Песнопение бога

Глава 8 Ведунья

Дождавшись, когда девчонка уснет, я осторожно прикрыла за собой дверь и вышла на поляну возле хижины. Ухали совы, выли волки, мелкой россыпью ярких огней летали над землей светлячки, в траве спрятались кузнечики, лаская слух мелодичным стрекотом. Диск луны освещал небосвод, листья на деревьях колыхались на ветру. Накинув платок поплотнее, я, переваливаясь из стороны в сторону, неспешно двинулась в лес. Его стражи – массивные дубы, в которые была вплетена магия огня, – расступились, открывая проход в глубину, которую обволакивал мрак. Дорожка, что вела в сердцевину леса, петляла, пытаясь запутать обычного путника, что заблудился бы и сгинул в пасти какого-нибудь злого лесного духа, любящего человеческую плоть.

По правую сторону от тропинки сидел Гро́нхстон – тролль, который вечно возился в земле и находил там драгоценные камни. Существо, заметив меня, помахало массивной каменной лапой. Я ответила тем же.

Чем дальше продвигалась, тем сильнее становился запах серы. Я отшвыривала ветки, которые лезли в лицо, одергивала от цепкой хватки фре́нтонов подол платья. Эти маленькие, напоминающие человечков существа любили пакостничать и заманивать путника в глубину леса, заставляя сойти с дорожки.

Но я не повелась на веселый смех и доброжелательный вид. Отшвырнув одного ногой, услышала, как свора фре́нтонов зашипела, но больше твари нападать не стали.

Наконец я вышла на поляну, где высились две небольшие могилы. Я опустилась на колени и поклонилась перед каждой, сложив руки в ладони. Поднялся слабый ветер, поддувая в спину и будто пытаясь выгнать со священного места. Тихий шепот прошелся по поляне, будто тысячи голосов заговорили в унисон.

Я достала припрятанную в кармане платья иглу и кольнула подушечку пальца. Кровь растеклась по коже, и, развернув руку ладонью вниз, позволила ей капнуть сначала на одну могилу, затем на другую.

Вспышка молнии пронзила небосвод, земля содрогнулась, но лишь на мгновение. Стало тяжело дышать, будто чья-то невидимая сила забрала весь воздух из легких, но я продолжала стоять на месте, не позволяя никому и ничему меня прогнать.

Губы тронула улыбка, когда сквозь землю пробилась призрачная тонкая женская рука, а следом, медленно выплывая, показалось все тело. Дух широко распахнул глаза и, увидев меня, благосклонно склонил голову в знак приветствия. Присев на собственную могилу, женщина сложила руки на колени и устремила взор на небо. Ее тело чуть дрогнуло и пошло рябью, когда из другой могилы показалась мужская голова – приятные заостренные черты лица, первородный огонь дракона в суровых янтарных глазах, плотно поджатые губы. Он вцепился призрачными пальцами в землю по обе стороны от себя, подтянулся и одним движением выпрямился во весь рост, отряхивая грязь с одежды. Даже после смерти духи богов могли возрождаться в мире смертных, хоть и ненадолго.

Мериса и Астрон. Духи некогда величественных богов Олимпа.

Мериса – богиня зари и повелительница солнца. Благодаря своей силе она могла управлять горящей звездой, сменяя лето, весну, осень и зиму. Своим даром она помогла Аванти́ну возродить плодородие и многие культурные растения, которые спасали жителей от лютых холодов – накапливая солнечное тепло, они отдавали его, как только наступали первые морозы, а затем погибали, когда последняя кроха магии покидала бутон. Мудрая правительница предстала передо мной в своем истинном облике богини – длинные золотистые, слегка волнистые волосы, глаза оттенка свежей травы, небольшая ямочка на подбородке.

Астрон – бог огня и первый дракон – мог принимать обличье человека. Подобно верному стражу, он всегда следовал за сестрой. Астрон считал Мерису прекрасным цветком, который по злой воле мойр попал в ловушку кровожадных богов Олимпа, где та и провела последние часы жизни. Брат являлся полной противоположностью сестры – суровый взгляд янтарных глаз, поджатые губы, задумчивый вид и седые волосы, которые забраны в невысокий хвост на затылке.

Мериса и Астрон не были братом и сестрой по крови – они являлись ими по магии. Огонь, заря, солнце – все то, что могло обжигать, убивать, истреблять. Каждый бог имел своего брата или сестру по магии, что помогало им выстраивать особую связь. Если одному грозит опасность, второй это почувствует и поспешит на помощь. Но если один из богов умрет, то оборвется и связь, что соединяла их. Поэтому Мериса в одну из ночей прибежала ко мне со слезами на глазах и умоляла похоронить клык дракона и ее диадему рядом. Богиня хотела, чтобы Астрон даже на небесах не оставлял ее. Их души можно было соединить, если использовать личные вещи при захоронении и привязать их друг к другу при помощи крови добровольца, что произнесет заклинание. Мериса слезно просила меня сделать ритуал в память о нашей дружбе. Видя, как богиня умирала от горя, я согласилась – не смогла разлучить ее с братом.

