Первый Шаг

[4]. Истинная суть.

Шесть месяцев спустя.

Снег приятно хрустел под ногами, а завывания ветра, за которыми нельзя было разобрать ни единого звука, меня мало смущали. Всё-таки я предпочитал охотиться в одиночку, а не группами, как подавляющее большинство охотников в деревне. Возможность превращаться в воздушный поток или просто уменьшать свой вес по собственному желанию здорово выручала, особенно когда мне не удавалось подобраться к добыче незамеченным. На своих двоих догнать ту же лисицу, за которой я в такую погоду и выбрался в лес практически невозможно. Шустрый и хитрый зверь, но не всегда осторожный.

Вот и сейчас я уже заприметил рыжего зверя, неспешным шагом движущегося куда-то в сторону озера. Красивый, статный. Шкурка такого будет стоить хороших денег… Было ли мне жаль всех тех зверушек, которых за эти полгода я убил? В какой-то мере. Но ведь я занимался этим не ради забавы – иных доступных способов относительно быстро заработать для этой местности не было, ведь я ничего, по сути, не умел…

Лис резко замер и вперил в меня свой взгляд. Пора.

Превращаюсь в стремительный воздушный поток и мигом настигаю отчаянно молотящего лапами по снегу в тщетной попытке сбежать зверя, материализуясь прямо у него на пути. Лис попытался проскользнуть мимо, но я крепко прижал его к земле коленом, свободной рукой ухватив его за пасть. Резкое движение – и на белоснежный снег брызгает кровь. Аккуратный вертикальный разрез практически не попортил шкуру, так что к моей сегодняшней коллекции добавилась четвёртая лиса. Неплохо? Неплохо, ведь за одну хорошую шкурку лисицы мне полагалось пять ногат, из которых одна отходила местному скорняку. Как оказалось, выделка шкур занятие не из простых, времени требует порядком, да и инструмент соответствующий нужен. И это не считая того, что обучение этому ремеслу может занять и десять, и пятнадцать лет, так что я предпочёл сдавать добычу опытному мастеру, получая спустя какое-то время качественно обработанные шкурки.

Я подобрал тушку лиса и вернулся к тому месту, в котором изменял форму на воздушную. Меховая шапка и сумка с тремя добытыми лисами как обычно лежали на снегу, дожидаясь, пока я разберусь с добычей. Подхватив шапку с земли, я привычным движением её отряхнул и нахлобучил на голову. Никакой практической ценности она не несла, но – подарок, носить, что называется, обязан, если не хочу обидеть семью Кира. Вот и приходиться изгаляться…

Впрочем, я и так в сумке добытое зверьё ношу, так что отсутствие шапки ничего бы толком не поменяло. А вот если бы я научился перемещать предметы на достаточной скорости… Пусть не слишком тяжелые, но для сумки с добычей вполне могло хватить. Но – нет, даже стограммовая чашка на скорости большей, чем при ходьбе пешком умудрялась высосать весь мой резерв за полтора-два часа. Странно? Очень, особенно если учесть вес тех валунов, которыми я бомбардировал несчастное зверье в горах, носящих, кстати, весьма звучное имя – Горы Чудовищ. Самое то для колыбели пользователя одного из семи Грехов…

Вечерело. Три с половиной часа в лесу пролетели так же быстро, как пара минут. Здесь, среди молчаливых деревьев и многочисленных зверей я, пожалуй, чувствовал себя по-настоящему хорошо. Деревня… она живёт в каком-то своём темпе, не любит суеты и лишних телодвижений. А я выделяюсь. Приношу с охоты гораздо больше добычи, чем остальные охотники. На полигоне, когда меня туда приглашают, уверенно держусь в поединках с опытнейшими воинами. Учу язык, историю, географию… всё, что нахожу в книгах. А ещё играю. Играю мастерски, так, что за полгода никто не обвинил меня в том, что я не человек. Даже тому, как я выгляжу в диапазоне мана-зрения люди сами придумали объяснение – полукровка, мол. Они и сами отличаются от обычных людей настолько, что последние предпочли назвать их чудовищами и сжечь множество деревень, когда-то разбросанных вдоль границ с Землями Изгнанников. Сколько погибло тех «чудовищ»? Тысячи? Десятки тысяч? Не знаю.

Но выживших было мало. Мало настолько, что получилось основать всего три деревни вроде той, где весной будет строится мой дом. Пять тысяч полукровок в каждой. Пятнадцать тысяч в сумме.

А изначально деревень, со слов Вельи, было больше полутора сотен.

Далеко не в каждой жила хотя бы тысяча человек, но даже так цифры потрясали воображение. Паладины Добродетелей молча пустили под нож огромное количество людей. Женщин, детей, стариков – они убивали всех, а те, кому удалось сбежать, чаще всего находили свой конец в пастях чудовищных монстров, населяющих Земли Изгнанников.

Но интереснее всего то, что резню вызвал один-единственный парень двадцати лет. Гарнесс, человек, выбранный Гневом больше сорока лет назад. Об этом не пишут в книгах и даже не говорят вслух, но Акедия любезно поделилась со мной этой информацией.

Сын охотника, которого задрал кабан именно в тот момент, когда предыдущий пользователь Гнева был обезглавлен в схватке со Смирением и Умеренностью превратился в чудовище, разорившее несколько городов на территории Империи Рассвета. Почему? Всё просто - из всех Грехов лишь Акедия, она же Уныние, и Гула, Чревоугодие, не подчиняли свои «сосуды». Всем остальным было в радость захватить тело и душу человека, сделав его своим оружием, обеспечив тем самым чудовищную скорость роста силы, которой позавидовали бы даже самые талантливые маги.

Но у всякой силы есть своя цена.

Человеческое тело, принадлежи оно хоть воину, хоть магу, хоть самому воплощению божества, после насильного порабощения возвращается к истокам. Тобишь – становится самым обычным слабеньким телом, которое попросту не способно выдержать всю мощь Грехов. В итоге человек, захваченный и подчиненный, очень быстро набирает силу, но уже спустя десяток лет немногим превосходит высшего мага, а через двадцать его раздавит и сработавшаяся группа старших магов. Большего, увы, Акедия мне не рассказала, обосновав это тем, что я ничего просто не пойму из-за отсутствия ключевых магических знаний, но, если говорить честно, мне хватило и того, что я уже услышал.

Грехи подчиняют людей для того, чтобы убивать других людей. Добродетели людей не подчиняют, но хорошенько промывают им мозги… и те тоже убивают других людей. Одна огромная империя, несколько королевств, даже возглавляемое чародеями царство, расположенное на юге континента – всё давным-давно превратилось в огромную арену, на которой эти бестелесные дети невероятно могущественных сущностей выясняли отношения.

Таковы суровые реалии мира, который должен стать моим домом. Или он уже стал таковым…?

За такими невесёлыми мыслями я и добрёл до ворот. Часовой сразу открыл калитку и пропустил меня, не став тратить своё время на лишние проверки, введённые совсем недавно из-за пробравшегося в город не то гуля, не то ещё какой твари, сожравшей сначала охотника, а потом, приняв его внешний вид, ещё семерых человек непосредственно в деревне.

- Как звать, парень? – Спросил я, старательно выговаривая каждое слово. Язык за прошедшее время я освоил на довольно-таки приличном уровне, так что мог даже сносно общаться. На не слишком сложные темы, конечно, но сам факт…

- А тебе какое дело? – Огрызнулся он, поправив висящий на поясе короткий меч. Воины… В этой деревне всё было не как у людей. Воинов набирали без меры, обучали в течении полугода, а на выходе получали таких вот нагловатых, дерзких без меры ребят. А всё потому, что за их ну очень тяжелую службу, - жизнями рисковали по большей части ветераны, а не эти сопляки, - деревня расплачивалась весьма и весьма щедро. Дом для каждого воина, обзаведшегося семьёй, обильная пайка, пятьдесят ногат в месяц, уважение…

А какое уважение к тем, кто, получая более чем достойную плату за свою работу, не выполняет её как следует? Что было бы, окажись я упырём? Ещё десяток смертей? Нет, за такое можно и нужно наказывать. Но – не кулаком. Есть методы куда как более действенные.

Я пристально посмотрел в лицо часового. Парню, похоже, ещё не исполнилось и восемнадцати. Коротко остриженные белесые волосы, чуть раскосые глаза, тонкие губы и узкий подбородок. Где-то я его видел, но ни имя, ни фамилия его всё никак не шли в голову.

- Позови старшего. – Сказал я спокойно, никак не отреагировав на провокацию. Как показала практика, за избиение идиотов порою приходится платить звонкой монетой даже если ты прав. А уж если чужак избил своего, то на многие обстоятельства старейшины просто закроют глаза. Так что в моём случае без веского повода кулаки не использовать…

Тем временем часовой, до которого, кажется, сказанное дошло только через пару секунд покраснел, весь набычился и, поджав губы, молча удалился в сторону небольшой каменной пристройки, смежной с воротами. Второй часовой, в нашей перепалке не участвовавший, лишь покачал головой и забрался на стену, подменив товарища.

Спустя несколько минут дверь сторожки распахнулась, и наружу выбрался начальник стражи – Зон Дор. Высокий, широкоплечий, с лицом, покрытым ветвящимся деревом шрамов. Наглядный пример того, что бывает с попавшимся на глаза грозовому оленю человеком, если последнему сильно повезло – олень в разряд не вложил много сил, сам Зон успел закрыться руками, да оберег, полученный от Вельи, ослабил удар. Но даже так этот бравый вояка, даже сейчас, разменяв пятый десяток, способный положить на лопатки любого в этой деревне, несколько месяцев провёл в постели.

- М-м-м, Корт… - Зон окинул меня взглядом с ног до головы, задержавшись на сумке, из которой выглядывал кончик лисьего хвоста. – И сегодня с добычей? Знаешь, про тебя уже легенды ходят – мол, не бывает у тебя неудачных дней. А охотники так и вовсе колдуном тебя считают.

- А то я не знаю, Зон. Я чего хотел… парень на воротах пропустил меня без проверки. Опять. – Последнее слово я выделил особо. Это был не первый и даже не второй случай, с которым я столкнулся. Четыре. Четыре раза меня просто пропускали, не удосуживаясь даже заглянуть под капюшон.

