Пираты космоса

Слабый толчок, отметивший очередную посадку "Тебана", чуть не вызвал у него нервную разрядку.

Рыжий старпом и Ларсен спустились по трапу. Хорн мстительно убрал одну из многочисленных временных замен, установленных в процессе ремонта, и сделал взлет корабля невозможным. Вместе со всеми он вышел из корабля, смешавшись с командой, толпившейся у люка, чтобы поскорее узнать, в каком преступлении они оказались замешаны на этот раз и какой доход удастся получить.

Хорн держался вплотную к Ларсену и старпому, когда они дошли до выжженной зоны. Он увидел, что пассажирский люк "Данаи" открыт. В нем стоял инженер "Тебана", с ужасом выглядывая наружу. Когда Ларсен и рыжий старпом зашагали по горячей почве, он исчез из виду. Хорн последовал за ними. Когда он проскальзывал во входной люк, подошвы его ботинок дымились, но он даже не остановился, чтобы сбить пламя. Он услышал стук подошв опередившей его пары и кинулся за ними.

Грузовые трюмы. Каюты экипажа. Кают-компания и кладовая. Снова грузовые трюмы. Но никого из команды. Каюты пассажиров, но никаких пассажиров. Здесь Хорн остановился и начал лихорадочно осматриваться. Он увидел имя Джинни на приоткрытой двери. Каюта в совершенном порядке - и пустая Кровать убрана. Багаж Джинни на месте. Все выглядело так, как будто она отправилась на обед или поболтать с другими пассажирами и еще не вернулась. Ее каюта не была ограблена. Это означало, что "Даная" была оставлена не из-за бунта на борту (что было просто немыслимо) или пиратского нападения (что было невероятно).

Хорн услышал свой собственный голос, зовущий Джинни. Он взял себя в руки и перешел в следующую каюту, затем в следующую, и так далее. Ни в одной из них ни малейшего следа насилия. От мучительного спазма перехватило дыхание. Он кинулся к трапу и яростно полез вверх. Ресторан для пассажиров, приготовленный для обеда, был пуст. Еще одним уровнем выше - магазин для пассажиров и камбуз; снова пусто. Еще один уровень. Здесь хранился ценный груз, размещенный в стальных ячейках, каждая из которых запиралась отдельно. Он услышал бормотание где-то на этом уровне. Ларсен и старпом возились около сейфов. Шум, который он слышал, выдавал неистовое и лихорадочное рвение.

Хорн добрался до рубки, находившейся позади двигателей, вынесенных к носу для лучшей балансировки корабля относительно центра тяжести, чтобы при ускорении он устремился прямо к своей цели.

Рубка была пуста. Хорн кинулся к бортовому журналу. На любом законопослушном корабле журнал велся неукоснительно. Эти журналы обязательно передавались для анализа Космическому Патрулю. Иногда в них обнаруживались незначительные отклонения от курса, которые были первым признаком появления на свободной до этого трассе темной звезды со своими спутниками. Бортовой журнал "Данаи" мог бы объяснить, что с ней случилось перед тем, как пассажиры и экипаж покинули корабль на шлюпках - если они это сделали.

Но журнал исчез.

Хорн издал низкий, безумный звук. Затем он увидел на полу рубки, под креслом, явно упавший с него листок. Он вцепился в него и прочитал:

"Лайнер "Даная", последний порт захода Волким, следующий порт Фомальгаут". Далее следовала галактическая дата и время в часах и минутах. "Наши двигатели перегорели в точке - снова галактическая дата и время - и наши вспомогательные двигатели вышли из-под контроля. Наше место по счислению отстоит на 1,37 световых лет от маяка на Кароле, что в пределах расчетной досягаемости спасательных шлюпок. На основании этого мы садимся в шлюпки и попытаемся достичь Каролы. Нас двое офицеров, четыре члена экипажа, семь пассажиров. Мы забираем наличную валюту из сейфа IV согласно правилам спасения груза с потерпевшего аварию корабля, поскольку места в шлюпках хватает. Мы покидаем в космосе мертвую "Данаю", передающую стандартный сигнал бедствия".

Этот документ в типичном для космофлота стиле был подписан шкипером лайнера. Естественно, что покинутая экипажем "Даная" должна была продолжать передачу сигнала, поскольку с точки зрения капитана все-таки существовал мизерный шанс, что какой-нибудь другой корабль его примет. Именно на такой случай и была оставлена записка. Капитан "Данаи" явно не предполагал, что казавшиеся сгоревшими двигатели сами по себе снова заработают после того, как корабль будет оставлен. Судя по всему, инженер "Тебана" в истерике от овладевшего им ужаса сбросил эту записку на пол, не заметив, когда вошел в рубку.

Хорн мог теперь только гадать о судьбе "Данаи" и о том, что заставило экипаж покинуть ее. Джинни была посажена в шлюпку вместе с другими пассажирами и командой, в надежде добраться до Каролы. Карола была необитаемым миром, но на случай подобной чрезвычайной ситуации на ней тоже должны были быть запасы съестного и топлива. Но для спасательной шлюпки расстояние в полтора световых года было все-таки великоватым. Полет Джинни на новом, хорошо оборудованном лайнере давал повод для волнений. Джинни в космической скорлупке, с застоявшимся воздухом и без защитных систем большого корабля - это был повод для страха. И попала она в эту ситуацию не случайно. Это было частью преступления.

Он спустился по трапу, слыша сдавленные ругательства Ларсена. Хорн прошел через помещение с сейфами для особо ценных грузов и увидел Ларсена, в безумной ярости топающего ногами перед открытым пустым сейфом. Хорн хладнокровно обдумал целесообразность немедленного убийства, но решил отложить его, поскольку сам не умел водить корабль. Ему нужно было немедленно отправиться на Каролу, чтобы выяснить, добралась ли туда Джинни или умерла в дороге. Разумнее всего было позволить Ларсену привезти его туда. Он протянул капитану найденную записку.

- Вот что я нашел, - сказал он. Он услышал собственный голос, негромкий и бесцветный, поскольку эмоциональный шок оглушил его. Двигатели отключились, и они сели в шлюпки. После того как они отчалили, двигатели заработали снова. Они идут к Кароле на шлюпках.

Ларсен схватил бумагу и прочитал ее. Его лицо стало пурпурного цвета.

- Они забрали деньги! - зарычал он. - Сорок миллионов межзвездных кредитов! Мы должны их догнать!

Частички мозаики в мозгу у Хорна стали на место. Несколько мгновений Ларсен был на волосок от смерти, но Хорн с ледяной решимостью заставил себя отложить месть. Все по порядку, и первым делом - Джинни.

5

Все сходилось. Когда "Тебан" снова вышел в космос, на этот раз направляясь к Кароле, Хорну уже все было ясно. В древние времена, когда в ходе человеческих дел торговый баланс оказывался в пользу страны, которая не хотела ничего покупать или откладывать расплату с должником, задолжавшая страна расплачивалась металлическим золотом. По традиции золото всегда было желанно, и даже спустя столетия после того, как была признана нелепость этой идеи, - золото, тем не менее, использовалось как эквивалент обмена.

После того как был открыт закон Буля о распределении химических элементов в планетарных системах и оказалось, что ближайшие к своим звездам миры всегда наиболее богаты тяжелыми элементами, пришлось менять точку зрения. Стоимость золота стала равной затратам на его добычу на внутренних планетах большинства солнечных систем, и не более того. Поэтому была изобретена межзвездная кредитная купюра, которая и стала средством обмена на всех обитаемых мирах галактики. Ее стабильность обеспечивалась контролем за количеством купюр. Кредитная система была очень сложной, очень абстрагированной и являлась удовлетворяющим всех способом подведения счетов и торговых балансов между мирами. И, кроме того, купюры были небольшими.

Что самое главное, они всегда были желанны. На борту "Данаи" оказались сорок миллионов межзвездных кредитов, перевозившихся для погашения долгов в расчетах между двумя мирами, отстоящими друг от друга на несколько световых лет. Такой груз не был чем-то экстраординарным, но его перевозка и не афишировалась, чтобы не привлечь возможных воров. Если Ларсен как-то разузнал об этом грузе, то тогда все происшедшее было вполне понятным.

Пиратство в обычном смысле этого слова в космосе было невозможно. Да, конечно, инженер "Тебана" был заброшен на борт "Данаи", и посадил роскошный корабль, чтобы его можно было не торопясь разграбить. Но это случилось после того, как "Даная" стала брошенным кораблем. Если бы на борту кто-нибудь был, то любое вторжение легко можно было предотвратить простым переходом в сверхпространство в течение нескольких мгновений. "Даная" просто исчезла бы и появилась снова уже за миллионы километров. Или же можно было просто закрыть воздушные шлюзы и купола спасательных шлюпок, и инженер был бы безнадежно заперт на внешней обшивке корабля, ползая по ней до тех пор, пока в скафандре оставался воздух.

Люди ушли с "Данаи" из-за какого-то трюка. Для этого требовалось только, чтобы двигатели корабля имитировали поломку. На современных кораблях, без инженеров, палубные офицеры знали только как включать и выключать двигатели, но вряд ли что-нибудь еще. Если Ларсен как-то подстроил самопроизвольное отключение двигателей "Данаи", у команды оставался единственный выбор - сесть в шлюпки или беспомощно ожидать смерти на корабле. Естественно, они выбрали шлюпки.

Ларсен должен был внедрить на борт "Данаи" своего человека, наверное, под видом пассажира. Все можно было легко проделать с помощью простейшего устройства. Это устройство должно было всего лишь отключить двигатель в заранее выбранный момент, а затем, в следующий выбранный момент, соединить разорванную цепь снова. Для того чтобы такое простое устройство сработало, никому уже не нужно было оставаться на борту. Оно вполне могло быть установлено мнимым пассажиром перед тем, как "Даная" села в последнем порту перед стартом к Кароле и Гермесу. Тот, кто его установил, мог там покинуть корабль, а обреченная "Даная" полетела бы дальше, ничего не подозревая.

Хорн теперь мог восстановить последовательность событий с абсолютной точностью. Когда двигатели "Данаи" остановились, корабль, естественно, вышел из сверхпространства между звездами. Оба корабельных офицера наверняка не поверили в происшедшее. Они должны были снова попытаться перейти в сверхпространство, и вряд ли они сразу смирились с тем, что двигатели действительно отказали. Такие вещи просто не могли происходить!

Но реальность заставила их осознать то, что это действительно произошло, и именно с ними. Они были ошеломлены и удивлены. Но затем они не колеблясь должны были попытаться запустить запасной двигатель. Однако и он не работал.

Это должно было потрясти их. Но подготовка офицеров предусматривала действия и в таких беспрецедентных ситуациях. В панику они не впадали. В конечном счете пришли к выводу о том, что корабль нужно покинуть. Дисциплина, должно быть, сохранялась полная. Они распределили людей по шлюпкам, и выполнили все действия, предусмотренные наставлениями для таких случаев - хотя никто и не верил, что это действительно может произойти. Согласно наставлениям, они должны были тщательно собрать наиболее ценную и компактную часть корабельного груза, наличные деньги. Им даже не могло прийти в голову, что именно деньги и были причиной аварии двигателей.

