Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года - Быль и небыль

Поглощенный этими занятиями, Киммель стойко перенес тяжкую утрату. 6 сентября 1944 года пришло сообщение: в районе Филиппинских островов погибла со всем экипажем американская подводная лодка "Робало" под командованием его старшего сына Мэннинга М. Киммеля. Адмирал У. Делани, посланный к отцу с черной вестью, застал его в кабинете с группой юристов. Делани, запинаясь, начал говорить. Киммель поднял голову от бумаг и резко спросил: "Мэннинг?" На утвердительный ответ он, без тени волнения, бесцветным голосом бросил: "Это случается!" - и погрузился в бумаги. Неду, однако, отец с плохо сдерживаемым бешенством сказал с глазу на глаз о судьбе старшего брата, 30 с небольшим лет: "Этот мерзавец (Рузвельт) теперь убил моего сына!"{328}

Объединенная комиссия конгресса, приступившая к работе 15 ноября 1945 года, не могла не считаться с четким заявлением Киммеля, сделанным главкому ВМС адмиралу Э. Кингу: "Непосредственно после Пёрл-Харбора я считал, что вопреки всем моим усилиям я не смог справиться с делом и в этом смысле должен взять на себя вину за Пёрл-Харбор... Теперь я отказываюсь принять хоть какую-нибудь ответственность за катастрофу в Пёрл-Харборе"{329}. Ничего лучшего не могло ожидать руководство республиканской партии. Ее стратегия была проста - превратить расследование Пёрл-Харбора в обвинение против администрации Ф. Рузвельта и тем самым побудить избирателей обратиться на следующих выборах к этой партии за руководством. Один из видных стратегов партии, конгрессмен Дж. Смит, разъяснял своим коллегам: Киммелю нужно не делать акцента на военных вопросах, ибо правительство "до конца использует технические детали, и адмиралу Киммелю будет очень и очень трудно объясниться... Форпостом обороны адмирала Киммеля должна быть дипломатия, приведшая к Пёрл-Харбору, а не технические детали"{330}.

Этот хитрый замысел с точки зрения межпартийной борьбы, однако, без труда разглядели зоркие лидеры демократов. Престарелый Хэлл с порога отверг предположение доклада следственной комиссии армии, а именно, что его ответ 26 ноября 1941 года "был ультиматумом, который положил начало войне". Уставив налитые кровью глаза на членов комиссии конгресса, старик прохрипел: "Если бы я мог выразиться так, как хочу, вы бы, верующие, разбежались во все стороны!" Он перевел дыхание и бросил: "Уже несколько месяцев мне предъявляют это позорное обвинение, в то время как каждый разумный человек знает - япошки были на марше к захватам на Тихом океане и установлению полного контроля над ним... Они изготовились к нападению и никто не мог остановить их, разве пасть на землю как трусы, и мы были бы трусами, если бы уступили"{331}. Хэлл только раз побывал на заседании комиссии. И задал тон в трактовке дел внешнеполитических.

Представление разворачивалось в большом зале с мраморными стенами на глазах примерно 500 человек - прессы и сгоравших от любопытства зрителей. Чередой шли свидетели. Очень интересные показания дал вице-адмирал Теодор Уилкинсон, глава военно-морской разведки во время Пёрл-Харбора. Он разъяснил немало запутанных вопросов. Но, увы, 21 февраля 1946 года Уилкинсон погиб, управляемый им автомобиль скатился с парома. Жена спаслась, а вице-адмирал так и не выбрался из машины. "Пошли слухи, что Уилкинсон покончил с собой, ибо он бросил вызов военной иерархии во время показаний в комиссии. Он настаивал, что были сообщения, в которых японцы выражали опасение - "розовый код" разгадан. Он также предъявил 11 радиоперехватов, которые, как показывали Маршалл и другие, не существовали. Некоторые сторонники Саффорда утверждали, что Уилкинсон, человек чести, не мог больше жить, ибо не сказал правды о сообщении с кодом ветров". Саффорд верил в это. Касаясь событий 1941 года, он писал: "Уилкинсон был единственным порядочным человеком среди них в разведке, единственным, кто раскаивался". Чета Уилкинсонов была очень дружна с Саффордами, и после трагедии вдова адмирала пришла к госпоже Саффорд, обвиняя ее мужа, что он повинен "в смерти Пинга" (прозвище Уилкинсона) из-за своего жуткого упрямства в спорах по поводу Пёрл-Харбора{332}.

В конце 1945 года главный советник объединенной комиссии конгресса У. Митчелл со своими помощниками подали в отставку, ссылаясь на то, что расследование затягивается. Первоначально комиссия должна была представить доклад 3 января 1946 года. В этот день произошло другое - вашингтонский юрист С. Ричардсон, связанный с правительством, заступил на место Митчелла. По просьбе руководителя комиссии директор ФБР прислал ему в помощь расторопного 33-летнего юриста Э. Моргана.

На долю Ричардсона выпало выслушать 15 января показания Киммеля, зачитавшего обширный, более 100 страниц, документ. За ним последовал генерал Шорт, который уподобил себя "козлу отпущения", избранному военным министерством. Оба горячо отрицали, что они виноваты и практически не прибавили ничего нового к уже известному.

Работа объединенной комиссии конгресса закончилась 31 мая 1946 года. Состоялось 70 открытых заседаний, не считая закрытых, объем собранных материалов и стенографических отчетов составил 10 миллионов слов. Доклад комиссии был представлен конгрессу в одном томе 20 июля 1946 года, 39 томов материалов и стенографических отчетов опубликованы в октябре 1946 года. Несмотря на выставленную на обозрение гору материалов, многие аспекты американской внешней политики так и остались в тени.

Главные действующие лица в 1940-1941 годах не были допрошены в комиссии, часть из них по понятным причинам: скончались Ф. Рузвельт, Ф. Нокс и Г. Гопкинс. Г. Стимсон в период работы комиссии был болен. Хотя он разрешил включить в материалы комиссии извлечения из своего личного дневника, на заседаниях Г. Стимсон не появлялся и на поставленные ему вопросы отвечал письменно так, как считал нужным. К. Хэлл обогатил собрание документов комиссии длинным заявлением, в котором с особой педантичностью изложил личную философию международных отношений и собственные взгляды на политику в отношении Японии. Как уже отмечалось, он только раз зашел на заседание комиссии, однако оно велось так, что бывший государственный секретарь не подвергся перекрестному допросу.

Республиканцы, члены комиссии, проявили понятное рвение в расследовании. Но решения о вызове свидетелей, истребовании документов и т. д. принимались большинством голосов. Более того, им было запрещено самостоятельно просматривать архивы правительственных ведомств. А целесообразность предоставления тех или иных документов из личного архива покойного президента единолично решала его личный секретарь Грэс Талли! Такая процедура сбора материалов, естественно, была не случайна, и многое, что могло бы раскрыть истинную политику Соединенных Штатов в канун войны, не было предано гласности.

Ч. Бирд заключил: "Тысячи документов, относящихся к вопросу, о существовании которых известно, остались засекреченными. Что они откроют, если когда-либо эти документы увидят свет, может быть только предметом догадок как для читателей, так и для историков"{333}. Объективность комиссии оказалась весьма условной. Ее работа, естественно, не имела в виду всесторонний критический анализ внешней политики Соединенных Штатов. Больше того, во время работы комиссии выяснилось, что кое-кто уже позаботился скрыть некоторые факты, ставшие случайно известными в ходе более ранних расследований.

Наиболее поучительный пример в этом отношении - судьба японской телеграммы, содержавшей предупреждение из Токио о начале войны, переданной "кодом ветров". Этот документ 4 декабря 1941 года был разослан разведкой руководящим политическим и военным деятелям США. Уже следственная комиссия военного министерства, работавшая в 1944 году, после безуспешных поисков документа констатировала: "Оригинал телеграммы исчез из архива военно-морских сил. Этот оригинал был на месте сразу после Пёрл-Харбора и вместе с другими документами был взят для представления комиссии Робертса. Копии находились и в других местах, но теперь они все исчезли... В течение минувшего года были уничтожены журналы радиостанции, в которых было зарегистрировано получение телеграммы. Свидетель армии показал, что эту телеграмму командование армии никогда не получало. Она была ясным указанием Соединенным Штатам (о войне. - Н. Я.) еще 4 декабря. Легко понять чрезвычайно важное значение этой телеграммы"{334}.

Объединенная комиссия конгресса зафиксировала особое рвение Дж. Форрестола - ведь сигнал по "коду ветров" был перехвачен радиостанцией флота - в "прикрытии" случившегося. Военно-морской министр сначала попытался поручить служебное расследование такому деятелю, один авторитет которого подавил бы допрашиваемого. Он предложил адмиралу Дж. Ричардсону взять на себя эти функции. Бывший командующий ядовито ответил: он твердо уверен, что значительная доля ответственности за Пёрл-Харбор лежит на Вашингтоне. Ричардсон отказался. Тогда и только тогда расследование было поручено более покладистому адмиралу Г. Хевитту.

Адмирал вместе со своим помощником Соннетом добился выдающихся успехов. Крамер, докладывавший перехваченную телеграмму от 4 декабря 1941 года, был приглашен на обед в дом к самому адмиралу Старку, где его память "освежили". С этого момента он стал давать весьма противоречивые показания. Другие опрошенные офицеры также изменили предшествующие показания и заявили, что они и в глаза не видели этой радиограммы. Конгрессмен Кифи объявил, что у него есть доказательства - Крамера "травили", добиваясь изменения его показаний о "коде ветров", насильственно поместили в психиатрическое отделение флотского госпиталя Бетесда. Крамер, разумеется, заявил, что содержался там не против своей воли. Но авторы книги "И я был Там" в 1985 году подчеркнули: "Утверждения, сделанные в 1945 году, были недавно подтверждены нам коллегой и соседом капитана Крамера. Крамера "уговорили" изменить свои показания о радиограмме по "коду ветров" угрозой пожизненного заключения в доме для умалишенных"{335}.

Практически единственным упрямцем оказался капитан Л. Саффорд. Он упорно стоял на своем. Обратившись к работе следственной комиссии флота, он теперь показывал: "Цель Соннета, по-видимому, заключалась в том, чтобы заставить изменить ранние показания, невыгодные Вашингтону, заставить "враждебных" свидетелей изменить свои показания и внести элемент сомнения там, где он не мог добиться отказа от показаний. Больше всего он пытался заставить меня изменить показания о послании с "кодом ветров" и побудить меня поверить, что я страдаю галлюцинациями". Когда это не удалось, Соннет в присутствии Хевитта прибег к угрозам, заявив Саффорду: "Никто не поставит под сомнение ваши умственные способности, если ваша память сыграет дурную шутку по прошествии столь длительного периода времени. Многочисленные свидетели, которых вы называли, отрицают существование телеграммы с "кодом ветров". Вам не следует нести факел для адмирала Киммеля"{336}.

