Песнь мечты

14

Поначалу жаркий воздух был приятен после пребывания в сырой и душной пещере. Но к тому времени, когда Джесс помог ей спуститься по скалистой стене, жара действовала на них угнетающе. Без питьевой воды она потеряет слишком много влаги, которая способна защитить ее от жары. Воды, которую захватил с собой Джесс, явно не хватит.

Когда они шли, соскальзывая с глинистых стен, осыпавшихся под их ногами, Осень споткнулась. Джесс притянул ее к себе.

– Я больше не могу.

– Всего в нескольких ярдах отсюда родник. – Он поддерживал ее, обхватив за талию, пока они не добрались до твердой почвы. Без дальнейших разговоров он наклонился и, подхватив ее, поднял, прижав к себе.

Она начала было протестовать, но потом отдалась успокаивающему чувству – испытывать радость, что тебя опекают. Теперь она могла не сосредотачивать все свое внимание на том, куда ступить. Она воспользовалась выгодой своего положения и стала разглядывать окрестности. Раньше она не имела понятия о том, какое это счастье – слышать, как поют птицы, видеть зеленую листву на деревьях, трепетавшую на ветру. Ее даже не раздражала надоедливая муха, летавшая у самого ее лица. Она приветствовала любое проявление жизни.

Позади нее послышалось ржание лошади. Она повернулась и увидела, что они приближаются к небольшой рощице. Две лошади паслись на крошечных клочках травы около ручья, но Осень быстро потеряла интерес к животным. Все ее внимание сосредоточилось на кристально чистой воде.

– Я могу выпить весь ручей, – сказала она ему.

– Я уверен, что смогла бы, и именно поэтому не пускаю тебя к нему. – Голос его звучал искренне, но твердо. – Когда человек неожиданно теряет жидкость, он должен пить очень понемногу и осторожно.

Она поняла его логику, зная законы выживания в пустыне. Но это не уменьшило ее желания припасть к прохладной воде.

– А если я пообещаю не пить, ты позволишь мне спуститься к ручью?

– Я не так глуп.

Он улыбался, опуская ее на небольшой клочок травы под одним из деревьев. Если бы у нее были силы, она сама бы пошла к воде, но ее мускулы отказывались слушаться ее. Наконец она согласилась остаться и наблюдать, как Джесс пойдет к лошадям, чтобы взять из багажа кое-что из вещей. Потом он опустился на колени и намочил чистый носовой платок.

– Теперь тебе станет легче, – произнес он, приближаясь к ней и отжимая платок.

Прикосновение прохладного платка показалось ей божественным. Она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как влага проникает в ее опаленную кожу. Джесс дал ей глоток воды и вернулся к ручью, чтобы намочить небольшое полотенце.

Осторожно, чтобы не задеть синяки, он стер грязь, покрывавшую ее лицо, шею, руки. Осень расслабилась, стараясь избавиться от боли, от которой она страдала в пещере.

– Ты не хочешь еще об этом поговорить? – спросил Джесс.

Хотела ли она? Она и сама хотела бы это знать, глядя в голубое небо. Разговор снова вызовет в памяти страх и смерть.

– Думаю, что да, – неуверенно произнесла она.

– Ты помнишь, что с тобой произошло? – спросил он.

Она принялась терпеливо объяснять, как отправилась утром вслед за ним.

– Я даже вообразить не могла, почему ты ушел. Я должна была выяснить, меня вперед гнало любопытство, пока я не наткнулась на костер.

– Я прятался в горах за их лагерем. Я надеялся увидеть, сколько их, прежде чем действовать.

Она заволновалась.

– Я должна была что-нибудь сделать. Почему ты не предупредил меня?

– Когда я увидел тебя, мне показалось, будто ты знаешь, куда направляешься. Я решил, что ты собираешься встретиться с ними.

Осень с изумлением уставилась на него.

