Пепел и проклятый звездой король

Глава

59

Орайя

Я бежала.

Бежала по этим туннелям, я обогнала Джесмин, хотя я даже не знала точно, куда я иду — знала только то, что я поднималась и двигалась к выходу, так быстро, как только могла, черт возьми.

Мы, к счастью, были уже близко к выходу. Я практически плакала от радости, когда увидела перед собой лестницу. Я нырнула в нее, распахнув дверь с другой стороны, и только через несколько секунд поняла, что нахожусь у подножия замка. Матерь, здесь царил хаос, меня швырнуло в море крови, стали и смерти, Кроворожденные, Ришанцы, Хиаджцы и демоны рвали друг друга на части.

Я почти не обратила на это внимания.

Вместо этого я смотрела вверх, на вершину замка, на балкон, где совсем недавно я спасла жизнь Райну. С этого ракурса ничего не было видно, но я чувствовала его, чувствовала эпицентр этого неприятного ощущения.

Мои крылья раскрылись, и я оказалась в воздухе прежде, чем успела усомниться в себе.

Никогда раньше я не летала так быстро. Быстрее, чем я даже предполагала, на что способна.

Я поднялась на балкон, но тут же была отброшена назад…

Что это было?

Это было похоже на Астерис, может быть, но сильнее — красный, а не черный. Казалось, что он разрывает сам воздух и перестраивает его. Это длилось всего мгновение — по крайней мере, мне так показалось, но, когда я вновь обрела сознание, мои крылья не работали, и я начала падать.

Глотнув воздуха, я выпрямилась, и как раз вовремя взмахнула крыльями, чтобы не врезаться в опору.

Я взлетела обратно на балкон.

Райн. Райн, сражающийся с… о, Матерь, это был Саймон? Он выглядел совсем по-другому — не только из-за доспехов, резко отличавшихся от тех, что я видела на нем раньше, и даже не из-за вихрей красной магии, окружавших его. Он чувствовал себя по-другому, словно его перекинули через какую-то грань, которую не должен переступать ни один смертный. Как будто часть его самого перестала существовать.

Каждый кусочек моего сознания противился его присутствию.

И этот инстинкт злобно отреагировал при виде Саймона, склонившегося над Райном, с поднятым мечом, с жутким красным туманом на лезвии.

Я не помню ни приземления, ни движений, ни выпада. Помню только струю крови, брызнувшую мне в лицо, когда Пожиратель сердец нашел свою цель, пронзив спину Саймона прямо между крыльями.

Смертельный удар для любого, человека или вампира.

Но Саймон, как я сразу поняла, сейчас был не просто вампиром.

Он издал рык и попятился назад, бросив Райна и вихрем метнувшись ко мне, я выдернула меч из его плоти и попятилась назад. Когда его налитые кровью глаза посмотрели на меня, пустые и злобные, мне показалось, что я смотрю в лицо самой смерти.

А потом я увидела это:

Эта… штука впилась в кожу его груди. Металл и… кость?

Моя магия отреагировала на его близость. Внезапно присутствие Винсента показалось мне гораздо ближе — но оно было искаженным и разъяренным.

Искаженным, точно так же, как был искажен и разбит кулон. Слился с…

Зубы?

Зубы Бога, поняла я.

Чертов Септимус.

Это казалось необычным. Это казалось нелепым. Ужас от этого обрушился на меня как-то отстраненно. Я не успела осознать его.

Он поднял меч, но не успел атаковать им, как я сразу же бросилась на него.

Он ответил сразу, наши клинки встретились, каждый удар был более жестоким, чем предыдущий. Он был больше и сильнее, а я быстрее. Но он не отставал. Мое тело сгибалось под его ударами и силой, которая требовалась, чтобы отразить их. Потребовалась вся моя концентрация, но краем глаза я постоянно замечала Райна, скорчившегося на земле. Когда он медленно поднялся, я вздохнула с облегчением.

