Первая любовь — навеки

6

Когда Джефф вернулся с двумя пакетами продуктов, Пэтти успела переодеться. На ней было белое с красным домашнее платье из легкого хлопчатобумажного трикотажа. Широкая юбка доходила до середины икры. Наискосок от талии до ворота шла застежка-молния.

Джефф поставил пакеты на стол и обнял девушку.

— Какая ты мягкая, — пробормотал он, прижимая ее к себе.

— Потом, — засмеялась Пэтти, когда он потянул за замочек молнии. Она отстранилась и открыла первый пакет. — Сначала у меня был голод другого рода, но сейчас меня влечет сандвич.

Джефф достал из второго пакета охлажденную бутылку белого вина и подошел с ней к буфету.

— У тебя есть штопор?

— В нижнем ящике слева, — ответила Патриция с полным ртом. Она с наслаждением впилась зубами в огромный бутерброд с сыром и солониной. — Бокалы стоят наверху, — продолжая жевать, подсказала она, заметив его ищущий взгляд.

Он протянул Пэтти наполненный бокал и чокнулся с ней.

— За наш общий успех!

Они выпили, и Пэтти, с бутербродом в одной руке и бокалом в другой, уселась в кресло.

— А ты разве не хочешь есть? — спросила она, когда Джефф вновь налил себе вина.

— Я не голоден. Не обращай внимания. — Он сел на пол у ног девушки и, не отрывая глаз, смотрел на нее.

Запотевшим от ледяного вина бокалом он вдруг дотронулся до ее голой икры. Пэтти мгновенно откинулась в кресле и закрыла глаза.

Джефф просунул руку под подол ее легкого платья и, чуть-чуть приподняв его, нагнулся и поцеловал колени. Затем сдвинул юбку до тесно сжатых загорелых бедер. И снова прикоснулся к чувствительной коже холодным бокалом. Пэтти тихонько застонала.

Теперь Джефф стоял перед ней на коленях. Свой и ее бокалы он поставил на пол, туда же последовал и бутерброд Пэтти. Сантиметр за сантиметром он опускал молнию у нее на платье. Мягкая ткань сползла с плеч. Пэтти почувствовала, как напряглись соски ее грудей.

Она еще глубже вжалась в глубокое кресло. Участившееся дыхание поднимало и опускало грудь. Когда рука Джеффа нежно, но настойчиво втиснулась между ее бедер, она медленно их раздвинула. Заметив, что на ней нет трусиков, он ласково погладил густую поросль и убрал руку.

Пэтти открыла глаза и выпрямилась. Потом обняла его за шею. Джефф взял ее за талию и без всякого усилия приподнял над креслом. Затем легким движением спустил с нее платье, которое упало на пол.

Патриция видела, что он тоже возбужден. Под брюками отчетливо вырисовывался напрягшийся пенис.

— Не пойти ли нам в другую комнату? — спросила она внезапно охрипшим голосом.

— Потом, — ответил он, широко раздвинул ее ноги и положил их на подлокотники кресла. Пэтти обеими руками крепко ухватилась за спинку кресла, чтобы не сползти с него.

Голова Джеффа была у нее между бедер. Каждый раз, когда он касался ее языком, по спине пробегала дрожь. Его руки медленно гладили нежную кожу бедер, массировали тонкую талию и груди с твердыми сосками. Она стонала и коротко, резко вскрикивала.

Джефф начал ласкать языком ее плоть, Пэтти стала раскачиваться взад-вперед всем телом. Голова билась о спинку кресла. Его игра так возбудила ее, что последнее, самое интимное прикосновение довело ее до оргазма.

Она изогнулась и прижалась к нему. Руки беспорядочно теребили его волосы. Когда чувственная волна схлынула, девушка тяжело дышала, хватая ртом воздух. Она попыталась сесть, но не смогла.

— Помоги же мне, — с трудом выдохнула Патриция. — Удобной эту позу не назовешь.

— Что же ты мне раньше не сказала?

— Я была занята другим, — засмеялась Пэтти, нежно гладя его по волосам.

Джефф поднял ее на руки, отнес в спальню и положил на кровать.

— Если бы ты знал, как приятно ощущать голой кожей прохладу простыни, — промолвила девушка, устраиваясь поудобнее. — Ты не находишь, что и тебе пора бы раздеться? Существует же такая вещь, как равноправие.

