Пепел и проклятый звездой король

Глава

50

Орайя

Я не привыкла летать так долго. Мои крылья болели. Они не просто болят — они горят. Мое тело было истощено. Как единственный человек — ладно, получеловек — я была не так вынослива, как вампиры, и неделя безостановочного полета начала сказываться на мне, тем более что я никогда не летала так много за один раз.

Я была благодарна, по крайней мере, за то, что мне не нужно было никого нести. Райн нес Мише, а Вейл вторую половину пути нес Лилит. У Лилит, как у Обращенного ночнорожденного вампира, были крылья — красивого янтарного цвета с крапинками, совпадающими с цветом ее волос. Но она еще не была опытной летуньей, и, хотя большую часть пути она старалась летать, в конце концов Вейлу было удобнее нести ее.

Я видела, что Райн слишком пристально наблюдает за мной, ища признаки того, что со мной нужно сделать тоже самое. Но я была Наследницей вампиров клана Хиадж. Я никому не позволила бы нести себя куда-то, если бы могла помочь. Я могла справиться с небольшой болью, даже если она заставляла меня беззвучно проклинать себя каждый раз, когда мы приземлялись или взлетали.

Когда из темноты показалась песчано-каменная стена, освещенная лунным светом, в которой виднелось множество пещерных сооружений, я чуть не прослезилась от облегчения.

— Это все? — спросила я. — Это все, да?

Матерь, помоги мне, пожалуйста, пусть это будет так.

— Это, — сказал Райн, чувствуя такое же облегчение, как и я, — это оно.

Когда мы приземлились, мои ноги были словно желе, и я едва не рухнула на мягкий песок. Богиня, идея плюхнуться на него, честно говоря, показалась мне привлекательной.

Мы отдыхали только в самые активные часы прямого солнечного света, даже перемещались, хотя и медленно, когда солнце было достаточно слабым, чтобы вампиры могли укрыться под слоями одежды. Я была измотана.

Но я напрягла ноги и заставила себя подняться. Я никогда раньше не видела этих скал — они действительно представляли собой невероятное зрелище: белоснежный камень, возвышающийся над песками пустыни, испещренный отверстиями и проемами, ведущими в сложную систему пещер.

Они были выше, чем я себе представляла, тянулись к небу так, словно тянулись к луне. Они странно напоминали кости — плоский череп и глазницы из слоновой кости.

Большинство людей держались подальше от этой местности. Жара и влажность здесь просто зверские, а скалы — идеальная среда обитания для адских псов и демонов. Кроме того, это место было очень изолированным на территории клана Хиаджа, оно находилось в сотне миль от ближайшего города.

Какая причина может быть у кого-то находиться здесь?

Если, конечно, вы не беглец.

— Что ж, я думаю, это по твоей части, принцесса, — сказал Райн, положив руки на бедра. — Подойди и поздоровайся. Мы убьем всё, что выбежит на тебя.

Я подошла к ближайшему проему, вглядываясь в темноту. Я наколдовала на ладони Ночной огонь, хотя белое пламя слабо освещало эту тьму — бесконечную тьму, поглощающую сам свет. Это напомнило мне крылья Винсента. А мне, полагаю, напомнило мои собственные.

— Не знаю, что насчет вашей идеи, — сказала Мише сзади меня. — Но выглядит… зловеще.

— Я бы не стала идти в ту сторону, — раздался сверху ровный голос, далекий от пустынного бриза.

Я подняла голову и увидела стройную фигуру, стоящую в устье верхнего тоннеля, прислонившись к стене. Она была одета в плотно облегающие черные кожаные одежды Ночнорожденных, а ее пепельно-коричневые волосы, собранные в одну длинную косу, развевались на ветру.

— Демоны повсюду, — сказала Джесмин. — Лучше идти этим путем, Ваше Высочество.

