Первый шаг

Глава 9

Воскресенье выдалось особенно жарким. Келли никак не могла сбросить с себя тяжелую душную дремоту. Когда наконец усилием воли она разомкнула сонные веки, то увидела, что небо заволокла дымка. Из открытого настежь окна не доносилось ни ветерка. Похоже, Лондон снова оказался в плену у смога.

Самое время поехать куда-нибудь за город, подумала Келли. В Медоу-Хиллз, например. В такую жару вода в озере что надо.

Но озарившая лицо Келли улыбка моментально погасла. Само название райского местечка прочно ассоциировалось у нее с Джимом. Но Джим пропал с той самой злополучной встречи в ресторане. Даже ни разу не позвонил. Видимо, он больше не нуждается в советах личного психолога. Келли почувствовала, как обида, зреющая все это время в глубине души, захлестывает ее с головой.

Нельзя начинать день с плохого настроения, иначе оно будет преследовать тебя весь день, сказала себе Келли. И, накинув легкий цветастый халатик, направилась в ванную.

Можно, конечно, отправиться в Медоу-Хиллз с друзьями, но тотчас же начнутся расспросы, как, мол, поживает старина Джим, неужели встретил-таки свою любовь. А эти разговоры ей крайне неприятны.

Колючие струйки воды приятно освежили Келли. Завернувшись в пушистое полотенце небесно-голубого цвета, она уселась в кухне, где было не так жарко из-за того, что окна выходили на север.

Итак, чем же заполнить пустоту воскресного дня? Келли взглянула на еще свежие лилии в большой хрустальной вазе. Цветы стояли в кухне, так как запах оказался слишком приторным и вызывал неприятное щекотание в носу.

Она задумчиво провела пальцем по нежному лепестку. Грег, как назло, занят в эти выходные. Пойти куда-нибудь с Розмари? Но вряд ли их разговор получится веселым. Навестить наконец Мэрилин? Но Келли так и не выбрала ей подарка, а мотаться по магазинам в такую духоту не очень-то хочется.

Вероятно, лучший вариант — это остаться дома, подумала Келли. Но потом представила, как мысли о Джиме снова начнут преследовать ее и она не успокоится, пока не разберется, что же все-таки с ней происходит. Однако открытие, которое предстояло сделать, настолько страшило ее, что Келли предпочитала скорее сбежать из дома, чем предаваться беспощадному самоанализу.

Она машинально достала из холодильника вишневый йогурт и стала ковырять желеобразную розоватую массу. В этот момент в дверь позвонили. Келли вздрогнула. Легкий пластиковый стаканчик все время опрокидывался под тяжестью серебряной ложечки. Наконец Келли удалось привести его в равновесие, и она, как была, в полотенце, побежала открывать.

Щемящее предчувствие не обмануло ее. На пороге стоял Джим. Белая майка подчеркивала крепкое, бронзовое от загара тело. Солнцезащитные очки придавали сходство с голливудским героем. Легкая щетина, которая так нравилась Келли, довершала сходство.

— Здорово, док, — как ни в чем не бывало произнес он, но Келли показалось, что естественность эта ненастоящая, напускная.

— Привет, Джимми, — в тон ему ответила она.

— Можно к тебе на минуту? Надеюсь, не помешал?

Келли только пожала плечами, пропуская Джима. Словно они только познакомились и без этой вежливой предупредительности не обойтись.

Впрочем, она и сама не знала, как себя вести. Вроде бы все как обычно. Они не ссорились, пусть Джим и не звонил всю неделю, но вот он пришел. Можно даже поехать на озеро в Медоу-Хиллз. Но в то же время Келли понимала, что о поездке и речи быть не может, как невозможно снова запросто болтать о всяких пустяках, подтрунивая друг над другом. Между ними образовалась невидимая преграда, и Келли сразу почувствовала ее, как только увидела друга.

Чувствовал это и Джим. Совсем иначе представлял он себе сегодняшнюю встречу. Он так соскучился по Келли, а она вся какая-то взъерошенная, будто не рада его видеть.