Главный советник Ричардсон, заметив, что Саффорд нервничает, давая показания, задумчиво осведомился, не "напуган" ли он? Саффорд пожал плечами. Ричардсон прибег ко всем юридическим уловкам при допросе под присягой свидетеля. Он пытался довести до абсурда сказанное Саффордом. Например: "Итак, вы утверждаете, что существовал обширный заговор от Белого дома, через военное и военно-морское министерства, через подразделение Крамера уничтожить эти копии?" (документов с "кодом ветров". - Н. Я.). Или по поводу обвинений Саффорда, что на Гавайи умышленно не было послано предупреждение о возможности японского удара. Ричардсон: "Таким образом, вы утверждаете, что, имея в руках (перехваченное) сообщение, офицеры флота, офицеры армии и президент США, все они забыли о войне и забыли использовать это сообщение". Саффорд в ответ: "Я не знаю, почему не послали предупреждение". Ричардсон часами донимал Саффорда, который в конце концов взорвался, обвинив главного советника комиссии в том, что он не первый, кто пытается заставить его изменить показания. Но эта часть показаний Саффорда не вошла в текст "слушаний", что не удивило Киммеля: с текстом его показаний обращались не лучше, извращая сказанное или вычеркивая неугодные фразы{337}.

Результат очевиден. Как отметила американский исследователь Р. Волстеттер, "кто видел, и какие материалы "чуда", и кому что передавалось вечером 6 декабря (1941 года) - очень деликатный вопрос. Протоколы показаний полны противоречий. Сказанное осенью 1945 года неизменно противоречило показаниям, данным перед предшествовавшими следственными комиссиями. В 1945 году документы либо скрывались, либо исчезли, а память участников событий была "освежена", или они начисто забыли происходившее. Поэтому в ряде случаев на настойчивые вопросы следовал стереотипный ответ: "Не помню". Даже сенаторы, стремившиеся нажить политический капитал на расследовании, устали и перестали углубляться в дело"{338}.

Ко всему прочему еще в апреле 1945 года правительство сделало попытку законодательным путем запретить разглашение сведений о том, что США имели возможность дешифровать японскую документацию. 9 апреля 1945 года сенат рассмотрел законопроект Э. Томаса, предусматривавший 10 лет тюрьмы и штраф в 10 тысяч долларов за разглашение шифрованных материалов, американских или иностранного государства. Республиканцы, почувствовавшие, что за повышенной заботой о сохранении государственной тайны кроется какой-то коварный замысел правительства, сорвали принятие этого законопроекта. В результате комиссии конгресса было представлено более 700 перехваченных и дешифрованных японских документов.

При формулировании окончательных выводов объединенная комиссия по расследованию нападения на Пёрл-Харбор так и не пришла к единому мнению. Основной доклад подписали семь членов комиссии, восьмой - конгрессмен Ф. Кифи - поставил подпись с оговорками. Этот доклад получил название "доклад большинства". Члены комиссии - сенаторы республиканцы О. Брестер и X. Фергюсон сочинили собственный доклад, так называемый "доклад меньшинства". Перед составителями "доклада большинства" стояла дилемма - либо полностью поддержать выводы расследования О. Робертса, тем самым оправдав правительство и взвалив всю вину на X. Киммеля и У. Шорта, что автоматически предавало бы их в руки военного трибунала, либо высказаться в пользу выводов расследований военного и военно-морского министерств, проведенных в 1944 году. Тогда досталось бы крепко и политикам. Первый путь был невозможен, так как все собранные документы в своей совокупности не давали возможности начать судебное преследование бывших командующих на Гавайях. Второй путь также был заказан: изобличающих документов не хватало, ибо объединенная комиссия не пожелала углубляться в дебри вопроса об ответственности политиков. Был избран средний путь.

Виновниками Пёрл-Харбора, естественно, были объявлены японцы. Что касается американского правительства, то в "докладе большинства" утверждалось: "Внешняя политика США отнюдь не носила провокационного характера, что давало бы Японии повод для нападения на них... Комиссия не обнаружила никаких документов до или во время своей работы, которые подтверждали бы обвинения, что президент, государственный секретарь, военный министр, военно-морской министр заманивали, провоцировали, побуждали или принуждали Японию к нападению на США, с тем чтобы легче провести объявление войны в конгрессе. Напротив, все данные свидетельствуют о том, что они выполняли обязанности достойно, проявляя свои способности и предвидя будущее в соответствии с высочайшими традициями нашей внешней политики". Политики были полностью оправданы.

Виновниками, по мнению объединенной комиссии, были военные и только военные. На первом месте среди них оказались командующие на Гавайских островах, которые "не сумели выполнить свои обязанности с учетом предупреждений, полученных из Вашингтона". В докладе подробно перечислялось все, что они должны были сделать, но не сделали в области военной подготовки. При всем этом подчеркивалось, что ошибки были "промахами суждения, а не упущениями по службе". Эта формулировка раз и навсегда освобождала Киммеля и Шорта от опасности преследования по суду. В качестве виновников Пёрл-Харбора в Вашингтоне указывались также работники оперативного управления военного министерства и разведки армии и флота.

"Доклад большинства" был устремлен главным образом в будущее. Его выводы заканчивались 5 рекомендациями и 25 конкретными предложениями, имевшими в виду реорганизацию и улучшение военной машины Соединенных Штатов. Горькие уроки Пёрл-Харбора умело использовались для того, чтобы в 1946 году - первом послевоенном году - обосновать необходимость широких военных приготовлений. Тщательно обдуманный и спланированный ход тех сил в США, которые были заинтересованы в разжигании военного психоза в стране. Составителей документа, по-видимому, в большей степени заботило достижение этой цели, чем воссоздание объективной истории событий, которые привели к Пёрл-Харбору. Грядущая война, в неизбежность которой они, несомненно, верили, отбросила густую тень из будущего на их тогдашние выводы.

Кифи приобщил к "докладу большинства" собственное мнение. Он обращал внимание на то, что объединенной комиссии "было отказано в получении многих важнейших сведений". На его взгляд, "факты подбирались таким образом, быть может и ненамеренно, чтобы возложить вину на Гавайи и уменьшить вину, которую следовало бы возложить по справедливости и на Вашингтон". Кифи выразил мнение, что "в основе трагедии лежала тайная дипломатия... В будущем народ и его конгресс должны знать, насколько близко американская дипломатия подвинула дело к войне, с тем чтобы они могли бы пресечь ее действия, если последние становятся неразумными, или поддержать их, в случае если американская дипломатия занимает разумную позицию... Для того чтобы предотвратить любой Пёрл-Харбор в будущем, который может оказаться более трагичным и катастрофичным, чем Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года, должна существовать тесная координация между американским общественным мнением и американской дипломатией". Благие пожелания Кифи пропустили мимо ушей, ибо, по его мнению, виновниками были не военные, а политики. Более четко сформулировать свои выводы он не мог, объединенная комиссия сознательно старалась уйти от определения вины политиков.

"Доклад меньшинства" был в основном продиктован соображениями партийной борьбы, и уже одно это сузило содержащиеся в нем выводы. Однако сенаторы-республиканцы смотрели в корень дела. Внешняя политика Соединенных Штатов не была исследована по той простой причине, что вопрос об оценке мудрости внешнеполитического курса США был "исключен уже самой формулировкой задач комиссии". Поэтому "выводы о дипломатических аспектах основываются на недостаточных материалах". Выправить это положение сенаторы-республиканцы не могли - они не получили в ходе работы всех нужных материалов, - да и не хотели.

Составители "доклада меньшинства" решительным образом разошлись с мнением большинства объединенной комиссии конгресса. Сенаторы Брестер и Фергюсон дали исторический обзор событий в канун Пёрл-Харбора, из которого явствует, что нападение Японии не могло быть неожиданностью для американского правительства. Конкретными виновниками катастрофы они назвали Ф. Рузвельта, Г. Стимсона, Ф. Нокса, Дж. Маршалла, Г. Старка, Л. Джероу, X. Киммеля и У. Шорта. В "докладе меньшинства" указывалось: "Утверждение, исходящее от столь высоко-авторитетного лица, как президент Трумэн, который 30 августа 1945 года заявил: "Нужно винить страну в целом не менее, чем любого человека, за то, что произошло в Пёрл-Харборе", - необоснованно, ибо американский народ не имел решительно никакого представления о проводимой тогда политике и предпринимавшихся действиях".

Пока речь шла о партийной борьбе, сенаторы-республиканцы были красноречивы и выносили безапелляционные суждения. Но когда дело коснулось внешней политики, они проявили куда большую сдержанность. Оно и понятно: в США говорят, что межпартийные распри кончаются у берега океана. В отношении внешней политики "доклад меньшинства" далеко не пошел. Составители констатировали: "Государственный секретарь Корделл Хэлл, который был в центре японо-американских переговоров, несет серьезную ответственность за дипломатические события, приведшие к неизбежности Пёрл-Харбора, однако он не выполнял никаких функций в цепи военного командования, ответственного за оборону Пёрл-Харбора, - от главнокомандующего до командующих на Гавайских островах. По этой причине, а также потому, что дипломатические аспекты не были полностью исследованы, мы не делаем никаких выводов в отношении его"{339}. Итак, как большинство, так и меньшинство комиссии оказались единодушными в одном - в оправдании внешней политики Соединенных Штатов.

Никто и никогда в объединенной комиссии конгресса не сказал об основной внешнеполитической стратегии Вашингтона в канун войны - попытаться отвести японскую агрессию от США, нацелив Японию на Советский Союз. Поскольку этот вопрос вопросов был обойден, постольку работа комиссии, равно как предшествующих расследователей в США, не дала удовлетворительного объяснения причин внезапности японского нападения на Пёрл-Харбор. Поэтому в американской исторической науке живет и будет жить загадка Пёрл-Харбора. Она вызвана к жизни упорными попытками в Соединенных Штатах извратить историю в целях оправдания внешнеполитического курса американского правительства.

Если исследование проблемы Пёрл-Харбора в США с исторической точки зрения в силу изложенных причин оказалось неудовлетворительным, то ее военно-стратегические аспекты постоянно изучаются в целях извлечения уроков для современной американской военной науки, строительства вооруженных сил. Еще при Трумэне японский успех 7 декабря 1941 года использовался для обоснования реорганизации структуры командования американских вооруженных сил. Г. Трумэн в своих мемуарах заметил: "Из материалов слушаний (в комиссии конгресса. - Н. Я.) дела о Пёрл-Харборе мне стало ясно, что трагедия явилась результатом как неподходящей военной структуры, не обеспечившей единства командования ни в Вашингтоне, ни в войсках, так и личных промахов офицеров армии и флота"{340}. В 1947 году в США создается министерство обороны.

