Перехватить шеф-повара

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Рейчел Гудмен

«Перехватить шеф-повара»

Серия: Как забить гол (книга 1)

Автор: Рейчел Гудмен

Название на русском: Перехватить шеф-повара

Серия: Как забить гол_1

Перевод: Anna Tomis

Бета-коррект:

Наташа Бегишева

Редактор:

Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

Гвен Лалонд — восходящая звезда в глазах лучших из лучших кулинарного мира.

Но, когда ее начальник, звездный шеф-повар и теперь уже бывший бойфренд, увольняет

ее, она обнаруживает себя играющей совершенно на другом поле. Вынужденная покинуть

Сан-Франциско и вернуться домой в Денвер, Гвен занимает должность шеф-повара в

Stonestreet's — новом ресторане, владельцем которого является «золотой мальчик» НФЛ и

защитник Colorado Blizzards Логан Стоунстрит.

Когда Логан начинает романтические преследования Гвен, она зарывает голову в

песок, отгораживаясь и избегая любых контактов, чтобы посвятить всю себя

восстановлению своей репутации в Денвере.

Но Логан Стоунстрит настойчив, он бы не стал одним из лучших футболистов лиги,

бросая на пол полотенце при первом же отказе. Что-то в непоколебимой решимости и

потрясающем теле Логана привлекает Гвен, и вскоре все начинает жариться и шипеть

сильнее, чем стейк на гриле. Все становится намного серьезнее, чем готова признать

каждая из сторон, и когда Логан в период плей-офф страдает от серьезной травмы, они

оба вынуждены принимать решения по ходу игры.

Идеальный роман для любителей футбола и гурманов, «Перехватить шеф-повара» —

это вкусное чтиво, которое будет держать вас на крючке до самой последней игры.

ПРОЛОГ

ГВЕН

Две минуты. Сто двадцать секунд.

Это было единственным, что стояло между мной и звонком, который должен был

изменить мою жизнь. Две минуты, чтобы узнать, окупились бы, наконец, мои тяжелые

труды, бесконечные часы работы, бессонные ночи, которые я провела, бросая вызов самой

себе, экспериментируя с новыми техниками и оригинальными вкусами.

Две минуты, чтобы узнать стал бы этот год тем, когда инспекторы Мишлен ( прим.

Наиболее желанной наградой для любого ресторана Европы является звезда Мишлен.

Это наивысший знак качества, который присуждается заведениям с отменной кухней),

наконец, признали бы кухню Brindille выдающейся. Наделил бы меня этот год правом

считаться не очередным су-шефом ( прим. второе лицо в иерархии руководителей кухни,

правая рука, важный и незаменимый помощник шеф-повара) на переполненной сцене

Сан-Франциско, а восходящей звездой среди кулинарных сливок общества. Кем-то, кто

однажды мог бы заслужить такое же уважение, как Стивен Дюран — шеф-повар в

Brindille, лауреат премии Джеймса Бирда* и мой бойфренд ( прим. James Beard award —

«Оскара» кулинарного мираОскара» кулинарного мира).

Четыре года назад я оставила свою должность в новом предприятии Вольфганга

Пака* в Лас-Вегасе и переехала в Сан-Франциско, потому что захотела получить опыт и

новаторство Стивена ( прим. Вольфганг Йоганесс Пак — знаменитый австрийский шеф-

повар, ресторатор, бизнесмен, иногда снимающийся в кино и на телевидении). Но более

того, я хотела помочь ресторану присоединиться к вожделенному клубу трех

мишленовских звезд. Стать частью того, о чем мечтают лучшие шеф-повара мира.

Мечта, которая была всего в шаге от своего воплощения.

2

«Оскара» кулинарного мираНо где, черт побери, был Стивен? Он должен был быть здесь, мы с ним одно

целое, разделяем то, что, как я надеялась, должно было стать определяющей победой в

карьере для нас обоих».

— Не волнуйтесь. Шеф Дюран просто задерживается, — сказала я, чтобы успокоить

персонал, стараясь не обращать внимания на напряженность на их лицах и нервозность, от

которой скрутило живот. Мы стояли плотно друг к другу на большой открытой кухне,

которая переходила в столовую, каждый ожидал, когда секундная стрелка достигнет трех

часов. — Он никогда не пропускал объявления, по крайней мере, с тех пор, как я

проходила обучение под его началом, — мой голос был спокойным и собранным, но все

мое тело было раскалено до предела и наполнено беспокойством.

«Оскара» кулинарного мираЕго рейс из «Оскара» кулинарного мираЛа Гвардии» был задержан?» — размышляла я, неоднократно полируя

своей курткой шеф-повара несуществующее пятно на нержавеющей поверхности

установки ускоренного приготовления на протяжении последних пятнадцати минут.

Будильник на моих наручных часах издал звуковой сигнал. В любой момент могло

быть вынесено решение. Для заместителя по кухне это было неслыханно, настоящее

кощунство узнавать новости такого масштаба вместо руководителя, но если Стивен не

прибудет в ближайшее время, то меня могли заставить сделать это, независимо от того,

насколько неправильно бы это было. Но как только эта мысль пересекла мое сознание,

вошел Стивен. Небрежно одетый в джинсы и клетчатую рубашку, со своими

взъерошенными на ветру волосами с проседью, он был больше похож на

привлекательного «старика» Джорджа Клуни, чем на гения кухни.

Пока он приближался, его походка была легкой и неторопливой, а в выражении лица

не было ни намека на тревогу или беспокойство, только лишь замешательство.

— Что происходит? Почему вы собрались здесь вместе, вместо того, чтобы

работать? — спросил Стивен, глядя на двадцать пар глаз, устремленных на него, и еду для

сегодняшнего ужина, приготовление которой было остановлено на полпути.

Он поймал мой взгляд, как будто искал ответ, и я с ужасом поняла, что он забыл. Как

вообще такое было возможно? Это был самый важный день года среди кулинаров.

Рождество, Сочельник, Четвертое июля и «Оскар» собранные воедино. Я говорила с ним

по телефону прошлой ночью, но пытаясь не сглазить, я специально не сказала ни слова об

«объявлении». И к тому же, наш разговор был сосредоточен на... более личном.

Но с тех пор, как Стивен заполучил статус шеф-повара, его внимание было

отвлечено от ресторана в сторону других занятий. Только за последние два года он принял

участие в различных телепрограммах на Food Network, разработал новую концепцию

ресторана, которая должна была стартовать следующим летом на Южном Манхэттене, и

придумал дизайн линии посуды для Williams-Sonoma ( прим. Williams Sonoma — бутик

кухонных принадлежностей, мебели и элементов дизайна для столовой и кухни. Williams

Sonoma — это Rolls Royce на рынке посуды, кухонного оборудования и принадлежностей,

аксессуаров и декора для кухни и столовой. Магазин Williams Sonoma основан в 1956 в

Сан-Франциско США)

Это означало, что во время его отсутствия я оставалась, чтобы управлять

повседневными делами в Brindille. Обязанность, которой я гордилась и к которой

относилась с большим уважением. Ни что больше в наших отношениях не значило для

меня больше, чем тот факт, что Стивен доверял мне все полномочия для самостоятельного

приготовления постоянно меняющегося дегустационного меню. Ни один ингредиент не

повторялся для отдельного заказа — личное достижение, которое раздвинуло мои

3

границы и заставило меня стать более энергичной и изобретательной, чем когда бы то ни

было.

— Гвен? — спросил он, опуская твердую руку на мое плечо. — Не хочешь

объяснить?

Я открыла рот, чтобы напомнить ему о важности сегодняшнего дня, когда зазвонил

телефон, прервавший меня. Когда никто так и не пошевелился, он спросил:

— Кто-нибудь собирается ответить? — еще один звонок нарушил звенящую

тишину. Вздохнув, он провел рукой по седой щетине на лице и, прежде чем ответить,

пропустил еще один пронзительный звонок.

— Спасибо, что обратились в Brindille. С вами говорит Стивен Дюран, — в его

голосе звучало легкое веселье, несмотря на раздражение, прорезавшее черты его лица.

Неожиданно он замолчал и, нахмурив брови, стал внимательно слушать.

Я отметила нечто, звучавшее, как немецкий акцент, пробивавшийся на линии,

манера разговора человека была официальной и отрывистой, но слова были слишком

негромкими, чтобы я могла что-то расслышать. Пот выступил у основания моей шеи, а

мое сердце стучало, ударяясь прямо о ребра.

После чего-то, что чувствовалось как вечность, Стивен прочистил горло и сказал:

— Я понял. Спасибо, — он повесил трубку с резким щелчком, выражение его лица

было нечитаемой маской.

Взгляды метались по кухне, но никто не осмеливался произнести хоть слово.

Наконец Стивен сказал:

— Это был Ричард Бауэр из гида «Мишлен».

Улыбка растянулась у меня на лице, из меня наружу рвался триумф, за которым

последовала какая-то невозмутимая эйфория, достойная су-шефа ресторана, который был

только что удостоен высочайшей награды Мишлен. Проявление величайшего мастерства,

которое было таким же неуловимым, как и восхождение на непрерывно растущую гору,

вершина которой была постоянно недосягаема. Но после нескольких лет застоя мы

сделали это, и Стивен, наконец, завладеет такой долгожданной мечтой.

— Прими мои поздравления!

Сокращая расстояние между нами, я притянула его для поцелуя, бабочки порхали у

меня в животе. Весь персонал знал, что мы встречались уже более двух лет, и хотя Стивен

предпочитал придерживаться строгих личных и профессиональных границ, в тот момент

мне было все равно.

Но он отпрянул назад, его лицо выражало отвращение и гнев.

— Ты издеваешься надо мной, Гвен?

— Насчет звезды Мишлен? — спросила я, моя торжествующая улыбка дрогнула,

когда волна смятения обрушилась на меня. «Оскара» кулинарного мираПочему он не был в восторге, не

наслаждался успехом?» — Это прекрасно, Стивен.

Он оторвал мои руки от своей шеи, прижимая их по бокам.

— Ты просто невыносима, — его голос был жестким и холодным как камень, и он

был полон презрения, которое ранило сильнее, чем его хватка. — Как ты смеешь!

Отпустив меня с такой силой, что я немного споткнулась, Стивен отступил от меня,

все его тело вибрировало. В нем была какая-то дикая, незнакомая мне энергия, она мне не

нравилась, не тогда, когда она была обращена на меня, не тогда, когда она оставляла

следы от холодной ярости преданного человека, вместо его пылкого темперамента шеф-

повара.

4

— Это отличная новость, — прошептала я, не обращая внимания на взгляды

персонала, которые, казалось, разрывались между нездоровым любопытством и желанием

убежать. — То, чего ты всегда хотел.

«Оскара» кулинарного мираПочему он был так расстроен?»

— Но это не мое, не так ли? — сказал Стивен ехидным тоном, который он обычно

оставлял для всех, но только не для меня. — Я дал тебе возможность внести творческий

вклад в меню, и вот как ты мне отплатила за это?

— Конечно, это твое, — мой голос звучал хрипло, странно и незнакомо, мое горло

сжалось. — Все, что я делала, всегда было для тебя.

Он покачал головой, сжимая и разжимая руки.

— Ты на самом деле думаешь, что можешь украсть у меня мою кухню? Украсть у

меня Brindille?

— Стивен, о чем ты говоришь... — я огляделась вокруг, умоляя взглядом, чтобы кто-

то сказал мне, что это было жестокой шуткой, но персонал просто стоял там, наблюдая за

всем в ошеломляющей тишине, теперь на их лицах был написан ужас.

— Что бы ты ни думала, то, что ты получила здесь, было создано моим трудом, моей

репутацией, моими стараниями, ты, коварная сучка, — сказал он, его голос звучал как

пощечина.

Низкий гул наполнил мои уши, когда я осознала его слова. Ощущение было такое,

как если бы в моем сердце проделали дыру. «Оскара» кулинарного мираКак он мог углядеть в моих стараниях

помочь, попытку вытеснить его? Я думала, что мы были командой, что он верил в меня,

доверял мне».

— Стивен, давай пройдем в твой офис. Мы можем поговорить об этом, — сказала я,

уверенная, что все это было огромным недоразумением, и если бы он позволил мне

объяснить, то понял бы, что мои мотивы были честными и искренними. Что я делала все,

потому что любила его.

— Ты не скажешь мне ничего, что бы мне хотелось услышать, — его тон был

отстраненный и бездушный, но я знала, что в любую секунду он мог взорваться — я была

свидетелем подобных ситуаций. — Собери свои ножи и уходи, Гвен.

— Ты увольняешь меня? — спросила я, поражаясь тому, насколько все запуталось и

вышло из-под контроля.

— Уж точно, что я не повышаю тебя, — произнес он, как будто я была ребенком,

которому никогда не был присущ здравый смысл.

— Но вся моя жизнь в Сан-Франциско. Я хочу быть здесь с тобой.

Взмахом руки Стивен смел ножи, стальные чашки и несколько фарфоровых тарелок,

которые упали на пол. Я подпрыгнула, вдох застрял у меня в груди, и я поняла, что плачу,

только тогда, когда почувствовала соленый вкус на губах. Этого не могло произойти — я

просто находилась в ловушке кошмара и скоро должна была проснуться, а Стивен должен

был быть там со мной, смеющийся и празднующий то, что он, наконец, добился цели всей

своей жизни.

