Песня слов - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Константин Константинович Вагинов (Комментарии) #9

Поэтическое наследие Константина Вагинова нельзя назвать обширным, и в настоящее издание вошли все его стихотворные произведения, которые были нам доступны. Немалая часть этих текстов была опубликована при жизни автора в отдельных и периодических изданиях; в этих случаях после названия стихотворения в примечаниях указываются его прижизненные публикации. Для стихотворений, не включавшихся автором в типографские сборники, указаны прижизненные публикации, основные посмертные публикации (в том случае, если стихотворение при жизни автора не публиковалось) и источник публикуемого текста. Учтены также варианты и разночтения.

Стихотворения расположены в хронологическом порядке и разделены на три условных периода. Датировка проставлена лишь в том случае, если она указывалась в каком-либо из изданий. Циклы, или маленькие поэмы, составленные самим автором, печатаются в виде цикла, несмотря на то, что отдельные стихотворения, составляющие их, могли появляться в других изданиях в качестве самостоятельных.

Составленные автором поэтические книги, являющиеся, в сущности, большими циклами («Путешествие в хаос», «Петербургские ночи», «Звукоподобие»), публикуются в максимальном соответствии авторскому замыслу, с оговоренными в примечаниях исключениями.

Составитель с благодарностью вспоминает помощь М. Л. Гаспарова и А. Т. Никитаева в работе над примечаниями к первому изданию, а также выражает искреннюю признательность А. Л. Дмитренко за немалый вклад в подготовку исправленного и дополненного издания 2012 г. Отдельное большое спасибо И. М. Гулину и А. Ю. Галушкину за своевременное срочное снабжение необходимыми источниками.

I. СТИХИ 1919–1923 ГОДОВ

В этот раздел вошли стихи из двух книг – «Путешествие в хаос» и «Петербургские ночи», а также немногочисленные стихи того же времени, не включенные автором в эти книги.

«Путешествие в хаос» объединяет стихи 1919–1921 гг. В настоящем издании стихи помещены в том порядке, в каком они идут в книге, вторую часть которой составляет цикл «Острова», датированный 1919 г. На титуле этой тоненькой, малоформатной книжки значится: «Издание Кольца Поэтов. МСМШ. Петербург»; на обороте его: «Настоящее издание отпечатано в 26-й Государственной типографии в количестве 450 экземпляров. Из них 50 нумерованных в продажу не поступают»; «Достохвальному аббатству Гаэров посвящает свое путешествие Константин Вагинов». К собранным в Приложении печатным отзывам на вагиновский поэтический дебют следует прибавить еще один – устный отзыв Гумилева, о котором упоминает Л. Чертков: «несмотря на жеманство и надуманность это начало большого поэта» (СС. С. 216).

ПУТЕШЕСТВИЕ В ХАОС

1. «СЕДОЙ ТАБУН ИЗ ВИХРЕВЫХ СТЕПЕЙ…» – ПХ. С. 7; ПН. С. 14, с единственным знаком препинания – точкой после первой строфы; ПН2. С. 18.

2. «ЕЩЕ ЗАРИ ОРАНЖЕВОЕ РЖАНЬЕ…» – ПХ. С. 8.

Иоконоанн или Иоконаан – древнееврейское имя, трансформированное христианской традицией в «Иоанн»; ср. ниже в этом стихотворении мотив головы, как бы отделенной от тела, подобно отрубленной голове Иоанна Крестителя.

3. «ПОД ПЕГИМ ГОРОДОМ ЗАРЯ ИГРАЛА В ТРУБЫ…» – ПХ. С. 9

….откос Кузнечный – Кузнечный переулок, пересекающийся с Пушкинской улицей (здесь и ниже речь идет о топографических реалиях Петербурга), где, как можно установить путем сравнения соответствующих мест из стихотворений Вагинова («Кафе в переулке», «Петербургский звездочет») и его прозы (ЗВ, КП), находилось ночное кафе, с которым были связаны наркотические переживания вагиновской юности.

…желтого Иосифа жена – то есть Богоматерь; желтый цвет несет в себе определенную духовную символику, ср. желтое облачение Иосифа Обручника на ряде изображений. Следующие строки, возможно, являются преломлением недавно пережитых поэтом впечатлений Гражданской войны (ср. «Бегут туманы в розовые дыры…», «Надел Иисус колпак дурацкий…»).

4. «БЕГУТ ТУМАНЫ В РОЗОВЫЕ ДЫРЫ…» – ПХ. С. 10.

Мария в ресторане / О сумасшедшем сыне думает своем – ср. ниже тему безумного Иисуса.

Арап – один из сквозных образов в ранних произведениях Вагинова <…> семантика его обусловлена темой карточной игры <…> актуализировано арготическое значение слова „арап“ (шулер, мошенник) <…> Пограничные, хтонические черты арапа позволяют судить о нем как об одной из центральных фигур макрокосма, главными атрибутами которого являются ночь, игра, безумие» (ПН2. С. 141).

5. «НАДЕЛ ИСУС КОЛПАК ДУРАЦКИЙ…» – ПХ. С. 12.

Овцы – возможно, аллюзия к евангельской аллегории стада: оно разбрелось, ибо Пастырь безумен.

6. «ВИХРЬ, БЕЙ ПО ЛИРЕ…» – ПХ. С. 13.

7. «НАБУХНУТ БУБНЫ ЗВЕЗД НАД НАМИ…» – ПХ. С. 14.

Выйдет ночь – та же неявная персонификация ночи – «вышла ночь» – в стих. Н. Заболоцкого «Красная Бавария», 1927.

Финикия – в древности цветущая страна на восточном побережье Средиземного моря, была завоевана Александром Македонским.

8. «УЖ СИЗЫЙ ДЫМ ВЛЕТАЕТ В ОКНА…» – ПХ. С. 15.

Аврора (рим. миф.) – богиня утренней зари.

9. «ТАЕТ МАЯТНИК, УМОЛКАЕТ…» – ПХ. С. 16. Возможно, правильнее – «умолкают». В СС

– И хрустальный звон колокольный. Человеческий сын – то есть Иисус Христос.

Все стихотворения до этого включительно можно считать собственно циклом «Путешествие в хаос», хотя в самой книге это специально не отмечено; он объединен сквозными образами, общей темой, наблюдается даже как бы внутренний сюжет, чего нельзя сказать о цикле, обозначенном: «Острова. 1919» и составляющем вторую часть сборника. В него входят все последующие стихотворения, включая, очевидно, «Кафе в переулке».

10. «О, УДАЛИМСЯ НА ОСТРОВА ВЫРОЖДЕНИЙ…» – ПХ. С. 18–19.

С тихими бубенцами Его колпак – ср.: «Бубенцы, бубенцы на дураке!» (Е. Гуро, «Лунная»); «Все вы, люди, лишь бубенцы на голове у бога» (В. Маяковский, «Владимир Маяковский»). «По мнению А. М. Панченко, <…> образ Христа в шутовском колпаке восходит к римским сатурналиям и связан с бичеванием» – Никольская Т. ЧТЧ. С. 80.

11. «КАК НЕЖЕН ЗАПАХ ТВОИХ ЛАДОНЕЙ…» – ПХ. С. 20; ПН. С. 10. В ПН из пунктуации – только точки в конце трех строф, кроме первой.

Ладоней корабль бортами звенит – в ПН перед этим зачеркнуто: [Ладоньки нежные].

Святой Марк, покровитель Венеции, изображался на венецианских монетах; ср. тему нумизматики в прозе Вагинова и биографических материалах.

12. «СЕГОДНЯ – ДЫРЫ, НЕ ЗРАЧКИ У ГЛАЗ…» – ПХ. С. 21.

Адмиралтейская игла – аллюзия к известным строкам из «Медного всадника» А. С. Пушкина.

13. НА НАБЕРЕЖНОЙ – ПХ. С. 22.

14. «В СТАРИННЫХ ЗАПАХАХ, ГДЕ ЗОЛОТО И БАРХАТ…» – ПХ. С. 23.

15. «ЛУНА, КАК ГЛАЗ, НАЛИЛАСЬ КРОВЬЮ…» – ПХ. С. 24–25.

16. «ЕСТЬ СТРАННЫЕ КОВРЫ, ГДЕ ЛИНИИ НЕЯСНЫ…» – ПХ. С. 26–27.

Видимо, именно это стихотворение, а также «В старинных запахах…», послужили основой словам о «романсовости» Вагинова (В. Лурье), сопоставлению его с Вертинским (Л. Борисов и др.).

17. КАФЭ В ПЕРЕУЛКЕ – ПХ. С. 28–29.

Единственное стихотворение Вагинова, где психоделический опыт изображен описательно, снаружи, а не изнутри.

На улице стоит поэт чугунный – памятник Пушкину в сквере на Пушкинской улице; см. примеч. к стихотворению «Под пегим городом заря играла в трубы…».

18. «МЫ ЗДЕСЬ ВДАЛИ ОТ СУГРОБОВ…» – СС. С. 37, с уцелевшего корректурного оттиска ПХ. Стихотворение исключено, очевидно, по цензурным соображениям.

Следующие четыре стихотворения даны в СС по автографам, относящимся к сборнику ПХ.

19. «НА ПАЛУБАХ ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА…» – СС. С. 38.

Устрашающе декадентская, разложенная интерпретация популярной романтической темы «Летучего голландца», корабля-призрака; ср. в известном цикле Н. С. Гумилева «Капитаны». В СС: «Среди негров». Стихотворение, видимо, не вошло в сборник как слабое, чересчур юношеское.

20. «УМОЛКНЕТ ЛИ ПРОКЛЯТАЯ ШАРМАНКА?..» – СС. С. 39. Посвящалось В. В. Смиренскому (см. СС. С. 209).

Стигматы – следы гвоздей на ступнях и ладонях Спасителя.

Тема оскорбления классического метра навеяна, очевидно, занятиями в студии «Звучащая Раковина», можно предположить, что за классической формой скрыта полемика с Гумилевым (ср. воспоминания в Приложении); оскорбление метра приравнивается к оскорблению природы и веры, и в этом чувствуется ирония. А. Л. Дмитренко в докладе, посвященном разбору этого стихотворения, отмечает, что оно «не только содержит ряд образов и мотивов, характерных для поэзии Владимира Смиренского, но включает в себя ироническое переосмысление некоторых из них. Образ шарманки и мотив роковой гибели героя – непосредственная аллюзия на стихотворение В. Смиренского „Хрипит усталая шарманка…“ из его поэтического сборника „Больная любовь“ (Пг., 1921). Обращение „милый брат“, равно как и образ бубенцов, отсылают, по-видимому, к атрибутам „кружкового“ общения участников Аббатства Гаеров <…> Семантическая связь шутовских („гаерских“) бубенцов с карточными бубнами и символикой Аббатства устанавливается на основании посвящения книги Бориса Смиренского „Рифмологион“ (Пг., 1922): „Бубновой Даме Аббатства Гаеров“. Добавим, что эта связь оправдана этимологически: на старинных картах бубновая масть обозначалась рисунком бубенчика». Ниже автор доклада сближает слово оскорблю с псевдонимом В. Смиренского – Андрей Скорбный, что, по его мнению, подчеркивает ироническое снижение образа «милого брата» (,Дмитренко А. «Умолкнет ли проклятая шарманка?..»: К. Вагинов и братья Смиренские // Русская литература ХХ века: Итоги столетия: Международная конференция молодых ученых: Тезисы докладов. СПб., 16–18 мая 2001. С. 31–32).

21. ПЕТЕРБУРЖЦЫ – СС. С. 40.

Тяжелые лиры – возможно, аллюзия к названию поэтической книги Вл. Ходасевича «Тяжелая лира» (1922). На Урале Вагинов побывал с Красной Армией, ср. стих. «Один бреду среди рогов Урала…» и др.

22. «ЗА ОСОКУ, ЗА ЛЕД, ЗА СНЕГА…» – СС. С. 41.

Вторая строфа – явно обращение к самому себе, отвыкшему за годы войны и скитаний от домашнего уюта.

23. «ВЕЧЕРОМ ЖЕЛТЫМ КАК ЗРЕЛЫЙ КОЛОС…» – Вопросы литературы. 1989. № 12. С. 132 (А. Герасимова; не полностью); впервые полностью – в первом издании наст. тома. Автограф в альбоме Б. В. Смиренского (вклеенный листок) – РГАЛИ. Ф. 2823. Оп. 1. Ед. хр. 89. Л. 51. Перед этим стихотворением – двустишие:

Осыплют липы пьедестал чугунный

И дети в ночь уйдут пересыпать песок,

приведенное, по свидетельству Л. Черткова, в неопубликованных мемуарах Б. Смиренского «Странствующий энтузиаст» (СС. С. 89.) Ниже в альбом наклеена обложка «Путешествия в хаос».

24. «ТЫ НЕ МАЛЬЧИК С ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ…» – беловой автограф из архива Б. В. Смиренского, хранится в собрании А. Л. Дмитренко. Был также вклеен в альбом, откуда впоследствии извлечен (Б. В. любил вырезать и наклеивать рукописи в альбомы), что заметно по следам клея и посторонней бумаги на обороте. Текст и примечание любезно предоставлены для настоящей публикации хозяином собрания.

ПЕТЕРБУРГСКИЕ НОЧИ

Книгу «Петербургские ночи» Вагинов составил в 1922 г. и надеялся выпустить в Госиздате или в издательстве «Круг». В одном из писем того периода он писал, что в этой книге «отражается Петербург, не современный, а, надеюсь, и вечный, его одинокая борьба и жизнь одного из его жителей. Почти все стихи отдельно были напечатаны в разных журналах. В официальных органах я почти не участвую, считая, что это было бы недобросовестно с моей стороны, так как я резко расхожусь с современностью». В другом письме он называет сборник «книга романтическая и фантастическая». Еще одна выдержка из письма 1922 г.: «Я проходил через все поэтические кружки и организации; теперь мне это давно не надо. <…> Я хочу работать один» (цит. по: СС. С. 217).

В настоящем издании «Петербургские ночи» воспроизводятся по наборной рукописи, хранящейся в Петербурге в собрании М. С. Лесмана (Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме). А. Ахматовой. Ф. 5. Оп. 1. Д. 163; пользуемся случаем, чтобы выразить признательность Н. Г. Князевой, предоставившей нам возможность ознакомиться с этими материалами еще при подготовке первого издания). На обложке значится: «Константин Вагинов. Петербургские Ночи. Островитяне. Петербург. 1922». На титуле: «Петербургские ночи. Сочинение Константина Вагинова. 1922 г.». Книга представляет собой стопку не сшитых листков небольшого формата, поделенных на семь разделов, каждый из которых заключен в отдельную «подобложку» – двойной тетрадный листок с римской цифрой, обозначающей номер раздела; все вместе заключено в общую картонную обложку. Немногочисленная правка и общая пагинация – более светлыми чернилами. В стихотворениях первого раздела первые буквы выделены темно-красными чернилами. В конце книги имеется составленное автором «Содержание» с указанием страниц, а также следующий список:

«Книги Островитян.

„Островитяне I“ – альманах: стихи К. Вагинова, С. Колбасьева и Н. Тихонова. Петербург 1922 г.

С. Колбасьев – „Открытое Море“: поэма. Петербург 1922 г.

Николай Тихонов – „Орда“ стихи Петербург 1922 г.

„Островитяне I–II“ – альманах: стихи К. Вагинова, П. Волкова, С. Колбасьева и Н. Тихонова. Петербург – Гомель 1922 г.

Константин Вагинов – „Петербургские ночи“ стихи Петербург-Гомель – 1922 г.

[Николай Тихонов – „Восточные стихи“ (печатается)]

Николай Тихонов – Былина (готовится)

Его же – „Лоскутное Знамя“ – розсказы (готовится)

Петр Волков – „Курганы“ стихи (готовится)

С. Колбасьев – [„Погоня“] стихи (готовится)

Константин Вагинов „Монастырь Господа нашего Аполлона“ – повесть (готовится)».

Сохраняем состав и порядок следования текстов, за исключением тех немногих случаев, когда стихотворение входило в более ранний сборник «Путешествие в хаос» или позже было включено автором в один из циклов. Все эти случаи оговариваются в примечаниях; здесь же указывается номер страницы рукописного сборника для каждого текста.

В соответствии с авторским замыслом составлено отдельное издание сборника (ПН2) с подробными текстологическими и фактографическими примечаниями. Пунктуация в нем, однако, приближена к норме. Нам же представляется, что здесь важно сохранить все особенности оригинала: рукопись беловая, подготовленная автором к набору, и минимальная пунктуация, как кажется, адекватнее передает сдержанную авторскую интонацию, нежели нормативная, расставленная редакторами последующих изданий.

25. «ПЕРЕВЕРНУЛ ГЛАЗА И ОСМОТРЕЛСЯ…» – ПН. С. 5, перед первым разделом – в качестве пролога ко всей книге; записано темно-красными чернилами. СС. С. 43; ПН2. С. 9.

Зачеркнутый вариант последней строки: «Открыв тоскливый и квадратный рот».

26. «В ТВОИХ ГЛАЗАХ ОПЯТЬ ЗАТРЕПЕТАЛИ КРЫЛЬЯ…» – ПН. С. 9; Театр. С. 172 (А. Герасимова); ПН2. С. 13.

Стихотворение явно связано с циклом «Острова» из «Путешествия в хаос». Далее идет стихотворение «Как нежен запах твоих ладоней…» (ПХ. С. 20).

27. «В ГЛАЗАХ АРАПА НОЧЬ И ГОРЫ…» – ПН. С. 11; Театр. С. 172 (А. Герасимова); Звезда. С. 170 (Т. Никольская, В. Эрль); ПН2. С. 15.

Ср. образ «арапа» в ПХ и примеч. к стих. «Бегут туманы в розовые дыры…».

Стикс (греч. миф.) – река в подземном царстве мертвых.

28. «У МИЛЫХ НОГ ВЕНЕЦИАНСКИХ СТАТУЙ…» – ПН. С. 12; ЗР. С. 74 («Звучащая Раковина», сборник стихотворений молодых поэтов, посещавших студию Н. С. Гумилева, был издан уже после его гибели на средства художника-фотографа М. С. Наппельбаума, отца поэтесс И. М. и Ф. М. Наппельбаум); ПН2.

Венецианские статуи – статуи Летнего сада в Петербурге, приобретенные в Венеции и Риме. Стрелка – Стрелка Васильевского острова. Стрекоза, как и трава на улицах, и запах моря, – приметы послереволюционного Петрограда, голодного, без промышленности и транспорта, о котором Вагинов писал в КП: «А какой город был! Какой чистый, какой праздничный!..»

29. «ПЕРЕВЕРНУТСЯ ЗВЕЗДЫ В НЕБЕ ПАДШЕМ…» – ПН. С. 13; Театр. С. 172 (А. Герасимова); ПН2. С. 17. Далее шло выпущенное нами стихотворение «Седой табун из вихревых степей…» (ПХ. С. 7).

30. «В ВОЗДУХ ЖЕЛТЫЙ БРОСЯТ ОСИНЫ…» – ПН. С. 15; Театр. С. 172 (А. Герасимова); ПН2. С. 19. Возможно прочтение бросит осина (так в ПН2).

Арап – см. выше;

фригийский колпак – символ Французской революции. «Спор „белого юноши“ и „арапа во фригийском колпаке“ смутно намекает на древнегреческие мифы о музыкальных состязаниях Аполлона с фригийцами – с сатиром Марсием, игравшим на флейте, и с Паном, игравшим на свирели. Эти мифы, в которых утверждалась победа аполлоновой лиры (национального греческого инструмента) над флейтой, свирелью (олицетворявших фригийскую музыку), отражали актуальную для греков идею соперничества Востока и Запада, Хаоса и Гармонии» (ПН2. С. 144).

31. «ГРЕШНОЕ НЕБО С ЗВЕЗДОЙ ВИФЛЕЕМСКОЮ…» – ПН. С. 16; Slavic Review. 1989. Vоl. 48. № 4. Р. 632 (А. Апетопе); Театр. С. 172 (А. Герасимова); ПН2. С. 20. Имеется также автограф в альбоме К. М. Маньковского (РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 17. Ед. хр. 557. Л. 7), с надписью: «Дорогому Константину Маньковскому посвящаю» и датой: «август 1921», с небольшими разночтениями.

