Перо на Луне

10

Пока мы проезжали предместья Виктории, я, как всегда, потеряла ориентацию. Улицы казались ранами города, которые порой неожиданно преграждались мостами или переходили в извилистую дорогу, огибавшую бухточку. Вид из окна часто поблескивал морской гладью, над ее поверхностью виднелись длинные тяжи зеленых островов. Когда облака в небе немного таяли, вдалеке можно было заметить ряды горных хребтов на материковой части Канады и Соединенных Штатов.

Я обнаружила, что в Британской Колумбии люди думают категориями "север-юг", а не "запад-восток". Далекая Оттава была отсюда едва различима, а Калифорния и даже Гавайи казались совсем под рукой.

Квартира Джоэла находилась совсем недалеко. Он жил в двухэтажном крыле кондоминиума с видом на бухту — стены обшиты красным деревом, а на длинном балконе-галерее стоят большие кадки гераней. Такой приятный контраст с высокими домами по соседству.

Кирк припарковал машину и открыл перед нами дверцу. Я вышла первой, за мной последовала Элис. Лита на минуту задержалась, желая переговорить с Кирком.

— Я тут кое о чем подумала, — произнесла она. — Мне бы хотелось, чтобы вы зашли вместе с нами, если вы не против.

— Конечно, мадам, — ответил тот, подражая Диллоу.

Она приняла его помощь, выбираясь из машины, и затем повела нас к лестнице красного дерева, что вела на второй этаж. По всей галерее тянулся ряд дверей, и Лита на ходу вытащила ключ от нужной квартиры.

Мы вошли в уютную прихожую, устланную бежевым ковролином, и едва за нами закрылась дверь, на меня тут же снизошло чувство умиротворенности и покоя. В дальнем конце вытянутой гостиной красовались два венецианских окна, соединенных боками в виде буквы V, они выходили в зеленый дворик. Элис сразу побежала к ним и выглянула на улицу, где над водой виднелась узкая полоска газона.

— Какое смешное дерево! — воскликнула она. — У него вся кора наружу.

Лита подошла к ней и тоже посмотрела вниз.

— Это артубус, земляничное дерево. Оно часто встречается на американском побережье, но в Британской Колумбии его можно встретить всего в нескольких местах. Его легко узнать по красной слоящейся коре, под которой виден зеленоватый ствол, и блестящим вечнозеленым листьям.

— Он такой изогнутый, — сказала Элис. — Прямо как из сказки. Можно, я возьму себе кусочек коры?

— Чуть попозже, — пообещала Лита. — Сейчас у нас есть одно дело, и ты должна мне помочь.

Она задернула портьеры обоих окон, и в комнате наступил полумрак. В образованном окнами треугольнике стояли два кресла светлого дерева с мягкими зелеными сидениями. Лита села по-турецки в одно из них, ее лавандовая юбка ниспадала изящными складками, серебристо поблескивали головы сфинксов. Она задумчивым взглядом оглядела комнату, ее пальцы перебирали бусы. Среди ее украшений я заметила кулон с небольшим кристаллом. Я где-то читала о магической силе природных кристаллов, и вот сейчас Лита, трогая свой кулон, казалось, глубоко ушла в свои мысли и грезы.

Кирк остался у двери и наблюдал за нами. Очевидно, он не знал, как себя вести. Я же воспользовалась шансом и стала бродить по комнате, с интересом разглядывая, как живет Джоэл Радбурн. Мне понравились приглушенные цвета, которые он выбрал для своей квартиры — бледно-зеленый и бежевый. Единственное разнообразие красок вносили картины на стенах и диванные подушки. Он не позволял экзотическим пристрастиям матери влиять на свое жилище. Я глянула на книгу, что лежала на журнальном столике, и узнала недавно вышедший шпионский роман — ученый явно расслаблялся за чтением.

На стене висела пара пейзажей. На одном была изображена заснеженная горная гряда с вулканом Бейкером на фоне синего неба, а на втором — густые заросли болиголова и норвежских сосен с грубо сколоченным домиком на первом плане.

