Песнь надежды. Том 1. Том 2

Глава 37

Передел власти.

В большинстве миров это означало войну. Иногда быструю и почти бескровную, а иногда жестокую и бессмысленную, где кровь начинает литься не только за идеи, но и по прихоти. Здесь скорее всего будет по второму сценарию, только масштабы будут другими. Многие миры захлестнёт насилием, а они даже не поймут, почему всё катится в ад.

Организация…

— Почему сейчас? — спросил я.

Амелия усмехнулась и слегка наклонилась вбок, заглядывая мне за спину.

— Я бы с тобой покалякала, Резня, но тебе пора. Обернись назад.

Я на мгновение бросил взгляд через стекло и увидел, как сюда, прихрамывая, направляется Сильвия.

— Мы же не хотим, чтобы наши секреты кто-то услышал, верно? — неожиданно милым голоском спросила Амелия.

Она превратилась обратно в маленькую миленькую куклу, которая по-щенячьи смотрит на всё и ведёт себя соответственно своей внешности. От реального обладателя тела не осталось и следа.

Желание свернуть ей быстренько шею и сбросить вниз было огромным. Это бы усложнило мне задачу, но я бы избавился сразу от угрозы на горизонте. Хотя была ли это угроза?

Признаться честно, я просто видел, что на горизонте возникла ощутимая угроза, и хотел её тут же устранить ради собственной безопасности, не оглядываясь на последствия. Так требовали мои инстинкты. Но головой я понимал, что будь проклятая действительно опасна для меня (по крайней мере сейчас), то не стала бы просто так выдавать себя.

Поэтому я лишь мог сжать поплотнее кулаки и держать себя в руках.

— Тэйлон? — Сильвия выглянула на балкон, приоткрыв дверь. — Там принц и принцесса хотят, чтобы все собрались, — она перевела взгляд на Амелию и кивнула. — Тэрра Амелия, я рада видеть вас.

— Тэрра Сильвия, — улыбнулась обаятельно кукла. — Ваш брат такой интересный человек! Я бы тоже хотела такого брата.

— Да, я очень горжусь им, — слегка задрав нос, кивнула Сильвия. — А теперь, прошу нас простить.

И буквально затащила меня в зал.

— Там все уже собрались, идём, — слишком бодро для хромой повела она меня вперёд к уже собравшейся толпе гостей. — Сейчас что-то объявят. Возможно, тот самый сюрприз, о котором говорил принц.

— И мне почему-то не хочется знать, что это за сюрприз, — пробормотал я, оглянувшись назад.

Амелия под личиной миленькой девушки проскользнула вслед за нами, не привлекая к себе внимания.

А толпа действительно собралась знатная. Довольно плотной стеной они встали напротив принца и принцессы, готовые внимать каждому их слову. Благо у нас были свои люди в этой команде. Бесцеремонно проталкиваясь через нашу группу, что заняла место в первом ряду, мы стали у самого края, будто её представители. Другие поступили точно так же. Первый ряд представителям рода, а всё остальное пространство — мелким родам и прихлебателям.

Но меня интересовало не это, я пытался взглядом найти Амелию… но сейчас разглядеть её среди других было невозможно, особенно с её ростом.

Тем временем Вокс начал что-то говорить. Я даже не вслушивался, все мысли были заняты тем, что сказала та сука.

Собственно, Организация могла делить власть только с несколькими претендентами. И раз по приказу божества я несколько раз работал против них, предположу, что их целью было именно оно. Мой работодатель. Другой вопрос, зачем им я?

В голову сразу приходило одно слово: месть.

Но это был бред. Меня невозможно убить во всеобщем понимании. Я не перерождаюсь, моя личность остаётся, поэтому само понятие смерти для меня неправильно — убьёшь здесь, возрожусь там. Убьёшь там, возрожусь у тебя под носом. Поэтому месть…

Нет, даже не месть, меня можно было обезвредить только одним способом: скрутить и увезти туда, где божество не достанет, после чего держать столько, сколько смогут. Поэтому если они меня хотят обезвредить, то им надо будет взять меня живьём…

Я постарался выкинуть из головы параноидальные мысли, что мешали рассуждать здраво. Делать выводы слишком рано. Они не могут точно знать, где я, поэтому, чтобы отловить меня, им требовалась не просто удача — огромнейшая удача, стечение обстоятельств и…

Меня толкнули в спину.

Причём толкнули сильно. Я недовольно посмотрел на Сильвию, которая продолжала меня выталкивать, и…

— Тэйлон! — зашипела она. — Быстро вышел!

— Куда? — я даже немного растерялся.

— Тебя позвал принц Авоксисенций! — и вытолкнула меня из толпы.

Собственно, пример, почему нельзя позволять эмоциям захватывать сознание — я настолько задумался, настолько погрузился в паранойю «а если…», что банально прослушал всё, что говорили, и сейчас чувствовал себя идиотом. Веду себя в глазах других, собственно, тоже как идиот.

Но как часто и бывало, я просто начал действовать по обстоятельствам.

Вокс позвал? Значит, к Воксу и идти. Причём, судя по тому, как он с сестрой расположились в центре, перед людьми, это что-то типа награждения. Вокс держал в руках длинный свёрток, и я сразу мог сказать, что там меч. Его сестра стояла рядом, держа в руках перед собой небольшую шкатулку.

Да, точно, награждение перед всеми, вот он, сюрприз…

Остановившись перед ними, я… не знал, что делать. Меня учили этикету, но по ускоренной программе, и как принимать подарки от королевского рода, меня не учили. Преклонить колено? Сейчас или когда будут награждать? А стоит ли вообще преклонять колено? Здесь же вроде кланяются.

Тысячи вопросов пролетели у меня в голове за те секунды, что я стоял перед ними как дебил.

Спасла меня от полного позора Исциниэнта. Она несколько раз довольно заметно глазами указала на пол, пока на её губах ширилась улыбка.

Я преклонил колено и буквально увидел, как она одними губами сказала «идиот».

— Тэйлон Бранье, — громогласно начал Вокс. Надо отдать должное, голос хорошо поставлен. — Приказом Короля Максемидеоса Седьмого, правителя нашего королевства, за проявленную доблесть и отвагу при защите государственных границ ты награждаешься орденом Королевства первой степени за великие заслуги перед королевством.

Видимо, это уже был конец всей речи, которую он толкал, пока я, как дебил, не слушал и летал в своих мыслях.

Вперёд вышла Исциниэнта. Отдав шкатулку в руки брата, она осторожно вытащила оттуда золотой орден с красными и синими камнями, на которых было изображено, как я понимаю, солнце. Подошла ко мне и, тихо шепнув:

— Встань.

…ловко прикрепила орден к груди, при этом успев с улыбкой добавить:

— Идиот.

После этого она осторожно размотала свёрток на руках Вокса, взяла в руки ножны с мечом и протянула мне, громко объявив:

— Тэйлон Бранье, в знак благодарности от нашего рода Аквардиенского за помощь в трудную минуту, за открытое сердце нуждающимся и доблесть при защите слабых вы награждаетесь именным клинком, — и тут же шепнула. — Руки протяни.

Она осторожно положила ножны с мечом на протянутые руки. Честно говоря, когда наши пальцы (пусть я был и в перчатках) коснулись друг друга, я немного вздрогнул. Принцесса же, передав мне подарок, отступила на шаг и слегка поклонилась, не показав вида, что заметила мою реакцию. Во второй раз и при абсолютно всех. После чего элегантно захлопала в ладоши.

Через секунду уже весь зал рукоплескал мне.

Было ли мне это приятно? Ни капельки. Я предпочитаю всегда быть в стороне и если и оказываться в центре внимания, то в роли командира, когда веду людей в бой. Здесь же…

Я обвёл взглядом лица людей, каждое из которых выражало свою реакцию: зависть, неподдельный интерес, гордость, пофигизм.

Взгляд сам наткнулся на маленькую фигурку в фиолетовом. Она с радостным лицом ребёнка хлопала мне, даже пристав на цыпочки. Но когда наши взгляды пересеклись, в её глазах мелькнула настоящая сторона Амелии, её губы растянулись чуть сильнее, чем нужно, и милейшая улыбка превратилась в ядовитую усмешку. Будто мне говорили: и что ты этим добился?

Следующей взгляд выловил Ньян. Она вопреки этикету показала мне большой палец и послала воздушный поцелуй. Сильвия… она была куда сдержаннее: нос повыше, лицо посерьёзнее, улыбка как можно более официальнее. Ни дать ни взять сама сдержанность и воспитанность, всё в пределах этикета.

Зато Лукас представлял из себя интересный кадр — ни злости, ни какой-то зависти. Усмешка. Словно говорил, что этот раунд за мной, но в будущем всё обернётся иначе. Зависть была на лице Викона. Он буквально не мог сдержаться, морщился, будто смотрел на что-то нелицеприятное.

— Ну ты дал жару, брат, — Ньян была многословна. — Нет, серьёзно, я конечно, слышала, что ты герой, но настолько… Сильви, ты видела, да?

— Мне кажется, что мы стояли в одном зале.

— Да нет, я просто на эмоциях, — тараторила Ньян, стараясь обогнать саму себя. — Меч, орден первой степени, поклон от детей королевского рода… Я горжусь тобой, иди, чмокну тебя, — и повисла на мне, действительно чмокнув в щёку на весь зал. — Дашь меч потрогать?

— Только как вернёмся домой.

Сильвия, всё это время стоявшая невозмутимо, тоже взяла слово.

— Я поздравляю тебя, Тэйлон. Ты молодец, — улыбнулась она. — Я горжусь тобой.

— Спасибо, Сильвия, — кивнул я, выдавив улыбку.

Всё же получать подарки за свои заслуги приятно, ничего не скажешь. Причём получил я не какую-то ненужную хрень, а самый настоящий меч. Хотелось надеяться, что он будет нормальным. Уверенными движениями я повесил по настоянию сестры его на пояс под левой рукой. Вот теперь я представляю из себя классику офицера в этом мире. Правой рукой хватаешь меч, а левой револьвер, и так бросаешься в бой.

Потом началась пора танцев.

Первой на танец я пригласил, естественно, Сильвию. Ведь я был её кавалером на этом балу, пусть и родственником. А теперь, при наградах, как сказала в шутку Ньян, я был завидным партнёром, с которым было не стыдно находиться рядом. Собственно, это я понял в полной мере, когда начались танцы. Я невольно замечал, как косится на меня множество женских глаз. Каждый раз, бросая взгляд то туда, то сюда, я замечал взгляды, которые едва не пожирали нас.

Едва закончился первый танец, как я неожиданно заметил, что количество девушек вокруг меня стало заметно больше. Вот здесь я действительно понял, какую свинью мне подложил Вокс. Про то, чтобы остаться в стороне, можно было забыть. Причём я заметил ту, с кем бы мне хотелось сократить количество контактов из-за возможных проблем.

— Тэр Тэйлон, — улыбнулась Юнона, заслужив несколько завистливых полных ненависти взглядов. — Рада вас видеть.

— Говорите так, будто не заметили меня до этого.

— Заметила, естественно, — улыбнулась она. — Вы прекрасно смотритесь в этой форме. Вам идёт белый.

— Не идёт.

— Идёт-идёт, Вам очень идёт, и меч, и револьверы. Вы выглядите так мужественно, настоящий офицер при наградах. Я рада за вас, Тэйлон. И… я бы хотела поинтересоваться у вас… — Юнона потупила глазки, теребя платок, который неожиданно возник у неё в руках. — А вы уже решили, с кем…

Если честно, я не имел ничего против Юноны, пусть и не мог ничего сказать о ней, как о человеке. Однако понимание того, куда конкретно она метит и чего хочет добиться заставляли меня остерегаться её. Места в моих планах для неё не было.

Но Юнона и договорить ничего не успела — между нами неожиданно раскрылся веер.

— Я вам не мешаю? — улыбнулась принцесса, подкравшаяся из ниоткуда. Видимо, у них с братом это какой-то дар. — Тэр Тэйлон, надеюсь, вы помните об обещании подарить мне один из танцев?

А я разве обещал? Такой был у меня вопрос, но задать я его, конечно же, не осмелился. Между смелостью и глупостью очень тонкая граница, и заявить такое принцессе уж точно не признак смелости.

— Конечно, госпожа, — кивнул я. — Такое невозможно забыть.

— Отлично, — после чего посмотрела на Юнону. — Прости, он уже несвободен.

— Да, конечно, Ваше королевское Высочество… — пробормотала побеждённая в пух и прах девушка, которую отшили буквально в самом конце. Опоздай на минуту… а согласился бы я, собственно? Думаю, да, чтобы конфликты не разжигать на ровном месте. К тому же, танцевал я плоховасто.

Но… это был танец с копией Гелиопсис, поэтому сказать, что он мне был неприятен, я тоже не мог. Я мог чувствовать её запах и вновь рассмотреть её вблизи, тем самым восстановив старые воспоминания о той единственной. Только на этот раз я держал себя в руках, сохраняя на лице спокойствие, пока в голове и сердце был какой-то кавардак.

— Осторожнее, Тэйлон, — улыбнулась принцесса, когда мы закружились в танце. — Вокруг тебя… ай! Ой-ёй…

Я наступил ей на ногу. Просто для профилактики.

— Теперь осторожнее, Тэйлон, уже с моими ногами, а не с окружением, — обижено прошептала она.

Я состроил самое искреннее лицо, которое мог.

— Прошу прощения. Мне очень стыдно, ведь я редко танцую, разве что с сестрой.

— Оно и видно… — вздохнула она. — А я о чём? А я о том, что осторожнее теперь, Тэйлон.

— С чем?

— Со всем, — улыбнулась она. — Я просто не могла тебе не сказать об этом, глядя на то, как тебя тут окружают. А то как сейчас пойдёшь по женским ручкам, так в миг свободу потеряешь.

— Разве вы не добивались этого, госпожа?

— Я? Не-е-е, я дала тебе популярность. Это скорее подарок твоей семье — теперь вам есть из кого выбирать. Любой род теперь открыт перед вами. Разве это не прекрасно?

— Нет, ни капельки. Меня словно хотят порвать.

— И они порвут, дайте им волю. Просто надо быть стойким. Стой-ким, — повторила она по слогам, будто это могло помочь запомнить.

Ага, спасибо… Стоит оглянуться, как сразу натыкаешься на глаза охотников… охотниц. Среди них, вон, даже Милена затесалась, не сводившая с меня глаз. Уж кто кусал сейчас губы от негодования, так это она — потрудись хотя бы немного, и она стала бы моей женой. Про Юнону, у которой из-под носа отобрали меня, вообще говорить нечего. Она выглядела растерянной и обиженной на весь мир, сверля взглядом спину принцессы.

Повезло ли ей на третий танец?

Нет, не повезло. Едва второй закончился, как тут же из ниоткуда явилась дочь Рагдайзера, Кроу. Та самая, кто предупредил меня о сюрпризе.

Едва Юнона подошла ближе, открыв рот, чтобы что-то сказать, как та сразу же встала между нами, сделав вид, будто не заметила соперницу. Наверное, самое плохое для сереброволосой было то, что она и слова сказать не могла по этому поводу. Как говорила мать тогда, Кроу была выше по роду, и Юнона, как девушка из рода мелкого, могла лишь кусать губы и смотреть мне вслед.

Кроу, собственно, красноречием не выделялась. Поздравляла, говорила, как мне идёт форма, и выражала надежду, что в будущем мы ещё сможем пообщаться. Практически по кругу катала общие заученные фразы, которыми надо пользоваться при разговоре с незнакомыми людьми. В этом плане это не сильно отличалось от военных инструкций — всё то же самое, да место действия разное.

В простонародье это называется просто — она подкатывала ко мне.

А на четвёртый танец меня перехватила та, кого я меньше всего ожидал увидеть своим партнёром.

— Мой! — схватила меня за руку по-детски Амелия, когда Юнона вновь открыла рот, но не успела сказать и слова. — Мой-мой-мой.

— Тэрра Амелия, — сделала попытку прорваться та. — Тэр Тэйлон говорил, что…

— Ничего не знаю и не слышу, — замотала она головой и потащила меня подальше от Юноны, которая только и могла, что стоять, едва не плача от обиды, кусая губы и сжимая кулаки, будто готовая наброситься на Амелию с кулаками. Если это не было завуалированным оскорблением, то ей точно показали место, но…

Юнона так и осталась стоять, глядя мне вслед. Признаться честно, мне даже стало её немного жалко. Совсем немного, чуть-чуть, но жалко. И дело не в том, что она так выглядела. Просто представил, каково это, когда ты подходишь, а у тебя перед носом кого-то уводят. Причём делают это нарочито принципиально, чтобы лишний раз ткнуть тебя лицом в грязь.

— Тэр Тэйлон, вас прямо окружили, — весело сообщила мне кукла. — Я вас спасла!

— И ради чего вы меня спасли? — холодно спросил я.

— Танец! Конечно же танец, тэр Тэйлон! — улыбнулась она, но фальшь так и сквозила из этой улыбки.

Мне кажется, она хотела, чтобы я эту фальшь увидел.

— Танец вам? — хмыкнул я. — С чего вдруг?

— Ну может потому… — на мгновение её лицо изменилось. Совсем чуть-чуть, на какое-то жалкое мгновение, но изменилось, — что вам от меня кое-что надо? Боюсь, что украсть вас потом не получится, да и ничто не сближает как танец, а? Хотите же поговорить?

— Да.

— И я хочу. Очень.

Глава 38

Начался танец. Причём не было ещё того, где девушки приглашают парней (Сильвия предупредила, что здесь и такое есть), а меня уже пригласили три раза подряд. Пользуюсь популярностью, что сказать? Да только мне от неё не то что толку мало, она вредит слишком сильно. Меня и до этого знали, но теперь ещё все смотрят в мою сторону.

— Как тебе вечер, Резня? Нравится? — с улыбкой спросила Амелия, кружась со мной в танце. Она говорила тихо, всё тем же голоском, но слова теперь не выбирала. Да никто и не слышал, музыка, все танцуют, заняты своими парами, не считая наблюдателей, что не сводят с нас глаз.

— Не называй меня так здесь.

— А чё так? Не бойся, никто не слышит.

Мы продолжали танцевать, медленно перемещаясь по залу то туда, то сюда, следуя за другими парами, будто хоровод. Вот уж охренеть как интересно.

— Взгляни на них, — с улыбкой продолжила Амелия и сама обвела между делом взглядом толпу. — Посмотри на этих ублюдков: напыщенные рожи, не знающие жизни. Как они смотрят свысока на весь мир, но даже не понимают, какими тараканами являются. А стоит их ещё и прижать, как начинают визжать, как крысы, которых жарят заживо. И ведь каждому из них мы можем свернуть шею голыми руками.

Учитывая, что она говорила это миленьким голоском, звучало довольно странно.

— Это ещё дети.

— Мне кажется или ты их защищаешь?

— Бери выше. Мне откровенно плевать на них. Пусть хоть убиваются, мне будет плевать. Главное, чтобы меня не трогали.

— А они тронут. Это… высшее общество… — она не по-женски усмехнулась. — Бред…

— Тебя они цепляют? — спросил я без интереса.

— Ну… да, цепляют, причём сильно. Я живу среди них. Кстати, ты догадался, кто я?

— Как и я, проклятая?

— Да ты гений дедукции. А если конкретнее?

В этот момент музыка закончилась. Нам пришлось разойтись и поклониться, после чего Амелия знаком указала направление, куда следует двигаться.

— Сейчас будет небольшой перерыв, и нам бы лучше скрыться до начала следующего танца. Потолкуем чутка с тобой.

И Амелия, подойдя к ожидающим следующего танца, буквально растворилась среди людей. Я же… увидел множество пар глаз на себе, особенно выделялись синие, холодные, как у хищника, которые следили за мной неотрывно. Пришлось сделать вид, что я ищу кого-то другого, и идти в другую сторону, где, прорвавшись через людей, я вышел на балкон.

Тупик?

Нет, выход! Сейчас если кто последует за мной, а такие найдутся, они никого не найдут, так как…

Здесь был второй этаж. Я просто перепрыгнул перила, после чего свесился на руках и спрыгнул, благо невысоко было. После этого быстро двинулся к небольшому лабиринту из зелени. Краем уха услышал, как кто-то выходит на балкон, но к тому моменту я уже скрылся.

Если это Юнона, она найдёт меня по запаху, поэтому я поспешил как можно глубже в лабиринт, где…

— Быстро, — уважительно кивнула Амелия. — От кого бежишь?

— От поклонницы. Она вервольф.

— Блохастая? Это на та серебристая, которая к тебе липла? — усмехнулась кукла. Теперь её выражение лица полностью соответствовало её речи. Агрессивное, немного быдловатое. — Это не проблема, — она взмахом руки подняла небольшой ветер, после чего потащила меня вглубь лабиринта. — Теперь не найдёт.

Через минуту мы вышли на небольшую площадку, где в окружении зелёных стен был маленький фонтан и скамейки. Амелия по-хозяйски огляделась, после чего из закромов своего платья достала небольшой кусок бумаги. Достала что-то типа спичечного коробка, после чего высыпала из него на бумагу… Короче, она делала самокрутку.

— Вонять не будет?

— Плевать… — поморщилась она. — Магия всё решит.

— А Юнона?

— Блохастая? Не, она уже ничего не учует.

— Ты её, случаем, не убила? — нахмурился я.

— Я же не такая конченная, как ты, Резня, — усмехнулась она. — Пойдём, присядем.

Мы заняли одну из скамеек.

— Так что, узнал меня?

— Суцьиси.

— Верно… — поморщилась она. — Вот же прилипло… Как догадался?

— Ты своего рода единственная такая, — пожал я плечами.

Её бесило это прозвище. В одном из миров оно значило конченную суку, а ещё блядь. Причём к ней оно прилипло именно из-за второго, как я слышал.

Суцьиси была той же проклятой, разве что у нас отличались способы решения задач. Я был убийцей, она была интриганкой. Не все вопросы можно было решить силой, и божество это понимало. Иногда приходилось разрушать систему сверху для достижения цели, и потому были проклятые, которые не воевали, а занимались сугубо интригами, предательствами, подставами и прочим. Они тоже пачкали руки, но всё же профиль у них был другой.

Я был знаком с Суцьиси, я даже работал с ней в паре. Да, проклятые иногда работают в паре, один ломает сверху, другой ломает снизу. Иногда оба воюют или оба занимаются интригами. Она была… собственно, она была сукой. Нечего тут рассказывать.

— Давно обо мне узнала? — спросил я.

— Да почти тогда же, когда о тебе начали говорить как о герое войны, — она закурила от пальца, затянулась, задержала дыхание и выдула облачко в небо. — Хочешь?

— Нет.

— Как знаешь, — затянулась ещё раз. — Ты же в курсе, что когда человек резко меняется, тут или амнезия, или попаданец?

— Давно здесь?

— Двенадцать лет.

— Чьё тело?

— Малолетка, которая хотела любящую семью. Род высокий, отличный, но батя тиран и ублюдок, брат садист и пидор…

— В каком плане?

— В плохом. Бил её. Что касается матери, то она конченная шлюха. Классика, несчастный ребёнок, который хочет другой жизни. Род, как ты понял, Рин.

— Шестёрки королевского.

— Ага, — кивнула она. — Божество знает, кого выбирать.

— Ты говорила про организацию, — напомнил я.

— Да, говорила. Заинтриговала, а? — толкнула она меня локтем в бок.

— Откуда знаешь?

— А тебе не плевать? — хмыкнула Суцьиси, взглянув на меня. — Они ищут тебя.

— Зачем?

— Я что, похожа на одну из них или как? Зачем организация ищет кого-то? Завалить, естественно. Они стали агрессивнее и явно метят теперь выше. Лезут на приспешников божества, причём ты знаешь, что такое война с ними.

Да, знаю. Это тотальный пиздец в кубе. Организация умеет воевать, знает, как воевать, и у неё есть на это ресурсы. Люди для богов не страшнее паразитов, но что случается, когда паразитов слишком много и они очень хорошо вооружены? Если надо, Организация схлестнётся с божеством, используя всю свою мощь, и я не знаю, кто выйдет оттуда победителем. У них есть опыт решения таких проблем. В любом случае, я не расстроюсь, если высшая сущность отправится в ад — свободу получу.

— И почему ты решила, что они ищут именно меня?

— У меня свои источники, — подмигнула она. — Но они ищут попаданцев, а из нас только ты переходил им дорогу. Неоднократно. С жертвами. Чувствуешь связь?

— Значит, хотят отловить, — подытожил я.

— Верно. Смысл тебя грохать им, если ты потом будешь как новенький и, возможно, у них под носом?

Думал ли я, что Суцьиси может работать на них? Естественно нет, иначе мотать ей срок вечность. Никто на такое не пойдёт, да и божество посматривает за нами. Не всегда, но посматривает.

— А ты знала, что они были здесь? В этом мире? — задал я другой вопрос.

— Откуда знаешь? — сразу насторожилась она.

— Знаю. Свои источники, — ответил я ей той же картой.

Суцьиси задумалась. Начала пыхтеть, как паровоз, выбросив окурок в фонтан и достав новую самокрутку.

— Ты заметил туман, да? — наконец продолжила она.

— Ну?

— Это портал. Где-то в этом мире есть портал.

— В смысле? — нахмурился я. — Портал, то есть нора в другой мир? Этот туман не естественный?

— Да с чего ему быть таким?

— Я что, знаю? После моря на небе любой другой кажется нормальным.

— Короче, здесь есть портал, в этом мире, Резня, — постучала она кулачком по скамейке. — Портал открытый, работающий, пускающий сюда некоторую мразь.

— И Организация скорее всего ищет его… — скорее для самого себя пробормотал я. — Зачем?

— Чтобы попасть туда, куда он ведёт?

— Это я понял. А куда он ведёт?

— Я будто знаю… — хмыкнула она, пожав плечами, и облокотилась на спинку скамейки. Да уж, маленькая миленькая кукла, которая курит и говорит, как прожжённая баба, то ещё зрелище. Вызывает определённый диссонанс. — Я только сейчас узнала, что они вообще здесь бывали.

— Кстати, раз уж зашла речь, что происходит здесь? — спросил я. — Меня недавно пытались угондошить вместе с сестрой, и это у них почти получилось.

— Как и всегда, борьба за власть, — пожала она плечами. — Кто-то под кого-то роет, кто-то кем-то манипулирует, но всё сводится к тому, что все пытаются быть поближе к власти, а здесь это королевский род. Но я бы на твоём месте не удивлялась, скоро ещё и не это увидишь.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— А если бы и знала, сказала бы, как думаешь? — хитро бросила Суцьиси на меня взгляд.

— Нет?

— В этот раз мы работаем над разными миссиями, иначе появились бы в одно время. Поэтому я тебе не могу помочь.

— Тогда, раз мы работаем на разные цели, нахрен вышла на связь со мной? — спросил я.

— Решила поприветствовать. А что, нельзя? К тому же, теперь, точно зная, что Резня — это Тэйлон, я буду несколько осторожнее.

— Если это было твоих рук дело, Суцьиси… — предупредил я.

— Во-первых, не зови меня этим блядским прозвищем. Амелия. Точка. И нет, не моих. Я же пока обычная девушка, не забыл? Восемнадцать лет, до власти пока далеко.

— Что не мешает тебе манипулировать другими. Удачно пристроилась около принцессы.

— Ага, — улыбнулась она. — Удача была на моей стороне. Кстати, раз мы тут одни… может хочешь?

Она недвусмысленно задрала подол юбки, показав бёдра.

Я критично окинул её взглядом. Да, миленькая миниатюрная юная девушка. Не мой вкус, что не умаляет её красоты. Не скажу, что прямо писанная красавица, но есть на что взглянуть. Только вот…

— Не в этот раз, — покачал я головой. — Если нас здесь спалят, потом проблем не оберёмся.

— Если быстро, то не спалят.

— Ага, — хмыкнул я.

Не рискуй из-за всякой херни — вот одно из главных правил. Я-то не против, да только спалиться на такой тупости будет верхом идиотизма. Лучше уж потерпеть до дома.

— Ну как знаешь, — пожала она плечами. — Тогда пошли, штаны можно просиживать и в более интересных местах.

Она отправила внеочередной окурок в фонтан, после чего начала что-то колдовать. На мой вопросительный взгляд она ответила:

— Чтобы не воняло. От миленьких девочек не должно нести куревом за километр. Не поймут, не оценят.

Мы направились к выходу из лабиринта. Только вот у выхода меня ждал прямо неприятнейший сюрприз.

Ну конечно же парни. Шесть человек. Причём те, кого я не знал, и все как на подбор с лицами, которые говорили… нет, кричали, что они все аристократы. Тонкие черты лица, зауженное лицо, умные физиономии, сильные…

Про силу я мог сказать только по своим впечатлениям. Когда долго воюешь, дерёшься и так далее, вырабатывается своеобразный навык, который может примерно определить силу противника (магия не в счёт). Конкретно эти были сильными. Пусть они и были высокими и худыми, но уверен, что под одеждой буквально бугрятся мышцы.

У меня под одеждой бугрилось только две вещи: кости и член. Причём второе бугрилось только временами.

Ненавижу сюрпризы…

Амелия тут же отыграла роль миленькой глупенькой куклы.

— Грант? — по-миленькому удивлённо спросила она. — А что ты здесь делаешь?

— Я бы хотел задать этот вопрос тебе, Амелия. Что ты делаешь здесь с ним?

Я быстро обвёл взглядом шестёрку. Если успею вырубить предводителя, остальное будет делом техники. Или не будет. Мои силы сейчас представляют собой жалкое зрелище. Но возникни такая необходимости, я смогу их забить револьверами, как молотками. Не уверен, что удержусь, напади они сразу втроём, но шансы у меня были хорошие.

— Я? Разговаривала, Грант. А что? — захлопала она ресницами.

— Ты разговаривала с посторонним парнем в лабиринте, скрывшись от глаз остальных. Как ты думаешь, что это значит?

— Никто не видел, чем мы занимались?

— Верно, никто… — он перевёл взгляд на меня. — Тэйлон, ты быстро освоился.

— Очень, — кивнул я спокойно. Руки напряглись, готовые врезать ему прямо в нос.

— Смотрю, свою популярность ты используешь по полной. Находишь новые знакомства, — взгляд красноречиво указал на Амелию. — Но, видимо, принцессы, той сереброволосой, Кроу и многих других тебе мало. Решил переключиться на тех, у кого есть суженый?

— Извини, не увидел, где это написано.

— А ты остряк? — тут же ощетинился один из них.

— Да, — невозмутимо ответил я.

Школьники… Но кое-что выбивалось из общей картины. Обычно это выглядит как наезд, они бычат, наступают, толкают, угрожают и смешивают с дерьмом. Особенно этим злоупотребляет главный.

А здесь просто сборище интеллигенции — самый главный обиженный вёл себя очень сдержано. Пока. Всё было настолько воспитано и цивилизованно, что мне даже стало немного неловко из-за того, что я уединился с Амелией.

Разве что тот сбоку несколько выделялся.

— Так может тебе…

— Уэйн, успокойся, — осадил его Грант, после чего посмотрел на меня. — Тэйлон, ты не знал, что она моя суженая, хочешь сказать?

— Не знал, — пожал я плечами.

Он помолчал пару секунд, после чего продолжил:

— Мне не надо объяснять, как это выглядит, верно?

— Я знаю, как это выглядит.

— Я верю Амелии, Тэйлон, — ох и зря же ты ей веришь, парень, — но то, что ты уединился с чужой девушкой…

— Хочешь дуэли? — спросил я напрямую. А то эта ситуация начала раздражать.

Я не могу понять, Грант хочет отыграться или нет. И меня очень нервирует эта неизвестность. Потому что всё выглядит так, словно меня пришли пинать толпой, но как-то они не торопятся, а я не начинаю, так как парни не дают повода. Уж лучше бы сразу начали, мне было бы так намного легче. А то ведь и не ударишь первым — меня потом с говном съедят. Не хотелось бы проблем лишних, помимо имеющихся.

— Нет, не хочу, — покачал он головой. — В этот раз просто хочу тебя предупредить, чтобы ты больше не делал так. Не приближайся к Амелии.

— Ты не можешь мне запретить приближаться к Амелии, — спокойно ответил я.

У него аж брови приподнялись.

— Ты нарываешься, Тэйлон, — зашипела котлета на сковороде сбоку в виде Уэйна.

— Тэйлон, не переходи границ, за которыми тебе может стать очень неуютно, — теперь угроза в голосе Гранта была очевидной.

— Тогда не указывай мне. Она не похожа на твою собственность, Грант.

Вновь тишина.

— Да, она не моя собственность, ты прав, — наконец кивнул он. — И я хочу решить этот вопрос мирно, как цивилизованные люди, но ты сейчас буквально плюёшь мне в лицо. Ты действительно так хочешь со мной дуэли?

Меня так и подмывало ответить «да», но…

— Нет, хочу решить всё миром, — выдавил я из себя, хотя всё внутри сопротивлялось. Хотелось дать ему по морде. Но при этом теперь я чувствовал себя засранцем, что нарывается на пустом месте.

— Тогда, будь добр, в следующий раз, когда ты решишь поговорить с Амелией, подойди и сообщи сначала мне, чтобы я не чувствовал себя идиотом, которому сообщают, что его девушка убежала с парнем в кусты.

Стоило это воспринимать как вызов? Я понимал, что Грант был прав со своей стороны, а я нарывался. Но меня немного… не знаю, сбила ситуация. В другой раз я бы набил ему морду, устранив проблему самым простым путём, но Грант настолько вежливо старался замять конфликт и найти выход, что мне стало немного неловко.

Не знаю почему, но захотелось тоже попробовать решить его миром.

Я миролюбиво протянул ему руку.

— Тогда прости, хорошо? В следующий раз я предупрежу тебя.

Он с сомнением посмотрел на меня, после чего всё же пожал её, добавив:

— Хорошо, Тэйлон. Надеюсь, мы пришли к соглашению и больше такая неприятная ситуация не повторится.

С этими словами он посмотрел на Амелию.

— Идём, я хотел пригласить тебя на ещё один танец.

— Давай! — радостно привстала она на носочки.

— Хорошего вечера, Тэйлон, — кивнул он и пошёл под локоть с Амелией к корпусу.

Остальные четверо мне кивнули, что было ну чересчур удивительно и вежливо. Но естественно, что всё не могло пройти так гладко. Уэйн явно не мог успокоиться. Он подошёл ко мне едва ли не вплотную, после чего негромко произнёс:

— Ещё раз приблизишься к моей сестре, говнюк, и я тебя нахер укокошу.

Последнее его слово удивительным образом совпало с щелчком револьвера, который стволом упёрся ему в живот. Я могу понять Гранта, но даже он не позволил себе такого. А слушать подобное от какого-то говнюка, издевающегося над своей сестрой, я не намерен.

— А теперь повтори ещё раз, чмо, — произнёс уже я. — Я плохо расслышал твоё блеяние.

Глава 39

Уэйн если не обосрался, то был очень близок к этому.

Он молчал, молчал упорно, поджав губы. По лицу видел, что он пересрался, растерян, не знает, что предпринять, так как не ожидал такой реакции от меня. Рассчитывал на жертву и свой наезд. А я… я, собственно, отреагировал как отреагировал.

Тэйлон, как я заметил, известен в определённых кругах в основном по слухам, поэтому стоило сразу развеять эти домыслы. Потому что развеивать домыслы гораздо легче, чем исправлять уже сделанное.

— Ты что-то хотела мне проблеять, овца? — тихо повторил я. — Вытащи язык из жопы и повтори-ка мне ещё раз.

— Если ты выстрелишь в меня…

— То мне ничего не будет, — уверено заявил я. — Я герой войны, я при орденах и медалях от самого короля и очень близок к королевскому роду. Всем будет плевать на какого-то застреленного придурка, что решил попытаться вызвать меня на дуэль.

Молчит.

Естественно, я врал, естественно, меня сразу повяжут и в лучшем случае посадят. Такое с рук не спустят. Но у меня и револьвер был не заряжен. Я просто опускал парня, вот и всё. Потому что хотел и мог. Потому что мне было достаточно того, что он угроза этому роду, пусть получает.

А ещё за нами уже наблюдали. Амелия, Грант и ещё четверо парней, что пришли с ним. Молчали, кто-то хмурился, у кого-то читался испуг. Амелия пусть и делала испуганное лицо, но глаза смеялись, ей было интересно, чем это закончится. Всем было интересно, чем это закончится, хотя револьвера они не увидели.

Считай, сейчас я решал вопрос о своей репутации перед высшим светом, с которым ещё работать.

— И после этого ты мне заявляешь, что укокошишь меня? Ещё раз мне попытаешься что-то сказать в таком духе, и я тебе яйца оторву, — негромко произнёс я.

Думаю, урок был усвоен. Некоторые, как Грант, понимают слова, а некоторые, как Уэйн, только страх. Возможно, я ошибаюсь, возможно, Уэйн понимает только боль, но мы это сейчас и проверим.

Спрятав револьвер, я обошёл его, спокойно, вальяжно, как хозяин положения, оставив его за спиной только с одной целью.

— Уэйн! — рявкнул Грант, но было уже поздно.

Для Уэйна.

Я услышал его ещё до вскрика Гранта и, развернувшись, делаю шаг назад и в сторону. Его кулак прошёл рядом с моим лицом. Зато моя смачная пощёчина достала его как нехрен делать. Не классическая, тыльной стороной ладони, но тоже ничего так.

Он дёрнул головой немного ошарашено.

— Я тебя изничтожу, ублюдок… — он то ли шипел, то ли плакал, совсем непонятно. — Я вызываю тебя на дуэль.

— Дуэли запрещены на балу, — холодно заметил Грант.

— Тогда защита чести!

— Нужен кто-то из наблюдателей за балом. Нашего слова мало, — ответил кто-то из парней.

— Так найдите его! — рявкнул он.

— Ты можешь пойти и сорвать злость на сестре, сделать ей больно, как ты это любил делать, — пожал я плечами. — Если, конечно, Грант тебе больно не сделает после этого.

Насилие — это хорошо. Насилие — это всегда надёжно, доступно и понятно абсолютно для любого. А его разновидности позволяют найти подход к любому: где надо — физически, где надо — морально.

— Мой отец…

— Не позорься, — ответил я. — Просто не позорься и не прячься за отцом.

А группа разделилась. Грант и ещё двое отошли в сторону, один побежал за наблюдателем и один отошёл на сторону Уэйна. Получается, эти двое, что убежал и стоит за Уэном, его прихлебатели.

Наблюдателя привели остаточно быстро. Мужчина во фраке с пышными усами, которому я бы дал лет так сорок. Пусть он и выглядел щуплым, но взгляд был действительно пробирающий. Долго он не рассусоливал.

— Причина вызова.

— Защита чести моей сестры, — прошипел он.

— Сестра-то твои слова подтвердит? — усмехнулся я.

— Он назвал причину, — холодно заметил наблюдатель.

— А если он соврал?

— Не имеет значения, — холодно ответил он.

Тут, конечно же, надо возмутиться, но мне плевать, кого бить, если честно.

— Хорошо, я согласен.

— Ты можешь назвать свои условия, — сообщил наблюдатель мне.

— На кулаках без магии.

— Назови место и время, где ты хочешь провести вызов.

— Здесь и сейчас, — через зубы сообщил Уэйн.

Я только одного не понимаю: неужели он не осознаёт, что ситуация изменилась? Что он теряет инициативу очень быстро и становится из дерзкого злопастного хулигана жалким? Здесь, возможно, есть какой-то подвох с его стороны, так как он просто не может быть таким тупым…

Правда, через три минуты выяснилось, что он действительно просто тупой.

Стоило нам встать друг напротив друга и услышать команду к началу, как он бросился с кулаками на меня, пытаясь взять напором. Человек драться явно не умел, хаотично размахивая кулаками, будто у него припадок. Поэтому шаг назад от кулаков и удар в скулу с правой. Это было так просто, что я даже не поверил своим глазам. Получив в морду, Уэйн сделал ещё один неуверенный шаг, будто во сне, после чего просто упал.

И ведь я даже не испачкался.

— Вопрос решён, — ответил я невозмутимо, глядя на наблюдателя.

— Вы можете идти, тэр Тэйлон, — кивнул без каких-либо эмоций мужчина. Видимо, подобное было уже далеко не впервой.

Когда я проходил мимо его дружков, один даже успел мне сказать:

— Ты не представляешь, что сделает его отец с тобой.

— А ты по роже не хочешь? — решил спросить я у него.

Больше тот и слова не сказал.

Да, я повёл себя немного быдловато, но тут уже была не моя вина. К тому же, меня ещё ждал вечер встреч, так что…

Я вернулся в зал, где вовсю шли танцы. К счастью, танцев, где девушки приглашают парней, было немного, всего два за это время, поэтому я с радостью стоял в стороне, не спеша приглашать девушек, которые поочерёдно бросали на меня взгляды, от робких до откровенно вызывающих. Танец я уделил разве что Юноне, но и то лишь потому, что мне хотелось спросить кое-что.

— Юнона, это ты сделала? — негромко спросил я, когда мы танцевали.

— Прости? — захлопала она глазками. — Ты о чём, Тай-Тай?

— Ты сдала меня дружку Амелии?

— Я… нет! С чего ты взял?! — возмутилась она.

— Грант сказал, что ему сообщили, как кто-то ушёл с его девушкой. Единственной, кому до этого было дело, была ты, Юнона.

— Я не знаю, с чего ты взял это… ведь… Амелия, она может хотела тебя подставить!

— Чтобы усложнить себе жизнь? Чтобы её репутация упала и все говорили, что она девушка с лёгким поведением? Что-то как-то не сходится.

— Я не делала этого!

— А кто?

— Я… я не знаю… а чего это ты меня спрашиваешь, Тай-Тай? — попыталась она перейти в наступление.

— Потому что я только что ответил на вызов чести её братца, Юнона. И мне это не понравилось.

— Уэйна?

— Да, Уэйна.

Вообще, прежде чем голословно обвинять её, я спросил у Гранта, кто ему рассказал, но он тактично промолчал. А так как Юнона имела абсолютно полную заинтересованность в этом, я бы уверен, что проделки её. Но доказательств не было, а она признаваться не спешила. А моё желание как можно больше отдалиться от неё лишь выросло. Если девчонка ради своей цели умеет играть в грязную, то совсем не факт, что дальше не будет хлеще.

На девчачий танец (так я назвал танец, где девушки приглашают парней) меня пригласила Сильвия. Причём это я её попросил так сделать, чтобы избежать наплыва женского сообщества. Ничего не имею против женщин, но не надо быть гением, чтобы понять, что после отказа может родиться обида. Которая перерастёт во вражду. Остальное время я просто отстаивался в стороне.

Девушки, поняв, что танцевать я особо не собираюсь, начали постепенно рассасываться, и под конец бала около меня крутились лишь особо настырные единицы в лице Юноны и пары девушек, которых я первый раз в глаза видел.

Собственно, после этого я мог с чистой совестью сказать, что мой долг выполнен. Бал был больше для меня наказанием, если честно. Оттого, когда всё закончилось, я покидал зал с чувством, будто отвоёвывал, а не танцевал.

— Приглашения, — вздохнул Зарон, разглядывая ворох писем на своём столе. — Куча приглашений…

Он ворошил небольшую кучу конвертов вместе с Диором, который помогал разбирать письма. Я же… я же просто сидел в кабинете Зарона перед ними как виновник этого беспредела.

— А это у нас… род Блэскенсов, — покрутил конверт Диор. — Пап, что, зароднимся с ними?

— И что мы из этого получим? Сахарные деревья?

— А меня спросить, с кем зародниться, никто не собирается? — спросил я.

— А ты дашь на это своё согласие? — тут же спросил Зарон.

— Нет.

— Ты сам себе ответил. Кого выберем, на том и женишься, — подытожил он.

— Вообще, не пойму тебя, парень. Столько девок тебя хочет, а ты нос воротишь, — с усмешкой заметил Диор.

— Если бы после этого не было бы последствий, то я бы ещё подумал.

— Последствия… — вздохнул Зарон. — Ну хоть теперь ты понимаешь это, — после чего покрутил одно из писем в руках. — Так, а это у нас… от Рагдайзера. Ты, как сказала Сильвия, танцевал с Кроу, да?

— Не стоило?

— Нет, почему… — он вздохнул, после чего открыл письмо ножом и начал читать про себя.

— Что там? — спросил Диор, рассматривая другое письмо.

— Приглашают на обед.

— Вояки? Нам в родню? Ну не знаю… — протянул он. — Он даже не в правительстве.

— Да, но у него есть большие связи в военных кругах.

— О, а это письмо от кого, угадаешь? — неожиданно улыбнулся Диор.

— Род Вьильгеров?

— Верно, — он раскрыл письмо. — О, предлагают обсудить ещё раз договор о бракосочетании.

— Куда бы от них деться… — пробормотал он, раскрыв ещё одно письмо. Прочитал, поморщился, вообще отбросил его в сторону.

— Белые Клыки? — тут же догадался Диор.

— Да, — поморщился он.

— А мы с ними не в ладах? — спросил я.

— Я не знаю, кто бы был с ними в ладах, — бросил недовольно Зарон. — Род отщепенец, род отброс…

— Ну эти… как их там… Рандомьеры, они с ними дружат.

— Ага, дружат… — хмыкнул он.

— А что мы с ними не поделили? — было интересно мне.

— Да практически всё. Они слишком умные, слишком много думают о себе и считают, что могут лезть в те сферы, которые контролируются нами. Считают, что могут просто влезть и попытаться оттеснить других из бизнеса.

— Но разве на то это и не бизнес? — не понял я.

— Послушай внимательно, Тэйлон. Наши сферы — это наши сферы. Только мы их контролируем, и никто другой. Что бы король ни говорил о равенстве, о том, что каждый волен заниматься тем делом, каким хочет, есть правила. Мы не лезем в сферы других родов, они не лезут в наши. Белые Клыки лезут везде. В наш огород. В наш колодец, откуда мы черпаем воду.

— Я не спорю с тобой, отец, — сразу предупредил я, — но на то это и бизнес, что выживает самый приспособленный.

— О! Тэйлон думает так же, видишь? — усмехнулся Диор, открывая ещё один конверт.

— Вы ещё слишком молоды, — фыркнул он. — Есть наши территории, есть их. Уж кому, как не им, знать об этом.

— Значит, весь сыр-бор из-за этого? Мы не поделили бизнес? — удивился я.

— Они влезли в зону нашего влияния и вытесняют нас, — слишком агрессивно ответил Зарон. — А ещё ты якшался с этой… Юноной. Их род и так хилый, им просто нечего дать, так ещё и эта плешивая лезла к тебе.

— Если они настолько слабы и им нечего дать, как они влезают в бизнес? — не понял я.

— Это они пока слабы, потому что слишком много вкладывают в своё дело, — ответил Диор. — Но если так продолжится, то уже детишки Юноны будут одними из самых богатых в округе из мелких родов. А там, глядишь, и до нас дорастут.

— Не дорастут, — буркнул отец.

— А отца бесит, что они не хотят сидеть в грязи и теперь кусают нас за ноги.

— Так что держись подальше от этой… Юноны, Тэйлон. И не вздумай случайно с ней наделать волчат. Я знаю, что она к тебе лезет, знаю, что она тебе нравилась. Но поверь мне, сын, ей нужен не ты. Ей нужна защита.

— От меня?

— От рода, идиот, — излишне агрессивно ответил он, после чего вздохнул. — Извини. Они сейчас слабы, слишком много сил у них уходит на их бизнес, который слишком сильно лезет в сферы других. Иначе говоря, они всем мешают, а защититься сил нет. И они ищут поддержку сильного рода. Ближайшие к ним — мы. Ей нужен ты только из-за твоего рода, она хоть раком встанет ради этого перед тобой. Волк в первую очередь думает о своей стае.

— У неё уже есть суженый.

— Ага, если надо, она скажет, что и не часть рода Белого Клыка вовсе, если понадобится. Не верь ей, Тэйлон.

— Но если породниться, хуже разве станет?

— Да. Для нас. Тогда уже мы будем под угрозой.

— А какая разница, никто же нас не тронет, верно? — я встретился со взглядом отца и уже менее уверенно переспросил. — Верно же?

Зарон отложил письма в сторону. Вздохнул, подсел поближе, облокотившись руками на стол. Вид он имел слишком серьёзный.

— Тэйлон… я даже не знаю, как бы тебе объяснить правильно…

— Всё поменялось, так? — спросил я.

— Не совсем. Ты знаешь, что происходит на границах королевств?

— Да.

Там собрались войска. Много войск. Я это знаю потому, что у нас в форте не было магов. Их всех отослали на границу. Собственно, поэтому у нас так плохо было и с поддержкой. Всё внимание и силы сосредоточились на границах. Что-то назревало, и что именно, догадаться было несложно.

— Обстановка становится напряжённой. Власть короля постепенно слабеет, — на мой немой вопрос в глазах он ответил следом. — Потому что раньше никто бы не осмелился использовать врата для устранения наследников. Главное правило осмелились нарушить, и виновников до сих пор не нашли. Люди начинают задумываться, а что если король теряет хватку? А одно то, что они уже так думают, показывает, что власть его слабеет. Это только одна из проблем, что на нашей стороне, а есть ещё же и империя по другую сторону границы, — он вздохнул. — Грядёт война. И всё бы ничего, но по ту сторону границы находится империя, которой заправляет не император, а рода. Император там, по сути, ничего не решает и скорее является чем-то вроде судьи на игре, которого могут сместить. Империей правят рода.

— На нашей стороне есть те, кто заинтересован в подобном.

— Верно. Многие недовольны нашим королём. Многим он подрезал крылья и гордость. Начнётся война и… может случиться что угодно. Возможно даже, что часть встанет на сторону империи. Негласно, но будут помогать им, чтобы сместить короля с трона и получить такую же свободу, что и в империи. Эта война станет испытанием для королевского рода на прочность.

— Тебе это не нравится, — заметил я.

— Не нравится, — подтвердил он. — Король — гарант сохранности, Тэйлон. Да, там рода свободны, они сами себе закон. Им никто не указ, они могут убить обычного человека и им просто погрозят пальчиком. Огромная свобода, но… За это они и платят.

— Права сильнейшим, — кивнул я.

— Да, право даётся сильнейшим. Это значит, что никто не в безопасности. Сегодня ты спишь спокойно в своей кровати, а завтра твоё поместье штурмует другой род. Сегодня друзья, а завтра твоих детей режут прямо в кровати. Я поддерживаю короля при всех его недостатках, потому что благодаря ему я могу спать ночью, не боясь не проснуться. Могу быть уверенным, что меня защитят. Я не считаю, что такая свобода стоит постоянного страха за себя и свою семью. И возвращаясь к Белым Клыкам, если правила уже нарушают, это что-то да значит. Я не хочу ставить род под угрозу, это не говоря уже о моей антипатии к ним.

— А они ищут покровителя.

— Да, ищут усердно в связи с последними событиями на границе. Даже отступи сейчас, им всё равно напомнят об этом. Сомневаюсь, что они бы пёрли так напролом, знай, как изменится ситуация. Но теперь сделанного не воротишь. Поэтому держись от неё подальше. Она будет клясться тебе в любви, давить на жалость, пытаться затащить в постель и всячески тебя соблазнять — не поддавайся. Стоит только её тронуть, и Юнона мгновенно станет обиженной и начнёт требовать с тебя свадьбы. Я знаю, что вы до сих пор встречаетесь, но рассчитываю на твою выдержку. Всё же ты теперь другой.

— А война, если она начнётся и придётся выбирать, — решил я вернуться к другой теме. — Кого ты выберешь?

— Короля, — без толики сомнения тут же ответил Зарон. — Мне не нравится, что меня равняют со всякой челядью, однако второй вариант и того хуже. Беззаконие и права, как ты говоришь, сильнейшим — это приговор спокойным дням и справедливости.

Иначе говоря, если начнётся война, я вернусь к тому руслу, в котором чувствую себя комфортно — убивать всех.

Глава 40

Выживает сильнейший. Это был девиз проклятых. Единственный способ выжить в том или ином мире и выполнить свою задачу. Конечно, сильнейший не всегда значит самый сильный в физическом плане. Та же Суцьиси была интриганкой, которая подставляла, подкупала, соблазняла и ломала людей, даже не используя силы. Она была способна изменить историю страны, оказавшись в нужном месте и в нужное время.

Просто суть была в том, что надо быть лучшим в своём ремесле, если хочешь выжить, а там как пойдёт.

Единственное, что я мог — стать сильнее физически. Быстрее, ловчее, внимательнее, чтобы при встрече с противником мог противостоять ему и выиграть. Оттого тренировки, тренировки и ещё раз тренировки.

Вскоре я уже спокойно разруливал стражу на мечах и попадал четыре из пяти выстрелов в яблочко от бедра с десяти метров, даже более-менее скакал по ветвям, хотя до эльфов было далеко. Тело постепенно запоминало правильные движения. Монотонные повторения давали свой результат, и оно само двигалось, готовое отозваться на любую опасность.

Но этого было мало. Тело… тело было слабым. Тут дело даже не в самом Тэйлоне, а очень низком пороге людей в мире. Если в одном мире я мог отбить пулю движением меча, настолько реакция была поразительной, то тут ты хоть убейся, всё равно не получится. Тело физически просто не поспевает.

Магия… я не трогал её. Стержень держится на моих потрохах, и пока что я был не готов рисковать своим тузом, который мог спасти жизнь в случае необходимости, как было с той тварью.

Я мысленно возвращался к войне.

Всё зависело от положения королевства. Если будем выигрывать, ничего не будет, кроме мелких буч, но если силы будут равны или же всё пойдёт к проигрышу, все начнут быстро-быстро решать проблемы друг с другом, пока не пришёл новый закон, а старый уже не в силах удержать их.

Про то, что с Бранье попытаются поквитаться, я даже не сомневался. Как и то, что Белому Клыку при любом раскладе будет кирдык — выиграем или проиграем, с ними расправятся как можно быстрее, просто чтобы неповадно было остальным. Остальные, думаю, попытаются прижаться к сильнейшим, но лишь исходя из ситуации и ближе к концу.

Плохо будет, конечно, если Зарон выступит за короля, а тот проиграет, но и в этой ситуации у нас были хорошие шансы. Здесь будет главным просто принять новые правила и суметь продержаться до капитуляции или насильственного свержения власти. Род был слишком крупным и влиятельным, чтобы его просто так снесли за секунды. Слишком много сил, влияния и денег. Будут, конечно, проблемы, но не более.

Однако волновал меня не род. Вернее, не весь род, а отдельные особи: Сильвия и Ньян — девушки уезжают в академию…

— Ты можешь не беспокоиться о них. Там они будут в безопасности. Академия контролируется лично советом и самим королём. Никто не рискнёт покуситься на них там.

— Никто не должен был рискнуть воспользоваться теми вратами для устранения Сильвии, — напомнил я.

— Там другое, — поморщился Зарон, вспоминая неприятный инцидент.

— И в академии другое, отец.

— Ладно, хорошо, Тэйлон. Как полноправный член рода, скажи мне, что делать? Твой вариант?

— Запереться в поместье, — тут же ответил я. У Зарона брови на лоб полезли.

— О как… — он потёр подбородок, внимательно смотря на меня. — Нет, Тэйлон, я не буду отрицать, что в твоих словах есть смысл, но как же нам быть с нашей репутацией? Род Бранье заперся в своём поместье и дрожит от страха. Как быть?

— Это…

Я хотел спросить, действительно ли это важно, но тут же понял, какую глупость хотел сказать. Да, это важно. Репутация — это оружие, это барьер, это предупреждение другим. Они сто раз подумают, прежде чем лезть.

Репутация — уже половина всей защиты.

— Вижу, ты понял. Дальше, ты предлагаешь сидеть, верно? Но как же бизнес? Как же тогда нам встречаться с другими партнёрами? Ходить на встречи? Да даже просто съездить куда-то? Запереться теперь на сколько? Пока война не пройдёт? А если не начнётся? Будет это тянуться год, два, пять? Так же сидеть, застопорив свою жизнь?

— Но риск не оправдывает этого.

— Одно то, что мы Бранье — уже риск, Тэйлон. Именно поэтому я поддерживаю короля. Чтобы у моего рода не возникало таких мыслей, как у тебя.

— Но это напрасный риск.

— На улицу тоже выходить опасно, ведь ты можешь споткнуться на ступеньках, так как Хлина или Дина оставили тряпку на ней. Так что же теперь, лежать в кровати?

— Это…

— Немного другое? Я не отрицаю, что надо увеличить защиту, нанять людей, усилить свои позиции, заплатить кому нужно и напомнить всем, кто такие Бранье. Не думай, что я не учитываю риски. Я вижу, что ты судишь с позиции полной защиты, но тогда другой вопрос — в любой день может начаться война. Так теперь что, королевству жить в вечной боевой готовности?

— Но сейчас живёт.

— Потому что сейчас всё слишком очевидно. А теперь иди, подумай над моими словами. Тебе это будет полезно.

Как бы Зарон ни убеждал меня, что в академии их никто не тронет, я понимал, что достать могут всех. Я видел это не раз, я сам участвовать в том, что доставал людей там, где их достать, казалось, было невозможно. И что я понял, путешествуя и воюя, так это то, что всегда найдутся те, кто сможет повторить мои подвиги. Всегда.

Значит, и их достать там смогут.

Я, будь на месте врагов, первым делом ударил бы именно по наследницам и, собственно, мне — это могло бы заставить Зарона совершить ошибку.

Однако был здесь и положительный момент — я тоже должен был отправиться в академию. Так я пообещал отцу. Так что, если смотреть с этой стороны, то самое слабое звено тоже будет прикрыто. Мной.

Да, меня не сравнить с полноценной защитой поместья, но и назвать меня пустым место нельзя. Так что буду защищать девчонок, если это потребуется, а Зарон с Энной и Диором будут здесь под стражей своих людей.

И всё же меня мучал этот момент. Разделяться сейчас… когда всё так нестабильно и все это понимают… Хотя сейчас под риском все, абсолютно все, и другие рода. Но ведь они тоже отправят своих чад в академию, верно?

Или нет?

Всё сложнее, когда нет войны. Будь всё плохо, можно было бы уйти в глухую оборону, а я бы постарался с доверенной группой достать всех из верхушки, кого бы смог, ведь хочешь победить — уничтожь командование. Жаль, что здесь нет бомбардировщиков, тогда бы можно было сразу отбомбить поместья…

Передо мной выскочило две служанки: одна тащила в руках тазик, а другая метёлки, тряпки и какую-то пушистую фигню для пыли. Они даже не заметили меня, весело треща о своём, двинувшись по коридору дальше.

Я же… не знаю, как-то на автомате прижался к спиной к стене. Рефлексы на испуг: уж слишком девушки выскочили неожиданно.

Я с интересом заглянул в комнату, откуда вышли две девушки. Я уже обследовал все комнаты, что были в поместье, и точно знал, куда и как можно добраться. Собственно, этот зал я тоже помнил: небольшой, здесь хранились музыкальные инструменты.

Кстати, некоторые я хорошо знал. Например, вот это…что-то типа гитары. Очень хорошая штука, её струны отлично подходят для того, чтобы душить кого-нибудь. Или эта полугитара — её струны несколько коротковаты, но тоже отлично подойдут для удавки. Или вот, клавесин — хороший инструмент: его крышкой можно ломать пальцы.

Хотя он мне нравился не только из-за этого, ещё у него был целый набор струн на все случаи жизни. А ещё он издавал прикольные звуки.

Я нажал на одну из клавиш, и клавесин тут же отозвался негромким звуком. Причём звук отличался от тех, к которым я привык до этого, он был куда мягче и нежнее, без характерного звука струны, как на той же гитаре.

Наверное, по-другому собран…

Я попробовал потыкать по клавишам, белым и чёрным, собирая из звуков симфонию боли. Звуки были значительно мягче, чем играли в наушниках у некоторых солдат в других мирах, и куда нежнее, чем на клавесинах, что встречались мне до этого.

Я сел на какой-то пуфик перед клавесином и начал двумя пальцами тыкать по клавишам. Кажется, меня когда-то учили играть на этом гробу. Не помню мира, но…

Подобрав на звук правильную клавишу, методом тыка я сыграл небольшую мелодию. Повторил ещё раз, а потом ещё, пока музыка не стала чистой.

Честно говоря, мне даже понравилось. Нет, действительно, это же прикольно, самому создавать красивые звуки. Можно так и свою мелодию наиграть, не в голове, а здесь, перед собой.

Я так увлёкся, что даже не заметил, как ко мне подобрались.

— Что творишь, брат? — улыбнулась Ньян, попытавшись испугать меня громким голосом. — В тебе проснулся пианист?

— Кто?

— Пианист. Ну-ка, — она подвинула меня на пуфике. — Дай сестре показать настоящее мастерство.

И она его показала. В отличие от моих звуков, её музыка была чем-то единым целым. Один звук перебегал в другой, менялся, становился тише и вновь гремел. Пальцы бегали по клавишам не только белым, но и чёрным, будто жили сами собой. Быстро, цепко, они перебирали клавиатуру клавесина, и было действительно приятно наблюдать за игрой, хоть музыка и была слишком шебутной.

— Ну как? — хвастливо вздёрнула она нос, краем глаза посмотрев на меня.

— Красиво, — не стал отрицать я очевидное.

— Так значит ты разучился играть и на рояле?

— На чём? — не понял я.

— Рояле, — повторила она, нажав на одну из клавиш.

— Я…

Рояль? Я знал миномётную установку «Рояль»… или «Роял». Мы её использовали, чтобы зачищать городские кварталы. Тогда что у них клавесин?

— А клавесин? — осторожно спросил я.

— Это какое-то заболевание? — спросила она с любопытством.

Понятно…

— Так что, брат, хочешь научиться играть на рояле? Заново? Кстати, смотри, что я ещё могу! И тут же начала играть ещё одну бойкую песню. Судя по всему, Ньян выбирала все песни под стать своему характеру. Бойкие, весёлые, задорные, словно скачущие. И пальцы её тоже скакали по клавишам с завидным проворством.

— Воть! — гордо закончила она.

— Воть?

— Да, воть! Ну как тебе?

— Потрясно, — кивнул я.

— Потрясающе, — стукнула она меня кулачком по лбу. — Сколько ни учим тебя, а ты всё равно говоришь на языке простолюдинов. Тэйлон, неужто ты таким неучем стал, а? Неужто армия действительно воспитала в тебе такие низменные повадки?

— Как видишь, Ньян.

— О! Точно! А давай я тебя научу играть на рояле? Будешь потом играть сам, а? Я слышала, что он способствует пробуждению всего прекрасного в нас, — последние слова сказала с придыханием, пытаясь показать, насколько пробуждает.

— Я не смогу, — покачал я головой.

— Почему?! — возмутилась она, будто я должен был желать этого всем сердцем. — Тебе же раньше нравилось!

— И? — пожал я плечами.

— Ну как, ты… любил? Да, любил играть на нём. И если научишься, вдруг вспомнишь себя прошлого. Ты же хочешь вспомнить прошлое?

Если честно, то нет в обоих случаях. В своём и в случае Тэйлона. Про себя мне было плевать и не видел смысла тормошить то, что давно мертво. А будь на моём месте Тэйлон, вряд ли бы ему пошли на пользу воспоминания о всём том, что с ним происходило.

— В любом случае, я с трудом запоминаю слова с этикетом, а ты хочешь ещё и этому меня обучить.

— А вдруг действительно поможет, Тэйлон, ты не думал? — раздался голос уже Сильвии за моей спиной. — Просто подумай над этим намедни.

— Зачем? Вспомнить то, как меня все призирали и надо мной все издевались?

— Но были и хорошие моменты, — не согласилась Ньян. — Помнишь, как мы играли в снежки и строили снежные замки?

— Или как поругались до такой степени, что вы отказывались общаться со мной, даже вернувшимся с того света, — хмыкнул я.

Мне плевать, но не уколоть их этим не мог.

— Ты сам был виноват, — буркнула недовольно Ньян.

— Никто не был в этом виноват, — спокойно возразила Сильвия. — Родственники иногда ругаются, это нормально.

— Так раз вы обе теперь здесь, может и скажете, из-за чего мы поругались? — предложил я.

Сёстры переглянулись. Одна пожала плечами другой, после чего Ньян сказала.

— Ты послал нас в нехорошее место.

— В каком плане? — не понял я.

— В оскорбительном!

— Ты сказал, что уже самостоятелен и можешь сам решать за себя. Мы же тебя отговаривали от армии. Просили образумиться, но боюсь, что… мы немного перегнули палку и задели твоё достоинство. Сказали… что ты слаб и глуп ещё, чтобы принимать такие решения. Это было некрасиво, но тогда мы думали, что поступаем правильно и пытаемся донести истину.

— Проехались по моему самолюбию и потом удивляетесь, что я вас послал?

— Не удивляемся, Тэйлон. Просто в тот момент мы все были слишком… неосмотрительны в своих словах.

— Особенно ты, — недовольно сказала Ньян.

— Мы все, — поправила Сильвия. — Я не считаю, что мы с сестрой неправы, но и говорить тебе такое не имели права.

— Чего же тогда сказали?

— Потому что мы любим тебя, и ты нам не безразличен, Тэйлон.

Я молчал. Они молчали. Никто не собирался говорить первым. Да, собственно, и не нужно было. Тот Тэйлон уже чёрт знает где сожалеет о том, что решил воспользоваться мечом, а мне фиолетово на то, что они там не поделили.

Я развернулся к роялу, осторожно провёл пальцами по лакированным белым клавишам, после чего нажал. Инструмент издал тихий и чистый звук, который эхом разнёсся по залу.

— Знаешь, может и неплохо было бы научится на нём, — произнёс я. — Всегда хотелось научиться играть.

Я про тренировки и обучение не забывал, но музыка… почему бы и нет? Я бы хотел научиться играть на этом инструменте, у него звук красивый и наигрывать самому себе красивые мелодии было бы неплохо. Пусть война и была моим основным направлением, однако открыть для себя что-то новое я был тоже не чужд. В каком-то мире я учился готовить, помню. Сейчас уже вряд ли в голове осталось что-то, но сам факт, что ты можешь сделать что-то вкусное сам себе, меня радовал.

— Всегда — это то время, что ты был в армии, да? — улыбнулась Ньян.

— Верно, — усмехнулся я.

Так я начал учиться играть на рояле. Не сказать, что я был гением, но это мне нравилось. Нравилось тыкать пальцем в клавиши, слушать получающуюся твоими руками мелодию, делать её более сложной. Моторика пальцев Тэйлона удивительно быстро подстроилась под игру, скорее всего он действительно много и часто играл на нём — практически всегда, когда я сталкиваюсь с вещами, которыми занимался прошлый владелец тела, чувствовал какую-то лёгкость в обучении этому ремеслу.

Вскоре жизнь завертелась ещё быстрее.

Не успел я подкачаться, как нас начали собирать в академию. Мне с трудом удалось отбить собственные револьверы, так как брать мне их с собой не разрешали. Но и без них ехать я не собирался — слишком много зависело от огнестрельного оружия. Особенно это касалось жизней девушек. Убедил всех тем, что на балу, если таковой будет, без револьверов старший каппер будет выглядеть как минимум странно. Пули же к нему я вообще тайком взял.

Что касается меча, то его мне брать, как это ни удивительно, никто не запретил. Насколько я понял, у аристократов там дисциплина по бою на мечах была. Поэтому иметь собственное оружие не возбранялось.

Зачем это при наличии огнестрельного оружия, которое, неровен час, благодаря какому-нибудь гению станет скорострельным, мне было непонятно. Да даже сейчас, когда есть револьверы, мечи постепенно должны были уходить на второй план.

Но скорее всего аристократии, как я уже видел, был важен даже не сам факт эффективности, а именно красота боя на мечах. Я уже насмотрелся на это в бою с братом Милены Хором. Типа тех же танцев, красивых слов и ничего не значащих бесед. Попытка показать, что они другие, возвышенные, особенные, ценители.

Что ж, хрен с ними. Я ехал в академию. Считай, рейд, ненужный мне, но требуемый командованием выше. Если ставить поездку в академию именно в такой плоскости, то получается, что она не будет отличаться от сотен других рейдов, которые я проводил. Приехать, выполнить миссию, уехать.

Вопросов нет, можно выдвигаться. Сомневаюсь, что у нас возникнут какие-то проблемы.

Глава 41

— Очередь? Серьёзно? Очередь для аристократов?

Я с лёгким удивлением осмотрел небольшую лужайку в окружении корпусов, этакую коробку, где в центре располагался фонтан. И здесь собрались всевозможные молодые аристократы, которые съехались, казалось, со всего королевства.

— Тебя что-то смущает? — спросила Сильвия.

— Да Тэйлон уже ведёт себя как настоящий аристократ, — разулыбалась Ньян. — Нос воротит от очередей.

— Нет, просто… это не странно разве? — я окинул взглядом площадь. — Аристократы… очередь… Просто разве они не считают это ниже своего достоинства, ожидать?

— Это такая традиция, — пояснила Сильвия. — Очередь одна для всех. Из богатого рода, из маленького и даже для простолюдинов.

— Куартеросен хеши ильваленце, зу кьюри охуенто.

— И всего сказанного я понял только слово охуенто, если честно, — признался я.

— Усмири свою гордыню, чтобы узреть истину, — перевела Сильвия с гордо поднятым носом.

— Ты уверена, что последнее слово переводится как истина? — решил уточнить я. — А то что-то по звучанию не похоже.

— А что такое? — спросила старшая. А вот младшая допёрла сразу и хихикнула, после чего шепнула мне:

— Не говори ей, иначе у неё будет шок.

— О чём вы?

— Не стоит, Сильви, — захихикала Ньян. — Честно, не стоит, тебе лучше не знать.

— Что не знать?

— Всего, — Ньян это явно веселило.

А я с интересом продолжал оглядываться.

Мы приехали в столицу на корабле, чтобы избежать всяких неприятностей с континентальным путепроводом. После этого пересели на самоезд, который довёз нас до самых ворот. Зная мою «любовь» к городу, отец с сёстрами постарались максимально уменьшить мой контакт с ним. Расположение академии тоже было, кстати говоря, от бога — она находилась рядом с центром города.

После отъезда отца мы быстро прошмыгнули на территорию. Походили по коридорам и вышли сюда. Как сказали сёстры, здесь записываются все новенькие.

— Так, — вздохнула Сильвия, так и не добившись ответа от нас. — Как бы то ни было, мне пора идти.

— Куда? — тут же спросил я. — Разве мы не вместе?

— Мне девятнадцать, Тэйлон, я перешла на четвёртый уровень. Я уже поступила, в отличие от тебя.

Это они так курс называют. До сих пор привыкнуть не могу. У всех курс, а у них уровень.

— Разве не на третьем?

— Шестнадцать лет — первый. Семнадцать — второй. Восемнадцать — третий. Девятнадцать — четвёртый, — посчитала Сильвия. — Я начала с шестнадцати.

— И я, — тут же вставила Ньян.

— Погоди-ка… — нахмурился я. — Ты не поступаешь?

— Не-а, — махнула головой Ньян. — Я уже. В прошлом году. Не сбеги ты в армию, поступил бы со мной. Вместе бы учились! Ты представляешь, сидели бы за одной партой! Ты ведь даже вступительные сдал.

— Что радует, — кивнула Сильвия. — Учитывая ситуацию, сдать тебе их бы было очень тяжело.

Да, тяжело. Пусть я и умею читать по буквам, но вряд ли это то, что нужно в этой академии.

Кстати, ещё один интересный факт — я заметил, что все разбились на группки. Вон, стоит вроде разрозненная толпа, но мне сразу видно, что они держатся друг друга. Или вон, девушки, но стоят тоже поближе друг к другу. Даже мы сейчас стояли рядом с людьми, часть из которых входила в свиту Викона.

— Люди разбились на группы, — заметил я.

— Раньше тоже разбивались, — согласилась Сильвия. — Они делятся по родам. Сильные, как мы, собирают более мелкие, как они, — кивнула она за спину. Хочу заметить, что все слышали, но никто не отреагировал особо на это. Приняли правила игры. — Это вопрос выживания.

— Вопрос выживания… — повторил я, словно смакуя это слово.

Я видел группу парней и девчонок, что столпились огромной гурьбой около фонтана. Чуть поодаль стояла ещё одна группа, и ещё одна…

Но взгляд сам по себе упёрся в одну единственную особу, которая выделялась в буквальном смысле слова белым пятном.

— А разве Юнона не должна быть на третьем? — удивился я.

Сёстры проследили за направлением моего взгляда.

— Она раньше не училась, — покачала головой Сильвия.

— Почему?

— Если ты оглянешься, то тут не все поступают с шестнадцати. По своим причинам здесь есть и семнадцати- и восемнадцатилетние. Вон та группа людей, — она кивнула на тех, что находились дружной толпой у стеночки, — они все по восемнадцать. Это Реверклоуды, мы с ними в очень острых отношениях.

— Почему по восемнадцать?

— Принято так, — пожала плечами Ньян. — А есть среди них твои коллеги, которым уже по девятнадцать. Они тоже после армии, но не такие успешные, как ты, — улыбнулась она и быстро помрачнела. — Жди подлянок от них.

— Тогда чего Юнона одна?

— Тебе отец рассказывал о ней и её семье? — спросила Сильвия.

— Да… — кивнул я медленно.

— Вот наглядный пример остракизма, к чему ведёт своенравное поведение. Она одна, потому что другие рода, крупные, что собирают вокруг себя людей, не хотят принимать её. А мелкие не станут с ней связываться. Я имею ввиду детей.

— Я понял. Но получается, что она тупо одна без фракции?

— Я бы не назвала это пока фракциями… но да, ты прав. Она одна. Здесь важно держаться своих, Тэйлон. Группы родов, что враждуют, иногда довольно жестоко могут обходиться друг с другом. Мы не в ладах, например, с Сизым Хвостом, и нередко ты будешь сталкиваться с ними.

— Вервольфы? — удивился я.

— Они чище по крови, чем мы, — объяснила Ньян. — Считают нас грязными и поэтому бесятся.

— Но Юнона тоже вервольф.

— Род которого перешёл всем дорогу и тоже нечистая. По крайней мере, в ней вервольфа куда меньше, чем в тех, — кивнула Ньян на группу. — У них есть кровь людей в венах, но в меньшей пропорции, чем у Сильвии или нас. Мы как бы предатели.

Двойные стандарты.

— Поэтому лучше держись своих. Вас в этом потоке будет меньше, но трогать никто не станет, так как мой, — Сильвия коснулась рукой своей груди не без гордости, — поток слишком многочислен.

Я продолжал смотреть на Юнону, а она, будто почувствовав на себе взгляд, посмотрела на меня. На губах мгновенно расцвела улыбка. Она направилась к нам. Даже несмотря на понимание обстоятельств (а она вряд ли этого не понимала), Юнона держалась с гордо поднятой головой.

— Ох и опустят её с небес на землю… — пробормотала Ньян, недовольно морщась. А Сильвия так вообще, ловко обогнув меня, встала прямо перед девушкой.

— Добрый день, тэрра Юнона, — холодом от Сильвии так и веяло. Честно говоря, пусть я её и знал недолго, но даже не подозревал, насколько она может отыгрывать холодную суку. Даже в столовой концерты были более тёплыми.

— Тэрра Сильвия, — кивнула та, после чего слегка наклонилась, заглядывая ей за спину. — Тэр…

— Тэрра Юнона, мне кажется, тебя кто-то ждёт там.

— Сильвия, я лишь…

— Тэрра Сильвия для вас, тэрра Юнона. Мы же немного заняты, так что всего хорошего.

Отшила так отшила.

— Идём, брат, я ещё хотела кое-что тебе показать… — она подхватила меня под локоть и мягко потащила от сереброволосой. Будто по команде, наша группа буквально поглотила нас, мгновенно живой стеной отделив от девушки.

— Не слишком ли круто? — спросил я.

— Не стоит играть с огнём, — покачала головой Сильвия.

— Она дело говорит. Сейчас Юнона опаснее, чем те же Сизые Хвосты или Реверклоуды. Потому что они обычные наши противники, а она как чёрная метка, против которой если не все, то многие.

— И типа даже нам достанется?

— Не достанется, но возникнут сложности однозначно, — кивнула старшая.

Не повезло ей, чего сказать?

— А на балу?

— На балу — это другое. Там все вместе и просто танцуют. Но академия — это как настоящая жизнь, только для обучения, — объяснила Ньян. — Здесь формируется будущее общество, и никто не хочет связываться с… такими, как она.

Правила так правила.

Вскоре я расстался с сёстрами и большой группой, оставшись с теми, кто поступал со мной и был из союзников. Надо было заметить, что нас действительно меньше, да и представители были куда скромнее. Выглядели как дрыщи — это я о парнях, так как девушки силу вряд ли представляют.

Вскоре нас начали вызывать по одному. Выходил мужчина в мантии, громко объявлял имя и фамилию, после чего уводил за собой вызванного ученика.

— Как вы думаете, мы пройдём?

— Интересно, а что там делают?

— Я так волнуюсь!

— У меня всё схвачено.

— Хоть бы пройти, хоть бы пройти!

Этот лёгкий гул, как ветер, гулял по небольшой площади, окружённой домами.

И пока все с волнением смотрели на дверь, куда уводили учеников, я заметил ещё несколько интересных личностей.

Эльфы.

Не совсем те, которых я привык видеть: у этих лицо было не так сильно вытянуто в высоту, глаза куда менее заужены, а уши не стояли торчком так сильно. Я бы принял их за людей, если бы не откровенно утончённые черты лица и острые уши.

И заметил их не я один. Мгновенно всё внимание присутствующих перекочевало с двери на прибывших. Видимо, такие гости были редкостью в этом месте. Теперь гул с «боюсь» сменился на однородный:

— Эльфы…

Прямо как шёпот пробежал.

При этом сами гости явно чувствовали себя спокойно и уверенно, их не смутили ни перешёптывания, ни пристальное внимание. Они спокойно шли вперёд, переговариваясь между собой.

Интереснее то, что я понимал их.

Эльфы… они были странными существами в любом из миров. Знали больше, чем люди, чувствовали лучше, были умнее, мудрее и так далее (мочить их мне это не мешало). А ещё будто были связаны друг с другом в разных мирах. Разговоры, стили речи, манеры — всё походило между ними друг на друга. Я знал несколько языков эльфов после путешествия: три. И все три встречались то в одном мире, то в другом. Другие языки повторялись между собой ну очень редко.

И сейчас я спокойно мог разобрать, о чём они говорят.

— …невоспитанные дикари. Это так бескультурно. Не могу поверить, что мы решили прибыть сюда.

— Вы знаете почему, госпожа.

— Я знаю. И мне сложно поверить, что нам нужно быть именно здесь.

— Оракул точно сказал, госпожа…

Они прошли дальше, и больше я ничего не слышал.

А гул не смолкал. Забавно, что местные аристократы для эльфов как дикари, когда сам высший свет мнит себя едва ли не единственными тут правильными. Слышали бы они это сейчас…

Но едва эльфы прошли, как тут же появился другой головняк.

— Бранье…

К нам подошла целая группа, видимо, мериться членами. И если парней я ещё мог понять, то чем мериться собираются девушки, я даже не представлял. А пугаться не хотел.

Никто из наших слова не сказал. Как понял, теперь я был предводителем в этой группе, как наследник из главного рода.

— Вижу, ваш поток сегодня выделился… — усмехнувшись, окинул он нас взглядом. — У Бранье перевелись сильные люди?

Я смолчал. Все смолчали. Прямо-таки командная работа. Парень лишь улыбнулся сильнее. Его взгляд упёрся в меня.

— Тэйлон… Наслышан о тебе и могу заверить, слышал я не самое хорошее.

— Забавно знаешь что? — решил ответить я. — Что я о тебе не слышал и даже не представляю, кто ты. Чувствуешь наш разрыв в положении?

