Пилигрим (СИ)

XI. Миссия

Небо полыхало.

Пунцовый, болезненно вздутый шар материнской звезды, что занимал пол неба Дана, нависал над горизонтом, как исполинский молот. Со времени последнего пребывания Онерона здесь мало что изменилось. Но, приглядываясь к знакомому ландшафту Улья, полковник подмечал кое-какие новые детали.

Большинство башен города великой Симбиоты словно покрыла глазурь, которая искристо переливалась в свете долго заходящего солнца. За силуэтами зданий, на поверхности равнины, поблескивали те же искорки, создавая ложное впечатление водной глади.

К человеку подошел Шис. Его обличье немного изменилось - к образу ушастого подростка добавились морщины и мешки под глазами, что придавало эри неуловимо грустный вид. Они стояли так некоторое время, рассматривая пейзаж.

- Твои родичи размещены в комнатах и чувствуют себя хорошо, - сказал Шис, - несмотря на страх и панику.

- Наверно, им лучше дать адаптироваться несколько часов.

- Согласен.

Онерон взглянул на эриданца.

- Какие новости?

- Полагаю, о судьбе Каа и Лека ты уже догадался.

- Да, и мне не хочется говорить об этом. Как ты сам?

Шис поднял правую руку и сказал:

- Смотри.

Поначалу с его рукой ничего не происходило. Но затем - и это четко было видно в контрастном закатном свете - пальцы на ладони стали оплывать и обвисать, словно лишились костей. То же самое произошло с самой ладонью, предплечьем. Рука эри потекла, как краска, смываемая дождем. Мгновение спустя конечность снова стала прежней.

- Мне приходится поддерживать свою оболочку усилием разума, - сказал эри. - Это нелегко. С каждым периодом все труднее. Меня подводит память, мои когнитивные способности ухудшаются. Соединение с почкой близко - я это чувствую.

- Это печальные новости, - заключил Со.

Ответом ему был отстраненно-философский взгляд.

- Со Онерон.

- Да?

- Я полностью утратил контроль над ти-ботами. Их масса постоянно размножается, и покрыла две трети поверхности планеты. Оставшаяся в башне техника не работает. Базовый код изменен. Ти-сфера подобралась к башне и постепенно поглощает ее. Деграданты ассимилированы этой массой, как и наш последний материнский куст. Похоже, критическая точка пройдена.

- Что ты хочешь сказать?

- Спасать некого. Я не в счет. Как самостоятельная мегаспора я ничего не значу без почки, а почка уже стала частью ти-сферы. Что боты сотворили с нашим геномом, мне неведомо.

Онерон кивнул:

- Теперь понятно. Будь ты человеком, то пребывал бы сейчас в отчаянии. А так - просто констатируешь факты. Выходит, мы можем возвращаться домой.

- Совершенно верно, - сказал Шис. - И это будет правильно.

- Но почему ты так говоришь?

- Я подсчитал вероятность нашего выживания, и пришел к выводу, что она слишком мала. Она продолжает уменьшаться. Предпринимать в такой ситуации что-то бессмысленно. Похоже, цепь причинно-следственных связей не может быть иной и таков наш путь.

Полковник помолчал.

- Возможно. Но мы попробуем что-нибудь придумать. Мне надо отдохнуть часок, если не возражаешь.

- Разумеется.

Шис и Со пошли вглубь башни, и от внимания Онерона не скрылось, что эри хромал совсем как человек преклонных лет, страдающий от ревматизма. Онерон остановился у своей комнаты, но не стал заходить сразу и какое-то время наблюдал за тем, как уменьшается в коридоре фигурка Шиса. За секунду до поворота в боковой ход его тело распалось на маленькое облако и исчезло.

Спустя несколько человеческих дней ученые и повстанцы церкви Фа собрались вместе, и Онерон представил им Шиса. Люди недоверчиво разглядывали Чужого, изо всех сил пытаясь постичь этот новый мир и его странные законы. Онерон смотрел на них и чувствовал, что выглядел когда-то не лучше. Шис коротко обозначил перед присутствующими проблему, упомянул о просчете и закончил словами:

- Затея не удалась и моя раса обречена. Я не держу вас здесь. Вы можете отправляться домой, когда пожелаете.

Онерон добавил:

- Но лично я останусь, потому что хочу попробовать. Вот и все, решение за вами.

Воцарилось продолжительное молчание. Один из биологов, Фан Чо, откашлялся и сказал:

- Из тех фильмов, что я успел просмотреть, выходит, что главным источником популяции вашего вида является родительский куст. - Шис кивнул. - И сейчас этот куст заражен ти-ботами, маленькими машинами, работающими по принципу конструктора. Правильно ли я понял, что боты затронули вашу структуру «условного ДНК» или главную молекулу?

- Да, - коротко ответил эри.

- Следовательно, молекула изменена и создана новая версия материнского куста, - заключил биолог. - А из этого следует, что вашему виду в его прежнем состоянии действительно пришел конец. Увы, это так. Вы - последний представитель старого вида.

- Все верно.

- Тогда нам здесь делать нечего. Одна спора бессильна создать полноценное растение.

- Неужели ничего нельзя придумать? - спросил Со.

- Сложно сказать, - пожал плечами Фан Чо. - Потребуется изучить биосферу планеты или то, что от нее осталось. Теоретически можно создать гибрид из родственных видов, но захочет ли этого Шис?

- Выживание вида важнее моих амбиций, - сказал Шис. - Если раса выживет после скрещивания, значит, пусть будет так. Но проблема в том, что кроме Улья, на планете не осталось представителей нашего вида.

Онерон взглянул на эри:

- А как давно эта информация не обновлялась?

- Ты намекаешь на возможность выживания каких-то побочных ветвей? - Шис бессмысленно хлопал глазами.

- Почему нет?

Шис издал странный звук, потом сказал:

- Вероятность существования наших родичей есть, в чем я лично сомневаюсь. Но для этого потребуется организовать поиск по всей планете.

- Отлично, - сказал Со. - Будем искать.

Шис смотрел на полковника с прежним выражением.

- Кажется, мы пришли к решению, - произнес Вид-Орн. - Допустим, затея выгорит. Чем это чревато для нашего маленького друга?

- Колоссальный отскок назад в развитии популяции, - сказал Шис. - Моим потомкам придется заново подниматься по эволюционной лестнице.

- По крайней мере, это лучше, чем забвение, - сказал великан.

- Однозначно.

- А что ти-боты? Они опасны?

- Они другие. Ти хотят поглотить все живое на планете, чтобы суммировать жизнь в номе и выйти на новый виток развития. Они вытесняют конкурентов, то есть нас, и они почти победили. Лучшая стратегия в нашем мире - поглощение противника, и они с успехом ее реализовали. Они почти сожрали Улей. Моя видовая идентичность противится такому сценарию.

- Что это значит? - не понял Ярг о Маас.

Шис совсем как человек исказил лицо гневом и проговорил:

- Я ненавижу их.

Люминиты переглянулись с понимающим видом.