Мое внимание привлек стол Джоэла. На нем стояла фотография в серебряной рамке. Лита улыбалась с нее загадочной женской улыбкой. Там же лежал деревянный нож для писем с резной ручкой, на которой был изображен профиль индейца северо-западных племен. Рядом стоял маленький тотем работы дяди Тима с головой тандерберда — причем автор придал ему очень причудливый вид. Птица напоминала Коринтею Ариес — такой же нос, даже еще более крючковатый, и ничего не выражающий рот. Старик обладал даром вырезать из дерева миниатюрные портреты, которые иногда превращались в карикатуры.

Лита закончила свой молчаливый "сеанс" и встала с кресла.

— Кирк, вы не могли бы отодвинуть этот журнальный столик? Мне нужно свободное место посреди комнаты. Именно там мы собираемся установить кристаллы.

Она открыла матерчатую сумку и стала вынимать оттуда разные предметы, один за другим. Сначала на ковер лег бледно-зеленый шелк, который она раскатала так, чтобы Элис могла на него лечь. Затем из сумки появились толстые, янтарного цвета свечи в хрустальных плошках, и Лита показала мне на них.

— Дженни, вы не расставите их по краям столиков? Когда мы зажжем их, аромат поможет очистить воздух.

Я не подняла глаз на Кирка, не желая видеть в его глазах насмешку, и осторожно расставила свечи. Я больше не считала то, что мы делали, театральным представлением или чем-то странно-неподобающим, вроде платья Литы. Это был мой последний шанс, и я была готова исполнять любые ее желания. Хотя, конечно, интересно, знает ли Джоэл, чем здесь сегодня собиралась заниматься его мать.

— Джоэл сказал мне действовать и делать все, что я сочту нужным, — сказала Лита, и я вздрогнула. Я не до такой степени верила в экстрасенсорное восприятие. Она поняла просто интуитивно.

Лита тем временем расставляла кристаллы на полу, образуя из них овал.

— Элис, ляг, пожалуйста, посередине, — сказала она, закончив с ними.

Элис неуверенно повиновалась и вытянулась на ковре, уставившись в потолок. Она ни на секунду не расставалась с Амарилло, и Лита не стала возражать, когда лягушонок оказался на ней сверху, неуклюже раскинув задние лапы.

Лита развела руки девочки в стороны, так, чтобы они оказались на полу над кристаллами.

— Попробуй ощутить энергию, — мягко произнесла она.

Она поставила один кристалл у ног Элис, а другой, большой и красивый, у ее головы.

— Они создают энергию мандалы[25] , — объяснил Лита. — Природные кристаллы часто используются для лечения, но сегодня они послужат иной цели. Хотя выздоровление Элис тоже очень важно, мы ведь хотим избавить ее от дурных снов.

Расставив все как надо, Лита взметнула пышную юбку и опустилась в позу лотоса у головы Элис. Она взяла в ладони большой кристалл, закрыла глаза и немного запрокинула голову. Я чувствовала, что она словно молится, взывая о помощи.

Спустя минуту она открыла глаза и в упор посмотрела на Кирка.

— У нас ничего не выйдет, если в комнате будет ощущаться враждебность.

— Мне вернуться в машину, мадам? — поинтересовался Кирк.

— Нет, я хочу, чтобы вы остались. Не знаю, почему, но ваше присутствие необходимо. Видимо, у вас есть какая-то связь с Эдвардом Ариесом.

Как ей удалось узнать? Я глянула на Кирка, он выглядел потрясенным.

— Сядьте там, пожалуйста, — сказала Лита, показывая на диван. Потом она поднялась на ноги и села рядом. — Дайте правую руку.

Элис пришла в восторг и перекатилась на живот, чтобы было лучше видно.

Кирк не проявил желания дать руку Лите, тогда она сама взяла ее и сжала ладонями. Затем снова закрыла глаза и замерла.

— Что она делает? — прошептала мне Элис, но я прижала палец к губам.

Чуть погодя Лита открыл глаза и кивнула, глядя на Кирка.

— Да… в вас много гнева. Но в этой комнате ему не место. Здесь никто вам зла не желает. Может, вам стоит его отпустить на какое-то время? Он разрушает вас изнутри.

— Я не знаю, как, — тихо сказал Кирк, и в его голосе уже не было насмешки.

— То, чего вы хотите, не исправит прошлого, — сказала Лита.

— Для меня, может, и исправит, миссис Радбурн. Мне лучше вернуться в машину и дать вам осуществить задуманное.