- Зон, да Корта все знают! Его только ты, да ещё пара ветеранов одолеть может! - Прокричал часовой, как только понял, что я его сдал с потрохами. - Он охотник от бога! Какой упы…

Зон поднял руку – и парень замолк на полуслове. Уж кто-кто, а Зон Дор пользовался безоговорочным уважением не только у подчиненных. Практически все жители деревни искренне уважали его за самоотверженность, храбрость и умение сражаться. Он делом доказал, что достоин возглавлять воинов деревни.

- Это девятый случай за полторы недели. Корт, нужно будет твоё свидетельствование на суде. По четырём случаям. Ты согласен?

- Да. Мог бы и не спрашивать. – Ответил я чуть улыбнувшись. Зол спрашивал не просто так – участие в суде над членом касты воинов в качестве свидетеля по такому «пустяковому» поводу мне особой популярности у молодёжи не прибавит. Но поступить иначе – значит закрыть глаза на резню, устроенную вурдалаком. Я не знал погибших, да и факт их гибели никаких эмоций у меня не вызывал. Я просто проставил галочку в голове, запомнил, что существует такая тварь. Ну а то, что я делаю сейчас… можно сказать, это подсознательное желание искупить свою вину перед погибшими в горах людьми. Тогда я совершил ошибку. Пусть из-за незнания, но – ошибку. И жизней они лишись из-за меня.

- Ну, твой выбор, просить передумать не буду. Я сообщу старейшинам и главам, как договоримся о сроках – пошлю вестового. Будь готов. А, и ещё… ты как смотришь на то, чтобы я купил у тебя несколько лисьих шкур?

- Не возражаю. Если хочешь – можем прямо сейчас сходить…

- Сейчас, с шалопаями этими разберусь. Провинившегося в карцер, кого-то на замену. – Оборвал он меня на полуслове, широкими шагами направившись в пристройку. За ним с каменным лицом последовал «провинившийся». Молча, без возражений – вот, что значит уважение… - Да ты не стой, пойдём, посмотришь хоть, как оно там – внутри. Не видел же ещё?

- Повода не было. Я законов не нарушал, а твои подчиненные меня не очень-то привечают.

- А то как же, ещё свежи воспоминания о том, как ты «проверил боеготовность» моих парней. Нет, я не спорю, они тогда действительно были виноваты… - Зон прокашлялся. - … но можно было и помягче.

- Для человека, не знающего ваших законов и даже языка я был более чем мягок, не находишь…?

В этот момент мы вошли в сторожку, после чего, не но воря ни слова, миновали дежурящего у входа стражника, прошли через широкое помещение с парой расположившихся вдоль стен решёток… А вот дальше Зон меня не пустил, попросив подождать пару-тройку минут.

Туда он зашёл с парнем, которому светил трибунал, а обратно вышел с парой стражников постарше. Одному Зон поручил заменить выбывшего товарища у ворот, а второму – оповестить старейшин и глав всех гильдий. И только после этого мы направились за шкурками. Зон Дор не перебросил решение проблем на своих заместителей, лично всё проконтролировав.

За это его и ценили

- А тебе на что шкурки, если не секрет? И почему именно у меня? – Спросил я, едва сторожка скрылась из виду. Вопрос был не то, чтобы важный… просто было интересно, почему Зон решил покупать лисьи шкурки именно у меня, а не у кого-то из знакомых.

- Ну, ответ на первый вопрос ответит и на второй. Именины у жены, а твои шкурки Ульг считает лучшими во всей деревне. Остальные-то как – или капканами, или с лука. И так, и так шкурка портится. А у тебя иначе. – Зон поскрёб подбородок и довольно осклабился. – Для шапки-то оно, конечно, не важно, да только Марфа мне не простит, если я не переплачу немного за лучшее. Такая она у меня, да…

- Для такого дела отберём самые лучшие из тех, что уже готовы. – Уверенно заявил я, справедливо решив, что оказать такому человеку практически ничего не стоящую услугу всё-таки стоит. Потеряю пару ногат, которые теоретически можно выдавить из приезжающего каждые полгода купца за отличное качество товара, зато укреплю отношения с человеком, уже не единожды мне помогавшим.

- Спасибо.

- А, только по дороге я сдам Ульгу добычу, чтоб потом не бегать. Не против?

- Не проблема, Корт. Я и сам хочу кое-что у него уточнить...

До мастерской, а потом и до дома Кира мы дошли, обсуждая буквально все, что приходило на ум. Торговаться не пришлось, так что сделку мы провели быстро.

- Тридцать ногат. Всё верно? – Зон высыпал на стол горсть монет, которые я, не пересчитывая, убрал в небольшой тканевый мешочек. Мы пожали друг другу руки и мужчина, напоследок напомнив про намечающийся суд, собрался уходить – ему ещё нужно было оставить заказ у кожевника. Всё-таки времени изготовление даже простенькой шапки требовалось немало…

Что ж, пока дома никого нет я, пожалуй, почитаю. Благо, ту небольшую горку книг, что имелась в закромах у Вельи, за полгода, не зная языка, прочитать было нереально, и осилил я только три томика из семнадцати.

Достав книгу и устроившись поудобнее, я с головой погрузился в чтение, надеясь хотя бы поверхностно вникнуть в историю становления Империи Рассвета…

◆◇◆◇◆

Я захлопнул книгу и, поднявшись с пола, - почему-то на нём мне сидеть было комфортнее, нежели на стуле или лавке, - пошёл встречать Кира и девушек, уже возившихся в коридоре.

- Как сходили…? – Я вышел в прихожую и замер. В дверях стоял совсем не Кир с сестрами и матерью, а поджарый мужчина лет тридцати, облаченный в кожаный доспех и вооруженный коротким клинком. Стражник, не иначе. Вот только что он тут забыл? Заглядывать в чужие дома без приглашения здесь не принято, так что или гость решил поживиться чужим добром, пока хозяев дома нет, - что, собственно, очень маловероятно, ведь о случаях воровства я за полгода не слышал ни разу, - или случилось что-то из ряда вон выходящее. Но что?

- Корт? Я от Зона. – Произнес страж, заметив меня в уютном домашнем полумраке. – Беда пришла. В лесу вервольфы объявились, уже шестерых задрали. А может и того больше, просто трупы ещё не отыскались…

Посыльный говорил что-то ещё, но я его уже не слышал. В голове билась одна-единственная мысль: вервольфы в лесу. А Кир, Мелли, Фала и Агнесс всё ещё не вернулись с промысла. Вывод напрашивался сам с собой – они наткнулись на неприятности. Вервольфы… Мне немногое о них известно, но одного того факта, что они напали на людей достаточно, чтобы сказать – конкретно эта стая полноценным разумом не обладает. А безумные вервольфы – твари смертельно опасные. Один на один вооружённый человек ещё может одолеть эту дикую помесь волка и человека, но верфольфы охотятся стаями. Не знаю, насколько большими, но на Кира, его мать и сестёр хватит.

Я быстрым шагом, едва ли не срываясь на бег прошёл мимо посыльного и выскочил на улицу. Если людям, безвозмездно помогающим мне повезло, и они ещё живы, то я обязан им помочь. Что же до остальных…

… им придётся потерпеть до тех пор, пока дорогие мне люди не окажутся в безопасности.

- Корт, лидер просил отвести тебя к нему, и…

- Где он? В одиночку я доберусь быстрее. – Оборвал я мужчину на полуслове. Сейчас была дорога каждая минута, и тратить время на передвижение пешком я не мог. О моей способности странным образом перемещаться в пространстве ходят кое-какие слухи, так что явная её демонстрация меня не разоблачит. За мной ведь и следить пытались, как только я серьезно взялся за охоту… Что-то, да должны были выведать, так ведь…?

- Это… Северные ворота. Зон собирает отряд для убийства вервольфов… - Я кивнул благодарно, и мужчина замолчал. – Удачи.

- Спасибо.

◆◇◆◇◆

- Корт. С нами? – В ответ на вопрос Зона я лишь покачал головой.

- В одиночку. Не обижайся, но по лесу я могу перемещаться гораздо быстрее вас. Есть что-то, что мне нужно знать?

- Не буду спорить. – Лидер воинов подошёл к ровным рядам сложенных вдоль стены щитов и, пробежавшись по ним взглядом, выбрал себе приглянувшийся. Его примеру последовали и все остальные бойцы, численность которых в отряде, если на глазок, превосходила полсотни. Никого моложе тридцати, все – проверенные, опытные ветераны, уже успевшие многое повидать. – Стая вервольфов насчитывает примерно десяток особей, которые, как правило, не разделяются. Всех наших, кто не углублялся в лес, мы вывели, за остальными пойдём сейчас.

- Хорошо. Я выдвинусь в сторону озера, Кир с семьёй обычно промышлял именно там. Удачи, Зон.

- И тебе, Корт. Постарайся не умереть.

Последняя фраза донеслась до меня уже в воздухе, когда я перепрыгивал через защищающую деревню стену под заинтересованными взглядами всех пятидесяти бойцов. Со многими я был знаком лично, но мало кому удавалось увидеть, как я лихо прыгаю на десяток метров вверх. Всё-таки я нечасто себе такое позволял, предпочитая выходить с территории деревни как все остальные, через ворота.

Спустя минуту деревня уже скрылась из виду за укрытыми снегом шапками деревьев. Все посторонние звуки пропали, а солнце окончательно скрылось за горизонтом, отчего, казалось, вой ветра стал ещё более отчётливым. Найти хоть кого-то в таких условиях малореально, и Зон, отобрав для облавы всего с полсотни воинов, это наверняка понимал. Чем в ночном лесу будет большая, слабо организованная толпа? Дичью. Кормом для тварей, уже распробовавших человечину. Зон был мудрым, расчётливым лидером, и жертвовать людьми ради мертвецов не желал.

Мертвецов…

В ноздри ударил запах крови и испражнений, а следом из-за сугроба выскочило нечто, лишь отдаленно напоминающее человека. Высокое, худощаво-мускулистое тело, голова, практически ничем не отличающаяся от волчьей, маленькие алые глаза-бусинки - вервольф. Не разумный – ни одежды, ни оружия при нём я не видел, да и испачканная в крови пасть говорила о том же.

Монстр меня не видел, но, похоже, чувствовал – он постоянно озирался и втягивал ноздрями морозный лесной воздух. Пожалуй, с ним пора кончать – не хватало ещё, чтобы всей стае стало известно о моём присутствии. Да и люди Зона к этому моменту уже должны пересечь границу леса, а им раннее обнаружение может доставить серьезные проблемы.