— В первый раз слышу, — шутливо парировал он. — Ну-ка расскажи, что это такое. — На нем были слаксы, полосатая рубашка с расстегнутым воротничком и легкий пиджак соответствующего стиля.

Подперев голову рукой, Пэтти наблюдала за тем, как Джефф раздевается.

— Равноправие встречается повсюду, — подхватила она в тон ему. — Например, в иллюстрированных журналах можно встретить столько же полуобнаженных мужчин, сколько и женщин.

— Ну это понятно, — с нарочитой серьезностью согласился Джефф. — Больше половины человечества составляют женщины. Если мы используем в рекламе секс, то должны не только показывать легко одетых манекенщиц, но и заботиться о справедливой компенсации.

— Точно, — усмехнулась Пэтти. — Равноправие восторжествует тогда, когда в «Плейбое» на каждой странице появится полуобнаженный мужчина. Мы тоже, в конце концов, хотим получать удовольствие.

Джефф снял трусы и, голый, стоял около широкой кровати.

— Когда я вижу такое в натуре, мне нет никакого дела до «Плейбоя». — Она приподнялась и потянулась к нему. — Иди ко мне, — севшим голосом позвала Патриция. — Мне опять горячо. — Она притянула Джеффа и положила его руку себе между бедер. — Чувствуешь?

Пэтти широко развела ноги, и он лег сверху. Он водил лицом по ее груди. Щетина царапала нежную кожу, но чем дольше он это делал, тем сильнее девушка возбуждалась. Потом он плотно прижался к ней торсом и вошел в нее.

Он двигался в ней короткими, все убыстряющимися толчками, продолжая тереться лицом о ее грудь. Патриция судорожно сжала кулаки. Она чувствовала, что снова близка к оргазму, но на этот раз хотела достичь его одновременно с Джеффом.

— Джефф, — шепнула она. — Ну же!

— Сейчас, любовь моя, сейчас, — сдавленно твердил он. Потом по его телу пробежала дрожь, и со стоном облегчения он упал на нее. В ту же секунду тело Пэтти напряглось и разрядилось наслаждением.

— Это было прекрасно, — тихо промолвила она, поглаживая светлые завитки волос на его широкой груди. Джефф откинулся на спину и обнял ее одной рукой.

— Я тоже так считаю, — глубоко вздохнул он. — Эй, щекотно, — крикнул Джефф, когда девушка потянула губами один из бесчисленных завитков.

— Я хотела бы перецеловать каждый волосок на твоем теле. Сколько времени для этого потребуется? — Пэтти взялась было за очередной завиток, но потом решила не тратить время на отдельные волоски и стала водить по всей груди приоткрытыми влажными губами.

Ее ногти надавливали на его кожу, оставляя легкие следы. Джефф почувствовал, что снова возбуждается. Он негромко застонал. Патриция на мгновение остановилась, но, увидев, как его пенис медленно увеличивается в размере, опять склонилась над его грудью, лаская ее языком и губами.

Одной рукой она поглаживала его член и, когда Джефф прикоснулся к ее промежности, поняла, что ее голод по этому атлетическому телу еще не утолен. На сей раз любовники не спешили. Они лежали рядом, сплетясь ногами.

Только бедра слегка двигались. Но чем дольше это продолжалось, тем более страстными становились объятия. Когда оба достигли высшей точки, их тела реагировали не так бурно, как перед этим, зато гораздо сильнее и глубже.

Пэтти никогда не была так счастлива. Она всегда полагала: секс — это еще не все в отношениях партнеров. Но происходящее с ней сейчас говорило о том, что тут случай особый.

На следующее утро они поехали на «порше» Джеффа в фотоателье Джека Уэлби. Патриция твердо знала, что никому не скажет ни слова о планируемой рекламной кампании. Поэтому она немножко надулась, когда Джефф еще раз напомнил ей об этом.

— После всего, что между нами было, ты вполне мог бы чуть больше мне доверять, — обиделась она. — Ты что, принимаешь меня за безмозглую трещотку?

— Вовсе нет, Пэтти. Я просто к слову сказал, — оправдывался он, пытаясь заглянуть ей в глаза. Но она неподвижно уставилась на дорогу.

«Ну почему женщины так болезненно все воспринимают?» — подумал он и прибавил газу. Было еще рано, до часа пик оставалось минут тридцать, обычный для Лос-Анджелеса транспортный хаос не начался.

