничтожении живой силы и боевой техники врага, в расстройстве тыла противника, дают частям ценные разведданные и т. д.{322}.

За первые 6 месяцев войны помимо действий на железнодорожных коммуникациях партизаны в полосе Северо-Западного фронта уничтожили, по далеко не полным данным, свыше 700 различных автомашин, 275 мотоциклов. 100 подвод с боеприпасами, свыше 20 складов с горючим, боеприпасами и продовольствием, 80 мостов на шоссейных и проселочных дорогах. Только убитыми немецко-фашистские войска потеряли более 7000 солдат и офицеров{323}.

Для борьбы с партизанами и охраны объектов и коммуникаций в тылу 16-й армии ее командование бросило значительные контингенты войск: почти все части 281-й охранной дивизии, 10 охранных и полицейских батальонов, многочисленные карательные подразделения, эйнзатц-группы тайной полевой полиции и др., а всего не менее 30 тысяч гитлеровских солдат и офицеров{324}. По существу, партизаны своими действиями связали 3-4 пехотные фашистские дивизии, которые гитлеровцы могли использовать на фронте. Кроме того, периодически враг бросал против партизан отдельные части и подразделения полевых дивизий, входившие в состав 10-го п 2-го корпусов, а также различные вспомогательные и резервные части.

Возрастающая активность партизан в тылу 16-й армии вызывала все большее беспокойство не только у командующих армией и группы "Север", но и в главной ставке немецко-фашистских войск. "Вражеская партизанская деятельность южнее озера Ильмень, - подчеркивало командование вермахта 26 ноября 1941 года, - продолжает усиливаться"{325}.

Юго-восточные районы Ленинградской области в полосе Северо-Западного фронта становятся активнейшими партизанскими районами, ведущими в развертывании всенародной партизанской войны. Действия партизан в тылу 16-й армии с осени 1941 года были, пожалуй, в числе самых интенсивных на всей оккупированной советской территории.

Немецко-фашистское командование все больше и больше убеждалось в том, что эпизодическими мерами, хотя и с привлечением значительных сил, в том числе и полевых войск, подавить партизанское движение в тылу 16-й армии невозможно, что необходимо планомерное руководство для борьбы с ним. Партизанское движение здесь стало таким фактором, который нужно было, как и конкретное соотношение сил на фронте, учитывать штабу армии. Поэтому в декабре руководство борьбой против партизан, которое в начале войны было возложено главным образом, на эйнзатцгруппу "А", по предложению командующего группой армий "Север", одобренному гитлеровским генеральным штабом сухопутных войск, возлагается непосредственно на штаб 16-й армии и его основной отдел - оперативный{326}. С этого времени планирование всех операций против партизан и их осуществление стали составной частью общих военных действий 16-й армии. Надежды правителей фашистской Германии расправиться с партизанским движением путем полицейской акции потерпели крах.

Впервые в истории войны руководство действиями против партизан в тылу одной из своих армий непосредственно взял на себя вермахт. Этим немецко-фашистское командование намеревалось обезопасить свой тыл. Однако подобным надеждам не суждено было сбыться. С переходом соединений Северо-Западного фронта в наступление партизанское движение в тылу гитлеровской 16-й армии усилилось еще больше.

9. Жизнь в первом партизанском крае

Своеобразная обстановка, сложившаяся в Партизанском крае, определяла и характер партийного и советского руководства в нем. Вся жизнь края была подчинена интересам его военной защиты{327}. Поэтому все партийное и советское руководство здесь было сосредоточено в руках командования бригады.

После того как командование 2-й бригады установило в октябре радиосвязь с советским тылом (а с ноября связь поддерживалась и авиацией), партийное и советское руководство жизнью Партизанского края стало более целеустремленным. Теперь руководители Партизанского края своевременно получали соответствующие указания Ленинградского обкома ВКП(б) и Военного совета Северо-Западного фронта, а в случае надобности могли обращаться к ним за советами и помощью.

