Перепиши меня

Глава 5. Эвон

Послевкусие ночной встречи так и не даёт толком уснуть. Касаюсь подушечками пальцев губ. Они до сих пор горят от того поцелуя, успев пропитаться ненавистным привкусом табачного дыма.

Первый раз была так близко с парнем и целовалась по-настоящему. Зачем он это сделал? Что хотел показать? Как вести теперь себя с ним? Сомневаюсь, что он кинется в мои объятия утром. Сомневаюсь, что дальше станет легче. Сомневаюсь, что зря не оттолкнула. Так много сомневаюсь сейчас, но в тот момент не смогла удержаться.

Будто внутри всё повернулось другой стороной. Призрачное, едва уловимое желание узнать, какого это, целоваться по-настоящему. Чтобы сводило ноги и разрывало низ живота. Не хватало воздуха, а кожа изнывала от жажды касаний. Сердце разрывалось, борясь со страхом сделать шаг навстречу.

Теперь знаю с чем сравнивать и что искать.

Так и провалившись без сна до рассвета, бросаю попытки уснуть и встаю. Достаю из шкафа белый топ без бретелей и короткий комбинезон-шорты. Спускаюсь на первый этаж. Лесли написала список того, чем они обычно завтракают. Думаю, я могу приступить к работе и показать себя, приготовив завтрак. Выбираю из списка омлет и, быстро размешав всё, отправляю в сотейник. Как же не хватает сейчас телефона, чтобы позвонить маме или написать Стелле. Но так надо было. Выйди я хоть раз в интернет, меня бы нашли. Не хотела этого. Лучше пусть моя семья ничего не знает об этом.

И, хотя удалила перед отъездом все фотографии с соцсетей, чтобы меня не узнал, всё равно могла остаться у кого-то на совместных фотографиях. И Райт при желании сможет найти. При желании.

Спустя минут пятнадцать спускаются Лесли с мужем. Кевин выпивает кружку кофе и быстро уходит на работу. Договариваемся с Лесли, что я надену Джейка, и мы спустимся завтракать, а Лесли позовёт Райта. Я бы лучше позавтракала без него, но не я устанавливаю тут правила. Молча соглашаюсь и иду к малышу.

В комнате мальчика темно из-за зашторенных окон. Бесшумно подхожу к кровати, опускаясь на колени.

– Джейк, – шепчу, проводя ладошкой по щеке. – Пойдем завтракать.

Мальчик начинает ворочаться и приоткрывает глаза.

– Еще ночь?

– Нет, – улыбаюсь в ответ и, встав, раскрываю шторы, впуская в комнату свет. – Смотри уже солнце встало.

– А мы потом пойдем на горки кататься?

– Эмм, – тяну, не зная, что ответить. – Давай спросим у твоей мамы и, если она отпустит, обязательно сходим?

– Тогда бегом к маме, – подскакивает малыш и несется через всю комнату к выходу.

– Джейк, стой, надо переодеться, – но мальчик скрывается за углом, не дослушав, а я вздыхаю. Да. Поспешила. Надо будет по-другому следующий раз. Иду следом, спускаясь на первый этаж.

– Ты чего не переоделся? – Лесли сидит перед мальчиком на коленях, спрашивая.

– Лесли, это я виновата. – Встреваю. – Не успела сообразить, как этот проказник сбежал.

– Пускай поест так. Потом оденется.

– Хорошо, – пожимаю плечами, – тогда давайте завтракать.

Сажусь рядом с мальчиком на место с торца стола. Лесли приоткрывает рот, собираясь что-то сказать, но передумывает. Женщина раскладывает мой омлет по тарелкам. А мне кусок в горло не лезет. Переживаю из-за встречи с Райтом. Может он не придёт. Тоже не спал полночи. Бродил по дому. А если расскажет об этом Лесли, что сказать в оправдание?

Будем надеяться, что он действительно спит. Подаю Джейку вилку и наблюдаю, как он ловко орудует, уплетая омлет. Засматриваюсь на аппетит мальчугана и радуюсь, что ему угодила.