- Моя раса породила детище, которое сожрало ее. Стать частью собственного инструмента - это... унизительно.

- Шис, ты меня пугаешь, - сказал Онерон. - Не ты ли говорил о предопределенности и единстве живой материи во вселенной? А теперь так отчаянно не хочешь следовать своему предназначению.

- Ты заразил меня вирусом человечности.

Онерон вздернул брови.

- Ты думал, общение с людьми пройдет для нас бесследно? Это информационный обмен. Мы влияем на вас, а вы - на нас.

- Ну, так на чем мы остановимся? - спросил Вид-Орн. Похоже, ему не терпелось приступить к выполнению миссии.

- Для начала определимся с добровольцами.

Четверо пожелали вернуться домой. Онерон не сказал им ни слова против. Осталось полтора десятка человек.

- Прекрасно, - обратился Со к эри. - Теперь скажи нам, какая техника еще в твоем распоряжении.

- Не понял.

- Сколько машин еще подчиняются твоим командам?

- Как таковые машины не важны, - поправил Шис. - Важнее то, какой объем незараженных ти в моем распоряжении.

- Ладно, пусть так.

- Приблизительно десять тонн.

Вид-Орн присвистнул.

- Это не так много. Капля в море.

- Есть ли в твоем распоряжении сканирующие устройства?

Шис с минуту молчал, а потом выдал:

- Их можно создать. Из ти-ботов. Можно создать из ти-ботов все, что вам нужно. Массой в пределах десяти тонн.

- Поступим следующим образом, - Онерон вышел в центр зала. - Нам нужны сканеры, настроенные на представителей расы Шиса, с максимальной широтой охвата. Понадобятся летательные капсулы, минимум четыре и один воздушный корабль. Разобьемся на пять групп. Первые четыре займутся поисками. Пятая группа будет состоять из ученых. Их задачей станет создание новой популяции эри.

- В какую группу войдешь ты? - спросил Ярг о Маас.

- Ни в одну, - Со сделал паузу. - У меня есть другое важное дело. Шис, сколько у нас времени в запасе?

Эри подвигал челюстью.

- Учитывая скорость поглощения ти-ботов, приблизительно три дня.

- Значит, шесть наших месяцев. Думаю, этого нам хватит.

- Я покажу вам, как работать с ботами, - сказал эри.

- Прекрасно.

Люди разбились на группы и одна, во главе с инженером, последовала за эри на технические уровни башни.

- Предлагаю немного отдохнуть и через час приступим к работе, - сказал Онерон.

Все согласились. Ксайра поймала его взгляд, и, когда Со вернулся в свою комнату, его не удивило, что она последовала за ним.

- Хочешь поговорить?

- Да, - сказала она. - У меня есть несколько вопросов.

Онерон пригласил ее к себе. Они какое-то время наблюдали за панорамой в смотровом окне. Вечер превращался в ночь. Онерон сделал себе и жрице напиток.

- Я родилась в трущобах столицы, - сказала Ксайра. - Мои родители рано оставили нас с братом. Мы попрошайничали, бродили по улицам, пока мне не удалось найти работу. Это была грязная тяжелая, но работа, за которую давали монету. Мы ютились в комнате, и даже с учетом нового заработка едва хватало на оплату жилья и кусок хлеба. Брат лепил поделки из глины, пытался их продавать. Из-за слабого здоровья он старался не выходить из дома.

Ксайра прервалась, чтобы отпить из стакана. Онерон ждал.

- Однажды брат заболел. Я стала работать в две смены, чтобы раздобыть лекарства, но ему ничего не помогало. Я ходила по лечебницам, переполненным до отказа, искала докторов. Все они отмахивались от меня, потому что у меня не было денег на лечение. Только один согласился посмотреть брата и сказал, что ему нужен дорогой препарат. Когда он назвал его стоимость, я поняла, что мне потребуется полгода работы, чтобы скопить эти деньги. Я готова была на все, лишь бы раздобыть нужную сумму. Мне пришлось торговать собой. Поначалу все получалось, но один из клиентов избил меня и отнял все скопленные гроши. Когда я оправилась, то поняла, что все придется начинать заново. Братишка угасал, ему становилось хуже день ото дня.

И тогда я решилась. Выследила обидчика. Это был коммерсант, торговец пряностями. Ночью я пробралась к нему в дом и прирезала его, как свинью. Вынесла из дома все ценности и деньги, но вскоре поняла, что оставила след. Псы Империи выследили меня, поймали и посадили в тюрьму. За убийство полагалось отсечение руки или полжизни заточения. Я согласилась на отсечение, потому что на свободе смогла бы хоть как-то помочь брату. Вместо наказания мне предложили службу в гвардии Мао. Сказали, что я молодая, ловкая и сильная, а им как раз нужны такие люди для подавления мятежей. Сказали, что будут щедро платить из казны. Я согласилась. Если бы я знала, чем все обернется, я бы рассталась с двумя руками.

Конвой забрал всех преступников в пустыню, где был тренировочный лагерь. Нас держали там полгода. Я умоляла начальство отпустить меня хотя бы на пару дней, рассказала им про брата, но они пообещали мне, что позаботятся о нем.

- Они тебя обманули.

- Да, - Ксайра снова отпила из стакана. - Брат умер от болезни и голода, прямо на улице. Из комнаты его выгнали за неуплату. Но об этом я узнала позже, когда окончила обучение.

- Почему ты осталась в гвардии?

- Червь точит дерево изнутри. Мао - это чудовище, пожирающее людей. Но империя дает своим псам хорошее вознаграждение. Они научили меня убивать, лгать, манипулировать, выживать в самых трудных ситуациях. Все задания я выполняла с блеском и быстро продвинулась от обычного рядового до командира, а затем специального агента.

- У тебя был план, - снова угадал Онерон.

- Он созрел в тот же день, когда я узнала о потере брата.

- Ты хотела уничтожить империю изнутри.

Ксайра подарила Со красноречивый взгляд.

- Ты ведь не просто так рассказала все это. Задавай вопросы.

- Я совершила серьезное преступление, убив одного из братьев церкви. Поэтому моя жизнь в твоих руках. Я буду служить тебе, выполнять все твои приказы и упаду на нож в любое время, когда ты того пожелаешь. Но если ты оставишь мне жизнь и спасешь этих существ, согласишься ли ты вернуться в наш мир и снести голову чудовищу империи?

- А ты думаешь, это что-то изменит?

- Мне плевать на последствия.

- Это понятно, - вздохнул Со. - Если от этого тебе станет легче, я кое-что сделаю.

Ксайра встала.

- Спасибо тебе, человек из прошлого, Бог-Странник.

- Я не бог.

- Для меня останешься им навсегда.

- Ты записана в поисковую группу?

- Да, южное полушарие. А чем займешься ты?

- Мне нужно попасть в логово нома, что поглощает город-Улей эри, и посмотреть, во что он превратился.

- Если хочешь, я отправлюсь с тобой.

- Спасибо. В этом нет необходимости.