— Мне плевать, Гвен. Я не должен был никогда тебя брать на работу. В лучшем

случае ты — посредственное дарование, желающее сделать себе имя за счет трудов

других. В худшем случае ты — подлая авантюристка. В любом случае, я не хочу иметь с

тобой ничего общего, — он выплюнул слова так, как если бы я была испорченной

охотницей за удачей, как если бы все в нашей истории не имело никакого значения, как

будто я ничего не значила. — И после того, как все узнают о том, что произошло здесь

5

сегодня, узнают о твоем вопиющем пренебрежении авторитетами и своим местом, я

сомневаюсь, что даже в забегаловке будут рассматривать твою кандидатуру. А сейчас,

пошла к чертовой матери из моего ресторана!

Он пронесся мимо меня, как если бы я была несущественным куском мусора,

выкрикивая:

— Возвращайтесь к работе! — когда он ушел, персонал кухни подпрыгивал и

метался, чтобы угодить ему. Я огляделась, хотя и сама не понимала, что хотела найти. Не

имело значения, какие отношения у меня были с этими людьми, ни один из них не

вступился бы за меня. В кулинарной среде с такой высокой конкуренцией как в Сан-

Франциско, даже одаренному и опытному, было сложно найти работу. Если Стивен

отвернулся бы от них, так же как от меня, то это привело бы к просроченным ипотечным

кредитам, разрушенным семьям и невообразимому стрессу.

Трясущимися руками и с затуманенным зрением, я вытащила из кармана свой

телефон, в то время как шла к задней двери ресторана, наружу в мрачный вечер

Восточного залива, проглатывая напряжение, сдавившее мое горло, и слезы, сбегавшие

вниз по моему лицу.

Я не могла позвонить своей матери — она никогда не одобряла моего решения

пойти по стопам отца, чтобы начать жизнь с того, чтобы стать шеф-поваром. И я не могла

позвонить своему отцу, он думал, что работа в Brindille и мои отношения со Стивеном

были глупыми и провалом для моей карьеры.

Но я могла позвонить своему брату, единственному человеку в моей жизни, который

не стал бы осуждать меня. Мы с Крисом не были очень близки. Мы просто были слишком

разными. Но мы были близнецами, имея определенною степень поддержки и преданности

по отношению друг другу, не задавая никаких вопросов. Кроме того, учитывая то

количество раз, когда я спасала Криса после его неверных решений касаемо девушек,

школы и комендантского часа, он, наверное, был бы рад, наконец, отплатить мне тем же,

даже если прошли месяцы с тех пор, как мы разговаривали в последний раз. Трясущимися

пальцами я позвонила, радуясь тому, что он поднял трубку после второго гудка.

— Крис... — мой голос надломился от тяжелейшего напряжения, я едва сдерживала

себя.

— Что случилось, Гвен? — спросил он, звук ревущего ветра и дорожного движения,

заглушал его голос. Я поняла, что, скорее всего, он ехал, ни о чем не думая, по

скоростному шоссе в своем смешном кабриолете Porsche после тренировки команды

Blizzards.

Я сделала глубокий вдох и все объяснила, однако, даже изобретательные

ругательства моего брата не могли облегчить мою боль.

Наконец Крис сказал единственное, что мне нужно было услышать.

— Приезжай домой, в Денвер. Я разберусь с этим.

Глава 1

ГВЕН

Десять месяцев спустя...

6

Опьяняющий, что называется «с дымком», аромат шипящих стейков наполнил

кухню ресторана Stonestreet’s. День открытия и мой первый вечер в качестве шеф-повара.

У меня был выбор между тем, чтобы приготовить особый, завернутый в бекон мясной

рулет, креветки в кокосовой корочке, пасту или мясные шарики. И в дополнении ко всему

куча других обычных блюд. Не совсем то, чему меня учили в Le Cordon Bleu в Париже. И

точно не то, что бы заставило моего отца, шеф-повара и ресторатора, светиться от

радости.

Я положила на обжаренное филе-миньон ( прим. круглый стейк небольшого

диаметра, который готовят из филейной вырезки телятины или говядины, это самое

нежное и достаточно постное мясо) сливочное масло и просунула тарелку с готовым

блюдом через раздаточное окно прямо в руки ожидающего официанта, который вышел

через распашную дверь. Из наполненного зала лилась живая джазовая музыка в

исполнении пианистки. Беззвучно подпевая мелодии, я окунула чайную ложку в

свежеприготовленный беарнский соус ( прим. французский яично-масляный соус.

Готовится из растопленного сливочного масла, яичных желтков, лука-шалота, кервеля,

эстрагона и белого винного уксуса), кипящий на плите.

Без сомнений, Стивен бы посмеялся, если бы мог видеть меня сейчас. Но что я могла

ожидать от стереотипного ресторана, владельцем которого был спортсмен? По крайней

мере, это была работа, единственная, которой меня обеспечил Крис в моем безвыходном

положении, и именно в моем родном городе. И, по крайней мере, на вывеске не было

моего имени, чтобы еще больше подпортить мою репутацию. Мне нужно пережить всего

лишь год, а может два, пока произошедшее в Сан-Франциско забудется, чтобы я смогла

начать все заново в месте получше.

— Два овощных салата, — крикнула я повару в цех холодных заготовок, маленькая

частичка моей души умирала. Ради Бога, я получила классическое образование. И вот я

здесь, упавшая до того, чтобы повторять, как попугай, названия блюд, которые появились

еще в стейк-хаус период бума 90-х. В мгновение ока я стала кулинарным аналогом

«вареных» джинсов. И все потому, что Стивен думал, будто мой талант слишком тупой

для его остроумия.

— Да, шеф, — ответили мне из цеха, засыпая в чашку половину салата Айсберг с

таким количеством голубого сыра, что этого было бы достаточно, чтобы превратить его в

суп из влажной безвкусной зелени.

— А это кухня. Думаю, это самое таинственное место ресторана, — я узнала этот

голос еще до того, как Логан Стоунстрит ворвался на мою территорию, — глубокий и

властный, такой, который всегда выражал абсолютную уверенность — атакующие игроки

команды the Colorado Blizzards волочились за ним. Логан выглядел так, как будто пришел

прямо с кастинга для фильма о футболе компании Disney или отборочных матчей в НФЛ.

Квотербек ( прим. позиция игрока команды нападения в американском и канадском

футболе) одной из самых лучших команд, он был высоким, мускулистым и отлично

сложенным, способным принимать удары, вступать в борьбу и владеющий своим телом

так, чтобы быстро и точно отправить мяч в цель.

Логан провел компанию мужчин за прилавок, заполняя и без того тесное

пространство. Как если бы это было срежиссировано, два ряда голов в белых колпаках

поднялись, весь персонал сердито поглядел на незваных гостей, прежде чем молча

7

вернуться к своим обязанностям. Просто невероятно, как кучка футбольных болванчиков

в натуральный рост могла разом послать импульс через всю комнату.

— А это зубчатый нож, — сделанное из лучшей высокопрочной нержавеющей стали

лезвие сияло под светом светодиодных ламп. — Тронешь хоть что-нибудь и останешься

без пальца, — я сладко улыбнулась Логану, готовая подписаться под каждым сказанным

словом. Он мог быть лучшим среди тех, кто носил форму, и технически владельцем этого

заведения, но на моей кухне Логан по положению был не выше посудомоечной машины.

Мне было нужно, чтобы он убрался отсюда. Немедленно. Успешная кухня была

упорядоченным механизмом. Точным, эффективным и полностью предсказуемым. Жизнь

могла быть в полном беспорядке, но кухня никогда не заставала меня врасплох, никогда

не предавала меня. Само присутствие Логана угрожало этому.

— Черт, Логан, — сказал Тони, присвистнув, — Твой шеф-повар — настоящая

нахалка. Это круто.

Тони играл на позиции правого защитника и был размером с промышленный

холодильник в заготовочной. Из всего, что мне рассказывал Крис и что подтверждали

СМИ, Тони был таким же мощным как реактивный двигатель, еще более скрытный, чем

тень, и единственный игрок, который должен был охранять «слепые» зоны. И из того, что

я наблюдала во время телевизионных пресс-конференций, он еще к тому же был вечным

оптимистом, независимо от обстоятельств. Мне было интересно, как ему удавалось все

это удерживать в равновесии.

— Осторожнее с тем, что говоришь о моей сестре, чувак, особенно, когда она у нее в

руках острые предметы, — вклинился Крис, бросив на него предупреждающий взгляд. —

Гвен известна тем, что ее легко разозлить.

Мой су-шеф Эми протиснулась между ними со сковородкой, на которой было

ризотто с морепродуктами ( прим. распространённое блюдо из риса в Северной Италии),

задевая его полосатую рубашку, и я могла поклясться, что Тони был в секунде от того,

чтобы окунуть свой палец в нежнейший рис. Моя рука дрогнула, готовая удалить

конечность, если бы это потребовалось.

— Уж кто бы говорил, Кристофер. Твой характер такой же кроткий, как зажженная

спичка, — сказала я, укладывая дымящуюся тарелку с ножкой ягненка под гранатовой

глазурью на поднос. Именно такой характер в сочетании с взрывной скоростью на

передаче сделал Криса результативным и незаменимым принимающим. — А я

раздражаюсь только тогда, когда нарушают мое рабочее пространство. Теперь, только

если вы не хотите, чтобы я вонзила этот острый предмет в ваши мягкие места, я

предлагаю вам вернуться в зал.

— Ох, да ладно тебе, Гвен, я думал, что мы друзья, — Логан сверкнул своей

очаровательной ухмылкой, той самой, которая казалось, завораживала каждую девушку,

что встречалась ему на пути. Обычно он был одним из тех светловолосых, голубоглазых

удивительных мальчиков, расслабленных и непринужденных, и если бы он не был таким

чертовски хорошим футбольным игроком, то мог бы сделать убийственную карьеру в

качестве модели для Gap ( прим. Gap Inc. Gap Inc. (произносится Гэп) — американская

компания, крупнейший ритейлер одежды в США и владелец второй по величине в мире

сети магазинов по продаже одежды). Но сегодня вечером он источал сексуальное

притяжение в искусно сшитом темно-синем костюме от Armani, белой рубашке,

расстегнутой на пару пуговиц, и туфлях. Волосы, сбритые по бокам и достаточно

длинные, чтобы пропустить сквозь них пальцы, абсолютно не портили его образ Адониса.

8

— Нет, ты и те придурки за тобой, вы — друзья, — сказала я, указывая туда, где мой

брат и Тони изучали устойчивость башни из тунца. Логан и Крис были, как сиамские

близнецы с тех пор, как коротышками пришли в футбол. Тогда они оба были тощими

малявками, выдающими себя за выпендрежников-профессионалов. Кто мог предсказать,

что через несколько лет они окажутся в одной команде, сражающимися за кольцо

победителя Суперкубка ( прим. Таким кольцом, сделанным из золота с бриллиантами в 5

карат, награждают обычно владельцев, игроков и тренеров команд, обладателей премии

«Оскара» кулинарного мираСуперкубок»)? — Мы, — я указала кончиком ножа на него и на себя, — просто

знакомые.

Знакомые. Универсальное определение для непонятных отношений, порожденных

большим количеством дешевого пива, вечеринкой в выпускном классе старшей школы, и

типичная подростковая влюбленность в лучшего друга моего старшего брата. Слово

«знакомые» означало, что мы собирались в доме у бассейна по окончании футбольного

сезона, оставляя это в прошлом. «Оскара» кулинарного мираМы так и поступили», — напомнила я себе, чтобы не

обсуждать это снова.

Честно говоря, мне бы хотелось забыть все те его тискающие-мою-грудь штучки, и

то, насколько уязвимой и ранимой я себя из-за него чувствовала. Жаль, что это было не

так просто. Не тогда, когда дело касалось Логана Стоунстрита.

Всегда было что-то магнетическое, что притягивало меня к нему. То, как он

улыбался, почти идеальный, с этой кривой усмешкой, растягивающейся у него на лице,

неся с собой просто дьявольские перспективы. Морщинки, которые образовывались

вокруг его глаз, когда он смеялся, придавая какой-то мальчишеский задор его яркой и

дерзкой личности. Линия загара по линии его шрама, которую, как и татуировка на его

шее, я предпочитала не замечать. Когда он бродил по коридорам школы, ученики и

учителя, как загипнотизированные, следили за каждым его движением.

Даже теперь, стоя в самом последнем месте, где ему это следовало бы делать, я не

могла отвести взгляд от резкой линии его челюсти, блеска медовых волос и

пробивающейся щетины, которая должна была выглядеть неряшливо, но ни в коем случае

не красиво. Я не могла не представлять, как бы это было, если бы эти большие умелые

руки обхватили меня за талию и усадили бы на столешницу. Я винила жар от варочной

панели Viking позади меня в той внезапной волне тепла, распространившейся по мне, и уж

точно не те восемь способов, которыми я хотела нарушить все санитарные нормы.

Но о том, чтобы встречаться с Логаном за рамками отношений владелец-и-шеф-

повар не могло быть и речи. До сегодняшнего вечера мы общались по электронной почте

и обменивались голосовыми сообщениями, так как он был занят предсезонной

подготовкой в тренировочном лагере, но я боялась, что с началом сезона он будет

оказываться поблизости намного чаще. Иногда, я не была уверена, что мое сердце

выдержит это.

— Проваливай отсюда, Сладкая булочка. Уверена, что тебя ждут гости, готовые

поболтать, девочки, желающие получить твои автографы, и журналисты, готовые угодить,

— я попыталась оттеснить Логана своим бедром, но мне удалось лишь слегка толкнуть

его.

Прислонившись к столу, он скрестил руки и ноги, уголок его рта загнулся вверх.