Слышу шорох на лестнице. Говорит только об одном. Он идёт. Решил позавтракать все же с нами. И будет есть мою еду. И комментировать это. Черт. Моя неуверенность зашкаливает сейчас. Почему всегда так боюсь чужой оценки?

По холодному, скользкому взгляду понимаю, что ничего хорошего ждать не стоит. И он полностью оправдывает мои догадки. Специально цепляется ко всему. Заняла его место, хотя тут ещё восемь свободных стульев. Пересолила омлет, хотя всем было нормально. Показательно толкает в меня тарелку, предполагая съесть все самой. Заживо поджигает. Хочет сделать больно. Опозорить. Унизить.

Но я не могу показать ему то, что внутри. Поджимаю губы, чтобы не расплакаться. Обида душит из-за несправедливых обвинений. Могла бы психануть и высказать ему всё, что думаю, но боюсь после этого потерять работу. Слава Богу, он наконец оставляет нас одних.

– Эвон, я предупреждала. – Качает виновато головой Лесли. – Он всегда такой. С отцом, со мной. Вспыльчивый и колючий. – Прикусывает губу, глядя на меня. Сомневается, но продолжает: – Но я видела его другим. Знаю, за всем этим скрывается совершенно другой человек. Но что сделать, чтобы вернуть его, я не знаю, – пожимает плечами. – Я пытаюсь не давить на него, лишний раз не повышаю голос и не устанавливаю правила, принуждая к чему-то. Но он всё чаще переходит границы и пытается всех задеть и сорваться.

– Почему он такой? – чтобы найти к нему решение, нужно знать исходные данные.

– После смерти его матери, Кевин женился второй раз. У нас родился ребенок – Джейк. Но Райт всё это воспринял как предательство. Папа предал маму, приведя в дом новую женщину. Он так и не смог понять того, что жизнь продолжается и после утраты можно и нужно находить силы жить дальше.

Так вот, что ты скрываешь за всей своей темной аурой. Обиду, что отец предал мать. Тебя все бросили и отвернулись. Предали.

Зачем только Лесли рассказала мне это? Да, я спросила, но она и не обязана рассказывать драму их семьи. Но она хотела, чтобы я знала. Зачем?

Слышу насмешливое "эй" от него, но не поднимаю глаз. Чувствую, как стоит и ждёт. Смотрит. Уверен, что всё равно сделаю, как хочет он. Райта слова задели. Как задевала любая критика.

– Эвон, – эхом разносится по столовой моё имя. Кажется, он первый раз произнёс его вслух. Протягивая звук "н" в конце имени. Словно на гитаре зажал верхнюю струну и тронул ее подушечкой большого пальца. Играя мной.

Сдаюсь и поднимаю глаза. Но ничего не вижу, кроме телефона, камера которого направлена на меня, и Райт делает снимок.

– Что ты делаешь? – говорю от неожиданности, понимая, что он что-то задумал. Но парень ухмыляется, дёрнув уголком губ. Приподнимает брови, предлагая самой пофантазировать и найти ответ на этот вопрос и, развернувшись, оставляет одну.

Зачем он это сделал? Правая нога начала нервно подрагивать, отбивая ритм, будто ускоряя скорость мысли. Знаю современные технологии, когда найти человека по фотографии плёвое дело. Зачем лезть в мою жизнь и копаться в ней? Зачем узнавать кто я и кто моя семья?

– Эвон, – окликает Лесли, возвращаясь в столовую, после ухода Райта. Выдыхаю и успокаиваю разгулявшуюся ногу.– Я должна тебя ещё кое с кем познакомить, – оборачиваюсь, внимательно слушая ее. – Я говорила, что в доме живёт ещё один человек. Свекор моего мужа, отец погибшей матери Райта. Он в инвалидном кресле и к нам практически не спускается. У него есть всё необходимое, он сам себя обслуживает, от тебя требуется, когда меня не будет дома, приносить ему еду. Поэтому я и говорила, что мне нужен кто-то постарше. Слишком много заданий, которые тебе необходимо делать.

– Мне не сложно, не переживайте Лесли, – успокаиваю её.

– Тогда давай поднимемся к нему, отнесем омлет, и я вас познакомлю.

На втором этаже проходим мою комнату, спальню Лесли и Кевина, сворачиваем за угол и стучим в дверь слева.