Впрочем, понимать, что произошло - еще не значило знать, что теперь делать. Главной заботой Хорна была, конечно, Джинни. Она находилась сейчас в шлюпке, пытаясь добраться до планеты-маяка - Каролы. Следовательно, Хорну нужно было немедленно отправляться на Каролу. Он мог улететь на шлюпке "Тебана", хотя это было бы гораздо более длительное путешествие, чем предстоявшее Джинни. Но это было невозможно. Он не был астрогатором. В принципе он понимал, как проложить курс на Каролу, но в полете могло понадобиться и многое другое. Если шлюпки "Данаи" заправятся на Кароле и полетят дальше, то они используют запасенное там топливо и Хорн уже дальше не полетит. И, кроме того, он должен был оставаться на "Тебане" с Ларсеном, преследующим эти спасательные шлюпки, чтобы превратить погоню в спасательную экспедицию.

Прошел день, два, три. "Тебан" мчался к Кароле. Хорн знал, что спасательные шлюпки уже должны были быть на Кароле, если только им вообще суждено было где-нибудь сесть. "Тебану" предстояло еще двое суток полета в сверхпространстве, прежде чем он мог добраться до этой планеты-маяка.

Время от времени Хорн видел иссохшего маленького инженера, всегда старавшегося скрыться с глаз долой. Он вел себя как человек, уже прочитавший свой смертный приговор. На Гермесе Ларсен явно собирался его убить. Он заставил его выполнить кошмарную задачу - на ходу проникнуть на борт "Данаи", и никогда бы не позволил маленькому человеку покинуть корабль на обитаемой планете - тот слишком много мог рассказать. Так что теперь инженера не могла утешить даже бутылка. Он с ужасом заговаривал то с одним, то с другим членом команды и ускользал от Хорна.

Мнение остальной команды рассказал Хорну кок. Он по собственной инициативе принес Хорну кофе, и остался в машинном отделении. Не спуская глаз с трапа, ведущего в рубку, он тихонько сказал:

- Многие у нас волнуются. Мы прилетели на Гермес, чтобы посадить брошенную "Данаю" и обчистить ее. Но теперь шкипер еще что-то выискал и направился на Каролу. Он даже не дал нам времени забрать все, что было ценного.

Хорн кивнул и сухо сказал:

- Я это заметил.

- Говорят, - по-прежнему приглушая голос, продолжил кок, - что мы охотились за наличными деньгами. На "Данае" из одного банка в другой перевозились межзвездные кредитные банкноты.

- Да, известно, что должен был быть такой груз, - сказал Хорн.

- Говорят, - почти шепотом продолжил кок, - что там было сорок миллионов кредитов! Наличными! А когда шлюпки покинули "Данаю", они забрали деньги с собой. Поэтому мы за ними и гонимся.

Хорн моргнул. Он никому ничего не говорил. В принципе, кроме него это знали только Ларсен и рыжий старпом. Но теперь это уже стало известно всей команде. Если бы им не рассказали, они бы даже не знали о том, что за груз был на "Данае", не говоря уже о том, что его забрали на шлюпки. Так что...

- Это объясняет многое, - сказал Хорн. Он ждал.

- Это куча наличных, - сказал кок. Он всмотрелся в лицо Хорна и вороватым тоном произнес:

- И вы думаете, что шкипер станет их делить, если сумеет заграбастать?

- Нет, - вяло ответил Хорн.

- Нас это тоже волнует, - сказал кок. - И... мы тревожимся за двигатели. Как они?

- Они не рассыплются, пока я за ними присматриваю. А без меня им конец.

Кок снова посмотрел на трап и предельно напряженно начал:

- Ну, а если шкипер доберется до этих денег...

- Если он до них доберется, - холодно сказал Хорн, - то ни черта вы не получите. Если он возьмет все, вы начнете рассуждать о том, что нужно устроить бунт и забрать деньги себе. Если, конечно, у вас на это хватит духу. Но духу у вас не хватит. Или, если он с вами поделится, вы начнете на них играть между собой. Первый же проигравшийся убьет того, у кого еще будут деньги, и начнет играть снова. Все шансы за то, что Ларсен будет держать деньги у себя, и в конце концов вас всех вышвырнет и оставит все себе. Я бы так и сделал!

Кок все еще был очень скован, но уже не так, как раньше. В его напряженности появился намек на удовлетворенность. Он кивнул, признавая в собеседнике соучастника заговора:

- Точно! Точно! Это он и сделает, если сможет! - Он выдержал долгую паузу, и через минуту конфиденциально продолжил: - Мы еще об этом поговорим, а? Посмотрим, что можно придумать?

- Нет, - сардонически сказал Хорн. - Ты скажешь шкиперу, что прощупывал меня и я все рассказал, но не собираюсь присоединяться ни к каким планам поубивать всех, кроме членов маленькой группы избранных, которые все равно начнут затем убивать друг друга. Я ни с кем не буду объединяться. Пока еще не буду!

У кока отвисла челюсть. Он был совершенно поражен тем, как Хорн определил настоящую цель мнимого заговора. Но Хорну было совершенно очевидно, что как только станет известна стоимость груза "Данаи", на "Тебане" сразу же начнутся заговоры и контрзаговоры. Еще более очевидным было то, что первым в эту игру вступит сам Ларсен.

Кок ушел, а Хорн снова занялся двигателями. Он пытался серьезно отремонтировать все, что только можно было при включенных двигателях. Но двигатели Рикардо с самого начала конструировались в расчете на то, что их нужно будет ремонтировать. Многие части двигателей были продублированы, и каждая такая деталь могла работать самостоятельно. В свое время это считалось гениальным решением, хотя двигатель в результате оказывался неоправданно большим и сложным. Но сейчас Хорн с признательностью думал о конструкторах. Благодаря этим возможностям отремонтировать двигатели, если только он сумеет одолеть Ларсена и остальных и взять на борт Джинни и людей с "Данаи", у него появлялась реальная возможность добраться до Фомальгаута. Но он тщательно перестраивал двигатели так, чтобы больше никто с ними справиться не мог.

Шум двигателей не уменьшился, хотя время от времени и менялся. Некоторые новые звуки Хорн добавил сознательно. Один или два заставили его попотеть, пока он не обнаружил их причины. Двигатели "Тебана" находились в невероятно запущенном состоянии. Маленький инженер блефовал, подряжаясь присматривать за ними. Он никогда не был компетентным специалистом. Может быть, у него и диплома-то никогда не было. Хорн подозревал, а Ларсен теперь наверняка был уверен в том, что инженер нашел себе эту должность только потому, что ему нужны были деньги на выпивку, и он сознательно жертвовал своей жизнью и жизнями всех остальных на борту космического бродяги только для того, чтобы иметь возможность пить.

Но Хорну тяжело было сосредоточиться на двигателях или на каких-либо других вопросах, - он волновался за Джинни. Если ее шлюпка шла хоть немного неточным курсом, она никогда не сядет на Кароле. Если посадка будет произведена плохо, она погибнет. Если по несчастливой случайности они сядут не возле маяка, а где-нибудь еще - даже думать о поисках будет безнадежно. А кроме того, на Кароле могли быть смертельно опасные животные или столь же смертоносные болезни.

Все это волновало Хорна гораздо сильнее, чем ситуация на "Тебане". Ожидание невероятного богатства, одна только мысль о такой возможности заставляли команду вести себя так, будто деньги уже у них в руках. Это привело к тому, что они немедленно ощутили, что станут еще богаче, если кто-нибудь из команды исчезнет - и его долю богатств с "Данаи" можно будет разделить. Но скоро каждый понял, что так же думают и остальные. Что касается людей с "Данаи", то их, конечно, нужно было сразу же убить. Затем проблема с Хорном. Его убить было нельзя, поскольку тогда всем пришлось бы умереть на разваливающемся "Тебане". Но за исключением него, чем меньше людей улетит с Каролы делить груз лайнера, тем богаче окажется каждый из уцелевших.

"Тебан" превратился в корабль заговорщиков, - все строили многочисленные заговоры друг против друга и против Ларсена. И всем нужно было иметь Хорна на своей стороне.

Ларсен спустился в машинное отделение и, нахмурясь, остановился рядом. Хорн еще чуть-чуть подрегулировал блок, с которым возился, прежде чем посмотреть вверх. Увидев Ларсена, он с удовлетворением сказал:

- Похоже, балансировочные катушки долго не протянут.

- Ты разболтал про деньги на "Данае"? - резко спросил Ларсен.

- Не я, - ответил Хорн. - Если бы это был я, вы бы знали. Сначала об этом знали только трое - я, вы и старпом.

- Кто-то проболтался! - рявкнул Ларсен.

- Да. Возможно, старпом. Но я думаю, что это вы, - сказал Хорн - Что касается катушки...

- Зачем это мне? - злобно спросил Ларсен.

- Чтобы начались волнения, - констатировал Хорн. - Чтобы каждый на "Тебане" был готов перерезать глотку другому, как только деньги окажутся на борту. Если бы никто об этом не знал до тех пор, пока деньги не попали бы на борт, они бы начали строить заговоры и могли бы взбунтоваться по-настоящему. Зная же все заранее, они и заговоры начали плести раньше времени. Но действовать не будут до тех пор, пока не увидят деньги, а тогда они передерутся между собой вместо того, чтобы всем накинуться на вас.

Ларсен злобно хмыкнул, но возражать не стал.

- И я думаю, - продолжил Хорн, - что со мной вам в любом случае придется заключать сделку, о том, чтобы помочь всем остальным резать друг друга. Это начнется после того, как мы заберем деньги, и продолжится до тех пор, пока только мы с вами и останемся.

- У вас все рассчитано наперед, да? - буркнул Ларсен.

- Да, - согласился Хорн. - Вплоть до того, что, когда по вашим расчетам мы приземлимся где-то в небезопасном месте, и, когда двигатели уже больше не будут нужны, вы выстрелите мне в спину и уже вообще ни с кем не нужно будет делиться.

Ларсен косо посмотрел на него. Хорн пожал плечами и снова занялся двигателями. После этого манеры Ларсена изменились. Он стал чуть ли не сердечным.

- Послушайте, - сказал он. - Вы нужны мне, а я нужен вам. Пусть все так и будет. Я не могу рискнуть и убить вас. Вы не мотаете рискнуть и убить меня. Назовем это сделкой, а? Мы друг друга поняли?

Хорн сдержанно сказал:

- Вы предполагаете, что на Кароле мы обнаружим шлюпки и вы заберете с них деньги. Но этого может и не произойти. Может быть они сели, дозаправились и улетели к следующему маяку. Если это так, то они могут никогда до него не добраться, а у нас нет никаких шансов перехватить их в космосе. Зачем же торговаться о том, чего может и не произойти?

Ларсен ухмыльнулся и вышел, не сказав больше ни слова. Он поднялся по трапу обратно в рубку.

Хорн посмотрел ему вслед. Судя по ухмылке Ларсена, доводы Хорна показались ему дурацкими. И Хорн понял почему. Он побледнел, в лице ни осталось ни кровинки, и его прямо-таки затрясло. Глаза загорелись. У Хорна все это было признаком ярости, причем совсем не той, от которой лицо наливается кровью. Когда у человека в ярости-лицо багровеет, он может доставить много неприятностей, но с ним можно справиться. Но когда у человека лицо бледнеет, а глаза мечут пламя, он, скорее всего, причинит неприятностей гораздо больше, прежде чем будет убит.

Хорн, с усилием уняв дрожь в руках, повернулся к двигателю и принялся колдовать над деталью. Эта работа на первый взгляд казалась частью переборки двигателей, которую можно было проводить на ходу.