Пёрл-Харбор подтолкнул организацию Центрального разведывательного управления. "Мне часто приходило в голову, - писал Трумэн, - что, если бы у правительства существовал координационный центр при сборе информации, Японии оказалось бы значительно труднее, если вообще было бы возможно осуществить успешное предательское нападение на Пёрл-Харбор. В те дни военные не знали всего, что было известно государственному департаменту, а дипломаты не имели доступа ко всему, что знали армия и флот". Как подчеркивается в крупном исследовании о ЦРУ, "среди множества последствий, которыми отдался Пёрл-Харбор, самым серьезным было его влияние на разведку... Пёрл-Харбор и дал потребные аргументы для воздействия на политиков, ускорив организацию централизованной разведки"{341}. Ссылки на Пёрл-Хабор облегчили проведение через конгресс законодательства о создании ЦРУ, поставили ведомство вне и выше законов.

Особое внимание вызывает вопрос: возможен ли Пёрл-Харбор, то есть внезапное нападение, в век ядерного и ракетного оружия, ибо последствия такого удара в наши дни окажутся совершенно несоизмеримыми с тем, что произошло 7 декабря 1941 года. Вопрос, естественно, совсем не академический. Уже Роберта Волстеттер в книге "Пёрл-Харбор: предостережения и решения", подготовленной в сотрудничестве с корпорацией "Рэнд", попыталась дать ответ на вопрос, сформулированный ею так: "Что дает нам Пёрл-Харбор для выяснения возможности внезапного нападения в наши дни, когда его результаты окажутся значительно большими и, возможно, фатальными?"

Пять лет трудов и вот выводы Р. Волстеттер: "Коротко говоря, мы не смогли предсказать Пёрл-Харбора не из-за недостатка нужных данных, а из-за изобилия материалов, не имевших отношения к делу". Что до ошибок американских командующих и правительства, то они кроются "в особенностях человеческого восприятия и проистекают из такой глубокой неопределенности, что ошибок нельзя избежать, хотя возможно и сократить шансы совершения их".

Переходя к ответу на свой вопрос, автор подчеркивает: "Несмотря на громадное увеличение расходов на сбор и анализ разведывательной информации и несмотря на успехи дешифровки и перевода при помощи машин, по всей вероятности со времен Пёрл-Харбора, преимущества вне всякого сомнения перешли к тому, кто изберет внезапное нападение"{342}.

Дурной пример заразителен. Японская победа в Пёрл-Харборе оказала определенно опасное влияние на американскую политическую мысль. Сказанное Волстеттер в общих словах в 60-е годы в книге Г. Пранджа в середине 80-х годов конкретизировано применительно к теологии ракетно-ядерной войны: "В огне Пёрл-Харбора сгорела национальная невинность... Пёрл-Харбор так глубоко укоренил идею внезапного нападения в национальное самосознание, что "Пёрл-Харбор" стал почти тождественным любому такому нападению. США в высшей степени оценили идею внезапного нападения. И совершенно правильно". И далее Прандж процитировал американский журнал "Нью рипаблик", который как-то писал: "Наш удар действительно должен быть "первым" ударом, наносимым всеми силами, а не тем, что от них останется после первого удара врага как раз с целью подорвать нашу наступательную мощь. Это, в свою очередь, диктует: нашей единственной убедительной угрозой является угроза того, что мы можем нанести сами внезапный удар"{343}.

Как отметил в 1985 году влиятельный американский еженедельник "Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт", это носит название "ядерный Пёрл-Харбор возможность нанесения первого удара без риска возмездия"{344}.

"Ревизионисты" утверждают

Работа объединенной комиссии конгресса не положила конец горячей дискуссии в американской историографии вокруг вопроса о вступлении Соединенных Штатов в войну. Напротив, сорок томов дали дополнительные материалы для противоречивых суждений. Спор, по-видимому, будет продолжаться бесконечно. Отставной адмирал Киммель внес в него посильную лепту. В письме составителям сборника документов о Пёрл-Харборе, увидевшем свет в конце 1962 года, Киммель высказался категорически: "Мне никогда не дали возможности полностью ознакомиться с архивами о Пёрл-Харборе, хранящимися в военно-морском министерстве и Белом доме. Мне отказали в разрешении просмотреть так называемую папку Белого дома, в которой, по-видимому, находятся послания Рузвельта и Черчилля... По моему мнению, хотя, конечно, я лицо заинтересованное, нет никаких сомнений в том, что м-р Рузвельт знал о плане японцев напасть на флот в Пёрл-Харборе и дату планировавшегося удара и сознательно утаил эту информацию от командующих на Гавайях, чтобы атака состоялась"{345}.

Крайнее суждение! Даже горячий поклонник адмирала Л. Саффорд во время одного из многочисленных расследований Пёрл-Харбора свидетельствовал, что дислокацию японского флота надлежало установить подразделению Рошфора на Гавайях. Другими словами, штаб Киммеля должен был ориентировать в этом вопросе Нокса и Старка, а не наоборот. Дж. Рошфор со своими подчиненными (на 7 декабря 1941 года 18 офицеров и 128 рядовых), по словам Саффорда, "был обязан предотвратить внезапное нападение на флот, как случилось у русских в Порт-Артуре"{346}. Один из посвященных в деликатные дела разведки адмирал Р. Ингерсолл объяснил объединенной комиссии конгресса: "Приоритетную ответственность за установление дислокации японских кораблей нес командующий Тихоокеанским флотом. Именно в его распоряжении находились средства, нужные для этого, - радиоразведка"{347}.

Человек одной идеи, X. Киммель никогда с этим не соглашался. Год от года с возрастающим, пожалуй, старческим упрямством и безразличием ко всему, кроме своей судьбы, он твердил - невиновен! До самой смерти, последовавшей на 86-м году жизни в мае 1968 года.

Другие герои трагедии 7 декабря 1941 года уходили из жизни с меньшими драматическими издержками. Шорт в забвении прожил последние годы, почитывая военные книги и разводя розы. Когда он угас в сентябре 1949 года, сын отставного генерала майор У. Шорт удовлетворил любопытство газетчиков: "Отец выложил все факты о Пёрл-Харборе комиссии конгресса. Ему не было суждено написать книгу, он ничего не мог прибавить к сказанному".

Л. Саффорд почти три десятилетия интриговал мир средств массовой информации. Он никогда не отступался от своих показаний о существовании передачи из Токио по "коду ветров". Саффорд служил до конца 50-х. В 1958 году президент Эйзенхауэр подписал закон, принятый конгрессом, о награждении Саффорда премией в 100 тысяч долларов за примерно 20 разработок в области криптографии. Мнения о Саффорде резко расходились: для одних он был лжецом, для других - гением. Быстрая на физическую расправу супруга Саффорда полагала, что знает лучше, - пинками и затрещинами отгоняла от мужа любого, кто пытался заговорить с ним о Пёрл-Харборе. Особенно журналистов, пытавшихся проникнуть в дом Саффордов. Их она просто сталкивала с лестницы.

За спиной властной супруги Саффорд продолжал работать над проблемами Пёрл-Харбора, поддерживая оживленную переписку с "историками-ревизионистами". Он написал для них обширные справки, но работать приходилось вне дома. Жена тщательно проверяла его бумаги и все, где упоминался Пёрл-Харбор, неукоснительно сжигала. Посему профессиональный криптограф зачастую стал шифровать свои письма. Саффорд умер в разгар своих исследований Пёрл-Харбора в 1973 году, бдительная супруга ушла из жизни через семь лет{348}.

Американская школа "ревизионистов" сосредоточила свои усилия на том, чтобы доказать, будто Ф. Рузвельт, стремившийся к вступлению в войну, сознательно оставил командование на Гавайях в неведении о предстоявшем японском нападении. А когда японская авиация нанесла удар по Пёрл-Харбору, он использовал это как повод для того, чтобы поднять народ Соединенных Штатов, не желавший воевать, на вооруженную борьбу.

Основателем направления считается Чарлз А. Бирд. Впрочем, маститый историк в первую очередь занимался вопросом о том, почему в условиях американской "демократии" правительство безответственно перед народом. Эту печальную для либерала, каким был Ч. Бирд, тему он развивал в своих двух книгах, увидевших свет в 1946-1948 годах{349}. Крайние выводы о Ф. Рузвельте сделали его ученики, сплотившиеся после смерти Ч. Бирда в 1948 году вокруг профессора X. Барнса, столпа "ревизионистов" 20-х годов, которые тогда доказывали, что США не нужно было вступать в первую мировую войну.

На концепции этих историков, основными среди которых были Ч. Тэнзилл, Ф. Санборн, Дж. Моргенштерн{350}, наложила значительный отпечаток дискуссия о путях американской внешней политики. "Ожесточение ревизионистов отражает отвергнутую политику... - отмечал видный деятель администрации Рузвельта Р. Тагвелл. - Ревизионизм в данном случае, как и в случае Вильсона и его войны, является возрождением точки зрения влиятельных кругов о том, что Франклин (Рузвельт) шел напролом и проводил ошибочную политику. Аргументация основывается на том, что он желал воины и маневрировал, с тем чтобы вовлечь США в войну против держав "оси". Аргументация идет дальше: указывается, что войны следовало избежать, ибо дела обстоят хуже по завершении военных действий, чем они были бы в случае проведения политики компромисса. Совершенно очевидно, что в дискуссии такого рода нельзя прийти к каким-либо определенным выводам"{351}. Школа "ревизионистов" получила шумную и даже скандальную известность в Соединенных Штатах на рубеже 40-х и 50-х годов. Маккартистам особенно пришлись по душе нападки на Ф. Рузвельта. Однако историки этого направления, ссылаясь на события кануна второй мировой войны, стали на позиции "неоизоляционизма", утверждая, что Соединенным Штатам и ныне нужны свободные руки, то есть высказались против участия страны в военных блоках. На "ревизионистов" ополчилась официальная историография, за которой стояли власть предержащие, и влияние школы быстро упало.

Идейный манифест "ревизионистов" - сборник статей под редакцией X. Барнса "Вечная война за вечный мир"{347}, выпущенный в 1953 году, - мог убедить только убежденных. Не больше. Впрочем, таких было немало, и не только в США. Но по иным причинам, чем "ревизионисты". В "заключительном отчете" о своей миссии в Токио Р. Крейги, встретивший войну с Японией в 1941 году на посту английского посла, резко раскритиковал Хэлла и его политику. "Я считаю, - писал Крейги, - что можно было достичь компромисса с Японией в декабре 1941 года". Он выразил уверенность, что, если бы не меморандум Хэлла от 26 ноября, "война с Японией не была бы неизбежна". Отчет вызвал замешательство в Форин оффис, где сочли его "резким обвинением политики США". Крейги заставили переделать бумагу.

В сентябре 1943 года У. Черчилль заметил: "Это очень странный документ, который нужно держать в строжайшем секрете. Я едва ли читал более одностороннюю и прояпонскую версию случившегося... вылившегося в бесчинство Пёрл-Харбора"{353}.

В июне 1944 года министр производства Англии О. Литтлтон в речи перед американской торговой палатой в Лондоне заявил: "Японию спровоцировали напасть на Пёрл-Харбор. Извращают историю те, кто утверждает, что Америку вынудили вступить в войну". Разумеется, сказанное Литтлтоном, да и история с "заключительным отчетом Крейги" дали оружие в руки "ревизионистов". Без цитаты из этой речи английского министра не обходится ни одна из книг "ревизионистов". Цитируют, однако, вне контекста. Литтлтон как раз восхвалял США за то, что они оказывали военную помощь Англии. Внося коррективы в свою речь, он подчеркнул (что не цитируют "ревизионисты!"): "Японский агрессор считал эту помощь провокацией и вероломно напал на Пёрл-Харбор"{354}.