Он не показал вида, но это был неплохой укол по принципу «вы настолько мелкие, что о вас не слышали». Я не силён в словесных баталиях и красивых словах, но здесь слишком удачно всё получилось. Настолько, что даже я понял, как можно ответить.

Люди вокруг меня сразу же поближе ко мне прибились, а их группа ближе к парню. Выглядело так, будто мы сейчас устроим замес.

— Слышал, ты стал каппером…

— Да, а о тебе я ничего не слышал.

Теперь кислая мина была заметна.

— Вижу, армия добавила тебе смелости.

— Конечно.

— Мне интересно, ты будешь столь же смел в деле, Тэйлон? В прошлый раз ты громко говорил… Нет, громко голосил, помнишь?

— Не помню.

— Да, такое я бы тоже не вспоминал. Бегать со слезами на глазах и порванными штанами на одном месте — не самые радужные воспоминания.

— Вижу, тебя это возбуждает, — без эмоций ответил я.

— Слава богу, что нет, Тэйлон. И теперь с тобой разве что плешивая будет встречаться, — качнул он головой в сторону Юноны. — И то, до того момента, пока её не схватит кто-нибудь из таких же плешивых за холку, как собачку, и… — его губы разъехались в усмешке. — Думаю, объяснять не стоит. Она станет… хорошей девушкой под кем-то.

Я знаю, он пытался меня задеть, но всё мимо. Мне плевать на Юнону. Однако и оставлять просто так я этого не мог. Слишком при многих он сказал и слишком пострадает репутация, если я не отвечу ему. По-хорошему грохнуть бы его и закопать, но… Мирная жизнь трудна, да…

— Интересно, ты такой смелый, только когда за тобой толпа баранов, которые максимум, что, затопчут нас, — не стал я мелочиться и прошёлся по всем, — или один на один тоже не слабо поговорить?

— Один на один? — хмыкнул он. — Ладно, раз ты настаиваешь… тогда как насчёт дуэли? Я разрешаю тебе выбрать место и оружие. Завтра. Идёт? Нет, я понимаю, конечно же, всякое может случиться. Тебе станет плохо или…

— Удивительно, что ты его сначала предлагаешь, а потом пытаешься отмазаться.

— Нет-нет, я не против. К тому же, у нас ты любил убегать, а не я. Кстати, видел твою сестру.

— Я тоже её видел, — кивнул я.

— Твою старшую сестру.

А вот тут я удивлённо посмотрел на него. Старшая? В смысле, не Сильвия? Ещё одна? Но мой взгляд он расценил иначе. Видимо, подумал, что смог задеть.

— Как у неё там дела? Ходят слухи, что её очень любят в новом доме.

— Не знаю, не спрашивал, — пожал я плечами.

— Я слышал кое-что.

— Рад за тебя.

— Например, что Бранье начали сдавать. Сильно сдавать, и теперь это видно. Особенно по твоей старшей сестре.

Пробежал недовольный шумок. Причём недовольный шумок по моей группе. Но я, если честно, вообще не увидел ничего такого. Ну сдаём, ну окей. Хотя здесь, наверное, всё дело в самолюбии, типа как так нас назвали слабыми.

— Возможно, ты сможешь разубедить меня? — улыбнулся он.

— Я не твоя девушка, чтобы убеждать тебя в чём-то, парень, — сухо заметил я. — Я даже не знаю твоего имени, не помню его, настолько ты мне важен. И за время этого разговора я ни разу не попытался узнать его. И не попытаюсь. Потому что мне плевать. Можешь хоть на ушах стоять, мне всё равно. Мы поговорим завтра. А теперь бери своих женоподобных парней, которые строят мне глазки, и ножками топай восвояси.

— Ты что сейчас сказал, Тэйлон? — тут же набычился один из них.

— Завтра и с тобой могу поговорить, мой женоподобный друг. А теперь крути педали, пока не дали играть в штурвал со своим хозяином.

Не думаю, что кто-то из них понял, что я имел в виду, но все подались вперёд, и только вытянутая рука их «босса» остановила драку.

— Мы цивилизованные люди и решаем свои проблемы только на дуэли, — и это было сказано не для меня, для своих, чтобы они не сорвались. Парень с усмешкой посмотрел на меня. — Тебе прямо-таки удалось найти себе новых «друзей» на завтра. Ну что ж, ещё увидимся, Тэйлон.

Он с гордо поднятой головой покинул нас, уведя за собой свою свиту.

Все вокруг делали вид, что никому дела до этого не было, но я-то видел, что всё было наоборот. Каждый здесь уже знал, что я вызвал парня на дуэль. И скоро об этом будет знать вся академия. Вижу, Тэйлон пользовался определённой популярностью у всех, и очень нескоро мне удастся отмыться от испачканной репутации.

— Мы можем позвать сестру, если что… — негромко начал какой-то дрыщ, но мой взгляд заставил его заткнуться.

Нам завтра понадобится лекарь. И понадобится он, к счастью, не мне. Что касается других его боевых подружек, то они станут неплохим способом отпугнуть остальных. Или наоборот, заставить всех попробовать меня на зубок и проверить, действительно ли я так силён. Тут уж как карта ляжет. В любом случае, я и не рассчитывал, что всё обернётся именно так.

С другой стороны, моя работа заключалась именно в этом — защитить род. Просто удивительно, что здесь я встретил больше проблем и вражды, чем живя в поместье, хотя должно было быть наоборот. А после этого говорят, что дети — цветы жизни.

Глава 42

Не сказать, что на этом мои приключения закончились.

Вскоре назвали и моё имя, и я прошёл через заветную дверь внутрь. Попал сразу же в небольшую комнату, где за длинным столом сидело пять человек. Две, как мне показалось, ведьмы и три на вид мага. Все годков так за девяносто. Вся моя регистрация в этом заведении заключалась лишь в том, что я просто назвал имя, фамилию, возраст, после чего расписался в каком-то документе и получил небольшую карточку, которую куда-то надо было отнести.

— Так как вы уже прошли экзамен в прошлом году, тэр Тэйлон, и прошли его на отлично, вам следует лишь получить роспись о допуске к занятиям, — сообщила мне одна из старушек скрипучим голосом. — Добро пожаловать в королевскую академию Майкесендерии, тэр Тэйлон. Мы будем надеяться, что вы принесёте честь и славу нашей академии.

Или крови, здесь как пойдёт. И ещё, что за Майка-что-то там? Это что за страшное название, похожее на имя нашего короля? Просто я беспокоюсь, что не выговорю его сразу.

Правда, когда я вышел с другой стороны кабинета в длинный коридор, и думать забыл, чья это академия. Ещё одна толпа. Вернее, не толпа, а так, человек пять у стеночки. Две девчонки и три парня.

Когда я проходил мимо, они буквально пожирали меня взглядом. И, естественно, не удержались от комментария.

— Это наш маленький Тэйлон… — девичий голосок резал на живую по нервам. — Куда бежишь?

Тэйлон, мать твою по сиськам, есть хоть кто-то в этой академии, кто не знаком с тем, каким ты был, блять, тряпкой и нытиком?! Ну вот просто каждый, кого ни встречу, готов о тебя вытереть ноги или напомнить о прошлых геройствах, что знатно уже меня начало раздражать.

— Ты знаешь, что не здороваться некрасиво, маленький Тэйлон? — спросил другой девчачий голосок.

Я прошёл мимо них, так и не обронив ни слова. Потому что в таких ситуациях говорить бесполезно — задавят базаром. Надо сразу действовать, чтобы потом зубное крошево под ногами скрипело, а устраивать подобное здесь слишком глупо — потом с меня, как с зачинщика, и спросят. Причём побегут стучать первыми они.

И если я не ошибаюсь, эти люди из волчьей стаи — враги. Так что мне ещё не раз с ними сталкиваться. Так что время поквитаться ещё будет. Его будет очень много. И думаю, мне даже не придётся волноваться на этот счёт — сами придут за мной.

Но едва я дошёл до угла, как нос к носу столкнулся с…

— Госпожа Исисиэнта…

Я не успел даже поклониться, как принцесса схватила меня за грудки и затащила за угол. Прижала меня к стене и приложила палец к губам.

От её касания я вздрогнул. Вздрогнул не от неожиданности, а от того, что её палец коснулся моих губ. Точно так же, как делала это Гелиопсис перед тем, как я… она… мы… занялись сексом… И делала так каждый раз, когда хотела заняться им там, где делать этого не стоит.

Её копия вновь была слишком близко. Носа ласково коснулся её аромат свежести и свободы, как от Гелиопсис, который заставил сердце забиться сильнее… Глаза, как другой мир, и губы, которых мне хочется коснуться, были так близко, что гипнотизировали. Наверняка такие же нежные и мягкие. Я не могу отрицать, что хочу её, но хочу не секса — куда больше мне хочется просто почувствовать её рядом. Обнять, прижать к себе, чтобы каждой клеточкой почувствовать её тело, её тепло.

Сердце забилось так, как не билось при приближении смерти. Мысли бегали по голове, как бешенные. Мне очень хотелось зарыться лицом в её волосы и вдохнуть полной грудью. Хочется обнять её, почувствовать нежн…

Я проморгался, отгоняя наваждение.

Это не Гелиопсис. Гелиопсис умерла и больше не вернётся…

Мысли казались предательски слабыми и неубедительными, но в руки я себя кое-как взял.

Это не Гелиопсис.

Это не Гелиопсис.

Это не Гелиопсис…

— Тс-с-с… — огляделась, после чего взволнованно посмотрела на меня. — Дело государственной важности, тэр Тэйлон, и мне требуется ваша помощь.

— Я… а? — я ничего не понял, кроме того, что у меня сейчас стоит. Опусти она взгляд, и сразу поймёт, как я её хочу.

— Мне нужна помощь, тэр Тэйлон.

— Всё что угодно, госпожа Исиси…

— Молчи! — захлопнула она мне рот ладонью. — Не коверкай моё имя столь чудовищным образом! Мне нужен тот, кто поможет мне открыть дверь.

Дверь?

Буквально через несколько минут мне стало ясно, что конкретно ей от меня нужно. Исиси притащила мне к двери, на которой табличка гласила… э-э-э…

Ре-то… нет, ре-кта… ре-кто… рат… Ре-кто-рат.

Ректорат. Мне было очень интересно, что оно значит. Какой-то склад? Это… в смысле, от слова ректальный? Типа там жопа? Нет, тут какой-то другой смысл…

— Давай, открывай, — в нетерпенье принцесса едва не прыгала на месте, потирая ручки. — Ты же сможешь?

Вообще, послать её надо, но хорошие отношения с представителем королевского рода мне точно не помешают.

— Я могу выбить дверь.

— Это слишком громко, — замотала принцесса головой.

— Тогда… — я заглянул в немаленькую замочную скважину, — нужно что-то типа проволоки или стержня металлического…

— Это сойдёт? — она протянула мне самую настоящую отмычку. На мой вопросительный взгляд она пожала плечами. — Не научилась пользоваться. А теперь давай, быстрее, — замахала она ладошкой, поторапливая меня.

Я умел взламывать замки — это был один из важнейших навыков. Как и угон автомобилей. И ремонт чего-то простого в полевых условиях. И даже проводить мелкие хирургические операции, чтобы можно было заштопать рану где-нибудь в дикой местности.

Я вообще много чего умел, разве что стихи не писал.

Замок наконец щёлкнул, и я, нажав на ручку, открыл дверь. За ней оказался… офис. Обычный офис со столами и шкафами. Исиси залетела туда, затащив меня следом и захлопнув дверь.

— Госпожа, а что конкретно мы ищем? — спросил я, видя, как она ураганом начала проходиться по шкафам.

— Важные вещи. Государственной важности! Помогай давай.

Чертовски похожа на Гелиопсис — у той тоже важные и дельные мысли соседствовали с ребячеством. Она могла обсуждать, как правильно и где пасти животных, как обеспечить водой своё племя в засуху, а через пару минут дразнить тебя и заниматься какой-то ерундой.

— Что конкретно мы ищем, госпожа?

— Зови меня Исси, — отозвалась она. — Ищем небольшую коробочку. Из голубого дерева на щеколде. Внутри будут мешочки и склянки.

Мешочки и склянки?

Я открыл ближайший стол, и мне тут же улыбнулась удача. Шкатулка из голубого дерева. Но прежде чем отдавать её принцессе, я решил сам на всякий случай заглянуть туда. Внутри действительно были всякие мешочки и склянки. В одной из них был какой-то чёрный, как угольная пыль, порошок…

Я открыл её и слегка отсыпал на ладонь, принюхался. Пах он специфически, чем-то солоноватым и пыльным. Коснулся кончиком языка и тут же сплюнул.

Солёный.

Порошок в склянке оказался порохом, причём дымным. Я открыл вторую склянку, и там был такой же порошок, только рыжеватый. И тоже порох. И, как я понимал, всё это — порох. Причём его разновидности.

— Я нашёл, — позвал я её.

— Нашёл?!

Принцесса, которой то ли воспитания не хватало, то ли невдомёк было, что себя так не ведут, а может и вовсе на всё это наплевать, подскочила и вырвала у меня из рук шкатулку.

— Наконец-то! Вот и вернулись ко мне…

— А что это?

— Горящий порошок, — ответила Исси, проверяя содержимое. — Привезли издалека. Если его поджечь… — она обернулась и улыбнулась, — будет взрыв.

— Вау, — без особых эмоций сказал я.

— Вижу, тебя не впечатляет это. Но лишь потому, что ты ни разу не видел, как это выглядит. Будет большой взрыв.

— Вау, — повторил я без эмоций. — А теперь может нам стоит уйти, Исси? Не думаю, что местные смотрители обрадуются, узнав, что принцесса и офицер взломали их кабинет.

— Не сгущай тучи. Я же принцесса, мне ничего не будет, поругают разве что. Ты не видел, что мы с братцем делали раньше, — шкодливо улыбнулась она.

— Я, наверное, лезу не в своё дело, но вас за такое поведение не ругают?

— Да, не в своё лезешь, — однако улыбка на губах говорила, что для неё это не оскорбление. — А что ты предлагаешь? Сидеть как миленькая куколка и строить глазки всем? Или играть недотрогу? Я хочу насладиться свободой до того, как меня повяжут обязанностями.

— Вы свободолюбивы.

— Успею насидеться взаперти. А теперь…

Но договорить она не успела. Из коридора послышались голоса, а через мгновение и шаги. Я резко обернулся к двери. Кто-то сюда направлялся и был уже достаточно близко, чтобы мы не могли выскочить незаметно.

— Блин…

Меньше всего мне хотелось в первый же день попасться на взломе. Может принцессу и простят (причём делает она это не в первый раз), но мне может влететь очень сильно. Хотя, судя по испуганному лицу Исси, её по голове тоже не погладят.

Я бросился к шкафам. Начал открывать один за другим, пока не обнаружил небольшой длинный шкаф, где хранились швабры. Вытащил, толкнул под столы, после чего помахал рукой Исси.

— Быстрее, внутрь! — зашипел я.

— Мы туда не влезем!

— Влезем, — отобрал шкатулку и толкнул её под стол к швабрам, после чего весьма грубо запихал принцессу и с трудом залез сам, захлопнув за собой дверцу. Та с щелчком закрылась.

Места было действительно слишком мало. Мы просто стояли, даже не в силах немного согнуть ноги, прижавшись друг к другу настолько, что даже вдохнуть полной грудью не могли. Её дыхание неприятно щекотало мне ухо. Мы были, наверное, ближе, чем люди, занимающиеся сексом друг с другом. Словно в консерве.

— Прошу прощения, принцесса, но я не хочу попасться.

Ответить она не успела — в кабинет вошли.

Послышался щелчок двери, и голоса стали отчётливо различимы.

— …ку. И это будет повторяться каждый раз, — раздался женский голос. Я бы сказал, что обладательнице лет так тридцать. — Я уже устала от них.

— Ты же знаешь, — заскрипел старческий голос. — Правила.

— Правила… — устала метаться туда-сюда. — Кстати, опять дверь кто-то не закрыл.

— Вильего, скорее всего. Знаешь же, память у него не та.

— Не та, но ты-то не забываешь закрывать.

— Ну я и не Вильего, — усмехнулся он.

— Это точно, — захихикала женщина. Захихикала странно. Послышался щелчок замка, после чего неразборчивый шёпот, ещё хихиканье, а под конец вздохи, ахи и ритмичный скрип стола.

В принципе, ничего необычного, преподаватели ебутся, но я бы предпочёл, чтобы они нашли для этого другое место.

Потому что я был заперт здесь с Исси. В тесном долбаном шкафе. Где душно. Где принцесса потеет, от чего её аромат ещё сильнее и на который у меня сейчас в этой обстановке лишь одна реакция.

— Не мог бы ты убрать оттуда руку, — едва слышно шепнула мне на ухо Исси.

— Это не рука, — так же тихо шепнул я, чувствуя… смущение. — Я прошу прощения, госпожа, но… я здесь бессилен.

Она замерла. Даже дышать перестала.

— Прости?

— Это не рука, — прошептал я ещё раз.

Неловко вышло.

Она вообще ничего не ответила.

А стол всё скрипел, и судя по вздохам и охам, скоро они закончат. Через пару минут мы услышали негромкий взвизг. А чуть позже, когда оба участника успокоились, довольный бархатный, немного запыхавшийся голос.

— А вы полны сил, Тойцен.

— Я сам себе удивляюсь, Либрина, — с трудом ответил он. По голосу казалось, что вот-вот ласты здесь же и склеит.

Вновь за дверцей послышалось вошканье, шаги, после чего уже спокойные голоса, по которым было невозможно догадаться, чем они занимались ранее. Они спокойно продолжили обсуждать свои дела.

— И ещё эльфы. Вот их не было, а вот неожиданно решили поучиться у нас. Будто бы и без них проблем мало.

— Ты знаешь причину — они, как и все, ищут источник.

— У нас? В академии? — усмехнулась она. — Серьёзно?

— Ты же знаешь, они сами себе на уме.

— Что ж они в туманах не ищут? Или там, в горах?

— Эльфы же. Кто знает, что у них на уме.

Источник? Ушастые здесь ради ядра? Это хреновая новость, очень хреновая, так как эти индивидуумы во всех мирах отличались особым умом и изобретательностью. Ясно, что они уже знают о том, что носителем ядра является отнюдь не предмет, а человек. Хрен его знает откуда, но мне это и не интересно. Куда важнее, смогут ли они выйти на меня.

Уже сейчас они делают куда больше успехов, чем люди, однако насколько точно они могут определить источник выброса? Что-то типа пеленгатора волн или так, по области щупают?

Вопросы без ответов, но теперь я знал, кого мне стоит опасаться.

А преподаватели больше и не возвращались к этой теме. Болтали между собой об учениках, об учёбе, о предстоящих занятиях. Прошлись нелестно по принцессе, сказав, что она позор королевства.

— Они всё лгут, — шепнула она мне на ухо в тот момент. — Это был брат.

Потом и меня вспомнили, но лишь мельком, заметив, что мне может прийтись несладко из-за характера.

— Но он же изменился.

— Вот это каждый и попробует проверить. Или он выдержит, или все прилюдно его заплюют.

Но до их болтовни и доверительных бесед дела не было. Куда неприятнее было то, что всё тело затекло. Я даже мог не стоять и расслабиться, всё равно упасть не мог. И судя по тому, как принцесса на меня облокотилась, именно так она и поступила.

Было жарко, было душно, пахло Гелиопсис, однако из-за столь долгого воздействия её запаха на мои мозги я начал привыкать к нему. Возможно, благодаря этому меня перестанет так выбивать из колеи при каждой новой встрече с принцессой. Особенно учитывая то, что мы здесь на протяжении уже нескольких часов обжимаемся.

Через два часа пребывания взаперти нас постигла новая беда. Исси начала ёрзать.

— Исси, прошу вас, тише, нас могут услышать, — едва ли не одними губами произнёс я ей на ухо.

— У меня… проблемы, тэр Тэйлон, — так же едва слышно ответила она. Голос бы немного испуганным, как у маленькой зашуганной девчонки. — Серьёзные.

— Серьёзнее, чем преподаватели?

— Я… если они скоро не уйдут… — от неё буквально полыхнуло жаром стыда. — Случится нечто неприятное и непоправимое.

Кажется, кто-то сейчас обоссытся, и хорошо, что не я. Такого позора бы не пережил, блин. А что касается принцессы… да плевать на неё.

Прошло полчаса, и принцесса просто не выдержала.

— Мне уже больно… — просипела она мне в ухо. — Тэр Тэйлон… Мне…

— Тэрра Исси, я настолько устал, что ничего не понимаю и ничего не чувствую ниже пояса, так как у меня всё затекло. Поэтому вряд ли вообще что-то вспомню, кроме того, что мы сидели в шкафу.

— Зато я вспомню… — прохныкала она.

А потом я почувствовал, как одной из ног стало мокро. А через минуту так ещё и завоняло мочой. Я слова по этому поводу не сказал, да и бывал раньше в гораздо худших условиях. Чего стоит канализация под городом, где без противогаза я с парнями провёл около суток по пояс в дерьме.

— Никому. Никогда. Не. Говорите. Об. Этом, — по словам прошептала она мне в ухо. — Иначе я не прощу вас.

— Я не понимаю, о чём вы, так как не чувствую уже всего тела.

— Я надеюсь, что это так и есть… — пробормотала она.

Мы просидели взаперти, наверное, до вечера, пока преподаватели не покинули комнату и не закрыли её на замок. Но и это оказалось не самой главной проблемой.

Дверца не открывалась.

— Да как?! — Исси едва не плакала от обиды. — Как она не открывается?!

— Я не знаю, — я попытался ещё раз выбить её. — Видимо, защёлкнулась.

— Если меня найдут вот так… — в её голосе слышался ужас. — Тэйлон, ты просто обязан её открыть!

— Я это и пытаюсь сделать.

Я начал давить плечом на дверцу шкафа, банально пытаясь её выдавить. И ведь если так подумать, пусть он и был деревянным, но тот, кто его строил, знал своё дело. Это, сука, не шкаф, это самый настоящий сейф.

— Исси, помогите. Давайте, вместе.

Уже вдвоём мы навалились на дверь, насколько это было возможно в таком пространстве. Я старался упереться ногами, выдав в противоположную стенку, навалившись всем телом, как и принцесса. Я бы попытался ударами выбить её, но мы тут с трудом поместились, так что едва ли сможем двигаться достаточно, чтобы хоть как-то замахнуться.

После минуты усилий послышался едва уловимый стон дерева.

— Уже почти, — пропыхтел я. — Поднажмите…

— Ага… — промычала она.

Дверь ещё раз скрипнула, после чего послышался громкий сочный треск дерева, и дверца просто вылетела наружу. Вместе с этим треском я отчётливо услышал и треск рвущейся ткани.

Вдвоём мы вылетели, как пробка из бутылки. Запнувшись о собственные ноги, я просто рухнул плашмя на пол, ударившись подбородком, в то время как принцессе удалось устоять на ногах. Едва не врезавшись в стол напротив, она сделала пару неуверенных шагов вперёд и остановилась передо мной.

И всё бы ничего, нам бы радоваться, что выбрались, но Исси…

Она стояла передо мной без юбки.

И без панталонов.

Те грустно висели на крючке в шкафу, покинутые своей хозяйкой в пылу сражения с дверцей.

Глава 43

Исси не сразу поняла, почему я так шокировано смотрю на неё. Но когда я быстро отвернулся, пряча глаза, осознала, в каком виде предстала предо мной.

— Ой! — пискнула она испуганно.

Но едва успела что-либо сделать, как в дверь стали ломиться, будто только и ждали, что мы из шкафа выскочим.

— Ты слышал?! Эй, кто там?! Где ключ?!

— Сейчас! Сейчас, погоди…

Да когда же это закончится! Здесь напряжённее, чем на войне!

Я вскочил, бросился к шкафу и сдёрнул рывком юбку с панталонами с крючка. Подбежал к окну и ударом выбил щеколды, распахнув окна и побив стекло. Оно весело зазвенело, осыпаясь вниз.

— Быстрее, они убегают! — раздался боевой клич одного из преподавателей.

— Нам нельзя туда! — пискнула Исси, прикрываясь ладошками. — Я не могу бежать голой!

Но я и не собирался бежать — нас из окна тут же спалят.

Я бросился к принцессе, схватил за руку и затащил под один из столов. Запихнул её туда и сам залез, задвинув, как мог, стул за собой. Благо здесь столы были с задней стенкой, нас будет не видно, если специально не обойти.

Дверь с грохотом распахнулась. Я слышал топот как минимум пяти человек, которые ворвались сюда.

— Ты посмотри, отошли на пять минут, а кто-то разгромил весь кабинет!

К окну подбежала одна из преподавателей. Обернись она сейчас и опусти взгляд, смогла бы наблюдать завораживающую картину того, как полуголая принцесса прячется под столом с героем войны. Мы бы в век не смогли оправдаться.

Но всё её внимание было направлено на улицу.

— Они убежали через улицу! Быстрее, может мы сможем их перехватить!

Мы, затаив дыхание, сидели под столом, даже боясь смотреть в ту сторону. Исси испуганно пялилась на меня, уперевшись промежностью в мою ногу, но вряд ли она сейчас думала об этом.

Дождавшись, пока топот скроется в коридоре, я вытолкнул её из-под стола и бросил ей тряпки.

— Быстрее, убегаем! — сам я быстро подхватил коробку, из-за которой мы вломились, и выглянул в коридор.

Пусто. Разве что удаляющиеся шаги до сих пор слышны.

Но я не строил иллюзий — нам точно не выйти обычным путём. Преподаватели сто процентов будут курсировать если не по коридорам, то вокруг здания, и сразу заметят принцессу с разорванной юбкой и большим мокрым пятном. Следовательно, надо или отсидеться, или пытаться выйти другим путём. Например, через крышу. Собственно, только наверх и оставалось идти.

Исси тем временем быстро-быстро обматывала себя юбкой.

— Быстрее, Исси.

— Я и так быстрая! — слишком весело для ситуации отозвалась она и, придерживая юбку рукой, подбежала ко мне. — Куда?

— Выше.

Мы едва ли не бегом бросились от кабинета, оставив всё как есть. Добежали до лестницы, где я воровато огляделся.

Никого.

— Поднимемся выше, затаимся, а там как пойдёт.

— Сегодня вечером мне необходимо зайти к преподавателям по кое-каким вопросам. Я обязана там быть, — предупредила она.

— И будете.

— Да вы как настоящий рыцарь.

— Вас, кажется, ни капельки не смущает ситуация, да?

— Так это же весело! Приключение, Тэйлон. Ради чего жить, если не ради новых эмоций?

По сердцу как ножом резануло. Нечто похожее сказала мне Гелиопсис. Что нет смысла в жизни, если она не отличается от существования. И она нашла своё последнее незабываемое приключение. Всегда летела куда-то, стремилась найти неприятности на голову, которые, в конце концов, и нашла.

Я не верил, что это Гелиопсис, но она была чертовски на неё похожа…

— Ладно, идёмте…

Мы поднялись практически на самый верх, к запертому чердаку. На каждом этаже слышались голоса, и соваться с голой принцессой туда было слишком рисково. Да и выхода там не найдёшь, разве что спрятаться. Выход есть или на крыше, если нам повезёт, или на первом, где сейчас по-любому преподаватели мельтешат.

— Нам не выйти? — тихо спросила принцесса.

— Выйти, — я достал отмычку, которую она мне отдала, и принялся ковыряться в замке. Вскоре дверь наверх была открыта. Быстро проскочив большой пыльный чердак, мы добрались до ещё одной двери, которая вела на крышу. Здесь я и притормозил.

— Можно пока перевести дух, — сказал я и огляделся.

Покатая крыша имела специальное место, где можно было пройти, при этом снизу нас закрывал парапет.

А ещё отсюда открывался классный вид. Не только на академию, но и на весь город. Огромный город, который раскинулся перед нами. Сейчас он шумел, буквально дышал жизнью. В некоторых местах только-только зажглись огни. Солнце заходило большим диском за горизонт и там же дымили трубы. Я видел чёрные разводы, которые поднимались в чистое небо.

Дух захватывало.

Исси тоже любовалась видном. Вытянулась, будто навстречу порывам ветра, который обдувал её, слегка оттягивая одежду назад и подчёркивая её фигуру.

Да чтоб тебя…

Я тряхнул головой, отгоняя мысли, насколько она похожа и насколько я её хочу. Да хоть здесь, прямо на полу, хочу, но…

— Тэйлон, а, Тэйлон, — с хитрым прищуром позвала Исси меня, только я отвернулся. — А я тебе нравлюсь?

Меня аж пробрало от вопроса, хотя я сам не мог сказать почему.

— Почему такой вопрос, Ваше Королевское Высочество? — сделал я сразу же намёк на наши разные положения.

— Ты просто так на меня смотришь, как не смотрят другие. Вот почему.

— А как на вас смотрят другие?

— Ну… — она посмотрела в сторону города, будто подбирая слова. — Как на… желанный приз. Ну знаешь, как без… любви и обожания.

— А вам нужно обожание?

— Естественно! Обожание, возвеличествование, любовь, страсть во взгляде и немного ревности.

— Немного ревности?

— Ну а кому неприятно, когда его немножечко ревнуют, а? — усмехнулась принцесса. — Сразу чувствуешь свою важность.

— Вы и так важны, нет?

— Ну так важности мало не бывает! Причём тут ведь любимому человеку!

— А что взамен? — полюбопытствовал я.

— Любовь, душу и тело, — с готовностью ответила Исси. — Ну ладно, душу я приберегу, но любовь и тело точно.

Я промолчал. Может для принцессы это и было хиханьки-хаханьки, но для меня это была слишком больная тема. Сколько бы я себе ни повторял, сколько бы ни давал установок и ни заставлял, мозг принимал одну информацию, а душа — совершенно другую. Я видел чужую девушку и при этом очень родную одновременно.

— Так что, я тебе нравлюсь? — повторила она вопрос.

— Вы очень красивы, Исси, но я предпочитаю другой тип девушек, — невозмутимо ответил я.

— А если бы нравилась? Принял бы и мой тип? — не унималась принцесса.

— Наверное, да.

— А ты бы не хотел… влюбиться? Просто так. Пусть даже это будет мимолётно? Знаешь, как в книжках?

— Нет.

— Нет?

— Нет, — повторил я.

— Но почему? — кажется, её это удивило.

Потому что одному всегда легче — вот почему. Ты можешь дохнуть от одиночества, грустить и тосковать, но всё это будет лучше, чем осознание, что куча людей, которые со временем тебе стали небезразличны, просто тупо сдохнут по твоей же вине. Потому что пошли за тобой, поверили.

Лучше быть всегда одному и не чувствовать вины за то, что ты за собой утянул всех остальных. Лучше пусть все вокруг будут чужими. И пусть лучше вокруг всегда будет война, чтобы не было возможности поверить, что вот, в этот раз может быть что-то да будет лучше.

Ничего не будет лучше. Это просто война в другой обёртке, не более.

— Ну вот так, — пожал я плечами. — Идёмте, я постараюсь вас довести до вашей комнаты.

Меня ещё удивляло то, что меня она ни капельки не смутилась. Ну увидел голой, ну всё равно — вот так, казалось, Исси и думает.

Удача действительно улыбалась нам — крыши корпусов соединялись между собой, что не могло не радовать. Разве что корпус, на котором мы находились, был повыше. Но мне не составило труда спрыгнуть вниз.

— Эм… Тэйлон, а ты бы не мог отвернуться? Я знаю, ты уже посмотрел на меня красивую и прекрасную, а может не против и ещё, однако… — причём она говорила это, явно дразня меня.

— Конечно, Исси, — отвернулся я.

А через пару секунд раздался её смущённый и одновременно смеющийся голос:

— Тэйлон, а ты бы не мог одолжить мне свой пиджак или брюки?

— Зачем? — нахмурился я.

— Посмотри направо, но только не оборачивайся.

И я посмотрел.

На флагштоке рядом с государственным флагом королевства, зацепившись… развевались порванные панталоны.

А чуть дальше улетала её юбка, подхваченная ветром.

У меня глаз задёргался.

Я… прошёл кучу войн, я… я видел то, что другие даже представить не могут. Я бывал там, где не ступала нога человека, но такое мне встречается в первый раз.

Вернее, не такое, а такой.

Такой человек, как Исси.

Она не просто ходячая проблема — она передвижная катастрофа.

— Как? — у меня был только один вопрос. Такое ведь даже специально хрен провернёшь же.

— Ну я прыгнула, ветер дунул, и… О Солнце, я бы никогда не подумала, что все смогут лицезреть мои панталоны, — хихикнула она. И её голос не звучал расстроенным или застыженным. Нет, ничего подобного — Исси это явно забавляло, если не радовало.

Я нехотя снял свой пиджак, проверив карманы, чтобы ненароком ничего ей не отдать своего.

— Надеюсь, на ваших… на вашем нижнем белье и одежде не было имени и фамилии.

— Откуда?

— Некоторые пишут.

— Извращенцы.

Я посмотрел на развевающиеся панталоны. Ага, кто бы вообще об этом сейчас говорил.

Принцесса прошла мимо меня, намотав мой пиджак на пояс на манер юбки.

— Вперёд за приключениями!

На свою задницу.

Мы прошли по корпусу, который принцесса назвала учебным, и перешли в тот, где, с её слов, были столовые, души, ванные и так далее.

— Вот-вот, смотри, видишь стеклянный потолок? — указала она пальцем. — Это крыша женской купальни.

— Погоди, — нахмурился я. — Почему крыша стеклянная?

— Для красоты.

— Но… если кто-то будет подглядывать?

— Кто? — с усмешкой спросила она.

Да, кстати, кто? Здесь только мы.

Хотя место, надо признать, хорошее. На прострел весь двор и ближайшие улицы города можно взять. Я помню, как держал в связке с другим снайпером вот точно такую же улицу. Правда, в тот день мы никого не убили, потому что враги пошли по соседней.

— Идём, нам на другую сторону.

Мы осторожно обошли крышу по краю. Я ради интереса заглянул туда, но никого не увидел — видимо, не время.

Следующая крыша уже была женским общежитием.

— Пришли… — выдохнула она. — Какое счастье, что я живу на последнем этаже и далеко идти не надо.

— Пиджак…

— Я отправлю кого-нибудь тебе его отнести, хорошо? Или предлагаешь мне голой бегать?

— А мне куда идти? — спросил я.

— На ту крышу, — указала она пальцем на боковое здание, что присоединялось сбоку. — Это мужской корпус. Думаю, там можно как-то спуститься.

— Там можно как-то спуститься или ты так думаешь? — уточнил я.

— Ну… проверь, — усмехнулась она. — Кстати, мне идёт?

Она немного крутанулась на месте, чтобы подолы «платья» слегка приподнялись.

— Могу однозначно сказать, что без него тебе лучше.

— Вот оно как… — сделала Исси вид, что задумалась, после чего её глаза наполнились озорным блеском. — А хочешь сниму?

— Нет.

— Ну как хочешь, — усмехнулась она. — А я ведь и вправду спросила.

— А я вправду ответил, Исси, — без тени шутки ответил я.

— Потому что я тебе не нравлюсь?

— Нет, потому что после того, как девушка оголяется, должен оголиться и мужчина, а мне немного холодно под ветром.

Исси расхохоталась. Не знаю почему, но я знал, что ей понравится эта плоская шутка. Просто знал.

— Спасибо, что помог, — стёрла она пальцем слезинки. — Мне пришлось бы очень скучно без этого, — потрясла она коробкой. — Сегодня мы ещё увидимся, поэтому смотри у меня, не попади в неприятности, мой рыцарь.

— Как скажете, моя королева, — изобразил я поклон, отмахнувшись от дежавю.

Мы распрощались на хорошей ноте.

Принцесса для меня была слишком странной, если брать её статус. Для принцессы скачущая по крышам голая с неизвестным парнем девушка — это что-то вообще за гранью. Исси будто специально отбрасывала любые нормы и правила, чтобы всем доказать, что титул принцессы ни к чему не обязывает. Будь она обычной девчонкой — ладно, но тут…

Хотя она и сама это понимала. Сказала же, что хочет успеть пожить до того, как повяжут обязанностями.

И всё же её пренебрежение даже общими нормами пугало.

Я спустился в общагу через чердак. Дверь была открыта, поэтому пройти мне не составило труда. Спустился на самый верхний этаж и быстро двинулся по коридору к лестнице, чтобы спуститься на свой. Отвечать на вопросы, откуда я здесь взялся, не хотелось.

Но едва преодолел половину коридора, как столкнулся нос к носу с парнем, который вышел из комнаты с щёткой в руках. Вернее, это не щётка, а какая-то деревянная малка с щетинками, но вряд ли он ей себе яйца решил причёсывать. В рубахе и штанах-трусах, невысокий очкастый, дрыщ, которых ещё называли в армии яйцеголовыми или ботаниками.

— Бранье? Ты что тут делаешь? — удивился он, с вопросом посмотрев в сторону лестницы, будто не мог понять, как я сюда попал.

— Извини, я тебя знаю?

— Не извиняю. Ты что забыл на нашем этаже?

— Ничего, — покачал я головой. — Я уже ухожу.

Ясно. Значит, здесь ещё и территория разбита между собой. Типа один этаж одному роду, другой другому и так далее.

— Да-да, вали отсюда, — махнул он головой.

Я ничего не ответил. Первое правило практически везде — если забрёл на чужую территорию, старайся держать себя в руках.

А дальше произошёл какой-то пиздец просто.

Едва я прошёл, как… меня пнули под зад.

Я, честно говоря, даже охренел от такого, потому развернулся и с лёгким шоком уставился на парня.

Нет, просто… блять, да я в орденах за то, что убивал, я старший каппер. Даже тот факт, что это за просто так не дают, неужели не натолкнул его на мысль, что надо как минимум меня опасаться?! Ну если не опасаться, то подозревать, что я могу дать пиздюлей за это? Или все смотрят на моё телосложение и прошлое?

Я могу понять других главарей — они пытаются показать себя, попробовать меня на зуб, силён ли я, чтобы самоутвердиться и опустить род, но этот-то куда?

Придурок смотрел на меня с усмешкой, явно не понимая, что я в шоке немного из-за другого. А когда я сделал несколько быстрых шагов к нему, он только и успел, что сменить выражение лица на испуганное и приподнять руки, чтобы то ли прикрыться, то ли ударить.

Я засадил ему в солнечное сплетение. Парень потерял не только собственное дыхание, но и возможность как-то стоять. Но я не дал ему осесть. Схватил за грудки рукой, прижал к стене и ударил его ещё раз в живот, а потом ещё и ещё, после чего заехал ему в пах коленкой.

Бедняга со слезами на глазах не в силах вздохнуть осел.

Я же присел перед ним и схватил за яйца в прямом смысле этого слова.

— Ещё раз что-то вякнешь, и твои яйца, — я резко сжал кулак. Не сильно, но его писк пришлось прервать рукой, — станут ёбаным омлетом. Я ясно выразился?

Вряд ли он был в состоянии ответить, а я не собирался дожидаться. Немного зажал сильнее, от чего он задёргался, после чего отпустил его и быстро ушёл.

— Тебя убьют за это… — просипел он, каким-то чудом находясь в состоянии ещё говорить.

— Тогда пусть завтра приходят. У меня день открытых дверей.

Я, конечно, слышал, что в школах творится иногда жесть. Да не только в школе, в той же армии и везде, где агрессивных дегенератов сажают, как пауков, в одну клетку, вместе. Там могут загнобить даже огромного шкафа, просто загнобить, зачмырить, каким бы он ни был большим и сильным, если у него нет внутреннего стержня.

Но академия, здесь же все цивилизованные люди…

Должны быть.

Если смотреть с другой стороны, та же школа или армия, где собрались только не дегенераты, а сливки общества, ненавидящие друг друга. Плюс здесь разрешены дуэли и защита чести (а я даже не вижу разницы между двумя этими понятиями), что тоже намекает на то, что ни для кого не секрет, что будет твориться.

И если это цвет нации, то я бы предпочёл, чтобы королевство было чёрно-белым.

Глава 44

Моя комната была односпальной, за что огромное спасибо. Расположились мы в самом начале коридора, который оккупировали, как я понимал, род Бранье и приближённые к нему.

Тот олух был прав — мой поток был слишком худосочным, так как здесь я видел куда более крепких парней.

Меня поприветствовали, пожали руку. Вышел вперёд даже Викон.

— Здравствуй, Тэйлон, — протянул он руку.

Мне не хотелось ему, если честно, пожимать руку, но унижать при других я его тоже не собирался. К тому же, мне с ними ещё жить, так что стоило попробовать ещё раз найти общий язык.

— Здравствуй, Викон.

— Я хочу извиниться за бал, Тэйлон. Это было некрасиво с моей стороны. Я предлагаю забыть это недоразумение. Здесь нам лучше держаться вместе, так как…

— Так как что?

— Думаю, ты понимаешь, — не стал он отвечать. — Слишком большие противоречия между родами. Некоторыми. Наши дрязги внутри — наши дрязги, но на людях мы должны быть одним целым.

— Я понял тебя, Викон.

Мне он не нравился. Он был хитрожопым и очень скользким, однако я не мог не согласиться с ним. Всё, что происходит внутри, должно оставаться внутри. И то, как мы друг к другу относимся, не должно влиять на то, встанем мы на защиту своего человека или нет. Мы — это мы. Вот и всё. Остальные к чёрту.

Мне показали мою комнату, показали, как пройти в купальни, и объяснили, куда сейчас следует направляться.

Комната… да, не то, где я жил в поместье, далеко не то, но тоже сойдёт.

Шучу. Это была отличная простая комната с хорошим, действительно хорошим ремонтом. Кровать, стол, два стула, шкаф — тот самый набор без излишеств, который необходим. Никаких картин, нахрен не нужных, тысячи стульев, на которых никто не будет сидеть, всякой хрени типа изобразительного искусства, будто скульптору стало ебобо с головой и руки затряслись.

Мои вещи уже занесли, а ключ передал Викон. Насколько я понял, не всем повезло так, как мне. Были комнаты, где жили по двое, трое и даже четверо. Как я подозреваю, зависит от положения рода.

Быстро переодевшись, я спустился вместе с остальными вниз, где по коридорам мы вышли в большой зал. Здесь не было стульев, но была большая сцена, где уже всё было освещено.

Люди начали разбиваться на группы. Вернее, даже не так, никто не разбивался на группы — группа уже сразу заходила в зал, после чего занимала себе место. Одни у стеночки, другие у самой сцены, третьи поближе к проходу. Мы встали справа где-то в середине.

— Тэйлон, — Ньян выскочила из толпы девчонок, которые на её голос сначала посмотрели на источник шума, а потом заинтересованно на меня. — Ты что, потерялся, а?

— Прости?

— Где бумага, которую тебе дали? — нетерпеливо перешагивала она с ноги на ногу. — Ну же! Ты его должен был отнести же!

— Вот, вот он, — протянул я ей листок.

— Балда… — она выхватила его у меня и ускакала обратно в толпу.

А я оглянуться не успел, как круг сомкнулся, и я оказался среди девушек. Они улыбались, кокетничали, некоторые даже осмелились поздороваться, однако разговаривать со мной не спешили. То ли остерегались, то ли я должен был начать первый. Но я сделал вид, что меня заинтересовала вон та серая интересная стена.

А люди в зал прибывали и прибывали.

Вскоре я понял, что, по сути, все эти группы даже не один род и семьи, прислуживающие ему. Столько бы людей, наверное, не набралось. Это анклавы, самые настоящие. Один могущественный род просто собирал вокруг себя множество других маленьких родов, от чего образовывались такие группы. Даже около нас собралось несколько, которых точно не было на приёме на балу рядом с нами.

Минут десять прошло, прежде чем зал забился до отказа.

Свет стал более приглушённым, люди стали вести себя тише, будто в предвкушении какого-то момента.

И он настал — на сцену вышел старик в мантии, который был очень бодр для своего почтенного возраста. Встав в центре сцены, он обвёл всех взглядом, после чего заговорил.

И я понял, что это был тот самый дед, который пёхал одну из преподавателей в том кабинете.

— Добрый вечер, дорогие ученики, я, заместитель нашего ректора по образовательной части Тойцен Ендериверген, счастлив поприветствовать вас в стенах нашей королевской академии Майкесендерии, — громогласно объявил он на весь зал. Я даже зауважал старика, ведь если он так громко говорит без магии, то действительно ещё в полном расцвете сил. Такой голос даже многим командирам не снился. — Надеюсь, что те, кто продолжит учиться, сможет стать лучше над собой прежним, а те, кто только-только решил расширить свои знания, смогут раскрыть для себя новый потрясающий мир.

Замолчал, обвёл всех взглядом. Продолжил.

— Сначала я бы хотел сразу обратить ваше внимание на правила академии. Все вопросы, кои не могут решиться словами, решаются при наблюдателях в специально отведённых местах. Это очень важно, и за нарушение этих правил вы будете наказаны вплоть до отчисления в самых серьёзных случаях.

— Раньше он этого не говорил, — шепнул непонятно откуда возникший Викон. — Это показывает напряжённость даже внутри академии среди разных родов.

— Да я уже догадался.

— Далее, — продолжил старик. — Хочу напомнить о недопустимости проникновения в помещения, не предназначенные для посещения учениками. Если возникнет всё же такая необходимость, вас должен сопровождать преподаватель.

А это про нас, как я понимаю.

— Также хочу напомнить абсолютно всем — нет ничего страшного в любви. Нет ничего плохого в желании стать ближе и соединить свои рода семейными узами. Но хочу напомнить, что вы должны помнить о последствиях. Помните, что ваша половинка — тоже человек с чувствами, потому подумайте хорошенько, готовы ли вы действительно подарить или взять от него самое дорогое.

— Я слышала, что в прошлом году одна из простолюдинок повесилась на флагштоке, — зашептала одна девчушка другой рядом со мной. — Она забеременела от одного из рода, а тот её бросил. Она немного и расстроилась.

Ага, совсем чуть-чуть.

Хотя открытием для меня стал тот факт, что здесь учатся простолюдины. Насколько я понимаю, ими и была самая многочисленная группа (хотя если объединить всех аристократов, то они явно будут в меньшинстве), принадлежность которой я не мог опознать. То-то одежда у них отличалась. Не плохая, нет, но и не богатая.

— И никто не возмущается? — удивился я.

— Но они же добились этого, верно? — пожал плечами Викон.

А старик тем временем продолжал.

— Надеюсь, что все вы будете относиться в стенах академии друг к другу с почтением, ведь я хочу напомнить, что все поступили сюда исключительно благодаря своим знаниям. Значит, все достойны здесь познавать мир и открывать для себя что-то новое.

Дальше пошли уже тонкости образовательного процесса, и я откровенно заскучал. Начал оглядываться и едва ли не зевать. Пришлось стоять ещё минут десять, прежде чем нам разрешили разойтись. Люди с весёлым гомоном поспешили это сделать.

Удивительно, что не было ни давки, ни криков, ни ругани, все по очереди проходили через дверные проёмы, не показывая и толики недовольства. Что ещё страннее, первыми пропустили тех, кто был без рода.

Видимо, у аристократии свои представления о правильности поведения, так как мне казалось, что им просто даже стоять рядом с безродными противно.

— Как тебе лекция? — неожиданно вынырнула сбоку от меня Юнона.

— Как обычно, всё скучно, — я даже зевнул.

— Да, вижу, — улыбнулась она. — Куда запишешься?

— Куда запишусь? — не понял я.

— Да, куда?

— Я… не совсем понял, о чём ты.

— Ну, дополнительное обучение, — пояснила она и начала перечислять. — Единоборства, бой на мечах, стрельба…

Я задумался.

Нет, стрельба однозначно. Единоборства… незачем, если есть стрельба. Бои на мечах ещё может…

— А есть что-нибудь музыкальное?

— Музыкальное? — она прямо разулыбалась. — Я знала, что ты выберешь это.

— Что именно?

— Играть на рояле. Ты же об игре на рояле говоришь?

— Вообще да… — немного удивлённо посмотрел я на неё.

Нет, действительно, раз здесь есть выбор, то почему бы и нет? Мне нравилась музыка. А играть её мне нравилось ещё больше, потому что играть я мог всё что душе угодно. То есть если научиться играть на этом рояле, то я смогу даже повторить те песни, что слышал в далёком прошлом. Услышать их снова…

Эта идея меня прельщала. Играть свою музыку…

— Я знала, — ещё раз повторила она. — Я, кстати…

И тут её начали оттеснять. Девчонки, которые были из нашей группы, как бы невзначай, но настойчиво вклинились, расширяя между нами расстояние и выдавливая Юнону в сторону. Её не пихали, не толкали, не грубили, всё выглядело естественно, однако мне причина подобного была ясна.

— Увидимся там, — только и успела она сказать, прежде чем гомон толпы отрезал нас друг от друга.

Но едва я успел что-то сделать, как с другой стороны меня подхватили под руку и потащили от основного потока.

— Тэйлон, держись от неё подальше, — негромко произнесла Сильвия, отконвоировав меня в сторонку. — Прошу тебя, не играй с огнём.

— Я не играл. Она подошла…

— И ты заговорил.

— Предлагаешь мне игнорировать её? — приподнял я бровь.

— Просто отсечь её. Тэйлон, ты видишь, что все очень агрессивно настроены. А с ней тебя вообще возненавидят. Неужели тебе было мало того, что утроили те идиоты, пристав к вам?

— Тебе уже рассказали.

— Мне всё рассказывают, — с толикой гордости произнесла она. — Мы должны держаться вместе, только так сможем дать отпор. Одиночек сразу давят. Если они, конечно же, имеют отношение к происходящему.

— А мы имеем?

— Мы часть рода Бранье. Мы не то что имеем отношение — мы являемся частью происходящего.

— Блин, вы просто дети, — вздохнул я.

— Часть из которых уже имеет репутацию, прошли войны и даже могут оказывать слабое, но давление на других, — улыбнулась Сильвия, видимо, не заметив моего «вы». — Поэтому наше поведение отражает поведение и рода. Если мы держимся короля, значит, и род держится короля. Если враждуем с другим родом, значит, и наши родители враждуют с ним. Мы…

— Лицо нашего рода, — закончил я.

— Верно. Все знают, что дети всегда будут делать то, что скажут родители. Иначе говоря, выражать их отношение. И если ты пойдёшь на контакт с Юноной, это будет одно из двух. Или мы приняли их род к себе… — и тут она замялась.

— Или?

— Или ты отдельно от нас, — нехотя договорила Сильвия.

— Значит, откажетесь из-за убеж…

— Нет, — прошипела сестра, до боли сдавив мои руки. Но быстро взяла себя под контроль. — Нет, Тэйлон, Бранье хранит свой род, и никто от тебя никогда не откажется. Просто пойми, ты создашь противоречие. Глава рода говорит, что не будет принимать Белых Клыков, а тут неожиданно младший наследник с репутацией среди верхушки…

— Что-то я не заметил этого отношения, — поморщился я.

— Поверь, наверху всем уже давно известно, что ты сделал. А эти лишь пытаются запачкать тебя и показать, что ты слаб и не достоин своих наград. Как бы то ни было, возникнет разлад уже внутри нашего рода и всех, кто примкнул к нам. Говорим одно, а делаем другое. Не говоря уже о враждебных родах. Лодка не плывёт, когда гребцы гребут в разные стороны, Тэйлон.

— Мы должны придерживаться политики семьи, — подытожил я.

— И поэтому не подходи к Юноне. Я… я знаю, что это такое, отвергать того, кто тебе нравится, Тэйлон, — погрустнела она. — Отталкивать, потому что так надо, идти против себя, но это необходимость. Я помогу, Тэйлон, попрошу девушек с парнями, чтобы мягко отваживали её. Не грубить, не трогать, а просто отваживать. Поверь, так будет лучше. А что касается завтрашней дуэли, я поговорю на эту тему с…

— Не надо, — покачал я головой.

— Тэйлон, этот идиот хорошо стреляет и…

— Просто верь мне, хорошо?

— Да пойми… — начала она прямо возбуждаться.

— Сильвия, — холодным голосом я немного вернул сестру на землю. — Не надо. Просто доверься. Я вытащил тебя тогда из тумана. Убил ту тварь. И ты думаешь, что я не смогу справиться с каким-то задохликом?

— К тебе уже очередь выстроилась, Тэйлон. Ты умудрился вызвать на дуэль по меньшей мере человек шесть.

— И завтра они будут жрать песок, — усмехнулся я.

Прямо вижу по лицу, как много хотела сказать Сильвия мне, но сдержалась.

Промолчала.

После речи старика был ужин, где мы расселись за длинными столами с лавками, которые были примерно человек на двенадцать каждый. Взглядом я поискал Юнону — та сидела рядом с обычными людьми с краю.

Честно говоря, не одна она была той, кто чувствовал себя одиноко. Я тоже сидел и ел молча. Все вокруг разговаривали, парни, девушки. Ньян веселилась со своими подругами, а Сильвия что-то обсуждала со своими. Видел Милену, которая хихикала и пускала в мою сторону хитрые взгляды, и принцессу, которая, судя по хитрожопой роже, готовила пакость, шушукаясь с Амелией и ещё несколькими девушками, которых я не знал.

Все общались, а я чувствовал какую-то пустоту.

Здесь я был будто бы лишним. Здесь не было войны, здесь я никому не нужен.

Так что вечер прошёл для меня скучно, без каких-либо интересных событий.

Куда больше меня интересовал следующий день.

Когда я утром выходил из своей комнаты уже одетый и готовый, в коридоре было лёгкое столпотворение. Никто особо ничего не говорил, но я видел, что здесь все собрались ради меня. Вернее, проводить меня.

Дуэль происходила за корпусами. Это была овальная площадка, похожая на футбольное поле, в центре которого был очерчен круг. Как я понимал, здесь и проводились всевозможные защиты чести и дуэли.

Когда я пришёл к площадке, там уже были люди. Как с моей стороны, так и с вражеской. И если у противника все выглядели вполне себе бодро — общались, смеялись, что-то оживлённо обсуждали, то у меня все выглядели до боли унылыми. Разве что сёстры улыбались. И Юнона, стоящая в сторонке.

На которую все неодобрительно косились.

Когда я вышел на площадку, с другой стороны вышел тот полудурок. Улыбчивый, радостный, гордый. Желание засадить ему промеж глаз мечом или пулей выросло в разы. В центре поля нас ждал наблюдатель с тёмной сумкой у ног. В принципе, везде всё было одно и то же, поэтому я знал, что делать — сразу подошёл к нему. Практически одновременно с тем парнем.

— Итак, правила, — начал по-обыденному объяснять усталый на вид мужчина. Видимо такое постоянно происходит. — Начинаем по команде. Заканчиваем по команде. Оружие не летально, так что можете не беспокоиться насчёт своей жизни. У нас есть целитель, который излечит ваши мелкие травмы, — кивнул он на женщину. — Теперь вопрос: на чём будете решать спор?

— Я предлагаю револьверы. Оружие настоящих мужчин, а, Тэйлон? — попытался подколоть меня парень. Видимы было дело.

— Мне плевать. Давай револьвер.

— Хорошо, — кивнул мужчина и вытащил коробку, в которой лежали два револьвера. Не таких, как у меня. Простенькие, замызганные, слишком… хрупкие, что ли. Следом нам выдали маски. Небольшие, сетчатые, которые могли защитить зубы и глаза.

— Маски обязательны и этот вопрос не обсуждается.

— А револьверы проверить можно? — спросил я, крутя в руках оружие, больше похожее на игрушку.

Мне было важно понять, как ведёт себя оружие перед тем, как его использовать. В таких дуэлях слишком огромное значение играет именно чёткое понимание того, чем ты стреляешь. Тяжесть, меткость, настильность — да всё. Я хотел быть уверен, что попаду ровно куда целюсь, а не как придётся.

— Зачем? — удивился мужчина.

— Ты чего-то боишься? — улыбнулся парень.

— Боюсь, что мне подсунули какое-то издевательство. Хочу быть уверенным, что оно вообще стреляет. Я имею на это право?

— Да, — пожал мужчина плечами. — Видишь те мишени? Можете опробовать один барабан на них. Вот пули.

Он дал нам по двенадцать пуль. Насколько я мог судить, это было что-то вроде резины. Скорее всего внутри был металл, чтобы придать им тяжести.

Как выяснилось, несмотря на свой жалкий вид, стреляли они удивительно метко. По крайней мере я попал туда, куда целил. Мой соперник, имя которого я не знал, был тоже метким — выбил из всех шестерых выстрелов яблочко. Я же…

Я попал два раза в молоко, в крайний круг, в четвёртый от центра, и два в край мишени.

— Смотри в своих не попади, — усмехнулся он.

Пусть усмехается. Я не собирался на мишени показывать то, как стреляю. И легли пули исключительно туда, куда было нужно. Значит, в этом плане можно было не беспокоиться.

— Дальше, раз вы проверили, правила дуэли. С кобурой или без.

— Без ко… — было начал мой противник, но я его опередил.

— С кобурой.

Тот лишь усмехнулся и кивнул.

— Да, с кобурой.

Нам выдали по кобуре.

Что было забавно, так это то, как он повесил её. Как я понимал, он стрелять будет правой рукой и потому повесил её под левой, чтобы выхватить. Ровно на тот же манер, что висели тогда у меня, когда я был на балу. Я же не стал изобретать что-то новое и повесил её просто под правую руку.

Не знаю почему, но наблюдатель, глядя на это, лишь устало вздохнул.

— Кобура вешается с другой стороны, — решил подсказать мне мужчина.

— Я знаю, спасибо.

Он пожал плечами, словно говоря: «как знаешь». Парень презрительно скривился. Я знаю, они привыкли к совершенно иному, вешать револьвер подобно мечу, с противоположной стороны. И вряд ли что наблюдателю, что парню хватит мозгов обдумать всё и понять, как будет лучше для быстроты стрельбы.

У меня бы тоже не хватило. Я солдат, а подобное изобретают мастера своего дела, профи, которые посвящают всю свою жизнь подобному ремеслу. И даже простое движение или правильно повешенная кобура иногда результат многолетних опытов и годы практики. Наследие убийц для убийц.

— А теперь, — уже громче, чтобы слышали остальные, объявил мужчина, — разойдитесь на пятнадцать шагов друг от друга!

Ну что ж, игра началась.

Глава 45

Мы разошлись в разные стороны.

Один.

Два.

Три…

Я отсчитывал каждый шаг — это был отличный способ успокоить нервы и сосредоточиться.

Я не волновался, нет, но был возбуждён до чёртиков, так как в последний раз участвовал в дуэли… хрен знает когда. Нет, даже не так, в этом мире я так долго пробыл в спокойной обстановке, что даже такая маломальская стычка со школьником вызвала во мне возбуждение. Будто я вновь перед штурмом крепости или готов десантироваться с корабля под шквальным огнём.

И надо признаться, мне оно нравилось. Нравилось ощущение приближающейся схватки и опасности. Чувство, что вновь бросаю вызов, пытаясь оказаться лучше своего оппонента, чтобы выжить.

Отсчитав последние шаги, я развернулся к противнику. Теперь нас разделяло около двадцати пяти метров. Наблюдатель уже отошёл на границу поля, чтобы случайно не получить резиновой пулей по голове. Судя по весу, если такая дура попадёт в лоб, мало не покажется.

Сердце приятно заколотилось в груди.

— Правила! — громко объявил он со стороны. — Начинаете по свистку! Так как вы с кобурой, руки не касаются револьвера, а просто свисают вниз!

Парень напротив меня стоял ровно, гордо выпятив грудь, словно просил в неё пулю.

Я же отклонился спиной назад, совсем немного, как делали мои учителя, чтобы сократить время, необходимое на выхватывание револьвера и прицеливание. Моя поза вызвала у парня лишь усмешку. Не только у него, его сторона весело что-то заулюлюкала.

Пусть смеются.

— Тишина! — его голос просто срезал гам. — Приготовились!

Его голос будто оградил нас от другого мира. Теперь был я, парень напротив и время. Только это пространство между нами и ничего вокруг. Я видел, как подрагивает рука полудурка передо мной в нетерпении и как его глаза, холодные, буравят с меня. Чувствовал, как мои пальцы подрагивают, как напряжена каждая связка.

Секунды словно растянулись.

Тишина была настолько плотная, что я мог её даже пощупать.

А потом звук.

Резкий звук, и я даже не знаю, что это: звон, окрик или свист — плевать. Мне достаточно лишь услышать его, чтобы рука дёрнулась к рукояти револьвера.

Никто даже не понял, что произошло.

Сначала наблюдатель крикнул:

— Приготовились!

После чего неспеша поднёс свисток к губам и дунул в него.

Свист разрезал тишину, и мгновение спустя прогремел выстрел. Никто даже не понял, что произошло, включая Сильвию и Ньян.

Ангор, парень, что вызвал их брата на дуэль, только-только схватился за рукоять револьвера, когда грохнул выстрел. Он так и замер на какое-то мгновение, пока эхо расходилось по площадке, после чего потянул руки к…

Паху.

Его вой, полный нескончаемой чисто мужской боли, огласил всю округу.

А Тэйлон… он вытянулся. Спокойно вытянул руку с револьвером вперёд, после чего выстрелил. Голова Ангора дёрнулась назад, и он, мгновенно смолкнув, просто завалился на бок.

Это была самая странная дуэль, которую все присутствующие когда-либо видели.

Это было медленно. Будь здесь мой учитель, он бы запинал меня ногами. И всё же даже эта скорость оказалась для этих людей невозможной. Я не стану отрицать, что парень был быстрым, да, но неудачное расположение кобуры сыграло свою роль — слишком долго тянулся. Виси она нормально… тогда бы у него, возможно, были шансы, причём хорошие, но так…

Придурок взвыл, схватившись за собственные отбитые резиновым шариком яйца.

Я же почувствовал душевное удовлетворение. Какое-то внутреннее спокойствие и пустоту… Ту самую пустоту, которую я чувствовал в бою. Когда тебе плевать, убиваешь ты или добиваешь раненых. Единственное, что я хотел — поставить точку. Убить его окончательно.

Для себя.

Поэтому я просто прицелился и засадил ему в голову вторую пулю, оборвав его визги. Одновременно с этим, казалось, вернулось и всё остальное. Удовлетворение, словно хорошо передёрнул или почесал зудящее место. Душу грел тот факт, что упырок получил то, что заслужил. Что я «убил» его.

Слишком запоздало закричал наблюдатель.

— Стоп! Стоп, не стрелять! Дуэль закончена! Опустить оружие обоим.

Я послушно опустил револьвер, глядя на мужчину. Он выглядел… злым. Возможно, моё добивание противника считалось низким, но плевать. Это было необходимо, чтобы я сам почувствовал, что ставлю окончательную точку в этом деле.

— Револьвер, — протянул он руку. Весь красный, он явно много чего хотел мне сказать, но держал себя в руках.

Получив моё оружие, он направился к парню, над которым колдовала что-то женщина. Я, положив маску на землю, медленно направился к своим, которые ни живы ни мертвы смотрели на меня и не понимали, что произошло. Разве что Юнона улыбалась и, когда мы пересеклись случайно взглядами, кивнула.

И уже после этого люди стали проявлять эмоции. Когда я подошёл, люди начали что-то говорить мне, хлопать по плечу, будто я их лучший друг, хвалить меня, просто радоваться, будто это они победили там. Сёстры что-то говорили. Они не кричали, как группа поддержки, не выпрыгивали из штанов, но сдержанно, явно довольные, поздравляли меня с победой.

Одной.

Из шести.

Буквально все остальные минут двадцать я разбирался со всеми теми, кого оскорбил. С ещё пятью парнями. Удивительно, но никто больше не выбрал револьверы. Все пятеро захотели решить всё на кулаках.

Видимо, понятия дуэли у них немного отличаются, как и защита чести, в которых разницы я не видел от слова совсем. Для меня дуэлью была именно попытка убить противника. Решить спор самым радикальным способом. Для них… что-то типа соревнования, где победитель прав.

Сама дуэль на кулаках происходила в круге в центре площадке. Правила были такими — их нет. Разве что убивать было запрещено, а всё остальное — сколько угодно. Лекарь быстро поставит на ноги, если раны очень свежие.

И первый бой прошёл просто никак.

Парень был обычным и двигался достаточно быстро, но навыков ему явно не хватало. Он сделал слишком большой замах, и мне хватило прямо во время этого замаха дать ему прямой в морду. Он пошатнулся, словно потерявшись, и я тут же просадил ему в нос, а потом добавил в челюсть. Мой противник попытался ещё раз ударить, но я легко уклонился. Удар в висок, и парень, пошатнувшись, рухнул на колени. Попытался встать и понял, что бой не остановят, пока он стоит на ногах. Поэтому не очень сильно, чтобы случайно не убить, я пробил ему в морду с ноги.

Четыре последующих боя прошли практически одинаково. Мне просто не хватало сил уложить человека с одного удара. Дело поправимое, конечно, но сейчас мне этого крайне не хватало. Всё вылилось в то, что я просто забивал их. А с каждым следующим противником это становилось всё сложнее и сложнее.

Удар за ударом, друг за другом, монотонно, используя как нечестные приёмы типа удара в кадык или по яйцам, так и грязные, как выдавливание глаз. Хотя в таких драках нет честных приёмов — есть победивший и проигравший. У нас здесь всё же не спорт, и наблюдатель не спешил останавливать бой, даже когда драка переходила все дозволенные грани для обычных боёв.

Дерись как хочешь, но не убивай.

Мне дали, кстати говоря, выбор. Я мог провести всего одну дуэль в день, если хотел. То есть победил я того парня на револьверах, и уже никто не мог обязать меня сражаться ещё раз. Однако я решил всё же закончить всё сразу. Во-первых, чтобы не растягивать, во-вторых, репутация — если я смог завалить пятерых подряд, то остальные, возможно, поймут, что лучше ко мне просто не лезть.

А может и не поймут. Здесь все отличаются какой-то упоротой непробиваемостью.

В любом случае, я рассчитывал перебить таким образом репутацию Тэйлона раз и навсегда, разобравшись сразу с несколькими противниками.

Странно, что никто из них не понимал, что если они забивают меня вот так, кучей, то уже ни о какой чести речи не может быть. Видно, что я усталый. Хотя опять же, если я соглашаюсь, то, значит, в полном порядке.

Под конец я буквально не мог отдышаться, отправив всех своих противников к лекарю. Это было тяжело, но я справился, очень сильно надеясь, что в следующий раз любой, кто решит ко мне подойти, сто раз подумает, прежде чем рискнёт.

В этот же день начались первые занятия, так что отдохнуть нормально я так и не смог. Слухи по академии разносились медленно, поэтому никто толком и не знал, что произошло и чем всё кончилось.

Первым уроком была история нашего королевства. И если я рассчитывал просто отдохнуть и перевести дух, то у других, вернее, другой были свои планы на меня. Едва я занял место за одним из столов, которые тянулись от одной стены до другой и располагались ступеньками друг над другом, как рядом со мной присела Милена.

Видимо, она не входила в список тех, кого надо от меня отвадить.

— Здравствуйте, тэр Тэйлон.

Я поморщился.

— Привет… здравствуйте, тэрра Милена.

— До меня слухи дошли, что сегодня вы успели поучаствовать аж в шести дуэлях.

— Если это можно назвать дуэлями…

— Хочу сказать, что ваша победа была… оглушительной, — обаятельно улыбнулась она.

Я глянул на Милену.

Забавно, но когда все девушки ведут себя воспитано, то они практически не отличаются друг от друга. Вот какой у Милены характер? Она конченная сука. Сильвия слишком спокойная и сдержанная, Ньян активная и шебутная, Исси-сиси непоседливая с большим самомнением. Но когда они начинают разговаривать вот так… Серьёзно, одну от другой не отличишь, разве что по внешности.

Интересно, их действительно учат даже одинаковым интонациям?

— Вы видели?

— Одних слухов, что теперь полнятся, вполне достаточно, тэр Тэйлон.

— Понятно… странно, что вас это так волнует. Где же ваша «ты мне не пара»?

Я буквально тыкнул её в то, что она говорила мне, а Милена даже глазом не моргнула. Лишь сделала покорное лицо провинившейся и поклонилась мне.

— Мне очень жаль, что я тогда так сказала, тэр Тэйлон. Я была абсолютно и полностью неправа в своих суждениях, основанных лишь на глупых эгоистических мыслях девушки, которая ничего не мыслит ни в людях, ни в жизни. Позволите загладить свою вину и пригласить вас куда-нибудь?

Вот же сука, как быстро поменяла приоритеты. Всегда хренел с таких людей — сегодня одному в ноги кланяются, завтра другому. А как же… не знаю… гордость?

— Боюсь, у меня дела, Милена, — как можно холоднее ответил я.

Даже бровью не повела.

— Я понимаю. Тогда, возможно, в следующий раз, когда вы станете свободнее, тэр Тэйлон. А теперь я вынуждена с вами распрощаться на какое-то время.

Видимо, свалила, чтобы я её сам не послал куда подальше, так как я бы это сделал, попытайся она здесь присесть.

Историю вёл у нас какой-то молодой парень в огромных очках с густой кучерявой шевелюрой. Вёл, надо сказать, интересно, не нудил однотонным гулом и не бубнил себе под нос, активно всё показывая по картам и на картинах.

Королевство называлось, как оказалось, Майкесендерия. Происходило оно с каких-то времён, когда даже туманов ещё не было. Это был плюс в сторону теории, что где-то здесь был открыт портал.

Дальше шло интереснее: нам рассказали легенду о том, как появилось это королевство, да и многие другие, что сейчас существуют.

Со слов преподавателя, однажды в этот мир пришли другие люди, которые были потомками богов, что тогда правили миром. Они обучили их управлению магической силой, показали, как использовать кристаллы, и помогли построить первые врата, которые соединяли абсолютно разные стороны королевства. Красивая легенда гласила, что полубоги позже покинули эти земли, наказав людям чтить закон, уважать друг друга и хранить храм, что соединял мир людей и полубогов.

Замолчав, преподаватель с удовлетворением осмотрел нашу аудиторию. Все молчали. Вижу, что всем понравилась легенда, хотя, наверное, каждый её уже слышал. Хорошая история, рассказанная нормальным рассказчиком, интересна и во второй раз.

Но меня интересовал один вопрос.

— А где сейчас находится этот храм, о котором говорится в легенде?

— Сначала поднимите руку, молодой человек, затем, как встанете, представьтесь и уже потом задавайте вопрос.

Я послушно поднял руку и, дождавшись кивка, встал.

— Тэйлон Бранье. Где находится тот храм?

Преподаватель усмехнулся.

— Это всего лишь легенда, Тэйлон.

— А по легенде, где он находился? — спросил я иначе.

— Это не уточняется. Легенды редко говорят о чём-то конкретном, Тэйлон.

— И всё же?

Некоторые из моих одноклассников улыбались, видимо, их смешил мой энтузиазм, однако мне было не смешно.

— Ну… — усмехнулся он. — Я понимаю ваш энтузиазм, Тэйлон. Легенды не появляются из ниоткуда. Поэтому, если предположить, что такое место существует, я бы сказал, что оно находится или в подтуманных землях, ведь над туманами всё давно исследовано, или разрушено до такой степени, что его либо не найти, либо не узнать. Однако не обольщайтесь. Врата континентального путепровода придумал Фрейзен Горсовко двести сорок три года назад во время опытов с энергетическими кристаллами, когда смог перенести энергию одного в другой на расстоянии десяти метров без магических волн. Это уже разрушает теорию о том, что этому нас научили полубоги, — с улыбкой заметил он. — Что касается туманов, то они существовали ещё до того, как люди начали делить земли между собой на территории. Он был здесь изначально. Речь идёт скорее всего о древней стране, что когда-то существовала и чьи руины мы до сих пор находим то тут, то там. И этот самый храм — не более, чем место для поклонений. Возможно, его руины нам ещё предстоит найти, ведь прошло столько веков.

Это были слова тех, кто переходит от веры к науке, когда любое утверждение должно быть доказано. Каждая легенда имеет научное объяснение.

Но его история всё равно не давала мне покоя.

Амелия говорила, что здесь есть рабочий портал, который куда-то ведёт. И если верить рассказанной легенде, то это не произвольный разрыв между мирами, через который можно путешествовать, и не просто выход из кротовой норы, какими пользуются здесь. Это конкретно работающие врата в обе стороны, состоящие из двух арок, удерживающих проход между мирами. Ты можешь проходить через них, как через коридор.

И слишком хорошо легенда ложится на то, что существует на самом деле.

И теперь, если сложить то, что Организация ищет его (а я как-то сомневаюсь, что они случайно потеряли собственный выход), и тот факт, что портал сделан искусственно, это лишь значит, что…

— У вас ещё есть вопросы? — громко обратился к аудитории преподаватель, прерывая мои мысли.

Толпа вокруг меня весело загалдела.

— Тогда жду от вас ответов на вопросы и до нового занятия.

Получив свободу, все мгновенно подорвались и двинулись в сторону выхода, подхватив и меня живым потоком. Однако едва я оказался в коридоре, как мне захотелось вернуться обратно.

Эльфы, о которых упоминал тот профессор, сейчас медленно вышагивали по коридору навстречу мне. В данный момент они даже не смотрели в мою сторону, однако я уверен, что, когда эти остроухие поравняются со мной, всё круто изменится. Они здесь шлялись не просто так.

На моих глазах девушка-эльф медленно как бы невзначай подносила руку то к одному, то к другому, делая вид, что общается со своим товарищем. А когда мимо них быстро проходил один из студентов, они его остановили и перекинулись парой слов. При этом на моих глазах эльфийка вновь невзначай поднесла к нему руку.

Это движение, оно было неестественным — оно мне напомнило группы, которые проверяли землю впереди армии на предмет заражения. Те тоже шли и сканировали всё и вся перед собой. Только у этой в руках ничего не было, а у тех были датчики. Хотя…

Приглядевшись, я увидел, как едва заметно вспыхивает небольшое кольцо с камнем на пальце у девушки. Совсем чуть-чуть, это выглядело так, будто оно отражало солнечный свет из окон. Вспыхивало каждый раз, когда рука оказывалась рядом с человеком.

Эльфы, которые ищут ядро. Эльфы, которые знают или по крайней мере подозревают, что оно у человека. Эльфы, которые сейчас ходят, делают вид, что общаются, а между делом будто бы сканируют каждого.

Что-то мне подсказывало, что кольцо улавливало какие-то волны от людей. Например, пассивные энергетические. Никто же не говорил, что датчик должен улавливать именно работающую магию, верно? Возможно, это не та хрень, которой пользовался Зарон — она или более чувствительна, или вообще другая по принципу работы.

А так как проверять мне на себе этого не хотелось, я развернулся и…

Замер.

С другой стороны точно так же шли ещё двое, только там было два парня. И один из них ровно таким же образом подносил руку к людям, на которой красовалось кольцо с камнем, что поблёскивало каждый раз.

Они просто взяли коридор в клещи и теперь медленно его фильтровали, ища человека с ядром. Меня. Я оказался зажат с двух сторон.

Глава 46

Мне стоило огромного труда не начать метаться, пытаясь найти выход из ситуации — это всегда первая реакция, когда тебя прижали. И толку от неё ноль.

Что бы я сделал, будь это бой?

Обратно в кабинет? Он заперт, а ломать — привлекать внимание. В окно? Тогда можно подойти и сразу сказать, что я тот самый, кого они ищут. Нет, нужно не отступление.

Мозг быстро начал прокручивать все варианты.

Оборона? Нет, не подходит. Тогда надо прорваться в одном из направлений? Нет, тоже хрень.

В голове за какие-то мгновения варианты вспыхивали друг за другом, прокручивая инструкции и мой собственный опыт, пока решение не пришло само собой.

Отвлекающий манёвр. Саботаж, устроить здесь настоящую панику или…

И на глаза мне попалась группа парней, которая о чём-то весело болтала. Среди этих довольных парней был Лукас. Вот он-то мне и поможет.

Больше не теряя времени даром, я твёрдым шагом направился к их группе. Шестеро парней, среди которых конкретный дуб, тот самый лоб, который наезжал на нас на балу. Выше всех на голову, он был реальным великаном среди своих сверстников.

Но лучше быть побитым им, чем оказаться у эльфов.

— Лукас, — злобно произнёс я, расталкивая перед собой парней. Раздались недовольные «Эй!» и «Поаккуратнее!».

— Тэйлон, — улыбнулся он своей белоснежной улыбкой. — Смотрю, ба…

Я не дал ему договорить.

Лукас получил прямой в морду и отшатнулся, схватившись за нос. Между пальцами буквально хлынула кровь.

— Это тебе за сестру, сучонок, — процедил я.

Это было единственным, что я успел сказать, так как в следующее мгновение всё понеслось так быстро, что я не успевал улавливать происходящее.

Меня тут же отдёрнули за шиворот назад, и я едва успел опомниться, как тут же пришлось уклоняться. Кулак скользнул по уху. А потом один из парней бросился на меня, врезался в грудь, обхватив меня руками, и потащил по коридору, словно бык. Мы тараном раскидывали людей, в которых врезались.

Я опустил ему на спину локоть. Один удар, второй, третий… и он наконец отпустил меня. С колена ему прямо в рожу и тут же, чуть уйдя в сторону, всадил бегущему на меня парню прямо в челюсть. И сам получил по морде.

Пошатнулся, прикрылся от града ударов, отскочил подальше от наступающих и ушёл чуть в бок от пинка ногой. Пинавший получил в морду, а сам я нарвался на лба.

Его удар был как удар молотком. Я не успел даже прикрыться, и его кулак прошёл мне по рёбрам. Меня аж отбросило в сторону. Послышался отчётливый хруст костей, и в голове вспыхнуло от боли. В последний момент я успел разглядеть летящий уже в лицо кулак и отвёл голову.

Сухой стук, и бедолага скривился. А через мгновение охнул, когда получил по яйцам. Следом удар ему по морде, но здесь как по стене кулаком. А на меня набрасывается ещё один. Словно обнимая, повис на шее мёртвым грузом.

Пытаясь его стряхнуть, я дёрнулся в сторону, после чего крутанулся на месте и с локтя заехал ему в рожу. И сам получил по роже от ещё одного. А потом в лоб от другого. И от третьего.

Отступил назад, сдвигаясь в сторону, чтобы они мешали наступать друг другу, после чего бросаюсь вперёд. Пинаю в живот одного и отбрасываю его на позади стоящих, ставлю блок, бью… и получаю сам в нос. Фейерверк из звёзд перед глазами. Судя по боли, меня ещё раз ударили, и ещё раз следом. Вновь отступают, закрываясь…

После чего бросаюсь вперёд. Резко пригибаюсь, обхватываю за талию и перебрасываю через себя первого противника. Не снижая темпа, двойкой позади него парню. Получаю в бок и скулю от боли.

А потом в меня врезается эта гора мышц.

Врезается, и мы просто вылетаем через окно.

Я не увидел. И не почувствовал. Я лишь услышал звон стекла.

Но это не играет никакой роли, ведь какая разница, где драться?

Мы кубарем катимся по земле, благо этаж первый и здесь растёт трава — ничего не отобьём себе. Я быстро вскакиваю на ноги и бросаюсь к лбу, с ноги пробивая ему прямо в рожу. Да хрен там, видимо, нечего выбивать из головы — этот монстр лишь пошатнулся. А потом рванул на меня с завидным проворством, схватив меня за шею руками.

Я даже не пытаюсь разжать ему руки, двумя пальцами просто тыкаю ему в глаза, и он сам меня выпускает с диким рёвом раненого зверя. А там на меня уже налетают другие. Бегут гурьбой, не сильно пытаясь придерживаться какой-то тактики.

Уклоняюсь от пинка первого, пропуская его мимо, и бью в лицо второму. Третий пытается схватиться за меня, но я бью ему с ноги по колену. Кто-то набрасывается сзади, и я перекидываю его через спину. Отскакиваю, резко пригибаюсь, как змея, уклоняясь от удара, и тут же бью в ответку.

