Перехватить шеф-повара

не хотела делиться, и хотя я хотела надавить на нее, я знала, что она расскажет мне, когда

будет готова. Расправив плечи, Мисси покачала головой и продолжила: — В любом

случае, даже если мы заведем четверых детей, этот дом слишком большой. Но, по крайней

мере, он находится в паре минут ходьбы от теннисного корта и клуба.

— Как обстоят дела на этом поприще? — я перекинула свою сумку через спинку

стула около встроенной на кухне стойки. Все было в идеальном порядке — конверты

рассортированы по категориям, ежедневники расположены по высоте и толщине, ручки

разложены по виду и цвету, глянцевые каталоги сложены аккуратной стопкой. Я заметила,

что тот, что был на самом верху, носил название Restoration Hardware Baby&Child ( прим.

журнал, рассказывающий о системе ЭКО), без сомнений очередной пассивно-

агрессивный намек, отправленный первоклассной почтой свекровью Мисси.

— Все также, — она колебалась, подергивая край своей рубашки. — Но

беспокоиться не о чем. Мы с Дэном разберемся с этим, — она блеснула искусственной

улыбкой, еще более фальшивой, чем имитация краба в суши-ресторане.

— Это все ты приготовила? — спросила я, указывая на лежавшие на кухонном

уголке готовые коктейли, разделенные на порции ягоды с йогуртом, жареный картофель с

розмарином и кусочки бекона. — Впечатляет.

— У меня на быстром наборе есть телефон кейтеринговой службы ( прим.

приготовление пищи и доставка, но и обслуживание, сервировка, оформление стола, разлив и подача напитков гостям и тому подобные услуги), — она подмигнула, сдвигая

фритату на деревянную доску в центре стола и разрезая ту соломкой. Сразу же в нос

ударил сладкий запах итальянских сосисок, подкопченной моцареллы, брокколи,

запеченной на гриле, и у меня в желудке заурчало. Это был мой любимый — и самый

66

простой — рецепт приготовления яиц. И каждый раз, как я готовила его заново, запахи

были такими же вкусными, все еще удивительными и совершенно новыми.

— Ты в курсе, что я зарабатываю на жизнь готовкой еды? — спросила я. — Я могла

бы все это приготовить.

С усмешкой, Мисси передала мне бокал для шампанского и сказала:

— Не будь смешной. Это твой выходной. И, кроме того, ты принесла основное

блюдо. Давай, налетай.

Мы наполнили наши тарелки и вышли на веранду, которая выходила прямо к

девятой лунке. Группа мужчин около шестидесяти топталась на траве, споря о том, кто

ударит. Один из них вскинул кулак в воздух и поднял свой взгляд к небу, он, скорее всего,

попал в лунку или был просто благодарен за то, что, наконец, загнал свой мячик в лунку.

— Итак, сколько коктейлей мне потребуется, чтобы напиться, прежде чем ты

расскажешь все «грязные» подробности? — спросила Мисси, накидывая салфетку на

колени.

— О чем ты? — спросила я, накалывая на вилку кусочек фритаты, избегая

встречаться с ней взглядом.

— Перестань строить из себя дурочку, Гвен. Все о том самом — лазанья в доме у

Логана несколько недель назад, поездка на фермерский рынок прошлым понедельником и

ужин у тебя дома сегодня вечером.

— На самом деле там нечего рассказывать, — сказала я. — Мы придерживаемся

чисто профессиональных отношений.

Только я произнесла эти слова, как мысленно в то же мгновение вернулась к

воспоминаниям из его квартиры. То, как стучало мое сердце и как затуманился мой разум,

когда он сел на кофейный столик напротив меня, его крепкая хватка на моих бедрах, и то,

как он близко наклонился ко мне, а его дыхание согревало мои щеки, его рот шепчущий

рядом с моим. Как каждая клеточка моего тела желала, чтобы он сократил те пару

сантиметров между нами, повернул голову и поцеловал меня.

— Ты имеешь в виду, что ты поддерживаешь строго профессиональные отношения.

Я уверена, что Логан не был столь добропорядочным, — сказала Мисси, словно все мои

мысли были ясно выражены на моем лице.

Я пожала плечами, рассматривая пчел, жужжащих кругом в цветущем саду, как

будто это было самое интересное на этом свете.

— Ты можешь как-то упрекнуть меня? — спросила я между прочим.

— Гвен! — она хлопнула ладонью по столу, так что загремели стаканы с водой и

серебряные приборы. — Это все из-за той колонки сплетен, которую ты никак не

выбросишь из головы?

— Та женщина практически назвала меня шлюхой, — сказала я.

— Андреа Уильямс это дважды разведенная коварная сучка, отчаявшаяся

удержаться в том круге общения, где никто не будет долго терпеть ее, и все в Денвере

знают об этом.

— Я встречалась с кем-то известным и сполна заплатила за это, — сказала я,

проглатывая половину своего коктейля. — Последнее, что мне нужно, так это мое имя в

СМИ в очередной раз.

Логан сказал, что я не должна была верить в то, что написала Андреа Уильямс или

позволять ей причинять мне боль. Но она сделала мне больно, подтверждая мою веру в то,

что «друзья с привилегиями» и роман «без обязательств», который предложила Мисси,

67

были ужасной идеей. Стивен был звездой в кулинарном мире, но тот мир был

незначительным по сравнению со знаменитым статусом Логана. Логан был любимцем

NFL. Звездный квотербек в шаге от получения титула чемпиона и главная мишень для

таблоидов. Я отреклась от того, чтобы пройти тот путь заново, неважно насколько

сексуальным, очаровательным или неотразимым был для меня Логан.

— Ладно, давай исключим из уравнения славу Логана, — сказала Мисси. — Тогда,

ты бы чувствовала себя по-другому?

— Не знаю, потому что его слава никогда не покинет уравнение. Разве ты не

слышала, как болельщики скандировали его имя после последней игры с the Lions? — я

смотрела прямую трансляцию, пока с трудом справлялась со всем в час пик на кухне в

воскресенье вечером. — Футбол и NFL — это все для него, — я наколола кусочек

жареного картофеля, разрезая его на кусочки и раздавливая по тарелке.

— Неужели? Потому что я думаю, что ты используешь популярность Логана как

защитное поле, — сказала она, проводя пальцем по ободку своего бокала для

шампанского. — Повод для того, чтобы не позволять тебе приближаться ближе.

— Что же, по-твоему, я должна была сделать, Мисси? — спросила я. Она вела себя

так, как будто это было настолько просто, что мне стоит всего лишь щелкнуть пальцами, и

мое прошлое будет забыто. Насколько я знала, кроме того, что сделал Крису большое

одолжение, Логан нанял меня только потому, что хотел уложить меня в постель, а не

потому, что я была вполне подходящим шеф-поваром для той работы.

— Признайся, что ты что-то чувствуешь к нему, и это тебя пугает, — сказала она.

У меня в груди все сжалось от ее заявления.

— Я не боюсь. Я умная.

— Тогда, почему ты готовишь ужин сегодня вечером для него у себя дома, если ты

пытаешься поддерживать только профессиональные границы ваших отношений? —

Мисси приподняла свою бровь, позволяя мне бросить ей вызов. — Ты даже принесла

сегодня с собой свой блокнот для идей, что ты делаешь, только когда ты настроена

серьезно по отношению к чему-то.

Она подловила меня. Но что могла я сказать? Логан имел какой-то свой метод,

чтобы выбить меня из равновесия и ослепить самим собой. И спать с боссом — опять —

и влюбляться в него, когда его приоритетом и страстью была только игра — всегда

только игра — было просто верхом глупости.

— Гвен, ты все делаешь намного сложнее, чем оно есть на самом деле, —

продолжала Мисси. — Логан это не Стив. Да, Логан владеет рестораном, но твой успех в

качестве шефа не имеет ничего общего с его успехами на поле, и наоборот. Поэтому, кого

волнуют те сплетни, которые выплевывает Андреа Уильямс?

Правда была в том, что одной из вещей, что мне нравилась в Логане, было то, что н

отличался от Стивена. Шутливые поддразнивания. Подлинный интерес и забота обо мне и

моей жизни. То, как он всегда искал меня — практически преследовал меня, когда мог

только свистнуть и заполучить целую орду женщин.

— Вопрос в том, есть у тебя чувства к Логану? — спросила Мисси. — Да или нет?

— Это не...

— Да или нет? — давила она.

Я заерзала на своем месте.

— Да, — наконец призналась я. Мисси не могла понять того, что это было

самозащитой, тем, как ты удерживаешь себя самого подальше от неприятностей.

68

Однажды, когда все разрушится, тебе может все это понадобиться, чтобы собрать себя по

частям.

Кивнув с удовлетворенным выражением лица, Мисси заправила волосы за ухо и

сказала:

— Тогда все, что за пределами этого, это просто пустой шум. Но расскажи Логану о

своих опасениях. Если ты не хочешь, чтобы вас публично связывали друг с другом, то

сделай это. Если ты не хочешь затевать что-то серьезное, то тоже скажи об этом. Логан не

тот, твои чувства к которому стоит сбрасывать со счетов. Вспомни, что смысл твоего

возвращения домой заключался в том, чтобы выбросить все лишнее из своей жизни. Так

сделай это.

— Ага. Я подумаю над этим, — я бросила в нее клубнику, которую она метнула

через стол в меня.

— Ладно, теперь, когда с этим мы все решили. Перейдем к главным новостям, —

Мисси вытащила газету из-под своего стула и открыла ее на странице, отмеченной

неоново-розовой скрепкой. — Я знаю, что ты избегала все масс-медиа в эти дни, но ты

захочешь прочитать, что было написано в сегодняшнем разделе посвященной еде и

развлечениям.

Мисси протянула мне газету. «ШЕФ ЛАЛОНД ДОБАВЛЯЕТ ОГНЯ В СТЕЙК-

ХАУС STONESTREET'S» прочитала заголовок с зернистой картинкой меня самой в

белоснежной форме шеф-повара, помещенной под ним — рекламный снимок, на котором

настоял Логан, который был сделан для ресторана. Сразу же мой желудок скрутило в

тошнотворный узел. Я заметила, что Мисси подчеркнула несколько абзацев и нацарапала

улыбающиеся рожицы рядом с некоторыми словами, но я ничего не могла сделать с тем

беспокойством, которое охватило меня.

В любом случае, когда критик газеты the Denver Morning News успел посетить

Stonestreet’s? В ресторанной индустрии это было обычной практикой, чтобы сообщать

кухне о том, когда ожидалось прибытие критика в обеденный зал, но никто не издал ни

звука по этому поводу. Мне нужно было переговорить со своими подопечными об этом

завтра. И почему мой су-шеф Эми не позвонила мне? Она точно видела этот обзор.

С колотящимся сердцем я быстро пробежалась по статье. Там был короткий обзор о

владельце, бла-бла-бла, пара предложений об атмосфере и концепции, бла-бла-бла, а

потом, наконец, несколько абзацев посвященных пище и... мне.

— Шеф Лоланд настоящая «тайная жемчужина» в этой забегаловке, под началом

спортсмена, предлагающей уникальное перевоплощение знакомых блюд, — прочитала я

вслух. — На самом деле она настолько потрясающая, что очень жаль, что шеф-повар с

классическими знаниями была уволена из Сан-Франциско, где ранее работала, получив

перед этим третью звезду Мишлен, для того, чтобы стать шеф-поваром в ресторане

известным своим владельцем — квотербеком NFL, а не своим меню. Но одно точно, это

то, что шеф-повар Лалонд имеет талант, которым пренебрегают на «уснувшем» рынке.

Прекрасно.

Я сложила газету и передала ее обратно Мисси.

— Вот, я закончила. Мне не нужно читать остальное.

Мисси склонила голову, мой ответ привел ее в замешательство, явив морщинку меж

ее бровей и ожесточив линию ее рта.

— Почему ты расстроена? Это был потрясающий обзор.

Я фыркнула.

69

— Больше похоже на сомнительный комплимент. Однако могло быть и хуже.

— Перестань себя вести как дура и хоть раз будь оптимисткой, — на этот раз Мисси

бросила в меня половинкой недоеденного бекона. — Критику понравилась еда, которую

ты создаешь.

За исключением того, что я не создавала, не на самом деле. Просто повторяла и

переделывала рецепты, которые были значимы для Логана и в память о его матери,

которые я освоила еще в шестом классе.

— Я знаю, что еда хороша, — произнесла я в отчаянии. — Даже я не могу отрицать

этого.

Мисси скрестила руки на груди, уставившись на меня так, будто я была так же

невыносима, как Veruca Salt ( прим. американская рок-группа, созданная Ниной Гордон и

Луизой Пост в 1993 году. Группа взяла название по имени героини повести «Оскара» кулинарного мираЧарли и

шоколадная фабрика» английского писателя Роальда Даля).

— Но?

Я подалась телом вперед.

— Но я не хочу готовить хорошую пищу, Мисси. Я хочу вдохновлять и перемещать

людей в разные места. Наполнять их чувством изумления и кулинарных приключений

после одного укуса. Я хочу, чтобы люди находились в постоянных сомнениях, всегда

задавались вопросом и никогда не знали, какое блюдо будет следующим, — я уже

практически кричала, но не останавливалась. — Готовка — это нечто большее, чем просто

ингредиенты. Это история, опыт и выражение воспоминаний, точки зрения и эмоций. И я

хочу, чтобы гости чувствовали все это! — я вздохнула и откинулась назад на своем стуле,

словно не поднявшийся в печи пирог. — Это то, чем я занималась до тех пор, пока Стивен

не подставил меня. Весь этот обзор — это напоминание о том, что у меня было и что я

потеряла.

— Тогда, найди все заново, Гвен, — сказала Мисси. — Но сначала поговори

начистоту с Логаном. Ведь, как ясно день, что тебе нужно высвободить все внутри себя.