— Нет, — твердо ответила она. — Я получила указания, что вы должны остаться. Не только потому, что я этого хочу. В этой комнате может произойти то, что изменит ваши мотивы, какими бы они ни были. Отбросьте ненадолго свою предвзятость. Она мешает не хуже стальных дверей.

Лита отпустила его руку и показала оставаться на месте. Кирк почему-то выглядел присмиревшим, словно против своего желания зауважал ее. Элис снова перевернулась на спину, а Лита отыскала в сумке спички и стала зажигать одну за другой свечи, расставленные по комнате. Крошечные язычки пламени осветили комнату мягким желтоватым светом, а в кристаллах заиграла радуга. В воздухе ощущался слабый аромат сандала, к нему примешивался еще какой-то сладковатый, наверное, водяная лилия.

В комнате разлилась умиротворенность, и я чувствовала, что именно этого Лита и добивалась. Я сама ощущала расслабление во всем теле.

Потом Лита взяла в руки большой кристалл и тихо обратилась к Элис.

— Закрой глаза. Дыши медленно и глубоко. Здесь ты в безопасности — никто и ничто не может причинить тебе боль. В этой комнате остались только хорошие чувства.

Элис лежала, вытянувшись на ковре, на груди у нее распластался зеленый лягушонок. Казалось, его передние лапки обнимают ее. Лита опустилась на колени рядом с головой Элис и легонько коснулась ее лба, потом положила руки ей на плечи.

— Я просто хочу, чтобы ты расслабилась и успокоилась. Лежи тихо, и пусть снизойдет тот, кто хочет снизойти. Если тебе захочется спать — не борись со сном. Дурные сны тебе не приснятся. — Ее пальцы скользнули по бровям Элис, потом, осторожно массируя, поднялись к вискам и снова вернулись к плечам. — Попробуй вспомнить то время, когда ты была маленькой. Что-нибудь приятное.

Элис тут же открыла глаза.

— Не хочу думать о джунглях!

— И не надо. Думай о том, что приносило тебе радость. Как ты играла, когда была маленькая. Вернись в то время, и пусть оно снова оживет. А когда это случится, скажи мне, и мы с тобой поговорим.

Для такой непоседливой девочки Элис лежала на удивление тихо. Амарилло медленно поднимался и опускался у нее на груди с каждым вздохом, а его мягкие зеленые лапки почти любовно обнимали ее. Наверное, лягушонок ее помнит, печально подумала я.

Я выбрала себе стул в уголке, наискосок от "магического круга". Откуда мне было отлично видно происходящее, а мое беспокойство не передавалось Лите. И Элис. В какой-то момент глянув на Кирка, я увидела, что он пристально смотрит на меня. Я осознала, что он понимает, какое значение имеет это для меня — хоть его собственные надежды и были совсем иными.

Я постаралась полностью сосредоточиться на Элис — она лежала совсем неподвижно, кристаллы вокруг нее почти дрожали от свечного пламени и своей собственной силы. Все предметы в комнате словно ожили. Даже стол как будто превратился в источник внутреннего движения, словно внутри него непрерывно сталкивались атомы. В комнате, теперь лишенной звуков извне, стояла полная тишина. Дыхание Элис становилось все медленнее и глубже, словно шепча в полной тишине и неподвижности.

Я до сих пор помнила, каково было держать на руках Дебби, как она быстро выворачивалась, но все равно любила, когда я ее обнимала — и любила меня. Все мои вопросы и сомнения постепенно растворялись в небытие. Конечно же, Элис моя дочка. И я стала молиться, чтобы ее мне вернули. Все эти свечи, кристаллы и Лита с ее "посланиями" были мне непонятны, но что-то — какая-то сила — меня коснулась. Какое-то присутствие. Некая духовная сущность, вещавшая истину.

Элис шевельнулась и что-то пробормотала. Лита тут же положила руку ей на плечо.

— Все хорошо, милая. Никто не причинит тебе зла. Ты нашла, о чем бы тебе хотелось поговорить?

Элис прижала руки к груди, сплющив лягушонка. Но ничего не сказала и дальше лежала уже неподвижно. Минута шла за минутой, и ничего не происходило. Мои надежды, любовь и уверенность стали угасать. Какое-то время Лита сидела с закрытыми глазами, словно к чему-то прислушиваясь, к каким-то "голосам", и потом начала раскачиваться. На Кирка я не смотрела, но он тоже сидел тихо и наблюдал за происходящим.