– Ты ведь не хочешь сказать, что думал, будто я работаю с ними?

– Мелькали подобные мысли, пока ты не схватила винтовку.

– Не раз в пещере я то же самое думала о тебе.

– Что ты имеешь в виду? – Он удивился не меньше ее.

– Я увидела двоих возле костра, а третий напал на меня сзади.

Его лоб пересекла складка. Недоумение и гнев выражало его лицо, когда он размышлял над ее словами.

– Вероятно, ты подумала, что это был я?

– Нет. – Она накрыла его ладонь своей. – Большой Хозяин сказал, чтобы я доверяла тебе.

– И ты поверила ему.

– Не совсем так. – Она заглянула ему в глаза. – Не знаю, что между нами произошло, я знаю одно – ты никогда не причинил бы мне боли.

В его глазах она прочла раскаяние.

– Что произошло, когда они поймали тебя? Ты их узнала?

Она отрицательно покачала головой и пересказала подслушанный разговор.

– Кто-то ударил меня по голове. Я совершенно ничего не помню до тех пор, пока не пришла в себя в пещере. – Она схватила его за руку, чтобы умерить его желание как-то помочь ей. – В пещере лежало тело моего дяди. Я думала, он с ними заодно, пока не нашла его мертвым. Они не убили бы его, если бы он работал на них, правда?

– Конечно, нет. Он тоже старался найти их.

Он сжал ее пальцы свободной рукой. Поглаживая ее по руке, он рассказал ей обо всем, что видел.

– Почему ты все-таки ушел тогда утром? Как тебе удалось отыскать их? Ты догадывался, что я пойду за тобой?

– Нет, я проснулся и почувствовал беспокойство, поэтому поднялся на большую скалу позади нашего лагеря. – Он помолчал, лаская ее по щеке. – Когда оказался на вершине, я стал рассматривать окрестность и заметил огонь. Я решил, что это лагерь бандита.

– Но как тебе удалось выйти прямиком на них?

– Вероятно, такое совпадение покажется тебе подозрительным, но так уж получилось.

– Почему ты не разбудил меня? – Она чуть сдвинулась на траве. – Мы могли бы устроить им ловушку.

Он глубоко вздохнул.

– Мне не хотелось причинять тебе боль. Я боялся, что может случиться беда. – Она попыталась подняться, но он мягко удержал ее. – Но ты пошла за мной. Когда я увидел, что бандиты капали на тебя, понял, что пришла беда. Я хотел помочь тебе, но не смог. Везде свистели пули. Прежде чем я сумел приблизиться, они убили твоего дядю и увезли тебя.

Осень вздохнула, расслабившись и облокотившись на дерево. Она не чувствовала себя виноватой в том, что пошла следом за ним – только сожалела, что не вела себя осторожней. Она чувствовала, что и он испытывает такие же чувства.

– Неплохо мы оба выглядим. Интересно, где мы находимся.

Он рассказал ей про каньон и про церемониальную пещеру.

– Господи, как же ты сумел отыскать меня? – воскликнула она. – Ведь пещера на многие мили от того места, где мы с тобой ночевали.

С возрастающим интересом слушала она его рассказ о встрече с шаманом.

– Просто невероятно, – прошептала она, скорее от ужаса, чем от неверия.

Но Джесс понял ее слова буквально.

– С научной точки зрения это не имеет смысла, но ведутся исследования по телепатии…

Джесс стал снимать разорванную ткань с ее колен: она смотрела на кровавое месиво, которое открылось ей. При этом она ощутила, что он как-то по-новому напряжен.

– Как только ты восстановишь силы, мы начнем выбираться отсюда. Тем бандитам не удастся так просто ускользнуть. – Он сжал кулаки, голос его звучал все более страстно. – Они заплатят за все – и за наркотики, и за убийство. Но особенно я хочу спросить с них за то, что они сделали с тобой.

Его слова отвлекли ее от собственных ран.