Но количество всё равно берёт своё — сколько бы я ни махал кулаками, они набрасываются разом и валят меня на землю. Валят трое, и я кусаюсь. Кусаю за руки и выдавливаю глаза, пытаясь вырваться.

Кто-то пытается навалиться спереди, и я бью его ногой в живот. Тот в три погибели, едва не помирая, просто валится.

А потом уже подоспевают мои дрыщи. Их немного, они слабые, но этого достаточно, чтобы уравнять силы. Они просто сносят тех, кто меня удерживает на земле, и я вскакиваю…

Нет, я хотел вскочить, но ни сил, ни возможности просто не было. Встаю, едва не упав. Болит всё — от кулаков до копчика. В голове сплошная неразбериха, всё кружится, и лишь рефлексы и опыт помогают как-то сориентироваться.

И я всё равно получаю по морде. Получаю с такой скоростью, что не успеваю прикрыться, и падаю. Это подоспел Лукас. Его удар не такой, как у лба, но встретить его лицом мало приятного, если честно.

— Вставай, Тэйлон. Ты хотел подраться? Так давай, я не против, — он стоит передо мной в боксёрской позе, готовый к драке, слегка пружиня на ногах, словно готов взлететь на месте.

И это он предлагает после того, как меня тут знатно побили?

Хорошо, мразь, давай помахаемся… если мне сил хватит на это, естественно.

Я медленно встаю, и он не пытается атаковать в этот момент. Ждёт, пока я крепко встану на ноги и приму стойку. И лишь после этого срывается вперёд.

Я едва успел среагировать, когда он прямо в прыжке с раскрутки бьёт мне с ноги в голову. Даже прикрывшись руками, я получил такой удар, что меня отбросило в сторону. Пусть я и устоял на ногах, но отдыха мне не дали — Лукас налетел с градом ударов, часть из которых я отбил своей головой.

Делаю несколько попыток достать его, но получаю контрудары, от которых сознание каждый раз едва не срывается в пропасть. Поэтому я просто отпрыгиваю и…

Убегаю от него в сторону.

Сил нет, движения медленные, голова болит, всего крутит и мутит, а ещё и этот попугай тут выскочил. Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя и дать ответ.

Лукас спокойно приближается, при этом с таким видом, будто собирается сколотить мне гроб. И когда между нами остаётся пара метров, он срывается и вновь проводит свою вертушку.

На этот раз я пригибаюсь, пропуская удар мимо себя, и тут же бросаюсь вперёд на него. Бью левой и… промахиваюсь, он просто успевает отклониться. А мне под дых прилетает с колена. Воздух просто покидает лёгкие, и пока я пытаюсь распрямится, мне на голову опускается кулак. А потом прямой удар с ноги и…

Здесь я его и подлавливаю. Слегка отклоняюсь в сторону, пропуская ногу мимо, после чего пинком со всей дури бью ему в ногу, на которой он стоит. Бью прямо в колено, ломая его и делая из просто Лукаса кузнечика-Лукаса, который, правда, уже вряд ли попрыгает.

Его нога сгибается в обратную сторону, и он падает. Вскрикивает от боли, как сумасшедший, а я набрасываюсь сверху и начинаю забивать его. Бить ему в его сраное прекрасное личико, вбивая кулаки ему в морду, выбивая ему зубы и ломая нос в кашу.

Превратил его рожу в кровавую кашу и остановился. Убивать я его не собирался, да и рожу ему подлечат, ведь раны свежие.

Покачиваясь, я медленно встал и огляделся. Все дрались. Неведомым образом моя драка против группы парней превратилась в массовую драку, которую уже разнимала стража. Я мог гордиться собой — после дуэлей смог выстоять ещё и против этих.

А у меня уже сил не было. Я просто сел рядом с тяжело дышавшим Лукасом и стал ждать, пока доберутся и до нас.

Вскоре здесь было не протолкнуться от людей. Бегали лекари, ходила стража, преподаватели оттесняли зевак, а нас поднимали и выводили с места преступления. Напоследок, прежде чем меня вывели с площадки, где мы дрались, я бросил Лукасу, которого уже лечили:

— Помни, что сделала твоя подруга на балу. Мы это начали из-за разногласий.

Думаю, что намёка толще быть не могло. Лукас не ответил, проводив меня оплывшими глазами.

А вообще, получилось не так уж и плохо. От эльфов ушёл — их острые уши даже не видно. Отговорка, почему я это начал, есть — всё ради любимой сестры. Поэтому при разборках, если что, будем делить вину поровну — вряд ли кому-нибудь понравится, что его подружка пыталась свести моей сестре мозги набекрень. Ведь потом это может быть и принцесса. Плюс моя репутация должна стать лучше — не каждый день дерёшься против нескольких человек, превосходящих тебя по силе.

Что касается того, что меня выгонят, я сомневаюсь в этом, если честно. Я наследник одного из сильнейших родов. Мы просто поцапались, ведь все знали, что в этот раз из-за происходящего в стране подобное будет случаться. Попросим прощения, пообещаем больше не трогать друг друга и разойдёмся.

Как я и предполагал, позже меня, немного подлатанного, привели в кабинет главы академии. Там меня уже встречал, как я понимаю, директор или как там его называют здесь… мой отец с матерью, родители Лукаса и, собственно, сам Лукас. Все сидели за длинным столом: моя семья напротив семьи Лукаса, а директор во главе. Судя по атмосфере, разговор обещал быть тяжёлым.

И стоило мне занять место рядом с родителями, как директор начал:

— Итак, благородные тэры, вы уже знаете, почему я вызвал вас сюда. Сегодня в академии ваши сыновья устроили массовую драку с участием двадцати трёх человек. Такое уже случалось, но не в таких масштабах и не вне дуэльной площадки. Поэтому вопрос стоит очень серьёзный. Я имел честь поговорить с очевидцами, которые сообщили, что тэр Тэйлон первым ударил тэра Лукаса. Это так?

Все внимательно посмотрели на меня.

— Да, это так, — пожал я плечами.

— Думаю, на этом можно и закончить, — пробасил отец Лукаса.

— Я думаю, что мы только начали, — произнёс холодно Зарон.

— Ваш сын первым ударил моего.

— Потому что на это были причины.

— И какие же? — внимательно посмотрел он уже на меня.

— Лукас…

— Тэр Лукас, — холодно поправила меня его мать.

— …бросил моей семье непростительное оскорбление, — ответил я спокойно. — Я ответил мгновенно.

— Для этого существуют дуэли, — заметил директор невозмутимо.

— Боюсь, до него идти он не хотел.

И всё, молчу и смотрю на Лукаса. Пусть теперь он выкручивается.

— Лукас? — директор посмотрел на него.

— У нас были сложности, да. Я сказал оскорбительное по поводу его семьи и отказался идти на дуэль.

— Что конкретно? — полюбопытствовал директор.

— Я не могу сказать. Думаю, пусть лучше Тэйлон скажет.

— Тэр Тэйлон, — это уже моя мать прошипела. Видимо, матери куда острее это воспринимают, чем отцы.

— Я тоже не хочу говорить, — ответил я. — Я ударил за это Лукаса в нос, но потом на меня напали, и я уже ничего не помню.

— Ты сломал моему сыну колено! — подняла голос его мать.

— После того, как твой сын набросился на моего с кулаками и начал бить обессиленного! — тут же взбеленилась моя.

— То есть это мой виноват?!

— А у нас есть ещё кто-то?!

— Твой сын! — вскочила высокая, но худая мать Лукаса.

— Да неужели?! — вскочила уже Энна. Она был как выше, так и крупнее своей оппонентки, но та даже страха не показала.

— Хочешь сказать, что нет?!

— Нет!

— Тогда может ты ответишь за его действия?!

— Достаточно! — голос директора без проблем заглушил обеих, однако ни капельки не успокоил ни одну, ни другую. Они были готовы разорвать друг друга в клочья, но видимо какие-то отголоски рассудка и интеллекта останавливали их. Или находящиеся рядом свидетели этой сцены.

Не останови их директор, я думаю, перешли бы на личности. Ни каких спокойных разговоров, хитроумных оскорблений и холодного презрительного отношения друг к другу. Лишь вся подноготная, которая скрывается под этими масками — грязь, ненависть и животные инстинкты.

Люди везде одинаковы. Все эти церемонии, вся наигранная речь и манеры, которые якобы впитываются с молоком матери — ерунда, за которую они держаться и пытаются казаться лучше. А стоит дать волю, и всё это сдувается как пыль. Даже сейчас, не останови их директор и скатились бы до уровня двух торговок на рынке.

— Я думаю, на этом мы можем закончить разбирательства, — подал отец Лукаса голос. — Раз вопрос повернулся такой стороной, я предлагаю возместить академии ущерб.

— Согласен, — кивнул Зарон. — И заплатить за доставленные вам неудобства. Нашим сыновьям ещё предстоит понять, как ведутся дела. В конце концов, здесь они учатся быть взрослыми.

— И становятся взрослее. Пусть иногда и получается такое.

— Думаю, раз стороны нашли общий язык, я ничего не имею против, — развёл руками директор. — Я попрошу парней лишь пожать друг другу руки и пообещать в следующий раз решить этот вопрос на дуэльной площадке.

— Думаю, это будет правильно. Пора бы им научиться мыслить взрослее, — кивнул Зарон.

— Абсолютно согласен, — прогудел отец Лукаса.

Нам с Лукасом пришлось обменялись рукопожатиями. Слова друг другу не сказали по этому поводу, но вряд ли они требовались в такой обстановке. Не выгнали и чёрт с ним. К тому же я не держал на него зла, так как сам начал эту драку. Более того, я был даже немного благодарен ему за это, ведь меня буквально вырвали из цепких лап эльфов. Желания проверять, что они со мной сделают, когда узнают, у меня не было.

Но на этом ничего не кончилось. Едва я вышел из кабинета, как увидел немного прихрамывающую Ньян, которую вёл стражник, и девушку, в которой я узнал Милису, ту самую, что пудрила мозги Сильвии. Обе побитые и злые, как черти — от их благородства остались лишь лоскуты, как на одежде.

— Достаточно, — положил руку на плечо матери Зарон, хотя для этого ему пришлось вытянуться. — Достаточно вашей ругани с Озирой. Не позорь меня хотя бы здесь.

Удивительно, но это подействовало. Мать будто пришла в себя и начала пытаться немного привести себя в порядок, отойдя в сторону. Но, глядя на скандал, который произошёл в кабинете, я сильно сомневаюсь, что она удержит себя в руках.

Я же успел перекинуться парой слов с Ньян.

— Я всё знаю про бал, — только и буркнула она. — Но я не дура, всё между нами, — кивнула она на Милису, которая буквально кипела. Я видел эту ярость в её глазах. Возможно, если бы не стражник, то они бы устроили драку прямо здесь.

Как же быстро превращаются люди в зверей, когда им наступаешь на больную мозоль. И оттого становится смешнее смотреть, как сильно они пытаются походить на «особенных», когда даже до обычных не все дотягиваются.

Я проводил взглядом сестру, которая скрылась за дверью, после чего, распрощавшись с отцом и матерью, которым предстоял второй разбор полётов, остался один. А так как уроки я в любом случае пропустил, можно было немного пройтись по академии, чтоб запомнить её план. Лучше всегда знать территорию, где обитаешь. Быть может и музыкальную комнату найду, о которой говорила Юнона. Можно посмотреть, что там есть.

Но перед этим я собирался проверить Сильвию. На всякий случай. После того, что я устроил, кто знает, что попытаются сделать уже ей.

Глава 47

Где искать Сильвию, я даже не представлял, поэтому просто бродил по корпусам, исследуя местность.

Академия была совсем не маленькой, и потребовалось время, чтобы нормально осмотреться. Два корпуса мужского общежития и два корпуса женского, административное, спортивное, столовая и купальни в одном здании, здание техническое и ещё одно для персонала, плюс аж три здания для учёбы.

Это не говоря уже о самой территории, что была обширной, и небольших постройках, которые располагались там. Я даже нашёл небольшую постройку, используемую под тир. Сейчас там никого не было, но, насколько я мог судить, здесь стреляли уже настоящими пулями. Было даже поле, где можно было поездить на лошади.

И такая территория в центре города.

Хотя, судя по старым стенам, можно предположить, что раньше здесь было что-то другое. Не академия, а какой-нибудь форт или замок, от которого впоследствии ничего не осталось.

Собственно, так вот, исследуя территорию, в одном из учебных зданий я и наткнулся на музыкальную комнату.

Отличие с музыкальной комнатой в поместье было разительное. В первую очередь потому, что здесь был преподаватель. Женщина с волосами по каре и огромными круглыми очками. Когда я заглянул внутрь, она лишь скользнула по мне взглядом и вновь вернулась к книге.

А ещё здесь все стены были буквально увешаны инструментами, о назначении части из которых можно было только догадываться. Например, круг с какими-то струнами, что, казалось, были хаотично натянуты. Или что-то типа клавиатуры с кристаллом и молоточками. Уменьшенная форма гитары. А это…

Я смотрел на какой-то ящик с кнопками. В моей голове даже приблизительно не укладывалось, зачем он нужен. Учитывая тот факт, что это вряд ли бомба или что-то опасное, я с чистой совестью и подгоняемый интересом нажал на одну из кнопок.

Раздался низкий утробный звук трубы, только куда более мягкий и нежный, чем у обычной. И совсем не громкий, из-за чего он очень приятно завибрировал у меня по всему телу. Я нажал на другую клавишу, и раздался схожий, только выше по тональности. Тогда я начал нажимать все подряд — это был, конечно, набор звуков, однако вместе они образовывали один объёмный приятно гудящий звук, который буквально пробирал.

— Это тробетиор, — раздался хрипловатый голос женщины позади. Её голос не был старым, просто хриплым. Она тихо подкралась и теперь стояла за моим плечом, наблюдая за тем, как я тут играюсь.

— Тробетиор? То есть…

— Тробетиор, — повторила женщина. — Инструмент тробетиор. Вы его не знаете?

— Я не силён в музыкальных инструментах. Вообще я ищу…

— Он не издаёт звуков, — неожиданно удивила она меня.

— Простите? — нахмурился я.

— Он не издаёт звук, — повторила женщина и подошла к ящику. Нажала на одну из клавиш, и…

Я ничего не услышал.

— Видите? Нет звука.

— Тогда как он… вибрация, что ли? — вспомнил я странное вибрирующее чувство.

— Близко, но мимо, — улыбнулась она. — Внутри стоят настроенные кристаллы, которые взаимодействуют с каждым человеком по-разному, поэтому вы слышите не то, что слышат другие. Смотрите…

Она подошла и наиграла небольшую мелодию на инструменте с несколькими трубами. После этого подошла к ящику.

— Приложите руку.

Я послушно подчинился, и через мгновение она наиграла мелодию, схожую с той, что я слышал, но более… низкую, что ли. То есть вроде и похоже, но звуки более низкие.

— Было похоже?

— Нет. Тот инструмент…

— Фаритон, — подсказала она.

— Да, Фаритон, он был выше по звуку.

— А я слышала ещё более высокий звук, — ответила женщина. — Вот в этом и особенность Тробетиора. Его называют ещё инструментом души.

Она сняла очки и… я понял, что это совсем-то и не женщина. Девушка. Лет двадцать пять примерно. Но очки ей накидывали десять, если не двадцать лет. Она деловито протёрла линзы, после чего вернула очки на лицо.

— Так, а по какому вопросу здесь вы?

— Я ещё роял.

— Рояль? — поправила она меня.

— Да, так и есть, — кивнул с готовностью я.

— Дальше по комнате, направо. Вы умеете играть на нём?

— Ну… не совсем. Я умею нажимать на клавиши.

— Это многообещающе, — закивала женщина. — Я так понимаю, вы хотите записаться на уроки, верно?

— Обязательно учиться? — решил уточнить я.

— Если вы умеете играть — играйте, это не проблема. Но как я понимаю, вам потребуется учитель. Я очень сомневаюсь, что нажимать на клавиши — это тот уровень, на котором вы хотите остановиться.

— Вообще, я бы хотел научиться играть, — согласился я.

Нет, действительно, просто представить, что я играю на рояле то, что хочу… это то же самое, что увидеть выстрел «Взора Императора» или пострелять из зенитки — эмоции. Приятные ощущения и чувство чего-то достигнутого. Сыграть то, что когда-то слышал наяву. Или увидеть в действительности то, что сформировано у тебя лишь в голове — разве это не интересно?

Я прошёл к месту, куда она указала.

Роял… то есть рояль… рояль… Да, рояль, огромный, со струнами, покрытый лаком и чёрный, как гроб. Белые клавиши были как что-то резко выделяющееся на чёрном, бросались в глаза и выглядели красиво. Меня прямо тянуло потыкать пальцем по клавишам.

— Как я понимаю, играть вы не умеете, — подытожила женщина… девушка… она, сев за рояль.

Медленно положила руки на клавиши и заиграла. Но не так, как Ньян, более спокойно, медленно, я бы сказал, солидно. Её руки не прыгали грациозно, как у сестры, а скорее медленно двигались, будто не нажимали на клавиши, а просто плавали.

Хочу сыграть так же.

Это чувство вспыхнуло неожиданно, как однажды я посмотрел, как готовят, и тоже захотел научиться. Меня редко прямо так захватывало что-то, но если желание возникало, я старался не отказываться от возможности, если это не мешало основному заданию.

Даже просто потому, что мне нравилось чувствовать что-то новое, другое, понимать, что я смог овладеть чем-то ещё, кроме истребления себе подобных. Чувствовать, как я этим овладел, что научился. Удовлетворение.

— Думаю, вас можно будет чему-то научить. Не уверена, что вы справитесь за несколько месяцев, но за четыре года, думаю, сможете.

— Я не спешу, — покачал я головой. — Обучаете вы?

— Да, я Шанья Дэр-Тьян, заведующая программой музыкального образования академии. Мы не обучаем музыке, как музыкальная академия, но чему-то всё же научить можем. Чтобы, допустим, молодой тэр мог сыграть перед девушкой. Пройдёмте, — поманила она меня рукой.

Мы дошли до её стола, за которым она читала книгу, откуда Шанья достала большой журнал и хрипло спросила:

— Ваше имя, фамилия, тэр.

— Тэйлон Бранье.

— Угу… — записала она быстро в журнале, после чего отложила его в сторону. — Занятия начинаются у нас обычно после академических. Боюсь, здесь большая часть контингента — девушки, и они уже умеют играть на инструментах до поступления в академию. Поэтому вам придётся заниматься позже, когда никто мешать не будет. Вас это устроит?

— А сколько ещё людей со мной будет заниматься? — решил я уточнить.

— Пока что вы один. В прошлом году было двое. В позапрошлом — один.

— Отлично. Тогда запишите.

— Я уже записала вас, тэр Тэйлон. Если хотите, можете ещё осмотреться. Или попробовать каждый инструмент.

— Можно?

— Нужно, — настоятельно произнесла она. — Никто никогда не скажет, что ему понравится больше. И да, я бы советовала вам не пользоваться очень долго тробетиором, так как он потом вызывает сильные мигрени.

Инструменты…

Тут было на чём поиграть. Барабаны, например. Я пытался настучать ритм, который когда-то сопровождал атаки, в которых я участвовал. Я помню, как били тогда барабаны, когда мы мчались на штурм, как гибли под пулями и от мечей, как…

Я отложил палочки в сторону. Плохой инструмент. Он разве что нужен, чтобы идти во главе колоны в ад и вести за собой счастливчиков.

Забавно, что как бы я ни выбирал инструмент, в конечном итоге всё равно вернулся к роялю. Я бы выбрал ещё может тробетиор, однако мучиться потом от мигреней… ну так себе, если честно. Но поиграть мне на нём не дали.

— Я знала, что найду тебя здесь, — раздался весёлый голос Юноны. Вот уж кто-кто, а она… не то что достаёт, а скорее приносит трудности.

Но раз она здесь, у меня была возможность расставить всё по своим местам. Я не хотел обижать её, пусть мне было и плевать на чужие чувства, поэтому надо было раз и навсегда закрыть вопрос о наших отношениях.

— Юнона, — встал я медленно из-за рояля.

— Знаешь, ты, насколько помню, играл в то время куда лучше. Неужто разучился? — удивлённо переводила она взгляд с инструмента на меня.

— Я думал, ты сейчас на занятиях.

— А я их пропустила, — улыбнулась она. — Увидела, что тебя не было. Нам сказали, что ты подрался с Лукасом и его ребятами. Один против шестерых.

Я вздохнул. Не очень люблю такие разговоры, если честно, но если не хочу наломать дров, стоит заняться своим делом.

— Я хочу поговорить с тобой.

— А хочешь сыграть со мной в анса… — она попыталась обойти меня и подойти к роялю.

— Юнона, — я придал голосу твёрдости, схватив её за руку и слишком грубо оттолкнув вперёд. Она сделала несколько шагов назад по инерции, после чего посмотрела на меня щенячьими глазами.

Такое со мной не прокатит, ты даже не представляешь, сколько я пересмотрел этих глаз уже. Особенно тех, кого убивал. Мне нечем гордиться, убийство — это вообще самый наитупейший повод для гордости, однако таким меня теперь не пронять.

— Послушай, Юнона…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Тай-Тай. Что мы с тобой не пара, верно? Не подходим друг другу, да? Но это…

— Всё куда неприятнее, — перебил я её скороговорку, которую Юнона будто учила.

— Тай-Тай, послушай…

— Я знаю, ради чего ты это делаешь, — произнёс я.

— Зачем… что? — переспросила она удивлённо.

— Я знаю, почему ты хочешь быть со мной.

— И зачем же?

— Это всё из-за рода, верно? Из-за твоего рода. Я слышал, что вы находитесь под прицелом многих родов из-за своего бизнеса. Возможно, вы даже не переживёте войну, которая зреет на границе королевства и империи. Когда начнётся война, поднимется шум, и королю будет не до внутренних разборок между домами.

— Значит, так ты видишь наши отношения, Тай-Тай, — её голос похолодел. — Я ради того, чтобы спасти свой род, с тобой?

— Да. Именно так я вижу это.

— И кто тебе это сказал? Сёстры? Нет, они бы не стали… отец, верно? И что же он ещё рассказал о нас? — прищурилась Юнона.

— Вас хотят устранить. Начнётся война, и вас не станет. Если ты породнишься со мной, то ваш род станет с нашим в союзе. Вы получите поддержку сильного рода. Но так вы одни, вас сожрут.

— Вот, значит, как, — теперь Юнона была… другой. Не враждебной, но и не той милой, готовой ластиться ко мне. — И ты веришь в это?

— Да, — уверенно произнёс я.

— И ты не веришь, что может быть между нами любовь. Не ради власти и денег, а просто потому, что я люблю тебя? — её голос стал мягче, словно она играла в плохого и хорошего следователя в одном лице.

— Нет.

— А это правда.

— Я знал людей, которые готовы были отказаться от своей веры ради близких. Видел, как люди бросались под пули, потому что позади них была семья. Я знаю, на что пойдут люди ради семьи. И я вижу факты, Юнона. Факты на одной стороне и чувства, которые даже не проверить, на другой.

— И ты ничего не чувствуешь? Действительно?

— Прости, Юнона, — отшагнул я назад и ударил главной артиллерией. — Между нами всё кончено. Я тебя больше не люблю. Что бы ты не сказала, но дальше мы уже двинемся разными дорогами.

— А как же это?..

Она потянулась ко мне, пристав слегка на цыпочки, и попыталась поцеловать в губы, но вместо этого упёрлась губами в мою ладонь. Удивлённо взглянула на меня, после чего сделала шаг назад.

— Нет, Юнона, я против.

— Не лги хотя бы себе! — подняла она голос. — Это всё из-за рода, да? Да?! Но это наша с тобой жизнь!

— От которой зависят и чужие.

— Да всё, что они сказали, ложь! Есть доля правды, но мои-то чувства настоящие!

— Я не верю тебе, — отрезал я. Я знал людей, которые могли поклясться в чём угодно, когда это было необходимо. Перед смертью или смертельной опасностью люди вообще становятся удивительно покладистыми, верующими и готовыми принять любую сторону.

Но даже если она и не врёт, то наши отношения должны разорваться.

— Значит так? — Юнона начала злиться. Не просто сердиться, а именно выходить из себя. В её голосе начал проскальзывать трубный звук, похожий на рычание. — Значит, так ты заговорил?! Может тогда ты хочешь кое-что услышать и о своём роде? Давай, раз мы говорим друг другу правду, может и я кое-что выскажу тебе?!

— Я весь во внимании, — спокойно отозвался я, чем сбил с толку Юнону. Она хлопнула глазами, будто ожидала другой реакции, но быстро пришла в себя.

— Мы были раньше вместе с вашим родом. Мы были союзниками на правах младшего партнёра. Ходили под вашим родом, делали, что он скажет, и никогда его не предавали. Я потеряла двух старших братьев из-за твоего рода, Тай-Тай. Они погибли, потому что мы вас не бросили и оставались с вами до конца. Но когда мой отец начал вести свой бизнес и настропалил против себя других, вы… нет, твой род отринул нас! Вы просто оставили нас!

— Вы нарушили правила, — заметил я.

— Какие?! Мы просто делали лучше то, что не могли сделать лучше другие! И твой! Твой отец решил, что будет легче отказаться от нас, чем защитить! Поэтому кто бы мне рассказывал сейчас про это, Тай-Тай. Я была твоей суженой всё то время! Я! А после разлада мне дали от ворот поворот! — она с обидой поджала губы. В глазах стояли слёзы. Продолжила уже тише. — Ты никогда не был таким. Никогда. Ты обещал, что будешь со мной, что защитишь меня, но после армии пришёл другим, — она пыталась заглянуть мне в глаза и найти того, кого там уже давно нет. — Что с тобой случилось, Тай-Тай? Что случилось с тем слишком мягким мальчишкой, который любил меня, а я любила его?

— Он умер, — негромко ответил я. — Умер на поле боя.

— Видимо, так оно и есть… — вздохнула она. — Видимо, мой Тай-Тай умер, и его место занял циничный парень, который не знает жалости. И я всё равно люблю тебя, слышишь?

— Но я тебя не люблю, — я рубил по живому раз за разом, а она раз за разом продолжала нападать.

— Из-за рода? — хмыкнула она бесцветным голосом.

— Даже потому, что это для твоего же блага. Если Сильвия узнает…

— Мне всё равно на Сильвию, — в сердцах бросила Юнона.

И, наверное, пожалела об этом.

— Вот оно что, значит, — раздался ледяной голос. Настолько ледяной, насколько это вообще позволял голос старшей сестры. Она стояла среди инструментов со взглядом… зверя, что спал в ней, глядя на Юнону. Не только она, ещё человек пять стояли рядом, двое крупных парней и три девушки. — Значит, тебе всё равно на меня?

Её голос, помимо холода, был ещё и безразличен. Однако очертания лица, когти на пальцах и слегка торчащие зубы, не говоря уже о глазах, явно говорили о том, что Сильвия вполне себе небезразлична.

— Значит, тебе плевать на меня, верно? Ну что ж, я не ожидала любви от тебя, Юнона, однако ты переходишь некоторые границы.

— А я знаю, почему ты злишься, — неожиданно заявила Юнона. — Вся уверенная и спокойная, но тебе не скрыть от меня правды, Сильвия, или как тебя звали ещё… — её глаза недобро прищурились. — Силок?

Сильвия заметно нахмурилась.

— Лучше замолчи, Юнона. Ради нашего прошлого, — прорычала Сильвия.

— Силок, — повторила, рыча, Юнона. — Я же знаю, что ты бесишься, потому что любила Рэйна. А тебе даже не разрешили побывать на его похоронах. И теперь ты пытаешься всех убедить в том, что ничего не было. Рубишь свои же чувства.

— Закрой рот… — Сильвия менялась на глазах. Становилась лишь бледным оттенком себя и всё больше чем-то злым и жутким.

— Я знаю, что ты его любила. И да, я знаю о тебе и Рэйне. Что ты спала с ни…

Сильвия была очень быстрой.

Удар под дых был такой силы, что Юнона улетела в стену, обрушив музыкальные инструменты. Раздалась ругань преподавателя музыки, которую никто не слушал. Юнона хрипела, со звериной ненавистью взирая на Сильвию, и трансформировалась на глазах. А потом неожиданно белой тенью нырнула к Сильвии, и не успела та моргнуть глазом, как получила прямо в голову.

Сильвия просто рухнула на пол.

Её компания среагировала мгновенно, буквально встав стеной перед Юноной. Но та и не собиралась больше нападать.

— Вот, значит, как… — прохрипела Сильвия, вставая. — Я вызываю тебя на защиту чести, Юнона, раз ты такая умная. Мы решим этот вопрос совершенно иначе.

— Да будет так, — прорычала Юнона. — Бесись дальше, но не тебе здесь одной больно.

Сильвия ничего не ответила, лишь утёрла струйку крови с угла рта. Посмотрела на меня, вздохнула и убрала волосы со лба.

— Тэйлон, пошли. Нам надо поговорить.

Я перевёл взгляд с сестры на Юнону и обратно. Обе смотрели на меня взглядом, который я был просто не в состоянии понять. Но…

Когда не знаешь, что делать, действуй по инструкции. А инструкция одна…

Я вышел из комнаты со своей сестрой.

Глава 48

Лишь когда мы остались одни, Сильвия нарушила молчание между нами.

— Я же просила тебя о…

— Я сказал ей, что между нами всё кончено, — ответил я, не дослушав. — Она не согласилась. Получилось то, что получилось.

— То есть ты ей объяснил всё, верно? — уточнила она.

— Да.

— Ладно… — вздохнула Сильвия. — Я поняла, хорошо, что хоть с этим разобрались. Осталось решить единственный вопрос, и надеюсь, что больше она к нам не подойдёт.

— Сильвия, а наши рода были вместе? — решил я спросить уже у неё.

— Наши? — её глаза забегали. — Знаешь, это долгая история, и я не думаю…

— Тогда сократи её, — настоял я.

Сильвия недовольно посмотрела на меня, после чего огляделась. Мы были сейчас на улице, в стороне корпусов, так что подслушать нас было некому.

— Да, наши рода были вместе, — ответила она, начав нехотя пересказывать историю. — Как это бывает, слабые рода объединялись вокруг сильного, они точно так же примкнули к нам, как и все в округе. Затем они начали вести бизнес, довольно агрессивный. И, несмотря не предупреждение отца, они пошли дальше, и мы разошлись.

— А те два брата, о которых сказала Юнона? Рэйн и ещё один?

— Рэйн и Вьюг, — подсказала она. — Ещё до того, как наши отношения ухудшились, у нас были напряжённые отношения с другим родом. Рандомьерами. Помнишь таких?

— Да, я помню таких.

Вообще, фамилии родов — это действительно проблема. Я понимаю, что это важно, но родов столько, что фамилию каждого просто не запомнишь. Они просто будто фоном мелькают перед тобой, как статисты. К тому же, фамилии такие, что язык сломать можно.

Рандомьеры… да, я помню их. Это которые из наших противников. Жестокий и немного безумный род, который находится на другом конце королевства от нас.

Я вообще постарался выучить всех наших недругов из крупных родов, которые были известны (по крайней мере которых мне удалось выяснить), чтобы знать, от кого ждать беды. Рандомьеры, Сизый Хвост, Рохас, Уиншенсоны и Винтергрей — это были пять крупных домов, что, как мне сказали, жаждут от нас избавиться. Теперь есть ещё род Касей — это из которого Лукас. Здесь пока ещё не вражда, но то, что напряжённые отношение, точно.

— Вот с ними у нас и был конфликт. Вернее, были конфликты. Неоднократно. Поэтому иногда происходили несчастные случаи или нераскрытые убийства. Одно из них — старший брат Юноны, Вьюг. Он действительно погиб, но не из-за нас. Просто так произошло.

— А Рэйн?

— Он… — Сильвия начала заметно запинаться. — Он, Тэйлон… когда… мы потом, когда это… разошлись, и… наши роды перестали быть союзниками и они пошли своей дорогой, — закончила она с горем пополам. — Он погиб позже.

— А давно наши рода знают друг друга?

— С моего детства. Давай оставим эту тему, Тэйлон, — Сильвии она явно не нравилась.

— Последний вопрос, и закончим, хорошо?

— Ладно, — вздохнула она.

— Юнона. Вы были с ней подругами?

Повисла тишина. Сильвия уже было открыла рот, чтобы ответить, но потом закрыла, посмотрела куда-то в сторону, прежде чем собраться. Явно с трудом шла эта тема, видимо, слишком близко она это всё воспринимала.

— Да, мы были подругами, Тэйлон. А ты с ней был помолвлен. И… если бы не произошло то, что произошло, она была бы уже твоей женой.

— И твоей подругой.

— И моей подругой, — с грустной улыбкой согласилась Сильвия. — Но иногда есть необходимость, и с этим уже ничего не поделаешь. Мне надо поставить точку в этих отношениях. И твоих, и моих. Раз и навсегда показать, что мы по разные стороны дорог.

— Ты справишься? — кивнул я на ногу.

— Да, — кивнула она уверенно.

У Сильвии на ноге красовался небольшой протез под ступню из дерева и металла, который обычно было не видно — или под юбкой, или надевала сапожки, скрывающие ступню и щиколотку. Она надевала его утром и снимала перед сном, как я понимал.

Упорству Сильвии можно было позавидовать, к академии она научилась ходить даже без прихрамывания, так что никто бы и не сказал, что у неё нет ступни. Я видел, как она упорно вышагивала сначала по коридорам, а потом и по двору, привыкая к своей новой части тела.

Я знал, почему точку Сильвия решила поставить дуэлью: победи она там или проиграй, это в любом случае даст понять всем, что они как минимум не вместе. Потому что союзные рода не проводят дуэли между собой — так мне сказали. Решают проблемы тихо и без посторонних глаз.

Она специально дождалась вечера, когда у всех закончатся занятия, после чего вышла на дуэльную площадку. В этом случае Юноне просто ничего не оставалось, как выйти тоже. В противном случае позор — она убегает от драки с калекой.

Народу было слишком много. Я бы сказал, все собрались на шоу, словно бои гладиаторов в одном из миров.

Сильвия стояла, гордо подняв голову и глядя на Юнону как на грязь — ей это очень хорошо удавалось показать, хотя при разговоре со мной у неё были другие эмоции.

Юнона не отставала — всем своим видом показывала презрение. Особенно эффектно это выглядело, когда налетел ветер и заставил их волосы развеваться на ветру. Им не хватало шляпы и револьверов, чтобы картина была окончательно закончена.

Когда в центр вышел всё тот же мужчина, который принимал и меня, девушки сошлись в центре.

— Правила, — его голос пусть и был громким, но звучал очень уставшим. Наверное, уже устал целый день повторять одно и то же. — Начали по команде. Закончили по команде. Оружие не летальное. Целитель уже ждёт, кого излечить. На чём будете решать спор?

— Руками, — холодно ответила Сильвия.

— Руками, — подтвердила со злостью Юнона, будто была готова броситься прямо сейчас на неё.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — В круг, — после чего сам отошёл и уже с края площадки громко объявил. — Правила! Начнёте по свистку! За круг не выходите! Останавливаетесь, когда противник скажет «Сдаюсь» или когда прозвучит команда остановиться — два свистка. Всё ясно?

Они кивнули.

— Тогда приготовились!

Юнона слегка присела, будто бегун на старте. А вот Сильвия стояла ровно.

— Интересно, да? — раздался детский голосок за моей спиной. — Сейчас девушки будут драться. Это так необычно!

— Амелия… — вздохнул я, обернувшись.

В этот момент раздался свисток.

Я едва успел посмотреть обратно на поле. Юнона пулей просто прыгнула через весь круг на Сильвию, врезалась в неё, и они повалились в пыль и начали там барахтаться.

— Девушки редко вызывают друг друга на дуэль. О-о-о-очень редко. Оттого вдвойне интереснее, — радостно сообщила Амелия. — Чаще всего это делают жёны мужей, когда их второй половинки нету дома, понимаешь? Там они свой род сами защищают, но в академии такое не часто увидишь. На кого ставишь?

— На сестру, естественно.

— Но бы оба понимаем, что… — невинным голоском произнесла она и смолкла. Когда я бросил на неё взгляд, Амелия хитро улыбалась.

— Юнона?

Она кивнула.

Сейчас, кстати говоря, Юнона сидела на Сильвии и с остервенением била ту головой о землю.

— Я бы так не сказал.

В этот момент Сильвия ударила ту в челюсть, схватила за волосы и сдёрнула в бок, напоследок стукнув ещё раз. С каким-то нечеловеческим проворством сделала кувырок назад, приземлившись на четвереньки, после чего оттолкнулась и врезалась в ещё не успевшую встать Юнону. Насколько мне было видно, что Сильвия, что Юнона начали немного трансформироваться — это было видно по их движениям.

— Это нормально? — поморщился я. — Они же аристократки. Я бы понял…

— Меч или револьверы? — улыбалась Амелия.

— Верно, жёстко и благородно. Да и вообще, не слишком ли грязно для аристократов, так ещё и девушек?

Амелия подошла ко мне ближе, после чего щёлкнула пальцами. Стало необычайно тихо. Видимо, наслала на нас тишину.

— Грязно? — улыбнулась она, убрав из голоса этот неприятный детский тон. — Девки отстаивают свою честь и честь рода. В этом мире такое считается благородным делом. Слышала, что в прошлом году тоже дрались две девушки. Одна другой колени под конец сломала. Прямо как ты Лукасу.

— Просто аристократки, и валяются в грязи…

— Ты вообще бывал раньше в семьях аристократов?

— Если только в теле бойца. Как их там звали… личная гвардия клана, вроде. Но там девушки из семей вообще едва ли не стеклом закрывались, чтобы не дай бог что.

— Понятно… Я вообще не пойму, с хрена ли тебя пропихнули на это место, Резня? Ты же нихера не шаришь в этом. Твоё дело — бойня.

— Меня поставило божество. Я не выбирал себе место.

— А-а-а… — протянула она, словно это многое объясняло. — Ясно… Не, если так, да, но есть же претенденты получше.

— Зачем мне это говоришь? Меня поставили, сказали защищать, я защищаю.

В этот момент что Сильвия, что Юнона уже частично обратились. Их лица сильно искривились, вытянулись, появилась пасть. Руки и ноги стали заметнее длиннее и были покрыты едва заметной шерстью — у Юноны серебристой, у Сильвии русой, прямо под цвет их волос. Они теперь и двигались, как звери, на четырёх конечностях, только Сильвия заметно прихрамывала. Налетали друг на друга, драли зубами и огромными когтями, как какие-то звери, после чего вновь отпрыгивали друг от друга, кружили и так по кругу.

Сейчас было видно, что Юнона сильнее, Сильвии слишком сильно мешала отсутствующая ступня, что снижала её подвижность.

— Хочешь пари, кто выиграет? — неожиданно предложила мне Суцьиси.

Я покосился на неё.

Я не любил споры, но иногда можно было получить что-то действительно ценное. А учитывая, что это Суцьиси, можно было получить вполне себе полезную информацию, которая мне потом пригодится. Или же загадать это на будущее, чтобы спросить, когда понадобится. В том, что она выполнит своё слово, я не сомневался.

— Ставки?

— Мне надо кое-кого убрать в городе. Одну личность. Если проиграешь ты, уберёшь его.

— Если выиграю?

— Я дам тебе.

— Не смеши. Нахрен ты мне сдалась? — окинул я её взглядом. — Чтобы к моим проблемам и ребёнка со стороны добавить?

— Про контрацепцию не слышал, не? — усмехнулась она. — Ладно, инфа. Любая, сейчас или потом.

— Что за человек, которого надо убрать?

— Членосос один. Глава банды, работает против людей, которые работают на нас.

— Мешает бизнесу?

— Нет, просто мешает. Надо бы его убрать быстро и тихо. Ну, можно громко и медленно, без разницы.

— А инфа?

— Всё, что смогу поднять и достать.

Я раздумывал.

Убрать кого-то не проблема. Совсем не проблема, особенно когда это какие-то бандиты местного разлива. А вот информация может пригодиться, причём очень. Я примерно представляю, от кого ждать проблем, однако этого недостаточно. Хорошо будет, если меня предупредят о таком.

— Ладно. Или инфа, или предупредишь, если кто-то что-то будет против рода делать. Это всё одна ставка с твоей стороны. С моей — уберу того, на кого покажешь, если это не кто-то из высокопоставленных чинов или аристократов в академии.

— Забились. Тогда ставлю на седую, — сказала Суцьиси. — Она начистит твоей сеструхе зубы.

— Она не моя сеструха. Ставлю на Сильвию.

— Хромоножка? Пф-ф-ф… хрень, ей крышка.

— Посмотрим.

А пока да, Сильвию теснили.

Юнона просто раз за разом набрасывалась на неё, как остервенелая. Раз за разом пыталась повалить на землю, но та отчаянно сопротивлялась. Отпрыгивала, рычала, отбивалась лапами, но сдавала.

Почему я поставил на Сильвию? Потому что знал, что она отступает специально. Видел это так же отчётливо, как видел рядом Суцьиси. Она знала, что хромает, знала, что в этом плане слабее Юноны, и потому отступала, давая напирать оппонентке и выбиваться из сил.

— Кстати, Суцьиси…

— Я просила меня так не называть, — недовольно прошипела она.

— Ладно, Амелия, ты знала, что здесь есть храм с порталом?

— Храм… чего?

— Ладно, ты слышала легенду о прошлом этого мира? — решил я подойти к самым азам.

— Какой именно?

— Про полубогов, которые научили людей использовать кристаллы.

— Нет, не слышала, а что?

— Ты серьёзно? — чтоб она и не слышала о таком? Это же её специализация, всё знать. Или же не обратила внимание? — Это же на первом уроке проходят у них.

— Знаешь, я была немного занята, — недовольно поморщилась она.

— И чем же?

— Насасывала себе контакты. Такой ответ устроит? — с вызовом посмотрела Амелия на меня.

— Суцьиси, — хмыкнул я.

— По яйцам хочешь, Резня? Могу пнуть, чтобы подарить море незабываемых ощущений.

— Коленку не сломай. Кстати… — я кивнул на площадку.

Там на наших глазах ситуация развернулась совершенно неожиданной стороной. Юнона и Сильвия, встав на задние лапы, теперь, словно борцы, пытались вытолкнуть друг друга за круг. И в тот момент, когда, казалось, Юнона одерживает вверх, Сильвия сделала ход конём.

Она неожиданно сделала шаг вперёд культей и, что есть сил оттолкнувшись, отшвырнула от себя противницу. Прыгнула вперёд и с размахом съездила той прямо по морде когтистой лапой.

Не успела Юнона опомниться, как Сильвия уже вцепилась ей зубами в нос, повалила на землю, вновь сомкнула пасть, но уже на её плече и начала, словно дикое животное, рвать, дёргая головой в разные стороны. Юнона взвыла, попыталась цапнуть ту клыками, но Сильвия прижала её голову, не давая поднять. Всё, что оставалось той, так это молотить по противнице лапой.

Когда Сильвия отпрыгнула от своей оппонентки, у той одна из лап висела плетью.

— Говорю же, — пожал я плечами.

— Не конец, — буркнула Суцьиси.

— Да считай конец.

Юнона попыталась достать свою противницу, но получилось это просто никак. Она явно выдохлась, когда у Сильвии ещё был запас прочности. Она просто поднырнула под удар и сама нанесла ответный в челюсть.

Судя по тому, как все поморщились, там должен был быть хруст на всю площадку.

— Сегодня прямо день драк…

— Постоянно, — ответила Суцьиси. — Первый день всегда самый напряжённый. Все враждующие детки заперты на одной территории и тут же бегут бить своим неприятелям морду. Сегодня-завтра все будут решать свои проблемы и выпускать пар.

— Смысл?

— Смысл в том, Резня, что потом все успокоятся и не будут друг друга убивать в комнатах, хотя такое тоже случалось.

— Гениально…

К этому моменту Сильвия окончательно утвердила свою победу. Ударом она просто сломала колено Юноне, и та взвыла. Набросилась сверху и размашистыми ударами начала забивать оппонентку. В разные стороны полетела кровь.

— Она её не убьёт нахер?

— Вервольфы же, на них как на собаках всё заживает. Кроме оторванных конечностей. Кстати, не напоминает старые деньки, когда мы с тобой работали, а? — толкнула она меня в бок, хитро улыбнувшись. — Ты тогда пищал, как девчонка.

— Меня пыталось сожрать огромное нечто.

— Пищал, как девчонка, — повторила она.

— Это ты отыгрываешься за проигрыш, я не пойму? — нахмурился я.

Я помню тот момент. И я не пищал — я орал благим матом, так как там было нечто похожее на огромного червя, которое выползло прямо подо мной в лесу с множеством маленьких, но цепких зубов. И когда каждый проткнувший зуб вызывает у тебя боль, будто рвутся мышцы — тут любой взвоет от боли.

— Помогите, помогите, а-а-а, оно меня ест! — передразнила Суцьиси, светя своими зубами на всю округу. — Убейте её, убейте её!

— Ты вообще тогда обоссалась, так что заткнулась бы, — усмехнулся я. — Где ты была? Спряталась за спинами и визжала, чтобы другие солдаты его убили?

— Так они его убили.

— Когда я проорал, чтобы они отрубили ему торчащую голову.

— Но ты-то пищал, — оскалилась она. — Кстати, а это какой мир был?

— Я не помню точно. Знаю, что это было свержение какого-то короля. Средние века. Меня, кстати, повесили тогда где-то в подвале после трёх дней пыток, когда нас схватили.

— Солдатня, — отмахнулась она. — Вот меня пытали и насиловали неделю! А потом отрубили у всех на виду голову, как зачинщице! Последним, что я видела, был носок ботинка, который отправил меня в толпу.

— Так мы проиграли?

— Не, мы выиграли, его свергли буквально через два дня. Чуть-чуть не дожила. Хотела бы я видеть, как этот старый похотливый пидарас очком на кол садится… — вздохнула Суцьиси. — Кстати, раз такая тема, не хочешь сгулять куда-нить? Выпьем, как раньше?

— Я пас, ты же знаешь, что…

— Да здесь никого не тронут. Академия же. Я свистну, если что будет происходить.

— Твой парень.

— Да и хер с ним, он не узнает.

— Нет, твой парень к нам идёт. Тишину сними, — шикнул я.

Грант подошёл к нам буквально через пару секунд, когда Амелия, отыгрывая глупую куклу, с важным видом рассказывала, как хорошо танцует.

— Грант! — пискнула она радостно. — Смотри, кого я нашла! Тэйлон!

— Я заметил, — вздохнул он и… протянул руку. — Тэр Тэйлон.

— Тэр Грант, — кивнул я, пожав её. — Удивлён вас видеть здесь.

— Я пришёл за Амелией. Мне сказали, что она здесь. Только не сказали, что с вами, — с подозрением прищурился он.

— Я тоже не ожидал её здесь увидеть, Грант, — пожал я плечами. — Я здесь лишь ради Сильвии, — кивнул я на сестру, которая только что закончила бой ударом лапы по пытающейся встать Юноне.

Та просто свалилась на землю, подняв облако пыли. Толпа, словно болельщики, разразились аплодисментами.

— Что ж, тогда прошу поздравить вашу сестру с победой и передайте Сильвии мои наилучшие пожелания, — кивнул он и, подхватив Амелию за руку, повёл её прочь.

— И не забудь про пари! — крикнула она весело, после чего начала что-то бурно рассказывать бедному парню. Наверное, хрень на уши вешать.

Я же бросил взгляд на площадь.

Там Сильвия медленно возвращала свои нормальные человеческие формы, стоя в разодранном платье. Двое уже подбежали к ней и накинули плед, чтобы укрыть — вряд ли её платье теперь могло справиться со своей задачей.

А вот Юнона не вставала. Всё так же в образе полуволка-получеловека лежала на земле, теперь уже грязная от пыли и крови. Она тяжело дышала, словно загнанный зверь. Над ней уже хлопотала целительница, но, кажется мне, Юнона встанет на ноги лишь к завтрашнему дню.

Когда Сильвия подошла ко мне, укрытая пледом, в сопровождении двух прихлебателей, выглядела она так, будто это её побили, а не наоборот. Пусть лицо и было невозмутимым, но глаза смотрели куда-то в сторону, будто она боялась встретиться взглядом с другими.

— Ты как? — негромко спросил я, когда она подошла ближе.

Сильвия посмотрела на меня, но тут же отвела взгляд.

— Я сделала то, что должна была, — это был даже не ответ. Она словно бы оправдывалась. Перед самой собой.

Глава 49

Первая неделя в академии запомнилась мне очень хорошо.

Амелия была права, первые дня два детишки пытались друг друга искалечить на площадке для дуэлей. Даже меня два раза вызвали, но ни бой на мечах, ни стрельбу никто не осилил. Можно было сказать, что я окончательно утвердил за собой право сильнейшего. По крайней мере, трогать меня перестали.

Что касается занятий, то они давались мне по-разному. Один шли просто идеально, другие через скрежет моих зубов. Хуже всего было на занятиях, где все читали книги, а потом высказывали умные мысли. Я мало того, что прочитать не мог, так ещё и с пафосом высказать свою точку зрения не мог.

— Расскажите, о чём хотел сказать автор в этой главе? — спросила преподавательница.

Глава была на шесть страниц. Я, скрипя зубами, преодолел большую часть первой.

— Тэйлон, что хотел сказать автор в этой главе? — кивнула на меня женщина.

— Я не знаю. Я не успел с ним поговорить, он умер до моего рождения, — ответил я.

— Для начала встаньте, Тэйлон. Да, вот так. А теперь оставьте шутки. И вы все, хватит смеяться, — осадила она класс, который веселился после моего комментария. — Что он хотел сказать?

— Судя по тексту, что он очень хотел кушать, — сделал я самое простое предположение.

— Я не уверена, что именно это он хотел передать.

— Тогда зачем описывать так много еду? — задал я логичный вопрос.

В моей жизни всё было просто — если ты говоришь очень много о еде, то ты либо голоден, либо повар, которому надо кормить сотню солдат.

— Он хотел показать, что красное яблоко обозначает жизнь, — с придыханием поведала она мне.

— Нет, — я взял книгу и начал с трудом читать. Не вслух, естественно. — Здесь написано… что он откусил яблоко. То есть описывает его предложения три, а потом кусает.

— Потому что он был голоден.

— Вот и я о том же.

— Нет же, голоден был герой, а яблоко описывает жизнь.

— Тогда почему не смерть? — кажется, это я тупой. — Если он кусает яблоко, то он съедает яблоко. Это значит, что яблоко умерло. Смерть жизни.

— Нет, автор хотел показать жизнь, — начала возбуждённо спорить преподавательница.

— Это он так вам сказал? — на всякий случай спросил я.

— Я… это написано в книге! — возмутилась она.

— Где? Он откусил яблоко — вот что там написано.

— Тэйлон, сядь… — вздохнула преподаватель.

Я понимаю, к чему она клонит, это что-то типа чтения между строк, но… как она поняла, что яблоко обозначает жизнь? Нет, конечно, сильнее будет в этом Суцьиси, она в этом деле мастер, но что касается меня… я не вижу. Там написано, что он откусил яблоко. Даже если предположить, что яблоко — это жизнь, укус точно означает смерть.

После этого я чувствовал себя неимоверно тупым и отставшим от жизни.

Чтение всяких книг было, наверное, самым сложным. Математика давалась значительно легче. Особенно после космодесанта, где приходилось нередко что-то вычислять. Что же касается истории и других наук этого мира, я их слушал как попало. Какие-то прямо-таки цепляли, особенно география, какие-то, типа сухих дат по истории, я вообще не мог перенести, так как всё равно не понимал, когда это было, а скучные названия меня не интересовали.

С трудом я переносил и предмет «Воздействие магии», где изучали законы магии. Мне действительно было интересно послушать, что они расскажут о магии, так как я сам знал о ней достаточно. Но когда начался предмет…

Я старался слушать, однако моё сознание просто расплывалось по данным, которые ничего для меня не значили, а слова «Прочтёте в учебнике» звучали как издевательство.

Я попробовал прочитать в учебнике, но я просто не понимал, что значат эти слова. С тем же успехом я мог пялиться в стену — эффект был ровно такой же.

А вот изобразительное искусство мне понравилось. Я не уверен, что этот предмет вообще был полезен учащимся, но преподаватель сказал, что оно должно развить в нас чувство прекрасного. Каждый аристократ должен отличить прекрасное от обыденного, увидеть красоту там, где её не видит обычный человек.

Не знаю, что там с чувством прекрасного, но вот то, что интересно, это точно.

Я заметил, что мне вообще нравятся подобные предметы: музыка, кулинария, рисование. Нет, интересно ведь. Просто представить, что ты увидел что-то и нарисовал — я, конечно, говорил то же самое и про музыку, но там звуки, а здесь картинка. Я видел столько, что мог бы перерисовать вообще всё: замки, осады, бои на пустынных планетах и выжженные города эльфов — в голове всплывали красивые и не очень картины, которые будто просились на холст.

— Красивое солнце, Тэйлон, — кивнул преподаватель. — А эта линия, как я понимаю, море?

— Это… должно было быть небо… — упавшим голосом ответил я.

— Ясно… А это дерево? Очень похоже, кстати говоря.

— Это человек.

— Эм… он выше дома?

— Это рояль. Музыкальный инструмент.

— Э-э-э… ну… по крайней мере вам есть куда стремиться, Тэйлон, — кивнул он и пошёл к следующему ученику.

Мне кажется, что он смутился.

Ну… не всё с первого раза получается, верно? Я тоже в своё время учился обрушивать здания с одного подрываНе видать мне прекрасных картин в ближайшее время, всё же я представлял это для себя немного иначе, но время ещё будет научиться.

Но больше всего меня заинтересовали дополнительные занятия. Суть была в том, что каждый выбирал сам, чем хочет заниматься. На музыку я уже записался. Но меня привлекло занятие по кулинарии. Нет, действительно, почему бы и не сходить разок? Там ещё было по политике дело, но ещё с прошлых миров я понял, что что-то сложнее свой-чужой-подстрекатели у меня понять не выходит. Вернее, я могу, но…

Я записался и на политику, и кулинарию по итогу. Одно требовалось для дела, другое — для себя. Собственно, политика и была первой.

И я понял, что политика — это не моё от слова совсем. Верхние, нижние, левые, правые, совет, который решает, но который не совсем решает, король, который вроде тоже решает, но опять же, не решает. Кто верхний, кто нижний, причём тут совет, за что они борются? Почему они смотрят на один и тот же вопрос одинаково, даже решение одинаково, но всё равно не могут объединиться? Зачем они это делают? К чему вообще стремятся и чего хотят добиться, если не того, о чём говорят?

Чем больше я слушал, тем больше понимал, что ничего не понимаю. Ясно, что почти все они подлые ублюдки, которых легче расстрелять, чем понять, и которые нахрен не нужны, так как ничего не производят, а только борются за власть, но, возможно, я что-то упускаю. В любом случае, в этом лучше разбиралась Суцьиси, в этих всех политических играх, это был её профиль. Я же обычно делал. Когда мы работали вместе, в принципе, именно такой политики мы и придерживались.

Пусть я и ничего не понял, но решил, что походить на политику надо, чтобы хотя бы представлять хоть что-то о политической системе этого королевства, раз уже я здесь.

Так шла первая неделя. Попутно я заучил расписание Ньян и Сильвии. Как их защищать и от чего, для меня осталось загадкой, так как я просто не успевал ни за одной из них, а врагов на горизонте было не видно. Естественно, я знал, что так оно и будет. Никто не станет выскакивать перед тобой с криками: «я пришёл убить всю твою родню!», но хотя бы примерно знать, от кого ждать беды, мне бы не помешало.

Так будешь охранять одну, а украдут другую, хотя упор я всё же делал на Сильвию, так как её пытались убрать в прошлый раз.

Плюс я пытался узнать, можно ли поставить на них какой-нибудь маячок, и для этого пришлось идти к…

— Пришёл получить часть своего долга? — улыбнулась Суцьиси. Я выловил её в коридоре, где людей было достаточно. Возможно, могут поплыть какие-то слухи, но с другой стороны, никто не встречается на людях, а врага мне ещё одного не нужно.

— Заберу, не беспокойся. Но не здесь. Я хотел спросить про маячок. В этом мире есть нечто подобное?

— Не слышала, а что? Хочешь установить на своих сестричек? — оскалилась она.

— Так есть ли возможность как-то отслеживать человека?

— Не слышала. Ну, если ты не спиздил маячок из другого мира, конечно, — усмехнулась она. — Ну следить за ними разве что самому остаётся.

— Ты же понимаешь, что я всего один, а их двое, верно?

— А магические маяки?

— Я не осилю.

Не осилю с таким стержнем — метка требовала слишком много вложенной энергии, чтоб она не стёрлась и её можно было отслеживать. Я пытался что-то сделать со стержнем, но боялся, что просто сломаю его. Это был мой козырь, последняя карта, которую я берёг на будущее.

— Ты же в академии, чего тебе париться, я не пойму. Никто сюда не проберётся, — попыталась успокоить меня Суцьиси.

Я скептически посмотрел на неё.

— Ну ладно, всегда кто-то найдётся, но не парься, — похлопала она меня по плечу. — Такого на моей памяти не было ещё.

— А война здесь на твоей памяти была?

— Ну… нет, не было, — нехотя согласилась Суцьиси.

— Всё поменялось в этом мире. Об этом все говорят. Поэтому я бы не был так уверен про то, что их здесь не тронут, — и тут меня посетила идея. Не то чтобы гениальная, но вполне себе неплохая. — А знаешь, давай так, в оплату долга свистнешь, если что станет известно, окей? Просто чтобы если что-то произойдёт или кто-то чихнёт в их сторону не из студентов, а… из этих…

— Я поняла. Лады, договорились, Резня, — подмигнула она. — Если кто-то к твоим сестричкам приблизится, я свистну.

— А ты подозрительно сговорчива, — прищурился я.

— У меня настроение хорошее. Вот только ты что, недоволен? Не война же, живи себе, да поглядывай за родом.

— Ага… как же… — фыркнул я.

— Не нравится задание? — полюбопытствовала Суцьиси.

— Да… я не знаю, как сказать даже… — я огляделся. Вокруг сновали учащиеся, о чём-то разговаривали, смеялись. Я не слышал, Суцьиси отрезала нас куполом тишины, но мог представить, какой там стоит гам. — Не то всё. И… блин, я не могу об этом говорить.

— Ну да, не то место. А что как в город выйти, а? Подумал над этим?

— Я не могу.

— Сёстры опять? — вздохнула она.

— Нет, город. Я не могу, меня колбасит от города. Словно на войну попал.

— Бывает, — усмехнулась она. — Я, например, каждый день в пять встаю, хоть тресни. Могу потом лечь, но в пять точно встану. А ещё всякие ловушки у двери ставлю. Просто не засыпаю без них. Такое встречается нередко. Удивительно, что ты с этим ещё пока не встречался.

— Это просто в первый раз, когда нет боевых действий и вокруг… — я ещё раз огляделся. — Гражданские. Подозрительно спокойно.

— Ты попробуй ночью выйти, когда народу нет, легче станет.

— Разница?

— А ты попробуй, — подмигнула она. — Может ночью тебе будет спокойнее.

Выйти ночью?

Ну не знаю, город есть город, хотя в том, что был в тумане, меня так не трясло, как помню. Вроде спокойно всё было.

Может действительно ночью попробовать выйти?

Что меня ещё заинтересовало в программе обучения здесь, так это география. Особенно карты, как что-то родное, с чем мне приходилось нередко иметь дела. Собственно, возможно, из-за этого я и слушал более внимательно, чем на той же истории, так как здесь всё показывали.

Например, наше королевство занимало самый север плато-материка, и я наконец понял, что название королевства — Майкесендерия. Наш юг граничил лишь с туманами, полностью захватив южные склоны, и мы их практически в одиночестве защищали. А вот северные границы делили с двумя странами. Одной была та самая злосчастная империя Эйрия. Другой была империя Богреистен. Ещё севернее было королевство Галан и королевство Дреор.

Интересно, что у них даже внутреннее море было на плато. Оно располагалось ровно посередине между теми четырьмя империями и королевствами, практически в центре плато-материка.

Помимо нашего плато были ещё южное плато-материк, западное плато-материк, вытянутое от южного полюса до северного, словно широкая горная гряда, а также несколько летающих островов висящими над туманом между материками. Как я понял, именно на этих островах и жили эльфы.

Но что мне действительно запомнилось, так это кулинария…

Вот уж где можно было разгуляться, так это здесь.

С теми кухнями, на которых я бывал, эту было не сравнить. Обилие всяких ложечек, черпачков, баночек с делениями, кастрюль, мисок и прочего и прочего. Я-то обходился минимумом всегда, а, бывало, вообще готовил на чём и что придётся. А тут готовь не хочу!

Собственно, я и готовил. Например, пирог. Меня как-то угощали пирогами с какой-то ягодой сладко-кислой, помню. После однообразных каш такое казалось просто на уровне рая. Поэтому сейчас, вооружившись приборами и продуктами, я оккупировал один из столов, готовый вспомнить тот самый пирог, что когда-то пробовал.

— Эм… я прошу прощения, но мы сейчас будем проводить занятие по кулинарии…

— Всё в порядке, вы мне не мешаете, — отмахнулся я.

— Нет, вы не поняли, вы уверены, что вы пришли на то занятие, так как…

Я поднял взгляд.

Полноватая женщина в колпаке повара и переднике стояла передо мной с виноватым видом, а за её спиной на меня с удивлением пялились девчонки. Одни девчонки и ни одного парня.

— Это кулинарные занятия для девушек.

— А парни типа не могут, да? — нахмурился я.

— Нет, почему же, могут…

— Ну вот и отлично, — некоторое возникшее беспокойство, что сейчас меня выгонят, тут же пропало. Всё же готовить — было моим маленьким увлечением, от которого я чувствовал себя легче. И мне уже не терпелось попробовать что-то сделать. Я словно вернулся в те дни, когда меня обучали этому. Чувствовал внутри себя какой-то подъём, что ли. Будто вот-вот одержу победу или что-то в этом духе.

— Просто вдруг вы ошиблись и…

— Не ошибся.

И после этих слов понеслось…

Меня, в принципе, это как-то успокаивало. Не знаю, просто взбиваешь яйца, отсыпываешь соли, режешь и перемалываешь ягоды — всё это делаешь, а в голове пусто и спокойно, только мысли, что здесь то, а здесь этото, а вот тут надо добавить это. Своего рода способ оградиться от мира.

Взбил, нарезал, начал замешивать муку… и начал замечать, что ко мне постепенно стягиваются особи женского пола.

— А что ты делаешь? — одна из девушек заглянула мне через плечо.

— Пирог.

— Это же простолюдинская еда, — фыркнула другая из-за другого плеча.

— Кушать никого не заставляю.

— А попробовать дашь?

Вот на этот голос я откликнулся. Недовольно. С другой стороны на меня поглядывала с улыбкой Милена. Её бы послать при всех, но…

— Дам.

— Спасибо…

— И попробовать тоже.

Кто-то прыснул, кто-то не уловил суть. Но судя по тому, как залилась краской Милена, она всё прекрасно поняла.

— Тебе помочь? — приятная брюнетка с хитрым прищуром пристроилась около меня.

— Нет, спасибо, я сам.

Смысл готовки, если тебе помогают? Смысл вообще заниматься подобным, если самое интересное у тебя забирают? Это как играть на клавесине, но только вместо тебя кто-то другой. И какой толк?

— А может тебе тесто взбить?

— Уже.

— А порезать фрукты?

— Уже.

— А печь затопить?

— Уже.

Девушки… Честно говоря, я ожидал, что аристократкам не будет интересна кулинария. Ну где они и где готовка, серьёзно. Им просто щёлкнуть пальцами, и лучшие повара если не города, то их поместья тут же что-нибудь да приготовят, хотя, возможно, здесь были и те, кто из мелких родов, где особо слугами не побалуешься. А может и вовсе простолюдинки, которым это будет полезно знать.

В любом случае, как бы то ни было, когда пирог был готов, они его под предлогом «я только попробовать» сожрали.

Суки мерзкие, таких в армии расстреливают…

Сожрали мой пирог…

Я мог слушать ругань в свой адрес и терпеть оскорбления. Мог молча драться и дохнуть от усталости. Воевать и не вылезать с передовых и плевать на всё…

Но за пирог было просто не по-детски обидно.

А когда я хотел приняться за новый, нам сказали, что занятие окончено.

Кто-то чмокнул меня в щёку, кто-то просто поблагодарил, кто-то, как Милена, сделали и то, и другое, но мне почему-то легче от этого не стало. Я вообще относился к еде с уважением, так как иногда просто жрать нечего и надо исходить из принципа: что дают, то и бери. Но когда ты ещё и сам сделал, это вообще вдвойне дороже. А они его сожрали.

Не помню, чтобы меня вообще что-то так цепляло. Я всегда воспринимал всё спокойно. Да, были моменты, когда было грустно и обидно, но там было всё куда страшнее: терял своих людей, проигрывали бой с потерями, хоронил кого-то — то есть была причина. Но здесь, из-за какой-то жратвы, и так прямо кольнуло обидой, что было странно.

Я даже огляделся, не стоит ли рядом Мириса и не компостирует ли мне мозги, но кажется, это были мои настоящие чувства. Те самые, которые принадлежали мне. И от этого мне становилось… жутко? Странно? Нет, скорее, будто сам себя не узнаю.

Я боялся стать роботом, который только и делает, что убивает?

Ну что ж, роботы не чувствуют обиды, это уж точно.

Да, первая неделя в академии мне запомнилась очень хорошо.

Глава 50

Его звали Вуберг. Таких, как он, можно было назвать или душой компании, или местным дурачком — всё зависело от того, как его воспринимают другие.

Я его воспринимал как местного дурачка, но остальные почему-то считали его душой компании. Он был весёлым и доставучим, как клещ, которого хотелось раздавить. А ещё он был того типажа, который очень нравится девушкам: высокий, приятный, с вечной приветливой улыбкой и какой-то искренностью на лице. В разговоре с ним могло показаться, что он тебе полностью открывается, от чего люди сразу проникались к нему симпатией.

Я познакомился с ним, к своему огромному сожалению, на тренировках по стрельбе, которые посещали практически все парни академии. Я тоже их посещал, но лишь для того, чтобы вспомнить собственные навыки и натренировать руки если не до того уровня, который я сам когда-то взял, то хотя бы до чего-то схожего с тем. Ничего нового на них мне дать не могли, разве что требовали повесить кобуру по-ущербному и держать револьвер как-то через жопу, чтобы точно ни в кого не попал.

На занятиях меня обычно сторонились, но, наверное, только такой, как он, и мог ко мне прицепиться.

— Вуберг, — протянул он руку с каким-то чрезмерно довольным лицом, будто только что выполнил сложнейшую задачу.

— Тэйлон, — ответил я на рукопожатие.

Я имел привычку относиться ко всем с уважением или хотя бы намёком на него, если это был враг, чтобы не ухудшать и без того непростые отношения. Хотя враги и не спешили пожимать мне руку.

— Я слышал, ты стреляешь на отлично. Вообще, я о тебе много чего слышал, но больше всего о том, как ты отстрелил бедному Ангору пах. Научишь?

Отстреливать пах?

Меня так и подмывало спросить это, но я ограничился кратким:

— Нет.

— Быстро ответил… — расстроенно отозвался он. — Да ладно тебе. Я тоже хочу научиться так стрелять.

— Я рад за тебя.

— Так что, научишь? — улыбнулся Вуберг.

— Нет.

Он вздохнул, посмотрел на меня, после чего начал пытаться застегнуть кобуру на мой манер.

— Это чтобы быстрее вытаскивать?

— Нет.

— Чтобы удобнее было?

— Нет.

— М-м-м… А ты меня слушаешь? — с сомнением спросил он.

— Нет.

— Ты какой-то необщительный.

— Да.

Вуберг расплылся в улыбке.

— Значит, всё же слушаешь. Кстати, ты из какого потока?

— Первый.

— Я тоже. Я поступил на год позже от положенного. Помню тебя на балу, так что мы с тобой ровесники. Слышал, ты знаком с самими принцем Авоксисенцием и принцессой Исциниэнтой.

— Да.

Обычно люди отваливались на моих первых трёх кратких ответах в духе да-нет, но этот проявлял просто необычайную стойкость, всячески не замечая, что разговаривать я с ним не горел желанием.

И дело не в какой-то чванливости — просто они все были какими-то… другими для меня. Просто другими. От взглядов на жизнь до элементарного поведения. Я другой, они другие — этого достаточно, чтобы держать дистанцию. Вот, например, Суцьиси: она была своей, многое понимала, и с ней можно было обсудить общие для нас обоих темы. И мы всегда могли найти общий язык друг с другом.

Какой язык я мог найти с аристократами? Я даже не представлял, о чём можно говорить с ними. Вначале, когда со мной пытались заговорить, я старался отвечать, но всё кончалось неловким молчанием и быстрым «пока». Разговор заходил в тупик, а я чувствовал себя неловко и идиотом. Стоишь, смотришь на человека и не знаешь, что сказать или ответить на его фразу. Просто потому, что не знаешь или не понимаешь его. Оттого становится немного поганенько на душе и как-то дискомфортно.

А потом я понял, что лучше вообще оградиться от всех — так и случайно не скажу что-то не то не тому, и неловкости не будет, и отвлекаться не буду. Я здесь не отдыхать же.

Я разве что с девушками с занятий по кулинарии находил общий язык, так как там было о чём поговорить. Они что-то спрашивали, я что-то отвечал, и мы даже находили общие темы для разговора.

Но Вуберг… он был просто… Он был просто — всё. На этом можно было заканчивать.

— Кстати, Тэйлон, а где ты научился так стрелять?

— Как?

— От бедра прямо. Ну то есть смотри, — он неловко вытащил револьвер, после чего прицелился и выстрелил. Яблочко. — Во-о-от. А ты стреляешь от бедра и сразу в точку.

— Я промахиваюсь каждый раз.

— Вот Ангор с тобой вообще не согласится, — рассмеялся он, после чего заговорческим тоном шепнул. — Как и его яйца.

И рассмеялся, привлекая к себе внимание остальных. Громко, открыто. Многие заулыбались, словно заразившись его хохотом, хотя даже не понимали, из-за чего он смеётся.

— Я-то вижу, что ты никогда не промахиваешься. Вот покажи мне хоть одного, кто мажет в одно и то же место.

— Я.

— Вот и я о том же! — усмехнулся Вуберг и хлопнул мне по плечу. — Метко стреляешь. Так что, научишь?

— Нет.

— Кстати, слышал, ты ходишь ещё на занятия по фехтованию. Думаю тоже туда записаться.

— Как хочешь.

— Кстати, а твои сёстры: я видел Сильвию, она просто настоящий боец.

— Да, есть в ней такое, — не стал отрицать я.

— Хотя Юнону жалко, если честно, слегка.

Я с сомнением посмотрел на Вуберга.

— Чего? — удивлённо вскинул он бровь.

— Жалко Юнону? Её вообще кому-нибудь жалко здесь? — спросил я. — Если люди знают, что такое жалость.

— Ну… мне? — пожал он плечами.

— Женись на ней, — предложил я.

— Хех… ты знаешь, почему я это не сделаю, верно? — отозвался он и отстрелял все пять пуль. Все в яблочко.

— Тогда смысл жалеть того, кому ты помогать не собираешься. Всё это пустые слова, — ответил я и выстрелил. С удовлетворением кивнул самому себе, когда пуля попала ровно туда, куда я целил. Иногда я промахивался, но это всё ближе и ближе переходило к разряду исключений из правил. Главное — выучиться до такой степени, что револьвер станет одним целым с твоей рукой.

Конечно, такое лучше проделывать со своим револьвером, что я и делал — пользовался подаренными, так как даже при сравнении с теми, что были доступны в тире, он был гораздо лучше, пусть и тяжелее.

Хотя тяжесть не всегда была в минус. Тяжесть — это иногда очень полезно и надёжно. Даже если кончатся патроны, можно всегда ударить им по роже.

— А ты, значит, человек дела? — хмыкнул он. — Тебе самому её не жалко?

Я промолчал.

Жалость? Я знаю, что такое жалость. Это когда ослушиваются приказа, чтобы спасти товарища, и погибают. Или когда маленького ребёнка запихивают в шкаф, а потом пятеро солдат открывают его, потому что слышали плач, и активируют бомбу. Жалость — это когда ранят одного, а потом успевают отстрелить ещё шестерых зелёных, кто подходит к нему близко.

Я знаю, что такое жалость. И знаю, какой она бывает смертельно опасной. Для меня она всегда была чем-то непозволительным. Я всегда откидывал это чувство, подавлял его в себе в зародыше до тех пор, пока не перестал его чувствовать совсем. Иногда оно всё равно проглядывало, как лёгкий отголосок, и тонуло обратно во тьме.

Жалко ли мне Юнону? Если бы я испытывал жалость, то сказал бы — да.

Но я ничего не чувствую.

Я отстрелял оставшиеся пули. Отстрелял быстро, но не настолько, насколько мог в действительности. Все пули пошли с небольшим разбросом, однако стой там человек, ни одна бы не прошла мимо. Когда набью руку, смогу стрелять не просто в одну точку, а сразу по нескольким целям.

— Быстро… — уважительно кивнул Вуберг. — Так что, научишь?

— А чему? — спросил я логичный вопрос. — Вас уже обучают.

— Нет, здесь обучают, но ты-то не следуешь этим инструкциям. Кобура по-другому висит, держишь его слегка иначе, даже стреляешь немного по-другому.

— Тогда научись сначала доставать его нормально, — кивнул я на то, как он закрепил револьвер. Вновь, как их всех учили, под левой рукой, если ты был правшой и собирался пользоваться одним лишь револьвером.

Я не отрицал, что с такого положения можно было очень быстро выхватить револьвер, однако всё равно это надо было успеть поднести руку к рукояти, когда при моём способе ствол уже был направлен на противника и требовалось разве что вытащить его и выстрелить.

— Неудобно, — пожаловался Вуберг.

— Переучиваться всегда неудобно, — ответил я. — Но на дуэли всех, кому неудобно, ждёт пуля в лоб.

— Или в пах, — негромко усмехнулся он.

— Или в пах, — кивнул я. — Ты слишком много времени тратишь, чтобы вытащить и направить, когда у меня его просто надо вытащить, причём буквально на десяток сантиметров.

— Понятно… — протянул он. — Так, да?

Пришлось ему даже кобуру застегнуть нормально, чтобы она не слетала.

— Неудобно.

— Привыкнешь.

Вуберг.

Честно говоря, я никогда не горел желанием кого-то обучать. Но если уж брался показывать, делал это до конца. Именно поэтому я провозился с Вубергом ещё час, пока он наконец не начал показывать что-то более-менее вразумительное.

Это, наверное, и было моей ошибкой.

Потому что после этого этот Вуберг сел со мной на истории, видимо подумав, что я рад его компании.

— Свободно? — и, не дождавшись ответа, сел. — Доброе утро, прекрасные тэрры, — подмигнул он. — Как у вас дела?

— Тэр Вуберг, — они прямо расцвели от его улыбки, даже те, что в моей группе поддержки. — Рады вас видеть.

— Ты же всегда сидел в другом месте, — нахмурился я.

Правда, я не знал, в каком именно.

— Ну… здесь у вас поближе будет. Ты не против?

Девушки наперебой начали утверждать, что они не против, да только спрашивал он конкретно меня. А девушки… просто почему бы и нет, если парень не враг и приятный. Думаю, тут бы любая ему дала, предложи он сводить её под венец.

— Ты из какого рода? — спросил я напрямую.

— Мы с вами вроде не враждовали, — усмехнулся он.

— Это тэр Вуберг из рода Иссенберга, — очень тихо, словно мышка, сообщила мне девушка с яркими веснушками и большими очками, которые придавали ей умный вид.

— Иссенберг? — нахмурился я.

— Вспоминаешь, враги ли мы? А мы враги? — обратился он к мышке.

— Нет, — едва слышно отозвалась она.

— Видишь, пока не враги.

— Пока.

— Но пока и не друзья, — улыбнулся он, зайдя с другой стороны. — Не слышу, чтобы ты говорил и здесь «пока». Девушки, а он всегда такой многословный?

Те, что сидели рядом, закивали головой. Парни усмехнулись. Напряжение, которое ещё оставалось в воздухе, окончательно спало.

— Зато за ним как за каменной стеной, — важно ответила одна из них и взъерошила мне волосы. — Он тех, кто против Бранье пойдёт, сразу поставит на место.

— Да, я слышал. Лукас до сих пор тебя вспоминает.

— Ты знаком с Лукасом?

— О да, я с многими знаком, Тэйлон, — подмигнул он. — Говорит, пришёл бить его при всех за то, что он твою сестру как-то обидел на балу. Говорит, вообще сумасшедшим стал, ему словно плевать на всё и вся. Растолкал всех моих и сразу по лицу, — спародировал он его. — Блин, ты ему колени сломал.

— Пусть скажет спасибо, что не шею.

— Я ему передам.

И с того момента Вуберг стал чем-то обыденным рядом со мной. По крайней мере следующую неделю он появлялся рядом со мной слишком часто. Я не знаю, чего он хотел и добивался, однако другим он явно нравился. Очень скоро вокруг нас стало кружить больше девушек.

Но липли они не только к Вубергу, но и ко мне. Всё же Тэйлон имел довольно-таки смазливую мордашку, которая считалась у женского пола приятной. Некоторые из девушек даже откровенно жались ко мне, пытаясь вызвать хоть какой-то эффект.

Например, так я познакомился с Сарой, девушкой из небольшого рода Мейкерсов. Довольно яркая личность, но с тихим, немного с придыханием голосом, который, чтобы услышать, надо было прислушиваться. Я её знал ещё с занятий по кулинарии, довольно приветливая особа, с которой можно было поговорить. Как охарактеризовал её Вуберг потом мне:

— Она даёт всем.

— В смысле, трахается?

— Да, Сара немного свободолюбивая.

— Шлюха, то есть.

Он усмехнулся.

— Если девушка хочет секса, что в этом плохого? К тому же, она без дури в голове и не из тех, кто говорит «только не туда».

— Только не туда? — я, кажется, не совсем уловил суть. А он на это лишь вздохнул.

— Я не буду тебе объяснять анатомию девушек, Тэйлон, уж прости меня, но если у девушки был секс с парнем, это можно будет узнать. Поэтому многие пользуются хитростью.

— Дают в жопу, — перевёл я на нормальный язык.

— Ну… — Вуберг даже смутился. — Да, можно и так сказать, конечно…

Теперь ясно, чего она так часто трётся около меня.

А ещё благодаря ему я смогу познакомиться с частью потока, который не был к нам враждебен. Или относился не к врагам, но к соперникам. Скажем так, он стал чем-то вроде окна между мной и остальными, так как с ним я каким-то удивительным образом находил общий язык с другими.

Вуберг был действительно из тех, кто умеет располагать к себе людей. Но даже несмотря на это, я относился к нему с некоторым подозрением. Всё хорошее всегда выглядит подозрительно, а всё плохое наоборот, обыденно и нормально.

На всякий случай я поговорил и с Сильвией по этому поводу, однако она лишь пожала плечами и сказала, что мне тоже стоит начать заводить себе друзей.

— Друзей? — сморщился я.

— Ты считаешь, это плохо?

— Тебе напомнить Юнону, Сильвия?

Это, наверное, был удар ниже пояса. Она поджала губы и весь оставшийся вечер не разговаривала со мной.

Здесь среди аристократов не может быть друзей, вот в чём дело. По крайней мере, я просто не понимал дружбы, которая по щелчку пальца сверху превращается во вражду. Сегодня ты улыбаешься ему, вы жмёте друг другу руки, а завтра убиваете друг друга на дуэльной арене, словно заклятые враги.