Все руководство как партийной, так и советской работой в Партизанском крае осуществлял комиссар 2-й бригады С. А. Орлов - член Ленинградского обкома ВКП(б) и, по существу, его уполномоченный. Он непосредственно направлял деятельность всех партийных организаций края - и в партизанских частях, и в территориальных парторганизациях. В отдельных районах края аналогичные функции выполняли комиссары партизанских частей. В своеобразных условиях, сложившихся в крае, существование районных комитетов партии было нецелесообразным, и они, по существу, прекратили свою деятельность{328}. Вместе с тем встал вопрос об органах местной власти в освобожденных районах. Создание обычных органов Советской власти - районных Советов депутатов трудящихся - было невозможно: многие члены Советов погибли, некоторые находились в армии, в советском тылу, а часть в партизанских отрядах и других районах и т. д. Проводить новые выборы не позволяла обстановка.

Этот вопрос всесторонне рассматривался на совещании партийного и советского актива Белебелковского района, созванном С. А. Орловым 3 сентября 1941 года{329}. После обмена мнениями было принято решение создать организационную тройку (оргтройку). В решении совещания, подписанном С. А. Орловым, говорилось: "Назначить тройку для руководства хозяйственной и политической деятельностью в районе в составе бывшего секретаря Бе-лебелковского РК ВКП(б) по кадрам тов. Сергачева, бывшего председателя Порховского райисполкома тов. Кузнецова, бывшего участкового милиционера тов. Быстрова. Председателем тройки назначаю тов. Сергачева"{330}. Для практической работы тройка создавала aппарат в количестве 10 человек. Были намечены практические меры по возрождению Советской власти в районе. Совещание рекомендовало тройке "больше проявлять своей собственной инициативы"{331}.

Вся последующая деятельность оргтройки Белебелковского района также проходила под руководством комиссара бригады. Отмечая это, Политуправление Северо-Западного фронта сообщало: "Тройка являлась своеобразным ревкомом в районе, осуществлявшим Советскую власть. Тройка подчинена комиссару партизанской бригады, члену Ленинградского обкома ВКП(б), бывшему первому секретарю Порховского РК ВКП(б) тов. Орлову"{332}.

Вскоре оргтройки учреждаются и в других освобожденных районах Партизанского края. Как правило, в них входили партийный работник, работник райисполкома и военно-административный работник. В начале ноября приступила к работе оргтройка Дедовичского района, занявшая вскоре ведущую роль в Партизанском крае. В нее вошли А. Г. Поруценко, бывший председатель Дедовичского райисполкома, работник райкома партии E. M. Петрова (заместитель председателя тройки по партийно-массовой работе) и прокурор района В. И. Лильбок. Оргтройки возникают в Поддорском районе, в Ашевском районе Калининской области, а затем и в районах, примыкавших к Партизанскому краю: Дновском, Волотовском и Сошихинском.

Ленинградский горком ВКП(б) в своем решении о перестройке работы районных комитетов партии, принятом в июле 1941 года, как известно, предусматривал создание троек, которые, смотря по обстоятельствам, могли выносить решения от имени бюро райкома партии или райисполкома. Это решение было основополагающим при создании организационных троек в Партизанском крае. Функции троек уточнялись с учетом опыта гражданской войны и военной интервенции, когда власть на освобожденной от врага территории до создания Советов временно возглавляли ревкомы. Однако функции оргтроек все же были шире. Непосредственно за состояние партийно-массовой работы отвечал или председатель оргтройки, или его заместитель (в этом случае он являлся заместителем председателя оргтройки по партийно-массовой работе). Они же возглавляли и районную партийную организацию. И. В. Виноградов, являвшийся редактором районной газеты в Партизанском крае, характеризуя жизнь в Партизанском крае, указывал, что оргтройки "выполняли функций райкомов партии и райисполкомов"{333}. Эту сторону деятельности оргтроек отмечал и секретарь Ашевского райкома партии М. А. Куприянов. Он сообщал в Калининский обком ВКП(б): "Создана оргтройка, которая и осуществляет советское и партийное руководство"{334}.

Таким образом, оргтройки, возникшие на освобожденной от врага территории, были своеобразными органами Советской власти, в силу специфики своей деятельности выполнявшими партийные функции{335}.

Наряду с партийными организациями партизанских частей при оргтройках и в некоторых сельсоветах были созданы территориальные организации.

Наиболее крупная партийная организация была создана в Дедовичском районе в ноябре 1941 года одновременно с учреждением районной тройки. Вначале в ней насчитывалось 24 коммуниста. Парторгом комиссар бригады С. А. Орлов назначил E. M. Петрову, которая, как уже отмечалось, одновременно являлась заместителем председателя оргтройки по партийно-массовой работе.

