Переключенные

Глава 1

Меня зовут Николь Дарвин. Мне всю жизнь не везёт.

По крайней мере, так мне стало казаться в последнее время. Меня не радуют даже чудесная весенняя погода, запах скошенной травы и недавно распустившиеся красные и желтые тюльпаны.

Потому что моя жизнь пошла прахом.

Сегодня, одеваясь, чтобы пойти в школу, я сломала ноготь и разревелась. Представляете, какое у меня состояние?

У меня красивые и длинные ногти. Иногда я крашу их в бледно-розовый цвет, иногда в лиловый. Некоторые девчонки смеются надо мной из-за этого, но мне все равно нравятся свои ногти.

Я считаю себя симпатичной. Не то чтобы писаной красавицей, но симпатичной. У меня прямые темно-каштановые волосы, спадающие на плечи, а кожа молочно-белая и очень чистая.

Но окружающие твердят наперебой, что лучше всего глаза — светло-карие и очень выразительные. Мой приятель Дэвид называет их загадочными. Говорит, что не может смотреть прямо в них и никогда не знает, о чем я думаю.

Это точно. Ему ни за что не прочесть мои мысли, потому что его волнует лишь собственная персона.

Интересно, у всех ли такие ужасные мысли, как у меня?

Мама говорит, что я стану еще красивее, если буду почаще улыбаться. Утверждает, что мое вечно хмурое выражение лица многих отталкивает от меня. А еще она думает, будто мне нужно подстричься под мальчика, потому что с длинными волосами слишком много возни.

Такая заботливая…

Мама прекрасно видит, как мне тяжко. Иногда это доставляет ей настоящую боль. И все- таки она пристает ко мне со своими советами.

Может быть, ей хочется, чтобы я была похожа на нее?

Но ведь они с папой такие зануды! Мне очень тяжело смотреть на то, как мои родители каждый день напряженно думают за ужином над тем, что сказать друг другу.

Я бы ни за что не стала обсуждать с любимым погоду или покупку удобрений.

Но мне приходится большую часть свободного времени проводить с родителями. А у всех моих одноклассников куда больше свободы.

Они могут спокойно взять машину и поехать к друзьям. И, в отличие от меня, им не нужно докладывать родителям, куда они собираются и во сколько вернутся домой.

А ведь я уже старшеклассница. Почти взрослая.

Не понимаю, почему нужно звонить родителям, если задержалась где-то больше двух часов.

Ведь я могу сама за себя постоять. И мне так не хватает свободы.

Впрочем, я по-настоящему расстроена вовсе не из-за родительской опеки. У меня что-то не заладилось с учебой. Не знаю, может быть, виновата весна.

Надо писать доклад по биологии, а я и в ус не дую.

Учитель, мистер Фрост, относится к этому очень серьезно и заставляет меня чувствовать себя преступницей. Почти что убийцей.

В тот злополучный день он оставил меня после уроков на «частную беседу». Хороша беседа — просто пытка какая-то!

— Ты должна написать доклад, Николь, — начинает мистер Фрост.

Про себя я называю его Снеговиком, тем более, что он большой и круглый[2]*.

Ты должна написать доклад, Николь, — повторяет учитель.

Знаю, — отвечаю я, изо всех сил стараясь не зевнуть ему в лицо.

Он машет пухлой рукой, отгоняя назойливую муху. Первую в этом году.

Почему ты его не пишешь? — спрашивает Снеговик. Чем больше он сердится, тем мягче и слаще становится его голос.

Не знаю, — пожимаю я плечами.

Я и в самом деле не знаю. Все собираюсь написать, но руки не доходят.

У тебя должна быть какая-то причина, Николь, — произносит учитель еще мягче.

Я смотрю в окно. Там тренируются ребята из бейсбольной команды. Сверкает яркое солнце.

Мне нечего сказать, — говорю я.

Мы поднимаемся. Он прислоняется спиной к доске. Я стою, скрестив руки на груди.

Вспоминаю, что одета в черную кофточку и черные джинсы. Этот цвет как раз соответствует моему настроению.

Вчера вечером мне даже захотелось ногти покрасить в черное. Но потом позвонила моя лучшая подруга Люси Крамер, мы проболтали целый час, и мне немного полегчало.

Так что же будем делать? — вопрошает мистер Фрост. — Не хочу тебя запугивать, но ты можешь остаться на второй год.

Эти слова выводят меня из оцепенения. Не хватает только стать второгодницей!

— Ну… может быть, я напишу доклад совсем скоро. Я уже все подготовила. Правда.

Снеговик смотрит на меня задумчиво, сжав губы. Потирает два из своих трех подбородков.

— Я всё сделаю, — вырывается у меня. — Вот увидите, доклад будет замечательным!

Он еще несколько секунд держит меня в напряжении, потом говорит:

— Если сдашь его в понедельник, так и быть, прощу.

— Но ведь сегодня уже пятница! — вскидываюсь я.

— Ну и что же? Поработаешь в выходные. Ты и так задержалась дольше всех. Постарайся. Я на тебя надеюсь.

Он открывает блокнот и начинает его просматривать. Видимо, это означает, что «беседа» окончена.

— Спасибо, — бормочу я и опрометью вылетаю из класса.

