Переполох в Детройте

Глава 21

Холзер направлялся домой, чтобы переодеться, перекусить, и, если удастся, немного подремать, когда принял сигнал тревоги от «Ударной-8».

Подходил к концу чертовски длинный день, огромное напряжение последних восьми часов которого могло выжать как лимон даже самого выносливого человека, а Джон Холзер занимался делом Болана вот уже двадцать часов кряду, но сообщение с Кросс Пойнт Вудс подействовало на него как приличная доза допинга.

Он почувствовал возбуждение, словно мальчишка, бегущий за пожарной машиной, спешащей на вызов, когда увидел, как автомобили мобильной группы свернули вдруг с набережной на Верньер-стрит.

Черт возьми, это была его территория, он знал лучший и более короткий путь, чтобы прибыть на место происшествия хоть на несколько минут раньше группы. И он не преминул это сделать.

Холзер промчался мимо яхт-клуба Кросс Пойнт, с визгом колес вылетел на Хоторн-стрит, включил сирену и, моля Бога, чтобы удача не отвернулась от него, рванул к Мартеру, на перекрестке бросил машину в крутой вираж и понесся на север, к бульвару Йорктаун.

Выскочив на бульвар, лейтенант выключил сирену и продолжил путь только с включенными мигалками. Однако на первом же перекрестке он чуть было не врезался в медленно ползущий «фольксваген», и после этого с досадой решил пожертвовать скоростью, чтобы остаться в живых, хотя, конечно, его не оставляла надежда оказаться первым на месте происшествия.

Позднее, прокручивая в голове весь ход дальнейших событий, Холзер пришел к выводу, что именно это снижение скорости дало начало целой серии странных, необъяснимых явлений.

Холзер подъезжал к месту происшествия с запада. Ударная группа должна была ехать с севера от Верньер-стрит, под прямым углом к маршруту, выбранному лейтенантом. Но, очевидно, по каким-то тактическим соображениям машины группы свернули в сторону, выехали на бульвар и помчались в западном направлении, опережая Холзера почти на двести ярдов.

Тогда Холзер круто свернул на юг, затем снова помчался на запад, кипя от ярости от того, что его «сделали» как пацана на его же участке, и проклинал себя за самонадеянность и, как следствие, необходимость нюхать чужие выхлопные газы.

Еще один головокружительный вираж, и Холзер вихрем понесся к месту происшествия по дороге, с которой перед этим свернула мобильная ударная группа.

Его рацию не успели настроить на канал «Дельта», и Джон никак не мог понять замысел командира группы. Может, уже не стоило нестись, сломя голову?

И тут Холзер услышал впереди беспорядочную стрельбу, которую перекрыл сдвоенный грохот винчестера, а когда увидел автомобиль, стоявший поперек дорога, то лишь тогда разгадал маневр ударной группы. Черт возьми, он слишком поздно понял его!

У Холзера не оставалось времени, чтобы сбросить скорость с 90 миль в час до нуля, и тем самым избежать столкновения с машиной полиции. И тогда он вспомнил про старый прием, который ему как-то показывали в полицейской академии. Холзер изо всех сил ударил по тормозам и одновременно круто вывернул баранку влево. Вращаясь, как волчок, машина вынеслась на перекресток, ударилась колесами о бордюр, и ее отбросило на боковую улицу.

Ну что ж, почти удалось! Потеряв управление, машина неслась как болид, сбивая молодые деревца и приминая кустарник. Взбесившийся автомобиль бросило в другую сторону — прямо на забор. Бампер за что-то зацепился, машину снова развернуло, швырнуло набок, опрокинуло и завертело. Холзеру, удержавшемуся в кресле только благодаря ремням безопасности, вдруг вспомнилось, как в детстве на ярмарке он решил покататься на аттракционе «мертвая петля», и все съеденные им за обедом фрикадельки со спагетти полетели на зрителей, стоявших внизу... Одновременно с этим воспоминанием пришло недоумение — неужели это его предсмертные мысли? Неужели ему нечего вспомнить более яркого, значительного?

