Песец всегда прав

Глава 20

Наверное, это были самые раздражающие соревнования в моей практике, потому что организаторов по отношению ко мне постоянно швыряло в разные стороны: от полного игнора до придумывания очередной пакости. Защитный артефакт с фиксацией поражений, но с отключенной защитой мне пытались подсунуть еще один раз. В следующем бою, после того, как победу присудили моему противнику, хотя преимущество было явно на моей стороне, обнаружилось, что у него отключена фиксация. При примерно равных участниках это сработало бы, но в данном случае не прокатило, слишком много оказалось свидетелей. После этого я проверял оба артефакта перед началом боя. Всё это неимоверно злило. Скорее всего, если бы не Зимин и не присутствие наблюдателей от князей, меня бы выставили под любым предлогом, а теперь предлог приходилось тщательно подбирать.

Перед предпоследним боем что-то изменилось, и меня осматривали уже формально. Я даже заподозрил подставу с куполом, под которым проходил бой, но и с ним оказалось всё в порядке. Неужели Живетьева дозвонилась до подельника и намекнула, что не стоит позориться? Со стороны Метки императора тянуло злостью, которая могла быть вызвана как моими успехами, так и необходимостью отдать приказ, чтобы от меня отстали. Нет, если найдётся подходящий повод, его непременно используют — в этом даже сомнения не было. Но притягивать его за уши больше не будут.

В целом день получился очень тяжелым в моральном плане: постоянно приходилось все контролировать и отслеживать не только чужие бои, но и желающих мне напакостить.

Перед последним боем привязался назойливый репортер, которому срочно понадобилось интервью от того, «кто в первом же бою победил Белова». Пришлось ему удовлетвориться фотографиями, беседовать с ним я отказался категорически. Щелкал он нас с Таисией с таким мстительным удовольствием на лице, что я заподозрил: интервью было бы меньшим из зол. Но Зимин сказал, что я правильно отказался, так как в характере таких типчиков надергать цитат и извратить смысл сказанного. Мол, пусть лучше пишет от себя, тогда на него можно будет хотя бы подать в суд.

— Уже появляются заметки, что в княжестве Илья победил, используя родственные связи, — неожиданно сказала Беспалова-младшая. — Вряд ли придумают что-то хуже. Чтобы выяснить, что это ложь, достаточно посмотреть любой бой Ильи.

— Не все смотреть будут, — вздохнул Зимин. — Чем грязнее ложь, тем легче в неё верят.

— Как говорит моя мама… — на этих словах Беспалова замолчала, потому что на табло высветилась моя фамилия.

Так мне и не довелось узнать очередную житейскую мудрость от Беспаловой-старшей, потому что пришлось идти на последний за сегодня бой. Осмотр опять оказался формальным, оба артефакта — рабочими, а купол — целым. Зато противник заглотнул алхимии аж из трех флакончиков и чуть ли не пускал пар из ноздрей, намереваясь меня разнести в пух и прах.

Его надеждам сбыться было не суждено, поскольку, как только нас накрыло куполом, парень почти сразу схватился за живот и застонал, а потом вообще свалился на пол. Виной этому была алхимия: два флакона, выпитых моим противником, смешались в животе в отраву. И такие идиоты, оказывается, есть — уверенные в том, что чем больше усиливающих зелий выпьешь, тем лучше. Смотреть, что с чем сочетается или не сочетается, — это для слабаков.

Отравившегося откачали, но бой он вести оказался не в состоянии, поэтому с соревнований его сняли, а мне засчитали техническую победу. Перед этим целитель задумчиво смотрел, как будто прикидывал, не удастся ли обвинить меня в преднамеренном отравлении противника. Хорошо, что велась постоянная запись, на которой было видно, что выпил содержимое бутыльков участник, находясь от меня очень и очень далеко.

Из нашего княжества успехами, кроме меня, больше никто похвастаться не мог: один из курсантов вылетел еще в первой половине дня, второй — совсем недавно. Смотрели они на меня безо всякой приязни, как будто я победу вырвал зубами у каждого, хотя мы даже не пересекались в поединках. Вернигорову почему-то не позорно было проиграть алхимику, а эти…

Навязываться в друзья я не собирался, общался только с их преподавателем, который отвечал за нас всех, поскольку тренера по магии у меня не было. Нет, теоретически эту роль можно было попросить исполнить Олега или дядю Володю, а то и деда. Только зачем, если есть надежный человек, переживающий за победу своего княжества и разбирающийся во всех тонкостях подобных мероприятий?