Я бесшумно опустился к земле и, вплотную подлетев к вервольфу, принял человеческое обличье. Миг – и из перерубленной шеи чудовища хлынула кровь. Он расстался с жизнью, не издав ни единого звука. Да что уж там – эта тварь меня даже не увидела, до того всё быстро произошло. Слишком легко - если все встречи с человекоподобными волками будут оканчиваться так же, то этих существ можно будет признать абсолютно для меня неопасными.

Главное - чтобы Кир, Агнесс, Мелли и Фала нашлись живыми. Иначе… Не знаю. Я не могу даже предположить, что будет дальше, если они уже погибли. Наверное, я к ним немного привязался - всё-таки они многое для меня сделали, а в последние месяцы так и вовсе относились как к ещё одному члену семьи. Нормальный человек, даже если он уже не совсем человек, просто неспособен игнорировать столь явное проявление доброты.

Обычно я редко испытываю эмоции, но подобные мысли вызывали во мне давно забытую грусть.

Точно – привязался…

Далёкий хруст снега ударил по ушам и я, рефлекторно перейдя в воздушную форму, огляделся. Проклятая привычка с головой уходить в себя, появившаяся у меня вместе с этим телом, опять дала о себе знать, и вервольфы, - а было их не меньше десятка, - меня окружили. Сейчас, когда я в воздушной форме затаился у самой земли, монстры меня не видели и, мягко говоря, недоумевали. Вряд ли они сталкивались с врагом, способным просто исчезнуть…

Но замешательство длилось недолго – буквально спустя несколько секунд пара вервольфов осторожно двинулась вперёд, размахивая перед собой увенчанными острыми когтями лапами. В какой-то момент они начали двигаться по спирали, и я окончательно убедился в том, что таким образом они проверяли территорию, на которой я мог затаиться. Но вот оба вервольфа встретились в центре, меня так и не обнаружив. Они переглянулись, прорычали что-то – и синхронно, вместе с остальными разумными монстрами упали на четвереньки и бросились вглубь леса. В таком состоянии они сильно напоминали самых обычных волков, просто покрупнее…

В конечном итоге, стая под моим надзором и разделяться не собирается, так что Киру и остальным вервольфы ничем угрожать не должны. В то же время мне захотелось проследить за ними и хотя бы попытаться узнать, что их сюда привело. В том, что они обладают разумом, я ничуть не сомневался – их действия выглядели осмысленно, и, на мой взгляд, немногие смогли бы додуматься таким образом проверить место, где исчезла добыча. Всё упиралось в один-единственный вопрос: они точно безумны?

Мне катастрофически не хватало знаний. Не потому, что я уделял образованию мало внимания, совсем нет: учился я как раз-таки хорошо, впитывая каждую крупицу информации, до которой мог дотянуться. Благо, что ничего не требующее тело этому только способствовало. Но за полгода… Да что там – даже за десятилетие человек не в состоянии узнать всего. Вервольфы же – редкие твари, о которых я слышал совсем немного. Можно сказать, что одна-единственная фраза Зона о том, что стая вервольфов не разделяется уже составляла большую часть имеющейся у меня информации…

Спустя четверть часа далеко впереди замаячили огни, прекрасно различимые во тьме ночи. Я подлетел ближе – и замер, будучи не в силах поверить своим глазам.

Лагерь. Палатки из шкур диких зверей, костры в центре и по его периметру, множество силуэтов, снующих тут и там – всё указывало на то, что здесь обустроились люди. Вот только вервольфы, чудовища, нападавшие на людей, прошли на его территорию без каких-либо проблем. В то же время ни один человек из тех, которых я отсюда видел, особого внимания на волкоподобных существ не обращал.

Вывод? Кто-то натравил вервольфов на деревню. Или выпустил их на свободную охоту, что не сильно лучше.

Я подлетел к одному из костров и, стелясь параллельно земле, вперил взгляд в ближайшего человека… Который человеком не являлся от слова совсем. Одной только грубой, внешне похожей на наждачку серой кожи и неестественно большого роста хватило бы для того, чтобы причислить существо к какому-то иному виду. А уж если принять во внимание глубоко посаженные глаза с золотистыми зрачками… Первая аналогия, которая приходит на ум – орки. Могучие варвары, разоряющие людские земли…

Только, если быть честным, снующие совсем рядом со мной существа под такое описание подходили слабо. Они все носили самую обычную одежду, кожаную броню и добротно сделанное оружие, что уже не совсем сочеталось с образом тупоголовых варваров, а лагерь являлся не просто нагромождением палаток, а тщательно продуманным укреплением, которое должно было легко оборонять. Шутка ли – даже деревья орки, - для краткости буду их всё-таки называть так, - вырубили в радиусе двадцати метров, а то, что осталось, пустили на возведение небольшого, преследующего непонятно какую цель полуметрового забора. Задержать такой толком никого не задержит, а других вариантов его использования мне в голову просто не приходило.

Я взлетел на дерево и завис рядом с одной из ветвей, а вервольфы тем временем проследовали в большую палатку. К сожалению, через плотные шкуры я видеть не мог, так что происходящее внутри оставалось для меня тайной. Но чтобы вервольфы сотрудничали или даже служили кому-то… О таком я даже и подумать не мог. Как, наверное, и жители деревни…

А ведь сейчас пятьдесят лучших бойцов прочёсывают лес, даже не подозревая о многих сотнях орков, вставших лагерем в тридцати минутах пешего пути от деревни! Что будет, если Зон и его люди погибнут? Вопрос. Если орки здесь уже давно и понимают наш язык, то они вполне могут знать, кто такой Зон…

Нет, это явная глупость. Они бы не стали привлекать к себе внимание, выпуская вервольфов, и уж тем более не разбивали бы лагерь настолько близко. Случайность? Монстры как-то обошли контроль и напали на людей? Нет толку гадать…

Ночную тишину разорвал треск ткани, и из палатки наружу вылетел один из вервольфов, а секундой позже из образовавшейся дыры вышел орк. Строением тела он ничем не отличался от своих собратьев, но отчасти железные доспехи и шикарный, позолоченный двуручный клинок ясно давали понять: это если не командир, то кто-то близкий к нему.

Вервольф попытался подняться, но стремительно приблизившийся орк водрузил ногу на грудь монстра, вдавив его в землю. Странно то, что вервольф даже не пытался вырваться или отбиться, смиренно принимая избиение… Раб? Скорее всего. Сломленный и очень послушный раб… Но тогда зачем он пошёл поперёк воли хозяина? Или его наказывают за что-то другое?

Чёрт его знает, как устроены отношения между этими существами…

Орк-командир что-то выговаривал вервольфу и я даже отчётливо слышал слова, но не понимал смысла сказанного – язык, на котором эти существа общались, был мне незнаком от слова совсем. Собственно, из всего перечня оных, распространенных в этом мире, мне был известен только язык Королевств, на котором можно было объясниться и в, скажем, Империи Рассвета, в которой прочно обосновались Добродетели. Понятно, что я туда по доброй воле не сунусь, но сам факт… Вдруг занесёт нелёгкая?

Вдруг сознание остро кольнуло, и я заозирался, если это так можно назвать. Взгляд заскользил по тёмным силуэтам деревьев, отчётливо видимых на фоне снега, и в какой-то момент зацепился за фигуру нескольких человек, уверенно бредущих по сугробам.

Зон!

Я уже почти сорвался с места, намереваясь предупредить его о лагере впереди, как вдруг он остановился и, стянув с правой руки перчатку, поднёс руки ко рту.

Раздался пронзительный свист…

… спустя пару секунд продублированный со стороны лагеря. Я замер, с неверием уставившись на продолжившего движение Зона, сопровождаемого двумя десятками его самых верных воинов. Они… знали о лагере орков? Знали о вервольфах?

Тем временем мужчина вошёл на территорию лагеря, а я, недолго думая, последовал за ним. Раз уж мне повезло оказаться здесь в нужное время, то не воспользоваться шансом было бы глупо. Что связывало Зона, лидера касты воинов и просто уважаемого человека с орками, которым подчиняются устроившие резню вервольфы? И почему он солгал, когда рассказывал мне о них? Хотелось бы верить, что эти твари просто сорвались с поводка…

- Зондар-р, как всё прошло? – Спросил орк-командир, едва Зон вошёл в палатку. Я просочился за ним следом, и теперь мог наблюдать за развитием событий с, так сказать, самых лучших мест. Главное, чтобы им не приспичило использовать мана-зрение, которым учатся владеть все без исключения маги и некоторые предусмотрительные воины. Зон точно обладал такой способностью, но причин использовать её у него не было. Что же до орка… Раз уж он пустил лидера воинов в свою палатку, то, должно быть, между ними выстроились определенные доверительные отношения, так что его тоже можно не бояться. Опасаться, держать ухо востро – да, но не бояться.

К счастью, привычного страха, с которым сталкивается всякое живое существо, я испытать не мог – тело-то из маны, ни о каких химических реакциях не может быть и речи. Благо, что хотя бы разум способности оценивать угрозу не лишился. Можно ли сказать, что я постоянно находился в том самом состоянии, которого некоторые люди стремятся достигнуть на протяжении всей своей жизни…?

Я мысленно вздохнул – это только звучит здорово, а на деле я постоянно проваливаюсь в омут собственных мыслей, выбраться из которых вовремя не всегда получается. Хорошо хоть напряжение, сковавшее сознание, не позволило мне отрешиться от реальности.

Пока ещё я не пропустил ни единого слова, сказанного орком или Зоном.

- Можно сказать, что план увенчался успехом. Причитающееся тебе и твоему клану будет доставлено сюда через пять дней, на рассвете. Вы сильно мне помогли. – Зон протянул орку руку. – Твои шавки не брали пленных?

- Пленных? Ты шутишь? Всех, кто был помечен, они убили. К слову говоря, один человек каким-то образом перерезал вервольфу глотку, а после исчез. Так, словно его там и не было. Ни следов, кроме тех, где он стоял – ничего. Можешь это объяснить?

Зон, простояв пару секунд в ожидании рукопожатия, нахмурился. Мужчина медленно опустил руку, а после сжал кулаки так, что послышался отчётливый хруст. Я не мог ничего сказать о выражении лица орка, так как оно никак не менялось с самого начала беседы, но вот Зон… Зон был в бешенстве. Но прошло несколько секунд, и он слегка успокоился: по крайней мере, от него больше не веяло желанием кого-нибудь убить.

