Обручена с каморкой Элиягу
моей мансарды светлая душа -
с библейским мудрецом, седым бродягой,
что мертвых воскрешал.
Входил в обитель горести кромешной,
молитвой рвал пространства рубежи
и к матери склонялся безутешной:
"Твой мальчик жив!"
О, мертвецы мои! Лишь вас не в силах
вернуть живыми странник колдовской:
вы немы и глухи в своих могилах,
как лёд людской.
29 Тевета, 5688