Пересекая границу

Глава 14. Израненная мечта

Я шла, не разбирая дороги. Голова была совершенно пустой, ни единой мысли, лишь густой туман, что заволок мои мысли. Маркус заставил меня идти впереди себя, сам же шагая рядом с Мирабэлль. Я была уверена, что эта прогулка не продлится долго. На колдунье было не дорожное платье, в нем она ходила по городу, и изредка я видела ее в нем возле ее низкорослого домика. Но для чего мы ей понадобились? Я никогда не делала ничего против нее, боясь навлечь гнев могущественного магика. Наверно, все дело в Маркусе. Его голос непрерывным бормотанием раздавался за моей спиной, прерываемый лишь редким посмеиванием. Мирабэлль за всю дорогу не проронила ни слова, никак не реагируя на его попытки обратить на себя внимание. Казалось, что он сорвался с цепи, вымещая злость на мне, а похоть - на ней.

Я пришла в себя только когда услышала голос Мирабэлль:

- Может, немного передохнем?

- Стой! - рявкнул мне в спину Маркус, и я мгновенно застыла на месте, словно приросла к земле, боясь ступить следующий шаг.

По мне, еще было очень рано делать привал. Мы шли не слишком долго, и я даже не начала ощущать усталость, да и солнце было высоко. Хотя с другой стороны, мы отошли достаточно далеко от Вайона.

Я медленно развернулась в сторону леса. Маркус, скинув с плеч сумку, суетился вокруг Мирабэлль, собирая хворост и снося его на небольшую полянку в нескольких шагах от дороги. Женщина медленным шагом, полным чувства собственного превосходства, подошла к нему ближе, и он галантно подал ей руку, помогая переступить какую-то крошечную канавку. Я внезапно поняла, что смотрю на все это, брезгливо скривившись. Гадкое чувство в груди разрасталось все сильнее, когда Маркус перехватил вторую ладонь Мирабэлль и пылко потянул ее к себе, заглядывая в глаза сверху-вниз. Но женщина мягким движением освободилась, вновь ускользнув из его объятий, и села на мешок Маркуса, вызвав в его глазах новый восхищенный взгляд.

- Кобель... - процедила я сквозь зубы, не сдержавшись.

Маркус коротко на меня посмотрел и отдал новый приказ:

- Марш собирать хворост.

- Я не рабыня! - вызверилась я на него, снимая с плеч рюкзак. - Я не обязана ничего собирать! Еще рано делать привал, мы шли недолго!

Лицо Маркуса исказилось такой ненавистью ко мне, что я задохнулась от страха. Он подошел ко мне широким шагом, и я сжалась, пожалев, что открыла рот и просто не пошла выполнять то, что мне сказали. Моей последней надеждой было то, что Мирабэлль бы его остановила и не позволила обращаться со мной как с мусором, но я ошиблась. Маркус схватил меня за шею и сдавил так, что я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Перед глазами поплыли мушки, а в голове зашумело. Кровь прилила и начала давить на глаза, и я задрожала, распахнув рот.

- Еще раз откроешь свою поганую пасть, шавка, и я изобью тебя до полусмерти, если ты не в состоянии запомнить простейшие требования. Поняла?

От страха я перестала соображать. Я только смотрела в испепеляющие лавовые глаза Маркуса, готовые сжечь меня дотла, уничтожить на месте, только чтобы добиться своей цели.

- Я задал тебе вопрос, - жестко повторил он, и я почувствовала, как его железные пальцы чуть ослабили хватку, пуская поток крови к голове. В макушку ударила горячая пульсирующая волна, и я хрипло просипела:

- Поняла...

- Тогда пошла выполнять мой приказ! И чтобы я тебя видел!

Он легко отбросил меня от себя так, что я упала на полотно сухих листьев. Схватившись за саднящее горло, я вскинула на него глаза и поползла в сторону леса. Через несколько шагов я подскочила на ноги и отбежала хотя бы на немного, чтобы быть не так близко к этой паре. Я оперлась ладонью о шершавый ствол дерева, пытаясь отдышаться. Сердце уже не колотилось как испуганно, как раньше, и голова прояснилась. Эта мразь, Мирабэлль, и не думала останавливать свою марионетку. Наверняка она бы и глазом не моргнула, сверни мне Маркус шею. Я все еще ощущала кожей его раскаленные металлические пальцы, и провела ладонью по шее, чтобы убедиться в своей мнимой свободе.