- Чужак. Несколько месяцев назад объявился в деревне, сблизился не с теми людьми… Ну, теперь их нет, так что я приближу его к себе. У него есть сила, но нет навыков и умений. Уж не знаю, кем были его родители, но этот парень очень странный. Думаю, вервольфам просто не повезло наткнуться именно на него. – Зон покивал в такт своим словам и, выдержав небольшую паузу, добавил. – Думаю, пара мешков покроет твои затраты.

- Сполна. А чужак… Что ж, надеюсь, он не доставит нам больше неприятностей. Но в следующий раз, Зондар, постарайся сообщать о возможных проблемах заранее. – Орк оскалился, - возможно, так он улыбался, - и протянул Зону руку. Мужчина не мешкая пожал её, а я… Я в это время раз за разом прокручивал в голове услышанное.

«… теперь их нет …». Тех, с кем я сблизился. А сблизился я только с Киром и его семьёй.

Остаться на одном месте? Обрести дом? Семью? Друзей?

Я правда на это надеялся? Правда этого желал?

Что ж, жизнь показала, насколько смешны оказались мои чаяния. Вервольфы… Настоящий враг оказался куда как ближе, чем казалось. Человек, которому я доверял и которого считал чуть ли не другом меня предал. Опять.

[Повторяешь пройденное, Пользователь?]

Впервые за несколько месяцев в голове раздался ехидный голос Акедии. Она не разговаривала со мной уже очень давно, исчезнув сразу после того, как поведала мне о прошлом живущих в деревне полукровок. В частности – о Гарнессе, порабощенном Гневом относительно недавно. Если бы не доставшееся мне тело, то я вполне мог бы решить, что Акедия мне просто померещилась…

[Если мыслить масштабно, то скорее тут ты мерещишься мне, а не наоборот. Так что насчёт ошибок, Пользователь? Разве ты ещё не понял, что людям нельзя доверять?]

А кому можно, Акедия? Тебе? О Грехах мне что-то известно только с твоих слов, да из пары легенд, в которых ничего хорошего о вас не пишут. Но это я ещё могу понять: люди никогда не признают, что грехи являются их неотъемлемой частью. Но ты… ты относишься к происходящему так, словно тебе плевать. Словно я – только один из многих тысяч Пользователей…

Впрочем, так оно, наверное, и есть, да?

[Каждый человек по-своему уникален, Пользователь. И ты не исключение. Но я не могу сказать, что мне будет трудно найти тебе замену, если ты вдруг погибнешь].

Вот так, да? Ты, наверное, решила меня добить…

[Не добить, а заставить посмотреть на происходящее со стороны. Сейчас ты, Пользователь, не представляешь для меня практически никакой ценности. Ты не развиваешься, не экспериментируешь, не становишься сильнее… Не делаешь ничего, чтобы у меня был повод обратить на тебя внимание. Понимаешь, Пользователь, сила – это то, что ведёт к истинному величию, к настоящему существованию, несравнимому с жизнью смертного. Если ты хочешь достичь этого уровня, то с твоего пути должны уйти и враги, и друзья. Первые будут раз за разом пытаться остановить тебя и занять твоё место, а вторые со временем превратятся в якоря, из-за которых ты не сможешь двигаться дальше. Прямо сейчас в этом плане ты практически идеальный Пользователь].

Это всё, конечно, забавно, но… Идеальный? Из-за того, что моих родителей давно убили, а все друзья меня либо предали, либо погибли, как Кир?

Я поднял взгляд на двигающегося в сотни раз медленнее обычного Зона и только тогда понял, что Акедия, разговаривая со мной, практически остановила течение времени. Но мысли при этом текли как обычно, что несколько удивляло. И это – уменьшенная в несколько раз сила Греха?

[Да, это то, что можно назвать частичкой моей силы. И – нет, среди Грехов и Добродетелей никто, кроме Усердия, столь сильно воздействовать на временные потоки не может]

И я когда-нибудь смогу так же?

[Если не погибнешь, Пользователь. Нет… Если те, кого ты считал, считаешь и будешь считать друзьями не убьют тебя. Люди не заслуживают доверия, Корт. В человеке сосредоточены все добродетели, но в нём так же есть и грехи]

Ощущение присутствия Акедии исчезло, и время возобновило свой ход. Зон широкими шагами направился к выходу из палатки, а орк пригубил массивную, с человеческую голову размером, флягу.

Мана забурлила, а в следующее мгновение я уже стоял за спиной Зона, приняв человеческую форму. Стоит отдать ему должное – опытный воин отреагировал моментально, и лезвие широкого клинка пробило мою грудь прежде, чем я успел среагировать. Вот только меня так было не убить.

Я схватил Зона за запястье и потянул на себя, одновременно формируя в районе груди стремительно увеличивающийся стальной шип. Миг – и опытнейший воин деревни оказался нанизан на него, словно бабочка на иголку. Неверие, страх и даже ужас, отразившиеся в его глазах, бальзамом легли на моё сердце. Мне стало намного легче, когда я лишил жизни убийцу дорогих мне людей. И…

… я наслаждаюсь этим ощущением?

- Кто ты такой?! – Взревел орк за моей спиной, выхватывая откуда-то из-под нагромождения тряпок двуручную секиру, ничуть не похожую на притороченный к его поясу меч. Никакого золота, никаких камней – лишь сталь, призванная нести смерть врагам. Он наверняка считал, что я сейчас беззащитен, но мне было открыто каждое его движение. Вот орк занёс секиру над головой, одновременно шагнув вперёд, а вот его оружие окутали искрящиеся молнии… Нет, такой удар я принимать не хочу.

В последние мгновения тело послушно растворилось в воздухе и вновь сформировалось за спиной начавшего оседать Зона. Орк, понимая, что удар уже не остановить и даже не изменить его направление, зарычал от отчаяния, в то время как я, злорадно ухмыльнувшись, толкнул умирающего мужчину вперёд.

С противным звуком оружие орка врубилось в ключицу Зона и рассекло сначала броню, а следом и податливую плоть. Располовиненное тело, заливая всё вокруг кровью, рухнуло на землю… А в следующую секунду орк, едва успев вытащить из трупа своё оружие, заорал. Заорал так, как, мне казалось, вообще не способны орать живые существа: громко, протяжно, с ничуть нескрываемой болью. Я отвёл взгляд от останков Зона и тут же заметил пульсирующую, белоснежную печать на груди орка, сияние которой пробивался даже сквозь его широкие ладони. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять – ему очень, очень больно, и причиной была именно эта печать.

Уб… убей! – Просипел орк, выпустив из рук секиру. Секунда – и его лицо исказилось, а из распахнутой пасти хлынула пена. Глаза несчастного стремительно налились кровью, а он сам рухнул на колени. Хрип, вырывающийся из горла орка уже нельзя было хоть как-то распознать, и я решил исполнить его последнюю просьбу.

Указательный и средний пальцы вытянулись и приобрели форму лезвия. Широкий взмах – и голова орка сорвалась с плеч…

… и именно в этот момент в палатку ворвались люди вперемешку с орками, застав меня рядом с трупами своих лидеров. Хорошо было лишь то, что я стоял к ним спиной, и перед тем, как обернуться, серьезно изменил черты лица. В живых из приближенных Зона я всё равно никого оставлять не планировал, но вот орки… Их лидера я уже убил, а остальные, скорее всего, невиновны точно так же, как и люди, оставшиеся в деревне. Вряд ли все они знали о том, какие делишки Зон проворачивал за их спинами. Нет, кто-то, определенно, знал, но шансов узнать точно не было никаких. Не вырезать же там всех, право слово?

В грудь врубился стальной арбалетный болт, одним махом вернув меня в реальность. Шаг назад – и там, где мгновение назад была моя голова, проносится лишенное всякого блеска лезвие орочьего топора, лишь чудом не лишившее руки неаккуратно подставившегося человека. На лицо сама собой выползла улыбка, а в следующее мгновение повторно замахивающегося орка пронзил острый костяной шип, венчающий вырвавшуюся из моей спины гибкую плеть. Следом за первым я отрастил ещё пять дополнительных конечностей, неожиданно уперевшись в сложность контроля. Сейчас я не мог и шагу ступить, не остановив одну из плетей, так что, по-хорошему, их количество нужно уменьшить до четырёх.

Но сейчас, в замкнутом пространстве, шесть несущих смерть орудий – то, что нужно.

В считанные секунды палатка наполнилась воплями ужаса, а мои враги начали разбегаться кто куда. Даже сквозь стены, разрезая или продавливая составляющую их плотную ткань. Отпускать хоть кого-то из людей в мои планы не входило, так что я, недолго думая, пустился в погоню.

И началась резня. Орки, глядя на творящуюся вакханалию, здраво решили не рисковать своими шкурами и просто наблюдали чуть в отдалении. Конечно, и среди них нашлись безумцы, решившие красиво умереть, но по большей части вырезать приспешников Зона мне никто не мешал.

И знаете что? Чувствовал я себя отлично. Ни жалости, ни горечи – лишь удовлетворение от хорошо выполненной работы. Они убили тех, кого я ценил, а я убил их. Всё честно. Осталось только сообщить в деревню о произошедшем, забрать свои накопления, – и ноганы, и шкурки, какие не займут много места, - а после уйти. Оставаться здесь я не мог и не хотел. Друзей у меня теперь не осталось, дома – тоже.

Вопрос только в том, куда идти.

Возможно, стоит сделать крюк и, повернув на север, пройти вдоль границы Земель Изгнанников. Так можно будет выйти к Королевствам – там законы не такие жесткие, да и магия контролируется не столь серьезно, как в Империи Рассвета и в странах-союзниках оной. Второй вариант – юг, Царство Чародеев, где правят высшие маги. Из плюсов – с магией там, как можно понять, всё обстоит гораздо лучше, чем где-либо ещё. Велья рассказывала, что любой достаточно талантливый разумный, будь он хоть человеком, хоть полукровкой, хоть самим чертом, сможет получить достойное магическое образование при условии соблюдения законов. Оплата – серебром или службой во время и после обучения. Служить я, понятное дело, никому не собирался, ведь деньги добыть с моими способностями несложно – в любом мало-мальски крупном городе всегда найдутся нежелательные элементы, от которых можно избавиться, а их накопления – присвоить. Воров, грабителей и убийц жалеть в любом случае смысла не было никакого.