Дружба? Не думаю, что они вообще знают, что такое настоящая дружба.

Поэтому я обратился к более прошареному в этом плане человеку.

— Вуберг? Да, они относятся к нейтральным, но всё же ближе к королю, — ответила Суцьиси.

— Нейтральным? — не понял я.

— Если те, кто конкретно против короля, пусть и молчат об этом, поэтому к ним не подкопаешься. Есть те, кто за короля. А есть ещё две стороны. Те, кто нейтрально, но придерживаются против. И те, кто нейтрально, но придерживаются короля.

— А просто нейтрально?

— Мне объяснить, что на войне не бывает нейтральных? Если ты не за, то ты против.

— Мы не трогали гражданских. Обычно.

— Потому что вам говорили не трогать. Говорили такие, как мы, Тэйлон, — усмехнулась Суцьиси. — Для нас они были союзниками. А кто не хотел принимать власть, те рассматривались как противники. И ты их наверняка убивал, просто знал их как врагов.

— Может быть, — пожал я плечами. — Так что насчёт Вуберга?

— По мне, как я знаю, нормальный хитрожопый в меру парень с мозгами, который, в принципе, придерживается взглядов твоего папаши. К тому же, с ним полезно общаться — у него прямо-таки дар собирать вокруг себя людей. Может команда сверху поступила с тобой сблизиться.

— А ты кого поддерживаешь?

— Короля, естественно. Нахрен мне не усралась свобода родов. Иначе им крутить яйца будет неудобно.

Таким нехитрым образом я кое-как влился в общество детишек аристократов. Думаю, если бы не Вуберг, я бы всё так же сидел один и молчал, а так смог найти хоть какой-то общий язык с другими. Я не строил иллюзий, но союзники и просто знакомые могли сыграть хорошую службу в будущем.

Особенно Исси, которая, помимо этого, несла для моего душевного спокойствия две опасности. Первой были растревоженные мысли о прошлом, которые лезли из могилы, в которую я их похоронил. Второй бедствия, которые она несла что там, что здесь своей озорной натурой. Поэтому надвигающиеся приключения на задницу я почувствовал уже тогда, когда она постучалась в дверь моей комнаты.

— Госпожа Исси?! — я даже дар речи потерял, когда увидел её на пороге. — Вы… вы что здесь делаете?!

— Вопрос королевской важности, — шёпотом известила она меня. — И мне нужна твоя помощь.

— Госпожа Исси, при всё моём уважении…

— Но ты же видел меня голой! А теперь отказываешь мне? — громко, на весь коридор, спросила она.

Пришлось схватить её за руку и грубо затащить в комнату, чтобы другие не увидели. Мне ещё слухов таких не хватало.

— О, да ты отчаянный парень! — разулыбалась она. — Но я ещё не готова.

— Госпожа Исси…

— Просто Исси.

— Послушайте, просто Исси…

— Нет-нет, называй меня просто Исси.

— Короче, в прошлый раз нас едва не засекли. И если вы предлагаете мне вновь лезть на крышу, взламывать двери и прятаться в шкафчиках…

— Но тебе же понравилось, нет? — её улыбка стала шире.

— Да, но я бы предпочёл видеть девушку полностью голой, а не наполовину.

— Нет, ну у тебя запросы просто огромнейшие, — покачала она головой. — Я даже не знаю, готова ли я раздеться перед тобой или нет.

— Прошу вас. Из моей комнаты.

— Ладно-ладно, я готова раздеться прямо сейчас, — и начала быстро растягивать пуговицы.

— Да стойте, что вы делаете?! — я уже начал беситься.

— Переманиваю на свою сторону! — гордо подняла она нос. — Выбирай, или показываю сиськи, или ты идёшь со мной.

Мне угрожали чем угодно, но угрозы показать сиськи в случае неподчинения точно не было. Правильно говорят, всё бывает в первый раз.

— А вы точно принцесса? — поморщился я.

— Истинно так, самая настоящая. У меня даже родинка в том же месте, что и у королевы есть, только я тебе её не покажу. Или покажу. Здесь как пройдут наши переговоры. Итак, время пошло.

Но время пошло слишком быстро — не успел я ответить, как в дверь постучали.

Глава 51

Сердце пропустило удар от неожиданности… и снова пошло.

Одно из правил говорит, что если совпадение настолько удачно, что в него трудно поверить, то это не совпадение. Ко мне пришла Исси, и тут же кто-то стучится в дверь. Две недели всем было плевать, а тут неожиданно понадобился. Не из-за правила ли, что нельзя приводить девушек в свою комнату, как и наоборот?

К тому моменту эта Исси уже успела избавиться от рубашки.

— Что… какого хрена, Исси?! — зашипел я.

— Мне нужен ответ, и без него я не уйду! Принцессы не отступают. Во имя короля, во имя королевства! — так же шёпотом ответила она, вздёрнув нос.

— Какого нахрен короля?! Какого нахрен королевства?! Это может кто-то из смотрителей! Вы же знаете, что нельзя другой пол водить в комнаты!

— Да всем всё равно на это правило, — отмахнулась она. — Или положительный ответ, или принимаюсь за лифчик!

— Даже не смейте! — предупредил я.

В дверь ещё раз настойчиво постучали.

— Иду! — громко ответил я, после чего схватил Исси и потащил к кровати.

— Стой-стой, я ещё не готова! Я слишком чиста! — её вообще не смущало, что сейчас происходит. Она хоть в одном из миров будет взрослеть?!

— Под кровать, Ваше Высочество! — прошипел я и без лишних церемоний затолкал её под неё. — И ни звука, иначе все узнают, чьи панталоны развевались вместе с флагом!

— Злыдня! — буркнула она без капельки смущения.

Жесть.

Что в одном мире, что в другом, вообще никакой разницы нет. Что там она служила вечным источником проблем, что здесь. Не буду отрицать, именно так я с ней и познакомился, и именно её неугомонность и жажда баловаться, жить и искать что-то новое наперекор всему заставила меня в неё влюбиться, но… сейчас она просто огромная проблема с таким же ворохом проблем, что с собой притащила.

Быстро оглядевшись и запихнув блузку под покрывало, я бросился к двери и…

— Милена? — меня аж перекривило. Я понял, что это она, ещё раньше, чем узнал в лицо — такие яркие волосы было очень трудно не узнать, если честно.

— Только оставь эти лица, — в ответ поморщилась она. — Даже когда я пытаюсь быть с тобой почтительной, ты ведёшь себя как кретин.

— Вот тогда и катись отсюда, — я попытался закрыть дверь, но её нога помешала это сделать.

— Не так быстро, милый, — недобро улыбнулась сука. — Или мне стучаться на весь этаж и кричать, чтобы ты меня впустил?

— Тебя вышвырнут за то, что ты в мужском общежитии.

— Нас, — оскалилась Милена. — Нас выкинут, ведь я не могу оставить своего муженька одного, а?

— Я больше не твой жених.

— А вот об этом я и хотела поговорить. Поэтому или впускай, или жди, что я стану прилюдно тарабанить к тебе. А я стану, будь уверен.

— Сделаешь глупость… — предупредил я, отходя в сторону.

То, что Исси будет молчать — я был уверен. Не из таких она была, кто подставляет или делает глупости, пусть по её поступкам этого не скажешь.

Хотя нет, я не могу точно этого знать, так как это как раз-таки Исси, а не Гелиопсис. Та пусть и выглядела дурной непоседой, но не была идиоткой. А эта её копия… я слишком много их сравниваю вместе и уже принимаю одну за другую.

— Итак, чего ты хотела обсудить? — холодно спросил я.

— Нас, Тэйлон. Я хотела обсу…

— Нет. Всё, обсудили, теперь дальше, — кивнул я.

— Мой отец решил сделать твоему отцу щедрое предложение, которое пойдёт нам обоим на пользу, — сообщила Милена. — Поэтому я пришла сюда не ругаться, но мириться.

— Мой отец принял его?

— Пока ещё нет, но нам с тобой следует быть в…

— Мне плевать, что там следует, Милена. Отцы не договорились — прошу на выход.

— Не зли меня, Тэйлон, — она вновь сделала эту угрожающую мордашку. — Ты даже не представляешь, какой я могу быть в гневе.

— Серьёзно? — с усмешкой произнёс я, подойдя к ней вплотную. — И что ты сделаешь мне?

— Я…

И в этот момент я её толкнул двумя руками в плечи. Не так сильно, чтобы она улетела, но чувствительно — Милене пришлось сделать несколько шагов, чтобы устоять на ногах.

— И? — усмехнулся я. — Продолжай, я слушаю тебя очень внимательно.

Она удивлённо посмотрела на меня. В глазах мелькнул страх, но Милена сразу подавила его и продолжила так же бойко:

— Как ты посмел?! Если ещё раз…

И я её ещё раз толкнул.

Она врезалась спиной в шкаф. Не сильно, но думаю, впившиеся ручки в спину точно почувствовала.

— Я жду, Милена. Если ещё раз, то что?

Теперь Милена смотрела на меня с опаской. Она теперь точно жалела, что начала говорить в таком тоне и выбрала такую тактику, но изменить своей гордости и пойти на попятную не могла. Ведь кто я? Тэйлон? Какой-то слизняк, верно? И кто она — великая и сильная Милена.

— Тэйлон… не зли меня… — уверенность в голосе пропала, но она ещё пыталась выглядеть дерзкой.

А потом пискнула, отвернувшись и прикрывшись руками, когда рядом с её головой врезался кулак.

Вот теперь она боялась, действительно боялась, я видел и чувствовал это так же отчётливо, как и видел её саму.

— Что ты мне ещё хочешь сказать, Милена? — с угрозой произнёс ей на ухо.

Она даже боялась смотреть на меня теперь.

Как быстро ломаются люди, когда не чувствуют под собой опоры. Когда понимают, что их не защитит в этот момент ни род, ни сильный брат, ни влиятельный отец. Когда всё зависит лишь от них самих, и они осознают, что как раз-таки сил-то у них и нет. Что они просто ничего не могут сделать и противопоставить противнику.

— Что ты хотела сказать мне, Милена? — спокойно спросил я, осторожно поправив её несколько непослушных локонов.

— Я… поняла тебя, Тэйлон. Я не права, — тихо ответила она, всё ещё не поворачиваясь ко мне.

— Тебе не надо объяснять правила приличия в чужой комнате?

— Нет, Тэйлон, не надо, — негромко ответила она.

— Вот и отлично. А теперь проваливай, — отошёл я от неё.

— Я не могу, — она вновь взглянула на меня, и, несмотря на её испуганное лицо, в глазах буквально светилась ненависть. Да, такие суки не сдаются. — Мой отец ясно дал понять мне, что требуется от меня.

— И что же?

Можно было и не спрашивать.

Она своими маленькими тоненькими пальчиками очень быстро расшнуровала корсет, который, судя по всему, и не сильно-то был притален.

— Так! А ну стой! — рыкнул я на неё, но Милена уже успела сдёрнуть его слегка вниз, чтобы я увидел большую часть груди.

— От меня требует отец, Тэйлон. Я здесь не по собственной воле.

— Мне плевать.

— И мне плевать, но я не уйду, если не сделаю то, что мне сказали. Мы должны стать парой.

— Пошла вон! — схватил я её за руку. — То тебя не загонишь под венец, то сама тащишь!

— Я не уйду! — попыталась она вырваться. — Ты не понимаешь?! Наш брак уже решённое дело, как и моё будущее, так что…

И в этот момент, блять, опять постучали.

Да чтоб вас, сука… у меня что, написано: «День открытый дверей?!». Стучитесь к Тэйлону, так как у него бабы одна за другой раздеваются?! Какими вообще должны быть шансы, чтобы так везло?!

Или же там действительно что-то важное? Чёрт… А если по роду что-то от Суцьиси?

Стоило мысли посетить голову, как я уже не мог от неё избавиться. Будет сверх глупо, если я из-за такой глупости пропущу важный момент, который мог изменить ход миссии.

Я зло посмотрел на Милену, после чего распахнул дверцы шкафа и грубо запихнул её туда, прошипев:

— Хоть звук, и я тебя сожру в прямом смысле этого слова. Будешь всегда со мной.

Судя по испуганным глазам, она восприняла это довольно серьёзно.

Я захлопнул дверцы шкафа, после чего подошёл к двери и открыл.

— Эм… а вы кто?

На пороге моих дверей стояла серая мышь.

Вернее, не мышь, а девушка, которую я звал про себя серой мышью. Та самая с большими очками и яркими веснушками, плюс волосы короткие чуть ниже ушей. Она обычно сидела около меня в группе девчонок и была самой тихой, изредка подавая голос. Собственно, именно она и подсказывала мне фамилии многих людей и кем они являются для нас.

Кого-кого, а её я увидеть не ожидал.

— М-можно? — очень тихо спросила девушка.

— Нельзя. Что случилось? — нахмурился я.

Девчонка аж отшатнулась от меня.

— Я… я…

Что конкретно «Я», мне услышать так и не удалось, так как в этот момент дверь справа от меня открылась и послышались весёлые разговоры парней. Девчонка испуганно посмотрела в ту сторону и… бросилась ко мне. Естественно, что я её не пустил в комнату.

— Никто не должен знать! — пропищала она едва ли не со слезами на глазах, пытаясь прорваться ко мне и с ужасом смотря на комнату, откуда вот-вот должны были выйти парни. И выглядела так, будто стоял вопрос жизни и смерти.

И… я её впустил.

Потому что подумал, что если это действительно что-то важное, то выйдет нехорошо. Да и слухи со стороны парней мне были ни к чему. В любом случае, Милена будет держать язык за зубами, я об этом позабочусь, а Исси, мне бы хотелось верить, не из тех, кто будет трепать языком. По крайней мере именно такой я её знал…

И опять я говорю, что знал её, хотя передо мной совсем другой человек.

— Итак, чего же тебе надо… как тебя?

— Фиалина.

— Да, Фиалина, надеюсь, это что-то очень важное, — кивнул я, — так как я был очень и очень занят.

— Я… — и что-то нечленораздельно пробормотала.

— Чего прости? — не понял я.

— Я… — и снова её невнятные бормотания.

— Ты можешь говорить разборчивее, так как я ни слова не понимаю, — начал я раздражаться.

У меня тут и так две полуголые девки прячутся в комнате; не до того, чтобы переводить нечленораздельные звуки мыши.

— Я…

— Ну?!

— Я люблю вас! — выпалила она на всю комнату.

…

… …

… … …

Я буквально услышал, как кое-кто стукнулся под кроватью и в шкафу.

Это финиш.

Нет, это не финиш.

Это пиздец какой-то просто. Как так выпало, что всё так сложилось именно сегодня? Именно в этот момент, в этот час? Какова вероятность, что все припрутся именно в тот момент, когда у меня под кроватью полуголая принцесса-эксгибиционистка, а в шкафу полуголая стерва?

Даже на самой сраной войне таких совпадений один на миллион.

— Я… понял, что ты любишь, но чего сейчас-то решила в этом признаться? — неловко спросил я.

— Я решила, что больше не могу ждать! — схватила она меня за руку, вся бледная. Но с чудовищно красными щеками и слезящимися глазами. — Я… мы… вы так похожи… мы так похожи с вами!

— В каком это месте? — нахмурился я.

— Вы… всегда были тихим и очень… мягким… и… загадочным…

— Это называется чмошник, Фиалина.

— Вы всегда были чмошником, Тэйлон!

…

Бля, ну спасибо, конечно… меня ещё ни разу за всё моё долгое существование не называли с такой любовью чмошником, а я много прожил и многое повидал.

Я уже который раз просто выпадаю за сегодняшний вечер.

До Фиалины тоже дошло, как именно назвала она меня сейчас, потому что её глаза стали такими большими, что, казалось, сейчас выкатятся из глазниц.

Она только открыла рот, а я уже закрыл его ладонью.

— Спокойнее, Фиалина. Ты оговорилась, я знаю, такое случается, когда ошибаешься, поэтому успокойся и не кричи на всю комнату, договорились?

Она кивнула головой.

— Отлично, — убрал я руку от её губ…

И совершил ошибку.

Мышь оказалась самой настоящей крысой.

В смысле, что она бросилась на меня. Просто напрыгнула, с каким-то проворством обхватив одним махом меня ногами за талию, а руками за шею, после чего поцеловала. Не ожидая такого напора от маленькой крысы, я не успел подготовиться, запнулся и упал на кровать, стукнувшись затылком о стену, к которой она была приставлена.

В голове на какие-то мгновения всё поплыло. Комната закружилась, и я на секунду-другую провалился в никуда, прежде чем с силой вернуться обратно и увидеть…

Как маленькая крыса уже разделась наполовину.

Да вы что все, ёбнулись?!

На войне ты обычно знаешь — в любой непонятной ситуации или ждёшь приказа, или стреляешь. Здесь вроде и застрелить не получится, и сказать, что делать, некому. Да и вообще, кто мог знать, что у Тэйлона есть ещё одна поклонница, такая же, как я понимаю… ну… тихоня.

Хотя по тому, что она уже наполовину разделась, выставив напоказ отсутствующую грудь, но с реально большими сосками, серая мышь была совсем не серой и совсем не мышью.

— Да погоди ты! — зарычал я, сбросив её на кровать и прижав коленом. — Ты что творишь?!

— Я люблю вас, Тэйлон! — со слезами на глазах пропищала она. — Мы с вами так похожи! Вы и я! Мы просто созданы быть вместе!

— То, что мы оба тихие, не значит, что мы похожи!

— Вы с самого детства мне нравились. Но теперь, когда всё вокруг так закружилось, я просто хочу, чтобы вы знали о моих чувствах! И я…

Остальное я не дослушал, заткнув её рот.

Почему?

Потому что опять стучатся.

Блять, ну когда же это кончится. Такого просто быть не может. Я точно знаю, что такое просто нереально, не бывает, не может быть таких совпадений! Какого хрена?! Что происходит?!

— Ни звука! И лезь быстро в комод!

Я быстро выбросил все вещи на кровать, дождался, пока туда залезет эта мышь, забросал сверху вещами и закрыл.

Если это ещё одна девушка — сразу даю в морду и будь что будет. Хватит, моя жизнь превращается в какой-то цирк.

Вообще, можно было не открывать, конечно, но учитывая тот факт, что нас было наверняка слышно за дверью, по крайней мере шум, просто отсиживаться было плохой идеей. Гость может и не уйти вовсе, а продолжить стучать, что привлечёт лишь ненужное внимание. Или появятся вопросы, почему я заперся, на которые некоторые могут начать искать ответы.

Поэтому просто выгляну и прогоню нахрен, кто бы там ни был.

На этот раз дверь я не стал совершать прошлой ошибки и лишь слегка приоткрыл дверь, подперев ногой, чтобы не смогли распахнуть.

И каково было моё удивление, когда я там увидел Суцьиси.

Увидев моё лицо, она тут же нахмурилась, отшагнув в сторону — поняла, что что-то не так. Именно в сторону, а не назад, будто готовая отпрыгнуть, если понадобится, или с пинка ворваться внутрь. В этом потоке полуголого безумия она казалась просветом разумности.

— А я к тебе, Тэйлон, — весело произнесла она своим детским голоском, но лицо совсем не показывало радости. Она пыталась заглянуть за дверь.

— Я бы рад тебя впустить, Амелия, — спокойно ответил я, — но дело в том, что…

В чём конкретно дело и что твориться в моей комнате, я договорить не успел, так как мы оба услышали шаги по лестнице, кто-то поднимался.

Мы синхронно переглянулись.

— Твою мать… — пробормотала она и быстро зашептала. — Резня, впусти меня, это смотритель!

— Я не могу! — преградил я ей дорогу.

— Да ты рехнулся, блять?! — зашипела она. — У меня предупреждений выше крыши, ещё не хватало словить за это! Пропусти меня, блин!

— Нет! — зашипел я в ответ.

— Любая просьба! Любая просьба, иначе я вылечу, как пробка, за это! — взмолилась шёпотом она. — Я не могу вылететь из академии, иначе божество мне жопу порвёт!

Блин…

Пришлось пропустить её.

Но едва она вошла, как я прижал её к стене.

— Что…

Суцьиси начала было говорить, но я заткнул ей рот и воспользовался самым древним и в то же время надёжным языком без звуков — знаками.

«У меня гости», — отмахал я.

«В смысле?»

«Гости. Уши в комнате. Они прячутся. Ни звука, как поняла?»

Суцьиси закивала головой.

«Враги?»

«Идиоты».

Её бровь вопросительно изогнулась, но от дальнейших расспросов она удержалась, взглядом пробежав по комнате.

«А чего ты пришла?»

«В город пригласить», — отмахала она мне знаками. — «Мы же хотели. У меня есть свободное время, а сейчас вечер».

«Нашла время».

«Откуда было мне знать»? — показала Суцьиси руками.

А тем временем шаги остановились прямо около моей двери. Даже не шаги, а пара шагов. Мы вдвоём настороженно посмотрели на дверь.

Ну и, конечно же, постучали ко мне. Размеренный громкий стук.

Когда это закончится…

Суцьиси со мной переглянулась и уже было бросилась к кровати, когда я перехватил её на полпути и шепнул:

— Не под кровать!

— А…

Но я заткнул её рот ладонью, не дав договорить, и запихнул за занавеску. Благо та до пола, а сама Суцьиси в теле маленькой куколки.

Отлично. Если это ещё дна девка, посылаю прямым текстом нахуй, так как больше прятать мне их некуда просто физически, разве что в окно на канате спускать вниз.

Вздохнув и чувствуя себя полностью истощённым этим безумным часом, я открыл дверь.

На пороге стояла смотритель с моей младшей сестрой. Та смотрела на меня умоляющим взглядом.

Ситуация была просто понятнее некуда, даже я догадался.

— Тэйлон? — взглянула смотритель на меня слегка высокомерно.

— А что, не похож? — съязвил я. — Привет, Ньян, тебя не дождёшься.

— А меня поймали на лестнице, — улыбнулась она и посмотрела недовольно на смотрителя. — Я могу к родному брату войти или нет уже?

— Откуда мне знать, что ты действительно шла к брату?

— Ниоткуда, — и нырнула мне за спину.

— Я надеюсь, мне не надо напоминать, что девушек водить в общежитие нельзя, как и им самим входить в общежитие для мальчиков, — холодно известила она меня.

— Не бойтесь, я не сплю с родными сёстрами, — успокоил я её. — На этом всё? Я могу поговорить с сестрой наедине?

— Можете, Тэйлон, — кивнула смотритель недовольно, после чего посмотрела на Ньян. — Не надо думать, что я дура, молодая тэрра. На этот раз вам повезло, но в следующий раз вы просто так не отделаетесь.

И в этот момент раздался:

— Чхи!

Блять, я убью каждую суку в этой комнате, если меня спалят. А не думал, что меня можно вывести до такого состояния, но у этих сучек это получилось. Каким-то образом, но сумели довести меня до белого каления.

— Будь здорова, Ньян.

— Спасибо… — вздохнула она и шмыгнула носом.

— Спасибо, что сопроводили мою сестру, смотритель, — сделал я намёк на поклон. — На этом всё?

— Думаю, что да… — протянула она, быстро пробежавшись глазами по комнате.

— Тогда спокойной ночи.

И я наконец закрыл дверь. Надеюсь, что в последний раз.

Знала бы смотритель, сколько у меня сейчас в комнате полуголых девок, её бы удар хватил, наверное. Однако здесь остался ещё один человек, который стал невольным свидетелем моего триумфа. Или кошмара. Или позора. Тут с какой стороны смотреть.

— Тэйлон, а ведь это не я чихнула… — с подозрением прищурилась Ньян.

— Я знаю, что не ты, — вздохнул я. — Знаю…

Глава 52

Кто сказал «Чхи»?

Даже я не мог ответить на этот вопрос.

Я чувствовал себя уставшим. Я, тот, кто участвовал в великих сражениях, свергал правителей и побеждал тех, кого победить практически нереально… прячу девок в комнате. Спасибо, что Юнона сюда не пришла, а то был бы вообще полный финиш.

— Тэйлон, у тебя девушка в комнате, да? — хитро прищурилась Ньян. — Познакомишь?

— А ты действительно этого хочешь, Ньян? — сел я на кровать, устало потирая глаза.

— Ну конечно! Интересно же, кого водит мой брат! — разулыбалась она. — Ну давай, не томи, где она спряталась?

— Она? — хмыкнул я…

А потом Ньян негромко взвизгнула, отпрыгнув в сторону.

Из-под кровати, словно в каком-то кошмарном сне, вытянулась рука и схватила её за ногу.

— Это я чихнула…

Медленно, я не побоюсь этого слова, величественно, из-под кровати начала выползать Исси. Мне сложно объяснить, как можно из-под кровати вылазить величественно, но, видимо, это дар всех правителей, делать всё так, чтобы это выглядело именно что по-королевски.

Я мог понять, насколько шокирована Ньян, по её лицу. Всё же не каждый день увидишь полуголую принцессу, прячущуюся под кроватью брата.

— Фух, ну и пыльно же у тебя здесь. Ты хоть порядок иногда наводишь? — выползла виновница происшествия, отряхивая юбку.

— В-ваше Королевское В-вы… — Ньян, кажется, потеряла дар речи.

— Просто Исси, — отмахнулась она и довольная потёрла ладоши. — Итак, вот мы и собрали отряд.

— Отряд? — сестра не могла понять, что здесь происходит.

И словно по команде начали выглядывать остальные участницы этого кошмара. В последующие секунды рот Ньян открывался всё шире и шире от удивления. Она оглядывалась, в шоке наблюдая за тем, как отовсюду вылазят девушки, будто призванные демоны.

Вот стыдливо выглянула из шкафа Милена, придерживая сползающий корсет. А вот словно из засады, приподняв крышку комода, выглянула Фиалина.

Суцьиси же просто выскочила из-за шторы с громким «Та-да-ам!!!», соответствуя образу Амелии и заставив Ньян вздрогнуть.

— Ваше… Высочество… — пробормотала Милена, в шоке смотря на Исси. У неё даже корсет из рук выпал, от чего теперь всё было прекрасно видно. — Я… приветную вас.

Фиалина поклонилась молча, вся бледная до ужаса, готовая, наверно, провалиться прямо здесь и сейчас под землю.

— Т-тэйлон, а что они у тебя делают? — испуганно спросила Ньян. — Полуголые?

— Так получилось.

— Как такое получилось? И п-почему принцесса Исциниэнта без верхней одежды под твоей кроватью?

— Так получилось.

— Как?

— Это очень долгая и запутанная история, о которой я расскажу тебе позже, а пока, — я обвёл их взглядом, — раз вы все выползли, попрошу сейчас собрать все свои шмотки, одеться и дружным строем выйти из моей комнаты.

— Нет-нет-нет, мы ещё не решили, что будем делать с моим заданием королевской важности! — запротестовала принцесса.

— Решили. Ничего. Все одевайтесь и на выход. Обсуждайте это в своей общаге. Поторапливайтесь.

Я же подошёл к двери и осторожно выглянул в коридор.

Пусто, никого.

Дошёл до лестницы и прислушался.

Тоже тихо. Видимо, смотритель ушла. Если только она сейчас не стоит где-нибудь в тени в засаде, в чём я сильно сомневаюсь.

Сейчас им было самое время смотаться как можно быстрее. Но когда я вошёл в комнату, эти дурынды, собравшись в круг, внимательно слушали Исси, которая что-то очень живо и с жестикуляцией рассказывала.

Да они даже не оделись!

— Так! — рыкнул я, выдернув из этого круга Ньян. — Даже не смей втягивать в эту авантюру мою сестру.

— Но Тэйлон, госпоже Исси… — начало было та воодушевлённо, но я её перебил. Ньян только дай повод, она будет нестись вперёд, пока не устанет.

— Ньян, по балде получишь, — предупредил я. — А вы — вон из комнаты. Или сейчас голыми вытолкну.

— Неуважение к королевской семье, как это некрасиво, — покачала головой Милена.

— Заткнись, — я даже не посмотрел в её сторону. — Исси, это перебор. Никаких приключений на пятую точку.

— Но мне нужна твоя помощь! — воскликнула недовольно Исси.

— Зачем?

— Замки!

— Нет. Никаких кабинетов.

— Это не кабинет! Это замок, который надо снять. К тому же, там может понадобиться помощь другого человека. Ну помоги! Мы так много прошли вместе!

— У тебя уже есть полуголая команда, — кивнул я на остальных девушек. — Забирай всех, кроме сестры.

— Я… я… п-п-пожалуй, по… — маленькая крыса пыталась что-то там пролепетать, пытаясь пробраться к выходу, но Исси молниеносно поймала её.

— Никто никуда не уходит! А с тобой, Тэйлон, разговор не окончен! Не заставляй меня переходить все мыслимые и немыслимые рамки! Или я раздеваюсь, или ты мне помогаешь!

— Послушай, Исси, если ты не успокоишься, то все узнают, что произошло в прошлый раз.

— Да подумаешь я описалась, ты меня видел голой, а потом мои панталоны развевались на флагштоке рядом с государственным флагом. Тоже мне, шантажист, — хмыкнула она. — Что ты им расскажешь, что не расскажу я?

Все немного охренело посмотрели сначала на меня, а потом на принцессу.

— Так… это ваши панталоны были? — осторожно спросила Милена.

— Именно так. И хочу напомнить, что все, кто расскажет это, будут проводить остатки своих дней в темнице. А ты, Тэйлон, самый упёртый из всех, кого я видела.

— Наверное, я просто не спешу целовать тебе ноги.

— И это хорошо! — радостно известила она меня. — Поэтому идём, будет весело!

— Нет.

— Короне требуется помощь, и мы не можем ей отказать! — неожиданно подала голос Амелия.

— Ты издеваешься? — тихо прошипел я. — Ты же сейчас голой первая в коридор вылетишь на радость другим.

— Не надо! — спряталась она за подругу.

— Я… тоже не могу отказать принцессе, Тэйлон. Да и ты не мой муж пока, верно? — мстительно улыбнулась Милена.

— Да мне плевать, — фыркнул я. — Вы хоть всю общагу с собой соберите, но только не в моей комнате.

— Ну бра-а-ат, — умоляющим голосом повисла на мне Ньян.

И когда она успела так быстро переобуться?

— Вон. Исси, я сдам тебя, если ты сейчас не свалишь, слышишь?

Хрен они меня уговорят идти с ними.

— Готово, — вздохнул я, снимая с решётки огромный замок.

Собственно, теперь я в команде принцессы Исси и её боевых шлюшек.

— А столько споров было. Спасибо, — улыбнулась она и чмокнула меня в щёку.

От касания её губ меня будто током ударило.

Заметив мою реакцию, Исси хихикнула, толкнула решётку, которая скрипом известила о незваных гостях, и скользнула в помещение.

Следом за ней, бросив на меня неопределённый взгляд, прошла Милена, потом прошмыгнули Фиалина с Ньян, и уже последней спокойно вошла Амелия.

Собственно, из-за неё я сейчас и здесь. Вернее, не из-за неё, а из-за того, что она мне сказала в комнате. Сказала с помощью знаков.

«Соглашайся».

Этого слова хватило, чтобы я, немного повыкоблучиваясь для виду, дал добро. Не потому, что вдруг уверовал в их идею, просто Суцьиси херни бы не посоветовала. Это как приказ или как команда — сначала выполняешь, а потом уже спрашиваешь зачем. Я знал её слишком хорошо — она бы не стала использовать этот язык, лишь чтобы подтолкнуть меня сделать какую-то глупость или просто поучаствовать в баловстве. Была какая-то причина, которую я не знал и которую надеялся услышать.

Собственно, сейчас я и хотел её услышать, когда мы немного отстали.

— Так в чём причина? — тихо спросил я.

— А ты не понял? — хмыкнула она.

— Нет.

— Не удивлена, Резня. Это не твоего полёта вещи.

— Тогда просвети.

— Связи. Свя-зи, — повторила она по слогам. — Тебе принцесса оказывает доверие. Именно тебе. Так и заводят знакомства — помогают, участвуют во всяких делах, поддерживают друг друга, становятся друзьями, возможно, близкими. А после уже ты можешь по дружбе просить помощи. И тебе не откажут, скорее всего.

— Ты из-за этого согласилась?

— Естественно. Я всегда рядом, всегда готова творить глупость по команде. И от этого имею свои преференции.

— А как же вылет из академии?

— Если я рядом с принцессой, меня всегда отмажут, — отмахнулась она. — Поэтому и тебе стоит быть ближе к ней. Быть другом королевской семьи выгодно. К тому же, ты мальчик.

— И?

— Глядишь, и трахнешь её, — подмигнула она. — Я же вижу, как ты на неё смотришь. Признайся, похожа на кого-то из прошлого?

— Да, — не стал я скрывать.

— Я так и подумала, — хмыкнула Суцьиси. — Видел, как Милена согласилась? Она тоже всосала фишку. Лучше быть непоседливой подругой принцессы, чем правильной девушкой какого-то там рода.

Сейчас мы были в одной из башен, что располагалась на стене академии. Из моей комнаты мы поднялись на крышу, открывая замки на своём пути, после чего добрались до технического здания. Оно стояло вплотную к стене корпуса, где мы и смогли перебраться. А здесь уже дойти до башни.

Собственно, в башню мы и направились. Как я понял, в ней располагалась старая колокольня. И не просто с одним колоколом, а с множеством, как я понял со слов Исси. Именно здесь и была её цель. Как я понял, она собиралась настроить эту махину каким-то образом, чтобы та сыграла определённую мелодию в нужный момент.

Поднявшись на второй этаж, я мог увидеть как раз то, о чём говорила Исси.

Над потолком, покрытые пылью, висело множество колоколов, около каждого из которых был молоток на верёвке. И все эти верёвки, словно паутина, соединялись в одном агрегате, который был похож на вертикальный гроб с клавиатурой от клавесина или рояля.

Сейчас всё это было покрыто пылью, видимо, место популярностью не пользовалось.

— Вот оно! — раскинула в разные стороны руки Исси, радостно осматриваясь. — Мне братья рассказывали об этом месте.

— Они здесь были, госпожа Исциниэнта? — спросила Милена, проведя по клавишам пальцем, от чего на них остался белый след.

— Не, каждый отличился по-своему.

— Это семейная традиция, что ли? — нахмурился я.

— Что-то как-то так, да, — кивнула она. — Но я их всех переплюну. Нам лишь надо настроить этот агрегат, чтобы он наиграл нужную мелодию.

— И каким образом?

— Кристаллы, — она присела на корточки и, не обращая внимания на то, что юбка собирает всю пыль, осторожно высыпала небольшие, я бы даже сказал, осколки кристаллов на пол.

— Класс… — протянула Ньян. — Мы их зарядим, положим на клавиши и заставим взрываться через определённое время?

— Верно! — подмигнула ей Исси. — Только не взрываться. Они будут выпускать небольшую волну, что и будет нажимать клавиши!

— Но это надо знать, сколько заряжать, разве нет? — нахмурилась Милена, осторожно нагнувшись и подняв один из кристаллов. — Надо точно отмерить, сколько зарядить, чтобы в нужный момент они выпустили всю энергию.

— Конечно нужно. И поэтому уже всё готово. Надо только разложить их в нужном порядке, чтобы они наиграли мелодию.

— Так ты заранее это готовила? — спросил я.

— Ну естественно! А ты как думал? — хмыкнула она с улыбкой. — Что я с бухты-барахты просто побежала куда глаза глядят?

Если честно, то так и подумал.

Вчетвером: Исси, Милена, Ньян и Фиалина принялись раскладывать осторожно камушки на клавишах. Какой-то побольше на одной, какой-то поменьше на другой. Мы же с Суцьиси пристроились в стороне, наблюдая за ними.

— Она хоть спит? — спросил я негромко.

— Конечно. Больше, чем ты думаешь.

— А у неё есть… суженый?

— Уже метишь? — прищурилась Суцьиси.

— Любопытствую.

— Нет. Старшая вроде выскочила замуж за старшего наследника рода Тарсона. Это крупнейший род в столице и его окрестностях, правая рука короля.

— Нехило.

— Да, нехило. Для неё же теперь ищут ещё какой-нибудь лояльный род, чтобы закрепить за властью.

— И она всегда такая неугомонная?

— Да сколько помню её. Она вообще в жопу раненая. Хотя когда надо, даже не подумаешь о ней такого. А что, хочешь её?

— Я… нет, боюсь, что нет.

Я ответил честно. Всей душой я хотел её, да, но мозги были иного мнения, и именно с ними я был согласен.

Нельзя привязываться к призракам прошлого, даже когда они живые. Я любил не Исси, я любил Гелиопсис. И сейчас наихудшим вариантом было пытаться завязать отношения с похожей на неё девушкой.

Каждый из проклятых знал, что нельзя привязываться к кому бы то ни было. Потому что рано или поздно выбирать — ты или твоя любовь. И я могу точно сказать, что выбирал каждый из нас. А раз так, лучше и не начинать. Однажды я уже обжёгся, второй раз наступить на ту же мину будет верхом глупости. Я больше не хочу выбирать и действовать «как правильно».

— Точно? — прищурилась Суцьиси. — А я могу тебя свести с ней.

— Нет, — твёрдо ответил я. — Не хочу.

— А на тебя она уже обратила внимание, — подначивала меня Суцьиси.

— Пусть, — отмахнулся я.

— Ну смотри… как знаешь…

— Ты скажи, ты серую мышь знаешь? — кивнул я на Фиалину, которая сейчас колдовала вместе с остальными над агрегатом. — Которая та, в очках и веснушках?

— Эта, что ли? — хмыкнула Суцьиси. — Тебе что, нравятся тихони?

— Какая разница, кто нравится. Просто спрашиваю, я её вообще сегодня в первый раз нормально рассмотрел. Не знаешь, кто она?

— Её не знаю, но она, кажись, кто-то из мелкого рода. Ну знаешь, которые ещё вроде как аристократы, но только номинально.

— Номинально?

— Технически, они аристократы, но на деле обычные горожане, простолюдины. Они почти не имеют веса в аристократии и удерживает их в этой прослойке разве что имя рода. Кстати, держи, — протянула мне Суцьиси небольшой пакетик.

— Что это?

— Презики. Раз ты глаз на неё положил, тебе, возможно, они и понадобятся.

— Чтобы потом создать здоровую ячейку общества? — хмыкнул я, рассматривая пакетик.

— Да забей, она же не из какого-то там нормального рода. Просто серая мышь. Это девкам типа Милены или какой-нибудь там Орионы важно, а таким, как серая мышь, всё равно. С них никто подобного спрашивать не будет. Если предложишь, по глазам вижу, точно не откажет.

Я с сомнением посмотрел внутрь мешочка. Там лежали, по сути, тонкие продольные мешочки из какого-то странного материала.

— Что это?

— Мембрана одного дерева. Не боись, не порвётся, — улыбнулась она, ткнув меня локтем в бок. — А этой, если начнёт качать права, напомни кто ты, где её место, после чего пинком под зад.

Вскоре девушки закончили колдовать.

— Готово! — радостно объявила Исси, отойдя от агрегата. На его клавишах были осторожно расставлены в явной последовательности кристаллы, которые сейчас едва заметно мерцали светом. — Так, надо лишь снять предохранитель…

Она медленно потянула за рычаг около агрегата, и послушался глухой удар.

— Вот теперь точно готово! Завтра, а вернее, сегодня, будет музыка!

— Вы уверены, что сработает? — спросила Милена.

— По крайней мере, я считаю, что эффекта будет чуть больше, чем с сегодняшней твоей попытки, — подмигнула она в ответ.

Это был… удар. Милене оставалось лишь поджать губы и проглотить укол в свою сторону.

— Значит, мы можем возвращаться? — уточнил я.

— Только замки надо все повесить обратно, — кивнула она.

— Домой, наконец-то, в кровати! — вскинула руки Амелия, подпрыгнув на месте…

И с грохотом провалилась под пол.

Не знаю, повезло или всё же реакция, но я успел схватить её за одежду, прежде чем она полетела вниз. А лететь здесь было куда. Возможно, она бы проломила и тот пол, после чего отправилась бы в полёт на самое дно башни.

Но тем не менее, я успел, и сейчас она покачивалась на трещащем по швам платье. Я аж выдохнул, когда ударился грудью об пол.

Её острые когти вцепились в мою руку.

— Тащи! — взвизгнула она не своим голосом.

— Нет, блять, отпущу, — прокряхтел я и медленно втащил её через дыру обратно.

Рука после такого рывка болела нещадно. Да и грудь болела, так как тушка Суцьиси меня просто утащила за собой вниз, из-за чего я ударился сильно об пол. Сама же виновница происшествия выглядела лишь перепуганной насмерть. Как и вся остальная команда, что наблюдала за этим.

— Ус-спел… — выдохнула она, поглядывая на зияющую дыру.

— А ты быстрый, — негромко сказал Исси. — Было бы плохо, если бы она упала.

— Да неужели? — покосился я на неё недовольно.

— Ага, — и улыбнулась. Обворожительно улыбнулась. — Не зря о тебе так хорошо высказывался брат. Ты действительно удивительный в своём роде.

— Знать бы ещё, в каком роде, — фыркнул я. Встал, отряхнул пыль с одежды, сделав только хуже, после чего огляделся. — Ну чего встали? Решили все разом попрыгать и испытать меня на скорость?

— Это было бы интересное зрелище, — улыбнулась Милена.

— Тебя бы не спасал.

— Сама бы уцепилась.

— Даже не сомневаюсь. Идёмте. А то чего хорошего, реально всей командой ещё провалимся вниз, вообще класс будет.

Глава 53

На следующий день тишину скучнейшего урока по истории огласил перезвон колоколов. Он буквально заставил подскочить весь класс и с удивлением посмотреть в окно. Даже молодой преподаватель отвлёкся от своего бу-бу-бу, чтобы присоединиться к всеобщему удивлению.

Колокольная башня гремела, отыгрывая незатейливую, но жизнерадостную мелодию, под стать виновнице происшествия, которая эхом расходилась, наверное, не только над академией, но и над частью города. Я никогда не слышал этой мелодии, однако, судя по улыбкам других, им она была знакома.

— Удивительно, неужели починили? — улыбнулся наш преподаватель.

— А она была сломана? — спросил кто-то из класса.

— Ну, ею давно никто не пользовался, поэтому я бы предположил, что да, сломана. Её закрыли ещё лет… тридцать назад, и я бы не поверил, что она способна ещё что-то выдать. Мне кажется, это последний концерт колокольной башни.

Возможно, он был прав. Судя по тому, что я видел внутри, ею не пользовались чёрт знает сколько лет и вряд ли будут пользоваться потом. Она была похожа на те постройки, что сначала воздвигнут, вложив уйму времени, а потом забудут за ненадобностью, оставив их гнить и разрушаться.

Концерт длился минуты четыре, заставив некоторых даже выйти на улицы, после чего отыграл последние аккорды и окончательно стих.

На обеде эта новость буквально обсасывалась со всех сторон.

— Ох и влетит тому, кто это сделал, — хмыкнул Вуберг, который теперь часто тёрся рядом со мной. — Эта башня же была закрыта чёрт знает когда ещё.

— Всем всё равно будет, — покачал головой Райс. — Жаль, что закрыли её. Это было действительно красиво.

— Её же чёрт знает когда вообще обслуживали. Я удивлён, что она ещё работает.

— Почему её закрыли? — негромко спросил я.

— Потому что она никому не нужна? — ухмыльнулся Райс, глядя на меня.

— Почему?

— Бесполезная трата денег — вот почему, — уже куда более важно ответил Гайбер. — На неё бы уходило порядка…

— Порядка дохрена, — закончил за него Вуберг. — Если раньше не тратились на башню деньги, то и сейчас рассчитывать на это не приходится. Война же.

— Её закрыли двадцать три года назад, — негромко сообщил из-за книжки Кайл. — Не из-за трат, — в этот момент Грант едва заметно скривился, — просто это место раньше нередко использовалось учащимися для уединения.

— Будто что-то удивительное, — заметил Райс.

— А потом там начали совершать самоубийства молодые девушки от неразделённой любви.

— Вау… — только и выдал Вуберг.

— Почему там? — спросил я.

— Не знаю, — пожал всезнайка плечами, погрузившись в книгу.

— Наверное, потому что там их и любили, — ответил за него Райс. — Здесь началось, здесь и закончится.

— Классная цитата, надо запомнить, — кивнул Вуберг.

— Это из женского романа «Горячая Я».

— Ясно, надо забыть.

Да, моё общество слегка изменилось за то время, что я здесь. В нём появились как новые лица, так уже и знакомые. Если в первые дни я сидел исключительно со своей группой поддержки, сторонясь других, то сейчас круг моих знакомств изменился радикально, и не в последнюю очередь из-за Вуберга. Я бы даже сказал, что в первую очередь из-за него.

Он был, если так можно сказать, в контакте со многими людьми. Умел находить общий язык, договариваться, знакомиться, и поэтому было неудивительно, что он сразу начал наводить мосты с представителями других родов, в которых был заинтересован.

Например, Райс — он был умным, хитрым, типичнейшим представителем аристократии. Или Гайбер — весь из себя величественный, важный, тоже умный, у которого гордость и вежливость удивительно совмещались между собой.

Был ещё Кайл Ортадонский, парень из, как сказала Суцьиси, нейтрального рода, который всё же ближе к королю. Тихий, ещё более тихий, чем я, в очках и больше погружённый в книги и знания, чем в развлечения и общение с другими. Он был одногодкой Ньян, которого она описала как: «А что, у нас есть такой?».

А ещё…

— Жесть… — глухой утробный голос, будто говорил великан, раздался за нашей спиной, и через пару секунд рядом приземлился настоящий верзила. Просто громадина, которая могла свернуть мне шею одной рукой. — Привет, парни.

И своей огромной лапищей он схватил вилку, которая смотрелась в его руке как детская игрушка.

Мы недружным хором поздоровались с ним.

Это был Морон из рода Фью-Фью. И тот громила, который мог сломать любого пополам, был, собственно, будущим женихом моей старшей сестры. Как и я, в шестнадцать он поступил в армию, но закончил через три года в девятнадцать. По сути, являясь одногодкой старшей сестры, он учился с нами на одном потоке.

И, несмотря на внешность убийцы-завоевателя, он был спокойным, в меру тормознутым и вполне дружелюбным душегубом.

Так что здесь собрались все сыны дружелюбных или более-менее сносных больших родов. Остальные были или из менее крупных и сидели со своими, или вовсе из недружественных родов. Можно было сказать, что мы были кем-то типа глав своих групп, которые налаживали мосты.

Я предполагал, что нас собрали вместе как раз для того, чтобы мы нашли общий язык, что упростит потом найти общий язык и родам. Ведь когда дружат дети, родители так или иначе сходятся. И Вуберг просто собрал представителей всех крупных родов, которые придерживались примерно одной линии.

Наверняка Сильвия общалась не только со своей группой, но и дочерями других крупных родов, заводя знакомства, как это делала и Ньян. Но в любом случае, чтобы не дать косяка по незнанию, я каждый раз спрашивал, нормальный ли это человек или нет.

— Ещё будет математика, — прогудел с грустным видом Морон.

— Всё равно все мы окажемся тупыми, ни на что не годными и так далее, и тому подобное, — пожал плечами Вуберг. — Но какая разница? У нас никто, кроме Кайла, не претендует на будущего учёного.

— Я не претендую, — негромко отозвался тот.

— В любом случае, плевать.

— Не плевать, — покачал головой Гайбер, вставая. — Хочешь, чтобы потом тебя заклеймили идиотом?

— Ненавижу математику… — пробурчал Морон.

Ну да, по его виду, ему лишь черепа ломать.

Математика действительно прошла ужасно. Но не для меня. Возможно, чудом, а возможно, потому что у меня была к ней предрасположенность, прошла она более-менее нормально. Зато сразу после неё была литература, и я просто отчётливо прочувствовал свою тупость. Пусть складывать слога в слова я стал быстрее, но этого явно не хватало, чтобы дотянуть до нужного уровня.

А после занятий меня выловила Исси.

— Ты слышал, да?! — она прямо горела от возбуждения. Знала бы она, что когда схватила меня за шиворот и затащила сюда, я едва не врезал ей в челюсть. — Слышал, как играло?

— Было сложно не услышать, — осторожно высвободился я из её цепких рук. — Только, если мне не изменяет память, там бродят преподаватели и смотрят, кто это устроил.

— Пусть бродят, всё равно ничего не найдут, что на нас выведет. Но если что… — она важно подняла палец вверх, — сваливай всё на меня.

— Поверь, так и сделаю.

— Эй, я не слышу в твоём голосе расстройства!

— Какого?

— Такого! Что тебе придётся сдать обворожительную и неповторимую меня!

— Не, нету расстройства. Я скорее сделаю это с преогромной радостью и ещё постою рядом, глядя на то, как тебя отчитывают.

— Дурак! — со смехом дала она мне щелбана. — Как бы то ни было, я хочу предложить тебе…

— Нет, — твёрдо ответил я.

— А если бы я сейчас сказала, что хочу предложить себя? — обвела она руками свою талию.

— Хорошо, что я сразу сказал нет.

— Но почему?! Я привлекательная, приятная в общении, харизматичная, с чувством собственного достоинства, с самомнением выше самых высоких гор мира и, к тому же, чрезвычайно скромная и воспитанная, которая никогда себя не будет восхвалять, но скажет всё по факту, девушка! А ещё бонусом идёт моё положение принцессы.

— Вот именно из-за последнего я и скажу нет, — ответил я.

— Тебе не нравятся принцессы?

— Нет, мне не нравятся недовольные отцы принцесс, которые потом спросят за то, что их дочка немного подпорчена.

— Немного подпорчена? — рассмеялась она, схватившись за живот. — Серьёзно? Немного подпорчена? Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха… Тэйлон… Тэйлон… ты… ты дурак! Аха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Она схватилась за живот, звонко смеясь на весь коридор и собирая на себе любопытные взгляды. Потребовалось как минимум минуты две, чтобы она взяла себя в руки.

Её ладошка легла мне на плечо, пока она утирала слёзы.

— Дай ещё… ещё один синоним словосочетанию «потеряла девственность».

— Продырявил.

Здесь она вообще с хохотом сползла по стене, собирая на себе и, к сожалению, мне абсолютно все взгляды от заинтересованных до завистливых. Она хохотала так, что под конец не могла отдышаться.

— Знаешь, — наконец немного придя в себя, сказала она, — ты самый странный человек, с которым мне довелось общаться.

— Рад за тебя.

— Нет, серьёзно. Я тебе действительно не нравлюсь?

— Нравишься, — нахмурился я.

— Просто… ты шарахаешься от меня, как от заражённой, — улыбнулась она. — Нет, честно, всё обычно наоборот, а ты шарахаешься. И это даже немного обидно.

— Привыкла, что все к твоим ногам бегут?

— Ага, и твоё поведение даже как-то обидно. Кстати, как насчёт небольшой помощи мне?

— Нет. Мы именно с этого и начали наш разговор.

— Ну немного! — жалобно произнесла Исси. — Чего тебе стоит?

— Своих потраченных нервов, времени и опасности того, что с меня могут спросить за тебя.

— За то, что попортишь? — улыбнулась она.

— Совершенно верно.

— Тогда просто замуж возьмёшь.

Повисла тишина.

Нет, Исси меня провоцировала, это однозначно. Играла. Такой вот она человек. Я видел, как она смотрит на меня, улыбается, сверлит взглядом и будто говорит: давай, я хочу услышать от тебя ответ.

— Думаю, твой отец отверг бы мою кандидатуру.

— И почему? — подошла она на шаг ближе. — Ты же служил, дослужился аж до каппера. Получил орден и благодарность от королевской семьи. Твой род лоялен короне. Чем не вариант?

— Тем, что у меня старший брат есть, и ты бы вышла за него, а не за младшего наследника.

— У-у-у… какой ты скучный, — улыбнулась она. — Совсем невозмутимый какой-то. Неужели тебя не взволновало моё предложение?

— Нет.

— И, значит, не поможешь мне?

— Нет.

— Ну и злыдня же ты!

Да, Гелиопсис давалась мне слишком тяжело. Пусть какой-то иммунитет у меня и был против неё, однако от чувств это не спасало. Особенно когда она начинала заигрывать со мной. Для неё это игра, но для меня словно стеклом по сердцу. В душе так сильно бурлили чувства, что хотелось взвыть. Стукнуть принцессе по харе за то, что доводит до такого состояния.

Именно поэтому я срывал злость на мишенях во время стрельбы.

— Оу-оу, Тэйлон, да сегодня ты в ударе, — усмехнулся Вуберг, наблюдая, как я ложу пули одну за другой в точку. Буквально расстреливаю барабан. — Ты явно не в духе.

Пришлось постараться, чтобы спросить спокойно.

— С чего решил?

— С того, что ты с такой ненавистью всаживаешь пули одну за другой, что тут явно проблема в девушке, — улыбнулся он. — Признайся, тебя отшили?

— Нет.

— Кто она?

— Меня не отшивали.

— Я знаю, как успокоить твоё сердце. Пойдём в бордель! И других позовём!

— В бордель? — покосился я на него. — Не молод ещё?

— Пф-ф-ф… Мне же не четырнадцать, — улыбнулся он. — Вон, будет выходной, возьмём с собой остальных и прошвырнёмся до вечера.

— Я пас, — тут же ответил я.

— Да ладно…

— Пас.

И дело было не в том, что я не хотел. Я как раз-таки хотел, да только в город до вечера — это значит, что мы пойдём днём. Не думаю, что мне хочется показывать им, как меня будет переть от страха. Я-то ещё и ночью не пробовал, однако там хотя бы не на людях будет. А тут при других… Хотя, если честно, я бы с удовольствием. После Исси мне дико хотелось, и не спасала даже правая рука.

— Ладно, как знаешь, — пожал он плечами.

Зато на кулинарии я почувствовал себя… не как дома, но хотя бы в уютной обстановке, где мне было комфортно. Стоило мне войти, как рядом засуетились девчонки, здороваясь и спрашивая, что будем пробовать готовить в этот раз.

После пирога я больше не допускал ошибок и не давал им больше, чем следовало. Хотя один раз я приготовил пиццу, и у меня её буквально из рук вырвали. Пришлось изо рта у одной выдёргивать кусок, так как я рисковал остаться вообще без еды.

Но кулинария была не единственным местом, где я с радостью проводил время Я немало времени тратил в музыкальной комнате, где меня обучала преподаватель игре на рояле.

— Странно, у тебя так бегают пальцы, но ты при этом играть не умеешь. Занимался ещё на каком-то инструменте? — смотрела она через свои огромные очки.

— Нет. Ни разу.

— Точно?

— Да.

— Ладно…

Вообще, занимался, и я даже знал, почему пальцы словно сами подсознательно ищут нужные клавиши, однако ей знать об этом было не обязательно. Меня радовало то, как относительно быстро мне давались произведения. И пусть я пока не ушёл дальше нот для маленьких, тот факт, что я сам уже мог что-то сыграть, заставлял меня радоваться не как ребёнка, но близко к этому.

Правда, иногда мои занятия музыкой и омрачались.

Юнона.

Я не был хорошим человеком, но и плохим себя не считал. Мог определить, где хорошо, а где плохо, где, по идее, мне должно быть жаль человека и где люди поступают плохо.

И, глядя на Юнону, я понимал, что мне должно быть её жаль.

Но я всё равно не чувствовал ничего к ней. Ну есть и есть.

Мы изредка встречались взглядами, после чего она быстро отводила его и спешила скрыться подальше. Да, Сильвия хорошенько выбила из неё всю дурь, это точно. Многие до сих пор обсуждали тот случай.

Сейчас Юнона… поблекла. В прямом смысле этого слова. Стала более бледной, уставшей, под глазами появились синяки будто от недосыпа. Волосы потеряли свой блеск, и она стала в прямом смысле слова обычной, тенью себя прежней.

Да, Юнона подверглась травле. Такое иногда случается, в армии, в жизни, да везде. Люди с радостью затравят какого-нибудь доходягу лишь потому, что он им не нравится. Я видел, как одни и те же люди сначала жалели одного, говорили, что посмотрите, над ним издеваются, какой бедный и несчастный. А потом едва ли не тут же травили другого, даже не замечая этого, ведь они не травят, они показывают своё отношение.

Заслужила Юнона этого? Мне плевать, но сомневаюсь, что ответ положительный.

Игнор, не самое плохое, что случается с другими. Ну игнорируют, и пошли все нахер. Юноне повезло чуть-чуть меньше. Издёвки в её адрес если и сыпались, то редко и не на людях. Она почти всегда сидела одна у стены и, как поговаривают, ей устроили тёмную ночью. И продолжали устраивать. Разве что на людях не гнобили пока что.

Виноваты ли подростки в том, что невзлюбили Юнону?

Нет, я так не думаю, они лишь делают то, что им сказали или на что намекнули родители. Они навряд ли просто так ради забавы стали бы гнобить девчонку, не подтолкни их к этому.

Виноваты ли родители этих детей?

Тоже сомневаюсь, ведь у них были причины не любить род Белых Клыков. Просто представь, что тебя жёстко выталкивают с места, на котором ты пригрелся. Выталкивают, не обращая внимания на правила, которых ты сам с другими придерживались годами, не нарушая их. Естественно, ты будешь зол.

Я считал, что виноваты родители Юноны. Они начали это дело, они не могли не знать, что последует за этим, и уж точно они не могли не знать, что ждёт Юнону в академии, куда её отправили. Они и были в ответе за происходящее.

Но если честно, Юнона занимала мои мысли лишь тогда, когда появлялась на глазах. И мысли о ней исчезали с её уходом, заменяясь собственными проблемами. Душевными и плотскими проблемами.

Да, мне тёрло в штанах, а сбросить пар было негде. Исси ненароком умудрилась в который раз перевернуть всё в душе, и если в прошлый раз я чувствовал… хрен знает что, то сейчас я чувствовал хрен знает что и желание кого-нибудь трахнуть, помимо правой руки.

И возможно поэтому под конец учебного дня мой взгляд упал на серую мышь.

Я не собирался изначально её трахать, но после того бурного вечера, да и недавнего приставания Исси мне… хотелось. Хотелось настолько, что это свербело не только в мозгу, но и в штанах. Когда начинаешь думать одним местом — до добра это не доводит. А серая мышь была, во-первых, не в моём вкусе, от чего я навряд ли привяжусь. Во-вторых, как понимаю, из мелкого рода в подчинении, которые и родом номинально называются, из-за чего можно будет сбросить при необходимости. В-третьих, всегда под рукой и далеко бежать не надо.

Поэтому я серьёзно рассматривал кандидатуру очкастой. Невысокая, чуть выше полторашки, совсем тихоня и не в моём вкусе, которая была ровной что спереди, что сзади, она была не таким уж и плохим вариантом. К тому же, тот факт, что меня она едва не сама оседлала, говорил в её пользу.

А презервативы в кармане только подталкивали меня к действию.

Поэтому после уроков, изловчившись, когда все уйдут, я буквально выцепил Фиалину. Надо было видеть её взгляд, когда я преградил её дорогу, оттеснив к стене. Перепуганная, готовая влезть на эту самую стену, она смотрела на меня, прикрываясь учебником.

— Фиалина, на один вопрос.

— Я… да?

Даже уже глядя на такую, как она, которая ну совсем в противоположной стороне от моих вкусом, я чувствовал, как внизу всё распирает. В голову дарила кровь и хотелось её прямо здесь хотя бы засосать.

Но я лишь отсчитал пять секунд, прикрыв глаза, и спокойно спросил.

— Про вечер, когда ты пришла.

— Я… — она побледнела и покраснела, хотя, казалось, этого одновременно происходить не должно. — Мне очень жаль… я…

— Мне не интересно, жаль тебе или нет. Вопрос в другом. Твоё предложение в силе?

Глава 54

— П… П… П…

То ли мышь пыталась выговорить слово «предложение», то ли слово «пиздец».

— Предложение, — решил я немного ей помочь.

— Предложение… к-к-какое?

— Заняться сексом.

— С-сексом?

— Секс.

— Секс? — ещё раз тупо повторила Фиалина за мной.

Это что, игра переспроси другого?

— Ты помнишь вечер, когда пришла ко мне?

Испуганно кивает.

— Помнишь, что хотела сделать?

Вновь кивает.

— Я предлагаю заняться сексом.

Теперь она смотрела на меня вообще пустым взглядом, словно ушла на перезагрузку.

Да, я не мастер подкатывать. С… Гелиопсис само вышло, а потом уже по накатанной, даже слов не нужно было. С той эльфийкой просто перекинулись несколькими фразами, и она сказала что-то в духе: может это, пока никого нет? А в других ситуациях я… а я не помню других ситуаций.

В любом случае, неужели сложно сказать «Да» или «Нет»? Да, хочу, нет, не хочу. Да даже сейчас, я её спрашиваю: будем ебаться? Ответ прост: или да, или нет. А она, ну э-э-э, бэ-бэ-бэ. Зачем, собственно, тогда было подкатывать в комнате, если ты бэ-мэ?

Ладно, понятно, мышь спряталась в норку, здесь стучаться бесполезно.

Я вздохнул и уже собирался отойти от неё, когда прозвучал тоненький голосок:

— Я…

— Что?

— Не против, — покраснела и побледнела мышь ещё сильнее, чем обычно.

Я внимательно посмотрел на неё.

— Наверное, надо уточнить, что это просто секс. Без обязательств.

— Просто? — негромко спросила она.

— Буду честным, я не испытываю к тебе никаких чувств. Совсем. Мне нужен секс, не более. Секс без обязательств.

Я решил сразу расставить всё по своим местам, чтобы потом не возникло никаких вопросов по этому поводу. Я не собирался обманывать, юлить, всеми правдами и неправдами получать от неё то, что мне хотелось. Да — значит, да. Нет — значит, нет. Вон, у меня был ещё вариант попробовать смотаться в город или нагрянуть к Суцьиси. Просто в данный момент Фиалина выглядела наиболее подходящим вариантом.

Девчушке потребовалось время, прежде чем она смогла выдавить из себя хоть что-то.

— Вы меня… не любите?

— Нет, не люблю, — подтвердил я.

— И… вам нужно только одно от меня? — пробормотала она.

— Да, верно.

Она посмотрела налево, посмотрела направо, будто собиралась бежать, после чего вздохнула.

— Хорошо…

— Точно?

— Да, секс так секс, тэр Тэйлон.

— Просто Тэйлон, — поправил я её, схватил за руку и потащил за собой. — Всё, пошли, надо протащить тебя мимо смотрителя.

Собственно, со смотрителем проблем и не возникло. Охраны всё равно на входе не стояло, а злобная смотритель курсировала по всей общаге, так что надо было просто удачно подгадать время. Мне иногда казалось, что у них не стоит целью ловить парней и девушек на горячем, а лишь заставлять себя вести скромнее и осторожнее.

Затолкнув её в комнату, я быстро огляделся, после чего закрыл дверь на замок. Надеюсь, это не будет как вчера, когда всем неожиданно понадобился я.

Мышь стояла, прижавшись к стене, с таким взглядом, будто я её жрать собрался.

— Пить хочешь? — не знаю, зачем спросил. Наверное, чтобы выглядеть немного дружелюбнее.

Замахала головой.

В принципе, тянуть дальше я не видел смысла. Подошёл к ней, схватил за задницу обеими руками, которой почти не было, наклонился и поцеловал.

Но отстранился буквально через секунду.

— Ты что, чеснок ела?

— Угу.

— Угу, блин, — но всё равно продолжил целовать её. Сейчас мной владело желание, голодное, эгоистичное желание дорваться до тела.

Мои пальцы поднимались выше, от одних равнин к другим. Мне потребовалось некоторое время, чтобы избавить её от корсета, под которым была льняная одежда, которую они надевали вместо нижнего белья. Под конец я вообще, кажется, что-то порвал из одежды на ней, но плевать.

Стянул через голову её платье, отшагнул, оценочным взглядом пробежался по очень худому, я бы даже сказал, костлявому телу, где единственными выступающими частями тела были большие соски, да волосы на лобке.

Фиалина стыдливо дёргала руками, желая прикрыться, но одёргивая себя каждый раз.

— Ты хоть ешь, худосочная?

— Я… в мать я… она тож-же худ-д-дая…

Дёрганая. Очень.

Но и плевать, не жить же с ней.

Я подхватил её под мышки и уложил на кровать. Сам быстро разделся, после, нацепив подарок Суцьиси, лёг сверху.

— С-с-стой, — испуганно упёрла она мне ладошки в грудь.

— Что?

— Я… я не готова…

— Что? Ты же…

— Н-н-нет, я… я ещё не… мы… надо… дольше…

Что за набор слов? Я быстро пробежался по оставшимся воспоминаниям с другими боевыми подругами. У тех всё было сразу готово. Разделись, потрахались, оделись. Может…

— Ты девственница?

— Н-нет, но…

— Но… — я не пойму её. Вообще. — Ты же сама хотела, верно?

— Слишком быстро… — тихо пробормотала она.

— А тогда, вчера, было не быстро?

— Но я была… готова, — промямлила Фиалина.

— А почему сейчас не готова?

Что-то я не понимаю, она же не трактор, верно? Её заводить не обязательно, как и масло подливать. К чему она не готова? То есть трахаться хочет, но не готова. Может у неё это… когда девушки кровью раз в месяц истекают… месячные? Или она вообще не девушка?

От такой невольной мысли я даже руку просунул ей между ног. Да нет, ничего нет, складки, щель, как положено. Просунул пальцы чуть глубже…

— Ум… — она аж выгнулась, сморщив лицо.

— Чего? — блин, я может зря согласился? Она какая-то сломанная, что ли. Что с ней не так?

— Тэйлон, а у вас был секс с девушкой? Хоть раз? — тихо спросила она.

— Эм… ну… нет, а что? — решил я играть роль Тэйлона. Был, конечно, но там как-о проще всё было.

— Просто вы грубы.

— Я…

В смысле, груб? Я тебя же не насилую.

— Поцелуйте меня.

— Куда? — нахмурился я.

Вместо ответа она потянулась ко мне и сама поцеловала. Медленно, потом активнее и активнее. Немного отвела мою голову и повернула лицо так, чтобы я поцеловал её в ухо. Потом мягко направила мою голову, подставив шею. Так мы плавно дошли до её зеро-груди, где я проникся пробой её слишком больших розовых бугорков губами. Помню, что Гелиопсис нравилось, когда я дегустировал её грудь — она от этого просто балдела.

На этом этапе она уже дышала куда чаще. А потом я дошёл до её плоского живота, после чего начал подниматься обратно вверх в обратном порядке. Когда дошёл до губ, она уже была в прямом смысле слова горячей, слегка потной и подрагивающей подо мной.

— Ещё целовать?

— П-п-пожалуйста… — прошептала она вообще едва слышно и сама потянулась ко мне.

— А секс когда будет? — уже не выдержал я.

Вместо ответа я почувствовал, как её маленькие дрожащие пальчики направили мой член в неё.

— Т-т-только м-м-едленно, — попросила она.

Было… необычно. В том плане, что давно секса у меня не было. Тепло, мягко и обхватывающе, но особенно приятно чувствовать просто под собой тело. Естественно, тело девушки. Уже не так одиноко, как с рукой, да и чувствовать нежную кожу, запах и мурашки тоже приятно.

Закончил я довольно быстро, хотя Фиалина потом ещё шерудила у себя между ног, доводя до кондиции.

— А ещё будет? — шёпотом спросила она.

— Конечно, — кивнул я. — Не на один же раз тебя тащил сюда.

Не знаю, обрадовалась она или нет, но мне было немного пофигу. Нет, я не хотел сделать ей больно, не хотел обидеть или оскорбить, просто мне было всё равно на то, что она чувствует, так как я её не любил. Естественно, я попытаюсь что-то учесть, если попросит, но не в ущерб себе.

Ночью я ещё четыре раза прытко отыгрался на её худосочном костлявом теле. И под четвёртый раз она даже умудрилась крикнуть. Крикнуть, как утка, от чего я не на шутку испугался. Какой-то «Крияк!» нечеловеческим голосом, от которого едва не упал с кровати.

— Тебе больно?

— Мне хорошо… — выдохнула она и расслаблено закрыла глаза.

К тому же, я ощутил все плюсы спать с кем-то: тепло, есть кого обнять, есть кого помять руками, есть кому присунуть, если возникло желание, и просто приятно касаться нежной кожи своим телом. Я даже получал от этого удовольствие, водя ладонью по всему её телу, чувствуя запах, от которого у меня стояло. Хотя вот зубы ей всё же стоило почистить. Чеснок не то чтобы отбивал желание, но уж точно не возбуждал.

А на утро я осторожно сопроводил её из корпуса.

— У… нас… будет ещё?.. — не смотря в глаза, спросила она.

— Да, будет, пока не найду девушку. Уговор помнишь?

— Только… отношения… плотские… — тихо ответила она.

— Верно. А теперь беги, — хлопнул я её по заднице и вернулся обратно.

И хочу сказать… что моё настроение было отличным. Как будто выспался, и ничего больше не висит над душой. Почесал зудящее место и смог вздохнуть спокойно. Невольно подумал, что жить так не так уж и плохо в действительности. Серьёзно, тебя не ждёт ад, смерть и мучения. Знай, что трахай нужных девушек, делай то, что скажут, и следуй политике руководства.

Всё лучше, чем гнить где-нибудь на безжизненной планете.

Правда, на этом ничего не закончилось. Уже на обеде мне Морон сказал:

— Слушай, на тебя та коротковолосая плоскодонка в очках пялится. Ты её знаешь?

— Плоскодонка? — не понял я.

— Ровная, как туманные склоны, — пояснил он.

— Он о коротковолосой девушке в очках и с веснушками. Она сидит за третьим столом и прожигает тебе спину, — пояснил Райс.

Стоило мне обернуться, как упомянутая особа тут же упёрла глаза в тарелку, изредка воровата поглядывая на меня.

Да чтоб ты, блин…

— Тэйлон, ты что, переспал с ней? — усмехнулся Вуберг.

— С кем? — состроил я дурачка.

— Ну, с той, очкастой, — кивнул он в её сторону.

— Нет.

— А что она смотрит на тебя?

— Спроси у неё, — пожал я плечами.

— Такой взгляд, будто ты действительно переспал с ней, — оскалился Райс.

— А ты знаешь, как смотрят те, с кем ты переспал? — спросил я.

— Да. И она смотрит именно так.

Если даже Морон заметил, что на меня палятся, то можно было просто с уверенностью сказать, что другие, если обратят внимание, тоже заметят. Если уже не заметили. Например, как та же Милена.

Я покосился в её сторону и… встретился с пронзительным взглядом человека, который видит цель. Именно так смотрит убийца на жертву, которая стоит миллионы и может изменить весь ход истории. В её случае — стать мужем.

Заметив мой взгляд, она тут же отвернулась, сделав вид, будто о чём-то увлечённо общается. А потом раздался негромкий грохот, который был не сильно заметен в общем шуме (здесь постоянно или громко говорят, или что-то роняют), и на глаза попалась Юнона, которая собирала с пола посуду.

— Не повезло, — хмыкнул Райс.

— М? — посмотрел я на него.

— Я про ту седую. Если бы не остракизм, я бы попробовал с ней найти общий язык.

Гайбер поморщился.

— Она из волчьих.

— Тэйлона мать тоже из волчьих, — кивнул на меня Вуберг.

— Да, но здесь другое. Их род… — он смотрел на неё с презрением. — У нас целый род лишился бизнеса из-за них, когда её родители перебили своими поставками наши. Люди лишились работы.

— Бизнес, — прогудел Морон, пожав плечами.

— И у бизнеса есть правила, которых все придерживались. Сказать, как её семья влезала в бизнес? — обвёл он нас взглядом. — Пока все соблюдали правила, они просто на них откровенно чихали. Если бы мы позволили себе вести его так же, они бы даже докоснуться не смогли бы до него. А эти, как вне очереди люди проходят. Всех расталкивая, эти так же поступили.

— Они действовали по закону, — пожал я плечами.

— Есть закон, а есть правила. Выдавливать других никто не запрещает, но нечего удивляться, что с тобой потом поступают так же.

— А мне её жалко, — пожал плечами Вуберг. — Её же родители это сделали, а шишки на неё.

— Тогда может подойдёшь и поможешь ей? — кивнул на неё Гайбер.

В этот момент мы стали свидетелями, как её, собирающую разбитую посуду, как бы невзначай толкнули, и она чуть не врезалась лицом в край стола.

— Давай, скажешь, что пойдёшь и поможешь ей? — хмыкнул зло Гайбер. — Все такие защитники слабых, что куда бы деться. Смотрят, как девку гнобят, и говорят: «бедная, несчастная, вот я бы…». Так идите, вот ваш шанс показать, что вы бы там сделали.

— Ты чего, не с той ноги встал? — посмотрел Райс.

— Просто не надо говорить с таким видом, будто вы сами не принимаете в этом участие и не поддерживаете общую травлю.

— Так ты бы сам подошёл и сделал это тогда.

— У меня есть причины не любить её и всю её плешивую семейку. Как есть смысл поддерживать эту травлю. Все только и горазды жалеть, когда вокруг постоянно происходит подобное. Дальше будет больше, — с этими словами Гайбер встал из-за стола. — Встретимся на занятиях.

Все озадачено переглянулись.

— Не выспался, — пожал плечами Вуберг.

— Скорее больная мозоль, — покачал головой Райс.

— Он прав, — отозвался я.

— Ещё один, — вздохнул Райс.

— Нам всем просто насрать.

На занятиях Гайбер больше не поднимал той темы и общался так же, как и обычно. Но он был прав — дальше будет больше. Если ты не можешь грызть глотки другим, ты не выживешь. И в этой ситуации было всего два исхода — если Юнона не отстоит своё право жить, её сожрут. И будет её труп покачиваться на верёвках в башне, где мы сыграли на колоколах.

На уроке спортивной подготовки, где мы бегали, прыгали, подтягивались, дрались на мечах, кулаках и делали всё, что должно было сделать тело немного сильнее, я смог поближе познакомиться с ещё одним вражеским родом.

Сизый Хвост.

Тупое название, да и сами они не умнее. Я не знаю, зачем нас поставили вместе, но так получилось, что я и моя группа была с одной стороны, а они с другой.

— Тэйлон, — оскалился один из парней с противоположной стороны, когда мы должны были участвовать в бегах с эстафетой. Видимо, у аристократов нет ничего важнее, чем передавать эстафету друг другу. — А где твоя сестрица? За тебя не побежит?

— Может она за тебя побежит сегодня? — поддакнул другой.

— Нет, сегодня я. Ей стыдно обгонять вас, — спокойно отозвался я.

— Не хочешь сразиться один на один? — это уже третий присоединился.

— Нет, мне лень.

— Струсил?

— Да.

Смолкли, переглянулись.

Небольшой разрыв шаблона.

Их нападки начались уже после эстафеты, где мы продули конкретно. В этих парнях действительно было что-то волчье. Немного островатый разрез глаз, чёрные волосы, хищные черты. Даже зубы, и те словно небольшой оскал. И когда они победили нас (был бы предмет для гордости), они радовались и поздравляли друг друга так, словно подвывали, как волки на луну.

И всё бы ничего, но нам повезло встретить из них уёбка. Он выглядел самым отмороженным из всех волков.

Дело в том, что все они что-то говорили в наш адрес, смеялись, называли сосунками и так далее — типичное поведение выигравших в адрес как проигравших, так и врагов, но никакого перегиба. Никаких оскорблений, по крайней мере прямых, и никаких переходов на личности.

И этот самый отмороженный, он был… даже не диким, он был словно сумасшедшим. Какой-то безумный и плотоядный взгляд, дёрганые движения, не улыбка, как у остальных, а оскал и слишком агрессивное поведение, будто парень вот-вот бросится. А ещё внешность уёбка, который только и ищет возможности доебаться. Я не удивлюсь, если у себя он насиловал молодых служанок, издевался над простолюдинами и пытал рабов с бездомными, пока никто не видит. Такие даже не уёбки — они больные агрессивные ублюдки в медицинском плане.

Я знал такой тип людей. В армии они убивали пленных, издевались над ними, издевались над гражданскими противника, участвовали в насилии. А когда гнобить было некого, искали докапывались до более слабых товарищей, постепенно переходя границы и доходя до верхушки группы. И если им никто не давал жёсткого отпора, они гнобили под конец вообще всех.

Я обычно разбирался с такой проблемой просто. Сначала избивал до потери сознания, отбивал им яйца, почки, опускал так, чтобы они потом боялись в глаза смотреть. А если это не помогало, я убивал их прямо на рейдах или в части. Стрелял в спину, душил, топил, давил любыми способами. Мне нужна была всегда надёжная и крепкая группа, а такие кадры её разрушали.

И именно один из таких и докопался до одного из моей в группы.

Глава 55

Парень был крупным, но не как Морон. Высоким, широкоплечим и подкаченным. Прямо атлет. И если бы не его безумное выражение лица с оскалом больного ублюдка, его можно было бы назвать даже приятным.

Я его уже и до этого замечал благодаря агрессивным выпадам в нашу сторону, но сейчас он конкретно выделялся. Забавно, что даже сородичи держались от него подальше. Возможно, потому что он был практически самым крупным из всей стаи и самым агрессивным. А может и самым главным среди остальных. Этакий альфа.

Я не знаю, с чего начался спор, но застал момент, когда придурковатый в первый раз толкнул одного из наших и продолжал напирать. Но вокруг словно никто и не замечал того, что происходит. Возможно, потому что они стояли немного в стороне от основной группы. Вокруг них быстро образовался своеобразный круг зрителей. Когда я подошёл, переросток успел толкнуть нашего так, что тот плюхнулся на пятую точку.

Я даже не слушал, что он говорил нашему, неинтересно. И так понятно, что провоцирует или издевается.

— Может выберешь кого-нибудь под стать себе? — я толкнул его так, что придурок едва сам не упал.

Это действительно выглядело жалко: с одной стороны этот урод, с другой — худой в очках парень, которому самое место за книгами. Но, наверное, его и не волновало, что он выглядел как трусливый мудак. Такие обычно не заморачиваются подобными мыслями.

На его лице мелькнуло удивление, но через мгновение рот растянулся от уха до уха, показав целый ряд клыков. Он будто не обращался полностью в человека.

— А кто это у нас тут? Неужто маленький Тэйлон собственной персоной спешит защищать своего маленького друга? — его голос был таким противным, что хотелось сразу ударить придурка. На моё ответное молчание он продолжил. — А знаешь, я даже хотел познакомиться с тобой. Прямо действительно хотел.

— К сожалению, я не могу ответить взаимностью, — я всем тоном пытался скрыть презрение. Лишний раз подливать масла в огонь не хотелось.

— Не заигрывай со мной, Тэйлон. Я чувствую твою осторожность. И… нет, страхом здесь не пахнет, — улыбка стала шире, хотя казалось, что это уже невозможно. — Скажи-ка, а ты дикий? — прищурился он. — А? Сестрёнки твои вроде как дикие, а ты?

— Просто не трогай наших, — ответил я. — Нам нет причин пока сталкиваться.

Он захихикал, как умалишённый. Я буквально почувствовал это безумие.

— А мне не нужны причины. Пришёл защитить этого маленького говнюка?

Аристократы очень редко использовали нечто подобное в лексиконе.

— Верно, пришёл его защитить от маленького говнюка, — ответил я холодно.

— Да неужели? Мне послышалось, или ты меня сейчас как-то назвал? — он подошёл ко мне вплотную.

Парень был выше меня как минимум на голову. Мы вытянулись друг перед другом, и мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Сейчас я с ним выглядел, наверное, как сегодня ночью с Фиалиной, только разве что целоваться не собирались.

— Тэйлон, я слышал, что ты настучал Лукасу, этому дегенерату с четвёртого потока. Но я не Лукас, я могу отгрызть тебе твои сраные конечности, не моргнув глазом.