Я НЕ БЫЛА ДО КОНЦА уверена, что Джесмин и Райн не собираются зарезать друг друга до смерти, как только останутся одни. После того как я увидела раны на спине Райна, я, честно говоря, не стала бы его винить, если бы он это сделал. Но когда Джесмин вела нас по туннелям к поселению, которое она построила здесь вместе с теми, кто остался от хиаджской армии, она была на удивление уважительна к Райну, несмотря на несколько настороженных взглядов.

В туннелях было темно и жарко. Я представила себе, что запекание глины должно быть очень похоже на это. Но они также были скрыты, и в них можно было укрыться. Неудивительно, что мне было так трудно общаться с Джесмин, даже через зеркало Винсента. Помимо того, что эта штука никогда не будет идеально взаимодействовать с моей кровью, Джесмин находилась в таком отдаленном месте, что я должна была представить себе, что мы расширяем диапазон действия этой магии.

Возможность связаться на расстоянии, в данном случае, была хороша. Это именно то, что нам было нужно.

Было тревожно видеть, что произошло с армией клана Хиадж за последние несколько месяцев. То, что я всегда знала это то, что всемогущий воинский строй, теперь сократился до нескольких сотен мужчин и женщин, укрывающихся в пещерах. Другие, как объяснила Джесмин, разбежались по королевству, укрывшись в других местах после битвы в оружейной, в то время как самые преданные ей силы остались здесь, прячась и выжидая.

В пещерах было тусклое освещение для моего человеческого глаза, хотя и оно слабо освещалось Ночным огнем. Воины разбили палатки в ответвлениях туннелей, стремясь обеспечить себе хоть какое-то подобие уединения, а на главных путях были оборудованы места общего пользования. Здесь воняло, от жары гнили туши вампирской добычи — лисиц, волков, иногда оленей, и даже демона или двух, хотя я не могла представить, насколько это было отвратительно. Наверняка это было действие, полное отчаяния. Меня всю жизнь учили распознавать голодных вампиров, и эти действительно были голодны, их глаза следили за мной, пока Джесмин вела нас через лагеря.

И все же, то, как они смотрели на меня, даже на грани голода, являлось… другим взглядом. Они заметили мою человеческую кровь. Почувствовали ее запах.

Это была биологическая потребность. Но они больше не смотрели на меня как на добычу. Может быть, красные чернила на моей груди имели к этому какое-то отношение.

Джесмин провела нас в свое личное жилище, состоящее из коллекции предметов, хранящихся в тупиковом анклаве и прикрытых заслонкой из шкуры демона. Она поставила несколько ящиков, чтобы создать сиденья, и сдвинула еще несколько, чтобы получилось подобие стола, на котором она разложила несколько бумаг, большинство из которых были исписаны и испачканы кровью. Это напомнило мне о том, как выглядел кабинет Винсента в конце хаоса. Так, полагала я, выглядит проигрыш в войне.

Джесмин сидела на столе, скрестив длинные ноги. Вблизи, при более ярком освещении, я увидела, что ее некогда прекрасная кожа была теперь в грубом состоянии, ткань порвана и залатана. Несколько пуговиц были расстегнуты, обнажая верхнюю часть длинного шрама между грудей.

Я признаю, что, когда Винсент продвигал Джесмин, я не думала о ней ничего хорошего, видела лишь ее пылкий голос, платья и нежную, ухоженную красоту. Сейчас, глядя на нее в таком виде, мое представление о ней в те времена казалось смехотворно двояким. Я не была уверена, что Джесмин мне нравится, но трудно было отрицать, что я ее уважаю.

Она оглядела нас с ног до головы, одного за другим — меня, Райна, Мише, Кетуру, Вейла, Лилит.

Потом она сказала:

— Вы все выглядите так, будто вылезли из канализации.

— Уместное замечание, — проворчал Вейл.

Матерь, я не могла дождаться, когда же я избавлюсь от этой одежды. Я уже привыкла к собственному зловонию, но не сомневалась, что оно было отвратительным. Наверное, от меня несло как от человека, который вымазался в дерьме, а потом неделю безостановочно двигался по раскаленной пустыне.

Уголок рта Джесмин скривился в легкой улыбке.

