Первое дело

Глава 5

Удостоверений, понятно, на всех не хватило. Краснову и Лене достались новенькие, еще пахнущие свежей типографской краской «корочки» — Горячев успел заказать их заранее — а вот Скрипка оказался совсем «вне штата». Впрочем, это ему не мешало — как выяснилось, слава бежала впереди него.

Молчаливый Валуйский довез их троих до Градовска на своем «Фольксваген-Транспортере» — немолодом, но еще вполне бодром микроавтобусе. И первый же встречный полупьяный мужик, вместо того, чтобы подсказать, как проехать к центру, во все глаза уставился на Скрипку и забулькал нечто нечленораздельное.

— Еще полгода так бухать будешь — цирроз и смерть, — веско сказал ему Сергей вместо «здравствуйте». — Понял?

— Д-да… понял…

— Ну и отлично. Так к центру-то как проехать? Нужно здание РОВД.

— А вот сейчас п-прямо и до уп-пора…

— Спасибо, — кивнул ему Скрипка. — И не пей, а то правда скоро копыта отбросишь.

— Сп-пасибо, Сергей Витальевич…

Валуйский дал газу, и они поехали дальше.

— «Сергей Витальевич»? — удивленно переспросила Лена. — Откуда это он вас знает, да еще по отчеству?

— Телевизор, — страдальчески сморщился Скрипка. — Я же в телешоу этом победил, будь оно неладно, в третьем сезоне. Физиономия запоминающаяся, фамилия тоже. После той программы думал налысо побриться вообще, чтобы на улицах не так узнавали. Сейчас полегче, в Москве-то полно народу, но стоит выехать куда-то за пределы, как опять начинается… Достают порой дико.

— Обратная сторона популярности, — хмыкнул Краснов. — Хорошо, что я не засвечен.

— Ну, а у нас вообще наоборот, — проворчал Валуйский, тормозя у серого здания с решетками на окнах. — Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд ни разу не видна. Выгружаемся, граждане менты и экстрасенсы, приехали.

Выбиравшегося последним Краснова Игорь поймал за рукав и поманил к себе.

— Есть к вам просьба, Ярослав Олегович… — начал он, неловко глядя в сторону. — Как бы так выразить-то… Ну… А, черт, да посмотрите вы у меня в голове, вы же умеете!

— Уже, — усмехнулся Краснов. — Я понял. По возможности буду ее беречь. Кроме того, могу сразу успокоить — к Скрипке у нее ничего нет.

— Правда? — расцвел Валуйский. — Ой, спасибо, слушайте… камень с души!

— Не за что, — пожал плечами Ярослав. Пожав протянутую Валуйским руку, он захлопнул дверцу и пошел догонять Лену со Скрипкой, уже беседовавших с дежурным. Фургончик за спиной взревел, разворачиваясь, и укатил в сторону Москвы.

…Дежурный с ходу направил их к следователю Первухину — видимо, был проинструктирован заранее. Поднявшись на второй этаж и вволю поплутав по узким коридорам, они наконец нашли кабинет с нужной табличкой.

Следователь Первухин оказался полноватым блондином лет сорока, некогда коротко стриженным, а сейчас как-то неопрятно обросшим. Взгляд, тем не менее, у него был вполне профессиональный: цепкий, за секунду оценивший каждого из вошедших в его кабинет.

— Вы из Москвы? — вместо приветствия спросил он, вставая из-за компьютера и обращаясь к Краснову — видимо, принял его за старшего. — За делом Красильниковой?

— Да, — отозвалась Лена, делая шаг вперед и протягивая руку. — Марченко Елена Валерьевна, следователь по особо важным делам. А это консультанты, вас должны были предупредить.

Краснов мысленно усмехнулся: «следователем по особо важным делам» стажер Марченко стала только сегодня утром. Впрочем, как и он — консультантом.

— Да, — согласился Первухин, пожимая руку Лене и делая сложное движение бровями. — Предупреждали. Экстрасенсы, работающие на полицию. Вот дожили, а…

— Простите? — нахмурилась Лена.

