Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (истолкованное святителем Феофаном) (начало)

α) Время прекращено есть (7, 29–31)

Стих 29.Сие же глаголю, братие, яко время прекращено есть прочее, да имущии жены, якоже не имущии будут.

Сие же глаголю. Этими словами и внимания особого требует, и вместе показывает, что приступает к объяснению пункта, не совсем ясно высказанного, знать который, однако же, необходимо. Объясняет, что за скорбь и что за нужда. Чем? — Тем, что, говорит — время прекращено… преходит образ мира сего. Что же из того? Пусть время прекращается, пусть преходит образ мира, нам-то что? — То, что с этим будет сопряжено такое всех поражение, что все про все забудут: мужья про жен, жены про мужей, радостные про радость, печальные про печаль, и все пользующиеся какими-либо благами мира про эти блага. Как во время испуга все вытесняется из сознания и все его обнимает один испуг, так что испуганные, видя, не видят, слыша, — не слышат: так будет в это время. А оно — вот-вот, на дворе уже почти. Так когда тут до женитьбы?! Когда тут до утех каких и удовольствий! Не лучше ли наперед так себя расположить и подготовить, чтоб время то меньше нас поразило?

Что значит: время прекращено? — «Здешняя жизнь стремится к концу, близко окончание настоящего века» (Феофилакт). «Чтоб на предыдущие слова: скорбь имети будут таковии, не сказал кто: но будут иметь и удовольствия, Апостол отсекает чаяние удовольствия тем, что представляет время прекращенным. Все идет к разложению, царство Христово приблизилось, в него предлежит нам преселяться, так что если и возможно какое удовольствие, то оно мгновенно и только увеличит скорбь» (Феофилакт). «Нам заповедано уже идти отсюда и готовиться к исходу, а ты стремишься внутрь (то есть глубже в жизнь сию входишь). Если бы брак не сопровождался никакими скорбями, и в таком случае надлежало бы стремиться к будущему; если же он сопровождается скорбями, то какая нужда налагать на себя бремя? Какая необходимость налагать на себя такое бремя, которое и приняв, должно нести так, как бы не приняв?» (святой Златоуст). Таким образом, словами: время прекращено, Апостол поставляет в такое же настроение, в какое поставляет и Господь, говоря: бдите, яко не весте, в кий час Господь ваш приидет. Сие же ведите, яко аще бе ведал дому владыка, в кую стражу тать приидет, бдел убо бы, и не бы дал подкопать храма своего. Сего ради и вы будите готови; яко, в оньже час не мните, Сын Человеческий приидет (Мф. 24, 42–44). Блюдите, бдите, молитеся; не весте бо, когда время будет. Якоже человек, отходя оставль дом свой, и дав рабом своим власть, и комуждо дело свое, вратарю повеле, да бдит. Бдите убо; не весте бо, когда Господь дому приидет, вечер, или полунощи, или в петлоглашение, или утро; да не пришед внезапу обрящет вы спяща (Мк. 13, 33–36). Память об этом, укоренившись и объяв сознание, паче же падши на чувство, изменяет взгляд на все сущее и бывающее до противоположности. Кто восчувствует, что есть сей час Господень, тот уже не остановится ни на чем земном, а весь перейдет в иной мир, в тот, где ни женятся, ни посягают, где упразднены будут и чрево, и брашна. Выбивает из памяти этот решительный момент то, что ждем-ждем, и все нет его. Но ведь, все же он будет, и будет так, как сказал Господь — внезапно. К тому же все одно — не он, так смерть вот-вот настанет; решение же для нас и при этом такое же, как и при том. Итак, все одно — нечто в каждое мгновение готово постигнуть нас такое, при чем решится участь наша на вечные веки. — Время прекращено есть прочее. Нечего тебе его растягивать на годы и десятки годов. Сократи его на одно мгновение, и с этою мыслию переходи от мгновения к мгновению, так до конца жизни. Стань в такое настроение, — тогда, и имея жену, будешь как не имеющий, то есть забудешь про все брачное, — а не только не станешь загадывать жениться, если не имеешь жены. «Что значит: яко неимущии? — То есть забудут про брачное ложе и не будут внимать женам, когда пристают с требованиями исполнить их безумные мирские желания» (Экумений). «Не будут к ним привязаны, не всю заботу будут обращать только на брачное и на жен» (Феофилакт).

Стихи 30 и 31.И плачущиися, якоже не плачущии; и радующиися, якоже не радующеся; и купующии, яко не содержаще; и требующии мира сего, яко не требующе. Преходит бо образ мира сего.

Чтобы делом оправдать, что точно так есть и так должно быть, стоит только поставить себя мысленно в состояние умирающего, готового оставить мир сей. Сделай так, и тотчас, — о чем бы из текущих вещей и следовало поплакать, или о чем уже плакал ты, — перестанешь плакать; о чем радовался, перестанешь радоваться; если купил что, будешь так равнодушен к тому, как бы ничего нового не притяжал; да и вообще какими бы благами мира ни пользовался, подсечешь всякое от того удовольствие и всякое к тому сочувствие. Но если мысленное представление о сем такое оказывает действие, что должно быть, когда будет совершаться самое дело? Апостол же хочет, чтоб мы сердцем были так, как бы уже исходим отсюда, как бы уже настал час Господень, — хочет то есть, чтобы были от всего отрешены совершенным отрешением, чтоб не только на сердце, но на уме ничего не держали из преходящего, с смущающею заботою. «Настоящее чуждо для нас, — говорит Апостол, — потому что преходим отсюда весьма скоро» (Феодорит). «И не только о женах, но и ни о чем другом не должно нам слишком много заботиться, прискорбно ли то, или утешительно, или прибыль какую доставляет по случаю выгодных сделок. Да и что, говорит, я перечисляю то и то? Одним словом скажу: пользующиеся миром да будут как не пользующиеся, как будто бы ничего не имели. Ибо пристрастие иметь к мирскому и томить себя о том заботою — не есть пользование миром (употребление его), а злоупотребление им» (Феофилакт). «Поелику время сокращено, то все, что есть у кого, должно считать как бы не сущим. Если смерть близ, то зачем пристращаться к здешним вещам? Кто предается мирским утехам, величается богатством, высится от почетов и похвал, тот не как должно пользуется миром. Надо на все сие смотреть, как на мимоходящее и нас не касающееся. Не за этим вступаем мы в мир сей, а за тем, чтобы преуспевать в делах благих и быть всегда готовым к исходу. Кто забывает эту цель и предается миру так, как бы здесь его была вечная жизнь, тот не как должно употребляет мир, а злоупотребляет им» (Экумений).

Преходит бо образ мира сего. Все в мире так изменчиво, что течет, как река. Как свеча зажженная горит и горением сама себя уничтожает, так мир изменчивостию своею разлагается и спешит к концу. «Апостол показывает этим скоротечность настоящего» (Феодорит). Преходит — разлагается. Что же привязываться к тому, что ничего существенного не представляет? Ибо, сказавши преходит, да еще — образ, Апостол дал разуметь, что все блага мира таковы только по видимости, сами же в себе ничего прочного и существенного не содержат. Или, преходит, обречен на то, чтобы престать, и вот-вот престанет, так что после ничто в нем не останется в том виде, как оно теперь есть. Зачем же ко всему этому привязываться, или обо всем этом заботиться? «Не будет более ни земледелия и мореходства, ни царств и военачалий, ни рабства и господства, ни искусств и наук, ни нищеты и богатства, ибо из всего этого и подобного сему состоит настоящий век, — а он преходит. В будущей жизни иначе все будет устроено, иной примет образ» (Феодорит).