Он молча проследовал за Келли, безотчетно любуясь ее голыми плечами. Первое, что бросилось ему в глаза, как только он оказался в кухне, — огромный белоснежный букет.

— От Грега? — вырвалось у Джима.

Вопрос прозвучал требовательно, даже резко. Келли с удивлением посмотрела на друга и подумала, что это первый раз, когда они снова наедине после того поцелуя. И снова в глазах Джима тот же странный огонь.

Келли потеребила рыжий завиток, и с него скатилась крупная капля. Проделав неровную дорожку по шее, она помедлила на округлом плече и устремилась в ложбинку между грудей. Туда же последовал взгляд Джима, смущающий Келли все больше и больше.

— Так что же, я жду ответа.

Джим никогда прежде так с ней не говорил. Напротив, частенько боялся обидеть каким-то слишком резким замечанием. И Келли знала, что его допрос должен был бы возмутить ее до глубины души. Но ничего подобного не происходило. Вызывающий тон Джима пришелся ей куда более по душе, нежели его официальная вежливость вначале. Тем не менее она не намеревалась это показывать.

— Ты явился только для того, чтобы узнать про цветы? — холодно спросила Келли.

Разумеется, не для того. Он хотел спокойно поговорить и сам не понимал, почему какой-то там букет вызвал у него такую реакцию. Но остановиться уже не мог. Он успокоится, только когда Келли все расскажет. Он и сам не знал, что хочет услышать, но мысль о том, что Келли скрывает что-то, выводила его из себя.

— Нет, не только. Я хотел бы знать, кто такой этот Грег и с каких пор он дарит тебе цветы.

На этот раз слова Джима разозлили Келли не на шутку. Целую неделю он где-то пропадал, вероятно в объятиях своей Норы, а тут является и устраивает ей допрос.

— А почему, собственно, это тебя так сильно волнует?

В темно-карих глазах Джима сверкнула обида.

— Потому что мы уже шесть лет вместе и ни разу ты не скрывала от меня своих дружков! — выпалил он.

— Не смей так называть Грега, — огрызнулась Келли. — А что касается нашей длительной дружбы…

— Так, значит, у вас все серьезно?! — оборвал ее Джим, и его лицо исказила насмешливая гримаса. — Поздравляю, подруга, я бесконечно рад, что в старине Джиме ты больше не нуждаешься.

— По-моему, это я тебе не нужна! — в отчаянии выкрикнула Келли. — Дела с малышкой Норой пошли на лад, и теперь о Келли можно забыть, так ведь? И это ты называешь дружбой?

Глаза ее вспыхнули злым зеленым огнем. Рыжие волосы выскользнули из стягивающей их резинки и рассыпались по плечам. Джим вдруг поймал себя на мысли, что никогда не видел Келли такой красивой. И это привело его в еще большее раздражение. Почему кто-то другой наслаждается красотой, по праву принадлежащей ему?

А Келли все не унималась, и каждое слово, словно острый нож, ранило Джима.

— Да, если хочешь знать, у нас с Грегом все серьезно. Серьезнее не бывает. Он предупредительный, заботливый и не позволит себе оскорбить женщину. А если тебе вдруг вздумалось ревновать, то скажу тебе как психолог: это ревность собственника, эгоиста…

Келли не договорила — голос ее сорвался. Она резко поднялась и отвернулась, чтобы скрыть лицо, по которому заструились слезы.

— Знаешь, я тоже могу описать тебе Нору. Она в отличие от тебя не строит из себя умную. И если кто из нас и ревнует, так это ты, Келли. Но ни за что не признаешься в этом! Как же, ты ведь всегда права и ради своей правоты поссоришься даже с лучшим другом!..

Слушать дальше Келли стало невыносимо. Она всегда желала Джиму только добра и не заслужила, чтобы он так с ней разговаривал. Повернувшись к нему, она со всей силой ударила его по щеке.

От неожиданности Джим слегка пошатнулся и в недоумении уставился на Келли. Казалось, в наступившей тишине еще звенит отзвук хлесткой пощечины.

