Песнь песней старого рокера

Пью маленькими глотками лучшее в мире шампанское – «Apollinaris» - The Queen of Table Waters, пузырьки ласкают язык, вдруг начинают лопаться на коже бедра, достаю телефон, читаю: «Ты не напомнил, что мы перенесли встречу – теперь я опаздываю!». Оправдания… кокетство? Поди пойми этих женщин. Вечер еще впереди, зал полупустой; входит мужчина с девушкой, на нем бордовая бабочка...

***

…перед входом в «Русь» лоб в лоб столкнулся с шефом и заметил в его взгляде тень неудовольствия: у него такая же вишневая бабочка, как у меня; я в белом плаще, он – с женой.

Десять… двенадцать лет назад?

… после двенадцати начался разгар корпоративного веселья: звезд эстрады сменил местный Band, канкан под «… а я такой молодой», смокинг отдавал уже больше Шанелью, чем Диором, объявили белый танец, я повернул голову: ко мне подходила Даша – девочка из моего филиала:

- Можно Вас пригласить?

… Даша пришла к нам работать в семнадцать лет, работала на час меньше, чем все; мы нечасто говорили, только встречались глазами, когда я выходил покурить. Однажды я увидел, что она тихо плачет за стойкой, забрал к себе в кабинет, успокоил, поговорили, какие вредные бывают клиенты:

- Бог с ним, с клиентом, как вообще дела, как личная жизнь…

Она сжимала рюмку в руке, коньяк уже подействовал, и, глядя на портреты на стене, она заговорила о том, что любит одного человека, он ее старше, он ничего не знает… он… такой… такой…

- Да, Даша, так бывает, это пройдет, ты еще встретишь своего принца, - заметив, что она немного успокоилась, я говорил обычные в таких случаях глупости, похлопывал по плечу, провожая ее из кабинета.

…

- Конечно, пойдем потанцуем, какое платье, ты просто красавица, - она была невысокая, и обнимать меня за шею получалось у нее с трудом, но ее бедра прижимались к моим совсем не по-девичьи, и я почувствовал, что моя рубашка на груди совершенно промокла. Я нашел ее глаза: в них было бесконечное отчаянье: конец мира, последний миг, последний куплет битловской «Girl» заканчивался; она слегка откинула голову назад, прикрыла глаза, остались только губы, мягкие девичьи губы.

Она позвонила прошлым летом:

- Привет, Сашка! – натужно веселый голос я сразу узнал.

- Привет, Даша, но это не Сашка.

- Ой, я перепутала телефон!

Как она могла перепутать то, чего у нее тогда не было. Мы проговорили с полчаса: у нее «все было хорошо», два брака, два развода, «нет, не работаю – свой бизнес – салон красоты».

- А дети?

- Сын.

- Сколько ему?

- Уже десять.

Уже десять лет прошло.

***

Слышу стук ее каблуков, поднимаю глаза: шпильки, колени, узкая юбка, новая черная блузка без рукавов, голые плечи – какая-то она другая.

- Я сделала новую прическу.

Прическа, да. Извечным женским жестом поправляет волосы, зачем. Запах?

- Выпьешь что-нибудь, как прошел день, что снилось?

- День прошел, что-нибудь выпью, приснился бредовый сон.

- Что девочкам снится?

- Какая-то ерунда: я с сестрой убегаю, мы бежим к реке, к мосту…

- А лестницы к мосту не было?

- Откуда… как… ты … была. Я быстро-быстро поднимаюсь, а сестра падает, я бегу по мосту…

- От кого?

- Не знаю…

- А что было вот тут? – я рисую кружок вокруг ее медальона.

- Страх.

Что же в ней нового? Смотрю в глаза, они другие, взгляд другой; страха нет – что-то отражается на дне: ожидание… готовность… решимость… кто поймет…

- Потанцуем?