Пазл

Аннотация:

Повесть о прошлом и будущем Земли.

Повесть - феерия

Пазл

Глава первая

Хрю-хрю

Иголки или лучи, шипы или лучи синего света? Но, если длинные лучи-иголки на

камне - могли быть чем угодно, то сохранившие яркость краски на папирусах сияли лазурью, и застывшими лучами быть никак не могли.

Старик дописал свою книгу о Египте и его богах, упрямыми фактами доказав, что древний народ сам, без чужих советов и помощи и создал, и достиг.

Ни в каких пришельцев, атлантов, лемурийцев или ещё кого-то неизвестного он не верил.

Этот кто-то, в любом случае, должен был оставить маленький, крошечный, но все же заметный дотошному и опытному глазу след на Земле. Свой след на Земле...

Отблеск. Тень. Отпечаток. Осколок. Часть. Частичку. Звук. Название. Слово. - Имя?

- Хотя бы что-то...

Все исхожено, исползано на локтях и коленях, изучено, измерено, ощупано, исследовано. Не было никаких сомнений в верности изложенного и подтвержденного снимками, схемами и фактами. Но...

- Но, на нескольких артефактах конца пятого, начала четвертого тысячелетий были эти шипы или иголки, совершенно не вписывающиеся ни в одну теорию.

Да и нет у него никаких гипотез насчет этих иголок. Потом иглы исчезли, но и боги стали напыщенными и не такими реальными, будто бы те, с иголками на звериных головах, жили вместе с древними, учили их и присматривали за Египтом. А эти, надменные, пришедшие после них, были лишь эхом былого. Были просто... Просто религией.

И надписи на всех этих рисунках на папирусе и камне давным-давно стерты.

- Кем, зачем? Самым странным в этой загадке было и то, что в осколках шумерских черепков в Месопотамии найдены фрагменты таких же изображений, и, к сожалению, сбитыми надписями под ними. И еще, два похожих и неплохо сохранившихся быстрых наброска на внутренней стене храма в Мохенджо-Даро. С такими же иглами и заплетенной в узкую косу бородой.

Глядя на догорающие угольки, старик задумался. С теплом камина его пригрела дремота. Взял сигарету. Потянулся за спичками. Обыденно и уютно между ним и едва тлеющими угольками камина возникло мерцающее нечто.

От появившейся в шести футах над полом неясной точки пошли волны, будто волны по зеркальной глади пруда, плавно искажающие отражение. Именно такими волнами поплыли стены кабинета, камин, шкафы с книгами и все остальное вокруг.

Надменный, слегка грассирующий и шипящий сарказмом голос:

-Так ты хочешь видеть богов Египта?

Голос вырвал его из знакомого и привычного мира - слишком уж нереальным было всё происходящее, но там же, между ним и камином, в колеблющемся мареве возникла человекоподобная, жуткая красная тварь. Вместо кожи существо покрывала хитиновая плоть в острых шипах, выпуклые рачьи глаза, ярко-синий затылок и пучок синих, похожих на иглы дикобраза, почти светящихся длинных иголок на голове. Дополняла жуткий вид существа узкая борода из таких же иголок, заплетенная в тугую косу. Опоясанный металлическими лентами мощный торс, небольшой плоский аппарат за спиной и переплетение тех же лент, прикрывающее таз спереди и сзади. Металлические ленты, опоясывающие красного дьявола, явно были боевой амуницией.

Существо смотрелось грозно и страшно. Ярко-голубые белки глаз контрастировали с кроваво-красными радужками и темными безднами больших зрачков. Глубина этих глаз пылала неземным, дьявольским огнем!

- Сатана! - только и смог прошептать старик. - Не может быть!

Тот же голос - Ты все же не веришь? - Смотри!

В красном, исходящем из распадающегося на кванты пространства, густом и тягучем свете, среди миллиардов других затянутых дырой осколков мироздания и разрываемых останков материи, у самого горизонта событий завис грандиозный корабль. Именно так он и назывался на языках всех рас Лиги, чтобы никого, не приведи бог, не обидеть. Несколько веков он изучал таинственные окраины вселенной, сейчас же его звездная дорога закончилась, а вся грандиозность и мощь корабля у самого края мира померкли и покрылись налетом неведомой ему ранее печали.

В прошлой жизни его реакторы выдавали бескрайние океаны энергии, и он жил в ее бушующих вихрях, которых всегда хватало с избытком. Но не сейчас.

Командир корабля, большой красный кри, опоясанный стальными лентами боевой амуниции, с ярко-синим затылком, пучком синих игл на голове и выпуклыми рачьими глазами, в белом командирском секторе смотрелся весьма колоритно, восседая на возвышенности среди девяти своих заместителей.

Для каждого из них, в своем, изолированном отсеке командной зоны созданы обеспечивающие нормальную жизнедеятельность условия. Естественно, любой из заместителей был достойнейшим представителем своего вида. Так им всем казалось,

и возможно, именно так и было.

Хотя кри, допустим, видел людей солиднее сидевшего справа от него человека.

Этот же, ему не особенно то и нравился...

Совершив массу ошибок и слишком дорого за них заплатив, совет Лиги все же подобрал оптимальный экипаж. Все они, все эти тысячи достойнейших, конечно же, лучшие в своем деле специалисты, а многие из них известные в своих мирах ученые. Возможность выбора из полутора триллионов граждан Лиги рас была огромной, потому и выбирали лучших. Общество будто бы процветающей конфедерации было до того неоднородным, что детально описать его, на любом из сотен языков было крайне сложно. А уж социальное устройство, какие-то родовые или сексуальные отношения многополого вида?

Десять рас, настолько разных, что сотрудничество некоторых из них представлялось просто невозможным. Даже упоминать рядом расы покрытых хитиновой броней Кри и медузообразных Эта считалось неприличным, но они сосуществовали, залив своей и чужой кровью чёрт знает сколько планет!

Посольства и консульства всех рас Лиги представлены на каждой из материнских планет, под самой надежной из возможных защит. Предвидеть все в чужом мире сложно, и накладки случались довольно часто. Случались они и в совместно контролируемых пространствах далеко от обжитых планет. Все чаще и чаще.

Совету Лиги приходилось постоянно кого-то уговаривать, кого-то подкупать обещаниями или реальными выгодами и льготами. Все хотели взять побольше, отдать поменьше. Искали выгоду. Лишь свою выгоду. Совету удавалось балансировать на грани. Пока удавалось. До сих пор. Все смирились, все привыкли.

Между людьми и кри самые теплые отношения. Только люди и кри умеют смеяться. Люди смеялись как и положено смеяться людям, смех же кри, до неприличия похож на гортанные повизгивания животного (какого, обычно не уточнялось).

Что-то вроде ... х-хрю-хрю.

Люди частенько подшучивали над кри из-за этого. Кри не обижались. Хотя в науке и технологиях кри на пару веков обогнали людей. - Почему не обижались? Люди помогли кри выбраться из страшной беды - полного коллапса расы. И кри не забыли.

Каждая из рас делала другим множество уступок, содружество же, в свою очередь, уступало в чем-то отдельным расам, на том Лига и держалась. - На консенсусах и компромиссах. Все было слишком хорошо. Все чего-то ждали. Среди огромного множества миров витало тревожное предчувствие. Весы судьбы тысяч миров застыли в тревожном и тягостном равновесии. Случись вдруг самое страшное, самое ужасное, все миры приняли бы беду как должное, и вздохнули бы - а ведь могло быть еще хуже!

Словом, все понимали, что нынешнее хрупкое благополучие лишь затишье перед бурей.

И каждый готовился. Тихо и незаметно. А кто и не тихо, и не скрываясь.

Все готовились, копя взаимные претензии и обиды. И оружие. Очень много оружия.

Горы оружия.

Все планеты и колонии, как любезностями, ежедневно обменивались разоблаченными шпионами и зондами. И все это знали.

Все благословенные миры Лиги рас давно жили на пороховой бочке.

Для того, чтобы привести в движение тысячи планет и колоний, чтобы запылал пожар самой великой из всех войн, не хватало маленького толчка - всего одной искры.

Каждый из заместителей командира "Корабля" сидел в своем прозрачном отсеке, обеспечивавшем ему оптимальные условия. У человека сектор полностью открыт, они с кри могли жить при почти одинаковых условиях. Для остальных же стоградусная шкала пылала сущим адом, а кри и человек общались при показаниях чуть ниже половины этой шкалы, уступив друг другу по десятку градусов.

Без всех многочисленных титулов, чинов и добытых в сражениях замысловатых приставок к имени, кри звали Хараппа, человек же не имел титулов и добытых в боях почетных званий. И звали его просто - Эдам. Ростом кри немного выше человека, шире в плечах, и у него прочнейший наружный хитиновый скелет. Как у краба или омара.

И такого же цвета. Две ноги, две верхних конечности, такого же размера, как у человека голова с заплетенной в тугую косу узкой бородой, из таких же как на макушке, длинных синих иголок.

Большая разница и в эволюции этих видов. Если люди эволюционировали на естественных ядерных реакторах саванн своих планет, при постоянной повышенной радиации, то кри - благодаря невероятному количеству злобных конкурентов. Хищников, больше чем на планетах кри, не было нигде. Потому и адаптация кри к любым условиям, к любой борьбе превосходила всё известное у других рас и видов.

Их едва не погубил вирус. Тогда никто не стал расследовать, как и откуда он появился. Было не до того. А подозрения были...

Медицина кри, в отличие от техники, как то не очень... - Из-за выработанной природной выживаемости. Помогли люди. Несмотря на чьи-то мины в транспортных коридорах и гибель нескольких кораблей с вакциной и бригадами врачей. Кри выжили, благодаря вставшей между Лигой и империей кри эскадре из семидесяти двух крейсеров - всего, что сумели собрать люди. Люди разработали спасительную вакцину и в ответ на призыв выжечь смертельную заразу вместе с кри, направили к умирающим планетам свои эскадры. Все корабли. Все, которые были. Отсюда и симпатии.

На корабле люди, подчиненные сидевшего здесь человека, обслуживали главный энергетический конвертор, главные и вспомогательные преобразователи энергии, двигатели, аппаратуру навигации и главный процессор корабля, генераторы защитных и несущих полей, системы тактического и глобального оружия. Занимались, на взгляд остальных, не самым престижным и важным делом. Будто бы люди обслуживали остальных... Все к этому привыкли, упуская из вида или даже не утруждая себя желанием знать, что люди держат под контролем весь корабль. И почти никто не знал, что корабль фактически и управляется из человеческого сектора.

Из настоящей рубки управления. Остальным же не хотелось ни лишней нагрузки, ни лишней ответственности. А люди взяли. И нагрузку, и ответственность.

Вызывало общее недовольство и то, что люди, наравне с кри и сах, имели право вето в совете командования корабля, и пользовались этим правом гораздо чаще и кри, и сах.

Гораздо чаще...

Тысяча специалистов сах обслуживала главные статисные гироскопы - почти аналог стояночных якорей, и считалась эта обязанность одной из самых почетных и ответственных. Хотя корабль пару веков успешно трудился и без этих славных якорей. Почти такие же обязанности, как у сах, были и у других великих рас. Такие же...

Люди же, при непосредственном содействии кри, последними вступили в Лигу, и, несмотря на молодость человеческой расы, развивались намного быстрее и напористей всех старых рас. Отсюда и неприязнь, скорее, просто зависть. - Почти неприкрытая и нескрываемая зависть.

В положение, серьезнее и опаснее чем сейчас, корабль за свою многовековую историю не попадал. Многие из присутствующих на этом, наверное, последнем совете, метались в ужасе и смертельном страхе, нервно плавая, ползая или перемещаясь естественным для своей расы способом.

Человек, представляющий планеты и многочисленные колонии людей, сидел в своем секторе, спокойно перелистывая страницы старинной бумажной книги. Хотя и не он один. Большой белесый кальмар, сидящий в заполнявшей его сектор жидкости, так же читал. Правда книга, в отличие от человеческой, была электронной. История не сохранила первые книги этой расы - она почти на триста тысяч лет старше людей, хотя, именно в этом случае и можно сказать - древнее. Что эти моллюски при каждом удобном, а то и особенно неудобном для людей случае, всегда старались подчеркнуть.

Команда на корабле подобралась взрывоопасная, и только строгое следование веками отработанному, написанному буквально кровью всех рас корабельному уставу помогало избегать конфликтов. Но сейчас не до конфликтов.

Дело в том, что корабль застрял. Его поймала черная дыра. В момент поглощения одной черной дыры другой, возникла странная гравитационная аномалия, и в этом грандиозном апокалиптическом водовороте смешались оказавшиеся рядом космические странники. Рассчитать этот космический хоровод "Корабль" не смог. Большая дыра проглотила меньшую, заодно захватив в свои сети и корабль. Для нейтрализации гравитации и удержания корабля за горизонтом событий требовалось все больше и больше энергии, и конвертор все наращивал мощность, резерв еще был, но не для того чтобы вырваться из плена, а лишь для того, чтобы прожить еще несколько часов.

По расчетам получалось около семи.

Кроме заместителей командира об этом не знал никто. Помощник дежурного офицера случайно увидел, где завис корабль. Написав предсмертную записку, застрелился. Записку прочли его дублеры, и для предотвращения паники, по приказу дежурного кри-лугаля их тут же сожгли. Все присутствующие понимали, что совет, обычно что-то меняющий в жизни корабля, ничего уже не изменит, что это всего лишь прощальное напутствие в последний полет, с благодарностью за долгую и безупречную службу.

Кри - командир долго и монотонно что-то говорил, все делали вид, что внимательно слушают, в тайне, в самой глубине своих нечеловеческих душ надеясь на чудо. Присутствующие знали, что Хараппа командует кораблем только из-за своей поразительной способности строить безупречные логические цепочки. А сейчас - какая цепочка? Какая логика?

