Пепел Эдема

Глава 21

«Эксельсиор» был кораблем Сулу, но в этот момент каждый смотрел на Спока.

Он, Чехов, Сулу, Ухура и Маккой собрались в зале совещаний, как только оказались на борту. В соответствии с невысказанным соглашением никто не обсуждал встречу у Дрейка, пока они не могли убедиться, что находятся в безопасном месте.

Но как только двери комнаты для совещаний скользнули на место, Спок начал говорить. Он встал рядом с большим экраном с цветной схемой «Эксельсиора».

– Как я вижу, – сказал он без преамбулы, – перед нами три возможности.

Каждый поудобнее устроился в своем конференц-кресле с высокой спинкой. Все доверяли логике Спока в течение многих лет.

– Первое: все может быть так, как Дрейк описал нам. Капитан Кирк, по личным причинам, стал невольным заложником в попытке украсть тайну клингонского оружия Судного Дня. Организаторы этой попытки, члены заговора в пределах Звездного Флота, хотят остановить процесс разрядки между Федерацией и Империей, и один из членов этого заговора – агент разведки Флота, известная под кодовым именем Джейд. Когда Джейд обнаружила информацию, имеющую отношение к «Детям Небес», капитан Кирк, не понимая своей роли, был приведен в движение кем-то, кто мог действовать исходя из этой информации, чтобы получить оружие.

– Но кто это мог быть? – спросил Сулу.

– По первому плану действий – предполагаемые заговорщики в пределах Звездного Флота, – объяснил Спок. – Однако вторая возможность заключается в том, что сама Тейлани может быть ответственна за вовлечение капитана. Когда они узнали, что наша разведка раскрыла назначение Чала, они, возможно, решили поискать защитника. Капитан Кирк и «Энтерпрайз» станут первой линией обороны.

– И третья возможность? – спросила Ухура.

– То, что ничего из сказанного нам адмиралом Дрейком не является правдой.

– Вы утверждаете, что главнокомандующий Флотом солгал нам? – Маккой был единственный за столом, кто не был, кажется, заверен анализом Спока.

– Это нельзя сбрасывать со счета, – сказал Спок. – Вот почему я не предлагал никаких теорий адмиралу во время нашей встречи. Однако, может быть, что сам адмирал не знает истинного состояния дел и передал нам неверную информацию без намерения ввести нас в заблуждение.

Маккой не был удовлетворен ответом.

– Но если то что Дрейк сказал нам – ложь, Спок, то где правда?

Спок подумал немного перед ответом.

– Я верю, что правда известна только одному человеку, вовлеченному в эти события. Капитану Кирку.

– Это что, ваша проклятая логика диктует? – спросил Маккой.

– Где появляется капитан, логика редко работает. Однако, основываясь на нашем прошлом опыте общения с ним, кажется разумным, что он не просто наблюдатель в этих событиях.

– Капитан Спок, – сказал Сулу, – в свете этих трех возможностей, вы можете предложить нам курс действия?

Независимо от всего, что было обсуждено, на этом судне решение было за Сулу.

– Вы должны, конечно, следовать приказам, – ответил Спок. – Я не считаю необходимостью подвергать сомнению честность главнокомандующего Звездного Флота. Вступление в контакт c капитаном Кирком желательно, чтобы помочь нам обнаружить истинное состояние дел.

Чехов достиг предела. Несмотря на его веру в Кирка, он был должен доверяться кому-то еще. Кому еще лучше довериться в этой комнате?

– Извините меня, капитан Спок, – сказал Чехов – но я чувствую, что это очень важно – узнать мотивы Дрейка. Особенно потому, что они так или иначе вовлекают капитана Кирка.

Все взгляды обратились к Чехову.

– Дрейк и капитан имели… разногласия в прошлом, – начал он.

– Мы знаем это, – сказал. Маккой – Джим и Дрейк были в одном классе в Академии. Они вместе служили на «Фаррагуте».