— Мне хорошо известны туннели, — сказала она. — Вероятно, с вашей стороны было разумно использовать самый неприятный из них.

Я не хотела признаваться ей, что на самом деле мы выбрали «неприятный» потому, что Винсент не доверял мне настолько, чтобы показать другие.

— Мы добрались сюда живыми, — сказала я. — Это уже кое-что значит.

Я бы сказала, что это имеет значение для всего. Она наклонилась вперед, ее фиалковые глаза в темноте напоминали ночную сталь. Ее лицо было такой идеальной маской смертоносной красоты, что это меня ошеломило.

— А теперь, пожалуйста, Ваше Высочество, — сказала она, — скажите мне, что мы собираемся вернуть наше проклятое королевство.

В ответ я ухмыльнулась.

— Иначе зачем бы мы проделали весь этот путь?

Я РАССКАЗАЛА Джесмин кое-что из того, что произошло, когда связывалась с ней перед спасением, и ее собственные источники — все еще обширные и очень эффективные, несмотря на нынешние обстоятельства, очевидно, дополнили информацию. Но я все равно проинформировала ее обо всем. Она слушала молча, выражение лица становилось все жестче, а ненависть сильнее. К концу ее ярость стала ощутимой.

— А теперь на троне Дома Ночи восседают принц Кроворожденных и ришанский самозванец, — прошипела она. — Винсент был бы потрясен.

Винсент тоже был бы потрясен, увидев меня стоящей здесь рядом с наследником клана Ришан. Вообще, многое в моем поведении за последние несколько недель вызвало бы у Винсента ужас. Но я старалась не думать об этом в данный момент.

— Ненадолго, — сказала я. — Сколько у тебя здесь воинов? Скольких еще ты можешь призвать?

Губы Джесмин сжались в тонкую линию. Ей потребовалось мгновение, чтобы ответить, как будто ей было больно признаться в этом.

— Мы потеряли многих. У меня нет достаточно сил, чтобы вернуть Сивринаж напрямую. Не с учетом того, что там находятся Кроворожденные. — Ее взгляд упал на Вейла. — Хотя, если ты хочешь, чтобы я избавилась от ришанцев, это было бы совсем другое дело.

Вейл издал беззвучный звук отвращения, сморщив нос, а Джесмин тихонько засмеялась.

— Вейл Атруро, — промурлыкала она. — Какая честь встретить легенду. Кем ты был, третьим по счету лучшим генералом Некулая?

— Первым лучшим, сейчас, — сказал он жестко. — Остальные мертвы.

— Какая жалость, — пробормотала она.

Я не была уверена, на кого я поставлю, если эти двое набросятся друг на друга.

— Поверь мне, ты будешь благодарна, что он у тебя есть. — Райн оскалился волчьим оскалом — таким, что обнажились клыки. — Вейл, сколько ришанских мужчин ты сможешь найти? Верных, я имею в виду. Не все подчиняются Саймону.

Вейл одарил Джесмин ледяной улыбкой.

— Достаточно, чтобы перебить то немногое, что осталось от клана Хиадж.

Джесмин практически зашипела, а Райн вздохнул.

— Ты знаешь, о чем я прошу, — сказал он.

Взгляд Вейла вернулся к Райну, погрузившись в серьезное раздумье. После долгого раздумья он сказал:

— Тысяча. Может быть, больше.

Райн оглянулся на Джесмин, приподняв брови.

— Что ж, посмотри на это. Тысяча здесь. Тысяча там. По мне, так это целая армия. Может быть, даже достаточно хорошая, чтобы вернуть Сивринаж.

Кетура выглядела потрясенной этой идеей.

— Армия из клана Хиадж и клана Ришан?

— Армия из тех, кто, черт возьми, готов помочь нам вывести Кроворожденных из этого королевства и вырвать корону из рук Саймона, — сказал Райн. — Кто-нибудь возражает против этого?

Повисло долгое молчание. Никто не высказывался, но в воздухе ощущалось множество возражений.