- В конце концов, - нервно и резко оборвал всех большой кальмар, самая старая из всех присутствующих рас, - вы все, может быть догадываетесь, кто в действительности управляет кораблем, а я знаю это наверняка. Пусть итог подведет человек!

Присутствующие промолчали - они догадывались.

Средних лет, среднего роста, явно не атлет и не герой. Встал, отложил в сторону книгу.

- Вы все здесь, мои товарищи по нашим долгим скитаниям у края Вселенной. Я не буду вам врать. Это конец, кранты. Мы, - он обвел взором присутствующих и с грустью встретился взглядом с Хараппой, - мы обязаны уйти достойно. Но, скоро весь экипаж узнает о том, что нас ждет. И чем дольше конвертор будет выдавать необходимую энергию, тем страшнее и отвратительнее будет конец. Можно просто взорвать корабль, но рука не поднимется. Вы знаете, с каким трудом он строился, и чего стоило подобрать этот экипаж. Давайте подумаем вместе. - Человек прошел в свой сектор и снова взял книгу.

- Я смогу, - сказал кри, не вставая и ни на кого не глядя. - Давайте назначим время. -

Он поднялся, протянул вперед руки с поднятыми ярко-голубыми ладонями, успокаивая всех. - Только не нужно спешить. Пусть каждый на корабле еще раз вспомнит свою жизнь и простится с нею и с теми, кто остался дома. Пускай те, у кого есть боги, помолятся им.

Все согласились. Начали подниматься, уползать, уплывать. Двое из присутствующих, бросив тела к мерцающим плоскостям порталов, телепортировались в свои секторы. Плавающий в прозрачной сине-зеленой жидкости громадный скат со щупальцами по бокам плоской головы, не спешил покидать совет командования. Хотел, скорее всего, еще раз высказать и человеку и кри свое действительное отношение к ним.

Хотя и тот и другой знали это давно. У них тоже было что высказать. Эта раса технически и технологически выше других, и держать паритет с ней получалось только совместными усилиями. В этом случае, людей и кри, к которым иногда присоединялись искрящиеся разрядами эмоций гипертрофированные синие ежи Сан-су-ри и Кос, похожие на большой зеленый чертополох обитатели маленькой галактики на окраине местного скопления.

Странная раса, с сухим, без участия жидкости обменом веществ, внешними органами дыхания и самым уникальным способом передвижения, которую люди не могли даже примерно классифицировать. Сейчас же ни человеку, ни кри спорить и доказывать свою правоту не хотелось. Зачем портить последние минуты жизни, которых с каждым мигом становилось все меньше и меньше?

Но именно в этот час, без звука, без знака, что-то появилось и обозначило свое присутствие, едва видимое, как идеальная геометрическая точка. Без ширины и длины,

без объема, но, она была как материальный, конкретный и самый важный и ощутимый в существующей реальности факт. Казалось - время замерло, а вокруг этой точки плавно и грациозно пульсировало пространство, искажаемое видимыми и осязаемыми волнами, расходящимися от неё и изгибающими все на своем пути.

Как искажается на поверхности воды отражение бегущими по ней волнами.

Вот, как в кривом зеркале, пошел волнами улыбающийся красный кри, за ним человек, вновь подошедший к центру командирского сектора и стоявший в метре от своего краснокожего товарища, пошли волнами еще шестеро из оставшихся заместителей командира, аппаратура, экраны и прозрачные переборки отсеков.

Сейчас центром бытия была именно она - почти невидимая и исполненная вселенской силы сущность, со своей истиной и по праву появившаяся в чужом гибнущем мире.

Могучее ничто. Суть чужих, запредельных пространств.

Прелюдий не было. Всем присутствующим, несмотря на разное устройство мозгов, мгновенно ввели информацию, много информации. Всю историю расы. Коротко и ясно. Время и место рождения, подробную историю-биографию, болезни и достижения, молодость, зрелость, старость, достойный уход. Не в небытие, уход в вечный сон.

Не смерть! - Сон. Эта раса уже состарилась, когда умирало первое поколение звезд Вселенной. Информацию им ввел Первый. На его языке - Даразон. Так сущность представилась. Так ее все и восприняли. Хотя, предоставленная информация умолчала, в какой же из вселенных он был первым? Первый по возрасту, или первый по рангу-чину?

В нашей Вселенной, или в той, которая так далеко от нас, что ни расстоянием, ни временем не измерить? Скорее всего - последнее. Так поняли присутствующие в командном секторе корабля. Кому было сказано. Или, сказавший хотел, чтобы его поняли именно так? И, он из абсолютного будущего или прошлого, или он сам абсолют?

И, если он появилась здесь, значит, был некий смысл такого появления, значит у корабля, зависшего у самого порога мрака, появилась надежда.

Человек сразу не понял, чему с самого момента появления пульсирующей точки радуется кри. Кри же мгновенно просчитал, что появившееся нечто - их самый последний шанс на спасение. Хотя был совершенно уверен в том, что бороться с черной дырой не может ничто во Вселенной. В нашей Вселенной.

А если то, что появилось, не наше? Не отсюда?

Корабль, излучая невероятные потоки энергии, в красном свете распадающегося бытия боролся, и в коконе мощнейших полей пока оставался кораблем.

Пурпурно-фиолетовая густота сплетения ломаных линий, обозначившая неведомые поля, образовала по курсу гигантскую вращающуюся воронку, в которую медленно и плавно вошел корабль и мгновенно, без всяких переходов и полутонов, словно сменился кадр вселенского фото, оказался в абсолютной темноте, лишь впереди, прямо по курсу виднелось тусклое красное пятнышко. Тусклым красным пятном видели всю Вселенную - корабль выбросило в реальное пространство на околосветовой скорости.

Постепенно скорость уменьшилась, от красного пятна волшебными искрами отрывались звезды, по нереальным кривым траекториям прыгающие за корму, где и останавливались, занимая положенные места.

Вскоре корабль повис в пространстве, окруженный ласковыми светилами.

Они снова оказались в реальном, обыкновенном, родном, свободном пространстве!

Человек стоял, замерев, сосредоточенно и отвлеченно.

Кри подошел к человеку. Его пластинчатое хитиновое лицо улыбалось, глаза пылали алым пламенем, а ежик синих игл на голове сиял ярче обычного.

- Говоришь, - кранты?

Кри не особенно нравилось, когда люди передразнивали их. Но сейчас они все любили друг друга! Жизнь продолжается, х-хрю-хрю! Кри обнял человека. Они были почти одного телосложения, кри даже припал своей хитиновой щекой к плечу Эдама.

Сейчас многие из присутствующих им завидовали, ведь живущие в разных средах и разных температурах физически не могли контактировать, некоторые даже в скафандрах, при всем желании! Человек помахал рукой кальмару, все же он был ему ближе, чем вот эти, стреляющие электрическими разрядами синие ежики, улыбнулся комендору сах - те понимали мимику людей. Дважды ударил хвостом сине-черный скат в двух отсеках от человека, тот в ответ ударил себя по бедру и накрыл одну ладонь другой, мол, не бойся, я с тобой, вместе не пропадем! Давно он не делал таких комплиментов этой твари со щупальцами! Человек знал, кто мутит воду в Лиге.

Эдам поклонился оставшимся и быстро вышел. Через два трехсотметровых прыжка лифта-портала он вошел в человеческий сектор, в командирскую рубку.

В те мгновения, когда кри улыбался, человек, как многим казалось, стоящий немного отрешенно, на самом деле общался. Вел разговор. Сейчас он его продолжил. С тем, кто представился Первым.

- Сначала погибнут именно головоногие, продолжила сущность, - потом скаты и ежи.

Потом вы, люди. Последними - кри, они до самого конца не предадут вас. Оставшиеся на разрушенных и гибнущих планетах будут исчезать долго и печально, вряд ли бы ты им позавидовал. Если бы видел. - Хочешь?

- Нет.

- Война уже рядом, остановить ее невозможно. Слишком все вы в вашей Лиге разные. Слишком разные у всех интересы, и, вас там слишком много. Ваши вечные склоки мне просто надоели. Освободите, будьте любезны, пространство для тех, кто идет за вами!

Я бы не стал трогать корабль, его разорвало бы на кванты раньше, чем вы рассчитали. Но... Он замолчал, видимо формулируя самую лаконичную и понятную человеку фразу.

- Но, огромный сектор вселенной, в пол процента величиной, на миллионы лет останется без присмотра, а в других секторах расы еще не доросли до контроля своего и вашего пространства. Ты не переживай за остальных, они умрут быстро и безболезненно, не успев испугаться, кри останутся. Они присмотрят за вами, пока вы деградируете, упав на самое дно, потом вновь подниметесь, это больше сорока тысяч лет. Здесь года такие же, как у тебя дома. Присмотришь за началом колонизации, хотя, он на секунду замолчал,

- хотя ... - чего там смотреть? Просто живите, живите и размножайтесь. Развивайтесь.

Тысяча кри, в случае необходимости, будет вам помогать. Ты знаешь, возможностей у них достаточно. Вам понадобится их помощь, я имею в виду - твоим потомкам.

Они время от времени будут вам подсказывать, подталкивать и кое-чему учить. Все же,

до появления ... он вновь замолчал, и в этой недолгой паузе явно слышалось сочувствие, - у вас не так много времени. - Как ни странно, но я не знаю кто победит, через шестьдесят тысяч лет, в том сражении, в той, решающей битве ...

Кри будут жить здесь, на корабле, только удлинят порталы до поверхности планеты.

Будут присматривать за вами и оберегать от незваных гостей, пока подрастете, повзрослеете, до изобретения первых антибиотиков и летательных аппаратов.

Ну а потом, потом мавр сделает свое дело, и ... хотя, тебя это уже не касается...

Еще несколько слов.

Человек не знал, кто такой мавр, ему ничего не говорили цифры 1908 и незнакомое слово - тун-гус-ка.

- Вы все, люди, уйдете с корабля без ничего, без одежды, без инструментов, никакого оружия. Планета уже выбрана. Всем вам, на генетическом уровне, уже сделаны адаптирующие к местным микроорганизмам и вирусам прививки. Там есть некий доминирующий вид, но его эволюция слишком уж затягивается. И, они мне, они... они мне просто не нравятся.

Сильно тороплюсь, у меня всегда много, очень много дел, мало времени.

Поэтому освобождать планету от них придется вам. Сделайте хотя бы это, или, - ваше место там, у черной дыры, еще свободно!

Человек, виновато опустив голову и боясь потерять выпавший шанс, промолчал.

- Да, чтобы история с Лигой не повторилась, здесь у вас, на сотни световых лет вокруг, соседей не будет. Планета красивая, я ее давно присмотрел, и если вдруг появятся желающие до местных красот, у кри достаточно сил чтобы защитить вас.

- Остальных уже нет. Корабль на орбите. Сейчас я вас переброшу на планету, на берег моря. Идите на северо-запад. Выберетесь. Все у вас будет хорошо.

А черная дыра? Тебя так сильно интересует ответ на этот вопрос? Действительно, бороться с ней никто, выросший под вашими звездами, не может. Пока не может.

Но, я то - не местный. Теперь, будто бы всё. Прощай.

- Мы ещё встретимся?

- Вряд ли, чело... Точка исчезла.

И вслед ушедшему, с грустью и благодарностью за всё, совсем тихо - Прощай.

Человек взглянул на нависший небом над головой огромный экран внешнего обзора рубки, настоящей рубки управления Корабля. В рубку вошла женщина, жена человека.

И звали её совсем, совсем уж просто - Ева.

Они вместе с надеждой смотрели на доставшийся им лучший из миров, вглядываясь в океаны и континенты, будто уже видели там тревожное будущее своих потомков.

Планета как планета, красивая. Здесь все и начнется. С самого начала.

Теперь это новый дом, новая Планета Людей!

Через пятьдесят тысяч лет их назовут кроманьонцами. Именно так!

А кри, верные кри присмотрят, -х-хрю-хрю!

Старик вздрогнув, проснулся, разбуженный своим же задорным похрапыванием.

Из раскрытой книги все так же отрешенно смотрели на тысячелетия чужой истории египетские боги. Все так же красовался на звериной голове-маске каждого из бессмертных пучок длинных синих иголок.

Глава вторая

Медвежонок

Циклопические осколки скал подпирали и поддерживали острые пики - вершины подводных гор, высоко взметнувшиеся над океаном. Стоящие большим кругом скалы стеной закрывали от океанских волн и ветров десяток разбросанных между ними лагун и мелких озер.

На берегу одного из озер совершенно неестественно зависли в полуметре над пологим берегом два серых овала, абсолютно нездешних и не гармонирующих с окружающим пейзажем. Идеальной геометрической формы, пяти метров в ширину, линзообразных, высотой около метра. Внутри туманных линз пробегали волны света, иногда чуть менялся цвет, но форма оставалась постоянной и несокрушимой, как скалы вокруг.

Этот мир еще несколько лет назад был совершенно мертвым, несмотря на блистающий океан и лазурное небо. И местное светило, будто осознавая тщетность безжизненного бытия, старалось изо всех своих звездных сил, заливая светом сушу и океан.

Но, на камнях, под серыми эллипсами и в воде что-то зеленело жизнью. Может слизь, может плесень, но эти молекулы жизни были в своей тарелке, зелень расползалась по камням и будто бы сама планета приглашала жизнь - входи, не бойся, живи, я твоя!

Чуть выше туманных линз, невидимые снаружи, в радужном колодце ретранслятора, на матовом, отливающим металлом диске, стояли два человека. Два высоких и красивых осколка человеческой расы, исчезнувшей двенадцать тысячелетий назад.

Люди вслушивались в разговор линз-плазмоидов.