— Впрочем, это даже и хорошо, — неожиданно улыбнулся Первухин. — Это такая семейка, я вам скажу! Экстрасенсы там как раз пойдут на ура, может, и заговорите зубы… Тем более, молодой человек, я вас видел по телевизору, кажется.

Сергей лишь скривился, как от зубной боли.

— Достали, — сразу понял Первухин. — Что ж, понимаю, не лезу. Ладно. Елена Валерьевна, вы что планируете? Материалы по делу я пересылал следователю… э-э…Горячеву, кажется. Так что вы, должно быть, и так всё знаете, и в курс дела вводить незачем.

— Для начала, расскажите нам, что за «сатанинский культ» вы там нашли, — кивнула на компьютер Лена. — Что за культисты тут у вас? Подростковый сатанизм, или кто-то из настоящих?

— Надо же. Да вы неплохо подкованы в вопросе! — подивился Первухин, махая им рукой на кресла за столом — устраивайтесь, мол. Выдвигая свой стул, Краснов поймал взгляд Лены и подмигнул ей. Всё же его лекции еще могли принести кому-то пользу.

— Культ тут у нас маленький, но вполне себе сатанический, — сказал тем временем Первухин, залезая на стол и совершенно несерьезно болтая ногами. — Кто такие готы, слыхали?

— Молодежная субкультура, поклонники готик-рока, типа «The Cure», — ответил Краснов, удостоившись уважительного взгляда Первухина. — Эстетика смерти, черная одежда, анхи, кельтские кресты, прогулки по кладбищам. Довольно безвредные типы.

— В целом-то да, — согласился Первухин. — У нас тут их довольно много. Полина Красильникова была, как это они называют, «готессой» — в четырнадцать лет это кажется невероятно крутым, особенно в нашей дыре. Но среди этих «довольно безвредных» готов есть несколько совсем даже вредных — идейные они, понимаете ли, сатанисты. Что самое обидное — талантливые парни, играют в рок-группе, пишут какие-то свои рассказы, целые форумы у них в интернете… Они, может, и не устраивают оргий на кладбищах, но очень хорошо морочат мозги таким вот молоденьким «готессам». Так что я еще удивляюсь, что у нас только один суицид на этом фоне.

— То есть вы их всех знаете, получается? — спросила Лена.

— Поименно, — кивнул Первухин. — Заводилой у них Макс Баламушин, по прозвищу Баламут. Остальные вертятся вокруг него. Дать координаты?

— Давайте, — согласилась Лена.

Пока Первухин писал на листочке координаты Макса-Баламута, Скрипка наклонился к Лене и что-то прошептал на ухо. Лена удивленно подняла брови, но кивнула.

— Вот, — протянул листок следователь. — Мобильный-домашний, и адрес тоже, хотя дома он редко бывает.

— Спасибо, — приняла бумажку Марченко. — А вот еще просьба: можно взглянуть на дело? Я понимаю, вы отсылали Николаю Васильевичу по электронке, но мне бы первичный бумажный вариант.

Тут произошло странное. «Свой парень» Первухин мгновенно и бесповоротно закрылся, Краснов чуть ли не услышал хлопанье створок раковины.

— Дело в архиве, — сухо сообщил он, глядя куда-то между ними. — Где ж ему еще быть, оно уже год как закрыто. У меня есть электронная копия на компьютере, если вам нужны материалы.

— А копировали вы его как? — невинно спросил Скрипка.

— Взял из архива, скопировал, вернул в архив, — пожал плечами Первухин, с неприязнью глядя на молодого экстрасенса. — А отчего такой интерес, собственно?

— О, я же экстрасенс, — сделал серьезное лицо Скрипка. — Информационные поля гораздо удобнее считывать с реального объекта, чем с файла на компьютере.

— М-да? — с подозрением спросил Первухин. — Ну, запросите наш архив и считывайте на здоровье.

— Да бог с ним, — поднялся Скрипка. — Вы лучше покажите нам, где живут Красильниковы, там всяко будет проще.

