Пип!

25

Лутье проснулась первой и побежала к самому симпатичному дереву, чтобы за ним пописать. По земле как раз полз жучок, который, увы, погиб во время наводнения. Когда Лутье вернулась, никто уже не спал.

— Мы не дежурили, — сказали они. — Мы все проспали.

За ночь они замерзли, у них затекли руки и ноги, и им больше всего хотелось принять теплый душ или пенную ванну с экстрактом сосновой хвои.

Они неспешно позавтракали бутербродами и выпили по глоточку лимонада.

Вокруг простирался огромный мир. Казалось, в таком грандиозном пространстве невозможно найти то маленькое, что они искали, каким бы важным оно для них ни было.

Варре, Тине, Спасатель и Лутье решили хорошенько осмотреть все деревья в лесу, от корней до макушки. А также землю у корней и небо над макушкой. Работы было достаточно, хватит на целый день.

Чего только они не нашли!

Неудачное гнездо.

Заблудившуюся собачку.

Камень необыкновенной формы.

Заросший травой башмак.

Газетное объявление.

Несколько нежных перышек.

— Может быть, это ее перышки, — сказала Тине с надеждой.

Немного дальше они нашли еще несколько перышек. Мысленно провели прямую линию. Она начиналась у первых перышек, проходила через другие и потом уходила в бесконечную даль. Вот они и двинулись по этой линии в сторону бесконечной дали.

Когда уже начало смеркаться, они вышли из леса и вскоре пересекли ручей, в котором весь день плескалась Птишка.

— Ух ты, — воскликнула Тине, — наконец-то я могу хоть немножко помыться.

Она сняла туфли и чулки и осторожно ступила на гладкие камни.

— Уф, — вздохнула она с облегчением, — уф, уф…

Но тут она увидела чуть ниже по течению что-то голубое. Сначала подумала, что это, может быть, полотенце, которое ей очень пригодится. Но голубой цвет был в точности голубым цветом пелеринки, которую Тине сама шила.

— Птишка! — закричала Тине. — Вон там! Там лежит Птишка!

Остальные побежали по берегу, а Тине еще бултыхалась в воде.

— Подождите меня! — кричала она.

Они думали, что в воде лежит сама Птишка, но оказалось, что это камень. Камень в голубой пелеринке.

Они молча смотрели на камень. Тине взяла пелеринку, осмотрела ее внимательно и прижала к груди.

Лутье тоже ее узнала. И Спасатель помнил совершенно точно, что девочка на водосточном желобе была одета именно в такое платьице.

Варре понял, о чем задумалась Тине.

— Нет, не может быть, — сказал он. — Этот ручей слишком мелкий, чтобы в нем утонуть. Она сняла пелеринку, потому что та ей мешала.

— Но ей же не дотянуться до пуговицы?

— Может быть, пуговица сама выскочила из петли, — сказал Варре. — Если тот, у кого на одежде пуговицы, очень много прыгает и скачет, то пуговицы тоже скачут сами по себе. Такое бывает.

— Но не исключено, что все же придется кого-то спасать, — сказал Спасатель.

Он предложил пройти вниз по ручью и посмотреть, нет ли в нем кого.

Темнело очень быстро, но луна освещала им путь. У луны было озабоченное выражение лица, но у нее всегда так.

Спасатель снова испугался, что найдет обглоданные кости съеденного ребенка. Ведь хищные птицы не едят голубых пелеринок. Возможно, они сначала снимают пелеринку с жертвы, как шкурку с апельсина.

Тине очень хотелось верить тому, что сказал Варре. Но в голову ей то и дело закрадывались всякие другие мысли. Например, что Птишку поймали и теперь набивают опилками, чтобы сделать из нее чучело и дорого продать в Кунсткамеру.

Лутье думала, что Птишка, возможно, ступила на черную плитку в тротуаре и упала в страшный подвал, где у нее ощипали все крылышки, причем без наркоза.

А Варре думал так: птицы не любят одежду на пуговицах. Вот не любят, и все тут.