Лицо Маккоя омрачилось. Каждый, кто служил с Кирком на «Энтерпрайзе», знал, что случилось на «Фаррагуте». «Энтерпрайз» почти повторил его судьбу, когда смертоносное существо из облака вновь появилось и напало на него.

– И после они служили порознь, – продолжил Чехов. – Они стали капитанами с разницей в месяц. Каждый был назначен на один из первых двенадцати кораблей класса «Конституция».

Сулу с уважением кивнул. Соревнование за те места было жестоким.

– Каждый побывал в пятилетней миссии. Они возвратились с разницей в шесть месяцев друг от друга. Оба немедленно продвинулись адмиралы.

Маккой посмотрел на Чехова с подозрением.

– Звучит, как будто ты собрал досье на Дрейка.

Чехов сцепил руки на столе, зная, что именно он собирается привести в движение.

– Да, собрал.

Но Сулу отреагировал с нетерпением. Он, казалось, не был заинтересован словами Чехова.

– Это мог составить любой. Результаты любого расследования, проводимого разведкой, было бы передано Совету. Если бы появилось что-нибудь, что могло бы указывать на Дрейка, он не получил бы свою работу.

– Я делал это досье не для разведки, – сказал Чехов. – Я сделал его для капитана Кирка.

Спок с любопытством посмотрел на Чехова.

– Коммандер Чехов, вы использовали средства разведки Звездного Флота для персонального запроса?

Чехов пожал плечами.

– В этой комнате нет никого, кто не обходил бы правила под командованием капитана.

Ухура рассмеялась.

– Обходил? Павел, мы их просто нарушали!

– И были оправданы каждый раз.

Спок уселся за стол, давая слово Чехову.

– Пожалуйста, продолжайте, коммандер, – сказал он.

Чехов продолжил для всех.

– После их возвращения, через два с половиной года Дрейк и Кирк были приписаны к Штабу. Кирк стал руководителем внешних операций. Дрейк стал руководителем службы безопасности.

Маккой пробовал ускорить дело.

– И после инцидента с Виджером Джим снова принял командование «Энтерпрайзом» и оставил карьеру в штабе. Это давняя история.

Чехов помахал рукой, привлекая внимание.

– Но Дрейк не оставил своей. И несколько лет назад он был ответственным за новейшие стратегические технологии Флота. За исследования в области вооружений.

Спок остался уклончивым.

– Десять лет назад мы могли столкнуться с клингонами в любой момент. Флот всегда имел оружие, и сейчас имеет.

Чехов добавил:

– Один из проектов Дрейка был известен под кодом «Восходящая Звезда».

Спок покачал головой. Название ничего для него не означало. И для других тоже.

– Это было технико-экономическое обоснование для оружия, использующего протоматерию.

А это уже означало кое-что для каждого.

Протоматерия была одной из наиболее изменчивых форм вещества. Настолько опасной, что наиболее этичные ученые давно осудили ее использование в любом виде исследований. Но протоматерия использовалась по крайней мере в одном известном научном проекте в недавней памяти. И он имел трагические результаты.

– «Бытие»? – спросил Маккой.

Чехов кивнул.

– «Бытие» было честолюбивой программой исследования, направленной на то, чтобы оживить мертвые планеты. Это было разработано доктором Кэрол Маркус, с помощью ее самой и сына Кирка Дэвида Маркуса. Хотя начальные результаты были многообещающие, проект был свернут. «Бытие» работало только потому, что Дэвид Маркус использовал протоматерию в инициализрующей матрице. Все продукты реакции были опасно нестабильны.

Спок казался заинтересованным словами Чехова.

– Я нахожу, что очень трудно принять факт, что проект «Бытие» был тайной программой исследования оружия с самого начала.