Американский профессор Л. Сеарс в свое время заметил: "Ревизионизм относительно второй мировой войны не слишком развился. Историки, оправдывающие вступление США в войну, более объединены и более наступательны, чем было после первой мировой войны, а их противники не сумели добиться, чтобы их выслушали как следует. Послание "восточный ветер", говорившее о намерении Японии напасть, весьма уместно исчезло из правительственных архивов... Было бы опрометчиво полагать, что американцы в 1984 году будут столь же хорошо информированы о второй мировой войне, как нынешнее поколение американцев о первой мировой войне"{355}.

Прогноз Л. Сеарса в срок, указанный им - середина 80-х годов, - в общем оправдался. В отношении грамотности американцев в истории. Но нужно внести серьезные коррективы в описанное профессором примерно 30 лет тому назад. "Ревизионизм" обнаружил необычайную выживаемость, ибо рука об руку с укреплением военных связей между США и Японией там растет сожаление по поводу утраченных тогда Токио возможностей - не поднимать оружия против Америки, а обрушиться на СССР. Тут и пригодилась тенденция, изначально заложенная в работах "ревизионистов", причем второго положения, в пору расцвета этого направления - У. Чемберлен и У. Ньюман. Эти двое подробно, а некоторые другие "ревизионисты" мельком пытались доказать, что участие США во второй мировой войне было ошибочным, ибо из нее Советский Союз вышел могучей державой.

Отсюда у "ревизионистов" следовало - США-де необоснованно обостряли отношения с Японией. В результате случился Пёрл-Харбор. Мы уже имели возможность убедиться, как развил в 80-е годы эти тезисы до абсурда Дж. Толанд в своей лихой книге "Позор. Пёрл-Харбор и его последствия". С годами официальные историки приучились выстраивать в своих трудах факты так, что их изложение в этом отношении стало совпадать с "ревизионистами", хотя одновременно они жарко открещивались от идейного родства с ними. Типичный пример - работы Г. Пранджа и его соавторов. В монументальной книге мы спали на рассвете" указано: "Более чем, тридцатилетние тщательные поиски, включая все материалы, рассекреченные до 1 мая 1981 года, не дали результатов - не обнаружено ни одного документа или одного слова в показаниях, которые подтвердили бы позицию ревизионистов"{356}. Но в этой же книге он подтасовывает факты именно так, как делали "ревизионисты" в своих целях.

Излагая известные рекомендации Маршалла и Старка Рузвельту 5 ноября 1941 года, Прандж опускает основное - командование американских вооруженных сил заявляло: нападение Японии на СССР не должно повлечь вмешательства США. Или телеграмму с "кодом ветров" из Токио Номура он датирует не 19 ноября, а 29 ноября 1941 года. Далее опускаются важнейшие события в Вашингтоне в промежутке от получения японского плана Б до ноты Хэлла 26 ноября и т. д.{357} Что, Прандж не ведал, что творил, занимаясь грубыми извращениями? Отнюдь нет.

Он был официальным историографом генерала Д. Макартура в бытность его американским проконсулом в Японии. Сразу после 1945 года Прандж использовал свое пребывание в Японии, расспросив, а поначалу даже, видимо, допросив практически всех, кто с японской стороны имел отношение к Пёрл-Харбору. Вызванные им не могли не отвечать: Прандж - с 1946 года гражданский чиновник оккупационных сил - имел ранг, соответствовавший воинскому званию генерал-майора. Любознательный историк, правда, был куда как обходителен, потчуя в то тяжелое для Японии время оголодавших "гостей": адмиралов, генералов и офицеров разбитых императорского флота и армии брэнди и бисквитами из магазина оккупантов.

То дела давно минувших дней, когда Гэнда 72 раза, а футида 50 раз побывали, скажем, на расспросах у Пранджа. С Макартуром Прандж вернулся в 1951 году в Вашингтон и стал профессором Мэрилендского университета. С тех пор он все писал свою книгу. В конце 70-х силы стали иссякать, Прандж в 1979 году передал в распоряжение учеников, молодых историков Д. Голдштейна и К. Диллон, как все материалы (размещенные в комнате 6x7 метров), так и неоконченную многотомную рукопись - 3500 машинописных страниц. В мае 1980 года Прандж умер, а книга, законченная Голдштейном и Диллон, увидела свет в канун 40-й годовщины Пёрл-Харбора{358}.

Так что само предположение о том, что Прандж мог ошибиться по неведению смехотворно. Речь идет об умышленной селекции документов в понятных целях. Очень компетентный исследователь Д. Кан счел необходимым в своей рецензии объединить работы Толанда и Пранджа, объяснив: "Хотя книги Пранджа и Толанда различны по изложению и концепциям, в обеих высказываются ошибочные суждения об истории. Толанд, по существу, именует Рузвельта убийцей и военным преступником, кем он не был. Прандж называет Пёрл-Харбор "поворотным пунктом в мировой борьбе". Это не так; подлинным поворотным пунктом было вторжение Гитлера в Россию, ибо он попал в тиски войны на два фронта - против непобедимого колосса, с одной стороны, и непотопляемой базы - с другой".

Хотя сказанное Каном в высшей степени интересно исторически, куда весомее его политическая оценка последних свершений в американской историографии Пёрл-Харбора. "Утверждения "ревизионистов" имеют куда большие последствия, чем обвинения Рузвельта в сокрытии информации о предстоявшем нападении... С утверждениями о том, что войны (с Японией) можно было избежать, связано убеждение, которого придерживаются некоторые, хотя и неясно, находится Толанд среди них, о том, что Соединенным Штатам следовало бы воевать с Советским Союзом, а не с Японией. Из всех ревизионистских теорий эта самая неисторическая"{359}.

Действительно, в антисоветском угаре иные в США стали писать совершеннейший вздор.

Эпилог: за чертой исторической науки

"Сколько бы нам ни потребовалось времени, чтобы отразить это тщательно подготовленное нападение, - говорил Франклин Д. Рузвельт 8 декабря 1941 года, - американский народ в своем справедливом гневе пройдет путь до конца - до полной победы. Я полагаю, что выражу волю конгресса и народа, когда скажу: мы не только не пощадим усилий, защищая себя, но сделаем все, чтобы подобное предательское нападение никогда больше не угрожало нам"{360}. Против Японии была обращена мощь Объединенных наций, а вступление Советского Союза в войну на Дальнем Востоке в августе 1945 года привело к быстрой капитуляции японских милитаристов.

Япония была оккупирована американскими войсками. Встал вопрос о наказании японских военных преступников, что являлось декларированной целью Объединенных наций в годы войны. Американский генерал Д. Макартур, формально верховный союзный главнокомандующий на Дальнем Востоке, впоследствии писал: "Принцип уголовной ответственности политических лидеров страны, побежденной в войне, был для меня отвратителен. Я считал, что поступающие таким образом нарушают основные принципы уголовного законодательства. Я считал и соответственно рекомендовал ограничить уголовную ответственность политических лидеров Японии на начало войны обвинением в нападении на Пёрл-Харбор, как совершенного без предварительного уведомления"{361}. Если обвинение захочет привлечь к суду еще и императора, заметил как-то Д. Макартур, тогда придется увеличить оккупационные силы на миллион человек.

Личные взгляды генерала Д. Макартура, однако, не могли определить структуру и работу Международного военного трибунала, учрежденного в Токио в начале 1946 года. Он состоял из представителей одиннадцати стран, в том числе Советского Союза. Однако Д. Макартур был наделен высшей властью в Японии, и американские власти сумели взять в свои руки большую часть подготовительной работы. Вызов свидетелей и отбор документов в известной степени зависел от них. В результате магнаты монополистического капитала, в частности клика "дзайбацу", двигавшая страну к войне, полностью избежали ответственности. Перед трибуналом предстали только политики и военные.

Ответственность милитаристской клики за агрессивную войну, в том числе за Пёрл-Харбор, была установлена вне всяких сомнений. В приговоре Международного военного трибунала было также записано: "Трибунал считает, что агрессивная война против СССР предусматривалась и планировалась Японией в течение рассматриваемого периода (то есть с 1928 года); что она была одним из основных элементов японской национальной политики и что ее целью был захват территорий СССР на Дальнем Востоке"{362}. Семерых главных военных преступников приговорили к смертной казни и повесили 22 декабря 1948 года.

Какова судьба непосредственных исполнителей преступных замыслов японской военщины? Подавляющее большинство служивших в оперативном соединении Нагумо 7 декабря 1941 года погибли в войне, их поглотили волны Тихого океана. Но военная судьба капризна, она пощадила некоторых, кто сыграл выдающуюся роль в налете на Пёрл-Харбор. После войны получили известность те, кто был относительно молод в день Пёрл-Харбора - Сугуру Сузуки, Мицуо Футида и Минору Гэнда. Тогда им было 33 - 37 лет. В свое время их заслуги были высоко оценены императорскими вооруженными силами, а затем и союзником Японии по агрессивным блокам - Соединенными Штатами. Футида после войны оставил военную службу, стал священником. Сузуки и Гэнда снова надели мундиры. Первый - служил контр-адмиралом "оборонительных военно-морских сил" Японии, второй - дослужился до чина генерал-лейтенанта. До весны 1962 года он занимал пост командующего военно-воздушными силами Японии. По случаю ухода в отставку - Гэнда исполнилось 57 лет американский генерал Лаймэн Лемнитцер вручил ему в дополнение к японским наградам за Пёрл-Харбор американский орден "За заслуги".

В декабре 1961 года корреспондент журнала "Юнайтед стейтс ньюс энд уорлд рипорт" попросил Г. Пранджа дать интервью в связи с двадцатилетней годовщиной "Дня позора". Корреспондент спросил: "Как японцы относятся сейчас к своему внезапному нападению? Обнаружили ли вы среди них чувства сожаления или раскаяния?" Прандж ответил: "Нет, они считают, что выполнили свой долг в отношении императора и страны. Угрызения совести не тревожат их. Гэнда публично заявлял, что он ни о чем не сожалеет. И Футида тоже не сожалеет об этом". Прандж привел слова японского адмирала Тюити Хара: "Американское правительство должно дать нам ордена за то, что мы сделали для него, ибо мы воздействовали на чувства американцев и подняли их на войну. Мы оказали вам психологическую услугу"{363}. Не этому ли совету последовали США, наградившие спустя несколько месяцев Гэнда орденом "За заслуги"?

Прошло еще четверть века. Теперь и американские историки, ссылаясь на новейшие разыскания, в интересах укрепления отношений с Токио вносят поразительные вклады в историю Пёрл-Харбора. Р. Пино и Дж. Костелло, доработавшие книгу покойного контр-адмирала Э. Лейтона "И я был Там" (1985 г.), обнародовали открытие: Советский Союз-де знал и не сообщил о подходе оперативного соединения адмирала Нагумо к Гавайям!