Лучше было не сердить Маркуса, маячившего между деревьев, еще больше, потому я начала наспех собирать хворост, весь подряд, что попадался мне под руку: крупный и мелкий, сырой и сухой, в листьях и с какими-то наросшими на ветках высохшими с прошлого года грибами. Довольно быстро у меня в руках была уже хорошая вязанка, и я пошла обратно к стоянке. Маркус даже место для нее выбрал отвратительное. Кто же останавливается прямо у дороги? А если привал короткий, то для чего нужен костер? Погода была на удивление тихая, и солнце по-весеннему пригревало.

Подойдя ближе, я увидела своих мучителей. Они стояли ко мне в профиль, еще не заметив моего приближения. Я невольно остановилась и неслышно отошла за дерево, положив хворост на землю, чтобы не мешал выглядывать. Маркус что-то тихо говорил, до меня доносился только его голос, слов я не разбирала. Он положил руки на пояс Мирабэлль и, улыбнувшись, скользнул ими ниже, притягивая ее тело, затянутое в черное платье, к себе.

Какой же красивой парой они были. Высокий, идеально сложенный Маркус и Мирабэлль, чья стать была словно у настоящей королевы. Глядя на них, я внезапно почувствовала себя полным ничтожеством. Вот, какие женщины нравились Маркусу. Ее белоснежные волосы контрастировали с одеждой и словно светились изнутри. Когда он наклонился к ее шее, оскалившись голодной улыбкой, которую когда-то дарил мне, Мирабэлль осторожно отстранила его от себя. Ее утонченные пальцы завозились с одним из мешочком, что висели на поясе, и через мгновение она протянула к глазам Маркуса ладонь, сжатую в кулак. Что-то произнесла одними губами - и резко дунула ему в лицо, разжав ладонь. Его голову окутало голубое облако и он, отшатнувшись, безвольно рухнул на землю.

Я стояла у своего дерева, не в силах даже пошевелиться, и следила, как Мирабэлль обошла Маркуса и остановилась у его правой руки. Присела на корточки, немного повозилась, и снова поднялась. Затем развернулась ровно в мою сторону, и я юркнула за ствол дерева.

- Нико-о-оль! - над лесом разнесся ее бархатный голос. - Николь, детка, ты где?

Я стояла за деревом, ни живая, ни мертвая, и боялась даже вдохнуть, чтобы Мирабэлль не услышала. Мне оставалось только надеяться, что она не пойдет меня искать. Что она сделала с Маркусом? Она убила его?

- Николь! - раздался еще один окрик, и я с трудом заставила себя остаться на месте, поскольку голос не приближался, и шагов я не слышала.

Мирабэлль что-то произнесла, и я увидела на деревьях передо мной зеленые отблески, словно на них отражалась вода, в которой решили поплескаться веселые солнечные зайчики. Я осторожно, одним глазком, выглянула из-за дерева, чтобы увидеть лишь последние мгновения того, как черное платье Мирабэлль скрывалось в портале буро-зеленого цвета. Когда он растворился в лесной тиши, я смогла, наконец, оторвать себя от дерева и выйти к стоянке.

Я с замирающим сердцем подошла к Маркусу. Он лежал на спине и не шевелился, и в первое мгновение я затрепетала от страха, решив, что Мирабэлль его убила, но он распахнул глаза и уставился на меня, видимо, услышав шаги. Его лицо было сплошь покрыто голубой пылью. Во взгляде Маркуса читались одновременно испуг, растерянность и боль. По крайней мере, он больше не был безжизненным и пустым, как ранее, значит, Мирабэлль его отпустила напоследок, отрезав свои нити. Я окинула взглядом мужчину и увидела, что в районе правого плеча рукав его куртки был срезан, а под тканью чернела вырезанная ножом глубокая широкая рана, из которой лилась кровь. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что произошло. Маркус все так же смотрел на меня, видимо, ища поддержки и помощи, и я обреченно вздохнула. Я подошла к неуклюже собранному им горящему костру и, вытащив из рюкзака нож, вытерла его о свою рубашку и сунула лезвием в пламя, подперев камнем, чтобы оно оставалось навесу. Следом я порылась в рюкзаке и достала бинт и чистую марлю.

Я переступила через Маркуса и села ему на живот, начав отирать его лицо от пыли под удивленный взгляд.