- Не-е-е-т, нет, нет, Тура. Не как у тебя, при движении в пространстве, не десять микрон, а сто пятьдесят миллиметров армированного титана. И это, это только наружная обшивка и главные из переборок между отсеками, а сам нос корабля - пятачок, и того толще, что-то, если мне не изменяет память (его квантовая память ему никогда не изменяла), около трехсот миллиметров! - Кто-то, в этой линзе из газа или пара, по-стариковски кашлянул, будто бы подтверждая верность сказанного. Из другого места, видимо, из другого плазмоида, раздался, как показалось людям, голос и звонче, и моложе.

- Ну и чем же, Старк, они разгоняли эту массу для прыжка, я думаю, они все же прыгали, не могли же они летать в реальном пространстве на такие расстояния?

- Да, конечно. - Тот, кого его собеседник назвал Старком, как бы нехотя, согласился.

- Да, процентов восемьдесят массы корабля составляли энергетические реакторы и топливо, тяжелые гиперпространственные приводы еще около семи процентов массы.

Вот и представь, Тура, что оставалось для экипажа, снабжения, аппаратуры, оружия, и,

мы с тобой даже представить не можем, чего еще, ведь брали они с собой все, что могло пригодиться биологическому существу для жизни и выживания в случае аварии или катастрофы. - Он говорил, будто оправдывая людей, но не перед собеседником, а перед собой (он хорошо помнил начало Исхода).

Говорившие не просто говорили, они творили беседу, получая от каждого произнесенного звука, слова, от каждой произнесенной фразы нескрываемое удовольствие и наслаждение. И потому, быть может, разговор по самому построению предложений, по интонации и лексикону походил на разговор двух крестьян, видимо, чтобы ощущать себя ближе к природе. Так, наверное, казалось говорившим.

- Люди считали себя венцом творения, - продолжал старший, - хотя и могли жить в слишком ограниченном диапазоне температур, излучения, давления, гравитации, галактической полярности, пространственно-временного сдвига, о котором они вообще не знали, ускорения, просто места в галактике, и еще многих, многих параметров.

Вот и представь, что они везли с собой, отсюда и масса корабля - около полутора миллионов тонн! - На этот раз крякнул от удивления Тура, который, судя по голосу, и странному для этих созданий почтению, казался намного моложе Старка. Если ничего не скрывать, то Тура, применяя к ним эти родственные понятия, был племянником Старка.

А уж если сказать совсем прямо, то для того чтобы обмениваться информацией в миллионы раз больше той, чем они сейчас обменивались, имелись и другие каналы, и другие, недоступные существу из плоти и крови возможности. Они же хотели просто поговорить (сотворить беседу), и слышалось в этом творении диалога что-то мистическое и торжественное, ведь не было, и никогда не будет под светом звезд, на всех дорогах вселенной, ничего дороже простого (человеческого) общения.

Им гораздо удобнее общаться по другим, одним им доступным каналам, но уже тысячи лет они не могли забыть того, что осталось в далеком прошлом, и, скорее всего, давно начали тосковать по всему человеческому, для них теперь совсем недоступному.

- У тебя массы всего-то, а энергетика помощнее будет, чем у их "Тантры", - продолжал Старк,- но и то ты до прыжка разгоняешься, наверное, около минуты? - Ни один из них уточнять, кто и как разгоняется для прыжка в гиперпространство, не стал. Это, как и энергетические возможности каждого из бывших людей, было слишком интимным, и другому существу своего вида, а тем более чужаку, никогда и ни при каких обстоятельствах не сообщалось, за исключением очень редких, крайне редких случаев продолжения рода, когда два плазмоида на долгие пять лет сливались в единое целое.

Терране - так называли себя плазмоиды, они же бывшие люди, не могли видеть настоящих и реальных людей, стоящих рядом с ними в струящемся радужном колодце. Эти праправнуки землян находились на разных уровнях эволюционной лестницы, и терране были старше своих далеких потомков на несколько тысячелетий. При своей почти биологической сущности, новые люди, скрытно подглядывающие за плазмоидами сквозь мерцающие стенки ретранслятора, намного превосходили терран по своим возможностям.

- Вот мы с тобой, - продолжал Старк, - два года тому, выпустили сюда, именно вот в это озеро, микроорганизмы, потом водоросли, сейчас выпускаем вот этих головастиков.

Я не знаю, как они называются и к какому виду принадлежат, но надеюсь, приживутся. Все, что мы выпустили до них, живет, они с одной планеты, у них общий наследственный код, и будем надеяться, акклиматизируются. Мы с тобой заглянем сюда лет через сто, и уже подходит время, нужно проверить еще семнадцать планет, помнишь ту небольшую галактику, помнишь, где мы встретили те сообщества поющих кристаллов?

Ты ещё на Талверну увез, несколько мелких, помнишь?

Младший не возражал, но Старк с напором продолжил:

- Нет, нет, я тогда не брал, у нас запрет на любую живность в Тускарне, хотя очень хотелось, жаль, - и Старк снова, чисто по-человечески вздохнул.

- Ну, Тура, нам пора.

Пластиковые емкости, в которых они привезли живность, уложили под скалой,

из Старка появился зеленый луч и превратил пластик в облако густого черного дыма, медленно поплывшее к горизонту. Камни, в месте, где зеленый луч прошелся по ним, обгорели, растрескались и продолжали еще долго шипеть в воде, от них вверх поднимались узкие струйки пара.

Плоды их трудов весело резвились в теплой, прозрачной воде, "творцы" поднялись над морем и мгновенно, в абсолютной тишине набрав скорость, исчезли в вышине.

Младший из людей стоящих на диске, как бы призывая согласиться с ним, сказал, кивнув в сторону головастиков - а не слишком ли дорого, Алекс, прыгать во времени на несколько тысяч лет, чтобы посмотреть на этих лягушек?

- Нас пока мало, и если не мы, то кто? Ты заметил, с каким сожалением говорил старший из бывших людей о прошлом? Они уже тогда поняли, что ошиблись, оставив в себе лишь человеческое сознание.

Мы с тобой за многими из них наблюдали, и везде одно и то же. Да и натворили они по всей вселенной без счета, потому долго придется подчищать за ними, чтобы позже, через века, что-то не всплыло и не дало нового "медвежьего" эффекта.

- Многие из тэрран готовы к возвращению, но не все. - Предложи сейчас всем им вновь сменить сущность, обязательно возникнут разногласия и противоречия. А от них недалеко и до конфликта. Нас, вернувшихся, пока мало, да и нужен ли нам конфликт с людьми, хотя и бывшими? Проще подождать или тайно искать в прошлом уже созревших для возвращения.

Младший слушал, кивал, соглашаясь со старшим, разглядывая живность, радующуюся новой родине. Вытянул над головастиками руку, из нее в воду ударил широкий и плоский пурпурный луч. Несколько раз провел лучом по всему болотцу.

- Да, пускай живут, - старший из людей так же провел по жабьим яслям лучами из ладоней. Кивнув планете и ее резвящемуся населению, люди начали подниматься вверх по туннелю ретранслятора. Они не торопились, дорога была долгой.

А что может быть дороже простого человеческого общения, особенно в дальней, очень дальней дороге?

- Алекс, а как все началось? Младший оперся о что-то невидимое над диском, радужная стена сформировала удобный диван, старший из людей сел. Присел и его спутник.

- Сейчас только терране говорили о корабле, так вот, с этого корабля все и началось, будь он ... - Он с досадой, будто бы все прощая "Тантре" и ее славному экипажу, махнул рукой.

- Одиннадцать тысяч семьсот лет назад, - продолжал старший из людей, - от старой Земли стартовал тяжелый корабль. Трансгалактический звездолет "Тантра". Команды на "Тантре" было около двух сотен. Отлично подготовленных и обученных специалистов. Люди предполагали, что может существовать совершенно другая, не наша жизнь, первая же встреча с которой приведет к конфликту. И эта чужая жизнь может сделать возвращение корабля или невозможным или опасным для Земли. Потому и были разработаны и отработаны планы на такой случай. И коды-сигналы. Та нежданная встреча стала для цивилизации людей, не сказать роковой, но ты видел, кем они стали.

А что стало с Землей, с другими планетами и всем, что создано человеком за тысячи лет? Не в городах и планетах дело, дело в том, что на многие тысячелетия исчезли сами люди, развитие вида прервалось, он исчез. Эти тысячелетия во вселенной жили все, все кроме землян. Будто кто-то могучий и жестокий разрубил само время, разделив прошлое и будущее. Исковеркал настоящее.

Люди сразу прыгнули очень высоко, так в прыжке и застыли, потому что не человеческое всё это, а принесенное со стороны миллиардолетней эволюцией чужого и чуждого разума.

Будто предчувствуя свою судьбу, люди спешили, изо всех сил искали Других. Искали плечо, на которое можно опереться. Одиночество плохой советчик.

И случись контакт, кто знает, какой бы стала Земля.

В информационном поле есть подборка выдержек из дневников "Тантры". Посмотри.

Правда, тактильные ощущения и запахи, и еще кое-что дописано гораздо позже, воссоздано, часть - исторические наслоения, хотя, общее представление иметь будешь. Это не судовой журнал, но если хранится в архивах, значит, более-менее соответствует действительности. Многое со временем стерлось и потерялось, но суть осталась. Посмотри.

Младший из людей прикрыл глаза, видимо, искал информацию, потом затих на несколько минут.

Десятки кораблей сотни лет улетали к намеченным целям в разные уголки Галактики.

Некоторые еще дальше. Были обследованы окрестности тысяч звезд, тысячи планет, прощупаны радарами безмерные пространства. Ни чужих, ни их следов. Нигде. Ничего.

За исключением нескольких пригодных для колонизации планет. Десять лет, двадцать лет, пятьдесят, сто. Надежды таяли. Корабли улетали дальше и дальше. Сто пятьдесят лет. Двести.

Многие исчезли навсегда в черном холоде, оставив на Земле или новых колониях близких и любимых. Матерей, жен, невест.

Исчезали большие и мощные корабли. Большие "Уллис", "Звездный бродяга" и "Язон", маленькие - "Забияка" и "Тахо" и много других, самые новые, самые красивые, с лучшими экипажами, с супероружием и суперзащитой, суперкомпьютерами и всем супер, супер, супер. Они не вернулись. Люди слишком мало знают. Космос жесток.

А Земля ждала.

Тяжелый звездолет "Тантра" и его экипаж, полторы сотни людей, землян, в поиске,

в тысячах световых лет от Солнца. Впервые так далеко. Не к центру, к краю Галактики. Люди не ищут металлы и полезные ископаемые, золото и алмазы. Все давно найдено.

Корабль ищет. Других. Хотя бы следы. Чужие следы.

Каждый из полутора сотен в команде мечтает о контакте. Миллионы землян грезят им. Ждут, надеются. Позади у корабля три десятка открытых и изученных планет.

Малых и больших. Чего только там нет? Но все не то.

Ни городов, ни тех - других. Ни их следов.

Весь экипаж звездолета, кроме ходовой вахты, в биокапсулах - спит.

В рубке корабля дежурная смена - четыре человека. В мягких, удобных скафандрах без гермошлемов, утопают в глубоких, нежно обнимающих тела креслах.

В рубке абсолютная тишина. Вся необходимая информация вводится в сознание вахтенных. Никаких индикаторов и панелей приборов, чистые матовые переборки, лишь огромный экран, отражающий наружную реальность. Дань традиции, не больше. Рубка лишь слегка подсвечена, снизу синим светом, сверху неяркой полоской лунного света. Потому звезды на экране горят ярко и освещают рубку и людей в креслах едва ли не сильнее искусственного света. В рубке полная тишина.

В сознание людей вливается громадный объем информации. Поэтому вахта короткая - всего три часа, потом заступит следующая смена, через три часа её так же сменят.

Для отдыха у людей девять часов - вполне достаточно, проверено годами полета. Шестнадцать человек несут вахту четыре земных недели, потом заступает следующая бригада, отдежурившие отоспятся и отдохнут в биокапсулах.

Иногда они засыпают на пару месяцев. Бывает и дольше.

Несмотря на прыжки корабля сквозь гиперпространство, полет длится долго.

"Тантра" в пути восьмой год. Следующая цель корабля - желтый карлик на окраине спирали. Они в нескольких световых часах от звезды. Корабль будет у цели через восемь стандартных суток, тогда и проснется экипаж, истосковавшийся по работе, с надеждой на чудо. Это последняя точка полета. Ресурсы корабля заканчиваются и ему пора домой.

Ярким, слишком ярким красным светом запылал опоясывающий рубку тревожный плафон, загремел ревун. Тело громадного корабля забилось в жуткой, сбивающей с ног вибрации. Несколько мощных ударов. Ниже отображения реальности на экране тут же появились данные о полете и состоянии корабля, энергоустановки, двигателей, корпуса, экипаже. Полный анализ обстановки, как и положено по тревоге. Главный процессор первый раз за полет выдал боевую тревогу. Отключилась искусственная гравитация, загорелся красный аварийный свет. Разбужены капитан, стармех и старпом.

На пределе мощности работает реактор, выдавая необходимую энергию на защитные поля корабля. Угроза была реальной, из-за шального метеорита корабль не стал бы будить капитана и играть боевую тревогу. Два навигатора на пультах управления готовы дать залп из любого оружия, даже глобального, но старший в рубке вахтенный штурман пока молчит. Люди видели, как рыскают красные перекрестья противометеоритных установок, как перемещаются по обзорному экрану указатели цели, но никто ничего опасного не замечал. Хотя, что-то все же тревожило главную матрицу, и это что-то раньше никогда не встречалось - проведя миллиарды анализов и оценок, она не выдала решения, оставив проблему людям.

В рубку вошел капитан, установки искусственной гравитации уже работали.

Капитан упал в свое кресло по левому борту, уронил руки на широкие подлокотники, на миг прикрыл глаза - матрица мгновенно впрыснула ему в сознание необходимую, абсолютно всю необходимую информацию, текущая же выводилась на главный экран рубки. Открыл глаза, посмотрел на экран, на вахтенного штурмана - Это всё?