– Наркотики? О чем ты говоришь?

Несколько минут он внимательно смотрел на нее, и Осень могла догадываться, какая борьба чувств происходит в нем.

Она приподнялась и ухватилась за лацканы его рубашки. Сквозь боль и гнев она начала понимать, с чем он говорит.

– Так ты приехал не просто как владелец ранчо, на чьей земле сделано открытие.

– И как владелец, и как выполняющий особое задание.

– На кого ты работаешь? – Голос ее прозвучал жестко.

– Я член спецотряда. – Он объяснил ей, что такое международный отряд особого назначения, в который его привлекли сразу после окончания службы в армии.

– Почему же ты сразу не сказал мне? – Гнев выплескивался наружу.

– Я не имел права. Но мне очень хотелось довериться тебе.

– Довериться мне? Джесс, мы ведь были близки с тобой. И теперь ты говоришь мне, что мог так поступать, не испытывая доверия?

– Это происходило до того, как я узнал о контрабанде наркотиков. Как только я узнал об этом и начал подозревать тебя, то сразу вынужден был прекратить наши отношения.

– Что ты хочешь сказать? Подозревать меня? – Она забыла о своих ранах и мыслях о происшедшем чуде. Слишком трудно было ей поверить его объяснениям. – Ты все время думал, что я замешана в этом? И тебе ни разу не пришла в голову мысль спросить меня?

– Ты права. – Его взгляд не дал ей возразить. – Но факты свидетельствовали против тебя.

Слушая его, она признавала его правоту. Тот факт, что семья ее вела дела за границей, и то, что ее приезд совпал с первым появлением наркотиков в этом районе, делало ее вполне вероятной участницей событий.

– Я не знаю, что сказать, Джесс. Не понимаю – и это причиняет мне боль.

– Я знаю.

По его напряженному голосу она поняла, что ему тоже пришлось нелегко.

– Я не виню тебя за твой гнев. Я не имел права появляться здесь в течение последних дней, раз уж не мог довериться тебе. – Он понизил голос. – Но я ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, как оказывался рядом с тобой, я мог думать только об одном – коснуться тебя… – Он замолчал. – … Любить тебя.

– Джесс. – В ее голосе прозвучал порыв страсти. – То же самое происходило и со мной. Я тоже хотела коснуться тебя…

– Иди ко мне.

Она шагнула в его объятия.

– Когда подозрение падало на кого-то еще, я не испытывал боли. Но мысль о том, что ко всему этому можешь иметь отношение ты, заставляла меня страдать, – пробормотал Джесс, касаясь губами ее волос. – Голос разума твердил мне, чтобы я был осторожен, но в душе я знал…

– Я чувствовала то же самое. Ты ведь об этом знаешь, правда?

– Теперь знаю… – прошептал он.

– Во всяком случае, все теперь позади. Мы можем не скрывать своих чувств.

– Ляг и отдохни. – Он нежно и заботливо поддерживал ее, помогая лечь на землю. – Нам еще придется очень сильно постараться, чтобы выбраться отсюда.

Ответом ему был только вздох, через несколько минут она ровно дышала. Теперь она не боялась уснуть. Она знала, что проснется и рядом будет Джесс.

Глубокая голубизна неба резко контрастировала с рыжими вершинами гор. В небе появился темный след, его пересекли еще два. Паутинки в небе. Джесс вспомнил о предсказании Хопи.

Дайя рассказывала ему о камнях Хопи, предсказывающих будущее. Все предсказания стали реальностью, кроме одного – оно предрекало конец света.

Он наступит, когда в небе кончат строить дом. Наверное, Хопи имели в виду запуск «Скайлэба». Неудача, постигшая спутник, принесла чувство облегчения.

Джесс посмотрел на черный след. Он видел перекрещивающиеся полосы. Пролетел еще один самолет. Следы его, в самом деле, напоминали гигантские паутины.