***

Тем вечером я была разбитой развалиной, мой разговор с Мисси постоянно крутился

в голове, когда Логан постучал в мою дверь пять минут назад.

Я потратила почти час на спор с самой собой по поводу того, что одеть. Мои

подходящие для этого рабочие штаны и белый халат шеф-повара казались слишком

строгими, но моя обычная черная рубашка и узкие джинсы были слишком обыденными. Я

хотела произвести на Логана впечатление, дать ему знать, что я на полном серьезе

обсуждала с ним вопрос вечернего спецменю, но не слишком серьезно. В конце концов, я

остановилась на элегантных черных брюках и кремовой блузке в горошек, волосы стянула

в небрежный, свободный пучок на затылке.

Уф, почему, черт побери, меня это так сильно волновало? Это была всего лишь

одежда.

— Заходи, — крикнула я с кухни. Все мое бунгало своими ста квадратными футами

могло полностью поместиться внутри гостиной Логана, поэтому не было никакого смысла

открывать дверь — мои слова были услышаны.

Через мгновение Логан зашел в мою маленькую прихожую, заходящее вечернее

солнце опускалось за горизонт, образовывая светящуюся дымку над его плечами.

70

— Гвен? — спросил он, его голос казался слишком громким в маленьком

пространстве.

При виде него мое сердце забилось, отдаваясь где-то в области моего горла. Он

выглядел свежим, только после душа, его светлые волосы были влажными и зачесаны

назад. Он не побрился, и щетина на его челюсти светилась золотым на его коже. Мне

было интересно, пришел ли он сразу после тренировки или у него был выходной после

победного матча против команды the Lions прошлым вечером.

— Это не загадочное представление, а ужин, Сладкая Булочка, — сказала я, глядя на

закрытую корзину в его руках.

— Никогда не думал, что ты из тех, кто боится маленьких сюрпризов, особенно,

когда это включает в себя десерт, — Логан вошел на кухню, которая переходила в

привлекательную своей стариной гостиную.

Вблизи я заметила, что его темно-синяя футболка сохранила складки от того, как она

была сложена в шкафу, но его джинсы были выцветшие и потертые, подчеркивая сильное,

твердое тело так, что они сидели просто превосходно. Если бы не едва различимые

веснушки у него на носу и кривоватую улыбку, то Логана можно было бы считать

слишком красивым, таким, на кого даже больно смотреть.

Он огляделся вокруг и присвистнул.

— Милое местечко.

Было ли здесь мило? Паркетный пол нуждался в обновлении лакового покрытия,

декоративный плинтус под потолком весь растрескался и покрылся пятнами, и там был

затхлый запах, который отказывался исчезать вне зависимости от того, как часто и

хорошо я бы не делала уборку.

— Я бы устроила тебе экскурсию, но как ты видишь, весь дом можно рассмотреть

прямо отсюда, — на центральном кухонном острове я выложила банку со свеклой,

которую замариновала прошлым вечером, полбу, аурикулрию уховидную или попросту

грибы, фисташки и кровяные колбаски, которые Логан выбрал на фермерском рынке, в

дополнении к этому у меня было, все, что имелось в холодильнике и кладовой.

Поставив корзину на коврик у своих ног, Логан прислонился к спинке моего дивана,

скрестив руки на своей широкой груди, и уставился на меня так, как будто заходил в мой

дом уже в сотый раз, при этом встречая меня раскладывающей все ингредиенты на моем

обшарпанном столе для разделки мяса. Его ухмылка, хотя и сдержанная, была такой

знакомой, давно известное выражение, которое рождало во мне чувство дежавю, как если

бы мы проигрывали этот момент много раз на протяжении многих лет, а не пары секунд.

— Что? — спросила я.

— Твой дом подходит тебе, — сказал он, кивая на магниты на холодильнике, из

каждого города, что я посетила, и на матрешку из мерных стаканчиков выкрашенной

дешевой краской и с нарисованными улыбками, это я привезла из поездки на кулинарные

курсы из России. — Хотя я ожидал меньше цвета.

— А что именно ты ожидал? Нержавеющую сталь, массивные приборы и

непрактичные столешницы — о, погоди, это же твоя квартира, — сказала я, нагревая на

плите сотейник с постным куриным бульоном.

— Ты никогда не устаешь от того, что такая язва? — спросил Логан.

— На самом деле нет, — я самодовольно улыбнулась ему.

Я взяла кастрюльку с потолочной стойки и поставила ее на конфорку, зажгла газ и

сбрызнула дно оливковым маслом. Я наткнулась на эту винтажную штуковину из чугуна в

71

маленьком магазине секонд-хэнд в Амбруа, очаровательной деревеньки в самом сердце

французской долины Луара, это было во время кулинарного тура с моим отцом в старшей

школе. Мне принадлежала целая коллекция совершенно разных чугунных сковородок от

известных марок и голландские жаровни разного размера и цвета, которые были

приобретены во время путешествий по различным городам Европы, и все они были на

виду в моей кухне, на грубых деревянных полках, или висели на крючках.

— Думаю, я ожидал чего-то не такого... э-э, в стиле Anthropologie ( прим. известный

американский магазин с широким выбором одежды для женщин и товаров для дома в

винтажном стиле), — сказал Логан, хватая один из бокалов с красным вином со

столешницы. Немного избито, но, в отличие от него, я, по крайней мере, была достаточно

умна, чтобы не воспользоваться музыкой в стиле джаз и мерцающим пламенем свечей на

«сцене».

— Часто там делал покупки? У тебя какой-то фетиш по поводу вязаных платьев и

дверных ручек в форме животных? — спросила я, удивленная тем, что ему было известно

об Anthropologie, не говоря уже о том, что предлагали магазины псевдо-хиппи и в стиле

«бохо шик». — И я предпочитаю слово «с миру по нитке». Или «эклектика», если ты

обычный обыватель.

Логан ухмыльнулся, вокруг его глаз расползлись морщинки, как будто они

задержались там после безудержного хохота.

— Моя бывшая, Николь, любила все это дерьмо в стиле «китч», однако она никогда

не могла так гармонично все это украсить.

Я добавила рубленный лук-шалот, соль, перец и полбу в горячий сотейник.

— Это из-за этого ты порвал с ней? Потому что она не умела сочетать предметы? —

спросила я с любопытством, не обращая внимания на весь здравый смысл.

— Я расскажу тебе свое, если ты расскажешь мне твое.

Тревожные звоночки зазвенели у меня в голове. То, что произошло между нами со

Стивеном, было последним, что я хотела обсуждать с Логаном. О чем я к черту думала,

поднимая эту тему?

— Я никогда не болтаю о своих похождениях, — ответила я, изображая ворчание,

хотя внутри меня все сжалось. Я помешала крупу, так что она прожаривалась равномерно

со всех сторон, затем насыпала туда грибы и влила чашку бульона, перемешивая все это,

чтобы начать готовить ризотто.

— Справедливо, — сказал он, подмигивая и делая глоток вина. — Прежде чем ты

зайдешь слишком далеко в том, что ты готовишь, должен ли я в стиле Теда Аллена ( прим.

писатель, автор кулинарных книг, телеведущий) объяснить, что ты должна обязательно

использовать ингредиенты, которые я выбрал, и если твое блюдо не соответствует, то ты

вылетаешь?

— Пожалуйста, избавь нас обоих от конфуза, Сладкая Булочка. Я не любитель и

хорошо осведомлена о правилах, — сказала я.

— Должен ли я, по крайней мере, установить таймер? — спросил он, его голубые

глаза наградили меня веселым взглядом. — Притворись, что это для тебя вызов.

К счастью для Логана, потребовалось три крепких коктейля от Мисси, прежде чем

полная картинка блюда появилась у меня в голове, прошло много лет с тех пор, как я

создавала рецепт такой простой по своей природе, состоящий из ингредиентов, которые

совершенно не меняли своей первозданной формы. Ни единого существенного изменения,

никаких ванночек с жидким азотом или глянцевых гелей, как это было в Brindille.

72

Простота всего этого моментально выбила меня из колеи и напомнила мне о том, зачем я

вообще начинала всю эту карьеру.

— Ой, уже соглашаешься с вечерним спецменю? — я влила еще бульона в сотейник

и медленно размешала содержимое.

— Гвен, ты знаешь, что все это было фарсом от начала до конца, — его голос стал

низким. — Предлогом для тебя, чтобы пригласить меня.

— Я верю в то, что ты напросился сам.

Логан цокнул языком.

— Не так быстро. Ты согласилась, — он подошел к кухонному острову и заглянул в

кастрюлю, пар поднялся к его лицу. — Итак, что ты там готовишь для нас?

— И испортить сюрприз? Не вариант, — я слила жидкость и выложила банку свеклы

на разделочную поверхность для мяса, разрезала ее на симметричные кубики и отправила

кусочки в смесь из полбы, грибов и шалота, придавая блюду сочный розовый оттенок.

— В таком случае, я буду наблюдать за волшебством в процессе его приготовления,

— сказал он, удобно устраиваясь на табурете напротив меня и стащив с доски кусочек

салями, которой я до этого перекусывала.

— Дотронешься до вяленного мяса еще раз, и я буду вынуждена воспользоваться

своей деревянной ложкой.

— Прошу тебя, Гвен, — сказал он.— Ты можешь быть пятью футами в полный рост,

но я привык бороться с парнями в три раза больше тебя, и которые находятся в приступе

праведного гнева.

— То, что я видела во время игры прошлым вечером.

— Разве ты не скажешь, что я заслужил кусочек салями после всего?

Нападение The Blizzards разбило защиту the Detroit Lions, обеспечив себе победу со

счетом 7:0. Но эта победа была тяжелой. Когда счет был по-прежнему 0:0 за десять секунд

до окончания четвертой четверти, Логан отдал направленный пас Крису в очковой зоне.

Мой брат поймал мяч прямо по центру цифры «89» на своей футболке, но защитник

ударил его шлемом со спины, и мяч вылетел из рук Криса. Был поднят штрафной флаг,

после чего мяч был перемещен на линию «один ярд». Логан решил совершить бросок сам,

достигнул линии ворот, как только пошел отсчет времени, и шесть защитников

навалилось на него сверху, сбив его с ног своим весом. Сцена повторялась дважды за

время игры, в результате чего Логан получил побои и прихрамывал.

— Но почему ты играешь так агрессивно? Это выглядит болезненно... и опасно, —

сказала я, добавляя еще бульона в ризотто. — Тебе есть о чем подумать, когда ты

встретишься лицом к лицу с the Saints на будущей неделе.

— В каждой профессии есть свои недостатки, — Логан сделал еще один щедрый

глоток редкого вина Pinot Noir из Бургундии с тонким фруктовым привкусом и ароматом,

которое отлично сочеталось с блюдом. — Моя просто оставляет синяки.

— Может тебе стоит найти другую работу. Я слышала, что открыта вакансия в

магазине the Sleep Number в центре города. Ты мог бы целыми днями валяться на

матрасах.

— Если ты хочешь затащить меня в постель, то все, что тебе нужно сделать, это

попросить, Гвен, — он подмигнул мне.

Я закатила глаза на то, что уже в тысячный раз происходило, когда рядом был Логан.

73

— Но если серьезно, разве ты никогда не беспокоился за свое будущее, о том, как

твой риск отразится на твоем здоровье в будущем? Ты видел последние репортажи по

новостям.

Он пропустил пальцы сквозь свои волосы и вздохнул.

— Иногда. Но я знал об опасностях, когда подписывался на то, чтобы играть в этот

спорт. На поле и за его пределами квотербек получает мощные удары. Это часть того,

чего требует эта позиция.

«Но чего это стоит», — подумала я.

— Ох, я почти забыл упомянуть, потому что был увлечен игрой, — сказал он,

постукивая указательным пальцем по столешнице, — но прими мои поздравления за

хороший обзор в сегодняшней газете.

Я замерла, прикусив губу, не уверенная в том, как ответить.

— Спасибо. Это было... мило, — мой голос сорвался от моей лжи, но я надеялась,

что Логан не заметил этого.

— Ты, должно быть, чувствуешь признание.

— Отличная статья для Stonestreet’s, — сказала я, не зная, заметил ли он, что я

опустила какое-либо упоминание об отличной статье для меня самой. Я не хотела

оскорблять его или ставить под сомнение все то, чего он достиг, открыв новый ресторан,

который мог не значить много для моей карьеры, но значить целый мир для него самого.

Мы погрузились в уютную тишину, пока я работала, он следил за каждым моим

движением с пристальным вниманием. Я добавила кровяные колбаски к маслу,

растопленному в сковороде из нержавеющей стали и обжарила их снаружи, затем

порезала их на аккуратные квадратные кусочки и добавила в ризотто. Когда остатки

куриного бульона полностью впитались в зерна полбы, я выложила все в глубокую

фарфоровую тарелку и в качестве последнего штриха посыпала все фисташками.

Я передала ему тарелку, салфетку и вилку.

— Готов к лучшему примирительному пирогу, который ты когда-либо пробовал? —

спросила я, ровно и уверенно, несмотря на то, что сердце внутри меня билось с

перебоями.

Я готовила для самых придирчивых и взыскательных гурманов в этом деле, но

мысль о Логане, потребляющим в пищу то, что, по сути, было известно, как каша,

ввергало меня в тревогу и неуверенность, я беспокоилась, что мои ноги подогнуться

прямо подо мной.

Он сморщил свой нос.

— Оно розовое.

— Ты ожидал, что свекла и кровяные колбаски дадут зеленый цвет?

Логан посмотрел на меня так, как если бы я была одновременно раздражающей и

привлекательной, но это никак не подавило нервозность, скручивавшую мой желудок.