В книге с интригующими недомолвками повествуется о том, что "не заметил ни один американский историк", а именно - корабли Нагумо встретили на пути к Гавайям советское судно. "Этим судном, - сказано в книге, - почти наверняка был "Урицкий", прошедший через Золотые ворота в Сан-Франциско несколькими днями ранее с важным военным грузом по ленд-лизу. Курс судна пересекался с курсом "Кидо Бутай" где-то северо-западнее Гавайских островов... По всей вероятности, русские сообщили японцам о курсе "Урицкого". Из этой посылки следует "логический вывод" - советская разведка знала точные детали, каким маршрутом пойдет через северную часть Тихого океана ударное соединение Нагумо!

Если дело обстояло так, тогда Сталин логично приказал уведомить Токио о курсе "Урицкого". Ему нужно было предотвратить инцидент в критическое для обеих стран время. Он также должен был обеспечить благополучную доставку грузов по ленд-лизу - танков и самолетов во Владивосток и своевременную перевозку их по транссибирской железнодорожной магистрали к последней борьбе для спасения Москвы".

Прервем повествование. Простой расчет показывает - таинственное советское судно должно было прийти во Владивосток тогда, когда Красная Армия 6 декабря 1941 года уже погнала вермахт на Запад. Кстати, велико ли было судно и сколько оно могло привезти этих "танков и самолетов"? Словоохотливый автор не оставляет в неведении: "водоизмещением 1200 тонн".

С серьезным видом в книге истолковывается приказ, отданный Нагумо, топить встречные суда "третьей страны". Приказ этот-де не относился к советским судам. Отсюда поразительные рассуждения: "Тот факт, что Токио отдал этот приказ, а "Кидо Бутай" встретил русское судно примерно в 900 милях южнее более короткого оживленного пути во Владивосток с западного побережья Америки, указывает - японцы получили некое предупреждение. Оно могло исходить только от русских, лишь они знали, что "Урицкий" так перегружен, что маленькое судно нужно было направить необычным, более южным курсом, подальше от дурной погоды у берегов Аляски. Предупреждение и встреча в океане указывают на то, о чем до сих пор не подозревали, существовал тесный сговор между Москвой и Токио. Если с "Урицкого" видели "Кидо Бутай" в последнюю пятницу мира на Тихом океане (5 декабря. - Н. Я.), капитан судна не сообщил об этом открыто по азбуке Морзе... а, вероятно, "Урицкий" доложил эти важнейшие разведывательные данные секретным советским кодом... Возможный сговор между Токио и Москвой указывает - Сталин точно знал, как, где и когда разразится война на Тихом океане"{364}.

Коль скоро эти данные преподносятся от имени контрадмирала Э. Лейтона, профессионального американского разведчика, поучительно проверить их достоверность. Обращение в советские архивы дало результаты, которых можно было ожидать. Да, был "Урицкий", лесовоз. Водоизмещением 3328 тонн, а не 1200 тонн. В июне 1941 года Дальневосточное морское пароходство сдало лесовоз "Урицкий" в аренду Владивостокскому арктическому пароходству, и летом - осенью 1941 года "Урицкий" участвовал в доставке грузов в Арктику. В порты США в 1941 году "Урицкий", естественно, не заходил. В США лесовоз ходил летом 1942 года (капитан И. А. Чернов). По описанным причинам, никак не мог "Урицкий" встретить 5 декабря 1941 года оперативное соединение Нагумо поблизости от Гавайских островов. Все написанное об этом от имени Э. Лейтона - ложь.

И это не должно удивлять. Американский историк флота Р. Лав, рецензируя в январе 1986 года эту книгу, писал: "Ее выход прискорбен по двум причинам. Она усиливает представление об историках Пёрл-Харбора как о сварливых чудаках, процветающих только в атмосфере своей крошечной теплицы. Обращение Костелло с текстом также снижает образ и достижения прекрасного офицера, заслуживающего лучшего от наследников его воспоминаний.

Извлекать "уроки" из Пёрл-Харбора, как бесцеремонно пытается Костелло, изнурительная поденная работа. Ничего нельзя извлечь ни из уверенности Пранджа, что сказанное им и есть "вердикт истории", ни из незамысловатых рассуждений Костелло о том, что новые изыскания "едва ли изменят сцену"{365}.

Почему же? Извлечь можно то, что не желает видеть и суровый рецензент. Новейшие исследования в США событий в Пёрл-Харборе перешли за последнюю черту, за которой кончается наука. Теперь вину за Пёрл-Харбор пытаются поделить между Японией и СССР! Применительно к истории с лесовозом "Урицкий" нет необходимости вдаваться в тонкости - кто, контр-адмирал или его посмертные соавторы, лжет. Они несут коллективную ответственность за то, что к нашим дням изучение истории Пёрл-Харбора в США укладывается в прокрустово ложе антисоветского клише, созданного могучим пропагандистским аппаратом.

Примечания

{1}Spector R. Someone Had Blundered, but Who? - The New York Times Book Review, January 5, 1986, p. 9.

{2}Toland J. Infamy. Pearl Harbor and its aftermath. N. Y., 1984, p. XVI, 340.

{3}Thorne СЛ. Allies of a Kind. The United States, Britain and the War against Japan. N. Y., 1979, p. 28.

{4}Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941 - 1942 гг. М., 1955, с. 10.

{5}Pearl Harbor as History. Ed. by Borg D., Okamoto Sh. N. Y., 1973, p. 261-262.

{6}Morgenstern G. Pearl Harbor. The Story of the Secret War. N. Y., 1947, p. 69.

{7}Pearl Harbor Attack. Hearings before the Joint Committee on the Investigation of the Pearl Harbor Attack (далее: Pearl Harbor Attack...), pt. 2. Washington, 1946, p. 536-537.

{8}Ibid., p. 548.

{9}Fukudome Sh. Hawaii Operation. - United States Naval Institute Proceedings, December 1955, p. 1317.

{10}Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М., 1958, с. 40.

{11}Prange G., Goldstein D., Dillon K. Pearl Harbor: The Verdict of History. N. Y., 1986, p. 495 (далее: Prange G. Op. cit.).

{12}Okumia M., Horikoshi J., Caiden M. Zero. N. Y., 1956, p. 61.

{13}Kato T. The Lost War. N. Y., 1946, p. 89.

{14}Layton E., Pineau R., Costello J. And I Was There. N. Y., 1985, p. 71 - 72 (далее: Layton E. Op. citj.

{15}Agawa H. The Reluctant Admiral: Yamamoto and the Imperial Navy. N. Y., 1979, p. 158.

{16}Layton E. Op. cit., p. 64.

{17}Collier R. 1940: The World in Flames. London, 1980, p. 269 (далее:

{18}Collier R. Op. cit.).

{19}Fucudome Sh. Op. cit., p. 13J7.

{20}Prange G. At Dawn We Slept. The Untold Story of Pearl Harbor. N. Y., 1981, p. 21, 123, 26. Layton E. Op. cit., p. 111.

{21}Pearl Harbor as History. Ed. by Borg D., Ocamoto Sh., p. 167.

{22}Prange G. At Dawn We Slept, p. 228-229, 232, 262-263, 13.

{23}Хасимото М. Потопленные. М., 1956, c. 32.

{24}Lord W. The Day of Infamy. London, 1957, p. 28.

{25}Prange G. At Dawn We Slept, p. 323.

{26}Layton E. Op. cit., p. 110.

{27}Prange G. At Dawn We Slept, p. 151.

{28}Whitehead D. The FBI story. A Report to the people. N. Y., 1956, p. 186 (далее: Whitehead D. Op. cit.).

{29}Ungar S. FBI. Boston, 1976, p. 105.

{30}Congressional Record, vol. 87, pt. 7, p. 7592.

{31}Prange G. At Dawn We Slept, p. 152, 257.

{32}Yoshikawa Tadeo with Norman Stanford. Top Secret Assignment. United States Naval Institute Proceedings, December 1960, p. 47.

{33}Pearl Harbor Attack, pt. 35, p. 363.

{34}Ibid., p. 531.

{35}Ibid., pt. 12, p. 261.

{36}Ibid., p. 268.

{37}Ibid., p. 266, 269.

{38}Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 56-58.

{39}Dyer G. On the Treadmill to Pearl Harbor: The Memoirs of Admiral James D. Richardson. Washington, 1973, p. 435-436.

{40}Prange G. Op. cit., p. 417.

{41}Arnold H. Global Mission. N. Y., 1949, p. 193-194.

{42}Layton E. Op. cit., p. 225.

{43}Admiral Kimmel's Story by Husband E. Kimmel. Chicago, 1955, p. 19.

{44}Prange G. At Dawn We Slept, p. 133.

{45}Pearl Harbor Attack, pt. 15, p. 1635.

{46}Ibid., pt. 14, p. 1044.

{47}Prange G. At Dawn We Slept, p. 139-140.

{48}Pearl Harbor Attack, pt. 14, p. 1402.

{49}Ibid., pt. 10, p. 4856.

{50}Ibid., pt. 16, p. 2251.

{51}Ibid., pt. 14, p. 1406.

{52}Ibid., pt. 16, p. 2276.

{53}Admiral Kimmel's Story, p. 57.

{54}Pearl Harbor Attack, pt. 36, p. 159-160.

{55}Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 226-231.

{56}Morison S. The Rising Sun in the Pacific, 1931 - April 1942. Boston, 1948, p. 210-213.

{57}Prange G. At Dawn We Slept, p. 336.

{58}Admiral Kimmel's Story, p. 48.

{59}Wohlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision. Stanford, 1962, p. 42.

{60}Brownlow D. The Accused. N. Y., 1968, p. 126.

{61}Admiral Kimmel's Story, p. 75.

{62}Кампании войны на Тихом океане. Материалы комиссии по изучению стратегических бомбардировок авиации Соединенных Штатов. М., 1956, с. 63.

{63}Lord W. The Day of Infamy, p. 19.

{64}Что произошло в Пирл-Харборе? Документы о нападении Японии на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года. М., 1961, с. 132.

{65}Admiral Kimmel's Story, p. 8.

{66}Farrago L. Burn after reading. The Espionage History of World War II. N. Y., 1962, p. 186-187.

{67}Lord W. The Day of Infamy, p. 67.

{68}The New York Times, December 7, 1981.

{69}Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 37.

{70}Karig W., Kelley W. Battle Report: Pearl Harbor to Coral Sea. N. Y., 1944, p. 18-19, 38, 42.

{71}Stafford E. The Big E. The Story of the USS Enterprise. N. Y., 1962, p. 14.

{72}Admiral Halsey's Story. N. Y., 1947, p. 77.

{73}Fuchida M. I led the attack on Pearl Harbor. - The Washington Post Magazine, December 6, 1981, p. 32-33.

{74}Lord W. The Day of Infamy, p. 158-159, 220.