Соревнования закончились еще одной речью от начальника Дальградского училища, который начал вещать о прекрасной подготовке всех участников и о том, что, если кому-то сегодня не повезло, это не значит, что не повезет через год. На этом первый день объявили закрытым, и толпа участников поторопилась покинуть помещение. Мы давиться не полезли. Одна-две минуты роли не сыграют, да и Шелагин с Беспаловой-старшей все равно выйдут не сразу, и нам их придется ждать.

Так и получилось. Когда мы наконец оказались на улице, ни князя, ни княгини еще не было. Зимин с нами попрощался, пообещав завтра появиться вовремя, а вот Евгений Петрович остался, потому что ему было что обсудить с князем. Тот себя долго ждать не заставил, появился под руку с Беспаловой. Подойдя к нам, они попрощались, Беспаловы пошли к своей машине, а Евгений Петрович совсем коротко переговорил с князем. Вскоре военный с подопечными бодрым шагом отправились в гостиницу, а Шелагин мне сказал:

— Должны были привезти заказанную палатку.

— По совету княгини Беспаловой выбирали? — хмыкнул я.

— Разумеется. Ей приятно, а мне всё равно что покупать — жить-то мы в ней не собираемся. Так что ужинаем — и едем в дом.

— Может, там и поужинаем? — предложил я. — Там есть и продукты, и готовые блюда.

— Даже так? Тогда едем без ужина — решил он. — Все равно еще рано.

В гостинице, забрав доставленный пакет, он заявил, что мы выселяемся, и объяснил причину. Портье сразу поплохело, ибо он в момент понял: с таким косяком про премию можно забыть, тут бы на месте удержаться. Он начал уверять, что мы что-то неправильно поняли и что в наш номер пыталась пройти только горничная для уборки.

Но Шелагин его слушать не стал, прошел в номер, с которого я снял защиту. Вещей князь с собой брал немного, я вообще — одну-единственную сумку, так что сборы много времени не заняли. Тем не менее управляющий гостиницей успел позвонить и принялся уговаривать не выселяться. Он, мол, разберется, виновные будут наказаны, а Шелагины получат хорошую скидку на проживание.

— Князья не продаются, — ответил Шелагин в трубку и сбросил звонок. — Поехали, Илья.

Добрались мы быстро, княжеское сопровождение оставили в доме охраны — там должно было хватить места для всех. Вещи, в том числе и палатку, пришлось тащить мне, поскольку для поддержания легенды пока мы никого на территорию поместья не пускали.

— Выбирайте спальню, Павел Тимофеевич, — предложил я.

— А ты?

— Я занял одну башню. Там и спальня, и мастерские. Как раз сегодня немного поработаю.

— До ужина? — хмыкнул он.

— И после, — ответил я.

«Тебе бы Шелагину про поиски Живетьевой сообщить. Это приоритетнее».

«Это и собираюсь сделать. Но не буду же я князю говорить: „Сейчас быстренько сгоняю по Изнанке до Верейска, пообщаюсь с вашим сыном — и назад?“ Вот и приходится придумывать предлоги. Может, Порталом? Намного быстрее выйдет».

«Пока лучше через Изнанку. Пока Поправку не получишь, Порталами лучше пользоваться только там, где видишь. И Маяка у тебя в доме нет».

«Поставлю».

«Лучше не торопись. Не самое безопасное перемещение».

«Можно подумать через Изнанку безопаснее».

«Это второго-то уровня? Конечно, да. Ты там сейчас ничем не рискуешь».

И хотя портал до Верейска хотелось испытать, я подумал и признал правоту Песца: лучше подождать и не подвергать себя дополнительной опасности, их и без того хватает. Но Маяк в своей комнате я поставлю. И буду ее запирать, чтобы Олег случайно там чего-нибудь не передвинул.

«А потом ты случайно что-нибудь передвинешь сам и забудешь», — проворчал Песец.