Я чувствую ужасную злость, причем больше на себя, чем на Снеговика. Ведь я действительно распустилась.

Эх, Николь-Николь, и зачем ты сама себе создаёшь трудности?

На этот вопрос ответа нет.

Теперь мне придется трудиться по двадцать часов в сутки. И я не смогу никуда пойти с Дэвидом.

И это отнюдь не прибавляет мне радости.

Да и сам Дэвид в последнее время ведет себя как-то странно. Уже несколько раз отказывался встречаться. Он как будто отдаляется от меня. Словно что-то скрывает.

Обычно Дэвид — рубаха-парень. Не легкомысленный, конечно, но и не скрытный.

И все-таки мне очень хотелось встретиться с ним в эту субботу. Может быть, удалось бы выяснить, почему он так изменился. Но теперь все это откладывается на неопределенный срок.

К моему удивлению, Дэвид стоял у дверей класса.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась я.

— Тебя жду, — сообщил он. Из него вечно слова не вытянешь. Видимо, парень считает, что это делает его крутым.

И я с ним согласна.

Я потянулась к нему, собираясь поцеловать. Это непросто, потому что Дэвид почти на голову выше меня.

Но он отстранился.

Я посмотрела на него снизу вверх, пытаясь разобрать выражение его лица. Но Дэвид отвел свои карие щенячьи глаза.

«Что это на него нашло?» — подумала я и решила, что лучше сказать об отмене свидания прямо сейчас. Но он опередил меня.

— Я… не смогу встретиться с тобой в субботу, — сорвалось с его губ.

— Что? Почему это? — спросила я, не в силах скрыть удивления.

Дэвид не ответил. Мы молча направились к раздевалке. Потом он вдруг остановился и, засунув руки в карманы, выдавил:

— Просто не могу пойти, и все.

— Дэвид, что с тобой происходит? — спросили я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. — Почему ты не можешь прийти?

— Планы изменились, — ответил он, явно нервничая. — Послушай, Николь…

Я ждала продолжения, но парень молчал. У меня закололо в груди. Я спросила, неожиданно похолодев:

— Неужели… ты собираешься порвать со мной?

Собственный голос показался мне чужим, а слова какими-то нереальными. Мне было и без того тяжко, и так хотелось опереться на дружеское плечо. Я так рассчитывала на Дэвида.

— Ну так что же? — спросила я.

— Да. Кажется… — кивнул он.

— Но почему?! — воскликнула я.

— Много почему, — ответил Дэвид, как обычно.

— Ничего не понимаю, — я схватила его за руки. — Объясни! Я в самом деле ничего не понимаю. Почему ты хочешь меня бросить?

— Много почему, — упорно повторил он.

Мои ногти впились в его кожу.

Он вырвался и отпрянул.

— Дэвид! — воскликнула я.

— Послушай, я тебе позвоню, — сказал он и зашагал прочь. — Ладно? Позвоню. Прости, Николь.

С этими словами Дэвид заспешил по коридору, не оглядываясь.

Я молча глядела ему вслед, пока он не скрылся из виду.

Через некоторое время хлопнула входная дверь.

Я поняла, что вся дрожу. Подошла к своему шкафчику и попыталась набрать код. Но рука тряслась, а перед глазами все расплывалось, так что цифр не стало видно.

И почему Дэвид ничего не объяснил?

Что он хотел сказать этой фразой — «Много почему»?

Наконец мне все же удалось открыть шкафчик. Я взглянула на календарь, висевший с обратной стороны дверцы, собираясь узнать, не тринадцатое ли сегодняшняя пятница.

Нет, только двенадцатое.

Все равно, для меня это неудачный день.

Я опустилась на колени и стала складывать в сумку учебники и тетради, даже не видя, что именно беру с собой. Сейчас это меня мало волновало.

Я твердила себе лишь о том, что должна поскорее выбраться на улицу, а иначе задохнусь.

Захлопнув дверцу шкафчика и закинув сумку на плечо, я кинулась к выходу. Из-за угла появились двое учителей, громко смеявшихся над чем-то.

— Николь, что с тобой? — окликнул меня один из них.

— Ничего, — ответила я и пулей вылетела на улицу.

Воздух оказался свежим и сладким. Кизил, росший перед самой школой, весь покрылся белыми цветочками.

Я окинула взглядом улицу. Из-за угла вынырнул красно-белый городской автобус. Двое ребят из средних классов катили по мостовой на роликах.

Знакомые на глаза не попадались. Мои друзья уже разбежались по домам или по своим делам.

Мама обязательно станет расспрашивать, почему я задержалась. У меня в ушах даже зазвучал её голос: «Николь, если ты знала, что тебе придётся остаться в школе после уроков, почему ты не позвонила?»

Никакого житья мне не стало! Никакого!

Я начала спускаться по ступеням, как вдруг увидела идущую ко мне Люси. Она дружески помахала рукой, я ответила тем же. Мы с ней стали лучшими на свете подругами еще до школы.

У Люси прямые светлые волосы, но она стрижётся короче, чем я, и обычно собирает их в хвостик. Еще у нее зеленые глаза, небольшой вздёрнутый носик и очаровательная улыбка. Словом, моя подруга намного красивее меня. К тому же сейчас на ней была короткая черная юбка, жёлтые чулки и такая же жёлтая тенниска.