Звезда Вифлеема, по Евангелию, зажглась как знак Рождества Христова; символ Рождества (ср.: дорогой Новогодней). В прозаическом произведении Вагинова с этим названием (1922) звезда Вифлеема ассоциируется с красноармейской звездой, становится символом разрушительных новых сил, вызывающих у автора резкое неприятие.

32. «СИНИЙ, СИНИЙ ВЕТЕР В ТЕЛЕ…» – ПН. С. 19; Театр. С. 172 (А. Герасимова); ПН2. С. 23.

Авторское написание – мятелей, засвяти.

33. «ПУСТЬ СЫРОЮ СТАЛА ДУША МОЯ…» – ПН. С. 20; Театр. С. 172 (А. Герасимова); ПН2. С. 24.

34. «С АНТИОХИЕЙ В ПАЛЬЦЕ ШЕЛ ПО УЛИЦЕ…» – ПН. С. 21; Островитяне: машинописный сборник>, I; СС. С. 45; ЧТЧ. С. 93, в воспоминаниях И. М. Наппельбаум; ПН2. С. 25.

Антиохия – в эпоху эллинизма крупный город в северной Сирии, столица Сирийского царства.

Геката (греч. миф.) – богиня мрака, ночных видений и чародейства, объект поклонения в эзотерических культах. «Аналогичные образы встречаются в стихотворениях „Каждый палец мой – умерший город…“ и „Палец мой сияет звездой Вифлеема…“ <…> Они связаны с характерным для творчества Вагинова мотивом представления человеческого тела как микрокосма <…> Возможно, непосредственным источником данного образа послужило кольцо с вмонтированной в оправу древней монетой <…> Согласно предположению В. И. Эрля, семантика пальца в произведениях Вагинова может быть связана с техникой употребления кокаина» (ПН2. С. 147).

35. «НАМЫЛИЛ СЕРДЦЕ – ПУСТЬ НЕ БОЛЬНО БУДЕТ…» – ПН. С. 22; СС. С. 46; ПН2. С. 26.

…ветер за окном рекламу бьет – ср.: «Шумит и воет в ветре Гала-Петер» («Петербургский звездочет»); «хочется мне увидеть Лиду мою, и ночное кафе, и синие рекламы Гала-Петер» (МГА). Можно предположить, что реклама шоколада марки «Гала-Петер» соседствовала с памятным поэту ночным кафе на Пушкинской улице.

36. «СНОВА УТРО. СНОВА КУСОК ЗАРИ НА БУМАГЕ…» – ПН. С. 23; Родник. С. 72 (Т. Никольская); ПН2. С. 27.

37. «БЕГАЕТ ПО ПОЛЮ НОЧЬ…» – ПН. С. 24; Родник. С. 72 (Т. Никольская); ПН2. С. 28.

Ср. «беглые поля» в стих. «Мы отошли, коварные потомки.»

В конце третьей строки – зачеркнутое слово [последним], по ошибке попавшее туда из четвертой.

38. «КАЖДЫЙ ПАЛЕЦ МОЙ – УМЕРШИЙ ГОРОД…» – ПН. С. 27; СС. С. 47, с разночтением строк: Каждый палец мой – исчезнувший город и Может поэтому так мне дороги; ПН2. С. 31.

В. Л. – Вера Иосифовна Лурье (1901–1998) – поэтесса, участница «Звучащей раковины» (см. ее статью в Приложении); в октябре 1921-го уехала с семьей из России и всю жизнь прожила в Берлине. «Костя меня очень любил, это можно назвать влюбленностью, поэтому я думаю, что он считал мое мнение важным. Он был моим юношеским другом, но я в него влюблена не была. <…> В моей памяти: он был невысокого роста, носил длинную шинель, переделанную из военной, и у него было хорошее лицо. <…> Мое последнее воспоминание о Вагинове: наш двор, мы покидаем Петроград, и Костя стоит на дворе и провожает нас. После моего отъезда мы еще переписывались, но я не могу сказать, как долго. Во всяком случае, мы перестали переписываться до его брака» (из письма В. И. Лурье к Р. Де Джорджи от 18 июня 1992 года. Цит. по: ПН2. С. 149). См. также: Дмитренко А. Константин Вагинов и Вера Лурье // Русская литература ХХ века: Итоги столетия. II международная научная конференция молодых ученых: <Тезисы докладов.> СПб., 2001. С. 21–22.

Ср. стихотворение В. Лурье (ПН2. С. 150):

Посвящается К. Вагинову

Чтобы она так громко не звенела,

Я душу спрятала в большой карман.

Остался только след колючих ран

По улицам бредет пустое тело.

Ты стал бояться потемневших зал,

И не ласкаешь больше мои руки.

Ты бьешься, бьешься в непонятной муке.

Зачем ты звон души моей украл!

39. «В СОЛЕНЫХ ЖЕМЧУГАХ СПОКОЙНО ХОДИТ МОРЕ…» – ПН. С. 28; Театр. С. 172 (А. Герасимова); Звезда. С. 170 (Т. Никольская, В. Эрль); ПН2. С. 32.

40. «СПИТ В РЕСНИЦАХ ТВОИХ ЗОЛОЧЕНЫХ…» – ПН. С. 29; О. С. 9; СС. С. 48; ПН2. С. 33.

Огород из роз – ср. стих. «Пусть сырою стала душа моя…»

41. «УПАЛА НОЧЬ В ТВОИ РЕСНИЦЫ…» – ПН. С. 30; ЗР. С. 76; СС. С. 49.

B. Л. – Вера Лурье.

Антиохия – см. примеч. к стих. «С Антиохией в пальце шел по улице…».

Орфей (греч. миф.) – певец и музыкант, покорявший своим волшебным искусством не только людей, но также богов и природу. Миф об Орфее, в частности о его сошествии в Аид за Эвридикой, очень важен в вагиновском «личном эпосе» (ср. стих. «Эвридика» и др.). Здесь находится в связи с темой «не человека», впоследствии одной из главных тем поэзии Вагинова.

42. «ПОКРЫЛ, ПРИКРЫЛ И ВНОВЬ ПОКРЫЛ СОБОЮ…» – ПН. С. 31; ЗР. C. 75; СС. С. 50, с вариантом последней строки: Один останусь с птицей на ветру; ПН2. С. 35.

43. «ОПЯТЬ У ОКОН ЗОВ МАДАГАСКАРА…» – ПН. С. 32; У. С. 27; СС. С. 51, с вариантами: Огромной птицей солнце вдаль летит; Смешно и страшно нам без солнца жить; ПН2. С. 36.

"Зефир – в данном случае: папироса. Папиросы марки „Зефир“ пользовались популярностью еще до революции <…>. Папиросы „Зефир“ наряду с пайковым хлебом как одну из примет городской жизни первых послереволюционных лет упоминает Вера Лурье в стихотворении „Петроград“ <…> Продавец папирос – „зефирщик“ – характерный городской тип эпохи нэпа» (ПН2. С. 153).

Желтый – здесь в двойном значении: символическом, как цвет духа, и физиологическом, в ряду определений: «худой, больной…».

Имеется также автограф в архиве П. Н. Медведева: ОР РНБ. Ф. 474. Альб. 1. Л. 100, где знаки препинания – только в конце (запятые после хлопнул и худой), Зефир – с прописной буквы, в строке Как странен лет… вместо лет первоначально было зов (зачеркнуто). Протяжных – переделано из [нрзб].

44. «КАМИН ГОРИТ НА ПЛОЩАДИ ОГРОМНОЙ…» – ПН. С. 33; У. С. 25; СС. С. 52; ПН2. С. 37.

В «Ушкуйниках» (сборнике, который издал Н. Чуковский: историю этого издания, довольно забавную, можно прочитать в его воспоминаниях о Мандельштаме, в кн.: Чуковский Н. Литературные воспоминания. М., 1989. С. 156–162) строфа, быть может из цензурных соображений, была заменена на следующую:

Крутись, сырая ночь, в ее глазах восточных:

Старик, старик, куда ее ведешь?

Луна, как червь, мой подоконник точит,

Ужели завтра снова запоешь?

Описанная в стихотворении пара может читаться и как Мария с Иосифом во время бегства в Египет, и как поэт (во многих стихотворениях проецирующий себя на образ старика) и его возлюбленная; ср.: Ты помнишь ли костры на площади огромной, / Где мы сидели долго в белизне ночной («В соленых жемчугах спокойно ходит море…»).

Приводя в сравнение строку «Ты помнишь ли костры на площади огромной…» («В соленых жемчугах спокойно ходит море.»), А. Л. Дмитренко пишет: «Указанная автоцитата позволяет в данном контексте интерпретировать камин как метафору костра. Возможно, эта метафора обязана своим возникновением разговору Александра Блока с молодыми петроградскими поэтами о литературном значении образа камина, который, если верить воспоминаниям Л. И. Борисова, состоялся в 1920 или 1921 году у костра на Исаакиевской площади в Петрограде <…> „Кто-то – кажется Вагинов, – заметил, что камин даже и вовсе не огонь, – камин всего лишь материал для романсов… Впрочем, и то хорошо!“» (Борисов Л. За круглым столом прошлого: Воспоминания. Л., 1971. С. 19.) – ПН2. С. 154.

45. «ОДИН БРЕДУ СРЕДИ РОГОВ УРАЛА…» – ПН. С. 34; ЗР. С. 77; СС. С. 53; ПН2. С. 38.

Браслеты кораблей касались островов – темная метафора несколько проясняется, если сравнить ее со стих. «Как нежен запах твоих ладоней…»

46. «В НАГОРНЫХ ГОРНАХ ГУЛ И ГУЛ И ГРОМ…» – ПН. С. 37; О. С. 7; СС. С. 54; ПН2. С. 41.

Первая строка исправлена другими чернилами; было [На горных] горнах.

Этим стихотворением открывалась подборка стихотворений Вагинова в альманахе «Островитяне. I», уже не машинописном, а изданном типографским способом, тиражом 1000 экз. весной 1922 г., хотя датирован он декабрем 1921-го. В альманах вошли стихи Вагинова, Тихонова, Колбасьева. Первый номер стал единственным и последним. В рукописи ПН имеется переправленный вариант первой строки: «На горных горнах гул и гул и гром».

Мцхета – древний храм в Грузии. По предположению Т. Л. Никольской, во второй строке частичная анаграмма находящегося там собора Светицховели; упоминание Мцхеты может быть связано с личными впечатлениями во время путешествия по Кавказу в 1913 г. (см.: ПН2. С. 155).

Далее в рукописи следует стихотворение «Любовь опять томит, весенний запах нежен…», позже включенное автором в цикл «Финский берег» и публикуемое ниже в составе этого цикла.

47. «И УМЕР ОН НЕ ПРИ ЛУНЕ ЧЕРВОННОЙ…» – ПН. С. 39; О. С. 8; СС. С. 56; ПН2. С. 43.

Далее в рукописи ПН следует стихотворение «Двенадцать долгих дней в груди махало сердце…», также вошедшее в «Финский берег».

48. «Я ВСТАЛ ПОШАТЫВАЯСЬ И ПОШЕЛ ПО СТЕНКЕ…» – ПН. С. 41; СС. С. 58; ПН2. С. 45.

А Аполлон за мной, как тень скользит – за мной вставлено над строкой. После …тень мою! ошибочно не закрыты кавычки. Миф о пришествии Аполлона как жестокого и злого божества, требующего кровавой жертвы, – один из основных мифов того, что Л. Чертков назвал вагиновским «туманным эпосом». Ср.: «В крылатых облаках…», МГА и др. Одним из источников такого образа Аполлона следует назвать новеллу У. Патера «Аполлон в Пикардии» в его книге «Воображаемые портреты» (рус. пер. П. Муратова, 1908 и 1916), по сообщению А. И. Вагиновой, любимой книге Вагинова с юных лет. «Эта трактовка соотносится с греческим мифом об Аполлоне Гиперборейском и, в особенности, с его архаическими вариантами. <…> Т. Л. Никольская и В. И. Эрль указывают еще один вероятный источник <…> – статью А. Балльера „Аполлон будничный и Аполлон чернявый“ («Союз молодежи. 1913. № 3. С. 11–13), в которой провозглашается гибель Аполлона как воплощенного идеала культуры прошлого и появление нового Аполлона, символизирующего искусство будущего» (ПН2. С. 157).

49. «ПАЛЕЦ МОЙ СИЯЕТ ЗВЕЗДОЙ ВИФЛЕЕМА…» – ПН. С. 42; ЗР. С. 73; СС. С. 59 (с вариантом 4-й строки: …песни твердит); ПН2. С. 46. См. примеч. к стих. «Грешное небо с звездой Вифлеемскою…».

Сенная – площадь в Петербурге. Стихотворение произвело большое впечатление в тогдашних литературных кругах. Даже И. Садофьев, резко отрицательно оценивая ЗР, заметил, что у Вагинова «такой палец, что только ахнешь» (Садофьев И. Мертвая и живая литература // Литературная неделя. № 4. Приложение к «Петроградской правде». 1922. 11 июня. № 128). Ср.: «Каждый палец мой – исчезнувший город…» и др. стихотворения с подобной образностью.

50. «ЧЕРНЕЕТ НОЧЬ В МОЕЙ РУКЕ ПОДЪЯТОЙ…» – ПН. С. 43; О. С. 10; СС. С. 60, с вариантами: Что делать мне с моим умершим телом; Ходил другой с своею вечной дамой; ПН2. С. 47.

Вечная дама – возможно, ироническая контаминация «Прекрасной дамы» с «Вечной женственностью».

Пропахло рожью солнце – ср. конец стих. «О, удалимся на острова Вырождений…»: люди солнца в колосьях ржи противопоставляются людям луны, лунатикам и звездочетам, к которым причисляет себя Вагинов.

51. «ТЕМНЕЕТ МОРЕ И ПЛЫВЕТ КОРАБЛЬ…» – ПН. С. 44; СС. С. 61; ПН2. С. 48.

52. «ВЫШЕЛ НА КАРПОВКУ ЗВЕЗДЫ СЧИТАТЬ…» – ПН. С. 47; СС. С. 62, с вариантом: А за спиной Луны перевитые песни.

В рукописи можно прочитать За спиной… – А, возможно, зачеркнуто.

Карповка – речка в Петербурге.

Взял балалайку рукой безобразной… затянутым пленкою глазом – ср. «Междусловие установившегося автора» в КП: «Я дописал свой роман, поднял остроконечную голову с глазами, полузакрытыми желтыми перепонками, посмотрел на свои уродливые от рождения руки: на правой руке три пальца, на левой – четыре». Это иронически-физиологичное воплощение характерной для Вагинова темы вырождения (в стих. «О, удалимся на острова Вырождений…» еще отчасти декларативной).

Киприда – то же, что Афродита (греч. миф.) – богиня любви. Сермяжные – то есть военные годы: «сермяга» у Вагинова обычно значит «шинель», ср. ЗВ. В ПН2 (С. 159–160) высказано предположение, что условный персонаж стихотворения носит некоторые черты со-«островитянина» С. Колбасьева: он изучал шведский и персидский, в 1923 г. ездил в составе дипломатических миссий переводчиком в Афганистан и Финляндию, а в 1918 г. плавал по Волге на эскадренном миноносце (ср. его рассказ «Волга-мачеха»); «лейтенантом» же назвал Колбасьева Гумилев в стихотворении «Мои читатели» (1921).

Далее в рукописи следует стихотворение «В пернатых облаках все те же струны славы…», публикуемое ниже в составе цикла «Ночь на Литейном».

53. «ПРОХОЖИЙ ОБЕРНУЛСЯ И КАЧНУЛСЯ…» – ПН. С. 49; Родник. С. 72 (Т. Никольская), с вариантом последней строки первой строфы: …слов и трав (возможно и прочтение «слав», но наиболее вероятно «слив»); ПН2. С. 53.

В последней строке вместо холодней первоначально было [тяжелей], правка другими чернилами.

54. «ТЫ ДОГОРЕЛО СОЛНЦЕ ЗОЛОТОЕ…» – ПН. С. 50; Театр. С. 173 (А. Герасимова); Звезда. С. 171 (Т. Никольская. В. Эрль); ПН2. С. 54.

Первая строка – с авторской правкой: вместо догорело было [закатилось].

55. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЗВЕЗДОЧЕТ – ПН. С. 51–53; О. С. 12–14 (с вариантами: В моем плече тяжелый ветер дышит; Иль дом крылатый на брегах Невы; Но он сегодня вышел на дорогу (О), …приют Господень); ПН2. С. 55–58. Вместо в груди моей первоначально было в моей груди.

Румяный Нищий – очевидно, солнце; ср. противопоставление себя и себе подобных людям солнца в стих. «О, удалимся на острова Вырождений…», «Чернеет ночь в моей руке подъятой…» и др. В период белых ночей солнце, как известно, несколько суток не сходит с небосклона. Миф о похищенной дочери Солнца – универсальный солярный миф.

Монтекристо – марка огнестрельного оружия.

Гала-Петер – см. примеч. к стих. «Намылил сердце – пусть не больно будет…».

Эрмон – горная цепь в Иудее; ср. у Иудейских гор в стих. «Усталость в теле бродит плоскостями…». В О, вероятно, ошибка, обессмысливающая текст: …на Эвроне (Эврон – греческое название иудейского города Хеброн). Давиду, легендарному иудейскому царю-воителю (X в. до н. э.), приписывается составление псалмов, вошедших в библейскую книгу Псалтирь.

А Аполлон стоит безглазый и холодный – в последующих публикациях А Звездочет стоит… – таким образом Звездочет сливается с кровожадным Аполлоном вагиновского мифа (ср. МГА). «В стихотворении варьируются некоторые мотивы драмы А. А. Блока „Незнакомка“ (1906). Имена персонажей – Звездочет и Мэри – заимствованы оттуда же» (ПН2. С. 162).

56. «У КАЖДОГО ВО РТУ НОГА ЕГО СОСЕДА…» – ПН. С. 57; Родник. С. 73 (Т. Никольская); ПН2. С. 61.

Описано, очевидно, возвращение с фронта. В поэзде написано через э.

Неточно цитирует первую строку этого стихотворения, тогда не опубликованного, Ходасевич в своем очерке «Во Пскове» (1935): «\орении, начинавшемся со стиха:

У каждого во рту нога соседа»

(Ходасевич В. Избранное. М., 1991. С. 424).

57. «СТАЛИ УЛИЦЫ УЗКИМИ ПОСЛЕ ГРОХОТА СОЛНЦА…» – ПН. С. 58; СС. С. 66 (с вариантами: …после грохота солнц;…городской и небесной любви); ПН2. С. 62.

Лида – ср. МГА, КП, воспоминания Н. Чуковского. В ПН записано теми же темно-красными чернилами, что и первое стихотворение-пролог.

58. «ВСЕ ЖЕ Я ЛЮБЛЮ ХОЛОДНЫЕ ЖАЛКИЕ ЗВЕЗДЫ…» – ПН. С. 59; СС. С. 67; ПН2. С. 63.

59. «РЫЖЕВОЛОСОЕ СОЛНЦЕ РУКИ К ТЕБЕ Я ПОДЪЕМЛЮ…» – ПН. С. 60; Родник. С. 72 (Т. Никольская); ПН2. С. 64.

Поляника – сибирская ягода (мать Вагинова, как мы знаем, была родом из Сибири); в рукописи буква не вполне разборчива, так что можно прочитать с античным акцентом – полиника.

…волнуются желтые Нивы – заглавная буква смещает традиционный для русской поэзии образ в сторону названия популярного дореволюционного журнала «Нива»: ср. ироническое описание отцовской библиотеки в КП: «В шкафах помещались великолепные книги: приложения к «Ниве», страшнейшие романы Крыжановской, возбуждающий бессонницу граф Дракула, бесчисленный Немирович-Данченко…»

60. «ПОМНЮ ПОСЛЕДНЮЮ НОЧЬ В ДОМЕ ПОКОЙНОГО ДЕТСТВА…» – ПН. С. 61; С 1926. С. 8; ОСС. С. 57; СС. С. 68 (в двух последних случаях – под названием «Юноша»), с вариантом: Стая белых людей лошадь грызет при Луне; ПН2. С. 65

…в доме покойного детства – возможно, восходит к новелле У. Патера «Ребенок в доме», в рус. пер. – «Дом детства» (в упоминавшейся книге «Воображаемые портреты»), где показано воспитание души в плодотворном конфликте между христианством (страдание) и античностью (красота) – идея явно близкая Вагинову, повлиявшая на его художественное сознание.