Ксайра коротко кивнула и ушла. Онерон погрузился в раздумья. До конца данского дня осталась пара часов - двое человеческих суток. Затем настанет долгая холодная ночь, означающая месяц жизни во тьме, а если быть точнее, тридцать дней. Поверхность планеты остынет и покроется коркой застывшего газа. Уже сейчас сквозь пленку окна слышался грохот от остывающих стен башен. Онерон повеселел. Обстоятельства складывались удачно. Он поспал, принял ванну, основательно закусил концентратом и отправился искать Шиса. Обычно эри обитали в сферах, подвешенных под потолком в огромном жилом зале. Онерон шел по нему, задрав голову и не переставая дивиться техническому искусству обитателей этой планеты. Жилые пузыри пустовали и лишь в одном месте мерцал слабый, призрачный свет. Онерон добрался до единственной мерцавшей сферы и долго наблюдал за переливами ее внутреннего мерцания. Сфера казалась наполненной туманом, который мерцал всеми цветами радуги. Обычный человек ничего не понял бы, но Со знал, что этот туман и есть эри. С запозданием полковник подумал, что эри уже уснул. Но вот мерцание стало интенсивнее, и спустя несколько минут туман просочился за стенки шара, чтобы сжаться в эфемерный силуэт, напоминавший облик морского ската. Силуэт подплыл к человеку.

- Прости, что разбудил.

- Меня мучит бессонница, - прогудело у Со в мозгу. - Точнее, это не бессонница в вашем понимании, а набор галлюцинаций из прошлого и будущего.

- Что говорит будущее?

- В нем есть вы, люди.

- А ты?

- В каком-то смысле и я, мы - великая Симбиота.

- Это хорошо.

- Наверно. Я бы сказал, это неизбежно. Человек - мощная флуктуация в континууме.

- Тогда, вероятно, ты в курсе, зачем я пришел?

- Разумеется. Пойдем.

Со послушно пошел за эманацией. Они спустились в ангары. Здесь было холодно, гораздо ниже комфортной зоны, и полковник включил обогрев костюма. Они погрузились в транспортную капсулу и тихо выскользнули из башни под лучи заходящего Эридана. Онерон молчал, захваченный величественным зрелищем мертвого города. Улей напоминал руины грандиозного храма, в которые запустил длинные и толстые ветви дикий плющ, только вместо плюща архитектуру подтачивали отростки нома. Они нашли особенно толстый стебель и полетели вдоль него прочь от города в пустыню. Онерон смутно припоминал это место. Внизу проносился ковер равнины, на этот раз не каменный, а покрытый словно бы толстым серебристым ковром с грубоватой текстурой и крупными шипами. Иногда в этом толстом лениво шевелившемся покрывале виднелись шишки, имевшие форму гнезда, в центре которого торчал длинный стержень.

Капсула около часа летела вдоль крупной артерии, которая извивалась по равнине, словно гигантский червь. Аппарат развил огромную скорость и обогнал вечер, попав на территорию ночи на час раньше. Шис включил ночной фильтр, и тусклая пелена сменилась розоватым свечением, в котором земля была светлее неба. Онерон быстро сориентировался. Как раз в этот момент толстая магистраль оборвалась и прыгнула вниз, убегая к дну гигантского кратера. Поначалу Онерону показалось, что они зависли над пропастью - внизу была ослепительная пустота, не имевшая ни дна, ни границ. Но постепенно ему стало открываться нечто, притаившееся в глубине невообразимой бездны. Ускорение потянуло вниз: корабль полетел к верхним слоям атмосферы, чтобы с высоты можно было оценить масштабы открывшегося зрелища. Они почти достигли границы вакуума, откуда горизонт превратился в овальную кромку, и только с этого рубежа человек увидел масштаб кратера.

Воронка была размером с небольшой континент. И там, в ее недрах, что-то светилось. Края кратера, чуть приподнятые над поверхностью планеты, были неровными, волнистыми и состояли как бы из застывшей, некогда жидкой, пенистой массы, словно вытекшей из самого нутра планеты.

- Великая Септа...

- На ночь он сворачивается, - отозвался Шис, - и замирает.

- Что же он творит днем? - воскликнул Со. - Подумать страшно.

Они не озвучили это, но оба знали, что происходит: ном пожирал планету.

- Хочешь взглянуть поближе?

Онерон с ужасом посмотрел на эри.

- Уверяю тебя, человек, он даже не заметит нас.

И их маленькая капсула упала камнем к краю исполинского кратера. Они снижались, пока поверхность края не превратилась в гряду овальных гор высотой в семь или восемь километров. Вблизи Онерон увидел, что массивы нома губчатые и испещрены огромным количеством дыр, в которые мог бы свободно влететь самый крупный корабль, созданный человеком. Они нырнули в один такой туннель и пролетели по нему несколько километров. Туннель постоянно ветвился, менял направление в пространстве и казалось, вливался сам в себя. Шис сверился с показаниями радара и направил капсулу в маленький боковой туннель. Они пролетели еще немного и выскочили наружу. Внизу слышался рокот, от которого будто вибрировало само нутро. Казалось, бездна кратера не имеет дна.

- Как глубоко он проник?

- Около сотни километров, по вашим меркам. Добрался до мантии и активно поглощает тепловую энергию планеты.

- Пространство! Черный космос! Я никогда не видел ничего подобного...

- Хочешь осмотреть еще что-нибудь?

- Пожалуй, нет. Летим домой.

Шис развернул капсулу в направлении Улья, но Со все оглядывался назад - взгляд притягивало это неописуемое жерло, похожее на врата преисподней.

- Боюсь, с ним не справиться, - сказал он.

- А зачем? - удивился Шис. - Он - следующая ступень в организации живой материи.

- Да, но где вы будете жить, если он поглотит планету?

- А вот эту проблему я и собирался решить с помощью людей. Кроме того, - Шис взглянул на Онерона, - не забывай про древний артефакт твоей расы.

- Зонд! - Со чуть не подпрыгнул в кресле. - Как же! Мне нужно осмотреть его.

- Артефакт в целости и сохранности. Должен признаться, что иногда, когда мне особенно плохо и моя молекулярная целостность на грани распада, я включаю его копию и поглощаю информационную вибрацию. Мне сразу становится лучше.

- Ты слушаешь музыку, - улыбнулся Со.

- Да. Музыку.

- И лечишься.

- Можно выразиться и так.

Онерон смотрел на пораженную коростой равнину. Потом сказал:

- Меня посетила одна мысль. Нужно проверить догадку.

Когда поисковые корабли были построены и на них установили сканеры, Онерон лично проинструктировал каждую группу перед отправкой в путешествие. Затем он повел группу ученых в хранилище артефактов и показал им точную копию зонда «Вояджер». Люминиты с интересом рассматривали древнюю машину, задавали вопросы, а Шис и Со подробно отвечали на них. Потом эри включил запись человеческой музыки и приветствие. В полной тишине они слушали запись, и Онерон чувствовал то же, что и в первый раз - смесь удивления и восхищения. Запись кончилась.