Я кинулась ей навстречу и обняла ее от неожиданно нахлынувших чувств.

— Люси, у меня выдался такой жуткий день! — выпалила я, и по моим щекам побежали слезы.

Она прекрасно знала меня и все понимала. У нас не было секретов друг от друга. О лучшей подруге нельзя и мечтать.

— Моя жизнь… в одночасье разбилась вдребезги, — продолжала я. — Мне так плохо, так плохо…

— Мне тоже, — прошептала Люси в ответ. — Мне тоже, Николь.

— Как? Тебе тоже плохо? — спросила я, отстранившись и вытирая слезы.

Она кивнула, потом ее глаза вспыхнули.

— Да, мне плохо, — повторила Люси. — Но я кое-что придумала.

— Придумала? Что же?

— Переключить тела, — сообщила она тихо, и ее глаза возбужденно вспыхнули.

Глава 2

Я шагала вслед за подругой по улице Страха и чувствовала, как ее состояние передается мне. Между нами будто бы скакали электрические искры.

Что она имела в виду? Как это — переключить тела?

Кругом слегка потемнело, потом из-за туч снова вынырнуло солнце. От этого у меня пропало чувство реальности.

Я рассказала Люси о горестях сегодняшнего дня. О том, как со мной поступили мистер Фрост и Дэвид. О родителях, третирующих меня и не дающих продыху.

Она понимающе кивала. Ей не нужно было ничего объяснять.

Под ногами шуршали палые листья, пережившие зиму.

Солнце снова скрылось, потом опять вынырнуло, как будто кто-то баловался с выключателем.

Я невольно вздрогнула, увидев, что мы остановились перед бывшей усадьбой Саймона Фиара. Этот дом давно сгорел, но о нем продолжала ходить масса ужасных слухов.

— И почему эти развалины до сих пор не снесли? — спросила Люси, щурясь от яркого солнца. — Они только портят вид.

— Может быть, боятся, — ответила я дрожащим голосом, потом окинула взглядом раскинувшееся неподалеку кладбище. Разбитые плиты торчали из земли, словно раскрошившиеся зубы.

За кладбищем простирался лес. Старые деревья уже почувствовали весну и протягивали к солнцу свои ветви, покрывшиеся зелеными листиками.

Мы углубились в лес. Кроны деревьев заслонили свет, погружая все кругом во мрак.

— Куда мы идем? — спросила я, затаив дыхание.

Но подруга будто бы не слышала меня, шагая по заросшей тропе.

— Люси, постой! — крикнула я, неожиданно провалившись в лужу. — Да погоди же ты!

Тут я заметила, что она смотрит на какое-то заросшее мхом дерево. Проследив за ее взглядом, я заметила множество маленьких белых букашек, копошившихся среди мха:

— Фу, какая гадость… — пробормотала я.

Люси кивнула и вытерла лоб тыльной стороной ладони. Хотя было не так уж жарко, с нас ручьями струился пот.

Так куда же мы идем? — снова спросила я.

Кажется, это прямо за тем деревом. — Люси показала на упавший ствол.

А почему такая таинственность?

Да, это место очень таинственное, — улыбнулась она и взяла меня за руку. Моя ладонь была холодной, а её — горячей и влажной. — Не задавай больше никаких вопросов и просто иди за мной.

Люси потянула меня за поваленное дерево. Я невольно вздрогнула при мысли о том, что эти букашки поползут по мне.

А мы действительно это сделаем? Переключим тела? — Мне трудно было в это поверить.

Люси прищурилась:

Разве тебе этого не хочется?

Вспомнив про доклад, странное поведение Дэвида и приставание родителей… про всю свою несчастную жизнь, — я поняла, что, мне, действительно, хочется сбежать от всего этого!

Да, я хочу поменяться местами с Люси. Поменяться с ней жизнью.

Хотя ей тоже выпала не сладкая доля. Ее родители грызлись, словно звери в клетке. Собственные проблемы настолько поглощали их внимание, что они почти не замечали собственную дочь.

А мне именно это и было нужно.

Да, решено — меняемся!

Люси жилось не просто, но ее участь все же была легче моей.

А еще она дружила с Кентом Борденом. Он был красивым и веселым парнем.

Хотя Люси и была моей лучшей подругой, мне очень хотелось отбить его. А теперь он сам шел ко мне в руки.

Мы с Люси переключим тела. И я узнаю, каково это — дружить с Кентом.

Как-то странно было об этом думать…

Чем дальше мы углублялись в лес, тем становилось темнее и душнее. А под ногами все шуршали палые листья.

Кажется, это здесь, — сказала Люси, вытряхивая мусор из волос.

Громко вскрикнула какая-то птица. Этот звук заставил меня вздрогнуть.

Прямо будто человек плачет, — сказала я.

Не отступай, — откликнулась Люси. — Ведь тебе же хочется сделать то, что мы задумали.

Я пристально посмотрела на нее, удивленная ее неожиданной серьезностью.

Конечно. Я и не собираюсь отступать.

Птица продолжала кричать, но мы двинулись дальше. Вскоре показалась длинная каменная стена, которая была выше нас сантиметров на тридцать.

— Мой дедушка описывал ее именно так, — сказала Люси. — Он рассказал мне об этом месте перед самой смертью. И поведал о его невероятных свойствах.