Но это всё, так сказать, не о том. Царство Чародеев – оплот магии, и уж там меня вполне себе могут распознать. Стоит ли доступ к магическим знаниям такого риска…?

[Я бы хотела, чтобы ты отправился именно туда, Пользователь, но прямо сейчас скрыть твою сущность от высших магов невозможно. Ты должен стать сильнее и снять третью печать. А сейчас лучше вернись в реальность – в бой вступил колдун].

В то же мгновение моё сознание пронзила острая боль, а резерв одним махом опустел больше чем на десять процентов. Я приноровился принимать удары простым оружием, теряя жалкие крупицы маны, но полыхающий сгусток магического пламени мне серьезно навредил. Акедия, можно как-то отгородить меня от этих провалов?!

Я зарубил мужчину, за которым гнался всё это время, после чего подпрыгнул в воздух и огляделся. Орки, орки, орки… Кто из них колдун совершеннейшим образом непонятно, да и, собственно, не слишком важно – я, несмотря на своё состояние, отчётливо помнил, что убил всех, кого привёл Зон, так что здесь меня более ничего не держало. Даже наоборот – сражаться с колдуном у меня не было никакого желания. А потому – бежать.

Я, демонстрируя чудеса скорости, нырнул в одну из палаток и, сменив форму на воздушную, улетел в сторону леса. Следом за мной пролетела одна-единственная объятая каким-то голубым светом стрела, но я успешно от неё увернулся.

Всё, в лесу они меня точно догнать не смогут… Акедия, наконец, подала голос.

[Провалы исчезнут сами собой, как только твоя душа адаптируется под использование магии. И – нет, магия доступна не каждому. Для управления маной нужно обладать повышенной чувствительностью и предрасположенностью к одному из пяти её элементов – воде, огню, земле, воздуху или чистой мане. Изначально ты, Пользователь, был абсолютно бесталанным, но я изменила твою душу]

И на каком уровне теперь мои способности?

[На нулевом, Пользователь, на нулевом. Какую бы чувствительность я бы тебе не дала, какой бы предрасположенностью не одарила, всё это изначально будет находиться на минимально возможном уровне. Во всём кроме управления своим телом ты сейчас подобен новорождённому ребёнку]

Забавно. В таком случае мне что так, что так к магам путь заказан – что=то сложное я просто не пойму и не смогу воспроизвести, а основам, думаю, можно обучиться и в Королевствах.

[Именно, Пользователь. Маленькие и уверенные шаги в десятки раз лучше рискованных скачков вперёд…]

Акедия пропала, а я принялся прочёсывать лес. Кир, Агнесс, Мелли, Фала – все они погибли где-то неподалёку, а не похоронить их я просто не мог. Это будет последнее, что я смогу сделать для приютивших и многому меня научивших людей…

Акедия права во многом. И в том, что люди в большинстве своём с радостью предадут тебя, если им это принесёт пользу, и в том, что мне лучше просто никого к себе не приближать.

Но останусь ли я в таком случае собой?

◆◇◆◇◆

- Акедия? – Одна из сфер, казалось, слегка покачнулась, и по поверхности бескрайнего океана прошла рябь- пустоте, в которой ранее существовали личности Грехов, пришел на замену морской пейзаж. Но его нельзя было назвать живым, ведь кроме воды и однотонного неба здесь, куда ни кинь взгляд, не было ничего.

Лишь семь сфер, ведущих почти бесконечную борьбу, в которой изначально не было никакого смысла.

- Чего ты хочешь, сестра?

- Узнать, чего ты добиваешься. Какую цель преследуешь. Почему идёшь против воли создателя. Каждый из этих вопросов требует незамедлительного ответа…

- … но его не будет. Как и всегда, Инвидиа. Даже если я попытаюсь объяснить, то ты просто не поймёшь. То, что я делаю сейчас противно твоей сути.

- Ты говорила это много раз, но я всё ещё не могу понять. Твои слова и твои действия… Они не сходятся. Ты лжёшь.

Зависть замолчала в ожидании ответа, но его не последовало ни через минуту, ни через час, ни через сутки.

Грехи никогда не ладили между собой. Каждый преследовал одну цель, но пути её достижения были различны.

◆◇◆◇◆

Тела Кира и его семьи я нашёл быстро. Их оставили в небольшом овражке, лишь слегка присыпав снегом. Наверное, чтобы деревенские охотники не слишком быстро наткнулись на трупы, а дикие звери успели бы ими поживиться. Тогда вопросы о том, почему вервольфы лишь перегрызли своим жертвам глотки и исчезли попросту не были бы заданы. Зон многое предусмотрел. Многое, но не всё. Ведь всего предусмотреть человек просто не в силах, верно?

Я водрузил последний камень на вершину получившейся пирамиды-надгробия и, удовлетворившись сделанным, - подобную гору высотой с полтора человеческих роста даже самые упорные падальщики никогда не разроют, тем более что часть камней размером была больше меня самого, - направился в сторону деревни. Мне нужно было не только забрать своё, но и навестить старейшину, к чьему голосу прислушивались даже его коллеги – Норастрада, человека, о прошлом которого мне разузнать так ничего и не удалось. Люди об этом просто не хотели рассказывать, а заставлять никого я не хотел. Так – поспрашивал тех, с кем часто пересекался, не получил ответа и успокоился. Были и другие вещи, разузнать о которых было куда как важнее…

Я вынырнул из омута своих мыслей сразу же, как только пролетел над стеной. В деревне лишь впятеро увеличившееся количество часовых говорило о том, что в округе творится неладное. В остальном же это место, даже не имеющее названия, выглядело как обычно. Сердце укололо неприятное чувство, предвещающее грядущее расставание. Мне не хотелось уходить отсюда, но – надо. Конечно, я был бы совсем не против следовать одним лишь своим желаниям, но в конечном итоге бездействие неизбежно приведёт меня к смерти. Грехи и Добродетели воюют за этот мир, и в стороне отсидеться у меня просто не получиться, даже если Акедия утверждает обратное.

Дом старейшины Норастрада я нашёл быстро: одно из шести одинаковых зданий, образовывающих круг и отгороженных от остальных строений невысокой стеной из обработанных особым образом досок. Тёмная, почти чёрная древесина должна была подчеркнуть статус тех, кто живёт здесь, в самом центре поселения полукровок. Я собирался рассказать старику всё, что мне удалось выяснить. И об орках, и о бесславно погибшем от моих рук Зоне, и о том, как он использовал вервольфов. Поверит он мне или нет – плевать, главное, что я подтолкну его в верном направлении. Я был практически уверен в том, что если как следует копнуть, то на поверхность вылезут и другие делишки лидера касты воинов. А ещё мне нужно узнать, чем этому ублюдку насолила семья Кира, и без того ещё несколько месяцев назад влачившая жалкое существование. Их дела только-только пошли на поправку…

Нет, нужно избавится от этих мыслей, чем-то себя заняв. Иначе я так и буду раз за разом вспоминать об их смерти, истязая собственную душу. Решено! Как только доберусь до Королевств, то загружу себя делами так, что свободного времени не будет совсем. Да, так и поступим...

Приняв весьма важное для будущего меня решение, я принял форму человека прямо перед дверью дома Норастрада. Массивная бронзовая колотушка трижды ударила по древесине, и я стал дожидаться, пока меня впустят внутрь. Где-то в недрах дома раздался топот, а несколькими секундами позже практически одновременно с весьма характерным стуком сдвигаемого в сторону запора распахнулась дверь.

- Дядюшка Мор, дядуш… - Маленькая белокурая девочка лет семи замолчала, едва меня увидев. Я как мог дружелюбно улыбнулся, но малышку это, похоже, напугало ещё больше – она молча развернулась и убежала в дом. Очевидно, что она ждала некоего Мора, а пришёл я – совершенно незнакомый человек в месте, куда посторонние попасть просто не могут. О чём о чём, а о домочадцах старейшины я как-то не подумал…

Тем временем в доме поднялся шум, и к дверям вышел высокий, жилистый мужчина лет тридцати. Оружия при нём, за исключением покоящегося в ножнах на поясе кинжала, не было никакого. Поразительная уверенность в том, что семье старейшины никто не может угрожать с таким соседом, как Зон, вполне могла выйти боком.

- Как сюда попал? – Грубо бросил мужчина, сложив руки на груди и вперив в меня заинтересованный взгляд. В дверном проёме за его спиной на секунду появилась та самая девчушка, но её тут же подхватили чьи-то руки и унесли вглубь дома.

- Не важно. Мне нужно поговорить со старейшиной Норастрадом.

- Чужак, ты, часом, ничего не перепутал? – Мужчина нахмурился. - Свободный проход к домам старейшин закрыт, и проникновение сюда – серьезное преступление. Сейчас сюда прибудет стража…

- … и умрёт. – Я выпустил из спины одно-единственное щупальце с костяным лезвием на конце, постаравшись предать ему как можно более устрашающий и смертоносный вид. Естественно, убивать я никого не собирался, но в таком темпе общение с сыном, - или кем он там ему приходился, - старейшины могло затянуться, а я терять времени не хотел. Почему-то мне было неприятно просто находиться в деревне, так что задерживаться… Выложить всё, что знаю о Зоне – и уйти. Ничего более. – Мне нужно просто кое-что рассказать Норастраду, после чего я заберу свои вещи и уйду. И больше здесь не появлюсь.

Последнюю фразу я произнес для того, чтобы этот мужчина не навыдумывал себе невесть что.

- Ты… зачем?

- Я расскажу всё старейшине, а он, если захочет, тебе. На самом деле всё куда проще, чем ты можешь себе представить. – Я, сам того не желая, грустно улыбнулся. – Проведёшь меня к Норастраду?

Мужчина обвёл взглядом меня и щупальца, замершие за моей спиной, и, выждав секунду, кивнул.

- Хорошо. Но ты должен поклясться, что не причинишь ему вреда. Перед своими богами поклясться, кем бы они ни были!

