Паутина ложи «П-2»

ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА

Скандал, как и полагается всякому крупному скандалу, возник неожиданно. Сказать, правда, что гром прозвучал среди ясного неба, было бы натяжкой, имея в виду, что внутриполитический небосклон Италии постоянно чреват каким-нибудь шокирующим разоблачением, политическим кризисом или неожиданно возникшими обвинениями. К скандалам на Апеннинах попривыкли — столько их было, больших и малых, за послевоенный период, — и перестали очень уж остро реагировать. Должно было случиться нечто совершенно из ряда вон выходящее, чтобы взволновать, по разным причинам, конечно, всю страну. Именно это и произошло в один из мартовских деньков 1981 года, когда итальянское небо вовсю набирало свою знаменитую синеву. Следователи, ехавшие на ответственный, но в общем-то рутинный обыск, любовались тосканскими холмами, простиравшимися до горизонта, и абсолютно не подозревали, что вот-вот им предстоит найти документы, которые повергнут страну в лихорадку, чьи сильные рецидивы и сегодня, спустя более семи лет, периодически дают о себе знать.

Да, пожалуй, столь крупного и, если можно так сказать, многопланового скандала Италия еще не знала. Речь идет об обнаружении тайной масонской ложи «П-2». Собственно, если быть точным, формально о существовании «П-2» было достаточно известно, в той или иной связи она упоминалась неоднократно в печати. Высказывались даже подозрения, что это масонское формирование не совсем то, за что себя выдает. Но то, что выяснилось и нашло документальное подтверждение во время обыска одной из тосканских вилл и одного коммерческого офиса, превзошло всякие ожидания. «П-2» оказалась гнездом широко разветвленного заговора, ставившего своей целью повернуть политическую ось страны вправо, а сама ложа напоминала паутину, протянувшую свои нити над всей Италией. Они опутали государственный аппарат, политические партии, армию, секретные службы, средства массовой информации, банки. Вышли наружу связи «П-2» и с обыкновенной мафией. Можно если не оправдать, то понять премьер-министра, который неопровержимые документы о «П-2» предпочел упрятать в свой личный сейф, словно надеясь, что бронированные стенки погасят полыхающие уголья. Но жар был уже настолько велик, что занялся, подобно гигантскому пожару, скандал, который далее держать втуне было просто невозможно.

Чтобы понять, почему вспыхнуло пламя скандала, придется сделать отнюдь не лирическое отступление…

В деловых кругах банкир Микеле Синдона долгое время считался мелкой сошкой, во всяком случае, никто не говорил о нем как о финансовом гении. Поговаривали, точнее, перешептывались, что он связан с мафией, но на Сицилии, откуда он родом, это никогда не поставят в упрек человеку публично: мафия своих людей в обиду не Дает, а в Риме или Милане 60-х годов Синдона считался фигурой слишком незначительной, чтобы вообще обращать на него внимание. В Ватикане, однако, думали по-иному и давненько приглядывались к сицилийскому банкиру. Видимо, там сумели рассмотреть какие-то его специфические, незаметные для обычного глаза достоинства и особенности, и когда в 1969 году святым отцам понадобилось без особого шума «провернуть» одну операцию по ликвидации недвижимости, Синдону пригласили в Ватикан. Как проходила встреча, наверняка теперь останется тайной, но факт, что Синдона оказал необходимую Ватикану услугу, а главное — заслужил его доверие. Быть может, он сделал решающий в достижении своей цели шаг — ворваться в финансовый мир столицы.

Вскоре звезда Синдоны засияла вовсю. Его приглашают на правительственные приемы, среди его друзей появляются министры и видные деятели политических партий, перед ним открываются двери, о которых еще совсем недавно он не мог мечтать. Словом, начинается феерическая карьера, когда многие не знавшие еще вчера имени Синдоны, начинают искать его расположения. Он же, прекрасно разбираясь в политическом механизме Италии, не жалеет денег для своих новых друзей из мира политики. Те, в свою очередь, помогают ему делать новые деньги. Это продолжается несколько лет. У Синдоны появляется в Италии свой «Банка привата Финансиариа», который, кстати, оказывается в его руках не без помощи Ватикана. Вскоре он открывает в Соединенных Штатах «Фрэнклин нейшнл бэнк». Синдона зарвался, как это нередко случается даже с крупными игроками, и подвела его патологическая жадность.