- Да.

Капитан снова прикрыл глаза, изучая дополнительно запрошенную информацию.

Встал. Подошел к нише-бару, взял чашку кофе, вновь уселся в кресло - после двух недель сна стоять тяжело.

В таких случаях, как сейчас, корабль, обладающий огромным интеллектом, задействовал все свои вычислительные мощности для анализа и рекомендаций командиру корабля.

И корабль сделал неприятный для него и людей вывод. - Кто-то, где-то, как-то, проник в корабль, где этот кто-то сейчас находится и как выглядит - корабль не знает.

Но, отслеживает внутри корпуса движение громадной энергии, ведущей себя, до сих пор, совершенно тихо. Полет продолжался.

Энергия, зафиксированная кораблем, не находилась все время внутри корпуса звездолета, малая её часть осталась в корабле, а огромный массив фиксировался сканерами рядом с кораблем в реальном пространстве и растекался по корпусу при входе в гиперпространство.

Из-за сбоев в работе аппаратуры люди знали, что он изучает технику и информацию в памяти корабля. Что одно щупальце, рука или голова существа находится внутри корабля, а сам он, оно, они - рядом.

Замечали и призрачные тени из морозной пыли в каютах, коридорах и рубках корабля.

Обо всем докладывали на Землю. Все и на корабле и дома понимали, что это и есть то, чего так долго ждали. - Контакт. Но не могли понять - это именно тот контакт, который ждали, или лучше бы его не было?

Намеченную для исследований систему желтой звезды тщательно, как и положено изучили. - Протопланеты, миллионы комет и пространство, нашпигованное метеоритами, пылью и льдом. И всё.

Корабль лег на курс к центру галактики, домой.

О проникновении в корабль неизвестной сущности сообщили на Землю, соответствующим происшествию специальным сигналом. Капитан своим, штурман и инженер - своими.

По команде с Земли домой возвращались длинным путем, исследовав еще пару систем.

- Земле дали время подготовиться к встрече.

После нескольких, из запланированных до Земли прыжков, командир отправил по гиперсвязи еще двенадцать сигналов-шифровок. Несмотря на высокую энергоемкость каждой посылки, было получено указание постоянно сообщать центру о госте, который был рядом с кораблем. К его встрече Земля готовилась в авральном режиме, и не только Земля, - были задействованы ресурсы всей Солнечной системы, всего человечества.

Земля, вся Солнечная система, дети и взрослые, мужчины и женщины, многочисленные базы на планетах и астероидах, орбитальные станции и заводы, энергостанции на планетарных и солнечных орбитах, все готовились и все ждали.

Доставлялись на нужную орбиту с земных и орбитальных заводов громадные фермы-сектора. Через три с половиной месяца, через сто дней, все по плану, конструкция была собрана. Тут же два ажурных, одно в другом, кольца начали обрастать многочисленными энергоустановками. Со многих станций сняли резервные реакторы, пришвартовали несколько кораблей различных классов, даже "Арктур" и "Русалку" - тяжелые звездолеты класса "Тантры".

Конструкция выглядела весьма солидно - два, одно в другом, километровых кольца с нанизанными на них сверкающими бусинами кораблей и энергоблоков.

При этом внутреннее кольцо медленно вращалось, конструкция постоянно находилась в движении и напоминала сверкающую новогоднюю игрушку.

Люди как праздника чего-то ждали, отсчитывая дни до прибытия "Тантры".

Конечно, газетчики старались, каким только его не рисовали - таинственного гостя.

И монстром, питающегося исключительно непорочными девами, и ... все страшилки Земли вытащили из старых сундуков, - ничего нового.

Корабль приближался к Солнечной системе.

Двадцать миллиардов землян с тревогой вглядывались в притихшие небеса.

Дети не смеялись, птицы не пели, да и старое, доброе Солнце светило как-то скромно.

"Тантра" вынырнула за пару световых минут до орбиты Нептуна, потом еще коррекция, прыжок, и вот корабль в световой секунде от мышеловки. Казалось, все человечество разучилось говорить, все затихло, только у панелей распределения энергии ловушки техники и руководители перебрасывались отработанными командами.

Когда "Тантра" вошла в центр внутреннего кольца, вокруг нее вспыхнуло голубое кольцо-нимб, последовал резкий хлопок, и звездолет отбросило за пределы ловушки. Кольца ловушки сияли синим пламенем, молнии между ними не гасли, пылая все ярче и ярче, потом все как-то резко свернулось в сферу, которая стала постепенно темнеть, превратившись в семидесятиметровый багровый шар, по поверхности которого пробегали редкие блики-разряды. Постепенно сбросили до номинала, мощность на всех энергоблоках.

- На всех частотах: - Всем, всем, всем. - От председателя комитета, - результат положительный! - Прошу прощения, минутку! ...Тихо. В эфире ни звука, только шорох помех. Все человечество замерло.

Минуты через три люди начали роптать.

И снова, знакомый голос - Есть контакт!

По нескольким каналам одновременно пленнику начали сбрасывать тщательно отредактированную информацию. О Земле. О Солнечной системе. О Солнце. Скромно о своих достижениях, о социальном устройстве. Ещё скромнее о науке и технологиях.

И прочее. Получился громадный объем - аппаратура дымилась. Принимая информацию, пленник сам начал кое-что передавать. Языком он уже владел, была практика на "Тантре", так что сначала тихо и медленно, а потом все быстрей и быстрей.

Минут через тридцать с пришельцем вступили в непосредственный контакт.

Казалось, что голос того, кто находился в ловушке, принадлежит ребенку - веселому и озорному мальчишке.

- Меня уже так наказывали, раньше, когда я был совсем маленьким.

- Как наказывали?

- Как сейчас - нельзя убежать.

- Кто наказывал?

- Моя, у вас называют, мама!

- Где твоя мама?

- Не знаю, наверное, далеко. Я потерялся!

- Ты знаешь, где твой дом, где твоя мама?

- Нет, я знаю только наши окрестные звезды, а эти звезды мне совсем незнакомы.

- За что мама тебя наказывала?

- Я не слушал ее.

- И часто твоя мама тебя наказывала?

- Да, часто, очень часто!

- И что ты делал, когда тебя наказывали?

- Я оставлял вместо себя, вы называете это манекен, муляж, а сам улетал играть с моим товарищем, я не знаю, как сказать вам его имя.

- Как ты убегал?

- У меня есть энергия, чтобы проделать в этой электромагнитной сфере отверстие - совсем маленькое, не разрывая вашу ловушку, и выйти. Я могу сделать так, чтобы дырочка не затягивалась, и вы ее не увидите, а я потом вернусь снова туда.

- Почему же ты сейчас не уходишь?

- Я не знаю куда идти и мне с вами интересно. Мне интересно про ваши войны, особенно про войну на морях и океанах, про старинные корабли из дерева с большими парусами, тяжелые корабли из металла с большими орудиями, про бои и сражения.

Я и с этим вашим кораблем хотел поиграть в сражение, но мощность импульсов выбрал неверно, помял корабль, простите. Слушавшим это людям даже показалось, будто бы говоривший виновато склонил голову.

- А мама мне много рассказывала, но все про звезды, галактики и туманности, мы ведь живем в туманностях! Вы не знали? Вы сейчас передаете информацию, можно ли увеличить скорость, так мне скучно!

Скорость передачи данных увеличили до предела. Инфокристаллы раскалились, он же все обрабатывал и все принимал.

- Расскажи о своей маме, пожалуйста!

С приемного терминала информацию просто дали в эфир, вся система Солнца стала участницей первого контакта.

Низкие органные звуки, длинная, грустная фуга, искры высоких звуков, и вновь величественная, торжественная печаль.

В том огромном секторе вселенной не было подходящих условий для возникновения биологической жизни, и природа, уж в который раз, не стала терпеть пустоту.

Протуберанцы звезды колышутся и, отрываясь, уносятся вдаль, в черный холод.

Звезда двойная, и очень редко она становится тройной, третья - нейтронная, иногда составляет компанию двум подругам. Такая система не может быть устойчивой, но изобретательность природы не знает границ, и времён звездного триумвирата хватило. Протуберанцы отрываются, и закрученные свирепыми полями в спирали изгибаются и снова и снова наклоняются к звезде, перехлестываясь с другими такими же ветками плазмы, иногда скручиваясь в гигантские огненные жгуты. Один из жгутов соединяет свои концы и рождается огромный нимб вокруг звезды - тор из огненных смерчей питаемый полями всех трех звезд. Он долго сохранял свою форму, насколько долго, что в результате редчайших условий смог осознать себя, случилось чудо - зародилась жизнь и разум осознавший себя. В начале своего бытия он смог жить только в протуберанцах родной матери-звезды. Потом стал улетать вместе со своей нейтронной теткой, научился контролировать пространство, черпая из него энергию, потом у него появились братья и сестры. Раса не многочисленна и их число растет очень медленно. Как они делятся по полам? В нашем языке и нашей действительности нет аналогов, просто примем к сведению, пусть будет так.

Потом, в далеко-далеком прошлом, их вид получил в награду за жажду к жизни любовь. Да, они могут продолжать свой род. Правда, как это случается пленник, сейчас люди понимали, что он добровольный пленник, объяснить не мог, он просто этого не знал.

Он был мальчиком, если такое можно сказать о нем, лет трех, трех с половиной по человеческой возрастной шкале. Он сказал, что мама его очень любит, и часто называет его своим, если перевести на язык людей, маленьким медвежонком.

А если маленький ребенок - медвежонок теряется, его обязательно должны искать!

Энергию, питающую гигантскую ловушку немедленно отключили, он плавно и с достоинством выплыл в свободное пространство.

- Вовремя!

В солнечную систему колоссальной, тысячекилометровой, клубящейся багровыми облаками космических энергий и искрящейся молниями черной тенью, ворвалась самая злобная и разъяренная во всей вселенной "медведица"!

Не обращая никакого внимания на грандиозное скопление техники, звездолеты и энергостанции, черная тень метнулась к ловушке.

Протянула к своему маленькому серебрящуюся морозной пылью лапу-тень, ласковые цветные искры сверкнули между ними.

- Это моя мама!

Аппаратура всех кораблей и станций, терминалы на всех планетах системы взвыли от информации передаваемой, видимо мамой, и это длилось пару минут. Потом "медведи" просто исчезли. Навсегда.

Люди, в своем человеческом облике, с ними никогда больше не встречались.

Информация, знания переданные "медведицей" были бесценными и обширными. Насколько обширными, что их обработкой и изучением человечество занималось почти сто лет. Люди быстро освоили всю Солнечную систему, сотни могучих кораблей улетели за тысячи световых лет в дальние уголки Галактики. Были грандиозные планы покорения Вселенной. Но...

... но, через двести лет человечество исчезло.

Люди, ступив на следующую ступень эволюции, стали бессмертными линзами холодной плазмы. - Тэрранами.

Еще через век умерли последние земляне, не пожелавшие превращаться в мегатонны холодного тротилового эквивалента.

Земля опустела.

Исчезли башни мегаполисов и пирамиды, города и поселки, дороги, плотины и заводы. Все построенное человеком за тысячи лет исчезло под зеленой порослью, песками, кустарниками, поглощено морями и болотами. Земля стала самой зеленой из планет. Через десять тысяч лет лишь редкие, единичные объекты на орбите напоминали о том, что цивилизация людей БЫЛА.

Потомки людей редко появлялись здесь, ведь теперь им милее падающие в черные дыры и струящиеся невероятной энергией облака газа, взрывающиеся звезды, сталкивающиеся галактики, любые объекты, где бушевали вихри энергий, в которых они купались и нежились.

Земля без людей. - Грустно и нелепо.

В пространствах, оставленных землянами, появились спустившиеся с деревьев и построившие звездолеты ортодоксы, похожие на бритых ленивцев, тощие и высокие существа. Грозной расой, освоившей сотни планет, железной волей и фантастической техникой покорившие десятки других видов, появились пришедшие из соседней галактики спруты.

По Нашей Галактике рыскали пришедшие из далеких далей ушастые махты, ненавидящие все ветви человеческого древа и поднявшие науку и технологию до немыслимых высот. Появились многие другие расы, начавшие рьяно осваивать беспредельные просторы Млечного пути.

Земля же, была пустой. Жить рядом с тенями прошлого желающих не нашлось.

И Земля стала легендой. Затерянной в прошлом и почти нереальной.

Через тысячи лет некоторые из плазмоидов-терран начали понимать, что пошли не той, не своей, чужой дорогой. Аппаратура, с помощью которой люди превращались в сгустки холодной плазмы, стала бесполезными грудами ржавой стали, а среди бывших людей шел процесс естественной убыли - многие погибали, во вселенной до сих пор бездна неизвестного, естественный же процесс воспроизводства не поспевал покрывать потери.

Да, часто они гибли. Их количество за прошедшие тысячелетия уменьшилось во много раз.

Неодолимая сила звала бывших людей домой. Насмотревшись на чудеса Вселенной, терране, бывшие когда-то людьми, решили возвращаться.

Поиски генетического материала были долгими. Того, что сохранили последние из уходящих людей, оказалось, слишком мало.

Помощь пришла, откуда даже не ждали, и сначала всего несколько человек, затем все больше и больше вернувшихся взялись за возрождение расы людей и своей планеты.

И растаяли ледники, и отступили пустыни и джунгли, и ожили города.

Снова кто-то любовался закатами и рифами, поднимался на вершины гор, пел колыбельные, смотрел на звезды, хрустел корочкой свежего хлеба.

А потом люди снова встретились с "медведями". Они остались такими же.

- А люди нет.

Но это уже другая, "медвежья" история, они ее и расскажут. Может быть...

Глава третья

Москаль

Из университета в университет. Шесть лекций. И всё. Договор он подписал еще полгода назад. С Тэты Астры на Тау Антилопы. - С Геллы на Рапсодию.