- Существует один парадокс, - сказал Онерон. - Музыка с зонда влияет на молекулярную структуру Шиса. То же самое произошло с другими эри, когда они включили запись в первый раз.

- Интересно, - произнес Фан Чо. - У вас есть версии на этот счет?

- Версия есть, но мне нужно научное подтверждение. Поэтому прошу вас исследовать эффект музыки не только на нашего друга, но и на всю материю. Проведите эксперименты. У нас есть около тридцати дней. Это одна данская ночь, за которую ном впадает в спячку.

- А что будет потом?

- Все, что угодно, - сказал Со. - Он может проснуться и обнаружить нас. Что он предпримет, неизвестно. Это зависит от того, насколько опасными он сочтет людей. В общем, время не на нашей стороне. Но наше преимущество - это техническая мощь эри. Я назначаю вас руководителем научной группы, Чо, и буду выполнять ваши поручения наравне с остальными.

- Что ж, - биолог кивнул. - Тогда приступим.

Ученые соорудили лабораторию прямо возле «Вояджера». Поднаторевшие в работе с ти-ботами, они создали себе целый арсенал научных приборов, которые позволили исследовать материю во всех подробностях, включая даже ее квантовую основу. Музыкальная запись была проанализирована досконально: разложена на модуляции, тона, октавы и прочие составляющие. Снова и снова люди проигрывали запись, анализируя звуковые интервалы, тембр, гамму. Все поступающие данные заносились в мощный компьютер, который анализировал музыку на предмет ее ядра - центрального алгоритма. На водруженном экране была составлена трехмерная сфера, которая являлась проекцией музыкальных фрагментов с «Вояджера». Каждый раз, когда звучала музыка, эта сфера визуализировала ее - ритмично вздрагивала и расцветала фрактальными узорами немыслимых цветов.

Тянулись дни, ученые напряженно работали над всей информацией с зонда. Компьютер выдавал все новые и новые сводки данных, пока наконец Фан Чо не получил итоговый доклад. Биолог счел нужным прочесть его от начала до конца. Когда он закончил, Онерон спросил:

- Итак, машина указывает на одну общую для всей информации деталь?

- Верно.

- Все, что делает музыку такой уникальной, можно назвать единым признаком?

- Да, но именно здесь машина затрудняется с ответом. Дело в том, что этот признак невозможно проанализировать. Он не поддается алгоритмизации.

- Почему?

- Это говорит об авторстве. У каждого музыкального фрагмента, очевидно, был свой автор - древний человек, который когда-то создал его. К сожалению, мы располагаем ограниченными фрагментами и не можем вычислить их алгоритм.

- Как не можем? - сказал один из физиков, - У нас же на руках все данные.

- Но они нам ничего не говорят, потому что относятся к другой системе знаков!

- Значит надо изучить эту систему.

- Как, - спросил Чо, - если у нас в руках единственный артефакт той древней цивилизации?

- В послании зонда содержатся координаты родительской системы древних, - сказал физик, - поэтому мы можем отправиться туда и поискать их. Если они еще живы.

- Слишком долго, - покачал головой Со. - Сама затея прекрасна, но не в этой ситуации. Может быть, позже мы организуем экспедицию в рукав Лебедя, но сейчас нам нужен четкий и ясный ответ на вопрос, почему музыка так меняет эри.

- Нужен Шис, - сказал Чо. - Мы должны провести ряд экспериментов. Понаблюдать, как это происходит.

Онерон подошел к импровизированному календарю, на котором были зачеркнуто двадцать из тридцати дней.

- Хорошо. Я организую сеанс.

На следующий день, когда группа подготовилась, явился эри и, приняв свою истинную оболочку, приготовился к прослушиванию музыки. В зале царила странная торжественная атмосфера, словно все присутствовали при каком-то важном ритуале. Когда инженер дал знак, Онерон сказал:

- Все готово. Шис, какую музыку ты обычно слушаешь?

Эри издал серию коротких цветных вспышек и провибрировал:

- Мне импонирует музыка, обозначенная на древнем языке словом «И.С. Бах».

- Там есть и другие слова, - подсказал Фан Чо. - «Бранденбургский концерт № 2 в фа мажор».

- Да, вероятно, какие-то характеристики.

- Включайте, - Онерон кивнул инженеру.

Тот нажал на кнопку. По залу разнеслась музыка. Сфера-визуализатор ожила и стала подрагивать в такт музыке, подсвечиваясь нежными голубыми и зелеными оттенками. По темному пространству поплыли узоры потрясающей красоты. Но основное внимание ученых было приковано к столбцам данных, которые транслировали тончайшие молекулярные изменения в структуре газового тела эриданца. Поначалу с эри не происходило ничего, но, когда музыка дошла до середины, в его теле ярче обычного вспыхнули некоторые фрагменты. Люди не смели говорить, они лишь указывали друг другу на важные знаки и числа. Еще несколько экранов в синхронном режиме вычерчивали графики биологических процессов, сопровождая их кривые огромным количеством данных. Онерон не обращал на это внимания: он весь отдался слуху. Музыка рождала в его сознании фантастические, волшебные картины, наполненные ощущением невыразимого спокойствия и гармонии. Словно парализованный, он не смел шевелиться, слушал эту волшебную древнюю музыку и ощущал, как его разум снова возвращается к идее, осенившей его еще в день вылета к ному.

Он утвердился в принятом решении.

- Нам потребуется день или два, чтобы обработать новые данные, - сказал инженер.

- Хорошо. - Со взглянул на эри. - Как самочувствие?

- Гораздо лучше. Теперь я удаляюсь до конца ночи и прошу не беспокоить меня.

Когда эри исчез, полковник подошел к большому столу с резервуаром свободных ти.

- Могу я взять немного для личных нужд?

Фан Чо кивнул:

- Бери, сколько хочешь.

Онерон взял сосуд и наполнил его раствором ти.

- Увидимся через пару дней.

Он почти бежал к себе в комнату. Проникнув внутрь, он заперся и настроил сигнализацию так, чтобы ничто не побеспокоило. Затем раскрыл панорамное окно на максимальную площадь и встал у края, наблюдая предрассветные сумерки. Небо посветлело у кромки справа. Звезды холодно блестели на небе. Онерон взял сосуд с раствором и по технологии эри настроился на создание так необходимого ему инструмента. Он проработал в поте лица много часов, три раза ломал и начинал работу заново, прежде чем удалось создать правильный инструмент. Значительное время он потратил на его отладку и настройку в нужном диапазоне. С перерывом на короткий сон и еду, он провозился со своим творением полтора дня. Когда все было сделано, отошел в сторону, сел на пол и долго разглядывал инструмент, сверяясь с памятью, в которой еще жили оригиналы. Там, в недрах его сознания, хранившего факты из жизни настоящего Со Онерона, мелькали яркие картины.