– Мануэль, доброе утро, – проходит Лесли вперед и направляется к столу, ставя туда поднос. Я прохожу следом в светлую, уютную комнату с минимумом вещей. Втягиваю приятный аромат, к моему удивлению нет запаха старости и болезни. – Хотела познакомить вас с новой няней Джейка. Это Эвон. – Улыбаясь, указывает на меня.

– Здравствуйте, – киваю и проглатываю остальные слова. Вот откуда Райт унаследовал свой взгляд. Такой же разрез глаз и прямой, уверенный взор. Мужчина пристально рассматривает меня, и, кажется, что уже прочитал мои мысли и знает, чего я хочу.

– Она на испытательном сроке пока, но, думаю, справится. – Дополняет Лесли. – И, когда меня не будет, она будет вас кормить. Сегодня девочка приготовила омлет, попробуйте, – добавляет женщина. Вам придётся иногда есть ее еду.

Мануэль накалывает вилкой кусочек омлета, кладет в рот. Смакует его. Напрягаюсь, ожидая очередной критики.

– Вкусно, спасибо, но, – делает паузу, – я бы посолил. – Непроизвольно усмехаюсь, тут же убирая усмешку с губ. Бросаю взгляд на Лесли, которая так же улыбается. Значит, думаем, об одном и том же человеке. И он просто хотел докопаться до меня и задеть.

– Что-то не так? – Мануэль смотрит на нас, не понимая. Так и подмывало рассказать ему про его внука, но Лесли переводит разговор на другую тему, спрашивая о его здоровье.

Ведь она могла пожаловаться на Райта, осудить его, посплетничать. Но предпочла не вдаваться в подробности. Я пока не понимала. Либо она действительно не хотела расстраивать Мануэля и обсуждать парня за спиной. Либо она игнорировала его таким образом. Делай, что хочешь, ты всё равно для нас никто.

– Лесли, – обращаюсь к ней, когда оставляем Мануэля, – Джейк хотел сходить на какие-то горки? Нам можно? – Прикусывает губу, раздумывая.

– Эвон, ты должна понимать, что я не могу тебе доверить ребенка. Ты всего пару дней с нами. Поиграйте возле дома.

Соглашаюсь.

Сегодня первый раз я с ребенком одна. Интересно и необычно. Большой просторный дом, при этом уютный и спокойный. Чувствую, что малышу просто немного не хватает внимания. Предложила ему помочь мне приготовить обед, а мальчишка подбежал к дивану и включил с пульта кулинарный канал на телевизоре.

Черт. Представления ребенка о приготовлении еды были несколько ограниченные. Похоже, предыдущая няня постаралась. Подошла и, забрав пульт, выключила телевизор. Да, Эвон, ты ещё не нашла подход к мальчику, потому как сразу же услышала дикий крик и требования вернуть пульт.

Перекричать его сейчас и отвлечь было задачей с двумя звёздочками. Так. Думай, Эвон, думай. Что он хочет? Смотреть. Что смотреть? Что-то необычное и яркое. Да.

Залажу с ногами на диван, становлюсь рядом с ним и с криком: "Смузззззииии" прыгаю на пол и наигранно падаю. Крик прекращается, но рядом со мной тут же приземляется мальчик с тем же воплем.

– Смуззиии? – сощуриваю глаза и начинаю надвигаться на него. Малыш разрывается хохотом и уползает. Догоняю его, ползая на коленках.

Отвлекла от телевизора и переключила на приготовление обеда. Оказывается, он очень любит помогать. Да, делает по своему, не любит когда указывают, как надо делает. Но спокойно откликается на просьбы. И готов помогать так, как умеет. Да что-то где-то не было идеально, но ведь всему надо учиться. По ходу спрашивала у него цифры и буквы. Он много чего уже знал, так как ходил на какие-то детские курсы.