Поскольку трехполосная магистраль была свободна, Джефф не следил за скоростью. Только когда услышал за собой рев сирены полицейского патруля и в зеркале заднего вида увидел мощный мотоцикл, он бросил взгляд на спидометр.

— Проклятье, — выругался мужчина и включил более низкую передачу, чтобы притормозить автомобиль. Но полицейский на мотоцикле уже поравнялся с ним и требовал остановиться. Джефф понял, что снова попался. Съехал на обочину и опустил боковое стекло.

Он попытался улыбнуться, чтобы встретить инспектора одной из своих испытанных шуток, но тот его опередил.

— Видел я этих шустриков из Оклахомы, — ухмыльнулся он во всю физиономию. — Ездят без действующего водительского удостоверения, любят скоростные немецкие спортивные машины и не знают правил дорожного движения. Так, спортсмен?

Никакого сомнения: это тот самый полицейский, который несколько дней назад влепил ему уведомление о штрафе. На этот раз он был без черных солнцезащитных очков.

— Вы знакомы? — тихонько спросила Пэтти.

— Похоже, мы станем скоро неразлучными друзьями, — съязвил Джефф, у которого пропала охота веселиться.

— Это чудесно, — невинно заметила девушка. — Никогда не повредит иметь хорошего друга в полиции.

Джефф замученно простонал, а инспектор заржал во всю глотку.

— Точнее вы просто не могли выразиться, леди, — хохотал он. — Давно я не слышал такой отличной шутки.

— Я действительно не понимаю, что здесь смешного, — возразила Пэтти. Она наклонилась вперед и внимательно разглядывала полицейского.

— О’кей, — сказал тот, посерьезнев. — Посмеялись, и хватит. Вы опять ехали по городу с превышением скорости, признаете?

Джефф молча кивнул. «Бессмысленно спорить с этой дубиной», — подумал он.

— А чем вы это докажете, инспектор? — вмешалась Патриция, которая успела сообразить, что Джефф и полицейский находятся отнюдь не в дружеских отношениях. — Я как раз случайно взглянула на спидометр, поскольку у меня назначена срочная деловая встреча. — Она наклонила голову и сладко улыбнулась патрульному. — Мы ехали со скоростью шестьдесят километров, — нагло лгала Пэтти. — Я это знаю абсолютно точно, потому что еще подумала, тащимся, мол, как черепахи. Если бы я сидела за рулем… — Она пожала плечами и кокетливо провела по губам кончиком языка.

— Но вы ведь сами признали, мистер, что ехали слишком быстро, — обратился разозленный полицейский к Джеффу.

— Я? Я ни слова не сказал, — возмутился Джефф. — Ты что-нибудь слышала, Пэтти?

— Ты даже не пискнул, — подтвердила Пэтти в полном соответствии с истиной. При этом она доверчиво округлила глаза и замахала длинными ресницами.

— Ладно, — буркнул полицейский и нацепил свои темные очки. — На этот раз вы от меня улизнули. Но я буду начеку. Если снова попадетесь…

— Извините, пожалуйста, можно нам ехать? — прервала Патриция его угрозы. — Я вам говорила, что ужасно спешу.

— Черт возьми, здорово ты его сделала, — засмеялся Джефф и хлопнул себя по ноге. — Такого я от тебя не ожидал. Прими мои поздравления.

— Ну конечно, — философски заметила Пэтти. — Многое бы в этом мире изменилось, если бы вы, мужчины, побольше доверяли нам, женщинам. Но это будет не скоро, потребуется не один десяток лет.

Джефф пожал плечами. Разумеется, он понимал, что, по сути, Пэтти совершенно права. Но его злило, что ей удалось поймать его на глупой оговорке.

Джек Уэлби приветливо поздоровался с Пэтти. Она обрадовалась, что он не сделал никакого циничного замечания относительно ее вчерашнего бегства. Его ассистентка Элизабет также вела себя с Пэтти так, как будто ничего не произошло.

Пока Джефф беседовал с фотографом. Пэтти переоделась. Она остановилась на красном купальнике. Стоя перед зеркалом, поворачивалась туловищем в разные стороны, пытаясь так пристроить лоскутки лифчика, чтобы грудь хотя бы наполовину была прикрыта.