Я тяжело сглотнула, разглядывая стену. Ее покрывала сеть мелких трещин, напоминавших карту. Цемент, скреплявший камни, местами выкрошился.

— Какая старая, — сказала я.

— И никто не знает, насколько, — кивнула Люси.

— А кто все это построил? — спросила я, отгоняя комара.

— Неизвестно. Так мне сказал дедушка. Эту стену называют Стеной Обмена. Больше ста лет назад злые люди приходили в лес, чтоб меняться телами со своими жертвами.

И те ни о чем не подозревали? — спросила я.

Конечно, — кивнула Люси. — Таким образом преступникам удавалось избежать наказания.

Ух ты, — пробормотала я. — А откуда об этом узнал твой дедушка?

От кладбищенского сторожа, — объяснила Люси. — Он жил в лесном домике, невдалеке от кладбища, и знал много разных преданий иI легенд. Но никому их не рассказывал, только моему дедушке.

Она осторожно провела рукой по стене. В этот момент как будто еще сильнее стемнело.

Но, конечно, мне лишь так показалось.

Я тоже протянула руку к стене, но тут же отдернула.

Это же просто камни и цемент, Николь. Они тебя не укусят, — улыбнулась Люси.

— А что нужно сделать? — выдавила я, почувствовав внезапный холод в груди.

Дедушка мне все объяснил. Это совсем просто, — ответила Люси. — Нужно взобраться на стену и взяться за руки. Потом спрыгнуть с другой стороны. И стоит только приземлиться…

— Как обмен произойдет?

Люси кивнула.

Да. Как только мы так сделаем, твое сознание окажется в моем теле, а мое — в твоем. Но никто посторонний этого не заметит.

Я поглядела сперва на нее, потом на стену. На нас падала ее тень.

Тебе правда хочется это сделать? — спросила я.

Не бойся. Нужно попробовать, — ободрила Люси, взяв за руку. Теперь ее ладонь тоже была холодной. — Это же так просто, Николь. Стоит лишь прыгнуть. Надо попробовать!

Она приблизилась к стене вплотную и попросила:

Помоги мне взобраться.

Вскоре Люси уже оказалась наверху и сообщила;

Тут прохладно. Удержаться очень трудно — стена слишком узкая. Влезай осторожно, Николь.

Она протянула мне руки, помогая подняться.

Я задумалась, прислушиваясь к крику птицы.

Может быть, она предупреждает меня о чем- то?

Но о чем?

Почему этот крик так похож на девичий плач? Такой горький плач?

— Ну же, Николь. — Люси нетерпеливо махнула рукой, — Скорее. А то я свалюсь — камни режут мне колени.

Я схватила ее за руку, она потянула меня вверх. Я оцарапала левое колено, но все же оказалась рядом с подругой.

Некоторое время мы сидели молча.

Потом медленно и осторожно поднялись на ноги. Повернулись к противоположной стороне.

Я почему-то ожидала увидеть там нечто необычное. Другие деревья. Другое небо. Какой-нибудь дом.

Но там тянулся точно такой же темный лес.

Я взяла Люси за руку. Мои колени дрожали.

Неужели я решусь на это?

Но ведь нужно всего лишь прыгнуть, не больше того.

И вся моя жизнь изменится.

Мы переглянулись. Я увидела, как мой страх отражается в зеленых глазах Люси. Наверное, её страх отражался в моих. Мы как будто обменялись чувствами еще до того, как все произошло.

Мне так сдавило грудь, что я едва могла дышать. По лицу заструился холодный пот.

Я схватила Люси за руку и крепко сжала ее.

Потом посмотрела вниз. Не так уж и высоко. И трава, наверное, мягкая.

Готова? — спросила Люси негромко,

Готова, — ответила я.

Сделала глубокий вдох,

И прыгнула.

Глава 3

Земля больно ударила по подошвам. Боль пронзила все тело, и я упала на колени.

Волна боли прокатилась по ногам, по груди, по голове. Все кругом окрасилось в алое.

Тяжело дыша, я поднялась на ноги.

Получилось ли у нас задуманное? Мы действительно обменялись телами?

Я повернулась к подруге.

И поняла, что гляжу на себя со стороны!

Ее, то есть мой, рот распахнулся от удивления.

Я опустила глаза и оглядела себя. На мне была одежда Люси.

— Ух ты! — воскликнула я и ощупала свою голову. У меня оказался маленький носик подруги и волосы, собранные в хвостик.

Похоже, я действительно стала ею…

Мы рассмеялись, разглядывая друг друга во все глаза.

Но не проронили ни слова.

Только глазели друг на друга и смеялись. Смеялись, запрокинув голову к небу.

Мне казалось, что я начинаю сходить с ума.

У меня даже побежали по лицу слезы. Я глядела на себя. То есть на Люси в моем теле. Я как будто глядела в зеркало. И поняла, что никогда не видела себя по-настоящему.

Я не видела прежде, какие ямочки появляются у меня на щеках от смеха. И что один уголок рта поднимается выше другого.

Не замечала, как блестят на солнце и как развеваются при каждом движении мои волосы.

Это было так странно — глядеть на себя со стороны!..

Я была Люси, разглядывавшей Николь.

А Николь поднесла к глазам руки, разглядывая длинные красные ногти.