В Польшу налет и перелет на Восток – реальный путь поэта в составе Красной Армии, сермяжного войска.

Ем чечевичную кашу – не только характерная реалия послереволюционного быта; за чечевичную похлебку библейский Иаков продал право первородства своему брату Исаву (Быт. 25, 29–34); ср. мотив утраченного первородства в стих. «Одно неровное мгновенье…» и др. В последующих публикациях вариант последней строки: Стая белых людей лошадь грызет при Луне; ср. реальный эпизод из воспоминаний Александры Ивановны (Приложение).

61. «СЫНАМ НЕВЫ НЕ СВЕРГНУТЬ ИГА ВЛАСТИ…» – ПН. С. 62; СС. С. 69; ПН2. С. 66.

Первая строка в рукописи тщательно вымарана теми же более светлыми чернилами, которыми проведена основная часть правки; во второй строке так же вымарано слово чернь и заменено на флаг (все это, очевидно, по цензурным соображениям); четвертая строка в СС – Для черных стран не верящих – восход (ср. «негров» во второй части МГА).

Коль славен наш Господь в Сионе – начало одного из наиболее популярных православных гимнов (слова М. М. Хераскова). Можно сравнить вагиновскую трактовку христианства, весьма откровенную в этом стихотворении, со взглядами Ф. Ницше, изложенными, в частности, в его книге «Сущность христианства».

62. «НЕТ, НЕ ЛЮБЛЮ ЗАКАТ ПОЙДЕМТЕ ДАЛЬШЕ ЛИДА…» – ПН. С. 63; СС. С. 70; ПН2. С. 67.

Лида – см. примеч. к стих. «Стали улицы узкими после грохота солнца…».

В казарме умирает человек – друг юности Вагинова Сергей Крейтон, ср. воспоминания Александры Ивановны, а также образ «Сергея К.» в КП. В сделанном И. Ф. Мартыновым списке с «Изборника», составленного Вагиновым для М. К. Неслуховской, пояснение «Сергей Крейтон» стоит непосредственно рядом со строкой (частное собрание; ПН2. С. 168).

Дерябинка – Дерябинские казармы на берегу Финского залива, в первые годы после революции использовались как тюрьма (ПН2. С. 168–169).

В последней строке описка: отделнул.

63. «ОТШЕЛЬНИКОМ ЖИВУ, ЕКАТЕРИНИНСКИЙ КАНАЛ 105…» – ПН. С. 64; ЗПТ, 1923. № 60. С. 3 (без третьей строфы, с вариантом начала: Живу отшельником…); СС. 71; ПН2. С. 68.

…Грузии, Азербайджана крики – ср. «базар» в «Поэме квадратов» и др. (в данном автографе написание: Айзербейджана).

Екатерининский канал, 105 – достоверный адрес поэта.

В шестой строке не вполне ясно написано: разрушим или разрушили; последнее слово восьмой строки в ЗПТ – послушно. В рукописи – правка, внесенная явно по цензурным соображениям: так, в восьмой строке красным заменено на ярким, в одиннадцатой – смердишь на шумишь, в последней – Империи на Равниною; в этой строке сохраняем заглавные буквы, в журнальной публикации замененные строчными. По полям отчерк другими чернилами, авторская надпись: колонкой (т. е. без разбивки на строфы).

Имеется также автограф, вклеенный в альбом М. М. Шкапской; о незначительных расхождениях в написании и правке см. ПН2. С. 170. Там же приводится свидетельство М. М. Бахтина: «Это вообще одна из его <Вагинова> основных тем – закат великой империи. <…> Потом эти специфические тоже черты Ленинграда того времени: разбитые каменные ворота, крик грузин, азербайджан, вообще все это. представители меньшинств, которые в то время буквально наводняли Петербург. <…> Потому что для них там было раздольно. Они умели там действовать. Русские приспособлялись гораздо хуже к существующим условиям. Не говоря уже о том, что для этих меньшинств существовали всевозможные привилегии и прочее. Потом – вот, действительно росла ромашка и „клевер дикий“. Я бывал у него много раз и действительно могу засвидетельствовать.» (Беседы В. Д. Дувакина с М. М. Бахтиным. М., 1996. С. 192).

64. «ТЫ ПОМНИШЬ КРУГЛЫЙ ДОМ И ШОРОХ ЭКИПАЖЕЙ?..» – ПН. С. 67; Родник. С. 73 (Т. Никольская); ПН2. С. 71.

Круглый дом – реальное здание на Зверинской улице, где жили сестры Неслуховские, с которыми дружил Вагинов; там, в частности, собирались участники кружка «Островитяне». В 1922 г. Мария Константиновна Неслуховская (1891–1975) вышла замуж за Николая Тихонова и до конца оставалась в числе лучших друзей Вагинова (ПН2. С. 175; см. Приложение).

Гефсиманских бед – по Евангелию, в Гефсиманском саду к востоку от Иерусалима в ночь перед Иудиным предательством происходило моление Христа о чаше («Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лук. 22, 42).

65. «И ВСЕ ЖЕ Я ПРОСТОЙ КАК ДУБ СРЕДИ ПОМПЕИ…» – ПН. С. 68; Театр. С. 173 (А. Герасимова); ПН2. С. 72.

Помпеи – римский город, разрушенный вместе с Геркуланумом в 79 г. извержением вулкана Везувий. В пятой строке вместо мерный было зачеркнутое кру<глый> (ср. предыдущее стих.).

Гефсиманских дней – см. примеч. к предыдущему стихотворению.

66. «УСТАЛОСТЬ В ТЕЛЕ БРОДИТ ПЛОСКОСТЯМИ…» – ПН. С. 69; Абраксас. <№ 1>. С. 58; СС. С. 72; ПН2. С. 73.

Двухпалый Митя – см. примеч. к стих. «Вышел на Карповку звезды считать…».

Нас не омоет Новый Иордан – ср. выше тему неприятия «нового христианства».

Назарет – городок в Галилее, где, по Евангелию, жили Мария и Иосиф до и после рождения Иисуса.

У Иудейских гор – ср. «Эрмон» в «Петербургском звездочете» и примеч. В «Изборнике» (рукописном сборнике, составленном Вагиновым для М. Неслуховской) вместо «плоскости» – «площади». «Предположительный автокомментарий к ключевому для данного стихотворения геометрическому термину находим в „Поэме квадратов“, где плоскость является атрибутом „посюсторонней“, земной жизни» (ПН2. С. 176). Далее в рукописи ПН следует стихотворение «Мой бог гнилой, но юность сохранил…», публикуемое ниже в составе цикла «Ночь на Литейном».

В 1924 г. Л. И. Борисов (1897–1972; см. Приложение) напечатал пародию на это стихотворение:

Усталость в теле бродит, как по саду,

У входа главного – Ботнический закат.

Мой вырождающийся друг, коротконогий Костя,

Нас не пропустят в этот сад!..

И вспомнил Новоржев и смуглого зулуса,

Подметку гиблую из Гималайских гор,

И дыни синие, зеленые, как бусы,

И твой запрятанный под каблуками взор.

Свистит заря под полотном котомки,

Скучает свист и рдеет крокодил,

И весь иду, непонятый и ломкий,

Туда, где дедушка мой некогда ходил.

Присел на мох, потрогал спинку стула,

Спокойно молвил: «Стой и не желай!

Завидовать столу и креслу неразумно,

Спокойно тлей и пылью обрастай!

(Жизнь Искусства. № 25. С. 17; ПН2. С. 176. Пародия остроумная, хотя, конечно, не дотягивает до оригинала по части высокого безумия.)

67. «И ВСЕ Ж Я НЕ ЖИВОЙ ПОД КУЩЕЙ АПОЛЛОНА…» – ПН. С. 71; СС. С. 74; ПН2. С. 75.

В третьей строке вместо гул было [сви]<ст>.

Прикованность <к> скале – смутная аллюзия на античный образ прикованного Прометея; можно предположить, что предлог убран, дабы избежать ослышки «клирической».

68. «И ГОЛЫЙ Я СТОЮ СРЕДИ СНЕГОВ…» – ПН. С. 72; СС. С. 75; ПН2. С. 76.

Муза как старуха – ср. образ старой Венеры в стих. «Отшельники» (общая тема старения, старости, увядания красоты и искусства).

69. «ДА, БЫКИ КРУТОЛОБЫЕ ТОНКОРУННЫЕ КОЗЫ…» – ПН. С. 73; Родник. С. 73 (Т. Никольская), с ошибочным прочтением первой строки; ПН2. С. 77.

Лида – см. примеч. к стих. «Стали улицы узкими после грохота солнца…».

Дельфы – религиозный центр в Древней Греции; в Дельфийском оракуле предсказывали судьбу жрицы-прорицательницы (пифии).

Что ж… – возможно прочтение Что же, но больше похоже на мягкий знак.

Эритрея – город в Беотии.

Вера – возможно, имеет отношение к В. Лурье (см. выше).

Алкмена (греч. миф.) – мать Геракла; после смерти была перенесена в Элизиум, на острова блаженных, где стала женой Радаманфа, одного из судей над мертвыми в Аиде. От имени одного из сыновей Радаманфа – Эритра – по легенде, произошло название города Эритреи, или Эритры.

Зевс Небожитель ссорится с Герой… – очевидно, причина ссоры – очередная измена Зевса, на этот раз с Алкменой, зачавшей от него Геракла.

Стихотворение записано темно-красными чернилами.

70. «СЛАВА ТЕБЕ АПОЛЛОН, СЛАВА!..» – ПН. С. 74; Родник. С. 73 (Т. Никольская); ПН2. С. 78.

Тот распятый – то есть Иисус Христос; ср. противопоставление Христа и Аполлона в других стихотворениях в ПН.

71. «ПОД РОЖЬЮ СПИТ СПОКОЙНО ЛАМПА АЛАДИНА…» – Островитяне: машинописный сб.>. I, Пг., сентябрь 1921 (как одно целое со следующим текстом); СС. С. 77.

Соломонов Храм – храм Соломона в Иерусалиме, на месте которого в XII в. был основан рыцарский орден тамплиеров, или храмовников. Отмечаем это в связи с темой тамплиеров в романах Вагинова.

72. «ПЛЫВУТ В ТАРЕЛКЕ ОТТОМАНСКИЕ ФЕЛЮГИ…» – Островитяне: машинописный сб.>. I, Пг., сентябрь 1921 (как часть предыдущего текста); СС. С. 78 (в качестве отдельного стихотворения).

73. «О, ЗАВЕРНИ В КОНФЕКТНУЮ БУМАЖКУ…» – О. С. 11; СС. С. 79.

Храм Соломона – см. примеч. к стих. «Под рожью спит спокойно лампа Аладина…». Тема конфетной бумажки неожиданно отзовется в романе «Бамбочада»: коллекция конфетных бумажек как отражение всей истории страны; огромные политические, географические, культурные понятия, как бы «завернутые» в конфетную бумажку. По поводу этого стихотворения Вс. Рождественский в одной из статей советовал поэту «перестать курить папиросы с опиумом» (см. Приложение).

74. «Я СНЯЛ САПОГ И ПРОМЕНЯЛ НА ЗВЕЗДЫ…» – Цех поэтов: <Альманах>, Пг., 1922. Кн. 3. С. 7; СС. С. 83.

75. «СИДИТ ОНА ТОРГУЯ НА ДОРОГЕ…» – У. С. 26; СС. С. 80.

76. «ПРОРЕЗАЛ ГРУДЬ ВЕНЕЦИАНСКОЙ НОЧИ КУСОК…» – ЛО. С. 111–112.

Стихотворение вписано Вагиновым в альбом Юр. Юркуну (1895–1938). Мотив солнца и ржи в последней строфе – ср. «О, удалимся…» и др.

77. НОЧЬ НА ЛИТЕЙНОМ – Город. С. 5–6; ПН2. С. 85–90.

Историю альманаха «Город», который должен был стать органом домашнего салона Наппельбаумов, см. в воспоминаниях Н. Чуковского (Ук. изд. С. 106). Среди авторов, кроме Вагинова, – Ф. и И. Наппельбаум, Л. Лунц, Н. Тихонов, П. Волков. Сборник издан по тем временам роскошно, иллюстрирован фотографиями работы М. С. Наппельбаума с живописи XVII–XVIII вв. из залов Эрмитажа. Обложка работы худ. А. Самохвалова, его же заставки к вагиновской «Ночи на Литейном». На с. 108 помещена небольшая заметка «Вновь найденные произведения Дюрера, де-Гоха и Грюневальда», интересная для нас тем, что упомянутая в ней картина П. де Гоха, изображающая игроков в карты, упоминается Вагиновым в романе «Бамбочада». Первый номер «Города» стал единственным и последним.

Отдельные стихотворения цикла вошли в другие сборники Вагинова.

«ЛЮБОВЬ СТРАШНА НЕ СМЕРТЬЮ ПОЦЕЛУЯ…» – С 1926. С. 13, где датировано июнем 1922; вариант: вместо Любовь страшна, монашенкою смуглой – Любовь страшна. Монашенкою скита….

«МОЙ БОГ ГНИЛОЙ, НО ЮНОСТЬ СОХРАНИЛ…» – ПН. С. 70 (в первой строке переправлено Бог на бог, в пятой зачеркнут вариант как Ориген брожу); в несколько ироническом контексте включено в КП как стихотворение Тептелкина, где Мария – имя его возлюбленной. В ПН вариант: Смотрю в закат холодный и просторный. В ПН2 впитавший исправлено на впитавшей как опечатка.

«В ПЕРНАТЫХ ОБЛАКАХ ВСЕ ТЕ ЖЕ СТРУНЫ СЛАВЫ…» – ПН. С. 48 (Бог – с большой буквы), С 1926. С. 7; ОСС. С. 56, где датировано июлем 1921; ПН2. С. 52, 89. Знаков препинания в ПН почти нет. В СС цикл рассыпан.

Литейный – проспект в Петербурге, на котором находился дом (№ 25), принадлежавший матери Вагинова, где семья жила до 1918 г.

Ориген (184–254) – раннехристианский писатель, уроженец Александрии (Египет). В СС вместо рифмы к нему «плен» стоит слово плач (Не для меня, Мария, женский плач. С. 73 – возможно, по неизвестному нам рукописному варианту); эти строки даже приводятся Л. Чертковым как иллюстрация отказа Вагинова от легкой рифмы (с. 229).

И с когтями… – в СС с костями (опечатка?)..

…на лире уныло бренча – ср. образ Иисуса, бренчащего на эллинской лире в стих. «Палец мой сияет звездой Вифлеема…»: по идее противостоящие, фигуры Иисуса и Аполлона оказываются едва ли не двумя ипостасями одного божества.

78. ПОЭМА КВАДРАТОВ – Абраксас. 1923. <№ 3>. С. 14; С 1926. С. 10–12; ОСС. С. 58–59; ПН2. С. 90–96.

В этом же номере «Абраксаса», альманаха эмоционалистов (см. Предисловие), помещена их декларация; хотя подписи Вагинова под ней и нет, некоторые ее положения довольно близки его художественной позиции, например: «Преодоление материала и форм есть условие успешного творчества, а не задача его и цель»; «эмоционализм признает только феноменальность и исключительность и отвергает общие типы, каноны, законы психологические, исторические и даже природные, считая единственно обязательным закон смерти»; «Божественный, интуитивный, безумный разум – путеводитель художественной мысли».

Текст печатается по ОСС. Некоторые разночтения: в альм. «Абраксас»: Даруя дань грядущим племенам… / (Я знаю, кирпичом огнеупорным/Лежу у христианских стран); вместо листный сад – листный Тавр; вместо Великой Греции – Великой Греции роскошные утра; вместо Овальным озером – Протяжным озером. В «Изборнике»: Даруя дань грядущим племенам…. / Что видишь ты? Земля лежит покорной,/ А ты вернешься в линии ветра; вместо Великой Греции – Вельможной Греции роскошные утра; Бездомным озером, протяжным кругом; отличается также деление на фрагменты (ПН2. С. 181).

С линейными руками – характерная для Вагинова узаконенная квазиопечатка. Известно, что в одном из экземпляров С 1926 рукой В. М. Саянова (?) в обоих случаях было исправлено на «лилейными», и владелица книги, Н. Я. Рыкова, сказала: «„Линейными руками“ – это даже для Вагинова было бы слишком смело» (ПН2. С. 183). Налицо, однако, противопоставление линейной жизни-искусства – и тлетворной объемной «жизни»-куба.

Тлетворный куб – очевидно, неприятие кубизма в широком смысле, как экстремального воплощения «цивилизации» (ср. МГА: Пикассо есть христианство, братия мои).

«Бахчисарайский фонтан» – поэма А. С. Пушкина (1823); возможно, имеется в виду сам фонтан в Бахчисарайском дворце.

Киликийский Тавр – горная цепь (с запада на восток) в юго-восточной Малой Азии, отделявшая от нее Киликию – дикую область, вытянутую по северному берегу Средиземного моря. Тмол – гора в Лидии.

Заря – устанавливается здесь как один из основных сквозных символов вагиновской поэзии, знаменующий «новую жизнь», чуждую и часто враждебную, в противовес ночи, символу, родного поэту, но сродного смерти искусства. Аиша (Айша) – по легенде, 14-летняя возлюбленная пророка Магомета; сообщают, что так Вагинов называл жену – от А. И., Шура (см. материалы Д. Максимова в Приложении).

Пряжка – речка в Петербурге.

Хариты (греч. миф.) – близкие Аполлону благодетельные богини, воплощение радостного, вечно юного жизненного начала.

79. «БЕГУ В НОЧИ НАД ФИНСКОЮ ДОРОГОЙ…» – Абраксас <№ 1>. С. 50; СС. С. 81.

Я не люблю зарю. Предпочитаю свист и бурю… – см. в «Поэме квадратов»; ср. бури свист в стих. «Спит в ресницах твоих золоченых…». «Свист и буря» становятся в ряд знаков ночи-искусства, ср. фамилию героя «Свистонов» в ТДС – своего рода фигуру остранения идеи искусства-смерти.

Вифлеем – здесь обобщенное имя «нового христианства», ср. ЗВ.

«Жизни новой!» – ср. устойчивый штамп «заря новой жизни»; ЗВ: «Утром толпился народ на углах, читал: „Новая Эра наступает“». Орфей – см. примеч. к стих. «Упала ночь в твои ресницы…».

Оптинская (Оптина), или Введенская пустынь – мужской монастырь близ г. Козельска, основан в XIV в.

Нектария (таково имя нескольких деятелей Русской православной церкви) в Оптиной пустыни не было, однако там подвизался старец Амвросий, известный в народе как подвижник и целитель (в 1878 г. к нему ездил Ф. М. Достоевский). Возможно, подмена имени произошла у Вагинова благодаря близкому значению слов «нектар» и «амброзия». В МГА название пустыни и имя старца становятся иносказательными образами «нового христианства» и нового искусства: «Есть пустыня Оптинская, в ней старец Нектарий убежище для паровозов и радия уготовляет. Ночью Иисусу своему, из плоскостей и палок состоящему, кадит и молится. Аполлона, Господа нашего, разлагает».

80. ИСКУССТВО – Абраксас. <№ 2>; ЛО. С. 112 (Т. Никольская).

Стихотворение интересно смещением и переоценкой образного ряда противопоставлений «заря» – «ночь».

Но, человек, твое дороже тело… – ср. тему «нечеловеческой» природы поэта в стих. «Упала ночь в твои ресницы…» и др.

81. «Я ПРОМЕНЯЛ ВЕСЬ ДИВНЫЙ ГУЛ ПРИРОДЫ…» – АПО. С. 5. На последней странице этого издания надпись: «Альманахи „Петербургское Объединение Обновленного Искусства“, объединяя всех представителей литературы, широко открывают им страницы свои».

Так звуки У и О… – ср. известный сонет А. Рембо «Гласные», утрирующий мысль Ш. Бодлера о соответствиях между звуками и цветами.

82. «СРЕДИ НОЧНЫХ БЛИСТАТЕЛЬНЫХ БЛУЖДАНИЙ…» – Абраксас. 1922. <№ 1>. С. 49 (без ремарок); ОСС. С. 60–61.