Осень пошевелилась в его объятиях, и он склонил голову, чтобы коснуться своей щекой ее мягкой прядки волос на виске.

– Ты оказалась права, Дайя, – прошептал он на языке своей бабушки. – Предсказания Хопи сбылись, похоже, сбывается и твое.

Он вспомнил о том, как Дайя говорила ему, что женщина научит снова любить его родное племя. Осени не удалось еще окончательно вернуть его к своему народу, но минувшей ночью он принял участие в одном из древних обрядов впервые за многие годы. За долгую ночь он испытал чувство, что у них одни корни и одно прошлое. Песня предков коснулась затаенных струн его души.

День принес новые сомнения. Образы прошлого поблекли. Теперь настало время действовать, но это вовсе не лишало его возможности размышлять. Если бы Дайя была рядом, она бы решила, что он находится под влиянием злых духов. Возможно, что так оно и есть, но голова его полна сомнений и страхов, а не сверхъестественных фантомов.

Дайя оказалась бесспорно права в одном. Он встретил женщину, которую смог полюбить, на Койотовых Ручьях. Он улыбнулся, вспомнив их первую встречу. Он ожидал увидеть грубую, может, даже мужеподобную женщину, привыкшую находиться на свежем воздухе. Осень оказалась сильной, одежда на ней была практичной, но ничто не могло скрыть ее красоту. С первого взгляда он решил, что она не сумеет выдержать здешних условий – больше недели, в крайнем случае, месяца. Его удивило, с какой готовностью она стремилась ближе узнать эту землю.

Его взгляд скользнул за расстегнувшуюся на груди рубашку. Ее груди скрывали черные кружева. Он вспомнил день, когда они впервые любили друг друга. Открывать истинно женскую сторону ее природы было непередаваемым восторгом.

Теперь, когда проблемы, связанные с наркотиками, решены, будет нетрудно восстановить их прежние отношения. Но честно ли это по отношению к Осени? Когда он встретил ее впервые, то решил, что интерес к ее собственному происхождению скоро угаснет – особенно когда она познакомится с теми далеко не идеальными условиями, в которых живут индейцы – ее родственники. Они не выдержали бы сравнения с тем высоким уровнем жизни, к которому она привыкла.

Но она по-прежнему восхищалась пустыней. Ее попытки узнать свою семью не увенчались успехом, но неудача только придала ей упорства.

Он ни в малейшей степени не хотел иметь отношение к ее поискам. Каждое сознательно прожитое им мгновение жизни было для него борьбой – он старался забыть, что в нем течет индейская кровь. Жажда Осени стать частью племени причинила ему страдания.

– Джесс, – прошептала Осень, поднимая голову.

Он не мог отвести от нее взгляда. Глаза ее – блестящие и черные, как бусы из камней, которые обычно носила на шее Дайя, – светились заботой и доверием.

– Ты беспокоишься? Тебе нехорошо?

– Все в порядке. Просто я думаю о прошлом.

– Оно не дает тебе покоя?

Удачно сказано, подумал он.

– Я думал, что уже избавился от всего, что связывало меня с племенем, а вчера ночью…

– Когда человек попадает в беду, он всегда возвращается к истокам, давшим ему силу.

Да, он не хочет идти путем племени. Да и не попал он ни в какую беду. Конечно, он пережил самые трудные дни в своей жизни. Он вспомнил дни, проведенные в Гондурасе, где обучал контрас, о том, как ощущал дыхание смерти, когда преследовал торговцев наркотиками через панамскую границу. И если честно, он всегда прибегал к тому, чему научила его Дайя.

Ему вспомнился образ Дайи. Ее пророчества эхом отзывались в памяти. Когда дело коснется любви. Он посмотрел на Осень. Его охватило странное, но приятное чувство – желание защитить ее, прижавшуюся всем телом к нему, полную тревоги.