— Конечно, — сказала я, — есть и второй вариант. Это просто оставить им корону и ждать, пока они неизбежно придут нас убивать. Если кому-то это кажется более привлекательным исходом событий.

— Они? — сказала Джесмин. Ее глаза сузились на Райна. — А как же он? То, что вы описываете, — это именно то, как мы жили последние месяцы. Почему я должна ставить на кон жизни своих солдат ради его трона?

— Я никогда не считал хиаджцев своим врагом, — сказал он, и она насмешливо улыбнулась.

— Ты считал нас врагами еще до того, как убил нашего короля. Ты разрушил Лунный дворец. Ты просишь у меня помощи в борьбе с узурпаторами, но сам являешься узурпатором.

Челюсть Райна сжалась.

— Я много раз говорил тебе, Джесмин, что не имею никакого отношения к нападению на Лунный дворец. И ты чертовски искусно меня пытала, так как я мог солгать?

Ни к чему хорошему это не привело.

— Хватит, — сказала я. — Это приказ, Джесмин. Мы отвоевываем не только трон Райна. Он мой, и я не хочу, чтобы Саймон или Кроворожденные приближались к нему.

Ее взгляд скользнул между мной и Райном.

— Значит, это официальный союз.

Было немного странно слышать, как Джесмин, как никто другой, говорит об этом такими выражениями.

— Альянс, который пойдет на пользу обеим сторонам, — сказала я. — Мы помогаем ему. Он помогает нам. Мы вернем себе трон, и хиаджцы снова станут свободными. Больше не нужно будет прятаться. Не нужно будет больше воевать.

Вслух это прозвучало подобно тошнотворно-сладкому сну. Джесмин посмотрела на меня так, словно я была малышом, рассказывающим о красоте радуги.

— И, — сказала я, — я такая же королева, как и он король. Когда мы отвоюем наше королевство, я намерена править рядом с ним как королева.

Я чувствовала на себе взгляд Райна. Я практически слышала его голос: Правда, принцесса? Ты наконец-то согласилась на мое предложение?

Прекрасно. Очевидно, что да. И, черт возьми, почему бы и нет? Если я собиралась вступить с ним в союз, чтобы выгнать Септимуса из этого королевства, я могла бы и свою задницу посадить на трон.

Тишина была удушающей. Джесмин не выказывала потрясение, как большинство остальных. Она просто смотрела на меня, словно пытаясь совместить несовместимые части головоломки. Я чувствовала это и по остальным — по себе, по Райну. Я подумала, не впервые ли они слышат об этой договоренности.

Наконец, Джесмин сказала:

— Понятно, Ваше Высочество.

Мне было неприятно слышать, как она называет меня так. Но я старалась воспринимать это спокойно, как это сделал бы Винсент, как нечто само собой разумеющееся — конечно, генерал должен слушаться свою королеву.

— Ты будешь работать с Вейлом и Кетурой, — сказала я. — Разработайте стратегию создания нашей общей армии и ее использования для захвата Сивринажа. Чем быстрее, тем лучше.

Я почувствовала себя самозванкой.

Но она покорно склонила голову.

— Да, Ваше Высочество. Это будет непросто. Но не невозможно.

— Сложности нас еще никогда не пугали.

Я обнаружила, что смотрю на Райна. Ведь под словом «Нас» я, конечно же, подразумевала нас с Райном. Я никогда раньше не сражалась рядом с Джесмин, мне никогда бы не позволили, а Джесмин никогда бы не опустилась до такого. Но мы с Райном… мы вместе совершали невозможное бессчетное количество раз.

Улыбка на его лице говорила: «А вот и она».

Затем я посмотрела на остальных членов нашей жалкой группы — все они были в грязных и испачканных одеждах со свадьбы, состоявшейся больше недели назад. Не то чтобы они выглядели намного лучше, чем мы с Райном, в наших плохо сидящих, отвратительных кожаных одеждах. Жалкое зрелище.

— Но это может подождать пару часов, — сказала я. — Мы можем где-нибудь… — Не было другого способа сказать это. — …смыть с себя все это дерьмо?