Устройство, которое он делал, по существу было тривиальным. Это была часть системы, позволявшей скомпенсировать отсутствие на космических кораблях руля. Руля на космическом корабле быть не может - ему не с чем взаимодействовать. Поэтому космический корабль всегда движется вдоль линии, проходящей через центр приложения силы тяги двигателей и центр тяжести корабля, и если бы можно было вообразить себе каким-то образом подвешенный корабль, то он должен был бы висеть строго вертикально, по отвесу. Но если, например, груз плохо расположен, то корабль будет висеть с перекосом и двигаться в космосе тоже будет боком, как краб. Когда корабль взлетает после изменения загрузки, ему всегда нужно пройти балансировку, чтобы двигаться прямо, а не вдоль какой-нибудь непредсказуемой кривой. Именно для этого и предусмотрены смещающие катушки, балансировочные катушки, регулирующие катушки, которые фиксируют центр тяжести там, где ему и надлежит быть. Без такой балансировки астрогатор может определить, выйдя из сверхпространства, где он находится, но никогда не знает, куда он двинется дальше.

Хорн устанавливал регуляторы балансировочных катушек "Тебана". Он настраивал ловушку, которая должна была сработать, если бы Ларсену удалось одним ударом избавиться от Хорна и собственной команды, и от людей с "Данаи". Он почему-то был уверен, что что-то именно в таком духе было у Ларсена на уме.

Эту работу он и сделал.

Следующим утром к нему ворвался старпом.

- Шкипер говорит, - начал он, - что вы не особенно дорожите своей жизнью.

- Я этого не заметил, - ответил Хорн.

- Тут заключаются кое-какие сделки, сами знаете о чем.

- Я знаю о некоторых сделках на тему "что-если-мы-найдем-деньги", согласился Хорн. - Мне все это кажется чертовски глупым. Потому что можем и не найти.

Он говорил спокойно, хотя и чувствовал, как внутри у него поднимается холодная злость. Чем больше он размышлял, тем меньше надежд на счастливый исход у него оставалось. Поэтому он готовился отомстить Ларсену и его команде за то, что они сотворили. Но теперь Хорну все труднее становилось сдерживать слепую ярость. Ларсен ухмылялся от одного только предположения, что космические шлюпки могут дозаправиться на Кароле и отправиться дальше. И Хорн понял смысл этой ухмылки. Помимо всего прочего, она означала, что у Джинни нет никаких шансов уцелеть, если только он не совершит невозможного - и причем очень быстро. Вполне вероятно, что одним из первых шагов к этой цели могло быть убийство старпома. Хорн почувствовал, что его руки судорожно сжимают полуметровый гаечный ключ.

- Мы со шкипером, - угрожающе начал старпом, - заключили сделку. И если вы хотите к ней присоединиться...

- Я не хочу, - сказал Хорн. - Такие сделки мне уже предлагали многие, и ото всех я одинаково отказался, потому что если со мной что-нибудь случится, то двигатели протянут всего пару часов. А тогда вы все покойники! Так что если я соглашусь на какую-нибудь сделку, то только на ту, которую я предложу. А к этому я пока не готов.

- Напрашиваешься на неприятности, - прошипел старпом.

- Раз уж ты все время об этом вспоминаешь, то да! - ответил Хорн. - С тобой!

Он встал и двинулся к старпому, замахиваясь полуметровым ключом. Старпом выдернул бластер, а не какой-то парализующий пистолет, и поднял его. Хорн рассмеялся, но только смех не был радостным.

Он видел, какое впечатление произвел его смех. Старпом мог убить его, но не осмеливался. Он не смел даже попытаться искалечить Хорна. Хорна нельзя было заставить что-либо сделать, потому что никто не мог понять, сделал он что-нибудь с двигателями или нет. Ситуация оказалась прямо противоположной той, что планировалась при его похищении. Он должен был оказаться на положении пленника, которого бы использовали, пока в нем была нужда, а потом бы от него избавились. Теперь же его смерть была бы самым большим несчастьем для них. Но точно так же и его бегство означало бы для них конец.

Ситуация, казалось, была неразрешимой. Хорн, продолжая смеяться, двигался к помощнику, замахнувшись ключом, а бластер старпома смотрел ему прямо в живот. Когда Хорн поднял ключ, намереваясь нанести смертельный удар, старпом побежал. Он вскарабкался по трапу в рубку, истерически ругаясь, а Хорн запустил ключ ему вслед.

Ключ пролетел мимо, лязгнул и упал на пол машинного отделения. Хорн поднял его и вернулся к своей работе.

Впрочем, думать о ней ему становилось все труднее. Он думал о Джинни. "Тебан" сейчас должен был выйти из сверхпространства, и начался бы обычный тоскливый маневр по посадке на планету, где могла быть Джинни - но могла и не быть, живая - или мертвая, в опасности - или нет. Если же Джинни погибла только из-за того, что Ларсен хотел украсть перевозимый на корабле груз денег, - от одной этой мысли Хорн впадал в ужасную холодную ярость.

Но он не мог прекратить думать о ней, хотя его воображение и представляло ему только ужасные, нестерпимые, устрашающие сцены. Она сейчас должна была быть на планете, но могла стать жертвой неведомых зверей или умереть от болезни...

Наконец "Тебан" вышел из сверхпространства в солнечной системе, в которую входила и Карола.

Период после этого был наполнен для Хорна невыносимыми мучениями. Посадка "Тебана" на Каролу требовала безупречной работы двигателей. Даже десятисекундный сбой двигателей во время снижения мог превратить посадку в крушение. Так что Хорн не отвлекался от двигателей. Он мог представить себе, как происходила посадка, по работе двигателей и наклонам корпуса. Какое-то время "Тебан" шел на межпланетной тяге, затем почти столько же замедлялся. Потом были нерешительные толчки двигателем, свободные падения и включения двигателя на мгновения, как раз достаточные для того, чтобы удержать корабль в полете, пока искали маяк.

Хорн с предельной ясностью мог представить себе, как выглядит из космоса планета со змеящейся по ее поверхности линией терминатора. На ней должны быть видны окрашенные зоны растительности, и должны быть зоны грязного, неопределенного цвета - моря. Но откуда-то снизу неустанно шла передача: "Маяк Карола! Маяк Карола! Координаты..." Напрягая слух, он мог разобрать бормотание приглушенного астронавигационного приемника на волнах Ренгеля, настроенного на передачу маяка. "Необитаемое убежище. Только маяк. Маяк Карола! Маяк Карола!".

После этого движение корабля стало более целенаправленным. Он ускорялся, маневрировал и зависал, пока наконец двигатели не были выведены на полную мощность. "Тебан" должен был идти на снижение, но при этом тяга двигателей возрастала с уменьшением высоты над поверхностью планеты. Хорн грыз ногти от нетерпения.

От неровного режима нагрузки двигатели шумели все пронзительней. Твердой рукой Хорн устранял неполадки. "Тебан" продолжал снижение. Значит, маяк должен был находиться на освещенной солнцем стороне планеты. Даже Ларсен, несмотря на свой характер, не стал бы опускаться ночью на незнакомую площадку. Это было совсем не то, что посадка с помощью решетки.

Характер корабельных шумов немного изменился. Корабль вошел в атмосферу. Судя по звуку, она становилась все плотнее. Теперь "Тебан", казалось, слегка покачивался на волнах, как будто нырнув в скоростной воздушный поток. Затем какое-то время он ждал, затаив дыхание, пока стрелки машинного телеграфа прыгали вперед и назад по всей шкале. Это был очень деликатный маневр - корабль опускался точно на намеченную площадку. Наконец он замер. Корабль был на грунте. Хорн услышал, как в рубке началось возбужденное движение.

По тщательно продуманной схеме он поработал с двигателями: в одном месте открутил проволочку, в другом месте разорвал цепь и перемонтировал ее совсем по-другому, и старательно вывел все регуляторы из оптимального положения. По трапу из рубки спустились Ларсен и рыжий старпом, вооруженные бластерными ружьями.

- Пошли с нами, чтобы не думали чего-нибудь лишнего! - проворчал Ларсен.

Хорн так или иначе собирался последовать за ними. Теперь он потянулся следом мимо воздушных баков, кладовой, кают-компании и кают экипажа. Наконец они подошли к трюмам. Всю дорогу вслед им оборачивались лица. Команда знала, что Ларсен шел за сорока миллионами в межзвездных кредитных купюрах. Никто на борту не сомневался, что в тот момент, когда сокровище будет найдено, начнутся предательские убийства в спину. Но каждый из них участвовал по меньшей мере в двух заговорах ради захвата всех денег, и каждый при этом знал, что скорее всего после кровавого спора за добычу в живых останется только один.

Ларсен и старпом, вплотную сопровождаемые Хорном, спустились к нижнему выходному люку корабля. Когда Ларсен увидел уходящего со своего поста по посадочному расписанию человека, то заорал не своим голосом:

- Всем стоить по местам! Если вы мне понадобитесь снаружи, я вас вызову! Всем стоять по местам!

Они продолжали спускаться мимо трюмов и, наконец, добрались до люка естественно, воздушного шлюза. Здесь Ларсен остановился и снял бластерное ружье с предохранителя.

- Они были здесь! - громко сказал Ларсен. - Я их видел!

Казалось, он так и сочится яростью. Это было что-то похожее на свирепость хищника, ощетинившегося над своей добычей. Подойдя вплотную к тому, чтобы пожать наконец плоды своих преступлений, Ларсен готов был умножать их еще и еще.

- Но они тоже нас увидели и убежали. Открывай! - рявкнул он старпому.

Старпом отпер внутреннюю дверь, установил замок в положение "На грунте" и открыл внешнюю дверь. Ларсен поднял бластерное ружье. Он начал стрелять сразу же, как только приоткрылась крышка люка, поливая огнем все, что находилось в поле зрения, увеличивавшемся по мере открытия люка. Наконец он выглянул с ружьем наизготовку, готовый стрелять снова. Взрыв ругательств отметил отсутствие мишеней.

Слегка покосившийся "Тебан" стоял на возвышенности. С трех сторон поверхность уходила вниз, а с четвертой стороны чуть поднимался склон пологого, еще более высокого холма. Корабль сел на поляне где почва была расчищена и опрыскана специальным раствором, не дававшим ничему расти. Маяк на этой планете был укрыт большим флуоресцентным конусом малинового цвета. Немного дальше валялись какие-то обломки пластика невероятного огненно-красного цвета. Со всех сторон были джунгли. Но между маяком и кромкой джунглей были четыре шлюпки с "Данаи".

Они в беспорядке лежали на грунте. Группа благополучно добралась до Каролы и села. Рядом с одной из шлюпок дымился костер, как будто кто-то готовил еду, когда в небе появился "Тебан". Это означало, что всего несколько мгновений назад здесь кто-то был.

Хорн почувствовал всплеск невероятной надежды. Это было таким сильным эмоциональным потрясением, что в течение нескольких секунд он не мог ни двигаться, ни говорить. Ведь теперь появился реальный шанс, что Джинни все еще жива! И - благодарение Богу - беженцы с "Данаи" понимали, что севший на Каролин корабль мог оказаться вовсе не спасательным. Они убежали, увидев спускающийся "Тебан". Наверное, сейчас кто-то наблюдал от кромки джунглей.

Ларсен большими шагами двинулся к шлюпке, держа в руках бластерное ружье. Он распахнул люк и вошел. Изнутри донесся шум и треск ломаемой мебели. Казалось, Ларсен разносил внутри шлюпки все вдребезги.