Чтобы не терять лишних шесть часов, кружась в хороводе ретрансляторов, Росс решил, что выйдет из горизонта коммутационного гиперколеса в свободное пространство, минут за пятнадцать найдет нужный ему уровень, и спокойно влетев в нужную полосу, через пару минут будет на Рапсодии.

При сходе со стартового горизонта его здорово тряхнуло. Что-то не так? - Будто бы все нормально. Далекая теплая звезда, мрак небес, расцвеченный добродушными звездами. Красивая голубая планета в тысяче километров под ним. Огромное, занимающее почти все видимое пространство гиперколесо коммуникатора. Сотни двигающихся под колесом, таких же, как и он, умников.

Его капсула почему-то приближалась к планете, а колесо уплывало все дальше и дальше. Росс посмотрел на поступление энергии на приемнике капсулы, все нормально, другие показания тоже были в норме. Взгляд Росса опускался ниже и ниже к тому месту узкого вертикального дисплея, где обычно высвечивались показания работы считающего центра транспортной капсулы и на которое обычно никто не смотрит. Ого! Он даже не поверил глазам - с левой стороны, обычно, если все в норме, высвечивалось количество работающих кристаллов, справа - количество ремонтируемых или восстановленных.

Сейчас же, слева зеленый показатель быстро падал вниз, а правый красный, очень медленно поднимался вверх. Машина не успевала восстанавливать себя! Она не справлялась с ремонтом! В надежности транспортной капсулы никто никогда не сомневался. До сих пор и у Росса такого повода никогда не было.

Причина его падения на планету могла быть только одна - совершенно случайно он напоролся на вывалившуюся в реальное пространство старую хрономину.

Прошла сотня лет с окончания последней большой войны, и казалось, всю вселенную пропахали тральщики, но сейчас ему просто не повезло. Ничего, он справится. Росс начал перебрасывать энергию на энергоприемники капсулы, но капсулу вдруг так тряхнуло, что он упал на пол. Еще одна мина! Это просто нереально! Поднявшись, увидел, что транспортный коммуникатор - колесо вокруг планеты диаметром в двадцать тысяч километров, исчезло. Пространство вокруг сияло пустотой, и Россу показалось - какой-то первородной невинностью. - Вторая мина сработала! На орбите ни одного объекта. Планета быстро приближалась.

По приборам скорость капсулы около пяти километров в секунду. Его взгляд снова упал на шкалы приборов. Зеленая шкала так же быстро падала вниз, красная очень медленно поднималась.

Росс ясно осознал, - если капсула войдет в атмосферу планеты с исчезнувшей зеленой шкалой, он погибнет. Тонкие, в пару миллиметров титановой толщины и покрытые пленкой карбона стенки ячейки его не спасут. Энергия перебрасывалась, но тут он увидел, что и шкала запаса энергии стала быстро падать вниз. Не так резко как левая зеленая, но довольно быстро. Росс оценил ситуацию - у него на спасение собственной жизни всего пара минут.

Все происходящее казалось абсолютно нереальным и происходило будто бы не с ним.

В наше то время! Уж он учинит иск транспортной конторе! - Выбраться бы!

Транспортная капсула представляет собой прямоугольную конструкцию, этакий металлический ящик высотой чуть больше двух метров, с одинаковой, по метру, шириной и длиной. Есть дверь с ручкой с внутренней стороны, похожая на большой рычаг игрального автомата. Внутри капсулы на двух стенках, по бокам от двери специальные ручки-поручни. Приспособлений для сидения нет, так как долго в капсуле никто не находился и пользовались этим транспортом не только люди.

Все силовое оборудование находилось под ногами - нижняя часть капсулы около двадцати сантиметров толщиной, там и находилась панель приводов движителей, плоский диск энергоприемника и система обеспечение жизнедеятельности пассажира.

Изнутри капсула совсем прозрачная, так казалось пассажиру, на самом же деле - экраны проецирующие внутрь изображение окружающей реальности. Верхняя плоскость капсулы была немного наклонена назад, а на двери, примерно на уровне лица человека среднего роста круглый иллюминатор, скорее всего для того, чтобы в моменты перехода с уровня на уровень коммуникационных колес не терять связь с реальностью. Больше всего транспортная капсула похожа на скворечник. - Никакой аэродинамики.

Ее не продували в аэродинамической трубе и она не предназначалась для штурма атмосферы с космической скоростью. Все эти мысли пронеслись в голове Росса за пару секунд. Погибать совсем уж глупой смертью в этом металлическом ящике ему никак не хотелось, в тридцать то лет!

Сейчас мог быть только один выход - накачать избыточную энергию перед падающей на планету капсулой, которая и прожжет атмосферу и поверхность планеты, а если капсула войдет в воду, та напор мгновенно превращенной в пар воды немного затормозит капсулу. И она или сгорит, или войдет в тело планеты со скорость в пару сотен метров в секунду. Такую скорость Росс выдержит, может быть - даже немного больше. Если будет мягкая почва или он упадет в воду. По курсу вода была, он видел блики, но не так много, как хотелось.

Набор кодов глоубпорта каждому вводится индивидуально, и какую форму набора кодов вводят человеку или любому другому разумному существу зависит только от специалиста, вводящего информацию и обучающего пользованию величайшим из изобретений.

В нужный момент Росс просто представлял нанизанные на общую ось двенадцать барабанов с нанесенными на них черными цифрами. Иногда он мысленно повторял: "Код" и на барабанах немедленно появлялся нужный код, который он с определенной последовательностью и отправлял на приемник энергопортала.

Тут же поступала заказанная энергия. В таких экстренных случаях, как сейчас, кредит мог быть очень большим, независимо от наличия денег на счете владельца кода.

Иногда код не поступал быстро, и приходилось по очереди, мысленно вращать каждый барабан, набирая нужную комбинацию цифр. Сейчас код высветился немедленно. Он не знал, сколько нужно энергии и открыл портал почти полностью. Капсулу резко тряхнуло и повело в сторону, Росса прижало к переборке, она заметно прогнулась наружу.

Скорость капсулы упала, он держался за поручни. Транспортная капсула ярким болидом входила в атмосферу планеты, толкая перед собой шар слепящего белого пламени. Поверхность приближалась слишком быстро, на шкалу скорости смотреть уже некогда.

За миг до столкновения с поверхностью Росс перекачал остатки энергии в себя, превратив тело в подобие стального монолита, и со страшным, громоподобным треском капсула вонзилась в склон высокого зеленого холма. Когда его тело пробило металл и пластик ячейки он был в сознании и все чувствовал, он всё чувствовал, пробивая грунт и теряя остатки одежды и большие куски кожи, потом отключился...

- Воны щи йидять. Москали йидять щи. Видимо, это касалось его.

Мягкие звуки местной речи лились хитро-затаенно, и не будь боли, точно засмеялся бы. Повторил про себя - воны щи йидять. - Забавно!

Он лежал на чем-то мягком. Абсолютно голый. Какая же одежда выдержит протаскивание через высокий курган с такой скоростью? Естественно, с него все содрало.

Все тело болело сплошной раной, он не мог даже пошевелиться. Но он жив!

Может, в мозгу нарушилась бесконечная вереница электронно-химических связей, но он выжил! Это он, Росс. - А тело? Если чего-то не хватает, что-то оторвало при не слишком мягкой посадке на планету, он сейчас же запустит программу регенерации, и через несколько дней будет как новорожденный!

Нужно дать сигнал бедствия, гипер- и хрономаяки разбросаны по галактикам в ста световых годах друг от друга, а в густонаселенных рукавах еще чаще, помощь придет через пару дней, в самом скверном случае дней через десять. Росс не мог открыть забитые землей глаза. Земля забилась везде, под ногтями, под мышками, между ног, под языком, между пальцами ног, в ушах, в ноздрях, он весь в земле, он нею просто нашпигован!

На тех частях тела, где отсутствовала кожа, её заменила ссохшейся коркой земля.

Такие крупинки грунта могли быть только у чернозема. Росс довольно богат и у него есть свой небольшой участок земли, и по почве он дока! Вот эти крупинки и жгли его тело раскаленным металлом!

Боль не давала сосредоточиться и направить собственную энергию на восстановление израненного тела. Он попытался набрать код помощи, но провалился в темноту - потерял сознание.

Одна сильная рука держала его, подхватив под грудь, второй ему зажали нос и рот, еще две руки промывали ему все забитое землей, когда те сильные руки, что поддерживали, окунали его с головой в прохладную воду. Стало немного легче. Когда его мыли, прикасаясь ко всем частям его тела, он чувствовал что все на месте - и то хорошо.

Его мыли сильные, но он явно ощущал, женские руки. Глаза открыть пока не мог, попытался - увидел свет, и от дикой боли сразу же закрыл. Но, он видел!

Снова слова незнакомой речи - Дывысь, нэ татарва! Последняя фраза прозвучала с явным одобрением. И Росс явно почувствовал, как говоривший указал кивком ему ниже пояса.

Можэ лях? Хто ж ты, козачэ? Хто ж тэбэ закопав? Чи ляхы, чи татарва? Ты бачила, Мотря, вин з пид зэмли вылиз!

Ему влили в рот немного воды, и он глотал как иссохшая пустынная лиса! Потом влили еще что-то горько-приторное, чуть сладковатое и похожее на лекарственный отвар, еще что-то. Росс уснул. Проснулся он, когда ночь плавно переходила в рассвет.

Он осторожно, с опаской посмотрел в светлеющее небо, и облегченно вздохнул, - былая боль в еще вчера забитых землей глазах прошла.

Глаза слезились, смазанные чем-то липким и скользким, - такой гадостью лечили спасшие его люди. Не чувствовал он и запаха медикаментов, или чего-то другого напоминающего, о лекарствах. Но то, противно-липкое, скользкое и не слишком приятное на ощупь, что он убрал с глаз, проснувшись, свое дело сделало. Он видел!

А все остальное болело. Хотя внутри Росса боли не было. Внутренние органы не повреждены. Это вдохновляло. Он мог чуть двигать только одной рукой. Все остальное хотя и на месте, но не двигается. Вновь попробовал запустить регенерационную программу, но как ни пытался, не смог вспомнить ни одного кода.

Это уж совсем плохо. Инфракрасное зрение не работало, локационные сонары не запускались. Два аварийных концентратора энергии над ключицами превратились в плоские полоски жидкого металла и не подключались. Скорее всего - полностью разрядились. Для этой аварийной посадки он использовал все, что имел - все резервы! Хорошо, что работала связь с мегапорталом, комм не биологический, а электронный - песчинка на кости внутреннего уха.

Он не смог запустить даже лечебную программу - снова отключился и пришел в себя лишь следующей ночью. Ночь сияла волшебным светом! Запах дикой степи незнакомой планеты, серебрящиеся волны вольной травы, движимой слабым ночным ветром и лучами ночного светила, лодочкой крадущегося среди редких облаков, яркие звезды, стрекот насекомых, пение невидимой птицы врачевали и лечили его израненное тело.

К тому же чувствовался йодистый запах недалекого, но пока не видимого и не слышного моря. Росс радовался жизни, несмотря на свое увечье. Снова уснул и проснулся перед самым рассветом. Наконец он увидел, куда его занесло.

Видимо регенерационная программа, которую он так и не смог запустить, все же работала, не полностью, но работала. Его самочувствие улучшалось. Уже не было той, мешающей думать боли и слабости, мысли в его сознании выстраивались в стройную, осмысленную последовательность.

Светало. Его окружали звери! Странные животные с добрыми глазами стояли недалеко от него. На головах зверей повязаны потертые кожаные ремешки с вставками из металла. Животные стройные и красивые, на длинных ногах, на грациозных шеях продолговатые головы с красивыми чуткими ушами, длинный волосяной хвост, которым животные отмахивались от насекомых. Животных много - шесть или семь десятков.

Когда Росс увидел появившегося перед ним человека, у него непроизвольно вырвался нечленораздельный возглас и дернулась двигающаяся рука. Человек выглядел странно. Ниже среднего роста, плотного телосложения, мускулистый. Голова человека чисто выбрита, лишь из самой макушки вьётся длинный пучок темных волос, похожий на хвосты стоящих рядом животных. В умных глазах чужака пряталась лукавая искорка. Верхняя часть гардероба человека похожа на маленькую жилетку, из которой человек вырос много-много лет назад. Вся жилетка потрепана и затерта, в свежих и застарелых пятнах жира и еще чего-то, будто её владелец лет тридцать назад в ней и родился.

Тело человека загорелое с множеством старых шрамов. Внизу на человечке очень, очень широкие, больше всего похожие на немыслимые зеленые паруса штаны, которые придерживал пояс из такой же блестящей ткани красного цвета. Поверх красного пояса другой, кожаный ремень, на котором болталась в украшенных ножнах большая кривая сабля! По бокам над красным поясом торчали потертые рукоятки незнакомого оружия, стволы которого выглядывали снизу. На ногах человека потрепанные, зеленые в прошлом сапоги с высоко задранными и загнутыми носами. При всем желании Росс вряд ли бы смог добавить колорита этому персонажу и не мог поверить в то, что своими глазами видит эту дикую фантасмагорию. Его предки прожили эту эпоху тысячелетия назад!

Он даже примерно не смог бы сказать, в какое время попал и когда и где жили эти люди.

Человек подошел к Россу, доброжелательно улыбаясь, ткнул себя пальцем в грудь -

я Сирко, а ты? На языке Росса "я" звучит как эз. Он так и прохрипел - и-эз-з Росс-с-с. Протяжно и сипло. Человек радостным и торжественным возгласом нашедшего вход в полную подземную сокровищницу громко завопил - Хлопци, вин з Российи, москаль!

-Москаль! Добрэ що не лях, гарно москалыку, гарно ! Тэбэ мабуть ляхы закопалы ?