Мы все так же смеялись, а слезы тем временем бежали по нашим щекам.

А после, неожиданно, бросились друг другу на шею и крепко обнялись, что-то радостно выкрикивая.

Потом кинулись отплясывать какой-то дикий танец.

Мы кружились все быстрее. Николь и Люси. Люси и Николь. Переключенные друг на друга.

Все кружились и кружились, радостно смеясь.

А потом все закончилось также неожиданно как и началось. Мы упали на колени, тяжело дыша и глядя друг на друга.

Эйфория прошла, и мы осознали, что сделали

Мы не просто прыгнули на землю с высоты двух метров. Мы прыгнули в новую жизнь. В жизнь друг друга.

Люси начала напевать мелодию из сериала «Сумеречная зона».

Верно, — усмехнулась я. — Мы и вправду как будто оказались в Сумеречной зоне.

Только об этом нельзя никому говорить, — предупредила Люси. — Никому, Николь.

Называй меня Люси, — ответила я. — Называй меня своим именем,

Но я все еще ощущаю себя Люси, хотя внешне и стала тобой, — возразила она.

Верно, — согласилась я. — Нам все равно никто не поверит. Мы станем жить, как ни в чем не бывало.

А когда нам надоест эта игра, вновь придем к Стене Обмена и вернемся обратно, — сказала Люси.

Да, — откликнулась я поспешно. И почувствовала неожиданную вину.

В чем дело? — спросила Люси, заметив, как изменилось мое лицо.

Вряд ли мне захочется возвращаться, — призналась я. — Думаю, ты осталась в проигрыше.

Не бери в голову, — отмахнулась Люси.

Но у меня такие ужасные родители! — воскликнула я. — Будто сторожевые псы. Только и ждут момента, чтобы наброситься на меня. А Дэвид…

— Что Дэвид? — спросила Люси негромко.

— Я же сказала, что он решил меня бросить. У тебя не будет приятеля.

Она усмехнулась и зачесала назад свои длинные волосы.

— Может быть, я вновь завоюю его.

— А у меня теперь есть Кент, — продолжала я. — Он такой классный парень. Неужели ты можешь представить меня с ним?

— Но это же я все придумала, — пожала она плечами. — Я знала, на что иду.

Мне больше нечего было сказать. Небо совсем потемнело. Солнце стало опускаться. Теплый ветерок начал шевелить молодые листочки, и они что-то зашептали.

— Идем домой, — предложила Люси.

Моя мама будет ждать тебя у порога, — предупредила я подругу. — Тебе нужно придумать весомое оправдание своему опозданию.

Я просто скажу ей, что мы прыгали со стены, поменялись телами, поэтому я задержалась, — ответила Люси, улыбаясь моей улыбкой.

Мы рассмеялись, но у меня появилось какое-то странное ощущение.

Мои ноги двигались по-другому. Ступня оказалась меньше, и чтобы стоять прямо, приходилось прилагать немало усилий.

Видимо, придется еще привыкать к этому телу.

Я сделала еще несколько шагов и посмотрела на стену. В сумерках она казалась серым пятном, чем-то нереальным.

Выбираясь на дорогу, мы почти не разговаривали, думая каждая о своем. Уже через несколько минут показалась улица Страха. Сгоревший дом Фиаров возвышался на фоне серого неба, словно черная глыба. Между могил шныряли две облезлых кошки.

Поблизости от своего дома я сказала Люси:

Ну, удачи те6е.

И тебе, — эхом откликнулась она. Помахала мне рукой, повернулась и зашагала прочь.

А я глядела ей вслед со странным чувством. Когда она скрылась из виду, я направилась к ее дому, находившемуся на Каньонном шоссе.

Неужели Крамеры поверят, что я их дочь?

Неужели мне удастся обмануть всех друзей Люси? Даже Кента? А своих собственных друзей?

Все эти вопросы роились у меня в голове, пока я шагала по дорожке, ведущей к дому подруги.

Нельзя забывать, что Люси, в отличие от меня, никогда не прибегала к иронии. Что она всегда оставалась серьёзной.

Сделав глубокий вдох, я приблизилась к дому. Входная дверь оказалась наполовину распахнутой. Я шагнула в маленькую прихожую.

Эй! Я пришла! Простите, что задержалась!

Ответа не было.

Машина Крамеров стояла возле дома. Значит, они здесь.

— Где вы? — крикнула я. И, не дождавшись ответа, решила заглянуть в гостиную.

И не поверила тому, что увидела.

Я моргнула несколько раз, однако ужасное видение не исчезало. Схватившись за дверной косяк обеими руками, я уставилась на темные лужи крови. На полу лежали изрубленные тела.

Я испустила вопль, которому, казалось, не будет конца.

Глава 4

Мои ноги задрожали, и я упала на колени.

Все тело тряслось. Я изо всех сил боролась подступившей тошнотой.

Родители Люси лежали убитыми на белом ковре в гостиной. Их тела были изрублены, изрезаны. Одежду залила кровь. Пустые глаза глядели в потолок с немым ужасом.

Кругом были лужи крови. Темные и широкие, они напоминали разлившееся вино.

— Люси. Люси. Люси, — без перерыва я повторяла ее имя и не могла остановиться.