– «Бытие» не имело никакого отношения к Флоту, – сказал Чехов. – Это было законным научным исследованием, полностью независимым от любого военного применения или влияния. Кэрол не преследовала военные цели ни в коем случае. Но после того как сын капитана был убит клингонами на планете «Бытия», капитан Кирк стал… одержимым. Он хотел знать все относительно проекта.

– Так что, он попросил, чтобы вы разузнали о Кэрол? – спросил Маккой. Его скептический тон показывал, что вряд ли он думал так.

Но Чехов сказал:

– Нет. Только один ученый «Бытия» действовал вне строгих руководящих принципов проекта. Сын капитана. – Чехов опустил глаза на свои руки. Он помнил, как обезумел Кирк после смерти Дэвида. – Капитан попросил меня выяснить, как Дэвид получил протоматерию, которую он использовал в своей работе.

Спок связал вещи сразу.

– От Дрейка.

– Адмирал резко критиковал решение Звездного флота об отказе от протоматерии в качестве оружия. Все же, когда это было сделано, его отдел стал ответственным за хранение уже произведенной протоматерии до тех пор, пока не будут разработаны способы ее безопасного применения.

Маккой казался взволнованным.

– И вы говорите, что Дрейк преднамеренно выделил часть этой протоматерии Дэвиду Маркусу, зная, что тот хотел бы использовать ее в проекте «Бытие»?

– Точно, – голос Чехова дрожал от отвращения. – Только чтобы посмотреть, что получится.

Спок был единственным за столом, кто остался спокойным.

– Коммандер Чехов, вы высказали тревожащие утверждения. Если то, что вы говорите, истинно, то адмирал Дрейк мог предстать перед трибуналом. Почему вы и капитан не представили ваши результаты командованию?

Чехов боролся с этим вопросом почти десятилетие. Ответ был неадекватен, но неизбежен.

– Дрейк провел шестнадцать лет в Штабе Флота. Он знал его бюрократию лучше, чем кто-либо другой. Там не осталось доказательств, которые могли быть прослежены. Никаких прямых связей между Дэвидом и Флотом на любом уровне. Я не верю, что даже сын капитана когда-либо знал первоначальный источник его протоматерии.

Ухура подалась вперед.

– Павел, капитан Кирк верит, что Дрейк ответствен за смерть его сына?

– Не совсем так, – сказал Чехов. – Он понимает Дэвида. Тот был сыном своего отца. Он сделал свой собственный выбор. Даже если он не имел опыта и не понимал, что может случиться из-за этого. Но капитан также знает, что Дэвид не был бы способен сделать этот выбор, если бы там не было адмирала Дрейка, соблазнившего его доступностью протоматерии для проекта «Бытие».

– Что вы сделали с вашим рапортом? – спросил Спок.

– Я отдал его капитану.

– Что он сделал с ним?

– А что могло быть сделано? Там не имелось никаких доказательств какого-либо участия адмирала Дрейка. Вскоре после того, как планета «Бытия» самоликвидировалась, Звездный Флот уничтожил все запасы протоматерии. Теперь, что бы ни случилось, там нет никакой возможности определить, ушло ли что-нибудь налево.

– Флот пробовал выяснить, где Дэвид получил его протоматерию? – спросил МакКой.

– Конечно, – сказал Чехов. – Но потому, что Дрейк мог представить отчеты, показывая, что все запасы протоматерии на момент уничтожения были в наличии, официальный вердикт был таков: Дэвид получил протоматерию из неизвестного источника вне Федерации. Возможно, клингонского.

Маккой откинулся назад на стуле, внезапно став словно бы старше своих лет.

– Вы понимаете, как серьезны эти обвинения?

– Мне кажется, этот факт не имеет отношения, – сказал Спок.

– Как это может быть? – спросил Чехов.

– Даже если все, что вы сказали нам, истинно, коммандер, и Дрейк виновен в смерти Дэвида Маркуса, все равно данная ситуация не более чем совпадение. Вот если бы вы раскрыли свидетельства, предполагающие, что Дрейк преднамеренно обеспечил Дэвида протоматерией, зная, что он был сыном Джима, тогда причинная связь к текущей ситуации могла бы быть установлена.