Чи татарва? Росс, не понимая смысла, молчал.

Человек принес с собой добрый пук больших зеленых листьев, которые тут же стал жевать, усевшись на ту странную конструкцию из редких жердей, в которой лежал Росс. Он напихал их в рот несколько штук и стал старательно и тщательно пережевывать. Нажевал полный рот, но не сплевывал. Когда все хорошо пережевал, и зеленая слюна тонкой струйкой начала вытекать между сомкнутых губ, достал кусок белой ткани, которую тут же полил черно-коричневой, резко пахнущей жидкостью. Убрал покрывало Росса и вывалил изо рта на его раны нажеванную теплую гадость. Еще несколько раз повторил процедуру с жеванием листьев. Потом аккуратно и умело перевязал резко пахнущей тканью раны. Очевидно, что делал он это не в первый раз - сноровисто и умело. Спина Росса также вся изранена, человек - Сирко перевязал его, обмотав лоскутами вокруг, наплевав жеваной мерзостью на живот и спину.

Погладил перевязанные ноги, еще раз ощупав их. - Добрэ. Цилэ всэ.

Достал из-под сухой травы, на которой лежал Росс, сосуд из высушенного плода с затычкой-пробкой, поболтал сосудом, чтобы Росс понял что там, и показал жестом -

пей мол. Внутри плескался не слишком приятный зеленый отврат густого настоя растений - может его тоже жевали?

Росс попил, нужно лечиться, сам-то пока не мог. Он так и не вспомнил ни одного кода. Хотя уже тысячу раз мысленно вращал барабаны с цифрами. - Забыл все.

Росс понимал, что программа регенарации сработает - это лишь вопрос времени.

Но ему уже надоело, они мыли его как младенца. Он стеснялся, его просто жег стыд!

Кроме лечившего его, Росс больше никого не видел. До сегодняшнего утра. Сейчас он увидел их всех. Человек семьдесят. Все в этих странных одеждах, с почти стандартным набором оружия.

У каждого из них был "конык" - так они называли животное, на котором ездили, забравшись на его спину, на специальные приспособления, в которых очень ловко сидели и довольно быстро передвигались. Сзади на крупе животного, позади приспособления для сидения у каждого из наездников мешок, еще два крепились сбоку животного, видимо личная собственность или боевое снаряжение. Кроме того, еще больше десятка странных конструкций, как та, на которой лежал Росс. Зачем они взяли его и куда везли, он пока не знал. Даже не предполагал. Но относились к нему доброжелательно. Насколько он понял, то, что он не "лях" и не "татарва" было очень хорошо. Наверное, и ляхи, и татарва, очень, очень плохие люди. Так ему казалось.

Наконец он увидел женщину, мывшую его тогда, в первый его день здесь. Женщину звали Мотря, ей было немного лет, она была почти девушкой, но в мире Росса ее сверстницы выглядели гораздо моложе.

Внешность женщины заслуживала отдельного описания. У Мотри очень красивое, колоритное лицо с большими, как у "коныка" глазами, узкие и длинные брови, пушистые ресницы, небольшой нос, очень красивые губы, небольшие, прикрытые завивающимися прядями волос уши. Длинная, гибкая шея, красивые груди, натягивавшие ткань просторной рубашки. Немного больший и сильней выступающий, чем его женский аналог в мире Росса, возбуждающий желание живот.

Но, ниже талии объем намного больше ожидаемого. Он просто непропорционально большой. - Может из-за полудюжины юбок, одетых одна поверх другой? Хотя, женщина казалась очень, очень гибкой, что было странным при ее фигуре, и оторвать от неё взгляд трудно. Почти невозможно. В чем Росс уже имел возможность неоднократно убедиться. Да Росс то и спать, после того как первый раз увидел Мотрю, перестал. Сам удивлялся!

В его раскрепощенном мире для того, кто хотел пресытиться сексом, есть все мыслимые и немыслимые возможности. И он в молодости через это все прошел.

Но Мотря!!! А ее голос? Мягкий, бархатный, лишающий покоя и сна!

Иногда она приносила ему попить, присаживаясь, на едва выдерживающий ее вес конструкцию из тонких жердей его повозки. Росс в таких случаях пил не спеша, пытаясь задержать ее рядом с собой. Его мужская сущность в такие моменты здорово о себе напоминала. Женщина скоро раскусила его хитрость, и с милой улыбкой, напоив его, быстро уходила. - Мотря!!!

И все свое выздоровление он приписывал исключительно этой женщине - прапрабабушке его прапрабабушек. Она не была лекарем, зачем она здесь? Вопрос мучил Росса постоянно. Он отчаянно понимал, - ревность! И как не пытался себя убедить в обратном, так и не смог. Ответ на присутствие женщины в боевом отряде этих древних коммандос он скоро получил.

Грянул бой! - Лихая рубка и свистопляска. Он узнал, что это такое! Лучше бы не знал!

Росс узнал, кто такие татарва. Они и вправду оказались нехорошими людьми. Он видел, как они падают разрубленные "шаблюкой" на две половины, как отлетают в стороны отрубленные конечности и головы, вываливаются на зеленую степную траву сочные окровавленные внутренности. Как снимают с убитых одежду и доспехи.

И это называется боевыми трофеями!?

Плохих людей, татарвы, было около сотни, так примерно сосчитал их Росс.

Но бой оказался явно неравным, несмотря на небольшое численное преимущество татарвы. Росс увидел "техническое превосходство" своих покровителей. Когда до наступавших на их обоз всадников осталось около тысячи метров, Мотря достала из повозки большую бронзовую плиту с несколькими длинными и острыми шипами по краям, подняв ее, резко опустила, почти бросила, потом в тех местах, где шипы не до конца вонзились в землю, ударила по ним большой дубиной. Потом, багровая от натуги, приволокла полуметровый, краснеющий медью цилиндр с отверстием внутри, и вставила его узким концом в специальное отверстие в плите, придав нужный наклон тяжелой металлической рогатиной специальной конструкции.

Тут же, быстро, бегом принесла пять или шесть круглых, диаметром сантиметров в пятнадцать металлических шаров, и керамический горшок с горящими углями.

Из деревянного ящика достала несколько полотняных свертков разной величины и связку деревянных трубок с крупчатой начинкой.

Бросив пристальный взгляд на атакующих, Мотря упорной конструкцией придала толстой трубе нужный наклон. Потом выбрав белый сверток нужной величины, бросила его в трубу, сверху мятый цилиндр неправильной формы. Очень быстро утрамбовала все это специальной колотушкой. Затем, еще раз взглянув на орущую и свистящую наступающую волну, вставила в специальное отверстие в черном снаряде деревянную трубку, поднеся к ней раскаленный железный штырь из керамического сосуда с углями, и опустила черный снаряд в отверстие своего странного орудия. Тут же, быстро, выхватила из горшка с углями еще один металлический штырь с загнутым концом и вставила его в отверстие у основания трубы.

Бабахнуло здорово! Ее орудие слетело с плиты-опоры, но, глянув на результат своих действий, женщина удовлетворенно и громко хмыкнула. Хлопнула зачем то себя по необъятным бедрам, и сноровисто кинулась вновь устанавливать свою трубу.

Именно сейчас, именно в этот момент, разбуженные грохотом выстрела, и заработали сканеры и сенсоры Росса. Он немедленно смог сканировать все части набора участвующего в стрельбе, скорость ветра и влажность воздуха, массу снаряда и длительность горения запальной трубки, дальность стрельбы и скорость полета снаряда, энергетику сгорающего в каморе орудия порошка в полотняном мешке, скорость атакующих. Росс, произведя необходимые расчеты, уже знал, с каким наклоном установить орудие, какой сверток положить в ствол, какую деревянную трубку вставить в снаряд, когда поджечь запал. Он позвал ее и указал двигающейся рукой на заряд, запальную трубку, помог установить нужный наклон. Выстрел, - снаряд разорвался точно в том месте, где и было нужно. Больше десяти вражеских воинов на прытких животных свалились в высокую траву. Они успели сделать еще два выстрела, когда "татарва" атаковала их лагерь, окруженный повозками. Мотря не спешила на помощь своим товарищам, а взяв в руки дубину, спокойно уселась на жалостно скрипнувшую повозку рядом с Россом. А ему, между прочим, было очень страшно! Росс не трус.

Но сейчас он дрожал! Может, потому она и не бросила его без присмотра, оставшись рядом. А "татарва" оказались неслабыми воинами! На своих боевых животных, в пластинах стальных доспехов, в плетенных из металлической проволоки рубахах, с кривыми саблями, длинными острыми копьями и множеством плюющихся тяжелыми пулями ружей, смотрелись и сражались они очень страшно.

Его воины рубились здорово, задорно, бесстрашно и, Росс видел, очень, он бы сказал, профессионально. Они не дали спуска врагам.

Мотря, с помощью Росса, сбросила в траву вместе с животными, не меньше двадцати- двадцати пяти нападавших, еще трех она убила первым выстрелом. Соотношение атакующих и принявших глухую оборону за повозками было примерно одинаковым.

Но, засевшие за поставленными в круг повозками, его покровители прицельно и почти в упор сильно проредили ряды гикающей конницы. Сирко с товарищами рубились так лихо и задиристо, что вскоре из нападавших никого не осталось. Все они или лежали в высокой траве, или, порубанные и пронзенные пиками, на повозках и возле них. В самом конце схватки один, здоровенный "татарва", прорвался в тихих уголок, где и сидела Мотря, охранявшая беспомощного Росса. Смуглый и черноглазый, в металлическом шлеме, не обращая на женщину никакого внимания, с длинной пикой наперевес, нацелившись прямо в сердце Росса, бросился к нему. Женщина вскочила, уверенным движением отведя дубиной острие копья в сторону, с силой, вложив в движение энергию самых выдающихся частей своего тела, оттолкнула нападавшего. И, не успел тот упасть на землю, с грациозностью, которой Росс никак не ожидал от нее, подпрыгнула высоко вверх, и согнув ноги в толстых кожаных наколенниках, упала коленями на грудь врага.

Этот звук будет сниться Россу в самых страшных кошмарах. Раздался громкий хруст ломающихся ребер. Когда Мотря встала с колен, враг уже не дышал!

Росс смотрел на это расширенными от ужаса глазами. Женщина подошла к нему и положив руку на плечо, успокаивающе тихо погладила - тыхо, голубэ, тыхо, нэ бийся !

Будто знала, откуда Росс пришел в этот жестокий мир.

"Козаченькив" и "хлопцив" в том бою убили и порубали семнадцать человек.

Их хоронили в тот же день, вырыв на пригорке глубокую братскую могилу. Каждому из погибших в холщовый мешок вложили краюху хлеба, немного соли, крепкое спиртное в небольшой керамической фляжке, немного "тютюна" и "люльку". Оружие, видимо, было очень дорогим, никому из погибших его не оставили. Один из тех, кого собирались похоронить, дышал, Росс даже чувствовал его энцефалограмму и слабое биение сердца, хотя он дышал едва-едва. Но, он был жив! Росс позвал Мотрю и, указав на воина, приготовленного к похоронам, помотал из стороны в сторону головой, сказав слово, как он уже знал означающее отрицание - "ни". Из мужчин ему вряд ли кто бы поверил, но женщина знала, как он сегодня стрелял! Она что-то быстро сказала своим и подбежав к тому, на кого указал Росс, припала к нему. Порывшись в расшитом холщевом мешке, женщина достала маленькое зеркало и поднесла, прикрыв его ладонями, ко рту порубанного козака.

Что-то радостно вскрикнула, тут же к еще живому бросились двое и бережно унесли его в повозку. К нему побежал Сирко и начал уже известную Россу процедуру перевязки с жеванием листьев и поливанием гнусно пахнущей черной жидкостью. Иного, видно этот лекарь не знал. Но, Росс имел возможность на собственном примере убедиться - это работало! Этот воин, Ярэма, выжил. Он то и подарил Россу бесценную саблю.

Через два дня их отряд вышел к морю. Сирко с другим таким же шустрым товарищем сносили Росса в воду, окунули его несколько раз. Той же ночью, проснувшись перед самым рассветом, он вспомнил код запуска программы регенерации. С четвертого раза он запустил программу. Через сутки, в то же время, перед рассветом сумел пробиться в информационный портал хроноразведки и скачал несколько боевых программ.

Он отключился на несколько дней, его трясло в лихорадке, температура тела поднялась выше сорока, но программы работали, на то они и были рассчитаны. В беспамятстве он чувствовал, как Мотря с Сирком, по очереди дежурили у его повозки, накладывали на голову прохладные повязки и вытирали пот. Проснулся Росс абсолютно здоровым, самым умелым на всей этой планете фехтовальщиком на этих большущих саблях.

Проснулся Росс вовремя. Через полчаса солнце скрылось бы за горизонтом.

В огромном котле, как всегда, как каждый вечер, кипело одно и тоже, уже приевшееся Россу, да наверное и всем остальным, варево. В отдраенном песком большом котле, сначала жарили пропитанный солью жир животного, потом бросали туда нарезанный овощ, при резке которого у резавшего текли слезы. Когда он подрумянивался до светло-коричневого цвета, туда вливали достаточно воды, и когда она закипала, туда же бросали желтую крупу - пшено. Потом, минут через пять, солили это варево, еще десять минут и ужин на всех вояк был готов. К этому блюду полагались темно-коричневые, твердокаменные сухари, которые размачивались в этой "юшке", и поедались вместе с этим, то ли густым супом, то ли редкой кашей.

Росс знал, что сможет встать без посторонней помощи, его мышцы половину ночи и весь день усиленно массировались с ударной дозой ферментов. Он не только сможет встать, но и от самой сильной нагрузки вряд ли запыхается. И сейчас он просто размышлял, думая как преподнести своим спасителям себя в полной красе.