Астрон зачастую принимал облик дракона, чтобы возрождать подобных себе из своей плоти – там, где падала чешуя или коготь, произрастало яйцо, из которого по истечении года возрождался дракон. Детеныша не надо было высиживать, магии бога хватало на то, чтобы ящер самостоятельно развивался и появлялся из скорлупы, что оберегала его от мороза и хищников, обитающих в лесах.

Астрон, когда чувствовал, что родился дракон, спускался на землю и обдавал тело детеныша священным огнем, что помогало ему окрепнуть и принять истинную природу своей сущности. Кто-то оставался властвовать на земле, кто-то господствовал на небесах, кто-то царствовал в морских водах.

Драконы, что избирали жизнь в морях, постепенно меняли окрас и становились от темно-синего до лазурного оттенка, что позволяло соединяться с родной стихией. Они питались телами магических существ, которые погибали собственной смертью либо же были затравлены хищниками, что в морских просторах становилось все больше. Водяной дракон был невелик и изящен, покрыт тонким узором чешуи, создающей причудливую броню, с завидным успехом противостоящую колоссальному давлению воды в глубине океана. Тело покрывали вуалевидные плавники, придающие ему сходство с морским коньком. Вспышка магии дракона могла ослепить и вывести из строя противника. Физически водяной дракон был слаб, и потому в бою он чаще использовал уловки.

Воздушные драконы, в отличие от остальных сородичей, покрывались перьями вместо меха, чешуи или кожи. Их контурные перья могли быть различных оттенков темно-синего, в то время как маховые – ярко-зеленого цвета морской пены. Самыми опасными считались те, кто переливался в небесах лиловым или темно-фиолетовым оттенком. Их небольшие тела сужались к тонкому хвосту, заканчивающемуся большим пучком перьев. Устремленные ввысь рога кремового цвета загибались на кончике. Воздушные драконы имели мощные крылья, куда вплеталась магия воздуха. Используя их, ящеры могли создавать мощные порывы ветра, достаточно сильные, чтобы сбить с ног противника. Неутомимые, быстрые и проворные летуны, воздушные драконы никогда не приземлялись. Они ели, спали и спаривались в воздухе. Существам требовалась всего пара часов сна в день, которые обычно приходились на те короткие промежутки времени, когда они скользили на больших высотах.

Из всех стихийных драконов огненные считались самыми опасными. Свое название они получили благодаря ярко-красному оттенку. Свирепые, жестокие, непредсказуемые, они слыли почти непобедимыми в бою. Их практически невозможно было не только приручить, но и просто выследить. Самый могущественный, сильнейший и злобный из всех достигал гигантских размеров, а дальность изрыгаемого им пламени – одного километра. Перворожденный дракон, единственный имеющий право иметь титул Правителя, обрастал фиолетовой броней. Именно такого оттенка чешую имел отец Михаэля, когда был благословен Ве́дасом.

Астрон как прародитель драконов сам нашел супруга сестре, хотя не признавался ей в этом. Бог несколько лет выискивал могущественного сородича, который сможет сберечь Мерису от всех невзгод и отчаянно полюбить. Оставалось дело лишь за малым – столкнуть лицом к лицу сестру и ее будущего супруга. И у него это получилось.

Я вздрогнула, когда почувствовала слабое прикосновение, которое насильно вырвало меня из дум. Мериса, вставшая с земли и опустившаяся на колени рядом со мной, чуть склонила голову и прижала призрачную ладонь к щеке. Астрон с болью во взгляде наблюдал за сестрой.

– Нео… – начала было богиня, но я вскинула руку вверх.

– Не надо, ты же знаеш-шь, я не люблю своего имени.

Мериса кивнула, и звонкий, слегка приглушенный смех разнесся по поляне, словно тысячи колокольчиков.

– Мы не сможем больше приходить. Наши души ослабли и хотят покоя. Но я смогу прийти еще раз, чтобы предупредить своего возлюбленного. И буду ждать, когда твоя душа присоединиться ко мне в Забвении.

Я промолчала и плотно поджала губы, прикрыв глаза, чтобы сдержать непрошеные слезы.

– Я лиш-ш-шь хотела сказать… Астрон, твоя дочь на континенте, под моей защ-щ-щитой.