— Вот это можно без всяких проблем, — встал Первухин, разом превращаясь обратно в дружелюбного говоруна. — Тут, в общем-то, пешком дойти всего ничего, только внутрь я с вами заходить не буду — мы с ними, э-э, не в ладах уже некоторое время, папаша в суд подает… ну да вы в курсе.

— Мы в курсе, — кивнула Лена, пытаясь вернуть инициативу после неожиданного «скрипичного соло». — Показывайте дорогу…

…Красильниковы жили в стандартной панельной девятиэтажке, из которых состоял практически весь город. Первухин (которого, как выяснилось, звали Константином) довел их до подъезда, сообщил номер квартиры, этаж и хотел было уже откланяться, но не тут-то было.

— Витя, смотри, это же тот мент! — произнес женский голос с истеричным надломом. Первухин оборвал фразу на полуслове, и лицо у него сделалось такое, словно он жует лимон — голос явно был ему знаком.

К подъезду подходила немолодая семейная пара с собакой — высокий, как жердь, мужчина с интеллигентной бородкой, сейчас грозно топорщившейся, и маленькая женщина, похожая на рассерженного колобка. Впрочем, из них троих меньше всего понравилась Краснову собака — здоровенный дог на поводке, такой же нервный, как его хозяева. А нервная собака — первая и главная составляющая всех рассказов-страшилок про искусанных.

— И вы еще смеете приходить к нам домой? — хриплым голосом, дрожащим от ярости, спросил мужчина. — Как в суд подали, совесть прорезалась? Впрочем, какая у вас совесть. Пришли о сделке договариваться, наверняка. Да только хрен вам, поняли?!

— И вам здравствуйте, — желчно усмехнулся Первухин. — Я передаю ваше дело на доследование представителям Следственного Комитета, прошу любить и жаловать. А мы с вами уже больше не увидимся, надеюсь. Всего хорошего.

— Убийцу ты покрываешь, мразь, — надломленным тихим голосом произнесла женщина. — Максика своего ненаглядного. Джерри, взять его!

Дальше всё случилось как-то очень быстро. Одним движением женщина отстегнула карабин от ошейника дога, и собака, глухо зарычав и оскалив пасть, рванулась с места к Первухину. Не ожидавший этого следователь отступил на шаг, дог присел перед прыжком, готовый вцепиться ему в горло…

…Рука Скрипки словно сама собой оказалась на голове собаки. Оскаленный рычащий пес замер и замолчал, а потом вдруг заскулил и вообще лег.

— Не надо, мама, — тихим, каким-то непохожим на свою обычную речь голосом сказал Скрипка. — Когда вы ссоритесь, вы такие некрасивые…

Женщина непроизвольно прикрыла рот руками, мужчина отступил на несколько шагов. Первухин шумно выдохнул и вынул руку из-под пиджака.

— Вы… вы кто такой? — растерянно спросил мужчина, подходя обратно. — Так Полина говорила… откуда вам…

— Это Сергей Скрипка, экстрасенс-консультант, — сказала Лена как можно более официальным тоном. — Это Ярослав Краснов, старший консультант. Я Елена Марченко, старший следователь по особо важным делам, Следственный Комитет Российской Федерации, отдел «Т.О.Р.». Мы хотели бы забрать расследование вашего дела себе.

— Я же вас по телевизору видела! — узнала Скрипку женщина. — А я-то, дура, думала, это всё подстава…

— Экстрасенсы? — забормотал, приходя в себя, отец Полины. — Это что за новости в нынешних расследованиях? Нет, мы не против, конечно, если дело заберут себе более компетентные специалисты… Особенно с такими способностями…

— Пойдемте в дом, — решительно сказал Скрипка. — В квартире всё обсудим, да и в поисках обстановка поможет.

Красильниковы закивали, двинулись к подъезду. Лена за их спинами кивнула Первухину, а следователь ответил поднятым большим пальцем. Развернувшись, Первухин пошел обратно — наверное, к зданию РОВД.