{75}Prange G. At Dawn We Slept, p. 543.

{76}Whitehead D. Op. cit., p. 190.

{77}Lord W. The Day of Infamy, p. 167.

{78}Ryan P. Pearl after the Attack. - Washington Post Magazine, December 6, 1981, p. 18.

{79}Stafford E. Op. cit., p. 20-21.

{80}Pearl Harbor Attack, pt. 16, p. 2257; pt. 22, p. 94.

{81}Prange G. At Dawn We Slept, p. 589, 561.

{82}The New York Times, April 2, 1984. (Ссылка относиться к подстрочному примечанию. - OCR.)

{83}Prelude to Infamy, Official Report on the Final Phase of U. S. Japanese Relations. October 17 to December 7, 1941. N. Y., 1943, p. 47-48.

{84}Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 330.

{85}Там же, т. 32, с. 284.

{86}Sato К. If Japan and America Fight. Tokyo, 1921, p. 69-74, 173.

{87}Коммунистический Интернационал, 1931, No 33-34, с. 48, 52.

{88}Kennedy M. Aspects of Japan and Her Defence Forces. London, 1928, p. 125, 132.

{89}Международная жизнь. 1965, No 4. с. НО.

{90}Дементьева И., Агаянц Н.. Яковлев Е. Товариш Зорге. М., 1965.

{91}Butow R. Tojo and the Coming of the War. Princeton, 19bl, p. 107.

{92}Layton E. Op. cit., p. 63.

{93}История второй мировой войны. М.. 1974. т. 2, с. 72.

{94}Чуйков В. И. Миссия в Китае. М., 1981. с. 12.

{95}Дементьева И.. Агаянц Н., Яковлев Е. Товарищ Зорге, с. 89-90.

{96}История второй мировой войны, т. 2, с. 210.

{97}The New York Times, November 29, 1938.

{98}Яковлев Н. Н. Маршал Жуков. М.. 1986, с. 7.

{99}Shigemitzu M. Japan and Her Destiny. London, 1958, p. 171.

{100}Documents of German Foreign Policy. Series D. Ed. by A. Toynbee and V. Toynbee. Oxford, 1958, p. 664-676.

{101}Shigemitzu M. Japan and Her Destiny, p 177.

{102}Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1939, vol. 3, p. 52

{103}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, 1940-1941. N. Y., 1954, p. 4.

{104}Kase T. Journey to the "Missouri". New Heaven, 1950, p. 43.

{105}Collier R. Op. cit., p. 187.

{106}Захариас Э. Секретные миссии. М., 1959, с. 282.

{107}Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., 1954. т. 1, с. 409.

{108}Lunger W., Cleason S. The Undeclared War, p. 32.

{109}Watson M. Cheif of Staff: Prewar Plans and Preparations. Washington, 1950, p. 115-121.

{110}Congressional Record, vol. 87, pt. 10, Appendix, p. A 1156.

{111}Ibid., pt. 6, p. 6112.

{112}Ibid., vol. 90, pt. 6, p. 7916.

{113}Flynn J. The Truth about Pearl Harbor. N. Y., 1944, p. 7.

{114}Prange G. Op. cit., p. 161.

{115}Чуйков В. И. Указ, соч., с. 59-60.

{116}Grew J. Ten Years in Japan. N.Y., 1944, p. 334.

{117}Pearl Harbor Attack, pt. 2, p. 635.

{118}Grew J. Ten Years in Japan, p. 359, 361, 363.

{119}Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс. В 2 т. М., 1958, т. 1, с. 453. См. подробнее: Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941 - 1942. М., 1955, с. 50-67.

{120}Тhome Ch. Allies of a Kind, p. 120-123.

{121}Nazi Conspiracy and Aggression, vol. 6. Washington, 1946, p. 906.

{122}Irving D. Hitler's War. London, 1977, p. 261 - 262, 217-218.

{123}Lunger W., Gleason S. The Undeclared War, p. 350, 352.

{124}Feis H. The Road to Pearl Harbor: the coming of the war between the United States and Japan. Princeton, 1950, p. 57.

{125}Аварии В. Борьба за Тихий океан. М., 1947, с. 226.

{126}Prange G. Op. cit., p. 27.

{127}Villamiue V. Japan and Russia Fabricate a Treaty out of Synthetic Friendship. - Congressional Record, vol. 87, pt. 11, p. 1797.

{128}Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1941, vol. 4, p. 965.

{129}Layton E. Op. cit., p. 89-90.

{130}Welles S. Time for Decision. N.Y., 1944, p. 170; Hull C. Memoirs. N.Y., 1948, vol. 2, p. 967; Farrago L. Burn After Reading. The Espionage History of World War II, p. 121 - 123.

{131}Montgomery H. Hyde. Room 3603. N.Y., 1963, p. 58.

{132}Dunlop R. Donovan. America's Master Spy. N.Y., 1982, p. 282.

{133}Butow J. The John Doe Associates: Backdoor Diplomacy for Peace. Stanford, 1974, p. 41, 108.

{134}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 311-315.

{135}Ibid., p. 322.

{136}Pearl Harbor Attack, pt. 19, p. 3445.

{137}Батлер Дж. Большая стратегия. Сентябрь 1939 - июнь 1941. М., 1959, с. 459.

{138}Bamford J. The Puzzle Palace. A Report on America's Most Secret Agency. Boston, 1983, p. 36-39.

{139}Kahn D. The Codebreakers. London, 1978, p. 13.

{140}Layton E. Op. cit., p. 48.

{141}Kahn D. Op. cit., p. 15-17.

{142}Layton E. Op. cit., p. 232.

{143}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 325.

{144}Ibid., p. 467.

{145}Butow R. The Hull - Nomura Conversations: A Fundamental Misconception. - American Historical Review, July 1960, p. 824.

{146}Hull C. Memoirs, vol. 2, p. 985-986.

{147}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 473.

{148}Pearl Harbor Attack, pt. 20, p. 4296.

{149}Prange G. At Dawn We Slept, p. 119.

{150}Pearl Harbor Attack, pt. 4, p. 1861, 1863.

{151}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 479.

{152}Номура К. Миссия в Америку. К японо-американским переговорам. С приложением 38 дипломатических документов на английском языке по вопросу о японо-американских переговорах в 1941 г. Токио, 1946, с. 60-67, 69.

{153}Pearl Harbor Attack, pt. 20, p. 4004.

{154}История войны на Тихом океане. В 5 т. М., 1958, т. 3, с. 380.

{155}Prange G. Op. cit., p. 123-124; Butow R. To jo and the Coming of the War, p. 120.

{156}Admiral Kimmel's Story, p. 82.

{157}Pearl Harbor Attack, pt. 14, p. 1397.

{158}Ibid., pt. 12, p. 1 - 2.

{159}Ibid., pt. 14, p. 1397.

{160}Watson M. Chief of Staff, p. 493.

{161}Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1941, vol. 1, p. 768.

{162}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 538.

{163}Prange G. Op. cit., p. 123.

{164}Foreign Relations of the United States: Japan 1931 - 1941, vol. 2, p. 502.

{165}Dawson R. The Decision to Aid Russia 1941. The University of North Carolina Press, 1959, p. 118.

{166}Foreign Relations of the United States: Japan 1931 - 1941, vol. 2, p. 506.

{167}Dallek R. Franklin D. Roosevelt and American Foreign Policy 1932 - 1945. N.Y., 1979, p. 272.

{168}Shigemitzu M. Japan and Her Destiny, p. 235.

{169}Pearl Harbor Attack, pt. 14, p. 1398-1399.

{170}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 484.

{171}История войны на Тихом океане, т. 3, с. 204.

{172}The Secret Diary of Harold L. Ickes. N.Y., 1954, vol. 3, p. 558-559.

{173}F.D.R. His Personal Letters. N.Y., 1950, vol. 2, p. 1173-1174.

{174}Pearl Harbor Attack, pt. 5, p. 2382-2385.

{175}Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 99.

{176}Foreign Relations of the United States: Japan 1931 - 1941, vol. 2, p. 533 - 534.

{177}The Secret Diary of Harold L. Ickes, vol. 3, p. 588.

{178}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 655.

{179}Pearl Harbor Attack, pt. 16, p. 2239.

{180}Ibid., p. 2175-2177.

{181}Ibid., pt. 10, p. 4995.

{182}Tugwell R. The Democratic Roosevelt. N.Y., 1957, p. 14.

{183}Time, January 25, 1982, p. 31.

{184}Butow J. The FOR Tapes. - American Heritage, February - March 1982, p. 16-17, 12.

{185}Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime Correspondence. N.Y., 1975, p. 206.

{186}Thorne Ch. Allies of a Kind, p. 6-9.

{187}Ibid., p. 1.

{188}Brown A. Wild Bill Donovan. The Last Hero. N.Y., 1982, p. 75-76, 192.

{189}Dunlop R. Donovan, p. 302.

{190}Gwyer J., Butler R. Grand Strategy. London, 1964, vol. 3, p. 136-137.

{191}Dawson R. The Decision to Aid Russia 1941, p. 184.

{192}Burns J. Roosevelt: The Soldier of Freedom, 1941 - 1945. N.Y., 1970, p. 128.

{193}Gwyer J., Butler R. Grand Strategy, p. 137.

{194}Foreign Relations of the United States: Japan 1931 - 1941, vol. 2, p. 556 - 558.

{195}В книге американского историка Дж. Моргенштерна, одной из основных работ, в которых доказывается, что Ф. Рузвельт "заставил" Японию напасть на США, американское правительство обвиняется в провоцировании Токио. Оставляя в стороне эту крайнюю версию, следует отметить, однако, что автор в пылу полемики высказал здравую идею. Моргенштерн собрал несколько предостережений Японии, сделанных в 1941 году ответственными деятелями США японским дипломатам. Эти предостережения достаточно точно устанавливали границы безнаказанной японской агрессии. Моргенштерн пишет: "Наиболее удивителен тот факт, что во всех этих заявлениях Японии грозили войной, если она нападет на территории, не принадлежавшие США. Думан (советник посольства США в Токио. - Н. Я.) грозил войной от имени Англии, ее доминионов и колоний. Тернер грозил войной от имени голландских и британских колоний. Уэллес исключал возможность мирного урегулирования, ибо Япония двинулась в Индокитай, тогда принадлежавший вишистской Франции. Рузвельт думал о жизненно важных коммуникациях Британской империи, когда выступил со своим всеобъемлющим предупреждением. И, как мы увидим, государственный секретарь Хэлл действовал по наущению китайцев, когда он отказался от собственного плана сохранить мир и предъявил такие требования Японии, которые вызвали нападение на Пёрл-Харбор и войну". Цель этих рассуждений совершенно ясна, как и то, что Соединенные Штаты никогда не предостерегали Японию против нападения на Советский Союз (Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 122-126).

{196}Pearl Harbor Attack, pt. 4, p. 1695.

{197}Feis H. The Road to Pearl Harbor, p. 282.

{198}Grew J. Turbulent Era: A Diplomatic Record of Forty Years 1904-1945. Boston, 1952, vol. 2, p. 1332.