Старпом тоже был преисполнен злобой, но выглядел скованно. Он стоял возле выходного люка, глядя вперед. Возле монотонно посылающего в пустоту свой зов маяка все еще был день. Но приближалось время заката. На небе появились красноватые тучи, и часть малиново-красного диска солнца уже ушла за горизонт. По обычному соглашению, это направление следовало считать западным. При свете заходящего солнца деревья в джунглях принимали самые невероятные формы. На замысловатых, изломанных ветвях держались пучки листьев, и из этих пучков торчали другие ветви, переходящие в листья необычной формы. Отдельными силуэтами на фоне леса выделялись длинные копьеобразные растения. На них, казалось, вообще не было веток. Дальше на краю расчищенной зоны стеной поднималась плотная масса растительности.

Ларсен вышел из первой шлюпки. Он грязно ругался, пока шел к следующей. Снова донесся треск - судя по звуку, в шлюпке все разрушалось до основания. Ларсен вышел и рысью помчался к третьей, все так же хрипло ругаясь. И снова послышались ужасные звуки, пока он все с той же руганью не двинулся к четвертой шлюпке.

Солнце уже почти спряталось за вершинами нелепых деревьев. По поляне поползли тени. Казалось, что в последней шлюпке Ларсен окончательно потерял рассудок и пытался голыми руками разнести шлюпку на части. Затем один за другим последовали выстрелы из бластерного ружья. Казалось, он пытался полностью разрушить шлюпки, которые принесли на себе потерпевших кораблекрушение с "Данаи" за полтора световых года отсюда.

Старпом облизал сухие губы. Ларсен с ревом вышел из четвертой шлюпки:

- Они их спрятали! Они спрятали их! Но я их достану!

С искаженным лицом он побежал к "Тебану". Казалось, у него сейчас пена пойдет изо рта.

- Зажгите огни! - орал он. - Зажгите огни и наблюдайте, чтобы они не могли вернуться сюда за своим барахлом! Огни! Побольше света!

Он ворвался в корабль. Старпом выглядел испуганным. Было известно, что плохое настроение у Ларсена для кого-нибудь должно было оказаться плохой приметой. Сейчас он практически представлял собой воплощение убийства.

Старпом напряженно сказал:

- Останьтесь здесь. Если что-нибудь случится - кричите.

Он ушел вовнутрь. Хорн не ответил. Он чуть не лишился сил от известия о том, что Джинни по крайней мере могла быть в живых. Он облокотился на посадочную опору, с которой открывался выходной люк. Наконец он осмотрелся вокруг. Да, эти куски малинового флуоресцентного пластика были остатками такого же склада, как и на Гермесе. И, как и на Гермесе, здесь все было уничтожено и разбросано. Аварийные запасы продуктов для возможных потерпевших кораблекрушение были вскрыты.

Хорну не нужно было заглядывать в склад, чтобы убедиться в том, что эти запасы были уничтожены во время предыдущего визита "Тебана" на Каролу. Именно поэтому ухмылялся Ларсен, когда Хори предположил, что беженцы могли дозаправиться на Кароле и улететь. Кок сказал, что неприятности с двигателями начались после того, как "Тебан" стартовал с Каролы, и перед тем, как он должен был сесть на Гермесе. Так что "Тебан" попал на Фомальгаут только потому, что понадобился ремонт, который маленький инженер был не в силах произвести. Для этого пришлось похитить Хорна, и нынешнее состояние дел соответствовало плану.

Как и на всех планетах в тропической зоне, ночь опустилась быстро. На корпусе "Тебана" загорелись прожектора. Они были предназначены для освещения при погрузочных работах в космопорту. Здесь они заливали всю округу безжалостным холодным светом. Хорн тихо ругнулся. У него было несколько минут темноты, чтобы добраться до кромки джунглей до того, как включились прожектора, но он был слишком ошеломлен случившимся, чтобы попытаться использовать свое преимущество.

Теперь же по контрасту с ослепительным светом джунгли казались абсолютно черными. Спустя какое-то время на кромке листвы возникло движение. Появились какие-то маленькие блестящие тени, вспугнутые огнями. Затем появились более крупные, с восхищением глядевшие на огни. Наконец послышался громкий хруст, и на поляну выбралось что-то гигантское. Это была здоровенная тварь метров десять длиной со множеством ног. Она выглядела так, будто только что выбралась из океана.

Свет приманивал и других. Одна из тварей была размером с лошадь, с причудливо искривленными назад рогами и ласками. Она тупо глядела на огни. Появились и твари размером поменьше, тоже ошеломленные потоками яркого света. Кто-то влетел в ослепительный свет на трепещущих крыльях и, потеряв ориентацию, кувыркнулся в темноту, чтобы вынырнуть из нее снова. Одна из летающих тварей с глухим шумом ударилась о корпус "Тебана". Были твари размером с собаку, совершенно на нее непохожие, и размером с осла, в которых с ослом не было ничего общего.

Поляна наполнялась ослепленными светом животными. Они пялились на свет, нерешительно приближаясь к нему. Никаких звуков не было. Никто ни на кого не нападал. Звери не делали ничего - только выходили из джунглей, ошеломленные, привлеченные и загипнотизированные ярким светом.

Хорн подумал, что если внутри "Тебана" кто-то ведет наблюдение через визоры и увидит это стадо ночных кошмаров, то у него никак не будет возможности обратить внимание на пробирающегося сквозь них человека. И если ошеломленные светом животные не атаковали друг друга, то и на человека они тоже не должны были обратить внимание.

Хорн двинулся вокруг корабля от люка к стене джунглей. Животные сохраняли полное молчание, пока он ящерицей проскальзывал между ними. Он услышал стук подошв в космическом корабле. Ларсен осматривал шлюпки в поисках денег, взятых с "Данаи", и не нашел их. Теперь он вернулся - уже с инструментами и помощниками, намереваясь разобрать шлюпки на части, чтобы все-таки найти деньги. Прожекторы нужны были для того, чтобы осветить шлюпки и дать возможность работать - и, конечно же, чтобы удостовериться, что потерпевшие кораблекрушение не вернутся, чтобы предъявить свои права.

Но появились животные. Хорн протискивался между ними. Казалось, что его присутствия никто не замечает. Один раз его тень упала на глаза полностью поглощенного и ошеломленного рогатого создания, которое в тревоге дернуло головой. Оно шевельнулось, пытаясь отойти назад, но свет снова ударил в глаза, и оно остановилось и снова уставилось на огни. Хорн оттолкнул его с дороги, двигаясь к джунглям.

Он услышал ужасные ругательства Ларсена. Ударил бластер. Ничего не произошло. Бластер стрелял снова и снова. Хорн добрался до кромки джунглей. Ларсен, кипя от ярости, попытался выстрелами отогнать животных. Эта затея полностью провалилась. Животные стояли все так же ошеломленно и неподвижно, опьяненные и загипнотизированные светом. Ларсен продолжал убивать, убивать, убивать...

Животные по-прежнему стояли, уставившись на огни. На смену убитым Ларсеном из джунглей подходили новые и новые.

Хорн пробился сквозь густую растительность в кромешную тьму джунглей, держа наготове свой парализующий пистолет. Он сознательно шел на предельный риск. Но он верил, что Джинни жива, что она где-то здесь в джунглях, и что он ей нужен.

Важнее этого не было ничего.

6

Наконец он увидел луну, которая, судя по проблескам сквозь ветви деревьев, быстро двигалась по небу. Она была многоцветной, одна часть гораздо ярче, чем остальные, всходила на западе в виде полумесяца и окрашивалась, двигаясь по небосклону, пока не заходила полной в тень Каролы на востоке. Там где лунный свет пробивался сквозь листья, появлялись искорки удивительной яркости. Были и другие искорки, сначала еще более яркие - от ослепляющих прожекторов "Тебана" и от случайных выстрелов бластера. Но чем дальше он уходил от "Тебана", тем эти проблески света становились все тусклее. Ему необходимо было уйти подальше от корабля, чтобы надежнее оторваться от погони, если Ларсен решит послать за ним своих людей.

Он услышал шорох и замер. Что-то медленно двигалось в джунглях. От гигантского силуэта исходил запах слизняка, но при движении слышался обычный шорох. Когда животное прошло, тоже направляясь к зареву от корабельных прожекторов, Хорн заторопился в поисках оставленного невидимым гигантом следа.

Он нашел маленькую, какую-то игрушечную тропинку. До сих пор ему приходилось прокладывать себе путь между стволами деревьев, через подлесок. На тропинке уже можно было идти во весь рост и даже двигаться нормальным шагом.

Теперь он уже с трудом мог видеть сзади слепящие огни "Тебана". Он прибавил ходу. Прошло довольно много времени, пока снова появилась луна. Это была та же многоцветная планета, которая прошла через все свои фазы, быстро мчась по небу.

Он почувствовал запах болота, и одновременно понял, что тропинка, по которой он шел, начала спускаться. А ночью в болото никому не стоило соваться! Хорн вскарабкался на дерево; не очень высоко, но достаточно для того, чтобы не вступать в пререкания с животными, которые захотят использовать эту же тропу. Он попытался заставить себя уснуть, но постоянно возникала мысль о том, что в этом мире вполне могут быть обитающие на деревьях хищники, и что то, что казалось в темноте стволом или веткой, на самом деле может оказаться чем-то другим - причем смертельно опасным.

Он подумал о Джинни и обрадовался тому, что она вместе с другими товарищами по несчастью поняла связь между аварией "Данаи" и уничтожением припасов на Кароле. Они убежали, увидев посадку "Тебана". Вполне возможно было, что они спрятали не только деньги, но и часть припасов.

Он немного задремал, но потом внезапно проснулся. Над головой было серое небо, и тихий, едва уловимый незнакомый звук возник в джунглях. В каком-то смысле его ситуация казалась ужасной - у него не было пищи и воды, он был практически безоружен и предоставлен сам себе в джунглях необитаемой планеты. Да и потерпевшие кораблекрушение, к которым он хотел присоединиться, должны были с подозрением отнестись к любому, кто прилетел на "Тебане". В сущности, все, кроме Джинни, должны были попытаться сразу же убить его, учитывая то, что творил Ларсен в шлюпках.

Он пытался разобраться в ситуации, стараясь найти решение своих все умножающихся проблем. Казалось, джунгли становились все гуще и гуще, пока он спускался вниз и уходил от корабля. Он пошел по натоптанному следу: теперь было невозможно покинуть этот извилистый, блуждающий путь. Время от времени встречались другие такие тропинки, и всякий раз он внимательно изучал их в поисках человеческих следов. Грунт под ногами становился упругим - где-то рядом было болото. Он заметил, что стволы деревьев были повсюду запачканы грязью на высоте где-то двух с половиной метров, как будто здесь недавно было наводнение.

Деревья шелестели на ветру, дувшем над его головой. Одно из деревьев трещало, качаясь, и Хорн долгое время думал, что этот звук издает какая-то тварь. Откуда-то издалека доносились низкие, басовитые звуки, с интервалом в несколько минут. Хорн почему-то вспомнил о слонопотаме, десятиметровом чудовище со многими ногами, которое он видел на кромке джунглей ослепленным прожекторами корабля. Изредка доносились мелодичные звуки, как будто кто-то брал ноты на флейте: Высота звука не менялась, и это не было похоже на птичьи трели на планетах, освоенных человеком.

Однажды, когда он остановился, чтобы рассмотреть след, из джунглей показалось какое-то животное, размером с небольшую собаку, с лоснящимся стремительным телом, покрытым коротким мехом. У него были непропорционально большие когти на широко расставленных пальцах с перепонками между ними. Оно уставилось на Хорна глазами перепуганной газели и стремительно умчалось, когда он пошевелился. Оно не было похоже на обитателя джунглей, скорее это было водяное животное, приспособленное для плавания.