Джесмин слегка сморщила нос.

— Это было бы облегчением для всех. Не обижайтесь.

Никаких обид.

— В нижних уровнях пещер есть горячие источники, — сказала она. — Аллиа, моя вторая рука, может показать вам их. И она же подберет для вас одежду. Что-нибудь менее… пропитанное.

Слава гребаной Матери.

Я была не единственной, кто так думал. При упоминании источников Мише издала стон.

— Ваше Высочество, — сказала Джесмин, когда остальные начали выходить из помещения, — позвольте уделить мне еще несколько минут Вашего времени.

Я кивнула, разрешая остальным уйти. Только Райн колебался, пока я не кивнула ему, и он последовал за остальными.

Она подождала, пока шаги стихнут, и встала, скрестив руки на груди.

— Так значит, — сказала она. — Это реально?

Я знала, о чем она спрашивает, и знала, почему она это спрашивает. На ее месте я бы тоже так поступила.

— Да, — сказала я. — Да.

— Симпатичная неприятность, — сказала она. — Я однажды предупреждала Вас об этом. — Да, хорошо. Райн определенно был неприятностью. Даже сейчас я не могла этого отрицать. Но, может быть, он и был той неприятностью, которая мне нужна. В данный момент он был тем, в ком нуждался весь мой народ.

Мне следовало бы дать ей очень дипломатичный, королевский ответ. Вместо этого я просто сказала:

— Иногда нам нужны небольшие неприятности, чтобы добиться результата.

Из ее горла вырвался короткий смех.

— Возможно. — Улыбка померкла, лицо стало жестким. — Вы пользуетесь моей полной преданностью и уважением, Ваше Высочество. Даже если Ваши решения не совпадают с теми, которые принимала бы я. В свете последних событий я хочу это прояснить.

После того, как я увидела, как воины Райна восстали против него, я была так благодарна за это, что могла бы обнять ее. Да, я знала, что эта преданность не обусловлена ничем, кроме моих отношений с Винсентом, какими бы сложными они ни были. Но преданность, независимо от источника, была дороже золота.

— Я тоже хотела поговорить с тобой, — сказала я. — О том, над чем работал Септимус.

Она слушала, как я рассказывала ей о заявлениях Септимуса о существовании крови бога в Доме Ночи и о том, что Винсент знал о ней и, возможно, даже использовал ее. Я рассказала ей о кулоне, который мне удалось забрать из Лахора, и о том прискорбном факте, что он, скорее всего, сейчас находится в лапах Септимуса. С каждой фразой ее брови слегка приподнимались — это было единственное изменение в выражении ее лица.

— Как ты думаешь, это может быть реальностью? — сказала я. — Винсент рассказывал тебе об этом?

Ведь если он и собирался доверить знание о секретном, мощном оружии кому-то, то, конечно, Джесмин, своему генералу, верно?

Но она молчала, и по ее чертам лица прошло выражение сожаления, подобно далекому отражению в стекле.

— Ваш отец, — сказала она наконец, — был очень скрытным.

Я не ожидала такого оттенка в ее голосе — грустного и немного ранимого.

— Но он доверял тебе, — сказала я. — Не так ли?

Она засмеялась, коротко и без юмора.

— Доверял мне. Да, возможно. Настолько, насколько он вообще кому-либо доверял.

Меня это смутило. Ведь когда он был жив, я завидовала Джесмин и ближайшим советникам Винсента. Я завидовала им, потому что они пользовались таким уважением с его стороны, которое, как мне казалось, было мне недоступно. По крайней мере, до тех пор, пока я не победила в Кеджари и не связала себя с ним, сопоставив его силу с узами Кориатиса.

Должно быть, мое замешательство отразилось на моем лице, потому что ее бровь изогнулась.

— Это Вас удивляет.

— Я просто… Я всегда думала, что у вас двоих…

Я не знала, как это сформулировать.

— Вы думали, что раз я его генерал и раз он меня трахает, то он мне что-то рассказывает.