— Хочешь изобразить барабанную дробь? — спросил он, неуверенно накалывая

кусочек колбаски и немного ризотто на вилку.

— Не мог бы ты просто попробовать?

Он положил в рот порцию. Я сосредоточилась на том, как работала его челюсть,

пока он медленно пережевывал, его лицо не выражало ровным счетом ничего. Логан взял

еще одну порцию, однако, я не могла сказать, наслаждался ли он на самом деле ароматами

или давал ризотто единственный шанс, чтобы впечатлить его до того, как выплюнуть это

74

в салфетку. Проглотив, он допил оставшееся вино и поставил бокал на разделочный стол

для мяса рядом с моим нетронутым Pinot Noir.

— Итак, каков вердикт? — спросила я.

— Интересно.

Что, черт возьми, это означало?

— Интересно хорошо или интересно плохо?

Конечно, я была немного рассержена, когда мне пришлось создавать рецепт «на

лету», но Логан выбрал пять ингредиентов, которые сочетались так складно, что блюдо

должно было быть «точным попаданием». Внезапно то, что должно было быть

насмешливым вызовом, ощущалось как тест, который я провалила.

Он подтолкнул чашку ко мне.

— Попробуй сама.

Я погрузила вилку в ризотто и попробовала, прикрыв глаза, чтобы позволить

проявиться уникальным чертам каждого ингредиента. Полба добавляла душевности и

фактуры, маринованная свекла вносила кислинку с отголоском сладости, грибы —

пикантной землистости, фисташки — хрустящую ореховую нотку, а кровяные колбаски

— особую копченую и богатую глубину, которая уравновешивала все вкусы.

Вкусно и доставляет удовольствие.

Когда я открыла глаза, Логан ухмылялся мне.

— Потрясающе, правда?

— Ты мог мы начать именно с этого, — сказала я в замешательстве.

— Я должен был сделать так, чтобы ты немного понервничала, — он пожал

плечами, а потом отнял у меня миску и быстро заглотил еще три вилки. Когда я ничего не

ответила, он встретился со мной взглядом и нахмурился, как если бы разглядел что-то

напряженное в моем выражении.

— Подожди... ты боялась моей реакции?

— Не боялась, — ответила я уклончиво, чувствуя себя уязвимой и незащищенной.

— На самом деле я долгое время не принуждала себя к творчеству. И я рада, что ты

одобряешь блюдо.

Логан рассматривал меня, и я заставляла себя не дергаться под его напряженным

взглядом.

— Что? — спросила я через какое-то время.

— Не думал, что мое мнение важно для тебя... Ты обычно такая уверенная в себе.

— И это плохо?

Он покачал головой.

— И близко нет. Это самое сексуальное, что есть в тебе, — твоя уверенность, то, как

ты стремишься к чему-то и достигаешь, то, как ты никогда не позволяешь кому-то стоять

у тебя на пути.

Хотя мне бы хотелось поверить в то, что Логан говорил правду — и возможно когда-

то это и было правдой — на самом деле, после того, как я начала работать под началом

Стивена, я вынуждена была заботиться о его мнении и одобрении. Как бы то ни было,

сама не понимая того, я потеряла жизненно важную часть самой себя, которую я так

отчаянно хотела вернуть. И спецменю было хотя и маленьким, но первым шагом к тому,

чтобы достичь этого.

— С учетом всего этого, напрашивается вопрос... — Логан остановился, обогнул

кухонный остров тремя медленными шагами. Он уперся ладонями в разделочный стол,

75

пригвоздив меня к тому месту, где я стояла, и жар моей печи за спиной не шел ни в какое

сравнение с тем, какое тепло посылал мне Логан.

Я сделала быстрый резкий вдох, все мое тело натянулось, когда медленная,

мучительная боль распространилась по всему моему телу. Логан наклонился так близко,

что я могла разглядеть несколько крохотных шрамов на его щеках из-за слишком

контактной игры, могла ощутить его запах — высушенной солнцем травы и отдаленный

запах кондиционера для белья — и мне потребовалось собрать все свои силы, чтобы не

притянуть его еще ближе и не поцеловать.

— Какой вопрос? — спросила я хриплым шепотом.

— Как, черт побери, тот парень из Сан-Франциско убедил тебя, что ты нечто более

скромное, чем потрясающая? — спросил он, вглядываясь в мои глаза так, что я не могла

ускользнуть.

И точно также, как это было до этого, тревожные звоночки превратились в

настоящий сигнал тревоги.

Глава 10

ЛОГАН

На какой-то миг помещение было заполнено лишь звуками готовящейся пищи и гула

газового пламени, потом Гвен прочистила горло и сказала:

— Я была глупой.

— Глупой или влюбленной?

Ее выражение лица стало настороженным, глаза сузились от боли и сожаления. Я

хотел обнять ее, успокоить, поддержать, но я заставил свои руки остаться на месте,

надеясь, что на этот раз она доверится мне полностью.

— В чем разница? — развернувшись так, что ее лопатки задели мою грудь, она

выключила печь и начала прибираться на кухне.

— Зависит от разных факторов, — прислонившись к прилавку позади нее, я засунул

руки в карманы, зацепившись пальцами за петли на поясе.

— От чего же? Если я влюбилась в неправильного парня по правильным причинам

или наоборот? — спросила она, и это было самым честным и откровенным, чем она когда-

либо делилась со мной.

— Нет, Гвен, — мой голос оставался спокойным, несмотря на всю злобу,

испытываемую к тому мудаку, который заставил ее так замкнуться в себе, тому, кто украл

часть той злючки, что я считал в ней такой привлекательной. — О том, любил ли он тебя

так, как ты того хотела... то, как ты этого заслуживала. Потому что если это было не так,

тогда ты совсем не дура.

— Тогда, кто я? — спросила она, ее бездонные карие глаза светились

любопытством.

— Ты похожа на лучшее, что есть в осени. Изменение цветов, первое дуновение

прохладного и свежего воздуха. Зажженные огни на стадионе и приветствие толпы, запах

потрепанного мяча, который тренер вручает мне после победы. Все любимые мною вещи,

завернутые в такую миниатюрную и энергичную оболочку.

Гвен приоткрыла рот, но также быстро его захлопнула. Она выронила грязные

кастрюли и сковородки в раковину, затем вытерла руки об полотенце. Я наблюдал за

76

этим, чувствуя, как меня охватывает разочарование, потому как она снова начала

воздвигать свои стены.

— Расскажи мне, что на самом деле произошло в Сан-Франциско, — попросил я до

того, как она смогла заставить меня замолчать полностью.

— Зачем? Ты уже прочитал об этом от Андреи Уильямс.

Я покачал головой.

— Я хочу услышать твою версию, а не то, что было написано в какой-то фальшивой

колонке сплетен.

Ее взгляд путешествовал по моему лицу, изучая меня. Наконец она вздохнула и

сказала:

— Я спала со своим боссом, и в результате, мое имя и репутация были вывалены в

грязи на обозрение всему кулинарному миру. Стивен об этом позаботился. Единственное

место, куда я могла отправиться, было здесь.

Гвен сказала, что Денвер — и Stonestreet’s — был тем местом, где ей нужно было

быть в данный момент ее жизни, но сейчас я был уверен в том, что она просто пряталась

здесь, боясь вернуться обратно. Вот почему она приняла предложение работать в этом

месте, которое явно не соответствовало ее талантам. Что произошло с той девчонкой из

старшей школы, которая была поглощена воплощением и достижением своей мечты?

Гвен взяла свой нетронутый бокал с вином и сделала изрядный глоток.

— Я так благоговела перед его талантом, перед тем авторитетом, что окружал

великого Стивена Дюрана. Я не понимала, как много от себя самой и от своей карьеры я

поставила под угрозу, когда слепо последовала за ним. Или когда легла с ним в постель.

— Ты говоришь так, словно это была какая-то интрижка или опрометчивый

поступок. Но если то, что сказала Андреа Уильямс, — правда, то ты была с ним на

протяжении многих лет. Ты заслужила лучше, чем то, как он относился к тебе.

Она пожала плечами.

— Возможно, но сейчас это не имеет никакого значения, правда? Потому что он

выиграл.

Я приблизился к ней.

— Я бы не был в этом так уверен. Из того, что я прочитал, Стивен должен быть тебе

премного благодарен за свой успех. И да, прямо сейчас, после всех этих «грязных»

последствий, быть единственным, кто должен был начать все сначала. Но ты на самом

деле думала о том, что произойдет через полгода? Что ты не будешь на задворках здесь? У

тебя есть время, чтобы собраться с силами, — я подошел еще ближе, будучи острожным,

чтобы не коснуться ее, несмотря на то, что внутри меня все болело от потребности

коснуться ее. — Не говоря уже о новом боссе, у которого роскошная кухня и которого так

легко подкупить.

Я подразумевал, что последние слова должны были звучать игриво, чем-то, что

могло улучшить настроение и вызвать у нее небольшую улыбку, но это явно не дало

ожидаемого результата, потому что Гвен покачала головой.

— Ты должен понимать, Логан, что если все пойдет не так, мне придется начать все

сначала. Не в другом ресторане, а в другом городе. Где-то, где никто меня не знает. Моя

карьера не может подвергаться пристальному вниманию. Только не в очередной раз.

— Ты забываешь об одной очень важной детали, Гвен, — сказал я, забирая из ее рук

бокал и ставя его на кухонный остров. — Я не Стивен.

— Я этого не знаю.

77

— В самом деле? — я сделал последний шаг в ее сторону и скользнул руками по ее

бедрам, не в состоянии больше оставаться в стороне. Ее дыхание стало напряженным, но

она не отступила. — Когда в последний раз Стивен по-настоящему целовал тебя или

делал что-то, кроме того, что носит значение «сносно»?

Она нахмурила свой лоб, и я практически мог ощутить, как двигаются шестеренки в

ее голове.

— Ты не можешь вспомнить, так? — спросил я.

Прежде чем она могла ответить, я притянул ее к себе и поцеловал так, как никогда

не делал этого раньше — со всем чувством, на которое только был способен. Лаской

заставив ее приоткрыть рот, я скользнул внутрь своим языком, и от ее стона меня

охватила лихорадка. На вкус она была как темные пряности из вина, и даже еще более

невероятной, чем я мог припомнить.

Гвен запустила свои пальцы в мои волосы, нежно подергивая их у корней. Это было

тем поощрением, в котором я так нуждался. Подняв ее на разделочный стол, я обернул ее

ноги вокруг своей талии и прижался к ней каждым дюймом своего тела, наслаждаясь

вздохами, которые исходили от нее, когда она чувствовала, насколько сильно я желал ее.

Как сильно я всегда хотел ее.

Я прошелся губами вниз по ее шее, облизывая, посасывая и прижимаясь к ней, когда

пытался не упустить ни одного дюйма ее кожи. Она обхватила меня за плечи, ее грудь

тяжело вздымалась, и когда мой язык прошелся по чувствительному месту над ключицей,

ее голова запрокинулась назад, и она выгнулась, прижимаясь еще ближе ко мне.

Напряженное томление, которое было сосредоточено внутри нее, обрушилось на меня, и

это было все, что удерживало меня от того, чтобы не проглотить ее прямо здесь и сейчас.

Но прежде чем все зашло слишком далеко, я отстранился. Не потому что хотел

остановиться — я хотел касаться ее всеми возможными способами, что только мог себе

вообразить. Но Гвен была словно пугливый котенок, готовый сбежать при первом намеке

на опасность. Если бы я слишком сильно надавил на нее, то это могло бы отпугнуть ее.

Я поймал ее губы еще один раз, а потом заставил себя выйти из ее бунгало, бросив

ей через плечо, когда уходил:

— Дай мне знать, сколько времени тебе потребуется, чтобы забыть все это.

***

У The New Orleans Saints было превосходство над нами в четырнадцать очков и

оставалось семнадцать секунд до окончания второй четверти. Мы были в трех шагах из

восьми от нашей двадцати пяти ярдовой линии, и время постепенно подходило к

перерыву. Большинство команд тянуло бы время. Но только не the Blizzards. Не с нашим

нападением, которое обеспечило нам пять побед; не просто так мы являлись единственной

не побежденной командой, которая считалась лучшей в лиге.

Но понадобилось нечто большее, чем простой талант, чтобы победить в игре против

the Saints.

Игра началась неважно. Хорошо «вооруженный» квотербек команды Saints Ричи

Уолш атаковал нас в первом розыгрыше, сделав крученую передачу в сторону своего

открытого принимающего, который практически завалил мяч в зону тач-даун.

Потребовался молниеносный удар, чтобы пробить нашу защиту на их задворках и

78

повергнуть наших болельщиков просто в бешенство. После этого, каждый пройденный

ярд был кровавым достижением.

— Ноль, прострел в зону А, старушки, — кричал я парням на поле, сообщая о том,

что следующая игра была обманным ходом на выбивание квотербека. Мое сердце билось

быстро и тяжело в грудной клетке, по лицу и вниз по шее стекал пот, впитываясь в

защитные мягкие подкладки на моей майке.

— Ты уверен, что это правильно? — спросил Крис, легкий отблеск пота и грязи

покрывал его лицо.

— Если это то, чего хочет тренер Эшли, тогда это то, что мы будем делать, —

отрезал Тони, оперевшись своими исцарапанными руками о колени, его некогда

серебристая с пурпурно-синим униформа теперь была окровавлена и запачкана травой.

Крис кивнул, но его стиснутые челюсти и блеск в глазах говорили о том, что он не

согласен. Я молился о том, чтобы Крис не сделал чего-то порывистого и глупого... чего-

то, чем он был известен в прошлом, когда был ограничен в своих действиях на поле. Нам

нужно было действовать синхронно, если у нас был шанс вырваться из этого ада.

