Песнь лезвия конька (СИ)

Часть 13. Гран-При. Skate America, День 2 и 3. Короткая и произвольная программы

Быстрое трение рук друг о друга в попытках согреться. Прыжки на месте с той же целью. Сложно было вспомнить, когда в последний раз было настолько холодно. Зато волнение практически стиралось в ноль, организм тратил свои силы на сохранение тепла, а не на глупые переживания.

— Ещё десять минут до разминки, — оповестил тренер, смотря в телефон. Он не отрывался от какой-то переписки, да и Кате было не очень интересно.

Холодно было не ей одной. Другие девушки тоже кутались в одежду, но больше всего повезло фигуристке, выступающей в комбинезоне. И Катя, и её полуголая спина, искренне завидовали такому стечению обстоятельств. Хотелось надеяться, что на следующем этапе будет не так холодно.

К слову, парни не чувствовали холода. По крайней мере, при обсуждении температурного режима на этом льду оба сделали очень удивленное лицо. Как будто не морозились.

Заразы.

— Ну иди сюда, если замёрзла. Чего вошкаешься, — Денис Русланович, все ещё не отрываясь от своего телефона, приоткрыл расстегнутую куртку приглашающим жестом. А это… чего? Катя посмотрела на него как на ненормального. Он же уже доходчиво объяснял, что не терпит излишней тактильности. А сейчас прямо приглашает её пообжиматься с собственным тренером под взглядом кучи фигуристок.

— Нет… спасибо. Я настраиваюсь, — так явно теплее, но чтобы Катя согласилась на такое! Черт знает, что должно произойти.

Утром звонила мать. Желала удачи, гладкого льда и холодной головы. Катя, конечно, поблагодарила, но было что-то лицемерное в этом пожелании. Совсем немного, но не настолько, чтобы родная дочь не заметила.

Хотя, как она измывается, это ещё надо доказать, что родная…

— Пошли на арену, подышим, — Ушаков явно издевался. Да, пойдём на арену, подышим. Умрём от холода заодно, голые ноги в одних тончайших капронках отличный спонсор этого мероприятия, — пошли, перед прокатом все равно отогреешься.

Интересно было узнать где.

Язвить Катя не стала, согласилась с мнением тренера и направилась на арену.

Людей было много. Не то что бы прям сильно, но многие летели сюда именно ради этого этапа Гран-При. Посмотреть на фигуристов. И Катя знала, что люди из её официальной группы поддержки тоже тут. Даже может смогла бы найти где сидят. Девочек она знала, были хорошо знакомы. Они организовывали раздачи, дарили подарки, в общем, всячески поддерживали Катю. И это приятно, ради такого даже стоит продолжать кататься.

Только холод пробрал ещё больше. Вот до чего холодная арена. Вот бы уже назад в Москву, в температурный режим чуть ли не плюс восемнадцать.

— Вам не холодно? — Кате надоело молчать и витать в своих мыслях, поэтому она решила нарушить спокойствие Дениса Руслановича.

— Я в куртке, — краткий ответ, сказанный как на «отвали». Не очень приятно, но пережить можно.

— Да, в расстегнутой, — ну реально, не молчать же им стоять? И так почти не разговаривали.

— Нет, Кать, не холодно. А тебе холодно, и я это вижу, — как он догадался, что девушке в платье холодно в плюс девять? Панкратова отвернулась от него, продолжая рассматривать арену.

Висели плакаты с поддержкой фигуристов. Её плакатов было больше всего, но уже висели и плакаты Саши с Артёмом. Нужно остаться посмотреть только ради подсчёта количества плакатов в поддержку Артёма. Любимчик. Заслуженно.

Когда объявили разминку Катя была совершенно не готова. Чуть не споткнулась пока бежала, запаниковала из-за своих холодных ног, совсем не размятых. Хорошо было то, что тут не представляли с поклонами, как это было на национальных стартах. Сразу работать, и сразу сосредоточенно.

Денис Русланович убрал телефон моментально, на первом же круге Кати, когда она ещё ехала в кофте. Обычно она снимала её сразу же после первого круга, но тут ситуация была непонятной. Все же, слегка помедлив, кофта спортсменки оказалась на бортике около тренера.