Он прошел два, может, три километра. Однажды ему попалось что-то зеленое, лежащее на грунте. Это было похоже на те в чем-то мерзкие грибовидные наросты, которые встречаются иногда в гниющих лесах земного происхождения. Выглядела эта масса скользкой, и он предпочел обойти вокруг, лишь бы только не наступать. Он видел тридцатисантиметровой высоты создание с ножками толщиной в карандаш, деликатно трусящее вдоль тропы. Увидев Хорна, оно скрылось с глаз.

Затем он услышал звук несомненно связанный с человеком. Это был звук трения металла о металл, и визг разрываемого металла. Такой звук мог возникнуть только если кто-то решил атаковать уже разрушенные шлюпки "Данаи" и убедиться, что в их внутренностях денег нет. Хорн собирался сделать круг, не теряя маяк из виду, в поисках человеческих следов, но это привело бы его слишком близко к Ларсену. Поэтому на следующей развилке он отклонился в сторону от маяка и продолжил обход.

Впрочем, теперь он чувствовал себя все напряженней. Если по какой-то случайности остались следы, ведущие прямо к укрытию людей с "Данаи", Ларсен со своими сообщниками легко мог обнаружить их на краю поляны и добраться до своих жертв раньше, чем Хорн. Он ускорил шаг, пытаясь поскорее замкнуть маршрут вокруг маяка. Он так торопился, что чуть было не наскочил на обычную трагедию, происходящую в джунглях. На этой тропе лежала такая же зелень, как и виденная им раньше. Но она уже не была плоской и дряблой, влажной и скользкой, как большинство грибов. Теперь она была похожа на мешок, на сумку, в которой отчаянно барахталось маленькое, похожее на оленя животное размером с фокстерьера. Зеленоватая масса почти полностью обволокла свою жертву, и только голова торчала наружу.

Лжегриб превратился теперь в отвратительную корчащуюся массу. Это уже был не диск, а животное без костей, только хрящи, расщепляющиеся по краям на корчащиеся, хватающие, сжимающие щупальца, ужесточавшиеся, трепетавшие и становившиеся все меньше, сжимая добычу. Это было похоже на плоского осьминога, который тихо лежал, ожидая, пока кто-то на него не наступит, и тогда то, что казалось диском, оказывалось сжимающими щупальцами, которые вырывали и выдавливали жизнь из всего, чего они касались. Маленький олень еще загнанно боролся, но в глазах уже была агония.

Хорн, не раздумывая, выстрелил из своего парализующего пистолета. Это было глупостью. Шум был не слишком громким, но он однозначно выдавал присутствие человека. Конвульсии прекратились. Корчащиеся, неуклюже размахивающие щупальца замерли в коллапсе. Оленеподобное животное без чувств лежало под серо-зеленой массой, которая снова имела вид отвратительного грибного нароста, лежащего на тропе.

Хорн с некоторой брезгливостью оттащил маленькое животное. Когда оно придет в сознание, то вряд ли еще раз когда-нибудь наступит на что-нибудь плоское, блестящее и серо-зеленое.

Затем он услышал, как кто-то открыл непрерывный огонь из бластера. Это было очень близко, вероятно, на той же самой тропе. Хорну даже показалось, что он слышит рев пара, возникавшего при выстреле из бластера во что-нибудь достаточно мокрое. Он машинально выхватил свое совершенно не смертельное оружие. Рев продолжался. Это не было похоже на нормальную стрельбу из бластерного ружья; бластерное оружие обычно стреляет одиночными порциями энергии. Ружье стреляло одиночными выстрелами - один бластерный заряд на каждое нажатие спускового крючка, и могло выстрелить до тысячи раз, пока не истощалась энергия. Стреляя очередями, его можно было опустошить за две минуты, но зато расплавить металлическую дверь или прожечь толстую стену из дерева или пластика. Впрочем, это не было стрельбой очередями; это был непрерывный огонь. Никакое ружье не могло так стрелять при любом нажатии спускового крючка; оно бы просто само себя расплавило.

Шум уменьшался, хотя полностью не стих. Рев перешел в рычание, рычание - в бессвязный звук. Затем звук быстро спал до ворчания и, наконец, превратился в простое бульканье пара, выходящего через толщу воды.

А затем Хорн услышал чьи-то всхлипывания.

Он сразу же узнал голос, не вызывавший у него никакой симпатии. Он сцепил зубы и быстро пошел по тропе. Скоро перед ним оказались дымящиеся останки - пар и остатки сгоревшей органики. Мерзостным расплывающимся туманом в джунгли медленно уплывало облако вонючего дыма. Лицо Хорна передернуло от отвращения, и он не счел нужным менять его выражение, когда подошел к плакавшему скрючившись на грунте инженеру "Тебана".

- Какого черта вы тут делаете? - резко спросил Хорн.

Маленький человек изумленно вытаращился на него.

- Я спрашиваю, какого черта вы тут делаете? - рявкнул Хорн.

- Я... я пытаюсь, - промямлил тот, - н-найти людей с "Данаи".

- Зачем?

- М-может быть, они не станут убивать, - прохныкал инженер. - А на "Тебане" меня убьют. Они все сейчас друг против друга что-то замышляют...

- Естественно! - сказал Хорн. - И как же вы собирались найти людей с "Данаи"?

- Я пошел вокруг расчищенной зоны, - натянуто начал маленький человек, - и нашел следы ног. Но я не говорил Ларсену! Я ему не говорил! Я пошел по следам. Я думал - если я их предупрежу...

- Дальше! - рявкнул на него Хорн.

- Я... я думал, они меня защитят от него. Но потом я услышал выстрел - парализующий пистолет. Я подумал, что это Ларсен. Ну и... в общем, я побежал, споткнулся, а бластерное ружье полетело вперед и упало в воду...

Хорн посмотрел на голую почву под ногами. На ней были четко видны следы ног, явно идущие с троны, по которой он недавно шел. Затем он увидел блеск воды. Тропа уходила под воду и исчезала под волнистой поверхностью. Вместе с ней исчезали и следы ног.

Хорн не мог поверить своим глазам. Это не было обычным болотом с травянистыми кочками и камышами и текущими здесь и там ленивыми ручейками. Это был настоящий лес, с деревьями, растущими из воды, хотя совсем недавно они росли на суше. Хорн видел поверхность жидкости так далеко, как только позволяла листва.

Вонючее, все еще дымящееся доказательство того, что бластерное ружье действительно закоротило, было рядом с тропой. Он увидел частично обуглившийся из-за жара приклад ружья. Взрыв вырыл в грязи воронку, быстро заполнявшуюся окружающей водой. Вонючую грязь разбросало во все стороны.

Но Хорн лишь глянул на оружие. Оно было безвозвратно испорчено. Более того, он видел, что тропа уходила дальше между растущими в воде деревьями. Наверное, и следы тоже. По обе стороны тропы в воде росла густая растительность, как будто живущие в воде животные поддерживали чистоту дорожки, по которой подплывали к берегу, выходя в джунгли.

Потом до него дошло. Водные жители не прогрызали никаких постоянных дорожек в болоте. Скорее, это вода поднялась и залила тропу. Причем недавно. Он легко цедился в этом, посмотрев по сторонам. Испачканные грязью стволы деревьев свидетельствовали, что вода поднималась несколько недель или месяцев назад. Там, где сейчас под ногами чавкала мокрая почва, раньше была глубина не менее двух метров. А теперь вода поднималась снова. Она могла остановиться на меньшем уровне, но могла и подняться еще выше.

Ситуация была совершенно ясной. Он коротко скомандовал:

- За мной!

Он вошел в воду, которая едва покрывали его ступни. Постепенно он погрузился в воду по щиколотку, через двести метров ему было уже по колено. Маленький инженер со страхом сказал:

- Я погружаюсь!

Хорн в ответ только хмыкнул. Он шел медленно, осматривая стволы деревьев вокруг себя. Вода уже наполовину доходила ему до бедер, когда он нашел наконец то, что искал - другую тропу, соединявшуюся с этой, и также залитую водой: ее явно использовали дикие звери; словом, настоящая лесная тропа, покрытая поднявшейся водой.

Хорн повернул на новую тропу, двигаясь обратно по направлению к маяку и к "Тебану". Он двигался медленно и осторожно, почти не поднимая волн и практически не создавая шума, который кто-нибудь мог бы услышать. Инженер попытался было всхлипнуть, но Хорн обернулся к нему с таким яростным выражением на лице, что тот чуть не подавился.

Пятьдесят метров. Сто. Вода снова доходила до колен, не выше. Он двигался еще медленнее и совсем тихо. Они уже далеко ушли от того места, где взорвалось бластерное ружье - по крайней мере, два-три километра. А затем послышался звук, явно не связанный с болотом: жалобный голос ребенка. Инженер тяжело вздохнул. Становилось все мельче. Хорн вышел из воды на новую, относительно сухую тропу со множеством человеческих следов. Не пройдя и десяти метров от кромки воды, он уставился в изумленные, неверящие глаза человека, стоящего в джунглях в двух метрах от него.

- Где Джинни Форбс? - спросил Хорн с невозмутимым видом. - Я пришел, чтобы помочь ей. Она может объяснить почему.

Человек судорожно навел на него свое оружие. Хорн нетерпеливо сказал:

- Не будьте идиотом! Где Джинни Форбс?

Началось невероятное волнение. Появились новые лица. И, наконец, с легким криком на тропу выбежала Джинни. Она кинулась Хорну на шею:

- Я же знала, что ты придешь! Я же знала, что ты придешь!

- Это преувеличение, - уклонился от истины Хорн. - Лучше бы ты меня представила. Я должен вызывать подозрения.

Джинни сначала немного поплакала от облегчения, прежде чем смогла объяснить остальным людям с "Данаи", кто такой Хорн. Она не знала, как он здесь оказался, но он пришел, потому что она в опасности. И он им всем поможет. Наверное, с ним кто-то...

- Только не этот, - холодно указал на инженера Хорн. - От этого пользы никакой.

Но на долгие объяснения того, как он оказался на этом болоте с поднимающейся водой, на планете-маяке за несколько световых лет от того места, где он должен был бы сейчас ожидать Джинни, не было времени. Прежде всего, он сомневался, чтобы ему поверили. Капитан "Данаи" смотрел на него невозмутимым взглядом, который Хорну с самого начала показался пустым.

Он вежливо спросил:

- Вам известно, что вода поднимается?

- Конечно! - спокойно ответил капитан "Данаи". - Это и навело нас на мысль спрятаться здесь. Нас тут нельзя выследить.

- Я вас выследил, - коротко ответил Хору - Вы заметили, до какого уровня может подняться вода?

- Мы ведем наблюдение, - так же невозмутимо сказал капитан.

Хорн показал на стволы деревьев рядом. Присмотревшись, можно было ясно увидеть, что не так давно эти джунгли были затоплены на глубину около трех метров. Капитан "Данаи" моргнул. Он этого не заметил. Его лицо нахмурилось, но затем снова приобрело ясное и уверенное выражение.

- Ах, это! - спокойно сказал он. - Мы об этом позаботились.

Люди собрались вокруг них и с тревогой прислушивались. Здесь были все, кто летел на "Данае": два офицера, четыре члена экипажа и семь пассажиров. Капитан "Данаи" сохранял ту холодную уверенность в себе, которая практически была частью униформы капитана пассажирского лайнера. Но на самом деле за этим выражением могло ничего и не быть, потому что за годы выполнения всех правил, подчинения всем указаниям и путешествий по обставленным и наблюдаемым космическим трассам он ни разу не попадал в чрезвычайную ситуацию и потому имел незапятнанное досье.