И, судя по глазам, он действительно мог. Иногда стоит лишь взглянуть в глаза, как ты видишь безумного человека. Вот он — один из них. Его глаза были просто сумасшедшими, без капли чего-то нормального.

— Если у тебя не будет зубов, ты разве что соску в рот взять сможешь, — отозвался я.

— А ты…

Следующее слово «уверен» он произнёс одновременно с ударом. Даже несмотря на то, что я был готов к подобному, скорости мне банально не хватило. Я успел отскочить, но мышцы на прессе обожгло болью — словно лупанули дубиной.

Моя ответная реакция была мгновенной — удар ногой в голень. И я попал, но только там, где человек охренеет от боли… этот просто поморщившись, отскочил немного назад. Шаг вперёд, удар с левой, и… говнюк просто поймал мой кулак ладонью.

— Сюрприз, — оскалился он, глядя мне в глаза.

А через мгновение согнулся, когда я заехал ему с ноги по яйцам.

— Сюрприз, — холодно ответил я, вырвав свой кулак.

Подумал, что на этом бой и закончится, но ошибся.

И едва успел отскочить, когда его когти прошли совсем рядом и порвали спортивную форму, оставив на ней продольные разрезы. Он немного изменился. Парень явно был не в ладах с обращением, если вообще держал его под контролем. Когти на лапах говорили именно об этом.

— Тэйлон-Тэйлон-Тэйлон… — на распев пищащим голосом произнёс он и захихикал. У меня мороз пошёл по коже. — Ты быстрый. Хочешь сразиться, как волк? Как настоящий вервольф? Ну давай, покажи свои когти!

И вновь засмеялся.

А потом резко бросился на меня.

У него было такое лицо, будто несётся к чему-то желанному: глаза просто круглые, блестящие, как стекло. Рот приоткрыт в радостной улыбке, как у собаки, которая несётся к любимой игрушке — это больше безумная маска, а не лицо. Кажется, ещё немного, и этот парень побежит, как зверь, на всех четырёх конечностях.

За какие-то мгновения он сократил расстояние между нами, делая замах рукой…

Но даже не достал.

Всё потому, что в него врезались и сбили с ног. Он упал, сделал ловкий кувырок и тут же встал на ноги. Остервенело огляделся, ища обидчика, и остановил удивлённый взгляд на парне, что сбил его с ног.

Братья.

Вот что я мог сказать про того, кто на меня напал, и того, кто меня защитил. Причём родные. И, судя по всему, близнецы. Не копии, но очень похожи. Ко всему прочему, выглядел он куда более адекватно и не имел этих хищных черт, что больной придурок.

— Достаточно, Руфус, — прорычал он. — Ты знаешь правила — никаких драк вне дуэльной зоны, — а потом посмотрел на меня. — Не путай этого лизоблюда Лукаса с нами, грязный. Тронешь одного из наших, и я тебе лично лицо обглодаю.

— Не угрожай мне. И держи своего братца в узде, если не хочешь, чтобы в следующий раз я сломал ему ноги.

Он было открыл свой рот, чтобы ответить, но здесь уже подошёл преподаватель. Он был явно слабее волчьей династии и меня, но кристалл на шее нетонко намекал, что ему не требуется физическая сила. Если захочет, мы тут ляжем всем потоком.

— Разошлись! — рявкнул он. — Сизые Хвосты, пошли туда! Бранье, в ту сторону! — махнул он рукой на противоположную сторону площадки. — У нас отжимания! И чтоб я не видел, что вы друг к другу подходите, или окажетесь на ковре перед директором, уяснили?!

Мы смерили друг друга таким взглядом, что напряжением между нами можно было заставить лампочку светиться. Я был уверен, что этот парень только и мечтал, чтобы заставить меня жрать песок. Но…

— За мной, — прорычал он.

Когда мы расходились, Руфус умудрился даже здесь сделать глупость, достойную того, чтобы ему переебали на месте. Проходя мимо меня, он не поленился наклониться с противной улыбкой, прошептав.

— Тогда я поговорю с твоими милыми сёстрами, не против? — прошипел он, хихикнув.

И явно не ожидал ответа. Особенно это было видно по его удивлённо выпученным глазам, когда я ему ударил ребром ладони по его шее.

Руфус явно расслабился, раз не успел отскочить — то он показывал такую прыть, а здесь облажался. Даже слова сказать не успел, схватившись за горло с таким видом, словно ему в жопу кол засовывали. Я знаю, я видел лица тех людей, и сейчас наблюдал то же самое. Наблюдал за трепыханиями ублюдка, который мало того, что действительно психически болен, так ещё и чувствует вседозволенность.

Рухнул на колени, закашливаясь и пытаясь вздохнуть с безумным видом. Это не осталось незамеченным со стороны его стаи. Особенно надо было видеть его братца, который метнулся ко мне, в несколько прыжков оказавшись рядом с братом и успев частично обратиться. Но добраться до меня просто не успел.

В тот момент, когда нас разделяло метров пять, раздался хлопок, и меня вместе с ним и ещё тремя друзьями, что бросились за ним следом, просто раскидало по разным сторонам, как взрывной волной.

Друзья полетели кубарем как попало, но вот я и брат Руфуса вскочили на ноги практически сразу. Но едва сделали шаг, как обоих парализовало. Просто свело судорогой, и мы как замерли, так и повалились не в силах даже пошевелиться, пока где-то в стороне задыхался этот кусок говна.

Правильно ли я сделал? Абсолютно. Такое надо сразу пресекать, показывать, что за подобное, даже пусть слова, будет всегда ответная реакция. Нельзя позволять нападать на твой род, отряд, семью, группу и так далее. Лишь показывая, что ты готов зубами рвать за своих, можно защититься от любых нападок. Каждый сто раз подумает, а стоит ли рисковать и связываться, если можно найти более простую цель?

Конечно, за подобное надо было вообще убить, и в другой ситуации я бы так и поступил, но не в академии по понятным причинам. Меня загрызут в прямом смысле слова. Может раньше, когда тело было быстрее и сильнее, реакция куда лучше, а в руках было оружие, я бы и мог потягаться с ними (не со всей стаей, естественно), но здесь нет шансов. Может одного забью, и то если будет оружие в руках.

Очень скоро здесь стало очень много преподавателей и охраны. Больному упырку уже оказывали помощь, но тот не спешил уже радостно скалиться и пытаться докопаться. Что касается меня и брата этого Руфуса, нас в буквальном смысле слова потащили в кабинет директора.

Я второй раз был в его кабинете, но на этот раз здесь не было родителей, не успели приехать. Зато были директор, человека четыре из охраны и преподаватель. Причём охрана была со стороны брата Руфуса. Там же я и узнал, что брата зовут Хонт.

Преподаватель быстро рассказал историю от своего взгляда, что успел увидеть и что успел услышать, прежде чем вопросы начали задавать нам.

— Тэр Тэйлон, вы у меня уже второй раз меньше чем за месяц, — мягко начал директор. — Вам не кажется, что вы зачастили?

— Нет, — тут же ответил я.

— Не кажется… Хорошо… Что касается вас, тэр Хонт, обычно на этом месте стоит ваш брат. И обычно за нападки на других учеников.

— При всём уважении, но он если и нарушал правила, то не переходил дозволенных границ.

— Да, он не переступал границы, за которыми его ждёт не только отчисление, но и преследование по закону. А ещё потому, что удивительным образом все юноши говорили, что случайно с ним столкнулись в коридоре и упали, ударились, поцарапались и так далее, а он ни причём. Как и девушки, которые все, как одна, говорят, что это была игра, что случайно столкнулись, ударились, вообще сами виноваты и так далее, и он тоже ни причём.

— Они это сказали сами.

— Да. Какое совпадение, что они или люди без рода, или представители слабых родов, которые удивительно сильно напуганы и часто путаются в показаниях. И я ожидал в этот раз, услышав фамилию, увидеть вашего брата, а не вас, ведь он бывал у нас уже семь раз. И это меньше, чем за месяц, и только то, где мы успевали вмешаться. Поэтому я несколько удивлён и прошу объяснить, что же произошло.

— Недопонимание, — и взглянул на меня. — Верно?

Директор тоже взглянул на меня.

— Это так, Тэйлон?

— Нет, не так, — совершенно спокойно ответил я. — Конкретно к тэру Хонту у меня нет претензий. У меня претензии к его брату, который сначала напал на одного из моих товарищей. Потом попытался напасть на меня, и если бы не вмешательство его брата, всё закончилось бы дракой. А после того, как брат и преподаватель остудили ситуацию, он сказал, что надругается над моими сёстрами. Я воспринял это как прямую угрозу и ударил его.

— В шею, — уточнил директор.

— Всё верно.

— А вы знаете, что это смертельно?

— Если бы я хотел ему смерти, я бы следом за этим свернул ему шею.

— Обнадёживает, — кивнул директор. — Теперь я буду знать, что вы его ещё пожалели.

Да, я соврал. Да, я наговорил. Иногда надо обговорить другого, что я и сделал.

— Мой брат никогда бы… — начал было Хонт, но директор его перебил.

— Я знаю вашего брата, Хонт. Как прекрасно понимаю, что все почему-то выглядят испуганными, когда приходят в мой кабинет и начинают откровенно лгать, зачем-то прикрывая вашего брата.

— Нет доказательств, что они…

— Они лгут, Хонт, и не усугубляйте ситуацию своей ложью. То, что Тэйлон оказался во второй раз у меня в кабинете… я даже не удивлён, если честно. Ожидал его с некоторым любопытством, предполагая, с кем же он не найдёт общий язык в этот раз. То, что ваш брат опять кого-то случайно тронул, тоже не удивительно, учитывая тот факт, что всё покрывается — я ждал этого с некоторым беспокойством и раздражением. Но весьма забавно наблюдать за тем, как ваш брат наткнулся на того, кто может не только дать сдачи.

— Ваша…

— Предвзятость? — улыбнулся директор. — Поверьте мне, я жду, когда ваш брат оступится, чтобы у меня была возможность как минимум выгнать его и обезопасить других учеников. Кстати, раз речь зашла об этом…

Он достал одну из папок, открыл, полистал, что-то нашёл и кивнул сам себе.

— Первая неделя. Девушка. Без рода. Морисси Эйз. Шестнадцать лет. Уже не девственница, — он посмотрел с какой-то жутковатой улыбкой на Хонта, после чего вернулся к листу. — Повесилась в комнате. Ваш брат уже бывал передо мной вместе с ней. Он её не трогал, но его видели неоднократно пристающим к ней. Вы понимаете, к чему я клоню?

— Если бы были какие-то подозрения к моему брату, его бы уже исключили, — холодно ответил Хонт.

— Будь он простым учеником. Всё верно. Но вы наследники рода. Он младше вас, Хонт, на несколько минут. И у вас огро-о-омная поддержка, которая оказывает давление на академию. Здесь нужны не подозрения, а прямые доказательства. И будьте уверены, если они будут, ваш брат будет непременно исключён. В лучшем случае.

— Я учту это.

— Хорошо. Прошу вас, следите за своим братом, Хонт. Я вижу, что вы человек ответственный, который желает защищать свой род и в особенности своего брата. И это очень похвально. Вы будете хорошим главой рода. Но не забывайте и о том, что рано или поздно тайное становится явным, как бы вы ни покрывали брата, как бы его ни покрывал род и как бы ни выгораживали его свидетели и жертвы.

Он внимательно смотрел на Хонта, который, что удивительно, стал… более спокойным. Я бы сказал, что он действительно задумался над словами директора.

— Что касается вас, Тэйлон, вы забыли, что у нас есть арена для дуэли? — переключился директор на меня.

— Нет, не забыл.

— Тогда почему вы нарушаете правила и поднимаете руку на учащегося в стенах академии?

— Он поднял руку на моего товарища, — ответил я.

— Как я понимаю, после этого вас разняли, верно?

— Да.

— Вы ударили после этого, а не когда он поднял руку на вашего товарища.

Я знал, к чему он подводит. И не собирался отступать. Знал, что прав и что здесь лучше бить в лоб, чем юлить. Юлить — признавать свою вину. Но я был прав. Точка.

— Да, он угрожал моей семье.

— Но не тронул вас.

— Но тронул бы семью.

— То есть вы теперь действуете по догадкам? Подумали, и сразу в бой? — приподнял директор брови, отыгрывая удивление.

— Нет, я действую по угрозе. Мне сказали, что над моими сёстрами надругаются, и я сразу бросился защищать.

— Это были слова.

— Это была угроза. Если одна страна говорит другой: «мы идём на вас войной», другая принимает меры для защиты территорий. Он сказал, что надругается над моими сёстрами, и я принял меры для защиты. Естественно, когда тэр Руфус встанет на ноги, я вызову его на дуэль. Сразу. Но я лишь защищал свою семью. Тэр Хонт, — я взглянул на его брата, — должен меня понять. Семья — это то, что мы готовы защищать любой ценой.

— Тэйлон, вся проблема в том, что он лишь сказал, а вы уже сделали. Сказать можно всё что угодно. Слова не материальны, в отличие от удара в шею. Я уже известил ваших родителей, как и родителей Хонта. Мы будем обсуждать этот вопрос, однако…

Он буквально вцепился в меня глазами. И это были глаза не доброго и учтивого директора. Холодные, безжалостные, как у убийцы. Нет, как у серийного душегуба, который убьёт, не моргнув глазом. Всего на несколько секунд директор показал, что скрывается за его маской заботливого и доброго отца всей академии, чтоб впечатлить меня.

— … я надеюсь, что такого больше не повторится.

— Не повторится, — кивнул я и улыбнулся. Улыбнулся точно так же, искренне, со всем дерьмом, что скопил за своей душой. Я тоже умею… впечатлять. — Я клянусь, что в следующий раз я убью его за подобное. И это лишь слова, директор. Они не материальны. За них нельзя наказать, верно? В отличие от поступков, которые ещё надо доказать.

Не знаю, оценил он это или нет, но меня это не волновало. Я собирался сразу после него навестить братца Руфуса и закрепить урок. Такие ублюдки как скот — они понимают только боль. Бьёшь скот, и он начинает понимать, куда следует идти, а куда — нет.

А если скот и этого не понимает, его отстреливают.

Я же собирался сейчас пока лишь сделать больно.

Глава 56

Найти Руфуса оказалось не очень сложным, достаточно было просто спросить, где он. Конечно же, ублюдок был в лазарете, зализывал небольшую ранку и мечтал кого-нибудь помучить. Ничего, я собирался прописать его там на подольше и избавить академию от больного ублюдка на ещё более долгий срок.

Долго уговаривать его тоже не пришлось. Я зашёл, сказал: «Я вызываю тебя на дуэль, плешивый. Встретимся на площадке» и вышел. А учитывая тот факт, что моим словам были свидетели, отказаться он был не в состоянии. Да Руфус и не собирался, я уверен, ведь ему выпала возможность расквитаться со мной на официальных условиях.

Его брат был куда умнее ублюдка. Когда нас вывели из кабинета, Хонт попытался мне намекнуть вести себя как положено и не лезть к брату. Думаю, если бы не охрана, которая его сопровождала, парень точно бы попытался поговорить со мной по-мужски. Но я даже слушать его не стал. Лишь сказал: «До встречи, Хонт» и ушёл.

Меня всегда поражали такие защитники. Хонт не мог не знать, что его брат просто конченное ублюдочное существо, которое надо держать на цепи. Он не мог не знать, что тот насилует девушек и бьёт парней, которые не могут дать сдачи, ради забавы. Но при этом продолжает его защищать, будто тот ни в чём не виновен. Даже если Хонт не испытывает жалости к жертвам, неужели он не может понять, что его братец несёт репутационные потери роду?

А он ведь продолжает упрямо его защищать…

Тут ещё было и другое.

Я ненавидел таких больных ублюдков, как Руфус. Конченных больных ублюдков, которые могут по прихоти избить и изнасиловать беременную девушку, поджечь больницу ради прикола или пострелять по детям, потому что это забавно. Эти хуесосы прекрасно всё понимают, но ломают другим жизни лишь потому, что им будет весело. Но когда ты отрываешь им яйца или медленно просверливаешь колени, они вдруг чувствуют себя несчастными и не заслуживающими такой участи.

Я ненавидел таких. Я давил подобных всегда и везде, при любом удобном случае. Руфус, насколько я понял из доклада директора, был именно таким. Гнилое дерьмо, которое издевалось над другими и пряталось за брата. Я не мог его убить, но мог доставить ему незабываемое наслаждение.

Я ждал его на дуэльном поле уже с наблюдателем и лекарем. Это не только способ обезопасить род, это ещё и возможность наказать его. Я всегда следовал миссии и ставил её выше своих прихотей, но когда выдавалась такая возможность, я никогда от неё не отказывался. Я всяких людей повидал на войне, от отморозков до насильников, но никто меня так не трогал, как подобные Руфусу.

Этот ублюдок пришёл с сияющей улыбкой в сопровождении своего братца и ещё пары парней. И я был прав: парень или плохо владел обращением (превращаться из человека в вервольфа и обратно), или же специально не превращался в человека полностью.

Когда он подошёл, мужчина начал стандартные инструкции, которые я уже знал наизусть.

— Правила. Начало по команде. Заканчиваете по команде. Оружие не летальное, угрозы жизни нет. Целитель окажет медицинскую помощь. На чём дерётесь?

На револьверах я его уделаю, но они не дадут такой эффект. На рукопашке бесполезно, поэтому выбор был вполне очевиден.

— Мечи.

Руфус оскалился, глядя на меня. Я уже знал, что он делает ставку на то, что оборотень. Просто обратится и попытается меня загрызть.

Мужчина протянул нам деревянные мечи и вышел за пределы круга.

— Значит, так, начало по свистку! За круг не выходим! Останавливаетесь, если противник скажет: «Сдаюсь» или когда я дам два свистка. Понятно?

— Один момент. Пусть он вернёт человеческую форму, — кивнул я на Руфуса.

— А у тебя какие-то проблемы с этим? — усмехнулся тот.

— Если ты вервольф, то прими изначальную форму, — наблюдатель посмотрел на Руфуса.

Тот недовольно сплюнул, после чего едва заметно изменился. Как я и подозревал, это убожество не превращалось полностью в человека. Его рот стал явно поменьше, как и зубы. Острые черты пропали, да и сам он чуть схуднул, пусть и оставался высоким и подкаченным.

— Ты забылся, дружок, волк всегда получает то, что хочет. И после этого боя я навещу твоих сестёр, — оскалился Руфус.

— Замолкли! — рявкнул наблюдатель. — Ещё одно замечание, и ты, — посмотрел он на Руфуса, — пойдёшь к директору.

Тот лишь презрительно хмыкнул.

Вседозволенность порождает наглость.

— Итак, приготовились! — громко объявил наблюдатель.

Я умел охотиться на вервольфов. Меня обучал отличный охотник, который до старости лет истреблял их одного за другим. Именно тот старик обучил меня охоте на этих существ.

Самое главное правило, которое я уяснил при охоте на подобных ему — убивай вервольфов до того, как они обратятся в волка. Сразу же. Нельзя дать им обратиться, так как тогда их кости становятся куда прочнее, а они куда живучее.

Если нет возможности убить их, пока они люди, то нападай в тот момент, когда они начинают обращаться, так как в этот момент они очень медлительны. Пока они меняют форму скелета и мышц, в этот момент просто не способны нормально двигаться. Если нет оружия, чтобы убить их в тот момент — искалечь так, чтобы они, уже обратившись в волка, не могли двигаться нормально.

Самое главное — сломать ноги, пока они не стали прочнее — это шестьдесят пять процентов от победы. Ты лишишь их скорости и манёвренности. Вервольфы обладают регенерацией, но она не мгновенна. Когда они обратились в волка, они способны регенерировать, но на это требуется время, в среднем пять-десять минут. Значит, у меня пять-десять минут, чтобы забить его.

Ещё они могут отрегенерировать травмы, полученные недавно, но только если это не критические, типа потери конечностей или смертельных. Так же они не способны регенерировать критические повреждения и в состоянии волка.

Как я и подозревал, Руфус сразу же откинул меч и начал превращаться.

И я ждал именно этого.

Размахнулся и швырнул ему в голову меч. Пусть ублюдок и показывал удивительную скорость обращения, удар по морде мечом проигнорировать он не смог. Пошатнулся, потеряв концентрацию…

И потом взвыл. Когда я подскочил и со всей дури врезал ему ногой в колено, согнув его в обратную сторону.

Пой, сука, это всего лишь одна нога.

Удар, и уже вторая нога согнулась с жутким хрустом.

Руфус взвыл ещё сильнее и попытался меня достать рукой, на которой уже были заметны хорошие когти, но даже не попал. Можно было похвалить его за то, что он практически сразу продолжил обращаться. Но только теперь он минут пять-десять… будем считать, что пять не сможет ходить.

Я отскочил, подхватив меч.

Вервольф обездвижен, но на передних лапках способен очень быстро ползать. И Руфус, уже обратившись настолько, что его морда вытянулась, а кожа покрылась мелкой шерстью, рыча, быстро пополз ко мне, волоча свои переломанные оглобли.

У вервольфов очень высокий болевой порог, поэтому пытаться забить его бесполезно. Его надо убивать. Методично. Без паники. Держа дистанцию. Ждать, пока он атакует, уворачиваться и тут же наносить удар.

Я отходил, и когда он попытался ударить меня лапой, но промахнулся, атаковал. Упираясь на переднюю лапу и не успевая после удара вернуть в исходную позицию вторую, он получил в челюсть с ноги. Со всей той силы, что у меня была. Я бил так, будто пытался загнать челюсть ему в череп. Сейчас ему такие удары не страшны в плане смертельного исхода, но выбивают дурь очень хорошо.

Щёлкнули не только зубы, но и кости. Он покачнулся на лапах, попытался прыгнуть на меня, использовав ноги, но они согнулись с неприятным хрустящим звуком обратно, и Руфус просто растянулся, ревя раненным зверем. Попытался ещё раз ударить и вновь промахнулся, не успел прикрыться лапой, как получил удар ногой прямо в нос, словно я пытался его втоптать в череп. Взвыл на всю округу.

К тому моменту он уже почти полностью обратился и стал действительно большим. И его движения стали куда быстрее… стали бы, если бы он не получил так по голове.

Чтобы ослабить вервольфа, надо забивать его, пока он обращается. К тому моменту, когда тварь полностью станет волком, она должна быть так обработана по голове, чтобы не была в состоянии нормально двигаться. Весь смысл охоты предполагал то, что ты калечишь его до того, как он примет свою окончательную форму, и пытаешься убить.

Если не успел убить, у тебя ещё пять минут, пока регенерация сделает своё дело. В эти пять минут вервольф будет ослаблен предыдущими атаками, и шансы убить его будут очень хорошими.

Сейчас Руфус, получив такие удары, явно был не сильно способен атаковать. Был бы меч настоящим, я бы ещё в начале попытался его убить. Или же, когда он ползал, убить ударом в череп. Но я с деревянной дубинкой, которой могу только бить. А мне надо закончить бой так, чтобы животное поняло, где его место.

Я нападал, атаковал, пытаясь сломать ему передние лапы (руки) или пробить по черепу так, чтобы он отключился. Время сейчас играло против меня, и я понимал, что если не разберусь с ним сейчас, разберутся со мной через пару минут. Ведь с каждой минутой Руфус ползал, волоча сломанные конечности, всё активнее, а очень скоро и встать сможет.

И я немного просчитался — Руфус был сильнее, чем я думал, и поэтому его финт оказался для меня сюрпризом.

Когда я вновь отскочил от него после контратаки, он неожиданно прыгнул вперёд. На передних лапах.

Это была настоящая сила, за которую его можно было бы уважать, не будь он ублюдком.

Мне не хватило времени отступить, и его зубы сомкнулись на моей левой руке. Сомкнулись, но не сжались. Не успели. Я просунул ему между зубов деревянный меч. Дерево захрустело, полезли щепки в тех местах, где продавили его зубы.

И получилась картина, что он с моей рукой в зубах стоит на передних лапах передо мной.

Сейчас можно было вырвать руку, пока клыки не сломали дерево и не зажали, как капкан, конечность — я бы ободрал её до крови, но оказался бы на свободе. Однако…

Вместо того, чтобы вытащить руку, я шагнул ему почти вплотную и протолкнул её вглубь. Вглубь этой пасти, пытаясь залезть как можно глубже. Протянул вперёд и что есть дури дёрнул его за нёбный язычок.

Рефлекс был мгновенным — мою руку обдало блевотой. Вонь была тошнотворной, меня самого забрызгало, рука покрылась этим дерьмом, но рефлекс есть рефлекс: его пасть открылась ещё шире.

И я пропихнул руку ещё глубже. Туда, где перегородка дыхательных путей и пищевода, буквально закупорив ему дыхательные пути, двигая рукой, разрывая ему гортань. Поднатужился, оттолкнулся ногами и повалил его охеревшую от такого вторжения тушу на землю.

Руфус забился. По спине хлестанула лапа, разрезая кожу, как бумагу, когти вцепились в тело, протыкая кожу и даже мышцы, и сдавили его так, что затрещали рёбра. Он попытался меня оттащить, но я лишь крепче ухватился за что-то в горле, и Руфус в буквальном смысле слова начал вырывать сам себе глотку.

— Не вкусно, сука? — прорычал я. — Не нравится моя рука? Не хочешь больше кусаться? Где твой азарт теперь?!

Я активнее заелозил рукой, схватившись за что-то (скорее всего та самая гортанная перегородка) и дёрнув. Вервольф захрипел, с ужасом глядя на меня. Страшно, псина, да? Это тебе не безродных девчонок насиловать.

И я прорычал, глядя в его испуганные пидорастические глазки:

— Что-то ты грустен, ублюдок. Не вкусно? Почему ты не смеёшься? Больше не весело?! Я тебя не радую?! Что ты, блять, там блеял про моих сестёр?! Что навестишь их?! Что волк получает то, что хочет?! — теперь оскалился уже я, отведя свободную руку назад для удара. — В этом мире, уёбок, только одно правило — если псина рычит на человека, псину пиздят.

Он меня понял. Прекрасно понял, что я сказал.

И я со всей дури ударил костяшками ему по глазу. Один, второй, третий, четвёртый…

Он был сильнее меня, куда сильнее, но сейчас, лёжа на спине со сломанными ногами, задыхаясь от боли и недостатка воздуха с моей рукой в глотке, вряд ли что-то соображал.

И я выбивал ему его глаз. Бил, пока тот не налился кровью и не лопнул.

Руфус завизжал, закряхтел, забился, как в эпилепсии, больше не в силах вообще что-то сделать. Его способность обращаться в волка оказалась бесполезным мусором. Даже супер-оружие бесполезно, если ты не умеешь им пользоваться.

Кровь, блевота, вонь и его выбитый глаз.

И где-то там два свистка.

Меня просить два раза было не нужно. Напоследок поелозив рукой внутри, я выдернул руку из его пасти, заставив щенка захлёбываться своей рвотой и кашлять кровью, при этом пытаясь визжать, как сука, которой прищемили яйца.

А ведь я ещё даже не добрался до них.

Самоуверенность и тупость. Будь на его месте его брат, всё могло бы кончиться совершенно по-другому. Но безумие часто идёт под руку с конкретной тупостью, а наличие силы не значит выигрыш.

Брезгливо тряся заблёванной рукой, я отошёл от ублюдка, к которому бежали брат и лекарь. Мне бы тоже лекарь не помешал, так как спина выла от боли и разогнуться было настолько больно, что у меня в глазах плыло.

Я ничего страшного, в принципе, и не сделал. На нём как на собаке всё заживёт, а лекарь поможет. Плюс глаз всего-то лопнул. Если бы я его вырвал, тогда да — это как оторванная конечность, такое заново не отрастёт. Но он лопнул, поэтому заживёт, особенно с магией лечения.

Хонт, убедившись, что его брат цел, тут же бросился ко мне. Буквально в несколько прыжков оказался около меня и… остановился, так как рядом буквально вырос наблюдатель.

— У вас какие-то вопросы к справедливости дуэли, тэр Хонт? — спросил он холодно.

Тот молча буравил меня взглядом, после чего сквозь силу ответил:

— Никаких.

— Это хорошо, потому что с точки зрения судейства ваш брат действовал не совсем честно.

Но тот словно и не слушал его.

— За брата я тебя, Тэйлон…

— В следующий раз я убью его, Хонт, — перебил я его. — Посмеет сказать, что надругается над моими сёстрами — я убью его. Тронет моих сестёр — я убью его. Тронет кого-то из моих товарищей — я убью его.

— Я могу убить тебя за эти слова, — прорычал он.

— Мой род и все, кто с ним связан — не безродные.

— Мне плевать, что там твой род. Больше не смей трогать его.

— Пытаешься прикрыть собой трусливого щенка, который насилует девчонок и бьёт слабых? Тебе самому не противно? — хмыкнул я, развернулся и пошёл, больше не оборачиваясь.

Я всегда удивлялся с таких людей, что защищают подобных ублюдков. Понимаю, что семья, но он знает, что творит Руфус, а всё равно покрывает его. И при этом не выглядит сам как какое-то чмо.

Им ещё повезло, что бой происходил во время занятий и этот позор никто не видел. Хотя я уверен, рано или поздно слухи всё равно разойдутся. И Руфус отыграется на безродных. И количество девчонок, которые будут плакать в подушку, резко увеличится, как, в принципе, и побитых парней.

Когда я уходил, случайно, краем глаза увидел эльфийку. Она стояла у окна, почти незаметная. И я мог поклясться, что она смотрела прямо на меня. Я буквально чувствовал её взгляд.

В сердце закралось беспокойство. Я был не самой яркой личностью — тут хватало людей, которые тоже успели выделиться, однако её взгляд мне не понравился. За всё это время с той драки я их больше не видел рядом. Нет, видел, что они ходят, общаются с людьми, но не видел, чтобы они пытались подойти ко мне. Всегда удачно ускальзывал.

А сейчас буквально чувствовал, как внимание одной из них обращено на меня.

Заподозрила что-то? Хотя мало ли хороших бойцов? Я слышал, что Лукас умеет драться ещё быстрее, чем тогда со мной — просто не рассчитал тогда угрозу. Что есть вообще адские стрелки из револьверов или те же бойцы на мечах. Людей, которые обладали выдающимися способностями, хватало. Я выделялся, но не так сильно, как мог.

Или же я придумываю сам себе всё это.

В любом случае, я собирался пойти к лекарю, после чего помыться, переодеться и выцепить мышку. Сегодня был напряжённый день и хотелось немного расслабиться, немного погонять её в кровати. Всё же хорошо, когда есть с кем и он всегда под рукой.

Когда я подошёл к корпусу, эльфийки уже не было. Однако чувствую, что в следующие дни мне надо будет быть осторожнее.

Глава 57

— Где остальные? — девушка-эльф вошла в комнату, которая, по её скромному мнению, была лишена не только вкуса, но и уважения к её постояльцам.

— Они до сих пор на занятиях, Ньюэсенфей, — встал и вежливо поклонился эльф, что до этого с лёгкой толикой презрения и интереса читал человеческую книгу о любви. — Что-то стряслось?

— Юноша. Шрам на лице, — девушка провела указательным пальцем по щеке. — Мы проверяли его?

— Юноша со шрамом? — эльф потянулся к столу, взял пачку листов и быстро пробежался по каждому глазами. — Шрам на лице… Я не вижу его в наших списках, госпожа. Но это лучше обратиться к Льюфензароу. У него отличная память, он точнее скажет, проверяли ли мы его или нет. Пусть он и ведёт записи, но быть может записал его иначе.

— Значит, пока считаем, что нет, — девушка задумчиво посмотрела в окно. — Помнишь тот балаган в начале учебного года в коридоре, Лясью?

— Мальчишки устроили драку и вывалились в окно. Я помню это, Ньюэсенфей, прекрасно помню. Мы проверили юношу… — он вновь порылся в списках, — Лукаса Касея. Старший наследник рода Касей.

— Да. Проверили. Подумали, что это мог быть он. Но тот юноша со шрамом, мы его не проверяли, — она задумчиво постучала пальцами по подоконнику. — И, казалось бы, мы столько раз проходили по академии, ровно по расписанию потоков, но ни разу не наткнулись на него.

— Есть и другие кандидаты, которые… — начал было Лясью.

— Но именно он ускользнул от нас. Если предположить, просто предположить, что это он и есть, — её взгляд приобрёл холодный блеск. — Тогда он понял, что его ищут, и ускользнул. Под общий шум, отвлекая наше внимание. А после этого избегал встречи с нами.

— Я лишь хочу заметить, что это не точно.

— Не точно. Последнее слово за Льюфензароу, но если мы его действительно пропустили…

— Проверить?

— Нет, ждать. Мы будем ждать.

Слухи действительно разошлись. Разошлись, как шёпот, по всей академии, передавая основную суть. Я отпинал Руфуса за то, что он оскорбил и пытался лезть к моим сёстрам. Люди шептались, поглядывая на больного ублюдка, который со злостью смотрел на всех, но рот не раскрывал, безродные сбивались в стаи и спешили притереться от него подальше к родам. Но удивительно, что больше я об этом придурке не слышал.

То ли живительные пиздюли помогли, то ли брат всё же промыл мозги парню. Хотя такие ублюдки не меняются, они лишь затихают на время. И брат его Хонт, как я считаю, не то что не хотел сдерживать брата — он просто не мог этого сделать. Тут или реальная цепь к стене, или убить.

Но что бы там ни происходило, меня это вполне устраивало. Сестёр не трогают, меня не трогают, с мышью можно спать.

Пришлось всё же поговорить с ней, чтобы она так на меня не таращилась. Напомнить, что между нами секс и ничего больше. Не хочет — может быть свободна. Хочет — добро пожаловать. Она не отказалась. И я понимал почему: если она действительно любила Тэйлона, то даже место любовницы дарило ей радость, как иллюзия, что объект обожания её хочет.

Интересно, а Тэйлон знал о том, что происходит?

Запомнилась мне и занимательная беседа с представителем рода Фью-Фью Мороном, этим верзилой, что технически должен был стать женихом сестры. Честно говоря, глядя на его размеры: реальная скала, которая на нежность способна так же, как кувалда для аккуратной полировки, и мне было сложно представить его с хрупкой Сильвией. Да, она вервольф, но всё же в действительности хрупкая девушка. И она с ним… он её не сломает случайно? Тут большая разница в размерах не только тела, как мне казалось.

— Морон, можно личный вопрос? — спросил я. У нас как раз были общие занятия по этикету, которые в моём случае были вполне полезны.

— Насколько личный? — тихо прогудел он.

— Ты и моя сестра. Просто мне сказали, что вы должны были стать парой, но я даже ни разу не видел вас вместе.

Мне было просто любопытно. Да и, к тому же, минус душа — легче следить и защищать. Так что сбагрить такую проблемную, как Сильвия, на которую уже совершали покушения, было хорошей идеей.

— Я тоже ни разу не видел её, — прогудел он негромко.

— Ни разу? — удивился я. — То есть ты даже не знаешь, как она выглядит?

— Я был на службе на северных границах, и меня известили там. Пришло письмо. Сказали, что теперь у меня есть суженая.

Вот это, конечно, прислушивание к мнению детей. Меня, судя по всему, так же пытались поженить.

— Как её зовут? — неожиданно спросил он.

— Э-э-э… Сильвия. Ты её имени не знаешь?

— Нет. Как она выглядит?

Как описать человека, чтобы другой понял?

— Она русая, длинные волосы, небольшая грудь, моего роста, приятная и утончённая. Эм… от неё пахнет свежестью.

— Мне сёстры говорят, что я не утончённый, — посмотрел он на свою лапищу.

Если мне Морон мог свернуть шею, то Сильвии просто раздавить череп. Такая махина была создана для убийства, не иначе. Несмотря на свои огромные размеры, он был чудовищно быстр. Я думаю, что он как раз бы и смог сойтись с тем же Руфусом в чистой рукопашке и даже выйти оттуда победителем. Порвал бы руками.

Есть люди, которые рождены убийцами, и Морон был одним из них. Спокойный характер, но как показывает практика, с таким же спокойным характером он мог спокойно убивать врагов. А если выйдет из себя… там будет вообще конец света.

— Она маленькая? — спросил он.

— Я бы не сказал.

— Ты сказал, что она ростом с тебя. Но ты маленький.

— Нет, если отталкиваться от тебя, то она да, маленькая, — а её сестра так вообще кроха.

— Худая?

— Да, очень.

— Добрая?

— Ну да, она заботливая.

— Скромная?

— В меру.

Морон словно по списку личных предпочтений шёл, помечая их галочками: добрая — есть, заботливая — есть, скромная — есть.

— Мне родители сказали, что наша свадьба немного задерживается. Из-за Сильвии.

— Из-за травмы? — уточнил я.

— Неполноценная девушка, — кивнул он. — Калека. Сломанная. Они сказали, что теперь она рассматривается лишь как одна из возможных невест.

— А другой кандидат? — спросил я, нахмурившись.

— Рандомьеры. Они предложили свою кандидатуру.

Но это же… враги, если я не ошибаюсь. Типа очень жестокий род с больными на голову как детьми, так и родителями. Иначе говоря, они состоят в партии, которая против короля. А если это так, то род Фью-Фью относится к неопределившимся. Если род Вьильгеров, откуда Милена, определились со стороной, Фью-Фью, значит, ещё сомневаются, раз рассматривают две противоположных стороны.

— Хочешь посмотреть на Сильвию? — предложил я.

— На Сильвию? А где она? — начал он оглядываться.

— На четвёртом потоке уже. После этого занятия могу показать… представить тебя. Если интересно.

— Мне интересно посмотреть на девушку, — кивнул он и посмотрел на меня. — Я похож на идиота?

— Что-то не так?

— Сёстры говорят, что я похож на идиота, — прогудел он немного смущённо.

Огромная, как валун, короткостриженая голова с квадратными чертами лица. Большой лоб, надбровные дуги закрывали глаза, делая его безобидный взгляд угрожающим, подбородок просто квадрат. Он явно не выглядел интеллигентом. Да многие убийцы его разряда не выглядели гениями, даже я во многих мирах выглядел не сильно умнее. Просто потому, что мы должны выглядеть устрашающе.

— Пойдёт.

— Отлично.

После занятий мы направились искать Сильвию. Я точно знал, где она должна была быть, поэтому труда найти сестру не возникло. Я чувствовал себя… немного не в своей тарелке, так как выступать в роли человека, который сводит людей вместе, мне ещё не приходилось. Поэтому я пытался представить это как обычную разведку.

В итоге, это было лишь частью миссии, которую надо выполнить и которая была лишь на пользу. Когда все девушки разойдутся по другим родам, останусь, по сути, я и Диор с родителям. Плюс союзники в предстоящей буче очень понадобятся.

Сильвию мы нашли в одном из коридоров напротив входа в кабинет, где она о чём-то щебетала с подружками.

— Это она? — глухо спросил он, кивнув на Сильвию.

— Да, давай я представлю тебя… — но он даже не дослушал меня, направившись к сестре.

Сильвия слишком поздно поняла, что к ней кто-то подкрался — Морон при своих размерах отличался какой-то поразительной способностью тихого шага и незаметности, хотя все в округе выглядели рядом с ним как дети. Девушки, что с ней общались, заметили его, когда он вырос за её спиной, и… испуганно смолкли, отшатнувшись.

— Что-то случи… — начала было Сильвия, оборачиваясь, и её спокойное невозмутимое лицо сменил самый настоящий испуг. Сначала она тупо уставилась взглядом ему в грудь, а затем медленно подняла его вверх. — Д-добрый день?

Её голос стал просто испуганным писком.

— Я Морон.

Зато у Морона от волнения голос стал едва ли не приговором к смертной казни. Обратись ко мне он так, я бы тоже струхнул. Низкий, он словно не представлялся, а говорил: «Я пришёл сожрать тебя».

Сильвия только и могла, что испуганно хлопать глазами так часто, будто пыталась взлететь на ресницах и умчаться от него подальше. На лице читалось откровенное: «Это, блин, кто?!».

— Здравствуй, Сильвия, — подошёл уже я. — Знакомься, это Морон Фью-Фью. Мы иногда сидим на занятиях вместе. Он старший наследник рода и, как я понял, твой суженый. Он захотел увидеться с тобой.

— М-мой сужен-ный?

— Она немного странная, — прогудел он.

— Она приятно удивлена, — пояснил я.

— Я… — она тряхнула головой, пытаясь вернуть своему лицу невозмутимость. — Я рада познакомиться с вами, тэр Морон, — она слегка поклонилась, приподняв подолы юбки.

— Благородная тэрра Сильвия, — Морон неловко поклонился.

— Сильвия, мы пойдём, пожалуй… — поспешили девушки смыться, оставляя их.

Сильвия действительно выглядела как ребёнок на его фоне.

— Мы должны были встретиться на балу, но я не успел приехать, тэрра Сильвия.

— Просто Сильвия, — попыталась непринуждённо улыбнуться она, но всё равно выглядела очень взволнованной. И я её понимал — даже превратись она в оборотня, то всё равно будет меньше его. А то ещё и слабее. — Ничего страшного, я… понимаю всё, ведь вы защищали наше королевство с доблестью и честью.

— Спасибо… — он застопорился. — Э-э-э… рад с вами увидеться.

— Я тоже рада с вами наконец увидеться, — кивнула она.

Хотя по лицу видно, что представляла она явно другого человека. Ну да, это не принц на белом коне. Скорее душегуб на чёрном драконе.

И тут он шагнул к ней ближе. Сильвия испуганно отшатнулась, запнулась и едва не упала — Морон просто невзначай поймал её за спину.

— Вы такая маленькая и лёгкая. Вас будет очень удобно брать на руки, — ляпнул он.

— Спасибо, — она осторожно восстановила равновесие.

— Вы очень стеснительны.

— Я просто несколько… не ожидала с вами познакомиться в таком месте и в такое… вермя. Сейчас, я имею в виду, так как… это столь неожиданно, — она нервно хихикнула. — Получается, вы старший наследник рода Фью-Фью?

— Верно. Морон, — уже по второму разу представился он. — Я просто захотел посмотреть на невесту. Свою. Будущую. Мои родители пока думают, но я посмотрел на вас и считаю, что вы очень милая девушка.

— Спасибо… — покраснела Сильвия. — Я… буду рада, если вы станете моим мужем. С вами я точно буду чувствовать себя в безопасности.

Надо было видеть, как Морон тут же расправил плечи. Аж ещё больше стал, хотя, казалось бы, куда ещё.

— Я сильный, не хочу хвастать, — уже хвастался. — Я вас смогу защитить.

И похлопал её по плечу. У бедной Сильвии аж ноги подогнулись, и она едва не упала.

— Я очень ценю это.

Уже позже Сильвия поделилась со мной своим мнением.

— Это было… неожиданно, — поделилась она со мной. — Просто все смолкли, я оборачиваюсь, а там он, просто огромный, едва ли не до потолка. А ещё голос, будто он хочет меня ударить. Он напугал меня.

— Да, я заметил. Особенно по твоему пищащему голосу.

— Я сильно пищала?

— Очень. Я думал, сознание потеряешь.

— Просто я… не ожидала увидеть его, и… он такой огромный… Я видела сестёр из рода Фью-Фью, и все они были обычными. И его родители тоже обычного роста… — она с подозрением покосилась на меня. — А ты меня не разыгрываешь?

— Зачем? Просто он сказал, что ни разу тебя не видел, вот я и решил познакомить вас. Получается, ты тоже его не видела ни разу?

— Меня поставили перед фактом.

— И ты так просто согласилась? — удивился я.

— Родители не стали бы отдавать меня замуж за плохого человека. Я надеюсь на это. Но он просто… огромный… Я действительно как ребёнок рядом с ним.

— Рассчитывала на другого.

— Если честно, то да, но… он, наверное, не плохой человек. Выглядит добрым… наверное.

— Он довольно спокоен и сдержан, так что, думаю, проблем у тебя с ним не возникнет. Если, конечно же, тебя не опередят.

— Опередят? — нахмурилась Сильвия.

— Из-за твоей стопы его родители в сомнениях, хорошая ли ты жена или нет.

— Я могу быть прекрасной женой. Нога здесь совсем не показатель, — выпрямилась она гордо.

— Не мне это заявляй. Твоя соперница, как он мне сказал, из рода Рандомьеров.

— Рандомьеры? — переспросила она. — Асака?

— Не знаю, но его родители сейчас выбирают между тобой и ей.

— Выбирают между мной и этой стервой, которая лево и право путает? — возмутилась она. — Они в своём уме? Где я и где эта… эта… дура. Она же ненормальная! Поговаривают, что она по ночам забивается в угол и там стонет часами! Неужели она предпочтительнее меня?!

— Я думаю, что здесь дело не в тебе, а в политике, Сильвия. А стопа — это лишь предлог.

— Да я лучше неё!

Как разошлась-то. Как зацепили её гордость. Да, стоило её немножко задеть, как Сильвия тут же позабыла о том, что существует множество причин, помимо неё самой. Я вообще заметил, что Сильвия перестаёт думать, когда что-то затрагивает её гордость или что-то важное. Она не дура, хорошо соображает, но в такие моменты просто отключает мозг и включает своё «Я».

— И всё же, как он тебе?

— Мужа не выбирают, — бросила она, уже думая о своём.

— А если выбирают? Вот ты выбираешь, например.

— Я… — Сильвия замялась. — Он пугает. Нет, я не говорю, что он плохой человек. Морон вежливый, с чувством долга, но просто очень большой. Гигант. Если такой просто даст мне пощёчины, я боюсь, что мне сломает шею. И… может у меня предвзятое отношение, но лицо у него жуткое.

— Да, есть такое. Хотя что-что, но он самый спокойный из всех, кого я знаю. Да и если что, я думаю, он тебя от любого защитит.

— Это ты намекаешь на Руфуса из рода Сизого Хвоста? — прищурилась она.

Ну началось…

— Я знаю, что ты избил его, и не закатывай глаза.

— Он угрожал, что надругается над тобой.

— Он дурак, и это всем известно, Тэйлон.

— А известно, что он уже тут с десяток девушек изнасиловал? — задал я встречный вопрос. — И что на вас он тоже глаз положил?

Она вздохнула.

— Просто я не хочу, чтобы наши отношения с их родом накалялись ещё сильнее.

— И ты готова поступиться своей жопой ради того, чтобы наши плохие отношения не стали ещё хуже? — спросил я в лоб.

— Прости, что? — вытаращилась она на меня.

— Он придёт, когда никого не будет рядом, и затащит тебя в класс. Может ударит, чтобы ты не сопротивлялась, по голове. А потом задерёт юбку, стащит панталоны и трахнет тебя в задницу. Ты будешь плакать, кричать, тебе будет больно, но сделать ничего не сможешь. А потом он придёт ещё раз, и ещё, будет тебя трахать и трахать, и трахать…

— Прекрати.

— А ты будешь плакать, чувствовать себя шлюхой, как те девчонки, над которыми он надругался, и молчать. И всё ради того, чтобы не портить отношения. И они не будут портиться. Я достаточно красочно описал, что с тобой могут сделать? Может тогда нашему роду вообще ему сдаться? Зачем бороться, ведь испортятся отношения.

— Я не это имела в виду, Тэйлон…

— Именно это ты и имела в виду. Засунуть язык в жопу, чтобы не стало хуже, и пусть он творит что хочет.

— Послушай… — попыталась она мягко осадить меня.

— Но теперь, Сильвия, — положил я ей руки на плечи. — Каждый раз, когда Руфус будет просто смотреть на тебя, он будет испуганно сглатывать. Вспоминать, как на дуэли я едва не вырывал ему глотку голыми руками, и понимать, что в следующий раз я буду отрывать ему не только язык, но и яйца.

— Тэйлон…

— Сильвия, пойми, — мягко начал я. — С ублюдками нельзя найти общий язык. Любую попытку найти общий язык или не обращать внимания они воспримут как слабость, и уж кто-кто, но точно не я тебе должен это объяснять. Наши отношения уже ухудшились. Нечего сохранять. Теперь мы можем лишь бороться и отстаивать своих, чтобы другие боялись.

— Я… я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — вздохнула сестра. — Ты сильно изменился и будто потерял страх. Ты несёшься вперёд и дерёшься со всеми, но… однажды найдётся кто-то сильнее тебя. Пойми это — нельзя воевать со всем миром.

— Но я же воюю не один, — похлопал я её по плечам.

Сильвия долго вглядывалась мне в глаза, после чего всё же улыбнулась.

— Спасибо, что защитил мою честь, но в следующий раз будь осторожнее, хорошо? — она чмокнула меня в щёку. — А мне надо связаться с матерью и отцом, раз уж я познакомилась со своим суженым. Быть может они что-то подскажут.

Глава 58

Я не мог сказать, понравилась ли ему Сильвия или нет, но теперь Морон имел привычку спрашивать меня:

— А где сегодня учится Сильвия?

После чего, подобно сталкеру (и это я говорю о жутких тварях, что преследуют людей и нападают со спины), шёл её искать. И благодаря мне всегда её находил.

Сама Сильвия, как она говорила, была не очень в восторге, так как тот умудрялся всех распугивать, но и против ничего не имела, так как «это помогало делу». Поэтому ей приходилось с мягкой улыбкой принимать его попытки в ухаживании.

Ходила рядом с ним, как игрушка, слушая его низкий голос и кивая в нужные моменты. Как по мне, она была идеальной женой, хотя у меня возник вопрос, причём довольно интимный. Как она с ним спать собирается, ведь он… в пропорциях явно больше обычного человека. Я бы сравнил его с орком, если бы те здесь водились.

А потом Сильвия пошла ещё дальше. О причинах я мог только гадать, но здесь или соперничество с Асакой перешло на новую стадию, где она была готова действовать женским крючком, как называл когда-то такой метод мой капитан. Или пришёл наказ из дома действовать жёстко, быстро и прямолинейно. В любом случае, это было её дело, и здесь я мог пожелать ей только удачи.

А жизнь шла своим чередом.

Руфус иногда появлялся на горизонте, но меня и моих людей практически не трогал. Лишь пялился голодным взглядом, словно не жрал год. Один раз я даже провёл пальцем по шее, нескромно намекая, что с ним сделаю, если он попробует подойти.

Возможно, он наконец понял, к кому следует лезть, а к кому — нет. А может его брат, который теперь слишком часто ошивался с ним, служил естественным тормозом.

Эльфов я вообще перестал видеть. Они были, да, иногда встречались на потоке, однако больше не шастали по коридорам и не искали. И это меня беспокоило, если честно. Они были врагами, это однозначно. Однако больше я не видел их попыток меня обнаружить. Это значило одно из двух: или они уже догадались, кто является носителем ядра, или…

Собственно, второго «или» я не знал. Если они искали меня, — а они искали, — то их неожиданное спокойствие могло значить, что они вышли на меня и что-то готовят. Или же напали на ложный след, кто знает. В этой ситуации мог лишь наблюдать за ними издалека и надеяться, что до меня ушастые не доберутся. Очень надеяться на это.

— Кстати, Тэйлон, пойдёшь с нами сегодня в город? — спросил меня Вуберг за завтраком.

— Куда? Зачем? — оторвался я от еды, краем глаза наблюдая за эльфами.

— Как куда? По девушкам, — улыбнулся он. — Даже Кайл согласился, да? — хлопнул он его по спине.

— Просто ты от меня не отставал, — с безразличием ответил он.

— От книжек наследников не будет, ты знаешь? — усмехнулся Райс.

— А ты решил наделать бастардов? — задал тот встречный вопрос.

— Нет конечно. Это лишь тренировка, сбросить стресс.

— Вот я и сброшу стресс, когда понадобится и встанет вопрос о потомстве, — скучающим голосом ответил он.

— А я пас, — отозвался глухо Морон.

— С чего вдруг? — оживился Вуберг. Я тоже косо посмотрел на него.

— Просто не хочу.

— У тебя что, девушка появилась?

— А ты не замечал, как он похаживает к четвёртому потоку? — усмехнулся Райс. — Я даже видел, к кому.

— К кому?

— К сестре Тэйлона, — ответил Гайбер. Покосился на меня и добавил. — Для Тэйлона это не секрет, как я знаю.

— Серьёзно? — потянулся вперёд Вуберг. — Ваши рода решили объединиться?

— Он и моя сестра суженые. Так мне сказали, — пожал я плечами. — Так что да, для меня это не секрет.

— Ну… теперь нам всем понятно, почему Морону теперь не требуется ходить к девушкам.

— Между нами ничего не было. Тебя это не должно касаться, — очень сухо ответил тот, на что Вуберг тут же поднял руки.

— Я пошутил, Морон, без обид.

Тот лишь что-то хмыкнул про себя и вернулся к еде.

— А ты, — кивнул на меня Райс, — пойдёшь?

— Я пас.

По крайней мере не днём. Не хочу как позориться, так и отвечать на неудобные вопросы. Всё же боязнь города — это немного специфический страх, за который могут и засмеять.

К тому же, мне хватало вполне и Фиалины. Я мог в любой момент подойти, схватить её за пятую отсутствующую точку и сопроводить к себе в комнату, что я, в принципе, вчера и сделал. Просто подошёл к ней, пощупал пятерней её попу, от чего мышь вздрогнула, после чего спросил:

— Сегодня пойдёшь ко мне?

— Да, почему бы и нет, — негромко отозвалась она.

Вообще, мышь полностью удовлетворяла мои потребности, а чего-то больше мне и не требовалось, пусть я бы и не отказался от кого-то другого. Просто это было уже не обязательно. Фиалина может и была плоской, но зато есть куда совать, она тёплая, от неё приятно пахло молодым женским телом, кожа её нежная, она забавно крякает при оргазме и никогда не отказывает.

Возможно, прозвучит грубо по отношению к ней, но мышь для меня как безотказный способ сбросить напряжение. Не только трахнуть, но и почувствовать себя не одиноким.

Раньше я как-то не задумывался над одиночеством, работал один или в команде. Но сейчас начал почему-то ощущать щемящее чувство в груди, будто чего-то не хватает. Ноющее странное чувство, которое отпускало, когда я мог прижать худосочную тушку мыши к себе.

Так что в этом плане Фиалина была очень полезна. Потрахаешься, прижмёшь к себе посильнее, чтобы чувствовать тельце как можно лучше, лежишь с ней в обнимку оба голые и мокрые от пота, и вроде как становится легче. И утром приятно вставать, когда заглядываешь под одеяло, а там у тебя под боком девчонка сопит. Можно даже ещё раз с ней заняться сексом — она вообще никогда не отказывала мне.

Может быть сегодня ещё раз поведу к себе.

Взглядом отыскал её в столовой, где она сидела с кем-то из девчонок и что-то рассказывала. Кажется, она даже сама стала живее, чем прежде.

— Опять смотришь на конопатую? — спросил Райс с хитрой неприятной улыбкой.

Не нравился он мне. Пусть и потенциальный союзник, но хитрый и сам себе на уме. Если Вуберг был весёлым и открытым, то этот каким-то скользким. Такому я бы спину не доверил.

— Нет, ищу взглядом другого человека.

— Юнону, что ли? — спросил уже Гайбер. — Если да, то вон она, — кивнул он вообще в самый край столовой.

Она, как и обычно, сидела одна, только теперь выглядела… совсем уж уставшей.

Я помнил её лицо, когда она только пришла в академию: жизнерадостная и весёлая. Сейчас на это не было и намёка. Скорее хмурая и обозлённая, слегка помятая, она теперь даже не оглядывалась по сторонам, будто боялась встретиться с кем-то взглядом.

— Слышал, ей даже комнату отдельную дали.

— Всё настолько плохо? — разглядывал я её.

— Я бы сказал, что станет ещё хуже, — ответил Гайбер безразлично. — Ей не давали спать, поэтому пришлось плешивой выделить свою комнату.

— Ты её не сильно жалуешь, — заметил Райс.

— Я уже объяснял почему, — ответил тот. — В любом случае, сегодня будет её драка на дуэльной площадке.

— С кем? — удивился Морон. Даже Кайл оторвался от книги.

— С кем-то из девчонок.

— Теперь ей об остракизме осталось лишь мечтать, — пожал он плечами. — Я же говорил, что на этом не остановятся. Теперь её постоянно вызывают на дуэли девушки, и она постоянно на них соглашается. Могу поспорить, что в таком темпе она долго не выдержит.

— Она проигрывает? — спросил я.

— Выигрывает пока что, — ответил Гайбер. — Но каждый день вот так сражаться — это тяжело.

Я бы не сказал, что тяжело, но учитывая то, что она девушка и, ко всему прочему, аристократка… да, Юноне тяжело придётся.

Травля вообще везде не сильно различалась. Всё зависело от степени обозлённости на тебя людей и твоего стрежня.

Если ты нахрен никому не нужен и пару раз дашь отпор — от тебя отстанут. Если не дашь отпор — тебя будут гнобить.

Страшнее, когда тебя не любят — тебя будут гнобить до тех пор, пока ты или не убьёшь кого-нибудь (и то не факт, что отстанут), или пока не сломаешься. При таком раскладе многие ломались. Я же обычно убивал, убивал всех зачинщиков, только после чего травля заканчивалась и меня оставляли в покое.

Хотя однажды за такое я попал под трибунал и был повешен.

После обеда Вуберг толкнул меня в плечо.

— Пойдём, посмотрим, как она дерётся? Морон, пойдёшь с нами?

— Есть на что смотреть? — прогудел он.

— Ну, по идее, да. По крайней мере когда Юнона схлестнулась с его сестрой, — кивнул он на меня, — смотреть было на что.

— Я тоже посмотрю, раз такое дело, — пристроился рядом Райс.

— Делать вам нечего, — Гайбер фыркнул и отвернулся.

— А тебе разве не интересно, — спросил он.

— А вам в кайф посмотреть, как пытаются задавить девчонку?

— Ты же сам ненавидишь её, — заметил Вуберг.

— Мне глубоко плевать на неё и в каком-то плане она мне не нравится, да, — кивнул он. — Но я не хожу смотреть как на шоу на то, как её пытаются сломать.

На дуэльной площадке людей хватало. И надо было признать, что Юнона держалась очень хорошо. По крайней мере, когда дуэль проходила на мечах, она вполне ловко расправилась со своей оппоненткой — хруст костей, когда той переломало рёбра на груди, долетел даже до нас.

А вот потом Юнона поучаствовала в ещё одной дуэли, где дралась уже руками. Она даже не обращалась полностью в оборотня — забил противницу руками, под конец зафутболив бедняге с коленки прямо по лицу. Было прекрасно видно, как повылетали у той зубы вместе с кровью.

Площадку тут же поглотил дружный «Фу-у-у-у-у…», а Юнона будто и не замечала этого. Стояла около поверженной противницы, пока над той колдовал лекарь, будто перейдя в режим ожидания, как робот.

— Интересно, как долго она так продержится. Я не в плане силы — здесь она любому кости сломает. А именно в моральном.

— Идёмте, — поморщился я. — Нет сил смотреть на это.

— Я думал, ты к ней нормально относишься, — заметил Райс, когда догнал меня.

— Я говорил не про неё. Я говорил про людей, Райс. Мне просто не нравится смотреть на подобное.

— Разве твоя сестра не дралась с ней?

— Дралась.

— Тогда в чём проблема? Вы же вроде как враги, нет?

— Нет. Мне плевать на Юнону, в отличие от Сильвии.

Потому что Сильвия дралась с ней из-за того, что та её подруга.

Эту логику сложно понять, да и я бы не понял, не имей подобного неприятного опыта. Просто иногда ты стараешься поставить точку, ломая то, что тебе дорого, разрушая собственноручно отношения и воспоминания с человеком, который тебе был по своему близок. Своего рода осквернение и попытка вызвать у себя к нему ненависть.

Иногда ты действительно начинаешь его ненавидеть, иногда из-за такого предательства ты начинаешь ненавидеть себя.

У Сильвии, как я понимаю, был первый вариант.

Но куда больше Юноны меня волновала Милена, которая начала меня откровенно доставать. Когда я видел её ярко-рыжую голову, то сразу же менял своё направление и старался свалить подальше, так как она всячески при всех клеилась ко мне. Не настолько бескультурно, чтобы можно было её послать или натравить Сильвию, но достаточно, чтобы дать очень понятный намёк другим. Из-за неё даже урок кулинарии, который мне так нравился, терял свою привлекательность.

Там Милена была везде: заискивающе улыбалась, подавала мне посуду, осторожно и невзначай вытесняла других девушек, становясь рядом со мной и всячески показывая «Я здесь, вот она я!». И именно её я не хотел видеть.

Нет, Милена при всех её минусах в характере обладала действительно милым лицом. Если бы не характер, то может я бы даже переспал с ней. Но с такой стервой последствия могли быть такими, что даже венерические заболевания покажутся приятным букетом цветов. Конечно, если Зарон скажет, я её выебу, но пока приказа не было, и я терпел её.

— Тэйлон, я могу тебе испечь что-нибудь? — заискивающе заглядывала она мне в глаза. Хотя тут все так делали, но именно она меня раздражала, хотелось взять и рожей её в тесто ткнуть или пирожков ей в глотку затолкать. Или вообще засунуть в печку.

— Нет, не нужно.

— А может…

— Нет.

— Злой!

— Я знаю. Льянь, на, взбей, — передал я плошку девушке рядом.

— Ты же только что сказал, что тебе не нужна помощь! — возмутилась она.

— Да, не нужна, — кивнул я. — Раиса, на тебе тесто, Шаша, начинку перемешай, у тебя там комочки образовались. Насоль! Соль! — попросил я девушку с удачным именем. Она у нас только соль и носила. — И… Цисса, ты пока приготовь ещё начинки.

— Из яблок? — спросила тут же девушка с милой улыбкой.

— Нет, намешаешь туда яблоки, и с подругами будете наперегонки в туалет бегать, — девчонки прыснули от смеха. — Землянику натолки.

А сам пошёл проверять, запеклись ли там мои заготовления для тортика. Я знал, что местные клухи сожрут тортик, поэтому решил приготовить сразу три. Я прихожу сюда есть, а не прокармливать их.

— Тэйлон, — Милена сразу же увязалась за мной. Стоило нам отойти, как она тут же прошипела. — Хватит выставлять меня дурой.

— Тебя никто не выставляет. Ты сама так себя ведёшь, — ответил я спокойно, приоткрыв духовку.

— Послушай. Ты злишься за то, что я тогда прицепила тебе бант на голову при братьях, понимаю, но…

Лучше бы ты это даже не упоминала, так как опустилась ещё ниже в моих глазах.

— Дело не в этом.

— А в чём же? Пойми, это не моя воля, с меня требует отец…

— С меня мой отец ничего не требует. И даже не намекает на твою кандидатуру.

— Это только ради наших с тобой родов…

— Не мне решать, что для моего рода хорошо, а что плохо, — отозвался я. Так, что у нас в кастрюле кипит…

— Хорошо, тогда какова твоя цена, Тэйлон? — недовольно спросила Милена.

— Я тебе шлюха, чтобы продаваться? — бросил я на неё холодный взгляд.

— Нет, я… я имела в виду, чего ты хочешь, — быстро поправилась она.

— Ничего.

— Я могу… нет, в пределах разумного мне, возможно, удастся достать для тебя всё что угодно. Чего ты хочешь, Тэйлон? — рыжая просто не могла угомониться. Это уже не первый раз, когда она поднимает эту тему. Далеко не первый, и меня порядком это достало. — Меч? Тот самый, что ты хотел увидеть, чёрный, да? Его хочешь?

Да боже упаси, блин. Я от него вообще держаться подальше хочу.

— Нахрен он мне теперь не сдался.

— Тогда за что ты согласишься?

— Какова цена? Хорошо, цена… — я задумчиво посмотрел на Милену, думая, как бы её отшить. Нужно было что-то действительно действенное и оскорбительное, чтоб навсегда отвадить эту стерву. Или хотя бы на время. — Хорошо, Милена, отсос.

— А… Что? — у неё даже рот открылся, не говоря о том, как перекривило её лицо. — Ты с ума сошёл?!

— За отсос любой вопрос, Милена. На колени и за дело.

— Да пошёл ты в ночь, грязь! — зашипела она. — Да я тебя загною! Ты, кусок овечьего дерьма, ты что себе позволяешь?!

— Как хочешь, — усмехнулся я и отвернулся, радуясь тому, насколько её это выбесило. Может на сегодня…

— Нет, стой! Стой, погоди, я… это неожиданно было, я зря так сказала. Хорошо, ты уговорил меня, — ошарашила Милена меня ответом буквально сразу, быстро тараторя. — Сегодня вечером я…

Я недовольно покосился на неё. Милена стояла передо мной с плотно сжатыми губами, явно отбросив свои возражения. Какого хрена, Милена?!

Ладно, пойдём другим путём…

— Нет, сейчас.

— Чего?! — её перекривило ещё больше, хотя, казалось бы, куда ещё. Но Милена и здесь всё проглотила, взяв себя в руки. — Хорошо, давай. Пошли в… в туалет. Мужской. Там я…

Блять.

— Нет, здесь, — отрезал я. — Прямо здесь.

— Ч-что? — у неё даже голос сел. Теперь Милена выглядела испуганной.

— Прямо здесь. Ты же хочешь стать моей женой, чтоб больше никто не претендовал, верно? Вот и покажешь это всем.

— Здесь же девушки! — зашипела она.

— Но преподавателя нет, а девушки… А что девушки? Раз ты будешь моей женой, то какая разница? — сказал я самым чванливым неприятным голосом с подобающей улыбкой.

Для Милены это был явный перебор.

— Да знаешь куда ты пошёл с этим предложением, Тэйлон?! — в ярости зашипела она. У неё даже с пальцев искры посыпались. Благо остальные сейчас были заняты готовкой и смеялись над девушкой, которая умудрилась бухнуть полкило соли в нашу начинку. — Сам себе делай! Да чтоб я, да тебе, да здесь что-то подобное сделала?! Да будь ты хоть… Я тебе не какая-то дворовая шлюха! В жизни моих губ не коснётся что-то подобное, разве что я буду мертва! Да ты меня вообще своим… своей… да никогда не коснёшься меня и тем более моих губ! Высокомерный ублюдок!

Я уже боялся, что Милена и на это согласится, так что её гневная тирада меня порадовался. Это насколько её прижали, что она готова так опускаться, не понимаю.

— Да-да, как хочешь, — ответил я, осторожно достал заготовки на торт, после чего развернулся к девушкам. И едва успел сделать шаг, как Милена схватила меня за рукав.

Я удивлённо посмотрел на неё.

Лицо Милены…

Это был просто апофеоз превозмоганий и усилий, чтоб задавить свою гордость настолько, насколько придётся опуститься в глазах у других.

— Погоди…

Милену даже немного трясло, только я не понимал, от ярости или от того, что она собиралась сделать. Лицо красное, губы дрожат, обречённый взгляд то и дело возвращается к девушкам, что хлопочут там над уничтоженной начинкой. В глазах собралось столько же решимости, сколько и слёз унижения.

— Стой, я… — её тряхнуло то ли от омерзения, то ли от понимания, как низко она падает. — Я… Я с-согласна… Давай здесь…

С этими словами, Милена встала на колени.

Глава 59

— Ты рехнулась?! — зашипел я, бросив взгляд на девушек. Те до сих пор были слишком увлечены высмеиванием непутёвой помощницы. Схватил её за платье и резко дёрнул вверх, едва не выронив заготовку под торт. — Вообще поехала?!

Даже для меня это был перебор. Я хотел, чтобы Милена отстала, а не опускать её при всех. Просто если бы я знал, что она действительно поведётся на мой блеф…

— Ты же сам хотел, — прорычала она, когда встала на ноги. На её лице была вселенская обида. — Сначала соси, а потом, ой, нет?!

— Я же не думал, что ты такая дура, — прошипел я в ответ. — Ты совсем рехнулась?!

Милена недовольно смотрела на меня, морщась, и казалось, что сейчас всё её терпение лопнет окончательно, и она разразится криком, но… на её лице стала растягиваться неприятнейшая улыбка. И в этот момент до меня дошло.

Вот же сука…

Милена протянула руки, взяв у меня заготовку для торта.

— Далеко тебе, Тэйлон, до настоящих профессионалов, — промурлыкала она, довольная своим мастерством, вытирая пальцем мокрые глаза. Теперь она выглядела так, будто ничего и не было.

— Вот же… стерва… — пробормотал я, невольно восхитившись её актёрской игрой.

Я ведь даже поверил, хотя всегда считал, что со мной подобное не прокатит. Эти слёзы, дрожащие губы, красное лицо… А сейчас Милена смотрит на меня и лыбится, радуясь своей победе. В конечном итоге, победила она.

— Не твоего уровня игра, Тэйлон. Ты не умеешь идти в этих делах до конца.

— А ты бы пошла, да? Отсосала у всех на глазах? — буркнул я.

— Не умеешь идти до конца-а, — пропела она. — Но надо признать, ты держался хорошо… особенно когда бросился спасать себя от унижения.

— Тебя.

— Нет, себя, — погрозила Милена пальцем. — О боже, как я буду выглядеть в глазах этих простух, — кивнула она на девушек, — что обо мне подумают, если Милена возьмёт у меня при всех в рот!

— Ты бы тоже выглядела не очень. Как шлюха, — попытался я её уколоть, но Милена не обратила на это внимания.

— Но на попятную пошла-то не я, — подмигнула она и, развернувшись, медленно, пританцовывая и напевая мне на зло какую-то мелодию, двинулась к девушкам.

Надо было молчать и посмотреть, возьмёт ли она в рот или нет.

По крайней мере у меня был торт в конце занятия, и на том спасибо. Однако отвязаться от Милены я всё равно не смог. Она буквально уцепилась за меня, следуя шаг в шаг, даже когда я шёл к себе в комнату.

— Так что, Тэйлон. Хочешь? — прищурилась огненно-рыжая стерва. С её лица не сползала стервозная улыбка.

— Что именно? — недовольно посмотрел я на неё, и Милена сделала недвусмысленный жест рукой, имитируя оральный секс. — Отвали, Милена. Мне плевать на тебя.

— Можешь пытаться обидеть, но меня это не трогает.

— Ответь честно, тебя действительно так сильно прижали в семье, что ты готова даже на это?

— Даже на это? — улыбнулась она шире. — Тэйлон, я не из тех, кто презрительно кривит губки при слове «член» и брезгует взять его в рот. Я же не монашка.

— Смотрю, опыт богатый, да?

— Мне глубоко плевать, что ты думаешь, Тэйлон. Считаешь меня шлюхой? Пф-ф-ф… будто меня вообще волнует твоё мнение.

— Тогда в чём проблема, если ты меня так призираешь и ненавидишь?

Милена обогнала меня, преградив путь.

— В тебе, — тыкнула она мне в грудь пальцем.

— Я же слизняк.

— Был слизняком, — поправила Милена. — Ты себя помнишь? Когда тебя в первый раз побил мечом Хор, ты расплакался. А потом пожаловался на меня, когда я незаметно прицепила на тебя бантик. Ходил и ныл, как девчонка. Ты это помнишь? И ты хочешь сказать, что я после этого должна падать на колени при виде тебя и с придыханием говорить: «Ой Тэйлон, я так мечтаю быть твоей женой!».

— Я понял свою ошибку — надо было продолжать играть нытика, — я попытался её обойти.

— Погоди, Тэйлон, — преградила она мне путь. — Ты видишь меня стервой, которая гнобит и травит кровь другим. И это верно, я гноблю и травлю кровь, но лишь тех, кто против меня. И я, если мы будем вместе, сгною любого, кто посмеет идти против нас. Ведь ты будешь моей семьёй. К тому же, на моём месте ты бы действительно хотел себе в мужья слизняка, который даже сдачи дать не может и только делает, что нудит и плачет, а?

Признаться честно — нет. Естественно, я не сказал, но Милена и без этого знала правду.

— Я же просто хочу себе мужчину, Тэйлон. Посмотри на меня — я идеальная для тебя пара, — отшагнула она от меня, показывая себя.

Худая, со светлой кожей и яркими волосами, Милена по-своему завораживала. Выразительные глаза, пухленькие алые губы, средняя грудь и утончённость в самой её внешности. Иногда кажется, что аристократов выращивают в пробирках.

— Да что-то я так не думаю.

— О, а та мелкая очкастая девка лучше? — усмехнулась Милена, показывая осведомлённость.

— В сто раз.

— Да как же. Взгляни на нас. Оба из богатых родов, теперь оба уверенные в себе — я видела, как ты разбирался с обидчиками своей семьи и Хором. И мы оба красивые. Что бы кто ни говорил, но твоё лицо очень даже красивое, Тэйлон, — подошла она поближе и провела пальцами по щеке. — И теперь стало, помимо всего, мужественным. Мы будем отлично выглядеть вместе. Я и ты. Мы идеально подходим друг для друга.

— Всё хорошо, но только ты конченная сука.

— И что? Зато я могу быть очень хорошей женой. Я могу… — она придала невинность своему лицу, — т-тупить глазки и быть очень-очень скромненькой и незаметненькой, Тэйлон, — тихо, как мышка, произнесла она. — И… и… и спать с тобой в любое время. Покорная и робкая.

— Прекращай, — поморщился я.

— Не нравится? — усмехнулась Милена.

— В твоём исполнении выглядит тошнотворно.

— Я могу быть отличной женой для тебя, — повторила она. — А ты будешь отличным мужем для меня. Мы идеальная пара. Мы отлично выглядим рядом, будто созданы друг для друга.

— Тебе самой не противно себя продавать?

— Убеждать.

— Без разницы. Я знаю, что ты делаешь это потому, что тебе так сказали.

— Ну… тут не только в отце дело, — пробежала она пальцами по моей груди. — Ты и мне стал симпатичен.

— Мы не будем вместе, так что можешь проваливать.

— Какие мы злые… — улыбнулась она. — Ну-ну, посмотрим, Тэйлон, посмотрим.

— Если попытаешься распространять слухи… — предупредил я.

— Зачем? Чтобы настроить тебя против себя? Нет-нет, мы же должны быть вместе, не забыл? Кстати, может ты даже хочешь сейчас? Как ты там сказал… за отсос любой вопрос? У меня как раз есть вопрос…

— Шлюха.

— Все женщины шлюхи, все мужики кобели, — рассмеялась Милена. — Но на это обижаются только те, кто знает за собой такой грех. Я же чиста во всех отношениях. Хочешь проверить?

— Нет, спасибо.

— Как знаешь. Но имей в виду, лучше меня тебе никого не найти.

Милена не отстанет от меня, это точно. Нет, она не была некрасивой и, возможно, в семье вела бы себя по-другому — всё же здесь все свои и весь её гонор пошёл бы против окружающего мира. Однако как-то проверять этот факт, не говоря о том, чтобы что-то делать без приказа, мне не хотелось.

На следующий день она даже не делала поползновений в мою сторону. Возможно, решила дать мне время, хотя я не сомневался, что позже это продолжится. Зато я мог наблюдать не очень счастливую Сильвию, которая двигалась несколько… странно. Словно утка, немного вразвалочку. Я бы подумал, что проблема в протезе, однако она ходила в нём уже так, что, не зная о её травме, заметить это было невозможно.

— Что-то случилось? — спросил я у неё.

— С чего ты взял? — Сильвия, как и обычно, сохраняла невозмутимость на лице, но взгляд… всё же отвела.

— Ты ходишь странно, будто ноги свести не… — я умолк.

— Будто что? — спросила Сильвия, хотя щёки уже начали заливаться румянцем.

— Нет, я уже понял причину, — покачал я головой.

— Раз ты её понял, то не надо озвучивать, — немного холодновато ответила она. — Я сегодня и так не сильно… жизнерадостно себя чувствую.

— Просто хотел узнать, всё в порядке?

— Тэйлон, это…

— Личное, знаю. Просто хочу знать, что тебе никто ничего не делал без твоего согласия, — пояснил я.

Сильвия вздохнула.

— Всё в порядке. Более того, я была инициатором. Правда, я немного… перестаралась, — улыбнулась она слабо. — По крайней мере, теперь вопрос решён.

— Уверена? Это того стоило?

— Естественно. Теперь род Фью-Фью никуда не денется от нас, — с гордой улыбкой известила она меня. — Возможно, уже через год ты меня будешь знать как Сильвию Фью-Фью, жену будущего главы рода.

— Значит, родители сказали действовать, — подвёл я итог.

— Рано или поздно это случилось бы, Тэйлон, и в нашей ситуации лучше раньше, чем позже. Думаю, отец уже готовит подарок, чтобы сгладить углы. Я слышала, кстати говоря, раз мы затронули личное, что Милена за тобой бегает хвостом.

— Да, есть такое. Отец говорил о ней что-нибудь? Мне… так же заключить договор с ней, как ты это сделала с Мороном?

— Нет, он пока не уверен, что стоит, — усмехнулась она. — Род Вьильгеров полезен, это безусловно, но они что так, что так в будущем станут нашим союзником, так как придерживаются наших взглядов. А тебя он отпускать в её ручонки не хочет.

— Тебе не нравится Милена?

— Ты уже понял, что она стерва. А ты мой брат, и для тебя я бы не хотела плохого будущего, — улыбнулась она, положив руку на плечо.

— Я бы не сказала, что Милена стерва, — неожиданно на весь коридор пропищал детский голос, заставив Сильвию вздрогнуть. — Привет, Сильвия, привет, Тэйлон, я рада вас видеть.

Суцьиси умела действовать на нервы и ставить в неловкое положение людей. Уверен, что она получала от этого просто огромное удовольствие. Однако она никогда не ставила удовольствие выше собственной миссии, как и каждый из нас. Поэтому если происходил какой-то цирк с её участием, то для этого явно были причины.

— Здравствуй, Амелия, — кивнул я.

— Добрый день, тэрра Амелия, — более официально поздоровалась Сильвия с холодком в голосе.

— Ой, Сильвия, а у меня вопрос, — радостно улыбнулась Амелия. Её голос разносился едва ли не по всему коридору. — А это правда, что вы с Мороном из рода Фью-Фью… ну… это… вместе теперь?

Тишина была такой, будто в коридоре все сразу стали немыми. Все взгляды были обращены на Сильвию, которая обильно краснела до корней волос.

— С-с чего вы это взяли? — возмущённо и немного испуганно спросила она.

— Слухи, мне рассказали девочки, как видели, что он входил в вашу комнату тайком ночью. Ну и вы так странно ходите, как после этого… ну этого… ну… — Амелия мило покраснела и добавила шёпотом. — Секаса.

Добавила шёпотом так, что услышал об этом весь коридор. Сильвия пыталась сказать хоть что-то в течение нескольких секунд, хлопая беззвучно ртом.

— Я… я не п-понимаю, как это относ-сится к вам, Амелия.

— Значит, это правда?

— Я не говорила такого!

— Я… я, наверное, лезу не в своё дело, да?

— Именно!

— Значит, вы с ним парочка, да?

Суцьиси умела веселиться. Даже я оценил, с трудом скрывая улыбку и глядя на то, как Сильвия пытается взять ситуацию под контроль. Хотя брать под контроль уже было нечего — о её ночной победе знают все. А если не все, то к вечеру слух точно дойдёт до каждого.

— Амелия, почему я должна отвечать на этот вопрос? — как можно холоднее спросила она.

— Ну просто ведь всем интересно.

— Всем — это кому?

— Всему коридору! — с радостной улыбкой развела она руки в стороны.

Кажется, Сильвия вообще выпала из реальности, настолько её сбила в начале с толку Амелия, так как оглянулась с таким видом, будто в первый раз здесь оказалась. Все сразу же начали делать усиленно вид, что они ничего не слышали, и слишком громко друг с другом общаться, а взгляд то и дело возвращался к Сильвии.

— Я… Амелия, ты…

— Тише, Сильвия, — положил я ей руку на плечо. — В любом случае, все уже слышали.

— Ты… ты видел это?! — с обидой в голове указала она пальцем на Амелию.

— А что я? Я ничего, я же просто спросила. Ты могла и не отвечать, — тут же замахала та головой.