В сентябре 1974 года «Банка привата» объявляет себя банкротом, а месяцем позже лопается и «Фрэнклин бэнк». Синдона отправляется в бега и обосновывается в Соединенных Штатах. «Банко д’Италия», главное кредитное учреждение на Апеннинах, еще недавно благоволивший к Синдоне из-за его политических связей и прежде всего с демохристианской партией (ХДП), которую он щедро подкармливал, меняет милость на гнев и начинает скрупулезно разбирать развалины финансового княжества Синдоны. «Банко д’Италия» приходит к выводу о необходимости «принудительной ликвидации», что по итальянским законам применяется в случаях, когда предполагается «недобросовестная деятельность», Назначается и комиссар-ликвидатор Джорджо Амброзоли.

Казалось бы, все ясно: банкрот за решеткой, денежки плакали, и остается только решить некоторые технические вопросы. Не тут-то было. Синдона не зря платил деньги политикам и хочет теперь, чтобы они их отработали. Надо сказать, стараются они на совесть и изо всех сил жмут на «Банко д’Италия», чтобы он отменил формулировку о принудительной ликвидации. К чести банка, он оказывает упорное сопротивление. Прямо из американской тюрьмы Синдона прибегает к шантажу. «Вы что, действительно думаете спокойненько выйти из этого дела?» — спрашивает он в записке управляющего «Банко д’Италия» Гуидо Карли. Пока неясно, это или что-то более грозное заставило престарелого Карл и уйти в отставку. Не оставляет Синдона и нового управляющего Паоло Баффи: «Я вас предупредил. Смотрите, чтобы вам не пришлось пожалеть». Одного из своих крупных партнеров, «Банко ди Рома», Синдоне удается запугать, и тот покупает общество по продаже недвижимости, принадлежащее Синдоне, чем оказывает ему немалую помощь. К шантажу Синдона прибегает и в отношении своих политических покровителей. Он отправляет письмо одному из лидеров ХДП, А. Фанфани, где говорит, что хочет «сделать достоянием общественности то, о чем он пока умалчивал». Речь идет о «каких-то» 2 миллиардах лир, которыми Синдона ссужал ХДП. Христианские демократы забеспокоились. А Фанфани отправляет специального гонца в США, на переговоры к Синдоне. Как проходил обмен «мнениями», неизвестно, но так же неизвестным осталось то, что Синдона грозил обнародовать. Синдона шантажировал и своего ближайшего партнера по финансовым аферам банкира Роберто Кальви, который переводит Синдоне 500 тысяч долларов под предлогом продажи его виллы в Орозио. Не все идут на подобные «компромиссы» с Синдоной. Оказывается неподкупным инспектор-ликвидатор банка Синдоны в Италии Джорджо Амброзоли. Назначенный на эту должность 29 сентября 1974 года, он скоро докапывается до многих махинаций Синдоны и, что самое главное, документально их доказывает.

Синдона мгновенно понимает, какую опасность представляет для него Амброзоли. Последний также отдает себе отчет в риске, которому себя подвергает, разоблачая манипуляции Синдоны. Амброзоли пишет своей жене: «Без сомнения, я заплачу очень высокую цену за выполнение порученного мне дела. Я знал это еще до того, как согласился на это». Амброзоли удается конфисковать четыре тысячи акций на предъявителя компании «Фаско А. Г.» — финансового фундамента империи Синдоны. Отсюда уже открывается выход на филиалы, подставные компании и другие ответвления — это просто дело техники и добросовестности. Амброзоли не занимать ни того, ни другого. Друзья Синдоны делают все возможное, чтобы убрать Амброзоли с поста ликвидатора. Им едва это не удается. К лету 1977 года обстановка накаляется настолько, что Амброзоли значительно увеличивает сумму, на которую застрахована его жизнь в пользу жены. Оно и понятно, Синдона и его сообщники от уговоров переходят к прямым угрозам. В судебном деле, например, хранится записка одного из адвокатов Синдоны, напоминающая своей категоричностью военный приказ: «Поставить непреодолимую преграду на пути Амброзоли». Ликвидатор получает регулярно телефонные звонки и анонимные письма с угрозами. Работает же он в обстановке, когда каждый его шаг, каждая докладная мгновенно становятся известными Синдоне.