На долю секунды, прежде чем Саймон снова оказался на мне.

Мои мышцы ныли. Его магия соперничала с моей, даже когда мой Ночной огонь лился из моей кожи, окружая нас. Ожоги, казалось, не беспокоили его, даже когда пламя разъедало нежную плоть вокруг его рта и глаз. Он просто смотрел сквозь них и улыбался.

Пустая улыбка. Мертвая улыбка.

Я не могла вспомнить, когда он нанес первый удар — возможно, в бок, заставив меня пошатнуться настолько, что мне стало трудно уклониться от его следующего выпада. Когда я снова подняла голову и увидела его поднятый меч, я подумала: Вот и все. Конец.

В этот момент с левой стороны от него метнулась черно-красная полоса, выхватив меч.

Райн бросился на Саймона, и они сцепились в танце разрушения.

Я не могла ничего слышать из-за насилия, собственного дыхания и сердцебиения, пульсирующего в ушах. Но когда я успокоилась, то бросила взгляд вниз — на город Сивринаж.

Это была кровавая бойня.

Наши противники сдерживались. Теперь же все силы Кроворожденных хлынули с территории замка, просачиваясь на городские улицы, словно огненная волна. Люди Кетуры были отброшены назад, вопли умирающих демонов тонули в криках умирающих вампиров. Из туннелей вышли войска Джесмин, но их встретила грозная сила, которая ожидала их и значительно превосходила по численности.

А Саймон, и какой бы ужасной, извращенной магией он ни обладал, еще даже не успел туда спуститься.

Мы были в полной заднице.

Мы были в полной заднице.

Нам нужно было отступать. Отступать немедленно.

Райн видел, что я сделала, или, возможно, ужас на моем лице сказал ему все, что нужно было знать.

Когда я снова бросилась на Саймона, он прохрипел:

— Иди.

Это единственное слово, которое он смог выдавить из себя.

Я знала, что он имел в виду: Иди к армиям. Иди и уведи их.

Я не смела даже думать об этом.

У нас был только один шанс спасти ситуацию — убить Саймона здесь и сейчас. Я не собиралась убегать. Я не собиралась оставлять его здесь, чтобы он удерживал мой трон и эту извращенную силу, полученную им от магии моего отца.

С меня хватит. Всю мою жизнь эти личности считали, что могут отнять у меня все.

И мысль о том, чтобы уступить им еще хоть одну секунду, приводила меня в ярость.

Сердцебиение отдавалось в ушах и под кожей разливался жар.

Это мое королевство, — прошептал Винсент, слова пульсировали в моей коже, в моих венах, в моем сердце. Это мой замок. Не позволяй никому отнять его у меня.

Мой, — эхом отозвалось мое сердце.

Это было мое королевство.

Я никому не позволю отнять это. И я точно не позволю им убить Райна.

Райн вихрем развернулся на месте, когда из дверей замка выбежало еще больше ришанских солдат и бросилось за ним, отвлекая его в этот критический момент.

Но не меня. Я их почти не заметила.

Я позволила своей ярости ослепить меня, побудить меня, утопить меня, когда я бросилась на Саймона.

Мое сознание сузилось до приятного ощущения того, как мой клинок рассекает плоть Саймона, как Ночной огонь еще больше разгорается и охватывает мое тело, как моя магия расцветает в глубинах моей неконтролируемой ярости.

Саймон вздрогнул, его тело дернулось.

Кто-то засмеялся, и только через несколько секунд я поняла, что это была я. Мое лицо расплылось в улыбке, когда он выпрямился и посмотрел мне в лицо, вся эта страшная сила сосредоточилась только в одной точке.

Я не боялась.

Мы атаковали друг друга одновременно, наше оружие снова встретилось, и каждый удар был неумолим. Сначала я терялась в пьянящей дымке мести, и мне это нравилось: каждая рана — как глоток алкоголя, неестественное наслаждение.