Но после нескольких безуспешных попыток она сдалась. Треугольнички, соединенные между собой тонкими шнурками, закрывали только соски. «Какая вульгарность», — подумала Пэтти и натянула мини-трусики.

«Никогда бы не показалась в таком виде на людях, — размышляла она, направляясь в студию. — Лучше уже совсем голой». Девушка смущенно встала перед экраном, на который был спроецирован фон. Джек надел очки и испытующе рассматривал ее со всех сторон.

«Словно корову, которую продают на рынке», — подумала Пэтти. Она взглянула вниз на Джеффа, сидящего на складном стуле. Он сложил руки у лица, как для молитвы, и барабанил кончиками пальцев. Рядом с ним стояла Элизабет. Молодая женщина качала головой и морщила лоб.

— Ты ведь нам не выдаешь, для рекламы какого товара производится съемка, Джефф. Но я считаю, что это просто срам — заставлять Пэтти выходить в таком виде.

— Элизабет права, — вмешался в разговор Джек. — Лифчик вообще никуда не годится. Все вместе — просто маразм. Не имею ни малейшего представления, каким образом можно сделать детку привлекательной в этом дерьме.

— О’кей, — сказал Джефф. — У меня ведь тоже есть глаза. — Он подошел к Пэтти и обнял ее за плечи. — Быстренько переодевайся. Мы поедем и подыщем тебе что-нибудь другое.

— Очень разумно, — кивнула Элизабет, когда Патриция скрылась в костюмерной. — Я думаю, ей отлично подойдет изысканный цельный купальник. Через пару кварталов отсюда находится новый торговый центр с супермодными бутиками. Вы наверняка там что-то найдете.

И действительно, девушка сразу же обнаружила купальник, который ей великолепно подошел. Бирюзового цвета, со светло-зелеными полосками и розовыми горошками.

— Последний писк, — засмеялась она. — В этом году тот, кто хочет одеваться по моде, носит цвета Майами.

Купальник был цельнокроеный, но производил впечатление бикини. Треугольная нижняя часть поднималась по бокам почти до талии. Отсюда шли две узкие полоски ткани, которые перекрещивались на спине и затем расширялись.

Они проходили под мышками и на груди образовывали бюстгальтер. Его чашечки были также треугольной формы и соединялись застежкой в виде крупной английской булавки розового цвета.

— Надеюсь, у тебя не будет неприятностей с твоим заказчиком, — поинтересовалась Пэтти, когда через полчаса они вернулись в ателье.

— Не думай об этом, — успокоил ее Джефф. — Я сумею им все объяснить. Если фотография получится такой, какой я ее себе представляю, вообще не будет иметь значения, что за купальник на тебе.

Все остальное пошло как по маслу. Джек Уэлби работал спокойно и сосредоточенно. Его указания были ясными и точными. Пэтти, привыкшая к рычанию Фреда Уилсона, просто отдыхала. Ей очень понравилось, как Джек обращался со своей ассистенткой.

Если Элизабет вставляла замечание или даже предлагала что-то изменить, он внимательно выслушивал ее и, немного подумав, отвечал, почему то или иное, по его мнению, не сработает. Джефф вообще ни во что не вмешивался, кроме одного-единственного раза.

— Надо бы использовать ветродув, — предложил он. — Я бы хотел, чтобы волосы у Пэтти развевались. Думаю, для сцены на пляже это будет выглядеть натуральнее.

— Если бы я подробнее знал, чего ты на самом деле от меня ожидаешь, то мог бы, разумеется, предложить еще ряд вариантов, — сказал фотограф. — Я действую совершенно вслепую. Неужели ты не можешь даже намекнуть, Джефф?

— То, что ты до сих пор делал, просто великолепно, — только и ответил ему Флаунт и снова уселся в сторонке на свой складной стул.

— Ну ладно, — вздохнул Джек. — Придется продолжать так.

Через три часа они закончили работу. Элизабет собрала отснятую пленку и исчезла с ней в лаборатории. Джефф хотел сегодня же вечером посмотреть снимки, чтобы отобрать лучшие для показа своему клиенту.

Они попрощались с фотографом, и Джефф повез Пэтти домой. Девушка устала и хотела отдохнуть. Поскольку у Флаунта были еще дела в бюро, он высадил ее перед виллой и обещал завтра позвонить.