…отрекаемся, едва пропел петух – ср. пение петуха в евангельском сюжете отречения апостола Петра (Матф. 26, 69–75). Эта ассоциация и ее последующее снятие отмечены в статье Б. Бухштаба «Вагинов» (см. Приложение).

83. «ВЫ РИМСКОЮ ДЕРЖАВНОЙ КОЛЕСНИЦЕЙ…» – Альбом А. Радловой (1892–1949), РО ИРЛИ; СС. С. 88.

Хлыстовский дух… Царицы корабля. – Хлысты (христововеры) – секта «духовных христиан», основанная в России в XVII в.; «кораблем» именуется хлыстовская община. «Непосредственно хлыстовству посвящена пьеса А. Радловой „Богородицын корабль“, написанная в феврале 1922 года. <…> Хлыстовская тема звучит и в стихах Радловой, в особенности в ее третьем поэтическом сборнике – „Крылатый гость“ (1922). В стихах эта тема не только сплавлена с античной, но и часто проецирована на современность. Вихрь хлыстовских радений поэтесса сопрягает с разрушением Рима и с постигшими Россию социальными катаклизмами», – пишет Т. Никольская (Тема мистического сектантства в русской поэзии 20-х годов XX века // Пути развития русской литературы. Литературоведение. Труды по русской и славянской филологии. (Тартуский университет.) Тарту, 1990. С. 158–159). Ниже в статье приводится данное стихотворение Вагинова.

Геркуланум – римский город в Италии, близ современного Неаполя, частично разрушенный в 79 г. извержением Везувия.

84. «ШУМИТ РОДОС, НЕ СПИТ АЛЕКСАНДРИЯ…» – Абраксас, 1922. <№ 2>; С 1926. С. 17; ОСС. С. 62 (без последних четырех строк).

Родос – греческий остров в Эгейском море, у побережья Малой Азии.

Александрия египетская – в IV–I вв. до н. э. столица Египта, резиденция Птолемеев, центр эллинистической культуры.

Зеленый стол – то есть стол для карточной игры, ср. стих. «Прорезал грудь…».

85. «ДО БЕЛЫХ БАРХАНОВ ТВОИХ…» – Литературные вечера. Вечер первый. Пг., 1923. С. 3.

Этот сборник, включивший в себя стихотворения 14 авторов, вышел «авторским изданием», что отмечено на титуле.

86. «Я ПОЛЮБИЛ ШИРОКИЕ КАМЕНЬЯ…» – ЖИ. 1923. 5 июня. № 22 (397).

В том же номере газеты (С. 8) – довольно пренебрежительная рецензия на сб. «Город», за подписью «Обозреватель».

Смуглогруды люди – ср. «смуглого Исуса» («Усталость в теле…») – в противовес «бледному Аполлону» («Петербургский звездочет»); здесь символ основывается на реальном качестве традиционного изображения (иконопись и мрамор). Ср. также вторую часть МГА.

87. «В СЕЛЕНЬЯХ ГОРОДСКИХ, ГДЕ ПРОТЕКАЛА ЮНОСТЬ…» – С 1926. С. 12; ОСС. С. 64.

О, море, нежный братец человечий – ср. у А. Введенского: «о море море / большая родина моя / сказала ночь и запищала / как бедный детский человек» («Две птички, горе, лев и ночь», 1929). Даже море человечнее «нечеловеческого» лирического героя Вагинова. А. Л. Дмитренко выводит мотив тождественности человека и моря у Вагинова из стихотворения Ш. Бодлера «Человек и море» (1852), в переводе Эллиса: «О братья вечные! О вечных два бойца!» (ПН2. С. 184) – и здесь, как видим, опять Введенский и даже Хармс («[Вот и Вут два бойца]») – ср. в наших комментариях к изданию: Введенский А. Всё. М., 2011.

88. «КРУТЫМ БЫКОМ ПЕРЕСЕКАЯ СТЕНЫ…» – С 1926. С. 20; ОСС. С. 65.

Виноградный стих – ср. «стихов виноградное мясо» (О. Мандельштам).

89. «У ТРУБНЫХ ГОРЛ, ПОД СЕНЬЮ ГУЛКОЙ НОЧИ…» – С 1926. С. 21; ОСС. С. 66.

Тема конфликта природы и искусства характерна для Вагинова, который, как и его герой, «парк раньше поля увидел, безрукую Венеру прежде загорелой крестьянки» (КП).

90. «НЕМНОГО МЕДА, ПЕРЦА И ВЕРВЕНЫ…» – СС. С. 85.

91. «МЫ ЗАПАДА ПОСЛЕДНИЕ ОСКОЛКИ…» – СС. С. 90.

Овидий – римский поэт Публий Овидий Назон (43 до н. э. – 17 н. э.) в конце 8 г. н. э. был сослан императором Августом на север, в г. Томы (порт Констанца в Румынии), где и умер.

Обводный канал – канал в Петербурге.

92. ФИНСКИЙ БЕРЕГ – ЗПТ, 1923. № 57. С. 3; ПН2. С. 81–84. В СС цикл рассыпан.

Первые два стихотворения вошли в ПН (С. 38, 40). «ЛЮБОВЬ ОПЯТЬ ТОМИТ…» – ПН2. С. 42, 81. «ДВЕНАДЦАТЬ ДОЛГИХ ДНЕЙ…» – ПН2. С. 44, 82. «И ПЕСТРОЙ ЖИЗНЬ МОЯ БЫЛА…» – С 1926. С. 23, где датировано февралем 1923. «НО ПЕСТРОЮ…» – в СС: «Не пестрою, но радостной…» (с. 92).

Иордан – см. примеч. к ПХ. Ангел – очевидно, скульптура ангела на Александрийском столпе на Дворцовой площади недалеко от Дворцового моста через Неву, который до 1911 г. был деревянным (новый же каменный был отделан не сразу и в 20-х годах имел деревянное покрытие).

Летний сад – знаменитый сад в Петербурге с псевдоантичными статуями.

Среди Ливийских гор – ср. «Петербургский звездочет».

Садовая – улица в центре города.

Средь Павловских берез – Павловск, пригород Петербурга, известен своим дворцом и парком.

Александрийский звон – ср. «Шумит Родос…».

93. «Я ВОПЛОТИЛ УНЫВНЫЙ ГОЛОС НОЧИ…» – С 1926. С. 25; ОСС. С. 69.

Встреча с самим собой в толпе друзей-свеч – ср. «В стремящейся стране, в определенный час…».

Мария – ср. «Ночь на Литейном»;

Александрия – см. «Шумит Родос, не спит Александрия…».

94. «НЕ ЧЕЛОВЕК: ВСЕ ОТОШЛО, И ЯСНО…» – С 1926. С. 24; ОСС. С. 68.

Ср. выше о теме «нечеловеческого» у Вагинова.

95. «ОПЯТЬ МНЕ СТРАШНО, СТРАШНО ЗАХОТЕЛОСЬ…» – Материалы. С. 76–77 (С. А. Кибальник). РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 4. № 265. Л. 2.

Этим стихотворением открывается беловая тетрадь в цветной бумажной обложке, старинная, прекрасного качества. Остается только гадать, какими путями она пришла к Вагинову – может быть, с барахолки, а может быть, по наследству, или чей-то подарок – все ведь знали, что он собирает антикварные диковинки. С обратной стороны на нескольких страницах – дневник девочки (?) на французском языке, ученическим, старательным, но чудовищно неразборчивым почерком, имеется дата – Mai 12/24 Vendredi (12 мая <18> 24, среда), и тема подходящая: что-то о путешествии в Венецию, о прекрасной комнате в отеле «Европа», о площади св. Марка и статуях работы Фидия, которые Наполеон привез в Париж. На Л. 131 – адрес и телефоны: «Морская 21 кв. 43. Зайчик 461–78. 447–55».

Основная часть тетради – 24 стихотворения, записанных рукой А. И. Вагиновой (из них четыре не печатавшихся), с поправками, указаниями и закладками автора; в конце – два автографа («Мы, эллинисты, здесь толпой.» и «Час от часу редеет мрак медвяный.»). Заполнена она, видимо, была в несколько приемов: первые 7 стихотворений (1923 г.) – светлоголубыми, следующие 8 (январь – апрель 1924 г.) – черными, еще 3 – фиолетовыми и последние 6 – светло-фиолетовыми чернилами, с некоторой карандашной правкой (знаки препинания); далее через несколько пропущенных страниц – два автографа. Уточняем некоторые даты, варианты и пунктуацию по этой рукописи (далее – Тетрадь), носящей явные следы подготовки к печати. Сохраняем также порядок следования стихотворений, за исключением вклинивающегося по хронологии посвящения Г. Шмерельсону.

Ла-лала-ла – над последним а проставлено левое ударение.

96. «МЫ ОТОШЛИ, КОВАРНЫЕ ПОТОМКИ…» – Тетрадь. Л. 3; Материалы. С. 77 (С. А. Кибальник), с ошибкой: белые поля. В левом верхнем углу черными чернилами – значок NВ.

О, горе горше не придумать! – после О зачеркнуто [солов<ей?>].

Филомела – собственно, и есть соловей, ср. греческий миф о Прокне и Филомеле, также и в других стихотворениях.

Вместо крепки прахом было – крепки [духом] (исправлено поверх написанного, похоже, не рукой ВагиноваД

97. «ОДИН СРЕДЬ МГЛЫ, СРЕДИ ДОМОВ ВЕТВИСТЫХ…» – С 1926. С. 27; ОСС. С. 71; Тетрадь. Л. 4. В СС указан вариант: «гения и сна».

Селена (греч. миф.) – богиня луны.

98. «МЫ РОЖДЕНЫ ДЛЯ ПЫШНОСТИ, ДЛЯ СЛАВЫ…» – Тетрадь. Л. 5; ОР РНБ. Ф. 474. Альб. 1. Л. 99; СС. С. 91. Вместо о жизни снежной было – о жизни [прежней]. Первая строка – возможно, реминисценция блоковского «О доблести, о подвигах, о славе…». В левом верхнем углу – значок NВ.

99. «ПОД ГРОМ ВОЙНЫ ТОТ ГРОБНЫЙ ТАТЬ…» – Тетрадь. Л. 6–7, с посвящением: Марии; С 1926. С. 28; ОСС. С. 13, без последних пяти строк. В Тетради отмечено в правом верхнем углу крестиком (красным карандашом); пунктуация и разбивка на фрагменты – по Тетради.

Варианты авторской правки: Теперь прощай, [мой голос] соловьиный! / Перенеслось: «о голос мой, прощай». Разверчены – зачеркнуто, переправлено на развернуты (в печати остался первый вариант). Последние пять строк перечеркнуты красным карандашом (возможно, это правка во избежание нежелательных идеологических толкований при подготовке ОСС), ниже тем же карандашом черта. Закладка – автограф Вагинова: «Все стихотворение напечатать как оно расположено до красной черты».

Это и следующее стихотворения, очевидно, являются попытками поэта усложнить и разнообразить свою технику – еще в 1922 г. он признавался в одном из писем за границу: «Весной мне стало ясно, что я не должен писать дальше, как я писал. Я дошел до грани и дальше уже была бы подделка под самого себя» (СС. С. 217). Развитие, однако, пошло по другому пути – скорее разрежения, нежели сгущения слов.

100. «ВБЛИЗИ ОТ ВОЙН, В СВОИХ СКВОЗНЫХ ХОРОМАХ…» – Тетрадь. Л. 8; С 1926. С. 31; ОСС. С. 14. В Тетради носит название Психея (синим карандашом).

Правка простым и красным карандашом: [Вд]<али> Вблизи от войн, в [своих] моих сквозных [чертогах] хоромах; обвисших на поля[х] (опубликованы первые варианты); [Развертывая [губы] душу простонала / Возлюбленная другу своему] (перечеркнуто без замены); блуждавших [среди] между кленов; матери [своей] твоей; [безбрежной] безбрежный.

101. «И ЛИРНИК СПИТ В ПРОСНУВШЕМСЯ ПРИМОРЬЕ…» – Тетрадь. Л. 9; С 1926. С. 32; ОСС. С. 15 (с датой: январь 1924). Первоначально написано лирик, исправлено. В правом верхнем углу крестик красным карандашом. Разбито на два четверостишия. Закладка – автограф Вагинова: «В колонку» (правда, в том, что закладки остались на своих местах, уверенности нет).

II. СТИХИ 1924–1926 ГОДОВ

В этот раздел включены стихи, написанные Вагиновым за три года, заканчивая годом выхода его второй книги стихов, историю издания которой можно узнать, в частности, из письма и воспоминаний И. М. Наппельбаум (в Приложении). Эти стихи, за несколькими исключениями, вошли в эту вторую книгу, а также в ОСС. Кроме того, в раздел включена поэма, иногда условно называемая «1925 год». Датировка стихотворений – по ОСС.

102. «КАК ХОРОШО ПОД КИПАРИСАМИ ЛЮБОВИ…» – Тетрадь. Л. 10; С 1926. С. 33; ОСС. С. 16. Правка: [Когда] Пока зарей холмы окружены (синим карандашом, рукой А. И. Вагиновой).

На мнимом острове – ср. цикл «Острова», название группы «Островитяне» и т. д.

103. ПСИХЕЯ («СПИТ БРАЧНЫЙ ПИР В ПРОСТОРНОМ МЕРТВОМ ГРАДЕ…») – Тетрадь. Л. 11; С 1926. С. 33; ОСС. С. 17. Название приписано синим карандашом. Правка: на [плоту] плотах; [сенью] сению.

Психея (греч. миф.) – олицетворение души, дыхания, изображавшееся в виде бабочки; в вагиновском «туманном эпосе» – возлюбленная Филострата.

Филострат – после Аполлона и Орфея третья основная фигура этого эпоса, иногда прямо соотносимая с образом автора: «Я последний Зевкид-Филострат» (ЗВ) и лишь отдаленно – с исторической фигурой Флавия Филострата, греческого философа III в. н. э. По заказу Юлии Домны, матери римского императора Каракаллы, исторический Филострат составил жизнеописание Аполлония Тианского, философа и чудотворца I в. н. э., чье учение традиционно противопоставлялось учению Христа. (Ср. образ Филострата в КП.) Отметим также, что это же имя – Филострат – носит одно из действующих лиц «Сна в летнюю ночь» У. Шекспира – распорядитель увеселений при дворе Тезея, «герцога афинского».

104. ГРИГОРИЮ ШМЕРЕЛЬСОНУ – СС. С. 94.

Шмерельсон Григорий Бенедиктович (1901–1943) – ленинградский поэт-имажинист.

105. «О СДЕЛАЙ СТАТУЕЙ ЗВЕНЯЩЕЙ…» – Тетрадь. Л. 12; С 1926. С. 34; ОСС. С. 18 (где во второй строке снято слово «Господь», явно по цензурным соображениям). Варианты: статуей [гремящей] звенящей; смарагдовой нощи. В рукописи написание: отверстаго, вставшаго, чернаго.

106. «ИЗ ЖЕНОВИДНЫХ СЛОВ ЗМЕЕЙ СТРУЯТСЯ СТРОКИ…» – Тетрадь. Л. 13; Поэты наших дней: <сборник стихов>. М., 1925. С. 18, где в 9-й строке вместо кружусь – кручусь; С 1926. С. 35; ОСС. С. 19.

Правка: Из женовидных [строк] слов; вместо Зарею венчанный было Зарей увенчанный (переправлено чернилами во время переписывания, очевидно, с голоса); под тембр гитары темный (замазано, так что не понять, каков окончательный вариант); и вот [кручусь] кружусь я с ними.

Ср. в КП: «Поэзия – это особое занятие», – говорит «неизвестный поэт». – «Страшное зрелище и опасное, возьмешь несколько слов, необыкновенно сопоставишь и начнешь над ними ночь сидеть, другую, третью. <…> И замечаешь: протягивается рука смысла из-под одного слова и пожимает руку, появившуюся из-под другого слова, и третье слово руку подает, и поглощает тебя совершенно новый мир, раскрывающийся за словами».

107. «ПОД ЛИХОЛЕТЬЕМ ОДИЧАЛЫМ…» – Тетрадь. Л. 14; С 1926. С. 36. Первая строка перечеркнута красным карандашом без замены, в правом верхнем углу – крестик. Закладка: «В колонку. Слова Хора отделить промежутком». В С 1926 слова Хора отсутствуют.

108. «ОТЧАЯНЬЕ МЕНЯ ВЕСНОЙ ОБЪЕМЛЕТ…» – Тетрадь. Л. 15; Материалы. С. 77 (С. А. Кибальник). Правка: Как будто [б] я.

109. «Я ВЕЧЕРОМ ВСКОРМЛЕН КАК ПЕПЕЛЬНОЙ НЯНЬКОЙ…» – Тетрадь. Л. 16; Материалы. С. 77 (С. А. Кибальник). Правка: Я [тучною ночью] вечером вскормлен; И птицы и [ветры].

110. «В ОДЕЖДЕ ИЗ СТАРИННЫХ СЛОВ» – Тетрадь. Л. 17; С 1926. С. 37; ОСС. С. 20.

Правка: А [за окном] на горе фонтана красный блеск. Стихотворение также помечено крестиком в правом верхнем углу.

В одежде из старинных слов – ср.: В груди моей старинный ветер рдеет («Петербургский звездочет»), В старинные чугунные слова («Крутым быком пересекая стены…») и т. п.: осознание себя и своего творчества не в контексте современности, но в глубине давно ушедших культур прошлого. Возможно влияние образа «старинных слов» на И. Бахтерева, назвавшего свою поэму «Старинные Санкт-петербургские слова».

111. ОТШЕЛЬНИКИ – Тетрадь. Л. 18–21; Ковш. 1925. Кн. 1, под загл. «Поэма»; С 1926. С. 39; ОСС. С. 22–24 (где слова в трех лицах божества сняты, хотя вряд ли речь о христианской Троице).

Правка: [Корон златых] Зеленых крон (очевидно, превентивная правка при подготовке ОСС); [среди] во тьме руин высоких; [Среди] В рядах колонн без лавров и плюща (в опубликованном варианте лавра); И только [столб] столп стоит в пустыне; В расщелине [средь] у драгоценных плит; Но здесь [нежданно] недавно я нашла (с пометой: изменить); Она исчезла [средь пустыни] над пустыней; Проходит [день] час весенний (вариант: осенний). Строки Наследник темный схимы темной / Сухой и бледный, как монах – вставлены простым карандашом. Разбивка на фрагменты, ремарка Хор – по рукописи. И в переходах отдаленных – в Тетради: И в отдаленных переходах. Пространство музыкой светилось – в авторском написании святилось.

Один фрагмент Вагинов пытался кардинально переделать (правка в данном случае набрана курсивом):

в молчащей пустыни при свете ламп

Среди пустынь пустую жизнь влачу,

Как изваяния слова сидят со мною

Желанней пиршества и тише голубей».

<1 нрзб>

И выступает город многолюдный,

бдит в летящей высоте полумгле

И рынок спит в объятьях тишины,

и ламп возносятся дрожащие огни

и лампы высятся в дрожащий полумрак

На аукционах продаю я

Средь антикваров желчных говорю я,

летящие огни

Пустынных форм томительно ищу».

Тристаны – то есть влюбленные, от имени героя известного сказания о Тристане и Изольде, имеющего множество литературных версий. «Первая строка – вариант известного начала 1-й сцены 5 акта „Сна в летнюю ночь“ Шекспира, обычно переводившегося как „лунатики, влюбленные, поэты“» (Л. Чертков, СС. С. 211; ср. выше примеч. к стих. «Психея» («Спит брачный пир…») относительно Филострата).

Пальмира – в древности цветущий город в Сирии, в 273 г. опустошен войсками императора Аврелиана; «северная Пальмира» – традиционное наименование Петербурга.

Эрот (греч. миф.) – бог любви, сын Афродиты (рим. – Венеры), рожденной из морской пены, то есть из волн. Афродита с седыми космами сопоставима со старой Венерой у А. Введенского («Кругом возможно Бог»); ср. в КП описание статуэтки, изображающей «старую, косматую, похожую на ведьму, Венеру; <…> груди у нее морщинистые, отвислые».

Геката – см. выше; изображалась треликой. В СС приведены авторские примечания, сопровождавшие стихотворение в одном из писем:

1. (К словам Корон златых): «парафраза вместо „вершины (кроны) деревьев, освещенные солнцем“».