Фиолетовое платье с открытой спиной и рукавами, соединёнными с перчатками воедино. Немного перекроенное, с юбкой на один бок и теперь большим количеством страз. Фигуру подчеркивало идеально, но Кате оно не особо нравилось. Вот в произвольной!..

До произвольной нужно ещё было дожить. А пока размять ноги в холодрыгу.

Тройной флип.

Есть.

Так, ну ноги значит ещё в порядке. Как завтра будет произвольная идти в таком холоде сложно представить. Опять она про произвольную. Сейчас короткая!

Разогналась быстрее, делая еще круг по арене. Выкинуть лишние мысли из головы и собраться для проката. Там же ещё чувства какие-то там надо показывать. Несуществующие… В общем, перенаправить энергию надо.

Изящная фигура Кати ездила по кругу, а Ушаков сосредоточенно смотрел. На самом деле то, что ей было холодно, это плохо. Был шанс, что в нужный момент её мышцы не смогут разогреться. А приземляться на холодные ноги очень неприятно, даже больно. С непривычки может и соскочить в степ-аут.

Тройной лутц.

Пока один, без каскада.

Она встряхнула руками, в абсолютно рандомный момент начиная повторять дорожку шагов. Получалось неплохо, но немного не в такт. Ничего, под музыку подберет и соберется.

Другие девушки тоже напрыгивали контент из программы. Много каскадов три-два, ни одного тройного акселя. Рано радоваться, Катя тоже тройной аксель ещё не показывала.

Девушка закончила дорожку шагов ровно тогда, когда диктор объявил минуту до конца разминки. Все засуетились и стали более активными. Катя не исключение, судя по заходу, поехала делать аксель. А какой — оставалось вопросом.

Двойной аксель.

Сделан.

Выдохнула, несколько раз стукнула себе по рукам и ногам, пока ехала на другой конец льда. С него уже взяла скорость и пошла на ещё один аксель.

Она выдохнула воздух, сдувая распушившиеся пряди с лица. Недостаточно крепкая причёска, в следующий раз лака будет больше. Они не мешали, но здорово раздражали.

Тройной аксель!

Упала. Больно стукнулась коленкой, приложилась знатно. Встала сразу, но потирала ногу, подъезжая к Ушакову. За это время он успел себе надумать неизвестно чего, вплоть до снятия с соревнований.

— Больно, — она поморщилась, всё ещё не отрываясь от коленки, — Лёд тут жесткий.

— Это лучше, чем мягкий. Прыгай дупель, если не готова к тройному, — это не будет потерей. С контентом в произвольной Катя вообще могла не париться над короткой. Это просто определяло какой по счёту девушка выйдет на лёд завтра. Ну, или стоило не слишком-то себя возвышать и не списывать остальных девушек со счетов. Потому что завалить полностью программу можно было всегда.

— Посмотрим ещё, — Катя взглянула на таймер, — не успею ничего.

Ушаков согласно кивнул, разрешая ей сойти со льда. И направляясь по бортику к выходу. Три выступления будут стоять за дверьми, в коридорах. А затем три минуты славы и программа о любви.

О том, чего Екатерина Панкратова никогда не знала.

— Екатерина Панкратова, Россия!

Она ни капли не согрелась ни за разминку, ни за время, пока прыгала в коридоре и тёрла ноги. Едва не дрожала, и то, тренер говорил, что всё-таки дрожала. Но сейчас сияла, выезжая на лёд.

Внутри небольшой мандраж, но в целом спокойно. Они не разговаривали в коридоре, но даже так Катя ощущала поддержку тренера. Он верил в её чистый прокат как в аксиому, и даже не допускал шанс неудач. По крайней мере в своих редких фразах.

Программа всё ещё была о любви. Катя всё ещё не знала, как эта программа смотрится со стороны придирчивым взглядом. Но старалась отдаться полностью, чтобы каждый прочувствовал хоть что-то.

Первый прокат на официальных соревнованиях это волнительно. А учитывая, что эти соревнования международные, так тем более.

Приближался тройной аксель. Первый прыжок в программе.

— Спокойно заходи… Скорость побольше… Так!..

Тройной аксель.

Есть!

Денис Русланович похлопал вместе с залом, даже незаметно для самого себя. Настолько он был в программе, следил за каждым движением. Знал же, как программа должна выглядеть в идеале.