Чары внезапно разрушила сама Элис. Она резко села и выбросила вперед руку, сбив один из кристаллов.

— Я больше не хочу этого делать! — закричала она и заплакала. По ее лицу покатились слезы, она нервно сжимала и разжимала руки. Лита подняла палец, предупреждая меня не бросаться к ней с утешениями.

— Подождите, — шепотом сказала она.

Элис же сосредоточилась на своих руках. Она сжала правую руку в кулак, выставив перед собой большой палец, и уставилась на него, словно ожидая ответа. Потом нерешительно, словно еще сомневаясь, накрыла кулак другой рукой, словно крышей, оставляя открытым выставленный палец. Я задержала дыхание, а она стала двигать большим пальцем вверх-вниз, вверх-вниз. Это был жест амеслана, и не один из тех, что я ей недавно показывала.

— Что это? — тихо спросила я. — Скажи, что ты показываешь.

Вся в слезах, она уставилась на свои руки.

— Моя черепашка умерла! Мамочка, я забыла покормить Шелли, и она умерла!

Шелли! Она помнила ее! Ее горе было настоящим, и причина крылась в ее раннем детстве. Ей нравилось показывать этот жест бабушке и дедушке, и Шелли умерла именно так, как она сказала. Но я все равно понимала, что идущий от сердца вскрик "Мамочка" относится не ко мне. Она обращалась к той матери из прошлого, глубинная любовь к которой сохранилась в ее памяти.

Меня словно залил чистейший свет, уничтожая всю темноту и сомнения. Я вознесла страстную молитву той неизвестной силе, что прикоснулась к этой комнате. Мне хотелось броситься к Элис, крепко-крепко ее обнять и поцелуем осушить слезы — теперь я знала, что она действительно Дебби. Но так же я понимала, что не должна пугать ее и приводить в смятение сейчас, когда она прикоснулась к своей давней памяти и чувствам.

Поэтому утешать ее стала Лита. Она обняла ее и стала вытирать слезы.

— Все хорошо, Элис. Ты просто молодец. Все кончилось, сейчас я соберу свои кристаллы, а ты можешь задуть свечи. И совсем скоро мы поедем в сады Бутчартов.

Элис выглядела немного ошеломленной. Она не совсем понимала, что произошло, но охотно встала на четвереньки и стала помогать Лите.

Ко мне подошел Кирк.

— Ну, теперь ты удовлетворена?

Мы говорили тихо, Элис нас не слышала.

— Да, я удовлетворена. Она показала жест, означающий черепаху — в детстве она часто показывала его своим бабушке и дедушке. И ее черепашку действительно звали Шелли. Она никак не могла бы этого помнить, если бы не была на самом деле моей Дебби. Так что Корвинам придется ее отдать.

— Будь осторожна, — предупредил меня Кирк. — Они явно не собираются признаваться в похищении, и я не уверен, что суд примет подобное доказательство.

— Но ведь вы с Литой мои свидетели. И мои родители тоже меня поддержат.

— Успокойся, не надо так торопиться. Они найдут адвокатов, которые докажут, что ты неправа. Они заявят, что именно ты заложила имя и жест в память Элис. А суд может тянуться годами. А опека тем временем будет у Корвинов.

Моя эйфория начала угасать.

— У них нет денег на адвокатов — у этих двоих.

— Может, у них и нет. Но их полно у миссис Ариес.

— Но она же не будет… она не может…

— Она может, поскольку уже придумала себе, что Элис — ее правнучка. Так мне сказал Диллоу. Думаю, нужно очень веское доказательство, чтобы ее переубедить.

— Да, с тех пор, как ты вложил ей в руки страницу из дневника Эдварда, — с горечью произнесла я.

— Я знаю, Дженни. Сейчас я жалею, что не подождал с этим до сегодняшних событий. Наверное, именно поэтому миссис Радбурн хотела, чтобы я был их свидетелем. Но не стоит сдаваться. Есть и другие способы избавиться от Корвинов. И я над этим как раз работаю. Я в огромном долгу перед Эдвардом.

