Переполох в Академии Сказок

Глава 20. Тайные знания

Казалось, вечно бы стояла Васена и в ответ правнуку Кощееву улыбалась. Она уж и про библиотеку позабыла, и про слова Нестора, ничего хорошего не сулившие. Да только Ратислав вовремя вспомнил.

— Пойдем? — только и спросил.

Василиса кивнула, бросилась обратно в комнату, чтоб платок на плечи набросить. Говаривали, что ночами по терему гуляли такие сквозняки, что можно было так простудиться, аж знахарка понадобится. А со знахарками в Академии было страсть как интересно. Целая толпа ведьм недоученных с рецептами у кого от матушки, у кого от бабки. А у кого и вовсе самодельных. Пристанет такая со своими отварами, хоть и вовсе рта не открывай, одному черту ведомо, что там за зелье у нее вышло. Лучше уж одеться потеплее.

Тут взгляд чаровницы остановился на припасенных для Ратислава пирогах. Сразу после трапезы Васена отыскала в толстой книге по бытовому колдовству заклятье вечно свежего хлеба. Рассудив, что и для пирогов оно сгодится, зачаровала она их немножко. И теперь лежали они на столе на белоснежной салфетке, поглядывая на Василису румяными боками.

— На трапезе-то вас не было, — смущенно начала Васена. — Я прихватила, вдруг…

Она робко протянула Ратиславу салфетку с пирогами, и богатырь тотчас ухватил самый большой, ни мгновения не сомневаясь, откусил и блаженно зажмурился. А как прожевал, сказал:

— Ладная ты девица, Василиса. И пироги у тебя знатные, и руки золотые, и лицом хороша…

— Пироги-то печкины, — призналась чаровница, краснея от незаслуженной похвалы.

— Эти печкины, — не стал спорить Ратислав. — Но твои, грушевые… Эх, жаль, что так все. Ладно, пойдем, а за заботу спасибо.

Васена осторожно притворила дверь, следуя за правнуком Кощея. Он шел быстро, но тихо, совсем как Луша. Привык, наверное, что шум богатырю может жизни стоить, коли враг услышит. Василиса тоже старалась и догнать, и каблучками нарядных туфелек, что в шкафу отыскались, не стучать. Она уж пожалела, что их надела. Поначалу-то они ей казались достойными царевны, а сейчас она понимала, что в тихоходных лаптях сподручней было бы. Все-таки ночь. Но Ратислав ни единым взглядом ее не упрекнул, даже наоборот, оборачивался полюбоваться. Вдруг показалось Васене, что впереди мелькнуло что-то.

— Стой, — испуганно шепнула она. — Неужто ходит кто?

— Где? — удивился Ратислав. — Никого не видал.

Василиса чуть успокоилась. Если внимательный богатырь ничего не приметил, сталбыть, и ей почудилось. Но отчего-то на сердце было неспокойно. Когда подвел ее Ратислав к неприметной двери с простой медной ручкой, она даже дыхание затаила. Так вот как тайную библиотеку прячут? Васена-то думала, что за резными дверями да золочеными ставнями. А тут и вовсе каморка. Богатырь же хитро подмигнул, что-то прошептал, и Василиса восхищенно ахнула.

На прежде простых дверях золотом загорелись старинные буквы, коих прежде и видно не было. А под ними будто художник какой книгу нарисовал, да такую, что хотелось руку протянуть и ее коснуться: переплет алый, буквы золоченые, страницы белоснежные. И как такое получилось? У всех книг, что Васена прежде видела, страницы были чуть желтоварые и такие тонкие, что сквозь них ладонь видно было.

— Не бойся.

Ратислав протянул ей широкую богатырскую ладонь, и девица, не то удивленная, не то напуганная, вложила в нее свою — тонкую и хрупкую. А правнук Кощея уже тянул ее в книжное царство. Стоило им пройти пару шагов, дверь с едва уловимым скрипом затворилась. Василиса тихонько охнула, но почувствовала, как ободряюще сжалась рука Ратислава.