Дедовичская партийная организация жила полнокровной внутрипартийной жизнью. Огромный авторитет Коммунистической партии, передовая роль коммунистов в борьбе за создание и сохранение Партизанского края способствовали притоку в ее ряды наиболее подготовленных колхозников, колхозниц и представителей сельской интеллигенции. На общем районном собрании, состоявшемся в марте 1942 года, присутствовало 40 членов и кандидатов партии, а на собрании, которое проходило в мае, уже 80 человек. Постоянный приток новых членов позволял восполнять потери, которые несла партийная организация в борьбе с захватчиками. "Если за 9 месяцев, говорилось в отчете о ее деятельности, - мы потеряли 8 коммунистов, то за тот же период... приняли в ряды партии 74 человека"{336}.

Большая организаторская и идейная работа, проводимая Дедовичской партийной организацией, непрерывное пополнение ее рядов во многом способствовали тому, что к апрелю 1942 года были созданы 4 первичные организации при сельсоветах. В сентябре Дедовичская районная организация уже состояла из 5 первичных организаций и 4 партийно-кандидатских групп. Еще одна организация, вне пределов края, объединяла коммунистов сельсоветов, через которые проходила железная дорога Дно - Новосокольники. В отчете Дедовичской районной организации так сказано о ее деятельности: "Подпольная парторганизация находилась вне территории Партизанского края, обслуживала Кипинский и Гороховищинский сельсоветы по линии железной дороги. Она подбирала места минирования железнодорожных путей, проводила партизан к этим путям и сообщала результаты взрывов"{337}.

Партийные организации в сельсоветах возглавляли парторги, которых в зависимости от обстановки либо выбирали коммунисты, либо назначала районная организация ВКП(б). Вскоре Дедовичскую районную организацию возглавило избранное на общем собрании бюро в составе трех человек (секретарем стала Е. М. Петрова). При первичных организациях и партийно-комсомольских группах были созданы партийные школы, в которых молодые коммунисты расширяли свой политический кругозор.

На общих собраниях коммунистов обсуждались наиболее важные вопросы. Так, общее собрание коммунистов Дедовичского района, состоявшееся 27 марта 1942 года, обсудило вопрос об агитационно-массовой работе. Рассматривая политическую работу среди населения как важнейшее средство мобилизации всех сил на оборону края, на борьбу с гитлеровскими захватчиками, коммунисты наметили конкретные меры по ее усилению. В августе, в период напряженной борьбы за край, партийные собрания коммунистов при сельских Советах рассмотрели вопросы о создавшейся обстановке и задачах коммунистов, о повышении революционной бдительности. Партийные собрания в первичных парторганизациях проводились регулярно 2 раза в месяц, иногда и 3 раза, а районные собрания - раз в месяц.

В Партизанском крае действовало 25 комсомольских организаций, объединявших 180 членов ВЛКСМ Дедовичского района{338}. Работая под руководством партийных организаций, они были инициаторами многих политических и хозяйственных дел в районе, укреплявших оборону края.

Активной была жизнь в партийных, а также в комсомольских организациях и в других районах Партизанского края.

Создание организационных троек, укрепление партийных и комсомольских организаций во многом способствовало возрождению широкой политической деятельности в крае.

В начале ноября 1941 года первый самолет с Большой земли, приземлившийся в Партизанском крае, доставил свежие газеты - "Правду", "Известия", "Комсомольскую правду", "Ленинградскую правду" (специальный выпуск для оккупированных районов), а также брошюры и листовки Ленинградского обкома ВКП(б) и Политуправления Северо-Западного фронта. С этого времени почти ежедневно в Партизанский край доставлялось 250 экземпляров газеты "Правда" и значительное количество других центральных газет, а всего около 1200 экземпляров{339}.

Вскоре в Партизанском крае появились местные газеты. Первой такой газетой было "Большевистское знамя" - орган Поддорского райкома партии и райсовета. К середине декабря 1941 года было выпущено 7 номеров. Вслед за этой газетой стали выходить и другие газеты. Ленинградский обком ВКП(б) прислал печатную машину, шрифт, бумагу. В одной из лесных землянок была оборудована типография. Среди партизан нашли печатника и наборщика.