Не знаю, сколько времени я простояла так на коленях, дрожа всем телом.

Может быть, прошла всего пара минут. А может быть, целый час.

— Люси. Люси. Люси.

Перед глазами плыли красные волны, ослеплявшие меня.

— Люси. Люси. Люси.

Я принялась протирать глаза, стараясь прогнать ужасную сцену, потом кое-как поднялась на ноги.

И направилась к выходу.

— Нужно сказать Люси, — произнесла я громко.

Ни о чем другом не думалось. Ужас был слишком сильным, кровь слишком красной.

— Нужно сказать Люси.

Я доплелась до входной двери. Новое тело все ещё слушалось с трудом. Мне приходилось сосредотачивать все силы на том, чтобы правильно ставить ноги.

«Нужно немедленно найти Люси и вернуться к той серой стене, — думала я. — И переключиться обратно».

Бедная Люси…

Она хотела начать новую жизнь. Но теперь…

Перед моими глазами стояли темные лужи крови на белом ковре, пустые глаза, глядящие в потолок. Разорванная одежда…

Я направилась к своему дому. Чулки порвались, волосы растрепались, я не стала их поправлять.

Уже заметно похолодало, но меня прошиб пот.

Должно быть, я пробежала весь путь — шесть кварталов. Но помню лишь, как тяжело вздымалась моя грудь, когда я переходила улицу напротив своего дома.

Я миновала лужайку со свежепостриженной травой и кинулась на крыльцо.

— Люси! Люси! — выкрикнула я не свои голосом.

Остановилась у двери, чтобы перевести дыхание. И задумалась.

Как рассказать ей о том, что я увидела в гостиной?

Глава 5

Я поняла, что нужно сказать ей об этом наедине.

Мои родители примут меня за Люси. Спросят, почему я ворвалась в дом во время ужина. Почему волосы растрепаны, а одежда порвана. Почему я запыхалась.

Будут сплошные вопросы, вопросы, вопросы…

Нужно вызвать Люси на улицу. А потом… как-то осторожно сказать ей об увиденном. Нельзя сразу огорошивать ее. Нельзя говорить про лужи крови, про её растерзанных родителей…

И тут меня начало рвать.

Я больше не могла сдерживаться. Только что пережитый ужас выворачивал меня наизнанку.

Я скрючилась на лужайке. Меня все рвало, рвало… Желудок все пытался выбросить что то наружу, как будто тело стремилось очиститься от чего-то…

Я стала жадно глотать холодный воздух пытаясь успокоить свой организм.

Наконец, когда мне немного полегчало, снова направилась к двери. Повернула ручку

Заперто.

Я хотела было позвать Люси по имени, но вовремя вспомнила, что она теперь Николь.

Я позвонила в дверь. Еще и еще раз.

Ответа не было.

Тогда я направилась к черному ходу. Он тоже оказался запертым. Хотя было самое время дл ужина, кухня оставалась темной. Тогда я постучала в дверь и крикнула:

Есть кто-нибудь дома? Николь, ты здесь

Тишина.

Я прижалась лицом к дверному стеклу и стала вглядываться.

Кажется, никого не было дома.

Куда же они все подевались? Может быть ушли в ресторан?

Люси, где же ты? — прошептала я. — Люси, тебе нужно узнать о случившемся. Я должна тебе рассказать.

Я чувствовала, что еще немного, и сойду с ума

Отойдя от двери, я обхватила лицо руками. Думала, что сейчас мои длинные ногти вопьются в кожу. Но ногти Люси оказались обгрызенными.

Меня снова начало тошнить, но выбрасывать из себя было уже нечего.

Куда же мне идти?

Может быть, в полицию?

Но разве я смогу им что-то сказать прежде, чем скажу Люси? Прежде чем мы снова обменяемся телами?

Нет. Это будет слишком сложно. Слишком сложно и мучительно.

И тут у меня перед глазами встало лицо Кента. Он не только красив, но и умен. Всегда все понимает.

Кент выслушает меня, поверит мне.

И поможет.

Я тяжело вздохнула, старясь выровнять дыхание и унять дрожь в ногах. Смахнула со лба волосы и решилась.

Его дом был всего в двух кварталах отсюда.

Я ещё раз посмотрела на свой дом, темный и пустой, потом припустила по дорожке.

По улице ехали двое мотоциклистов, но я их не заметила, пока они чуть было не налетели на меня.

— Берегись! — крикнул один из них.

— Эй, что с тобой? — заорал другой, спешно поворачивая в сторону.

Если бы они только знали!

Силы покинули меня, я больше не могла бежать. Мое сердце металось в груди, словно мотылёк. Ноги будто стали стопудовыми.

Я шагала через чьи-то клумбы. Потом чуть было не споткнулась о скейтборд, кем-то оставленный на крыльце.

Два квартала показались двумя километрами. Но все же я, наконец, оказалась перед знакомым двухэтажным домом из красного кирпича с черепичной крышей.

Проезжавшая мимо машина, осветила меня фарами. Должно быть, я показалась водителю ненормальной.

Но мне было не до того.

Если бы я хотя бы была в своем собственном теле!

Впрочем, от этого мне вряд ли стало бы лучше.

Не помню, как добралась до порога. И всё-таки вскоре я уже барабанила в дверь кулаком и во всё горло звала его по имени.