— Бояться нечего, — повторил он. — Я же слово колдовское сказал, чтоб сюда войти. А значит, кроме нас библиотека никого не впустит. Вот двери и закрылись.

— Чудеса-а, — протянула Василиса, разглядывая все вокруг.

А посмотреть было на что. Насколько хватало взгляда, во все стороны тянулись длинные деревянные полки, уставленные старинными книгами. Чего тут только не было! И древнее колдовство, и сказки всякие, а еще… летописи! Под потолком парили свечи, поддерживаемые колдовством. Ратислав поманил одну из них, ловко ухватил за подсвечник и улыбнулся:

— Ну, красавица, говори, что читать будем? Чудная ты, Василиса, все-таки.

— Почему чудная? — обиделась девица.

— Другим-то бусы всякие подавай, леденца на палочках да пряники. А тебе вон, книги…

— Так чего со мной ходишь, коли тебе по нраву те, что с пряниками? — вылетело у Васены.

В глазах ее заблестели слезы. Только она было подумала, что отыскался тот, кто не только личико ее ясное да тело юное увидал, тот, кому и душа небезразлична. А нет, такой же, как и все! Думает, что Василисе попросту подарки иные нужны, а остальное — как у всех. Разве не от этого она из дому бежала?

— Разве я хоть слово сказал, что они мне по нраву? — вдруг серьезно спросил Ратислав. Он покрепче сжал Василисину ладонь, чтоб и не думала вырываться, и приложил к своей груди. — Если тебе так легче будет, никому я пряников не носил. И бус тоже. А у других богатырей спрашивал.

— Зачем? — прошептала Васена, чувствуя, как краснеют щеки.

— Приглянулась ты мне. Сразу, как увидал. Да только я как сердцем чуял, что не по нраву тебе бусы да пряники, другое что-то надо. И понял.

— Что понял? — еще тише спросила Василиса.

— Непростая ты девица, — улыбнулся Ратислав. — Думаешь много, да не сердцем, а умом. Подмечаешь тоже много, иногда даже то, что спрятать хотелось. Но главное — живая ты, Василисушка. Коли боишься — то изо всех сил. Коли смеешься, то звонко, как колокольчик.

Васене показалось, что хотел богатырь еще что-то сказать, но он лишь вздохнул. А потом вдруг сказал?

— Ступай давай, гляди, что хотела. А то колдовство растает, дверь прятаться начнет, надо выскочить успеть.

Дважды просить не надо было. Мигом Василиса про чувства позабыла, бросилась к книжным полкам. Туда, где приметила летописи. Не может же быть, чтоб ни слова в них про колдовские источники не нашлось! Она листала одну книгу за другой, Ратислав, догадавшийся, что именно ищет Васена, старался помочь. Удача улыбнулась, когда они почти отчаялись. Нужная книга оказалась старой и потрепанной, словно Нестор наспех ее написал, а потом позабыл. Другие-то он бережно переписал, обернул деревянными дощечками для сохранности. Эта же состояла из неаккуратно сшитых грубой нитью сероватых листков. Зато тайну хранила ту самую, заветную.

— Тот, кто ни жив, ни мертв… — повторила Василиса слова, которые дважды уже сегодня слышала. И грустно посмотрела на Ратислава.

— Догадалась, значит, — вздохнул он.

— Догадалась, — подтвердила Васена. А потом набрала побольше воздуха и выпалила, — Я с тобой пойду. Нестор сказал, откроется источник для того, кто ни жив, ни мертв и для той, кому истина всего дороже. А я… Сам же сказал, думаю много…

— Нет, — твердо ответил Ратислав.