Младший офицер имел вид встревоженного мальчишки. В космической академии не учили, как себя вести в подобных ситуациях. Пассажиры представляли собой пеструю компанию: двое детей, солидный бизнесмен, две женщины, не считая Джинни, и бледный тип, который хоть и был перемазан и выпачкан, как и все остальные, по-прежнему нес на себе все признаки принадлежности к унылому братству путешествующих с планеты на планету в поисках лекарства от того, что они никак не соглашаются признать ипохондрией.

Экипаж был обычной космической командой, ни больше ни меньше; эти люди привыкли к своим стабильным рейсам на солидных кораблях по обкатанным трассам между хорошо оборудованными космопортами. В этих регулярных, как часы, рейсах духа авантюризма было не больше, чем в часах с кукушкой, и эти космонавты до сегодняшнего дня просто отсчитывали время, остававшееся им до пенсии. Они никак не были подготовлены к роли потерпевших кораблекрушение или беглецов от экипажа "Тебана".

Хорн заметил взгляды, обращенные на своего компаньона.

- Этот человек, - сухо сказал он, - инженер "Тебана", севшего на закате. Он удрал с корабля, потому что боится, что его убьют из-за обнаружившейся некомпетентности. Я не вижу, какую пользу он может принести самому себе или кому-нибудь еще, но он уже здесь. Так что у вас с едой?

Пищи было на несколько дней. Были и еще запасы, но они остались на шлюпках. Они не успели завершить закладку припасов в это укромное место, когда в закатном небе появился "Тебан".

- Собирайтесь, - скомандовал Хорн. - Судя по всему, на этой планете бывают такие сезоны дождей, что могут волосы закудрявиться. У всех животных, которых я здесь видел, те или иные признаки водных жителей. Они приспособлены к жизни в затопленных джунглях, а мы нет! Так что нужно двигаться туда, где мы не утонем.

Капитан "Данаи" сказал со спокойным достоинством:

- Я выбирал это укрытие исходя из того, что здесь нас никто не сможет выследить.

- Но я вас все же выследил, - сказал Хорн.

- Да, - согласился капитан, - но тем не менее...

- За маяком есть возвышенность - гребень холма, - сказал ему Хорн. Я иду туда, Джинни идет со мной. Когда это болото окажется под водой, нас здесь не будет. Это голые факты. Решения принимайте сами.

Капитан "Данаи" застыл, казалось, в глубоком раздумье. Но внутри он был основательно шокирован. Уже само по себе то, что Хорн сумел выследить их группу, было ударом. Он надеялся прятаться до тех пор, пока "Тебан" не уберется. У него явно не было ни малейшего представления о том, сколько терпения может оказаться у людей, которые охотятся за сорока миллионами кредитов. Его опыт и тренировка в какой-то степени соответствовали квалификации капитана парома. Его путешествия в космосе требовали такого же умения управлять кораблем, как и переправа на пароме через реку. Официально, согласно своему положению, он был лидером группы потерпевших кораблекрушение, но положения своего он добился именно потому, что никогда раньше в кораблекрушения не попадал. Хорн же был человеком совсем другого типа. И капитан "Данаи" с облегчением согласился с ним.

- Поскольку вы сумели отыскать нас, - с видом принявшего решение человека сказал он, - люди с "Тебана" могут это сделать. Мы должны уходить, хотя бы только из-за этого. И, кроме того, наверняка на более высокой местности климат будет, так сказать, здоровее.

Он обернулся к остальным.

- Мы должны идти. Мы должны забрать с собой все, что принесли сюда.

Началась суета. Джинни стояла рядом с Хорном. Она негромко, почти шепотом, сказала:

- Я так рада, что ты здесь! Теперь все будет хорошо.

- Хотел бы и я быть в этом уверен. Но я тоже рад, что я здесь, ответил он.

Он следил за сборами. Беженцы собрали все тюки с припасами. Но оставались еще и другие тюки, больше и, судя по всему, тяжелее. Хорн указал на них и спросил:

- Много оружия? И какое?

Джинни слегка поморщилась.

- Одно исправное бластерное ружье. Остальные - ну, тут ведь так сыро. Роса попала на них, и они разогрелись. Короткое замыкание, да?

Хорн недовольно фыркнул. Бластерное ружье, попав в воду, закорачивается, но если оставить его в сырости со спущенным предохранителем, то оно будет медленно разряжаться. Никому из этой публики не пришло в голову, что предохранитель на оружии предусмотрен не только для защиты от случайных выстрелов. Бластерное оружие нужно держать на предохранителе всегда, когда оно не используется. Обязательно! Из-за простой бестолковости потерпевшие кораблекрушение оказались еще и безоружными.

Хорн осмотрел последнее боеспособное ружье. Оно было поставлено на предохранитель. Одно ружье против полностью вооруженной команды "Тебана". Это давало плохие шансы. Вся группа уже собралась и была готова выступать. Бледный пассажир нес меньше, чем любой другой. Хорн коротко приказал ему поменяться грузом с одной из женщин. Он запротестовал, дескать, его здоровье не позволяет ему перегружаться.

- Тогда оставайтесь здесь, - мягко ответил Хорн, - и наслаждайтесь своей смертью.

Он глянул на поклажу остальных.

- Что здесь есть, кроме продуктов? - задал он вопрос, ответ на который и так знал.

- Наличные деньги, - ответил капитан "Данаи". - Сорок миллионов кредитов наличными. Самая ценная часть груза "Данаи". Моим долгом было сберечь все, что можно было, с потерпевшего крушение корабля.

- Который вовсе не терпел крушения, - заметил Хорн. - Но я бы предпочел, чтобы эти деньги остались около шлюпок и их нашла бы команда "Тебана". Тогда большая часть предстоящей нам работы была бы уже выполнена.

Капитан укоризненно сказал:

- Но тогда они бы просто улетели с деньгами. Именно это им и нужно!

- Они бы сразу же начали убивать друг друга из-за этих денег, - хмуро ответил Хорн. - И нам пришлось бы иметь дело с меньшим числом противников.

- Но вы же не предлагаете...

- Отдать их? Черт возьми, конечно, нет! Не сейчас! Нам нужно все оружие, которое только может найтись!

Группа была готова выступать. Хорн с единственным исправным бластерным ружьем показывал дорогу. Джинни шла рядом с ним. Ее лицо светилось радостной, абсолютной уверенностью в нем. Ей явно даже в голову не приходило, что что-нибудь могло случиться, когда рядом Хорн.

Это было странное путешествие. Они брели по медленно-медленно поднимающейся воде, пока наконец не добрались до того места, где их тропа пересекалась с другой. По этой тропе они вернулись к маяку и "Тебану". Каждый раз, подойдя к твердой почве, они находили другую тропу, которая вела приблизительно туда, куда им было нужно. В результате они двигались зигзагами, уходя на три-четыре метра в сторону на каждый метр продвижения вперед, к возвышенному гребню, который был целью их путешествия.

Они брели уже несколько часов и совершенно выдохлись. Однажды они наткнулись на холмик, ставший к этому моменту островом. Хорн разрешил устроить привал. Вряд ли поисковая партия с "Тебана" могла забрести сюда и обнаружить следы их остановки. Они экономно поели. Капитан "Данаи" отвел Хорна в сторону.

- Я понимаю, как вы сюда попали, - напряженно начал он, - из-за вашей невесты. Но нет ли кого-нибудь еще, кто, ну, словом, знает о том, где вы, и попытается найти вас и нас?

- Только банда с "Тебана", - сказал Хорн.

Капитан "Данаи" был совершенно разбит этим ответом.

- А я так понадеялся, когда вы нас нашли...

- Ну, мы еще не в худшем положении, - сказал Хорн. - У нас есть еда на несколько дней, и есть "Тебан" с достаточными запасами и убежищем от надвигающегося дождя, и не так уж много придется повозиться, чтобы заставить этот корабль спокойно доставить нас на Фомальгаут.

- Сезон дождей! - воскликнул капитан. - Перед тем как мы покинули корабль, я прочитал в космической лоции все о Кароле. Она не полностью необитаема. Четыре пятых покрыты океаном, а остальное - это главным образом болото.

У него даже несколько оживился голос.

- Здесь годовые осадки - сорок пять метров! И, насколько я могу прикинуть, сезон дождей как раз должен начаться.

- Тогда нам нужно побыстрее захватить "Тебан", - сказал Хорн, - хотя бы для того, чтобы спрятаться от дождя.

- Но как?

- Разберемся, - коротко ответил Хорн. - Прежде всего, поскольку это главным образом вопрос везения, я хочу привлечь внимание пролетающего мимо корабля.

- Это невозможно! Переговорные устройства на шлюпках имеют ограниченный радиус действия, да и они разбиты.

- У маяка радиус действия не ограничен, - раздраженно ответил Хорн. У него уже возникли определенные планы, и он пытался убедить сам себя в том, что они были осуществимы. Его начинала злить манера капитана "Данаи" указывать на препятствия в любом задуманном им деле. - У маяка большой радиус слышимости, и у меня есть на него определенные планы.

- Но корабль же здесь! - запротестовал капитан. - Вы говорите, что он не может улететь. Его команда убьет нас: у них есть для этого все причины. А мы даже не имеем оружия, чтобы защититься!

Хорн замер. Ему даже в голову не приходило, что взяв на себя ответственность за потерпевших кораблекрушение и капитана "Данаи", он вынужден будет не только планировать действия, но и успокоить капитана "Данаи".

- Кто, - спросил Хорн, - вам сказал, что у нас нет оружия? У нас есть оружие получше тысячи бластерных ружей. Это самое смертельное оружие во всей галактике. И оно есть у нас, а не у них.

Он продолжал, все сильнее раздражаясь:

- Пойдемте! Поднимайте людей. Нам нужно двигаться, попытаемся добраться до твердого грунта раньше, чем солнце сядет.

- Но, - беспомощно спросил капитан, - какое же у нас есть оружие?

- У нас, - как только мог спокойно сказал Хорн, - есть сорок миллионов кредитов в межзвездной наличности. Попробуйте найти более смертоносное оружие, чем это!

7

В этот день оружие пришлось применить только один раз, хотя по всем законам вероятности таких случаев должно было быть больше. Это произошло сразу же после заката, и стрелял сам Хорн.

Где-то с полудня Хорн вел пассажиров и команду "Данаи" по более или менее затопленным зигзагообразным тропам. Иногда вода доходила взрослым до бедер, и детей приходилось нести. Казалось, они наслаждаются приключениями. Иногда вода едва доходила взрослым до колена. Но все время их следы оставались под водой и были скрыты от глаз. Даже отпечатки они оставляли неглубокие. Вода поднялась недавно, и почва еще не успела раскиснуть.

В пути они видели несколько диких зверей, но ни один из них не двигался по той же тропе. Дважды им попадались животные, напоминавшие ондатру, которые плыли по глубокой воде. Они затем взбирались на стволы деревьев и пропадали из виду где-то вверху. И не раз Хорн видел наросты, не сразу различимые, но явно не части деревьев и лиан, на которых они были. Он не разглядел ни один достаточно близко для того, чтобы утверждать с уверенностью, но они были зеленовато-серого цвета, и он счел их братьями той похожей на осьминога твари, которая пыталась раздавить маленького оленя.