- Я говорила тебе, что не нужно идти за Мирабэлль... - произнесла я, даже испугавшись собственного холодного тона. Словно во мне что-то умерло, и теперь к нему обращалась именно эта часть, которую он убил, задавил собственными руками. - Жаль, что ты меня не услышал. - Я нервно сглотнула, медленно обводя краешком ткани его красивые черты, убирая этот порошок. - Я ведь для тебя никто. Просто мусор, грязный магик, о котором ты забудешь через пару месяцев. Но ты ведь... на самом деле ты не плохой человек, ведь так? Ты не можешь быть плохим человеком... - Меня начали душить непрошенные слезы, сдавливая горло, и я болезненно поднесла к нему ладонь. - Я бы не влюбилась в плохого человека... - выдавила я из себя, признаваясь, в конце концов, сама себе в том, что происходило в моей душе. На лицо Маркуса капнула моя слеза, и он удивленно моргнул. Я поспешно вытерла ее и свои глаза. - Да, ты наверно думаешь, что это все полная ерунда, - усмехнулась я сквозь слезы, - представляю, сколько раз ты это слышал в свой адрес, и сколькие женщины пытались привязать тебя к себе этими словами, произнося их всуе. Мне, увы, нечем тебя переубедить. Да я и не хочу. Но напоследок я помогу тебе не истечь кровью и не умереть в этом лесу. Это будет последний жест моей любви к тебе, но ты прочувствуешь всю ту боль, что причинил мне за эти несколько дней.

Полная решимости, я поднялась с его бедер и подошла к костру, бросив в него тряпку, испачканную голубой пылью. Пламя тихо вспыхнуло, протянув посиневшие пальцы к небу.

- Мирабэлль дунула на тебя обездвиживающим порошком, - объяснила я. - После него ты можешь только дышать и водить глазами. У нас им пользуются для самозащиты. Затем она, похоже, вырезала твой чип, если я что-то в чем-то понимаю. Ты проваляешься еще час недвижимый, но, боюсь, от такой раны ты можешь истечь кровью до того, как придешь в себя и сможешь оказать себе помощь. - Я натянула рукав на ладонь и осторожно достала из костра раскалившийся нож. - Потому, я прижгу тебе рану. - Я перевела взгляд на Маркуса и увидела в его глазах животных ужас. Почему-то я ощутила внутреннее удовлетворение от этого зрелища. Теперь я сильнее его, а он беспомощен и слаб, не способен что-то решать или защищаться от того, что с ним пожелают сделать. Если бы я захотела, я могла бы вонзить этот нож ему прямо в сердце.

Я подошла к его раненной руке и присела на корточки. Кровь успела натечь на землю бурым ручейком, мгновенно впитываясь в нее. Я могла бы просто наложить сдавливающий жгут и нанести заживляющую мазь. Посидеть с ним, пока кровь не остановится, и убрать повязку. Но это было бы слишком долго, и не так мучительно, как пытка, которую я приготовила Маркусу, движимая жаждой мести за себя.

- Я в последний раз помогу тебе. Все началось с моей помощи тебе, ею же и закончится. Надеюсь, ты этого никогда не забудешь, - произнесла я, прижимая к ране раскаленный металл.

Глаза Маркуса закатились под лоб, и ресницы задрожали. Его тело едва заметно выгнулось, не сдерживаемое даже парализующим порошком, и он чуть слышно застонал. В воздухе запахло жареным мясом. Я отняла металл от его руки, оценивая результат своих трудов. Кровь мгновенно свернулась, и рана больше не представляла опасности для жизни Маркуса. Он тяжело дышал, закрыв глаза, и я наспех перевязала рану бинтами прямо поверх куртки, лишь подложив под низ плоский тампон из марли, чтобы до момента, как Маркус найдет полноценную медицинскую помощь, в рану ничего не попало. Я поднялась с колен и отряхнулась.

- У меня осталось мало времени, - произнесла я, перераспределяя вещи между моим рюкзаком и сумкой Маркуса, в которой хранились почти все припасы. - Нужно уйти подальше и найти хоть какую-то дорожную развилку, чтобы ты не сумел меня догнать. - Мужчина следил за мной из-под полуприкрытых глаз, подернутых поволокой. Сердце болезненно кольнуло от предвкушения расставания навсегда, и я, не выдержав, подвинулась к Маркусу. Я наклонилась к его лицу, и он с трудом сфокусировал на мне взгляд. В последнем порыве я прижалась губами к его лбу, покрытому испариной.

- Прощай... Хотела бы я забыть тебя так же быстро, как можешь ты...

Проведя ладонью по его груди, я поднялась, подхватила с земли потяжелевший рюкзак и зашагала дальше по дороге, не оглядываясь на мою израненную мечту.