23 февраля 1942 года, в День Красной Армии, вышел первый номер газеты "Народный мститель" - орган партийной организации 2-й бригады (редакторы И. В. Виноградов и К. П. Обжигалин). Эта газета предназначалась для партизан, но распространялась и среди населения. Со 2 марта начался выпуск районной газеты "Коммуна" - орган Дедовичского райкома партии и райсовета. Редактором ее стал К. П. Обжигалин. "Газеты поставили своей главной задачей, - писал комиссар бригады С. А. Орлов, - помочь командованию и оргтройкам мобилизовать все силы партизан и населения на еще более смелую и беспощадную борьбу с врагом"{340}. Для населения тех сельсоветов, которые не входили в Партизанский край, выпускались специальные номера. Через сеть агентов и курьеров они забрасывались в тыл врага.

Вскоре от Ленинградского обкома была получена другая печатная машина. Это позволило увеличить формат выпускаемых газет, их периодичность, тираж и приступить к изданию газет для других районов. Газета "Народный мститель" стала выходить не два раза в месяц, как раньше, а еженедельно тиражом 700 экземпляров, а "Коммуна" тиражом 600 экземпляров. Трудящиеся Дновского района с 12 марта получили газету "Дновец" - орган Дновского РК ВКП(б) и райсовета. Эта газета, как и другие газеты Партизанского края, вначале выходила два раз в месяц, а затем - четыре тиражом 1000 экземпляров. Одиннадцатый номер был напечатан тиражом, который был примерно в 3 раза больше ее довоенного тиража. Редактор газеты И. А. Шматов имел 12 агентов из местного населения, которые распространяли "Дновец", а также центральные газеты - "Правду", "Известия" и листовки. Газеты расходились по всему району буквально в 1-2 дня. Вскоре в Партизанском крае началось издание еще одной районной газеты "Порховская правда" - органа Порховского райкома партии и райсовета.

Ни на одной другой территории в гитлеровском тылу в это время не выходило столько подпольных газет, сколько в Партизанском крае Ленинградской области{341}.

Своеобразные условия Партизанского края потребовали от организационных троек и районных партийных организаций сосредоточить главное внимание на укреплении советского строя в крае, возрождении хозяйственной жизни, усилении партизанского движения.

Важнейшей задачей являлось восстановление деятельности сельских Советов. В Белебелковском районе удалось восстановить все ранее существовавшие 11 сельсоветов, а в Дедовичском - 8. Были восстановлены 4 сельсовета в Ашевском районе Калининской области. Оргтройки руководили сельскими советами, систематически поддерживали с ними живую связь и оказывали им практическую помощь в работе.

Чтобы обеспечить охрану общественного порядка, обезвредить диверсантов и шпионов, которых враг засылал в Партизанский край, по инициативе Прудского и Шушеловского сельсоветов Белебелковского района стали создаваться группы народного ополчения. Оргтройка Белебелковского района одобрила эту инициативу и предложила всем сельсоветам также создать подобные группы. "Обязать, - говорилось в решении оргтройки, - всех председателей колхозов и сельсоветов изъять у граждан и изыскать боевое оружие и за счет его вооружить группы народного ополчения"{342}. Созданные почти повсюду группы народного ополчения (в некоторых сельсоветах они назывались "группами обороны" или "дружинами") играли важную роль в обороне края. "В Сосницком сельсовете, - писала E. M. Петрова, - 5 вооруженных стариков из народного ополчения держали бой с немецкой полицией из 14 подвод (человек около 30) и вынудили их отступить"{343}. Позднее, в период широкого наступления гитлеровцев на Партизанский край, участники ополчения вливались в партизанские части и подразделения.

Под руководством оргтроек и сельсоветов налаживалась и хозяйственная жизнь в крае. Необходимо было прежде всего восстановить колхозы, обеспечить продовольствием население и партизан. Во всех колхозах прошли собрания, на которых были проведены выборы или довыборы правлений и ревизионных комиссий. В Белебелковском районе оргтройка и сельсоветы созвали осенью 1941 года 4 кустовых совещания председателей колхозов по восстановлению и укреплению колхозов{344}. В крае были восстановлены колхозы, которые взяли на себя обязательства по созданию продовольственных запасов для партизан и семей воинов Красной Армии. Все колхозы с учетом своих возможностей по решению оргтроек стали выполнять государственные поставки. Вскоре в "госфонде" имелось уже 326 тонн муки, 1700 голов скота, достаточное количество крупы, меда, овощей, сена и т. д. Помимо сдачи продуктов в "госфонд" колхозники по своей инициативе выделили часть продуктов для улучшения питания больных и раненых партизан.