— Гвенни, помнишь, как ты согласилась прекратить использовать это прозвище,

если я куплю тебе профессиональный миксер, который ты так хотела?

9

— Я сказала, что постараюсь перестать называть тебя Сладкая булочка. Я не

виновата, что тебе это так подходит.

— Потому что мне нужно больше ультрафиолета? — спросил он. — Говори за себя.

Держу пари, если ты заплетешь свои волосы в две косы, вместо этого низкого пучка, то

станешь до смерти похожа на Уэнзди Аддамс ( прим. персонаж известной серии комиксов

«Оскара» кулинарного мираСемейка Аддамс», а также сериалов, мультсериалов и кинофильмов по ним).

— Какой ты умник, — сказала я и впилась взглядом в его загорелую кожу,

выглядывавшую из-под рубашки. Даже в резком освещении кухни он излучал золотое

совершенство. «Оскара» кулинарного мираПридурок». — Но не поэтому. Все потому, что ты весь такой из себя

типичный американец, скучный и, как обычно, полный дерьма.

Тони рассмеялся над моим ответом.

— Разве это не правда? — сказал он, достаточно сильно ударив меня по плечу, что

грозило моему колпаку слететь с головы.

— Ты, наверное, должен поверить Гвен на слово, Логан, — вмешался Крис, отступая

в сторону, чтобы Эми могла передать мне крабовые котлетки, которые все еще кипели на

гриле. Я перенесла их на белую тарелку, добавив соус ремулад ( прим. соус на основе

майонеза, блюдо французской кухни. В состав соуса традиционно входят маринованные

огурцы, каперсы, петрушка, зелёный лук, чеснок, оливковое масло, пряный уксус, горчица

и анчоусы), затем передала готовое блюдо в раздаточное окно.

— Из чего эти зеленые кусочки в котлетах? — спросил Логан, изучая закуску с

б ольшим интересом, чем та того заслуживала.

— Из мелко нарезанного перца «халапеньо» ( прим. средних размеров перец чили,

который ценится за ощущения при его поедании от «Оскара» кулинарного миратёплого» до «Оскара» кулинарного мирагорячего»), — сказала

я, изучая несколько тарелок, готовых к подаче в зал. — Ваша версия была слишком

безвкусной, поэтому я видоизменила ее.

Логан поднял бровь.

— Ты изменила фирменное блюдо моей мамы?

От осознания мою грудь скрутило чувство вины. Добрая, сильная и обаятельная, с

мелодичным голосом и красотой Джеки Кеннеди, Джейн была опорой семьи Стоунстрит.

Рак яичников слишком рано забрал у нее жизнь, через несколько недель после того, как

Логан отобрался в команду the Blizzards. Спортивные аналитики и критики считали, что

это повлияет на игру Логана, но, казалось, это наоборот, сподвигло играть мощнее, лучше,

вторя своему легендарному отцу — квотербеку НФЛ, который выиграл три чемпионата

Суперкубка и у которого был торговый центр в Сиэтле, названный в его честь.

— Я просто немного его обновила, — пробормотала я. — Добавила ему немного

индивидуальности.

— Рецепт был хорошим...

— Да, разумеется. Набитые под завязку крабовым мясом, майонезом, хлебными

крошками и перекачанные обольстительностью, — сказала я. — Могу только представить,

сколько раз ты использовал это на девочках, чтобы дойти до третьей базы по дороге

домой ( прим. Третья база - одна из бейсбольных метафор, употребляемая в среде

американской молодёжи, применительно к сексу). Хотя, я никогда не узнаю, как нечто

почти лишенное вкуса могло оказать тебе какую-то услугу.

— Именно для этого и нужен соус, — сказал Логан, кончики его ушей порозовели.

10

— Что-что? — спросила я, раздраженная тем, что для того, чтобы обойти его, мне

надо было соприкоснуться с ним. Определенно, не было ничего привлекательного для

него в трофеях победителя.

— Fred’s Five Pepper Insanity ( прим. один из самых острых соусов, имеющихся в

продаже в готовом виде).

Впервые за этот вечер я впала в полнейший ступор. «Оскара» кулинарного мираОстрый соус из банки? Черт, о

нет».

— Он имеет отличный вкус абсолютно со всем, — продолжал Логан. — Это

написано прямо на этикетке.

Я стиснула зубы.

— Убирайся. Отсюда. Немедленно.

— Дерзкий шеф-повар выпотрошит твои кишки похлеще, чем это сделал ты

защитнику Detroit’s на прошлой неделе, — Тони по-прежнему счастливый, не смотря на

то, что на последней игре он несвойственно для себя пропустил три паса.

— Что я сделал? — спросил Логан, выражая чистое недоумение.

Крис обхватил Логана за затылок и потащил к распашной двери.

— Соус из банки? Ты идиот! — он похлопал Логана, в недоумении качающего

головой, по щеке. — Я знаю, что вы двое почти не виделись в последнее время, но такое

ощущение, как будто ты совсем не знаком с Гвен.

Как только они покинули кухню, знакомая суета на кухне вернулась обратно, и я

смогла снова дышать. « Чертов Логан». Я провела столько лет вдали от него, а он по-

прежнему мог лишить комнату кислорода, и мой эмоциональный интеллект падал до

уровня черлидерши, стоящей во главе благотворительной ярмарки.

Я должна помнить, почему я в Денвере и что заставило меня оказаться здесь.

И прежде всего, я должна помнить, что произошло, когда позволила столкнуться

вместе личному и профессиональному.

Глава 2

ЛОГАН

Открытие ресторана было всем, что я рисовал в своем воображении, и я не ожидал

ничего другого. Панорамные окна, демонстрирующие безупречный вид на центр Денвера

и Скалистые горы за ним, бар с крепкими напитками, подсвеченный сзади и уставленный

бутылками с напитками со всего мира, огромный аквариум с медузами, который был

центральным объектом в зале, был именно таким, каким я его себе представлял. Чего я не

ожидал, так это того, насколько мне было комфортно среди людей, которые стукались

бокалами и наслаждались блюдами, посвященными памяти моей матери. Этот гул

распространялся всюду и окутывал, захватывая меня, превращался в бессвязный сгусток

звуков, который я слышал каждую игру и который наполнял мои жилы лихорадкой

брошенного вызова, и продолжал усиливаться, пока все внимание было приковано к зоне

защиты.

Так будет всегда? Эта дрожь, которую я хотел испытать снова и снова? Или это было

просто мощной комбинацией вечера открытия и моего раздражительного шеф-повара?

Мне, наверное, следовало провести собеседование, прежде чем нанимать Гвен, но

когда Крис сказал мне, что ей нужна работа (почему кому-то с таким талантом как у нее

11

это потребовалось, я не знал), а мне нужен был опытный шеф-повар, решение показалось

мне таким очевидным. Сколько я себя помню, Гвен всегда крутилась вокруг еды, она

продвигалась по своему пути, в то время как я шел к своему будущему, но пока я

проводил все лето в спортивном зале, она проводила его в путешествиях со своим отцом

— Генри, учась у лучших кулинарного мира и питаясь в самых эксклюзивных ресторанах.

Я знал, что она воздаст должное Stonestreet’s и сделает так, чтобы моя мама испытала бы

гордость.

Я просто не ожидал, что она станет такой привлекательной женщиной со всем

необходимым, чтобы свести меня с ума. В моем воображении она по-прежнему была

восемнадцатилетней девчонкой, которую я лапал в домике около бассейна во время одной

единственной вечеринки, которую она посетила за все время учебы в старшей школе.

Девчонкой, у которой была очень небольшая и сплоченная группка друзей, но она

предпочитала быть одна. Девчонкой, которую некоторые называли неудачницей, но для

меня она была слишком занята, сосредоточившись на своих целях, вместо того, чтобы

переживать по поводу всякой разной подростковой фигни. Но глядя на пять футов

раздражения и сто фунтов насмешки ( прим. ок.150 см и 45 кг), командовавших на

оживленной кухне, все, чего я хотел, — это сорвать с нее ее форму шеф-повара и узнать,

что еще изменилось.

Вспышка камеры вернула меня в настоящее, яркий свет прорвался сквозь

приоткрытую дверь. Я вздохнул. Хотя бы раз мне хотелось оставить кого-то для общения

со СМИ и их бесконечными вопросами. Но я был лицом Stonestreet’s, так же согласно

контракту я был лицом the Blizzards, что означало славу — хорошую и плохую — которая

падала на мои плечи. Ко всему прочему, я довольно долго избегал журналистов,

расположившихся снаружи перед входом, и, если я не поприветствую их в ближайшее

время, кто-то придет за мной, или что хуже — запустит прессу внутрь.

Сделав шаг на красную дорожку, я был немедленно атакован целой кучей вспышек

фотокамер и звуком своего имени, который налетал на меня со всех сторон.

— Логан! Какое твое любимое блюдо сегодня вечером?

— Логан! Что вдохновило тебя на такое меню?

— Логан! Как твое колено в преддверии сезона? — крикнул Том Фелпс, главный

спортивный обозреватель в the Denver Morning News, его диктофон был заряжен и готов к

работе. — Вы сможете продержаться достаточно долго для того, чтобы ты, наконец,

выиграл чемпионат в этом сезоне?

Я сделал паузу, излишне счастливое выражение красовалось на моем лице, в то

время как меня охватывало разочарование.

— Да, ладно тебе, Том. Тебе известно, что сегодня вечером речь пойдет о хорошей

пище и почитании моей матери. Никак вопросов о футболе, — мой голос был

напряженным, моя отработанная улыбка была дерзкой и приторной — одна из тех, что я

использовал на пресс-конференциях после крупных поражений. Кто, к чертовой матери,

пригласил его на открытие?

— Помнится, что ты нянчился с ним во время предсезонной игры на прошлой неделе

против Detroit. Обострилась твоя старая травма связок еще со времен колледжа? —

продолжал он, не обращая внимания на мою вежливую просьбу. Том Фелпс никогда не

переставал задавать жесткие прямые вопросы, и не имело значение, насколько они были

неуместны или неприемлемы, ни один спортсмен в здравом уме никогда не ответил бы на

них правдиво.

12

Я думал, что был аккуратен, все тщательно продумал по части обеспечения на все

сто процентов. Не единожды во время игры я размахивал мячом или делал передачу

вместо того, чтобы бежать, уворачиваться или отдавать пас, принуждая оборону the

Detroit привыкнуть к моему стилю игры. Единственное, что было хуже травмы, это была

пресса или же разрешение задавать вопрос о том, испытываю я боль или нет. Я не мог

позволить себе много анализировать и оказывать излишнее давление. Не тогда, когда я

хотел выиграть.

А я хотел выиграть, помимо моего желания провести с мамой хотя бы один день, это

было единственным, чего я хотел с тех пор, как смотрел на то, как отец держит награду

Винса Ломбарди.

— Логан, ты намеренно игнорируешь мой вопрос или ты ослеплен этими огнями?

— спросил Том, подталкивая диктофон ближе к моему лицу. — И еще, как...

— Как думаешь, чтобы сказала бы твоя мать, если бы была здесь, Логан? — прервал

его обозреватель колонки о еде в the Colorado Post.

Облегчение разлилось внутри после того как его прервали, но теперь меня охватила

горечь.

— Думаю, что она предложила бы мне насладиться сегодняшним вечером, съесть

десерт, даже если на завтра я прибавлю в весе. А еще держаться подальше от кухни и

оставить готовку профессионалам, — я усмехнулся, вспомнив, как мама гоняла меня

подальше деревянной ложкой каждый раз, когда я таскал что-то из того, что было на

плите.

Кухня всегда была ее царством, так же как ревущая толпа и свежая зелень на поле

была для нас с отцом. Что-то, что она бы оценила в Гвен. В маме был тот же огонь, та же

страсть, которые она отдавала своей семье и готовке. Оглядываясь назад, я вижу себя

наблюдающим за тем, как рак забирает ее энергию, ее желание доставить удовольствие

желудкам людей, — единственная вещь, которая делала ее самой собой, все это было

уничтожено. И я надеялся, как бы романтично и утопически это не звучало, что я был

способен вернуть часть этой памяти вместе с этим рестораном, основанным на ее

рецептах. Этого было на самом деле недостаточно, но это было лучшим, на что я был

способен.

Долг выполнен, я вновь зашел в помещение. Я услышал неудержимый,

заразительный смех Криса и посмотрел на круглую стеклянную кабину, где он

пользовался своим статусом спортивной звезды и позировал для селфи с группой

подвыпивших бизнесменов. Как любил говорить Терелл Оуэнс: «Оскара» кулинарного мираЭтот парень влюблен в

себя уже так давно». Но в отличие от Т.О. ( прим. Терелл Оуэнс - нападающий команды

«Оскара» кулинарного мираДаллас Ковбойс» Национальной футбольной лиги США), Крис отдавал на поле столько

энергии, что мог позволить себе дерзость и позерство. Только посмей блокировать его на

поле и это будут твои похороны. Я мог только догадываться о тех трюках, что были у него

в запасе для предстоящего сезона. И, если бы звезды сошлись так, как я на то надеялся, то

в этом году важные события должны были произойти в жизни the Blizzards — я

чувствовал уверенность в этом всем своим нутром.