– Ты знаешь, я кое-что нашла, пока находилась в ловушке – в той пещере. – Она подвинулась, положив свою руку поверх его.

Единственное, что он мог сделать – это сосредоточиться на том, что она говорит.

– Ты поняла, в чем источник твоей силы?

– Да. И, кроме того, я узнала, что найти пыталась его не там, где надо. Я думала, что очень важно, чтобы меня признал клан. Мне казалось, что я сумею быть такой, какая я есть на самом деле, пока не разделю с ними их образ жизни.

Он не мог объяснить себе, почему он чувствует, как исчезает его способность воспринимать ее слова, как у него появляется желание не слышать того, что она говорит. Он уже однажды пытался бороться с этим и проиграл.

– Кто ты – не зависит от одобрения других.

– Теперь я знаю это, но мне было очень больно, что Арло и остальные не признавали меня. Я до сих пор не понимаю, почему они старались держать меня в стороне от деда.

Джесс постарался подавить растущее в нем чувство вины. Он был прав, предупреждая Арло об Осени. Не было никаких доказательств тому, что она невиновна. Такое положение дел не упрощало его собственных взаимоотношений с кланом.

– Ты не должна относить это лично к себе.

– Да, конечно. – Она пожала плечами и вдруг вздрогнула от боли, которую вызвало резкое движение. – Что я тогда должна думать? Я знаю, что они делали это не просто потому, что во мне течет индейская кровь, многие дружат с белыми…

Он прервал ее тираду, спокойно заявив:

– Это моя вина, что они не хотели принимать тебя.

Его слова лишили ее дара речи. Какое-то время она с изумлением смотрела на него, и ему стало не по себе под ее испытующим взглядом.

– Я рассказал тебе о своих подозрениях в связи с наркотиками.

– Они тоже замешаны в этом деле? – В голосе ее слышалась тревога.

– Твой дядя помогал мне поддерживать контакт с резервацией. Долгое время активность дельцов приходилась на его территорию.

– Ты хочешь сказать, что клан имел отношение к наркотикам?

– Не непосредственно его семья, а некоторые из племени получали за это плату. Резервация находится под юрисдикцией навахо, так что правительство не может их тронуть.

– А у них есть собственная полиция?

– Да, – подтвердил он. – Нередко клану удавалось защитить своих членов от наказания федеральных властей, даже в тех случаях, когда было известно о переправке партии наркотиков.

– Тогда каким же образом тебе помогал мой дядя.

– Не забывай, что он верен традициям племени. Он ненавидел белых, но еще больше ненавидел тот вред, который приносят наркотики. Он хотел избавить резервацию от этого зла.

– И он считал, что я – часть этого зла?

Джесс в смущении отвернулся, на лице отражались испытываемые им чувства. Он знал, что она оправдывает его поведение по отношению к ней, но страдал не меньше от сознания этого.

– Твой дядя и я много лет проработали вместе, чтобы избавить эти места от чумы.

– Не могу представить, что наркобизнес здесь принял такой широкий размах, что об этом стоило бы волноваться. В этих краях ведь не так уж много людей.

– Именно поэтому здесь удобно организовывать отличный перевалочный пункт. Самолетами переправляют груз через границу. Обычно приземляются в отдаленных частях резервации.

Он провел рукой по лбу, словно пытаясь снять боль. Сказывалась бессонная ночь, пережитое волнение.

– Дельцы наркобизнеса обычно привлекают к завершающему этапу операции индейцев. На этот раз они перехитрили нас, действуя на территории моего ранчо.

– Никто не должен знать, кто ты.

– У нас надежное прикрытие.

– И вас много?

Он сжал челюсти. Он и так сказал слишком много. Ей лучше не знать о Вальдесе и других.

– А Большой Хозяин? Он тоже подозревает меня? – В ее голосе он уловил настороженность.

Осень затаила дыхание в ожидании ответа, но она непременно должна знать правду.