Только бы он был дома! Только бы был дома!

Хоть кто-то же должен мне сегодня попасться! Кто-то должен мне помочь! Над дверью вспыхнула лампочка, и я невольно зажмурилась.

Дверь отворилась. Показалась голова Кента.

— Пожалуйста, помоги мне, — выдавила я.

— Что случилось? — Он внимательно посмотрел на меня.

— Твои родители дома? — Я заглянула в прихожую.

— Нет. — Он покачал головой. — Они в Уэинсбридже. А что случилось?

Я чувствовала, что у меня вот-вот снова хлынут слезы. Рыдания опять рвались наружу.

Но я приказала себе больше не реветь и постараться спокойно все рассказать.

Слезы подождут.

Когда я окажусь в собственном теле, у меня будет достаточно времени, чтобы наплакаться.

— Так что случилось? — повторил парень. — У тебя такой ужасный вид.

— Можно войти? — Мой голос дрожал. Одинокая слезинка всё же скатилась по щеке.

Кент посторонился, и я прошмыгнула в дом. Вошла в гостиную и опустилась на диван.

Красивое лицо Кента сделалось напряженным. Синевато-зелёные глаза стали серьезными.

Мне всегда нравился этот рослый, тренированный парень. Кажется, он никогда не нервничал, не был в плохом настроении.

Сейчас Кент глядел на меня прищурившись.

И ждал объяснения.

Я посмотрела по сторонам, не зная, с чего начать. Увидела на столе тарелку. В комнате пахло томатным соусом.

— Расскажи-ка, что произошло, — предложил Кент. — Кстати, ты не голодна? У меня пицца в духовке.

И тут меня прорвало. Я начала с самого начала — с того, как мы с Люси встретились после школы.

— Люси повела меня в лес, — объясняла я. — Она узнала от дедушки о Стене Обмена. Мы поменялись телами потому, что нам обоим этого хотелось.

У парня отвисла челюсть. Он поднял руку, пытаясь остановить меня.

— Мы поменялись телами, — повторила я. — Конечно, в это трудно поверить. Но придется.

— Ты должен поверить. Внешне я Люси, но внутри — Николь.

— Послушай, Николь, — начал он.

Но я не дала ему закончить.

— Люси отправилась ко мне домой, а я к ней, — говорила я как можно быстрее. Но стоило мне прийти туда… — тут я остановилась.

Что же произошло? — спросил меня парень.

Ох, Кент! — воскликнула я, больше не сдерживая слез. — Там был какой-то ужас! родители… они оба убиты! Изрублены на куски! Я нашла их на полу в гостиной. И тут я убежала. Собиралась рассказать Люси. Но ее не оказалось дома… у меня дома. Она ничего не знает. Я… я…

Мои плечи затряслись, я не смогла справиться с рыданиями.

Кент положил руки мне на плечи, пытая успокоить, потом прошептал на ухо:

Не плачь, Николь. Все будет хорошо.

Я постаралась сдержать слезы.

Он был таким заботливым, таким мягким.

Таким, как я ожидала. Мировой все-таки парень!

Я помогу тебе, Николь, — пообещал Кент негромко. — Не волнуйся, я помогу.

Он подвинул ко мне диванную подушку стал гладить по плечу, пока я не перестала плакать.

— Спасибо, Кент, — пробормотала я, вытирая слезы обеими руками. — Спасибо.

— Принесу тебе попить, — сказал он. — Не вставай, ладно? Оставайся здесь.

— Ладно, — ответила я и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Оставайся здесь, — повторил Кент и скрылся на кухне.

Через несколько мгновений я услышала его голос.

С кем это он разговаривает?

Я поднялась на ноги и двинулась к нему на дрожащих ногах. Вскоре его голос стал совсем отчётливым. Я поняла, что парень разговаривает по телефону.

— Всё в порядке, офицер, — говорил он. — Я поймал её. Но вам лучше поторопиться. Она может попытаться удрать.

Глава 6

Я просто опешила.

Все поплыло перед глазами. Пол стал уходить из-под ног и, чтобы не упасть, мне пришлось схватиться за край стола.

Он меня предал! Так вероломно предал!

Почему Кент позвонил в полицию? Значит он не поверил мне?

И думает, что я убила Крамеров?

Я услышала, как парень повесил трубку. Потом подошел к мойке и открыл кран, чтобы налить мне обещанной воды.

А я по-прежнему стояла, держась за край стола.

Что же мне делать?

Не ждать же, пока приедет полиция. Ведь я в теле Люси.

И пока я в нём, мне никто не поверит.

Кент ведь не поверил. Он называл меня Николь, чтобы усыпить мою бдительность. И тут же позвонил в полицию.

Я услышала, как Кент закрыл кран. Потом открыл холодильник и бросил в стакан ледяные кубики.

Я сделала шаг назад. Затем еще. Попятилась обратно в гостиную.

Нужно было выбираться. Не оставаться же здесь.

Кент предал меня, неизвестно почему. А я-то всегда считала его классным парнем! Добрым и заботливым.

Теперь же я возненавидела его. Ведь он пытался обмануть меня, заманить в ловушку, и при этом пытаясь казаться моим другом.

Я повернулась и кинулась бежать. Комната закачалась перед глазами, будто бы стремясь меня удержать.