К этому времени уже занимался рассвет. Тьма отступала, в комнату прокрадывался неверный свет, и предметы стали отбрасывать тени. Время замерло, невероятно замедлив свой ход, а затем произошла странная вещь - оно будто вовсе исчезло. Время исчезло и больше не имело никакого значения. Словно во сне поднялся Со с пола, подошел к инструменту, уселся за него и, повинуясь волнам воображения, протянул к аппарату руки. За временем исчезло пространство, и вот уже сама комната растворилась, оставляя человека наедине с собственным разумом, который разматывал сам себя, словно огромный клубок сверкающих нитей.

Приблизительно через сутки ученые-люминиты обобщили данные, полученные в ходе эксперимента, и получили ошеломляющий результат. Факты говорили о каком-то новом типе физического взаимодействия. Ничего подобного никто из ученых никогда не видел. Чтобы проверить гипотезу, физики провели целую серию тестов и всякий раз получали подтверждение.

Когда Со Онерон вошел в лабораторию, он застал их в тягостном, растерянном молчании.

- Что случилось?

Фан Чо взглянул на полковника так, словно видел первый раз.

- Что произошло? Говорите же! Ну?

- Все в порядке, - успокоил Чо. - Просто мы сделали открытие.

Онерон устроился в ближайшем кресле:

- Рассказывайте.

- Скажи ему, Силба, - Чо кивнул физику. Тот встал, подошел к экрану и включил трехмерную модель последнего теста.

- Мы кое-что проверяли. Вот эта загогулина - здешняя форма жизни, чем-то напоминает наших мух. Мы нашли ее тело здесь неподалеку. Пространство кишит этими тварями.

- Зачем вам труп мухи? - не понял Со.

Силба засмеялся, нервно взъерошив волосы.

- А вот зачем, - он нажал на воспроизведение записи теста.

На экране плавало изображение неподвижного существа, похожего на морское головоногое. Загорелся маркер, обозначающий включение древней музыки. Волны музыкальной вибрации достигли тела существа и закачали его, совсем как на настоящей водной глади. Спустя минуту мертвые щупальца вяло задергались. Спустя еще минуту голова существа завертелась, и все его тело судорожно задвигалось, пытаясь переместиться в пространстве. Запись кончилась, но «муха» продолжала жить.

Физик обратился к публике:

- Миром правит хаос и порядок. Закон систем гласит, что хаос постоянно возрастает. Энергия не может восполняться. То, что умерло, не может воскреснуть. То, что сломается, нельзя вернуть в прежнее состояние. Огонь гаснет, человек стареет, звезды прогорают и взрываются.

Физик щелкнул пальцами:

- Но это не так. Хаос можно повернуть вспять. Можно уменьшить энтропию. При помощи особого алгоритма, особого рода информации, которая находит свое воплощение в музыке.

- Музыка воскресила муху, - вставил Фан Чо.

Повисло молчание. Люминиты вопросительно смотрели на полковника. Фан Чо раскрыл было рот, но Со сделал предупредительный знак:

- Не надо, я все понял.

- Загадочный алгоритм, - сказал биолог. - В нем все дело.

- Да. Это многое объясняет.

- Это объясняет все! - воскликнул Силба. - Это величайшее открытие человеческой науки! Оно перевернет наше представление о материи. Подумать только: ответ прилетел к нам из прошлого.

Онерон подошел к «Вояджеру», тронул холодный металл обшивки. Под пальцами ощущалась каждая царапина, каждая неровность. Полковника бросило в дрожь при мысли о том, какую бездну пространства и времени преодолело это маленькое устройство. Чтобы изменить ход истории навсегда. Казалось, через пропасть протянули мост и вот по этому хрупкому переходу к ним явился призрак древнего человечества с целью донести важное послание. Да. Ответ всегда был рядом. Онерон повернулся к соратникам.

- Мы нашли выход, - сказал он.

Они ждали продолжения. Чо осторожно спросил:

- Фаэт?

- Да! - Онерон отвлекся от размышлений.

- Может, поделишься с нами?

- Мне трудно объяснить. Это надо будет видеть. Если музыка способна вернуть жизнь, значит, она может воздействовать на энергию.

- Продолжай, - от возбуждения Чо подошел вплотную. Остальные ученые тоже придвинулись ближе.

- Все дело в размерах. Принцип действия одинаков. Представьте, что вместо мухи мы действуем музыкой на звезду.

- Это невозможно, - сказал Силба. - Звезда - не живая материя.

Онерон молча смотрел на физика. Потом спросил:

- Уверен?

- Я не понимаю.

- Давайте подумаем над тем, что такое жизнь. Мы живы, потому что существуем, и наши тела работают по своим биологическим часам. Эри не состоят из органики, они - сгустки газа, но мы также считаем их живыми. Или нет?

- Пожалуй, да, - согласился Чо.

- Так может дело не в материи, а в принципе. Упорядоченность - это жизнь, а хаос - смерть.

- Ты произносишь какие-то дикие вещи, - вскричал Силба, - По-твоему, выходит, что любая планета, любая звезда это жизнь!

Снова пауза.

- А почему нет?

Силба стоял с открытым ртом.

- Но это же в корне меняет наш подход к... к материи! Это звучит слишком дико, это... я просто не понимаю ничего.

- Возможно, я ошибаюсь, - признал Со. - Но у нас есть только один способ проверить эту гипотезу.

- Эксперимент, - сказало несколько человек хором.

- Нам нужен ретранслятор - огромный музыкальный проигрыватель, мощностью сопоставимый с КПД целой планеты.

Фан Чо рассмеялся:

- Отличная шутка! И где мы его найдем?

- Я не знаю.

- Ладно, допустим, у нас есть такое устройство, - сказал Силба, - но что ты предлагаешь транслировать через него? Музыку с зонда? И если да, то какую именно?

- Я думал над этим, - сказал Со. - И должен признаться, что пока не знаю.

- Есть повод для обсуждения.

Они принялись дискутировать о том, как провернуть столь грандиозную затею. Замысел Онерона казался невыполнимым. Но эта фантастичность странным образом подстегивала поиск решений и наталкивала людей на новые догадки. Кто-то уточнял и расширял исходную посылку, кто-то предлагал более совершенные технические модели реализации эксперимента, и спустя какое-то время концепция оказалась вовсе не такой уж дикой. За спором они не заметили, как в зал вошел человек. Это был Ярг о Маас. Разговоры сразу оборвались; все смотрели на ветерана - тот хромал. Из разодранных дыр в комбинезоне сочилась кровь. Следом за ним вошло еще несколько люминитов, что отправились в поисковые рейды.

Со выступил вперед.

- Что случилось?

- Крушение, - коротко ответил Маас.

Все ждали.

- Трое пропали без вести.

- Как это произошло?