Пообедав, прочитала пару сказок и уговорила хотя бы полежать, если не хочет спать. Но малыш знатно поработал до обеда, поэтому быстро уснул. Предстояло еще одно испытание. Отнести еду Мануэлю. Вроде он был расположен неплохо, но всё же доля волнения присутствовала. Она всегда присутствовала во мне. Страх критики. Чтобы я не сделала, всегда ждала оценки. Причем, сильное восхищение меня также угнетало, как и наоборот негатив. Но я не могла оставить мужчину без обеда. Взяв поднос, направилась в его комнату. Лесли написала, что он предпочитает на обед. Мужчина был непритязателен, но всё же я ничего о нем не знала.

Дом. Так и не позвонила ещё. Пропала и уже несколько дней я не ничего о себе не говорила. Мама наверное переживает.

Выглядываю в окно, проверяя, что никто не приехал, и беру телефон, набирая свою подругу.

– Алло, – слышу знакомый родной голос.

– Привет, Стелла.

– Эви, черт, куда ты пропала… – облегченно выдыхает, – мы так волновались.

– Со мной всё в порядке. Честно. Я устроилась на работу тут же и живу. Позвони, пожалуйста, маме и скажи, что у меня всё в порядке.

– Как тебя найти?

– Никак, Тэл. Не надо меня искать.

– Я скучаю, Эви.

– Знаю, я тоже, – сжимаю губы, чтобы не заплакать, – но так лучше. Мне надо переждать всего три месяца. Я больше не собираюсь там жить. Я устала.

– Понимаю тебя, но ты могла бы пожить у меня.

– Тэл, не хочу ни от кого зависеть. Ты же знаешь. Я тебя люблю. Позвони маме.

– И я тебя. Хорошо. Я скажу твоей маме, что у тебя все хорошо.

Выдыхаю и отключаюсь. Беру поднос с едой и иду на второй этаж. Уверена в ней. Она не подведет и обязательно позвонит маме. Подхожу к двери и аккуратно стучу в дверь, ожидая ответа.

– Да-да, – слышу за дверью и приоткрываю ее.

– Здравствуйте, – заглядываю в комнату, встречаясь с заинтересованным взглядом. – Я принесла вам обед.

– Да, проходи, Эвон, кажется?

– Да, верно, – киваю в ответ, заходя в комнату, и закрываю за собой дверь. – Мы тут кое-что приготовили с Джейком, надеюсь понравиться, – пытаюсь быть естественной, но всё равно трушу перед незнакомым человеком.

– О, с Джейком, вероятно, этот паренек приготовил что-то интересненькое, – ставлю на стол тарелку с едой, а Мануэль подъезжает на коляске к столу.

– Да, мы с ним немного похимичили. Я пойду? – опускать поднос и собираюсь выйти. Не хочу слышать какое-то комментирование.

– Присядь, подожди, я не долго, – нервно сглатываю. Могу придумать и сказать, что надо проверить Джейка, но милая улыбка располагает и я соглашаюсь. Сажусь за стол напротив. Тереблю палец, так как не знаю о чем говорить или молчать.

– Обычно Лесли нанимала на работу няни кого-то, – заминается подбирая слова, – более взрослого.

– Да, она говорила. Но мне очень нужна работа. А я умею и люблю работать с детьми. Могу помочь готовить или убрать.

– Училась или учишься? – спрашивает, продолжая есть.

– Учусь, но сейчас перешла на экстернат. Сложно совмещать работу и учебу.

– Где твои родители? – заглядывает в глаза. И мне почему-то кажется, что он видит меня насквозь. Вру я или нет. И даже, когда только думаю сказать неправду. – Или ты живешь одна?

– Хочу немного заработать и быть независимой от них. Попробовать жить самостоятельно.

– Похвально, – одобрительно кивает. – Но ты же не хочешь всю жизнь работать няней? – Мануэль всё глубже проникает в мысли. Но впускать его я опасаюсь, хотя уже сейчас понимаю, что он видит больше, чем остальные. – Хорошо, можешь не отвечать, вижу, что у тебя есть на то свои причины. – Киваю в ответ, не желая продолжать. Молча дожидаюсь, когда доест и, сложив тарелки, оставляю одного.

Уже закрыла дверь, вспоминаю, что забыла спросить про ужин. Не стуча открываю дверь и замечаю мужчину, стоящим на ногах. Бросаю взгляд на пустое инвалидное кресло, потом на Мануэля.