- Я не верю в богов. Но я клянусь своей честью, что без весомой причины вреда ему не причиню. Ни прямого, ни косвенного. – Произнес я и втянул щупальце обратно в себя, подивившись тому, насколько легко он согласился. Впрочем, глядя на меня в недавно придуманной боевой форме, которая мне нравилась всё больше и больше, любой человек почувствовал бы себя, мягко выражаясь, неуютно. Как жаль, что в Королевствах мне придётся от неё временно отказаться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, коего и так будет достаточно – уж на этот счёт я лишних надежд не питал. С какой вероятностью я, прожив полгода у черта на куличиках, смогу выдать себя хотя бы за крестьянина? Мелочей, которые могут выдать меня с потрохами великое множество, и учесть их все просто нереально.

- Пойдём, отец уже ждёт. – Произнес, развернувшись, мужчина, напоследок бросив взгляд на нечто над моей головой. Я проследовал за ним, не забыв осмотреть это нечто – какой-то матово-чёрный, идеально гладкий камень размером с кулак, покоящийся в металлической рамке. Впервые в этой деревне мне встретился предмет, который мне очень захотелось оценить своей почти неиспользуемой одноименной способностью, полученной от Акедии. Кажется, последний раз я её использовал месяцев так пять назад на одном из попавших мне в руки мечей. Очень хотел узнать, смогу ли я определить метод изготовления или что-то вроде. И, естественно, не смог, после чего попросту забросил эксперименты с оценкой – благо, что мне и без неё было, чем себя занять.

Вот только просить хозяев дома об услуге я не решился. К чёрту. Может, я вообще потеряю сознание, как только использую оценку. А оно мне надо? После такого приветствия и демонстрации моей нечеловеческой сущности со мной вряд ли кто-то будет церемониться – зарежут, сожгут, прах, - если таковой останется, - развеют над рекой, запомнив меня как самого тупого монстра из всех когда-либо встреченных. Такая себе перспектива, я вам скажу. Уж лучше наоцениваюсь вволю, как окажусь в одном из королевств – благо, там и большие города должны быть, а в таких водятся и артефакты, и книги… А сейчас, пожалуй, сосредоточусь на предстоящей беседе.

Мы миновали пару комнат, поднялись по крепкой на вид лестнице, прошли через длинный коридор и только тогда остановились, достигнув, видимо, точки назначения – самой обыкновенной двери, сейчас распахнутой. В хорошо освещённой комнате за пристроенным в углу столом сидел Норастрад, и выглядел он точь-в-точь так, каким я его помнил – невысоким, жилистым, бородатым стариком, черты лица которого надёжно скрывала эта самая борода вместе с волосами. Глаза же надёжно скрывались за толстыми стёклами очков, представленных в деревне чуть ли не в единственном экземпляре.

- Ты не человек, Корт. Что же ты хотел обрести здесь, среди нас? И почему пришёл именно сейчас? – Произнес старик, одной рукой поправив очки и окинув меня внимательным взглядом с ног до головы. Мне даже интересно, кем я выгляжу в его глазах. Монстром? Таким же полукровкой, как и он сам? На этот вопрос ответа я, скорее всего, никогда не найду.

- Старейшина Норастрад, речь сейчас пойдёт не обо мне. Зон мёртв… и убил его я сам.

◆◇◆◇◆

Вышел из дома старейшины я лишь спустя час, нос к носу столкнувшись с десятком вооруженных воинов. К счастью, откровенной агрессии ко мне они не проявляли – лишь косились недобро, да крепко сжимали рукояти покоящихся в ножнах мечей. Я окинул собравшихся взглядом и, оттолкнувшись от земли, подпрыгнул, одновременно перейдя в уже ставшую привычной воздушную форму. Позёрство? Да, оно. Но кто не мечтал вот так вот повыделываться перед другими людьми? В конце концов, я смог выбраться из самого настоящего ада, искусно замаскированного под планету-свалку, да ещё и заполучил в свои руки могущественную магию. И это не считая маячивших на горизонте перспектив… Да, не без проблем, но у кого их нет? Если не подставляться, то и Добродетели до меня не доберутся, а на саму войну, устроенную ими и Грехами, мне было, по большему счёту, плевать. Причём Акедия против такого подхода не была… Или нет? В последнем нашем разговоре она прямо сказала, что в её глазах я не имею никакой ценности, и она вполне может меня заменить. А если вспомнить, что то единственное тело, которое у меня есть поддерживается Акедией, то… Ой-ей, умирать-то не хочется!

[Не беспокойся, Пользователь. Мне всё так же неинтересно происходящее, так что ты можешь заниматься всем, чем захочешь. Просто моё внимание привлекли твои эмоции, и я решила дать тебе несколько советов]

Спасибо. Честно – спасибо. У меня не так много тех, с кем я могу хотя бы поговорить, не говоря уже о том, чтобы выговориться. А перед тобой открыты все мои мысли, и ты должна понимать меня лучше, чем кто-либо ещё. Акедия, ты ещё здесь?

Ответа не было, но и ощущение присутствия Греха никуда не пропадало. Я рефлекторно потянулся куда-то вглубь себя… и мир вокруг вспыхнул ярким светом.

Простирающаяся до самого горизонта водная гладь, на которой я стоял словно на твёрдой земле, соседствовала с одновременно находящимися на небосводе солнцем и луной, которые выглядели, так скажем, крайне непривычно – согревающая мир своим светом звезда казалась несколько меньшей, чем её благоволящая тьме сестра, в то время как обычно всё было ровным счётом наоборот. Впрочем, столь ясно оба небесных тела в небе никогда не появлялись и, не разрушив представление людей об окружающем мире, появиться не могли.

- Удивлён?

- Немного. Акедия? – Я, наконец, вышел из ступора и обернулся на голос, тут же наткнувшись взглядом на замершую в десятке метров миниатюрную девушку. Прямые чёрные волосы до плеч, длинная фиолетово-чёрная жилетка без рукавов, такого же цвета перчатки до локтя, оставляющие пальцы открытыми, свободные тёмные шорты, скрывающие бёдра, чулки чуть выше колена – всё это выглядело настолько дико, что я, к собственному удивлению, не мог решить, что делать и говорить дальше. Совсем не так мне представлялось воплощение Греха…

- Такой образ мне больше по вкусу. Конечно, если хочешь, я могу измениться…

Честно говоря, мне не хотелось, чтобы Акедия менялась. Она выглядела прекрасно, и я буквально не мог отвести от неё взгляд.

Вдруг девушка, сделав всего два шага, приблизилась ко мне вплотную, практически коснувшись своими губами моих. Её нечеловеческие золотые глаза с вытянутыми зрачками замерли напротив, проникая, казалось, в самые потаённые глубины души. Но я не ощущал дискомфорта – скорее даже, мне было приятно…

- … ну-ну, не стоит так реагировать.

Акедия отпрянула, в следующее мгновение оказавшись на вершине появившегося из ниоткуда каменного столба. Я, с удивлением отметив, что моё тело стало самым обыкновенным человеческим, запрокинул голову, пристально уставившись на силуэт невообразимо красивой девушки. В какой-то момент мир вокруг неё подернулся незыблемой дымкой, а я ощутил нечто до боли знакомое… Мана. Очень, очень много маны, из которой здесь состоял даже воздух.

- Что это за место?

- Мой дом. Пространство, в котором я коротаю вечность, и откуда наблюдаю за внешним миром. – Каждое произнесенное Акедией слово проникало в сознание, напрочь игнорируя разделяющее нас расстояние, из-за чего возникало ощущение нереальности происходящего. – Ты смог попасть сюда, за что я тебе искренне благодарна. Это значит, что ты ощутил по отношению ко мне настоящее беспокойство.

Я ухмыльнулся – вот оно как, значит. Но сам факт существования этого места… Как оно связано с внешним миром? Что с моим телом, оставшимся там? Или оно исчезло?

- Нет, твоё тело никуда не исчезло. Если захочешь, то можешь проверить его состояние… Только сейчас, когда я замедлила ток времени, это не имеет никакого смысла…

Несмотря на слова девушки, - а можно ли вообще так называть Грех? – я всё-таки попытался почувствовать своё тело, оставшееся во внешнем мире. И – у меня получилось. Дальше развивать успех я не решился просто потому, что вот так сразу покидать Акедию мне не хотелось. Одной только мысли о том, что она многие тысячи лет живет здесь хватало, чтобы я ощутил себя не в своей тарелке. Если бы я сам оказался в такой ситуации… Да, Акедия – не человек, но подобное заточение страшно для любого существа, обладающего разумом. Хотя, быть может, всё не так страшно, как я себе представляю?

- Не так. Как ты правильно заметил, я – не человек, и даже несмотря на полный доступ к памяти Пользователей я никогда не желала им стать. Меня создали такой, и меняться – значит идти против воли Отца.

В какой-то момент Акедия вновь оказалась рядом со мной, а океан превратился в бескрайнее плато.

- Мне, конечно, неизвестны все нюансы, но разве родитель не должен желать своему ребёнку только лучшего? А если ты сама хочешь изменений…

- Я не хочу. – Оборвала меня на полуслове Акедия, покачав головой. – Меня вполне устраивает моя жизнь. А сейчас, раз уж ты оказался здесь… Пока ещё есть время, я покажу тебе последнюю битву твоего предшественника.

- Другого Пользователя? – Я бы поперхнулся, если бы было чем. Увидеть бой предыдущего Пользователя Акедии - значит получить возможность хотя бы примерно оценить, что из себя представляют Грехи и Добродетели на пике силы. Если, конечно, мой предшественник достиг этого пика… - Сколько печатей он успел снять?

- Она. Предыдущий Пользователь – девушка. И она была очень близка к снятию пятой печати. Вот только непомерная жажда силы привела её к гибели. – Акедия чуть улыбнулась, и мир вокруг поплыл. В считанные секунды из плато выросли величественные дома, башни и стены, появились люди, мир наполнился звуком… Если бы не тот факт, что я лично видел процесс появления всего этого из ниоткуда, то никто не смог бы убедить меня в том, что город и живущие своей жизнью люди передо мной – иллюзия. – Смотри и запоминай, Пользователь. Возможно, это зрелище подтолкнет тебя в нужном направлении.

Произнесла Акедия перед тем, как переместить нас на плоскую крышу одного из зданий. Отсюда была хорошо видна лишь одна улица, и я справедливо решил, что именно там всё и будет происходить.