Катя двигалась очень плавно. Собственно, как и всегда. Красивая программа, но… со вчерашнего дня мало что изменилось. Чувств не появилось, каких-то особых эмоций тоже. Что ж с ней делать? Парня ей что ли поискать…

Тройной флип.

Приземлен. Как — уже вопрос другой, потому что в протоколах тут же ставится восклицательный знак. Неясное ребро.

Чем больше скорость, тем больше холодно. Вообще, обычно по ходу программы согреваешься. А тут прямо обратный эффект! Катя улыбнулась своим мыслям, пока делала вращение. В нём тоже особо тепло не было. Казалось, фигуристка, зимний вид спорта, можно было и привыкнуть к холоду. Только вот, видимо нельзя.

Последний каскад приближался. За его исполнение Ушаков переживал ровно столько же, сколько и за остальные прыжки.

Тройной лутц.

Тройной тулуп.

— Сделала! Она всё сделала! — отчитался Тимур всему тренировочному катку, отрываясь от просмотра трансляции с Гран-При, — Дань, гони сотку Даше.

Ставочный клуб работал в полную силу и Даня недовольно сообщил, что сделает это после тренировки.

— Соболезную, буду с тобой потом спорить на косарь хотя бы, — покачала головой Калинина, возвращаясь к своим тренировкам. Тренировочный процесс немного встал из-за выступления Кати, но у бортика всем стоять не разрешили. Зато Тимуру только и разрешали, что стоять у бортика и постоянно перевязывать затекающую больную ногу. Это и использовали ребята, чтобы узнать все результаты.

Отточенная дорожка шагов, после которой два вращения. Одно длинное, со сменой ноги, а второе заклон. Катя его не очень любила, точнее, бильман. Потому что в её случае ногу тащила одна рука, она сама подниматься не то что бы хотела. Единственный плюс — выглядело изящно и красиво.

Завершалась программа теперь позой на льду, с красиво выгнутой спиной. А до этого ей прям было очень жарко, захотелось ноги на лёд положить.

— Закончила! — продолжал отчитываться Тимур.

Денис Русланович направился к выходу, довольно улыбаясь. Не подвела, всё сделала. Даже если с помарками, это было очень неплохо. Кроме эмоции, но об этом позже.

— Молодец, — обнял её тренер сразу после того, как она одела чехлы на лезвия, — Сильно замерзла?

— Немного, — прибеднилась Катя, застёгивая куртку и пытаясь отдышаться. Ушаков положил руку ей на плечи и слегка подтолкнул в сторону КиК. Аплодисменты, поддержка, всё естественно. Прокат был рабочим и лёгким, ненапряжным.

Катя была довольна. Махала в камеры, обнимала свою салфетницу. И тёрла руки.

Денис Русланович это заметил и обе ладошки девушки перекочевали в его большую ладонь. Катя возражений не имела, так как руки реально окоченели, а этот жест не был похож на что-то ненормальное. Скорее даже поддерживающее перед оценками.

— За короткую программу Екатерина Панкратова набирает 79.42 балла! На данный момент она занимает первое место.

— Ничего не понимаю и не вижу, — честно сказала Катя, щурясь и утыкаясь в экран. А он так далеко ещё, зараза…

— 79.42. Пока первая, — не очень воодушевленным тоном оповестил тренер, — протоколы посмотрим, узнаем, за что тебе там сняли…

А затем он увидел взгляд Кати и ободряюще её встряхнул.

— Нет, всё было на уровне, баллы хорошие. Молодец, все нормально.

Поздно. Она уже увидела реакцию и расстроилась. Денис Русланович вздохнул и подставил Кате «рожки» прямо в камеру. Она тут же начала отмахиваться и улыбаться. Хотя бы развеселил.

За сегодня осталось пережить окончание женских коротких программ и мужские короткие программы.

— Это было невероятно круто! — не удержалась Катя, проходя мимо парней в отеле, — Тёма, сальхов твой просто… супер! А ты, Саш, был ну просто неотразим! Я искренне!..

— Пошли, искренне, — Ушаков практически вытолкал её из холла отеля, — Планируешь ещё произвольную катать или так, чисто восхищаться будем?