«Использую только в крайнем случае», — пообещал я.

— Павел Тимофеевич, если я вас на час покину? А потом поужинаем?

— Замечательно, — согласился он. — Я пока осмотрюсь. А то в прошлый раз не всё разглядел. Или не было чего?

Я счел вопрос риторическим и не стал отвечать, оставил Шелагина одного, а сам взялся за телефон. Сначала я позвонил Шелагину и экивоками сообщил, что ему нужно приехать к нам в дом, желательно с Грековым. Потом позвонил Олегу и для постороннего слушателя, ежели вдруг такой есть, сказал, что приедет княжич за документами. Употребил я при этом фразу, которая была сигналом, что скоро появлюсь через Изнанку. Олег ее заметил, но ответил, разумеется, что все понял и документы передаст.

После этого я бегом отправился в оранжерею. Запах мы отрегулировали, а вот строение для сокрытия Прокола пока не сделали. Телефон пришлось положить на ближайший бортик, потому что перемещаться с ним в Верейск при условии, что за мной наблюдают, — затея не слишком умная.

На Изнанке использование поиска металла у меня шло уже на автомате, хотя казалось, что на проверенной местности ничего не найдется, но поди ж ты — пришлось остановиться и подобрать две крошечные дробинки. Больше я ни на что и ни на кого не задерживался, хотя две бархатницы, пролетавшие неподалеку, очень заманчиво махали крыльями, запас которых мне не помешал бы. Но сейчас мне важнее было быстрее сообщить о проблеме Шелагину-младшему, чем пополнять ингредиенты.

Торопился я зря: Шелагин еще не приехал, так что мы с Олегом успели добавить еды в мой стазисный ларь в пространственном кармане и вволю поделиться впечатлениями от соревнований: я участвовал, а он смотрел в прямом эфире, так что для него очень многое осталось за кадром: и попытка подсыпать мне сильного успокоительного, и попытка подсунуть испорченные артефакты. Зато он мог рассказать, как всё выглядело со стороны. И речь шла не только про бой.

— С Таисией вы прямо как настоящие жених с невестой смотритесь, — обрадовал он меня. — Болтаете так мило, все время улыбаетесь. Может, и получится что-то из этой помолвки. Вариант неплохой.

Слова Живетьевой о Беспаловых все же меня не оставили равнодушным, поэтому я так радужно не смотрел в будущее, как дядя, которому бы про свой брак думать.

— Ты давай с собой вопрос реши. Начал говорить про увеличение Песцовых — и в кусты, — намекнул я.

— Я работаю над этим, — мрачно ответил он. — Не могу же я жениться на ком попало с нашими перспективами?

— Где ты работаешь? Ты дома сидишь и почти не выходишь.

— Вот выйду на люди с персональной выставкой — сами подтянутся, — уверенно сказал Олег. — Еще отбиваться придется. Пойдем покажу, что получается.

Посмотреть дядины ученические работы я не успел, потому что приехали Греков с Шелагиным. Меня они увидеть точно не рассчитывали.

— Что за срочность, что ты сорвался с соревнований? — напрягся Шелагин. — Это вообще разумно — гонять туда-сюда? Тебе отдых нужен.

— Вернусь и отдохну, — отмахнулся я. — Срочный нетелефонный разговор. Мне Живетьева звонила. Она подозревает, что внука в живых нет. Её люди сейчас ищут следы Эрнеста Арсеньевича здесь.

— Пусть ищут, — насмешливо бросил Греков. — Не найдут ничего. От нас он улетел — это на множестве видео видно. Но само то, что Живетьва начала думать в этом направлении, — плохо. Я рассчитывал, что у нас будет времени побольше.

— Ходу Живетьевым к нам больше нет, — сказал Шелагин.

— У них клан большой, там не только люди с фамилией Живетьевы, — напомнил я. — К примеру, в моей группе Фурсова — от них. Грабина тоже была от них.

— Это мелкие сошки.

— Мелкие-то мелкие, но неприятности от них могут быть крупными, — не согласился Греков. — Что конкретно Живетьева у тебя спрашивала? По возможности в тех же выражениях перескажи.