Но Саймон не отставал.

Райн, окруженный ришанскими солдатами, не собирался приходить мне на помощь.

А Саймон все наступал и наступал, и наступал.

Первый маленький ноющий осколок страха появился, когда он ударил меня с такой силой, что мне показалось, будто что-то треснуло, когда я блокировала его удар. Боль молниеносно пронзила меня, перехватив дыхание.

Нет времени на восстановление. Не было времени на контратаку.

Потому что натиск продолжался, один сокрушительный удар превратился в два, три. Вскоре я уже не могла делать ничего, кроме как уклоняться, блокировать, отступать назад, чтобы встать на ноги.

Но я была выбита из равновесия. И у меня не было времени, чтобы восстановить его.

Осознание того, что я облажалась, было медленным и уверенным.

Он нанес рану на мое плечо, руку, бедро. Каждая из них сопровождалась захватывающей дух болью, более глубокой, чем просто порез на плоти. Его магия, этот красный, ядовитый дым, окружала нас обоих. Искаженное творение в его груди неестественно пульсировало.

Я чувствовала, как во мне бушует холодная ярость Винсента, его потребность в доминировании, которой некуда было деться. Магия Пожирателя сердец была сильна, но не настолько, как то, что сделал с собой Саймон.

Я отпрыгнула назад, уклоняясь, и оказалась прижатой к перилам балкона. Черт. Отступать некуда.

Подул горячий ветер, откидывая мои волосы назад и вырывая пряди волос Саймона, отчего он стал выглядеть еще более чудовищно, нависая надо мной с кровавой улыбкой на губах.

Позади него глаза Райна остановились на мне, когда он разрезал одного ришанского солдата, двух…

Он не был бы достаточно быстр.

Матерь, я должна была умереть.

Но, ох, какой это будет смерть.

Мне стало интересно, был ли это голос Винсента или мой.

Саймон протянул руку и коснулся моего лица, развернув его к себе, будто из любопытства.

Его улыбка погасла.

— Обычный человек, — сказал он. — Вот и все.

Смерть воина, — пообещала я себе, когда Саймон поднял свой меч, а я — свой.

Его удар был сокрушительным.

Вспышка магии ослепила меня. От оглушительного треска зазвенело в ушах. Что-то острое полетело в меня, открывая маленькие порезы на щеках, руках.

Я их почти не чувствовала, потому что боль была повсюду.

Саймон попятился назад, перевернулся на спину, но было уже поздно.

Я тоже падала. Мое тело перелетело через перила в замедленной последовательности действий. Последнее, что я увидела — Райн, и его расширенные от ужаса глаза, затем он выхватил меч из тела и побежал за мной…

Он выглядел очень, очень испуганным.

Я потянулась к нему, но я уже падала.

В невесомости миры слились воедино.

В одном мире я ничего не слышала из-за криков, взрывов и отчаянных команд.

В другом мире я не слышала ничего, кроме голоса отца из старых воспоминаний. Я не чувствовала ничего, кроме его хватки, такой крепкой, что было больно — но это была любовь Винсента, скрытая в острых гранях и всегда такая же болезненная.

Я же говорил тебе не забираться так высоко, — сказал он суровым голосом. Сколько раз я говорил тебе, что этого делать нельзя?

Я знаю, — хотела сказать я. Прости. Ты был прав.

— Орайя!

Крик Райна прорезал воздух даже сквозь звуки разрушающегося королевства. Я заставила себя открыть глаза и увидела размытые цветные пятна.

Он пикировал за мной, расправив крылья, будучи весь в крови, одна рука тянулась ко мне.

Что-то в этом изображении показалось мне знакомым, и тут меня осенило: на картине был изображен падающий ришанец с одной протянутой рукой. Я всегда думала, что он тянется к богам.

Но он тянулся ко мне.

Все стало черным.