Она что-то угукнула, а вслед все же услышала слегка ошарашенное:

— Спасибо… — от Саши, — Ты тоже была хороша. Покажи им всем сегодня!

Да. Точно. Показать им всем.

Денис Русланович поправлял последние детали на костюме спортсменки. Это платье было простым, но, тем не менее, требовало внимания к себе перед выходом на лёд. Красивые переплетения на спине разворачивались некрасивыми кусками ткани, если их не поправить и как следует не натянуть. Это нужно было исправить, но, отдавать платье на перешив можно будет только после этого этапа.

После первого дня Катя была первой. То есть, сегодня каталась последней.

У парней развязка, конечно, была поинтереснее. За первую тройку было нешуточное сражение, всех отделяли буквально сотые балла. Таким образом, после короткой программы первым был Александр Сурков, вырвавший лидерство у японского преследователя, получив преимущество в три десятых балла. Артём занял пятую строчку, идеально исполнив свой четверной сальхов и не допустив ни одной помарки, ни одного снижения уровня. Парни на этом этапе были сильны.

А сегодня в фигурнокатательном мире началось ещё одно представление. Начался юниорский Гран-При. Вчера ночью с группой от тренерского штаба Ушакова вылетел лично Роман. Беспризорники из старшей группы остались одни и тренировались исключительно под надзором тренеров своих индивидуальных групп. Если они были. Тимур и Даша, например, катались беспризорниками. А у Даши на носу этап Гран-При. Всего неделя, а каскад четыре-четыре уверенно стоит в заявке. Зато, для Тимура это было отличное время. Время вспоминать двойные прыжки вопреки указаниям врачей.

— Держи, — в руку Кате дали сухую салфетку, — только не дергайся.

Непростое это дело, костюмы поправлять.

— А сколько времени осталось? — она вытерла вспотевшие руки и поднесла салфетку к носу. Холод давал о себе знать.

— Минут пятнадцать. Не знаю, ещё не смотрел, — отстраненно ответил Ушаков, разглаживая последние неровности на платье. Катя вздрогнула от неожиданного прикосновения, но тренер не обратил на это внимание. Она вообще только и делает, что дрожит от холода. Потом руки исчезли и прозвучал наконец-то адекватный ответ на вопрос, — Девять минут до разминки. Иди погрейся.

Наученные вчерашним опытом о том, что кофта не греет, они притащили куртку Кати сюда. Она не была теплой, на улице как-то тоже не холодно, но если надеть её на кофту, прилично так спасала. Всё, кроме ног в тонких колготках. Увы, с этим они уже ничего сделать не могли. Просто ожидали начала разминки.

В разминке с Катей оказалась и та девушка, которая будет прыгать два четверных тулупа в произвольной программе. По крайней мере, заявляет это. И в прошлом сезоне она уже исполняла стабильный четверной тулуп. Конечно, это никак не должно было трогать Катю, но её трогало. Волнение, даже когда она пыталась себя успокоить тем, что два четверных тулупа и рядом не стояли с её сложностью, было излишним. Гораздо более большим, чем вчера. Ноги отнимались, руки начинали трястись и потеть, из-за чего приходилось снимать короткие перчатки и вытирать руки салфеткой.

— Тебе незачем переживать, — Ушаков стоял рядом до выхода на разминку, — Ты выходишь, делаешь хорошо свой контент, побеждаешь. И никаких других вариантов. От тебя только сделать контент.

Да, все просто. Только хорошо сделать контент. Значит этим и будет заниматься. Да. Главное дышать.

— Екатерина Панкратова, Россия!

Дышать. Дыша-а-ать. И не смотреть на Дениса Руслановича, он не в лучшем расположении духа. Оно и не удивительно, два падения с четверного флипа за разминку и ещё какое-то глупое падение с дупеля. Как умудрилась — вообще непонятно. Но после этого Денис Русланович стал вообще злым и раздосадованным. Они не разговаривали пока ждали выхода на лёд. Снова.

Сейчас наивысший результат был у девушки с двумя четверными тулупами. Она сделала оба безупречно, один в каскаде. 209.67 — её результат за обе программы.

Догнать её должно было быть легко. Если не думать о том, что на разминке не пошло вообще ничего.