И всё же я заставила себя выскочить на улицу.

— Николь, постой! Николь! — раздалось у меня за спиной.

Но я уже была на улице. Перескочила через три ступеньки и бросилась прочь.

— Николь, погоди! Вернись!

Кинется ли он за мной?

Я перебежала улицу и оказалась в чьем-то двору. Проломилась через живую изгородь. Сердце бешено колотилось, перед глазами снова встали кровавые лужи.

Лишь пробежав три или четыре двора, я обернулась Кента не было видно. Значит, он не погнался за мной.

— Что с тобой случилось, Кент? — спросила я вслух. — Что с тобой случилось? Почему ты так поступил со мной? Ведь Люси твоя подружка, а ты хотел сдать ее полиции?

Я прислушалась, ожидая услышать звук сирены.

Но ничего не услышала. Лишь где-то вдалеке разговаривали двое детей.

От их невинных голосов у меня перехватило горло. Мне вдруг захотелось снова вернуться в детство. Я не желала больше быть Люси. Вообще не хотела оставаться семнадцатилетней. А главное, не знать о том, что где-то лежат два искромсанных тела.

Я двинулась по улице осторожно, стараясь не попасться на глаза полиции. И всем, кто захочет меня преследовать. Меня настораживал каждый неожиданный звук.

Мне нужно было во что бы то ни стало отыскать Люси и сообщить ей ужасные новости.

Не отдавая себе отчета, я вновь вернулась к своему дому. Прошла по дорожке и прильнула к старому дереву.

Оно было моим давним другом. Сколько часов я провела, читая в его тени или играя с соседскими ребятами!

Сейчас, опершись о ствол, я стала наблюдать.

Но дом оказался таким же темным и пустым.

Люси, где же ты? Как мне тебя не хватает!

Я потёрла коленку и увидела, что чулки окончательно порвались. Смахнула волосы со лба. Он был мокрым и горячим.

Какой еж у меня, должно быть, ужасный вид!

Раздались чьи-то голоса, потом кто-то показался из соседнего дома. Я прижалась к дереву, стараясь спрятаться.

Здесь нельзя было оставаться.

Но в голове у меня была полная неразбериха. Я сжала руками виски, пытаясь привести мысли в порядок.

Наверное, нужно вернуться к дому Люси.

Кто-то из соседей завел машину, и я невольно подпрыгнула. Потом еще крепче прижалась к старому доброму дереву и стала ждать, пока машина уедет.

Фары пробежали по нашему двору, осветив дерево. Интересно, заметили ли меня?

Но машина не остановилась и двинулась прочь по улице.

Да, надо возвращаться к дому Люси. Переодеться в чистое и причесаться. Словом, принять обычный вид.

Только нужно держаться подальше от гостиной. Мне совсем не хотелось вновь увидеть трупы на полу. Они и так стояли у меня перед глазами.

Когда я приведу себя в порядок, мне, может быть, полегчает. А потом я позвоню к себе домой. И не опущу трубку до тех пор, пока не услышу голос Люси.

Правда, мне совсем не хотелось говорить ей по телефону о том, что произошло в ее доме. Это было бы слишком жестоко. Я не могла с ней так поступить.

Я попрошу ее о встрече в лесу. Объясню, что нам необходимо совершить обратный обмен. И только после того, как мы это сделаем, расскажу ей обо всем.

А потом постараюсь ей помочь, чем смогу. Останусь с ней.

Ведь и она всегда была со мной в трудную минуту.

Придумав хоть что-то, я слегка успокоилась. Сердце по-прежнему бухало, но земля больше не качалась.

Свернув на Каньонную улицу, я услышала вой сирен. Где-то вдалеке. Остановилась и прислушалась. Откуда он доносился?

Но вскоре этот звук затих, сменившись шепотом листьев.

Я пробежала остаток пути и решила пройти черным ходом, чтобы снова не попасть в гостиную.

Оказавшись в кухне, я включила свет и огляделась. Здесь все было нормально. Никаких признаков убийства.

Содрогнувшись при воспоминании о нем, я направилась в комнату Люси. Она находилась в конце короткого коридора на первом этаже.

Кругом было темно. Я пошарила по стене, но так и не нашла выключатель. Наткнулась в темноте на что-то твердое, и лишь потом сообразила, что это корзина для белья.

Наконец, потирая колено, я открыла дверь в комнату Люси. Подождала, пока глаза привыкнут к полумраку. Потом зажгла небольшую настольную лампу.

Мои глаза стали шарить по комнате в поисках одежды. Ведь именно за ней я пришла сюда.

Скользящая дверца шкафа никак не открывалась. Мне пришлось двигать ее обеими руками.

— Ой! — невольно вырвалось у меня.

Шкаф оказался пустым.

Никакой одежды.

На полу валялись две большие картонные коробки.

Почему же шкаф пуст? Куда подевалась одежда?

Мое сердце забилось еще сильнее. По коже пробежали мурашки.

Что здесь произошло?

Я отошла от шкафа и стала выдвигать ящики тумбочки.

Но и они были пустыми.

Все до одного.

Зачем Люси забрала всю свою одежду?

Но прежде, чем нашлись ответы на эти вопросы, я заметила на столе залитый кровью нож.

И все вопросы тут же вылетели из головы.