И ошибся, осознав это только когда на выбранную Акедией крышу ловко запрыгнула молодая девушка в дорого выглядящей кожаной броне. Золотистые волосы чуть ниже плеч, большие голубые глаза, изящная линия губ… Её можно было бы назвать красавицей, если бы не презрительно-снисходительное выражение лица, с которым она смотрела на двоих облаченных в подозрительно знакомые доспехи мужчин. Я сфокусировал на них взгляд – и с удивлением понял, что именно в такой броне щеголял псевдо-паладин в наваждении, устроенном Вельей... А я ведь так и не узнал, что тогда со мной произошло. Забывчивость? Нет, подобным я после обретения тела мана-голема не страдаю. Но тогда что?

Пожалуй, стоит озаботиться этим вопросом чуть позднее.

Бой начался без слов – просто в какой-то момент девушка подпрыгнула высоко в небо, а на крышу обрушился град огненных стрел. Часть из них мгновенно испепелила каменные перекрытия и ушла куда-то вниз, а часть обернулась поначалу небольшими, но стремительно набирающими мощь огненными вихрями. Я только-только оторвался от земли, а в следующее мгновение меня обуяло пламя… Которое, к счастью, моему телу никакого вреда не нанесло. Но если бы всё происходящее было реальным, а не искусно воссозданное иллюзией, то меня просто смело бы этим магическим огнём. И совсем не факт, что я бы это пережил.

Далеко внизу раздавались крики попавших под удар людей, трещало продолжающее кренится и рассыпаться на части здание, а я несся прямо в эпицентр битвы. Страшно, чёрт побери. Страшно от того, что меня «убило» первой же атакой, которой девушка, похоже, просто отвлекала внимание. От того, что паладины ни пламени, ни стрел даже не заметили, хоть и обнажили своё оружие – массивные полуторные мечи, которыми впору рубить не людей, а дрова. Я, с трудом сохраняя ориентацию в пространстве, - на подобных скоростях я никогда раньше не передвигался, - прорвался через состоящий из огненных стрел дождь и замер, разглядывая вошедшую в раж девушку, предыдущего пользователя Акедии.

И первым, что бросилось мне в глаза, стал арбалет. Ни разу не маленький, состоящий целиком из стали самый настоящий арбалет. Весьма странный выбор оружия, как по мне.

- Её зовут Виктория, и она погибла чуть больше сорока лет назад. Арбалет – моё воплощенное орудие, инструмент Лени, Вечный Сон.

Голос Акедии проникал в уши, а Виктория тем временем просто заливала огнём весь город. То, что паладинов достигала едва ли десятая часть её атак, девушку волновало мало – она сосредоточенно, раз за разом посылала вперёд потоки пламени. Далеко внизу горели целые кварталы, а погибшие исчислялись, наверное, сотнями, если не тысячами. И это – пользователь Акедии? Да она даже не попыталась перевести бой из города куда-нибудь за стену, до которой было рукой подать! Она наслаждалась тем, что от её магии погибали беззащитные горожане!

- Ты многого не знаешь, чтобы судить, Пользователь. Когда-то давно, когда Виктория была ещё маленькой девочкой, её родители, владетельные аристократы, отправили её в столичную академию магов. А через два месяца погибли, растерзанные горожанами в поднятом кем-то из противников Церкви Добродетелей восстании. И это именно тот город, в котором всё произошло. Малдш, родина Виктории, ставшей носительницей Греха.

Я сглотнул вставший в горле ком, попытавшись посмотреть на происходящее под другим углом. Если это месть… Нет. Даже месть не оправдывает массовых убийств. Скольких виновных Виктория убила? А сколько невинных, в день восстания даже не вышедших из своих домов? Она стала куда большим злом, нежели те, кто убил её родителей.

Но если бы подобное случилось со мной… Совсем не факт, что я не поступил бы так же.

Перед глазами продолжалось сражение – паладины каким-то образом бегали по воздуху, с разных сторон наседая на Викторию, а та отвечала шквальным огнём из арбалета. Правда, стреляла она не совсем из него – огненные стрелы формировались в алых печатях, хаотично появляющихся вокруг девушки. При этом она всё равно наводила своё оружие на противников, и вряд ли Виктория делала это лишь для вида.

- В каком-то смысле ты, Корт, уникален – из-за твоей преждевременной смерти мне пришлось преобразовать Вечный Сон в тело мана-голема, так что ты, по сути, сейчас безоружен. Но при этом нельзя отрицать, что в сравнении с другими Пользователями, только обрётшими могущество Греха, ты обладаешь большей силой. Помимо этого, слуги Добродетелей не смогут опознать тебя по присутствию характерного оружия, что тоже важно. Меньше внимания к твоей персоне – больше шансов дожить до момента, когда стычка с самими Добродетелями не обернется неизбежной смертью…

Акедия всё говорила и говорила, а Виктория тем временем начала сдавать. Она атаковала уже не столь часто, а глубокая рана на предплечье ясно говорила о том, что одному из мечников удалось её достать. При этом сами паладины едва ли выглядели потрёпанными – огненных стрел было много, но пробить барьеры воинов они не могли. Если бы я не знал, что Виктория умрёт в этой схватке, то можно было бы предположить, что у неё есть какой-то козырь в рукаве, но…

Объятый синим светом полуторный клинок, брошенный сильной рукой, вгрызся в грудь девушки, пробив ту насквозь. Перед этим второй паладин использовал какое-то заклятье, зафиксировав Викторию на месте, так что шансов увернуться у неё не было никаких. Сорок лет назад носительница Акедии, владелица Вечного Сна погибла, даже не ранив своих противников… Но забрала жизни многих тысяч невинных горожан. Сейчас, глядя на охваченный пламенем, обращенный в руины город я чётко понимал: пережили судный день совсем немногие. Почему-то мне казалось, что она изначально не пыталась убить нападавших, целиком и полностью сосредоточившись на уничтожении города.

- Ты прав, Пользователь. – Правое ухо обдало горячим дыханием, из-за чего я невольно вздрогнул. Всё-таки Акедия была очень красива, а здесь, в её мире, у меня было самое обыкновенное мужское тело со всеми вытекающими. И даже то, что она – Грех ситуацию меняло мало. – В последние мгновения своей жизни она желала лишь покарать убийц своих родителей, и на мои слова не обращала никакого внимания. Именно из-за неё меня смогли запечатать и вывезти в другую систему. Но, как ты можешь видеть, в заточении я пробыла недолго.

- Сорок лет – недолго? Хотя… - Акедия, она же Лень или Уныние, не испытывала особого желания участвовать в войне с Добродетелями, так что удивляться здесь было нечему. - … да, понятно. Но если тебе так не хочется воевать, почему ты возишься со мной?

Сказал я – и обернулся, окутав взглядом замершую напротив девушку. Она стояла, сложив руки за спиной и чуть подавшись вперёд. При этом на лице Акедии застыла лёгкая полуулыбка, а в глазах плясали озорные огоньки. Или, быть может, эту маленькую деталь дорисовало уже моё воображение, желающее выдать желаемое за действительное? Скорее всего. Но едва ли осознание этого не позволило вдосталь насладиться таким коротким, но приятным глазу и сердцу моментом.

- Потому что не только войной можно добиться победы, Корт. Достаточно лишь создать существо намного более сильное, чем Пользователи Грехов и Добродетелей. – Акедия запустила руку в волосы и запрокинула голову к иссиня-голубому небу, тут же превратившемуся в усеянное звёздами ночное. Богиня. Не только из-за своих безграничных возможностей в этом маленьком мире, сколько из-за притягивающей взгляд красоты. – Ведь мы, Грехи, в истинном облике в сотни раз сильнее любого из когда-либо существовавших Пользователей. В наших силах щелчком пальцев испепелить целый мир… Но при этом нас всех создал Отец. Насколько же он велик, если его творения во многом превосходят даже старших богов? И зачем Отец превратил сотни, тысячи миров в арены, на которых тысячелетиями бьются Грехи и Добродетели?

- Это… - Я замолчал, будучи не в силах даже просто подобрать слова. Мысли путались и комкались, словно противясь моим попыткам преобразовать их во что-то цельное. – Всё действительно так? И… ты хочешь создать это существо из меня?

- Не только из тебя, Корт. Я пыталась и раньше. Сотни раз. Тысячи раз. Но, как видишь, все попытки неизменно оканчивались неудачей. Я делала выводы, училась на ошибках, изменяла подход… - Голос девушки дрогнул. - Но даже Грех может ощутить отчаяние.

- Может, тогда тебе стоит отказаться от этих попыток? Остальные Грехи – что они думают об этом?

- Они не знают. Но я не верю, что на протяжении веков они ни разу не пытались отыскать иной путь. Знаешь, каково это – переживать жизнь Пользователя как свою собственную, а после осознавать себя Грехом, испытывавшим подобное тысячи раз? Моя собственная личность на этом фоне кажется крошечной и незначительной, а любое решение – фатальным, влияющим на всех вокруг. А знаешь, что самое смешное?

Акедия, поджав губы, посмотрела прямо мне в глаза. Отчего-то мне стало так тоскливо, что хотелось просто лечь на землю и лежать, лежать без конца … А потом я понял, что ощущение это исходит от замершей напротив девушки.

Нет, не так – это едва ли сотая часть того, что испытывала она. Грех? Да. Но, похоже, даже им бывает по-настоящему плохо.

Я шагнул вперёд и сгрёб Акедию в охапку, крепко прижав к себе. В то же мгновение стена, прежде существовавшая между нами, рухнула, и на меня обрушился ворох эмоций девушки. Тоска. Невообразимая тоска, буквально вдавливающая в землю и поглощающая всякое желание что-либо делать захлестнула меня с головой, и лишь собственное упорство не давало мне упасть на колени.

- Каждый человек, зачастую сам того не осознавая, своими действиями меняет судьбы тысяч и тысяч других людей. В худшую сторону, в лучшую – не важно. Меня поражает сам факт изменений. Разве человек достаточно весом для того, чтобы подстраивать под себя сущее? Разве он приложил столько же усилий, сколько прикладывали все те, кто смог подняться на следующую ступень? Я живу уже очень долго, но всё ещё не могу полностью этого понять.

Каждое слово Акедии набатом раздавалось в голове, и под конец её небольшого монолога, - под таким давлением я едва ли мог понять хоть что-то из сказанного, - Акедия вновь возвела незримую стену, и я смог свободно вдохнуть: тоска пропала.