Я по-прежнему не мог поверить в то, что мамы никогда не будет здесь, —

реальность, которую я до сих пор не мог принять спустя столько лет. Она, больше чем

кто-либо, заслуживала того, чтобы увидеть, что я воплощаю в жизнь все, о чем мечтал, —

те мечты, которые она разделяла со мной и поддерживала во всем, что было далеко от

моего понимания, потому как я был еще молод. Когда она выезжала на дорогу и

13

направляла свет своих фар на поле так, что мы с отцом могли отдать еще несколько пасов

друг другу. Когда я ловил крайне неприятный удар, она была там, готовая помочь мне

отмахнуться от него. Если что-то во время игровых баталий пугало ее, она никогда не

показывала этого. Для нее в приоритете всегда оставалось то, чтобы я не боялся сделать

еще одну попытку, двигался вперед с упорством, чтобы добиться большего. Или когда она

готовила перед игрой мою счастливую лазанью с чесночным хлебом, даже если это

значило, что ей придется стоять у плиты в конце длинной недели, или что ей предстоит

поход в бакалею среди ночи, чтобы купить сыр «Пармезан» от Kraft, тот самый сыр в

пластиковой банке.

— Вот он! — грохотание голоса моего агента обратил внимание всех в зале на меня.

Я застонал и сразу же расслабился, гостеприимная атмосфера комнаты сменилась

клаустрофобией.

Фил помахал мне, вскидывая вверх наполовину полный стакан с виски Johnnie

Walker Blue. «Оскара» кулинарного мираНичего, кроме самого лучшего», — я практически слышал, как он кричал

это. Фил был помешан на самом лучшем — выпивка, женщины, автомобили — это не

имело значения. Он собирал их всех как трофеи и чаще всего просто забывал, зачем

заполучил их впервые. Его первоклассные костюмы были выбраны специально личным

закупщиком, потому что это было именно тем, что должен был делать успешный человек.

Но потрудился ли он подогнать их под свои пять футов десять дюймов роста? Конечно

же, нет.

Я не раз задавался вопросом, в чем заключалось истинное умение Фила: в коротком

ударе в гольфе, в раскрутке и маркетинге, которыми он мог управлять в тот самый

момент, не имея полной власти над ними. Тем не менее, он был чертовски хорошим

переговорщиком, который еще ни разу не отправил меня не в том направлении. Моя

сумасшедшая зарплата и рекламные контракты лишь подтверждают это.

Проведя рукой по волосам и расправив плечи, я прошел между столов из вишневого

дерева и роскошных кожаных диванов туда, где Фил болтал с сомелье, разливающим

«Пино Нуар» Russian River Valley. Открытые лампы, свисавшие с покрытого медной

плиткой потолка, отбрасывали на него желтый свет, освещая его поблескивающий от пота

лоб.

— Зал переполнен, — сказал Фил, хватая свежую порцию своего напитка и отходя

от бара. — Ты завершил свой обход? Нам нужно поговорить, — его лицо было

беспристрастным, но давление ладони промеж моих лопаток не оставляло места

возражениям, когда он подтолкнул меня в сторону тихого коридора около помещений для

персонала.

Я пожал плечами, поправляя лацканы своего пиджака. Я терпеть не мог, когда он так

грубо вел себя со мной, но я не собирался устраивать сцену.

— Мы должны делать это прямо сейчас? Я не пробыл здесь достаточно, я еще даже

не видел отца.

— Боб все поймет, — сказал Фил, его голос наполнило легкое разочарование. —

Как я сказал тебе до этого: твоя работа в качестве владельца — это появляться время от

времени и приветствовать парочку гостей. Для всего остального найми менеджера.

— На двери мое имя, — сказал я. — Люди ждут...

— И это долбанная проблема, — проглотив остатки виски, он со стуком опустил

стакан на стоящий около стены стол. — Единственное место, где твое имя имеет значение

— это над номером «восемнадцать» на твоей футболке, — Фил покачал головой, его вздох

14

был таким же, как и все предыдущие три раза, когда мы разговаривали об этом. —

Послушай, я понимаю, что ресторан очень важен для тебя, но ты позволяешь себе

отвлекаться на то, что более подходит для выхода на пенсию.

— Ты — тот, кто постоянно говорит мне о том, что я должен расширять свою

аудиторию, быть больше на виду, — сказал я. Однако, даже когда я только разрабатывал

проект Stonestreet’s два года назад, я знал, что он не одобрит этого. Откровенно говоря,

если бы не слухи, то Фил вообще не появился бы на открытии, но последнее, чего он

хотел, — это разлад между нами.

— Я имел в виду участвовать в звездных соревнованиях по гольфу.

Широкомасштабные мероприятия, освещаемые прессой в самый раз для спортсменов

такого калибра как ты, благотворительные мероприятия хорошо отразятся на твоем

имидже, — сказал он, шагая по коридору. — Не ставь под угрозу свою карьеру, слишком

вкладываясь в этот проект для души.

— Я выполняю обещание, данное моей матери, и это не проект для души, — сказал

я, почему-то никто вокруг не понимал меня, особенно моя бывшая — Николь. Она

думала, что ресторан — это глупая идея, которая не принесет никакой пользы. Вот почему

сейчас она была частью моего прошлого, а не будущего. Было прискорбно, что мне

потребовалось два года на то, чтобы понять, что ей не место в моей жизни.

— Хорошо. Тогда, это очень несвоевременно, — Фил остановился, перестав

шаркать. Красные пятна окрасили его щеки, и я мог учуять в его дыхании резкий запах

алкоголя. — Я не должен напоминать тебе, что ты, Логан, это торговая марка. Роль

квотербека — это больше, чем просто быть лидером и набирать очки за тачдаун ( прим.

один из способов набора очков в американском и канадском футболе. Чтобы заработать

тачдаун, игрок атакующей команды должен доставить мяч в зачётную зону команды-

соперника). Это идеальный имидж, товарный вид, который продает билеты и продукцию.

Ты должен мелькать тут и там, чтобы удерживать свои позиции — это, как правило,

выгорает в любом случае — но квотербеки — это игровое наследие, это игроки, которые

привязаны к контракту.

За исключением того, что я уже был связан контрактом. Когда меня призвали в the

Blizzards, они были одной из худших команд лиги. Мне понадобились годы упорной

работы и приверженности ежедневному физическому самоистязанию и моральному

истощению, чтобы сделать из нее команду победителя. А теперь Фил хочет запредельные

суммы гонораров — для себя и для меня. Было важно, чтобы я заполучил кольцо

Суперкубка. Также как и то, чтобы я был полон неиссякаемой энергии. Как и то, чтобы

ничего не отразилось на спорте. Первая игра сезона была через неделю, и мое колено по-

прежнему беспокоило меня после последней победы в предсезонном матче.

Чемпионство по-прежнему ускользало от меня, и я знал, что перспектива заполучить

кольцо была подобна привязанной впереди морковке, окутанной золотой дымкой. Я не

мог замедлить темп и, конечно же, никогда бы не отступился. Не тогда, когда по

успешности я не соответствовал своему отцу. Выйти из его тени и создать свою

собственную страничку в книге рекордов.

— Рассматривай это как предупреждение, — продолжал Фил. — Ты должен

сконцентрироваться на своей подготовке для игры с the Patriots в следующее воскресенье,

а не спрашивать посетителей как им пришелся по вкусу выдержанный свиной стейк.

— Интересно. Я думала, что удовлетворение аппетита гостей было моей прямой

обязанностью, поэтому спасибо за разъяснение, — голос Гвен встряхнул меня, и я

15

оглянулся через плечо, чтобы увидеть ее облокотившуюся рядом с дверью в мужской

туалет, жирные пятна испортили ее клетчатые штаны. — Но, если ты закончил ругать

Сладкую Булочку из-за всех его недостатков, то не мог бы ты отойти с дороги, чтобы я

могла воспользоваться дамской комнатой? — она одарила Фила презрительной усмешкой,

которую я получал бесконечное число раз, пока мы росли, я и забыл, что ее правый резец

был слегка искривлен, выражая протест.

— А я думал, что мы договорились, что кухня — это твоя вотчина, Гвен. Тогда, по

какой причине тебя сейчас там нет? — я сорвался, ненавидя тот взгляд, который она

бросила на меня, — тот самый, который говорил: «Оскара» кулинарного мираСерьезно, ты не можешь сам

справиться с этим парнем?». Гвен всегда была очень наблюдательной и очень быстро

определяла мои слабые места. — Как ты часто всем напоминаешь: еда не готовится сама.

Поэтому, может, тебе стоит выполнять свою работу, для которой я тебя нанял, и вернуться

к исполнению своих обязанностей. Мы — квотербеки, любим называть это «держись

своей линии».

Мимолетная вспышка боли вывела меня из равновесия, как внезапная атака,

приближение которой я не заметил. В прошлом, я никогда не беспокоился о том, что могу

ранить чувства Гвен — она слишком сильная, чтобы беспокоиться о чьем-то мнении

насчет себя самой. Но в этот раз...

Покачав головой, я зашагал прочь, не обращая внимания на стыд, всколыхнувший

все внутри меня. Я не мог справиться с ней и с Филом. Не сейчас. Не сегодня вечером.

Глава 3

ГВЕН

Stonestreet’s был пуст, когда я приехала туда на рассвете.

Большинство шеф-поваров любит обеденную суету. Жар, шум, бешеный темп, от

которого постоянно колет в пятках, и ты постоянно готов к прыжку, если вдруг уронишь

блюдо. Я подпитывалась от этой энергии, можно даже сказать — жаждала ее. Но, по

правде говоря, лучшая часть моей работы заключалась в уединении и полном

расслаблении на следующее утро. Гул холодильника растворялся в полнейшей тишине.

Блеск отполированной стали. Сохранившийся аромат после вчерашнего открытия. Как и

ночь, проведенная с опытным любовником, обладающим мастерством так измотать тебя,

что под конец ты просто засыпаешь, точно так же и удавшийся вечер на кухне был

основательным, просто идеальным побегом, который вселял в тебя столько жизни, что ты

просто не мог дождаться того момента, чтобы повторить все это снова.

Идя по стоянке ко входу, я вдыхала в воздухе запах свежескошенной травы. Небо

было наполнено оттенками фиолетового и желтого, облака создавали геометрически

рисунки вокруг возвышающихся на западе заснеженных гор. Я так привыкла жить в Сан-

Франциско с его круглогодичной умеренной погодой и мягкой синей дымкой над заливом,

что уже и забыла о непревзойденной красоте Колорадо. Почему-то, я никогда не думала,

что пропускаю четыре времени года, упускаю чистый и бодрящий свежий воздух, воду

такую холодную и чистую, что ты можешь пить ее прямо из источника.

Тоска, чувство ностальгии, до сих пор все это было как будто в какой-то спячке, а

сейчас это поразило меня мощными воспоминаниями, которые были глубоко похоронены,

но не забыты. Это вызвало во мне воспоминание себя самой в возрасте восьми лет,

забирающейся в древний «Фольксваген Жук» моего отца, от которого он отказался

избавляться, когда мы ехали на предрассветные рынки, чтобы заполучить лучшие

продукты для его нового ресторана. Те рынки были такими же волшебными, как и

платформа 9 и 3/4 на станции «Кингс Кросс» ( прим. имеется в виду произведение Дж.

16

Роулинг «Оскара» кулинарного мираГарри Поттер»), когда ты открываешь для себя яркий мир, который существует

всего несколько часов в промежутке между тихой ночью и суматошным днем. То место,

где шеф-повара торгуются за куски мяса и свежий улов из далекого океана. Там, где они

сражаются за небольшой выбор местных фруктов и овощей и выменивают экзотические

травы и специи, подстегиваемые идеями о кулинарных изысках. Непосредственность и

изобретательность в действиях навсегда поглотили мое сердце и никогда не отпускали,

навсегда предопределив мою дальнейшую судьбу.

Я прошла через пустой обеденный зал Stonestreet’s, загипнотизированная неоновыми

медузами, изящно двигавшимися в резервуаре. Их жалящие щупальца растянулись по

воде, словно разорванная мантия. Когда я подошла к кухне, зазвонил мой телефон,

вырывая меня из моих воспоминаний. Я вытащила его из кармана, чтобы увидеть на

экране имя своей матери.

— Привет, мам, — сказала я, опуская на пол свою сумку и прислоняясь к стене.

— Ох, Гвен, я рада, что смогла связаться с тобой до своей игры в гольф, — сказала

она слишком бодро для такого раннего утра. — У меня на подушке безопасности было

напоминание, и у них нет ничего свободного до самого понедельника в день первой игры

Криса. К сожалению, у меня назначено несколько обследований у врачей именно в этот

день, поэтому я не смогу забрать автомобиль, когда он будет готов. Мне нужно, чтобы ты

доставила Криса в дилерский центр Тhe Mercedes, чтобы он забрал машину, а потом

поехала с ним, чтобы оставить ее. Я сообщаю тебе сейчас, чтобы ты смогла сразу

подкорректировать свое расписание.

Она поэтому звонила мне? Потому что ей было нужно, чтобы я выступила в качестве

шофера, а не потому что хотела поздравить меня с первой успешной сменой в качестве

шеф-повара? Думаю, мне не стоило удивляться. В конце концов, желание моей матери

представить меня где угодно, кроме как на кухне, простирается на долгие годы назад,

наверное, к тому времени, когда мой отец учил меня резать кубиками лук. Тем не менее,

ее полный отказ даже упомянуть об открытии Stonestreet’s ужалил меня, потому что она с

такой легкостью хвалила моего брата.

— Я могу возить Криса до обеда. У меня есть поручения, о которых я должна

позаботиться.

— Это не должно стать проблемой, — сказала она. — Мне нужно бежать. Мой

инструктор по гольфу хочет, чтобы я ударила по мячу пару раз до того, как мы начнем

наши занятия. Поговорим позже.