– Какая причинная связь? – спросил Маккой.

– Что Дрейк определенным образом управлял событиями для того, чтобы сподвигнуть Джима лететь на Чал, зная, что подвергнет его большой опасности.

– Это имеет смысл, – сказал Чехов.

– Но это нелогично, – возразил Спок. – Конкуренция в дни Академии едва ли повод, достаточный для такой мести. Вы пытаетесь обвинить адмирала без повода. Его возможное соучастие в поставке протоматерии Дэвиду и причастность к вовлечению Джима в историю с «Детьми Небес» не могут быть связаны. Я сожалею, но в намерениях адмирала Дрейка нет признака того, что он собирается намеренно причинить капитану вред.

Чехов не согласился:

– Но приказ Сулу требует, что в случае отказа капитана в помощи в завладении «Детьми Небес» мы должны использовать силу.

Сулу поглядел на Чехова в раздражении.

– Я знаю, что мои приказы влекут за собой, коммандер.

Положение выглядело неудобным. Никто за этим столом не мог даже когда-либо задуматься о ситуации, в которой он поднял бы руку на Кирка. Но Сулу был теперь офицером Звездного Флота и капитаном звездолета. И подчинялся приказам.

Чехов больше не мог быть уверен в том, что Сулу сделает, когда придется выбирать между его личными желаниями и его присягой. Только не после «Темной Зоны».

Маккой сказал с разочарованием, которое Чехов почувствовал:

– Так что является ключом ко всему этому, Спок?

– В каком смысле, доктор?

– Что является той частью информации, в которой вы нуждаетесь, чтобы сообщить нам, с какой возможностью мы имеем дело?

Спок выглядел задумчивым, как будто он никогда не рассматривал этот вопрос прежде.

– В центре этих событий одно необъясненное совпадение, – наконец сказал Спок. – На границе, на платформе «Темная Зона» агент разведки Звездного Флота вступает в контакт с клингоном, который может сообщить что-то относительно Чала. Тот агент немедленно исчезает. И в то же самое время молодая клингоно-ромуланская женщина вступает в контакт с капитаном Кирком и приглашает его в путешествие к предполагаемому местоположение тех же самых «Детей Небес».

Спок осмотрелся вокруг, вглядываясь в каждого за столом. Он полностью завладел их вниманием.

– Имелось вполне достаточно времени для Джейд, чтобы передать закодированное подпространственное сообщение от «Темной Зоны» к Земле. Вопрос: кому?

Спок сделал паузу. Все молчали.

– Я верю, что если мы сможем выяснить связь между Джейд и Тейлани, тогда мы будем знать правду относительно капитана Кирка и адмирала Дрейка.

– К сожалению, у нас нет времени, чтобы сделать это, – сказал Сулу. – Мы покидаем орбиту через девяносто минут.

– Тогда мы должны заняться этим на наш собственный страх и риск, – заключил Спок – И обнаружение капитана Кирка – наша лучшая стратегия.

Сулу встал. Встреча была закончена. Чехов ощущал всеобщее напряжение в комнате.

Если бы «Эксельсиор» нашел «Энтерпрайз», каждый был бы обязан следовать приказам и противостоять Кирку, проявляя верность Звездному Флоту вместо верности истине. Это был сценарий, где никто не выигрывает, как с «Кобаяши Мару». Но, по крайней мере, Чехов знал, что это сравнение дает ключ к разрешению ситуации. Капитан Кирк давно показал им, что когда надо выбирать между двумя одинаково нежелательными вариантами, единственная надежда на победу состояла в том, чтобы изменить правила.

Все, что они были должны делать теперь – это вычислить, что за игра ведется.

Когда Чехов выходил из зала, он снова подумал о кабинете адмирала Дрейка. О запечатанной двери. И тайнах за ней.