- Ты ещё слишком слаб, чтобы разделить со мной извечную жажду Греха. Но я ценю твою заботу. – Девушка каким-то нарочито небрежным, но при этом нежным движением взлохматила мои волосы и, улыбнувшись, продолжила. – Тебе пора в реальный мир. Пока ты не можешь слишком долго здесь находиться. Твоё сознание и так уже на пределе…

Миг – и вот уже я стремительно куда-то падаю, будучи не в силах даже просто сориентироваться в пространстве.

К счастью, странное состояние не продлилось слишком долго, и мой замутненный взгляд зацепился за стремительно приближающиеся крыши домов. Выровняться, скорректировать курс… Всё. Теперь можно расслабиться и разложить по полочкам всё, что произошло со мной в личном мире Акедии, оказавшейся самой красивой девушкой из всех, кого мне только доводилось видеть.

Я был шокирован тем, что Акедия, одна из семи Грехов, решила избрать иной путь завершения войны. До того, как я лично её увидел, она представлялась мне машиной, направленной на выполнение одной-единственной задачи и симулирующей определенные поведенческие черты. Но теперь… Человек? Возможно, её можно считать таковой. В иной оболочке, но – человек. Как я, например. Ведь теперь от человека во мне осталась разве что душа… М-да. Что-то не туда меня размышления ведут, совсем не туда. Первоочерёдная задача сейчас – найти прибежище, место, где у меня будет свободный доступ ко всем необходимым знаниям. Книги, наставники, школы… Хотелось бы, конечно, обучаться только по книгам, но что-то мне подсказывает, что с учителем будет как минимум быстрее. Вот как, по-вашему, можно записать на бумаге заклинание? Конечно, всё зависит от того, как оно вообще выглядит, но общий смысл понятен.

И всё-таки невыносимая тоска, незримым грузом давящая на эту девушку, едва меня не убила. Можно сказать, что я прошёлся по краю, ежесекундно рискуя сорваться в бездну. Сейчас я отчётливо понимаю, насколько глупо поступил тогда, небрежным движением сметя выстроенную Акедией стену. Она защищала не её, а меня.

Я ещё слишком слаб.

Эти слова болью отзывались глубоко в моей душе, отчего желание самосовершенствоваться становилось только сильнее. Но под рукой сейчас не было ничего, что могло мне с этим помочь…

Я приземлился во дворе дома Кира и, приняв человеческую форму, вошёл в дом, у самого входа наткнувшись на сиротливо лежащую на полу шапку. На белый заячий мех налипла грязь, но это не помешало мне поднять её с пола и, отряхнув, надеть на голову. Первый и последний подарок, полученный от Кира и его семьи, терять не хотелось.

Где-то с минуту я просто стоял и ни о чём не думал, вспоминая самые яркие моменты первого полугода моей жизни в этом мире. Взять себя в руки и начать делать хоть что-то было нелегко, но я справился, принявшись, наконец, собирать свои вещи.

Я не брал ничего, что мне не принадлежало, справедливо полагая, что на это у меня нет никакого права. Кем я буду, если первым брошусь разорять дом друзей после их смерти?

Но даже так вещей набралось очень много. Одного только серебра в виде часто встречающихся в Империи Рассвета монет весом примерно по три с половиной грамма каждая, ногат, набралось почти четыре килограмма. А шкурки, которые я готовил на продажу? Каждая по-отдельности весила совсем немного, но их количество… Охотился я очень продуктивно, намереваясь запастись деньгами впрок. На вполне логичный вопрос о том, почему я не переводил сбережения в золото тут же последует ещё более логичный ответ – его не было. Нет, кольца и серьги ещё встречались, но монеты – нет. И не потому, что золото ничего не стоило, просто ни один человек в здравом уме не будет хранить свои деньги в монетах, которыми и расплатится-то нигде не получится ввиду их высокой стоимости. На одну ногату, к слову, можно было отужинать, хорошо выпить и получить чистую и тёплую, - в обоих смыслах, - постель. И – да, доходы крестьян и небогатых горожан были, мягко выражаясь, неудовлетворительными. За окном царило пусть и магическое, но всё-таки средневековье со всеми вытекающими – рабами, беззаконницей, частыми войнами и стремительно распространяющимися болезнями. Последние, правда, специальные чародеи на службе у государств приноровились оперативно лечить, предотвращая эпидемии, но едва ли это сильно влияло на общую ситуацию. В мире, где проезжающий через деревню наёмник может изнасиловать девушку и зарубить вставших на её защиту родственников, жизнь простой точно быть не обещала.

Особенно если носить с собой четыре килограмма серебра.

Но чёрт с ним, с весом – как мне везти всё своё добро? Лететь не получится – на подобный трюк из-за груза уйдет слишком много сил. На своих двоих? Долго – месяц, а то и полтора точно потеряю. А если приму форму какой-нибудь лошади, то в сутки смогу двигаться только часов пять-шесть – больше не получится просто потому, что негуманоидные формы требуют на поддержание себя значительно больше маны. Нет, конечно, и тут есть пока единственное обнаруженное мною исключение – воздушная форма, но в ней и думать не стоит о переносе вещей.

Получается, что мне нужно тягловое животное, коих в деревне не так много. Или, может, купить телегу да самому в неё запрячься? Что-то подсказывает мне, что так должно быть всяко легче, чем всё тащить на собственном горбу. Но это нужно ещё проверить – может статься, что телега со скарбом будет потреблять больше маны, чем просто скарб. Проблема, как говорится, пришла, откуда не ждали.

Я упаковал и сложил все свои вещи в центре гостиной, после чего вышел из дома, намереваясь заглянуть к плотнику – телега сама себя не купит, а уйти из деревни я обещал сразу же.

Вот только у самых ворот меня уже ждали четверо мужчин, из которых при оружии был только один – воин из тех, кого сегодня отрядили на патрулирование улицы. Я обвел собравшихся взглядом, терпеливо дождавшись, пока один из них, - лысый, высокий и худощавый, - наберётся храбрости и заговорит со мной. Мне даже интересно, что им сказал старейшина и зачем прислал. Проводить меня до ворот? Убедиться, что я покинул деревню?

- Корт, ты собрал всё, что хотел? – Говорил мужчина на удивление уверенно и, можно сказать, без страха, что слабо вязалось с совсем недавно случившейся заминкой. Я, решив чуть внимательнее его разглядеть, заскользил взглядом по его лицу и фигуре, отмечая про себя малейшие детали. На голове не волоска, лицо резкое, волевое, словно вырубленное из гранита. Есть морщины, так что, скорее всего, лет моему собеседнику уже немало. Но его коричневые глаза прямо-таки лучились вниманием и силой, словно передо мной стоял готовый в любую секунду обнажить меч и обагрить его кровью своих врагов мужчина, а не хлипкий старик, одну ногу занёсший над могилой. Нет, какой бы приказ его сюда ни привёл, а грубить такому человеку я не буду. Хотя изначально, если говорить честно, собирался – все эти люди много лет бок о бок жили с Зоном и его головорезами. Да и сейчас живут, собственно. Убил-то я не всех, кто-то точно остался.

- Собрал, но мне нужна телега. Хотел купить подходящую у плотника. Ну а если у него готовой не окажется – похожу по дворам, поспрашиваю. У кого-то точно найдётся, деньгами не обижу.

Мужчина посмотрел на своих подопечных и, кивнув, подошёл ко мне, приобняв меня за плечи и отведя в сторону. Сказать, что я удивился – значит не сказать ничего. Совсем, совсем не так я представлял себе отношение людей к монстру, вырезавшему два десятка их односельчан. Да, они были теми ещё мразями, но ведь у старейшины не было ничего, подтверждающего мои слова. А так быстро добраться до лагеря орков и хотя бы бегло осмотреть местность вокруг в метель, да ещё и ночью было малореально.

- Погоди пока с деньгами – ночь на дворе, кто тебе откроет-то? - Мужчина замолчал на секунду, после чего обернулся и посмотрел на своих спутников. - Вилль, загляни к Стару да поспрашивай про телегу, а мы с Кортом пока побеседуем. Ты же не против?

Последнюю фразу он произнес тихо, по-заговорщицки. Опасности в этом человеке я не видел, а вот любопытство во мне ему разжечь удалось: ко мне и до раскрытия моей истинной сущности нечасто обращались по имени, а уж после я на это не смел и надеяться. Чего он хотел добиться? Какую цель перед собой поставил? Ответить на эти вопросы я смогу только продолжив беседу. Благо, метель закончилась, а на улице, несмотря на давно скрывшееся за горизонтом солнце, холодно не было. Мне так вообще беспокоится по этому поводу не стоило, ведь с моим зрением что ночь, что день – всё почти одинаково. Знай только пополняй резерв, которого, кстати, от изначального количества осталось чуть больше трети. Нехорошо. Если нарвусь на неприятности, то выпутаться будет сложно…

- Меня зовут Кеннигс. Мы прежде не встречались, так что ты вполне можешь меня не знать… - И не знал, да. Даже не слышал ничего о человеке с таким именем, так что, скорее всего, ничем особенным он не прославился. - … но не о том речь. Что ты думаешь на счёт того, чтобы я выкупил у тебя дом?

…

М-да. М-да дважды. Я-то рассчитывал на что-то куда как более важное, а тут – продажа дома, который, до кучи, мне вообще не принадлежит. Если говорить честно, то Кеннигс меня сильно разочаровал, о чём я и не преминул ему сообщить.

- Ты меня, Кеннигс, прости, но моей собственностью этот дом не является. У той же Вельи, много лет помогавшей Киру и его семье намного больше прав на владение их имуществом…

- Померла Велья этой же ночью, Корт. Ни родственников, ни друзей у Кира, земля ему пухом, не осталось, так что ты вполне можешь заверить договор от своего имени. В накладе не останешься – половину рыночной стоимости на руки получишь, телегу найдём – и в путь. Ты ведь задерживаться не собираешься?

Я, хоть мне того и не требовалось, набрал в грудь побольше воздуха, приготовившись долго, с чувством, толком и расстановкой описывать всё, что я думаю о своём собеседнике… Но ограничился лишь парой предложений.

- Задерживаться я не собираюсь, но и дом продавать тоже. Они мне не принадлежат, и точка. – С этими словами я уничижающе посмотрел не Кеннигса и, обойдя его по широкой дуге, направился прямиком к дому плотника. Да, ночь, но я хорошо доплачу, лишь бы поскорее отсюда убраться.

Прямо сейчас я испытывал к населяющим деревню людям лишь отвращение.