Я не собиралась говорить именно так, но…

— Ну, да, — сказала я.

Болезненное вздрагивание промелькнуло на ее лице, и снова исчезло менее чем через секунду.

— Я тоже, — сказала она. — На какое-то время.

Тон ее голоса был таким странно знакомым. Я всегда считала, что она получила от него то, чего не смогла получить я — не секс, конечно, а доверие. Мне и в голову не приходило, что она тоже преследует его. Черт возьми, мне даже в голову не приходило, что она настолько заботилась о нем, что хотела от него такой близости.

Вопрос вырвался сам собой, прежде чем я успела его остановить.

— Ты любила его, Джесмин?

Я почти ожидала, что она будет смеяться надо мной за этот вопрос. Это был слишком личный вопрос. Но вместо этого она, похоже, действительно задумалась.

— Я любила его как своего короля, — сказала она наконец. — И, возможно, я могла бы любить его и как мужчину. В чем-то я его любила. Может быть, я хотела этого еще больше. Но он не мог любить меня.

Почему? — хотела спросить я. Потому что Джесмин казалась воплощением всего того, что должен любить такой как Винсент. Красивая. Гениальная. Смертоносная. Мощная. Если бы он решил жениться, я не смогла бы представить себе лучшей пары для него.

На ее губах заиграла натянутая улыбка.

— Любить кого-то другого — слишком опасно, — сказала она. — Даже для вампиров. А для короля — еще опаснее. Винсент знал это. Он не собирался открывать себя для новых слабостей. И он уже достаточно раскрыл себя в любви к Вам.

Эти слова поразили меня до глубины души, и я не была к ним готова. Моя челюсть сжалась. В груди бушевал вихрь эмоций, все они противоречили друг другу.

Я так отчаянно хотела услышать, что Винсент любил меня.

И все же я была так зла, когда услышала это. Да, возможно, он любил меня. Но он все равно лгал мне. Он все еще изолировал меня. Он все еще причинял мне боль.

Может быть, он любил меня. Может быть, я получила то, чего хотела Джесмин и чего никогда не могла получить. Должна ли я была быть благодарна только за это?

А что, если я не смогу им стать?

Я сказала:

— Что ж. Ты сама сказала. Он был скрытным.

Джесмин медленно кивнула, будто стыдясь, что понимает.

Затем она прочистила горло.

— Так что нет, — сказала она. — Он никогда не говорил со мной об этой… божественной крови. Но это не значит, что у него ее не было. Напротив, я думаю, что это именно то, что он мог бы сделать. Если бы она существовала, он бы ее нашел.

— Если это правда, — сказала я, — то я очень надеюсь, что он хорошо ее спрятал. Где-нибудь, где Септимус и Саймон не смогут ее найти. Даже если кулон…

Я вздрогнула, как делала это каждый раз, когда вспоминала об этом проклятом кулоне, проклиная себя за то, что когда-либо упускала его из виду.

Джесмин поджала губы, явно представляя себе все те же ужасные сценарии, что и я.

Победа над Септимусом и Саймоном уже была бы сложной задачей. А если они приготовят для нас какой-нибудь сюрприз, то нам конец.

— Винсент был очень осторожным, — сказала она. — Особенно когда дело касалось оружия. Если бы оно у него было, он бы никогда не оставил его доступным с помощью одного-единственного ключа, как бы хорошо он ни был спрятан. И даже в этом случае, я думаю, у него было бы несколько запасных вариантов. Например, разделить его и спрятать в нескольких местах.

Богиня, я надеялась на это. В данный момент я даже не надеялась найти эту кровь бога — если она существует — самостоятельно. Я просто хотела убедиться, что у Септимуса ее нет.

— Надеюсь, он хорошо ее спрятал, — пробормотала я, и Джесмин горько рассмеялась.

— Мужчины и их секреты, — сказала она. — Мы всю жизнь пытаемся их разгадать, а когда они уходят, мы остаемся в их власти. Да. Лучше надеяться, что Винсент хорошо спрятал свою тайну.

Действительно, черт возьми.