Люминит рассказал о катастрофе. Их глайдер летел над скальным районом планеты, когда что-то случилось с приборами. Казалось, навигация сошла с ума, и автопилот направил их прямо на толщу камня. Ярг попытался переключить управление на ручной режим, и после схватки с машиной сумел это сделать. Слишком поздно: корабль, хотя избежал прямого столкновения, но упал на небольшое плато по касательной, развалившись на части. Ти-боты в большинстве своем сгорели. Когда Ярг очнулся после удара, он не нашел никого из своих товарищей. Он обследовал близлежащие скалы и уступы, но безрезультатно - ни тел, ни следов. Люминиты как будто исчезли. Он послал сигнал бедствия и прождал помощи около суток, за которые чуть не замерз до смерти. Онерон сразу понял, кто из люминитов исчез. Маас назвал имена:

- Неколекоко, Муун-Ко и Ксайра.

- Спасибо, что вернулся живым.

Биолог сразу оказал раненому помощь. Люминиты из второй поисковой группы рассказали о своих приключениях - о том, как исследовали глубокие впадины, плато и равнины в своей зоне поисков, но не нашли ничего, о том, как получили сигнал и тут же отправились на помощь. Через пару часов вернулись еще две группы.

- Какие новости?

- У нас есть находка, - сказала Эпаста, капитан третьего отряда, - но это не эри.

Она подошла к проектору и вставила в разъем цилиндр со снимками и съемкой находки. На экране появилось изображение огромной воронки, похожей на древний кратер. Его края осыпались, а дно покрылось солидным слоем земли. Корабль подлетел ближе, чтобы можно было детально осмотреть внутренний рельеф сооружения.

- Древний космодром эри, - сказал Со. - Вот с чего все началось.

- Мы зафиксировали остаточное гамма-излучение в радиусе ста километров около объекта.

- Что еще раз подтверждает факты из Архива Улья о Якоре времени. Спасибо, Эпаста.

Люминитка кивнула, уступая место Вид-Орну, руководителю последней группы. Со не решался говорить первым, он молча ждал, когда начнет свой отчет великан. Вид-Орн угрюмо взглянул на товарищей и сказал:

- Мы ничего не нашли.

- Проклятие, - процедил Со.

- Ничего живого, - добавил люминит.

- Что ты хочешь сказать?

Великан крякнул, потер шею и выдал:

- Это надо показать. Словами не опишешь. Находка в ангаре, пойдемте.

Не тратя время на слова, все последовали вверх. В центре ангара находился предмет, похожий на яйцо огромного животного. Предмет матово отражал свет и имел мягкий кремовый оттенок. Люди окружили находку. Со шагнул ближе, чтобы тронуть поверхность, но его рука натолкнулась на невидимую преграду.

- Похоже на силовое поле, - сказал Вид-Орн. - Мы обследовали северное полушарие, квадрат за квадратом. Поверхность на севере однообразная, испещрена неглубокими выемками и каналами, изредка попадаются кучи камней, размером с эту башню. Мы пролетали мимо одной такой горы и заметили, что она имеет слишком правильную форму, чем-то похожую на пирамиду. Мы решили остановиться и исследовать объект. Внутри пирамида оказалась полой, там была высечена пещера, в центре которой на возвышении находилось вот это.

Онерон заметил на макушке «яйца» маленькое углубление с черным отверстием. Вблизи поверхность объекта переливалась всеми цветами радуги и казалась жидкой.

- Просвечивали спектрографом?

- Да, но безуспешно. Оболочка состоит из отражающего вещества неизвестного происхождения.

- Есть версии?

- По-моему, все очевидно, - сказал Фан Чо. - Это хранилище.

- Согласен, - кивнул Онерон. - Вопрос в том, для чего.

Люди долго разглядывали овальный предмет, любуясь игрой света на его мерцающей поверхности.

- Итак, - заключил Со. - Мы не нашли потомков эри. Это провал.

- Уточню: мы не нашли никакой жизни, но обнаружили массу ее продуктов в виде специфического налета на поверхности, - сказал кто-то из поисковой команды.

- Пусть так. Вместо одного мы обнаружили другое. И что это нам дает?

- Ничего, если мы не установим происхождение объекта, - вставил Силба.

- Сплошные загадки. Думаю, нам нужно отдохнуть. Я поговорю с Шисом обо всем этом.

Люди вышли из ангара и разошлись по своим жилым комнатам, чтобы предаться отдыху и приему пищи. Онерон чувствовал усталость. Напряженная работа сказывалась на его самочувствии. Ко всем прочим проблемам добавилась еще и потеря соратников. Если они не мертвы, то что с ними произошло? Слишком много вопросов без ответов. Полковник не любил такие ситуации. Он ценил четкость и ненавидел неопределенность.

До рассвета оставался час. Кромка неба посветлела настолько, что окружающие предметы стали видны как днем. Мягкое свечение придавало цветам и тонам оттенки бархата, плавно перетекая из одного в другое. Онерон подошел к своему самодельному прибору и проверил его настройку. Все, что он наработал за предыдущие часы, сохранилось. Это обнадеживало. Онерон и сам довольно смутно понимал, для чего все это сделал, предпочитая действовать интуитивно - сенсорика не раз выручала его в прошлой жизни оригинала. Провозившись с инструментом, он решил перекусить и, расхаживая со стаканом возле окна, наблюдал за рельефами мертвого Улья. Свет медленно крался мимо башен, словно краска пропитывая собой поверхности. Меняя их цвета прямо на глазах. Мир менялся. Онерон снова наблюдал волшебство физических эффектов, будто находясь перед динамическим произведением живописи.

Взгляд его скользил по поверхности башен, стоявших и обвалившихся, по земле и многочисленным щербинам, выпуклостям, линиям на ее теле, пока не наткнулся на участки, пораженные ти-ботами. Он пригляделся внимательнее. Белесая корка шевелилась. Слишком медленно, чтобы небрежный взгляд мог уловить, но ощутимо, если хорошенько сосредоточиться на одном участке. Несколько минут Онерон следил за одним фрагментом корки, облепившим небольшой шпиль упавшей башни. Да, все верно. Ему не померещилось.

Корка росла.

Рост начинался на освещенных участках.

Со еще немного постоял возле окна. Он уже собирался уходить, как там, в городе началось движение. Одна из башен зашевелилась, как живое существо, решившее переменить позу. Со смотрел во все глаза. Вот шпиль башни качнулся в одну, затем в другую сторону, медленно, как бы нехотя, по угасающей амплитуде, но это впечатление было обманчивым. Башня снова повернулась назад, и на этот раз угол ее наклона стал неумолимо увеличиваться. Все происходило в полной тишине. Башня продолжала наклон, который достиг десяти, двадцати, сорока градусов. Ее длинное тело надломилось у основания. Башня рухнула вниз. Какое-то жуткое мгновение царила тишина. А затем до Онерона донеслось эхо страшного грохота. Затрясся пол. Онерон метнулся к своему прибору и подхватил его, не дав упасть со стола. Ударная волна давно потухла, а он продолжал сидеть так, уставившись невидящими глазами в пространство, в обнимку с инструментом.

Затем рядом оказался Шис в человеческом обличье.

Онерон не запомнил, как это произошло. Возможно, эри материализовался прямо на месте. Со посмотрел в его холодные глаза. Эри тихо сказал:

- Началось.

Онерон с трудом встал. Ноги затекли, но его не волновала боль.