{199}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 700.

{200}Prange G. At Dawn We Slept, p. 177.

{201}Pearl Harbor Attack, pt. 20, p. 3999.

{202}Butow R. Tojo and the Coming of the War, p. 246.

{203}Burns J. Roosevelt: The Soldier of Freedom 1941 - 1945, p. 136-137.

{204}Shigemitzu M. Japan and Her Destiny, p. 248.

{205}Grew J. Turbulent Era, vol. 2, p. 1324-1330.

{206}Foreign Relations of the United States: Japan 1931 - 1941, vol. 2, p. 645.

{207}Grew J. Ten Years in Japan, p. 444.

{208}Prange G. Op. cit., p. 235.

{209}Pearl Harbor Attack, pt. 20, p. 4009.

{210}The New York Times, December 27, 1945.

{211}Kahn D. The Codebreakers, p. 30.

{212}Life, October 27, 1941, p. 34.

{213}Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 176.

{214}The Washington Post, December 7, 1982.

{215}F.D.R. His Personal Letters, vol. 2, p. 1223.

{216}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 730.

{217}Prange G. At Dawn We Slept, p. 287.

{218}Pearl Harbor Attack, pt. 14, p. 1402.

{219}Ibid., pt. 16, p. 2214-2215.

{220}Ibid., pt. 32, p. 191.

{221}Ibid., pt. 18, p. 3196-3197.

{222}Prange G. Op. cit., p. 125.

{223}Woodward L. British Foreign Policy in the Second World War. London, 1962, p. 178.

{224}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 838.

{225}Pearl Harbor Attack, pt. 14, p. 1356-1358.

{226}Ibid., p. 1361.

{227}Ibidem.

{228}Wohhtetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision, p. 165.

{229}Ibid., pt. 3, p. 1119.

{230}Ibid., pt. 20, p. 4443.

{231}Stevenson W. A Man Called Intrepid. London, 1979, p. 276-279, 282.

{232}The Washington Post, December 2, 1982.

{233}The Washington Post, April 2, 1983.

{234}Brown A. The Last Hero, p. 196.

{235}Dunlop R. Donovan, p. 303.

{236}Smith B. The Shadow Warriors. OSS and the Origins of CIA. N.Y.,

{237}1983, p. 77. Pearl Harbor Attack, pt. 14, p. 1065-1067.

{238}Manchester W. American Caesar. Douglas MacArthur 1880-1964. N.Y., 1978, p. 219.

{239}Togo C. The Cause of Japan. N.Y., 1951, p. 126-140.

{240}Pearl Harbor Attack, pt. 12, p. 79-82.

{241}Hitler's Secret Conversations. N.Y., 1951, p. 117.

{242}Foreign Relations of the United States: Japan 1931 - 1941, vol. 2, p. 736.

{243}Pearl Harbor Attack, pt. 12, p. 130.

{244}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 809.

{245}Ibid., p. 137.

{246}Burns J. Op. cit., p. 155.

{247}Foreign Relations of the United States: Japan 1931 - 1941, vol. 2, p. 759.

{248}Pearl Harbor Attack, pt. 12, p. 237.

{249}Wohlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision, p. 232.

{250}Foreign Relations of the United States: Japan 1931-1941, vol. 2, p. 755-756.

{251}Pearl Harbor Attack, pt. 12, p. 161.

{252}Prange G. At Dawn We Slept, p. 363.

{253}Pearl Harbor Attack, pt. 12, p. 165.

{254}Ibid., pt. 14, p. 1106.

{255}Что произошло в Пирл-Харборе?, с. 167 (перевод уточнен). См. в указанном сборнике документов, переведенных на русский язык, извлечение из дневника Г. Стимсона за эти дни.

{256}Pearl Harbor Attack, pt. 16, p. 2225.

{257}Toland J. Infamy, p. 279.

{258}Ibid., p. 764-766.

{259}Beard Ch. President Roosevelt and the Coming of the War 1941. A Study in Appearances and Realities. Yale University Press, 1954, p. 235-236, 238-240.

{260}Pearl Harbor Attack, pt. 2, p. 437, 555.

{261}Prange G. Op. cit., p. 182-184.

{262}Toland J. Infamy, p. 287-288.

{263}Feis H. The Road to Pearl Harbor, p. 322-324.

{264}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 893.

{265}Bemis S. A Diplomatic History of the United States. N.Y., 1950, p. 869.

{266}Prange G. Op. cit., p. 593; Prange G. At Dawn We Slept, p. 396.

{267}Gwyer J., Butler R. Grand Strategy, p. 294.

{268}Langer W., Gleason S. The Undeclared War, p. 843.

{269}Pearl Harbor Attack, pt. 15, p. 2089.

{270}Togo C. The Cause of Japan, p. 239.

{271}Toland J. Infamy, p. 281-283, 297-298.

{272}Pearl Harbor Attack, pt. 11, p. 5422.

{273}Pogue F. The Pearl Harbor Blunders. - Look, December 14, 1965, p. 36.

{274}Kahn D. The Codebreakers, p. 28-29.

{275}Jones R. Most Secret War. London, 1978, p. 268-269.

{276}Layton E. Op. cit., p. 238.

{277}Prange G. At Dawn We Slept, p. 437.

{278}Pearl Harbor Attack, pt. 36, p. 303-304; pt. 8, p. 3892.

{279}Ibid., pt. 4, p. 1946.

{280}Удовлетворительный анализ этих перипетий с "кодом ветров" был сделан Дж. Моргенштерном на стр. 205-222 его книги. Тем, кто оспаривал существование этой телеграммы, он предлагал ответить на следующие вопросы: "Во-первых, если этот сигнал, означавший войну, не был передан 4 декабря, почему как японский, так и американский флот переменили позывные сигналы в этот день? Во-вторых, почему военно-морское министерство США отдало по радио приказ изолированным постам и гарнизонам на Тихом океане уничтожить все ненужные шифры и коды из-за опасения, что они могут быть прямо захвачены Японией? В-третьих, почему эксперт флота по делам разведки на Дальнем Востоке был так серьезно встревожен 4 декабря, что немедленно подготовил ясное предупреждение о войне для передачи командующим на Тихом океане? (не отослано по указанию сверху. - Н. Я.). Невозможно поверить, чтобы такие важные меры в различных направлениях были бы приняты без мотивировки. Телеграмма с "кодом ветров" и была мотивом" (Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 210).

{281}Pearl Harbor Attack, pt. 4, p. 1968-1969.

{282}Toland J. Infamy, p. 184-185.

{283}Мorison S The Two Ocean War. Boston, 1963, p. 76.

{284}The Yoshida Memoirs. Boston, 1962, p. 18.

{285}Butow R. Tojo and the Coming of the War, p. 361.

{286}Japan's Decision for War Records of the 1941 Policy Conferences. Stanford, 1967, p. 261-262.

{287}Pearl Harbor Attack, pt. 12, p. 204: pt. 8, p. 3440; pt. 33, p. 860.

{288}Ciano's Diplomatic Papers. London, 1948, p. 465.

{289}Irving D. Hitler's War, p. 345-346.

{290}Wohlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision, p. 202, 271.

{291}Pearl Harbor Attack, pt. 35, p. 98-99.

{292}Ibid., pt. 14, p. 1371. 1374.

{293}Foreign Relations of the United States: Japan 1931-1941, vol. 2, p. 784-786.

{294}Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс, т. 1, с. 660-662.

{295}Что произошло в Пирл-Харборе?, с. 267-268.

{296}Там же, с. 190.

{297}Hull С. Memoirs, vol. 2, p. 1097.

{298}Beard Ch. President Roosevelt and Coming of the War, p. 212-213.

{299}Toland J. The Rising Sun. N.Y., 1970, p. 357.

{300}Prange G. At Dawn We Slept, p. 550.

{301}Pearl Harbor Attack, pt, 6, p. 2812.

{302}Футида М.. Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй, с. 60.

{303}Morison S. The Lessons of Pearl Harbor. - Saturday Evening Post, October 26, 1961, p. 27.

{304}Morison S. The Two Ocean War. Boston, 1963, p 48.

{305}Prange G. Op cif., p. 499-500.

{306}Prange G. At Dawn We Slept, p. 549-550.

{307}The Washington Post, December 2, 1956.

{308}The New York Times, December 7, 1941.

{309}Beard Ch. President Roosevelt and the Coming..., p. 211.

{310}Pearl Harbor Attack, pt. 7, p. 3360.

{311}The New York Times, December 16, 1942.

{312}Prange G. At Dawn We Slept, p. 593-594.

{313}Pearl Harbor Attack, pt. 7, p. 3269, 3272.

{314}Beard Ch. President Roosevelt and the Coming..., p. 216-221.

{315}Admiral Kimmel's Story, p. 172.

{316}Toland J. Infamy, p. 39, 49, 51.

{317}The Washington Post, December 7, 8, 1982.

{318}The Washington Post Magazine, December 6, 1982, p. 56.

{319}Newsweek, February 3, 1986, p. 44.

{320}U.S. News and World Report, February 1986, p. 7.

{321}Toland J. Infamy, p. 72.

{322}Congressional Record, August 21, 1944, p. A3958.

{323}Toland J. Infamy, p. 124-129.

{324}The New York Times, December 2, 1944.

{325}Beard Ch. President Roosevelt and the Coming..., p. 304-305.

{326}Ibid., p. 573.

{327}Pearl Harbor Attack, pt. 39, p. 299, 308, 317.

{328}Theobald R. The Final Secret of Pearl Harbor. N.Y., 1954, p. 166.

{329}Toland J. Infamy, p. 55, 93.

{330}Prange G. At Dawn We Slept, p. 660.

{331}Ibid., p. 630.

{332}Pearl Harbor Attack, pt. 2, p. 614-615.

{333}Toland J. Infamy, p. 245-246.

{334}Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 199.

{335}Admiral Kimmel's Story, p. 165.

{336}Pearl Harbor Attack, pt. 8, p. 3608-3610.

{337}Ibid., p. 210-212.

{338}Wuhlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision, p. 220.

{339}Beard Ch. President Roosevelt and the Coming..., 1941, p. 337-361.

{340}Memoirs by Harry S. Truman. Years of Trial and Hope. N.Y., 1965, vol. 2, p. 63, 74.

{341}Ranelagh J. The Agency. The Rise and Decline of the CIA. N.Y., 1986, p. 55.

{342}Wohlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision, p. 3, 387, 399.

{343}Prange G. Op. cit., p. 544-545.

{344}U. S. News and World Report, October 14, 1985, p. 86.

{345}The Puzzle of Pearl Harbor. Ed. by P. Burtness and W. Ober. N.Y., 1962, p. 235-236.

{346}Pearl Harbor Attack, pt. 26, p. 388.

{347}Ibid., pt. 9, p. 4241.

{348}Toland J. Infamy, p. 338, 207-208.

{349}Beard Ch. American Foreign Policy in the Making. 1932-1940. New Heaven, 1946; President Roosevelt and the Coming of the War 1941. New Heaven, 1948.