Вздохнув, я толкнула распашную дверь, которая вела на кухню, вытащила из своей

сумки набор ножей и фартук, а потом швырнула ее в камеру хранения. Когда я

развернулась, чтобы положить все на разделочный стол, мой взгляд остановился на

бутылке игристого вина «Просекко», которая портила мою идеальную рабочую зону. Мое

имя было нацарапано на карточке, прикрепленной к горлышку. Когда это принесли?

Я разорвала конверт. Неразборчивые каракули моего отца окружали основное

послание от Hallmark.

«Оскара» кулинарного мираПоздравляю с новой должностью, стремись к самым вершинам, используй все свои

возможности».

Было такое чувство, что он перелопатил магазин подарков на круизном лайнере, а

потом перечислил наименее банальные из них.

Тем не менее, бутылка дешевого игристого вина была больше, чем я ожидала. Мой

отец мог знать и любить Логана, но это не означало, что работа в ресторане «Сладкая

Булочка» могла заставить его воспылать гордостью. Неоднократно мой отец говорил, что

блат мог сослужить службу только менее талантливым и менее честолюбивым. Но в

отличие от моей матери, он, по крайней мере, признал, что теперь я стала шеф-поваром.

17

Я посмотрела на свои часы — было только семь часов утра. Я могла бы связаться с

ним. Когда я разговаривала с отцом в последний раз, корабль стоял в доках в Сент-Томас,

но это было месяц назад — он мог быть где угодно сейчас: Мальдивы, Греческие острова,

Мексиканская Ривьера. В любом случае, я попыталась дозвониться до него. Он ответил

после пятого гудка.

— Гвендолин! — сказал он, перекрикивая громкие звуки на заднем фоне — смех и

невнятная речь, звенящий звук казино, такая энергичная танцевальная музыка, что я

слышала басы даже на этом конце провода.

— Где ты? — спросила я, затыкая одно ухо, мой голос отражался от плитки на стене.

— Беноа? Или это было на прошлой неделе? Я не знаю. Это где-то в тропиках, там,

где голубая вода. Эй, Брэдбери, — крикнул он, не утруждая себя тем, чтобы заглушить

микрофон и пожалеть мой слух, — где самое популярное блюдо из молодой свинины? —

он имел в виду нежного свежеобжаренного молочного поросенка, начиненного куркумой,

семенами кориандра, лемонграссом и чесноком.

— Бали, — прокричал в ответ ему тот человек.

— Услышала? — спросил меня отец. — Отсюда отличный вид на Индийский океан.

Я рад, что связался с тобой. Я только вышел наружу, чтобы сделать пару глотков свежего

воздуха до начала позднего ужина.

Было похоже на то, что мой отец не знал своего точного местоположения. Все мое

детство он был погружен в мечты о тех титулах, которые он однажды получит: шеф-

повар, удостоенный звезды Мишлен, ресторатор, обладатель награды Джеймса Бирда.

Поэтому он никогда не уделял должного внимания настоящему. Это одна из причин,

почему ни одно из его предприятий никогда не имело успеха.

Правда была в том, что мой отец безуспешно пытался открыть свой собственный

ресторан. Но независимо от концепции, времени или финансирования, каждый из них

терпел крах. Сейчас, было похоже на то, что он был доволен тем, что плавал по семи

морям, управляя плавучей кухней в качестве шеф-повара на круизах, где было все

включено, подавая блюда по завышенной цене на банкетах для подвыпившей публики,

перекладывая свои надежды кулинарной славы на меня.

— Спасибо, за «Просекко», — я оперлась локтем на измельчитель овощей, холод от

металлической поверхности прошел через ткань моего рукава, коснувшись моего не

идеального маникюра.

— Я приберегу шампанское для случая, когда ты станешь самостоятельной, —

сказал мой отец. — То, что ты не в полной мере реализовала свой потенциал, не значит,

что я не горжусь тобой. Но я уверен, что твое время придет.

— Иметь одного известного ребенка для тебя недостаточно, пап? — мой голос был

веселым, но внутри меня все скрутилось узлом. Потому что я не хотела заставлять своего

отца испытывать гордость, доказывать, что я была способна достигнуть всего того, на что

я была способна по его мнению. — Между прочим, Крис надрал всем задницы.

— Да?

— В прошлом году он побил рекорд по самому длинному пенальти, — сказала я.

— Это впечатляюще, я правильно понимаю? — спросил мой отец. Шумы на заднем

плане исчезли, я думала, что он ушел с главной палубы в какое-то уединенное место, но

его голос по-прежнему звучал отстраненно.

— Это просто беспрецедентно, — сказала я, понимая, что когда начинала излагать

футбольную статистику, мой отец просто отключался.

Все в порядке, я понимала, что футбол не был чем-то, что волновало моего отца. Но

Крис был его сыном. Неужели трудно было установить Google-оповещение? Потратить

время на то, чтобы отметить крупные достижения, даже если они и звучали как какие-то

сложные математические фигуры. Мы с Крисом могли иметь совершенно разные

интересы и общаться изредка, но нам по-прежнему удавалось быть в курсе самых важных

событий в карьере друг друга. У Криса, по крайней мере, была наша мать, для которой он

18

всегда был чемпионом, и Боб Стоунстрит — отец Логана, который был объектом для

подражания и дополнительным тренером.

— Я подумала, что, возможно, ты смотрел репортаж по телевизору? — высказала я

глупое предположение. Не было сомнений в том, что он был слишком занят, играя роль

кулинарного пирата, захваченного странствием и вкусом к экзотике, гудящего о том, как

жестока была леди удача, и дергал за хвост корабельных танцовщиц.

— Как прошел вечер открытия? — спросил отец, внезапно сменив тему. — Что было

особенного?

Я замолчала, не совсем уверенная в том, что ответить. Там была ох-какая-

впечатляющая башня из луковых колец, обычный соус из красного вина, которым был

полит бифштекс, мега-обывательски-популярный пирог с расплавленным шоколадом

внутри.

— На самом деле, очень много всего, чтобы выбрать что-то одно, — сказала я,

сохраняя оптимизм в своем тоне, надеясь, что он не расслышит в нем ложь.

— Это хорошо, Гвен. Но не забудь, что Stonestreet’s — это просто трамплин.

Карьера остановится прежде, чем ты сменишь пробное на что-то в самом деле хорошее и,

наконец, поднимешься до чего-то собственного.

Я уже слышала это раньше. Он повторял то же самое этими или иными словами с

тех пор, как я окончила кулинарную школу.

— Слушай, мне надо возвращаться... — сказал он, прерывая речь. — Передай своему

брату от меня наилучшие пожелания и дай мне знать, когда мне нужно будет отправить

тебе шампанское, — он повесил трубку до того, как я смогла попрощаться с ним.

Я убрала телефон в карман, затем развернула свой кожаный чехол и разложила все

ножи, изучая остроту лезвий и прочность рукояток из березы. Я скользнула в новую

хрустящую куртку шеф-повара, пряча волосы под косынкой и завязывая длинный фартук

вокруг талии. Мой подготовительный ритуал завершен.

«Оскара» кулинарного мираЧто теперь?» — подумала я, оглядев ультрасовременные приборы и стерильное

пространство, которое было тусклым и безличным.

Любой другой шеф-повар использовал бы время, когда он был наедине с самим

собой, на то, чтобы решить такие задачи, как планирование меню на предстоящую

неделю, заказ необходимых ингредиентов, пополнение запасов сухих продуктов и

проверкой рецептов, но у меня не было творческого контроля. В Stonestreet’s шаблонное

меню было определено еще задолго до того, как Логан нанял меня. Я отвечала только за

готовку блюд, которые оставались неизменными.

Я снова посмотрела на бутылку «Просекко», вспоминая корзину свежих апельсинов

в кладовой и о соковыжималке в баре. Я покачала головой. Абсолютно точно нет.

Возможно, меня опрокинули, понизив со статуса нового сотрудника-новатора до главного

предателя всего кулинарного мира, и отправили в отставку, чтобы я работала на лучшего

друга моего брата, но прямо сейчас и никогда вообще, я не впаду в отчаяние настолько,

чтобы пить в одиночестве.

Кроме того, коктейли были хороши в компании друзей и новых сплетен. Случилось

так, что с первым у меня дела обстояли туго и с последним у меня дела обстояли неважно,

и я знала только одного человека, который имел особую привязанность к утренним

коктейлям и грязным сплетням.

Через час раздался стук в служебную дверь. Петли скрипнули, а за этим последовал

шаркающий звук в коридоре. Я уже практически крикнула Мисси, что готовила рыбу по

ее любимому рецепту, но решила не делать этого, чтобы не испортить сюрприз. Когда

шаги были уже близко, свежий чистый запах прачечной и одеколона ударил мне в нос.

Стоп. Это был...

Вошел Логан, держащий сверток, упакованный в оберточную бумагу с Человеком-

Пауком, на его лице расплылась широкая улыбка. Он был после душа, его волосы

завивались на концах, на нем были выцветшие джинсы и старая футболка «Blizzards», он

19

ухитрялся сочетать в себе такую естественную и ленивую энергию утра. Ж*па. Он должен

был выглядеть так, как себя чувствовала остальная часть персонала ресторана — похмелье

и истощение после длинной ночи, наполненной выпивкой и празднованием.

— Мне показалось, что я почувствовала запах дезодоранта «Акс», — сказала я, мой

тон был ровным и твердым, несмотря на внезапную нервозность. Я вытерла грязные руки

о полотенце, заправленное в фартук, надеясь, что он не мог почувствовать, как его

внешность выбила меня из колеи.

Он проверял меня? Он не доверял мне, чтобы оставить одной в ресторане? Я

покачала головой, говоря себе самой не торопиться с выводами. Я не дала Логану ни

единого повода, чтобы не доверять мне на все сто процентов.

Его взгляд остановился на сыром филе лосося, покрытого смесью из сахара, соли и

перца, лежавшего на моем разделочном столе, с таким выражением лица, которое больше

бы подошло трехлетнему ребенку. Маринад, который я придумала, был

усовершенствованным вариантом классического рецепта, но с современным веянием. Я

знала, что это было тем, что Логан бы не одобрил, но я подумала, что его не расстроит то,

о чем он не беспокоится. Думаю, что теперь было уже поздно.

— Сделай мне одолжение, Гвен, — сказал он, положив сверток на свободную часть

стола. — Дезодорант из аптеки предназначен для подростков, которые не способны на

большее. Однако я шокирован тем, что тебе вообще известно, как пахнет то ядовитое

дерьмо, учитывая твое презрение к средней школе.

— Я не призирала ее. Я просто не была частью ее, — сказала я, аккуратно закрывая

филе лосося пищевой пленкой и помещая его в холодильник.

— Ты знаешь, что я всегда был не того склада ума, — сказал он. — Я всегда думал,

что средняя школа — это то, чем ты ее сделал сам. Это не было типичным фильмом,

показанным в Голливуде со строгой иерархией и разделением между группами. Конечно,

были участники мьюзик-бэндов, спорт, театр, почетные ученики, но в реальности, одно

перекрывало другое, смешивая всё вместе. Мы все просто двигались куда-то, чтобы

получить свои аттестаты.

— Говоришь, как ведущий актер в фильме Джона Хьюза, — сказала я. — Ты же

понимаешь, что он умер?

— И все-таки его фильмы и то, что они несли с собой, по-прежнему живы, — сказал

он.

— Неудивительно, что у тебя нет похмелья. Ты по-прежнему пьян.

— Не-а, у меня есть понимание правильного поведения на работе, и я ограничился

двумя напитками за весь вечер. Однако я вижу, что мы с тобой не согласны по этому

вопросу, — сказал он, опуская подбородок в сторону коктейля, который я сделала. —

Разве употребление алкоголя на рабочем месте непозволительно, особенно, когда босс

поблизости?

Дерьмо.

Потому что я шеф-повар, эта кухня должна быть моей территорией, моей вотчиной,

где я была вольна вести себя как угодно. Черт, Стивен опрокидывал пару шотов виски

перед началом работы. Он утверждал, что это успокаивало его нервы и позволяло

сфокусироваться на еде. По крайней мере, когда он непосредственно принимал участие.

Но было опрометчиво с моей стороны полагать, что такое поведение было бы

приемлемо здесь, где у меня нет реального авторитета. Увольнение из ресторана с тремя

звездами Мишлен было неловким и разрушительным, но увольнение из прославленной

сети стейк-хаусов просто разрушило бы мою карьеру. Если Логан доверял мне раньше, то,

конечно, это не значит, что он может доверять мне сейчас.

Дважды дерьмо.

— Мой отец отправил мне подарок. В честь успешного открытия, — сказала я,

запинаясь и стараясь не смотреть на фужеры для шампанского, наполовину наполненные

Grand Marnier или на бутылку «Просекко», охлаждавшуюся в ведерке со льдом. Почему я

20

была настолько глупой, чтобы продемонстрировать все настолько явно? — Поскольку

Stonestreet’s не принимает посетителей до пяти часов вечера и кухня закрыта, я не думаю,

что это будет какой-то проблемой. Прошу прощения, если я вышла за рамки

дозволенного.

Логан подошел ближе, его лицо было непроницаемой маской, его яркие голубые

глаза сосредоточились на моем лице. Я боролась с желанием отступить назад. Его

присутствие не пугало и не подавляло, но я по-прежнему отлично помнила о характере

Стивена на кухне, когда персонал переступал черту. Мое сердце стучало как

сумасшедшее, по линии роста волос все покрылось испариной, пока я ожидала его ответ.

— Вышла за рамки дозволенного? — спросил Логан с лукавой усмешкой, которая

убила мое беспокойство и пробудила что-то теплое и таинственное внутри меня. — Не

знал, что ты когда-нибудь играла по правилам, Гвен. Думал, что это больше относилось ко

мне.