– Твой дядя хотел рассказать обо всем Большому Хозяину, но мы посоветовали ему не делать этого. Чем меньше людей знает, тем лучше.

– А Томас и Ли?

– Они знали.

Конечно, они должны были знать. Государственные правоохранительные органы, вероятно, работают в тесном контакте со спецслужбой Джесса. Она думала о том, что дядя подозревал ее в причастности к шайке дельцов. Неудивительно, что все они вели себя так сдержанно по отношению к ней. Ей еще повезло, что она вообще увиделась с Большим Хозяином.

Джесс прервал ее размышления.

– Большому Хозяину было очень трудно. Он разрывался между желанием принять тебя и просьбами своих сыновей.

– Он считает, что они отказались от моей матери.

– Я не знаю, как они относились к ней. Тебе придется спросить самой.

Она закрыла глаза, полные печали, которая пришла к ней, когда она поняла, что ничего уже не сможет выяснить с Арло. Слишком поздно.

– Ты считаешь, что Арло умер с уверенностью, что я…

– Нет. – Он прижал к ее губам кончики пальцев, не давая ей договорить. – Он наверняка понял, что ты невиновна. Если бы ты работала на них, они не стали бы избивать тебя до потери сознания.

– Арло тогда стоял рядом. – Она испытывала чувство облегчения, зная, что он узнал о ней правду, – Он пытался спасти мне жизнь. Вот поэтому они и застрелили его. Он умер из-за меня.

– Не вини себя. Так уж случилось. Никто не мог предвидеть подобное.

– Как мне вынести это? – Она спрятала лицо на его груди, стараясь умерить невысказанную боль.

Он крепко обнял ее за плечи.

– Не думай об этом. По крайней мере, он умер, зная, что ты не в чем не виновата. Это что-то да значит. И Большому Хозяину станет легче пережить утрату.

Она глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Тело ее запротестовало, когда она высвободилась из объятий Джесса и села.

– Ты прав. – Неуверенность, звучавшая в голосе, выдавала ее. – Пора двигаться. – Раздумья причиняют ей слишком много страданий.

– Подожди, я помогу тебе. – Джесс поддержал ее, когда она стала подниматься на ноги. – Ты еще слаба.

На мгновение у нее закружилась голова. Джесс придержал ее за локоть, и она с радостью приняла его поддержку. Жара только ухудшала дело.

– Я обещаю, что не стану пить. Позволь мне только помочить ноги.

Джесс заколебался, потом повел ее к воде.

– Ты права. Жарко. Я и сам не прочь искупаться.

Ей понадобилось немного времени, чтобы разуться. Она не стала снимать свою изорванную одежду. Через несколько мгновений она скользнула в прохладную воду. Сначала от холодной воды заныли ссадины, но после первоначального шока прохладная жидкость принесла облегчение.

– Просто божественно, – вздохнула она, оборачиваясь к Джессу.

Он снял ботинки и начал сбрасывать рубашку. На солнце кожа его блестела, на руках играли крепкие мускулы. Осень с восхищением смотрела на стройные линии его мужской фигуры – широкие плечи сужались к талии, плоскую поверхность живота пересекали складки.

Перехватив ее взгляд, он замер. На фоне природы пустыни он выглядел сильным и мужественным, словно воин, собирающийся взять то, что по праву ему принадлежит.

Он медленно шагнул в воду. Он приближался к ней, и вода поднималась выше – сначала она закрыла его обтянутые джинсами бедра, потом талию и, наконец, оставила ее взору только его обнаженную грудь. Ей хотелось коснуться его, но она не смогла пошевелиться.

– Теперь ты чувствуешь себя лучше? – Голос его звучал напряженно, и Осень понимала, что он испытывает такое же волнение, как она сама.

– Думаю, что останусь здесь до конца своих дней.

Он, успокоенный, засмеялся. Еще шаг – и он оказался рядом с ней.