Мне не хотелось думать, о чем он говорит. Я боялась ему доверять. И была одна важная тонкость, которую мне приходилось признавать — она касалась самой Элис. Она не станет относиться ко мне как к матери, только потому что я об этом заявлю. Мне придется считаться с ее привязанностью к Пиони, и неизвестно, насколько глубоки ее чувства.

Лита заговорила, обращаясь с Кирку.

— Думаю, Элис необходимо подвигаться и подышать свежим воздухом. Не могли бы вы отвести ее на улицу? Мы с миссис Торн через несколько минут к вам присоединимся.

— Да, мадам, — согласился Кирк. — Пойдем, Элис. Добудем тебе коры артубуса, которую ты так хотела.

Но Элис сначала принесла мне лягушонка.

— Скажите, как его зовут? Как Дебби его называла?

— Она звала его Амарилло, — ответила я.

Элис повторила имя, с удовольствием прокатывая гласные.

— Амарилло! Мне нравится это имя. Вы не подержите его пока у себя?

Она радостно ушла с Кирком, а Лита подошла к дивану и уселась на него, лавандовая юбка и серебристые сфинксы блеснули в полумраке.

— Можно мне перекинуться с вами парой слов, Дженни? Я слышала, о чем вы сейчас говорили с Кирком. Нет-нет, не переживайте. Элис вас не слышала. Задувая свечки, она полностью погрузилась в свой собственный мир. Я думаю, что Кирк прав — вам не стоит слишком спешить. Я наблюдала за ним, и теперь понимаю немножко больше. И еще я считаю, что он как бомба с подожженным запалом, никогда не знаешь, где и как взорвется. Он заставляет меня нервничать.

— Я думала, что будущее — это как раз ваша стезя.

Она улыбнулась.

— Я обычно ничего не предсказываю и не читаю мысли. Что приходит, то приходит. Но я не думаю, что он может навредить вам с Элис. Теперь вы уверились насчет девочки?

— Я не могла не увериться. Не теперь, когда она сделала этот жест и произнесла имя своей черепашки. Элис — моя родная девочка. Но что мне теперь с этим делать?

— Нужный способ найдется. Он всегда находится, когда есть серьезная необходимость. Вы сами увидите.

Я покачала головой.

— Я давным-давно потеряла веру в судьбу. У всех окружающих есть какие-то потребности и вопросы, но они сами по себе не решаются.

— Вы этого не знаете, во всяком случае, не больше, чем я. Иногда проходят годы, прежде, чем истинные причины становится очевидными. Кроме того, признайте, здесь в Виктории, происходит кое-что в вашу пользу. Возможно, ваш приезд сюда был предначертан. Просто запаситесь толикой терпения, мы должны посмотреть, как будут развиваться события. И ничего не рассказывайте миссис Ариес. Пусть она лучше сама к этому придет.

— Она уже пришла к тому, что меня надо как можно скорее отослать обратно.

— Тогда мы найдем способ отсрочить ее решение.

— Вы так уверены в себе. Почему вы помогаете мне, миссис Радбурн?

Она казалась невозмутимой и полностью владела собой. Похоже, ей не было дела до того, верят ли окружающие в ее дар, пока она сама в него верит. Она ответила мне честно и прямо.

— Для начала, я уверена, что вы с Элис уже и так достаточно настрадались. Она ваш ребенок, и должна к вам вернуться. Но еще до вашего приезда я не хотела, чтобы она оказалась дочерью Эдварда. Это слишком много значит для Джоэла, если миссис Ариес останется верна своему давнему решению. Эдвард был ее единственным прямым наследником, но Джоэл тоже ее родственник, и она очень к нему привязана. Кроме того, он сын Льюиса Радбурна. Когда-то очень давно она верила, что Льюис - это ее великая любовь. Конечно, она себя обманывала. Она в этом просто ас. И сейчас, если что-то случится, ее единственным наследником станет Джоэл.

— Но разве это имеет для него значение? Я думала, что Радбурны богаты.

— Мы поддерживаем наш "фасад" в хорошем состоянии, но для исследований Джоэла это капля в море. Коринтея иногда делает небольшие вклады, но ему нужно гораздо больше. Он находится на пороге успеха, и сейчас работает над средством, которое положительно воздействует на иммунную систему — оно будет хорошим подспорьем в лечении большинства болезней. Вот почему я знала, что ваш приезд откроет для него дорогу. Было бы просто ужасно, если бы через Элис состояние оказалось в руках Корвинов. Огромные суммы были бы потрачены впустую, не успев дойти до нее. Либо остались бы лежать в трастовом фонде. В любом случае, Джоэл бы все потерял.