— Я…

— Успокойся, Сильвия, — мягко обратился я к ней. — В любом случае, раньше или позже это стало бы известно. К тому же, если что, теперь ты можешь прятаться за Морона. Уж он-то точно не даст о тебе говорить плохо.

Хотя надо было догадаться с самого начала. Уж больно он был задумчивым сегодня и с немного тупой улыбкой, пропуская мимо ушей половину. Наверняка вспоминал ночь, как трахал Сильвию.

— Я не прячусь за чужими спинами, — шикнула она.

— А ты сделай приятное, дай почувствовать ему себя защитником и спрячься.

Позже этим же вечером Суцьиси выловила меня после дополнительных занятий, где я и узнал причину её концерта с Сильвией.

— Она слишком долго трясёт сиськами, — фыркнула она, закуривая. Мы стояли на краю стены около одной из башен, где нас нельзя было увидеть с территории академии.

— Это было жёстко, — заметил я.

— Жёстко скакать на хую не по размеру, а это политика, Резня. Интриги, политика, манипулирование и… — она покосилась на меня. — Хотя кому я это пытаюсь объяснить…

— Мне. Может просветишь до конца?

— Был бы толк… — вздохнула Суцьиси. — Я сделала этой дуре одолжение. Вместо того, чтобы пускать слухи в обществе через подружек, твоя тупая сестра заткнулась и молчала, как рыба. Пусть спасибо скажет.

— Не думаю, что она хотела распространяться.

— Потому что твоя сестра дура и ничего не смыслит в этих делах, — хмыкнула Суцьиси. — Фью-Фью могли перескочить из одной фракции в другую, а они внушительная сила. Как, например, вы, Сизые Хвосты, Вьильгеры и так далее. Расклад сил мог поменяться очень сильно. Твоя сестра затащила его в койку по этой причине, Резня, однако вместо того, чтобы сделать это оружием, стала играть в молчанку. А сейчас все только и будут говорить о том, что Морон трахнул девчонку из Бранье. И его родители даже если захотят, не смогут отвертеться. Разве что отказаться от сына, но он их единственный наследник. Считай, они выбрали сторону.

— Тебе-то от этого какой толк?

— Миссия, Резня. Вернее, часть миссии, часть плана. Место Фью-Фью в свите короля, и я лишь развеяла их сомнения и подтолкнула на нужную сторону. И могу двигаться дальше. А то твоя сестра совсем какая-то тупая.

— Просто опыта мало.

— Мало… — хмыкнула она. — Просто она не понимает, какую силу в руках держит.

— И какую же?

— Пизду, — кратко и понятно пояснила та. — Как ты думаешь, что правит конкретно в этом мире? — постучала она по стене.

— Деньги и знания?

— Нет, из людей.

— Королевская династия?

— Бабы. Бабы, Резня. В этом мире правят бабы, а вернее, то самое сокровенное, что они между собой называют «хомячком».

— Хомячком? — скривился я.

— Отвратительно, да? — усмехнулась Суцьиси. — Проблема в том, что здесь стоит тронуть кого-то, и всё: ты повязан честью, долгом и прочей мутью. Как Сильвия, она прыгнула на хуй Морону, и не ебёт никого, она его поимела или он её. Секс был? Был. Значит, виновен. Вот возьми эту… суку, что за тобой бегает…

— Милена.

— Да, Милена. Думаешь, она будет молчать? Да она плакаты по всей академии повесит, где подробно будет рассказано, как и в каких позах прошла ваша встреча.

— А позор? Ну, там шлюха и так далее?

— Она же не со всеми подряд, а с одним. Ну посудачат месяцок-другой, да, но потом всё забудется. Но все будут знать, кто её жених.

— Я ей предлагал отсосать на людях, — хмыкнул я.

— О-о-о… это жёстко, — видимо, представила себе картину Суцьиси. — Да, о ней бы тогда ходили интересные слухи, и намёк на ваши отношения был бы конкретным. Тут можно и под венец попасть. С другой стороны, за отсос ещё можно съехать. А вот при сексе ты бы точно никуда не делся. Так что осторожнее с подобным.

— Она имеет на меня планы.

— Да на тебя не только она имеет планы, — хмыкнула Суцьиси. — Ты вообще интересный жених теперь.

— А на меня есть у тебя планы?

— На тебя? — окинула она меня взглядом. — Да, есть. На сегодняшний вечер.

— Я про планы.

— Я тоже про планы. Знаешь, а ты ничё так получился, — внимательно посмотрела она на моё лицо. — Мне нравятся такие.

— Жаль, что ты мелкая, — вздохнул я.

— Зато у меня жопа отпадная, — подмигнула она. — Так что? Давай, я проставляюсь.

— А как выйдем?

— У меня есть свои друзья, так что не проблема. Хряпнешь стопку, чтобы полегче было в городе, и думаю, что норм будет всё.

— И где я, по-твоему, достану спирт?

В ответ Суцьиси протянула мне флягу и подмигнула.

— Гулять так гулять, верно?

Глава 60

Перед походом Суцьиси сбегала в комнату и принесла мне одежду. Сам я забрал револьверы. Всё же соваться в город без оружия я не собирался. Чёрт знает, что там происходит ночью.

— Унисекс, — подмигнула она, протягивая мне свободные штаны с рубахой и сама одеваясь в такие же.

— Подготовленная, смотрю.

— Иногда выхожу в город. Такое должно быть под рукой, чтобы была мобильность.

Вывела она меня через проход для персонала. У Суцьиси уже и ключи были от ворот, и стража не смотрела в нашу сторону, когда мы тенью выскочили за двери, закрыв за собой ворота на замок. Всё куплено. И это мне не понравилось, ведь где купила всё Суцьиси, купит и кто-то другой. Или насосёт, если возникнет такая необходимость.

Ночью в городе было однозначно легче, чем днём, по одной простой причине — было тихо. Действительно тихо, не считая редкого цоканья копыт, от которого я вздрагивал, и общего шума ночного города, который был как тихий гул.

И всё же меня нехило так потряхивало, когда сердце билось едва ли не у самой глотки, готовое выскочить в любую секунду.

— Не так уж и страшно, да?

— Да как сказать… — пробормотал я, оборачиваясь.

— Да успокойся ты, нормально всё.

— Для кого как. Это ещё на меня воспоминания с глюками не нахлынули, — отозвался я. А после прижался к стене, когда мимо проехала, немного грохоча, повозка.

Алкоголь явно глушил часть моего обычного восприятия, однако до идеала было далеко. Даже сейчас, когда рядом проехала повозка, я слышал не цоканье копыт и постукивание колёс по булыжнику, а выстрелы. Или что-то на них похожее. Рука то и дело хваталась за рукоять револьверов, но каждый раз я одёргивал себя.

— Сейчас выйдем к бедным районам, и станет легче. Там вообще мало кто ездит. Правда, народа больше…

— Одно другого не лучше. Мы вообще куда идём? — спросил я, оглядываясь.

— Да в бар сходим один. Там посидим. Выпьем, поболтаем, а посмотрим, каково твоё тело на ощупь.

— Предупрежу, что если что, я убью тебя. Без обид.

— Да нормально, я понимаю. К тому же, мне с тобой не в кайф сраться, поэтому не парься.

Хотелось бы верить, хотя на моей памяти не было предательств со стороны проклятых. Сегодня кинешь ты человека на несколько веков наказаний, а завтра уже тебя самого. К тому же, божеству не нравилось, когда из-за личной вражды проклятые рушили его планы.

Часть пути мы так и вовсе проехали в конной повозке, которая была чем-то вроде трамвая, где вместо двигателя была лошадь. Забавно, но пусть трамвай и был открытый, но, сидя в нём, я чувствовал себя куда спокойнее.

— Странно, что на лошадях, а не на кристаллах, — заметил я.

— Их заряжать дорого.

— На самоездах есть.

— Ну так они и частные, — пожала она плечами. — У меня так четыре штуки таких только во дворе, но зарядка стоит немаленьких денег, когда коня накормил, и всё. Кстати, смотрю, ты живчиком стал.

— Так когда я в чём-то, карета или этот трамвай, меня отпускает.

— Странный ты…

Нам пришлось проехаться, прежде чем респектабельные монолитные здания стали сменяться более скромными, кирпичными и каменными, а затем и вовсе вперемешку с деревянными. Здесь улицы были более пыльными, и заметно уже, что даже с каретой разъехаться было проблемно. Людей было заметно больше, и выглядели они менее приветливо.

— Особо не смотри на них, а то народец здесь агрессивный. Настоящие мужики, что работают на фабриках, — хмыкнула она.

— Короче, рабочий класс.

— Откуда такие страшно сложные для тебя слова, Резня? — покосилась она на меня.

— Я же не дебил.

— Да? — захлопала она глазами.

— Сейчас кто-то в лоб получит.

Мы вышли на одной из остановок. И ведь такое ощущение, что вообще в другом городе. Если во время войны всё выглядит одинаково — разрушено, то здесь прямо два мира. Через дом то тут, то там встречались бары и забегаловки, где тускло горели лампы и толпилось множество представителей мужского пола. Стену подпирали у таких мест девушки, готовые порадовать мужчину за деньги.

Здесь никто не ездил, но шум людей был гораздо громче. Крики пьяных людей, которые или убивали, или насиловали друг друга, ругань за окнами и пьяные песни создавали здесь свою атмосферу. Меня слегка подёргивало, но в остальном вроде было нормально.

Рядом с остановкой толпилось человек пять в рубахах и штанах примерно как у нас, только грязнее и цвета другого. Плюс на нас были плащи с капюшонами. Они смерили нас взглядом, но ничего не сказали.

— Я бывал в подобных местах, — сказал я, краем глаза рассматривая улицу. — Туда ходили солдаты купить спирта или кому-нибудь присунуть за деньги.

— Да все проклятые бывали в таких местах. Я однажды начала в таком месте свою миссию. Надо было поднять бунт, после чего убрать правителя. Весело было…

— В таких местах всегда весело. Особенно… — я проводил взглядом какую-то шлюху, которой работать в этой сфере было явно рано, — когда ты приходишь напиваться.

— Приключения на задницу.

— Не то слово. Ты чего в этих районах забыла, кстати?

— Связные и всякие тёмные сделки. Не у себя же дома проводить их.

— Но ходить сюда и тебе.

— Да подумаешь. Нож под рёбра и бежишь. Кто будет этого ожидать от простушки с миленьким лицом?

Бар, в который Суцьиси меня привела, был многолюдным. Пусть и находился не на главной улице, а где-то в подворотне с невзрачной дверью, которая не выделялась на фоне стены, внутри царил настоящий балаган.

Стоило двери открыться, в нос, как это ни странно, сразу ударил запах мочи вперемешку с потом. Здесь в довольно большом зале было светло и царила атмосфера пьяного праздника. Все что-то кричали, спорили, смеялись. Людей было столько, что хватило бы на добротный штурмовой отряд.

Между ними бегали официантки, все как на подбор с большой грудью и задницей, пусть на лицо и так себе. Весело хихикая, когда внеочередной посетитель хлопнет их по попе или ущипнёт, девушки бегали между столами, разнося еду. Могу представить, на что похожа их жопа после такого вечера.

— Смотрю, город никогда не спит.

— Я здесь бывала несколько раз.

— Можно найти место поспокойнее, — заметил я.

— Сейчас все кабаки и бары забиты будут. А здесь плюс к еде и выпивке есть комнаты сверху, — кивнула она на потолок.

— Ага, и алкоголь сдобрен мочой, — хмыкнул я.

— Да ты ценитель, — сделала Суцьиси пальцами пистолет, указав на меня. — Сразу видно, не в первый раз.

— И вряд ли во второй.

Мы заняли место в дальнем углу барной стойки, где нам подали подгоревшее мясо и алкоголь. Суцьиси тут же закурила.

— Ништя-як… Хочешь? — протянула она мне самокрутку.

— Нет, спасибо.

— Зря… Хорошая вещь. Качественная. Так что, расскажешь, где появился и как? Было весело?

— Ты же знаешь, такие, как я, появляются в какой-нибудь жопе, в отличие от таких, как ты. Бойня, смерти, кишки…

Я кратко пересказал своё удивительное появление в этом мире и то, как адаптировался к местным реалиям. Суцьиси слушала меня, облокотившись локтями на стойку и покуривая, иногда прикладываясь к стакану с алкоголем. Наш разговор скакал с одной темы на другую: об этом мире, о прошлых, о наших похождениях и даже о том, каким был самый удивительный мир.

— Получается, ты дослужился до каппера и так не научился читать? Совсем?

— А как? Нет, у нас была поваренная книга, но как-то… — я покачал головой, — как-то учиться по ней совсем не очень.

— Ну понемногу.

— Понемногу? Да я ведь даже не знаю, какая буква какой звук означает. Это не то, по чему можно с нуля учить письменность. Вот когда есть ИИ, то да. Он надиктует тебе, как какая буква звучит. А здесь что за знак, как звучит, вообще хрен знает.

— А если что-то пришлют?

— Ну так если я старший, у меня был младший помощник. А если младший, то и не моего ума дело. В армии одно хорошо — можно спирать всю работу на другого.

— С ума сойти… Хотя меня сразу учили. Знаешь, как ребёнка, по буквам.

— Мы чаще всего лишены такой роскоши. Или сами, если повезёт, или никак.

— Это да…

Она задумчиво уставилась на шумящий зал, который сходил с ума. Здесь было так шумно, что можно было не услышать друг друга, однако около нас была словно своя маленькая атмосфера. Суцьиси даже не приходилось поднимать голоса, чтобы дозваться меня.

— Резня, а ты помнишь свой дом?

— Дом?

— Это место, откуда ты…

— Я понял, о чём ты, — я недовольно глянул на неё, но ответом мне была улыбка. Прикалывается. Так ещё и немного под градусом. Понятно, чего потянуло поговорить. — Нет, не помню. А что?

— Совсем? Даже примерно? — прищурилась она.

— Суцьиси, я отмотал столько сроков, что… уже и не помню, какой была первая миссия. Не помню даже, каким человеком был… — я покрутил стакан, глядя на то, как на дне плещется жидкость.

— Самый старый из демонов внемирья… — протянула Суцьиси.

— Демоны внемирья?

— Ага, так нас ещё называют. Заблудшие души… — она затянулась, после чего выдула облачко дыма и улыбнулась. — С ума сойти, а мы ведь когда-то были такими же, как эти люди, представь себе.

— Представляю… А ты кем была?

— Хочешь смейся, а хочешь — нет, но я была матерью четырёх детей.

— Да ладно, — удивлённо взглянул я на неё. — В жизнь бы не поверил…

— Ага, — усмехнулась она. — Удивительно, да? Девка, по чей вине вешали целые города, свергались короли и впадали в анархию империи, интриганка и беспринципная блядь была когда-то молодой матерью четырёх детей. Девушка по имени Илина, которая жила на высоком холме…

— Тогда… почему?

— Почему стала проклятой?

— Да.

— Я… ты будешь смеяться, Резня. Я разойдусь с тем, как выгляжу сейчас, и кем была, — смущённо покачала она головой.

— Почему? Давай, — толкнул я её плечом.

— Ну… тут нет ничего удивительного и увлекательного, наверное. Таких историй тысячи, — улыбнулась Суцьиси.

— Да, но ты-то одна такая. Интересно услышать историю той единственной и лучшей разрушительницы империй.

— Лучшей? Скажешь тоже…

Она потупила взгляд. Под алкоголем Суцьиси была вообще не похожа на себя. Совсем… другая, более тихая и робкая, будто та самая девушка, чьё тело она заняла.

— Мы были небогатой семьёй. Жили впроголодь, и я так устала бояться, что однажды проснусь и увижу, что дети умерли от голода, что загадала желание. Много-много денег, чтобы мы смогли жить богато и счастливо. Вот так.

— Нормальное желание, — пожал я плечами.

— Ну да… нормальное… — вздохнула она, закуривая новую самокрутку. — А теперь, оглядываясь назад, я спрашиваю, а стоило ли это того? Стоило того, кем я стала? Не было бы лучше, если бы мои дети умерли? Ведь их ждало перерождение, а я… — она шмыгнула носом. — Но я стала Суцьиси… вечная стерва… безродная шваль и вечно странствующая шлюха… А разве тебя такие мысли не посещали?

— Нет. Я же не помню, кем был.

— А-а-а… да… точно… Не знаю, что хуже, не помнить себя вовсе или помнить и сожалеть о своём выборе, — она вновь смотрела куда-то вдаль. Может в своё прошлое. — Иногда я думаю, когда мой контракт закончится, узнаю ли я детей и… как я буду их обнимать. Убийца миллионов, Резня… — вздохнула она, посмотрев на меня. — Мы способны на нормальную жизнь?

— Думаю, да.

— А я вот не знаю… для нас эта война никогда не кончится же. Я буду смотреть на всех и видеть не людей, а способы с ними разобраться, убрать с дороги и подняться выше. Не будет той девушки с розовато-золотистыми волосами по имени Илина. Будет Суцьиси.

— Но для детей будет Илина. Тебе есть куда стремиться, а у меня ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Я даже не знаю, каким был я человеком: плохим или хорошим. Откуда я и что стало с тем Резнёй. Блин, да я даже имени своего не помню…

— Вспомнишь, — похлопала она меня по плечу. — Ты наверняка был отличным парнем. Кстати, мы уже второй раз вместе работаем, помнишь? Словно судьба прямо.

— Ну… если у судьбы имя «Божество», то да, судьба, — усмехнулся я.

— В любом случае, рано или поздно это закончится, — вздохнула она.

— И лучше пусть будет раньше, чем позже, — поднял я стакан.

— Да будет так, — усмехнулась Суцьиси, и мы чокнулись. Тихий звон разнёсся по залу. — За то, чтобы вернуться обратно.

Я не стал говорить, что это моя последняя миссия. Просто чтобы не травить лишний раз её душу.

Суцьиси вообще была первой из проклятых, с кем я говорил по душам. И единственная, с кем я попал в один мир дважды. В прошлом мы действительно славно постарались, пусть и кончилось для нас обоих это смертью…

Так говорю, будто наши миссии хоть раз заканчивались как-то иначе.

Когда я её слушал, в моей голове мелькнула мысль: «А вдруг это проклятие и было моим желанием?». Просто не было никакого наказания, а я повёл себя как дурак и решил попросить то, что оказался не в состоянии потянуть?

Хрен его знает…

Пока Суцьиси курила, глядя в никуда и предаваясь неприятным мыслям, я краем глаза наблюдал за тем, как к барной стойке добрались пять человек. Пьяных до кондиции, когда ты громкий, смелый и весёлый, эта пятёрка шумела громче всех, смеясь, толкая друг друга и будто не замечая ничего вокруг.

И один из них заметил Суцьиси. Вернее, сначала взглянул мельком, а потом буквально застопорился на ней взглядом.

Кажется, у неё новый поклонник. Хотя не могу его судить: выглядела она как куколка, приятная, милая и молодая. А сигарета в руке добавляла какого-то шарма опытной девицы.

— Да у тебя поклонник появился, — хмыкнул я.

— Сейчас подойдёт, — фыркнула она. — Пошли, сегодня у меня в планах не было групповухи.

— А мне казалось, тебе нравится разврат.

— Нравится, но только когда я зачинщица, — усмехнулась Суцьиси и хлопнула по стойке. — Готова прыгать на каждом встречном в таком случае, но сейчас у меня уже есть план на ночь, — её рука легла мне на пах и мягко сжала его. — Сечёшь? Бармен! Счёт!

Но далеко мы уйти не успели. Мы-то и встать не успели, так как пока подошёл бармен, пока она расплатилась за нас обоих, пьяница подошёл к нам. Не сказать, что внушительный, но явно работящий человек, который своим трудом неплохо так подкачался. Остановившись перед Суцьиси, будто не замечая меня, он прохрипел:

— Дама не хочет присоединиться… ик… к настоящим мужчинам? Мы… угощаем, — он явно тратил все свои силы, чтобы связать слова вместе. Я думаю, с ним можно было разобраться, просто толкнув рукой — он бы тут же упал.

— Прости, но у меня уже есть кавалер, — улыбнулась она. Не своим ми-ми-ми голосом, а нормальным.

— Этот… хлюпик? — хмыкнул он, кивнув на меня.

— Верно. И я его очень люблю. Но спасибо за приглашение.

— Как знаешь. Счастливой ебли, — отсалютовал он и побрёл к своему товарищу.

Я внимательно проводил его взглядом, после чего обратился к Суцьиси.

— Так просто?

— Ну не все же бросаются сразу насиловать и убивать, — усмехнулась она. — Мы в цивилизованном мире. Хотя, если честно, я думала, ты его тут же приложишь.

— Ты меня прямо зверем видишь.

— А разве это не так?

— Ложь и пропаганда.

— Ага, да только почему-то все тебя считают зверем, Резня.

— Я похож на зверя? — спросил я.

— Ну… нет, ты, я бы сказала, милашка даже, — похлопала она меня по щеке. — Идём, у нас масса дел, ты ту моль, наверное, уже до смерти затрахал.

— Ей нравится, — встал я следом за ней.

— Признайся, тебе нравятся замухрышки всякие, которые слова не скажут, да?

— Нет, мне нравятся с характером.

— Я с характером, — тут же известила меня Суцьиси.

— Но по внешности ты слишком милая. Мне нравятся более хищные особи.

— Да ты у нас прямо привередливый… — возмутилась она насмешливо. — Думаю, принцесса тебе бы подошла, да?

— Возможно, — ответил я осторожно.

— Ясно-ясно… — протянула она насмешливо, но так и не закончила.

Дальше всё пошло кувырком.

Не успел я оглянуться, как Суцьиси просто утащили из-под носа. Какой-то пьяный придурок дёрнул её за капюшон прямиком в свои объятия. Единственное, что я успел увидеть: как он с пьяным смехом, глядя на других, щупал ей сиськи через одежду. Возможно, парень был и не плохим, но пьяное состояние не избавляет от ответственности — он получил под дых локтём от Суцьиси, которая проворно выскользнула на свободу. Но едва успела пройти несколько шагов, как за ней вдогонку бросился его приятель.

И здесь я допустил, наверное, ошибку.

Было ясно, что они пьяные идиоты и можно было просто выдернуть Суцьиси из его рук или в крайнем случае толкнуть. Но я среагировал на чистом автомате, даже сам того не желая: есть угроза — надо устранить угрозу.

Без разговоров я шагнул вперёд и влепил мужчине кулаком прямо в морду. Тот практически сразу отправился в нокаут, только сначала рухнув на барную стойку и разметав на ней не только свою выпивку, но и выпивку то ли случайных соседей, то ли товарищей. Как бы то ни было, на меня теперь смотрели уже четыре пары разъярённых глаз.

И не я успел что-то сказать или сделать, как меня толкнули в спину, и я полетел на чей-то стол.

Как говорил один мой старый знакомый из какого-то мира: «Пошла жара».

Глава 61

Бедная мебель даже от моего веса просто рассыпалась, как карточный домик. Я с грохотом оказался на грязном, воняющим дерьмом и спиртом полу.

Но не успел даже встать на четвереньки, как меня схватили под руки и грубо поставили на ноги перед разъярённым бугаем. Тот с воинственным рыком: «Сейчас я тебе зубы выбью, сука!» шагнул ко мне…

А дальше я действовал, уже не особо задумываясь над происходящим.

Как вырос мужик, так и согнулся обратно — я что было сил пнул того в живот. Не ожидавший отпора он с тихим «ух» упал на колени, задыхаясь.

Тут же заехал оппоненту справа в ногу пяткой, одновременно дёргая на себя руку. От боли тот отпустил, и я с локтя заехал ему в лицо. Хруст, брызнула кровь, а я переключился на того, кто слева: сразу ударил в нос, и тот тут же отпустил меня.

Оказавшись на свободе, я не успел сделать и шага, как кто-то набросился на спину. Я даже думать не стал, просто резко согнулся и перебросил придурка через себя на стол впереди. Резко развернулся… и, просто не успевая прикрыться, лбом ударил в летящий в лицо кулак. Послышался хруст пальцев, тот взвыл, а через мгновение сам уже падал на землю после удара в скулу.

Шаг назад, и в меня врезался ещё один, врезался в грудь, обхватив руками, словно пытался поднять над головой. Протащили через половину зала, раскидывая столы, пока я спиной не врезался в какой-то столб. Я что есть сил ударил его локтями по спине. Один раз, второй.

На третий хватка ослабела, я схватил его за голову и ударил об колено. Хруст послужил сигналом, что противник временно недееспособен. Отбросил обмякшее тело…

И резко пригнулся, когда чей-то кулак пролетел мимо и глухо ударился в столб за моей спиной. Ударил в печень, оттолкнул и ударил в нос. Развернулся на шум, и… меня опять повалили. С кем-то кубарем прокатился по полу, но вскочил и тут же ударил в голову ещё одного подлетевшего. Второй удар, третий, и мужик с крайним удивлением падает на землю. С ноги добавил по почкам тому, кто вставал, и быстро огляделся.

Вокруг творилась вакханалия. Самая настоящая драка в баре в лучших её традициях. Все против всех, используя бутылки и стулья как тупое оружие. И в этой суматохе я не видел свою спутницу.

Буквально прорываясь через дерущихся, я двинулся к выходу, где она могла находиться. Но едва прошёл десяток метров, как уже ввязался в драку. Нет, они были не проблемой, какие-то перепитые мужики были не страшнее лающей собаки, но их было много.

А некоторые были ещё и непробиваемыми. Как, например, толстый боров с огромным лбом. Я даже не стал мелочиться, разбежался и обеими ногами врезался ему в грудь, вскочил, подхватил стул и обрушил его на голову, пока тот пытался вернуть себе равновесие. Стул разлетелся, однако и боров покосился. Я добавил несколько ударов ему в череп, пока тот не свалился.

Заодно получил с ноги по почкам. Согнулся и через мгновение поставил блок от удара в морду ботинком. Тут же получил бутылкой по затылку и почувствовал, как мир начинает темнеть. А потом летящий ботинок, я закрыл голову, и меня отбросило назад.

Кто-то наступил на меня, кто начал меня пинать, боль вспыхивала по всему телу, но стоило сознанию немного восстановиться, как я тут же ударом кулаком по яйцам заставил одного из пинающих загнуться. Кто-то ударил меня по хребту, и я резко вскочил, целясь всем телом в ту сторону.

Сбил кого-то с ног, получил по морде, сам сделал двойку и отпрыгнул от пролетевшего стула, который врезался в другого человека. И в этот самый момент увидел Суцьиси, которая прижалась к столбу, но отнюдь не выглядела встревоженной.

Я начал буквально пробиваться к ней. С ноги отбросил одного, ударом в живот успокоил другого, толкнув его на напирающего придурка. Едва увернулся от ножки стула, схватил мужика за руку, заломил и им же прикрылся от нападавшего с другой стороны. Отбросил бесчувственное тело и пробил второму.

— Отдыхаешь? — усмехнулась она, когда я едва разошёлся с кулаком и отправил придурка на пол.

Вместо слов я схватил Суцьиси за одежду и практически швырнул в сторону выхода, когда ещё один из парней бросился на меня. Увернулся, увернулся, блок и в челюсть — готов. Шаг назад попутно с ударом в голову наступающему противнику. Черепушка бедолаги дёрнулась, он с удивлением посмотрел на меня, будто спрашивая, как я посмел, но тут же получил второй удар и повалился на стол.

Ещё один с криком: «Сука!» бросился ко мне, но я лишь отошёл в сторону, ставя подножку, и тот на полном ходу влетел в дерущуюся толпу. А я сам бросился к выходу. По пути прикрыл Суцьиси, сам получив по рёбрам. Ударил придурка и продолжил проталкивать её, ловя собой удары. Когда мы наконец дошли до двери, тело ныло так, будто я скатился с каменистой горки.

И только снаружи я наконец выдохнул.

— Вот и развлеклись, — усмехнулась Суцьиси.

— Ага… — потёр я шею, после чего проверил револьверы. Оба на месте. Не хотелось бы идти и искать их там сейчас.

— Мне казалось, ты чуток порасторопнее будешь.

— Тело слабое, да и алкоголь немного тормозит.

— Ты же почти не пил!

— Почти… — вздохнул я и огляделся. — Пойдём отсюда. Ты хотела найти, где можно переночевать.

Она вновь меня повела по глубинам этого района среди серых домов, около канализационных стоков, откуда воняло сыростью и дерьмом, мимо шлюх, что предлагали нам расслабиться. Несколько раз нас окликали какие-то мужчины, и рука каждый раз металась к рукояти револьвера. Я знал, что если мне дадут повод, я не буду считать до трёх, если только не придётся подсчитывать трупы.

Это место было типичной обителью сброда. Я мог поспорить, что где-то здесь сейчас кого-то убивают. А если прогуляться по подвалам, то какие-нибудь склады с наркотиками и лабораториями для их производства будут наименьшим из зол.

Мы прошли по главной улице и свернули в одну из улочек, где попали во двор, с четырёх сторон окружённый домами.

Здесь, в небольшой гостинице или как у них называются подобные места, мы сняли комнату. Небольшая, где умещались разве что небольшой комод, кровать и стол с одним стулом, но вполне себе уютная и с окном на кирпичную стену.

— Отличный вид… — пробормотал я.

— Ты сюда же не в окно пришёл смотреть, — усмехнулась она, сбрасывая с себя плащ. — Смотри, здесь даже бадья помыться есть. Правда, вода холодная…

— Мне не привыкать.

— Зато мне привыкать, — поморщилась Суцьиси. — Ненавижу холодную воду.

— Я прожил двадцать три года на замерзающей планете, где мы воевали за небольшой клочок ещё тёплой земли, — вспомнил я прошлые дни. — Там тот, кто не мог привыкнуть к холоду, умирал.

— Да, небогатый выбор. Будешь мыться?

— После того, как меня поваляли по заблёванному полу, думаю, это хорошее решение. Ты, кстати говоря, тоже не фиалками пахнешь.

— Ну ты и говнюк. Тебя не учили, что оскорблять баб нехорошо?

Но о какой бы мы хрени ни говорили и сколько бы ни придуривались, всё в конечном итоге закончилось одним.

Я снизу, Суцьиси сверху.

Голая и красивая, она элегантно запрыгнула на кровать, встав над моим лицом, хвастаясь своими красотами: идеально выбритыми, и аппетитно пухленькими нижними губками.

— Красиво?

— Да, — выдохнул я.

— Сегодня они… нет, сегодня я твоя, дорогуша, — она села мне на грудь. — Хорошее тельце, не так ли? А в прошлый раз была худосочной доской, как твоя мышь.

Я был так возбуждён, что кружилась голова, а головка вот-вот лопнет от напряжения. Особенно когда она пальцами шаловливо водила по ней, глядя мне в глаза. Не выдержав, я протянул руку к её промежности. Тёплые, мокрые, мягкие и хорошо наполненные, что можно было даже ухватиться. Пробежал пальцами вверх, коснувшись бугорка, от чего она содрогнулась.

— Но-но, там я сама себе потрогаю, а то чего хорошего, как на гашетку нажмёшь ещё, — хмыкнула она.

Я до этого вот так ещё толком не трогал у девушек. Всё заканчивалось обычно тем, что спустил штаны и тут же трахнул. Раз-два, и всё. Разве что с Гелиопсис я мог вот так поиграть, потрогать и рассмотреть. Её всегда забавляло это, пусть она и смущалась. Говорила, что я как ребёнок, которому подарили что-то, от чего выгляжу милым и сексуальным…

Видимо, мои чувства сразу отразились на лице.

— Что такое? Не нравится? — удивлённо спросила она.

— Нет. Всё… всё хорошо, — покачал я головой.

— Не умеешь врать. Что случилось, вспомнил бывшую какую-то?

— Можно и так сказать…

— Нет, так не пойдёт дело… — прошептала она, наклонилась и поцеловала меня в губы, после чего медленно заскользила вниз, пока не добралась до члена, где позволила мне насладиться шоу.

Прошлась влажным язычком, захватив головку губами, после чего, помогая рукой, начала мне сосать, издавая интересные звуки и поглядывая на меня. Под конец она брала так глубоко, насколько позволяла её глотка, забавно дёргая головой. Прошлась по яйцам, вновь по члену, после чего посмотрела на меня.

— Успокоился?

— Да, есть такое… — кивнул я. — Ты обворожительна.

— Ещё бы, особенно когда сосу.

Она медленно села на меня, позволяя наблюдать за тем, как мой член входит в неё. Головкой сначала по коже к мокрым, тёплым, выбритым до блеска и выступающим аппетитными мясистыми губкам. Она, держа его пальцами и хитро улыбаясь, поводила по своим складкам кожи, дразня, после чего начала медленно насаживаться. Я чувствовал, как было узко и влажно внутри неё. Как тело принимало такой размер будто нехотя, но в то же время жадно.

Под конец она выдохнула, как чайник.

— Спорим, ты сразу втыкал всем остальным?

— У тебя опыт на лицо.

— Ещё бы. Секс — часть политики, — она нагнулась ко мне и поцеловала в краешек губ, прикусив зубами. Потом нормально, всё активнее и жаднее, запустив мне в рот язычок.

Пусть и не в моём вкусе, но Суцьиси заводила меня. Своим наглым видом, хитрым прищуром и самим поведением развязанной девицы. Уселась до упора, после чего усмехнулась.

— Отлично, вполне пойдёт.

— Пойдёт? — хмыкнул я.

— Да, пойдёт, — и начала медленно двигаться на мне, позволяя насладиться видом того, как её тело каждый раз насаживается на меня.

Её небольшая грудь едва заметно подпрыгивала передо мной, и я раз-другой щипал её, заставляя девушку на мне шипеть и царапаться. При этом Суцьиси ещё и курила, заводя забавные темы. Мы общались, как старые партнёры, после чего она отбросила окурок в бадью и легла на меня. Мы поменялись местами, и уже я трахал её сверху.

Это был не тот секс, как с мышью. Совершенно иначе. Куда больше страсти. Мы целовались, лизались, как какие-то собаки. Я каждый раз спускался к её небольшой упругой груди, чтобы заставить её застонать. Мял задницу Суцьиси руками, с наслаждением чувствуя, какая податливая и нежная она у неё, массировал, разводил и сводил её булки. Хватал и буквально натягивал её на себя до упора, как можно плотнее, наслаждаясь страстью и силой, её стонами и какой-то женской беззащитностью. Чувствовал, как бьются яйца об её задницу.

Хорошенько трахнул её, поставив и на четвереньки. Казалось, что эта поза ещё удобнее, чем прошлая. Ещё более развратная и возбуждающая. Я держал её за волосы, оттягивая голову назад, но Суцьиси и не была против, лишь шипя и покрикивая иногда. И в такой позе я отработал как машина, от чего кровать жалобно скрипела в такт нашим движениям.

Суцьиси разразилась стонами на всю комнату, при этом впившись когтями мне в спину.

— Я так не трахалась, кажется, с позапрошлого мира… — пробормотала она чуть позже, выкуривая одну сигарету за другой и лёжа рядом.

Я ничего не ответил. Лишь водил пальцами по её мокрой промежности, иногда просовывая пальцы внутрь. Она даже не сопротивлялась, позволяя мне делать что заблагорассудится.

— Хорошо пошло, да? Спорим, тебя так ещё никто не трахал?

— Проспоришь.

— Чёрт… — вздохнула Суцьиси, выпустив в потолок облачко дыма. — А я хотела трахнуть тебя так, чтобы навсегда запомнил… Так кто это была? Та, о которой ты пиздострадаешь?

— Можно и так сказать.

— Води чуть выше и засовывай немного глубже свои пальчики… ага, вот так, да. Так, а теперь вопрос. Что за девка была?

— Хорошая была, — отозвался я негромко.

Суцьиси замолчала. Думала о чём-то о своём, прежде чем продолжить.

— У меня всегда было правило. Не заводить детей или любимого мужчину. Я знала, что рано или поздно придётся прощаться. Рано или поздно я потеряю их и будет очень больно. Я никогда не нарушала этого правила.

— Дело не в этом, — вздохнул я. — Я никого не бросал.

— А в чём? — посмотрела она на меня, держа в зубах сигарету. — Давай пальцами активнее шеруди и отвечай на вопрос. В чём дело?

— Всё сложнее.

— Ну так найди себе другую девушку, в чём проблема? Хотя, наверное, не стоит. Давай я тебя потрахаю, пока не успокоишься.

— Дело же не только в сексе, Суцьиси.

— А в чём?

— В любви.

— Серьёзно? — хихикнула она, случайно выронив сигарету. Подхватила и выбросила в бадью. — Любовь? Ты? Прости уж, но ты Резня, ты убийца тысяч, обвинённый организацией в преступлении против человечества и мирового содружества. И ты мне рассказываешь о любви?

— Да, — тихо ответил я.

— Да… — протянула она. — Я помню, каким ты был верзилой. Ты всегда убивал, не моргнув глазом. И слышать от тебя про любовь… И кто та, кто растопила твоё сердце?

— Девушка.

— Ну понятно, что не парень. Кто она, откуда и где?

— Она из другого мира. Разницы, что я тебе сейчас опишу мир или нет, не будет. Она просто жила там. Была… дочерью вождя.

— Запретная любовь?

— Нет, просто любовь. Я уже, казалось, и думать о ней забыл, но в туманах встретился с тварью, которая выковыряла воспоминания о ней наружу. И то, что я пытался забыть столько лет, прояснилось, будто увидел фотографии. И теперь… она раз от раза всплывает у меня в голове.

— Это из-за Исси, да? — она поймала мой взгляд и усмехнулась. — Не считай меня за дуру. Я видела, как ты на неё смотришь. Она похожа, да?

— Копия той девушки, — признался я. — Практически идеальная копия едва ли не до тонких черт. В первый раз, когда увидел её, даже не смог отличить от той. Подумал, что у меня глюки или того хуже: она пришла за мной.

— Понятно… хотя слышать от тебя, что ты в кого-то влюбился, странно, если честно.

— Да мне плевать как-то, — пробормотал я. — Просто я знаю, что это может сказаться на работе, которую мне поручили, и… провал. И я не знаю, чего боюсь больше — провала или копии прошлой девушки.

— Чего её бояться-то?

— Есть причины.

— Так может я тебя сведу с Исси, а?

— Чего? — нахмурился я.

— Я знаю, что уже вроде предлагала, но я могу тебя свести с ней. И тебе плюс, и мне норм, что одной головной болью меньше. Если она копия той, то какая разница?

— Разница есть.

— Только в голове. Это та самая девушка, что ты любил, если ты даже с трудом разницу между ними находишь. Давай же, — толкнула она меня в плечо.

— Нет.

— Это не будет проблемой. Перепихнёшься с ней, да и я на ушко нашепчу Исси, как подруга.

— Я сказал нет.

— Да ты только подумай…

— Нет! — рявкнул я на неё, заставив её шугануться меня.

Пришлось взять себя в руки.

— Ты ничего не понимаешь, Суцьиси. Она погибла из-за меня.

— Мы не можем всех спасти…

— Я даже не пытался её спасти. Это я её убил.

Повисла тишина.

— Что? — негромко переспросила Суцьиси.

— Я убил её. Выстрелил в спину. Гелиопсис умирала на моих руках и… смотрела, словно не могла поверить, а я не мог всего объяснить. У меня не было выхода, я провалил задание и под конец просто сделал выбор. Его приходится делать. И теперь Исси… я боюсь за неё. Боюсь, что привяжусь, сделаю ошибку, и она повторит судьбу Гелиопсис. Боюсь, что вопрос может встать ребром и мне вновь придётся выбирать. И этот выбор будет не в её пользу. Поэтому… ей лучше быть как можно дальше от меня.

Глава 62

Вспоминать прошлое как ковыряться в дерьме — чем больше ворошишь, тем больше вони. И в той, и в другой ситуации я могу точно сказать, что это правда. С чем иногда только не сведёт жизнь.

Мы вернулись к самому утру, чтобы успеть до того, как обнаружат наше исчезновение. Насытившиеся и готовые к новым подвигам. Я так и не узнал, что за миссия у Суцьиси, хотя вряд ли это должно меня волновать. Но что действительно не лезло из головы, так это её слова про Исси.

Предательская мысль не уставала нашёптывать: «А может согласиться?». Я знал, что это бред, но предложение Суцьиси буквально застряло в душе. Ведь есть возможность…

Я тряхнул головой, отгоняя от себя предательские мысли. Это равносильно тому, чтобы откопать труп, который давно захоронен для того, чтобы взглянуть на него в последний раз. Надо было просто переждать, сосредоточиться на работе. Скоро для меня всё это станет лишь историей, я перерожусь и потеряю всю память о том, что со мной было.

Мне надо просто выполнить свою работу…

Первым делом я «случайно» пересёкся с сёстрами, чтобы убедиться, что с ними за время моего отсутствия ничего не произошло. Просто на всякий случай, чтобы убедиться, что с ними всё в полном порядке.

Занятия я встретил с кислой миной, не имея никакого желания общаться с другими. Хотелось спать после ночной прогулки, и я раз от раза клевал носом, выныривая из сна громким звуком, толчком в бок или от того, что чувствовал, как голова опускается вниз.

— Ты чем всю ночь занимался? — усмехнулся Вуберг.

— Дрочил, — кратко ответил я. Он рассмеялся, подумав, что это шутка, даже не понимая, как близко это к истине.

И следующие дни пошли своим чередом. Я что-то учил, что-то читал, что-то отвечал, трахал мышь, которая казалась после Суцьиси слишком пресной. Но, даже несмотря на это, я был благодарен мелкой конопушке.

Мой главный прокол едва не произошёл на уроке магии.

После теорий, которые преподаватели пытались впихнуть нам в головы, и перед практикой мы по очереди проходили тест на магию, где должны были выявить «внутренний источник» или, если на человеческом языке, энергетическое ядро.

В теории всё было просто — ты подходил, касался кристалла и пытался бухнуть в него энергии.

Для многих это был шанс показать себя, показать свою силу и подняться выше в иерархии не только в потоке, но и в глазах других.

Как я понимал, те, кто обладал ядром, даже если они простолюдины, могли претендовать на возможность присоединиться к какому-нибудь роду в качестве слуги, а быть может и войти в семью — никто не отменял селекцию среди людей. Ядро было редкостью, таких людей искали и старались хранить, как инвестиции в будущее.

Про аристократов и говорить не имеет смысла — они становились желанным объектом для остальных. Просто само наличие ядра говорило о том, что в будущем у детей это тоже проявится, а если правильно подобрать партнёра, ещё и усилится.

Те, кто не обладал ядром, но мог использовать магию (а таких было большинство), котировались не так хорошо. Но магов мало не бывает, поэтому они тоже могли рассчитывать на бонусы. Без ядра, но со стержнем составляли главный костяк вообще магов в этом мире. Поэтому ядро в ком-то было скорее исключением, а вот со стрежнем — правилом.

Меня предупреждали, что нас будут проводить через эти тесты, и я даже готовился к ним, чтобы не спалиться, однако, когда настал день… Я немного недооценил проверку и просто не смог скрыть своих способностей. Даже не вкладывая сил, я заставил светиться кристалл внутренним излучением ядра.

Излучение было очень слабым, но сам факт наличия ядра заставил всех внимательно проводить меня взглядом. Из всего потока, как позже выяснилось, таких было всего тринадцать, четверо из которых простолюдины.

Что касается проверки стержня, то там сложностей не возникло — я благополучно всё завалил, показав отменно хреновые результаты. Мог вообще их не показывать, но с наличием ядра это выглядело подозрительно. Ядро есть, а магией не пользуешься.

Но, в принципе, даже показав слабенькое ядро, я себя не сильно выдал. У Сильвии тоже было ядро, поэтому тот факт, что у её брата оно будет, не был чем-то странным. Другое дело, что ко мне несколько раз после этого подкатывали девушки, некоторые из которых вообще были из потока выше, и мне такое внимание не нравилось.

Но не только у меня интересно развивались события.

Руфус всё же начал докапываться до Сильвии. Я знал, что рано или поздно этот кусок говна потеряет страх и решит попробовать сестру на зубок.

Проявлялось всё сначала в усмешках в её адрес, потом в лёгких «случайных» толчках, затем он уже просто докапывался до неё, не стесняясь лишний раз толкнуть, угрожать и так далее, явно испытывая моё терпение. Любимая тактика подонков — боятся трогать тебя, будут трогать тех, кто послабее, но кто тебе не безразличен.

И чем больше я это игнорировал, тем дальше это всё заходило. То ли Хонт перестал следить за братом, то ли потерял контроль, то ли у Руфуса прошёл страх передо мной.

В любом случае, я ждал момента. Ждал, когда Руфус разойдётся, опьянённый безнаказанностью, как это обычно бывало. Я ждал момента для удара. В любой миссии, в любом бою или драке главное — поймать момент, чтобы нанести удар. И когда такой момент настал, я подошёл и сказал:

— Морон, кажется, у Сильвии проблемы.

— Проблемы? — тут же прогудел он, расправив плечи. Ну да, дай только возможность показать себя перед девушкой. — Ей нужна помощь?

— Нет, ей нужна защита. Знаешь Руфуса?

— Я видел его, — кивнул он медленно.

— Он достаёт Сильвию. Из-за меня. Боится меня, и поэтому третирует её. Физически.

— Он её трогает? — голос Морона стал ниже.

— Толкает, пихает и угрожает. Ты разве не замечал, что она ходит вся… зажатая? В пол смотрит, общается меньше?

Конечно, он не замечал этого, потому что Сильвия вела себя как обычно. Она бы никогда этого не показала. И не покажет. Не знай я ситуации, тоже не догадался бы. Но и смысл был в другом — это слишком сильно укололо Морона. Для него это значило, что он даже свою девушку защитить не мог. Я видел, что самооценка у этого душегуба низкая: он сам считал себя туповатым и некрасивым. А тут удар ещё и по собственному достоинству.

— Я не знал… — глухо пробормотал он. — Если бы я знал…

— Теперь знаешь. Я не хочу ничего сказать, но если ты спишь с моей сестрой, может быть и отвечать за неё немного будешь, а не бросать одну? — поморщился я.

— Я не знал, Тэйлон… — глухо повторил он.

— Теперь знаешь. И раз уж зашёл разговор, он сейчас достаёт её.

— Он? — прогудел он.

Я буквально почувствовал, как в нём полыхнула ненависть. Эта жажда крови и ненависть. Оставалось лишь задать направление.

— У них сейчас занятия по политике на третьем.

Собственно, всё было к лучшему, и то, чего я ожидал, произошло.

Сильвия была красивой девушкой, действительно красивой и утончённой. Так что неудивительно, что такая оглобля, как Морон, чувствовал, что просто не может показать себя с хорошей стороны. Он был туповатым, не красавчиком и без талантов, но хотел, как и любой нормальный парень, поразить мою сестру, выпендриться перед девушкой. Ему просто нужен был шанс.

И он его получил. Защитник дамы сердца спешит на помощь.

Мне оставалось лишь следовать за ним, чтобы держать ситуацию под контролем. Использовать против противника других людей было довольно частой практикой. Натравливать на врагов партизан, вести в бой повстанцев, помогать недовольным устраивать диверсии — я занимался этим не раз. Я даже обучал этому людей, чтобы потом они в тылу творили хаос.

Здесь всё было то же самое, только противником был сумасшедший ублюдок, а повстанцами — Морон.

Ситуация была идеальной. Едва мы вышли из-за угла в коридор, где находилась Сильвия, на наших глазах Руфус несильно толкнул её, что-то активно втирая. Придурка тут же оттеснили парни из её группы, защищая свою предводительницу, но действие было совершено.

Тот и слова больше не сказал. Двигаясь удивительно тихо и быстро для такой туши, он просто ледоколом раздвигал перед собой людей, надвигаясь со спины на Руфуса. И едва придурок понял, что к нему кто-то подкрался сзади, и развернулся, как Морон просто одной рукой поднял его за шею и отшвырнул как тряпичную куклу.

Руфус кубарем покатился по полу, но быстро встал на ноги и улыбнулся звериным оскалом. На рука появились когти.

— Какие люди, кусок мяса пришёл спасать безногую.

— Морон, погоди, не делай глупостей! — Сильвия выскочила перед своим избранником, пытаясь остановить машину смерти, но тот просто взял её осторожно под мышки и словно игрушку переставил себе за спину.

— Я разберусь, — прогудел он.

И он разобрался — вызвал Руфуса на дуэль. Там я и увидел в первый раз Морона в деле. Надо сказать, что я не ошибся в нём. Даже в рукопашной, когда Руфус превратился в оборотня, Морон держался очень хорошо, насколько вообще можно хорошо держаться против зверя, который тебя дерёт.

Каждый его удар был как удар молотом. Я буквально слышал, как хрустели кости Руфуса, когда по нему проходили удары. Он набрасывался на Морона, бил когтями и кусал, но такая туша, в отличие, например, от меня, могла выдержать напор оборотня. Он просто упрямо шёл на него, выдерживая все удары, после чего набрасывался с кулаками, тесня оппонента и не пытаясь уворачиваться.

И пусть победил тогда Руфус, Морон знатно выбил из него всё дерьмо, тем самым заслужив благосклонность Сильвии. Кому будет неприятно, когда за тебя вступаются?

Дело было выполнено вполне неплохо, и я даже немного гордился собой. Я нечасто использовал кого-то ради собственных целей, однако мне было приятно наблюдать, когда всё шло так, как запланировано. Теперь от нападок аристократического отребья её будет защищать Морон. Мне же останется следить за более глобальными угрозами извне.

Так что можно было сказать, что у Сильвии всё складывалось вполне себе неплохо, чего не скажешь о её бывшей подруге.

Юнону продолжали третировать и издеваться над ней, а она продолжала ходить на дуэли и драться со всеми подряд. Я обычно не следил за её достижениями, но иногда наблюдал за боями со стороны. И однажды против неё, помимо девушек, вышел и парень.

— Она его сестре челюсть сломала в коридоре, — негромко пояснил Райс.

— Челюсть?

— Девушки говорят, что Юнона первая начала и та её просто случайно толкнула, но… — он усмехнулся, — мы же понимаем, что сереброволосая не начала бы первой драку. По итогу сестру парня тащили в лазарет на руках.

— Вау… — пробормотал Вуберг. — Сильно…

— И что, к директору?

— Да, а потом сюда.

— Не удивительно, — недовольно сказал Гайбер. — Люди думают, что если травить человека, он молча примет свою судьбу.

— Блин, тебя не поймёшь, — повернулся к нему Вуберг. — Ты её поддерживаешь или ненавидишь?

— Меня скорее раздражают люди, которые пытаются самоутвердиться за счёт неё. Я не против остракизма, я против издевательств в физическом плане.

— А в моральном всё в порядке, — хмыкнул я, наблюдая за тем, как Юнона схлестнулась с парнем.

Она сражался или на кулаках, или на мечах, и я ни разу не видел револьверов. Видимо, Юнона каждый раз отвергала их. Ты мог предложить два варианта. Если отказывался от первого, уже не мог отказаться от второго.

Они дрались на мечах, и было видно, что парень действительно имеет в этом опыт.

— Это Енефер. Он служил на северной границе с туманами, — прогудел Морон.

— Но явно не со мной. Не помню парня.

— Хороший парень. Он бы не стал просто так лезть в драку. Особенно против девушки.

— Ага, но полез, — бросил Гайбер, поморщившись.

Я знал таких людей, как Гайбер. Он из того сорта людей, что могут уважать врагов. Даже понимая, что те против него, он мог признать за ними силу, честь и может даже правильность их действий. Редкий тип людей, и тем более ценный, так как они всегда могут смотреть со стороны.

А картина вырисовывалась на площадке печальная. Мечи явно были не сильной стороной Юноны, и ей не хватало реакции. Бой с парнем относился к разряду «слабо, но много». Парень не подставлялся, но бил Юнону очень часто. Тычки, преимущественно в голову, он не проводил долгих атак, держа дистанцию. Я узнавал тактику против огромных насекомых, именно этому методу нас и обучали.

Юнона сначала придерживалась какой-то тактики, пытаясь контратаковать, но под конец просто махала мечом, пытаясь отбиться. Удар, взмах, взмах, удар, взмах, взмах — так весь бой и проходил.

— Это вообще нормально, что бой проходит с девушкой? — спросил я.

— Кто-то должен защищать честь рода, если там нет мужчин, — бросил недовольно Гайбер. — Я не могу смотреть на это…

— Ты чего? — удивлённо посмотрел на него Вуберг.

— А ты не понимаешь?

— Тебя — нет.

— Ну тогда у меня нет желания объяснять, — ответил он и ушёл.

— Влюбился, что ли, в неё… — пробормотал Вуберг.

— Нет, вряд ли, — покачал я головой. — Но я его понимаю.

— Тогда может ты просветишь нас?

— Её гнобят не потому, что её род поступил некрасиво, — кивнул я на Юнону, которой ещё раз просадили по голове. Её серебряные волосы начали окрашиваться в красный, как и платье. — По сути, всем этим людям плевать, кто она и что сделала. Им лишь бы найти жертву, а Юноне не повезло оказаться в центре внимания из-за родителей. У Вуберга есть причины её не любить, но остальным просто нравится над ней издеваться, не более.

Люди такие люди в любом из миров, что хочется иногда проблеваться.

Дуэль закончилась не в пользу Юноны, и, кажется, это был первый проигрыш за всё время. После внеочередного удара она явно потеряла ориентацию в пространстве. Качнулась, взмахнула мечом, пытаясь задеть противника, и рухнула на четвереньки. И всё, на этом бой закончился.

— Хорошо держалась, — прогудел Морон.

— Но проиграла, — ответил Райс.

— Дело не в победе. Дело в её силе.

— Он вервольф, так что живучесть…

— Внутренней силе, — прогудел он. — Ей надо было родиться парнем. Был бы хороший воин. Всех бы держал в ужасе.

Возможно, он был прав. Но вряд ли его слова поддержки как-то исправят ситуацию и помогут ей. Юноне просто оставалось придерживаться своей линии поведения и надеяться, что её терпение окажется крепче, чем желание других третировать её. В любом случае, я уже умыл руки, и её дела меня не касались.

Так думал я.

А Юнона, как выяснилось, думала иначе.

Я был нулём в любовных делах. Когда одна из сторон неожиданно затихает и перестаёт делать в твою сторону поползновения, несмотря на активные действия в прошлом — это повод задуматься и что-то заподозрить. Но такое было свойственно больше для войны и врагов. Юнону я никогда врагом не считал и войны с ней не вёл.

Поэтому и подумал, что между нами всё окончательно кончено.

— Здравствуй, Тай-Тай.

Она меня подловила в одном из коридоров корпуса уже поздно вечером, когда я возвращался с дополнительных занятий по музыке. Чтобы сократить путь до общежития, я всегда шёл через учебные корпуса, которые к тому моменту пустовали. Поэтому каково было моё удивление, когда, завернув за угол, я увидел стоящую по центру коридора Юнону.

Она будто… Нет, она ждала меня, стояла, слегка опустив голову и сложив ручки на животе.

— Здравствуй, Юнона, — негромко поздоровался я. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

— А я тебя ждала, — подняла она голову и улыбнулось.

Захотелось развернуться и убежать. Её глаза, яркие, отражавшие свет из окон, будто светились синим. Из-под губ проглядывались острые беленькие клычки.

— Да, я уже это понял, но не думаю, что нам есть о чём поговорить.

— Но нам есть, — ответила она. — О нас. Обо мне и о тебе, Тай-Тай. Я лишь хочу поговорить с тобой.

— Прости, но не о чем здесь разговаривать, — покачал я головой. — Я всё сказал ещё тогда в музыкальной комнате. А теперь спокойной ночи.

Но едва я начал обходить Юнону сбоку, как она вытянула руку, словно шлагбаум, передо мной, перекрывая проход. Теперь от неё исходила угроза. Практически открытая угроза, которую можно было почувствовать, как тонкий запах. Её клыки слишком хорошо были видны, а голодные синие глаза горели ярче прежнего.

— Ты поговоришь со мной здесь и сейчас, Тай-Тай, — негромко пророкотал её нежный голосок. — И не уйдёшь отсюда, пока мы не закончим этот разговор, даже если ради этого мне придётся сломать тебе ноги.

Глава 63

— Не угрожай мне, Юнона, — негромко ответил я. — Не стоит искать себе врагов в тех, кто ими не является.

— Тогда тебе придётся выслушать меня, Тай-Тай, — от её тёплого голоса не осталось и следа.

— Нам не о чем разговаривать.

— Я настолько тебе противна?

— Ты знаешь, в чём причина, — ответил я и обошёл её вытянутую руку.

Но через пару шагов она спросила меня в спину:

— Тай-Тай, а ты когда-нибудь видел это?

И моя реакция, как и реакция любого человека, была предсказуема — я обернулся. Обернулся, чтобы в то же мгновение получить в живот такой удар, что потемнело в глазах.

Вот же… сучка…

Боль — это было всё, что я мог чувствовать в то мгновение. Ни удивления, ни злости, ничего — только нескончаемая боль и чувство, как я задыхаюсь. Силы покинули тело, колени подогнулись, и моё тело осело на колени. Живот разрывала боль, словно тот лопнул, лёгкие горели от того, что я был не в состоянии сделать вдох — парализовало дыхание. Казалось, что сейчас проблююсь и обосрусь собственными кишками.

— Тебе сейчас очень больно, Тай-Тай, — тихо произнесла Юнона, присев на корточки передо мной. — Ровно как и мне.

Ровно как и тебе будет больно, когда меня отпустит… а пока я мог только кряхтеть, чувствуя, что меня сейчас вырвет. Сознание раз за разом грозилось отключиться, но мне пока удавалось не терять его. Я даже не мог разогнуться, боль скрутила тело в три погибели. Это в красивых историях человек вскакивает после таких ударов мгновенно, но здесь я был не способен даже ногой пошевелить, реальная жизнь всегда неприятнее.

Не ожидал я от Юноны такого, если честно. Недооценил девчонку…

— Мы клялись друг другу в любви, — негромко продолжила Юнона. — Говорили, что будем вместе, несмотря ни на что. Я верила тебе, Тай-Тай, верила твоим словам. Посмотри на меня.

Она ласково подняла двумя руками мою голову. В глазах всё плыло, но тем не менее лицо я её рассмотреть был в состоянии.

— И я любила тебя. До сих пор люблю. Ты помнишь то время, которое мы проводили вместе?

Будто я мог ей ответить…

— Можешь не отвечать, — спасибо блять, — но… наша жизнь — это наша жизнь. Мы хотели убежать с тобой, если нам не разрешат быть вместе. Я говорила, что никогда тебя не брошу, а ты клялся, что защитишь меня, помнишь? Я не бросила тебя, но… Почему ты так сильно поменял своё мнение? Я не поверю, что это лишь из-за отца. Что случилось с тобой?

— Реальность… — прохрипел я. Мне стоило огромных усилий, чтобы заговорить. — Вот что случилось со мной…

Воздух с неимоверной болью проникал обратно в лёгкие, будто туша пожар от недостатка кислорода. Тупая боль немного отпускала, и я был в состоянии даже немного двигаться.

— Какая реальность?

— Если ты меня так люб-била… Юнон… чего же ты со мной не переспала перед моим уходом?.. — с трудом спросил я.

— О чём ты говоришь?

— До того, как я действительно стал мужчиной, получил награды и стал более-менее уважаемым человеком. Когда был обычным слабым слюнтяем без заслуг, где была ты, если любила? Убежала? А теперь, когда я стал каппером с наградами, едва ли не на дереве отдаться хотела… — выдавил я из себя.

— Это была ошибка. Огромная ошибка, за которую я корю себя. Я просто испугалась и убежала, хотя не имела права поступать так с тобой.

— Но мне от этого не легче.

— Но сейчас я…

— Да сейчас со мной все подряд готовы спать, Юнона. Но они открыто мне говорят о своих причинах.

— Ты думаешь, что это из-за денег и рода? Думаешь, что я одна из тех, кому нужны награды и деньги? А та невзрачная девчонка, с которой ты спишь — ей этого не нужно? — негромко спросила Юнона.

— Я с ней только ради секса.

— Но есть я. И я лучше неё во всём. Я люблю тебя, я красивее, умнее, у меня лучше тело, больше грудь, и я никогда тебя не предам.

— Ты забыла про ворох проблем за твоей спиной. Не строй из себя дуру, которая этого не понимает, — прокряхтел я.

— Я могу отречься от рода.

— И накой ты мне нужна тогда? Безродная?

— Я знаю, что тебя это не волнует и никогда не волновало. И был ты со мной не ради этого.

— И ты бы стала шлюхой по вызову? Той, к кому я могу подойти и предложить потрахаться без обязательств?

Юнона было открыла рот, но так и замерла, видимо, поняв, о чём я. Готова она тешить свои иллюзии и раздвигать ноги передо мной, лишь бы почувствовать себя якобы любимой человеком, которому на неё плевать?

Пока она раздумывала над нелёгким вопросом, сидя передо мной на корточках, я медленно приходил в себя, восстанавливая дыхание. Острая боль в животе перешла в тупую, ноющую до такой степени, что хотелось сжаться в комок и заныть. От такого удара могло что-нибудь и лопнуть внутри. Но теперь я хотя бы мог встать с колен, пусть и пока никакого желания делать этого не было — любое движение реагировало сразу же острой болью в животе.

— Да, — наконец ответила она. — Я просто хочу быть с тобой.

— Ты помешанная… — пробормотал я, попытавшись вырваться из её рук, но Юнона не отпустила меня. Более того, она прижала меня лицом к своей груди.

— Я не отпущу тебя, — прошептала она.

Будто кто-то будет её спрашивать.

Я попытался вырваться ещё раз из её объятий, но Юнона прижала меня к себе крепко. Буквально вжала меня в свою грудь. В любой другой ситуации меня бы это может и порадовало, однако сейчас я хотел лишь отделаться от неё поскорее. Причём она так меня прижала, что я даже дышать не мог нормально.

Я вновь попытался вырваться, но Юнону словно судорогу свела. Наоборот, на все мои попытки она прижимала меня сильнее к себе, продолжая нашёптывать:

— Не отпущу, не отпущу, не отпущу…

И чем дольше она меня к себе прижимала, тем рьянее я пытался вырваться, потому что через десять секунду я начал понимать, что из-за её сисек я не могу дышать!

Это полоумная мразь тупо меня душила!

Я забился, попытался оттолкнуть её от себя, но Юнона прижала меня к себе так, что то ли мой череп, то ли её рёбра захрустели.

— Я не отпущу тебя! Не отпущу!

В груди начало жечь от недостатка кислорода. Перед глазами пошли круги, и это могло стать самой тупой смертью, которая когда-либо у меня была. Поэтому для Юноны моё хорошее отношение закончилось именно здесь.

Я нащупал её лицо, после чего просто что было сил ткнул ей в глаз пальцем.

Юнона вскрикнула, отпустив меня. Я судорожно вздохнул полной грудью, получив свободу, и со всей дури ударил её по лицу. Она с негромких «ум» свалилась на пол, а я что было сил добавил ей ударом сверху по голове и вскочил. В корпусе никого не было, и будут убивать — хрен дозовёшься кого-нибудь, поэтому надо было сразу покончить с ней. Ещё мне не хватало полоумной убийцы за спиной.

Но Юнона оказалась настолько непробиваемой, что умудрилась даже после этого броситься следом за мной. Возможно, хотела вцепиться мне в ноги или подпрыгнуть, чтобы вновь начать душить, но её голова так удачно оказалась прямо напротив моей ноги, что я просто на автоматизме пнул её прямо в лицо.

Юнона растянулась прямо перед моими ногами.

Я же, не давая ей возможности что-либо сделать, набросился сверху, схватил её за голову и со всей силы приложил её лицом прямо об пол. Юнона вскрикнула, дёрнулась и вырвалась, оставив у меня клок серебристых волос, плюхнулась на пятую точку и быстро начала отползать назад.

— Тай-Тай! Стой! Тай-Тай!

Она упёрлась спиной в стену, вытянув перед собой руки в защитном жесте, но я, даже не задумываясь, просто ударил её ногой. Она вскрикнула от боли и разревелась, а я добавил ещё раз с ноги прямо по почкам. Юнона повалилась на бок.

— Тай-Тай! Не надо! Стой!!! — заревела она, прикрывая голову руками. — Я люблю тебя, Тай-Тай! Пожалуйста, не надо!

Я пинал её с остервенением. Прошёлся по ней ногой раз пять, прежде чем остановился. Просто остановился, занеся над её телом ногу, готовый опустить на неё ещё раз ей прямо на голову, которую она прикрывала трясущимися руками.

В любой другой ситуации я бы раскроил ей череп, даже не задумываясь. Опустил бы ногу на голову столько раз, сколько бы потребовалось. Дала повод — сдохла сразу. Опыт требовал скорейшей расправы над ней. Инстинкты буквально выли сиреной, что надо закончить бой, пока я сохранял преимущество. Логика шептала, чтобы я это сделал: никакой пощады, никакой жалости, никакого милосердия тем, кто пытался тебя убить.

Они спасали мне жизнь куда чаще, чем жалось. Вернее, жалость мне вообще никогда не спасала жизнь, а иногда ещё и отбирала её. И я точно знал, что тот, кто не со мной, должен умереть.

В это был весь я.

А здесь… рука дрогнула.

Что-то внутри жалобно сжалось.

Я стоял над ней с поднятой ногой, чтобы ещё раз ударить пяткой ей в голову. Добить. Врагов надо добивать. Все, кто игнорируют это правило, рано или поздно оказываются в могиле. Все. Без исключений.

А я не смог.

И Юнона, будто почувствовав мою слабость, заныла вслух:

— За ч-что? Тай-Тай… за что?.. За что ты меня так н-ненавид-дишь… я люб-блю тебя… за что…

Я аж подавился возмущением.

— За что?! Ты меня пыталась задушить! Блять, да ты мне уебала так, что я едва не сдох, а сейчас спрашиваешь за что?!

Она боязливо посмотрела на меня единственным заплаканным глазом — со второго стекала слезой кровь.

— Я… я лишь обняла тебя, чтобы ты не убежал… — пробормотала Юнона, хныча, — а ты ткнул мне в г-глаз и изб-бил…

То есть это теперь я виноват?! Она хочет ещё раз с ноги получить?!

— Обняла?! Ты меня душила в своих сиськах!

— Я прижала тебя, ч-чтобы ты не убежал… я не хотела тебя отп-пускать. Зачем мне тебя д-душить?..

— Потому что ты ебанутая влюблённая дура, которая до этого ударила меня в живот?

— Ты… ты бы убежал, как всегда… Я просто прижала т-тебя к груд-ди…

И чуть не задушила.

Как же всё хреново вышло-то.

Я даже не знал, верить ей или нет. Опыт, логика и инстинкты требовали вполне простого решения — убить. Никто даже особо не хватится, а Суцьиси поможет избавиться от тела. Но внутри что-то неприятно скребло душу.

Был ли я ублюдком? Вполне. Но такова война, такова моя жизнь — надо всегда идти дальше, не оглядываясь, если не хочешь, чтобы тебя засосало. Это всегда больно, они травят душу, убивают в тебе всё хорошее, но отзовёшься один раз, и это засосёт тебя, как трясина.

Я не мог себе позволить такого. У меня была миссия, которую я должен выполнить. Юнона умрёт, и всё, а я… Ей даже в кошмарах не приснится, что меня ждёт за провал.

И всё же нога на неё не поднималась. Что-то в душе неприятно свербело, заставив меня скривиться. И это была не совесть, мне не за что стыдиться: она пыталась меня задушить, я ответил агрессией.

Это была жалость.

Юнона сидела передо мной и плакала, спрятав лицо в ладонях. В принципе, не считая разбитого лица, она выглядела вполне себе живой и здоровой.

Может оставить её здесь и быстро уйти? Я воровато огляделся по сторонам, но понял, что меня останавливают две вещи: совесть и осознание важности закрыть этот разговор. Брошу её здесь, и всё может повернуться через жопу — начнёт мстить или того хуже, пристанет ещё сильнее.

— Я чуть не задохнулся в твоих объятиях, Юнона, — немного сипло сказал я. — Ещё бы немного, и ты бы обнимала безжизненное тело, задушенное твоей собственной гордостью.

— Я же просто тебя обняла… — пробормотала она.

— Ты меня едва не задушила. И это выглядело так, будто ты это делаешь специально.

— Я просто не хотела тебя отпускать, чтоб ты вырвался и убежал.

Вот именно эта фраза меня и пугает. Не отпущу, завалю лучше.

Я даже не знал, правда это или нет.

Может она действительно хотела меня убить, но, получив отпор, дала заднюю. С другой стороны, могла бы тогда и в вервольфа превратиться. Мало ли у нас волков, кто знает, кто там меня убил. Может даже бы и съела с потрохами — так бы я точно всегда был с ней.

Коря самого себя за слабость, я осторожно подошёл к ней и присел напротив. Под ногами заскрипели её выбитые зубы.

— Ты сможешь встать? Тебя надо отвести в лазарет, — я подхватил её под мышки и поднял на ноги.

— Меня тошнит… — пробормотала она, покачиваясь. — Я сейчас… упаду.

Она не упала — я поймал её.

— Не сможешь идти?

— Смогу…

Но она не смогла. Её раскачивало, как маятник, и такими темпами мы бы дошли к лазарету только к утру, не говоря о том, что ей предстояло ещё лестницу преодолеть.

Поэтому, не имея другого выхода, я просто подхватил её на руки и быстро зашагал прочь. На утро кто-нибудь удивится, найдя здесь кровь и выбитые зубы. С Юноной, как с невестой на руках, я прошёлся по уже пустым коридорам, после чего спустился с лестницы. В отличие о той же Сильвии, она была в разы тяжелее. Вроде худая, но весит куда больше своей бывшей подруги, и мне кажется, что здесь проблема не в её груди.

Я добрался до лазарета, не встретив никого на своём пути. Осторожно поставил Юнону на ноги, после чего открыл дверь.

— Извините? — громко позвал я, вновь беря Юнону на руки. — Есть кто?

Странно, я думал, в лазарете всегда кто-то должен быть. А если бы она умирала? Ладно, плевать. Я осторожно занёс её внутрь, после чего положил на одну из кроватей.

— Как? Жива?

— Болит всё тело… — пробормотала она, сев и испуганно глядя на меня. — Я не могу поверить, что ты меня избил…

— Я не могу поверить, что ты меня ударила. Какая, по-твоему, реакция у меня должна была быть после такого удара, когда ты меня начала душить?

— Я хотела тебя прижать и не отпускать, — грустно ответила она.

— Ну уж извини, Юнона, для меня выглядело это как попытка убийства.

— Я бы тебя тогда загрызла… Но я бы не стала этого делать с тобой.

— А не со мной?

— Загрызла бы, — ответила она жалобным голоском, что явно не соответствовал сказанному.

Честно, я не сомневаюсь, что она способна на убийство. Попытайся это бы сделать Фиалина, я бы её просто стукнул, но Юнону я остерегался. На подсознательном уровне понимал, что она опасна. Но тем не менее…

— Я хочу поговорить с тобой, Юнона, — тихо и мягко начал я.

Настолько мягко, насколько мог. Этот разговор нельзя было больше откладывать и сейчас было самое время поговорить очень спокойно и мягко. Без споров и упрёков, убеганий и попыток съехать с темы.

— Я… знаю, что ты хочешь сказать… — пробормотала она.

— Я знаю, тебе больно.

— Тай-Тай…

— Я знаю, что такое отпускать дорогого человека и как хочется вернуть всё обратно, — продолжил я, не дав ей сказать. — Но я не могу быть с тобой: не хочу и не имею права. Я тебя не люблю и мой отец против этого.

— Но я люблю тебя, — хныкнула она.

— Но это в одну сторону, Юнона. Да, между нами были отношения, но это было в прошлом. Теперь другая жизнь, другое время. Та пора прошла.

— Для тебя.

— Я знаю, что ты меня очень любишь, но тебе придётся отпустить меня. Даже просто ради себя самой. Ты устанешь любить меня в одностороннем порядке. Устанешь не получать взаимности. И потом просто найдёшь самый простой способ избавиться от чувств, которые как наркотик, который ты не можешь заполучить.

— Я не хочу… — просипела она.

— Но придётся. Тебе надо быть сильной. Больно отказываться от любови, очень, но тебе надо двигаться дальше. Без меня. Иначе ты так дальше не уйдёшь. Я бросился тебя бить, потому что испугался за самого себя. Испугался, что ты окончательно потеряла голову и хочешь меня убить, как в этих историях, где от неразделённой любви убивают свою любовь, а потом и себя.

— Я бы никогда…

— И всё же ты так навязчива, что пугаешь. Я знаю, почему ты это делаешь, но тебе надо остановиться.

— И куда мне двигаться?

— Если не знаешь, куда двигаться, то иди просто вперёд. Туда, куда зовут тебя твои желания и мечты.

— Они больше никуда меня не зовут.

— Зовут, просто боль всё глушит. Но со временем, если перестанешь за неё бороться, это пройдёт, и ты наконец увидишь, куда направляться.

— Мне некуда направляться… — ответила Юнона негромко. — Меня ненавидит вся академия, от меня ушёл тот, кого я любила, предала подруга. Куда мне двигаться, Тай-Тай, я совсем одна, — всхлипнула она.

— Ну я тебя пока не ненавижу, Юнона, так что уже не одна. И Сильвия… она трусиха, этого у неё, к сожалению, не отнять, но ей тоже не плевать. Я вижу это по глазам, когда она смотрит на тебя. Ей стыдно за свою трусость и не хватает сил признаться даже самой себе в этом. Так что ты уже не одна. Это тяжело, но тебе придётся пережить всё это. Не надо строить иллюзии, что что-то изменится между нами. Ничего не изменится, мы останемся по разным сторонам. Просто…

Просто мне стало жалко тебя. Вдруг и неожиданно, но жалко. Я знаю, это опасно, но всё же я не стал давить это чувство на корню.

— Просто мне придётся тебя оставить… — выдохнула она.

— Верно.

— И стать счастливой без твоей помощи, — слабо улыбнулась она разбитыми губами.

— И стать счастливой, — кивнул я, стерев у неё слезу под целым глазом.

— Ради тебя?

— В первую очередь ради себя. Ты единственная в этом мире, ради кого тебе стоит стараться. Только ты и никого больше. Я не люблю тебя, но это не значит, что мне наплевать: я тоже хочу, чтоб ты нашла себя.

В этот момент скрипнула дверь, и наше одиночество было нарушено.

— А что… что с ней произошло?! — воскликнула немного испуганно зашедшая на огонёк лекарша.

Глава 64

Я просидел в лазарете до тех пор, пока Юноне не вернули прежнее состояние. Всё же она была вервольфом, плюс магия лечения сделала своё дело, так что по этому поводу можно было не волноваться. Самым страшным повреждением был глаз, в который я ткнул, но и его вылечили, так что к ночи она выглядела как новенькая.

Что касается меня, то у местной лекарши были определённые вопросы ко мне.

— Как это случилось? — смерила она меня холодным взглядом.

Но мне и отвечать не пришлось, Юнона взяла слово первой.

— Я упала с лестницы.

— С лестницы? — приподняла брови женщина.

— С лестницы, — кивнула она. — А тэр Тэйлон милостиво согласился мне помочь.

— И кулаки он испачкал исключительно из-за того, что помогал тебе, верно?

— Всё так.

— А глаз…

— Сама случайно, когда падала, выбила себе.

— Какая вы неосторожная, тэрра Юнона, — при этом лекарша смотрела на меня. Буквально сверлила взглядом, давая понять, что ей всё известно. — Что ж, надеюсь, вы будете впредь осторожнее. Верно я говорю, тэр Тэйлон?

— Абсолютно, — кивнул я.

— Отлично, — кивнула она. — Тогда вы можете идти.

Уже в коридоре Юнона тихо спросила.

— То, что ты сказал про Сильвию… это правда?

Честно говоря, я ожидал совсем другого вопроса, однако, видимо, её эта тема волновала куда больше остального.

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— По глазам видел, — ответил я.

— По глазам? — с лёгким сомнением спросила она.

— Если я бы попросил рассказать что-нибудь о Сильвии, что бы ты рассказала? — задал я встречный вопрос.

— Я… — она задумалась на секунд десять, прежде чем рассмеяться. — Я… я не знаю. Можно ли такое рассказывать, но… в детстве… Сильвия описалась от страха.

— Тебе нравится об этом вспоминать, — заметил я.

— Ну… мы с Сильвией были… хулиганками, — улыбнулась Юнона. — И тебя, помню, постоянно дразнили. Бегали в обличии маленьких вервольфов по всей территории вашего поместья. Мы были хорошими подругами. А потом произошло то, что произошло.

— Злишься на неё?

— Кто бы не злился? — пожала она плечами, но потом мягко улыбнулась. — Но Сильвия… не случись того, что случилось… мы были бы до сих пор подругами. Хорошими подругами.

— Скучаешь по ней?

— Знаешь… а знаешь, скучаю, — посмотрела она куда-то вдаль, будто сквозь стены. — Мне бы хотелось, чтобы мы вновь общались, пусть и злюсь на неё за всё произошедшее.

Что и требовалось доказать.

— Видишь? — усмехнулся я.

— Что именно? — не поняла Юнона.

— То, как ты это вспоминала и выглядела… Хотя… в любом случае, ты сейчас выглядела как Сильвия. Ваше выражение лица, будто что-то хорошее вспомнили.

— Так я действительно хорошее вспомнила, — ответила она.

— И у неё было точно такое же лицо, когда она вспоминала о тебе. Потому что её греют воспоминания о вашей дружбе. Будь ей плевать, будь для неё это противно, она бы не улыбалась.

— Это… правда? — удивлённо спросила Юнона. — Она же ведь отказалась от меня. Забыла всё, что было между нами.

— Это она тебе так сказала?

— Её поведение. И драка…

— А как ты представляешь себе это? Что она будет каждый раз махать тебе рукой, когда вы по разные стороны баррикад?

— Но хотя бы намёк! — воскликнула она обижено. — Я многое прошу?

— Очень многое, если брать ситуацию Сильвии, Юнона, — вздохнул я. — Да, можно сказать, что так, значит, нужна была ей дружба и бла-бла-бла, но посмотри с её стороны. На одной стороне ты, на другой родные люди. При всём своём отношении к тебе у неё просто не было выхода. Нет, был, конечно, но ты сама должна понимать, что это не выход — отказаться от своей семьи.

— Я… понимаю, но просто так игнорировать…

— Поверь, ей тоже больно от того, что она сделала. И стыдно за это. Сильвию продолжит это гложить, я вижу это, когда она упоминает тебя. Как гложит тебя, почему она вдруг будто забыла о вашей дружбе.

— Просто хотя бы намёк… — пробормотала она, понурив голову.

— Сильвия хотела поставить точку в ваших отношениях той дуэлью. Не для всех окружающих — для себя самой. Хотела видеть в тебе врага именно потому, что видит в тебе до сих пор подругу. Пытается возненавидеть того, кто ей дорог, чтобы её перестала мучить совесть. Обмануть саму себя, потому её тянет к тебе. Не было бы той проблемы, она бы дружила с тобой до сих пор.

— Я… мне от этого не легче, Тай-Тай… — пробормотала Юнона. — Я всё равно чувствую себя преданной и одной.

— Тогда… сделай ход конём.

— Чем?

— Конём.

— Каким конём? — не поняла Юнона.

— Просто покажи, что всё поняла, что ты до сих пор считаешь подругой и не станешь ставить её перед выбором, — объяснил я.

— Она оттолкнёт меня, — тихо ответила Юнона.

— Не будь навязчивой, — пожал я плечами. — Ей больно потому, что она чувствует, что предала тебя. Она, возможно, и хотела бы объяснить тебе всё, но не может. Стыдится, гордость…

— У меня тоже есть гордость! — обиженно воскликнула Юнона.

— Тогда будь тем другом, который простит и примет её такой, какая она есть, — ответил я. — Покажи, что ты понимаешь её мотивы и знаешь о её чувствах.