2. (К словам без лавра и плюща): «Это поет первая ипостась его – поэт».

3. (К словам На барельефе у земли): «На барельефе изображен Эрот, ставший сатиром. Не так ли вырождается любовь?»

4. (К словам Невидимой, но ощутимой речь): «Слышится речь невидимой Венеры, она вспоминает, как вторично рождалась на берегах Италии (Боттичелли и пр.)».

В том же письме имеется постскриптум: «Вот и все повествование о трех ипостасях, о состарившейся Венере и о превратившемся в сатира, но сохранившем крылышки Эроте. И не такая же ли пустыня вокруг нас и не тот же ли столб возвышается в ней» (СС. С. 143, 211).

112. «ПОЭЗИЯ ЕСТЬ ДАР В ТЕМНИЦЕ НОЧИ СТРУННОЙ…» – Тетрадь. Л. 22; ОСС. С. 21. В рукописи 2-я строка – Пылающей, нежданной и глухой.

Из башни – ср. восходящий к Вяч. Иванову мотив башни в КП.

Со скрипкой многотрудной – ср. стих. Н. Гумилева «Волшебная скрипка» (1908).

Так в юности стремился я к безумью – ср. в КП: «Он ищет опьянения, не как наслаждения, а как средства познания, как средства ввергнуть себя в <…> священное безумие».

113. «ОДНО НЕРОВНОЕ МГНОВЕНЬЕ…» – Тетрадь. Л. 23; С 1926. С. 46; ОСС. С. 25.

Венчаюсь скорбью – в рукописи и в С 1926 – Венчаюсь с скорбью. Я первородством пренебрег – см. примеч. к стих. «Помню последнюю ночь…».

114. «ПОД ЧУДОТВОРНЫМ НЕЖНЫМ ЗВОНОМ…» – Тетрадь. Л. 24; С 1926. С. 46–47, под названием «Анахарзис»; ОСС. С. 26.

Варианты и правка: Переменясь он подымает; И слушает остатки чувств [навьюченных на них]; И каждый камешек [ему] напоминает; В десятый раз свой совершал пробег.

Анахарзис – легендарный скифский царевич (нач. XI в. до н. э.), учившийся мудрости в Афинах у Солона и ставший классическим образом «дикаря-мудреца». Другой Анахарзис, молодой скиф в XIV в. до н. э., – герой научно-популярного сочинения по древнегреческой истории и культуре Ж. Ж. Бартелеми «Путешествие юного Анахарзиса по Греции» (1788, рус. пер. 1803–1819), от лица которого ведется повествование.

Так сумасшедший собирает / Осколки, камешки, сучки… – тема безумного собирательства, коллекционерства как второй (наряду с визионерством) ипостаси искусства характерна для Вагинова, который сам, по воспоминаниям, коллекционировал монеты, ресторанные меню, спичечные коробки и пр., а также «все характерное, смешное и странное», что замечал в людях; ср. его персонажей-коллекционеров в романах.

Дожи – правители Венецианской республики в эпоху Возрождения.

…с подругой многогульной – ср. воспоминания Н. Чуковского.

Нереиды (греч. миф.) – морские божества, дочери морского бога Нерея.

115. «НЕ ТЩИСЬ ХУДОЖНИК К СОВЕРШЕНСТВУ…» – Тетрадь. Л. 25; Ленинград. 1924. № 23. С. 13; С 1926. С. 48; ОСС. С. 27.

К строке Но прилетят года, резец твой потускнеет – сноска и варианты: И лишь когда резец твой потускнеет (как в журн. «Ленинград»); (Когда)? слетятся дни: резец твой потускнеет.

116. «О, СКОЛЬКО ЛЕТ Я ПРЕВРАЩАЛСЯ В ЭХО…» – Тетрадь. Л. 26; С 1926. С. 49; ОСС. С. 28; Сб.: Ленинградские поэты. Л., 1934.

Правка и варианты: Я на балкон взошел где юность [проводил] начинал; в этот час [отверстый] отвесный; Нет, я [не тот] другой. Живое [начинанье] начертанье; строки На этот мир насквозь метафизичный / На этот путь сияющих химер в опубл. варианте отсутствуют.

И на балкон взошел… – ср. начало ТДС: Свистонов смотрел в окно, и ему «хотелось молодости».

Символистом называл Вагинова Гумилев; ср. также отрывок из статьи И. Груздева 1923 г. (в Приложении).

117. «ДА, ЦЕЛЫЙ ГОД Я ВЗВЕШИВАЛ…» – Тетрадь. Л. 27–29; С 1926. С. 51; ОСС. С. 29–30.

Правка: и новые – перенесено в конец строки из начала следующей; И кажется, что знал я все [когда-то] / В растраченные юношества [дни] годы; трудолюбивый [звон] шум; совсем [иные] другие песни (в рукописи в одну строку с предыдущей). В своей библиотеке позлащенной – вариант: золоченой. Строка И отодвинув нерешенное сомненье вставлена автором (простым карандашом), в ОСС отсутствует; Он мысль свою доводит до конца – в ОСС ошибочно мысль мою, вместо упражненья – упражненье.

Ворон – один из атрибутов или символов Аполлона; Аполлон может являться в образе ворона.

Он мысль мою доводит до конца – в С 1926: Он мысль свою…

Встают с зарей и с верой в первородство – очевидно, что лирический герой «пренебрег» первородством в пользу людей «зари» (см. выше).

118. К МУЗЕ – Тетрадь. Л. 30; Материалы. С. 77–78 (С. А. Кибальник) (неточный текст); Поэты группы «ОБЭРИУ» (Библиотека поэта. Большая серия). СПб., 1994. С. 433 (Т. Л. Никольская, В. И. Эрль). Название приписано карандашом (рукой Вагинова).

Правка: Свое лицо ты [обратишь] повернешь ко мне; [Встревоженный] Беспомощный я в домы отбежал; Не хлещет дождь зарей [полураскрытый] полураскрытых / [В развалинах благоухание] Развалин. Благоухание доносится.

119. «ПРЕД РАЗНОЦВЕТНОЮ ТОЛПОЮ…» – Тетрадь. Л. 31; СС. С. 96.

Правка синим карандашом: С растекшейся во все и вся [душой] душою; И побрели по [пепелищам] пепелищу; [И] Я вышел тоже и побрел куда <…>.

120. «ОН ДУМАЛ: ВОТ СЛЕДЫ ИСКУССТВА…» – РГАЛИ. Ф. 1346. Оп. 2. Ед. хр. 16.

Карандашный черновик, датированный 1925 г. Строки, взятые в угольные скобки, не зачеркнуты, но, очевидно, являются дублирующими друг друга вариантами. В СС (с. 97) вместо них восстановлена зачеркнутая строка с противоположным значением: «О мире радости ему повествовали», есть и неточности в расшифровке почерка.

121. <1925 ГОД> – СС. С. 107–118; De Visu. 1993. № 6. С. 15–24 (Т. Никольская, Вл. Эрль; без названия).

Сознавая, что поэма либо не имела названия, либо оно не сохранилось, будучи написано на отдельном листе, принимаем название <1925 год> (являющееся, очевидно, просто обозначением времени написания) в качестве условного. При подготовке 1-го издания настоящего тома с текстом поэмы удалось ознакомиться по машинописному экземпляру, любезно предоставленному М. Н. Чуковской. Сравнивая этот экземпляр (далее МЧ) с вариантом, опубликованным Л. Чертковым (СС), следует предположить, что источниками их являются две разные машинописи; разночтения убеждают в том, что в De Visu опубликован третий вариант (источником которого названа «правленная машинопись из собрания Н. С. Тихонова и М. К. Неслуховской» (далее DV). В каждом случае вопрос разночтений приходилось решать в пользу одного из вариантов. Сохраняя в основном пунктуацию варианта из архива М. Н. Чуковской, указываем на наиболее значимые разночтения; эта часть примечаний будет первой, а затем – фактический комментарий.

Бродяг физических – во всех трех вариантах так, хотя вызывает некоторые сомнения; возможно, «физически я чуял»?

Качаема волной – DV: «войной» (можно предположить здесь игру автора с «мнимыми опечатками», которые он, видимо, любил использовать как источник нового смысла; ср. «плен» – «плач» в «Ночи на Литейном», есть и другие примеры). И розовостью плеч – в DV «крыл».

Бал-маскарад… – в МЧ и СС не является отдельной ремаркой.

…ступаете меж небом и землей – в МЧ: отступаете между землей и небом (ср.: «с привычкою все отступать назад» – «В одежде из старинных слов…»).

Идемте в сад… – в DV перед этой строкой повторяется ремарка «Дама».

И одеяло дыр полно… – пунктуация этого фрагмента, указывающая на то, что эти строки читаются персонажем по книге, во всех вариантах разная.

Пусть говорят, что старый мир – в DV вместо старый мир – звонкий хор: напоминает идеологическую правку «внутреннего редактора», ср. соответствующие места в ПН и др.

И мифологией случайно – в СС и МЧ – случайной.

Садитесь, Сильвия… – во всех трех вариантах разбивка этой строки различна.

И голубями в светлом мире – МЧ: голубыми.

И как бы порожденье злобной силы – МЧ: подражанье.

Но все мифологема – МЧ: Вот вся мифологема.

Искусств бесцельных – МЧ: бесценных.

Под вычурами мыслью жалит – МЧ: Под вычурами мысли…

Змеиным ядом – МЧ: змеиным жалом.

Одни идут гордо и <…> – пропуск во всех трех вариантах.

Актеры снимают маски. Видны бледные лица – эта ремарка в СС и МЧ отсутствует (отметим, что это единственный пропуск в СС по сравнению с DV, где текст СС аттестован как текст «с пропусками»).

Вакх (греч. миф.) – одно из имен Диониса, бога плодородия и виноделия.

Первый монолог Филострата, соединенный со стих. «Мрак побелел, бледнели лица…», см. в ОСС. С. 47 (без названия).

«Бесы» – роман Ф. М. Достоевского; отметим, что один из прототипов Тептелкина, Л. В. Пумпянский, в 1922 г. сделал и опубликовал доклад «Достоевский и античность».

Бред его о фениксе – ср. воспоминания Н. Чуковского и стих. «Час от часу редеет мрак медвяный…».

Люцифер – одно из имен сатаны – имеет также значение «утренняя звезда», то есть Венера.

Психея – см. примеч. к одноименному стихотворению.

Приапические толпы – от имени Приапа (ант. миф.), божества плодородия и размножения.

Наступает вечер, рынок замолкает… – ср. изображение рынка в стихах и романах Вагинова.

«Ночи» Юнга – поэма в 9 книгах «Жалоба, или Ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии» (1742–1745, в рус. пер. – «Плач, или Ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии». СПб., 1812; «Юнговы ночи». М., 1806) английского поэта Эдварда Юнга, точнее, Янга (1683–1765).

Зажжете вечером свечу или иное… – О нелюбви Вагинова к электричеству см. у Н. Чуковского.

Помпеи – город, уничтоженный тем же извержением Везувия, что и Геркуланум, в 79 г. н. э.

Пальмира – см. примеч. к стих. «Отшельники».

Вавилон – древний город в Месопотамии, в XIX–VI вв. до н. э. столица Вавилонии.

«Аттические ночи» – сочинение римского писателя II в. н. э. Авла Геллия, собрание выписок из древних авторов с сопоставлениями, размышлениями и комментариями. (См., напр.: Авл Геллий. Аттические ночи. Пер. с латинского Б. Тритенко. Томск, 1993.)

Клавдиан, Клавдий (ок. 360 – после 404) – римский поэт, уроженец Александрии; чуждый официальной христианской религии, вдохновлялся римской древностью.

Алкамен – греческий скульптор V в. до н. э., которому традиция приписывает фигуры западного фронтона храма Зевса в Олимпии.

Антаблемент – в архитектуре верхняя часть здания, опирающаяся на капители колонн или стены. Верба – базар в Вербное воскресенье.

Стонали, точно жены, струны… – две первых строки этого фрагмента, вначале, очевидно, отдельного стихотворения, фигурируют в КП как начало стихотворения «неизвестного поэта»: ср. там же сцену «трибунала».

Есть в статуях… – также две строки – в КП как стихи «неизвестного поэта».

Пятая песнь «Ада» Данте Алигьери содержит знаменитую историю любви Паоло и Франчески; это же место взволнованно комментирует Тептелкин в КП, читая лекцию студентам.

Геллеспонт – древнее название пролива Дарданеллы; Ахеронт (греч. миф.) – река в Аиде, через которую Харон перевозит души умерших.

К своим возлюбленным летим – см. примеч. к стих. «Эвридика».

Начальник цеха – по мнению Л. Черткова, «переродившийся» Тептелкин.

Юпитер, Меркурий, Венера – боги римского пантеона и статуи Летнего сада (или какого-либо парка при дворце в окрестностях города).

Одни идут гордо и <…> – в оригинале предположительно неразборчивое слово, а может быть, латинский или греческий текст.

122. ФИЛОСОФ – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 3; ОСС. С. 43–44. Здесь публикуется по рукописи, в которой, однако, есть несколько пропусков (списано с недоразобранного оригинала?): Как <…> Напротив же развалин / Как <…> / Глядит <…> / И головой кивает; Дома любовью стонут / В <…> тишине. В последней строке описка: Патколом. В опубликованном варианте значительно больше знаков препинания, в частности вопросительных, но отсутствуют строки А на стене – святитель, / Блюститель очага («антирелигиозная» автоцензура), а также четверостишие о кошках, перебегающих дорогу пионерам. (Очередная автоцензура; есть ощущение, что занимался подобной правкой все же не сам Вагинов, а друзья, помогавшие ему составлять и издавать книги в условиях советской действительности). Четверостишие Дома любовью стонут <…> водой вначале было заключительным, перенесено стрелкой; в опубликованном варианте отнесено еще выше (перед строкой Пактол ли то стремится). На той же странице – стих. «Ворон».

Одна из немногих в стихах Вагинова картинок с натуры. Н. Чуковский считал ее автопортретом с женой, но, согласно указанию А. И. Вагиновой, стихотворение посвящено М. М. Бахтину, что подтверждается названием «Философ» (в ОСС без названия).

Лавр вышиной с мизинец / И серый кустик мирта – ср. КП: «На столе у меня стоит лавр с мизинец и кустик мирта» – травестация образов лавра и мирта с их торжественным античным смыслом, занесенных в грезящую античностью «Северную Пальмиру».

Пактол – река в Лидии, берущая начало на горе Тмол, в древности золотоносная, по легенде, обогатившая Креза.

Сарды – в древности столица Лидии у северного склона Тмола, на берегах Пактола. Позже город был резиденцией христианских епископов; окончательно разрушен Тамерланом.

Брег александрийский – берег Средиземного моря, где стояла Александрия египетская.

123. «Я СТАЛ ПРОСВЕЧИВАЮЩЕЙ ФОРМОЙ…» – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123 (с датой). Первые 8 строк в качестве отдельного стихотворения: Звезда. 1927. № 4. С. 112–113. Полностью: Костер. С. 17.

Стихотворение представляется одним из наиболее явных преддверий КП (Тептелкин, Феникс, двойник в гробу), романа, который сам автор называл «гробиком двадцати семи годам» своей жизни.

124. ВОРОН – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 4. (Тетрадочка в четверть листа с карандашными списками, очевидно, рукой А. И. Вагиновой); <КБ>. С. 1, без названия.

Рукописный сборник Вагинова, на обложке которого значится: «Константин Константинович Вагинов», внизу: «„Кликалище благоутешное“. Петербург. 1926. Май», хранящийся в собрании М. С. Лесмана, был при подготовке первого издания любезно предоставлен нам для ознакомления Н. Г. Князевой. Очевидно, что «Кликалище благоутешное» (эти слова вписаны на обложку другими чернилами) является все же не названием сборника, а маркой домашнего издательства, чьего именно – не установлено. Ковш. 1926. Кн. 4. С. 135 (первая строка: «Как ворон прекрасен»); ОСС. С. 31, где 5-я строка: И, важно ступая, спускаюсь со скал («превентивная» правка во избежание слова царь?); здесь восстановлена по рукописи.

Ворон – см. примеч. к стих. «Да, целый год я взвешивал…».

В виде бабочки, как уже говорилось, изображалась Психея – душа.

125. «НА КРЫШКЕ ГРОБА ПРОКНА…» – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 2; <КБ>. С. 2, в обоих случаях под названием «Музы»; ОСС. С. 32.

Ср. греческий миф о Прокне и Филомеле, одну из которых Зевс превратил в ласточку, другую – в соловья.

126. «И СНОВА МНЕ МЕРЕЩИЛАСЬ ЛЮБОВЬ…» – Ковш. 1926. Кн. 4. С. 135; Собрание стихотворений Л/ОВСП, Л., 1926. С. 13; ОСС. С. 33.

…стоял на берегу <…> своим же образом чаруем – ср. миф о Нарциссе, а также стих. «Нарцисс» и вообще тему двойника и отражения в стихах и прозе Вагинова.

127. «НАД МИРОМ, РЫСЦОЙ ТОРОПЛИВОЙ…» – <КБ>. С. 12–13 (1-я строка: Над жизнью рысцой торопливой, «миром» вписано карандашом над строкой; 3-я строка: Как будто обтечь обязан); Собрание стихотворений Л/ОВСП. С. 13; ОСС. С. 34.

128. «В СТРЕМЯЩЕЙСЯ СТРАНЕ, В ОПРЕДЕЛЕННЫЙ ЧАС…» – <КБ>. С. 9; Костер. С. 35.

Оформление темы двойника, связанное с осмыслением себя как писателя (ср. КП). См. также стих. «Я воплотил унывный голос ночи…».

129. ЭВРИДИКА – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 2 об.; <КБ>. С. 3–4 (с написанием в последнем четверостишии «Евредикой» – отлично от заглавия – и вариантом и волосы мерцая изгибались); ОСС. С. 36.

Последнее четверостишие восстановлено по рукописи РНБ. Ср. миф об Орфее и Эвридике и его трансформацию в КП, где «неизвестный поэт» размышляет: «…поэт должен быть, во что бы то ни стало, Орфеем и спуститься во ад, хотя бы искусственный, зачаровать его и вернуться с Эвридикой – искусством, и <…> как Орфей, он обречен обернуться и увидеть, как милый призрак исчезает».

130. ПСИХЕЯ («ЛЮБОВЬ – ЭТО ВЕЧНАЯ ЮНОСТЬ…») – Звезда. 1927. № 4. С. 113 (без названия); ОСС. С. 37.

…замок Литовский – Литовский замок находился на углу ул. Офицерской (позднее ул. Декабристов) и наб. Крюкова канала, рядом с Театральной площадью; поначалу (в конце XVIII – нач. XIX в.) в нем размещался литовский мушкетерский полк, затем городская тюрьма. В Февральскую революцию тюрьма сгорела, и остов замка долго стоял неубранным. Сейчас на этом месте жилые дома.

Где тоже канал проплывает… – Близ Театральной площади Екатерининский канал образует крутой изгиб, хорошо заметный на плане города; на пике изгиба, на его внешней стороне, находится дом № 105, в котором жил Вагинов; между внутренними сторонами протянуты подобно струнам переулки – Малый и Средний Подьяческие. Возникает оригинальный градостроительный эффект, когда в обеих перспективах прямого переулка можно наблюдать ограду (ныне чугунную) одного и того же канала.

131. «ТЕБЕ ПРИМЕРЕЩИЛСЯ ГОРОД…» – <КБ>. С. 14–15 (слово плат в третьей строке подчеркнуто); Звезда: <Альманах>. Л., 1930; ОСС. С. 38. Обе публикации – без последних восьми строк, восстановленных здесь по рукописи.

132. «Я ВОСПОЛНЕНЬЯ НЕ ИСКАЛ…» – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 4 об.; ОСС. С. 39. Публикуется по рукописи. Варианты ОСС: Я видел образ женщины, она; Росла со мной и пела и цвела; Идололатрией в последний раз звеня; Сквозь Ахеронт пронесся я; последние восемь строк отсутствуют.

Я от себя свой образ отделил – ср. у Заболоцкого: «Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел / Я отделил от собственного тела!» («Метаморфозы», 1937). Есть, однако, соблазн предположить, что тема стихотворения – обмен фотографиями по почте, остраненный архаичным восприятием, для которого даже электрическая лампочка – нелепое и непонятное чудо.