Я постарался удовлетворить их любопытство, опустив только фразу про Беспаловых и не забыв про предложение пойти к Живетьевым в основной род вместе с Олегом, если вдруг император решит, что я всё же наследник недостойный.

— Ничего конкретного она не знает. Пыталась тебя развести, — сделал вывод Греков. — Вел ты себя с ней совершенно правильно, и если она не перестала подозревать, то только потому, что она вообще никому не верит.

— К себе она зачем Илью звала? — спросил Шелагин.

— Губа у бабки не дура, — усмехнулся Греков. — Коленька ей, значит, не нужен, а Илью она хочет. Живетьевы и раньше пригребали к себе лучших, так что ничего удивительного.

— Странно, Николай — её правнук, — заметил Олег.

— Не беспокойся, она о нем позаботится, — усмехнулся я. — Всё, дальше вы без меня.

Показывать, как ухожу, я не собирался, поэтому ушел в невидимость.

— Илья, мы хотели про соревнования узнать, — запоздало спохватился Шелагин-младший.

— Олег расскажет все интересное, — ответил я, не выходя из невидимости, после чего рванул в сторону коптильни — задержался я больше, чем планировал, нужно поторопиться вернуться.

Ехал я уже по темноте, но обошлось без приключений, потому что всё я проделывал быстро и осторожно. Выйдя из оранжереи, я часть блюд отложил и отнес охранникам, потому что там количество едоков увеличилось, а продуктовый запас — нет.

Шелагина-старшего я нашел в комнате, которую он выбрал для себя. Дверь он оставил приоткрытой, что я счел за приглашение войти. Расположился князь там со всеми удобствами и уже что-то печатал на ноуте.

— Илья? — поднял он голову. — Странное чувство здесь возникает. Дом огромный, а людей нет. Непривычно.

— Здесь они особо и не нужны. Практически всё делается магией.

— Всё да не всё, — возразил он. — Постельное белье постелить нужно? Нужно.

— Совсем забыл, сейчас принесу, — спохватился я. — И полотенца.

— Ты и об этом позаботился? Похвально. Но перестилать кровати ни тебе, ни мне не по статусу. — заметил князь. — И следить за сменой белья — тоже. Нужна как минимум экономка.

— Может, будете привозить с собой горничную? — предложил я. — Потому что мне экономка не нужна. Мне вообще лишние лица здесь не нужны на постоянной основе.

— Интересный подход к жизни, — усмехнулся князь. — Не привык к прислуге?

— Почему? У Вьюгиных она была, — удивился я. — Не люблю лишних глаз, которые могут передавать информацию куда угодно.

И у Вьюгиных не любил. Пара горничных точно наушничали и Алле, и Владику, считая их самыми авторитетными членами Рода. Владик был наследником, а я так, не пойми кто. Поэтому меня обслуживали в последнюю очередь по остаточному принципу. Может, и правда не привык к прислуге?

— Не могут. Личные слуги — под клятвой.

— Кому-то из ваших личных слуг это не помешало переправить письмо Николая императору.

Шелагин еле заметно поморщился. Упоминание Николая ему было неприятно. Тем не менее последний так и находился под домашним арестом, хотя правильней его было бы сдать представителям императорской полиции, как злоумышлявшего на княжеский род. Или потому и не сдают, что опасаются: преступник выйдет на свободу в тот же день?

— Он убедил, что это в интересах Шелагиных.

— Тем самым обошел клятву, не так ли? Ужинать будете?

— Буду. И как ты с ужином обойдешься? — насмешливо спросил он. — Ни повара, ни лакея, ни горничной.

— Сам приготовил — сам подам. Внуку покормить деда не зазорно.

Шелагин-старший расхохотался.

— Уговорил, внук, пойдем ужинать. Посмотрю, чем ты там меня удивишь.

Ужинали мы как приличные люди — в малой столовой. Тишина действительно немного давила, поэтому я поставил музыкальный кристалл с тихой спокойной музыкой, которая не мешала разговаривать, но при этом создавала уютную атмосферу.

Но Шелагин больше не разговаривал, а ел, смакуя каждый кусок. Видно, пришлась ему моя готовка по душе настолько, что даже про подобающего случаю лакея забыл…