— Это не дружба.

— Дружба.

— Нет.

— Это дружба до тех пор, пока ты считаешь её таковой. Что значит для тебя дружба, Юнона? Улыбки друг другу? Когда к тебе кто-то даёт листок бумаги? Придерживает волосы, пока блюёшь? Люди слишком обесценивают это слово.

— Тогда что для тебя дружба, Тай-Тай? — с лёгким вызовом голосе спросила Юнона.

— Принять человека со всеми его проблемами таким, какой он есть, — ответил я спокойно. — Это и есть дружба, любовь, да любые отношения — принять человека. Это сложно, это трудно, это бывает мучительно больно, но… если ты примешь его, то поймёшь, что он тебе как родной человек, за которого ты готова убить.

— Откуда ты это всё знаешь? — посмотрела на меня пристально Юнона.

— Нам сейчас придётся пойти разными путями, Юнона, — кивнул я на перекрёсток, не ответив. — Иди первой, а я чуть позже, чтобы нас никто не видел вместе.

Юнона взглянула на меня, помолчала немного и улыбнулась:

— Войти в положение.

— Верно, — улыбнулся я в ответ. — Войти в положение, Юнона. Иногда надо просто уступить, что бывает очень трудно.

— Я… поняла тебя, — отвернулась она и зашагала прочь.

Через пару минут, воровато оглядевшись, пошёл к себе. Сегодня день выдался удивительно сложным.

Сильвия читала книгу, когда в дверь постучали. Живя одна в комнате и будучи главной в группе, которую представляли Бранье, для неё это было нормально: всегда кто-то стучался к ней спросить, получить разрешение на что-то или, если это был Морон, провести с ней ночь. Последнее постепенно становилось всё более привычно, и размеры уже не так пугали и даже заво…

Сильвия тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Она же не распутная девка, в конце концов? Встала, отложив книжку, и подошла к двери. В это время к ней могли стучаться или подружки, чтобы обсудить последние важные сплетни, или Ньян, или Морон.

Но её рот непроизвольно открылся, когда на пороге оказалась Юнона.

На несколько секунд воцарилась полнейшая тишина.

— Привет, Сильвия, — тихо поздоровалась Юнона, отведя взгляд в сторону. — Можно к тебе зайти?

— Чт… Юнона? — она выглянула и окинула коридор взглядом. — Ты зачем сюда явилась?

— Поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, тэрра Юнона, — нарочито холодно ответила Сильвия и поспешила закрыть дверь, но просунутая в проём двери нога не дала этого сделать.

— Юнона, не зли меня… — прошипела Сильвия.

— Впусти меня.

— Я сейчас тебе ногу отгрызу. Убрала её сейчас же.

— Не уберу.

— Убери, я сказала.

— Нам надо поговорить.

— Не о чем нам разговаривать! — Сильвия надавила на дверь ещё сильнее…

А через секунду та распахнулась и оттолкнула её назад, ударившись с грохотом жалобно об стену. Сильвия едва не упала на пол. В дверях стояла Юнона, едва заметно изменившись. Синие холодные глаза с выступающими клыками и когтями нетонко намекали, что она частично обратилась.

— Юнона… — Сильвия наблюдала за тем, как её бывшая подруга зашла в комнату и захлопнула дверь за собой. — Если ты думаешь, что можешь вот так врываться, то ты ошибаешься. Я не боюсь тебя.

— Я лишь хотела кое-что сказать…

— Не заставляй меня повторять то, что было на площадке, Юнона… — прорычала она, начав обращаться. — Или в этот раз я…

А дальше всё произошло за какие-то мгновения. Сильвия только и успела дёрнуться назад всего на шаг, когда Юнона серебристой тенью скользнула к ней. И даже пискнуть не успела, лишь подумав про себя: «Она всегда была очень быстрой…». Замахнулась рукой, чтобы ударить и…

Вздрогнула.

Не испуганно, удивлённо, когда сама оказалась в её объятиях. Таких знакомых, что ей казалось, она чувствует те беспечные дни, когда они ещё могли бегать вместе и не думать, что молодым девушкам так вести себя не положено.

Сильвия могла поклясться, что в этот момент почувствовала тот самый запах старых дней беззаботности.

Она так и стояла в центре комнаты, немного расставив руки в стороны, будто не зная, оттолкнуть или обнять. Стояла, когда её, обхватив за шею и положив подбородок на плечо, обнимала Юнона. Так необычно, так непривычно и так приятно, так по… родному… Что-то давно забытое и чистое, не омрачённое взрослой жизнью. Словно прямиком из прошлого…

И Сильвия не знала, как поступить. Её логика требовала одного, но чувства тянулись совершенно к другому. Тянулись мягко и по-доброму, предав холодный голос, словно знали лучше, что требуется ей.

— Ю-юнона? — пискнула удивлённо Сильвия.

— Я всё знаю, — тихо пробормотала она, обняв её сильнее. — Я всё знаю, Силок.

— Что?

— Для меня ты всегда будешь лучшей подругой, Силок, — медленно прошептала Юнона самым доверительным и мягким голосом. — Что бы ни произошло, как бы нам ни пришлось разойтись и игнорировать друг друга, я хочу, чтобы ты знала: ты всегда будешь моей подругой. И я знаю, что на тебя давят и тебе просто приходится так поступать. Я не хочу ставить тебя перед выбором. Поэтому прости меня, что я не поняла этого раньше.

Юнона немного отстранилась и взглянула в глаза удивлённой необычной реакцией Сильвии. Та смотрела на неё с таким испугом, будто заглядывала куда-то в бездну собственных страхов.

И Сильвии стало стыдно.

Казалось, ещё недавно она была непоколебима по отношению к Юноне. Была уверена, что её не разжалобят никакие её слова, не заставят откликнуться. Убеждала, говорила себе, что так будет лучше. Твердила, что всё кончено, и Юноне нужна от неё лишь защита, что её хотят использовать. Сильвия пыталась поставить точку в их отношениях, окончательно разругавшись с ней.

Но стоило той появиться на пороге, как всё холодное стремление и невозмутимость треснули, а потом и вовсе сломались. Потому что холодную логику перебивали собственные чувства. Или, как говорили, сердцу не прикажешь.

Губы начали дрожать и глаза наполнились слезами, и через мгновение уже Юнона оказалась в объятиях:

— Юнь… прости меня…

И уже Юнона обнимала подругу с лицом, говорящим, что всё в порядке.

— Прости меня, — пробормотала она. — Я не хотела бросать тебя, но отец и мать — они мой род. Мне сказали, и я не могла предать его… Они сказали не общаться с тобой, и я… я…

— Я знаю. Род прежде всего, — тихо вздохнула Юнона, вспоминая свой разговор с родителями.

— Я не хотела… Но я предала тебя… а потом ты так часто стала ко мне приставать, и родители… они были в гневе. И я была в ярости, мне доставалось за это, за то, что ты ко мне лезла, и я злилась на тебя, а объяснить ситуацию боялась. Мне было стыдно сказать: «Мне запрещают разговаривать с тобой». Это звучало так… глупо, будто наша дружба ничего не стоила. А я не хотела, чтобы ты так думала, так как она была важна для меня!

— Я знаю, — тихо повторила Юнона.

— И поэтому я просто стала тебя игнорировать… чтобы ты обиделась и перестала со мной разговаривать. Прости меня за те слова, я так никогда не думала, но ты так приставала, и я боялась…

— Я понимаю всё. Прости, что я не подумала тогда об этом и подставила тебя.

— И тогда в дуэли… я боялась вновь только за себя. Хотела поставить точку, чтобы окончательно порвать между нами. Доказать всем, что мы не вместе, плюнув на нашу дружбы ради кого-то… Я была зла, очень зла и… мне было очень стыдно за то, что я сделала… прости меня, пожалуйста.

— Я знаю, почему ты игнорируешь меня и почему каждый раз отворачиваешься в коридорах, не глядя на меня. Просто знай, что для меня ты всегда будешь подругой.

— Прости… — шмыгнула Сильвия, у которой глаза были на мокром месте. — Мне не хватило смелости подойти к тебе и попросить прощения, объяснить всё. Я не хотела, чтобы ты подумала, что наша дружба ничего не стоит, но сделала ещё хуже.

— Прости меня тоже. Я должна была догадаться, а не думать только о себе, — пробормотала Юнона. — Я не буду тебя подставлять больше. Просто знай, что ты моя подруга, что бы ни произошло, и мне достаточно этого. А я буду знать, что для тебя я до сих пор подруга и тебе не всё равно на нашу дружбу.

Юнона немного отстранилась от Сильвии, глядя в её мокрые глаза. У самой они тоже уже были влажными.

— Мне… мне просто очень важно было понять, почему ты вдруг отвернулась, и я… я подумала про родителей, но думала, что ты предупредишь меня… — начала она неловко.

— Мне было стыдно сказать, что нам нельзя общаться. Это… выглядело бы так, будто мне плевать…

— Но ты сделала только хуже, — уже обиженно заметила Юнона.

— Не надо было ко мне так назойливо лезть при всех, — заметила Сильвия, нахмурившись.

Смерили друг друга взглядом и…

Рассмеялись.

— Ты всегда была трусихой, Силок.

— Кто бы это говорил, — со смехом ответила та.

— Я же не писалась в штаны.

— Это было давно! — возмутилась Сильвия.

— Но я-то не описалась! — со смехом Юнона и получила по голове подушкой. — Ай!

— Вот тебе и ай! Не смей больше никому это рассказывать!

— Брату твоему уже рассказала, вот он удивился!

— Ах ты!

Они бесились. Не громко, но как в старые добрые времена, когда их рода ещё не разругались и когда всё было иначе. Били друг друга подушками, смеялись, толкались и боролись между собой. А потом сидели и рассказывали друг другу наперебой всё, что произошло с ними за это время.

Что у Юноны, что у Сильвии было чувство, будто они даже не разрывали своей дружбы, просто прошло чуть больше времени, чем обычно. Обоим душу грело присутствие друг друга. Всё же за то время ни Сильвия, ни тем более Юнона не нашли себе человека, с которым они бы смогли так же открыто поговорить.

А здесь, казалось, прошло столько времени, и вот они вновь общаются. Общаются с радостью и голодным желанием узнать и рассказать, распуская сплетни обо всём, что слышали. И лишь под самое утро, когда солнце ещё не выглянуло, а небо едва-едва стало светлеть, обе уставшие и довольные, что облегчили себе душу, сидели на кровати и смотрели в противоположную стену.

— Силок?

— Ага, — зевнула Сильвия.

— Я… про Рэйн… Прости, что я при всех рассказала это.

— Да ладно уж… — отмахнулась она. — Просто ты его упомянула, и сердце сжалось…

— Прости, я знаю, что…

— Не надо.

— Прости. Но я бы хотела кое-что отдать от него, — продолжила Юнона.

— Он мне что-то оставил? — у той брови взметнулись вверх.

— Рэйн хотел, чтобы это было у тебя, правда… оно осталось дома.

— Жаль… — вздохнула она.

— Я принесу потом, на каникулах, обещаю.

— Спасибо, — от души ответила Сильвия, хотя при упоминании Рэйна у неё всё внутри сжалось. Вроде старые воспоминания, однако они до сих пор отдавались, как свежие раны, болью. И возможно, будут ныть ещё очень долго. — И… я бы хотела поговорить с тобой кое о чём.

— М? — кивнула головой Юнона.

— Тэйлон. Я… знаю, что тебе он нравится и ты его любишь, но боюсь… тебе придётся оставить его. Так будет лучше, поверь. Отец уже присматривает ему другую невесту, и это лишь усложнит всё не только снаружи, но и внутри семьи. Тэйлон, он… сильно изменился после армии, если ты заметила.

— Да, очень заметила, — невольно потёрла она нос.

— Поэтому у него теперь другие взгляды. Пожалуйста, я не имею права тебе говорить, что делать, но лучше оставь его.

— Я… знаю, Силок… — вздохнула Юнона. — Я постараюсь… просто… просто я люблю его, — с самой глупой улыбкой она посмотрела на Сильвию.

— Вот уж загадка всего мира… — вздохнула с улыбкой Сильвия, взъерошив ей волосы.

Глава 65

Юнона изменилась. Не в плане внешности: всё те же серебристые волосы, всё то же лицо и так далее. Просто теперь она была живой. Живой во всех смыслах этого слова, от поведения до самой внешности.

Перестала ходить, опустив голову. Её волосы, как это ни удивительно, стали более серебристыми, а кожа живее. Она выглядела так, будто была готова сражаться со всем миром. И казалось бы, такая мелочь, как разговор с Сильвией, а так сильно её изменил.

В том, что они поговорили, я даже не сомневался, мне не надо было спрашивать, просто знал и видел по сереброволосой. И пусть они до сих пор расходились между собой, даже не обменявшись взглядами, я понимал, что между ними была теперь эта связь. Дружба.

В армии тоже такое было, только там бы я это назвал товариществом: один за всех и все за одного.

И раз уж вспомнил про товарищество, именно это я и ощущал сейчас в группе, которую собрал Вуберг. Команда. Не один за всех пока что, но то, что вместе — однозначно. К тому же, не только мы начинали сбиваться вместе. Потенциальные враги так же сближались, и я видел вполне себе сформировавшуюся группу из парней и девчонок, которые косо на нас смотрели.

— Будто родов не хватает, — пробормотал я, глядя на них.

— В каком плане, не хватает? — бросил на ту группу быстрый взгляд Гайбер и вернулся к учебникам.

— Майкесендерия же не маленькое королевство, а я вижу… восемь человек. Даже на два рода больше, чем у нас.

— Ты иногда меня удивляешь, — поверх страниц посмотрел он на меня. — Вроде живёшь, а задаёшь такие вопросы, что складывается ощущение, будто в подвале жил.

— Какой есть, — пожал я плечами.

Какой есть… Именно так я и отвечал на подобные фразы. Возможно, сначала других и удивляло это, но потом они привыкли, смирились с моими незнаниями в тех областях, где я должен был шарить. Бывают же чудаки, вот и я бы одним из них. Ко всему люди привыкают.

— Это же не все рода, ты забываешь о тех, что находятся на потоке выше. И тех, что не поступили пока.

— Тогда почему бы нам тогда не объединиться всеми потоками?

Гайбер уже было открыл рот, чтобы ответить, а потом задумался. Задумался серьёзно.

— Возможно… потому что мы младше?

— Это я понимаю, но раз мы представляем одну сторону, почему бы нам не объединиться всеми потоками?

— Зачем?

— Чтобы быть сильнее, логично же.

— Да, но мы же не воевать с ними будем. Мы учимся.

— Я не об…

В этот момент рядом со мной сел Райс, хлопнув по спине.

— Всем доброе утро, что обсуждаем?

— Тэйлону хочется развязать войну прямо в стенах академии, — хмыкнул Гайбер.

— Тэйлону? Ему надоело ждать, когда его вызовут на дуэль, и поэтому он просто решил устроить войну?

— Просто я спросил, почему не объединиться, например, потоками.

— Потому что это не война? — Райс буквально повторил слова Гайбера, будто подслушивал.

— А обязательно нужна война? — спрсоил я.

— Вот скажи, тебе что-нибудь от них нужно? Они тебе интересны?

— Нет, — честно признался я.

— Ну вот и нам нет. К тому же, не знаю, как у тебя, но у меня род друг друга поддерживает вне зависимости от потоков. Кстати, сейчас на дуэльной площадке Юнона набила морду одному из парней. Кулаками. Это было что-то с чем-то. У того зубы все вылетели.

— Они скоро оставят её в покое, если раньше не сломается, — отозвался Гайбер.

— Почему?

— Потому что стало гораздо меньше тех, кто вызывает её на дуэль. Продержится ещё некоторое время, и противники совсем иссякнут. Вон, Тэйлона так совсем не трогают.

Да, меня перестали трогать после Руфуса, хотя я по глазам ублюдка видел, что он не может успокоиться. Смотрит в мою сторону каждый раз, как на жертву, и едва ли не облизывается. Желание убить его было огромным.

И я уже обдумывал это на полном серьёзе. Если есть проблема — надо её решить. Например, по частям помочь покинуть академию.

Но факт есть факт — если давать отпор, другие устанут ломать зубы о тебя. Мне было легче, чем Юноне, так как на мне не было этой ненависти, но девушка всё равно пока стояла и, подозреваю, будет стоять. И если верить Гайберу, то её ждёт обычное игнорирование, что не так уж и плохо в её положении.

— В любом случае… — Гайбер вздохнул, оглядываясь, — где остальные?

— Вуберг? Кто знает, где его носит. Кайл в библиотеке. Морон… — Райс покосился на меня, — занят делами. У них всё равно нет первого занятия. В отличие от нас, так что сегодня мы сами по себе.

— Идут на магию вторым занятием? — уточнил я.

— Ага, зато нас ждёт незабываемая история, которую, наверное, даже глухой и слепой знает.

Про это он, конечно, погорячился. Историю, даже с моего скромного взгляда, знало абсолютное меньшинство. Я, честно говоря, ожидал увидеть знания высшего света, которые всё досконально знают, однако… увидел, что безродные куда более информированы о том, что происходило в прошлом.

Потом было второе занятие, где я пересёкся с остальными.

Магия теперь перешла от теоретических основ к практическим. И сказать, что мне стало легче, я не мог. Там я не мог нормально воспринять материал, так как читал с трудом и сам текст был слишком сложен для восприятия. Здесь я был не в состоянии выдавить из себя что-то сильнее огня на ладони, настороженно вглядываясь в то, как жутковато светится внутри потрескавшийся стержень.

Я показывал наихудшие результаты. Что с кристаллом, что без кристалла. Всё же что там, что там требовался стержень, а именно он у меня был просто никаким. Это было словно издевательство, когда есть ядро, но нет возможности пустить его в ход.

Я даже задумывался, действительно ли принять ту энергию было хорошей идеей. Понятно, что меня не спрашивали, но просто если задуматься. Ведь не прими я её, то стержень был бы целым. И тогда я мог бы спокойно управляться с обычным кристаллом на шее. У меня был опыт, когда магия черпалась извне, так что это не было бы проблемой. Смог бы показать такой уровень, что остальным оставалось бы просто завидовать.

Но сейчас у меня не было даже такой возможности.

Я не собирался убивать без необходимости то, что у меня осталось, поэтому не насиловал стержень нагрузкой. Выдавал из ладони небольшой огонёк, и то, готовый в любую секунду оборвать поток энергии, который шёл через него.

В принципе, я мог ещё взорваться, но это так, лишь для того, чтобы напакостить кому-нибудь.

— У тебя неплохо получается, Тэйлон, — Милена… у меня возникло желание поджарить её прямо здесь.

— Смешно.

— Ну почему же… — улыбнулась она. — Ты просто попробуй.

Над ладонью у неё образовалась капля воды, которая быстро закружилась, а после резко замёрзла. И упала на её ладонь в форме юлы. И пусть Милена невозмутимо улыбалась, я видел, как напряглось её лицо. Для неё это далось нелегко. Слабенькая, я был способен на куда большее. Её потолок будет не выше фаерболла.

— Видишь? Просто.

— Ага, как же… — фыркнул я. Мне бы её стержень. Если бы его можно было вырезать, я бы так и сделал с ней, если честно.

— Не хватает сил?

— Милена, мне тебя громко послать или ты сама отстанешь?

— О ты какой злой, Тэйлон. Зубки-то ты себе отрастил, как погляжу… — улыбнулась она зло. — Только не кусай меня, ведь и я кусаться могу.

— Разговорчики! — преподаватель приблизился к нам. — Так, раз язык длинный, то может покажете мне что-нибудь? Милена?

Та быстро наколдовала светящийся шар, который не грел, но хорошо светил. Правда, не в её случае.

— Слабо, — фыркнул преподаватель, заставив её скривиться. — Ожидал большего от Вьильгеров. Тэйлон?

Я показал убогий огонёк на ладони.

— Тут мне вообще нечего сказать. Думаю, ты и сам понимаешь всё.

— У меня не получится лучше.

— Так постарайся, — сказал преподаватель так, будто я мог просто встать и сделать лучше.

— У меня слабый… — я немного завис, пытаясь вспомнить, как у них называется стержень, — этот…

— Карнел, ты имеешь в виду.

И что им мешает его называть не на древнем языке, а на современном? Просто стержень.

— Да, источник вроде есть, но карнел просто… — я даже не мог объяснить ему. Как объяснить, что у меня стержень похож на сахарную палочку, которая от любого чиха сломается? Они же даже внутрь себя не умеют заглядывать. — Просто не могу пропустить больше.

— С чего ты взял это?

— Просто потому, что я использую что источник, что кристаллы, но итог другой. Мне дома, когда я занимался, сказали, что проблема в карнеле.

— Тогда, если всё так, как ты рассказываешь, я не смогу тебе помочь, — пожал плечами преподаватель. — Тут или пытайся использовать карнел, или… я даже не знаю, — усмехнулся он невесело. — Ты же знаешь, что карнел от рождения отмерен каждому свой. Если он у тебя так слаб, то тут ничего не поделаешь.

Короче, ничего нового.

Я уже спрашивал его по этому поводу. Да ладно, я всех спрашивал по этой теме. Я даже взял себя в руки и полез в библиотеку, вооружившись терпением и усидчивостью.

Я знал, что каждый мир преподносит одну и ту же вещь с разных сторон. И там, где что-то казалось невозможным, в другом благодаря местным материалам и законам физики становилось реальностью. Поэтому я искал решение и здесь, пусть и не сильно верил в успех по одной простой причине.

Вот как мне, например, понять фразу «корцивиально запущенный источник фартенированной последовательности с креопастильным направлением рантомериально линеарен в потоке по карнелу»? Вот что я должен был понять из этого?

Естественно, я спросил это у преподавателя, и каков был ответ?

— Ну ты чего, всё же очень просто. Это же когда поток по карнелу из корцивиально запущенного источника линеарен. То есть образуется серьгазивность, которая влияет на фартеированную последовательность и при этом соорватинеквалирует креопастильное направление с фазой квастервазериования. Видишь, всё просто.

Ебать спасибо нахуй. Мне стало гораздо, блять, понятнее. Это как мне объясняли запуск десантного судна: надо запустить вартокную последовательность двигателей. Я долго мучал инструктора, пока он не объяснил, что это надо было просто последовательно запускать двигатели от первого до четвёртого. Я долго матерился по поводу того, почему просто нельзя было сказать нормально, что запускай последовательно от первого до четвёртого.

— Да в каком блять месте это просто? Я же ничего не понял! — нервно рассмеялся я тогда в лицо преподавателя.

Это было грубо. Но после трёх часов в библиотеке с ква-какими-то стержнями я чувствовал себя… плохо. Мягко говоря. Да, со мной потом побеседовали о непозволительном обращении к преподавателю, однако кого это волновало? Мне особо не помогли в этом и остальные, а та же Фиалина вообще пожимала плечами, хотя на вид была умной.

И всё же я мучал преподавателя по магии вопросами. Возможно, что-то да было, просто он не знает, что именно это мне нужно. Да и что ещё делать, когда в книгах написано так, что тебе легче создать ядерный двигатель, чем разобрать написанное?

— Но если есть источник внешний, то может есть и внешний карнел?

— Ты меня решил прогнать по этому вопросу в седьмой раз?

— А вы считаете?

— Эм… ты прав, раньше ты меня мучал с укреплением и усилением, — усмехнулся он. — Но здесь это тоже невозможно.

— Но если есть карнел, то должен быть… не знаю… что-то другое? Внешний? Как…

Как посох или волшебная палочка, хотел сказать я, но там нужен был стержень. А они сами служили скорее мушкой или прицелом. Иногда усилителем или источником энергии.

— Я не знаю, Тэйлон. Я вижу, что ты хочешь стать сильнее в этом вопросе, в отличие от Милены, которая показывает более чем скромные результаты, но почему-то сейчас стоит и слушает, а не занимается, — красноречиво взглянул он на неё.

— Просто я подумала… — потупила она глазки.

— Боюсь, что сейчас надо не думать, а тренироваться. Думать надо было на теоретических занятиях. Пройдёт цикл практик, и на следующем цикле теорий можешь думать сколько тебе будет угодно, Милена.

Милена, наигранно вздохнув, отошла от нас.

— Что касается вас, Тэйлон, то я просто не имею ответа на твои вопросы. На следующих курсах ещё будут такие темы, как узиропиртенсалитическая радисально крентермальная спираль или впитывание внешнего источника и его перенос, однако вряд ли они ответят на ваш вопрос или как-то помогут. Тот же перенос невозможен без карнела. Сильного карнела, — выделил он.

— Ясно… — вздохнул я. — А что насчёт системы? Как её там… системы?

— Узиропиртенсалитическая радисально крентермальная, — подсказал преподаватель.

Видимо, говорить нормально в этом мире считалось чем-то непозволительным.

— А можно… ну… на наш язык, пожалуйста?

— То есть прямолинейный.

— Прямолинейная что?

— Прямолинейный сбор и концентрация.

— Концентрация чего? — мне словно щипцами приходилось доставать из него ответ.

— Прямолинейный сбор и концентрация энергии для её систематического узконаправленного выпуска. Так понятнее?

— Да-а… нет, непонятно, — задумавшись, ответил я.

Преподаватель вздохнул, подошёл к доске и начал чертить мелом по доске.

Он нарисовал схематично человека, после чего нарисовал стрежень внутри.

— Это карнел, открытый Каренелом Старсом и в честь него же названный. Он помогает проводить энергию из источника или внешнего источника, преобразуя её в магию, какую мы видим сейчас.

Он взмахнул рукой, покрыв её пламенем, после чего просто сдул его.

— А это… — он стёр линию и нарисовал внутри спираль. — Узиропиртенсалитическая радисально крентермальная спираль.

Я сдержался, чтобы не спросить «что?», и вместо этого спросил другое:

— Это что-то типа карнела?

— Я бы не сказал, — покачал он головой. — Это способ, который не используется людьми.

— То есть, иначе говоря, спираль внутри человека, — уточнил я. — Как и карнел.

— Нет никакой спирали. Здесь, — постучал он мелом по доске, — показан поток. Схематически показан.

— В первый раз о таком слышу.

Нет, действительно, в первый раз о таком слышу. Нет такой системы активации. Нити, стержень, ядро — три вида активации.

Меня можно было бы причислить к ядерному типу, если бы не одно огромное но — при нормальном ядерном виде активации ядра вырабатывали энергию и проводили её, преобразовывая в магию. У меня ядро искусственное и работало иначе: оно вырабатывало энергию, но вот выводить не могло.

По сути, это была не система активации, а самая настоящая батарейка-генератор. Вырабатывать и копить может, но для вывода в магию нужно что-то типа стержня, который у меня дышит на ладан. Ну ещё можно бабахнуть.

В любом случае, я знал три вида активации и о факте существования такой системы я не знал. Как и не отрицал возможность существования. Вон, ружей на кристаллах тоже раньше не встречал, а они есть.

Другое дело…

— Как оно работает?

— Людям оно не подходит, — покачал головой преподаватель.

— Почему?

— У людей нет таких источников энергии, — объяснил он.

— Эм… а можно для тупых версию? — спросил я, уже не обращая внимания на свою речь.

— То есть она собирает всю энергию из тела, концентрирует и выдаёт в виде чистой энергии. Мы выдаём магию, — он выпустил рукой небольшой фаерболл, который растаял в воздухе. — А там собирается вся энергия с тела и выдаётся точно так же, но без преобразования, понимаешь? Просто выдаётся.

— Если это так, почему никто это не использует?

— Зачем? — усмехнулся он. — Если ты обладаешь ядром, что рождает энергию, то смысл тратить её на это, когда ты можешь выдать магию, что будет помощнее? А если у тебя нет ядра, тот как ты будешь этим, — постучал он по доске, — собирать энергию по телу? Да и кто это будет делать?

Я.

Я буду это делать. Потому что у меня энергии хоть жопой жуй, а в магию превратить её я просто не в состоянии.

— И когда нас будут обучать этому?

— Никогда, — усмехнулся препод и стёр с доски рисунок.

— Но почему?!

— Потому что нет людей, которые смогли бы её эффективно использовать. Энергии не хватит и есть магия. Это во-первых. Во-вторых, у нас нет таких знаний. Я могу перечислить… — он задумался, — шесть учёных, который подходили очень серьёзно к этому вопросу, но так и не смогли ничего предложить.

— Но откуда-то это известно же, верно? — давил я. — Кто-то придумал эту спираль и способ выпускать чистую энергию напрямую, а не преобразованную магию через ядра и карнел.

— Да, — согласился он будто нехотя. — Эти кто-то — эльфы. Они знают, как пользоваться спиралью.

Глава 66

— Эльфы? — переспросил я.

— Всё верно, эльфы, Тэйлон, — подтвердил преподаватель.

Это… какое-то издевательство. До этого я бегал от эльфов, а сейчас что? Прикажете гоняться за ними? Нет, бред…

— А кроме них, никто не знает? Может кто-то из преподавателей или исследователей.

— А кто? — усмехнулся он.

— Ну не знаю… вы? — предположил я.

— Я знаю лишь одно — это возможно, Тэйлон.

— А книги? В книгах-то что-то должно быть, верно?

— В книгах есть, но я бы не рекомендовал тебе заниматься этим самому. Можно не то что покалечить себя — убить. Или сломать карнел. А он у тебя и так слабый, как я понимаю. К тому же, подобное хранится в закрытой библиотеке.

— Значит, только эльфы и знают, как этим управлять. Этой… спиралью, да? Получается, можно просто подойти и спросить?

— Ты намекаешь на тех, кто пришёл к нам учиться? — усмехнулся он. — Нет, спросить-то можно, никто тебя отговаривать не будет, да только вряд ли они тебе ответят.

— Неохотно делятся своими знаниями?

— И не только это. Они могут просто не знать. Не уметь. Не каждый же эльф маг, верно? Это как с магией. Ты можешь обратиться к любому, но объяснит всё только тот, кто сведущ в этом вопросе. Даже взять Милену, много ли она тебе откроет?

Упомянутая личность мгновенно посмотрела в нашу сторону, будто что-то сработало внутри на произнесённое имя. Посмотрела на меня, улыбнулась обворожительно коварной улыбкой и вернулась к своему делу.

То есть мало того, что надо к эльфам, надо ещё и к специальным эльфам идти. И что-то мне подсказывает, что это те, кто на острове. Может выловить кого-то из приезжих? Сколько их… четыре. Может одного выкрасть и допросить? Хотя с другой стороны, толку может быть ноль, а им станет известно, что кто-то охотится на них, что может всё усложнить.

— У них есть такие знания. Один из учёных, собственно, уже известный нам Каренел Старс, и открыл эту спираль вместе с карнелом, будучи их гостем. Возможно, в его открытиях ему помогли как раз-таки эльфы.

После занятий по магии стало не легче. Едва вышли из кабинета, как Милена пристроилась хвостом. Учитывая, что было над чем подумать, она была совсем не кстати.

— Я могу потренировать тебя в магии, Тэйлон, — улыбнулась она. Причём Милена улыбалась так, будто уже где-то напакостила. Такая, не совсем приятная улыбка стервы.

— И какой же магии? Ты сама не сильна в ней. Разве что отсосной.

— А ты хочешь научиться отсосной магии? Зачем тебе такие знания? — вернула она мне колкость.

— В любом случае, мне не интересно.

— Индивидуальные занятия. Только для тебя. Посидим, потренируемся вместе. Мне тоже бы не помешало подтянуть свои навыки.

— Отсосной магии.

— Ну, если тебя так она интересует, я обязательно потренирую и её, — лишь оскалилась она. Видимо, задеть её подобным было невозможно. — К тому же, Тэйлон, а как ты рассматриваешь моё предложение приехать к нам в гости в поместье? Мой отец хотел бы увидеться с тобой.

— Отрицательно.

— Отказываешь моему отцу?

— Я же ничего не решаю, — свалил я всё на Зарона. — Отец как скажет, так я и сделаю.

— Тебе это не помешало сбежать в армию, — заметила Милена. — Быть может мы смогли бы узнать там друг друга чуточку поближе.

— Не угрожай мне.

В ответ она лишь хихикнула.

Пока мы шли, Милена успела шикнуть на какую-то девчонку, которая случайно попалась ей под ноги. Буквально всем своим видом показала характер, не сильно при этом заботясь о том, как выглядит в моих глазах. Хотя понятное дело, что я знаю, кто она, и это ей известно.

— Ну что ж, я буду просить у твоего отца, — хмыкнула она. — Уверена, что он согласится тебя отпустить.

— А ты действительно думаешь, что он согласится? — хмыкнул я.

А вот здесь уже Милена нахмурилась. Такая уверенная в том, что является отличной кандидаткой, но неожиданно закравшаяся мысль заставила её знатно напрячься.

— Да.

— Я бы не был так уверен. Ведь планы… — я неопределённо взмахнул рукой, — имеют привычку меняться. Сегодня ты хорошая кандидатка, завтра… запасной вариант.

Её так перекривило, что я думал, лицо лопнет. Второй вариант, неприятно чувствовать себя второсортной, да?

— Да и ты не первой свежести, знаешь ли. В любом случае, я приглашаю тебя. Но на будущее, может я тебе не нравлюсь, но ты вызываешь у меня некоторые… эмоции. Ты будешь моим, Тэйлон, — похлопала она меня по щеке. — Я всегда получаю то, что хочу.

— Я буду иметь это в виду, — хмыкнул я, понимая, что отец тоже, скорее всего, даст от ворот поворот.

Теперь Милена была слабеньким вариантом. Не думаю, что отец согласится одобрить нашу свадьбу, учитывая, какие у нас статус и сила.

Следующим предметом у нас была математика, но она так сильно отставала от уровня, который был у меня, что я откровенно скучал на ней. Поэтому от нечего делать я думал о магии. Вернее, о спирали.

Мысленно я перебирал почти все знания, которые смог накопить за это время. И пусть магом я был значительно реже, чем обычным воином, кое-что я знал. И, к сожалению, ничего из того, о чём говорил преподаватель по магии.

Я примерно понимал, о чём он. Тогда в лесу я жарил магией прямо из тела, минуя стержень. Этот способ предполагал то же самое, только уже направлено — концентрировать всю исходящую энергию вместе и выпускать её в заданном направлении. Только я даже не представляю, каким способом. Это как… бегать без ног или играть в баскетбол без рук — сложно представить.

Я невольно начал рассматривать свои ладони.

Концентрировать энергию из ядра вместе? Сложно представить, потому что это надо не только выпустить и собрать энергию, не сорвав клапана, как было в лесу, но и сконцентрировать её вместе, чтобы получить что-то более-менее управляемое. А выпустить как? Она же просто жахнет, как граната, по идее.

Или нет?

Короче, ответа в том, что знал, я не нашёл. Обычно все эти функции должны выполнять типы активации. Своего рода труба для энергии с преобразователем. Нет трубы — фигачит куда попало. Это было как нерушимый закон передачи энергии или гравитации. Раньше, по крайней мере. Поэтому даже примерно как это должно выглядеть, я просто не представлял.

Тогда может воспользоваться старым добрым способом «карандаша» и пригласить на него одного из эльфов? Я смогу поймать одного из них, если понадобится, без каких-либо проблем. А поговорить с ним можно… да в той же башне с колоколами. Разговорить хорошенько, узнать, что ему известно…

Нет, бред.

Так рисковать ради сомнительной информации — плохой вариант. К тому же, они могут и не знать ничего.

Тогда что ещё… книги? Он говорил, что есть книги по этой теме. Я, по сути, знал достаточно о магии, и возможно, этих знаний вполне хватит, если просто узнать общие принципы применения этой спирали. Или, если не удастся со спиралью, может узнаю, как восстановить стержень? Всё же преподаватель не компьютер, всего знать не может, верно? Надо самому лично всё узнать, прочитать, просмотреть. Как показывает практика, это всегда лучше чужих слов.

Только хранятся они в закрытой библиотеке.

Не та ли это библиотека, что под главным корпусом в подвале?

Насколько я знал, это было одно из мест, куда проход студентам был закрыт. Что-то типа книжного хранилища, где собрано много разных книг. Причина того, что они были здесь, а не где-то ещё, была в том, что раньше здесь, если верить историку, находилось что-то вроде института, где делали свои открытия учёные. Они и собрали здесь библиотеку, а потом открылась академия. И теперь там огромная закрытая библиотека. Закрытая чтобы студенты ничего не испортили, да и кто знает, что там можно найти.

Только… лезть в закрытую библиотеку…

Но здесь речь шла об огромной силе, которая мне очень пригодится. И если я наконец смогу овладеть ею даже ценой исключения, то почему бы и нет? Хотя здесь же сёстры… В любом случае, учитывая тот факт, что проблемы у меня всегда, одной больше, одной меньше, хуже точно не станет.

Пробраться я туда решил этой же ночью, так как не видел смысла тянуть.

Надел обувь помягче, чтобы не стучать каблуками, одежду поудобнее, вооружился небольшой свечой, верёвкой, чем-то вроде отмычки, которую оставила мне Исси, маской из ткани и небольшой дубинкой. Если кого встречу — оглушу.

Когда солнце зашло, я подождал ещё несколько часов, дождавшись, пока академия полностью не успокоится, после чего выскользнул из своей комнаты. Вместо главного хода я отправился на крышу, откуда собирался пробраться до главного административного корпуса, где была библиотека.

Вскрыв осторожно замок, я по крышам добрался до корпуса, где находились купальни. Оттуда осторожно забрался на крышу административного здания, где уже знакомыми путями спустился на чердак. Наверное, тогда я не зря помог Исси — теперь её знания мне пригодились.

Вскрыв замок, который успели закрыть, я медленно начал спускаться по этажам вниз. Пусть никого здесь в этот час и не должно было быть, однако я всё равно не спешил. Осторожность — главное оружие самообороны. Так нам говорил коммандос.

Спустившись на первый этаж, я огляделся: здесь работали лампы на кристаллах, тускло освещая коридор. Сейчас, ночью, он выглядел особенно жутко. Безлюдно, темно, казалось, что вот-вот кто-то да выскочит из темноты. Я будто попал в заброшенный замок, полный нечисти, которая пока не обнаружила моё присутствие.

Я тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Мне уже приходилось бывать в жутких местах, и это рядом не стояло с ними. Сейчас было важным найти закрытую библиотеку. Я знал, что она сейчас прямо подо мной, да только входа было не видно.

Пришлось его искать. В принципе, я не особо расстроился, так как изначально понимал, что это может быть пока лишь разведкой местности. Поэтому сейчас стоило не торопиться и осторожно обыскать весь первый этаж.

Двигаясь полуприсядь вдоль стен, я тенью скользил по коридорам, исследуя этаж. Дёргал за ручки, открывал наиболее подозрительные двери, которые могли оказаться входом, запоминал строение первого этажа и места, которые посетил.

Мне потребовалось около получаса, чтобы найти нужное место. Большая деревянная дверь в конце одного из коридоров. Я сразу на неё глаз положил, когда попал в этот коридор. Однако, следуя главному правилу, всё равно обыскивал всё по очереди, чтобы ничего не пропустить. А когда подошёл к ней… обнаружил, что дверь-то и не закрыта.

Интуиция сработала мгновенно, и даже знал, почему именно.

Дверь открыта. А в таких местах двери чаще всего закрывают.

Значит ли это, что здесь ловушка?

Я оглянулся — коридор, погружённый в полумрак, был пуст. Будь это ловушка, такое место стало бы идеальным для засады — тупик без окон и с несколькими запертыми дверьми.

Значит, ещё один ночной посетитель?

В мысль пришли сразу же эльфы, но я-то знал, что они охотятся на меня. Хотели бы найти какую-то информацию по мне, полезли бы в кабинет, где хранятся данные по ученикам. Сюда же мог залезть или кто-то из студентов, или обычный вор… преодолевший стену.

Я осторожно приоткрыл дверь, которая даже не скрипнула. За ней была широкая винтовая лестница, убегающая вниз во тьму. Было абсолютно тихо и темно. И всё же, если кто-то есть… Я двигался вдоль стены в абсолютной темноте, полностью доверившись своим чувствам.

Осторожно, но довольно резво двигаясь, я не издавал ни звука. Спустился по винтовой лестнице, сделавшей два оборота вниз, и, как я понимаю, попал в коридор. Абсолютная темнота и тишина. В такие моменты люди начинают бояться, что могут случайно наткнуться на что-то. Или кого-то. Фантазия активно рисует во тьме перед ними страхи, и кажется, что вот-вот наткнёшься на какую-нибудь тварь.

Я не был исключением.

Двигаясь вперёд, мне казалось, что вот-вот я нащупаю чьё-то лицо. Что вместо стены окажется чьё-то тело, а под ногой почувствую пустоту. И пусть я прекрасно понимал, что это пустые фантазии, но даже так не мог подавить тихого животного страха, который тихо пищал в углу моего сознания, словно говоря: «а вдруг?!».

Пройдя десяток метров, я свернул направо. И здесь увидел, как мрак едва-едва растворяется. Там дальше был поворот налево, и за ним, как я понимаю, и был источник света. А учитывая, что здесь везде темно, там-то и был вор. Возможно, пытался взломать вторую дверь.

Бесшумным шагом я дошёл до поворота и выглянул.

И каково было моё удивление… Нет, я ни капельки не удивился, увидев перед собой поблёскивающие в свете тусклой свечи золотистые волосы.

Исси…

Кажется, ей совсем стало скучно, раз она лезет в такое интересное место, как библиотека. Это, наверное, повод пожалеть её. Принцесса сидела на корточках перед двустворчатой дверью и ковырялась, как я понимаю, в замке.

Осторожно, чтобы Исси меня не услышала, я подкрался к ней сзади. Уже подойдя ближе, я мог расслышать, как поскрипывает замок, который она пыталась взломать, и как пыхтит недовольно сама Исси.

Стараясь не выдать себя, я остановился прямо за её спиной, после чего присел, протянул руку и зажал ей рот. Это был единственный способ, чтобы дать о себе знать и не позволить ей кричать на весь коридор. Однако я почувствовал, как она буквально подпрыгнула на месте, и только я смог удержать её.

— Это Тэйлон, Исси, — негромко произнёс я. — Рад тебя видеть и хочу спросить, что ты здесь забыла.

Она очень медленно обернулась, смотря на меня выпученными глазами, выглядя при этом довольно забавно и мило.

Рукой она убрала мою ладонь от губ.

— О Солнце… Т-тэйлон, я чуть не описалась! — прошипела она, заикаясь. — Теб-бе надо работать слабительным — люд-дей никакие запоры бы не мучали в королевстве.

— Какие грязные слова для принцессы.

— Какой г-гнусный поступок со стороны офицера! Напугать бедную девушку до смерти! У меня вон как сердце б-бьётся! — она схватила мою руку и прижала к груди. — Чувствуешь?

Я едва подавил рефлекс немного сжать ладонь. Но да, даже через грудь отлично чувствовалось, как стучит сердце.

— Классная грудь, Исси. Спасибо, что дала потрогать.

— Да не за что, — даже не смутилась она. — Так что ты здесь делаешь? Не пугать же меня пришёл, верно? Решил помочь?

— Нет, мне нужно в закрытую библиотеку.

— Какое совпадение. И мне тоже! — хлопнула Исси в ладоши. — Ну это просто судьба, Тэйлон. Я уже который день бьюсь над дверью и не могу попасть внутрь, а тут ты прямо как с неба свалился! Я же говорю, мы прямо родные души.

— Ты разве это хоть раз до этого говорила? — нахмурился я.

— Ну… нет. Но теперь говорю! Ты прямо почувствовал меня и мою потребность в твоей помощи. Знаешь, как белый рыцарь на чёрном коне. Поэтому прошу, — она посторонилась, давая мне возможность подойти. — Королевство скажет спасибо за твою помощь.

— Королевство меня выгонит из академии.

— Теперь, когда ты со мной, не выгонит, — уверенно заявила она. — Ты под моей протекцией. Скажу, что заставила.

— Тебя саму не выгонят?

— А я же принцесса, что мне будет? Ну пожурят, пожурит отец, и всё. Держи отмычку.

— Ну, как скажешь.

Теперь уже я присел около замка и начал в нём ковыряться. И надо признать, он оказался сложнее, чем прошлые, хотя тоже ничего невозможного. Тут и вторая отмычка пригодилась. Двумя ковыряться в нём было сподручнее, чем одной.

— Так что ты забыла здесь, Исси?

— А ты?

— Тебя не учили не отвечать вопросом на вопрос? Это бескультурно.

— Ну… я ищу формулы, чтобы создать одну вещь из пороха. Я слышала, здесь есть книги, в которых можно найти чертежи этих штук, поэтому я теперь пытаюсь попасть туда. А ты за чем пришёл?

— Не скажу.

— Эй! Я же сказала тебе! — обиженно возмутилась она.

— Ну а я не скажу. И не шуми, а то ещё кто услышит. Кстати, ты как сюда попала? Уж точно не через крышу.

— Не-а, не через крышу. Через окно на первом этаже. Я специально прихожу сюда, чтобы открыть окно на первом этаже, после чего забираюсь через него внутрь. Я же не умею взламывать замки, как ты.

— А как эту открыла, что выше?

— Ключом. Заранее стащила и открыла. Она всё это время открытой стояла, а так как сюда почти не ходят, никто и не спохватился.

В этот момент замок громко щёлкнул, и я почувствовал, как дёрнулись отмычки в моих руках.

— Готово? — в нетерпении спросила Исси, поглядывая на меня.

— Да. Ну что ж, посмотрим, что это за закрытая библиотека такая, — пробормотал я, схватившись за ручку двери.

Глава 67

Я осторожно потянул за ручку. Раздался отчётливый металлический щелчок от замка, и дверь начала медленно открываться. Настолько туго, будто весила несколько тонн.

— Что там? Что там? — в нетерпении выглядывала из-за моего плеча Исси.

Я осторожно взял свою свечу, которую прихватил с собой, и приоткрыл дверь пошире. В небольшой островок колыхающегося света тут же попали первые стеллажи с книгами. Большие деревянные, они уходили вверх за пределы света свечи.

Я медленно и осторожно распахнул дверь пошире, после чего осмотрелся. Даже того, что я видел, было достаточно, чтобы понять — книг здесь немало. Поводил рукой в стороны, чтобы охватить как можно больше пространства вокруг.

— Темно…

— Я сейчас, погоди-ка, — Исси осторожно взмахнула рукой, и на её ладони зародился яркий светящийся шар. Она подкинула его над головой, и он завис в метре над ней. — Вот, теперь гораздо лучше.

— А чего сразу им не воспользовалась? — поинтересовался я.

— Слишком много света даёт.

Это да. Стоило ей запустить его вверх, как мне предстала возможность оценить действительные размеры хранилища. Огромное, я бы сказал, метра четыре в высоту. Его потолок из камня едва был заметен даже в свете магии. Книжные шкафы, монолитные, из дерева, были едва ли не два с половиной — три метра высотой. И тянулись они рядами в темноту огромного зала.

Здесь пахло пылью и старой древесиной, но сырости не было и в помине. Я бы сказал, что это был запах старины. Здесь, наверное, хранились если не все, то большинство книг королевства, а может и мира.

— Большое… — протянула восхищённо Исси.

— Да, огромное.

Оно мне напомнило одно из хранилищ, где складировали документы. Там тоже на стеллажах в огромном зале хранились огромные папки, набитые бумагой, однотипные, помеченные лишь цифрами и буквой. Здесь же…

Я подошёл к одной из полок, пробежался по пыльным корешкам пальцем и достал одну из них, особо не вчитываясь, что на корешке было написано. В нос ударил запах старой бумаги. Как оказалось, это была книга по истории королевства. Я спрятал её обратно и вытащил другую — тоже история, но уже за какой-то отдельно взятый период.

Вообще, это был целый клондайк знаний. Можно было бы раскопать и историю той легенды, о которой нам рассказывал преподаватель по истории. Уверен, что в книгах всё будет куда более детально описано.

Да, думаю, что позже так и поступлю, но пока у меня другая цель. Не стоит отвлекаться от неё.

Я дунул на свечу, задувая её.

— Сделаешь мне такой же светильник? — попросил я Исси. — Не хочется носить свечу рядом с бумагой.

Она несколькими взмахами отправила мне над головой такой же шарик.

— Держи, — улыбнулась принцесса. — Ну что, вперёд за знаниями? Мне даже интересно, каких он размеров. Сюда забирались братья, говорили, что он огромный.

— Ну… они тебя не обманули, хочу заметить, — усмехнулся я. — Хранилище действительно большое.

Мы разбрелись по залу.

Я не боялся потерять Исси. У неё над головой висел хорошо заметный светящийся шарик. Как и не боялся, что сюда кто-то сунется. В этом мире не было сигнализаций, кроме собак и других животных, что могли тебя почуять. Ну разве что банальные гремелки на верёвочках или там битое стекло, но вряд ли здесь такое есть, да и не услышит никто.

Я медленно шагал вдоль стеллажей, читая, что написано на корочках книг. А здесь чего только не было. От садоводства до правильного шитья одежды. От изготовки духов до детских сказок. Сюда будто действительно свозили все книги, которые только были.

Я даже для интереса открыл одну из детских книг. Судя по слою пыли и виду, её не доставали с тех самых пор, как положили на полку. Страницы по краям уже желтели, однако буквы были такими, будто их только недавно отпечатали. Плюс красочные картинки.

Я прошёлся вглубь этого огромного зала, выискивая нужный отдел. Как я мог судить, здесь действительно всё было разложено по группам. Сказки, ботаника, история, математика. Следовательно, надо было просто найти раздел с магией и там уже пробивать каждую книгу.

Так, обходя один книжный стеллаж за другим, я наткнулся на Исси, которая, как заворожённая, читала какую-то книгу, даже не замечая меня. И лишь когда я подошёл ближе, она вздрогнула и с улыбкой нашкодившего ребёнка спрятала книгу обратно на полку.

— Что там? — с интересом посмотрел на корешок книги.

— Ничего, — тут же выпалила она.

— Прямо ничего?

— Да. Совсем.

— Да неужели? — потянулся я рукой к книге.

— Нет-нет, ничего, — перехватила она её. — Серьёзно.

— Ты же понимаешь, что я теперь точно после такого ответа посмотрю? — прищурился я, и Исси покраснела.

Хотя, пробежавшись глазами вообще по книгам, что здесь хранились, кое-что становилось понятно. «История любовных отношений», «Правила поведения мужчин и женщин наедине во время близости», «Лепесток розы», «Главный инстинкт» и так далее, и кто на что горазд.

Ясно, у них тут целая наука на эту тему есть…

И тем не менее, я вытащил книгу, что она смотрела, открыл на случайной странице и пробежался глазами по рисункам, которые там были.

— Вау… я даже и не знал, что так можно изогнуться…

Это была не просто книга о том, как заниматься сексом. Здесь были очень даже подробно описаны позы того, как им можно заниматься. Я быстро пролистал несколько страниц, поняв, что здесь надо иметь не только воображение с желанием, но и гибкость.

Причём, пока я листал, Исси как бы невзначай поглядывала краем глаза, что там нарисовано.

— Понятно… — пробормотал я и положил книгу на место.

— Тебе не интересно?

— А тебе, смотрю, очень интересно.

— Ну… — покраснела опять. — Да.

— Тогда в чём проблема? Возьми, почитай.

— Ну это да-а… но… — она начала переминаться с ноги на ногу.

— Ладно, я понял, я ничего не видел и не знаю, — отвернулся я и зашагал дальше.

А раз не видел, то и «не замечу», как она эту книжку себе прикарманит.

Отдел магии я нашёл едва ли не в самом конце и принялся пробегать глазами то по одной, то по другой полке, проводя пальцами по каждому корешку, чтобы не пропустить ничего. Думаю, если возьму с собой пару книг, ничего страшного не случится. Никто не полезет искать сюда, украли ли их или книги были изначально моими.

— Так ты пришёл сюда из-за магии, — протянула Исси за моей спиной.

— Да. А ты вроде из-за пороха, верно?

— Прогоняешь?

— Спрашиваю.

— Ну я-то успею найти. Просто стало интересно, ради чего ты здесь, — она прошлась вдоль полок. — Может тебе помочь?

— Можешь. Нужно что-то связанное со энергетическими источниками и карнелом.

— Энергетическими источниками и карнелом… — протянула Исси, после чего вытащила одну из книг. — Эта?

Я быстро пробежался глазами по страницам, понимая, что ничего не понимаю.

— Надо найти методы укрепления карнела и что-нибудь о узиропирто… пирта… радисально крене… мальнгой спирали.

— Чего? — не поняла она.

— Ищи что-нибудь со словом спираль.

Нам пришлось потратить около часа, прежде чем в руки попало что-то более-менее подходящее. Правда, даже в тех книгах, что попались мне в руки, я толком не мог ничего понять. Сплошные термины, которые, чтобы перевести, надо самому быть преподавателем магии.

Здесь на помощь пришла Исси, которая была уже на четвёртом потоке и знала гораздо больше этой теоретической мути, чем я. Но даже когда она частично перевела мне написанное, стало ясно, что это не то, что я ищу. Там были описаны основы и наблюдения с какими-то своими расчётами и формулами, а мне надо было узнать, как её использовать.

Про стержень тоже ничего толком не нашли, кроме нагрузок, которые могут вызвать деформацию или вовсе разрушение. Правда, мне теперь это уже не грозило.

Позже Исси сама ушла искать свои книжки, оставив меня одного с учебниками, которые я уныло листал один за другим, пытаясь найти хоть что-то.

Ничего…

После этого я уже просто прошёлся по всему отделу, наугад вытаскивая те книги, которые, как мне казалось, по смыслу могли содержать необходимую информацию. Здесь их было не сто и не двести. И не тысяча, несколько рядом огромных шкафов, которые были просто забиты ими. Я думаю, что потребовалось бы около недели, чтобы найти необходимую информацию.

При условии, что она вообще здесь есть.

Когда внутренние часы сообщили мне о том, что уже время и пора бы собираться и уходить, я нашёл Исси, которая с интересом рассматривала… книжку с картинками про секс.

— Чего? — невинно захлопала она глазками. — Интересно же.

— Я думал, ты сюда по другой причине пришла.

— Так я и нашла, — похлопала она стопке из трёх книг. — Там не совсем то, что нужно, но пойдёт.

— А для чего? — то, что я мог прочитать на обложке, говорило о каких-то механизмах.

— Хочу создать штуку, которая издаёт громкий хлопок и разбрасывает много-много цветных бумажек. Говорят, это выглядит красиво. Потом буду в кабинеты подбрасывать.

— Хлопушка.

— Наверное, — её заинтересованный взгляд устремился на меня. — А ты знаешь, как они делаются?

— Нет, но слышал о них, — соврал я. Ещё не хватало, чтобы я учил принцессу делать взрывчатку. — Так ты изобретатель? Принцесса-изобретатель?

— А то! — подмигнула она. — Мне нравится что-то делать. Изобретать, создавать… творить, вот! Да, это отличное слово. Мне нравится творить! Знаешь, как интересно смотреть за механизмами, которые начинают работать благодаря тебе, а? Оживают на глазах?

— Тогда чего же вы здесь не изобретаете, а только буяните?

— Королевская кровь играет! Мне нет указа, я сама себе указ, порядок и свод законов, — а потом стыдливо потёрла пятую точку. — Ну, ещё и мать с отцом. В любом случае, здесь куда веселее беспредельничать, руша серую скучную жизнь, чем быть как все.

— Быть как все — это хорошо.

— Чем? Если бы я хотела быть как все, я бы родилась простолюдинкой. А я хочу быть собой! Я хочу быть свободной! Вот так вот!

— Хорошо, я понял. Как бы то ни было, теперь мы можем уже уходить? Просто время уже позднее. Вернее, скоро будет светлеть, и чем быстрее мы выберемся, тем будет лучше.

— Да, только погоди одну секунду, я хочу показать тебе кое-что.

— То, как правильно целоваться?

— Фи на тебя, смутить пытаешься, — захихикала она, зарумянившись. — Тут, кстати, есть, как правильно целоваться. Тут, оказывается, целая наука. Нет, ты представляешь, есть такая штука, как… прелюдии… Да, прелюдии, — сверилась Исси с книжкой. — Вообще, это вступительная часть музыкального произведения, а оказывается, что это ещё… э-э-э… — она покраснела.

— Ласки, — подсказал я.

— Да, точно, ласки. Мой мир не станет прежним после этого. Не то чтобы для меня это всё секретом было, но… не настолько подробно, — разулыбалась Исси шкодливо.

— Я, конечно, рад, что ты узнала что-то новое, но скоро рассвет, и нам бы стоило поспешить, так как скоро сюда припрутся преподаватели, а нам ещё уйти надо. Можешь взять её с собой, если так хочешь.

— Да, пожалуй, так и сделаю. Так вот, что я тебе хотела показать.

Она вытащила из-за спины какую-то старую книжицу в мягкой обложке, которая от времени уже вся пожелтела и даже почернела по углам. Вся помятая, как из задницы, тёмно-синюю обложку испещряли белые линии — в местах изгибов сошла вся краска. Буквы на ней давно выцвели, остались только контуры, однако я с первого взгляда смог понять, что это такое.

— Я нашла её в дальнем конце зала среди старых книг, — показала пальцем в ту сторону Исси. — Она так сильно отличалась от остальных, что я прямо не могла пройти мимо. И такие картинки! Посмотри!

Исси открыла её и тут же порвала страницу. Даже не порвала, она просто схватилась за неё, и та рассыпалась, как сожжённая бумага, которая ещё сохранила свои контуры — от времени страницы буквально рассыпались.

— Эм… ладно, всё равно вряд ли кто спохватится. Вот, смотри, — указала она пальцем на картинку, — какая странная повозка, да? Никогда таких не видела. И язык мне не понятен. Может это древнеэльфийский?

— Это не древнеэльфийский, — негромко ответил я, осторожно взяв у неё из рук книжку.

Осторожно перелистал несколько страниц, всего их здесь было около сотни.

— Ты понимаешь, что там написано?

— Нет, но… книжка странная и старая. Думаю, что лучше её не трогать. На, положи обратно.

— А мне кажется, что ты знаешь, что это, — прищурилась она.

— Если ты не знаешь, откуда мне знать-то, — хмыкнул я.

— А кто тебя знает, — улыбнулась она, забрав книгу.

— Лучше пошли. Нам действительно пора, — поторопил я её.

Разложив всё обратно и забрав всё, что нужно (а принцесса прихватила книгу по любви), мы двинулись обратно.

— Удивительно, столько книг, а никто ими не пользуется, — хмыкнула принцесса, окинув прощальным взглядом библиотеку.

— Вот потому что некоторые, как ты, рвут старые книги, потому и не пускают, — напомнил я ей.

— Так она прямо под пальцами разваливалась.

— Вот поэтому и не пускают — повторил я.

— Да ну тебя, — буркнула она недовольно. — Ты знаешь, что ты невыносим иногда бываешь?

— Да.

Я запер дверь в закрытую библиотеку, после чего мы поднялись обратно в административное здание. Ощущение было такое, будто мы из катакомб поднялись к цивилизации. Свежий воздух, отсутствие давящего чувства, что ты будто отделён от остального мира.

Заперев дверь и здесь, мы двинулись к выходу.

— Выйдем, как и в прошлый раз, через крышу? — тихо спросила она.

— Да. Не будем лишний раз рисковать.

Через несколько минут мы уже дышали свежим ночным воздухом, когда на востоке только-только появилась оранжевая полоска, знаменующая скорый восход.

Спустившись с крыши административного здания, я проводил её по крышам до женских общежитий.

— Сегодня на занятиях спать будем, — улыбнулась Исси.

— Это точно, — пробормотал я.

— Нашёл то, что искал?

— Нет, — покачал я головой.

— А ты искал?

— К чему ты клонишь? — прищурился я.

— Ну… вдруг ты пришёл помочь прекрасной и неотразимой мне? — указала она на себя. — Не, ну это же не может быть совпадение, верно?! Пришёл, ничего не нашёл, но помог мне. Подозрительно… — прищурилась Исси.

— Совпадение, — уверенно заявил я.

— О каков. Ну ладно, ладно… Вижу, тебя совсем не пронять, да? Тогда… — она сделала шаг ко мне. — Как насчёт поцелуя?

— Прибереги его для того, кто тебе действительно нравится, Исси.

— Ну… а… если этот человек, что мне действительно нравится, стоит передо мной?

Я даже не нашёлся, что сказать, удивлённо взглянув на неё. Исси не улыбалась. Стояла с серьёзным лицом, глядя на меня своими любопытными глазами, в которых в данный момент не было и капельки смеха.

— С чего вдруг? — пробормотал я.

— Ну даже с того, что ты противоположного пола, а девочек тянет к мальчикам. Не знал? А ещё с тобой куда веселее и интереснее, чем с другими. Кто поддержит ещё мои дурацкие выходки и отправится в небольшие приключения? Развеет эту скуку небольшим безумием?

— А Амелия?

— Ну… Амелия — это Амелия. Она сама себе на уме и не сильно стремится лезть туда, где небезопасно. Так что, поцелуй?

— Нет, — тут же твёрдым тоном отрезал я.

— Я знала, что ты откажешься, — улыбнулась Исси. — Хотя мог бы и согласиться. В любом случае… — она похлопала меня по груди, — спасибо. Думаю, мы ещё увидимся.

— Непременно.

— Я знаю, что непременно. Ведь это я так сказала, — подмигнула она.

Уже спускаясь по лестнице на свой этаж в мужском общежитии, я боролся с кавардаком в голове. С этой девчонкой я становился сам не свой внутри, хотя обычно всегда сохранял спокойствие. Все проблемы из-за женщин…

И эта книга — вот что меня должно было волновать. Книга, которую точно бы не напечатали здесь и которой, собственно, здесь не место. Старая настолько, что буквально разваливалась в руках от одного касания. Тем не менее, её можно было прочесть, если знать язык. Исси не знала.

А я знал. Как и знал, к чему эта книга — успел прочитать.

Это была инструкция к зенитному грузовику «Горизонт» на дизельном двигателе — от того, как заводить, до того, как чинить.

Но машина точно не принадлежала Организации: у них редко используют подобное топливо в походах. Значит бывали здесь не только они, и теперь я точно мог сказать, кому принадлежал потерянный в тумане портал и куда он ведёт.

Глава 68

Как книга могла попасть сюда?

Забыли. Всё всегда довольно просто объясняется: забыли, оставили, потом кто-то её нашёл, и она, как редкий и непонятный экземпляр, попала сюда. Учитывая тот факт, что картинок там особо не было, вряд ли они вообще догадались, о чём книжица, но сам факт, что здесь была военная техника…

Организация действительно была не первым военным формированием, что научилась путешествовать между мирами. Была и другая, куда более старая в плане возникновения, которая давно уже перестала существовать. Я ни разу не встречался ни с ней, ни с теми, кто бы с ней хоть раз имел контакт, настолько давно это было.

Шестой сектор — название в честь места, где она находилась на своей родной земле. По крайней мере именно так мне когда-то объяснили. Военная организация, созданная для защиты сначала своей страны, но потом взявшая на себя ответственность защищать всю планету, весь свой мир от напасти, которая пришла извне.

Не сказать, что в плане развития она была хуже Организации: у них уже были электричество, машины, вертолёты, самолёты, танки и так далее — человечество нередко очень сильно копирует себя, хотя находится в разных мирах. Но в прогрессе путешествий между мирами они явно отставали от Организации.

Как бы то ни было, тот мир пал. Шестой сектор не справился с угрозой, которая однажды вторглась в тот мир, не смог сдержать расползающуюся заразу. Мир был уничтожен и теперь представлял из себя безжизненное опасное место, населённое тем, что при других условиях существовать не должно. Иначе как адом его не назовёшь: оттуда нет выхода, и туда нет входа. Раньше не было, по крайней мере.

А теперь выясняется, что есть.

Врата, что расположены здесь, возможно, единственные, которые ведут в тот мир, где реальность как таковая уже перестала существовать. Где вообще не существует такого понятия. Ад в чистом виде.

И туда хочет попасть Организация.

Я догадываюсь, что им нужно. Информация, технологии, тайны — Шестой сектор может и был слабее развит в плане технологий, но открытий сделал очень много. Те же врата — это их открытие. Он многое дерьмо раскрыл, пытаясь спасти свой мир от уничтожения, там и ядерное оружие может оказаться цветочками.

Даже сама Организация берёт своё начало от Шестого сектора. Те, кто смог выжить при гибели того мира, образовали его, чтоб, как они говорят, защитить другие миры и живых существ от расползающейся заразы, которая пожирала, словно чёрная дыра, один мир за другим. Уничтожала их и превращала в какую-то извращённую версию реальности, где нет ничего, кроме ужаса.

Зараза… Я не знаю, что это, хоть мне и доводилось её встречать. Это не зараза в плане инфекции, скорее… какое-то разрушение реальности, уничтожение её основ и превращение мира в чёрт знает что. Оно перекидывалось одно время от мира к миру, прорываясь через границы между мирами.

Если сравнивать то явление с чем-то, то самый подходящий пример — живые клетки и инфекция. И та зараза — это инфекция, которая поражала одну клетку, вызывая её смерть, после чего перекидывалась на другую.

Но потом эта зараза неожиданно остановилась. Просто прекратила разрастаться и превращать миры в филиалы ада. Почему? Хрен знает. Но одно известно точно — в те заражённые миры не попасть. Просто невозможно открыть туда портал или нору, так как они словно натыкаются на глухую стену.

Заражённые миры полностью ограждены от целых, и одному… хотя нет, никому не известно, что там происходит сейчас.

И теперь Организация ищет Шестой сектор, хочет попасть в один из заражённых разрушенных миров. Может они хотят найти там оружие против божества. А может лелеют надежду найти способ вернуть потерянные миры, вернуть их к жизни и уничтожить… заразу? Я даже не знаю, как такое явление назвать, если честно. В любом случае, теперь я знал, зачем здесь рыщут их разведчики и куда они хотят пробраться.

И мне от этого ни жарко, ни холодно.

Но та тварь из туманов однозначно из заражённых миров. Видимо, они иногда выползают сюда через портал и бродят, ища жертв. Зомби, огромные насекомые — всё оттуда.

Классно, ничего не скажешь. С одной стороны геморрой с этим королевством и противостоянием внутри него, с другой божество, с третьей фанатики из Организации. Куда ни плюнь, везде тайны и заговоры. Я всегда придерживался мнения, что лучше вообще ничего не знать, чем знать всё.

Вот глянуть на обычных жителей этого мира. Что они знают? Ну, то, что может скоро начаться война, и всё. А знал бы каждый из них, что стоит поверх этой войны, что происходит во власти. Какие тайны хранит их мир и что вообще существует в этой реальности. Вряд ли бы они смогли после этого спать спокойно.

Следующий день меня встретил действительно тяжёлым подъёмом. Раньше бывали времена, что я мог не спать сутки и пары часов хватало, чтобы отдохнуть и считать это за счастье. А сейчас разленился прямо, походил одну ночь и уже устал, спать хочу. Да, спокойная обстановка и беззаботность слишком расслабляет.

Всё первое занятие я буквально засыпал, тыкаясь носом в стол. Вообще ничего не слушал. Зато перед вторым занятием меня разбудили буквально за секунду одним простым вопросом.

— Тэйлон, я не могу Сильвию найти. Где она? — слова Морона выдернули меня из полудрёмы. Я уже сидел и клевал носом стол.

— У неё сейчас мирознание, — эдакая биология здесь. Я слипающимися глазами посмотрел на него. — Это второй этаж.

— Да, но её нет.

— Как это нет? Ты спросил её одногруппников?

— Девушки сказали, что не видели её на первом занятии, — прогудел он.

— Ты точно спросил одногруппниц, а не кого-то другого? — сон ушёл бесследно.

— Я не туп. Я запомнил их.

— И они её не видели сегодня? — уточнил я.

— Не видели на первом занятии.

— Вчера ты её видел? Был с ней? — встал я из-за стола.

— Это не много ли…

— Ты был с ней вчера или нет?! — прорычал я, схватив его за грудки. — Морон, блять, не тупи, ты видел её вчера или нет?!

— Да, был с ней ночью, после чего ушёл к себе.

Блять.

Я бросился бегом в общежитие девушек.

Моё волнение можно было понять: чтобы Сильвия ни с того, ни с сего не пришла на занятия, это должно было случиться что-то важное. Заболела, умерла или похищена. Я надеялся на первое, пусть и не отрицал возможность второго или третьего варианта. К сожалению, никто не писал огромными буквами, когда случится нападение, а я всё же лучше убивал, чем закрывал грудью, однако…

В общежитии было пусто — все на занятиях. Быстро поднявшись на её этаж, я затарабанил к ней в дверь.

— Сильвия? Ты здесь? Сильвия!

Выждал пять секунд, после чего попробовал дёрнуть за ручку. Дверь приветливо открылась.

Внутри никого не было. Я даже не поленился заглянуть в шкаф и под кровать, если вдруг что.

Пусто.

При этом ни следов борьбы, ни крови, ничего подобного я не видел. Словно Сильвия просто вышла или выбежала, забыв за собой закрыть дверь. Или не выбежала? Кровать была явно расправлена, но не выглядела так, как если бы Сильвию стянули с неё волоком. Скорее она сама встала.

Тапочки? Не знаю, пользуется ли Сильвия тапочками или нет, но их не было.

Дверь… Я быстро осмотрел дверь на наличие взломов или каких-то следов, но нет, вроде всё аккуратно.

Одежда… а вот одежда её была здесь. Хотя… так, а сколько у неё комплектов одежды?

Я задумчиво рассматривал шкаф, считая комплекты. Нет, я не знал, сколько у неё пар одёжек, поэтому чёрт знает, была ли она одета или нет.

Я выбежал из её комнаты и первым делом бросился искать Ньян — ближайшего члена семьи, которая могла что-то знать. Может Сильвия там у препода пятёрку сосёт, а я тут шум навожу.

Я успел вернулся обратно в учебные корпуса до начала занятий. Пулей взлетел на нужный этаж и нашёл кабинет, где была Ньян. Всё же вызубренные расписания занятий давали свои плюсы. Она стояла в окружении подружек, о чём-то весело с ними щебеча.

— Прошу прощения, — я растолкал девушек, схватил Ньян и потащил за собой. — Я её уведу на секунду.

Те удивлённо проводили меня взглядом, не сказав и слова. Ньян тоже не сказала ни слова: умная девушка, понимает, что просто так я бы не стал так беспринципно вламываться сюда. Уже в коридоре она с тревогой в голосе спросила:

— Что произошло?

— Сильвия, ты видела её?

— Эм… вчера она…

— Сегодня. Сегодня видела?

— Нет, но… Где она? — испуганно выдохнула Ньян.

— Это я спрашиваю у тебя. Короче, есть связь с нашим домом? Какая-нибудь экстренная, что обойти ненужные уши?

— Я могу отправить одну из девочек…

— Нет, не из наших. Если кто-то замешан из присутствующих в академии в произошедшем, она просто не дойдёт. А может даже и не выйти.

— Я могу… у нас есть представительство в столице. Наша компания, которая полностью контролируется отцом. Они могут передать сообщение, — после секундной задержки сообщила Ньян.

— Насколько быстро?

— Почти сразу. У них есть охрана, которая может сопроводить до центра континентального путепровода и проверить, чтобы не повторилось прошлой истории. Ну, чтобы точно перевезли человека.

— Хорошо, — кивнул я. — Сейчас бери всех своих подружек, которых найдёшь, и топай к себе в комнату. Запрись. Будет кто-то ломиться, кроме наших — визжите во всё горло. Ты поняла? Орите, бушуйте, кусайтесь, но никого не подпускайте, кроме тех, кому можно доверять, понятно?

— А Сильвия?

— Я ищу Сильвию. И надеюсь, что она просто заснула на унитазе. Всё, беги.

— А сообщение?

— Я сам передам.

После этого я развернулся и чуть ли не бегом бросился к другой девушке, которая могла помочь прояснить ситуацию. Которая, собственно, была у меня в долгу.

Суцьиси я выловил практически у самого порога в кабинет, когда она уже собиралась войти внутрь. Как раз прогремел звон колокола, который сообщал о начале нового занятия. Я буквально выдернул её за локоть.

— Тэрра Амелия, у меня пара вопросов, — тут же надавил я на неё, давая понять, что сейчас не до споров. Думаю, по моему лицу она поняла, что если не пойдёт добровольно, то я её волоком вытащу и выбью ответы, и плевать мне на Грантов и прочих.

— Да, конечно, тэр Тэйлон, — Суцьиси кивнула подружкам, которые ждали её реакции, и те буквально испарились, получив знак.

Я дождался, когда толпа полностью схлынет, и мы останемся одни. Пусть некоторые и бросали на нас странные взгляды, меня это вообще не трогало. У кого будут вопросы, убью чуть позже. Пока же есть иные проблемы.

— Суцьиси, Сильвия пропала, — тут же начал я с главного.

Она не стала задавать глупых вопросов: «А ты уверен?» и так далее.

— Когда?

— Сегодня утром. Ты говорила, если что, маякнёшь, но что-то не вижу сигнала.

— Я же не знала, — обиженно ответила она. — Откуда мне знать, с тобой это связано или нет? В городе много чего происходит.

— Ты сама говорила, что в академии хрен кого убьют или выкрадут.

— Всё бывает в первый раз, — шикнула Суцьиси раздражённо. — А может и не в первый, просто об этом никто не знает. В любом случае, сам видишь, что происходит. Люди пробуют власть на зубок. Ты сам знаешь, что происходит везде, когда приближается какая-то буча. Жадность побеждает страх, и всякое говно поднимает головы — с этим ничего не поделать.

— Так о ком слышно в последнее время?

— Я не знаю, Тэйлон. У меня есть… ох… погоди, дай вспомнить… — вздохнула она, помассировав виски. — Неделю назад приехали наёмники. Человек… я не знаю, говорят, что около двадцати. Приехали, сняли себе дом на окраине и теперь там тусуются. Ещё есть отряд каких-то мутных личностей. Где-то около недели назад тоже приехали. Они в трущобах. Тихие, незаметные, неизвестно, что им нужно. Ещё недавно оживилась группировка теней.

— Кто это?

— Да обычные бандиты. Мафия. Они активизировались.

— А семьи?

— В смысле, рода? Ничего не слышно. Если кто что и замыслил, поверь, ты никогда не узнаешь. По крайней мере, пока они не начнут активно действовать.

— Получается, всего трое подозреваемых?

— Из тех, кто мне известен, — уточнила Суцьиси.

Вот теперь бегай по городу и ищи их.

— У тебя есть связи, верно? — с нажимом спросил я Суцьиси. — Ты сама говорила, что в академии есть правильные люди, с которыми можно договориться. Здесь или они постарались, или люди из академии. Плюс подними свои связи в городе, которыми ты хвасталась. Пусть разузнают, кто… кто сегодня ночью или днём собирается смотаться из города. Заказали что-то: кареты, повозки лошадей или ещё что.

— Сегодня?

— Да. И ещё, мне нужно, чтобы ты передала небольшую весточку, которую я черкану, в компанию моего отца — пусть доставят ему. Плюс мне нужно оружие, что-то бесшумное, типа лука или арбалета. Говорили, что есть кассетный арбалет.

— Да, но он только у секретной службы Его Величества, чтобы чистить неугодных было легче и тише.

— Достань. Ты проиграла спор, и я требую возврат долга. Плюс меч, одежда и… и… порох, нужен порох и что-то типа специй. Да, специи. Короче, идём, я начерчу тебе список необходимого.

— Ты меня сейчас с занятий сдёрнешь?

— Да.

— Тц… ладно, — вздохнула Суцьиси. — Зря спорила с тобой…

— Зря, — кивнул я.

Я не знал, украли Сильвию или уже убили, но это было и не важно. Надо найти исполнителей, узнать, кто заказал, и потом ублюдков всех под ноль. По крайней мере правящую верхушку, которая могла быть в этом замешана. Возможно, даже сообщников найду. Война идёт — земля трупами полнится. Но сейчас было важно узнать одно — где она и кто это сделал, а там уже дело техники.

Но если рассуждать здраво, то я бы поставил, что Сильвия всё же жива. Да, её могли выкрасть, чтобы убить позже, не отрицаю, но это было бы легче сделать сразу. Слишком много риска вытаскивать её из академии, чтобы потом убить и закопать под яблоней. К тому же, живая Сильвия знает много семейных секретов, что куда более ценно, и может выступить потом вещью для торга.

Будь я сам на месте заказчика, выбрал бы или убийство на месте, или похищение с целью потом использовать. Слишком опасно и затратно сначала вытаскивать, а потом просто убивать. А люди зачастую мыслят одинаково.

Суцьиси принесла мне всё, что нужно, и вести лишь под вечер.

— Кто-то из своих, — сходу начала она. — Мои ничего не знают, но поговаривают, что у северной стены караула было меньше, чем обычно, по приказу начальника их группы. Там есть проход для персонала.

— Из рода начальник?

— Безродный. Никто ничего не видел, и вряд ли действительно были свидетели, — ответила она и положила передо мной мешок с вещами. — То, что ты просил. Арбалета не было, достала лук.

Я взял его в руки: он был с плечами где-то на метр семьдесят, композитный, тетива из множества сплетённых нитей для прочности. Стрелы были явно покороче тех, что использовались у нас в тире, и явно потяжелее. Я видел подобные — их использовали, чтобы пробивать броню. Скорее всего внутри самих стрел была ещё начинка.

— А арбалет? — посмотрел я на неё.

— Откуда мне достать его? Бери, что дают. Справишься? Стрелял из этого тела?

— Стрелять-то стрелял, и справлюсь, но надо будет пристреляться.

— Весточку я отправила, сказав, от кого и кому. Насчёт информации: сегодня под утро город покинула группа из двадцати наёмников. Может их и не двадцать. Те, о которых я говорила.

— Куда двинули?

— На север. Но я не знаю, те или не те.

— Это не проблема, я сам выясню. Мне нужен ещё… — я хотел сказать самоезд, но потом подумал, как на нём ехать, если они через пересечённую местность рванут, и передумал. — Нужна лошадь.

— Уже. Только постарайся вернуть. Он дороже моей жопы.

— Постараюсь, — кивнул я и принялся раскладывать вещи, которые она принесла.

— Сейчас сорвёшься?

— Да.

— А зачем тебе порох и специи?

— В дороге соберу что-нибудь, — ответил я, сбрасывая одежду.

Будет плохо, если уехавшие наёмники не те, кто нужен. След остынет и потом вообще хрен найдёшь. С другой стороны, они подходили больше всех. Приехали заранее, уехали сейчас, сразу после пропажи Сильвии — слишком удачное совпадение, чтоб быть случайностью. К тому же выбор не велик — тут или что-то делать, или просто забить на её пропажу.

— И ещё. Пока я тут рыскала в поисках инфы для тебя и оббивала пороги, мне напели, что в городе объявился один занятный человек, который активно кое-чем интересовался…

— Ну и? — кивнул я, предлагая ей продолжить. — Мне-то какая разница?

— Боюсь, что большая, Резня, — Суцьиси внимательно смотрела мне в глаза. — Этот человек искал тебя.

Глава 69

Я выехал практически сразу, как получил вещи, накинув поверх формы плащ, чтобы закрыть форму. Разница между мной и преследователями была… часов десять плюс-минус, и за это время мне было жизненно необходимо догнать Сильвию и её угонщиков. Теперь все мои мысли были сосредоточены на задаче: найти и спасти, опять найти и уже убить.

Я настраивался на работу. Собственно, это и была работа, к которой я привык. Найти, убить, постараться вытащить — всё как положено в подобных ситуациях.

Перед отъездом я уточнил некоторые детали у Суцьиси. Например, какие рода и города находятся к северу и какие дороги ведут к ним. Спасибо географии — я примерно представлял себе ту местность. Ещё лучше в этом помогали карта, которую дала мне Суцьиси, и её уточнения. Теперь я хотя бы мог примерно понять, куда они двигаются.