— Верно подмечено, — сказала я, расслабляясь и прислоняясь к разделочному

столу. — Я забыла, что ты заработал награду за отличную посещаемость наряду с

наградой великого гражданина — и все это за четыре года в старшей школе.

— Ты еще забыла историю о моих титулах Короля выпускного и Человека, который

лучше всего подбадривает одноклассников.

Игривость его тона, морщинки, образовавшиеся вокруг глаз, легкость между нами

мгновенно обезоружили меня, и я поняла, что меня тянет к нему, чего я не могла себе

позволить.

Сделав глубокий вдох, я расправила плечи и сказала ему:

— Это означает, что как блюстителю строгих правил и профессиональному

спортсмену, тебе следовало бы знать, что владельцы держатся за кромкой поля и за

пределами кухни.

Логан усмехнулся.

— Ты точно такая же, какой я тебя помню.

— Какая?

Он помедлил, словно обдумывая свои слова.

— Пылкая, уверенная в себе... по-прежнему быстрая в своих суждениях.

Я взяла свой нож для нарезки японских сашими.

— Мне стоит тебе напомнить о своих навыках в нарезке?

Подняв руки, Логан отступил назад и сказал.

— Нет, я увидел достаточно в детстве. Мне и так нормально, — он почесал затылок,

неожиданно демонстрируя неуверенность. — Знаешь, после окончания старшей школы я

никогда не думал, что услышу тебя вновь, но когда Крис позвонил мне по поводу

должности шеф-повара, я был удивлен. Однако я рад, что он сделал это. Как будто опять

настали старые добрые времена.

Я уставилась на него, задаваясь вопросом в очередной раз, почему он был здесь.

Потому что когда я была рядом, то они с Крисом резались в «Супер Марио», кричали на

телевизор во время просмотра игр НФЛ и в основном обсуждали собственную крутость, и

я бы не назвала это «старые добрые времена». И конечно, время от времени я таскалась за

ними, когда они шли к Логану домой, чтобы побросать мяч с Бобом Стоунстритом, или

отрабатывали свои навыки, но это было не потому что мы были друзьями. Я ходила с

ними, потому что мне было скучно дома и я хотела готовить с Джейн — матерью Логана.

Впрочем, Логан всегда был оптимистом. Возможно, я могла научиться чему-то на

его примере.

Я прочистила горло.

— Итак, «Сладкая Булочка», ты просто заглянул по дороге на вечеринку по случаю

дня рождения Marvel или...? — спросила я, указывая на сверток странной формы, который

он принес.

21

— К твоему сведению, я направляюсь на тренировку, — сказал он, забирая сверток с

разделочного стола и протягивая его мне. — А это подарок для тебя.

— Зачем?

Его выражение лица стало застенчивым.

— Считай, что это твой официальный приветственный подарок. И извинение за мои

нападки вчера вечером.

Мои брови поднялись от удивления, его слова застали меня врасплох. Большинство

мужчин в моей жизни были неспособны произнести «прости». Стивен всегда вел себя так,

как будто его высокомерное покровительство и жестокость были неотъемлемой частью

его личности знаменитого шеф-повара. И Крис никогда не утруждался извиняться за что-

либо. Вместо этого, он притворялся, как будто ничего не было, и вел себя как обычно,

ожидая, что все вокруг него последуют его примеру.

Игра за игрой, во время который я наблюдала за сражением моего брата на поле, я

привыкла к тому, что настроение спортсмена может смещаться из стороны в сторону

подобно маятнику в считанные секунды. Один плохой удар и мяч в ауте, один неудачный

штрафной — и ярость всей команды разом превращается в капризного ребенка. И все это

за одну игру. Но независимо от результата, Логан владел собой, усмиряя свой гнев и

направляя его на то, чтобы работать лучше. Вот почему его снисходительный тон, резкий

как бритва, и слова, сказанные в коридоре прошлой ночью, так задели меня.

Ох, Логан и я обменялись столькими словесными гранатами, сколькими не успела

обменяться семейная пара, где бы они общались друг с другом только посредством

пререканий и склок, но его удары никогда не били так резко. Настолько лично.

— Что это? — я изучала подарок так, будто он мог стать Трансформером и напасть

на меня.

— Может, ты уже откроешь его? — раздраженно спросил он.

— Ты такой босс, — сказала я, не спеша разрывая оберточную бумагу, чтобы

увидеть галлон соуса Fred’s Five Pepper Insanity. Улыбка появилась на моем лице вопреки

здравому смыслу.

— Слышал, что ты можешь положить этот острый соус куда угодно. Даже добавить

его в свое язвительное поведение.

Не блещущий оригинальностью «Сладкая Булочка», чертовски остроумный для его

же блага. И как бы не было ненавистно признавать это — его жест был очаровательным и

весьма соблазнительным — яйца-пашот, которые я съела на завтрак, нуждались в специях.

Конечно, я бы никогда не рассказала об этом Логану.

— В любом случае, что делает эту дрянь такой особенной? Red Dye 40 ( прим.

краситель), «Моча аллигатора» ( прим. название коктейля), жженый воск для эпиляции?

— спросила я, читая этикетку. Идеально для всех групп продовольственных товаров и

гарантирует безумно приятное времяпрепровождение. Какой нелепый слоган.

— Это то, что подарит тебе кайф, — сказал он. — Думаю, что ты могла бы

использовать один из них.

— Я думала, что этот подарок подразумевался как извинение.

— Нет, галлон соуса от Fred’s был для того, чтобы я увидел твою реакцию, — сказал

он. — Извинение — это обед у меня дома.

— Ты надышался острым соусом? — произнесла я. — Я не обедаю с тобой.

— Конечно, обедаешь, — сказал он, как ни в чем не бывало, как будто мое согласие

было получено. — Мне крайне не хватает знаний во всем, что касается ресторана, а ты в

этом эксперт. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы я каждый раз дышал тебе в затылок, то

твоя единственная надежда — просветить меня. И какой лучший способ добиться этого,

как не за приемом пищи?

Я фыркнула.

— Посмотри на себя, ты отдаешь приказы как хозяин.

— Это потому что так и есть, — сказал он, произнося это нараспев.

22

— Просто уму непостижимо, как я могла забыть про размеры твоего эго.

— О, да ладно. Оно не такое уж и большое, — сказал он, отступая назад в сторону

холодильной камеры, где хранились продукты.

Я скрестила руки на груди.

— Это говорит человек, который думает, что он самый важный человек в команде...

— Я — самый важный человек в команде, — Логан схватил яблоко из корзины и

пинком захлопнул огромную дверь.

— ...и знает, что все девчонки без ума от него.

Он замолчал, а потом медленно подошел ко мне, уж со слишком самодовольным

выражением лица.

— Что прям все, Гвен?

Кровь прилила к моим щекам, когда мои намеки были замечены. Дерзкая улыбка

Логана стала еще шире, как будто над моей головой мигал знак, выдававший все мои

секреты. Его тело излучало тепло, и стоять так близко к нему в этом прохладном,

стерильном месте, мне потребовалось вся моя воля, чтобы не податься к нему.

— Ладно, Логан, я бы не выгнала тебя из постели, — голос Мисси — громкий и

мелодичный, отражался от кафельных стен и заставил меня подпрыгнуть. Она вошла на

кухню, ее милый блондинистый боб подпрыгивал при ходьбе. — Только не говори моему

мужу.

— Рад видеть тебя, Мисси, — Логан кивнул ей, а потом снова обратил свое

внимание на меня. — Гвен и я обсуждали, как можно добавить в ее жизнь «перчинку».

— Правда? — спросила Мисси, одаривая меня взглядом «тебе придется кое-что

объяснить».

Я покачала ей в ответ головой, а потом встретилась взглядом с Логаном. От того, как

он смотрел на меня — сосредоточенно и напряженно — у меня сдавило горло. Но я не

стала смотреть в ответ, чтобы показать ему, какой эффект произвели на меня его слова.

— Всего лишь грубоватая палитра специй, перепутанная с глубоким вкусом.

— Как ты можешь знать, если даже не пробовала? — спросил он.

— Почему меня совершенно не удивляет, что твой рот такой же скучный, как и все

остальное в тебе, «Сладкая Булочка»?

— Ты думаешь про мой рот, Гвен?

Я закатила глаза. Он на самом деле иногда мог быть таким раздражающим.

— Если только о том, чтобы заклеить его скотчем.

Логан рассмеялся и сказал.

— Ну, еще посмотрим. Мне нужно на тренировку, — потом он откусил яблоко и

исчез.

Мисси ждала, пока дверь для персонала не скрипнула, прежде чем спросить меня:

— Не хочешь сказать мне, что все это значит?

— Это... ничего. Логан надоедает как обычно, — сказала я, отмахиваясь от ее

вопроса, как будто это было чем-то несущественным.

Она подняла бровь, но с ее языка не слетело ни единого комментария.

— В таком случае, расчехляй свои ножи и открывай шампанское.

— Уже, — сказала я, наклоняя голову в сторону коктейля.

Мисси улыбнулась улыбкой королевы красоты, которую портили только пурпурно-

розовый, лимонно-зеленый и цвет апельсинового шербета на ее безразмерном коротком

платье без рукавов.

— Я принесла закуску, — сказала она, вынимая коробку купленных в магазине

булочек с корицей.

— Простые углеводы и насыщенные жиры. Мое любимое.

— Единственная еда, которая имеет значение, — согласилась Мисси, подмигивая,

бросая свою огромную дизайнерскую сумку рядом с галлоном острого соуса от Fred’s. На

самом верху показалась кипа ее ежедневников. Она всегда была организованной, но это

23

было больше похоже на какой-то невроз. Я могла только представлять, для чего все они

предназначались — добровольная помощь и благотворительность, обязанности советника

женской общины, домашние дела и задания, ее постоянно меняющаяся телевизионная

программа. Она была женой-домохозяйкой, которой удавалось успешно совмещать

больше обязанностей, чем Опре (прим. О́пра Гэйл Уи́нфри — американская телеведущая,

актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Оскара» кулинарного мираШоу Опры Уинфри»

(1986-2011).

Полные противоположности — Мисси — популярного и очень общительного

человека, порхающего от группы к группе, и я — довольная своим одиночеством, — мы

знали, что наша дружба просто бессмысленна, наверное, поэтому она продлилась, пока я

провела четыре года в высшей кулинарной школе, а она — в колледже, далее последовала

моя карьера и замужество Мисси.

В первый раз мы встретились, когда были на первом курсе в паре по домашнему

заданию по экономике, на семестр нам было необходимо создать мини-кондитерский

бизнес. Она «вертела» цифрами, пока я занималась поставкой кексов и маффинов. К

концу семестра у нас была максимальная чистая прибыль среди всех пар на курсе, и мы

несли ответственность за то, что команда по реслингу не добилась поставленных целей в

своей весовой категории.

И хотя мы не виделись друг с другом больше двух лет, наша дружба оставалась

легкой и непринужденной, нашу дружбу поддерживал град сообщений на Facebook, смс и

нерегулярные телефонные звонки.

— По-прежнему следуешь советам Барби из Малибу, как я вижу, — я ущипнула ее

за руку, загорелую от игры в теннис в загородном клубе. Мисси была доказательством

того, что жизнь — несправедливая штука. Я проводила на кухне десять часов в день —

четыре года пока я жила в Сан-Франциско ходила в походы по крутым холмам — и едва

ли имела рельефные трицепсы и голени, чтобы демонстрировать их.

— А ты по-прежнему такая же веселая и монохромная как Уэнсдэй Аддамс (прим.

Уэнсдэй Аддамс (Wednesday Addams) — персонаж известной серии комиксов «Оскара» кулинарного мираСемейка

Аддамс», а также сериалов, мультсериалов и кинофильмов по ним). А теперь иди сюда,

— сказала она, заключая меня в объятия.

Мисси принадлежала к тому типу людей, кто вторгался в ваше личное пространство,

но делала так, что это успокаивало, а не душило. Я вдохнула ее парфюм — яркую смесь

сицилийского лимона, цветков апельсина и нотками бергамота, напоминающем мне о

влажных вечерах на итальянской Ривьере, проведенных с отцом.

— Просто отлично, что ты дома, Гвен, — она отпрянула назад, как всегда лучезарно

улыбаясь, на каждой ее щеке была ямочка.

Ее взгляд прошелся по моей черной куртке шеф-повара, моему белому фартуку,

прикрывавшему мои серые штаны-карго, но остановился на моих непромокаемых

ботинках.

— Господь всемогущий, что это?

— Туфли, — пожала я плечами.

Мисси сморщила нос.

— Нет, я видела туфли. Эти уродливые штуки — это обувной эквивалент

неудачного профайла на сайте знакомств.

Эй, по крайней мере, моя одежда была удобной и подходящей для работы. С другой

стороны, ее одежда могла бы быть практичной, если бы она стала гидом на выставке

фламинго в Королевстве животных Диснея.

— Они удерживают меня от скольжения, — сказала я, игнорируя ее пристальный

взгляд. — И они в самый раз для моей спины.

— Когда ты трахалась в последний раз, Гвен?

— Мисси!

24

— Это обоснованный вопрос,— сказала она. — Мы его обсудим в ближайшее время.

Но сначала, давай начнем праздновать.

Схватив бутылку вина, Мисси разлила немного в бокалы для шампанского и

добавила чуть-чуть свежевыжатого апельсинового сока.

— Поздравляю с новой работой, — сказала она, протягивая мне один бокал.