В унисон мы все прокричали «Blizzards» и разошлись. Я подошел к линии, чтобы

перейти к следующей связке, проговаривая про себя то, что тренер Эшли сигнализировал

с боковой линии. Как правило, он находился в тренерской кабине, наговаривая мне все

через наушник в моем ухе, но на стадионе Superdome было так шумно, что нам пришлось

использовать устаревшие жесты.

Я ждал свистка, сконцентрировавшись на своем ровном дыхании и стуке крови,

отдававшемся у меня в ушах. Но ничего из этого не могло заглушить громкий рев

семидесяти пяти тысячной толпы фанатов из Нового Орлеана, которые были

взбудоражены и требовали возмездия за прошлогодний проигрыш the Blizzards.

Окружавшие нас самодельные плакаты, колыхались в воздухе, сообщая о гордости

команды Saints и объявляя о преданности единственному городу Америки, где было

принято объедаться пончиками в любое время дня и ночи.

Прозвучал свисток. Отступив назад, я сделал обманную передачу и повернул

направо, едва избежав подготовленной подножки. Меня встретил полузащитник Saints, но

я мгновенно изменил направление движения, что сбило другого полузащитника с ног.

Этот ход предоставил мне достаточно времени для того, чтобы осмотреть поле, и я

обнаружил просвет, ускорившись в направлении левого края и с легкостью разобравшись

с обороной. Я что было сил побежал к девяти ярдам, зарабатывая первый шести-очковый

до того, как меня выбили за пределы поля жестким ударом.

Прозвучал свисток, когда на часах оставалось восемь секунд. Я быстро посмотрел на

тренера Эшли, который мимикой показывал следующий шаг и присоединился к парням

для совещания.

— Левый удар, быстрый проход на восемьдесят, заброс на К-6, желтый, — сказал я,

показывая снизу Олсену знак длинной передачи, принимающему, который стоял на линии

напротив Криса слева.

Мы снова все прокричали «Blizzards» и заняли свои позиции. Только я заметил, что

Крис пробежал направо, вместо того, чтобы отправиться к проходу, как требовалось. Я

думал, возможно, он услышал К-66 для блокирующего движения, вместо К-6. Крис

должен был помочь в том, чтобы внезапно блокировать полузащитника, но он был

нацелен совершенно в другую сторону, что оставляло меня совершенно открытым.

79

— Уф, Стоунстрит, тебе придется хорошенько поработать, чтобы провернуть этот

маневр, — прокричал Тони, который понял то же самое, что и я.

— Крис, — прокричал я, стараясь, чтобы мой голос был достаточно громким, чтобы

перекричать нарастающие звуки восхищения. — Шесть! Не Шестьдесят шесть! — я

должен был исправить его ошибку, но времени не было — на часах оставалось только три

секунды игрового времени. Я встал на линию и принял мяч.

Возвращаясь назад к своей позиции для броска, я собирался повернуться, когда

угловой защитник Saints блокировал меня, но прежде чем он смог вступить в борьбу, я

увернулся и перепрыгнул через линейного защитника Blizzards прямо на землю.

Поднявшись на ноги, я отправил мяч в сторону ворот, привлекая Олсона к центру поля,

как и планировал. На мгновение, я потерял мяч из виду в свете огней, прежде чем его

очертания снова появились в поле моего зрения. Олсон принял пас дальше, чем на сорока

футах на стороне противника и вошел в зону защиты, когда часы, указывающие об

окончании периода, достигли нуля.

Игра из учебного пособия.

Я подпрыгнул в ликовании, когда взрыв боли охватил меня. А потом все почернело.

***

Я вернулся в сознание под ослепляющим светом галогеновых лучей над головой,

когда меня несли внутрь стадиона. Хорошей новостью было то, что я не был в отключке,

чтобы меня госпитализировали. Плохая новость состояла в том, что каждая частичка

моего тела пульсировала.

— Что, черт побери, там произошло? — спросил я кого-то из персонала.

— Запрещенный удар от Джонса, — ответил мужчина, говоря о полузащитнике the

Saints, который был известен своей яростью так же сильно, как и своими способностями.

— Его удалили из игры.

— Я так думаю, что он не оценил наш последний тач-даун, — отшутился я, хотя

знал, что этого бы не произошло, если бы Крис оказался на верной позиции.

Как бы мне не было тяжело даже всего лишь сомневаться в его действиях, меня не

покидала мысль о том, а что если бы Крис не расслышал команды, или он надеялся на то,

что когда я увидел бы его на дальней стороне поля, я бы сделал бросок скорее ему, а не

Олсону, и он бы расхаживал словно павлин, утверждая свои права на лидерство в

команде, как ведущего в игре.

Я мгновенно отмел эти мысли в сторону — Крис был моим лучшим другом и самым

сильным союзником. Он никогда не делал ничего, чтобы навредить мне.

— Теперь, вам просто нужно окончательно утвердить свою победу, чтобы подлить

масла в огонь, — сказал член персонала, когда меня доставили в раздевалку выездной

команды. Остальная часть игроков вошла следом за мной, все они в своей тяжелой

защитной экипировке и грязной форме выглядели побитыми и изможденными. Парни

заняли свои оборонительные и наступательные позиции, и свернули в свои части

раздевалки.

Медики перенесли меня на специальный лежак в тренажерном зале. Я сжал челюсть,

заглушая свой стон, когда приступ боли ударил мне в голову, словно копье, запущенное

прямо в мой череп. Перед каждой выездной игрой тренер Уоллес всегда говорил нам:

«Дом, там где больно», напоминая нам о том, что команда, играющая дома, сделала бы

80

все, что только можно было вообразить, чтобы заставить нас ощущать свои неудобства на

их поле. И, черт побери, the Saints проделали отличную работу, чтобы сделать больно.

Незамедлительно медицинский персонал начал свою работу, раскладывая мешочки

со льдом вокруг моего торса, плеч и моего больного колена, которое ощущалось столь же

неустойчивым, как и кубики домино.

Отец был прав, когда однажды сказал мне, что мой первый день в НФЛ в качестве

квотербека был последним днем, когда я был здоров на все сто процентов. За

исключением того, что я присоединился к лиге уже травмированным, моя разорванная

связка преследовала меня словно дурное предзнаменование.

Док Бакстер просветил мои глаза, оттягивая нижние веки и выискивая любое

нарушение.

— Как самочувствие? Есть какая-то чувствительность? — спросил он, прижимая

большой палец к моей правой щеке. Я вздрогнул и втянул воздух — я понятия не имел,

что меня «поцарапали». Внутри все еще болели старые ушибы, в то время как над ними

уже образовывались новые.

— Я в порядке, — сказал я, отталкивая его. Я терпеть не мог, когда меня

обследовали — я не был куклой.

Тренер Уоллес, сопровождаемый координатором наступательной игры Эшли, вошел

в комнату. Уоллес сцепил свои руки за спиной, так как делал всегда, когда ходил вдоль

боковой линии, его гнев так и сочился наружу. У тренера был рот как у пирата, а нрав,

словно у пьяницы-дебошира, хотя он никогда не касался алкоголя. Его лицо имело

глубокий красный оттенок, весьма яркий контраст между его абсолютно белыми волосами

и кустистыми бровями. Ему было шестьдесят пять, но внешне он выглядел лет на десять

моложе из-за своей одержимости силовыми тренировками и тренировками на

выносливость.

Уоллес из угла наблюдал за тем, как док осматривал меня. Он не сказал ни слова, не

сдвинулся и даже не моргал, но его суровое выражение лица ясно указывало на то, что я

был совершенно бесполезен, если не мог играть. Тренер Эшли последовал его примеру,

хотя выражение его лица было скорее обеспокоенным, чем отчужденным.

Целый спектр различных эмоций — восторженные призывы и целые тирады с

проклятиями — доносились из основной раздевалки. В какой-то момент звуки жаркого

спора между Олсоном и Крисом заполнили все пространство, и я снова ощутил сомнения

по поводу действий Криса. Тренерский состав хранил молчание, позволяя доку

«колдовать» надо мной.

— Перекатись немного набок, Стоунстри, — сказал он, беря в руки шприц из

великого множества препаратов, лажавших на ламинированной поверхности, который

был наполнен лекарством Toradol. — Ты почувствуешь небольшое пощипывание и

жжение. Но препарат должен подействовать практически сразу.

Я сделал так, как сказал мне док, будто мы не проделывали тот же самый ритуал

уже, по крайней мере, сотню раз с тех пор, как я попал в команду, — я и три четверти

команды из тех, кто постоянно нуждался в том, чтобы скрыть мучения, которые

приносила жесткая игра. Все места в комнате были заняты игроками, которым

требовалась огромная доза ибупрофена или какого-то более мощного коктейля из

инъекций и таблеток, для восстановления или от растяжений.

— Мы должны уберечь эти травмированные сухожилия от дальнейшего

повреждения, — услышал я, как это произнес кто-то из медперсонала.

81

Тренер отошел от стены и встал рядом со мной.

— Логан, мы должны вернуть тебя до начала второй четверти. Новоорлеанцы не

должны знать о том, что произошло, — его тон не предусматривал никаких споров,

никаких вопросов, не имело значения, что мой разум или мое тело были не готовы к

этому, не требовалось разрешения от дока Бакстера. Я был нужен The Blizzards. И точка.

— Я бы этого не рекомендовал, — сказал док, не потрудившись оторвать взгляда от

моей мясистой части, куда вводил иглу. — Не в том случае, если хотите сохранить его в

этом сезоне. Препарат поможет скрыть его повреждения, но он не защитит его. Отправить

Логана обратно на поле опасно — он будет не в состоянии почувствовать, если ему будет

нанесен еще больший вред.

— Логан в состоянии отработать еще половину игры, — сказал Уоллес. — Нам

нужно, чтобы он держал оборону сегодня вечером.

— Я не согласен, — перебил Эшли. — Думаю, нам лучше отправить разминаться.

Фицпатрика.

— Этого новичка квотербека? Против оборонительной линии the Saints? — тренер

покачал головой и скрестил руки на груди. — Мы будем снимать дерн лопатой с каждого

игрока. Он никогда не сталкивался с такой командой как эти новоорлеанцы.

Я хотел обидеться на то, что они обсуждали меня так, как будто меня здесь не было,

но это было в порядке вещей — для них я был просто очередной марионеткой: тянуть за

ниточки и смотреть на то, как я танцую.

— Это лучше, чем риск потерять Стоунстрита на весь сезон. Уоллес, мы оба знаем,

что поставлено на карту. Какая наша конечная цель, — возразил Эшли. — Наши

последующие игры будут помягче.

— Ты думаешь, что защита Тhe Chargers будет «помягче»? — спросил Уоллес с

сарказмом.

Эшли вздохнул.

— Ладно, тогда мы выпустим его на поле против San Diego, потом дадим ему отдых

на игре против Oakland. Логан сможет отдохнуть, восстановиться, а потом подготовиться

к домашней игре с the Browns. Мы все еще в самом начале сезона — theBlizzards могут

пережить такую потерю.

— Не против новоорлеанцев. Не после того, как мы разбили их в прошлом году. Не

тогда, когда мы собираемся встретиться с ними в Суперкубке, как все это прогнозируют,

— лицо тренера Уоллеса покраснело еще больше — в любой момент это терпение могло

закончиться взрывом. — Нам нужна победа, и для этого нам нужен Стоунстрит.

Наконец обнаружив мое присутствие, он посмотрел на меня и спросил:

— Ты можешь играть, несмотря на неудобство, так, Логан? Я знаю, что ты лучше

уйдешь, чем примешь поражение.

Неудобство? Конечно, если ты так хочешь назвать то, что чувствует каждая косточка

моего тела, то, как будто под мои ногти забивают гвозди, даже при том, что в мое тело

вливают лекарства.

Прежде чем я успел ответить, в комнату вошел Тони.

— Стервятники снаружи уже ведут спекуляции по поводу того, на какое время

Стоунстрит не сможет встать на ноги. Хотят посмотреть, как великие падают вниз.

Конечно, Тони был прав, но это было не самое очевидное. Каждый раз, когда один

из нас травмировался, он становился героем. Воином. Настоящим мужчиной. Требовалось

что-то важное — сложный перелом, крупное повреждение, сильное сотрясение мозга —

82

чтобы отстранить игрока. Выступление при наличии травмы, сражение, превозмогая

агонию, заткнуться и принять всё — это всё, чего от тебя ожидали. Вековая футбольная

традиция.

Боль даже не рассматривалась в качестве предлога, и любые аргументы были просто

бессмысленны. Я собирался вернуться туда, хотел я этого или нет. Тренеры знали об этом.

Док знал об этом. СМИ было известно об этом, несмотря на их спекуляции, — я мог

только представить, что Том Фелпс уже успел написать обо всей этой неразберихе.

— Черт побери, — выкрикнул тренер Уоллес, вены вздулись на его шее. —

Стоунстрит долбанный квотербек с заключенным контрактом. Он должен победить или

умереть, прежде чем свалится с ног. Разве я не прав?

— Выиграй или умри, — вторил ему я, повторяя в точности то, что я говорил Гвен в

прошлый понедельник вечером у нее дома — это та цена, которую я должен заплатить за

то, чтобы воплотить в жизнь свою мечту.

Глава 11

ГВЕН

Прошла неделя, а я по-прежнему не могла выбросить из головы тот чертов поцелуй;

ощущение того, что Логан, казалось, был сосредоточен именно на нем. Как его язык

скользил вниз по моей шее, его руки, крепко охватившие мои бедра. То, как он обернул

мои ноги вокруг своей талии и прижался своим жестким, крепким телом к моему.

Было такое ощущение, что каждый миг моего существования был поглощен этими

воспоминаниями. Этим и желанием того, чтобы Логан повторил это снова. Или,

возможно, была моя очередь показать ему, что он был не единственным, кто был

подкован в этой игре. И учитывая, какой большой стресс он получил после матча с the

Saints, скорее всего ему хотелось немного любви и ласки.