— Нет⁈ — удивилась Василиса. — Ты, никак, пророчество не слыхал? Али книгу заветную прочитать забыл? Для двоих откроется источник, а ты собрался… Ох…

Неожиданная догадка озарила Васену. Раз правнук Кощея не берет ее с собой, сталбыть, другая у него на примете! И про пряники он неправду сказал. Недаром Милана в трапезной едва ли не суженой Ратислава себя величала. А Василиса-то, наивная, думала, что это она от глупости языком мелет.

— Василиса, — неожиданно сердито спросил Ратислав, — ты хоть знаешь, что такое чертово пламя? И отчего идти должен именно я?

Василиса молчала. Про чертово пламя ей ничего известно не было. Но куда больше удивил строгий голос богатыря.

— Это навье пламя, понимаешь? — с отчаяньем пояснил Ратислав. — Навье! Оттого и идти мне. Кровь Кощея во мне течет, сталбыть, оно меня признает. А вот тебя…

Он с горечью качнул головой, но Василиса и сама поняла. Ее не признает, сожжет в пепел. Но разве это так важно, коли без нее источник и вовсе не откроется? А значит, отыщут его Соловей со своим войском, одному черту ведомо, кто там с ним идет. И тогда уж ничего не будет: ни Василисы, ни Луши, ни Академии. А коли так, ни к чему голову свою беречь. Васена открыла было рот, чтобы все это Ратиславу сказать, но он не дал ей и слова молвить.

— Знаешь, почему я сегодня пришел? — спросил он, глядя ей прямо в глаза. — Да, я обещал, но явился не только поэтому. Не знаю, увижу ли тебя вновь, но я бы очень хотел… Никогда прежде ни одна из девиц не видела во мне Ратислава. Правнука великого Кощея — да. Могучего богатыря с колдовской силой. А ты… Ты мне в самое сердце заглянула. Ты первая, кто обо мне позаботиться решил, прежде это и в голову никому не приходило.

— Так значит, — едва сдерживая слезы, спросила Васена, — ты пришел, чтоб попрощаться? А это все — прощальный подарок?

Ратислав грустно улыбнулся. Осторожно притянул девицу к себе, так близко, что затаившая дыхание Василиса слышала, как гулко стучит в груди богатырское сердце. Ее же собственное, казалось, вовсе сбилось. А Ратислав бережно вытер шершавым пальцем скатившуюся по щеке слезинку, а потом склонился к Васене, ласково касаясь ее губ своими.

Вокруг все будто замерло. Забывшая, как дышать, Василиса, богатырь, чувствующий себя смущенным юнцом, сорвавшим первый поцелуй у прекрасной девицы. Но он не мог иначе. Впервые в душе Ратислава поселилось незнакомое светлое чувство. Одно лишь Васенино слово — и он весь мир положил бы к ее ногам. Он готов был ради нее на все, только бы она всегда была рядом. Но об этом правнук Кощея просить не смел. И не только из-за темной, как сама ночь, души. Не захотел он обрекать Василису на страшное ожидание, ибо и сам не верил, что суждено ему вернуться. А коли так, нечего надежду в девичьем сердце селить. И надо было уйти, но он не смог. Слишком близко он подпустил к себе Василису, так близко, что стала она для него самым дорогим на свете. Больше всего он страшился, что она обидится, оттолкнет. Но Васена лишь склонила голову ему на грудь, обвила тонкими руками, а он осторожно прижимал ее к себе, пока вдруг не увидел, как меркнут золотые буквы на двери.

— Василисушка, пора, — воскликнул он.

Васена вздрогнула, кивнула, дождалась, пока Ратислав отвернется на миг, сунула книжицу под платок, решив, что надо ее внимательно прочитать, глядишь, что полезное отыщет. Богатырь этого не заметил, он уже шептал заветные слова, открывая дверь библиотеки.

Стоило им шагнуть из нее прочь, дверь мигом захлопнулась. И тотчас раздался обиженный девичий голос:

— Ах ты, курощуп паскудный! — верещала во всю глотку Милана, невесть как оказавшаяся у двери. — Я с тобой на край света, а он девок портит⁈