Мы чокнулись, и я сделала глоток, получая подтверждение своим подозрениям, что

то небольшое количество сока, что она добавила в коктейль только окрасило его в бледно-

оранжевый цвет и не придало никакого цитрусового вкуса. Тем не менее, вкус зеленого

яблока и медовой дыни взорвало мой рот пузырьками, завершившись приятным

послевкусием. Чертовски впечатляющее дешевое вино.

Пока мы пили свои коктейли и закусывали булочками с корицей — намного более

съедобные, чем я думала — Мисси ввела меня в курс всех дел Младшей Лиги

(надоедливые сплетни), загородного клуба (она вывела свою теннисную команду на

региональный турнир) и об украшении дома (видимо бренд Restoration Hardware и

дизайнер Джонатан Адлер были просто необычайно невероятными). Она рассказала мне,

как ее муж Ден недавно стал именным партнером в своей юридической фирме

(мозговзрывательные засранцы) и что Манипенни, их йоркширского терьера, пригласили

учувствовать на местных соревнованиях среди собак (королевский кусок ветчины).

— Ладно-ладно, довольно пустой болтовни, — сказала я, выбрасывая наши пустые

бумажные тарелки в мусорку и развязывая фартук. — Все, что мне нужно знать, так это

то, похоронила ли ты уже Элен на заднем дворе.

Мисси застонала, рухнув всем своим телом на разделочный стол из нержавеющей

стали. Обычно она была пятью футами и шестью дюймами сияющего, блестящего

энтузиазма, добрая как кокер-спаниель и с темпераментом барсука-медоеда, если чему-то

принадлежащему ей грозила опасность, но когда дело касалось ее свекрови позвоночник

Мисси становился точно таким же, как у Тряпичной Энни ( прим. Тряпичная Энни —

персонаж серии детских книг, написанных и иллюстрированных писателем Джонни

Груллом. Тряпичная Энни — кукла; впервые она была создана в этом качестве в 1915

году, а в 1918 вышла книга «Оскара» кулинарного мираИстории Тряпичной Энни»).

— Сколько у тебя времени? — спросила она.

— Весь день, — я улыбнулась. — Ну, давай, я устрою тебе быстрый тур по

ресторану, а потом ты можешь все мне рассказать, — разлив для нас коктейли, я провела

ее через пустой обеденный зал, вокруг бара и завела в приватную лаундж-зону с

винтажными винными бутылками и небольшим аквариумом с экзотическими рыбками.

Персонал будет через час, чтобы подготовиться к обслуживанию, но сейчас Stonestreet’s

был только наш.

Мисси скинула свои каблуки и села на один из кожаных диванов.

— В прошлом месяце во время воскресного чая Элен снова начала свои нотации по

поводу беременности вместе со зловредным упоминанием о яслях. «О, милая, новая

краска во всем доме выглядит просто потрясающе. Хотя, когда ты выбирала тот сливочно-

желтый цвет для верхней гостевой комнаты, я надеялась, что причина была в том, чтобы

просто оживить пространство», — сказала она, превосходно изображая Элен.

— Ой, — сказала я, устраиваясь рядом с ней. На самом деле, свекровь Мисси

предлагала, просила, а потом требовала внуков почти столько же, сколько длились

отношения Мисси и Дена.

— Я даже обдумывала приглашение Элен, чтобы поделиться своим разочарованием

врачом-репродуктологом на следующей консультации, но вместо этого я просто

предложила ей еще один огуречный сандвич и представила, что бью ее щипцами для

сахара.

— Неужели она думает, что вы намеренно не заводите детей, чтобы насолить ей, или

что если она будет донимать всех, ты каким-то магическим способом заставишь свои

яичники работать слаженно.

25

— Скорее всего, и то, и другое. Но на самом деле она должна винить свою генетику.

Оказывается, сперматозоиды Дена чертовски неважные пловцы, их мало и они ленивые

как черт, — она рассмеялась быстрым, коротким смешком, который был похож на

высокомерный, но ее остекленевшие глаза передавали всю боль.

Мое сердце сжалось. Как бы мне хотелось, чтобы существовало нечто, что могло

унять ее боль. Еще до того, как мы стали с ней друзьями, Мисси уже тогда готовилась

стать матерью, хотя в последнее время я задавалась вопросом, хотела ли она этого на

самом деле в глубине своей души или это было тем, что как ей казалось, от нее ожидало

общество. Я была свидетелем того, как Мисси увлекалась чем-то раньше — теннис, когда

она баллотировалась на пост президента в старшей школе, и во время всего этого

опрометчивый набег на кружок бальных танцев в колледже. Она была тем, кто испытывал

искреннюю заинтересованность, и во время этого не нуждалась в том, чтобы носить дикие

узоры и неоновые цвета, чтобы излучать счастье. Я не видела ее в таком настроении и

полной энтузиазма уже долгое время.

— Мне жаль, — сказала я, она знала, что мои слова были из-за искреннего

сочувствия, а не жалости.

— Спасибо. Ты единственная, кто никогда не давит на меня и не заставляет

чувствовать так, как будто моя единственная цель в жизни — залететь. Так или иначе, —

сказала она, допивая коктейль в два глотка и ставя бокал на кофейный столик, — мы

отклонились от курса. Выкладывай, Гвен. Сначала ты живешь размеренной жизнью в Сан-

Франциско со Стиви, а в следующий момент ты возвращаешься в Денвер и удобно

устраиваешься с Логаном на кухне. В чем дело?

— Случилась третья звезда Мишлен, — сказала я, стараясь игнорировать

покалывания у себя в груди из-за предательства Стивена. Мне было интересно знать,

когда рассеются злость, смятение и сердечная боль. Возможно, это никогда не пройдет, а

только спрячется где-то глубоко, постоянно напоминая о цене близости и доверия.

Возможно, это было трудным уроком о риске и его последствиях в выгоде игры по

правилам.

Мой отец предупреждал меня, что роль су-шефа состоит в том, чтобы поддерживать

шеф-повара, а не затмевать его. Он убеждал меня развиваться самостоятельно еще до

того, как мое дегустационное меню все разрушило, но я любила Стивена, верила в его

восхождение к славе и страстно желала заполучить знания от его природного таланта.

Мне никогда не приходило в голову, что мне не отвечали взаимностью. А потом в

припадке ревности он выгнал меня со своей кухни, из своей постели и из своей жизни

самым унизительным образом.

У Мисси отвисла челюсть после того, как я закончила рассказ этой мерзкой истории.

— Вот мудак.

— Если забыть о его наименее впечатляющей части тела, тогда не о чем особо

жалеть.

Она хихикнула.

— Тем не менее, он должен был похвалить тебя, а не увольнять.

— Да, уж, — я пожала плечами, глядя на ярко-красные покачивающиеся кораллы в

аквариуме и как тропические рыбки сновали между ними.

— Нет, Гвен, — ее тон отрезвил меня. Она сжала мою руку, аккуратно сдавливая

мои пальцы, и продолжила. — Ты чертовски хороший шеф-повар, и он идиот, потому что

отпустил тебя. Но возможно...

— Что?

Мисси убрала за ухо непослушную прядку светлых волос и скрестила длинные ноги,

принимая такое положение, как будто знала, что я возражу тому, что она предложит мне.

— Возможно то, что тебе нужно, это крышесносная интрижка. Кто-то горячий,

успешный, подходящий...

26

— Ни в коем случае, — я отскочила от нее, уже точно зная, к чему она клонила. —

Останови этот паровоз с мыслями прямо сейчас.

Она наклонилась ко мне поближе.

— Тогда, что Логан делал здесь так рано утром, если не пришел, чтобы увидеть

тебя?

— Он владеет этим рестораном, Мисси. Ему не нужно назначать встречи или искать

повод зайти сюда.

— Ладно. Хорошо. Но что насчет одной вечеринки в старшей школе?

— Это было тысячу лет назад, — сказала я, взбивая декоративные подушки на

диване и отказываясь встречаться с ней взглядом.

— Мне кажется, что в тот момент ты называла это событием.

Так оно и было, но я не собиралась признаваться в этом. До того момента, как Логан

прижал меня к стене бассейна, поцеловал меня так самоуверенно, я чувствовала себя так,

как будто была лунатиком, пробиралась сквозь рутину и делала вид, что мой взгляд был

устремлен в большое светлое будущее. Он был тем, кто не общался с толпой обывателей,

как это показывали в подростковых фильмах.

Слишком долго все, что касалось того, как я жила и что делала, душило мой

потенциал. Подобно ужасной работе на лето, за которую вы беретесь, чтобы заплатить за

подержанную машину своей мечты. Но когда Логан зарылся руками в мои волосы, его

бедра прижали меня к холодной кафельной плитке, в то время как его рот исследовал мой,

я обнаружила, что была именно там, где я бы никогда не призналась, что хотела быть. На

одну секунду я коснулась того, что обещала старшая школа, волнующая лихорадка,

которая делала парней дерзкими, а девчонок — безжалостными. И мне понравилось это,

плыть прямо по легкой, словно перышко, грани блаженства, я не думала, что смогла бы

взлететь так высоко еще раз.

А со Стивеном, как мне казалось, все было именно так. Я думала, что сочетание

страсти, таланта и мужества делало нас сильнее как пару, делало нас лучше. Сделало меня

сильнее как женщину, которой я поклялась быть. И посмотрите, чем это обернулось.

Почему я позволила себе пойти на это снова?

— Даже если и говорила? Это ничего не меняет, — я собрала наши пустые бокалы

для шампанского и удалилась на кухню.

— Это меняет абсолютно все, потому что ты теперь дома, а Логан с недавних пор

одинок, — сказала Мисси, следуя за мной по пятам. — Не похоже, чтобы бы он ожидал от

тебя каких-то обязательств. Он путешествует в течение половины сезона, и его мозги

полностью заняты игрой. На примере Криса ты знаешь, каково это. И кроме того, парень

может и владеет рестораном, но он твой босс просто на бумаге. И не произошло бы той же

ситуации, что и со Стивом.

Вот здесь она была неправа. Со Стивеном я была наивной мечтательницей и

смущавшейся поклонницей, когда он нанимал меня. Кто мог осудить меня? Он был

кулинарной суперзвездой, а я была одной из тех немногих, кого выбрали для обучения у

него.

А Логан, ладно, он всегда был... Логаном. Лучший друг Криса, кто-то, кого я знала с

тех пор, когда была еще совсем ребенком, а он был первым мальчиком, о котором я

фантазировала — который волновал меня, если быть честной, но правду признавала

только какая-то глубокая частичка моей души.

И связываться с ним где-то за границами взаимоотношений владелец — шеф-повар

было рецептом разбитого сердца и катастрофы. Потому что когда что-то между нами шло

не так, а это было неизбежно, то мне пришлось бы начинать все сначала в другом городе.

Мне пришлось бы начать все с самого начала, когда поползли бы слухи, что я окутала

романтическими путами золотого квотербека НФЛ. Мое имя было бы навечно связано с

ним — и не за мои таланты на кухне. Моя репутация была бы разрушена навсегда.

Я не собиралась позволить этому случиться.

27

— Гвен, настало время нарисовать границы заново. Черт, закрась их, если это

нужно, — сказала Мисси, раздраженно вздыхая. — Тебе нужен ни к чему не

обязывающий секс, от которого покраснеют твои щеки. Бог свидетель, твой гардероб в

этом вообще не помощник.

Мне хотелось сказать ей, что, возможно, были уроки, который надо было извлечь из

черного и белого, правильного и неверного, что делать, что нет, но я сомневалась, что она

бы послушала. Вместо этого, я подняла галлон соуса Fred’s Five Pepper Insanity на

разделочный стол и провела пальцем вперед и назад по этикетке, чтобы напомнить себе

самой о важности соблюдения границ.

Глава 4

ЛОГАН

Приветственный рев, исходивший от стадиона, продвигал меня через узкий проход

от самой раздевалки. Крики триумфа, праздничные песнопения и музыка в стиле хип-хопа

приветствовали меня, когда я вышел к турнирной таблице The Blizzards, мы по-прежнему

были на самом верху списка после победы над командой The Patriots. Мои товарищи по

команде сразу же окружили меня плотным кольцом, давая «пять» и громко выкрикивая

похвалу.

— Ты самый опасный сукин сын, Стоунстрит, — кричал Тони, на его лбу и щеках

остались отпечатки от шлема, его форма была покрыта пятнами грязи. — Когда Баттен

выманил тебя из «кармана» ( прим. в американском футболе «Оскара» кулинарного миракарман» — расстановка

линейных игроков, имеющая форму подковы, чтобы выстроить защиту квотербека) и

заставил рвануть на предельной скорости, я думал, что ты уже покойник, но ты

перескочил прям через того перехватчика, и точным броском отправил мяч Крису,

стоявшему в зоне защиты.

Это была игра, которая принесла нам победу. На протяжении всего матча мы шли

вплотную с The Patriots, обе команды обменивались бросками на протяжении первых трех

периодов. Но после того как мы сровняли счет, забив гол через все поле в начале

четвертого периода, мы забили штрафной, завладев мячом, и устроили ловушку, чтобы

перехватить лидерство, и это стало потрясающим открытием сезона для фанатов The

Blizzards.

Жаль, что у нас была игра рано утром в воскресенье вместо прайм-тайма, однако я

ценил свободное время вечером. С одной стороны, я мог проверить ресторан и опять

надоедать Гвен насчет своей идеи по поводу ужина. Прошла неделя с тех пор, как я сделал

ей сюрприз в виде соуса и... ничего. Ни звука от нее. Я знал, что Гвен так легко не сдастся,

но я не ожидал целой недели «тишины в эфире». Если только она не поняла, что ее

упорное стремление избегать меня заставило меня только активнее взяться за это.