Уф, надо с этим заканчивать. Я должна придерживаться строго профессиональных

отношений, а не стирать их границы.

Что-то тяжелое опустилось на меня, и я подпрыгнула, взглянув на руку своей

матери, которая опустилась на мое запястье.

— Гвен, ты хочешь яблочный сидр или горячий глинтвейн? — она вежливо

улыбнулась мне, кивая головой в сторону бариста за стойкой.

Когда я только моргнула в ответ, моя мама вздохнула и заказала мне горячий

глинтвейн, а затем повела нас в сторону стоянки.

— Почему в последнее время ты чем-то озабочена? — спросила она, убирая

бумажник обратно в сумочку и хватая оставленную газету New York Times на стенде с

палочками для размешивания кофе, салфетками и корицей.

— У меня просто много мыслей в голове, — пробормотала я. По крайней мере,

разработка блюд для вечернего специального меню хоть как-то отвлекала меня всю

неделю, но сейчас, в свой выходной, мои мысли разгулялись, приобретая опасные

масштабы.

Наш заказ появился на стойке, и мы, забрав его, заняли место за столиком около

двери. Окна запотели, а снаружи дул достаточно сильный ветер, сопровождавшийся

свистом.

83

— Делаем ставки на то, насколько опоздает Крис? — спросила я, обхватывая руками

свой напиток, чтобы согреть пальцы.

Мы должны были встретиться с ним в необычном итальянском ресторане, напротив

кофейни через полчаса, чтобы отпраздновать победу the Blizzards с небольшим перевесом

в счете. Самолет команды прибыл из Нового Орлеана два часа назад, что должно было

предоставить ему достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и переодеться, но

мой брат был настолько тщеславен в своей рутине, что мог бы соперничать с Долли

Партон ( прим. Долли Партон-американская кантри-певица и киноактриса, которая

написала более шестисот песен и двадцать пять раз поднималась на верхнюю позицию

кантри-чартов журнала «Оскара» кулинарного мираБиллборд»).

Моя мама сделала глоток своего чая Латте и сказала:

— Терпение, дорогая. Он будет здесь, когда соберется. Займи себя чем-нибудь, пока

мы ждем его.

Она развернула газету и протянула мне раздел статей про жизнь, а я противилась

желанию закатить глаза. Пока она просматривала заголовки, я пролистывала разделы

«Мода и Стиль», «Путешествия», «Свадьбы и Знаменитости», периодически поглядывая в

окна на людей, которые спешили по своим делам. Я улыбнулась, заметив маленькую

девочку, которая дергала за поводок свою собаку, пытаясь остановить ее от прыжков по

кучкам опавших листьев на тротуаре.

Вскоре мой разум снова вернулся к Логану, к вздохам и стонам, что срывались с

моих губ, когда он поднял меня на разделочный стол и целовал глубоко и крепко. Все

было так, как будто он точно знал, как распознать мои эмоции, дать мне именно то, в чем

я нуждалась. Я могла только представлять себе, какие бы отчаянные мольбы он мог

услышать от меня, если бы прикоснулся своими губами к другим частям моего тела.

— Ты снова мечтаешь, — голос моей матери вернул меня к реальности.

— Я просто разглядывала людей, — ответила я.

Моя мама хмыкнула, рассматривая мое лицо, и я надеялась, что мои горящие щеки

не выдавали моего яркого воображения.

Избегая ее взгляда, я глотнула свой глинтвейн и перевернула страничку на раздел

«Еда», желая узнать, какие новые вкусовые комбинации мои приятели шеф-повара

создавали в кулинарной столице страны. Все внутри меня замерло, кроме сердца, которое

упало куда-то в область моего живота, когда мой взгляд упал на фотографию Стивена,

восседавшего на табурете в своей закусочной в Lower Manhattan. Заголовок гласил:

«MUDHEN TAVERN БЛИСТАЕТ НОВЫМИ ВКУСАМИ ДЕРЕВЕНСКОЙ ПИЩИ».

Кровь билась где-то у меня в ушах, когда я просматривала статью. Это было

типичное описание ресторана, где описывались сильные стороны и указывались

улучшения, охватывая самые основные безусловные блюда — фавориты в меню, винная

карта и коктейли, предлагаемые десерты, обстановку заведения и обслугу. В целом,

оказалось, что критик the New York Times был очень впечатлен своим посещением — он

даже включил короткую беседу в формате вопрос-ответ в конце статьи.

Кевин Уэллс, критик:

— Итак, похоже, что вы открыли очередного талантливого молодого су-шефа —

Оливию Брайан, в вашем заведении Mudhen?

Шеф Дюран [смеется]:

— Ну, такая стратегия хорошо работает в Голливуде.

84

Кевин Уэллс:

— Вы, безусловно, сами по праву являетесь звездой, учитывая то, что Brindille

заработал третью звезду Michelin.

Шеф Дюран:

— Полагаю, что так, но помогает то, что мисс Брайан — та, кто стремится

обучаться на кухне и сама от природы талант на кухне.

Кевин Уэллс:

— В сравнении с кем?

Шеф Дюран:

— В сравнении с теми шефами, кто получил традиционную подготовку,

посредственный набор навыков, с теми шефами, что склоны к драматизму и к тому,

чтобы ставить себе в заслугу успех других людей. Но на самом деле, мы здесь не для

того, чтобы обсуждать старые дела. Я двигаюсь вперед, и мне от этого только лучше.

До того, как я смогла контролировать свой мозг, я разорвала на кусочки статью и

самодовольное лицо Стивена на фото, снова и снова, а потом вдобавок ко всему бросила

кучку отвратительного конфетти в кружку со своим глинтвейном.

Какой. Он. Мудак.

— Гвендолин, что нашло на тебя? — моя мама прижала руку к груди, выражение ее

лица было ошеломленным.

— Напыщенный член, который со мной больше никогда не случится.

— Милая! Что за выражения?! — прошипела она, оглядывая кофейню, чтобы

посмотреть, повернулся ли кто-нибудь в нашу сторону или нет.

— Прости. Напыщенный мудак будет звучать намного лучше.

Стивен сказал, что я была одной из тех, кто имеет посредственный набор навыков?

Когда-то он был кулинарным гением, а сейчас он был не более чем второсортным

поваром, который не мог бы увидеть разницы между бананом и тем, что было у него

самого в штанах.

И Стивен будучи Стивеном, и без сомнений, он спал — и использовал — того

бедного су-шефа, которая понятия не имела о том, что в ее сторону несся грузовик

предательства. Он отбросил бы ее в сторону, постаравшись разрушить ее карьеру и

репутацию, как он попытался сделать это со мной, а она была ослеплена.

Настолько, насколько меня впечатлило интервью Стивена, настолько же это

обрушилось на мою реальность. Я по-прежнему позволяла этому человеку влиять на мою

жизнь, относиться ко мне как к какой-то сноске в тексте, как выразился Логан. Но я

отказываюсь терпеть это. Стивен не собирался позволить мне иметь ту карьеру, что я

заслуживала, а я не собираюсь позволять этому эгоистичному мудаку удерживать меня в

стороне от того, что я хотела сама.

А прямо сейчас, я хотела простого потакания своим капризам в виде Логана

Стоунстрита.

— Мам, мне нужно перенести обед на другой раз, — сказала я, вскакивая со стула и

отодвигая свою чашку в сторону.

— Ты не сделаешь ничего подобного. Сядь, Гвен. Твой брат будет с минуты на

минуту...

— Я позвоню позже, чтобы поздравить его, — продолжила я, пресекая ее

возражения.

85

Не все должно быть сложным и не каждый парень собирался посягать на то, чтобы

опозорить меня. Настало время воспользоваться советом Мисси и хоть раз для себя самой

немного развлечься без всяких обязательств. Сделать что-то для себя и хоть раз что-то

взять, а не отдавать. Без извинений, критики или обязательств.

Потому что девушка не могла существовать на прекрасной кухне в одиночестве —

иногда ей требовалось обычное наслаждение засаленным, до тошноты противным

американским плавленым сыром, который положили между зажаренными кусочками

Сладкой Булочки.

Глава 12

ЛОГАН

После того, как я простоял на шоссе больше часа, не прошло и тридцати минут, пока

я добрался до дома из аэропорта, и прозвучал стук в мою дверь. Я вздохнул и поднял себя

с дивана. Самое меньшее, что отец мог сделать для меня, прежде чем завалиться сюда со

стопкой записей игры для анализа, это дать мне возможность переодеться, что-нибудь

поесть и, возможно, вздремнуть немного. Не говоря уже о том, что, возможно, у меня не

было никакого желания смотреть, как плохо я выглядел, заняв свое место на поле во

второй половине матча, когда мои конечности были словно желе и отзывались достаточно

медленно, чтобы даже карапуз смог увидеть в какую сторону я собирался сделать

движение.

Последовал еще один стук, он был более громким и не терпящим возражений.

— Попридержи коней, отец, — сказал я, идя по своей квартире. Я по-прежнему

передвигался с легкой хромотой, но, по крайней мере, прострелы в ребрах от последнего

запрещенного удара «отпустили» меня, сменившись тупой болью. Я открыл замок и

распахнул дверь.

— Гвен? — спросил я удивленно, увидев ее снаружи. Она была одета в

безразмерный свитер и черные джинсы. — Что ты...

— Нет, — сказала она, проносясь мимо меня в коридор. Ее голос звучал так, как

будто у нее сбилось дыхание. Ее лицо пылало, а волосы растрепались от ветра и холода, и

некоторые пряди выбились из собранного пучка. Она бежала сюда?

— Что «нет»? — спросил я, следуя за ней в свою гостиную.

Гвен развернулась ко мне и вскинула руки вверх, как будто бы раздраженная тем,

что я не мог понять, что она пыталась сказать мне.

— Я не забыла об этом.

Должно быть, я витал где-то в своих грезах, потому что она поднялась на цыпочки и

поцеловала меня. Такие решительные действия с ее стороны застали меня врасплох, что я

застыл на месте. Гвен напряглась, но до того, как она успела отстраниться, я обхватил ее

за талию и развернул так, что ее тело оказалось зажатым между стеной и мной.

— Насколько яркие воспоминания сохранились в твоей памяти? — спросил я,

улыбаясь напротив ее рта.

— Заткнись до того, как ты все испортишь, — сказала она, а потом углубила

поцелуй.

86

Ее губы были такими мягкими и теплыми. У нее был фруктовый вкус, а запах —

смесь апельсина и гвоздики, который окутал меня. Когда ее язык скользнул по моему, я

зарычал и протиснул колено между ее бедер, оборачивая одну ее ногу вокруг себя.

Она стянула пиджак моего костюма и бросила его на пол, потом расслабила узел

галстука и вытянула его из-под воротничка. Трясущимися руками, она высвободила края

моей рубашки из брюк и запустила пальцы внутрь между слоями ткани, провела ими

вдоль моего позвоночника, сильнее притягивая меня к себе.

Но мы по-прежнему не были близки в полной мере.

Я хотел ощутить всю силу внимания Гвен. Я хотел почувствовать резкие царапины

ее ногтей на своей коже и то, как ее зубы оставят отметины в виде полумесяца на моей

плоти. Я хотел, чтобы ее контроль, ее постоянная сдержанность были полностью

разрушены, когда она будет стонать и извиваться подо мной, пока я буду касаться и

облизывать каждый дюйм ее тела, доводя ее до самого края. И вот, когда она, наконец,

отпустила бы себя, мне бы хотелось увидеть, как Гвен лихорадит, как она сходит с ума,

пытается справиться с этим, утопая в страсти, которую я обычно видел только в виде

вздохов и каких-то порывов, когда она кружилась на кухне рядом со мной.

Оторвав от нее свой рот, я поцеловал ее щеку, ее подбородок, пока не достиг уха,

аккуратно прикусывая мочку. Я исследовал ее ухо своим языком, смакуя каждый

неразборчивый звук, слетавший с ее губ.

Она испустила рваный вздох.

— Логан.

От ее хриплого и жаждущего голоса, меня насквозь пронзило желание. Я перекинул

ее через плечо, усмехаясь ее удивленному визгу, и понес наверх в свою спальную. Затем

поставил ее на ноги. Ее пучок волос ослаб, и длинные шелковистые пряди казались

практически синими в мягком полуночном сиянии луны, которая освещала все вокруг.

Какое-то время мы смотрели друг на друга в полной тишине, нетерпеливое

предвкушение между нами было словно живое существо, готовое наброситься, разорвать

на части и с жадностью поглотить. Выражение ее лица изменилось, оно выражало

неуверенность, как будто бы Гвен беспокоилась, что я изменил свое решение о том, чтобы

быть здесь.

Прежде чем она позволила своим мыслям закрутиться, я притянул ее к себе и накрыл

ее рот поцелуем, который полностью захватил меня так, как этого не случалось со мной на

поле, так, что все остальное исчезло, превратившись в непонятный шум.

Такого не случалось со мной до сегодняшнего дня.

Я зарылся рукой в волосы у нее на затылке, тогда как моя вторая рука

путешествовала по ее телу, запоминая каждый изгиб сквозь одежду. Гвен снова поднялась

на носочки, ее пальцы сгребли мягкий хлопок у меня на груди, аккуратно изучая мышцы,

выступавшие на моем животе. Глубокий стон вырвался из меня, когда ее бедра коснулись

меня там, где я был твердым и полностью готовым для нее.

Мои пальцы скользнули под ее свитер, продвигаясь вверх по ребрам и достигая

груди, вызвав тем самым у нее дрожь. Кожа Гвен была такой мягкой, ее мышцы

вздрагивали, пока я массировал ее плоть сквозь тонкое кружево ее бюстгальтера, ее соски

стали как камешки. Она выдохнула прямо напротив моего рта, и я отстранился, чтобы

обрушить поцелуи на ее кожу и ключицы. Я чувствовал, как ее пульс отбивал

беспорядочный ритм.