Он потерял сознание. Трудно сказать, на какое время он отключился, возможно, всего на несколько секунд. Когда же Холзер пришел в себя, то сразу понял, что зажат в перевернувшемся смятом автомобиле, который уже начал гореть и в любую секунду мог взлететь на воздух.

Сквозь языки пламени он вдруг увидел дьявола, танцующего на улице, но тут же решил, что это просто еще одно «предсмертное видение».

Однако это был не танцующий дьявол, а тот самый тип, который обаятельно улыбался ему в управлении и говорил: «Смотри-ка, а вот и Джон Холзер, не так ли?»

И все же это было лучше, чем воспоминания о фонтане из фрикаделек и спагетти...

Однако видение вело себя странно. Оно говорило.

— Не суетись. Сохраняй спокойствие. Я вытащу тебя.

Черт побери! На видение не похоже. Парень явно был из плоти и крови.

Холзер попытался открыть рот и тогда понял, что может говорить. Правда, вопрос, который он задал, даже ему самому показался довольно глупым.

— Как ты оказался здесь так быстро, Страйкер?

— Да вот, проходил мимо. А теперь слушай. Положение очень серьезное. На тебя упало лобовое стекло, его зазубренный острый край упирается тебе прямо в сонную артерию. Крыша так вдавлена, что я не могу сдвинуть стекло. К тому же в любой момент может взорваться топливный бак. Если я подниму крышу, стекло вопьется тебе в шею. Если я не стану ее поднимать, то ты либо поджаришься, либо взлетишь на воздух. Поэтому я все же буду поднимать ее. Как только у тебя освободятся руки, сразу же прикрой горло.

— Понял, — ответил Холзер, удивляясь собственному самообладанию. — Как ты собираешься поднять крышу?

— Единственно доступным мне способом.

Мак на четвереньках забрался в искореженный автомобиль, из-за капота которого пробивались языки пламени, и уперся спиной в продавленную крышу. Холзер видел, как вздулись от напряжения вены у него на шее, и почувствовал силу и мощь этого человека, когда Болан со стоном начал распрямляться.

— Внимание! — скрипнул зубами Болан.

И тогда Джон Холзер увидел нечто невероятное — крыша пошла вверх, и он смог пошевелить руками.

— Пошло! — прошептал Холзер. — Еще немного... Стоп!.. Ох, шея... О'кей, я держу стекло. Ну, еще чуть-чуть.

Потом, вспоминая об этом эпизоде, Холзер осознал, какое фантастически трудное дело удалось этому парню, а тогда это выглядело легко и просто, словно он разгладил кусок скомканного драпа.

Болан выскочил из машины, схватил лейтенанта под мышки, дернул и, матерясь, потащил подальше от машины — и в этот момент взорвался топливный бак.

Нестерпимый жар опалил Холзеру волосы, но он даже не заметил этого. Не в силах даже шевельнуться, лейтенант лежал на земле и про себя благодарил Господа за то, что тот даровал ему жизнь.

А хриплый голос у него над ухом прошептал:

— Плюнь смерти в морду, Холзер.

Но лейтенант не отреагировал на эти слова, он был заворожен близостью и великолепием огненной смерти. Когда же он сообразил, что к нему обращаются, и перевел взгляд затуманенных глаз в сторону говорившего, то рядом никого уже не было.

Холзер пополз прочь от горящего автомобиля и отчаянно крикнул:

— Страйкер! С тобой все в порядке? Страйкер!

Никто не отвечал. И именно в этот момент к нему подбежал сержант из полицейского участка Восточного Детройта.

— О, Боже! В машине еще кто-нибудь есть?

— Только Джон Холзер. И я буду там всю мою оставшуюся жизнь! Аминь.

— Кого вы звали? Кто был с вами?

Холзер с трудом поднялся на ноги и сам удивился тому, что может стоять без посторонней помощи. Его руки были изрезаны острыми краями лобового стекла, но эти раны не стоило принимать в расчет, а других повреждений, похоже, не было.

— Так кто был с вами? — продолжал допытываться полицейский.

— Бог, — пробормотал Холзер. — Со мной был Бог, приятель.