— Прости… — еле слышно произнесла Келли, опешив от своего поступка не меньше Джима. — Но я не могла больше слушать…

Только сейчас он с ужасом заметил слезы на ее лице. И они поразили его гораздо больше, чем пощечина. Джим словно отрезвел.

Келли плачет! И плачет по его вине. Что он наделал! Как мог наговорить ей столько гадостей, так ее оскорбить?

И, повинуясь внезапному порыву, Джим обнял и крепко прижал ее к себе.

— Дорогая, прости, не знаю, что на меня нашло… Прости, если можешь, я не должен был… Только не плачь, пожалуйста!

Он зарылся лицом в душистые волосы Келли и стал нежно поглаживать ее по спине. Келли хотела отстраниться… и не смогла. Как только она оказалась в объятиях Джима, ее сознание словно заволокло какой-то мерцающей дымкой, мешающей сосредоточиться. Единственной мыслью, успевшей промелькнуть в голове, было: вот уже второй раз нас с Джимом неудержимо влечет друг к другу какая-то неведомая прежде сила.

А он уже осыпал поцелуями ее мокрое от слез лицо и тоже не мог остановиться. Келли чувствовала, как тело Джима напрягается с каждой секундой все больше, а движения губ становятся все неистовее, все требовательнее. Она судорожно вздохнула, когда он отодвинул губами край махрового полотенца, а когда начал ласкать языком ее обнаженную грудь, у Келли закружилась голова.

Так сильно желал он женщину впервые. Ничего подобного не испытывал Джим ни с Хелен, ни тем более с Норой, которая уже позволила себя поцеловать. От того поцелуя в его памяти осталась только пресная теплота губ и странное ощущение неловкости.

Совсем иначе чувствовал он себя с Келли. Ее жаркий влажный рот сводил его с ума. Он все сильнее прижимал ее к себе, а она изгибалась в сладкой истоме.

Единственной преградой, разделяющей их, была пушистая ткань полотенца. И осознание этой преграды только увеличивало возбуждение, нарастающее с каждым мгновением. Джим уже предвкушал, как рывком сорвет полотенце и насладится упругим стройным телом. Его ласки стали нетерпеливыми.

Взглянув в затуманенные глаза Келли, он прошептал:

— Пойдем в комнату.

Она хотела что-то сказать, но слова утонули в глубоком поцелуе. Джим подхватил ее и понес в спальню. Бережно положив на кровать, он на долю секунды отвернулся, чтобы стянуть рубашку. А когда вновь склонился над Келли, чтобы привести в исполнение свое намерение и снять чудом еще державшееся полотенце, то встретился с тревожным взглядом, который заставил его остановиться.

— А как же Нора, Джим? — раздался слабый голос Келли. — Ты уже больше не любишь ее?

От этих слов он вздрогнул. Кровь еще бешено стучала в висках, но чувственный дурман мигом рассеялся. Джим медленно поднялся.

— Не знаю, что происходит между нами, — глухо продолжила Келли, — но в любом случае это не дает нам права забывать о…

— Я прекрасно понимаю, о чем ты, — хриплым голосом перебил ее Джим. — Просто-напросто ты вспомнила своего Грега и у тебя не хватило смелости наставить ему рога.

Келли рывком поднялась с кровати.

— Джим, если ты и дальше собираешься оскорблять того, кого даже ни разу не видел, можешь уходить. Только скажу тебе одну вещь напоследок. Это не любовь, если ты с такой легкостью забываешь Нору. И чтобы это понять, вовсе не нужно быть психологом.

Джим в отчаянии подумал, что снова все испортил.

Келли права, он только что вел себя как последний идиот. Чуть было не изменил своей любви. И что это нашло на него? Все-таки Келли не зря повторяла, что ему нужна женщина. До такой степени потерять над собой контроль! И это тогда, когда он шел сюда с твердым намерением серьезно поговорить с Келли!

При этой мысли сердце Джима болезненно сжалось. Как нелегко будет объяснить все Келли! Как она воспримет то, что он сейчас скажет? Тем более после всего произошедшего? Может, лучше еще раз попытаться втолковать Норе, что его с Келли связывает только дружба?