87

Когда мои зубы прикусили чувствительное местечко на ее челюсти, Гвен застонала и

опустила руки на пояс моих штанов. Она расслабила ремень, но никак не могла

справиться с пуговицей и молнией, и мне потребовалось вся моя сила воли, чтобы не

сделать все за нее. Наконец, она расстегнула молнию, крепко обхватывая мою задницу, и

притянула меня еще ближе к себе.

Было похоже на то, как будто меня ударило электрическим током, каждый дюйм

моей кожи ожил и просто гудел от дикой энергии. Я отступил достаточно далеко назад,

чтобы стащить с себя штаны и снять рубашку. После этого, я снял с не свитер и

расстегнул молнию ее черных штанов, стягивая их вниз по ее бедрам, мой взгляд был

сосредоточен на ее практически полностью обнаженном теле.

Я столько лет ждал, чтобы увидеть ее именно такой — изнывающей от желания и

уязвимой. Комплект из лифчика и трусиков — цвет, фактура, которые ничего не

оставляли для воображения — это было так на нее не похоже, что мне было интересно, не

для меня ли она выбрала это белье, такое, казалось бы, не свойственное для нее?

— Ты ожидал увидеть небесно-голубой цвет Blizzards? — спросила она.

То, как она стояла там, когда я с трудом дышал, и была такой раскованной, это

только усилило мое желание. Я ожидал увидеть нервный и смущенный румянец,

покрывший ее щеки, вместо этого я получил внимательный взгляд, который говорил «ты

собираешься пялиться на меня всю ночь или собираешься взять то, что мы оба так сильно

хотим?».

— Иди сюда, — прорычал я, потянувшись к ней. Одним щелчком своих пальцев, я

расстегнул ее лифчик и отбросил его в другую сторону комнаты. После этого я заставил

Гвен отступать назад до тех пор, пока ее ноги не коснулись постели, и опустил ее на

покрывало. Она медленно сдвигалась к спинке кровати, пока я двигался, нависнув над

ней, не в силах оторваться.

Прижав свои ладони к ее груди, я склонил голову к соску, очертив напряженную

вершину языком, прежде чем вобрать ее в свой рот, затем проделал то же самое с другой

стороны, обдувая их оба прохладным воздухом. Всхлипывая, Гвен двигалась навстречу

моим прикосновениям. Я улыбнулся, позабавленный тем, насколько я сильно возбуждал

ее. Но затем, она запутала пальцы в моих волосах, притягивая мои губы обратно для

безудержного поцелуя. Наши языки поглаживали и дразнили, тогда как ее руки заявляли

свои права на меня, исследуя каждый дюйм моей кожи и двигаясь вниз, обхватывая и

сжимая мою эрекцию сквозь тонкую ткань боксеров, что я практически кончил.

Твою мать, я люблю ее такой — страстной, раскованной, остро нуждавшейся во мне,

так же как и я в ней. Поток вожделения пронзил меня.

Я поцелуями спустился вниз к ее животу, к кромке ее белья. Гвен приподнялась на

локтях, ее дыхание было прерывистым, она наблюдала за тем, как я стаскивал кружево

вниз по ее ногам и отбрасывал их в сторону. Затем я опустил голову, проводя языком по

внутренней части ее бедра и вдыхая аромат, после того, как накрыл своим ртом то место,

где она была опухшей и влажной по моей вине, облизывая и посасывая ее там.

Когда я ввел в нее два пальца, Гвен издала приглушенный вскрик и рухнула обратно

на кровать, ее руки находились в поисках чего-то, чтобы найти для себя опору, не в силах

полностью ухватиться за изголовье кровати или подушки. Я ускорил темп движений, ее

тело дрожало от моих решительных действий, ее кожа блестела от пота. Она

балансировала на грани, но я не собирался останавливаться до тех пор, пока она не

рухнула. После резкого поворота моего запястья, бедра Гвен подпрыгнули вверх,

88

испуганный вскрик сорвался с ее губ, резкий, настоящий и до смешного сексуальный,

когда я чувствовал, как она сжимается вокруг моих пальцев, и ощущал ее вкус на своем

языке.

Так, как будто этих ощущений было слишком много, она ухватилась за мой затылок

и притянула меня, чтобы я навис над ней снова, приподнимаясь на локтях по обе стороны

от ее лица. Она смотрела на меня подернутыми поволокой, мерцающими глазами, ее грудь

тяжело поднималась и опадала, мышцы ее живота были напряжены подо мной.

— Логан, пожалуйста, — ее слова — частично просьба, частично мольба — вызвали

у меня головокружение от того, как сильно я хотел ее.

Я стащил свои боксеры. Не глядя, дотянулся до своей тумбочки и вытащил пакетик

из фольги. Разорвав его, я раскатал презерватив по своей длине и снова оказался между

бедер Гвен, но остановился.

— Прекрати дразнить меня, — она сместила свои бедра так, что я скользнул по ее

гладкому входу, издавая громкий стон.

— Гвен, я не шучу, — мое горло так пересохло, что голос звучал резко. — Не тогда,

когда дело касается тебя.

Я погрузился в нее, и мы оба застонали, когда нашли идеальный темп. С каждым

ударом, я вглядывался в ее лицо, очарованный теми эмоциями, что играли на нем —

потрясение переходившее в удовольствие и превращающееся в жажду.

Ее карие глаза вспыхнули, когда я ускорил темп, погружаясь в нее глубже и сильнее,

теряя голову от того, насколько узкой она ощущалась вокруг меня. Она выгнула свои

бедра, подстраиваясь под мой ритм. Я обернул ее ноги вокруг своей талии, и она впилась

пятками в мой зад, царапала ногтями между моих лопаток и прикусывая зубами мочку

моего уха.

Я зашипел, но не замедлил движений и не сбавил напор. Румянец распространялся

по ее груди, все ее тело вибрировало — она снова была на грани. Притянув ее колени к

плечам, я прижался к ней и начал двигаться еще быстрее, наслаждаясь звуками ударов

наших бедер друг о друга. Она откинула голову назад, и комнату заполнили

неразборчивые звуки.

— Бл*дь, Гвен, — произнес я сквозь стиснутые зубы, сдерживая свой оргазм до тех

пор, пока она не достигла своего пика. — Кончи для меня.

Это все, что требовалось.

Она закричала, ее тело выгнулось от оргазма, пронесшегося сквозь нее, ее мышцы

крепко обхватили меня. И это было подобно взрыву — все вокруг меня было размытым.

Мой оргазм пронзил позвоночник, и я кончил, ослепленный яркой вспышкой света. С

громким криком, я рухнул прямо на нее сверху, тяжело дыша, мое тело было безвольным,

невесомым и полностью покрытым потом.

Мы лежали так какое-то время, я прижал ее всем своим весом, мы оба пытались

восстановить дыхание. Как только мой сердечный ритм вернулся в норму, я перекатился

на бок, всем телом касаясь ее, еще не готовый разорвать наш контакт. Растянувшись на

матрасе рядом со мной, Гвен положила одну руку на свой живот, а другой прикрыла глаза,

как будто пыталась спрятаться.

Я собирался узнать, не переживает ли она из-за того, что только что произошло, но

через мгновение, она опустила руку и повернула голову набок, опираясь на локоть.

— Я рискую раздуть твое эго, — сказала Гвен сквозь кривую усмешку, — потому

как я захочу проделать все это снова.

89

— О, Боже, да. Вопрос только в том, сначала заказать еду или после второго раунда,

— я провел пальцем по изгибу ее бедра, дальше вниз по ее пупку и вдоль линии, где

сходились ее бедра. — Я думаю, что мы проведем еще один раунд, а может два. Потом я

приготовлю завтрак, и мы сможем проверить, способна ли ты еще и на третий раунд.

— Завтрак? — спросила она. Я ожидал смех, поддразнивание или шутку о пищевом

отравлении, но вместо этого получил умиротворенное, витающее в облаках выражение

лица. — Очень амбициозно, — Гвен откатилась и свесила ноги с кровати.

— Эй, эй, эй, — сказал я, хватая ее за талию и притягивая ее назад. — Ты

пропустишь все самое интересное.

— Я уверена, что мы уже обсудили это несколько минут назад, — ее голос все еще

был хриплым, но серьезным и почти саркастичным.

— Я имею в виду приятное послевкусие, — сказал я, проводя ладонью по ее спине.

— Знаешь, такое теплое, едва различимое покалывание. Полностью выключенные

мышцы. То самое ощущение, что ты можешь растаять прямо здесь на матрасе.

Гвен встала и собрала свое нижнее белье с пола.

— Осторожнее, Сладкая Булочка, это звучит так, как будто ты хочешь

пообниматься.

— Я предпочитаю это рассматривать как стратегию, чтобы оставить тебя теплой и

голой, — сказал я.

Она не прекратила одеваться. Во всяком случае, ее движения стали более

поспешными. Снаружи облака закрыли собой луну, накладывая тень на ее очертания.

Я принял вертикальное положение.

— Что за спешка, Гвен?

— Уже поздно, мне нужно идти.

— Зачем? — спросил я. — Останься на ночь.

Развернувшись ко мне лицом, она натянула свой свитер и сказала:

— Давай не будем все усложнять, ладно? Сегодня было очень круто, и я на самом

деле хочу повторить это снова.

— Но? — спросил я, расстроено проводя пальцами по своим волосам, когда понял,

что меня хотели бросить, хорошенько трахнув, и впервые — хотели ранить еще больше. Я

мог бы быть позабавленным — я ни разу не оказывался в качестве принимающей стороны

в такого рода игре — если бы это так сильно не раздражало.

— Но я не хочу все это усложнять, — сказала она. — Мы с тобой оба достаточно

пережили, чтобы двигаться дальше, не добавляя драму в наши отношения.

— Итак... что тогда? — спросил я, мое раздражение росло с каждой секундой

времени.

Гвен бросила на меня взгляд, которым прямо говорила о том, что я излишне

твердолобый.

— Поэтому, мы развлекаемся, — она наклонилась над кроватью и поцеловала меня в

губы.

— Развлекаемся? — спросил я.

Она кивнула.

— Несерьезно и осторожно, ладно? Помни, ни один из нас не может себе позволить

нечто большее прямо сейчас.

После этого Гвен подмигнула и вышла из моей спальной, оставляя меня там сбитым

с толку и размышлявшим над тем, играли ли мы с ней в одну и ту же игру.

90

Глава 13

ГВЕН

— Нельсон, ты помнишь, что не добавляешь коктейль-соус к устрицам «Рокфеллер»

и заказы на филе-миньон должны следовать до камбалы Алмандин, тогда оба блюда будут

вынесены одновременно при должной температуре, — я сказала все это, стоя у

раздаточной, находившейся перед кухней. Я сохраняла свой тон властным, но в тоже

самое время вежливым. Ритм и структура хорошо налаженной кухни требовала, чтобы

каждый член персонала, начиная от посудомойки и помощника официанта и заканчивая

помощником шеф-повара, должны быть едины, но я твердо верила в то, что шеф-повар

никогда не должен прибегать к крику или истерике, то, чем занимался Стивен в тех

случаях, когда что-то не было идеальным.

— Да, шеф, — сказал Нельсон, главный су-шеф, заменяя коктейль-соус на лимонные

дольки и рассыпая хлопья красного перца поверх плававших в масле устриц, чеснока и

соуса из петрушки. Он скользящим движением отправил тарелку к раздаточному окошку,

его большой палец был опасно близок к тому, чтобы коснуться ракушки, и мне

понадобился весь мой самоконтроль, чтобы не ударить его по руке.

Еда на разных этапах готовки была нагромождена на столешницах в упорядоченном

хаосе. После обзора на Stonestreet’s ресторан был просто забит. Бронирование теперь

необходимо было делать за месяц вперед, а на открытой барной площадке было

постоянное столпотворение. Некоторые даже ухитрялись сидеть в патио под лампами

накаливания, и было совсем неважно, что уже стоял поздний октябрь, а в городе вчера

прошел первый снег.

— Два копченых телячьих зоба и казончелли из рикотты ( прим. особый вид пасты с

начинкой), — прочитала я своему су-шефу Эми, написав указания по времени

приготовления на листе заказа, и зацепила лист бумаги на металлической рельсе.

Фаршированная паста с луком чиполлини и жаренным шалфеем были популярным

блюдом сегодняшнего спецменю. Это и еще жареный на углях осьминог.

Вечернее спецменю получило восторженные отзывы посетителей и прессы. До тех

пор пока меня не лишили независимости в кулинарии, я даже не осознавала, как сильно

нуждалась в этом, насколько независимость питала мне душу, как это могло сделать

только творчество. И сейчас я хотела больше, еще больше.

— И лопатка говядины по-колорадски, средняя прожарка, — зачитала я, еще одна

закуска, которая пользовалась большим успехом сегодня. — Удостоверьтесь, что костный

мозг...

— Эй, Гвен, там парень у стойки хостес, который хочет поговорить с тобой, —

главный менеджер The Stonestreet просунул свою голову через распашную дверь, принеся

с собой громкие, веселые звуки из зала, словно их притянуло сюда магнитом.

— О чем? — спросила я, обеспокоенная тем, что клиент мог обнаружить в своем

супе чей-то ноготь.

Он пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Кто там? — спросила я, раздраженные нотки наполнили мой голос. Я засунула

ручку за ухо и в ожидании уставилась на него. С моей-то удачей это была очередная

91

репортерская сплетня, чтобы узреть проблески бездушного шеф-повара, которого

подозревали в том, что я обменивала свои сексуальные услуги, которые раздавала

владельцу — спортивной звезде, на то, чтобы продвинуться вперед.