Да, было что-то пафосное в этом моменте. Сентиментальность в свое время, не пролетела мимо мира Росса, а жила и даже паразитировала там, как в любой другой высокоразвитой цивилизации. Росс был сыном своего времени и тому, что случилось с ним несколько минут спустя, потом безмерно удивлялся.

Все воины со своими керамическими плошками подходили к котлу с аппетитно булькающей едой. Каждому полагалась одна полная доверху поварешка, не меньше и не больше, все по годами выработанным правилам. - Никто не обижался, всем хватало, все были довольны. Больших, красно-коричневых кусков высохшего хлеба, лежащего тут же в чистом полотняном мешке, также хватало всем. У каждого вояки есть своя, раскрашенная красивыми, примитивными узорами деревянная ложка. Была такая и у Росса. Он уже собирался зарядиться своей порцией калорий, когда с диким визгом, гиканьем и свистом в тихий и спокойный лагерь на полном скаку ворвалась свора дико наряженных и со страшно разукрашенными лицами всадников. В своих разговорах покровители Росса их никогда прежде не упоминали, а после случившегося называли горными турчаками.

Напавших немного, не больше тридцати, но внезапность, невозможность маневра из-за того что лагерь козаков расположился на самом берегу большой реки, и главное - у каждого из воинов вместо сабель и плюющихся тяжелыми пулями пистолей в руках была плошка с кашей - участь ставших родными для Росса людей казалась предрешенной.

Так полагала участь, Росс же думал иначе. Сделав, прямо из своей повозки семиметровый прыжок и выхватив две чьих то сабли, согласно алгоритму "кругового боя" древних аунов, совмещенному с появившейся лишь пару столетий назад программой вращающихся мечей, Росс, выбрав центром схватки костер с дымящимся варевом, совершенно голый, принял неравный бой.

"СК-312" полностью автономная машина, и распознать в этом перевязанном кровавым тряпьем аборигене гражданина Содружества Геллы искусственный разум не сумел, но запись этой схватки оправдала Росса на большой хронокомисии.

Мотря и козаки будто на вылезшего из под земли беса, не веря глазам, смотрели на Росса. К любому из нападавших он повернут спиной и призрачный круг дико вращающихся сабель лишь вскользь касался разукрашенного врага, а Росс, не глядя на результат, в своем диком танце уже мчался дальше. Он убивал их не по одному, а разил их именно там, где турчаков было больше.

Его задача - вступить в бой одновременно с большим количеством врагов. И вот результат - Росс еще не завершил четвертый круг, а лишать жизни уже было некого. Кровь убитых им стекала по волосам, по лицу и шее. Сквозь жуткие комки застывающей крови глаза Росса горели колдовским синим пламенем. - Сам бы себя испугался!

Он подошел к Сирку, сидящему, как и все остальные, в состоянии полной отрешенности. - Дай горилкы.

Сирко быстро метнулся к повозке, тут же вернулся с большой оловянной флягой булькающей горилкой, которую Росс до сих пор лишь пробовал языком.

Вкус напитка довольно пикантный, но в мире Росса стоило бы это пойло, выдай его в приличном ресторане, огромных денег. Росс глотнул, и снова, и вновь, и неоднократно.

Потом его обильно, вывернув наизнанку, вырвало, и он с вибрирующими мышцами, до предела выжатый, совершенно без сил, упал в свою повозку и мгновенно уснул.

Неслышно, плавной и гибкой подошла Мотря. Наклонилась к Россу, ласково как ребенку, вытерла лицо, шею, плечи и тянущуюся изо рта тонкую струйку вязкой слюны.

- Спы, козаче. Укрыла Росса от ночной прохлады.

Утром Сирко торжественно вручил Россу штаны-паруса обворожительно пурпурного цвета, красивый, серебрящийся нитками белого металла черный пояс, и сильно застиранные, но чистые исподние. Примерил поношенные, стоптанные сапоги. Сапоги оказались Россу маленькими, принес немного большие, потрепанные, но по размеру. Чистую рубаху. И такую же, как своя, засаленную кожаную жилетку. Пришла Мотря, увидев Росса, игриво подмигнула - Чистый козак! Зеркало бы! Россу хотелось взглянуть на себя. Он не думал, что Мотря сильно ошибалась. Росс от родителей получил отличную фигуру, среди козаков с ним и поставить то рядом было некого! Хотя и плечистей были и выше, и с огромными усами, но эволюция не спала в прошедшие с их времени тысячи лет.

- Факт! И факт ходил меж повозок, развернув плечи, любуясь сам собой, искал глазами Мотрю, но она, видимо избегая соблазна, спряталась. От напряжения и нагрузки в схватке с турчаками, может чем-то задетые, начали снова сильно кровоточить раны.

Росс чувствовал слабость - сказалась потеря крови.

Вновь пришлось лежать в повозке. Их отряд с рассветом двинулся на север.

Ему естественно, очень интересно, куда и откуда держит путь их маленький караван.

Но разве вникнешь в язык за две недели, если постоянно приходиться вслушиваться в страдание собственного израненного тела. Но слов он уже знал довольно много. Дай, помоги - на уровне своего лежачего существования. На третий день после боя Росс смог, очень осторожно, превозмогая слабость и боль, встать. Чтобы позавтракать, известно чем. К нему подошел, спасенный им Ярэма, с большой саблей в красивых ножнах. Эфес и ручка оружия очень богато украшены сверкающими камнями и инкрустацией. Угрюмый обычно Ярэма улыбнулся Россу - Цэ тоби, москалыку! Он даже не успел поблагодарить. Ярэма быстро ушел. Ну что ж, ему пришлось надеть перевязь и пристроить подарок слева на боку, чуть ниже пояса, как было принято в этом мире. Перевязь, на которой висела сабля, не из простых, а одна из самых красивых, которые он видел не только у козаков, но и у татарвы, и у страшных горных турчаков.

Росс отвлеченно думал о перевязи, штанах-парусах и волочившемся по земле набалдашнике ножен, но что-то происходящее в его сознании неосознанно заставило его насторожиться и сконцентрироваться.

В сознании возникли знакомые барабаны набора кодов доступа к порталам. Сейчас белые барабаны были в красной рамке кода энергопортала. И на них медленно, с неизвестной раньше задержкой начали набираться цифры кода, появляясь с мелодичным звуком незнакомого Россу, маленького звонкого гонга.

Росс, удивленный происходящим, слез со своей повозки на землю, в начавшую желтеть траву. Начало осени, думал Росс, глядя в бездонное прозрачное небо и на обрывистые склоны глубокого и длинного каньона, в который втянулись первые повозки их обоза.

Когда сверху зазвучали трубы и на кромки обрывов с двух сторон выехали не меньше тысячи готовых к бою всадников, на последнем, двенадцатом барабане кода энергопортала со звоном гонга высветилась семерка, вокруг всего набора цифр загорелась зеленая рамка - код верный! Росс немедленно мысленно отправил его вправо, на приемник портала. Раздался тот же мелодичный звук гонга и щелчок, обозначивший прием кода порталом. Все тело Росса и его сознание содрогнулись от заклубившихся рядом с ним энергетических смерчей. Ему только оставалось, не особо при этом напрягаясь, открыть путь потокам энергии в нужном направлении.

Росс посмотрел на козаков, на ставшую вдруг маленькой и беззащитной Мотрю.

Они не собирались сдаваться, что читалось в их решительных и грустных глазах, прощавшихся с прозрачной осенью.

Росс отошел на небольшую возвышенность, протянул ладонями вперед руки и открыл портал, выпустив на свободу потоки античастиц.

Слепящие толстые бело-голубые щупальца аннигилирующей материи ударили в склоны каньона и Росс медленно повел руками в стороны, раздвигая их, направив извивающуюся, как живая плоть энергию в чужое войско. Грохот и огонь вгрызающихся в твердь планеты струй антипротонов разбросавших на сотни метров горящий грунт и куски скал, дым и мерзость смерти сгоревших врагов заставили Росса содрогнуться. Сознание того, что он сделал, гнуло к земле, он чувствовал давление этой тысячи жизней, отобранной у совсем незнакомых ему людей!

Завибрировал воздух. Над каньоном, в клубящемся кольце разорванного пространства появился оранжевый эллипс спасательного корабля. Громоподобные, тысячеваттно усиленные слова родной речи - Доктор Зиборо Росс, немедленно на борт!

Оставалось только повиноваться. Ничто во всех исследованных пространствах не могло противостоять мощи этих кораблей.

Оранжевая цилиндрическая капсула подъемника зависла рядом с Россом, он, сделав ставшим родными воинам прощальный жест взглядом и рукой, взглянул угасшими глазами на Мотрю, и совершенно отрешенно, как на эшафот, шагнул в капсулу лифта.

Раньше он никогда не обращал внимания на стерильность своего мира. - Своего мира.

Эти слова прозвучали в уставшем и звенящем сознании Росса абсолютно безнадежно.

А всё происшедшее с ним оставалось в Этом мире. В этом, чужом и жестоком мире.

Сейчас, поднимаясь несколько секунд к спасателю, он поразился чистоте и полному отсутствию признаков жизнедеятельности людей.

Он снова дома, в своем безопасном, стерильном и рафинированном мире. - Дома!

Три дня спустя турки настигли козаков. Толстая арбалетная стрела вошла Мотре в правый висок и вышла над левым ухом. Она не узнала, что умерла. Сирко упал в первые минуты боя, насквозь пробитый длинной пикой. Янычары быстро справились с полусотней козаков, порубали и постреляли, споро добили раненых.

В живых остался один Ярэма. Его прокололи копьем, порубали ятаганом, пуля содрала с четверти головы кожу вместе с волосами и его, вдобавок ко всему, накрыло горящей повозкой. Обожженный, раненый, ободранный и порезанный, через две недели он добрался до Сечи. Там и кашеварил еще лет пять. Говорить он не мог, видимо, от удара пули онемел, к тому же плохо слышал. Да и рассказывать о том, что умеют москали, он не стал. Иногда у Сечи случались стычки с Московией. Бывало... - Всякое было.

Не похоже все это даже на байку. - Засмеяли бы.

На шестой год Ярэма помер. Там же его и отпели.

Свидетелей применения Россом чистой энергии не было. Комитет большой комиссии времени его оправдал. К большому удивлению Росса выяснилось, что он переместился не в прошлое, а в далекое будущее, и никакой "парадокс времени" никому не угрожал.

Планету, где он побывал, никто не знал, скорее всего, она находилась в малонаселенной области галактики, где-то между рукавами спирали. Спасательный корабль "СК-312" наводился в автопилоте, по маяку, и координаты вызова не сохранились. Найти планету среди сотен миллиардов звезд и в безднах времени нереально, при всем огромном желании, даже с такими большими, как у Росса, возможностями.

И Росс все время с грустью вспоминал, как тихо течет там река, как скачут куда-то его воины, забравшись на спины грустноглазых животных, как смотрит на красивейший из миров своими прекрасными глазами Мотря. - Мот-ря. - Какое красивое и необычное имя!

Если они еще живы. Если только все они еще живы.

От транспортной компании Росс получил огромную страховку. И всё было бы хорошо, но иногда ночами воспоминания сдавливали горло, подкатывал комок, и нежданные, крупные и обильные слёзы заливали лицо, а Росс едва сдерживал рыдания.

Говорят, время лечит. Кто знает? - Кому как.

Еще пару сотен лет сабля пылилась в шкафу у него дома, на Гелле, где и закончилась его неспешная, отлично обустроенная, комфортная, и, в общем-то, счастливая жизнь.

И до самого последнего своего часа он так и не узнал, кто же такие москали, и что же за такие щи они "йидять". Так и не узнал.

А его правнуки еще много-много лет слушали перед сном страшные рассказы ушастых слуг-махтов о приключениях своего геройского деда во мраке времени и пространства, разглядывая грозную и зазубренную, кривую саблю.

А ещё через две сотни лет Содружество Геллы, с десятками миллиардов населявших его людей, сотнями освоенных планет, межпланетными и межзвездными станциями, наукой, поднятой до невероятных высот литературой и искусством, тысячами межзвёздных кораблей и долгими тысячелетиями своей истории, навсегда исчезнет. Не оставив после себя ничего.

Кроме таинственной виртуальной сущности и пяти сотен циклопических кораблей.

Глава четвертая

Резонанс

Утром Александр Викторович начал новый опус, будто бы пришла муза, он и стучал по клавиатуре. Потом резко - шмыг, ему даже показалось, как мелькнули в дверях ее крылья и скромное голубенькое платьице - улетела родная. Писать сразу расхотелось.

- Пойду проветрюсь, подышу. Прикинул расходы. Хватит на сигареты и пару стопок, еще пара мелких купюр. - Пойду! И пошел.

К вечеру Саша пришел чуть поддатый. Сразу же упал за клавиатуру. Писал долго и самозабвенно, нагоняя страха по полной.

"Бронированные чудища звездолетов затмили звезды над обреченной Горгоной. Звездолетов несколько эскадр, много. Сплоченными боевыми порядками они мчались выше небосвода, ведя прицельный огонь по целям под поверхностью планеты. Планета отчаянно сопротивлялась. Граждане Горгоны защищали нажитое непосильным трудом".

Саша свирепствовал, добавляя жути. Как обычно, поддав, намного больше нужного.

Чем страшнее, тем круче!

"Внезапно звено крейсеров исчезло в ослепительной вспышке, залив ночную сторону планеты бело-голубым светом аннигиляции ... и т.д." - Круто!

- Ну, и не молодец же я!?

На Медузе, под поверхностью исковерканной гримасами тектонических разломов и бурной деятельностью вулканов, хватало оружейных заводов, ремонтных верфей и хорошо укрепленных и упрятанных на глубину реакторов. Защищая нажитое и созданное непосильным трудом в невероятно сложных условиях двойной гравитации и космического холода, граждане Медузы отчаянно сопротивлялись.

