Пентагон должен быть разрушен!

61 Неоглобальный подход

Он служил в маленьком адмиралтействе не слишком большой и даже несколько уменьшившейся в площади за последние десятилетия страны Венесуэла. Родился и вырос он тоже в этой же стране. Однако уже пару-тройку лет он имел дополнительную работу помимо службы. Работа была высокооплачиваемая, однако сдельная, очень непостоянная, впрямую повязанная с основным занятием и к тому же предельно рискованная. В когдатошние стародавние времена только за выявленные подозрения в выполнении такой работы накинули бы веревку и произвели бы рассоединение шейных позвонков между собой за счет использования дармовой энергии тяготения. Правда, сейчас, с исчезновением на планете миража демократии и безрассудной веры в прогресс, веревочный фокус с гравитацией могли запросто повторить, так что все едино, не стоило распространяться о своей приработке на каждом углу. Иногда он очень опасался, что, как-нибудь «набравшись» от страха в зюзю, развяжет язык и поведает о своем сверхурочном занятии первому встречному собутыльнику. Более того, иногда он дрожал, что уже когда-то сделал это, только, проснувшись поутру, начисто забыл. И еще хуже, порой он додумывался, что мог совершить такое вообще неоднократно. Тогда ему хотелось поскорее, кое-как досидеть положенное на службе время и заскочить в какой-нибудь близлежащий, но расположенный не совсем вплотную к основному рабочему месту кабак, ну а там… В общем, эти страшные мысли-догадки требовалось как-то выключить, а заодно заглушить бившую через край фантазию.

Видите ли, в свободное от службы время он занимался предательством своей родины. Вообще-то это очень емкое понятие, оно сразу закукливает в себя все остальное, и следовательно, он занимался этим делом все текущее время, и значит, всю теперешнюю жизнь.

Однако понимаете, в эру глобализма, а тем более пропагандируемого сейчас неоглобализма, понятие родины как-то морально устарело. Естественно, для нормальных, «продвинутых» «по понятиям» и «по жизни» людей. Ведь что есть родина? Некое случайное место, в котором ты родился из-за взаимодействия случайных факторов? Было ли в этом проявлено некое божественное провидение? Нисколько нет! Высшим силам, если таковые и существуют, глубоко наплевать на момент твоего рождения и даже прозябания на этой земле. Ах да, говорят, бог любит Америку. К Южной, а также Центральной это никоим образом не относится. Так вот, поскольку вышестоящим, а тем паче несуществующим надприродным силам на тебя не то что наплевать, а, так сказать, индифферентно, ибо ни планета-мама, ни ты сам не находитесь в привилегированном относительно мироздания положении, не есть ли попытки хоть какого-то изменения ситуации в свою пользу не только правом, но и обязанностью? Наверное, так. Ибо в ином случае не требуется ли тогда в момент осознания себя как личности сделать с телом и заключенным в нем духом нечто идентичное тому, что производит пеньковая, смазанная мылом веревка? То есть приспособить свой маленький личный опыт для проведения эксперимента с маятником Фуко? И ведь действительно так! Черт возьми, если следовать всем канонам теории образования видов, цель любой жизни в приспособлении и в поиске лучшей ниши для процветания. Не есть ли нахождение дополнительного привеска к жалованью — расширением собственного ареала потребления, а также аккумуляцией чужой, позарез требуемой тебе энергии?

Кроме всего, не есть ли целью всякого нормального глобалиста процветание и объединение мира в целом? Не есть ли его задача — борьба с анахронизмом местничества, за совокупление человечества под единым знаменем прогресса?

В общем и целом философская платформа для оправдания своей позиции существовала. Однако выпить рюмочку-две, а то и четыре-шесть все ж таки желалось. Ибо на вид адвокатская пирамида доводов выглядела вполне ничего, но когда ракурс менялся и вы лично оказывались поверху, то более всего она представлялась шаткой табуреточкой, которая могла внезапно опрокинуться, и тогда бы заработали законы трения на протянутой сверху намыленной веревке. Выпить, для устойчивости табурета, хотелось.

Однако такое было можно далеко не всегда. Ведь он служил. И служил не просто в какой-нибудь канцелярии — он служил в адмиралтействе маленькой, но названной в честь водоплавающей Венеции страны.