— Он не назвался, — произнес главный менеджер, перекрикивая неожиданный

взрыв приветствий и аплодисментов, последовавший из зала. На всех телевизорах в

ресторане было включено шоу «Субботний футбольный вечер», и мне было интересно,

сделали ли мой брат и Логан большую игру. Когда я проверяла в последний раз, the

Chargers опережали the Blizzards на три очка, но может что-то произошло, что вывело

Колорадо вперед.

— Ладно, что конкретно сказал тот человек?

— Я не знаю, — сказал он. — Просто передаю сообщение.

— У меня самый разгар вечернего обслуживания, и если это не что-то срочное, то

ему придется взять коктейль в баре и подождать пока все не стихнет, — я воспользовалась

чистым полотенцем, чтобы вытереть ободок тарелки и поставить ее на поднос, официант

отработано унес его прочь.

— Как пожелаешь, босс, — главный менеджер отсалютовал мне и удалился обратно,

в то время как начало поступать множество новых заказов.

— Бифштекс в окне, шеф, — крикнула Эми, вырывая меня из оцепенения. Схватив

дымящуюся тарелку, я пробила листок заказа и вернулась к своей работе.

Позже, после закрытия Stonestreet, когда кухня была вычищена, а персонал

разошелся, я вошла в главный зал, чтобы проверить, все ли было приведено в порядок и

подготовлено ко вторнику.

Я поправила несколько стульев и переставила несколько бокалов на столах. В зале

раздался негромкий смех, и я посмотрела в сторону лаундж-зоны, где Норман — бармен,

развлекал какого-то старого джентльмена, цедившего янтарный напиток. Неужели, это

был тот человек, который хотел переговорить со мной? Нахмурившись, я подошла к ним.

— А вот и Гвен, — сказал Норман, его улыбка была широкой, но уставшей. — Я

оставлю тебя и все закрою. Было приятно познакомиться, Трент, — он поднял на плечо

груду бокалов для шампанского, пробормотав «Ты должна мне» и направился в зону

мытья посуды на складе.

Мужчина развернулся ко мне лицом, ему было за пятьдесят, судя по морщинам на

его лбу и посеребренным вискам. Одетый в сшитый на заказ тесно-синий костюм, яркий

галстук цвета фуксии, бледно-розовую рубашку с платиновыми запонками на манжетах,

он вполне соответствовал тому, чтобы быть посетителем Brindille. Но в обычном стейк-

хаусе он смотрелся не к месту.

— Вот мы, наконец, и встретились, — сказал мужчина, его голос был таким же

богатым и непринужденным, как часы Rolex у него на запястье. Визитная карточка

покоилась на барной столешнице, спереди украшенная золотыми буквами TK Hospitality

Group — я немедленно узнала название. Женщина по имени Бетани оставила два

голосовых сообщения с того дня у Мисси, но каждый раз я отмахивалась от них,

рассматривая как какое-то вымогательство. — Вы женщина, с которой сложно связаться.

Я — Трент Келлер, инвестор и ресторатор, — он протянул руку, которую я с неохотой

приняла.

— У меня нет желания работать в сетевом отеле, готовя еду для банкетов, — сказала

я, мгновенно пожалев о том, какие подобрала слова, в особенности из-за того, как долго

он дожидался разговора со мной.

92

Он усмехнулся, демонстрируя белые кончики зубов на загорелом лице так, словно

был очарован моим ответом.

— У меня не было сомнений по этому поводу, принимая во внимание ваше резюме,

— мужчина похлопал по табурету около себя. — Присядьте, пожалуйста.

— Прошу прощения. Это было грубо, — я скользнула на кожаное сиденье рядом с

ним, чувствуя себя посетителем на собственном рабочем месте. — Что я могу для вас

сделать, мистер Келлер?

— Просто Трент, — поправил он. — Я заинтересован в обсуждении нового

предприятия, которое я организую в Нью-Йорке.

— И вы пролетели весь этот путь до Денвера? — спросила я, польщенная и

испытывая легкую тревогу. — Вы имеете привычку разыскивать кандидатов лично?

— Если талант, который я жажду, не отвечает на телефонные звонки, то иногда я это

делаю, — сказал он. — Я впечатлен всем достигнутым вами вплоть до сегодняшнего дня,

мисс Лалонд.

— Гвен, — поправила я.

Мистер Келлер-Трент кивнул.

— Ну, что ж, Гвен, у меня есть кое-какие виды на вас. Вы та самая искра, тот огонь,

которого я хочу, — сказал он, его зеленые глаза практически гипнотизировали под светом

ламп на потолке. — Вы прятались в тени уже достаточно длительное время. Новая идея,

которую я вынашиваю, могла бы помочь вам раскрыть свой уникальный набор навыков и

воспользоваться любыми способами готовки, которые только пожелаете.

Я дернула покрытый жиром рукав своего поварского жакета. Я рассчитывала на

возможность вроде этой с тех пор, как Стивен уволил меня, но опыт научил меня тому,

что старые пословицы всегда актуальны. Если что-то слишком хорошо, чтобы быть

похожим на правду, очевидно, что что-то не так.

— Итак, у меня бы был творческий контроль над меню? — спросила я, желая

убедиться, что в этой игре не было каких-то сокрытых условий.

— Полная свобода, — сказал он. — До тех пор, пока блюда остаются связанными

единой тематикой и концепцией ресторана. Вы конечно понимаете, что я не могу

предлагать мексиканскую пищу в итальянском ресторане.

— И вам известно о том, что произошло между мною и моим бывшим

работодателем в Сан-Франциско? — спросила я, думая о том, что если бы я выяснила все

это сейчас, то позже это не могло бы сыграть против меня.

Выражение его лица стало серьезным, и я подготовила себя к вопросам и

обвинениям.

— Это было... несчастным случаем. Ресторан Brindille потерял редкий талант. Но мы

оба знаем, что эта индустрия словно кровосмешение, и репутация шефа Дюрана хорошо

известна, — сказал он. — Как бы то ни было, я прожил в Нью-Йорке достаточно долго,

чтобы знать, что глядя на то, сколько времени Стивен провел в этом городе и вдали от

Сан-Франциско, то нет никакой вероятности, что он имеет нечто большее, чем просто

пассивное влияние на меню Brindille. У ресторана может быть имя, написанное на двери,

но Brindille заработал третью звезду Michelin благодаря вам. И в этом нет ничего

позорного. На самом деле вы должны гордиться этим.

Я прокашлялась, пригладила волосы, которые скорее всего выглядели как волокна

сахарной карамели, после того как провели целый день под поварским колпаком. —

Спасибо вам за добрые слова, но успех ресторана — это заслуга всей команды.

93

— Что понимаете вы, и это одна из причин, по которой я хочу поговорить с вами, —

сказала он. — Но по-настоящему привлекает то, что вы уже сделали здесь.

— Что вы имеете в виду? — спросила я, готовя саму себя к очередному

сомнительному комплименту, который перекликался с одним из тех, что были в статье the

Denver Morning News .

— Вы взяли самое обычное для стейк-хауса меню и привнесли в него свой

собственный смысл. Сделали так, что блюда стали блистать по-настоящему, — он поиграл

льдом в своем бокале и сделал последний глоток. — При правильном финансировании,

лучшем оборудовании и обучении, есть тысячи шеф-поваров, которые могли бы

приготовить какой-нибудь кулинарный изыск, используя молекулярную кухню, чтобы

сделать пищу практически неузнаваемой и обмануть едоков, заставив их думать, что они

едят одно, хотя по факту это нечто совершенно другое. Но это не то, чего бы мне хотелось

для этого предприятия. Не поймите меня неправильно, я хочу передовое меню, но в то же

время я хочу пищу, которая возвращала бы людей на более знакомый, доступный уровень.

— И вы хотите, чтобы я возглавила кухню? — спросила я.

— Проявить свои таланты, — внес ясность Трент. — Вы явно не знакомы с моим

именем — двери могут открыться для вас — но я уверен, что если вы проведете

небольшое расследование, то будете рассматривать всерьез, то, что я предлагаю.

Мисси говорила мне, чтобы я отправилась на поиски того, чего я желала, — что я

потеряла — и я собиралась именно так и поступить. Но сейчас, казалось, что идеальная

возможность только что представилась сама собой. Было так заманчиво выказать свое

согласие немедленно, но я заставила себя держать язык за зубами. Это было нечто

судьбоносное — с большой вероятностью на провал — и мне было известно, что

большинство людей, предлагавших судьбоносные свершения, не всегда были тем, кем

казались.

В то время как обычно люди только приветствовали возможность полностью

изменить свою жизнь, я же успела столкнуться с темной стороной этого. Мое прошлое

было усеяно осколками неудачного опыта. Мой отец сталкивался с такой возможность три

раза за свою жизнь. Первая разрушила брак с моей матерью. Вторая была связана с

утратой трезвой жизни. А третья практически украла у него собственную жизнь. Один

сильный удар и сейчас мой отец находился на круизном лайнере, притворяясь, что его

жизнь прекрасна, но он был бледной тенью того человека, которого я помнила с детства.

И даже мои прошлые решения не были застрахованы от ошибки. Я сделала выбор в

пользу того, чтобы работать на Стивена, чтобы спать с ним, даже не смотря на то, что мне

было известно о его репутации.

— И что же это в себя включает? — спросила я.

— Это многоступенчатый процесс, включающий в себя разработку основного меню

и готовку для меня лично и группы специалистов. Но прежде, чем мы обсудим детали,

возьмите немного времени на раздумье, — поднявшись, он взял с барной стойки

визитную карточку и протянул ее мне. — Позвоните мне, когда примите решение, —

Трент отсалютовал воображаемой шляпой, надел пальто и удалился, одновременно с тем,

когда Логан заявился без перчаток или куртки, внесшего следом за собой целый вихрь из

снежинок.

— У тебя появилась привычка развлекать поклонников в ресторане после работы? —

спросил он, целуя меня в лоб. Его губы были холодными и немного потрескались от

94

трехчасовой игры на улице. Я уловила запах его парфюма, который пах кожей и табаком,

и мой живот скрутило в тугой узел.

— Как насчет того, что произошло только что? Мы теперь используем

непринужденный поцелуй в качестве приветствия? — я быстро убрала карточку в карман

и поправила стулья.

Логан пожал плечами.

— Я экспериментирую. Ощущения приятные. Думаю, что буду продолжать делать

это.

Мы так не договаривались, однако это явно не имело для него значения.

Когда я совершенно внезапно приехала в его квартиру на прошлой неделе, это

должно было быть чем-то вроде безобидного развлечения, как предполагала Мисси, но

ничего не было безобидным, когда дело касалось Логана. В его власти было прямо

околдовать все чувства внутри меня, сделать так, что я могла бы потерять саму себя

навсегда. Мне следовало быть острожной, находясь рядом с ним.

— Итак, что это был за парень? — спросил он.

— Это был... — я колебалась, в моей голове проскакивали совершенно разные

объяснения. Наконец, я остановилась на следующем, — Клиент, желавший получить

информацию о бронировании частного мероприятия, — от этой лжи жар охватил мое

лицо, но я отвела взгляд в сторону до того, как Логан смог бы обличить мой блеф.

Мне следовало сказать ему правду — я знала это — но я рассудила так, что пока я не

приняла какого-то твердого решения, то было бы лучше не подливать масла в огонь.

Кроме того, была только возможность проявить себя. Не было сомнений в том, что были

более талантливые и опытные повара, которых мог бы найти Трент. Вероятность того,

что, в конце концов, выбрали бы именно меня, была весьма смутной.

Логан встал за бар, чтобы налить себе пиво.

— Ты собираешься заплатить за это? — спросила я, поднимая бровь.

Он поднял голову, очевидно остроумный ответ уже крутился на кончике его языка.

Вместо этого он улыбнулся и сказал.

— Как прошел ужин?

— Выматывающе.

— Я знал, что вечернее спецменю было хорошей идеей.

— Да, это только твоя заслуга, Сладкая Булочка.

Мой взгляд скользнул по его широкой груди и плечам, очертаниям его пресса под

бледно-голубой рубашкой, которую он носил под идеальным костюмом, что обрисовывал

каждую его мышцу. Внезапно, безо всякой на то причины — по крайней мере, не та, что

могла удовлетворить мое любопытство — мне захотелось схватиться за лацканы и

затащить его под душ вместе со мной, стащить всю его одежду — намокший костюм для

пресс-конференции после игры, это стало моим новым ритуалом в конце смены.

Боже, он был опасен даже в том, чтобы просто смотреть на него.

— Наслаждаешься видом? — спросил Логан самодовольно.

— Я видела и получше, — сказала я, обманывая уже во второй раз в течение

последних пары минут. Но я не собиралась доставлять ему удовольствие. — Итак, я знаю,

что the Blizzards одержали грандиозную победу сегодня вечером, но есть ли причина,

почему ты решил отметить это пивом здесь вместо своей квартиры?

— Гвен, мы уже обсуждали это. Мне не нужна причина, чтобы посетить свой

собственный ресторан, — поставив свой бокал на стойку, он подошел ко мне, зацепив

95

пальцем эластичный пояс моих клетчатых штанов, которые, по мнению Мисси, были

настоящей трагедией, и притянув меня ближе, как будто ему было наплевать на то, что я

пахла как вареный лобстер или голландский соус, которые были на моей униформе. — К

тому же, мне хотелось увидеть своего любимого дерзкого шеф-повара. А теперь, иди

сюда.

Его губы впились в мои, в то время как он обхватил меня за бедра, жар его ладоней

проник сквозь одежду. Я отдалась поцелую, притянув к себе его голову, мои пальцы едва

касались его кожи. Когда я ощутила, как он дернулся, я отстранилась, и только тогда я

заметила едва различимый синяк у него под левым глазом и царапину, которая рассекала

его бровь.