Лита скатала циновку, на которой лежала Элис, и стала осторожно упаковывать в сумку свечи и кристаллы. Она выглядела такой веселой и довольной успехом своего мероприятия, что во мне зашевелились неприятные сомнения. Я не верила, что мать Джоэла полностью полагается на высшие силы, когда речь идет о помощи ее сыну. Во многом она сама этим управляла, и у нее был очень сильный мотив. Однако в голове Элис тоже что-то произошло. Она не только назвала черепашку по имени, но и сделала жест, ее обозначающий. Организовать такое Лита была не в силах, и этому я поверила.

Собрав сумку, Лита снова опустилась на диван.

— Дженни, поймите, то, что случилось сегодня, важно не только для вас лично. Появилась хорошая энергия — положительная энергия. Кто-то свыше борется против дьявольских сил. Но теперь надо будет убедить Коринтею, а это уже сложнее.

— А Элис? Что, если она привязана к Пиони как к родной матери?

— В конечном итоге, это уже не будет иметь значения.

— Будет, если она очень любит Пиони.

— Очень вероятно, что любит. Но эта девочка себе на уме. Я вижу это. Она явно умна не по годам и приспособится к любым обстоятельствам. Дети временами адаптируются лучше взрослых.

Именно этого я и боялась — что Элис настолько приспособилась к жизни без меня, что уже никогда ко мне не вернется.

— Как раньше, все равно уже не будет, — мудро проговорила Лита. — Просто подождите немного. Сможете?

Я не дала ей такого обещания. Финальный аккорд мог прозвучать в ближайшие часы, а я не видела нот, по которым могла бы сыграть наравне с остальными.

— Я вам не рассказала об одной вещи, — обратилась я к Лите. — Сегодня около трех ночи меня разбудил какой-то свистящий звук. На стене позади стола я обнаружила старый внутридомовой телефон, и голос в его наушнике предупредил меня, чтобы я уезжала.

— По-моему, это жест отчаяния. Не думаю, что кто-то зайдет дальше предупреждения.

Я надеялась на то же.

— Я вышла в коридор, чтобы посмотреть, нет ли там кого, и обнаружила, что на коридорном диванчике сидя спит Крамптон. Видимо, она собиралась охранять мою комнату. Хоть и не понимаю, зачем.

— Крамптон! Это сиделка-компаньонка Коринтеи? Я не знаю ее, но слышала о ней от Джоэла. Может быть, вам удастся выяснить, что ей известно.

На предположение, что Крамптон может поделиться какой-то информацией, я только покачала головой. Она сказала мне ровно столько, сколько хотела.

Лита встала и направилась к выходу.

— Нам лучше поторопиться, если мы хотим до ланча посетить сады Бутчартов. Да и в любом случае нам уже пора. У меня какое-то странное чувство на этот счет. Словно нам обязательно надо туда поехать. Как будто что-то нас там дожидается — что-то, что не случится, если мы туда не приедем.

— Вы правда верите в подобные предчувствия?

— Они слишком часто оказываются правдой.

— Может, тогда нам стоит прислушаться к ним и вообще не ехать в эти сады?

— Мы должны поехать. Надо встретиться лицом к лицу с тем, что нас там ожидает.

Для меня это было уже слишком, но спросила я о другом.

— Вы верите в телепатию?

— Экстрасенсорную? Конечно.

— В таком случае, не может ли быть, что все, что сделала и сказала Элис, она почерпнула из моего сознания? Может, жест-черепаха и имя Шелли были настолько сильны в моем подсознании, что она просто вытащила их оттуда?

— Я не думаю, что произошло именно это. А вы?

— На самом деле, нет. По крайней мере, мне бы этого не хотелось. Не могли бы вы еще кое-что мне пояснить? Почему миссис Ариес выгнала Эдварда? Что именно тогда произошло?

— Это было так давно. И я слышала обо всем только через вторые руки. Он чем-то ее рассердил, и она его выставила.

— Из-за вещей, которые, как предполагалось, он сдал в ломбард? Мне кажется, это слишком уж слишком радикально. Кроме того, эти вещи заложил Тим, а не Эдвард.