Осень оставалась неподвижной, вода доходила ей до груди. Из-под полузакрытых век на нее смотрели его серебристые глаза. Они лучились желанием и страстью.

Ее сердце колотилось все сильнее. Этот человек спас ей жизнь. Он отбросил свои сомнения и отправился на ее поиски. Ей хотелось сказать ему, как много он значит для нее, но не сумела выговорить ни слова – горло сжал спазм.

Не произнеся ни слова, он пододвинулся ближе к ней. Вода переливалась от его голой груди к ее. Мягкие струи ласкали ее тело. Интересно, не передает ли вода чувства, владевшие ими?

Он коснулся под водой ее рук и поднял их на поверхность. Он посмотрел на синяки, покрывавшие их, нежно дотрагиваясь до тела подушечками пальцев.

– Кажется, порезы неглубокие. – Его дыхание опаляло ее лицо, охлаждая влажную кожу. – Тебе совсем немножко будет больно.

Она сжала кулаки, чтобы он не смотрел на ее изуродованные руки.

– Они скоро снова станут красивыми, как прежде. Это быстро пройдет. У меня есть лечебные травы. Их дал мне твой дед.

Его слова удивили ее. До сегодняшнего дня она не подозревала, что Джесс обладает опытом по части врачевания. Она ничего не стала спрашивать. Приняла подарок Большого Хозяина. Ей было приятно, что он волновался за нее.

Из заднего кармана Джесс вынул платок и вытер грязь с ее рук. Его нежная заботливость успокаивала ее душевные раны, а прохладная вода залечивала физические.

Закончив протирать ей руку, он сунул носовой платок в карман. Медленно он начал расстегивать ее рубашку. Сначала он расстегнул верхние пуговицы, потом немного подождал, чтобы дать ей возможность возразить, если она против того, что он делает. Она не двигалась.

Рубашка свободно затрепетала, и он скинул ее с плеч. Она соскользнула вниз. Она едва заметила это боковым зрением. Ее внимание сосредоточилось на его все более ускоряющемся пульсе. Кровь билась на шее с такой же частотой, как и ее собственная.

Ветерок ласкал ее обнаженные плечи. Вода заливалась между грудями, по-прежнему покрытыми черным кружевом. Он провел ладонями по ее рукам, погладил плечи и, наконец, коснулся ямки на шее. Он стал нежно проводить по ней кончиками пальцев, пока они не замерли около ее рта.

Теперь все его внимание сосредоточилось на ее губах, которые под его горячим взглядом дрогнули. Он обхватил ее за подбородок и потянул вниз, пока их губы, наконец, не встретились.

Он оторвался от нее, только когда почувствовал, что ей трудно дышать, и улыбнулся. Его пальцы ласкали ее шею.

– Теперь ты чувствуешь себя лучше?

Она опустила голову в знак согласия.

– Но от этого мне не стало ничуть прохладнее, – добавила она.

Его сильный искренний смех разносился по каньону.

– Теперь давай приступим к твоему лечению.

Она с улыбкой выразила свое согласие, не смея сказать ему, что предпочла бы кое-что другое. Она снова сдержалась, еще не вполне доверяя своему инстинкту. Она чувствовала, что недостаточно окрепла после ночи, проведенной в пещере.

Джесс, вероятно, понял ее сомнения и сменил свое явное отношение к ней как мужчины на более нейтральное.

Он снова достал платок и стал осторожно, стараясь не причинить боли, обтирать грязь с ее тела.

Она старалась оставаться безразличной к его прикосновениям, но это давалось ей с большим трудом. Его обнаженная грудь блестела на солнце. Ей хотелось дотронуться до его бронзовой кожи. Его влажные волосы прилипли к щекам. Ей хотелось запустить пальцы в густые пряди. Он крепко сжал губы, стараясь не выдать своих чувств. Ей хотелось провести рукой по его крепкому телу и ощутить его мужскую силу. Она ничего не сделала, оставаясь неподвижной. Наконец, она больше не смогла терпеть. Она выхватила носовой платок из его рук и провела им по тугим мускулам на его груди, спине, руках. Его глаза были полны желания. Ее сердце было полно любви.