— Что, черт побери, произошло с твоим лицом? — спросила я.

— Помимо моего великолепного внешнего вида? — произнес он, глядя на меня

сквозь подернутые дымкой глаза.

— Заткнись и будь серьезным, — я аккуратно прижала свой палец к его щеке. Логан

поморщился.

— Жесткая борьба в самом начале третьего периода, — сказал он, явно пытаясь

преуменьшить свою боль. — Похоже, что ты сама знаешь, о чем идет речь, — он провел

большим пальцем по моей челюсти, чтобы указать на пятно чего-то темного и засохшего

— может это был соус демиглас для тушеного ягненка ( прим. один из основных соусов

французской кухни. Он готовится из говяжьих костей , овощей, лаврового листа, черного

и душистого перца, а также красного вина)? Или карамельная подлива для пирога

«черепаха»?

— Это даже отдаленно не выглядит как то же самое, — сказала я, не обращая

внимания на то, как Логан облизал свой палец, проведя языком по нижней губе. О, как бы

мне хотелось исчезнуть в этом самом рту, но я продолжила. — Помнишь, что произошло в

игре против новоорлеанцев? Тебя нокаутировали, Логан. А теперь это? Это не просто

«последствия работы», как ты любишь часто говорить.

— Но, по крайней мере, мы вернулись, чтобы одержать победу. Ты должна была

слышать, что фанаты просто потеряли голову от этого. Но знаешь... — он обвел кончиком

пальца черную пуговицу на моей форменной куртке, прямо над моей правой грудью, его

яркие голубые глаза проследили это движение. — Наблюдать за игрой собственными

глазами намного более захватывающе, чем смотреть по ТВ. Почему бы тебе не прийти на

следующую домашнюю игру против the Browns через две недели? Это даже будут

показывать в Monday Night Football ( прим. живая трансляция матчей НФЛ по каналу

ESPN), так что ты будешь свободна.

Я была так сосредоточена на том, как мое сердце отбивало ритм джаза под его

рукой, что мне потребовалось время, чтобы до конца осознать его слова.

— И что? Сидеть в ложе с женами и подружками?

— Родители и другие члены семьи тоже будут там, — сказал он, наконец, расстегнув

пуговицу без особых усилий, верх моей форменной куртки распахнулся, чтобы

продемонстрировать мою любимую выцветшую серую футболку. — Разве ты не

предпочитаешь пребывать на стадионе?

Я покачала головой. Толпы людей и громкий шум были для меня пыткой. Не говоря

уже о том, что сама идея морозить свой зад на свежем воздухе в начале ноября не была

для меня привлекательной.

96

— Не получится, Сладкая Булочка, — я вырвалась из его хватки, и туман в моей

голове рассеялся.

— Почему нет?

— Я шеф-повар в твоем ресторане — это не то, что нужно выставлять напоказ.

Логан одарил меня озадаченным взглядом, как если бы на самом деле не понимал,

что я имела в виду.

— Кто что-то говорил о показухе? Я только хочу, чтобы ты пришла посмотреть

игру.

— Да, в ложе с женами и подружками, на которых постоянно направлены

телекамеры, — сказала я, застегивая свою куртку и разглаживая ткань. — Думаю, мне не

нужно напоминать тебе о том, что Андреа Уильямс написала обо мне или почему меня

беспокоит то, что нас публично обвинят в романтической связи.

— Ну, если кто-то спросит, скажи им, что ты будешь там, чтобы поддержать Криса.

— Мне не нужно будет что-то говорить им, потому что я не собираюсь никуда идти,

— сказала я.

Вздохнув, он посмотрел в потолок и сказал:

— Я не понимаю, почему ты так непреклонна в том, что касается футбольного

матча.

— Ага, ладно, а я не понимаю, почему ты уделяешь такое огромное внимание тому,

чтобы я сидела на первых местах. Это не... мы не вместе, — я сделала взмах рукой вперед

и назад, указывая на пространство между нами.

— Боже, почему все, что касается тебя должно быть таким драматичным? Мы не в

старшей школе. Я не прошу тебя одеть мой свитер, — сказал он расстроенно, пропуская

руку сквозь свои волосы. — Мне просто нравится мысль о том, что ты будешь смотреть

мою игру. Что в этом, черт побери, такого ужасного?

Я сглотнула, чтобы защититься, мне нужно было обороняться.

— Это я драматичная? Ты единственный, кто впадает в истерику, потому что не

получил свое. Мы договорились, Логан. Тайно и без обязательств.

— Нет, это ты потребовала, Гвен, — сказал он. — Но, как бы ни было, извини, что я

посмел спросить. Если тебе удастся вспомнить о том, что ты не трусиха, то билет будет

твоим, как только пожелаешь.

После этого он обошел меня и вышел за дверь, ни разу не обернувшись.

***

Проход в зону, отведенную для семей игроков команды Blizzards, был не самым

приятным, на что я надеялась, когда решила посетить сегодняшнюю игру. Здесь не было

бабушек и дедушек, разряженных в безвкусную футбольную униформу. Не было детей в

свитерах, с гордостью демонстрировавших игровой номер их отца. Не присутствовали

даже моя мать или отец Логана, не было вообще никого из родителей игроков.

Вместо этого нас с Мисси встретили жены и подруги. Как будто по команде все

головы одновременно повернулись, оценивая нас, когда мы вошли. Взгляды этих женщин

были холодными и расчетливыми, они как бы определяли, какой уровень угрозы мы собой

представляли. Мисси со своей природной красотой и аристократизмом могла, по крайней

мере, удерживать эту толпу подальше от себя. Я же, с другой стороны, чувствовала себя

97

словно изгой, как Дарья — персонаж из сериала, который показывали по МТV в

девяностых.

— Ты помнишь оригинальную версию «Парка Юрского периода»? — прошептала

Мисси мне на ухо.

— Да, — сказала я, мой взгляд метнулся к двери, интересно, было еще не слишком

поздно притвориться, что мы случайно вошли не в ту ложу.

— У меня такое чувство, что нас вот-вот распотрошат велоцирапторы, которые не

ели уже неделю.

Вот именно поэтому я и не хотела приходить. Но я решила доказать неправоту

Логана. Я не была трусихой — я просто была острожной. И пока я до конца не понимала,

почему для меня было так важно находиться здесь, это ощущение того, когда ты хочешь,

чтобы кто-то заметил твой упорный труд и предложил поддержку, что Логан сделал для

меня больше одного раза с тех пор, как я вернулась в Денвер. Самое меньшее, что я могла

сделать — это ответить тем же.

И, если бы я была честной, то, чем больше я думала об этом, тем больше я понимала,

что он был прав в том, чтобы использовать Криса в качестве прикрытия... если бы

предложение Логана не застало бы меня врасплох, я наверняка сама бы подумала именно

об этом.

— Больше месяца, — сказала я, обратив внимание на то, как эти женщины

рассматривали нас с пристальным, практически голодным вниманием, моя внутренняя

оборона была на самом высоком уровне.

— Ладно, сделай счастливое лицо, Гвен. Так, одного я уже вижу, — сказала Мисси

своим великолепным голосом диктора, когда высокая, крайне неестественная брюнетка

подошла к нам, тогда как все остальные молча наблюдали.

— Я просто не верю, что мы встретились. Бриттани Олсен, жена Дастина Олсена —

принимающего Blizzards и трехкратного обладателя Pro Bowler ( прим. матч всех звезд в

Национальной Футбольной Лиге (NFL)), — сказала она, широко улыбаясь, словно гиена.

Интересно, было ли это частью сделки, когда ты являлась женой профессионального

спортсмена, то, что всякий раз ты должна хвастаться и напоминать другим о

превосходстве своего мужа.

Бриттани оценила нас из-под полукруглой брови. Она одарила легким кивком узкие

джинсы Мисси, коричневые ботинки и блузку от Lily Pulitzer под ярко-голубым жилетом,

но практически усмехнулась моему серому свитеру в комплекте с кожаной курткой, на

которой настояла Мисси.

— Ты выглядишь как стерва, и никто даже не предположил бы, что Логан спит с

какой-то стервой, — заявила Мисси. Но сейчас, я ощущала себя глупо.

— А ты…? — продолжила Бриттани, однако я слышала ее подтекст громко и ясно:

«А ты с каким из игроков трахаешься?»

— Мисси Митчел, — просияла Мисси, ее взрывной характер вырывался прямо на

поверхность. — Я пришла за компанию. Мой муж, Ден, просто убьет меня, что я заказала

эти билеты в последнюю минуту, — Мисси приклеила к своему лицу улыбку помощницы

ведущего в игровом шоу, которая могла посоперничать с Ванной Уайт ( прим.

Американская актриса и телеведущая. Наиболее известна как ведущая телевизионного

игрового шоу «Оскара» кулинарного мираКолесо Фортуны» с 1982 года), и это, по-видимому, оценила Бриттани. Как

Мисси удавалось так ловко притворяться?

Британни обернулась ко мне.

98

— Итак, это значит, что ты пришла сюда к...?

— Крису Лалонду, — сказала я, когда официант прошел мимо меня. Я взяла два

бокала красного вина с подноса, передав один Мисси, а сама сделала большой глоток из

второго.

— Тогда, можно не спрашивать, кто ты такая. Тебя уже не будет на следующей

неделе, — сказала женщина, стоявшая за спиной Бриттани, противно засмеявшись. Я

узнала в ней Дженнифер Кларк, бывшую телевизионную звезду и нынешнюю подружку

Остина Томпсона, новичка из футбольной команды из Стэнфорда, о котором постоянно

говорил Крис. Она была одета в платье, подходившее для клуба в Майями, чем для того,

чтобы наблюдать за футбольной игрой в ноябре.

От такой обороны своей территории у меня закололо в позвоночнике. Конечно, у

Криса была репутация того, кто постоянно перескакивал от одной юбки к другой без

стыда и совести, но стоило ли ей быть такой грубой и пренебрежительной?

Я подняла подбородок и расправила плечи.

— На самом деле, Крис мой брат-близнец. Я — Гвен, — сказала я, молясь о том,

чтобы никто из них недавно не читал раздел местных сплетен и не запомнил мое имя.

Последнее, что мне было нужно, это, чтобы я стала главным объектом внутренних

сплетен или чтобы это добавило еще больше масло в тот огонь, который разожгла Андреа

Уильямс

— О, милая. Приятно познакомиться с тобой. Однако, кроме карих глаз, я не вижу

никакого сходства, — сказала Бриттани, ее отношение мгновенно поменялось. — Вы на

самом деле имеете отношение к той ложе, — она указала на комнату прямо напротив

нашей, массивное кольцо с бриллиантом у нее на руке сияло ярче, чем огни стадиона. —

Вот там зависают семьи и дети — твоя мама, скорее всего, тоже там, но милости просим

остаться здесь, с нами. Там слегка скучновато. Пойдем, я познакомлю тебя с остальными

женами и подружками.

Приобняв меня и Мисси, Бриттани повела нас вглубь комнаты, я была уверена, что

она делала это для того, чтобы всем рассказать о том, что я была сестрой Криса, а Мисси

была моим гостем. По крайней мере, Дженнифер Кларк хватило такта, чтобы изобразить

раскаяние. После этого, создалось впечатление, что мы стали просто общим фоном,

потому как большинство женщин вернуло все свое внимание к игрокам Blizzards, которые

разогревались за пятнадцать минут до начала игры.

Команда нуждалась в подъеме после поражения против команды the Raiders неделю

назад. Логан не принимал участие в той игре — тренерский штаб решил дать ему отдых,

чтобы он восстановил свои силы и здоровье для игры с the Browns сегодня вечером.

Вместо него в игру был введен запасной квотербек Фитцпатрик и результат был ужасным.

— Знаете, я пыталась попасть в группу поддержки несколько лет назад, — сказала

Бриттани нам, ее голос был грустным, когда смотрела на махающие помпоны, похожие на

Мисс Мира девочки кружили по периметру поля в чем-то, что, по сути, было чем-то вроде

серебристо-синего нижнего белья. Могу поклясться, что прямо сейчас эти чирлидерши

ненавидели свою жизнь и задавались вопросом, почему у Денвера открытый стадион,

когда так часто идет снег.

— Но потом ты узнала, что между танцовщицами и игроками есть «тесная» дружба?

— спросила Мисси, наливая себе еще один бокал Шардоне.

Бриттани покачала головой.

99

— Потом я поняла, что ожидание в вестибюле шикарного номера от Версаче требует

меньших усилий и гарантирует вознаграждение покрупнее.

Я практически фыркнула, что вино ударило мне в нос.

— Невозможно винить тебя за честность или дерзость.

— И это работает, — добавила Мисси. — Награда превыше всего.

— Сейчас я держу Дастина на крепком поводке, потому что на собственном опыте

знаю, что происходит на выездных играх, — Бриттани перебросила длинные густые

волосы через плечо. — Вы обе счастливицы, потому что вам не нужно беспокоиться о

своих близких, когда они в отъезде. С нашими мальчиками нужно держать ухо востро, так

как в каждом городе их окружают женщины, они в каждом отеле, моложе, крепче и более

гибкие, готовые услужить в любой момент. Это постоянная борьба.

Приступ болезненной ярости скрутил все внутри меня. Я не претендовала на Логана,

но мысль о нем в дороге, свободным в том, чтобы привести девушку в свой номер,

вызвало у меня тошноту. Когда я настраивалась на отсутствие обязательств и

осторожность, я на самом деле не рассматривала обратной стороны.

Черт. Это было несправедливо. Я сражалась с Логаном за то, чтобы присутствовать

здесь сегодня вечером и сидеть в комнате для подружек и жен, а теперь, будучи здесь, я