— Там было не только это. Эдвард сделал еще кое-что, и Коринтея сочла его поступок непростительным. Но это уже неважно. Лучше расскажите мне, что там было с той брошкой-лотосом?

Она открыла входную дверь, и мы зашагали по длинному балкону.

— Миссис Ариес ее узнала, — ответила я. — Как вы и предполагали. Она попыталась забрать ее у Элис, но на этот раз столкнулась с достойным противником. И в конце концов отдала брошку Элис.

— Молодец Элис!

— Эта брошка расстроила Тима. Потому что именно он в самом начале ее забрал.

— Нам пора идти, — сказала Лита и заторопилась вперед меня. — Я чувствую, что наше присутствие становится все более необходимым, мы не можем больше откладывать.

Я отпрянула назад.

— Мне необходимо знать, почему выгнали Эдварда. Я просто не смогу справиться с тем, что происходит в доме, если не узнаю всю правду.

— Ну, полагаю, что теперь это уже не имеет значения. По всей видимости, от Эдварда забеременела одна девушка. И, что сильнее всего разозлило Коринтею, это была дочка Диллоу.

Лита заторопилась вниз, а я — вслед за ней. Новость была сногсшибательная. Мне и в голову не приходило, что Диллоу может иметь дочь, жену. Казалось, у него никого нет, кроме домочадцев Радбурн-Хауса.

— А его жена жива? И где сейчас его дочь?

— Жена умерла много лет назад — еще до того, как все случилось. Дочка куда-то уехала — как говорилось, рожать ребенка. Но ее беременность была фикцией, просто способом поймать Эдварда в свои сети. Наверное, по этой причине он так торопился уехать. Коринтея говорила об этом с Джоэлом, вот откуда то немногое, что мне известно. Конечно, потом правда вышла наружу, но Эдвард уже покинул дом и больше не вернулся. Это все, что я знаю.

Мы пошли к машине, и я увидела, что на травяном пятачке сидит Кирк, а рядом с ним Элис на корточках. Они оба наблюдали за огромным вороном, что важничал поблизости.

От одного вида девочки во мне поднялась и грозила вылиться через край волна давно сдерживаемой любви. Мне так хотелось прикоснуться к ней и объявить, что она моя дочь, ведь теперь я точно это знала. И еще я знала, что Лита и Кирк правы — я должна подождать. Сначала нам с Элис надо подружиться. И, наверное, какое-то начало дружбы я уже заложила.

Однако Лита, наблюдавшая не только за ребенком, но и за шофером, остановила меня на пути к машине.

— Не позволяйте Элис слишком сближаться с ним.

У меня не было никаких рычагов влияния на Элис, а Кирк до сих пор оставался большим знаком вопроса, хоть он в какой-то степени и встал на мою сторону.

Ворон, однако, напомнил мне о пере, что лежало у меня в сумочке, и когда мы сели в машину — на этот раз Элис уселась на переднем сидении — я вынула его и показала Лите.

— Почему вы мне его дали?

— Я точно не знаю. Я не всегда понимаю, что и зачем меня побуждают делать. Это просто кажется мне правильным. — Она взяла у меня перо и положила себе на лоб. — Здесь находится рудимент третьего глаза, Дженни. И порой он видит больше, чем наши органы зрения. Но сейчас я ничего не чувствую. Может, это что-то вроде талисмана — что угодно.

Я забрала у нее перо и подумала, что никогда не пойму Литу по-настоящему. Мир Коринтеи Ариес был приземленным и убийственно реальным. Но фланирующее существование Литы я не понимала совсем и, видимо, никогда не пойму.

Она ласково похлопала меня по руке.

— Способ найдется. Всегда что-то да находится — сами увидите. Но в первый момент он может показаться грубым или даже опасным.

Опасности на физическом уровне меня не страшили, я боялась только психических и эмоциональных.

Мы ехали по шоссе в сторону аэропорта, и Кирк вел машину со своим обычным мастерством. Его темные волосы, торчащие из-под кепи, притягивали взгляд, мне хотелось прикоснуться к ним, ощутить их упругость. Я тут же запретила себе такую нежелательную реакцию. Надо было сосредоточиться на том, что ожидало нас в садах Бутчартов.