Джим усмехнулся. Хороша дружба! Увидела бы Нора, как он только что вел себя, и слушать бы его объяснения не стала! Нет, надо срочно взять себя в руки и выполнить данное обещание, как ни тяжело будет это сделать.

Внутренне собравшись, Джим произнес:

— Келли, я не забываю Нору, хотя только что чуть было не потерял голову. Собственно, я пришел к тебе, чтобы поговорить о ней.

Брови Келли взметнулись вверх в насмешливом удивлении.

— Что-то ты больно долго тянешь…

— Не смейся, Келли. Я тоже не могу понять, что со мной происходит.

— И что же ты хотел сказать? Спросить совета, как вести себя с ней дальше? По-моему, у тебя и так замечательно получается.

— Нет, я только пришел сказать, что Нора просила меня… — Джим помолчал, взвешивая в уме каждое слово, потом бросил на Келли быстрый тревожный взгляд и сказал:

— В общем, она просила меня не встречаться с тобой.

В первую секунду Келли показалось, что она ослышалась. Не встречаться? Но о каких встречах может вообще идти речь, если они просто друзья? А когда до Келли дошел наконец смысл услышанного, ей стало страшно. Значит, теперь Нора решает все за Джима, с горечью подумала она. Он-то считает, что покорил ее сердце, и даже не понимает, что на самом деле попал под каблук своей сказочной принцессы.

Джим исподлобья смотрел на задумчиво-грустное лицо Келли. Ее молчание пугало. Лучше бы она кричала, как недавно, в кухне. Или даже плакала… Все лучше, чем этот отстраненный взгляд.

— Келли, — не выдержал он наконец, — почему ты молчишь? Больше всего на свете я не хочу сейчас с тобой ссориться. Да, я знаю, что наговорил сегодня много лишнего, но меня на самом деле задело то, что ты ничего не рассказывала о своем друге. Что же касается Норы… Понимаешь, тогда в ресторане она напридумывала невесть что про тебя… про тебя и меня… Знаешь, она оказалась ужасно ревнивой…

На лице Джима появилась столь знакомая Келли за последнее время глупо-счастливая улыбка.

— И поставила тебе ультиматум: либо я, либо она, — закончила за него Келли.

— Ну, в общем, да, — виновато пробормотал Джим. — Только не подумай, что мы с тобой из-за этого перестанем общаться…

— А как иначе? — холодно перебила его Келли.

— Все очень просто, — с воодушевлением начал Джим, — мы будем перезваниваться, как прежде, рассказывать друг другу новости, но видеться станем реже.

Как же он не понимает, что после этих его слов уже ничто никогда не будет как прежде? — раздраженно подумала Келли. Сам же ставит точку в их дружбе.

— Понимаешь, я так люблю ее, что не смогу смотреть ей в глаза, если не сдержу обещания, — извиняющимся тоном продолжил Джим. — Я не хочу скрывать от нее ни малейшей детали. А если Нора узнает, что мы с тобой часто встречаемся, то, боюсь, не пожелает больше меня видеть.

Если бы она узнала про сегодня, усмехнулась про себя Келли, а вслух произнесла:

— Джим, мне тебя искренне жаль. По-моему, ты ослеплен любовью и пока не отдаешь себе отчета в том, что происходит.

Его взгляд моментально стал жестким.

— Только не надо меня жалеть, Келли. Ты прекрасно знаешь, я терпеть этого не могу. Да, ты права, я ослеплен любовью к Норе и ни капельки не сожалею об этом. Она сделала меня счастливым человеком.

Келли с сомнением посмотрела на Джима.

Трудно представить, что эта взбалмошная, глупая девчонка может сделать кого-то счастливым. Со стороны прекрасно видно, что думает она только о себе, а всех окружающих, включая Джима, хочет заставить плясать под свою дудку. Но если ему так нравится, это его дело, и никто не вправе его осуждать.

И Келли вдруг совершенно отчетливо поняла, что произошло наконец то, чего она так боялась и что неизбежно должно было произойти. На одной чаше весов оказалась их с Джимом дружба, а на другой — любовь. Каждый сделал свой выбор, и вторая чаша перевесила.