{350}Tansill C. Back Door to War. The Roosevelt Foreign Policy 1933 1941. Chicago, 1952; Sanborn F. Design for War. A Study of Secret Power Politics 1937-1941. N.Y., 1951; Morgenstern G. Pearl Harbor. The Story of the Secret War. N.Y., 1947.

{351}Tugwell R. The Democratic Roosevelt. N.Y., 1957, p. 483-484.

{352}Perpetual War for Perpetual Peace. Ed. by H. Barnes. Caldwdl. Idaho, 1953.

{353}Thorne Ch. Allies of a Kind, p. 74-75.

{354}Prange G. Op. cit., p. 35.

{355}Chamberlin W. America's Second Crusade. Chicago, 1950; Neumann W. How American Policy Toward Japan Contributed to War in the Pacific. Perpetual War...

{356}Prange G. At Dawn We Slept, p. 850.

{357}Ibid., p. 336, 457, 396-397.

{358}The Washington Post, December 6, 1981.

{359}The New York Review of Books, May 27, 1982, p. 39-40.

{360}Prelude to Infamy. Official Report of the Final Phase of U. S. Japanese Relations, October 17 to December 7, 1941. N.Y., 1943, p. 48.

{361}Reminiscences. General of the Army Douglas MacArthur. N.Y., 1964, p. 318.

{362}Внешняя политика Советского Союза. 1949 год. М., 1953, с. 631.

{363}U.S. News and World Report, December 11, 1961, p. 60, 64.

{364}Layton E. Op. cit., p. 220-221, 263-265.

{365}The Washington Post Book Review, January 19, 1986, p. 6.

{*1}В разгар войны на Тихом океане, в начале апреля 1943 года, в Вашингтоне из перехваченной и дешифрованной японской телеграммы узнали точные сроки вылета Ямамото для инспектирования гарнизонов сначала на остров Трук, затем на остров Бугенвиль. Телеграмма была доложена военно-морскому министру Ф. Ноксу и Ф. Рузвельту. Был отдан приказ перехватить самолет Ямамото у острова Бугенвиль и "приложить все усилия к тому, чтобы уничтожить объект". Для выполнения задачи было направлено два звена истребителей. 18 апреля 1943 года американские истребители встретили в воздухе два японских бомбардировщика, на одном из которых летел Ямамото с офицерами штаба. Одно звено связало шесть истребителей прикрытия, другое сбило оба бомбардировщика. При этом Ямамото погиб.

{*2}Так, 17 июня 1940 года в связи с военной тревогой на Тихом океане штаб армии США отдал следующий приказ гарнизону на Гавайских островах: "Немедленно быть в полной боевой готовности на случай рейда через Тихий океан, но не создавать истерии, не возбуждать ненужного любопытства газет и вражеских агентов. Предлагаю состояние боевой готовности ввести под видом маневров. Сохраняйте ее до новых указаний". Такое положение на Гавайских островах сохранялось в течение месяца, пока не было отменено Вашингтоном.

{*3}Японцы потеряли 55 человек - экипажи сбитых самолетов и 9 человек на сверхмалых подводных лодках. Еще несколько десятков человек погибло на большой подводной лодке. США потеряли: флот - 2008 убитыми и 710 ранеными, армия - 218 убитыми и 364 ранеными, морская пехота - 109 убитыми и 69 ранеными. Кроме того, погибло 68 человек и было ранено 35 гражданских лиц. Всего 2403 убитых и 1178 раненых. Почти половина убитых приходилась на погибших при взрыве "Аризоны".

{*4}Показателем неразберихи в США, связанной с Пёрл-Харбором, является и то, что подлинник этой речи Ф. Рузвельта был обнаружен в архивах лишь через 43 года - в марте 1984 года! В библиотеке Франклина Д. Рузвельта хранились "подлинники и варианты всех 983 речей президента Рузвельта, за исключением одной этой, о Пёрл-Харборе". В тексте видны пометки Рузвельта, заменившего слова "день, который войдет в мировую историю" на "День позора"{80}.

{*5}В 1986 году японское агентство Киодо Цусин впервые опубликовало письма императора Хирохито, написанные в сентябре 1945 года кронпринцу Акихито, с объяснением причин поражения Японии. В одном из них Хирохито указал: "Народ нашей страны был чрезмерно уверен в своей империи и не ставил ни во что Британию и США. Наши военные придавали слишком большое значение духу, забывая о науке".

{*6}Р. Зорге приехал в Токио 6 сентября 1933 года официально в качестве корреспондента немецких газет "Франкфуртер цайтунг", "Берзен курир" и голландской "Амстердам хандельсблад". Он создал очень эффективную организацию, работавшую до 16 октября 1941 года. В нее входили немец Макс Клаузен, югослав Бранко Вукелич, японцы Ходзуми Одзаки и Ётоку Мияги. Четыре коммуниста и марксист по убеждениям - Одзаки видели цель своей деятельности в срыве происков агрессивных сил, сохранении международного мира. Ходзуми Одзаки и Ётоку Мияги были горячими патриотами своего народа и видели будущее Японии в мирной жизни, дружественных отношениях с СССР.

{*7}Этот комитет осуществлял связь между правительством и командованием вооруженных сил. В него входили премьер-министр, министр иностранных дел, военный и военно-морской министры, а также лица, приглашаемые по мере надобности.

{*8}Взрыв американского крейсера "Мэн" на рейде Гаваны в 1898 году послужил поводом для объявления войны Испании Соединенными Штатами.

{*9}Американская канонерка, потопленная в 1937 году японцами на Янцзы.

{*10}Еще в книге "Необъявленная война 1940-1941", увидевшей свет в 1954 году, У. Лангер и С. Глисон не могли не отметить: "Едва ли можно пройти мимо обращения президента и Хэлла с творением Дроута - Викава Ивакуро. Как выяснилось позднее, государственный секретарь допустил довольно серьезную ошибку, попросив Номура послать эту неофициальную программу в Токио с просьбой сообщить, считает ли императорское правительство ее пригодной в качестве основы для переговоров. Японцы, совершенно естественно, поняли, что правительство США рассматривает ее как таковую, особенно потому, что Хэлл настаивал на представлении ему этой программы в качестве официального документа... Впоследствии государственный секретарь педантично напоминал послу Номура, что пока нет и речи о "переговорах", обсуждение носит предварительный характер и имеет цель найти основу для настоящих переговоров. Определение названия, по-видимому, не имело большого значения и, конечно, не дает ответа на вопрос, почему американские власти согласились продолжать обсуждение, когда основные японские предложения ничего не обещали". Позднейшие интерпретации в США так и не ушли от сказанного в этой работе. Не должно удивлять, что авторы, видные работники американской разведки в годы войны, а впоследствии в ЦРУ, уже в 50-е годы закладывали основу этой официальной версии.

{*11}В проекте документа первоначально записали "очень благоприятном", однако формулировка вызвала протест Мацуока. "Мне не нравится словечко "очень", - кричал он, настояв на исключении его. На заседании 2 июля отметили, что нападение на СССР, с которым недавно подписан пакт о нейтралитете, все же даст повод обвинять Японию "в предательстве". Председатель Тайного совета Хара отрезал: "Никто не назовет Японию предателем, если она нанесет удар по Советскому Союзу. Я трепетно молюсь, чтобы благоприятный момент для нападения наступил".

{*12}Военно-морская разведка США, например, докладывала правительству 1 декабря: "Отношения между Японией и Россией остаются напряженными. 25 ноября Япония вместе с Германией и другими державами "оси" продлила на пять лет "антикоминтерновский пакт".

{*13}Американские политики увязывали даже передвижения японских войск с положением на советско-германском фронте. Так, Г. Стимсон указывал после войны: "Утром 1 декабря президент возвратился в Вашингтон. Я вспоминаю, что за это время были получены сведения, говорившие о том, что японские экспедиционные силы, за которыми мы наблюдали, вместо того чтобы следовать в Сиамский залив и к полуострову Малакка, стали высаживаться в Индокитае, недалеко от Сайгона. Это обстоятельство, казалось, давало нам небольшую отсрочку, поскольку позволяло предположить, что Япония не намеревается немедленно вторгнуться в Таиланд. К этому времени русские предприняли новое контрнаступление против немцев в районе Ростова, и мы подумали, что, возможно, это наступление явилось причиной паузы в продвижении японских сил".

{*14}Это еще раз подтверждает, что документ от 26 ноября был предназначен для того, чтобы Япония сделала выбор между северным и южным направлением агрессии. Р. Бутоу писал: "Японские лидеры (включая министра иностранных дел Того), по-видимому, считали, что все американские ссылки на "Китай" автоматически включали Маньчжурию. Этот вопрос был вкратце обсужден в Вашингтоне 16 апреля 1941 года. Тогда Номура заметил, что защита Хэллом принципа, требующего не нарушать статус-кво иначе, как мирными методами, будет означать вмешательство в маньчжурский вопрос. На это Хэлл ответил: "Проблема непризнания Маньчжурии будет обсуждена и разрешена в ходе переговоров. Поэтому пункт о статус-кво не затронет "Маньчжоу-Го" и будет применяться в дальнейшем со времени подписания общего соглашения". Следовательно, японские утверждения о том, что нота Хэлла была еще более неприемлема ввиду ее требований разрыва связи Японии с Маньчжоу-Го, не следует серьезно принимать в расчет". Стремясь доказать миролюбие США, Р. Бутоу доказал другое: Вашингтон никогда не хотел лишать Японию ее маньчжурского плацдарма агрессии (Butow R. Tojo and the Coming of the War, p. 343-344).

{*15}После войны Дж. Маршалл объяснил объединенной комиссии конгресса по расследованию обстоятельств нападения на Пёрл-Харбор: он не воспользовался телефоном, так как опасался, что разговор могут подслушать японцы, "что поставит в затруднительное положение государственный департамент". Тогда Маршаллу напомнили о приказе военного министерства направить два американских самолета для фоторазведки над японскими островами, включая остров Трук. До 7 декабря полет не состоялся, так как из США на Гавайские острова еще не успел прилететь второй самолет "Б-24" с необходимым оборудованием. Во время готовившегося полета летчики должны были применить оружие, если бы японские истребители попытались чинить им препятствия. В связи с этим сенатор Фергюсон спросил Маршалла: "Как же использование телефона можно считать открытым актом по сравнению с этим полетом?" - "Это вопрос суждений", - ответил генерал (Morgenstern G. Pearl Harbor, p. 278-279).

{*16}Членов комиссии осыпали милостями администрации. Адмирал В. Стендли вскоре после подписания доклада получил медаль "За отличную службу" и в 1942-1943 годах был послом США в Советском Союзе. Дж. Макнерни быстро пошел по службе, к концу войны стал генералом и командующим оккупационными войсками США в Германии. Ф. Маккой после капитуляции Японии был назначен председателем Совещательной комиссии по делам Дальнего Востока. Контр-адмирал Д. Ривс получил ранг полного адмирала.