Клан прогоревшего авантюриста окончательно взбеленился, когда Амброзоли собрал необходимые документы, доказывающие злостный характер банкротства и американского «Фрэнклин нейшнл бэнк», которые Амброзоли, отправившись в Нью-Йорк в декабре 1978 года, вручает американской прокуратуре. Вместе с новыми разоблачениями все реальнее вырисовывается для Синдоны перспектива передачи его в руки итальянского правосудия, чего тот панически боится, и, как позже станет ясно, отнюдь не без оснований. Синдона буквально в бешенстве. Достоянием следствия стал его яростный выкрик: «Амброзоли исчезнет без следа!» Нарастает шантаж и от подручных Синдоны. Неизвестный говорит Амброзоли по телефону: «Я хотел вас спасти, но больше не буду этим заниматься. Вы заслуживаете того, чтобы быть прибитым, как бродячий пес».

Наступает июль 1979 года. В миланском суде идет процесс по делу Синдоны, где важнейшим свидетелем выступает Амброзоли. Три дня он рассказывает судьям о головокружительных аферах Синдоны. На четвертый день намечены последние показания, но судьям уже не суждено услышать голос Амброзоли. Несколько его слов услышит лишь начальник полицейского патруля, прибывшего к дому на улице Мороццо делла Рокка…

Амброзоли подходил к своему дому, надеясь за его стенами хотя бы немного отдохнуть от нервотрепки последних лет и особенно последних дней. Да, ему пришлось туго, но свой долг честного человека он выполнил. Дальше — все в руках правосудия. Его окликнули по имени, он обернулся и увидел троих мужчин. Прежде чем Амброзоли рассмотрел в руках у одного из них револьвер, он понял, что это конец. Четыре выстрела прогремели один за другим. Амброзоли был еще жив, когда через несколько минут появился полицейский патруль. Ему он и успел сказать, что нападавших было трое. «Скорая помощь» уже ничего сделать не смогла. Инспектор-ликвидатор Амброзоли скончался по пути в больницу. Так умер честный служащий «Банко д’Италия».

Показания свидетелей его убийства были более чем скудными. Единственное, что поначалу удалось установить достоверно, — убийцы скрылись с места преступления на красном «фиате-127». Понадобилось два года, чтобы выяснить, что, как говорят юристы, исполнителем убийства был некий Вильям Арико. Идет длительная бюрократическая канитель между итальянскими и американскими властями о выдаче Арико в Италию. Благо он находится за решеткой американской тюрьмы «Метрополитэн корэкшн сенчэр» за другие свои провинности. В феврале 1984 года, ровно за день до того, как суд Бруклина должен был окончательно решить вопрос о передаче Арико итальянским властям, его находят с размозженным черепом. К тому времени суд уже располагает показаниями Арико, что за убийство Амброзоли он получил от Синдоны в два приема 25 и 90 тысяч долларов. Официальная версия гибели Арико, на мой взгляд, не выдерживает серьезной критики. Арико якобы перепилил решетку в камере и пытался на связанных простынях спуститься с девятого этажа, но… сорвался и разбился. Кстати, внутренняя площадка, где было обнаружено тело Арико, отнюдь не давала возможности выйти беспрепятственно на свободу. Ничего внятного не опубликовала печать и о его сообщнике. Не дали даже его имени. Не был ли он на самом деле не сообщником, а убийцей Арико? Но мы чуточку забежали вперед.