Идололатрия (греч.) – почитание кумиров; здесь, возможно, – песнь Орфея, который воспользовался своим чудесным даром, чтобы зачаровать стражей подземного царства мертвых, когда спустился туда за Эвридикой и переправлялся через Ахеронт (см. примеч. к стих. «Эвридика» и поэме <1925 год>).

133. НОЧЬ – 31 рука: <колл. сб.>, Л., М., 1927. С. 3; ОСС. С. 40, без строк: Спокойны мы, за огненной заставой… и следующих семи – впервые восстановлены в СС. С. 161, по Тетради (Л. 21), где окончание этого стихотворения вписано через черту после стих. «Отшельники».

Правка в рукописи: Спокойны мы, за огненной [волною] заставой; Ты временно забудешь нас [Древа не помнят лист опавший / Но ты не древо ты не лист]; И связано с тобою нераздельно (и во дворцах и в подземельях) (вариант взят в скобки, не зачеркнут).

Один… другой… а третий… – ср. беседу автора с героями в КП (глава «Появление фигуры»); стихотворение представляется своего рода этюдом к прозе, как и многие стихи этого периода.

Феникс, Психея – см. выше.

134. «НА ЛЕСТНИЦЕ Я КАК ШАМАН…» – <КБ>. С. 13–14; Родник. С. 73 (Т. Никольская).

135. «АНГЕЛ НОЧНОЙ СТУЧИТ, НЕСЕТСЯ…» – <КБ>. С. 16–17; Родник. С. 73 (Т. Никольская).

В рукописи конец слова крестики в 15-й строке подчеркнут волнистой линией; перед последним четверостишием вычеркнуты две строки: Чтоб вопль, гармония детей, / Не достигал ее ушей.

136. «ЗВУК О ПО УЛИЦАМ НЕСЕТСЯ…» – <КБ>. С. 18 (две последние строки написаны справа на полях за недостатком места); Родник. С. 73 (Т. Никольская).

Звук О по улицам несется… – ср. в КП (глава «Детство и юность неизвестного поэта»): «…достал белое, искрящееся из кармана, отвернулся к стене, особое звучание, похожее на протяжное „о“, переходящее в „а“, казалось ему, понеслось по улицам» (описано употребление кокаина).

Почто воскреснул ты – ср. там же, глава «Под тополями»: «Ах, это вы, – обратился он <неизвестный поэт> к прохожему, принимая его за Сергея К. – Как это любезно с вашей стороны, что вы воскресли» (см. примеч. к стих. «Нет, не люблю закат. Пойдемте дальше Лида…»).

Пусть дьяволами нас считает… – ср. там же, глава «Остров»: «Филострат должен нас изобразить светлыми, а не какими-то чертями. – <…> Победители всегда чернят побежденных и превращают, будь то боги, будь то люди, – в чертей. Так было во все времена, так будет и с нами. Превратят нас в чертей, превратят, как пить дать». Ср. ту же тему «чертей» в поэме <1925 год>, а также в воспоминаниях Н. Чуковского.

К скале прикованный над нами – см. примеч. к стихотворению «И все ж я не живой под кущей Аполлона..»

137. МУЗЫКА – <КБ>. С. 4–5; Собрание стихотворений Л/ОВСП. С. 12: Звезда. 1927. № 4. С. 113 (без названия, с разбивкой на строфы и мелкими разночтениями по сравнению с ОСС. С. 41).

Это стихотворение цитирует пианистка М. В. Юдина в письме к М. Ф. Гнесину от 8.05.1926. «Сейчас, – пишет она, – надо научить слушателя активному восприятию – надо, чтобы у него работала фантазия, чтобы расшифровывала „изменение образов“ <…> есть один поэт, Вагинов (молодой, но необычный), у него где-то сказано: <…> „И предо мною слово – точно коридор“. <…> Вот вызвать слушателя следовать за собою „по коридору“ понятий, образов, целых пластов культуры и мира – вот об этом я мечтаю» (в кн.: Мария Вениаминовна Юдина. Статьи, воспоминания, материалы. М., 1978. С. 335).

Ни О, ни А, ни звук иной… – ср. стих. «Я променял весь дивный гул природы…».

138. «ЗА НОЧЬЮ НОЧЬ ПУСТЬ ОПАДАЕТ…» – Звезда. 1928. № 7. С. 38; ОСС. С. 42, с вариантом 13-й строки: И сердце, в флейту превращаясь; выбираем более благозвучный журнальный вариант.

А за окном свеча двоится/ И зеркало висит, как птица… – предполагаем отзвук этих строк у Введенского: «На столике свеча дымится, в непостижимое стремится» («Четыре описания», 1930-е гг.); ср. тему свечи и зеркала у этого поэта, мало подверженного литературным влияниям, но наверняка знакомого с творчеством Вагинова.

139. «ЧАС ОТ ЧАСУ РЕДЕЕТ МРАК МЕДВЯНЫЙ…» – Тетрадь. Л. 41 (автограф); СС. С. 95.

Зачеркнуты красным карандашом названия: «Поэзия», «Психея-феникс». Варианты и правка: мрак [багряный] медвяный; желаньем [изваяний] полон мрамор; Вновь низвести прекрасные черты (вариант небесные не зачеркнут; возможно, превентивно-«идеологическая» правка при подготовке ОСС); В несозданном, [в] несотворенном мире; точно [сновиденья] сна виденья / Сидим недвижны и белы / [И ночь на парусах стремится]; [Неотторжимое] неотразимое явленье. Помета автора: «перед эллинистами».

Охваченный твоим самосожженьем – образ, очевидно, имеет отношение к идее культуры-феникса (ср. в воспоминаниях Н. Чуковского).

140. ЭЛЛИНИСТЫ – Тетрадь. Л. 40; ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 5 об. (без названия, с различиями в пунктуации; здесь – по Тетради); Костер. С. 16–17; альм. Ларь (стихотворения). Л., 1927. С. 15; ОСС. С. 45–46. В ОСС последнее слово, как и в рукописи РНБ, – водой.

В рукописном экземпляре, хранящемся в архиве В. Н. Яхонтова в РГАЛИ, водоЮ – подчеркнуто и выделено автором; тот же вариант – в Тетради. Текстологическое замечание, найденное в Интернете: «Думаю, что в стихотворении Вагинова „Эллинисты“ допущена ошибка, я часто слышала цитату из этого стихотворения (без указания автора) из уст моего двоюродного деда Аристида Ивановича Доватура, который был одним из адресатов этого стихотворения (оно посвящено группе переводчиков АБДЕМ с которыми Вагинов дружил). У вас опубликовано „на тонких ножках голова, на ТОНКИХ щечках синева“; А. И. цитировал „на тонких ножках голова, на БЛЕДНЫХ щечках синева“, не думаю, что он ошибался, память у него была безукоризненная. С уважением И. Остроумова».

«Эллинисты» изображены здесь с немалой долей самоиронии; ср. в КП: «Петербург – центр гуманизма!» – восклицают герои. – «Он центр эллинизма…» В 1927 г. один из членов кружка эллинистов АБДЕМ – А. Миханков «прочел стихотворение Вагинова „Эллинисты“ <…> и предложил абдемитам познакомиться с поэтом. Переводчики экспромтом пришли к Вагинову в гости. Тот стал регулярно посещать занятия АБДЕМа, проходившие по типу домашних семинаров. В присутствии поэта было прочитано четырнадцать трагедий Эсхила и Софокла. Вагинова привлекал дословный перевод греческого текста, который он старательно записывал. С А. Егуновым Вагинов начал заниматься греческим языком, пробовал переводить „Дафниса и Хлою“ Лонга и „Любовные письма“ Аристенеда» (Никольская Т. К. К. Вагинов. ЧТЧ. С. 76; ср. в материалах Приложения). Добавим, что упражнения в греческом языке и переводах с него можно найти в записной тетради Вагинова «Семячки», хранящейся у Т. Никольской.

141. «МРАК ПОБЕЛЕЛ, БЛЕДНЕЛИ ЛИЦА…» – <КБ>. С. 11–12 (первоначально под названием, позже зачеркнутым, «Вознесенская Клеопатра»), с разночтением первой строки последнего четверостишия: А на столе стоял, как перстень; Звезда: <Альманах>, Л., 1930; ОСС. С. 47, как вторая часть стихотворения «И дремлют львы, как изваянье…» (см. примеч. к поэме <1925 год>).

Вознесенский проспект в Петербурге был центром проституции.

142. «ОТ БЕРЕГОВ НА БЕРЕГ…» – <КБ>. С. 5, под названием «Орфей»; Ларь. С. 16; ОСС. С. 48.

И с птичьими ногами / И с голосом благим – сирена или Сирин – райская птица; ср. миф о сиренах, прельщавших Одиссея и его спутников. С этим мифом сплавлены здесь миф об Орфее и миф о гипербореях и их стране, где под покровительством Аполлона процветают мораль и искусства; эту страну греческие поэты и историки помещали на дальнем Севере.

143. «НЕ ЛАЗОРЕВЫЙ ДОЖДЬ…» – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 1 об.; <КБ>. С. 10; Звезда. 1927. № 4. С. 112; Ларь. С. 17; ОСС. С. 49. В обеих рукописях – написание лазуревый. 8-я строка в <КБ> – С перепуганным отблеском рук; в экземпляре РНБ Лиц – отдельная строка. В <КБ>: Чтобы стала [по]меньше и уютнее жизнь; в экз. РНБ – Чтобы стала поменьше / И уютнее жизнь.

И не кажутся флотом… – здесь можно усмотреть развенчание романтической темы корабля, заявленной еще в цикле «Острова».

144. «ДРОЖАЛ ПРОСПЕКТ, СТРЕЛЯЯ СВЕТОМ…» – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Ед. хр. 123. Л. 5 об. (с написанием ослизлым вместо осклизлым); <КБ>. С. 7–8; Костер. С. 18–19; ОСС. С. 50. Сохраняем пунктуацию рукописи.

В этом стихотворении справедливо отмечают общность с поэтикой «Столбцов» Н. Заболоцкого, да и образы – извозчики, калеки, дети – характерны скорее для Заболоцкого, чем для Вагинова.

III. СТИХИ 1927–1934 ГОДОВ

Третий выделенный нами условный период – самый длинный, но не слишком богат стихами: в эти годы Вагинов работал в основном над прозой. В 1931 г. вышла третья книга его стихов «Опыты соединения слов посредством ритма», но подавляющее большинство вошедших в нее стихотворений написано до 1927 г. В последние годы жизни Вагиновым был составлен, но не издан сборник «Звукоподобие» (1929–1934). Раздел построен таким образом: вначале идут стихи, не вошедшие в сборник, в предположительно хронологическом порядке, затем «Звукоподобие». Отметим, что впервые неточный текст этого сборника (26 из 31 стих.) был опубликован Дж. Малмстадом и Г. Шмаковым в изд.: Аполлонъ-77 (Париж, 1977).

145. ПЕСНЯ СЛОВ – Звезда. 1927. № 8. С. 138–139 (без ремарок, с незначительными разночтениями); ОСС. С. 51. Фрагмент под № 2 впервые восстановлен в СС. С. 172 (по рукописи?).

В высокий сон погружены – ср. у А. Введенского: «он был высоким будто сон» («Кругом возможно Бог», 1931), где перемена синтаксической роли эпитета – сравнение вместо определения – остраняет его, подчеркивая алогизм. Возможна связь на уровне случайной ассоциации.

По земли (архаичная падежная форма) – в ОСС опечатка: «по земле»; восстановлено по рукописному экземпляру в архиве В. Н. Яхонтова (РГАЛИ).

Здесь стук жуков, Как будто тиканье часов – деталь имеет не только описательное, но и символическое значение; ср.: И часовщик дрожит в стене, / Он времени вернейший знак (<1925 год>); «рассыпчатые жучки и мокренькие букашки грызли, точили, просверливали книги. Вперебой с часами тикали жучки» (ТДС). Ср. далее: Здесь время снизу жрет слова.

146. <СТИХИ ИЗ РОМАНА «КОЗЛИНАЯ ПЕСНЬ»> – Собирая вместе стихотворения Вагинова, вошедшие в текст КП, мы отдаем себе отчет в том, что они не составляют единого цикла и, очевидно, написаны в разное время; так, стихотворение «Мой бог гнилой, но юность сохранил…», приписанное Тептелкину (КП. С. 116), вошло в цикл 1922–1923 гг. «Ночь на Литейном», в составе которого печатается (см. выше); отдельные строки «неизвестного поэта» (глава «Остров») – в поэму <1925 год>, см. примеч. к этой поэме. Ниже дается отдельный комментарий к каждому из стихотворений.

<1>. «ГДЕ ВЫ ОЧЕНЬКИ, ГДЕ ВЫ СВЕТЛЫЕ…» – КП. С. 27.

Учитывая интерес Вагинова к городскому фольклору, немало образцов которого собрано в упоминавшейся записной тетради «Семячки», можно усомниться в авторстве первой части этого стихотворения; Л. Чертков не включает его в СС. Перед этим стихотворением в романе строки: «…а вдали, в городе снежная вьюга поет»; на месте проставленного нами отточия: „Кой черт, – вскричал неизвестный поэт, – не жена она мне была, не любовница и не знаю я, был ли у ней сифилис“.

Злой поднялся с белоснежной постели и пошел в Эрмитаж статуи рассматривать. В нижнем помещении чувствует, как он сам склоняется над собой и поет»;

после второй части стихотворения:

«Проснулся неизвестный поэт. Было 1-е мая.

„Приятно, – подумал он, – четыре года как я порвал с ночью, с освещенным и потухшим городом, с ночными мерцающими толпами, с предвещаниями“».

<2>. «ВЕСЬ МИР ПОШЕЛ ДРОЖАЩИМИ КРУГАМИ…» – КП. С. 48.

Стихотворение приписано полубезумному поэту-футуристу Сентябрю, который читает его «неизвестному поэту». После стихотворения в романе следующие строки: «Удивительную интеллигентность, – думал неизвестный поэт, пока Сентябрь читал, – вызывает душевное расстройство». Пряжка – см. примеч. к «Поэме квадратов».

<3>. «ЛЕТИ В БЕСКОНЕЧНОСТЬ…» – КП. С. 126–127.

Стихи относятся к сцене неудавшегося сумасшествия «неизвестного поэта». Перед первым фрагментом – строки:

«Неизвестный поэт вошел в дом, раскрыл окно:

– Хоп-хоп, – подпрыгнул он, – какая дивная ночь.

– Хоп-хоп! – далеко до ближайшей звезды».

На месте проставленных нами отточий:

после В воде растопись:

«Чур меня, чур меня, нет меня, – он подскочил»;

после над ушедшей толпой:

«Голос, по-видимому, из-под пола, – склонился он. – Дым, дым, голубой дым. Это ты поешь? – склонился он над дымом»;

после Соединиться нам пора:

«Кто это говорит? – отскочил он».

Филострат – см. примеч. к стих. «Психея» («Спит брачный пир…»).

Пусть тело ходит, ест и пьет… – ср. стих. «На лестнице я как шаман…».

<4>. ЛЕНИНГРАДСКАЯ НОЧЬ – СС. С. 100–101.

Это стихотворение, как и два следующих, также относится к КП и взято Л. Чертковым из рукописи неосуществленного второго издания романа.

Психея – см. выше. Философ; Все черти мы…;

Тептелкин – ср. <1925 год> и воспоминания Н. Чуковского (в Приложении).

<5>. «ВОЙНА И ГОЛОД ТОЧНО СОН…» – СС. С. 102.

В вышеупомянутой второй редакции КП – последнее, предсмертное стихотворение героя, «неизвестного поэта» – проекции самого автора.

Ему смешон наш гордый ход… – иронический перепев известного пушкинского «Не пропадет ваш скорбный труд / И дум высокое стремленье».

<6>. «НАМ В ЮНОСТИ ФЛОРЕНЦИЯ СИЯЛА…» – СС. С. 103.

См. предыдущие примечания.

147. «СЛОВА ИЗ ПЕПЛА СЛЕПОК…» – ОСС. С. 54.

Стихотворение содержит в свернутом виде один из сюжетов ТДС – катастрофу персонажа, ставшего героем свистоновского произведения. Опыт с нарочито упрощенной формой, произведенный, видимо, не без влияния обэриутов, представляется, однако, не совсем удачным.

148. «ТАЮТ ДОМА. ЛЮБОВЬ ИДЕТ, ХОХОЧЕТ…» – стихотворение из романа «Гарпагониана» (впервые – Анн Арбор: Ардис, 1983), приписанное герою – инженеру Торопуло.

Эпикурейской ночи – эпикурейская философия наслаждения жизнью – жизненное кредо Торопуло.

В СС включено еще одно стихотворение из романа «Гарпагониана», однако, на наш взгляд, если это и стилизация, то слишком правдоподобная и, может быть, не принадлежит перу самого Вагинова. Приводим здесь этот романс, исполняемый престарелой матушкой героя – Локонова:

В тиши ночи

Я жду тебя,

Тоскуя и любя,

Ты ангел чистый предо мной,

Люблю одну тебя.

Огнями полон гулкий зал,

Вокруг духи, цветы.

Тебя в толпе я отыскал,

Оркестр галоп играл.

Но вот другому отдана

Твоя рука,

И злая ждет меня судьба

Ночного игрока.

В Монако жизнь окончу я,

Где море так шумит,

И не узнаешь никогда,

Где юный труп зарыт.

В конце романа имеются также, вероятно, аутентичные записи уличных романсов (см. примеч. к стих. «Где вы оченьки…»), которые здесь вряд ли следует воспроизводить.

149. УКРАШЕНИЕ БЕРЕГОВ – СС. С. 106. Очевидно, 1930-е.

Лахта, Токсово, Пулково – пригороды Петербурга.

ЗВУКОПОДОБИЕ

В декабре 1983 г., посылая копию этой последней поэтической книги Вагинова Д. Е. Максимову, А. И. Вагинова писала ему: «Посылаю вам „Звукоподобие“, возвращать его не надо. Только не успела написать стихотворение „И дремлют львы, как изваяния“, которое должно было быть первым в этой книге. Когда Костя писал эти стихи, он знал, что смертельно болен, отсюда и грусть и иногда отчаяние. Эту книгу мы собирали вместе за две недели до его смерти, потом он очень страдал». «Большое-большое вам спасибо за ту рукопись, – отвечал Максимов. – Я сразу прочитал эти полупризрачные стихи, открывающие в своей глубине вполне реальный мир дорогого и памятного мне поэта. Ощущение того, что стихи эти – последние, и что многие из них переписаны Вашей рукою, сообщило моему чтению совсем особый, печальный и еще какой-то невыразимый оттенок» (Дмитренко А. Л. Статья Д. Е. Максимова о К. К. Вагинове: контур неосуществленного замысла // Russian Studies: Ежеквартальник русской филологии и культуры. 2000. Т. III. № 2. С. 456).