Сейчас главное вдохнуть полной грудью и не переживать. Всё будет нормально.

С первой нотой она вскинула голову и открыла глаза. Нужно быстро входить в образ флиртующей, а это сложно, когда ты думаешь только о том, как бы не свалиться со всех этих прыжков.

Скорость хорошая, движения тоже. Улыбка, изгибы.

Ушакову совсем не понравилась разминка. Он знал, что Катя мерзнет, но это же был сущий кошмар. Такого повториться не должно.

Сжать зубы и заходить на четверной флип. Забыв про всю хореографию, которая была в этом месте.

Вперед.

Назад.

И толчок.

Четверной флип.

Встала со льда быстро, даже успела невзрачным движением отряхнуть с себя небольшое количество снега. Свалилась как раз туда, где кто-то до этого вращение делал.

Денис Русланович сжал губы, но особой эмоциональности это падение не вызвало. Четверной флип всё-таки, только введенный прыжок. Да и Катя его валит с поразительной регулярностью. Ожидать чуда не приходилось, хотя было бы славно его приземлить.

Забыть о том, что было. Натянуть улыбку на лицо, взять скорость и просто кататься дальше. Это же легко, она часто падала в этом месте.

Немного заигрывания с судьями, заход на лутц…

Четверной лутц.

Больно стукнулась бедром о лёд, но не обратила в моменте на это внимание. Встала и тут же во вращение, прыжок в волчок. Во вращении уже начала думать о том, как же всё плохо и какого хрена она вообще свалилась на лутце. Анализ прыжка никакой информации не дал, ничего, предвещающего беды, Катя не чувствовала.

Тренер начал раздражаться. Два падения, ну просто супер. Но всё ещё внешне он оставался спокойным. Держащим себя в руках. Романа нет, эмоции свои некому показывать и обсуждать не с кем. А камеры обойдутся от такого эксклюзива.

— Катя-я-я, — Даша закрыла глаза рукой, отворачиваясь от экрана телефона. Беспризорники смотрели за прокатом одни, без тренеров на арене. Поэтому, никто не тренировался, все переживали за прокат Кати.

После вращения практически сразу четверной сальхов. «Ну же, Катя, соберись!»

Четверной сальхов.

«…!».

Катя редко сквернословила, про себя тоже, но это слово отлично подходило под ситуацию. Вновь падение. А теперь ещё и путающиеся мысли в голове. Она вообще не чувствовала, что делает хореографическую дорожку, она просто думала и корила себя за то, что выдаёт такой прокат.

— Почему она столько срывает? — нахмурился Даня, нехило переживавший за девушку, — Она же всегда катает относительно чисто.

— Не знаю, — Тимур ответил на вопрос сокомандника и почесал голову. Видимо, что-то с настроем. Как в короткой программе на Олимпиаде.

Двойной аксель.

Наконец-то есть.

Минус в том, что после него Катя проезжала мимо части арены, где стоял за бортом Денис Русланович. Было страшно, а энергия недовольства сочилась даже сквозь борт.

И она понимала его.

«Наверное, сожалеет, что вообще меня взял».

Катя расклеилась окончательно. Если в начале неудачи были, можно сказать, случайными, то теперь она была готова к новым. И этого было нельзя делать в прокате.

Ещё один четверной лутц впереди. Она уже без особых усилий заходит на него.

Четвер…

Двойной лутц. Бабочка.

И всё равно тройной тулуп.

Прикрепить его было необходимо, иначе она теряла целый каскад. Вообще, к акселю нужно было крепить.

Ни одного четверного. Вот это супер прокат от Екатерины Панкратовой. Она ушла в свои мысли во время вращения. Нужно что-то предпринимать. Что-то прыгать вне программы. Идти на ещё один четверной она не могла, единственное, что оставалось из стабильных, это четверной тулуп. Ноги устали, она уже бесконечное количество раз вставала со льда. И терять каскад не хотелось совсем. Лутц-тулуп. А если сделать лутц-риттбергер? Он совершенно не получился вчера на тренировке… Даже риттбергер-риттбергер. Есть ли вообще хоть какой-то шанс на победу со столькими падениями?..

Тройной лутц.

Тройной тулуп.

Черт с ним, с этим риском.