Покинув город, я ехал всю ночь вплоть до утра, где на четыре часа сделал привал. Мне хватило этого, чтобы переодеться, немного потренироваться с луком и сделать необходимые для встречи заготовки. Лук был хорошим, ничего не скажешь, плюс я уже стрелял из луков в академии, так что небольшой опыт в этом теле был. Но с таким телом можно было забыть о всяких фокусах, как стрелять очень быстро или сразу несколькими стрелами — для этого надо тренировать тело, привыкать, наращивать реакции до автоматизма, а времени было в обрез.

Дав немного лошади отдохнуть, я вновь бросился в погоню. Что касается меня самого, то спать я мог и во время езды на лошади, что, в принципе, и делал.

От столицы на север по-настоящему было не так уж и много дорог, как могло показаться на первый взгляд. Помимо основного тракта, который соединял основные населённые пункты, было ещё три или четыре параллельных дороги, что так или иначе тоже шли на север, соединяя собой редкие деревни, лесопилки и пашни. И они наверняка поедут по одной из них.

У меня не было доказательств, что они, например, не спрячутся в следующем городе, или не решат разделиться. Что не переждут неделю в лесу или резко не повернут на юг. Здесь всё было чисто на моих предположениях и удаче, больше никак.

Однако я был таким же наёмником, как и они, поэтому можно было отталкиваться от того, что я бы сам сделал. Главное, что я знал, примерное направление — север. И даже предполагал заказчика.

В первую очередь, вряд ли её повезут на судне — всё же, чтобы посадить корабль, нужен порт. Так-то ты хрен посадишь судно в чистом поле даже просто из-за высоты бортика. Нет, можно, конечно и в поле, заказать, всё организовать и так далее, но слишком сложно. Плюс ещё много лишних свидетелей на самом судне, а в таких делах лучше их уменьшить до минимума, так как кто-то что-то да расскажет потом. Можно её в ящике перевезти, однако всё равно кто-то да вспомнит, что тогда-то тогда-то приезжала группа с грузом к порту. А там уже отследить корабль, куда он приплыл, и уже до заказчика недалеко.

Похитители выберут и не главный тракт — слишком много свидетелей и надо проезжать через большие города. Если поднимут тревогу, эту дорогу сразу перекроют и там разве что черед лес пробираться. На тракте их будет очень просто найти, поэтому они выберут те дороги, где наиболее малолюдно.

Из трёх-четырёх оставшихся дорог выбор падёт наверняка на ту, что реже всего проходит через деревни — какую-нибудь тропу для лесорубов, по которой можно нормально и быстро двигаться, или ту, что соединяет дороги между собой, но придерживается направления на север. Всё же деревня — свидетели. А Бранье слишком знатные фигуры в этом королевстве. Начнут поднимать, смогут выяснить по свидетелям, где они проезжали.

Из оставшихся они точно выберут самый короткий путь — им надо как можно быстрее доехать до заказчика и избавиться от груза, чтобы получить выгоду. Я сомневаюсь, что они станут где-то прятаться, так как слишком много мороки. Здесь главное — как можно быстрее уехать от эпицентра похищения и доставить груз заказчику, чтобы избавиться от лишних проблем.

Они не будут разделяться — смысла тогда такую большую группу брать не было (если это вообще они). Скорее всего часть едет впереди, чтобы собой обнаружить засаду или пост, часть прикрывает тыл, и центр защищает груз. Кто нападёт — груз быстро увозят, пока остальные прикрывают отход. Именно для подобной тактики такое количество подходило. А выкрасть её можно было вообще одному.

Передвигаться они будут ночью — так ещё меньше свидетелей и куда проще скрыться в случае чего. Плюс ночью можно преодолевать деревни, которые могут попасться по дороге. А отдыхать они будут, скорее всего, днём.

Но это было лишь предположение на основе того, что они везут её на север, а не хотят убить. Плюс я мог ошибаться, но здесь оставалось лишь положиться на удачу и опыт. А он подсказывал, что они так и поступят.

Пока я ехал на лошади, рассматривал карту, полученную от Суцьиси. Водил пальцем по дороге, что больше всего подходила под критерии, запоминая её. Она была самой короткой и почти избегала деревни. Почти, потому что в двух местах она всё же проходила через них. Уверен, что они их или проедут ночью, или вовсе объедут. Хотя скорее проедут ночью, так как объезжать ночью через лес — плохая затея. Можно лошади ногу сломать.

Первая деревня располагалась практически в самом начале пути. Вторая у небольшой речушки, через которую был мост.

В первой я как раз-таки и остановился, чтобы навести справки. Она занималась заготовкой леса — об этом говорили здания, расположенные у леса, где трудились мужики. Я сразу направился к небольшому постоялому двору, который располагался в центре деревни у дороги, что был попутно и местной пивной.

Внутри меня встретил запах опилок, алкоголя и пота. Это не говоря о десятке недружелюбных глаз, которые буквально чувствовал.

— День добрый, — постучал я по небольшой затёртой барной стойке. — Есть кто?

— Есть, есть… — вздохнули за моей спиной. Я оглянулся и встретился взглядом с каким-то стариком, что до этого выпивал с двумя мужиками. — Вам чего-то подать?

— Нет, я хочу спросить кое-что. Группа людей на лошадях. Человек двадцать. Такие не проезжали здесь?

— Откуда ж мне помнить? — пожал он плечами.

Понятно…

Я вытащил пару монет небольшого номинала, подошёл к столу и положил перед ним.

— Такое сложно не заметить или забыть. У вас не главный тракт, и такая группа сразу бы запомнилась. Большая группа, человек где-то двадцать. Или они могли проехать несколькими небольшими группами.

— Да, ты прав, — сгрёб он монеты. — У нас мало путников здесь. Но отдам руку за враньё — днём никто не проезжал.

— А ночью?

— Ночью спим мы. По крайней мере, никто не стучался, на ночлег не просился, — ответил он.

И всё. У меня появлялось неприятное чувство, что меня жёстко наебали. Захотелось вытрясти из него монеты обратно.

— Я могу подсказать, — неожиданно сказал один из мужиков, постучав по столу ладонью. — За выпивку.

Я положил ещё пару монет на стол.

— И? — в нетерпении кивнул я ему.

— Лесопилку знаешь? Голову под топор положу, но если кто и проехал ночью — они точно бы увидели.

— Она же далеко от дороги, — нахмурился я, вспомнив лесопилку у края деревни, что стояла в стороне.

— Не та. Другая. По дороге колеса четыре дальше, — махнул он рукой в ту сторону. — Она прямо у дороги, работают днём и ночью, так что если кто проехал — они бы заметили. А если проехало много людей, как ты говоришь, так уж точно не пропустили.

Действительно, дальше, где-то в километре, располагалась ещё одна лесопилка, большая, прямо у дороги. Сейчас там кипела работа: кричали люди, слышались удары топоров и звук пил, повсюду ходили лесорубы. Когда я подъехал ближе, пахнуло свежей древесиной.

Быстро спешившись, я подошёл к небольшим деревянным строениям.

— Эй парень, чего тебе? — крикнул крепкий на вид бородач, когда я подошёл к одному из зданий. Вся его борода была в опилках. Выглядел он как истинный викинг, который что-то забыл в лесу. На меня оглянулось несколько человек, кто-то с интересом, кто-то с раздражением.

— Кто работал ночью? Я хочу спросить кое-что.

— А что спросить? — подошёл он ближе.

— Здесь ночью должна была проехать группа людей. Никто не знает? Не говорил что-нибудь об этом? Большая группа на лошадях или несколько маленьких групп. Слышали, не?

— Всадники? — он почесал бороду. — Кажись, Иресей говорил, что ночью тут прямо много прошло людей. Прямо удивительно много. Но ты хрен его сейчас спросишь, парень, он пьяный в стельку лежит.

В принципе, мне и не нужно было его спрашивать. Не попрощавшись, я чуть ли не бегом вернулся к лошади и поскакал дальше.

Здесь только единственная группа могла пройти ночью.

Я ехал весь остаток дня, а потом ещё и всю ночь.

Вообще, со скоростью километров двадцать лошадь могла идти спокойно часов двадцать, а то и больше. Со скоростью в тридцать в половину меньше времени. Суцьиси хвасталась, что эта одна из самых выносливых лошадей. Максимальная скорость на карьере около пятидесяти, что ли, километров, что маловато, однако лощадь могла скакать долго на малых скоростях.

Учитывая тот факт, что загонять своих лошадей они тоже не будут, предположу, что идут они не сильно быстро. Плюс большая группа всегда передвигается куда медленнее, чем одиночка. А ещё привалы, так как жрать хочется, и дневной привал, чтобы не идти днём. В сумме это даёт большой шанс мне нагнать их.

Главное — не перегнать.

Ко второй деревне я вышел к следующему дню. И, собственно, она была последней пока что — дальше глухой лес на многие махи. Здесь я по той же схеме вышел, но только уже на какого-то сторожа, что караулил лодки на причале. Он мне скромно и поведал, что кто-то проезжал. Причём их было достаточно много. Сколько точно, старик сказать затруднился.

С другой стороны, мне больше ничего и не требовалось, лишь подтверждение своих догадок. Если верить карте, то дальше следующая деревня встретится очень нескоро. Но даже если так, если мне не удастся выследить их в дороге, я знал, куда ехать, чтобы перехватить наёмников. Вернее, догадывался.

Я был слишком туповат для интриг и этих игр, но кое-что всё же мог сложить. Плюс я внимательно слушал людей, так как в нашей работе это один из важнейших источников информации обо всём. И сейчас, вспоминая все разговоры, не только Сильвии, но и других, той же Суцьиси или Морона, я мог сложить определённую картину.

Сильвия хотела выйти замуж за Фью-Фью. Всё уже было подготовлено, договорились и так далее, надо было дождаться только Морона. Но тут неожиданно Сильвию едва не убивают. Она спасается, но становится калекой. И её кандидатура из-за травмы сразу переходит на второй вариант. А Фью-Фью присматриваются к другим кандидатам.

А когда она уже спит с Мороном, познавая пределы собственной растяжимости и застолбив парня, её крадут. И всё бы ничего, но выясняется, что Фью-Фью был родом, который сомневался, чью сторону принять — за короля или как бы против. Туда или сюда. Иначе говоря, те, кому это было невыгодно, с высокой долей вероятности были по другую сторону баррикад.

А второй кандидаткой, которую активно продвигали, была какая-то девка из рода Рандомьеров.

И если пораскинуть мозгами, то в первый раз убрать её не получилось, и они просто выбили Сильвию из игры и начали тянуть Фью-Фью на себя. Но во второй, когда Сильвия трахнула Морона, практически прилюдно объявив его своим женихом, решили разобраться с проблемой раз и навсегда. Нет невесты, нет претензий, да, спал, но свадьбы не было, и что теперь, ждать её у окошка?

Поэтому да, я полагал, что заказчиками могут быть Рандомьеры. Их поместье и земли располагались как раз на севере, куда и уехали наёмники. Сильвия именно у них перебила ставку, оттеснив их девчонку. И они метили на сближение с Фью-Фью.

Как пример, зачем убирать меня, когда Вьильгеры и так заняли свою позицию? Или Ньян? Только Сильвия претендовала на слишком жирный кусок, который интересовал других.

Но опять же, это лишь предположение, и точного заказчика я смогу выяснить лишь тогда, когда выловлю их и лично спрошу. Или на крайний случай галопом до самый ворот Рандомьеров и там их караулить.

Нагнал я их лишь на третий день.

Всю дорогу я внимательно оглядывался по сторонам, прекрасно понимая, что ищу, и, собственно нашёл. Где-то в часа два дня наткнулся на небольшую свежую тропку, уходящую от дороги в лес. Выглядела она как примятая трава, как если бы кто-то прошёлся через высокую траву. И пусть это старались прикрыть, для меня это было как гигантский знак «мы здесь».

Вряд ли бы то же самое заметила стража или солдаты, которые привыкли охранять город.

Я был уверен, что здесь были дозорные, что они уже целились в меня, но не атаковали, ожидая моих действий. Поэтому я не подал вида, что заметил тропу и что вообще мне интересно, что происходит вокруг. Проехал мимо и… честно говоря, ожидал, что вот мне в спину воткнётся стрела или пуля.

Ничего не воткнулось. Собственно, я и выглядел по-обычному — обычный мужик с капюшоном на голове и в плаще на лошади. За спиной лук и небольшая сумка. Думаю, выглядел я как обычный охотник. По крайней мере, если меня не убили, угрозы во мне не увидели.

Я проехал ещё маха на два вперёд, после чего сам сошёл с дороги. Теперь, когда я примерно знал их расположение, дело оставалось за малым — убить всех. Почти всех. Я не знал, сколько там людей, однако сейчас был идеальный момент. Не именно сейчас, а когда они уже начнут собираться, когда их внимание будет немного рассеяно сборами, чтобы ничего не забыть. Плюс шум, который тоже сыграет мне на руку.

Преследовать дальше я их не видел смысла, так как в ночи сам мог запросто попасть в их же засаду и там уже ничего не поможет. Никто из нормальных людей ночью по таким дорогам не шастает.

Я ещё раз проверил все свои вещи. Револьверы были заряжены и спрятаны в кобуры. Меч в ножнах, два ножа: один в сапоге, другой за поясом. Лук за спину вместе с колчаном. Небольшой подсумок со всякими полезными вещами, который плотно прилегал к телу и не болтался.

Плащ я решил не брать, так как здесь он будет лишь путаться под ногами. На всякий случай я обмазался местными травами, чтобы в случае, если там есть кто-то из оборотней или кого-то подобного, меня было сложнее обнаружить по запаху.

И, ещё раз пробежавшись по всему, что у меня было, я осторожно выдвинулся в сторону их лагеря. Передвигался я своим любимым способом — по ветвям деревьев. Зря, что ли, тренировался этому дома? Всё же они ожидали нападения с земли, поэтому куда безопаснее было двигаться поверху — меньше шума и никто особо наверх смотреть не будет. Плюс плотный лес позволял спокойно перебираться с одного дерева на другое, а ветер и шелест листьев скрывали едва заметные поскрипывания древесины под моим весом.

Осторожно двигаясь, я вслушивался в тишину леса. Он дышал, жил своей жизнью: пели птицы, на глаза попадались птицы и местные мелкие зверьки, что жили на деревьях. Через кроны деревьев зеленоватым светом пробивалось солнце. Ничто не намекало на то, что здесь кто-то есть.

Но лишь до того момента, пока я не приблизился к лагерю.

Первым я заметил караульного.

Что забавно, он тоже расположился на дереве, на нижних ветвях. Сидел, облокотившись на ствол дерева, свесив ногу, которой болтал, и держа на руках винтовку. Я отсюда видел, что его палец покоился около курка. Причём мужчина не спал, хоть кругом и глухой лес. Сидел, смотрел вниз, честно выполняя свою обязанность, пусть и зевал. Его можно было понять — после долгих ночных переходов ещё и на дежурстве сложно не уснуть.

По сути, главное предназначение караульных было всегда не охранять, а предупредить, пусть даже ценой собственной жизни. Сделать выстрел, издать любой звук, чтобы оповестить своих о приближающейся опасности.

И иди я по земле, он бы это и сделал. Из-за листвы я бы мог не заметить его сразу, а так он был как на ладони. К его очень скорому сожалению.

Я замер на несколько секунд, чувствуя, как колотится сердце, как подрагивает тело от возбуждения, как живот немного болит от волнения, после чего выдохнул. На сознание навалилось уже знакомая сосредоточенность, когда не имеет значения ничего кроме тебя и твоей цели. Больше ни страха, ни волнения, ни сомнений, лишь чёткое понимание своих действий.

Охота началась.

Глава 70

Я ещё раз внимательно обвёл окружавший меня лес взглядом. Убить всегда легко, но вот понять, какие будут после этого последствия, куда сложнее.

Я это к тому, что хорошие наёмники при наличии людей не караулят по одному, только по двое — один на виду, другой в стороне. Эти не были похожи на идиотов, а значит…

Вскоре на глаза попался и второй караульный. Он стоял у другого дерева, облокотившись на него спиной и глядя куда-то в чащу. С первого раза я его не заметил по одной простой причине — листва ветвей, что были ниже меня, почти полностью его скрывала.

И получается, шёл бы я понизу, мог бы не заметить того, кто сверху. Шёл поверху, не сразу заметил того, кто снизу. В этом плане они молодцы, неплохо расположились. Только это им уже не поможет.

Больше я не медлил. Вытащил стрелу из колчана и положил на тетиву. Да, я волновался, давно уже не стрелял из лука, не считая небольшой тренировки. Мысли, что будет, если промахнусь…

Не промахнусь. Такие, как я, не промахиваются — они устраивают резню.

Быстро оттянув тетиву, я тут же отпустил её, отправляя стрелу в цель. Она настигает его, когда наёмник убрал руку от курка и поднёс ко рту, зайдясь в очередном зевке. Через мгновение опустить руку он уже не смог — тяжёлая стрела пробила её и пригвоздила к шее.

А я уже оттягивал в этот момент тетиву во второй раз. Стрела неприятно обожгла пальцы на ручке лука, и стрела пробила второму макушку, издав лёгкий хруст, теперь торча словно антенна из робота.

Минус два.

А я уже спешил по ветвям к первому, пока тот не свалился с дерева и не наделал шума. Даже не задумывался о том, что какая-то из них может обломиться подо мной. Нет теперь ни «может», ни «если» — только здесь и сейчас.

Подхватил тело, после чего осторожно спустил вниз на землю.

Огляделся.

Вокруг было тихо, никаких признаков того, что смерть этих двоих обнаружили. Оставалось найти оставшихся.

Даже после столь долгой погони я не чувствовал усталости. Привычный прилив адреналина разогнал сонливость, и теперь я чувствовал лишь приятное напряжение и возбуждённость. Ум был предельно ясен, и органы чувств буквально сканировали всё вокруг. Я слышал каждый шорох и замечал каждое движение в поле зрения, готовый рвануть в сторону или открыть пальбу.

Разобравшись с двумя дозорными, я по ветвям направился к месту их стоянки, стараясь ступать мягко. Надо было сразу посмотреть, с кем или чем я имел дело.

Лагерь располагался буквально в двадцати метрах от их поста. Прямо среди деревьев в окружении кустов на небольшой площадке — его было и не сразу заметно, будто он сливался с лесом. Здесь я насчитал ещё десять человек. Трое сидели у костра, о чём-то переговариваясь, остальные спали на спальных мешках, держа рядом по винтовке. Могу поспорить, что они проснутся от любого звука — такие люди спят очень чутко.

И ровно двадцать лошадей я насчитал в стороне, пятеро из которых были готовы немедленно покинуть лагерь. Получалось в сумме действительно двадцать человек. Десять здесь, в лагере, двое убитых и восемь где-то рядом. Могу поспорить, что двоих найду где-то у дороги.

Что касается Сильвии, она сидела у костра, по рукам и ногам связанная, с кляпом во рту. Не было видно, чтобы её избивали, что уже хорошо, выглядела живой и здоровой. Оставалось надеяться, что они не надругались над девушкой, так как такое будет похуже обычного избиения для неё. И… честно говоря, от этой мысли мне стало неприятно. Вроде бы подумаешь, ну трахнут её толпой, ну и чёрт с ней, а всё равно от этой мысли был какой-то осадок, и руки тянулись к револьверам, чтобы кончить всё здесь и сейчас…

Естественно, я бы такого не сделал, но странная мысль заставляла меня немного насторожиться.

В любом случае, то, что она жива, уже было хорошей новостью. Теперь можно было со спокойной совестью отправляться добивать оставшихся караульных, что остались, после чего заняться уже этими.

И я вновь побежал по ветвям, ища цели вокруг лагеря. Обошёл его кругом, пока не нашёл ещё двух наёмников. Один всё так же на ветви, другой на земле. Пришлось обойти их так, чтобы они были на более удобной позиции для моей стрельбы. Слишком сонные, да и ожидающие атаку совсем не сверху, они меня не заметили.

Вновь оттянул тетиву, и вновь первая стрела досталась тому, кто на дереве. Прямо в шею, пробивая горло. Теперь захочет — не закричит. Его руки рефлекторно тянутся к стреле, глаза выпучены в непонимании и ужасе; наёмник не может понять, как так произошло, а я уже выстрелил во второго. Всё так же сверху, делая ему антенну в макушке.

Ещё минус два.

Их смерть тоже осталась незамеченной, и, надеюсь, так оно и останется до самого конца. А я вновь перебирался по ветвям в поисках остальных.

Я буквально рыскал в поисках цели, чувствовал их присутствие, это странное чувство, понимание, что ты здесь не один, ничем не объяснимое. И странное желание убить, сделать дело, вырезать каждого из уродов, увидеть, как они валятся мёртвыми, чтобы получить удовлетворение, сравнимое с тем, что ты почесал зудящее место.

И я нахожу ещё двоих. Операция повторяется, и на моём счету ещё два трупа. Это напоминает мне охоту на опасную добычу, с который ты можешь поменяться местами в любое мгновение при ошибке. Наёмников больше, они хорошо подготовлены и могут вполне обнаружить меня. Поверни голову чуть в бок, случайно услышь звук или ещё что — и это место превратится в бойню. Но эта мысль почему-то лишь добавляет азарта, щекотит нервы, заставляя стремиться убрать их всех без шума.

Ещё двух я нахожу около дороги, но оба, к моему удивлению, стоят на земле рядом, глядя на дорогу через кусты. И как бы забавно это ни было, но так убрать их куда сложнее, чем когда они попрятались. Здесь уже из лука не убьёшь, если только не двумя стрелами. А этим способом я сейчас не рискну воспользоваться. Могу попробовать, конечно, однако боюсь, что могу налажать, и тогда чёрт знает, что будет.

Пришлось спуститься на землю, после чего осторожно подойти к ним сзади.

— Я думал, что здесь почти не ездят… — тихо пробормотал один другому. Я услышал его, лишь подойдя ближе.

— Охотники, — негромко ответил другой.

— Не зачастили?

— Да кто их…

Его слова оборвались, когда я одним прыжком сократил дистанцию и воткнул кинжалы им прямо в основание черепа. Со всей силы, что есть, едва ли не по самые рукояти, чувствую через них, как чиркнули клинки по костям.

Подхватив оба тела, чтобы они мешком не упали на землю, я осторожно опустил их, после чего вытащил кинжалы, вытер об их же одежду и двинулся на поиски последней группы. Они тоже не вызвали у меня проблем, и уже через минуту после их обнаружения я осторожно пробирался к лагерю, оставив за спиной лишь трупы.

Десять человек. Трое у костра, семеро по спальникам в полудрёме. Что ж…

Чтобы максимально обезопасить себя, я вытащил из наплечного мешка несколько небольших свёртков. Где-то их знали как шутихи, где-то как взрывалки, где-то как петарды, но смысл был один — громкий и неожиданный хлопок, который заставит отвлечься врагов на шум. Собственно, именно отвлечь я их и собирался.

Да, я мог просто зайти в лагерь наперевес с револьверами и с большой вероятностью выйти победителем, однако это была дурость. Чистая дурость, самоуверенность и понты, которые выбивали в армии из каждого. Понты и выебоны надо беречь для друзей, а на деле лишь верный вариант и максимальная подстраховка, чтобы, даже если ты ошибёшься, были шансы всё исправить.

Мне не нужна большая вероятность, мне нужно, чтобы всё было максимально наверняка, поэтому я должен был подстраховаться, так как и время для этого было.

Я ещё раз осторожно и внимательно обошёл лагерь и, никого больше не обнаружив, подкрался к лошадям. Близко к ним не приближался, чтобы случайно не напугать животных, остановившись рядом, где и разложил несколько петард, после чего поджёг их. После этого сразу сменил позицию, расположившись на противоположной стороне, и стал ждать.

Очень скоро бумага прогорит и доберётся до смеси внутри, которая грохнет на весь лес, подняв в воздух облако дыма, что точно привлечёт внимание. Думаю, Исси это привело бы в неописуемый восторг.

Только вряд ли наёмники этому обрадуются.

Всю дорогу Сильвия желала лишь одного — чтобы её похитители умерли. Умерли, даже если это будет стоить ей жизни. Но это было лишь мечтой, несбыточной мечтой, которую она лелеяла, даже потеряв надежду на то, что её спасут. А потеряла она её на второй день, когда они ехали через лес.

Сильвия всегда считала себя реалистом и рассудительной личностью. Так каковы шансы, что её спасут?

Когда все схватятся, что она пропала? Вечером? Или на следующий день? Пропади Ньян, Сильвия нехотя призналась себе, что забеспокоилась бы лишь на следующий день. А на второй день она сама уже ехала по каким-то Солнцем позабытым дорогам через лес, где не встречалось ни единого путника.

Даже если они схватятся сразу, как они смогут её найти? Дорог-то много…

И чем больше Сильвия думала над этим, тем больше понимала, что её шансы быть спасённой стремятся к нулю. Это было больно — признаться самой себе, что она больше не увидит ни друзей, ни родного дома, ни своих родных, которых она любила. Не обнимет, не попросит прощения за все те глупости, что говорила и делала. А её собственная жизнь оборвётся в подвале чьего-то поместья. И никто даже не узнает, что с ней стало.

От этой мысли, пропасть в неизвестности, Сильвии было больнее всего, и каждый раз в глазах собирались слёзы. Она больше никого не увидит, не попросит прощения за то, что сказала, и за то, что сделала.

И ведь всего-то надо было прислушаться к Тэйлону, верно? Просто прислушаться к нему и не ехать никуда.

Почему она проигнорировала его? Просто проигнорировала во второй раз? В первый раз ей повезло, очень сильно повезло, что он оказался рядом и буквально на себе вытащил из туманов. Ей дали второй шанс, но она упустила и его…

Потому что его слова, что в академии небезопасно, звучали неправдоподобно. Она должна была поверить ему. Поверить тому, кто спас ей уже однажды жизнь и теперь беспокоился о ней больше, чем кто-либо другой. Больше, чем она сама.

Сильвия шмыгнула носом, лёжа на земле и слушая разговоры наёмников о том, как бы они её «трахнули», будь такая возможность. Они ни разу не тронули её, и это были лишь разговоры, но то, что её ждало дальше, вряд ли было лучше того, о чём говорили эти мужчины.

Изнасилуют? Это будет наименьшее из зол, что с ней сделают.

Сейчас Сильвия чувствовала себя как никогда беспомощной: одной, потерянной и никому не нужной. Оторванной от своего рода.

«Я просто хочу получить ещё один шанс. Ещё один. И я больше никогда его не упущу».

И она его получила.

Грохот был таким, что Сильвии показалось, будто она с испугу сейчас умрёт. Ей показалось, что её бедное сердце остановилось и замерло вместе со всем, что было внутри, от испуга. Спины коснулся мороз. Она сжалась, замерев на месте с гулко колотящемся сердцем и постаравшись стать как можно незаметнее, когда наёмники наоборот, повскакивали один за другим.

И в это же мгновение началась бойня.

Бойня для Сильвии.

Раздался ещё один взрыв, заставив её вздрогнуть всем телом, и в этот самый момент загрохотали выстрелы. Громкие, тяжёлые, смертельно опасные, они грохотали с удивительной скоростью, будто пытаясь перегнать друг друга. Наёмники повалились, так и не успев ничего понять. На них словно коса налетела, срезая одного за другим. Кто-то попытался отпрыгнуть в сторону, но, упав, они уже не встали. Ещё один вскинул винтовку, но не успел выстрелить — его голова дёрнулась назад, и он рухнул на землю.

Над её головой грохнул один единственный выстрел. Единственный выстрел, что успели сделать наёмники, после чего её схватили и очень грубо поставили на ноги.

И в тот момент она увидела.

Тэйлон, её дорогой глупый брат, он выскочил, натягивая тетиву и целясь прямо в неё. Его лицо не выражало ничего, кроме безразличия и сосредоточенности.

И Сильвия испугалась. Она поверила, что он убьёт её. В его глазах был лишь холодный блеск хищника, который будет убивать, пока не останется никого.

«НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!»

Но её рот покинуло лишь негромкое:

— М-м-м-м-м-м-м-м-м-м!!!

А он отпустил тетиву, и…

Сильвия почувствовала лёгкий ветерок у щеки, будто сам ветер ласково коснулся её пальцами. И хватка сзади ослабла. А Тэйлон с поразительной скоростью уже натягивал тетиву во второй раз. Сильвия сразу же нырнула на землю и успела лишь заметить, как наёмник со второй стрелой в голове замирает, после чего медленно валится на землю.

Она боялась пошевелиться. Боялась посмотреть на Тэйлона. Он был её братом, но в то же время был другим, совершенно другим, будто чужой человек. От её доброго наивного плаксивого братца не осталось и следа. Это был убийца. Он пришёл сюда только с одной целью — чтобы отсюда не ушёл никто другой.

И Сильвия с ужасом поняла, что сама боится стать той другой. Что для него она лишь ещё одна цель, которая должна остаться в лесу навсегда. Откуда эта мысль взялась, Сильвия не могла объяснить, но в этот момент показалась ей настолько реальной, что она сама невольно поверила в это.

Когда Сильвия наконец осмелилась в следующий раз поднять голову, Тэйлона на поляне не было. Лишь трое связанных раненых наёмников. Она хотела спросить, где же он и почему её не распутал, но… подумала, что не хочет этого знать.

Тэйлон появился минут через пять: вышел из леса с мечом, после чего начал наносить удары тем, кто уже умер. Никакой чувств на лице, будто маска. Он даже не посмотрел в её сторону, словно Сильвии не существовало.

Тэйлон… был действительно другим. Она видела перед собой человека куда страшнее, чем сами наёмники. Его черты лица были другими, он будто был взрослее. Никакого страха, никаких сомнений, никакой жалости или сострадания. Лишь холодный расчёт человека, который пришёл сюда убивать. Его взгляд пугал, безразличное лицо заставляло трепетать сердце от ужаса.

Это… это не брат, не её брат, он пришёл сюда лишь с одной целью — убить их всех. Убить всех до единого. Он…

И когда Тэйлон присел перед ней, коснувшись её лица пальцами и вытаскивая кляп, Сильвия вздрогнула. Она была готова отпрыгнуть, пнуть его, потому что…

Потому что боялась.

Это был не её брат. Это было что-то хуже, что-то более страшное в обличии её брата, что пришло сюда устроить кровавую жатву, и она в этом списке на…

— Ты как? — его неожиданно мягкий голос был словно пощёчина, которая согнала всё наваждение.

Сильвия моргнула и увидела перед собой… своего брата. Его черты смягчились, и теперь лицо выглядело заботливым, глаза внимательно пробегали по ней, ища раны. Будто ей всё померещилось, хотя трупы вокруг говорили совершенно о другом.

— Т-тэйлон… — пробормотала она, почувствовав, как дрожат губы.

— Они тебя насиловали? Били? Что-то сделали с тобой? — он действительно хотел знать, она чувствовала это. Ему было не всё равно.

Сюда Тэйлон пришёл только ради неё. Он один-единственный. Сильвии стало стыдно за свои прежние мысли. Как вообще она могла так думать про того, кто единственный озаботился её пропажей и нашёл в чаще леса?

— Тэйлон… — всхлипнула Сильвия и покачала головой. — Я… нет, они не… я…

И разрыдалась от облегчения. Потому что ещё никогда Сильвия не чувствовала себя такой одинокой и ненужной. Беззащитной и слабой, которой просто негде спрятаться. Одной-единственной против целого мира, чужого и враждебного.

И теперь, когда Тэйлон был рядом, Сильвия чувствовала себя в безопасности. Чувствовала, что сможет спрятаться за его спиной, что он убережёт её от любой опасности, защитит от любого, даже самого невообразимого кошмара, сможет решить любую проблему. Даже если весь мир будет против неё, пока Тэйлон рядом, она не будет одна и её никогда не бросят.

С её хрупких плеч словно свалилась гора. После всего того времени, когда Сильвия успела уже попрощаться со своими родными и смириться со своей участью, ей вновь дали шанс, о котором она мечтала.

Спроси Сильвию кто сейчас, она бы сказала, что её Тэйлон был надёжнее даже её родового поместья. Не бросивший её в прошлый раз, он вновь её отыскал. Каким-то чудом нашёл её одну-единственную среди сотен дорог, тысяч колёс. Отыскал в лесу, чтобы спасти и вновь вернуть домой.

Её самый дорогой и любимый брат пришёл за своей сестрой.

Глава 71

Грохот получился оглушительным. Ещё лучше, чем я сам ожидал. Он заставил подскочить на месте всех десятерых мужиков, которые и думать забыли о том, что их могут окружать. Первая реакция практически любого ничего не ожидающего человека, будь он хоть сто раз тренированным — посмотреть в сторону громкого звука.

Здесь-то и был мой выход.

Я прямо из леса открыл огонь одновременно из обоих стволов с ещё одним хлопком петарды, которая заглушила первые из них, застав наёмников врасплох.

С той скоростью, с которой я стрелял, у них не было и шанса. Первые пятеро умерли, скорее всего, так и не поняв, что произошло. Ещё трое попытались отпрыгнуть в сторону с линии огня в сторону, но получили по пуле. Ещё один вскинул винтовку, но не успел выстрелить — его голова дёрнулась назад, и он рухнул на землю.

И только последнему пули не хватило. У меня было целых два лишних выстрела, однако или я слишком плохо тренировался, или сказалось усталость, но три ушли в молоко. В таких ситуациях непозволительная роскошь, однако в этом и была причина, почему я перестраховался — а что если.

Я нырнул за дерево, отбросив револьверы и схватившись за лук, когда грохнул ответный выстрел и из ствола полетели щепки. Вынырнул с другой стороны дерева, натягивая тетиву, и увидел, как наёмник рывком поставил Сильвию передо собой, как щит.

В этот момент у меня мелькнула мысль: «А что если я промахнусь…»

Но тут же я себя одёрнул — нет, я не промахнусь.

И я не промахнулся.

Дело было сделано. Я бросился со всех ног к ещё шевелящимся наёмникам, доставая верёвку. Я убил не всех, оставшиеся требовались мне для того, чтобы дать ответы на мои вопросы. Поэтому я быстро связал им руки за спиной, после чего добавил по рёбрам ногой, чтобы не дёргались.

Разобравшись с ними, я вновь нырнул в лес и замер, про себя отсчитывая минуту и одновременно заряжая револьверы. Я ждал подкрепления, если таковое было. Зарядив стволы, я перебрался на верхние ветви, после чего начал быстро оббегать округу по верху.

Минут пять я курсировал вокруг лагеря, выискивая подкрепление, но так никого и не нашёл. Если бы оно было, то было бы уже как минимум рядом, я бы точно заметил. Но лес уже погружался в своё обычное сонное состояние, в котором и пребывал до этого.

Вернувшись к лагерю, я прошёлся по телам и сделал контрольный удар оставшимся на случай, если я кого-то лишь ранил. Я однажды уже получал пулю в спину из-за собственной тупости, когда подумал, что всех убил. Второго раза мне не надо было.

И лишь после этого, удостоверившись, что всё сделано, все убиты, а кто не убит, связан, я подошёл к Сильвии. Она всё это время покорно ожидала своей очереди, не дёргаясь, не мыча, просто лежала и ждала. Только её взгляд был таким диким, что казалось, у неё сейчас сердце остановится.

Когда я коснулся её, вытаскивая кляп, она вздрогнула всем телом.

— Ты как?

Сильвия моргнула, её лицо начало меняться, задрожали губы.

— Т-тэйлон…

— Они тебя насиловали? Били? Что-то сделали с тобой? — я окинул её взглядом, но видимых повреждений не увидел.

— Тэйлон… Я… нет, они не… я…

И расплакалась. Видимо, шок.

Пока она плакала, я быстро перерезал её путы. И едва верёвки с рук упали, Сильвия бросилась меня расцеловывать. За какие-то секунды всё моё лицо было в её слезах и соплях. Расцеловывала, после чего прижала меня к себе так, будто боялась отпустить, что-то неразборчиво бормоча.

И я… немного был удивлён её бурной реакции. Не знаю, возможно, из-за искренности, которую она вложила в них, а может из-за её чувств, которые как-никак, но влияли на меня, её облегчения, что-то внутри меня откликнулось. Откликнулось теплом и какой-то непривычной нежностью, желанием обнять, прижать к себе и защитить. Я даже невольно обнял её в ответ. Это…

Это полнейшая хуйня.

Я тут же отбросил эти чувства. Постарался отбросить, так как они были лишь во вред делу. Никаких чувств на задании, они мешают трезво мыслить. Меня раньше не сильно трогало подобное, так с чего вдруг сейчас тронуло?

Я аккуратно, но настойчиво отстранил её от себя.

— Возьми себя в руки, Сильвия, — я вытер её слёзы. — Мне нужны ответы прямо сейчас, это важно. Просто ответь на них членораздельно без слёз, хорошо?

— Угу, — кивнула она заплаканная.

— Отлично. Они говорили, куда или к кому тебя везли? — Сильвия покачала головой. — Ты запомнила тех, кто им помогал или сколько их? — вновь качает головой. Тогда вновь важный вопрос. — Они тебя насиловали? — и опять качает головой.

Тогда от чего такая истерика? Испугалась и потеряла надежду настолько, что готова покаяться во всех грехах? Не знаю, не понимаю её и её слёз.

Что касается наёмников, даже тех, кто уже схвачен, нормальные исполнители лишнего не болтают. С другой стороны, они могли и не знать этого сами. Если здесь задействован род, то нанимали их сразу через нескольких последователей, одного из которых уберут при провале или успехе, чтобы полностью обрубить все ниточки к себе.

Ну что ж, тогда задам эти вопросы тем, кто остался.

Ещё раз обойдя на всякий случай округу и не обнаружив никого, я посадил всех трёх пленников перед собой. Все они были ранены, двое ещё поживут, но вот третий грозился отдать концы в обозримом будущем.

Я же демонстративно сидел перед ними и копался в одной из сумок. Удивительно, но там был целый набор посуды, с помощью которой можно было много чего приготовить: венчики, тёрка, чеснокодавилка, ножи, вилки для мяса, даже небольшие шампуры. Они словно в поход собрались.

Все трое смотрели на меня откровенно враждебно, не сводя при этом с меня глаз. Наконец я достал то, что меня больше всего заинтересовало.

— Знаете, — обернулся я к наёмникам, держа в руках тёрку. — Я считаю, что тёрка — очень полезная вещь, серьёзно, — я покрутил её в руках, рассматривая. — Иногда благодаря ей можно даже не использовать нож. Вы даже не представляете, как много вещей можно приготовить с помощью тёрки. Ей можно нарезать на ломтики всё что угодно: морковку, огурцы, картошку… чьи-нибудь яйца…

Я смерил всех троих взглядом.

— Я хочу услышать ответы на свои вопросы. А взамен на сотрудничество могу безболезненно оборвать вашу жизнь.

— Ты думаешь, мы так просто всё расскажем? — негромко спросил один из троицы.

— Никто за вами не придёт, а времени у нас много, — я присел перед говорящим, демонстративно держа перед ним тёрку. — Собственно, с тебя и начнём. У тебя есть выбор — твои яйца знакомятся с тёркой или я получаю ответы. Два раза я вопросы задавать не буду. Итак, заказчик?

— Не знаю, — тут же ответил он.

— Это не то, что я хотел услышать, — вздохнул я и потянулся руками к его брюкам.

— Никакой дурак не будет выходить напрямую, — зачастил он. — Рода связываются с нами через посредников. К главному, которого ты убил, пришёл лысый старый хрыч ростом около метра семидесяти и предложил подзаработать. Мы были в Кольгвене, в пивнушке «Пьяный волк». Нам сказали, что надо выкрасть девушку из рода Бранье. Сильвию Бранье.

— Вы знали его?

— Нет, он… — начал было другой, но я тут же врезал ему по морде.

— До тебя ещё дойдёт очередь, дружище, — и вновь повернулся к говорливому. — Продолжай.

— Не видели. К нам приходят левые личности и предлагают заработать. Половина суммы вперёд. Нам её не передавали, просто сказали, где найти сумку с деньгами. Мы больше никак не контактировали с ними.

— Как попали в академию?

— Отправился один из наших, самый молодой, — кивнул он на труп парня, что умер самым последним. — Оделся в одежду академии. Нам сказали связаться с парнем по фамилии Глайс, он был начальником охраны в академии. Он одного из наших и пропустил — оставил открытой дверь, через которую наш человек сначала вошёл, потом вышел.

— И всё?

— Нам нечего больше рассказать. Нам говорят — мы выполняем. Чем меньше мы знаем деталей, тем больше шансов выжить после дела.

— Они врут, — прошипела Сильвия. Она стояла за моей спиной, выглядя как разъярённая кошка и держа в руках большой нож. — Отрежем им что-нибудь, и посмотрим, как они запоют!

И я был уверен, что дай ей добро, и Сильвия действительно отрезала бы им что-нибудь. Она буквально полыхала яростью и желанием поквитаться. Да только у меня не было ни желания участвовать в этом, ни наблюдать за этим. Я не сильно любил жестокость. Когда надо, прибегал без раздумий, но это не значило, что мне было приятно.

— Куда вы должны были её отвести?

— В Кольгвен.

— Там рядом рода Рохаса и Винтергрея, — заметила за моей спиной Сильвия. — Никто бы не дал указаний привести меня себе прямо на порог. Этот ублюдок лжёт!

Она аж рычала, хотя, что странно, не пыталась обратиться в волка. Она вообще не пыталась обратиться в волка. Надо будет спросить, почему.

— Я говорю как есть, — сухо ответил он, с опаской поглядывая на нож в её руках. — Нам сказали везти её в Кольгвен. Привести её в гостиный двор «Орешник» и оставить в комнате двадцать четыре. У нас есть ключ от комнаты.

Что касается города, Сильвия была права — никто не будет просить привезти на порог такой груз. Но и наёмник вряд ли врал. Именно потому, что никто не будет просить привезти на порог пленницу, им сказали оставить её в номере. Уверен, что потом бы её повезли в поместье уже проверенные люди.

Если вспомнить карту, то род Рандомьеров находится не так уж и далеко. Вроде соседний город, если я правильно помню.

Они там вообще все рядом расположились, если не ошибаюсь.

— Когда вы должны были приехать туда?

— Через неделю обычным темпом. Нас много, мы движемся только ночью. Неделя.

— А после?

— Нам говорят, где остальная часть суммы, и мы свободны.

Наняли через посредников, деньги платят частями без личного контакта, Сильвию привезли вообще в левый город. По сути, никаких доказательств нет, кто это. Как и нету зацепок, кроме связного и начальника охраны. Уверен, что связной уже давно мёртв, а начальник охраны ничего не знает. Просто какой-то знакомый попросил пропустить за деньги и всё. А сам знакомый уже мёртв.

И всё же подозрения относительно Рандомьеров никуда не делись. Возможно, не только они были в этом замешаны, однако в том, что заказчики они, я был практически уверен. Слишком всё удачно складывалось. Сильвия соперничает с их дочерью, и её два раза пытаются убрать. Только Сильвия выдвигается на первый план, как её пытаются сместить. А род Фью-Фью ещё и неопределившийся.

Я не думал, что наёмник врал мне. Я сам работал иногда в подобных мероприятиях и на личном опыте знал, как это происходит. Никаких контактов с заказчиком, лишь посредники, зачастую два и больше, чтобы можно было сразу отрезать нить. Никаких имён, никаких точных мест и личных контактов, чтобы, даже если тебя будут пытать, ты не смог ничего рассказать. И обязательно исполнители со стороны, желательно подальше от того места, где живёт заказчик.

Поэтому я действительно не думал, что нам смогут ещё что-то рассказать.

Я медленно встал, доставая револьвер. Никто из них не дёрнулся, не попытался просить сохранить жизнь или убежать. Мы все знаем, каков будет конец, если мы облажаемся. Я выстрелил три раза, загнав каждому в голову по пуле.

Сильвия стояла сзади меня, молча наблюдая за происходящим.

— Не надо было давать им так просто уйти, — сказала она, когда всё было кончено.

— Уже без разницы. Успокоилась? Ты как?

— Я… я хорошо, Тэйлон, в полном порядке, — она слабо улыбнулась. — Спасибо, что пришёл за мной.

— Это становится чем-то систематическим, — поморщился я.

— Прости, я…

— Забей, — отмахнулся я. — Главное, что жива, цела и относительно здорова. Лучше ответь, почему ты не обратилась в волка? Ты же могла бы их всех здесь порвать.

— Мне вкололи противооборотную сыворотку. Ввели прямо в шею, — она показала несколько красных точек на шее. — Это… оно не даёт обращаться в волка.

— Первый раз слышу об этом, — нахмурился я.

— Я — нет. Это используют, чтобы утихомирить разбушевавшихся вервольфов или держать человека под контролем. Ты просто теряешь способность обращаться. Даже сейчас я, — она выставила перед собой руку, — пытаюсь изо всех сил, но у меня не получается. Пока эта грязь из крови не уйдёт, я не смогу обратиться.

— Они кололи тебе каждый день? — уточнил я.

Сильвия кивнула.

Что ж, хорошо подготовились, ничего не скажешь.

— В любом случае, нам надо уходить, — окинул я взглядом поляну. — Надо двигаться обратно. Возьмём тебе одну из их лошадей, припасов, и двинемся.

— В академию?

— Нет, в поместье. Больше никаких академий. Позже я заберу Ньян.

— Но…

— Никаких. Академий, — повторил я. — Забудь об этом. Морон может приходить спать с тобой и к нам в поместье, если он уже решил стать твоим мужем.

— Просто отец… — начала было она.

— Я поговорю с ним.

— Он не согласится с тобой насчёт этого.

— Время, когда мнение отца кого-то волновало, прошло, Сильвия, — покачал я головой. — Правила игры изменились. Если он не прислушается, я просто сделаю, как считаю нужным, и всё.

— Он твой отец…

— А вы моя семья, Сильвия, — сделал я напор на семейные ценности. — Если он готов разбрасываться своими детьми, как мусором — пусть сам и идёт куда хочет. Теперь речь не стоит о том, что о нас подумают или стоит ли идти в академию. Теперь вопрос стоит так: доживёт кто-то из нашего рода до конца войны или нет.

В крайнем случае, с Зароном всегда может что-то случиться. Если вдруг всё пойдёт по исключительно плохому сценарию. Если для спасения тела надо отрезать руку, я так и сделаю. Единственное, что я понял за всю историю войны: бесполезно отталкиваться от моральных вопросов при попытке спасти кого-то. Лишь математика, лишь логика — где больше сможешь спасти, там и спасай. Нельзя жертвовать сотней ради одного, если только это не исключение. Потому что так я могу потерять как девчонок, так и самого себя. А здесь лишь один Зарон. Мне кажется, что выбор очевиден. По крайней мере мне.

И теперь, когда ситуация набирает обороты, следует отталкиваться конкретно от неё. Сейчас на род нападают скрытно, ударяя по самым уязвимым элементам. Это значит, что нам надо укрепиться, уйти в оборону, после чего нанести контрудар по противнику. Если Зарон ещё не понял, то война уже шла.

— Получается… мы сейчас домой? В поместье?

— Да. Я дал весточку отцу, что мы движемся обратно домой. Попросил нас встретить, чтобы обезопасить тебя.

— Я… Да, я понимаю, — вздохнула она, набив рюкзак и подойдя ко мне. — Просто я думаю, что…

Я отшвырнул её в сторону, сам уже падая на спину и одной рукой доставая револьвер.

Выстрелы прогремели кучей, будто стреляли из пулемёта. Меньше, чем за полторы секунды я отстрелял все шесть патронов и, выхватив второй револьвер, отстрелял следом ещё три вдогонку. Живот обожгло, как если бы мне ударили в него кулаком, а потом затолкали туда раскалённый прут. Хотелось скрутиться калачиком от боли.

— Твою мать…

Я бросился к Сильвии, рывком дёрнул её наверх (аж платье затрещало по швам) и толкнул в ближайшие кусты. За спиной грохнули выстрелы, и я почувствовал, как обожгло руку, будто плетью хлестнули. В ответ я выпустил ещё три оставшиеся пули и сам нырнул за дерево.

«Этот человек искал тебя», — слова Суцьиси прозвучали в моей голове так же отчётливо, как если бы она сейчас стояла у меня за спиной. Возможно, это и был второй охотник, о котором говорили те парни.

Живот жгло. Крови вроде как было немного, значит, в ближайшие минуты не истеку кровью, а следовательно, плевать. Как плевать и на руку в данный момент — работает и ладно.

Пальцы уже по привычке пропихивали пули в барабан, после чего я догонял их глубже небольшим шомполом. При этом слух ловил буквально каждый звук: от испуганного дыхания Сильвии до скрипа деревьев вокруг.

— Сильвия…

— Кто это? — перепуганные глаза уставились на меня.

— Тот, кто хочет нас убить, вестимо, — ответил я банальностью. Хотя убить хотели конкретно меня. — Когда я начну стрелять, ты тут же бросишься бежать, поняла? Сразу бежишь, не оглядываясь. Я нагоню тебя. И…

Я выглянул буквально одним глазком, и тут же полетели щепки, которые едва не попали мне в глаз. Я резко крутанулся и выглянул уже с другой стороны ствола, открыв огонь на подавление. Отстрелял все двенадцать патронов и вновь за дерево. В ответ прилетело ещё три пули, которые выбили сухой стук из дерева. Сразу после этого я и сам рванул за Сильвией.

Пока пытался нагнать её, позади грохнули выстрелы. Рядом со мной срезало ветку. Я тут же развернулся и выстрелил в ответ, но ублюдок был просто необычайно быстрым. Тенью он скользнул в кусты, в которые я разрядил барабан, после чего сам выстрелил в меня. Это был прямо-таки какой-то профи. Я всегда знал, что в каждом мире найдётся тот, кто сможет поспорить с тобой в мастерстве, только не думал, что встречу его в глухом лесу.

Я только выглянул и тут же спрятался обратно, когда он начал стрелять. Высунул руку, выстрелил несколько раз в ответ навскидку, после чего вновь рванул вперёд. Рядом просвистели пули, отстучав по деревьям, и одна даже задела ногу. Я запнулся, едва не упал, но, сжав зубы, продолжил бежать несмотря на то, что нога сразу отдалась острой болью и норовила подогнуться.

Нагнал Сильвию я буквально через несколько десятков метров, после чего вновь схватил её и уволок за дерево. Я не слышал преследователя, но мог с уверенностью сказать, что он идёт по нашим следам.

— Слушай сейчас меня внимательно, Сильвия. От этого зависит твоя жизнь, которую я заколебался спасать. Кивни, если поняла, — и она кивнула. — Я отвлеку его на себя, а ты беги вон в ту сторону, — указал я направление. — Никуда не сворачивай. Беги прямо до дороги, пересеки её и продолжай бежать, пока не наткнёшься на лошадь. После этого садись и гони, не останавливаясь.

— А ты?

— Сначала убью этого ублюдка. Не хватало нам ещё хвоста, — пробормотал я и быстро окинул округ взглядом. Никого. Видимо, обходит.

— Но…

— Не спорь, Сильвия. Просто не спорь и делай, — подтолкнул её в грудь в нужную сторону. — Беги, я со всем разберусь и догоню тебя.

Сильвия хотела что-то сказать, но сжала поплотнее губы, после чего чмокнула меня в нос и бросилась бежать. Одновременно с ней я выскочил, поймал взглядом тень, которая мелькнула между деревьев, и начал стрелять. Разрядил револьвер, после чего спрятался за ствол на перезарядку.

Этого момента должно было хватить, чтобы Сильвия убежала из зоны поражения случайной пулей — строй деревьев должен был её теперь полностью закрыть.

Теперь в лесу были только мы. Я и неизвестный стрелок. Пусть он и накосячил в начале: дал мне возможность, отстреливаясь, спрятаться, но сейчас я видел, что убийца был не промах. Двигался чертовски быстро, клал пули кучно, сразу реагируя на мои движения и успевая прыгнуть в засаду. Прямо хрен попадёшь. Хотя здесь не только его заслуга, но и заслуга моей усталости с местностью.

В любом случае, теперь это был бой один на один. Посмотрим, кто из нас лучше.

Глава 72

Эта была не дуэль, совсем не дуэль.

Это была война, где шансы могут быть у обоих совсем не равными.

Будь это дуэлью, я мог бы сказать, что в восьмидесяти процентах победа была бы за мной. Там ты видел противника отчётливо, он не двигался, не появлялся неожиданно. Всё, что тебе требовалось сделать — это быстро выхватить револьвер и выстрелить. Здесь так оно не работало, иначе бы гад был бы давно мёртв. Слишком много мест, где он может появиться и укрыться, слишком много отвлекающих моментов.

Всё упиралось в инициативу — основу любого боя. Кто первый её взял, тот и направляет бой в нужное ему русло, задаёт темп и влияет на множество факторов, как например место действия, атаками загоняя оппонента в рамки и не давая ему вырваться из них.

И переломить её было очень сложно.

Я, пригнувшись как можно ниже, кувырком ушёл за другое дерево и бросился бежать. Позади загрохотали выстрелы, но ни один меня не достал.

Требовалось сменить позицию, уйти как можно дальше, чтоб поменяться ролями. Сейчас меня вёл он, буквально гнал, как дичь, зная, где я примерно укрылся, и открывая огонь едва ли не на опережение. А если не знаешь точно, где враг — отступи.

Я мчался как угорелый, однако подстреленная нога всё равно давала о себе знать. Сколько не игнорируй боль, а прихрамывать ты всё равно будешь. Я уходил всё глубже в лес, уводя его за собой, даже не оборачиваясь, так как любое промедление — его шанс засадить в меня немного металла.

Бегом я выскочил к небольшому ручью, дно которого было усеяно камнем. Проскочил его, не оборачиваясь, вломился в кусты напротив, пробежал через какой-то кустарник, ломая ветви, выскочил из него и запрыгнул на одно из деревьев. В какой-то момент нога предательски подогнулась, и я едва не упал вниз. Перепрыгнул на несколько деревьев в бок и замер, быстро осмотрев себя.

Самое никчёмное ранение было на руке: просто глубокая царапина, которая лишь обильно кровоточила. Хуже было с животом, который ныл острой болью. Хотелось схватиться за него руками и заскулить. Но крови было мало, что уже плюс, хотя никто не отменял смерти от воспаления.

Но вот что действительно было плохо, так это нога. С животом ещё можно побегать, пусть и больно, но нога была просто прострелена. Крови было немного, но она всё равно предательски подгибалась. А скорость сейчас была едва ли не решающим фактором.

Я не двигался. Просто боялся двинуться и случайно раскрыть своё положение. Незнакомец явно был профи своего дела, пусть и облажался в начале. Второй раз он вряд ли допустит этого, что в принципе и показал. И он немного отличался от тех, кого я убил. Это был скорее кто-то из профессиональных чистильщиков или ассасинов…

Я вглядывался в лес снизу, уже держа револьвер наготове. По идее я не должен был далеко уйти. Человек, которого я увидел, просто бы не позволил мне вот так оторваться от себя. Скорее должен был следовать на расстоянии, давая ложное чувство того, что я ушёл, но при этом не теряя меня…

Я среагировал на движение быстрее, чем понял, на что вообще среагировал. Навёлся, даже не прицеливаясь, по собственным внутренним ощущениям, и выстрелил в тень, что мелькнула на ветвях. Выстрелил все шесть раз, как из пулемёта, разряжая барабан и сам услышал, как пули застучали вокруг меня, срезая листву с деревьев.

Я метнулся в сторону на другую ветвь, прячась от огня, но раненная нога предательски подогнулась, и моё бедное тело полетело вниз. С такой высоты можно было разбиться как нехрен делать, но мне относительно повезло — пока я летел вниз, своим телом собрал и обломал все ветви ниже, прежде чем наконец ударился животом об одну из них, ухнул от боли и свалился мешком на землю в какие-то кусты.

На какое-то мгновение в глазах потемнело и перехватило дыхание. Боль была такой, что казалось, я вот-вот отключусь. Рот наполнила кровь из-за прокушенного языка.

Рядом врезались в землю пули и, кажется, одна из них попала вообще в меня. Ветви кустов затрещали, зашуршали, будто предупреждая о том, как близко смерть. Если бы не кусты, думаю, меня бы уже нашпиговали металлом.

Я схватился за другой револьвер и несколько раз выстрелил на звук, сам продолжая охуевать и задыхаться от боли. Отталкиваясь ногами, с трудом отполз за дерево, где медленно поднялся и согнутый в три погибели, держась за живот, выглянул краем глаза из-за ствола. Выглянул и тут же выстрелил в тень, заставляя её спрятаться на мгновение, которого мне было достаточно, чтоб рвануть за ближайшие деревья и продолжить бежать.

Петляя, я убегал куда глаза глядят, задыхаясь после такого удара, пока пальцы автоматом перезаряжали револьверы. Но теперь я мог сказать, кто же был моим противником.

Много ли людей вообще скачут по деревьям кроме меня?

Нет, немного. Вернее, вообще никто. По ветвям так скакали только эльфы, не считая меня. Обычные люди же считали это зачастую ребячеством, да и сами толком не умели так двигаться: то нога сорвётся, то ветка обломится под весом, то вообще оступятся. Это было искусство, а не развлечение, этому надо было учиться.

И надо было так подставиться же! Блять… как же больно… Если бы не получил на поляне пулю, всё могло быть совершенно иначе. Как если бы я знал, что за мной самим была погоня. Да, Суцьиси предупредила меня, но я не думал, что меня самого смогу выследить, ведь я вроде как был осторожен.

Я нёсся по лесу, не ленясь лишний раз оглянуться и при необходимости выпустить в преследователя несколько пуль, чтоб помешать взять меня на прицел и напомнить, что у меня тоже есть оружие. Один раз я даже почти достал его, он качнулся и завалился в сторону. Однако не сдох — об это свидетельствовала ответная стрельба. И теперь я поменялся местами с теми наёмниками. Теперь я был добычей, а кто-то охотником. И я даже не представлял, куда сам бежал.

Пули заставляли двигаться дальше. Казалось, что если остановлюсь, то точно словлю одну из них. Инстинкт самосохранения тоже не молчал, буквально заглушая собой все остальные мысли. При этом силы-то кончались, и рано или поздно я просто упаду как загнанная лошадь.

Противник работал как снайпер, который прижимает солдат огнём. Он стрелял то с одной стороны, до с другой, подстёгивая стрельбой. Только я останавливался, как тот начинал давить, выдавливать из укрытия, заставляя бежать дальше. Со мной не пытались вступить в открытый бой, видимо понимая, что силы могут сразу же сместиться. Но вот так атакуя из засад с разных сторон, погоняя выстрелами, просто выматывали — только остановлюсь, а уже надо двигаться, искать новое укрытие.

Преимущество было на его стороне — урод атаковал, ограничивал мою зону манёвров огнём, при этом постоянно менял позицию. И когда для меня его позиция оставалась загадкой до тех пор, пока он не проявит себя, я, судя по всему, был у него почти всегда на виду. Мне только и оставалось, что заметить, где он там нырнул в кусты или за дерево, да стрельнуть вдогонку, надеясь на удачу. Да, я мог попытаться принять бой лоб в лоб, но шанс успеха был куда меньше, чем шанс получить пулю — откуда-нибудь из листвы засадит, так как меня-то он видел, а я его нет.

И мне приходилось бежать, куда меня гнали, в надежде подловить урода.

Сердце бешено билось, колотилось в груди, стучало в висках. Лицо от такого прилива крови горело. Боль мешала думать, перебивала мысли. Дышать тоже было как больно, так и тяжело, словно не хватало воздуха. А общее возбуждение буквально требовало двигаться, делать хоть что-то — адреналин так и плескался в крови.

Это всё не способствовало холодному уму.

Теперь я был добычей и сознание буквально кричало: «Беги, не оглядываясь, беги и может быть сможешь оторваться!». Глаза то и дело гуляли по округе, выискивая противника, а я бежал всё дальше и дальше. Хотелось забиться куда-нибудь под ствол, но это было плохой идеей.

Меня гнало чувство жертвы, на которую ведут охоту.

Чем больше я бежал, отстреливаясь, тем больше выдыхался и тем больше чувствовал, что меня нагоняют. Это чувство продолжало гнать и мешало сосредоточиться. Боль буквально скручивала всё тело. Взгляд выхватывал каждое движение, и я реагировал исключительно выстрелом. Я не впал в панику, но поддался ситуации, лично ставя себя жертвой.

А жертва убегает. Собственно, мне ничего и не оставалось делать, так как сейчас я даже не знал, где этот ублюдок там скачет.

Внеочередной раз я нырнул за дерево, стараясь отдышаться, с трудом перебарывая инстинкт самосохранения. Заставил себя остановиться несмотря на то, что меня тянуло бежать дальше, бежать без оглядки как зайца. Я окинул себя взглядом — ещё одна пуля угодила в правую руку, которая теперь не могла даже сжать рукоять револьвера. Перебили нервы, видимо. И кровь, она хлестала из руки как сумасшедшая, капая с пальцев.

Когда меня подстрелили? Давно я так бегу блин? Сколько уже крови ушло?

Я залез левой рукой в подсумок и сразу же достал заранее заготовленный жгут, после чего накинул его на руку не было времени на нормальную перевязку.

Надо было немного успокоиться, а то я слишком увлёкся попыткой оторваться и взять реванш. Я совершал одну грубую ошибку — это бой, и надо было решать всё здесь и сейчас, а не когда там если может быть оторвусь, потому что я мог и не оторваться.

Любой бой можно переломить, если грамотно разыграть ситуацию. Даже если это отступление. Да, преимущество было на его стороне, ублюдок меня гнал, стрелял, отрезая мне пути, я был ранен, истекал кровью и не знал, где он там скачет. И всё же шансы у меня были. Это же не дуэль, это война, а здесь всё решает случай и план, а не быстрые руки.

Случай и быстрые руки…

Жертва…

Случай, когда жертва настолько близко, что ты слишком сильно хочешь её достать…

Идея появилась внезапно, как обычно и бывает. Ты не знаешь, что делать, а потом пух и озарение.

Ну что ж… тогда посмотрим, действительно ли я хорошо стреляю.

И я вновь побежал.

Где-то грохнул выстрел, но я не ответил. Нырнул за дерево, чтоб оградиться от стрелка и бросился дальше. На этот раз я сжал зубы настолько сильно, насколько мог, стараясь не обращать внимание на боль, которая просто резала сознание. Я мчался во весь опор как в последний раз, так как это и был действительно последний раз. Последняя попытка. Мне надо было, чтоб противник не кружил вокруг меня, чтоб не прятался в округе, отовсюду стреляя, а догонял. Чтобы мчался следом. А для этого я сам должен был бежать как сумасшедший.

Подстреленная нога буквально визжала болью и казалось, что вот-вот просто откажет: она уже начала неметь и ступать было на неё малость неудобно. Про живот вообще не вспоминаю: ощущение, будто нажрался углей и теперь они прожигают мне кишечник. Сейчас бы обезболивающего…

Я метался из стороны в сторону и несколько в меня стреляли. Стреляли так близко, что почти попадали. Но почти на войне равносильно мимо, так что я даже не обратил внимание на то, что с виска теперь стекала кровь. Рванул дальше, с какого-то косогора вниз, едва не падая. Запнулся, кубарем полетел вниз через голову, вскочил и бросился дальше.

А внутри словно работал секундомер, отчитывающий мгновения.

Я сжал зубы до боли в челюсти, работая не только ногами, но и руками. Раз-два, раз-два, раз-два — как в армии на пробежке во весь опор. Из глаз уже брызгали слёзы от боли, а дыхание хрипело, дышать было тяжело; так тяжело, что я был готов задохнуться нахрен прямо здесь.

Раз-два, раз-два, раз-два…

Он должен догонять меня. Я должен быть очень быстрым. Должен заставит мчаться его за мной. Потому что когда ты догоняешь…

Я резко развернулся, чувствуя, как тело по инерции до сих пор несёт вперёд.

…то бежишь по наикротчайшему пути за целью…

Я позволил своим рукам действовать на чистом автоматизме, не пытаясь думать или что-то сделать — лишь рефлексы.

…ты бежишь за целю по прямой.

Это была тактика выманивания, когда ты заставляешь противников преследовать тебя, утягивая их за собой с позиций, чтоб потом нанести удар. Здесь был один противник, но смысл был тот же — мне было нужно вытянуть его из укрытия прямо на себя.

Глаза сами поймали ту самую неуловимую цель, что неслась по ветвям за мной, лишь бы не потерять из виду. Неслась по прямой, не пытаясь обойти. Левая рука, ещё целая метнулась к револьверу, когда я уже летел спиной вперёд, вытащила заученными движениями оружие, и едва ствол нацелился на него, нажала на спусковой крючок.

Попал — не попал.

Я всегда был хорошим стрелком. Мне просто надо видеть цель. И я заставил цель появиться перед глазами, заставил бежать на меня, а не влево-вправо. Я лишил охотника этой гонкой самого главного — осторожности.

Выстрелов было два.

Убийца на полном ходу, словно запнувшись, грудью влетел в толстую ветвь, на которую собирался прыгнуть и на мгновение так и замер. Замер, чтоб получить ещё одну пулю уёбок блять нахуй! И потом, когда падал, ломая ветви, получил вдогонку ещё одну сука, чтоб уж наверняка.

Правда и я получил одну в грудь — говнюк молодец, успел среагировать и попасть. Нехотя я даже почувствовал к нему какое-то уважение за это.

Только чего до этого мазал, не пойму. Или здесь у него сработали рефлексы, а там сам пытался целиться? Меня учили, что рефлексы всегда действую лучше, чем ты сам. Позволь им управлять собой.

Я схватился за грудь, пытаясь заткнуть рану. По инерции меня спиной протащило по земле, и я хорошенько отбил её до такой степени, что было больно согнуться. Но не настолько больно, чтоб я не встал и не выбил из остроухого пиздюка оставшееся дерьмо.

Отбросив разряженный револьвер, я схватился за второй, медленно вставая на ноги. Кажется, я охренеть как добегался. Хотелось завалиться прямо здесь и сейчас. А учитывая тот факт, что я задыхался теперь не только от бега, но и от пулевого ранения в грудь, хреново было вдвойне. Но мне не привыкать…

Я быстро приближался, держа на прицеле преследователя. Вот он приподнял голову и дёрнулся к револьверу, что валялся рядом… чтоб в следующее мгновение взвыть, когда пулей я разнёс ему кисть. Остались висеть лишь пальцы, которыми теперь хрен что понажимаешь. Следом, недолго думая, я отстрелил ему и вторую руку, и колени, чтоб не убежал.

И что удивительно, звук, с которым убийца взвыл, был явно ниже обычного эльфийского голоса. Да и был одет он был одет в классическую одежду убийцы: платок на пол лица, капюшон, тёмная куртка, тёмные брюки, сапоги.

— Снимай маску, — прохрипел я. — Иначе я отстрелю тебе яйца, богом глянусь.

Уже глядя на него с близи, у меня в душу закрался холодок. Кое-что не сходилось. Вернее, кое-что сходилось и мне это совсем не нравилось.

Убийца подчинился и медленно стянул платок с лица остатками руки, после чего сбросил капюшон.

На меня смотрел обычный мужчина. Самый обычный мужчина с щетиной, которого я первый раз видел. Но не это было главным.

— Блять…

Так скачут по деревьям только эльфы. Эльфы и я.

А ещё те, кто когда-то обучался этому мастерству.

Например, другие проклятые.

Отсюда и навыки, пусть в стрельбе парень был немного плох.

Его взгляд источал ненависть — уверен, будь ненависть оружием, меня бы тут на атомы уже бы порвало. На его губах была злобная усмешка. С уголков стекала кровь — видимо переломал себе рёбра.

— Резня, — прохрипел он, подтверждая мои догадки. — Уёбок…

— Кто ты?

Мужчина рассмеялся. Рассмеялся с болью в голосе, но отнюдь не физической. Смеялся громко, и мне казалось, что он сейчас начнёт плакать.

— Ты знаешь, что с тобой будет за нападение на другого проклятого? — спросил я.

Он посмотрел на меня как на идиота и покачал головой.

— Они были правы… ты лучший из худших.

Я промолчал. Ситуация приобретала хреновый оборот.

— Ты думаешь, что тебе всё спустят с рук? Не я, так кто-нибудь другой тебя достанет… — прохрипел убийца. — Отомстит за меня, за всех нас… За всё, что ты сделал…

Он плюнул кровью в мою сторону, но попал лишь себе на штаны. Рассмеялся и вновь закашлялся, скривившись от боли.

А я просто поднял револьвер и выстрелил ему в лицо. Его голова дёрнулась, стукнулась об ствол дерева, на которое он облокотился, и повисла. А я пытался понять, как так получилось, что я схлестнулся с другим проклятым. Допрашивать его не было ни сил, ни времени — я сам тут рисковал помереть

На лес наконец опускалась тишина. Начали вновь чирикать птицы, стрекотать насекомые и казалось, лесу вообще вернулся его естественный звук. А мою голову не покидала мысль, что ситуация поворачивается страной стороной.

Проклятый напал на проклятого.

Никто бы не стал этого в здравом уме делать. Не стоит это последующих скитаний по мирам, совсем не стоит. И всё же этот проклятый напал. Это лишь означало одно из двух — или он нарушил правило из-за желания отомстить. Или, собственно, это и было его желание — отомстить мне за какие-то грехи в прошлом. Был и третий вариант, но…

Я огляделся, после чего подобрал свой револьвер и засунул его в кобуру. Обыскал быстро труп, после чего оставил его лежать здесь же под деревом. Хоронить я его точно не собирался, тут бы самому выбраться и не истечь кровью.

А ещё у меня появились вопросы к Суцьиси.

Эпилог

Было больно. Чертовски больно. Можно сколько угодно строить из себя непобедимого, непоколебимого и не чувствующего боли, однако, когда никого нет, вся правда так и лезет наружу. Меня скрутило во внеочередной раз от режущих болей в животе. Пришлось немного постоять, чтоб переждать этот приступ, после чего вновь двинуться дальше на подкашивающихся ногах.

Больше всего (не хочется в это признаваться) я боюсь боли. Не смерти, ни каких-то тварей, ни неизвестности — боли. Долгой, мучительной боли. Я могу её переносить, но я всё же её боюсь.

Я плёлся обратно, подстреленный и уставший до нельзя. Ноги переставлял одной силой воли, так как кроме неё уже ничего не осталось. Пока плёлся обратно, уже нормально перебинтовал себе руку. Кажется мне перебили не только нервы с сосудами, но и саму кость: я чувствовал, как она немного смещалась, когда накладывал повязку.

На грудь тоже наложил давящую повязку, пытаясь заткнуть дыру, чтоб в лёгкие не попадал воздух. Перетянул одной рукой, как мог, кривясь от боли и чувствуя, что продолжаю задыхаться. Про живот даже не вспоминал — сделать всё равно ничего не смог. Нога… нога просто хромала, так что плевать и на неё тоже.

И подрал же меня этот ублюдок…

Я не мог взять в толк, как так произошло. Какого хрена? Да, этого ублюдка сейчас отправят мотать срок, но неужели он думал, что сможет что-то исправить?

Отомстить? Мне? Серьёзно?

Убей он меня, и божество нашло бы мне другой мир, где я бы выполнял свою последнюю миссию. От смерти мне было бы ни холодно, ни жарко — он не мог этого не знать.

Или если это его желание: да, божество обладало своеобразным специфическим чувством умора, который иногда показывало, но оно никогда не ставило под угрозу миссию. Никогда. И если его желанием было отомстить мне за что-то там, и это он попросил у божества, сомневаюсь, что оно бы отправило его в тот момент, когда я выполняю миссию. Оно умеет манипулировать временем, дождалось бы, когда я закончу и уже после дала бы ему возможность поквитаться.

То есть вряд ли он сам решился на меня напасть. И вряд ли, будь месть его желанием, божество дало бы запороть эту миссию. Что получается? Я потерял протекцию?

Это было третьим вариантом.

Я не слышал, чтоб кто-то терял протекцию божества. Если кто-то гневил божество, оно само могло прийти и вырвать кому угодно яйца за неподчинение. Хотя в каких-то мирах сила божества была больше, в каких-то меньше, в каких-то оно вообще не имело власти и могло появиться лишь на мгновение. Может здесь оно не имеет власти и потому отправила выполнить свою волю проклятого? Хотя нет, оно же появлялось передо мной и давала пиздюлей. Или тогда у него была возможность появиться предо мной, а сейчас всё, не может?

А как же миссия?

Бред… просто бред… что-то не сходится. Я делаю что сказали, делаю безоговорочно, смысл давать добро какому-то дебилу мне отомстить и запороть миссию? Конечно, если это просто у парня сорвало крышу, тогда это уже другой разговор.

В любом случае, я точно знал, что в этом мире есть ещё один проклятый — Суцьиси. Если на меня за что-то открыли охоту, то она тоже будет в этом участвовать или хотя бы знать. И я точно задам несколько вопросов ей.

А пока надо было выбраться из леса. И забежал же я в самую задницу…

Вскоре показался ручей, где я смог немного попить и промыть рану на животе. Дырка не большая, крови мало, но пуля до сих пор была где-то внутри, и достать её я не мог и не собирался — можно ещё хуже сделать.

Позже мне удалось дохромать до лагеря, где лежали трупы наёмников. Здесь ничего не изменилось, даже костёр до сих пор тлел. Я медленно осел около него, чувствуя, что просто не сделаю и шага, если не отдохну. Даже не смотря на тёплую погоду, мне было холодно, немного трясло, всё тело ныло. Казалось, что я неделю разгружал контейнеры, и теперь мышцы превратились в тряпки, неспособные даже поднять собственный вес.

Я едва не уснул, отдыхая. Испугался, что если усну, могу проснуться чёрт знает когда, потеряв драгоценное время. К тому же поспать можно будет и на лошади, пусть такой сон и не назовёшь нормальным.

Труднее всего было вставать. Сознание упорно кричало, что у меня нет сил, мышцы буквально не ощущались, будто их и нет, но всё же я поднялся. Немного потянулся и огляделся. Быстро прошёлся по сумках, ища какое-нибудь обезболивающее, но кроме спирта ничего не нашёл. Сейчас можно было бы выпить, чтоб заглушить боль, но… нет, истеку кровью быстрее.

По сути ничего полезного или интересного здесь не было. Я ещё раз на всякий случай порыскал здесь, если вдруг у них где-то были письма с приказами или ещё какие-то зацепки, но ничего не нашёл. Да и не особо надеялся, если честно — никто не будет оставлять таких явных следов за собой.

С собой я взял сразу трёх лошадей по той причине, что будет удобнее ехать: с одной на другую пересаживаться буду. Взял бы может и больше, но лошади оказались отмороженными — я едва не перехватил с копыта по морде. Я не слышал, что лошади привязывались к хозяевам, но эти вообще были конченными, поэтому я ограничился всего тремя самыми спокойными.

Плюс, чем больше лошадей — тем больше возможностей. Их можно было сбагрить и обменять на отдохнувших в ближайшей деревне. А может и оплатить ими работу целителя, если такой там вдруг будет водиться.

Иначе говоря, ходовой товар.

Перед тем, как двинуться домой, я первым делом проверил лошадь, на которой приехал. Её на месте не оказалось, так что можно было выдохнуть пока — значит Сильвия добралась до неё и уехала. Теперь оставалось лишь выбраться из этой глуши и мне.

Ближайшие несколько дней обещали быть для меня мучительными и долгими. Но по крайней мере душу грел успех — я выполнил одну из своих задач и вернул Сильвию обратно домой. Это же надо быть такой неудачницей: что не напасть, то обязательно с ней. И даже разборка с другим проклятым не могла омрачить победу — я победил, я успешно выполнил задачу.

Правда будущем предстоял разговор с Суцьиси, но об этом я старался не думать. Мы не друзья и не товарищи. И даже секс не мог этого исправить. Если в ближайшее время на связь не выйдет божество, и я задам вопросы и заставлю её на них ответить. Что-то происходило и мне было необходимо знать, что именно.

А ещё меня волновал предстоящий разговор с Зароном, который обещал быть трудным. Я уже продумывал аргументы и методы давления. Переходить к другим методам мне не очень хотелось, так как они всегда усложняли ситуацию, однако сейчас я был готов идти на всё, даже если придётся держать их в заложниках.

Проблемы, вопросы, загадки. Теперь я понимал, как было просто на войне, ведь там…

Я схватился за револьвер.

Лошади, на которых я ехал немного оживились, будто кого-то почувствовав. Я потянул за поводья, внимательно вглядываясь в дорогу и близлежащие кусты. Скорее всего, это какое-то дикое животное где-то в ближайших кустах, и всё же осторожно никто не…

Я почти успел увернуться.

Грёбаная стрела не пробила плечо, но порвала мышцы на многострадальной правой руке. Животные дикие, ага блять… Я выстрелил в ту сторону, откуда прилетела стрела, прильнул к лошади и ударил по бокам, заставляя нестись галопом… Совсем близко пролетела ещё одна стрела, едва меня не задев. Но едва я проехал десяток метров как моя лошадь споткнулась, и мы полетели на землю.

Понятно, что не случайно, однако легче мне от этого совсем не было. Мы полетели головой вперёд на полном ходу, я ощутимо приложился об землю, кубарем прокатившись несколько метров. Поднялось облако пыли. Я зашёлся кровавым кашлем, в голове всё шло кувырком, где-то ржали лошади, что-то невыносимо болело и мир вокруг откровенно плыл. С кружащейся головой я попытался встать и в это момент в меня попали.

Стрела пробила плечо на вылет. Но хуже стало через мгновение, когда я понял, что, собственно, это стрела от гарпуна. Понял это по верёвке, которая натянулась и резко дёрнула меня вперёд. Я вскрикнул от боли, когда почувствовал, как с другой стороны плеча стрела зацепилась крюками, рухнул на землю и меня потащило грудью по грунтовке.

Я приставил револьвер к верёвке и выстрелил. Вскочил, будто открылось второе дыхание и бросился в кусты. Сегодня меня точно собирались добить.

Мне не удалось пробежать и ста метров, когда новая стрел от гарпуна пробила ногу сзади. Наконечник выскочил из бедра, раскрылся цветком и резко ушёл обратно в ногу, зацепившись крюками. Меня дёрнуло назад.

Я резко крутанулся, уже собираясь выстрелить в верёвку, когда ещё одна стрела просто пробила кисть на вылет. Револьвер отлетел в близлежащий кусты. А потом ещё одна стрела, и ещё, и ещё.

Я кричал от боли и ненависти к ублюдкам, которые в конечном итоге подловили меня. Дёргался, пытался вырваться, понимая всю бесполезность подобного. А потом все верёвки просто дружно натянулись, и я рухнул на землю. Руки и ноги оттянули в разные стороны, не давая мне двинуться и казалось, что я сейчас отключусь от боли.

Последнее, что я мог напоследок сделать, так это отправить всех на тот свет. Плевать на всё, но просто так я не сдамся. И эти уёбки, кто меня изловил, отправятся в ад вместе со мной.

Правда эти мысли так и остались мыслями.

Прямо передо мной откуда-то из густых крон деревьев спрыгнула на землю эльфийка. Её было тяжело не узнать: та самая из академии, что шастала и проверяла людей. Я бы настолько удивлён встретить её здесь, что подавился собственным возмущением, на мгновение позабыв обо всём.

К сожалению, этого мгновения мне и не хватило.

Она молниеносно подскочила ко мне и пнула прямо в голову. В глазах потемнело, и я едва цеплялся за реальность, чтоб не отключиться.

Собственно, я пожалел, что не отключился, так как эльфийка оседлала меня сверху, выхватив сраный кол с кристаллом на навершии, после чего прошипела:

— Оракул приглашает вас посетить наше небесное королевство. Добро пожаловать к эльфам, человеческое отродье.

И в следующее мгновение этот самый кол воткнулся мне в грудь.

Ненавижу эльфов.

Конец второго тома