— Ты был словно молния, скачущая в банке, двигающаяся туда-сюда, — Крис

прокричал мне в ухо, усмешка расплылась у него на лице. — Никто не мог и пальцем

тронуть тебя сегодня, и, черт побери, если на это было совсем не весело смотреть. И всем

этим неудачникам лучше быть готовыми к тому, что они не знают, что за ад их ждет, —

рассмеявшись, он взъерошил мне волосы, как если бы я был его младшим братом, а не

капитаном команды, потом изобразил свою фирменную лунную походку, с которой мог

бы соперничать с самим Майклом Джексоном. Крис был единственным, о ком надо было

28

говорить, — он провел исключительную игру, сделав восемь передач, 90-ярдовые и два

тачдауна.

Остин Топмсон, новенький нападающий игрок из Стэнфорда, который блокировал

как пятикратный чемпион-профессионал по боулингу, бросил мне полотенце и бутылку

«Gatorade».

— Крис прав, Логан. Этот год обещает быть грандиозным, и ты один из тех, кто

собирается это обеспечить. Все парни помогут тебе в этом.

Уверенность в их голосах, передалась и мне. Но к вершине плей-оффа по-прежнему

вел длинный и трудный путь, однако даже я не мог отрицать ту вспышку, которая

бушевала и излучала магический свет на поле этим днем.

Теперь мы должны были удержать эту искру, набирать обороты последующие шесть

недель и сделать эту великую команду легендарной.

Я прошел к своему шкафчику, мои шаги по полированному полу был не такими

уверенными, как по дерну на поле. Власть не могла гарантировать стабильность, и

стабильность не могла означать, что я был предельно внимателен к своему

пульсирующему колену. Мне нужно было опустить его в ванночку со льдом и

внимательно просмотреть видеозаписи, но все, что оставалось, — это ждать. Через

пятнадцать минут я должен был, согласно контракту, убедить голодных репортеров в

непобедимости The Blizzards, уверить в том, что сегодняшнее представление было всего

лишь началом того, что их ожидало. В том, что я по-прежнему был пуленепробиваемым

квотербеком, который мог выбраться из «кармана», ускользнуть от одного нападающего и

увернуться от другого, потом перейти на спринтерский забег с половиной защитников,

преследовавших тебя, и все равно ухитриться забить мяч безупречным крученым броском

через все поле, отправив его в тачдаун.

Я стянул свою майку, снаряжение и отправился в душ. Зашел под излишне горячие

струи воды, отпуская напряжение, сковавшее мои плечи, расслабляя ноющие мышцы и

испытывавшее боль тело. Пока я смывал пот и грязь, мыльная, похожая на ржавчину, вода

утекала в слив. Под светом люминесцентных ламп я мог видеть паутинку из синяков и

поврежденной кожи, которая покрывала мои руки. Я, должно быть, поцарапал их о шлем

защитника, когда мчался по узкому коридору, по которому меня заставили пробежать.

Порезы перестали кровоточить, но они все еще были как свежие, покалывающие, будто я

облил их лимонным соком. К счастью, адреналин, наполнивший мои вены во время игры,

не позволил мне ощущать боль до этих пор.

Выключив душ, я быстро вытерся и надел серый костюм. Большинство игроков

надевало слаксы и рубашки на пресс-конференции после игры, но моя мама верила, что

капитан команды, квотербек, должен всегда быть безупречным человеком как на поле, так

и за его пределами. Мой отец был очень религиозным и тем, кому я подражал, когда

выходил к прессе.

Крис блистал в центре внимания, когда я вошел в комнату, где толпа по-прежнему

смеялась над какой-то дерзкой шуткой, которой он, без сомнений, ослепил их, пока

вспышки камер мелькали со всех сторон. Это был дар Криса — ослеплять даже тех, кому

была неприязненна его яркая манера поведения. Это было тем, что толкало его на риск

вне зависимости от результата и последствий. Роскошь, которая никогда не была и

никогда не будет дозволена мне, несмотря на все мое мастерство. Пока я утверждался в

своей карьере, будучи агрессивным, беспощадным квотербеком, по-прежнему

существовало ожидание того, что я должен был защитить интересы моей команды любой

29

ценой, не поставив ее будущее под угрозу. Причинение вреда себе самому не было

лучшим решением.

Я занял стул Криса, который освободился рядом с тренером Уоллесом за столом. Я

едва ли успел настроить микрофон, прежде чем Том Фелпс выпалил свой первый вопрос.

— Логан, как тебе тот удар от Родригеса, который ты получил во втором периоде?

«Оскара» кулинарного мираКак ты думаешь, я себя чувствую, Том? Мне было больно как последней сучке».

Я медленно сделал большой глоток воды, заставляя его ждать.

— Это было... немного больно, но определенно не тем, с чем бы я не мог справиться.

Как обычно, я был очень аккуратен в своих словах. По контракту квотербек никогда

не ругался — по крайней мере, не там, где были камеры — и он уж точно не должен был

признавать, что тот удар выбил воздух из его легких и вызвал звон в ушах.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что повел себя безрассудно, когда побежал

за мячом вместо того, чтобы отдать пас для более безопасной игры? — продолжал Том, с

диктофоном наготове. Интересно, он и спал вместе с этой штукой в руках?

— Между безрассудством и беспощадностью очень тонкая грань, — ответил я, мой

голос указывал на то, что тема закрыта, но, конечно же, он продолжил давить.

— Ты имеешь в виду легкомысленность и небрежность?

Я надеялся, что Том никогда не окажется в зоне досягаемости в тот день, когда мое

настроение будет похоже на горящий фейерверк.

— Логан, ты часто говоришь о тренировках, и подготовке с определенной целью, и о

последующем транслировании этого непосредственно на поле. Сегодня все были такими

слаженными, — сказала Венди, репортер из The Colora do Post. — Можно сказать о том,

что вы не отступитесь и что в этом году вы приведете команду прямо к чемпионству?

Я кивнул, благодарный за смену темы.

— Венди, то, что вы описали было важной темой на этой неделе: мощно начать,

играть на протяжении всех шестидесяти минут метко и энергично. И я думаю, что мы

справились с этим, действуя в каждом из трех периодов, — сказал я, подразумевая

оборону, нападение и особые трюки команды — святую футбольную троицу. — Теперь

нам нужно действовать по этой схеме каждую неделю, что, как мне кажется, мы способны

сделать. Спасибо всем за то, что уделили свое время. Я знаю, что вас еще ждет подготовка

к вечерней игре.

Уложился за пять минут, это новый рекорд.

Я извинился до того, как Том Фелпс успел бы зажарить меня, поэтому не ответил на

ту часть вопроса Венди о Суперкубке. Я был настолько же суеверен, насколько был

осторожен, и не хотел насылать проклятье на этот сезон. Кроме того, всем было известно,

что эти пресс-конференции были бессмысленны, тренеры и игроки имели в запасе

заготовленные ответы, так что никто не заострял внимания.

Я вернулся в уже пустую раздевалку, груда мокрых полотенец, полупустые бутылки

от Gatora de и отличительный запах трудной победы приветствовали меня. Остальная

часть команды уже отправилась на вечеринку к Тони в новый дом с бассейном, для

проделок и шалостей, которые растянутся на всю ночь. Как бы мне не хотелось

присоединиться к ним, но я не мог этого сделать. Если я хотел однажды поднять в воздух

тот трофей от Vince Lombardi, я должен подражать самоотверженности своего отца и

работать без устали — быть первым и последним до самого окончания сезона, всегда

смотреть вперед с целеустремленной решимостью.

30

Час спустя я вытирался после ледяной ванной, которая оказала лишь

незначительную помощь, когда мой телефон издал два коротких сигнала. Первое

сообщение было от моего отца, который поздравлял меня с великим днем, и предлагал

заглянуть завтра утром к нему в его кондоминиум, чтобы проанализировать сегодняшнюю

игру и тщательно все изучить для моей подготовки к матчу на следующей неделе с The

Raiders — ритуал, который мы проводили со времен футбола в средней школе.

Вторым было видеосообщение от Криса. Сцена была похожа на множество других,

что я уже видел раньше. Крис удерживал свой телефон на селфи-стике ( прим. монопод,

устройство для селфи. Необходимо для того, чтобы сделать фотографию себя с более

далёкого расстояния, чем расстояние вытянутой руки), его вторая рука с крепко

зажатым горлышком от кокосового рома Malibu обнимала какую-то охотницу за

футболистами, одетую в бикини, а вечернее солнце немного размывало водную горку

SLIP'N SLIDE за его спиной ( прим. известный и очень популярный во всем мире еще с 70-х

годов прошлого столетия водный каток, водная дорожка, водная горка SLIP'N SLIDE,

производство WHAM-O, США).

— Стоунстрит! Заканчивай уже стесняться и тащи свой зад к Тони, — невнятно

проговорил он в камеру, на заднем фоне раздавались звуки плещущейся воды и

танцевальный бит, практически заглушая его, — иначе на следующей неделе я организую

собственное сборище, и ты знаешь, чем тогда, все это обернется, — он приспустил

указательным пальцем вниз свои очки Ray-Ban, посмотрев на меня поверх зеркальных

линз. — Мы будем королями стиля.

Я вздохнул и покачал головой, натягивая свою футболку, боксеры и джинсы.

Типичный Крис. На мгновение, я не смог не позавидовать его беззаботному подходу к

игре. Он никогда не утруждал себя тем, сколько пленки он пересмотрел, сколько раз он

ввел в себя обезболивающее или сколько ударов он получил. Он не нес ответственности за

молниеносные решения или не нес основное бремя ожиданий от контракта

непосредственно на себе. Крис сейчас и всегда был дальним принимающим и

неординарной личностью. Все, что ему надо было делать, — это явиться, играть, достать

мяч и заработать очки.

Он жил, согласно лозунгу: «Рискни и забери свой приз». Он практически всегда

выходил сухим из воды, а всех остальных убалтывал своими сладкоголосыми речами. И

каждый раз, когда я спрашивал, почему он ведет себя именно так, он отвечал очень

просто: «Верь мне, Стоунстрит. У меня все под контролем». И в девяти случаях из десяти

игра себя оправдывала.

Я, как правило, больше уделял внимания дисциплине, упорству и позиции: «делу —

время, потехе — час», чем счастливому случаю. Тем не менее, иногда было весело вести

опасную игру, испытывать судьбу и смотреть, чем это закончится, и у меня было

подозрение, что возможно этот сезон был временем нарушения границ, начав, прежде

всего, с атаки на моего любимого шеф-повара.

Я посмотрел на часы. До начала вечерней обслуги еще минут двадцать.

Великолепная возможность для меня, чтобы застать ее врасплох. Я набрал номер, который

сразу соединил меня с внутренним телефоном на кухне.

— Stonestreet’s. Гвен у телефона, — ее голос был деловым, раздраженным от того,

что кто-то прервал ее. Я слышал стук кастрюль и сковородок на заднем фоне.

— Хм, не уверен, что это подходящее приветствие. Возможно, я должен повесить

трубку, чтобы ты сделала еще одну попытку. В следующий раз поищи что-то более

31

индивидуальное, что-то повеселее, — я повесил трубку, посмеиваясь про себя, когда

представил ее, переваривающую мою наглость.

Мне нравилось злить ее. Я делал это с тех пор, как мы были еще детьми, и это

никогда не надоедает. Я помнил, как в средней школе, когда я записал поверх рецептов в

ее любимой кулинарной книге несколько футбольных команд, и в отместку она испекла

брауни с глиной, что я понял, почти доев их. Или когда я попросил ее надеть мою

футболку на местный митинг поддержки болельщиков, на что она ответила мне, что

основные цвета были для младенцев и для мужчин, которые ведут себя, как эти самые

младенцы. Или в старшей школе на неделе «Командного духа», когда я начистил обувным

кремом ее Nissan Sentra. Я до сих пор не понял, каким образом она забралась в мой

шкафчик в раздевалке и нарисовала черепа и скрещенные кости несмываемым

фломастером Sharpie на всех моих защитных щитках, которые никогда меня не

подводили.

В этом вся Гвен. Она хитрила так же хорошо, как и готовила, и не боялась указывать

мне на мое собственное дерьмо, делая эти препирательства только веселее. И, возможно,

это было от того, что она знала еще тогда, когда я сам не мог завязать свои бутсы, но

хорошо это или плохо, она всегда видела во мне кого-то, кроме футбольной звезды, не

только бутафорию, которую дирекция использовала, чтобы продавать футболки и билеты,

не только сына, достойного своего отца, не только квотербека, который действовал один

за всех, потому что этого от него все ждали.

Я подождал немного, а потом снова набрал номер. Ответа не было. Я попробовал

снова. Опять без ответа. Гвен не могла игнорировать меня вечно. В конце концов,

любопытство взяло бы над ней верх. Это должно было случиться, или же я изводил бы ее

до изнеможения.

Я позвонил еще раз. На этот раз она сняла трубку.

— Stonestreet’s. Гвен у телефона, — повторила она без доли веселья, и я сдержал

свой смешок.

— Я могу продолжать это весь вечер, Гвен, — сказал я, проводя пальцами по своим

влажным волосам в бесполезной попытке привести их в порядок.

— Готова поспорить, что ты говоришь это всем девушкам, — остроумно

подчеркнула она с характерным звуком, когда нож с силой опускается на разделочную

доску.

— Я готов доказать тебе это, — я произнес это сдержанным тоном с оттенком