- Ты ведь знаешь, что произойдет дальше.

Эри кивнул.

- Тогда скажи, что делать! - потребовал Онерон, начиная терять терпение. - Что происходит?

- Пойдем, - Шис увлек его прочь из комнаты по коридору. Под ногами чувствовалась вибрация. До их слуха доносился низкий гул. Они вновь направились к ангару, слишком медленно, гораздо медленнее, чем могли бы, и эта задержка сводила человека с ума. Когда же они очутились в точке назначения, вибрация превратилась в устойчивую дрожь, от которой по всему телу гулял зуд. Шис подошел к «яйцу». Сказал:

- Эта музыка. Она изменила меня, Со. Мне следует объяснить тебе кое-что, касающееся древнего модуля.

Онерон ждал продолжения.

- У меня было достаточно времени, чтобы стать человеком и мыслить по-человечески. Послушай. Раньше люди кидали в море бутылки с письмами. Думали, кто-то найдет бутылку, откроет и прочтет письмо. Потом стали зарывать в землю капсулы с посланиями. Так они оставляли о себе память потомкам. Но человеческая жизнь стремительна как ураган. Она сметает все на своем пути, не оставляет ничего. Даже вещи, предназначенные не для сегодняшнего дня, а на гораздо больший срок. Даже эти вещи сметает на своем пути ураган человеческой цивилизации. Такие вещи преждевременно выкапываются, вскрываются, их предназначение оказывается утраченным, а смысл их посланий - извращенным. Посмотри на люминитов и увидишь, что за примером не надо далеко ходить.

Это порочный круг. Но выход есть. Только те артефакты, что забрасываются далеко за черту, до которой человек способен дотянуться - вот такие вещи остаются невредимыми очень долго. На самые высокие вершины, на самое глубокое дно, в самые невообразимые дали. Их рано или поздно находят, но как раз те, кому такая вещь предназначена. В нужный срок.

Они подобны волнам, расходящимся от всплеска воды. Разум, деформирующий континуум, в отведенный час всплывает на поверхность макромира, нарушая ровную гладь его покоя. От этого разума исходят волны, все дальше и дальше, концентрическими кругами, пока не сталкиваются с естественными границами или другими волнами. Но чаще всего просто затухают. Сила и интенсивность колебаний зависят от источника: содержание определяет форму. Ваш древний Вояджер и ему подобные были первой такой волной, по которой можно было судить о человечестве. Эта волна уходила все дальше и дальше, и на излете поймала попутный ветер - новые поколения людей, включая твое. Последующие волны настигали первую. Она усилилась, продолжила свой бег. Наталкивалась на препятствия, но жила. И наконец, она вошла в резонанс с другой волной...

С нами - эриданцами.

А потом произошло то, что и должно было. Она исчезла.

Внезапная догадка поразила человека.

- Шис.

- Да, Онерон.

- Я, кажется, понял. Это касается самой сути послания. Письмо, любое сообщение всегда кому-то адресовано. Кому-то, кто способен понять. Верно?

- Верно.

- Со временем способы письма совершенствуются, как и вся технология, - продолжал мысль Онерон, - Сначала на стенах, потом на папирусе, на бумаге, магнитной ленте. Потом - на дисках и блоках памяти. Потом в виде импульсов. Письмо становится все подробнее, информации в нем - все больше. Носители письма должны обладать определенными свойствами, чтобы содержать в себе информацию. В какой-то момент простых носителей становится мало. Потому что информация должна обновляться, чтобы быть востребованной. Ведь главное не носитель, а информация, которую он несет, так? И размер носителя, и объем информации могут быть любыми. Как атом. Как планета... или звезда.

- Да, это так.

- Требуется что-то другое. Гибкое, восприимчивое. Где плотность информации максимальна? В живых организмах, Шис! В живой субстанции, в которую вводится требуемое послание.

Глаза чужого лучились пониманием.

- Да, да, похоже на то... - гнул свое человек. - И вот письмо внедряется в первые ростки жизни и хранится там. А потом его содержание по мере эволюции меняется, само по себе. Совершенствуется. Эта субстанция развивается в более развернутое сообщение, в повесть, в летопись, адресованную неизвестному получателю. Но основной код остается прежним.

- Ты прав.

Онерон замер, восхищаясь масштабами открывшейся картины. Огромным волевым усилием он заставил себя сделать глубокий вдох и выдох.

- Тогда получается, что... Человечество - это одно огромное письмо, которое написало само себя. А Вояджер - всего лишь буква, запятая в этом послании.

- Или восклицательный знак.

- Или троеточие...

- А может быть, очередная глава?..

Онерон издал неопределенный звук, но справился с собой и сказал:

- Меня волнует еще кое-что.

- Я знаю, что ты имеешь ввиду.

- Еще бы! И что ты можешь мне сказать?

- Ты уже догадываешься, что.

Человек долго молчал, прислушиваясь к себе.

- Отправитель и получатель письма - это одно и то же лицо, размноженное в зеркальном отражении миров Вселенной.

- А вот и ответ, - заметил Шис.

- У меня такое ощущение, будто я разговариваю сам с собой.

- У меня тоже.

Они уставились друг на друга. Онерону показалось, что сердце в груди испуганно дрогнуло, дернулось куда-то в сторону и изменило частоту ударов. Но - все же пошло дальше.

- Ты удивлен? Законы природы везде одинаковы, человек.

Несмотря на защитное поле, Шис легко дотронулся до «яйца», повернулся к Онерону.

- Этот предмет - аналог вашего древнего модуля. И он был найден в нужное время. Адресат получил письмо. Прощай, Со Онерон.

- Что? - не понял Со, едва не выронив свой инструмент.

- Теперь я должен лечь в спячку. В истории нашей расы закончилась очередная глава. Пора перевернуть страницу.

Онерон соображал, наблюдая, как эри погружает свою руку в саркофаг и тот загорается бледным голубым сиянием.

- Но что делать нам? - вскричал Со.

Улыбка снова обезобразила лицо Шиса. Его бутафорская плоть начала распадаться. Эри испарялся, словно капля воды под палящим солнцем.

- Ты уже все сделал, - сказал эри, указав на инструмент.

- Но это ничего не значит!

- О нет. Это значит все.

Как в зыбучие пески, саркофаг затянул в себя уже половину эри. Прежде чем его голова исчезла на матовой поверхности, Шис сложил губы в одно слово. Мгновение спустя Онерон стоял один перед мерцающим саркофагом.

Вдруг гул превратился во что-то новое. Дрожь усилилась. Потом твердь заходила ходуном. Онерон сбросил с себя оцепенение. Положив свой драгоценный груз на пол, он побежал к транспортным капсулам, чтоб запустить молекулярный синтез. Он почти закончил приготовления, когда у входа в зал раздались крики:

- Фаэт! Ты здесь?

Люминиты бежали к нему, наблюдавшему, как глайдеры сливаются в одну ти-массу, чтобы превратиться в большой космический челнок.