Убийство Амброзоли совершенно определенно развязало руки Синдоне. Он решил сделать отчаянную, быть может, самую крупную ставку в своей жизни. 3 августа 1979 года Синдона исчезает из Нью-Йорка. Слово «исчезает» здесь как нельзя более кстати. Предшествуют этому следующие события. За день до этого он обсуждал дела со своей секретаршей Ксенией Ваго и в том числе говорил о важном свидании в отеле «Пьер», где он снимал апартаменты. На деловую встречу Синдона не явился, зато Ксении Ваго утром 3 августа последовал телефонный звонок. Незнакомый мужской голос сказал по-английски: «Синдона — наш пленник. Другие сообщения будете получать по мере надобности». Допрошенная в тот же день агентами ФБР Ксения Ваго смогла лишь добавить, что звонивший по телефону мужчина говорил с явным итальянским акцентом. ФБР допросило еще несколько человек. Адвокат Гуцци, ведущий дела Сиидоны, изрек: «Кто убил Амброзоли, тот похитил и Синдону». Тут явная попытка пустить следствие по ложному направлению. Для большей убедительности Гуцци даже сделал выпад в адрес левых сил Италии. По его словам, Синдона подвергался «травле» в итальянской печати «из-за растущего влияния социалистических и коммунистических групп». Полной противоположностью прозвучали сведения, полученные от близкого сотрудника Синдоны Даниэля Порко, который показал, что по меньшей мере дважды видел Синдону в кругу людей, тесно связанных с мафией. Особенно интересным было сообщение о празднике в мотеле «Конка д’оро», принадлежащем мафиози Джозефу Макалуэо. Около двухсот гостей тут же организовали импровизированный денежный фонд, который должен был пойти на судебные расходы Синдоны. Пожертвования были довольно крупные. Так и вспоминается сцена из фильма «Крестный отец»: многолюдно, но это свой круг, проникнуть в который постороннему не дадут выставленные снаружи охранники. Внутри же все благопристойно, любимая итальянская еда и музыка, девочки в розовых накрахмаленных платьицах и мальчики в отутюженных брючках с геометрически ровными проборчиками, молодые женщины в открытых платьях и пожилые, все как одна, в глухих черных нарядах, бегающие официанты и вспотевшие музыканты. Только в дальних зашторенных комнатах продолжается «работа» гангстерского синдиката, решаются вопросы, кому жить и кому умереть, кого загубить окончательно, а кому помочь. К Синдоне пока явно благоволят, наверное, не без расчета. Крупнейшая мафиозная «семья» Гамбино хочет получить от банкира деньги, данные ему для финансовых махинаций. Интерес к Синдоне прост и примитивен, как инстинкт: чтобы вернуть свои деньги, банкиру нужно помочь. Это обойдется дешевле.

ФБР быстро выяснило, что Макалузо давно находится в сфере его внимания. Через таксомоторный парк, услугами которого постоянно пользовался Синдона, установили, что он очень часто ездил из своего отеля «Пьер» в мотель «Конка д’оро». Оттуда же он уезжал куда-то на одном и том же коричневом «кадиллаке», в то время как нанятая машина оставалась ждать его у мотеля. В последний раз Синдону видели в «Конка д’оро» 18 июля, т. е. за несколько дней до его исчезновения.

После анонимного звонка и письма в контору Синдоны приходит записка, адресованная его жене и написанная его рукой. Почтовый штемпель: «Бруклин». Она целиком семейного содержания. Любопытно разве лишь то, что в ней Синдона продолжает изображать себя «пленником». Затем в его офис поступают несколько писем в конвертах итальянского производства, но с почтовым штемпелем «Нью-Джерси». ФБР, располагая подобными данными, сразу отбросило версию похищения, и, похоже, его профессиональное чутье сработало здесь безотказно.

Теперь уже установлено, что более двух недель Синдона в обществе Джо Макалузо и другого крупного мафиози, Энтони Карузо, провел на Сицилии. Фальшивыми паспортами их снабдил Джон Гамбино. Судя по всему, поездка Синдоны на Сицилию не была импровизацией, о чем свидетельствует следующий факт. 3 апреля 1979 года, т. е. за несколько месяцев до «исчезновения» Синдоны из Нью-Йорка, некий Джозеф Буонамико запрашивает у властей паспорт для поездки за границу. Через пару дней паспорт забрал человек, чей облик не имел ничего общего с тем, кто его запрашивал. Как это случилось и кто были эти люди, не установлено, но абсолютно точно, что паспортом серии «К» № 1415379 на имя Буонамико пользовался во время своего вояжа Синдона, а чтобы более походить на фотографию в паспорте, прибегал к помощи парика и наклеенной бороды.