Из нескольких существующих вариантов порядка текстов в сборнике в данном случае выбран тот, что установлен в авторизованной А. И. Вагиновой машинописи (РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 4. № 268, далее ИРЛИ); в соответствие с этим экземпляром приведена и пунктуация. Машинопись явно поздняя, знаки препинания кое-где проставлены шариковой ручкой, т. к. экземпляр не первый и кое-что не пропечаталось. На некоторых листках есть следы другой пагинации – сверху по центру, цифры взяты в черточки (далее «доп.»); листок, идущий в основном тексте под № 13, снабжен титулом («К. К. Вагинов. Звукоподобие»), и помещенные на нем два коротких стихотворения пронумерованы римскими I и II. Почти полностью, но в другом порядке и с разночтениями, сборник был опубликован Л. Чертковым в СС. В первом издании настоящего тома он напечатан по машинописи из архива М. Н. Чуковской (далее МЧ), где озаглавлен «Звукоподобия» (мн. ч.; так же называет его Н. Чуковский в своих воспоминаниях), с некоторыми изменениями в последовательности во имя хронологии. Изменения были внесены нами при публикации, так что исходная машинопись, очевидно, идентична ИРЛИ. Практически совпадает с ней порядок расположения текстов и в машинописи, которая была подарена Александрой Ивановной поэту Олегу Юрьеву и хранится в его личном архиве (далее ОЮ; первым номером там идет поэма о Филострате). Вот сравнительная таблица расположения текстов в различных источниках и публикациях:

ИРЛИ	доп.	МЧ	СС	ОЮ
1. Он разлюбил себя…		1	14	2
2. Он с каждым годом…		5	20
3. Уж день краснеет…	– 23-	4	19	3
4. Черно бесконечное утро…		7	1,2	4
5. Прекрасен мир…		6	15	5
6. На набережной рассвет…	– 13-	8	8	6
7. В повышенном горе…		9	16	7
8. Русалка пела…		10	9	8
9. Какою прихотью глупейшей…	– 2-	2	17	9
10. Хотел он, превращаясь…		3	18	10
11. Звукоподобие проснулось…	– 20-	11	22	11
12. Как жаль, – подумалось ему…		12	21	12
13. I. За годом год…	титул	13		13
II. Идешь по лестнице…
14. Ночное пьянство	– 3-	14	3	14
	– 4-
15. Голос	– 5-	15	11	15
16. Пред Революцией…	– 17-	16	12	16
17. Психея дивная…		17	4
18. Нарцисс	– 6-	18	5
19. Золотые глаза…		19	6	17
20. Он с юностью своей…	– 16-			18
21. Всю ночь дома…	– 7-	21	7	19
22. Кентаврами восходят…	– 19-	23	13	20
23. Подделки юную любовь…		22	25	21
24. Норд-ост гнул пальмы…		24	26	22
25. Почувствовал он боль…	– 8-	26	23	23
26. Южная зима		25	24	24
27. Вступил в Крыму…		27	27	25
28. Ленинград		28	28	26
29. В аду прекрасные селенья…	– 10-			27

150. «ОН РАЗЛЮБИЛ СЕБЯ, ОН ВЫШЕЛ В НЕПОГОДУ…» – Звезда: <Альманах>, Л., 1930; Нева. 1982. № 6. С. 200 в публ. Л. Рахманова «Три стихотворения Константина Вагинова»; СС. С. 192.

Пунктуация меняет смысл строки: в опубликованном варианте – Как песик вертится, и жалко и пестро, в машинописи ИРЛИ – Как песик вертится и жалко и пестро! За отсутствием рукописи снимаем пунктуацию вовсе.

151. «КАКОЮ ПРИХОТЬЮ ГЛУПЕЙШЕЙ…» – СС. С. 195.

Музыка, коридор – ср. стих. «Музыка»;

Психея – см. выше.

152. «ХОТЕЛ ОН, ПРЕВРАЩАЯСЬ В ВОЛНЫ…» – СС. С. 196.

…сиреною блестеть – см. примеч. к стих. «От берегов на берег…».

153. «УЖ ДЕНЬ КРАСНЕЕТ ТОЧНО НОС…» – СС. С. 197.

И вызвать тень свою хотел – ср. тему двойника в стих. «Я восполненья не искал…» и др.

Летейская – то есть вода Леты (греч. миф.), реки забвения в царстве мертвых.

154. «ОН С КАЖДЫМ ГОДОМ УМЕНЬШАЛСЯ…» – СС. С. 198.

И горестно следил, как образ/За словом оживал – ср. слова «неизвестного поэта» в КП: «В юности, сопоставляя слова, я познал вселенную, и целый мир возник для меня в языке и поднялся от языка». Слово «горестно» позволяет осторожно предположить, что Вагинов догадывался о некоей связи поразившего его смертельного недуга с тем вниманием к теме смерти, которое никогда не ослабевало в его творчестве. Представление о первичности слова, способного превращаться в предмет, выразилось в обэриутском понятии «реальности искусства» (ср.: Введенский А. Две птички, горе, лев и ночь, 1929, и др.; Заболоцкий Н. Искусство, 1930; Хармс Д. Письмо к К. Пугачевой от 16.10.33).

Франческо Петрарка (1304–1374) – великий итальянский поэт. «Фауст» (1773–1808, 1825–1831) – трагедия И. В. Гете.

Иммортели – здесь, очевидно, не столько цветы бессмертники, сколько immortels – «бессмертные», как именовались члены Французской академии.

И мемуаров рой – ср.: «Прежде всего он занялся мемуарами. <…> Но ведь к мемуарам можно причислить и произведения некоторых великих писателей: Данте, Петрарки, Гоголя, Достоевского, – все ведь это в конечном счете мемуары, так сказать, мемуары духовного опыта» (ТДС).

Орфея погребали – в автобиографическом контексте стихотворения, очевидно, знак краха личного вагиновского мифа о поэте-Орфее (ср. стих. «Эвридика» и примеч.). На острове пикник – ср. цикл «Острова», стих. «От берегов на берег…» и примеч.

155. «ПРЕКРАСЕН МИР НЕ В ПРОЗЕ ПОЛУДИКОЙ…» – Звезда: <Альманах>, Л., 1930; СС. С. 193.

в прозе… вместо музыки раздался хохот дикий – ср. в КП конфликт «неизвестного поэта» с «автором», которого первый упрекает в том, что он посмеялся над персонажами. Ср. также стих. «Ленинград»: «Бессмыслица ваш дикий хохот…», с учетом известной по мемуарам резко отрицательной реакции Л. В. Пумпянского, одного из прототипов Тептелкина, на этот роман Вагинова.

Но есть двойник другой, его враждебна сила – ср. письмо А. Г. Островского от 20.ХП.88 (в Приложении).

156. «ЧЕРНО БЕСКОНЕЧНОЕ УТРО…» – СС. С. 177.

Ср.: Люблю слова: предчувствую паденье, /Забвенье смысла их средь торжищ городских («Я променял весь дивный гул природы…»). «Нет, не расстался я с тобою…» – в СС отдельное стихотворение (с. 178).

157. «НА НАБЕРЕЖНОЙ РАССВЕТ…» – СС. С. 186.

158. «В ПОВЫШЕННОМ ГОРЕ…» – Звезда: <Альманах>. Л., 1930, под загл. «Обыватели»; СС. С. 194.

159. «РУСАЛКА ПЕЛА, ДИЧЬ ЖДАЛА…» – СС. С. 187.

Теперь чертям ты первый друг – ср. <1925 год>, «Ленинград».

Зачем ты отнял жизнь мою… – ср. стих. «Слова из пепла слепок»; в ТДС, о персонаже, ставшем прототипом для свистоновского романа: «…думал о том, что другой человек за него прожил жизнь его, прожил жалко и презренно <…>. Иван Иванович спустился в настоящий ад».

В СС финальный фрагмент, со слов Когда уснули все опять и до конца, ошибочно напечатан как отдельное стихотворение; следует отметить, что в машинописи из архива М. Н. Чуковской этот фрагмент начинается с новой страницы, видимо, при составлении книги были перепутаны листы.

160. «ЗВУКОПОДОБИЕ ПРОСНУЛОСЬ…» – Звезда. 1933. № 1. С. 86, под заглавием «Баллада» (возможно, редакционного происхождения).

В машинописи МЧ 5-я строка: Сегодня ты вставил глаза мне Психеи; этот же неловкий вариант был, как видно по остаткам забеленного слова «Психеи» в конце строки, вначале включен в СС (с. 201) и лишь затем заменен журнальным; в машинописи ИРЛИ слово взято в скобки, дата в угловых скобках проставлена шариковой ручкой.

И стану я, как все, загадкой – было …как вы, загадкой; Быть может, стану я похожим – было …похоже; правка шариковой ручкой; в СС – без правки.

Психея – см. выше.

Разбор этого стихотворения был сделан Инн. Оксеновым в статье «Борьба за лирику» (см. Приложение).

161. «КАК ЖАЛЬ, – ПОДУМАЛОСЬ ЕМУ…» – там же. С. 88, под заглавием «Отрывок».

В машинописи ИРЛИ кавычки в началах строк проставлены шариковой ручкой.

…ночи голубые – в журнале – ночь голубая, так же и в СС (с. 199).

И золото, вобрав меня… – поэтическое преломление алхимических представлений о волшебных превращениях золота.

162. «ЗА ГОДОМ ГОД, КАК ЛИСТЬЯ ПОД НОГОЮ…» – там же. С. 85.

И звона дивного – вместо дивного было нежного, правка шариковой ручкой.

Как на театре хор – имеется в виду античный театр.

163. НОЧНОЕ ПЬЯНСТВО – СС. С. 79.

Сперва madame за ним ходила… – две строчки из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина.

Психея и Амур – ср. популярный аллегорический сюжет об Амуре и Психее, восходящий к новелле-сказке, включенной римским писателем Люцием Апулеем в его роман «Метаморфозы», одно из основных произведений эллинистической литературы.

Вакханки (греч. миф.) – спутницы Диониса, или Вакха.

Безмолвной бабочкой порхать… / И вдруг на лестнице стоять – явно имеет отношение к «концепции опьянения» и ее краху – см. Предисловие; ср. стих. «Кафе в переулке».

И стало страшно, что не хватит / Вина средь ночи – ср. в воспоминаниях Н. Чуковского.

Следующие несколько стихотворений в исходной машинописи напечатаны в подбор, что, очевидно, все же не дает оснований считать их следующими частями поэмы «Ночное пьянство».

164. ГОЛОС – СС. С. 189.

165. «ПРЕД РЕВОЛЮЦИЕЙ ГРОМАДНОЙ…»

Вбегает негр – ср. мотив революции как восхода «для черных стран не верящих» в стих. «Сынам Невы…» и др. Возможна и реальная подоплека: в воспоминаниях Н. Чуковского (Поэт с острова Ямайка. – Указ. изд. С. 202–210) рассказывается о негре по фамилии Мак-Кей, который в начале 1920-х гг. приехал в составе американской делегации на конгресс Коминтерна и на несколько месяцев задержался в Петрограде. Сам Н. Чуковский был провожатым и переводчиком Мак-Кея, так что Вагинов вполне мог с ним общаться.

Гарлем – негритянский район Нью-Йорка.

166. «ПСИХЕЯ ДИВНАЯ…» – СС. С. 182, с вариантами: испепеленной, влюбленной; в машинописи ИРЛИ исправлено шариковой ручкой.

В ужасный лес вступила жизнь твоя – ср. начало «Божественной комедии» Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу…» Сожженная Психея, так же как и погребение Орфея в стих. «Он с каждым годом уменьшался…» – образ, говорящий о гибели мифов вагиновского «туманного эпоса».

167. НАРЦИСС – СС. С. 183.

«Прозаический» поворот темы двойника – ср. «В стремящейся стране…» и др.

168. «ЗОЛОТЫЕ ГЛАЗА…» – СС. С. 184.

Соловьи о убитой любви – было …об убитой любви, исправлено шариковой ручкой (в СС не исправлено). Строка Золотые глаза выписана Д. Хармсом на отдельном листке вместе с другими строками Вагинова (см. ниже): ОР РНБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ф. 1232. № 368. Л. 4. Хармс имел привычку записывать понравившиеся или запомнившиеся строки других авторов, по большей части, как можно предположить, во время совместных читок. Чаще всего записанные Хармсом строки принадлежали А. Введенскому, что дало повод М. Мейлаху ошибочно включить эти строки Вагинова в «Приложение III. Фрагменты произведений <Введенского>, до нас не дошедших» к кн.: Введенский А. Полное собрание сочинений. Анн Арбор: Ардис, 1980–1984. С. 206. О знакомстве Хармса с последней книгой стихов Вагинова свидетельствует также запись на обороте листка со стихотворением «Узы верности ломаешь…» (тот же фонд, № 123), датированным 18 сентября 1931: «Вагинов. Звукоподобие. Голос нэпа. Негр и медь, передник перед ним сновал»; там же – строки, выписанные из произведения А. Введенского «Куприянов и Наташа», с оценками Хармса. Можно предположить, что имела место некая совместная читка – доказательство того, что к 1931 г. связь между Вагиновым и обэриутами еще не совсем ослабла.

169. «ОН С ЮНОСТЬЮ СВОЕЙ, КАК ДОЛЖНО, РАСПРОЩАЛСЯ…» – Нева. 1982. № 6. С. 201 (Л. Рахманов), как первая часть одного стихотворения вместе со следующим; в машинописи они напечатаны в подбор и, возможно, являются двумя частями маленького цикла. В СС (с. 188) – отдельно. В журнальной публикации, в отличие от СС и машинописи, вариант первой строки (возможно, ошибочный): Я с юностью своей… Слова он с юностью своей выписаны Хармсом на том же листке (см. предыдущее примеч.).

И хор цветов и голоса зверей – возможно, аллюзия к мифу об Орфее, см. выше; опечатка дверей вместо зверей исправлена шариковой ручкой, в СС – с опечаткой.

170. «ВСЮ НОЧЬ ДОМА ДЫШАЛИ СВЕТОМ…» – там же; СС. С. 185.

Может относиться к одному из героев романа «Гарпагониана» – Локонову. Начало строки «Он, как и все, был утомлен» – третья и последняя запись на листке Хармса (см. предыдущие примеч.).

171. «ПОДДЕЛКИ ЮНУЮ ЛЮБОВЬ НАПОМИНАЮТ…» – Литературный современник. 1934. № 11. С. 57, где это и еще два стихотворения (см. ниже) объединены общим заголовком: «Три стихотворения (Посмертные стихи)»; СС. С. 204; Нева. 1982. № 6. С. 200 (Л. Рахманов) с ошибкой: подделки юные.

172. «КЕНТАВРАМИ ВОСХОДЯТ ПОКОЛЕНЬЯ…» – СС. С. 191.

За лесом, там, полуденное пенье – вместо полуденное было летающее (этот вариант напечатан в СС), исправлено шариковой ручкой. Мифологическое существо, получеловек-полуконь – кентавр, играющий популярную шарманочную мелодию – «Разлуку», – характерный для Вагинова образ странного слияния античности с современностью.

173. «НОРД-ОСТ ГНУЛ ПАЛЬМЫ, МУШМУЛУ, МАСЛИНЫ…» – День поэзии. Л., 1967. С. 78–79 (Т. Никольская, Л. Чертков); СС. С. 205.

Ступени – было Ступеньки, исправлено шариковой ручкой.

Элизиум (греч. миф.) – поля блаженных, загробный мир, куда попадают праведники.

174. ЮЖНАЯ ЗИМА – СС. С. 203, под ошибочным (?) названием «Южная ночь».

А дикая зима все продолжалась… – ср. описание зимних оттепелей в конце Б; в том же романе – не связанное с текстом описание шакальих концертов.

175. «ПОЧУВСТВОВАЛ ОН БОЛЬ, В ПОТОК ЛЮДЕЙ ГЛЯДЯ…» – СС. С. 202.

176. «ВСТУПИЛ В КРЫМУ В ЗЕРКАЛЬНУЮ ПРОХЛАДУ…» – Литературный современник. 1934. № 11. С. 57; СС. С. 206, с разночтением: И слушатель…

«Кармен» – опера Ж. Бизе (1875).

В машинописи ИРЛИ примечание А. И. Вагиновой к словам точно призраки: «потому что это написано в туберкулезном санатории, где кругом были тяжело больные».

177. ЛЕНИНГРАД – там же. С. 57–58, без заглавия и разбивки на строфы; День поэзии, Л., 1967. С. 78 (Т. Никольская, Л. Чертков); СС. С. 207.

Видений юности беспечной – было Виденье…, исправлено шариковой ручкой (в СС без правки).

178. «В АДУ ПРЕКРАСНОЕ СЕЛЕНЬЕ…» – СС. С. 208, с разночтением: прекрасные селенья.

ПРИМЕЧАНИЯ К «ПАРЧОВОЙ ТЕТРАДИ»

В настоящем издании исправлено несколько десятков текстологических ошибок, допущенных в первой публикации (ЕРО); неудивительно: тетрадь крошечная, чуть больше хорошего мобильного телефона, почерк очень мелкий и не вполне разборчивый. На большинство этих ошибок впервые указал А. Л. Дмитренко в содержательной заметке «К публикации ранних текстов К. Вагинова» (Русская литература. 1997. № 3. С. 190–197). Орфография, за исключением наиболее ярких моментов, приближена к современной норме, пунктуация, за исключением специально оговоренных случаев, сохранена авторская. Конъектуры (сокращенные или недописанные слова) взяты в угловые скобки, зачеркнутые варианты – в квадратные.

В указанной заметке А. Л. Дмитренко, в частности, пишет: «Константин Маньковский происходил из еврейской мещанской семьи <…> Родился в городе Россиены Ковенской губернии, до первой мировой войны учился в Ковенской гимназии. Во время войны семья переехала в Петербург <…> Закончив школу в июне 1920 года, был зачислен студентом экономического отделения факультета общественных наук Петроградского университета. <…> В архиве Маньковского сохранился автограф вагиновского стихотворения „Помню последнюю ночь в доме покойного детства.“ <…> Это дом 25 по Литейному проспекту, принадлежавший матери писателя. Здесь Вагинов родился и жил до 1918 года. Маньковский был соседом Вагинова – он жил в доме 30, где его отец содержал часовой магазин. В альбоме для автографов, принадлежавшем Маньковскому, имеются две записи Вагинова. Первая из них, открывающая альбом, является вообще одним из самых ранних <…> известных нам автографов Вагинова: „У каждого свое честолюбие, даже метельщик улиц гордится своим ремеслом. Вагинов К. 22/I 1920“. Вторая запись появилась в альбоме спустя полтора года – это автограф стихотворения „Грешное небо с звездой Вифлеемской.“, с посвящением „Дорогому Константину Маньковскому“ и датой „август 1921“. <…>

В 1920 (или 1921?) году Вагинов и Маньковский сблизились с двумя юными литераторами – братьями Борисом и Владимиром Смиренскими <…> Следует отметить, что осенью 1920 года братья Смиренские (совместно с К. Олимповым и Н. Позняковым) образовали Академию Эго-Поэзии Вселенского Олимпизма. По-видимому, под знаком эгофутуризма возник и кружок <…> Аббатство Гаеров. На эту мысль наводят и характер произведений некоторых его участников, и позднейшее свидетельство Бориса Смиренского <…>: по его словам, кружок был основан Константином Вагиновым – „зачинателем литературных течений, далеких от реальной жизни и революционной действительности“ <„Книги и люди“, авторизованная машинопись из архива автора заметки>. Известно, что единственный пункт „программы“ дружеского литературного кружка требовал от его участников постоянного ношения на правой руке янтарных четок» (Ук. изд. С. 192–193).

Маньковский, как выясняется далее, был вовсе не поэтом, а «издателем и драматургом». Участвовал в создании сценария фильма «Дети бури» (1926). В 1929 г. в журнале «Юный пролетарий» печатались главы совместной его и П. Г. Шалашева повести «Письма комсомольского активиста» (в 1930-е годы книга была издана в Риге под названием «Коська Грачев: Письма комсомольца»). Маньковский и сам был комсомольским, а затем партийным активистом, работал инженером-строителем, занимал высокие должности в строительных трестах и конторах Ленинграда, в 1934 году работал директором Музея строительства и городского хозяйства. 26 июля 1937 года был арестован как «участник контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации» и умер в тюремной больнице.

Нет оснований, считает Дмитренко, утверждать, будто иллюстрации в тетради выполнены самим поэтом: «Ни на одном из рисунков нет подписи Вагинова, а часть из них точно принадлежит не ему. Речь идет о семи карандашных набросках в конце тетради <…> На первом из них <…> имеется подпись – „Г. Эфрос. 1928“. Рисунки эти принадлежат графику, карикатуристу и архитектору Герасиму Григорьевичу Эфросу (1902–1979), который приходился родным братом жене К. М. Маньковского Розе Григорьевне <…> По-видимому, не принадлежат Вагинову и так называемые „пометы бытового характера“ на трех последних страницах, за исключением черновой записи карандашом <…>: „И в тяжелом <раздумьи?> / Я плетусь за вами осенью“» (Ук. изд. С. 195).

179. ВЕСЕННЯЯ ЭЛЕГИЯ – ЕРО. С. 173.

И закинув колечко в безбрежные топи – описка: закинов. В конце стихотворения кавычки не закрыты.

180. СЧАСТЬЕ – ЕРО. С. 173.

181. «У МЕНЯ НА ГЛАЗАХ СЛЕЗЫ…» – НЖ. С. 69 (фрагмент); ЕРО. С. 174.

И я не вижу ни огоньки за окном – возможно прочтение огонька. После этого стихотворения следовало стихотворение без названия, затем эти странички были заклеены, а текст переписан еще раз после стихотворения «Опьянение» под названием «Меланхолия». Очевидно, что для автора имел значение порядок расположения текстов в тетради.

