Первый еретик. Падение в Хаос

Эпилог АЛЫЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ

Калт.

Прекрасный цветущий мир, которому покровительствует Тринадцатый легион, как когда-то Семнадцатый легион покровительствовал Кхуру.

Калт. Название, не покидающее губ каждого Несущего Слово. Калт, место сбора легиона Жиллимана перед грядущей войной.

Легион Лоргара собрался почти в полном составе. Достаточно кораблей, чтобы установить блокаду вокруг возлюбленного царства Ультрамаринов и выжечь дотла поверхность каждого из миров. Достаточно воинов, чтобы поставить Ультрамаринов на колени. Исстваан был вписан в историю мечом предателя. Вскоре и здесь произойдет битва, которая займет место в имперских архивах рядом с ним.

Калт.

Аргел Тал теперь предпочитал одиночество. У него не хватало терпения выслушивать хвалебные крики, издаваемые братьями в его присутствии. Ему были не нужны ни их почести, ни преклонение.

Он отдалился от собственного легиона и остался в компании сожалений, накопившихся за более чем полвека измены.

На коленях у него лежал золотой клинок великолепной работы, созданный и покрытый гравировкой для мастера меча, генетически настроенный только на руку человека, которому он предназначался. Это оружие принадлежало тому, кого он называл своим братом. Оно было взято с тела Аквилона в лучах незабываемого рассвета.

В руке Аргел Тал держал информационный планшет небольшого размера, подходивший только для пальцев смертных. Курсор мерцал в центре экрана в ожидании слов, которые уже никогда не введут. Текст завершался незаконченным предложением. Аргел Тал уже не помнил, сколько раз он его перечитывал, каждый раз надеясь разгадать смысл слов, не попавших на страницу.

Корабль, дрожа, плыл сквозь преисподнюю человеческих мифов. Скоро они доберутся до Калта.

Аквилон. Ксафен. Его братья погибли.

Аргел Тал отложил меч и оставил инфопланшет на скромном столике рядом с постелью. Он поднялся на ноги, понимая, что его уединению скоро придет конец. Его призывал легион. Легион в нем нуждался. Примарх лично спрашивал его, не возглавит ли он штурм Калта.

Он повинуется, даже оставшись в одиночестве.

Мои братья мертвы.

Нет, произносит голос внутри него. Я твой брат.