Ее мысли прервал крик орла. Он пролетал мимо, его зоркие глаза высматривали добычу.

– Быстрый Орел, – пробормотала она.

Джесс отступил назад, желание, светившееся в его глазах, исчезло.

– Что ты сказала?

– Орел! – Она показала на птицу, парившую в вышине. – Быстрый.

– Моя бабушка рассказывала, что о моем имени мне напомнит женщина.

Его отстраненный тон озадачил ее не меньше, чем его слова.

– Быстрый Орел – такое имя тебе дали индейцы?

Он начал было отрицать это, потом передумал и кивнул:

– Женщины в семье называли ребенка таким именем, которое, как им казалось, выражает особенности его характера.

Несмотря на то, с каким видом он это произнес, она улыбнулась.

– Они тоже устраивали обед, чтобы отпраздновать твою первую улыбку? – Она надеялась, что ее слова о старинном обычае вызовут улыбку у него. Но этого не произошло.

– Нам лучше как можно скорее выходить отсюда и идти в каньон.

Она схватила его за руку.

– Разве что-то не так, Джесс? Почему вдруг такая спешка?

– Нам ведь все равно пора двигаться в путь, к тому же…

Она не дала ему договорить.

– Знаю, но ведь дело совсем не в этом. Каждый раз, как только я вспоминаю о твоем индейском прошлом, ты уходишь в себя – словно отгораживаешься стеной.

– Индейском?

– Я ясно выразилась.

Он улыбнулся в ответ на ее слова и снова стал серьезным.

– Я в самом деле не знаю, какое это имеет значение. Когда ты приехала впервые, я не поверил, что тебя всерьез интересует жизнь племени.

Она начала протестовать, но он взял ее за руку.

– Я знаю, ты доказала свою искренность, и именно это не дает мне покоя. Я не хочу иметь ничего общего с традициями племени.

– Как же ты можешь так говорить после всего, что произошло? Если бы не Большой Хозяин, тебе никогда не найти меня.

– Я не довел дело до конца, но должен сделать это прежде, чем позволю развиваться нашим отношениям дальше.

С возрастающими тревогой и страхом она поняла, что он говорит правду. Им нужно обсудить все подробно, ничего не утаивая друг от друга. Сейчас было не время. Она еще слаба после пребывания в пещере. И если Джесс всю ночь не спал, то и ее нервы были на пределе.

Она на ощупь отыскала свою рубашку и подняла руку, прося его помочь ей выйти из воды.

– В этом ты прав. Нам еще многое нужно сделать. И самое главное – выбраться отсюда и найти тех людей.

Он поднял ее на руки.

– Мы поговорим об этом позже. Я обещаю. – Сказав это, он понес ее к траве. Дал ей полотенце и пошел готовить лошадей.

Осень не стала мысленно повторять их разговор. По крайней мере, он не отказался поговорить с ней. Обещание лучше молчания. Она отжала свою мокрую рубашку, прежде чем надеть, и стала наблюдать, как Джесс вытирает лошадей и подтягивает подпругу.

– Пора двигаться. Скоро прилетит поисковый вертолет. Нужно к этому времени оказаться рядом с хорошей площадкой, на которую мог бы сесть вертолет.

Он хочет отправить ее отсюда. Осень закрыла глаза. Это не имеет значения. Предчувствие говорило ей, что сейчас лучше промолчать. Ей казалось, что его сомнения вызваны не отношением к ней лично, а той борьбой, которую он вел. До чего же она устала. Позже она еще поспорит с ним, и они смогут восстановить свои непрочные отношения.