— Это полный треш, — Яся не стеснялась в словах, но не стремилась никого оскорбить.

— Выражения, — а Лебедев увидел в этом что-то оскорбительное и слегка осадил Калинину, — У неё был отрыв в короткой. Может, ещё будет что-то из медалей…

— Конечно будет, — в этом Тимур был уверен.

Тройной лутц.

Ойлер.

Тройной сальхов.

Тоже сделано. Но, уже такое неважное. Катя вращается в заклоне и не может думать о том, что всё это было действительно прокатом. Это не могло быть прокатом. Плохой сон перед произвольной программой, но не более. Как она могла бы допустить подобное?..

Усилием она поднимает ногу в бильман и делает так несколько вращений. А затем конец вращения, пару шагов, финальная поза.

Она хочет домой. Скрыться с глаз, не думать о том, что сейчас скажет тренер и как осудят зрители. Замахнулась на такую сложность и ничего не сделала. Никаких оправданий, никаких травм. Завалила. Всё, что только могла.

— Екатерина Панкратова!

Она делает поклон и чувствует, как начинает щипать нос, а из глаз катится солёная влага. Она не может это сдерживать, пусть и понимает, что не имеет никакого права сейчас расклеиваться. Она сама всё это сделала. И сама должна отвечать за косяки.

На лёд летят игрушки, зрители всё равно аплодируют, но Катя знает эти аплодисменты — аплодисменты жалости. Её начинает мелко трясти, то ли от холода, то ли от нервов. Какие уж тут медали… тут бы честь восстановить свою. Перед глазами короткая программа на Олимпиаде. История повторяется. Только тут ни с того, ни с сего.

За её слёзами молча наблюдает штаб. Никто ничего не хочет сказать. Да и нечего было.

Ушаков стоит возле выхода со льда, ожидая воспитанницу. А она не хочет подходить. Слёзы так и льются, девушка просто не в состоянии их остановить.

Ей подают чехлы. Без слов, никаких эмоций вообще. Это и пугает ещё больше.

— Держи, — в её руку вновь вкладывают салфетку. Как перед разминкой, — Слёзы вытирай.

Он вообще ничего не говорит про этот прокат. Стоит с непроницаемым выражением лица. Слегка в отдалении. И ничего! Девушка вытирает салфеткой слёзы, собирая и чёрные отметины от косметики.

Кофту на неё надевают уже без комментариев. Начинает Ушаков говорить только когда они уже идут к КиКу. Когда камеры дальше.

— Что произошло? — совсем тихо, чтобы никакие камеры не услышали.

— Я не знаю, — разобрать её речь было трудно, Катя всё ещё несколько задыхалась в слезах.

— Разбираться будем, — поставил точку в этом недолгом разговоре тренер. Всё равно со спортсменки сейчас и взять нечего.

Рука тренера легла на спину Кати, а затем сползла чуть ниже и оказалась где-то на уровне талии. Но всё ещё была на спине.

— Давай, спокойнее, спокойнее, — он слегка похлопал по спине перед тем, как они сели на диван и стали ждать оценок. Катя каталась последняя. Значит сразу же сейчас узнает своё итоговое место. Ожидать высоких результатов не приходилось.

— Соберись, улыбнись в камеру. Хоть что-то, — Денис Русланович потряс коленку Кати, на которой лежала его рука.

Ну как-то не получилось собраться. Катя помахала в камеру, и это всё, на что её хватило. Зал поддерживал, но она этого всё ещё не слышала.

— За произвольную программу Екатерина Панкратова набирает 133.14 балла и занимает четвертое место… — она тут же опустила глаза на пол. Что, всё? Четвертое? Накуролесила… дура. Дура тупая, — В сумме за две программы она набирает 212.56 балла. И занимает первое место.

Зал начал суетиться и кричать, кто-то радостно, кто-то недовольно. Ушаков был просто в шоке. Как и все остальные спортсмены, которые сейчас были в Москве.

— Прошла по грани, блин! — он обнял уже расклеившуюся Катю, — Начинай учить английский. Первая по сумме.

Что?.. С таким прокатом?

— Пока не молодец, пока просто везучая. Поздравляю с золотом.

Панкратова молчала. Какое ещё золото?!

Вот уж эмоциональные качели ей устроил этот этап.