Он предположил, что они охотятся на земле во время сухого сезона, а когда приходит время дождей, забираются на ветви и поджидают тех, кто живет на ветвях. Плавающие животные тоже образовывали экологическую систему, приспособленную к периодическим паводкам. Несколько раз за время этого путешествия с потерпевшими кораблекрушение он слышал звуки на нижней границе диапазона слышимости. На расстоянии все звуки казались выше, и, кроме того, это мог быть отзвук вопля нестерпимой громкости, ослабленный пройденным расстоянием до простой пульсации воздуха.

А команда "Тебана" на поляне продолжала разрушать шлюпки. На грунте блестели туши причудливых животных, убитых прошлой ночью. Некоторых пришлось оттащить с того места, где они упали, чтобы можно было продолжить работу - в поисках сокровищ разбирать на кусочки шлюпки.

К тому моменту, когда Хорн разрешил наконец своей группе немного отдохнуть - на холмике, ставшем островом, Ларсен вынужден был признать, что денег на шлюпках не было. Он продолжал поиски, поскольку беглецы были на поляне во время посадки "Тебана". В конусообразном маяке, флуоресцирующем малиновым светом, была дверь. Он исследовал все внутри. Там был только передатчик - собственно маяк, и система настройки передаваемого сигнала. Если бы дозорный корабль обнаружил в окрестностях опасность для пролетающих кораблей, то маяки были бы настроены на передачу предупреждения космическим путешественникам. Но спрятанных денег в конусе не было. Не было на поляне и следов свежевыкопанной почвы, указывавших на то, что деньги закопаны. Ларсен даже заставил выгрести из пищевого склада все, что гам разлагалось и гнило, чтобы убедиться, что люди с "Данаи" не спрятали там свой драгоценный груз.

Итак, другого выхода не оставалось - нужно было начинать охоту за беглецами и заставить их выдать деньги. Как раз тогда, когда Хорн снова вышел в путь со своими немного отдохнувшими спутниками, Ларсен с несколькими людьми начал на них охоту. На самом деле ему нужны были две вещи: деньги и Хорн. И обе были совершенно необходимы. Если бы удалось поймать Хорна, то Ларсен надеялся угрозами или подкупом заставить его обеспечить собственную безопасность, пойдя на сотрудничество. Хорн сотрудничал с ним от Фомальгаута до Гермеса, и от Гермеса до этого места. Но Ларсен ничего не знал о Джинни, чье присутствие определяло многие действия Хорна.

Потерпевшие кораблекрушение представлялись ему гораздо более простой проблемой. Люди приспособлены для планет со специфической экологией. Если мир не был преобразован так, чтобы можно было выращивать земные растения и поддерживать жизнь земных животных, то в нем просто не было пищи, которая годилась бы для людей. У беглецов была какая-то еда, но немного. У них не было никакой надежды найти на Кароле что-нибудь езде. В конце концов они могли отдать свое сокровище в обмен на пищу, которой тоже хватило бы только на какое-то время. Так что по расчетам Ларсена после небольшой погони и, возможно, парочки убийств, беглецы с "Данаи" сдадутся (он ведь пообещает доставить их до цивилизованного мира) и будут убиты где-нибудь среди звезд, так что все будет закончено безо всякой суеты. Ларсен вел свою охотничью группу в погоню за беглецами с невозмутимой уверенностью.

А планета Карола не обращала на людей ни малейшего внимания. Единственный континент был почти полностью заболочен, хотя вдоль береговой линии и шла высокая гряда. На небе были необычайно плотные дождевые тучи, и гремели грозы невероятной ярости. Как раз в этот день череда грозовых туч выливала потоки воды в морские зыби и на лишь относительно более твердую почву. Болота к западу от маяка быстро наполнялись, а дождь все продолжал идти в западной стороне, пятнадцать - двадцать сантиметров в час.

Наконец, тучи почти добрались уже и до поляны, где стоял маяк. Ровные склоны холмов вот-вот должны были покрыться бурными потоками, а и без того уже поднявшийся уровень воды - стать еще выше. Тропы, по которым двигался теперь Хорн, погрузились бы на несколько метров. Если планета осознавала происходящее на ней - а некоторые люди полагают, что миры и солнца осознают свое существование, - то она полностью была поглощена созерцанием своего естества. Она не обращала внимания на каких-то двуногих, бестолково двигавшихся тут и там по ее поверхности. Она даже не обратила внимание на избиение собственных жителей на просеке возле маяка.

Сначала охотничьей команде Ларсена повезло. Они почти сразу нашли следы беглецов и двинулись по тропе, хотя отпечатки ног были смазаны следами множества зверей, которые выходили на поляну уже после исчезновения беглецов. Но, если присмотреться внимательно, остатки следов заметить было можно. Некоторые принадлежали мужчинам, некоторые женщинам, и даже детские следы отчетливо различались. Ларсен был ужасно рад. Если он сумеет найти беглецов и отобрать у них деньги, то Хорна, в конце концов, вернет голод. И тогда он будет вынужден запустить двигатели "Тебана", и все пойдет так, как запланировал Ларсен.

Но преследование все замедлялось и замедлялось. Не раз и не два они теряли след, и проходили мимо развилки или пересечения на которых люди с "Данаи" меняли тропу. Им приходилось снова старательно отыскивать следы сорока миллионов кредитов, которые забрали с собой беглецы с "Данаи", покидая ее. Что ж, им придется испытать на себе неудовольствие Ларсена, которому они причинили тем самым лишние хлопоты.

Только в конце дня они добрались до места, где между деревьями начала показываться вода. Следы на тропе еще были видны, но дыры, прожженной бластерным ружьем инженера, они уже не заметили. Ее заполнила поднявшаяся вода. Команда Ларсена подошла к месту, где следы затерялись окончательно, уходя в блестевшую повсюду, насколько было видно, воду. Здесь были видны и следы Хорна и инженера, но и они безвозвратно пропадали в воде вместе с остальными.

Ларсен выругался. Он ничего не знал о Джинни, и не мог представить себе, ни чем руководствовался Хорн, ни хода его мыслей, ни привычек. Но люди не поселяются на болотах: они входят в болото, чтобы выйти из него где-нибудь в другом месте. Они должны были знать о том, что где-то за этой медленно струящейся жидкостью есть твердая почва. И куда бы они ни направились, Ларсен мог последовать за ними.

Он вошел в воду, ведя за собой своих людей. Вода поднялась до щиколоток, до колен, затем до бедер. Они не заметили ответвлявшейся тропы. Хорн свернул на нее, и нашел людей с Данаи. Ларсен этого не сделал. Вода становилась все глубже, и он крикнул своим людям, чтобы они держали оружие повыше. Он продолжал преследование.

Где-то в это же время, во второй половине дня, Хорн вел своих людей по берегу в нескольких километрах отсюда. Они были на дальней стороне поляны, на которой стоял маяк. Хорн уже прошел пару километров от кромки болота и сейчас работал вместе с остальными, вырубая растительность на полянке для бивуака. Они отошли от тропы, по которой двигались. Пассажир-ипохондрик запротестовал, утверждая, что его здоровье не позволяет ему переутомляться. Хорн, тем не менее, заставил его работать. Инженер вяло шевелился, изображая полезный труд, но ему смертельно нужна была выпивка. Остальные, несмотря на всю свою усталость, понимали, что тропа в джунглях - это не лучшее место для ночлега. Большие животные могли воспользоваться ею ночью. И, кроме того, беглецы понимали, что Хорн увел их от более чем реальной опасности и что сейчас они находились в большей безопасности, чем раньше. Они не были особенно уверены в будущем, но надежд у них заметно прибавилось.

Хорн установил ночные вахты. Он быстро организовал все, что было нужно, и капитан "Данаи", не теряя достоинства, одобрил все его меры.

Ларсену сопутствовал гораздо меньший успех. Он завел своих людей слишком далеко в болото. Вода уже доходила не до бедер, а до груди. Ружья приходилось нести над головой, чтобы они поменьше соприкасались с водой и не портились. Сейчас было бы неразумно пытаться использовать их даже в чрезвычайной ситуации.

Вода тем временем становилась все глубже. Солнце садилось, Ларсен принялся ругать свою команду. Конечно, ветви поперек тропы были теперь невысоко. Одно из ружей зацепилось за ветку, упало в воду и с ревом замкнулось.

Люди Ларсена отпрянули в стороны от сгоравшего с шумом и ревом ружья. Еще один человек споткнулся, и еще одно бластерное ружье наполнило лес шумом и ревом короткого замыкания. Все это сопровождалось паникой, криками и летящей грязью. Кипела вода, ломались ветки. Поперек тропы упало дерево.

Команда Ларсена дожидалась на почтительном расстоянии, пока не прекратится это разрушение. Уже стемнело, когда они окончательно вышли из воды. Сначала они пошли не по той тропе, и добрались до места, где прятались беглецы, когда Хорн увел их оттуда. Двигаясь вслепую, они затоптали и окончательно уничтожили те самые следы, которые искали, и поняли, что заблудились.

Больше часа они блуждали по лесным тропкам, которые вели повсюду и никуда. Назревала паника. Но затем Ларсен смог сориентироваться по маленькой многоцветной луне, которая пронеслась над головами. Он заметил относительное положение некоторых ярких звезд и линию лунной орбиты, обычной руганью заставил людей замолчать и повел их к кораблю.

Они прошли уже половину обратной дороги к поляне, когда кто-то из них наступил на плоскую, дряблую, зеленовато-серую кляксу, похожую на упавший древесный гриб. Бедняга ухитрился не заметить ее, несмотря на почти двухметровый размер. Он ничего не подозревал до тех пор, пока что-то яростно не рванулось у него под ногами, и холодные, мокрые, невидимые змеи не схватили его в темноте. Он с воплями начал вырываться. Открытые грубые пасти шершавыми зубами срывали с него одежду. Что-то вцепилось ему в щеку. Он оторвал щупальце от лица, но чудовищные, жилистые, ужасные руки уже сомкнулись на нем и начали выжимать из него жизнь.

Ларсен и все остальные услышали шум. Кто-то лихорадочно включил фонарь. Они увидели, что их товарищ наполовину проглочен земным осьминогом, чьи щупальца сплетались в сеть вокруг все уменьшавшегося человеческого тела. Более толстая центральная часть чудовища уже пускала слюни и пузыри, стремясь поскорее насытиться, и еще много маленьких пастей искали, где бы тоже присосаться.

Ларсен схватил бластерное ружье. Ему следовало бы быть поосторожнее, но он отчаянно торопился. В трясущихся руках зажглось еще несколько фонарей. Чудовище упало, пораженное бластерным зарядом, но вместе с ним упал и человек. По упавшему чудовищу ударили и другие бластерные ружья. В конце концов от него осталась только извивающаяся куча бесформенных кусков, каждый из которых по-прежнему жил своей собственной, жадной жизнью.

Возвращающаяся партия заторопилась еще сильнее. Теперь они шли со включенными фонарями, свет которых привлекал из джунглей самых разных тварей. Снова заговорили бластерные ружья, пробивая дорогу. Двое помогали двигаться почти убитому чудовищем товарищу. Первым выстрелом, разнесшим чудовище на части, Ларсен сильно обжег себе ногу.

Затем что-то совершенно гигантское блокировало дорогу и остановилось, уставившись на огни фонарей. Люди с "Тебана" в отчаянии открыли огонь. Наконец, они решили, что чудовище должно быть мертвым. Но уже слышался шорох новых. Фонари привлекали других зверей... На цыпочках, с остекленевшими от ужаса глазами, они пробрались мимо убитого ими чудовища, пахнувшего слизью.