А вспыхивающие тут и там, бьющие с поверхности тонкие нити залпов лазерных установок говорили о том, что силы у планеты еще есть.

- За неделю, подумал командующий, они справились бы.

Но, целой недели у флота не было, и корабли щедро расходовали боезапас, пытаясь выжечь энергетику сепаратистов вместе с бугрящимися базальтовыми доспехами планеты. Планета изо всех сил огрызалась.

Командующий спокоен. Залпы лучевых установок его эскадре не страшны.

Вот если появятся бьющие толстыми белыми столбами света излучатели антиматерии, тогда уж, держись флот! А есть ли у них излучатели античастиц?

Штаб устал менять командующих эскадрами. Поражения во всех последних сражениях и неудачи одна за другой преследовали флот Двенадцатой республики.

Хвала Всевышнему, у республики есть резервы и возможности пополнять потери.

Но всем потерям, в конце концов, должен быть предел!

Адмирал абсолютно уверен - при неудаче его быстро переместят на заштатную должность на одной из захудалых планет, и это будет конец его безупречной карьеры.

Да и то, если есть более-менее сносное место. Сколько уже их там, бывших флагманов?

Когда с теневой стороны планеты толстыми белыми колоннами слепящего света ударили смертоносные залпы, и там, где мгновения назад были корабли его эскадры, вспыхнули яркие солнца, он понял, что альтернативы нет - захудалые и заброшенные планетки уже ждут его.

Саша снова с вдохновением писал. Вдохновлял не сам процесс, не результат, вдохновляло то, что никто кроме него, эти "произведения" никогда не прочтет.

Он и отрывался:

"Уходя на всех парах от альфы Анаконды, флот повстанцев на семи раздолбанных вдрызг корабликах, ставших с недавних пор корветами, не имея возможности уйти от наступающей на пятки эскадры республики, нырнул, ни на что не надеясь, в пояс астероидов незнакомой системы.

У них не было ни лоций, ни любой другой навигационной информации об этой своре забытых богом камней. Но, другого выхода не было и им пришлось войти в пояс.

Кто-то, кажется, инженер-механик флагмана этой жидкой эскадры - Керр Ки сказал, что когда-то что-то будто бы слышал про каменный пояс в системе Саронг, и что этот пояс называется Шарфиком Жизели.

Корабли республики попытались их преследовать, но восемь из них тут же поразили невидимые радарами углеродные метеориты. И корабли, и экипажи погибли.

Шарфик Жизели, прикрывший повстанцев, состоял не из воздушного шелка. Шарфик очень плотно разбросал свои камни, оставив между ними редкие дыры свободного, чистого пространства, в одну из которых, благодаря невероятной удаче и проскользнули кораблики сепаратистов.

Командующий Дреккс отдал приказ к отступлению. Он знал, прощения ему не будет. Огород и грабли уже ждут его.

В то же время Керр Ки, прямо в ходовой рубке корвета "Глория", достав припасенную на самый последний час, заначенную бутылочку крепчайшей домашней граппы, разлил ее в семь пластиковых розовых стаканов, на всех, поровну.

Капитан "Глории" Заран, бывший учитель истории, подняв розовый стакан, сказал короткий тост - За победу!

Корабли новые, экипажи обучены, проведено несколько командно - штабных учений для притирки офицерского состава, десятки учебных стрельб и строевые смотры, на всех кораблях пополнены запасы энергии и снабжения. Корабли готовы к любым, самым тяжелым и жестоким испытаниям, готовы сражаться за свободу и демократию.

С благородным достоинством, с небольших скоростей, что показывало хорошую выучку экипажей, корабли уходили в гипер. У альфы Большой змеи эскадра развернулась для патрулирования.

Удача сама шла к ним в руки! Лишь только корабли выстроились в патрульную цепь, радары кораблей левого фланга засекли отряд кораблей сепаратистов. Это были семь корветов, по крайней мере, их командам сильно хотелось, чтобы они такими и были.

На самом же деле, это старые экскурсионные корабли, еще год назад возившие пенсионеров на экскурсии к ближайшим кометам. Два дополнительных слабеньких реактора, переоборудованные почтовые ракеты снаряженные боеголовками с мощной, но не ядерной начинкой. Да и команды этих горе-кораблей были набраны из шахтеров, учителей, клерков. Весь этот сброд не мог противостоять не то что любому из крейсеров эскадры, но даже одному корвету республики!

Они убегали! Нужно догнать, захватить, показательно судить.

Адмирал Бреккс знает, он абсолютно уверен - так, именно так и будет!

Сейчас флоту нужна хотя бы одна маленькая, крошечная, едва заметная, но, Удача.

Жизненно необходимо сломать этот бесконечный ряд необъяснимых и катастрофических поражений. Республике срочно требовалась ЛЮБАЯ победа.

Мятежников почти догнали, уже готовы абордажные партии, но... Негодяи вошли в пояс астероидов системы Суронг, во всех лоциях названый Шарфиком Газели!

Черт бы взял эту газель с ее шарфиком! Адмирал отдал кораблям приказ войти в пояс. Знал бы он что делает?! Восемь кораблей запылали сразу, еще несколько получили повреждения. С восьми крейсеров не спасли никого.

А сепаратисты?

- Газель прикрыла их своим шарфиком! Грядки и овощи ждали его. Лук, чеснок, томаты.

Пенсия у адмиралов не такая большая, как кажется не адмиралам, так что, с луком, чесноком и томатами придется выращивать ещё и капусту.

Адмирал отдал приказ о возвращении на базу. Сам уселся за написание подробнейшего рапорта командованию.

Инженер корвета "Астория" Карр Ку достал заначку - припасенную на самый последний случай бутылку крепчайшей чачи, и прямо в ходовой рубке разлил по семи пластиковым разовым стаканам.

Капитан "Астории" Саран, бывший учитель биологии, подняв разовый стакан, сказал короткий тост - За победу!

Саша вечером был в кафе. Незнакомый офицер угостил его коньячком. Он не отказался. У него было немного денег - на пару чашек кофе. Он сейчас допивал вторую. Пора домой. Его космические волки, наверное, давно уже заждались его. Ну, он им, он им сейчас!

"Отражая бронированными плоскостями лучи голубого гиганта, эскадра Республики медленно, презрев силы гравитации, входила в атмосферу четвертой планеты гаммы Волопаса. Планету покорить так и не смогли. И решили уничтожить.

Не совсем. Выжечь до коренных пород столицу Маритании Талверну. Сотня кораблей, гигантским ромбом, с флагманом "Барракуда" по центру, зависла над обреченным городом. Огни города не горят. Пустые улицы. Вой одинокой сирены говорит о присутствие людей. Они несчастные не знают, что все на глубину до ста метров будет выжжено, выплавлено. Что всех их сожгут заживо. Всех до последнего человека. Республика и не таких покоряла! В этом у адмирала Менту, командующего эскадрой, не было никаких сомнений.

Капитан-лейтенант Стокс, несущий вахту на горизонтальных рулях линкора "Барракуда", держась за рычаг дифферента, просто ради интереса решил посмотреть на поверхность в бинокуляр оптической системы, города-то сейчас не станет. - А какая она, Талверна?

Не отпуская рычаг дифферента, приник к окулярам.

На его беду в этот момент на наружную линзу оптической системы села бабочка, восходящим потоком воздуха занесенная на нереальную для насекомых высоту.

Стокс резко дернулся назад, непроизвольно потянув за рычаг дифферента.

Бабочка сделала свое дело.

Кого-то важного решено было пересадить на флагман, и эсминец "Пламенный" подошел к корме линкора. Резко опустившейся кормой "Барракуда" ударила "Пламенного" сверху. Корабль треснул пополам, запылал и упал на замерший ниже крейсер "Бранденбург". Падая, они повредили еще несколько кораблей, у одного из которых, кажется "Люксембурга" взорвался боезапас. Конечно, от Талверны мало что осталось.

Но и эскадры не стало. Флагман с развороченной и горящей кормой, на предельной мощности реакторов, жутко вибрируя тысячетонным корпусом, с огромным трудом вышел на орбиту. Еще один крейсер и два эсминца пристроились в корму флагману - все, что осталось от эскадры.

Адмирал Менту с сожалением посмотрел на свою просторную и уютную каюту.

Достал наградной "Вальтер", пригубил "Чиваса", и уютно усевшись в любимое, обтянутое благородной кожей горного козла кресло, застрелился"

Во как! Саня потер руки, закурил, сбегал на кухню, запарил кофею. Попил. Докурил.

- А что дальше то?

Лучи красного гиганта отражались от блистающей брони кораблей эскадры Двенадцатой республики зависших в мглистой атмосфере четвертой планеты гаммы Козопаса. Несмотря на переговоры и последовавшее за ними перемирие, достичь консенсуса с сепаратистами не смогли. Планету необходимо наказать.

Столицу Маркитании Талкерну решили сжечь.

Трехслойным ромбом - в каждом эшелоне по тридцать кораблей, эскадра зависла над мегаполисом. Огни в городе не горели, жители прятались в убежищах.

Сирены выли над городом унылую прощальную песню. Город выжгут до коренных пород, метров на сто-сто пятьдесят. Гнусное отродъе, подло затаившееся в норах, сожгут заживо! Миллионов пять- семь. Если они перед этим не эвакуировали население. Ветер гонял по улицам города мусор, газеты и всякую пластиковую мерзость.

Когда-то лучезарная и шумная столица притихла внизу, как старушка у могилы предков, такая же грустная и безнадежная.

- Пора! Командующий флотом, адмирал Бенту, отдал приказ запустить плазменные генераторы и излучатели антиматерии.

Капитан- лейтенант Токс, несущий вахту у кормовых рулей высоты флагманского линейного крейсера "Мурена", никогда не был на Талкерне и решил взглянуть в бинокуляр внешнего обзора. Все равно эскадра неподвижно зависла в атмосфере, и вряд ли кто будет менять дифферент корабля. Токс отпустил рычаги дифферента и, сделав пару шагов вправо, приник к окулярам. Поводил визиром искателя по городу, по пустым улицам и площадям. Большой, красивый город, - жалко!

Токс поднял ногу, развернувшись к своему рабочему месту.

Откуда на линейном крейсере взялась маленькая серая бабочка, никто и никогда не узнает. Она мирно уселась на палубу как раз в том месте, куда ступил своим начищенным башмаком Токс.

Он поскользнулся, и ей-ей упал бы. Но успел крепко, очень крепко схватиться за рычаг управления дифферентом линейного крейсера. Корма корабля резко пошла вниз.

Токс тут же выровнял рычаг.

Но, бабочка сделала свое дело. - Как раз в этот момент кто-то из командования спешил на доклад к адмиралу - командующему эскадрой. К корме "Мурены" снизу подходил эсминец "Пламенеющий". Линкор кормой ударил эсминец по мидель-шпангоуту, в самый центр корабля. Стопятидесятиметровый корабль разломился на две части, тысячетонные обломки полетели вниз, ударив каждая по своей безвинной жертве. Нос "Пламенеющего" ударил сверху по крейсеру "Баренцбург", а корма накрыла "Люссембург", тут же рухнувший на застывший внизу город. "Баренцбург" взорвался почти сразу. Сдетонировали боезапас и реакторы.

Вибрируя крупной дрожью, на палубах невозможно было устоять, линейный крейсер "Мурена" с трудом вышел на орбиту. Еще один крейсер и два эсминца - все, что осталось от большой эскадры.

Адмирал Бенту поднялся в двухуровневую, с немыслимой роскошью отделанную и обустроенную чуть ли не собственными руками, любимую каюту.

С дрожащими коленями опустился в обшитое дорогой кожей архара кресло.

Налил любимого "Чинаса", глотнул добрый глоток и достал наградной "Вальстер".

"Президент Двенадцатой республики собрал консилиум. Именно так - консилиум"

Саша задумался, покурить, что ли? Выйти в город, подышать?

Саша любил фантастику. Книги покупал часто. Раньше. Потом несколько раз нарывался на уже прочитанные, те же книги, но уже с другими названиями. И книжкам верить перестал.

Никакой он не писатель. Писал Саша лишь для себя, и его опусы вряд ли кто-то прочтет.

Человек лишь предполагает.

Не здесь, не в этом веке, и даже не в этом тысячелетии, кто-то не здешний сказал, что рукописи не исчезают бесследно. И не горят. Что начертанные однажды на стене пещеры, влажной глине шумерских табличек, папирусе, пергаменте, бумаге, электронных или квантовых носителях, а то и на гранитных скрижалях они живут своей, предназначенной им тайной жизнью, меняя судьбы людей, народов, а иногда и планет.

Бывает. И не такое бывает.

Саша этого не знал. И всё писал и писал.

А корабли всё горели и горели.

Президент двенадцатой республики? Он..., все молодые президенты, наследники и продолжатели древних родов и династий, избранные на самых демократических выборах похожи как близнецы.

Он собрал КОНСИЛИУМ. Именно так - большими буквами. В президентском рескрипте это слово именно заглавными буквами и напечатано. В таком положении, в котором оказалась успешная, в общем-то, Республика, действительно нужен диагноз!

Генеральный штаб почти в полном составе сияет орденами и аксельбантами.

Академия наук - вся. Разысканные в тайных урочищах, пещерах и лесных скитах гении-одиночки и гениальные самоучки. Отмытые и подретушированные седые узники зинданов и тайных темниц, доктора и профессоры спиритизма и заклинатели духов, повелители чакр и ауры с амулетами и погремушками, чародеи с посохами судьбы и экстрасенсы, колдуны с кристаллами тайной истины, маги и звездочеты в дурацких колпаках,

древние шаманы с бубенцами, бубнами, хрустальными шарами и сушеными головами, прогрессивные философы и всякие независимы умники видящие истину в сакральных глубинах и параллельных мирах. А также психотЭрапЭвты и парапсихологи.