Существует версия, по которой Синдона ездил на Сицилию с целью сепаратистского переворота и отделения острова от Италии. Что сепаратистские настроения на Сицилии сильны — это общеизвестно, но плохо верится, что в данном случае Синдона хотел затеять путч. Во-первых, он, слишком давно не был в стране. Во-вторых, ничего не известно о том, существовала ли группа заговорщиков-организаторов, без которой нельзя осуществить даже плохонького переворота. В-третьих, собственные дела Синдоны были в столь плачевном состоянии, что логичнее было бы думать о том, как спасти собственную шкуру. Скорее всего так и было. Судя по всему, в спасении Синдоны была заинтересована не только мафия, но и масоны. На Сицилии его почти постоянно сопровождал масон Джозеф Крими. Он же не раз ездил в Ареццо — в штаб-квартиру масонской ложи «П-2» на встречи с его главой Личо Джелли. Зафиксированы многочисленные звонки Синдоны Джелли.

Они Вместе интригуют и шантажируют, но успеха не добиваются. По-видимому, одной из причин того, что старания главы масонской ложи «П-2» Личо Джелли не увенчались успехом, было то, что у него самого стала уходить из-под ног почва в связи с тем, что «П-2» начала привлекать более пристальное внимание со стороны итальянских властей. У Джелли начала болеть голова о собственных проблемах. Синдона почувствовал холодность Джелли и затаил ненависть и неугасимое желание отомстить.

Синдоне не остается ничего другого, как вернуться в Нью-Йорк, предварительно дав прострелить себе под наркозом ногу, чтобы придать большее правдоподобие версии похищения. Что было истинной целью поездки Синдоны в Италию, какими комбинациями и разговорами были наполнены эти две недели, надолго, если не навсегда останется секретом. Американский публицист, готовивший к изданию мемуары Синдоны и постоянно с ним общавшийся, в интервью итальянскому еженедельнику «Панорама» процитировал слова, сказанные ему банкиром: «Поездка на Сицилию — это самая большая тайна моей жизни».

Попал за решетку американской тюрьмы, Синдона и не думает отступать. Он так же активен, плетет свои интриги, как всегда, не брезгует шантажом. Цель его на этом этапе, пожалуй, можно определить так: категорическое нежелание предстать перед итальянским судом по обвинению в убийстве Амброзоли. Кодексы всех стран проводят четкую грань между исполнителем преступления и его организатором, справедливо усматривая в последнем большую общественную опасность и, естественно, определяя ему более жесткую меру наказания. Бандит Арико по прозвищу «Биль-истребитель», вроде бы так удачно свалившийся с девятого этажа тюрьмы, не освободил Синдону от обвинения в убийстве Амброзоли.

Не будем останавливаться на бесконечной переписке между итальянским и американским судебными ведомствами. В конечном счете Синдона все-таки предстал перед итальянскими судьями и был 20 марта 1986 года приговорен к пожизненной каторге (в итальянском правосудии не существует смертной казни) Практически же для Синдоны это был смертный приговор. То ли он слишком сильно нажал на педали шантажа, то ли отчаялся, видя, как от него отворачиваются бывшие друзья и покровители, то ли это был приказ мафии, но однажды утром, выпив чашечку кофе в присутствии двух карабинеров, Синдона упал с криком: «Они меня убили!» После двух дней коматозного состояния Синдона скончался. Экспертиза дала безоговорочное заключение: отравление цианистым калием. Однако осталась масса вопросов без ответа: как попал яд в сверхстрогую тюрьму Вогера? Кто положил яд в кофе? Может быть, это сделал сам Синдона? Тогда кто его к этому вынудил?

В связи с этим существует один прелюбопытнейший документ, нотариально заверенный 2 сентября 1984 года. В нем Франческо Пацьенца, один из наших будущих «героев», пишет: «Если Синдона окажется в любой итальянской тюрьме, пусть даже сверхохраняемой, он будет убит. Следствие не даст никаких результатов. Максимум — речь пойдет о самоубийстве». Не правда ли, поразительное предвидение за два года до смерти Синдоны? Не будем придавать мистическую окраску «ясновидению» Пацьенцы. Это просто доскональное знание нравов и образа действий определенных кругов. Не случайно в том же документе Пацьенца признает, что по поручению генерала Сантовито, начальника военной разведки и контрразведки Италии, Пацьенца провел «деликатнейшую» операцию, чтобы убедить Синдону помалкивать о своих связях с крупнейшими политическими и государственными деятелями Италии.