- Башни Улья рушатся! - кричал Вид-Орн. - Это землетрясение!

- Нет! - возразил Со. - Это ном.

- Но почему все происходит так быстро? - воскликнул Фан Чо.

- Потому что это он пожрал пропавших людей и понял, кто мы такие! - Онерон схватил свой инструмент. К этому моменту его окружили люминиты.

- Что будем делать?

- Надо улетать!

- У подножия нашей башни словно взорвался вулкан!

- Это катастрофа!

Ти-масса закончила работу. Перед ними возвышался каплеобразный корабль. Открылся боковой шлюз.

- Внутрь! - скомандовал Онерон. - Грузите туда яйцо!

Люминиты повиновались без лишних слов. Раздался оглушительный треск. Онерон не стал смотреть назад и запрыгнул на борт, отдавая приказ автопилоту стартовать. Корабль выскочил из ангара как раз вовремя: башня Улья медленно, но неуклонно заваливалась набок. Онерон увидел неописуемое зрелище внизу. Город эри словно затопил серебристый прилив жидкой лавы, которая покрывала густой коркой все, до чего могла дотянуться. Рухнула очередная башня, разметав брызги далеко в стороны, но склизкая масса очень скоро накрыла ее. Вся равнина превратилась в потоки серебра. Вдруг масса под днищем корабля вспучилась и выбросила вверх фонтан слизи. Автопилот круто рванулся вверх, и только это спасло людей от хищного щупальца.

- Ветер и молнии! - взревел Вид-Орн. - Надо убираться из этого чистилища!

Онерон пробрался к месту пилота и задал машине направление.

- Куда мы летим?

- К ному.

- Но зачем, во имя Фа?

- Увидите, - отрезал Онерон.

- Уж не собираешься ли ты принести нас в жертву этому чудовищу?

- Это был бы самый легкий вариант, но я не люблю простые решения, - мрачно улыбнулся Со.

Люминиты со страхом и любопытством разглядывали ландшафты планеты, пораженные коростой биомассы нома. Ярг о Маас печально произнес:

- Планетарная чума. С этим миром все кончено.

Онерон хранил молчание.

- Даже зонд не успели спасти, - добавил ветеран.

- Копию - да. Оригинал надежно спрятан.

Онерон почувствовал на себе удивленные взгляды.

- Фаэт, может, введешь нас в курс дела? Ты говоришь сплошными загадками!

- Обязательно, друзья мои. Осталось совсем немного.

Люминитов не удовлетворил такой ответ. Вид-Орн сжал плечо Со:

- Фаэт. При всем уважении, твое молчание вызывает у нас тревогу. Или говори, или меняй маршрут.

Со глянул на расстояние до цели. Оставалось немного. Впереди уже виднелась кайма гигантской язвы.

- Хорошо, - он развернулся в кресле лицом к товарищам. - Мой план довольно прост.

Они напряженно ждали, готовые к любой неожиданности.

- Для начала запомните: нужно вывести корабль на орбиту. После этого ждите.

- Чего ждать? - спросил великан.

- Моего сигнала.

- Но, - возразил Вид-Орн, - где же будешь ты в это время? И что, во имя всех ветров, ты собираешься делать?

Онерон активировал с запястья биометрический скафандр. Ти покрывали его тело тонкой, но невероятно прочной пленкой, которая защитит тело от перепада температур, вакуума, биологического воздействия и жесткого излучения. Вид-Орн шагнул вперед. Со вскинул руку с ручным лазером:

- Не надо.

Позади мягко зазвенел сигнал: корабль вошел в расчетную зону. Проницательный Фан Чо крикнул:

- Ты сошел с ума!

- Вот и увидим! - и Онерон катапультировался.

Машина выбросила его из корабля с огромной стартовой скоростью. Превратившись в живой снаряд, Онерон вытянул одну руку вдоль туловища и наблюдал, как его тело описывает плавную дугу в воздухе, а затем падает в пропасть. Он оглянулся. Корабль превратился в серебристую каплю с люминитами внутри. Их траектории быстро расходились. Затем его внимание вновь сосредоточилось на падении. Сжимая в другой руке свой прибор, он вглядывался в бескрайнюю, подернутую клочьями тумана бездну, внутри которой мигали слабые вспышки, похожие на отдаленные удары молний. Хотя скафандр надежно защищал от термического воздействия, по изменившейся скорости падения он понял, что атмосфера стала как бы плотнее. Он давно пересек уровень земли и летел вниз, к ядру планеты. Довольно долго он летел в полном тумане. Возникла даже иллюзия, что никакого падения нет.

Но вот морок рассеялся. Онерон увидел стены туннеля, похожие на морщинистую кору дерева. Вся внутренняя поверхность состояла из сплошных переплетений толстых жил. Он посмотрел вниз.

Там был свет.

Это свечение не поддавалось описанию, потому что имело одно странное свойство: оно как бы притягивало к себе. Любой источник света транслирует энергию, но этот казалось наоборот, забирал ее. Удивительно. Физически это свойство не может быть излучением, оно подобно черной дыре, не позволяет частицам света долетать до зрителя. Свечение усиливалось, но при этом странно контрастировало со всем остальным.

Онерон продолжал падать.

Все растворилось в потоках света. Он повертел головой, всюду наблюдая рассеянный свет, из-за которого не мог видеть не только окружающее пространство, но и собственное тело. А потом понял. Все дело в глазах. Он ослеп. Постепенно до него также дошло, что падение значительно замедлилось. Он словно опускался на дно океана, а через некоторое время вообще замер в пространстве. Онерон проверил наощупь, исправно ли его устройство. Ном мог бы уничтожить его в любой момент. Со расценил его бездействие как разрешение.

Он активировал музыкальный проигрыватель. Включил запись.

Зазвучала музыка.

Это не была музыка с древнего зонда. Онерон сочинил ее сам на музыкальном инструменте своего времени, который воссоздал по памяти. Если бы Со знал земную историю, он бы догадался, что этот инструмент очень похож древний земной орган.

Музыка звучала в чреве непостижимого гиганта, и звуковые волны расходились от человека с равными, упорядоченными интервалами. Онерон слушал музыку и заново переживал ярчайшие моменты в жизни оригинального полковника Септа Унии Со Онерона, которые ему подарила генетическая память. Только сейчас клонированный человек понял, что создал прекрасную, дивную мелодию, которая дышит красотой внутренней гармонии. Эта симфония будет длиться половину земного часа, и написана так, что конец произведения можно плавно превратить в его начало.

Эта музыка могла бы стать бесконечной.

Со ощутил вибрацию в пространстве. Что-то происходило. Музыка меняла материю, из которой состоял ном. Со почувствовал нестерпимое жжение по всему телу. Проигрыватель в его руках рассыпался в прах, но музыка продолжала звучать - она стала частью нома и наполняла собой его нутро. Затем пленка скафандра истаяла, и Онерон закричал от боли - его тело вспыхнуло как спичка, чтобы исчезнуть в адском пекле левиафана.

Смерть была яркой, как вспышка сверхновой.