…- Да врал он всё вам, убийство это чистой воды! — горячо доказывала Лене Светлана Федоровна, мама погибшей Поли. — И дело небось не показывал, да? Нам тоже не показал, отчего мы суд-то и затеяли. Там ведь такие подробности, в деле-то отражены, которые могут запросто версию самоубийства развалить. Например, что тело висело на трехметровой высоте, привязанное к балке. Это нужно еще добраться до той балки, чтобы веревку привязать! Не каждый мужчина сможет! А тут — подросток четырнадцатилетний…

Они разделились. Краснову, как специалисту по текстовой информации, достались странички Поли в социальных сетях (в интересах следствия их не удаляли), Скрипка в каком-то полусне бродил по квартире, натыкаясь на стены и мебель, а родители Поли, что называется, «сели на уши» Лене. Накопилось. На шум и разговоры заглянули родственники — оказывается, подъезд был почти полностью заселен разнокалиберной красильниковской родней — но все были выгнаны за дверь с формулировкой «не мешайте, тут работают».

— Первухин ведь выгораживает своего Макса, — горячо объяснял Лене Виктор Петрович, топорща свою бородку. — Макса Баламушина, он же ему дальняя родня. Троюродный племянник… или что-то в этом роде, не суть. У нас здесь за семью крепко держатся всегда, сами видите. И «самоубийство» он нарисовал потому, что всё ведь на Макса этого указывает. Они с Полей дружили, влияние он на нее имел огромное, конечно. Она его фанатка была, группы этой…

— Расскажите о Максе, — попросила Лена.

— Парень умный, несмотря на все свои задвиги, — неохотно признала Светлана Федоровна. — Спокойный и вдумчивый, что для их возраста не совсем характерно. В армии служил. Мы всё шутили — вот какой зять у нас намечается, как Полька подрастет! Он и в гости к нам заходил не раз, всегда вежливо здоровался… Хотя говорят, что все маньяки такие.

Возле них остановился Скрипка. Глаза у молодого экстрасенса были полуприкрыты, белки неестественно и страшно выделялись на лице. Он явно находился в трансе.

— Это убийство, — сказал он тихо и без интонаций. — Без сомнений. Убийца здесь бывал раньше, убийца отсюда увел девочку куда-то. Она его знала, она ему доверяла, сама с ним пошла…

— Куда пошла? — спросил Краснов, поднимаясь.

Вместо ответа Скрипка развернулся и всё так же, не открывая глаз, двинулся по направлению к выходу. Все потянулись за ним.

На площадке и лестнице толпились и негромко толковали между собой человек десять родственников-соседей. Скрипка остановился прямо перед ними, не открывая глаз, поводил головой из стороны в сторону.

— Они сели в лифт, — сказал он. — Между ними уже что-то к тому моменту произошло: она была напугана, а он прикидывал какие-то варианты. Уже думал про эту стройку.

— Порвать ублюдка! — с ненавистью прохрипел очень похожий на Виктора Петровича мужчина, сжимая немалые кулаки. — Мы его за нашу Польку… Айда со мной, мужики!

Никто особенно и не спорил. Идея пойти и «порвать» Баламута имела немалый успех, и, кажется, была давно обдумана — началась какая-то деловая суета, мужчины собирались и прикидывали, что им потребуется, женщины особо не препятствовали.

— Тихо, Степа, не надо никого рвать, — сказал Виктор Петрович, выходя на площадку. — Профессионалы работают, не видишь? Они его сами возьмут. Возьмете ведь?

— Думаю, убийцу мы найдем, — кивнул Краснов. — Никуда не денется.

Лена меж тем достала телефон и набрала номер. Судя по всему, звонила она Первухину.

— Константин, нам нужен Максим Баламушин. На допрос в качестве свидетеля. Можно еще пару приятелей, например, из его рок-группы. Нету? А куда делись? А-а, вот оно что. Ну, тогда его самого. Часам к десяти…да, давайте. Устроит. Спасибо и до связи.

Она убрала телефон в карман и сообщила всем собравшимся:

— Завтра утром поговорим с Максимом. При экстрасенсах.

— Конец сатанюге! — ухмыльнулся Степа. Толпа одобрительно загудела.