Всесторонняя забота колхозников о своих защитниках и создание "госфонда" позволили успешно разрешить проблему питания партизан. Каждый партизан получал в день по 200 граммов мяса, два раза в неделю по 150 граммов меда, а хлеб не нормировался. Пища была хотя и не очень разнообразной, но сытной. В обычные дни на завтрак были суп с мясом и чай, на обед - мясные щи и мясо с картофелем, а на ужин - также мясо с картофелем. Во время боевых действий на каждого бойца дополнительно выделялось по 200 граммов мяса и по 150 граммов свиного сала.

С приближением зимы колхозницы деревни Татинец выступили с инициативой связать для партизан по паре носков и перчаток. Ее поддержали колхозницы всего Партизанского края. В эту работу включились и девочки-пионерки, и глубокие старухи, и матери, и молодые девчата. Всем хотелось окружить народных защитников вниманием и заботой. Уже к 7 ноября 1941 года в бригаду поступила первая партия шерстяных вещей - 450 пар.

Всесторонняя помощь населения позволила партизанам неплохо подготовиться к зимним боевым действиям. Было изготовлено достаточное количество саней и необходимая сбруя. Нашлись мастера, изготовившие около 500 пар лыж. Из овчин были сшиты полушубки. Кожевники приготовили много кожи, которая пошла на пошивку обуви для партизан. Из домотканого холста колхозницы шили белье. Колхозы Дедовичского района передали партизанам 560 полушубков, 750 пар валенок и более тысячи пар теплых носков и перчаток. Значительное количество теплых вещей поступило и из других районов Партизанского края.

Восстановленные колхозы развернули подготовку к весеннему севу ремонтировали инвентарь, заготовляли семена. В апреле на совещании председателей сельсоветов и колхозов были решены конкретные вопросы проведения сева. Гитлеровцы бомбардировкой с воздуха и артиллерийскими обстрелами пытались сорвать весенний сев. Деятельную помощь колхозам в проведении сева оказывали партизаны, непосредственно не участвовавшие в боевых действиях. Почти все конское поголовье было направлено в колхозы, которые очень нуждались в тягловой силе. Сев был проведен дружно и организованно.

После того как гитлеровцы опубликовали в начале 1942 года так называемый "новый земельный закон", по которому колхозы окончательно упразднялись, более 300 единоличных хозяйств края влились в колхозы и приняли активное участие в колхозном производстве.

Уборка урожая проходила в условиях напряженных боев с карателями. Наиболее трудоспособное население ушло на защиту Партизанского края. Вся тяжесть уборки урожая легла на плечи пожилых колхозниц и многодетных матерей. Ни бомбардировки с воздуха, ни артиллерийский и пулеметный обстрелы не смогли остановить советских патриоток.

Под руководством троек в Партизанском крае были восстановлены сельские больницы, медицинские и ветеринарные пункты. Большое внимание уделялось профилактической и противоэпидемической работе. В медицинские учреждения Дедовичского района с конца марта по июль 1942 года обратилось около 2000 человек, из них 60 человек, главным образом партизаны, находились на стационарном лечении. По выздоровлении они вернулись в свои отряды. "Эпидемических заболеваний в районе нет", - говорилось в сообщении из Дедовичского района{345}.

Большое внимание уделялось восстановлению школьной сети. В эту работу активно включились учителя, комсомольские и пионерские организации. Были собраны уцелевшие учебники, книги, наглядные пособия, приведены в порядок школьные здания. В Белебелковском районе осенью 1941 года возобновились занятия в 23 школах. "В школах района, - отмечало Политуправление Северо-Западного фронта, - начался учебный год"{346}. Для контроля и оказания помощи школам оргтройка выделила двух инспекторов. Всего в Партизанском крае начали работу 53 школы. В своеобразных условиях жизни Партизанского края зарплата учителям выплачивалась не деньгами, а натурой. Каждый учитель получал в месяц из "госфонда" по 12 килограммов муки на себя и по 6 килограммов на иждивенца, а также определенное количество мяса, сала, крупы, меда и других продуктов.