182. НИЩЕНКЕ – ЕРО. С. 175.

183. УТЕШЕНИЕ – ЕРО. С. 175.

184. ИЗ ДНЕВНИКА ДЕВУШКИ – ЕРО. С. 175.

185. СТАРАЯ ДЕВА – ЕРО. С. 176.

186. «СРЕДИ НЕЖНЫХ И ТОМНЫХ ПОЛЕЙ…» – ЕРО. С. 176. Зачеркнутое название – «Эротоман».

Погибает в огне за мечтанья – в оригинале в окне (описка?).

Хадали – название городка в Пенджабе (ныне Пакистан), а также имя архитектора, построившего дворец в Шеки (Азербайджан, 1797), – Хадали Зейнал Абдин Ширази. Какая именно царевна грезилась автору, пенджабская или же шекинская, установить не беремся.

Протопоп же Аввакум (1620 или 1621–1682) был, как известно, сожжен в Пустозерске отнюдь не за мечтанья, а за отклонение от генеральной линии православия.

187. Ф… – ЕРО. С. 177.

188. ИРОНИЯ – ЕРО. С. 177.

Вы не сможете любить обыкновенно – похоже, что Вы переделано из Ведь.

189. ИЗЫСКАННОСТЬ – ЕРО. С. 178.

Украшение красивых будуаров – после слова украшение по ошибке стоит запятая.

190. САНТИМЕНТАЛЬНОСТЬ – ЕРО. С. 178.

Дафнис и Хлоя – персонажи одноименного романа древнегреческого писателя Лонга (II в. н. э.), хрестоматийный пример невинной подростковой любви.

191. КОКОТКА – ЕРО. С. 178.

192. «ВЫ ЕХАЛИ В РОСКОШНОЙ, ИЗЫСКАННОЙ КОЛЯСКЕ…» – ЕРО. С. 178.

И вас сманили платье, экипаж и <воды> – последнее слово не вполне разборчиво; вариант «люди» из первой публикации еще менее вероятен.

193. ВТОРАЯ СМЕРТЬ – ЕРО. С. 179.

Ждут не воспрянет ли Пан – ср. стихотворение «Второе рождение» и примеч. Позже «гибель богов» и героев старой культуры станет одной из основных тем и, можно сказать, движущих сил всего творчества Вагинова. В рукописи пан с маленькой буквы, но это, очевидно, описка.

194. КУРТИЗАНКА – ЕРО. С. 180.

195. СОВРЕМЕННЫЙ ПОЭТ – ЕРО. С. 180.

В оригинале подзаголовок Кошмар стоит не под, а над заглавием.

Тэн Ипполит (1828–1893) – французский философ.

Бокль Генри Томас (1821–1862) – английский историк.

196. ОПИОФАГ («Я – ОБЛАДАТЕЛЬ СТАРЫХ ФИМИАМОВ…») – ЕРО. С. 180.

197. БЕЗУМИЕ – ЕРО. С. 181.

Последняя зачеркнутая строфа: [Я люблю ее – ведь она кусок лазури / В моем сером и нудном существовании, / Ведь она подымает ужасающую бурю / И заставляет уверовать в свое призвание.] (описка во второй строке: В в <…>).

198. ОПЬЯНЕНИЕ – ЕРО. С. 181.

199. МЕЛАНХОЛИЯ – ЕРО. С. 182.

Дульцинея – имя возлюбленной Дон-Кихота из одноименного романа М. де Сервантеса (1547–1616).

200. НОВЕЛЛА – ЕРО. С. 182.

201. СКАЗКА – ЕРО. С. 182.

Хлоя – см. примеч. к стихотворению «Сантиментальность».

Аркадия – географически – центральный район Пелопоннеса, по преданиям – обитель Пана, идеализирована традицией как страна пасторальной идиллии.

202. ПЕТРОГРАДСКАЯ НОЧЬ – Звезда. С. 169 (Т. Никольская, В. Эрль); НЖ. С. 69 (без названия); ЕРО. С. 183.

Ротонда – длинная женская накидка.

Птиметр (петиметр, от франц. petit maî tre) – щеголь французского образца, комическая мишень для русской литературы XVIII века.

203. ВДОХНОВЕНИЕ – НЖ. С. 75; ЕРО. С. 183.

Первая буква названия выписана чрезвычайно тщательно.

204. «МОЯ ДУША ЭТО – ПЫЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА…» – ЕРО. С. 184.

На наш взгляд, лучшее стихотворение тетради, настоящий прорыв, да еще и с провидческим оттенком.

205. КОШМАР № 1 – НЖ. С. 69 (фрагменты); ЕРО. С. 184.

Парки (рим. миф.) – богини судьбы, прядущие и затем обрезающие нить человеческой жизни.

Мир, как старый больной, догнивает в тиши – возможно прочтение доживает.

206. «ЖИЗНЬ – НЕУЖЕЛИ ЭТО РОЗОВЫЙ БАНТИК…» – ЕРО. С. 184.

207. КОКАИНИСТ – НЖ. С. 70; ЕРО. С. 185.

208. КОМНАТА 6 – ЕРО. С. 185.

В ЕРО название прочитано как «Комната Б», но нельзя не согласиться с А. Л. Дмитренко, что написание заглавного «Б» у Вагинова совсем иное.

209. МЕЧТАТЕЛЬ – ЕРО. С. 185.

210. К БОГОЧЕЛОВЕКУ – ЕРО. С. 186.

211. УЖАС – ЕРО. С. 186.

212. ПОЭЗИЯ – ЕРО. С. 187.

213. ЛУНА («СЕГОДНЯ ОБВЕНЧАЛАСЬ ЛУНА С ОБЛАКАМИ…») – НЖ. С. 74 (фрагмент); ЕРО. С. 187.

В тетради три стихотворения под названием «Луна».

Скучающе заходили в пустые магазины – пустые вставлено над строкой.

214. «И БУДЕТ ДЕНЬ И ПЕТРОГРАД ПОГИБНЕТ…» – Звезда. С. 169–170 (Т. Никольская, В. Эрль); НЖ. С. 72; ЕРО. С. 188.

И вскоре волхв придет беседовать с луною – было волх, исправлено карандашом.

215. ПЕТЕРБ<УРГСКИЕ> СФИНКСЫ – НЖ. С. 73; ЕРО. С. 188.

Может быть, они видели голубой Нил? – Может быть вставлено над строкой.

216. ОБЫКНОВ<ЕННАЯ> ИСТОРИЯ – ЕРО. С. 189.

С глазами, как у дряхлой старухи – после С зачеркнуто [липкими].

Маленький ребенок, от радости полнея – в ЕРО прочитано пьянея (с вопросительным знаком), А. Дмитренко предлагает вариант полнея, но и в нем есть сомнения.

217. В ИЗГНАНИИ – ЕРО. С. 189.

Ср. раннюю прозу «Монастырь Господа нашего Аполлона».

Зрели в розовых облаках – строка темная, весьма возможно, искаженная автором при переписывании с черновика; с осторожностью предположим, что было «в ризовых образах».

218. ЛУНА («НЕБО БЫЛО БЕЗОБЛАЧНО И СПОКОЙНО…») – ЕРО. С. 189.

Третья строфа записана на странице слева и вставлена, поэтому строфы нумерованы.

219. «МЫ ВСЕ – ИГРУШКИ В ЗАБЫТОЙ ЛАВКЕ…» – ЕРО. С. 190.

Ср. стихотворение «Я – фарфоровая куколка – не человек…».

Улыбки нежной и ответа – первоначально по ошибке написано привета, правка карандашом.

Висит, как купол стеклянный, небо – было огромный, правка карандашом.

220. СКОРБЬ – ЕРО. С. 190.

221. АРОМАТЫ – ЕРО. С. 190.

222. «АХ, ДАЙТЕ, ДАЙТЕ НЕМНОГО СКАЗОК!..» – ЕРО. С. 191.

Что захотелось мне красивых звонов – ошибочно написано стонов, правка карандашом. Последняя строфа, перечеркнутая простым и красным карандашом: [Пусть все будет, как в сказке, просто: / Пускай сатиры спят в траве / И я поплачу, как подросток, / На мягкой нежной мураве.]

Где Пан умерший снова Пан – ср. стих. «Вторая смерть», «Второе рождение».

223. «Я – ФАРФОРОВАЯ КУКОЛКА – НЕ ЧЕЛОВЕК…» – ЕРО. С. 191.

Сквозная тема «нечеловеческой» природы лирического героя прослеживается как в этой тетради, так и в более поздних стихах и прозе Вагинова.

224. ВОПЛОЩЕНЬЕ – ЕРО. С. 191.

Ее губы – кусочек эмали! – тире перечеркивает слово как.

225. НЕИЗБЕЖНОСТЬ – ЕРО. С. 192.

226. КИТАЕЦ – ЕРО. С. 193.

Авторское написание Китаяц.

Скорбно светят зеленые огни – возможно прочтение земные (так в ЕРО).

227. БОГОМОЛКИ – ЕРО. С. 193.

228. ЖЕНЩИНА – ЕРО. С. 193.

Начальные строки этого стихотворения, слегка измененные (видимо, по памяти), высмеяны автором в романе «Бамбочада».

229. НЕРОН – ЕРО. С. 194.

Строфы нумерованы карандашом, т. к. третья приписана внизу карандашом же.

Нерон (37–68) – римский император, отличавшийся извращенной жестокостью, писал стихи, покончил самоубийством.

Мекка – священный город мусульман.

Ты же считал себя великим богом – в слове богом строчная б переделана из заглавной (или наоборот).

И упал как клоун рыжий – было и упав умер <…>; известно, что Нерон был рыжим.

230. БОРЬБА – НЖ. С. 73; ЕРО. С. 194.

На обороте этого листа имеется карандашная надпись (вряд ли почерком Вагинова):

«„Арлекинада“

„Сказки Гофмана“

Амвросий

и все.»

В слове все последняя буква – «ять». Запись явно не случайная: «Арлекинада» имеет отношение к сквозному образу паяца/шута, о старце же Нектарии, прототипом которого, возможно, был Амвросий, ср. примеч. к стих. «Бегу в ночи над Финскою дорогой…» и др.

231. ВЕНЕЦИЯ – ЕРО. С. 195.

232. В ТЕАТРЕ – ЕРО. С. 195.

Заглавие выписано очень красиво и тщательно.

И хохотали весьма бравурно – далее в той же строке по ошибке не зачеркнуто слово портьеры.

233. «НОВОГО! РАДИ БОГА НОВОГО!..» – ЕРО. С. 196.

Я, обливший слюною Бога – здесь также легко усмотреть перекличку с ранним Маяковским.

У страницы оторван уголок, конъектуры вполне очевидны, хотя в ЕРО вместо калеке предложено слово поэте.

234. «Я – НЕГР РАЗБИВШИЙ СВОЕГО БОГА…» – ЕРО. С. 196. Эй – было: Ей (правка карандашом). И за ласку тела – / Буду твоим неизбежно – было: И за ласку – тело / Будет твоим неизбежно.

235. «ВСЕ РУШИТСЯ, ВСЕ ПОГИБАЕТ, ВСЕ СТАРИТСЯ…» – ЕРО. С. 197.

Вместо рояли описка: роляли.

236. ЛИРА – ЕРО. С. 197.

237. «АХ, ЭТИ НОЧИ – ТАКИЕ ХОЛОДНЫЕ!..» – ЕРО. С. 198.

238. «ВЫ АРОМАТИЛИ, КАК РОЗА ЧАЙНАЯ!..» – ЕРО. С. 198.

Редкий для раннего Вагинова случай иронии и даже отчасти пародии, возможно, с отсылкой к И. Северянину.

Бри – сорт сыра.

239. НОЧЬ – ЕРО. С. 198.

240. УТРО – ЕРО. С. 199.

241. ПОЛДЕНЬ – ЕРО. С. 199.

Оно бежало сегодня по воде – сегодня вставлено над строкой.

242. ЗАКАТ – ЕРО. С. 199.

Надо <скорей> привести Люлю – в рукописи явная ошибка при переписывании с черновика: Надо сказать привести Люлю. Разве хорошо ребенку видеть смерть? – вместо видеть было смотреть на, правка карандашом.

243. ЛЮБОВЬ – ЕРО. С. 200.

244. «АХ, КАКАЯ У НАС ЕЛКА!..» – ЕРО. С. 200.

Золоченые как яблоки в райском саду – яблоки вставлено над строкой. И оставит себе велосипед – вместо себе было для себя.

245. «Я КУПИЛА СЕБЕ КРАСНОЙ ГЕРАНИ…» – ЕРО. С. 201.

246. ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ – ЕРО. С. 201.

Кричат: «Великий Пан воскрес!» – Крылатое выражение «Умер великий Пан» (см., напр., «Рождение трагедии.» Ф. Ницше), восходящее к сюжету, рассказанному Плутархом, имеет отношение к древнейшему культу умирающего и воскресающего бога плодородия, иносказательно – к смене времен года; таким образом,

дриады (в греч. миф. древесные нимфы), возглашающие воскрешение Пана, приветствуют весну.

247. МУЗЫКА – ЕРО. С. 202.

Есть звуки жаркие, как пламень – после этой строки ошибочно стоит точка с запятой.

248. ЛУНА («ЛУНА ВСЕ ЕЩЕ МОЛОДА…») – ЕРО. С. 202.

249. КОЛИЗЕЙ – ЕРО. С. 203.

250. ГОРОД – НЖ. С. 76; ЕРО. С. 203.

В стихотворении можно усмотреть влияние поэтики раннего Маяковского.

251. «О, СОБАКА! – СОБАКА СОДОМА…» – ЕРО. С. 204.

В Библии предающиеся содомскому греху сравниваются с собаками; очевидно, в данном случае имеется в виду неестественная (хотя, очевидно, все же платоническая) связь между собакой и ее хозяйкой, причем нормальная собачья жизнь собачке запрещена.

Ты сидишь и, тоскуя, смотришь на пламень – Возможно, в черновике было пламя (немного лучше рифмовалось бы со словом дама), и при переписывании допущена ошибка.

252. ЗВУКОПОДРАЖАНИЯ – ЕРО. С. 204.

253. «ИЗ ВЫСОКИХ, ОБВИТЫХ РОЗАМИ ОКОН…» – ЕРО. С. 204.

Ср. сквозной образ стареющего, переродившегося Аполлона в более поздних текстах Вагинова.

Его лира давно не звучит – после лира зачеркнуто уж.

Внизу стихотворения – три виньеточки в виде микроскопических цветочков.

254. «О, БОДЛЕР! МОЙ ЦАРСТВЕННЫЙ ЛЮБОВНИК…» – НЖ. С. 74 (фрагмент); ЕРО. С. 205.

И с печальной усмешкой спотыкаясь о камень – было улыбкой, правка карандашом.

Жанна Дюваль (1820–1862) – актриса, балерина, подруга Шарля Бодлера – кумира и «ролевой модели» юного Вагинова; ее, гаитянку, Бодлер прозвал «черной Венерой».

255. «ЕСТЬ ПУРПУРОВАЯ СТРАНА – СТРАНА БЕЗУМИЯ…» – ЕРО. С. 206.

Взятая в кавычки строка-эпиграф так же отнесена к правому полю, как и все заглавия в этой тетради, так что можно рассматривать ее как заглавие.

256. «Я ТОСКУЮ ПО УМИРАЮЩЕЙ МЕБЕЛИ…» – ЕРО. С. 206.

Последняя строфа, перечеркнутая карандашом: [Как же жить мне без длинных окон, / Без высокого расписного потолка / Или выйти на улицу и, измокнув, / Слушать, как бьется в виске тоска?..]

257. ОПИОФАГ («МЕДЛЕННО ДВИГАЛОСЬ ШЕСТВИЕ АРАПОВ…») – ЕРО. С. 206.

Зачеркнутое название: Из моего будущего.

После третьей строфы черта, далее зачеркнута строфа: [Я, пожилой человек, лежал на диване, / Пил ароматный аравийский кофе. / Сладко жег дни в ядовитом дурмане, / Странствовал по Азии, Африке и Европе.]

258. ЛЕБЕДЬ И ЗМЕЙ – ЕРО. С. 207.

Упоминание о том, что молчаливая птица лебедь поет только перед смертью, впервые встречается у Эзопа; употребленное в одной из речей Цицерона, выражение «лебединая песня» вошло в пословицу. А. Э. Брем в «Жизни животных» утверждает, что умирающий лебедь действительно испускает мелодичный крик, похожий на пение.

259. «ТЫ СЛЫШИШЬ МУЗЫКУ КРАСОК?..» – ЕРО. С. 208.

Вместо ласкает цепь облаков было звучит с облаков.

260. РАЗГОВОР С МУЗОЙ – ЕРО. С. 209.

После слова повеселиться закрыты кавычки – конец прямой речи, открытой с помощью тире.

261. «О, ПЕТРОГРАД, ТЫ БЛЕДЕН И ЗАДУМЧИВ КАК ПЬЕРО…» – НЖ. С. 73; ЕРО. С. 209.

Вместо пределах было устоях из следующей строфы, зачеркнуто.

Опираясь на костыля (вместо «костыли», как напечатано в ЕРО) – по верному замечанию А. Дмитренко, окказиональная форма, обусловленная рифмой. Между третьей и четвертой строфами проставлен крестик.

262. «ЕСТЬ СТИХИ ДУШИСТЫЕ, КАК АМБРА…» – ЕРО. С. 209.

263. «КРОМЕ МУЗЫКИ В СТИХЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ КРАСКИ…» – ЕРО. С. 209.

264. К ТОЛПЕ – ЕРО. С. 210.

Ср. выше о сквозной теме «нечеловеческого» лирического героя у Вагинова. Библейский образ чечевичной похлебки («каши») выступает своего рода знаком опрощения и «очеловечения» – ср. в стих. «Помню последнюю ночь…» («Юноша») и примеч. к нему.

Заголовок и первая буква выписаны с особой тщательностью.

265. ИСКУССТВ<ЕННЫЕ> ЦВЕТЫ – ЕРО. С. 211.

И когда появляются летние недели – над словом появляются карандашом написано наступают, никто вставлено над строкой. После мертвецов запятой нет.

266. «МИЛОСТИВЫЙ ГОСУДАРЬ СОЛНЦЕ…» – ЕРО. С. 211.

В начале первой строки зачеркнут восклицательный знак. Посмотрите, здесь одни руины – было Смотрите, исправлено.

267. ГОРОДСКОЕ УТРО – НЖ. С. 75; ЕРО. С. 211

Или для счастья оборванной малютки? – первоначально было рваной, исправлено.

268. «ТЫ – РАКОВИНА НЕВЕДОМОГО МОРЯ…» – ЕРО. С. 211

Сохранились свежесть и ароматы волны – первоначально ароматы и свежесть, слова поменяны местами.

269. «ТЫ С КАКИХ ОСТРОВ<ОВ> ЛЕСБОСА…» – ЕРО. С. 211.

Авторское написание – Лезбоса.

270. СИМФОНИЧЕСКИЙ ПЕЙЗАЖ – ЕРО. С. 212.

Но когда отымает солнце блики. – можно предположить здесь аналогичный вышеотмеченным случай «узаконенной» ошибки при переписывании с черновика – возможно, изначально было более нормативное «отыграют солнца блики», тем более что начиная с этого стихотворения – другие чернила (фиолетовые, а были серые) и немного другой почерк – чуть более витиеватый.

271. РАЗУВЕРЕНИЕ – ЕРО. С. 212.

Как постепенно все скудеет… – в оригинале после постепенно стоит запятая.

272. «ТЕБЕ ЗНАКОМЫ ЭКСТАЗЫ ЭФИРА…» – ЕРО. С. 213.

273. «ЕСЛИ ЮНОША ВЛЮБЛЕН В ФИМИАМЫ…» – ЕРО. С. 213.

Ганимед (греч. миф.) – прекрасный юноша, похищенный Зевсом и ставший его виночерпием и любимцем (любовником?).

274. РОССИЯ – ЕРО. С. 214.

Один из считанных у Вагинова экскурсов во внешний мир. Популярная на рубеже веков идея особой христианской миссии России подвергается здесь неожиданно трезвой критике.

Заголовок выписан с особой тщательностью.