Когда они наконец добрались до поляны, нервы у всех были полностью измотаны. Кто-то спотыкался о трупы животных, убитых Ларсеном из двери шлюза. Все были объяты ужасом.

Что касается Хорна с его группой беглецов, то они находились в гораздо более благоприятной ситуации. Ночь избавила их от погони. Да, конечно, еды у них было всего на несколько дней; им не приходилось ждать спасения. Но они ушли от погони, или, по крайней мере, так им казалось, в то время как еще утром не было и этого. Они радовались мудрости своего нового лидера.

Все, за исключением инженера. Ему не давала покоя жажда выпить, которая полностью овладела им. Все остальные очень вымотались, и спустя час после внезапного заката не спали только Хорн и Джинни, не считая инженера. Хорн нес первую ночную вахту, а Джинни сидела рядом с ним. Они о чем-то разговаривали в темноте. Иногда Джинни смеялась - не потому, что Хорн сказал что-то веселое, а просто от счастья. К счастью, люди ведут себя разумно лишь иногда.

Впрочем, один раз их отвлек инженер "Тебана", жалостливо спросивший, нет ли у кого из беглецов хоть полбутылки какой-нибудь выпивки. Хоть на донышке... Не было.

Пока они разговаривали, Хорн в темноте трудился над куском коры с соседнего толстокорого дерева. Он вырезал какую-то штуку длиной сантиметров пятнадцать и шириной сантиметров восемь, ощущал свое изделие и взялся за следующее. Закончив работу, он разбудил младшего офицера "Данаи". Вооружив его парализующим пистолетом, он улегся спать рядом с Джинни, держа ее за руку.

Он снова проснулся, когда небо уже посерело, и забрал свой парализующий пистолет и другие вещи. Без своих подопечных он двигался в воде гораздо быстрее.

До цели он добрался за час - гораздо раньше, чем предполагал. Это была кромка болота. За ночь уровень воды поднялся сантиметров на пятнадцать. Он привязал к ногам вырезанные из коры штуки и, выйдя на твердую почву, посмотрел на свои следы.

Это не были следы человека. Он выдумал животное и его следы, и теперь оставлял эти следы за собой вместо своих собственных. Он быстро пошел по лесной тропе, разбрасывая на ходу приманку.

Приманкой были межзвездные купюры, которые он раскладывал вдоль тропы. Это были купюры достоинством в сто, пятьсот и тысячу кредитов. Он оставлял их на виду. Никто не нашел бы человеческого следа там, где двигался Хорн. Но любой человек с "Тебана", увидев деньги на лесной тропе, уже бы больше ни на что не смотрел.

На половине пути Хорн вышел на то место, где Ларсен и остальные прошлой ночью сражались с зеленовато-серым чудовищным зверем-удавом. Они разнесли его в клочья своими бластерными ружьями, и сейчас эти клочья были окончательно мертвы. Но более толстая, более зловонная центральная часть твари все еще слабо трепыхалась. Хорну было тошно даже просто положить купюру рядом.

Он пошел дальше. Наконец, выбрав место, он тщательно замаскировался, чтобы понаблюдать за происходящим на поляне. Туши приманенных светом зверей были убраны с тех мест, где они лежали раньше. Они стали теперь пищей для все тех же зеленовато-серых чудовищ. Люди с "Тебана" пристрелили нескольких просто ради спорта и продолжали расстреливать куски, на которые распадались твари. Но они были безмозглыми, всего лишь воплощение прожорливости. Убивать их не представляло спортивного интереса даже таким типам с крепкими желудками, как команда Ларсена. Они оттащили с дороги самых больших зверей, и теперь плоские диски кишели, извиваясь, на них, предательски обнимая, пока пасти на концах щупалец жрали, жрали, жрали...

Такое Хорн уже видел. Жрущие чудовища были отвратительны. Но он ждал, что будут делать люди.

Где-то поздним утром с "Тебана" отправилась вторая охотничья партия. Люди потянулись по тропе в джунгли и исчезли. Хорн продолжал наблюдение из хорошо укрытой в джунглях засады, внимательно прислушиваясь. Вскоре после исчезновения партии он услышал слабый далекий вскрик.

Затем наступила тишина. "Тебан" стоял почти совершенно ровно, освещенный ярким тропическим солнцем Каролы. За исключением пиршества серо-зеленых на мертвых телах, не было видно никакого движения. Из джунглей доносились обычные, странно сладкие звуки, тонкий шум, как от флейты, похожий на птичьи трели, и потрескивание одного из видов деревьев, распевавших в такт своим покачиваниям. Раз или два прозвучал низкий бас, с интервалом примерно в минуту, а один раз он был уверен в том, что услышал очень тихий, очень далекий гром.

Где-то после полудня свет внезапно померк. Хорн посмотрел наверх, в небо, почти полностью затянувшееся густыми, набухшими темными тучами. Между ними сверкала молния. Они нависли прямо над головой, а затем, все такие же набухшие, уплыли снова.

Партия с "Тебана" вернулась до сумерек. Одежда на них была сухой. Они больше не пытались пройти по предполагаемой дороге беглецов через болото. Вместо этого старательно занялись сбором соблазнительно разбросанных вдоль дороги денег. Они подобрали до последней бумажки всю наживку, которую Хорн для них приготовил, и все оставшееся время посвятили поискам чего-нибудь еще. Они были возбуждены и воодушевлены. Они нашли деньги!

В радостном настроении они возвращались на корабль. Пока последний из экипажа не вошел в воздушный шлюз, они хвастались перед оставшимися сторожить корабль. Они нашли деньги! Много денег!

И это было правдой. Сорок миллионов кредитов - это была абстрактная величина. Это было чем-то нереальным. А вот сотенные купюры - вполне реальная вещь. Точно так же, как и пятисотенные. И они могли своими глазами удостовериться в существовании тысячных купюр. Это уже не было абстракцией. Это можно было пощупать пальцами. Они почувствовали себя богатыми!

Хорн прошел на своих камуфляжных подошвах из коры по другой тропе и оставил новую пачку денег. Затем еще одну. Он обработал так лишь два небольших участка, метров по сто каждый. По его милости в нескольких местах джунглей появились яркие прямоугольные, украшенные красивым рисунком документы, удостоверявшие, что любой банк в галактике оплатит предъявителю указанную сумму. После этого он вернулся в лагерь, где ждали люди с "Данаи". Ему хотелось повидать Джинни. Если бы не это происшествие, они с Джинни уже поженились бы, чтобы с этого момента и до конца дней своих жить в мире и согласии. Теперь же они оказались в дрянном положении, вместе с двумя офицерами, четырьмя членами команды и остальными шестью пассажирами "Данаи". Момент явно не располагал к романам, но все планы и действия Хорна были посвящены исключительно Джинни. Он рассуждал лишь с одной точки зрения: какую пользу тот или иной план мог принести Джинни? Он не обращал внимания на мучения маленького инженера "Тебана", который уже второй день не имел доступа к бутылке. Инженер невероятно страдал.

Капитан "Данаи" твердо решил, что нужно построить какое-нибудь укрытие от грозовых дождей. Они соорудили своего рода навес, частично покрытый сухой травой. Хорн сразу же понял, что он будет течь, но тем не менее щедро рассыпал похвалы. Он показал потерпевшим кораблекрушение маленькую полоску, выглядевшую как куча или гриб на тропе. Соблюдая максимум осторожности, он коснулся палочкой ее центральной части. Она вряд ли достигала пятнадцати сантиметров в диаметре, но немедленно выбросила кошмарные тонкие щупальца, которые схватили палку и начали ее сжимать и крушить в каком-то неистовстве. Это было невыразимо отвратительно. Хорн отдернул палку вместе с вцепившейся в нее тварью, и та полетела, вертясь, пока не упала где-то в джунглях. Хорн решил, что его спутники достаточно предупреждены об этой и о других, более крупных тварях того же вида.

Он долго совещался с капитаном "Данаи", пока наконец они не пришли к единому мнению относительно того, что нужно было делать, если бы после прихода ночи звери Каролы попытались поискать в лагере добычи. Основной защитой должны были стать фонари. Свет, падавший в глаза местным животным, парализовал их. Их нужно было отвести от лагеря или даже убить при необходимости - но, по возможности, тихо. Заостренные колья можно было использовать вместо копий, поражая загипнотизированного светом зверя. Но никакого лишнего шума не должно было быть, потому что в джунглях звук распространялся очень далеко.

Так что у Хорна и Джинни этой ночью не было возможности побыть вдвоем. Капитан "Данаи" заявил формальный, даже жесткий протест против использования Хорном наличных денег в качестве психологического оружия, но слишком сильно он не протестовал. Только Хорн мог подумать о вещах, которые не входили в курс тренировок и, следовательно, никогда не приходили ему в голову самому.

В конце концов Хорн снова вышел из лагеря - где-то в середине самого темного ночного периода. Он пошел по той же самой тропе, которой пользовался и раньше. В воде не должно было быть сжимающих тварей, но после того как он из нее вышел, он двигался в полной темноте, и у него по коже мурашки бегали. Парализующий пистолет он вынул и нес его в руке, готовый стрелять, если наткнется на еще одно такое чудовище, лежащее в засаде.

В конце концов он добрался до края поляны. В течение нескольких минут, пока над головой проносилась многоцветная луна, она была прекрасно освещена. В быстро движущемся лунном свете смутно виднелся "Тебан". Не было видно никакого движения, только слышался шорох кормящихся животных. Больше никаких звуков не было.

Зато внутри "Тебана" царила уже совсем другая атмосфера. У команды появились деньги, которые некуда было деть. Скорее всего, они вот-вот должны были начать играть в кости. Выигрыш принес бы возбуждение, а проигрыш - злость. По крайней мере кто-нибудь попытается жульничать. И они захотят убраться с Каролы. Конечно, не сразу. Получив что-то, они теперь легче могли представить себе гораздо большую сумму. Но уже и то, что Оказалось на руках, они хотели сразу же начать тратить. В силу глубинных свойств человеческой натуры мужчины предпочитают не копить деньги, а тратить их. Большинство мужчин начинают нервничать, получив больше, чем привыкли, и обычно пренебрегают любыми перспективами большего богатства в будущем ради того, чтобы устроить немедленно лихую забубенную гулянку.

Хорн прикинул, как эта черта человеческого характера проявится на "Тебане". Обычно, любой космонавт бросает свою работу, заработав две тысячи кредитов. Если ему достается десять, то он даже не будет пытаться получить еще. Деньги, оставленные в джунглях на тропе, означали для команды "Тебана" острые ощущения, великое удовольствие и лихие загулы, ожидавшие их в порту назначения. Деньги служили входным билетом в мир волнующих мечтаний. Ничто не могло сильнее подорвать авторитет Ларсена, чем деньги, жгущие руки владельцам - экипажу "Тебана".

Конечно, в каютах экипажа на борту космического бродяги уже началась игра в кости. Найденные на тропе деньги быстро и часто переходили из рук в руки. Те, у кого деньги были, делали ставки, а те, у кого не было наблюдали. В результате за поляной не следил никто.

Хорн пробрался к самому маяку. Он обходил мертвые тела и копошащиеся на них ночные кошмары. Многоцветная луна надолго исчезла. Повсюду царила бездонная тьма. Хорн ориентировался в поисках входа в маяк только по свету звезд.

Он вошел вовнутрь и обнаружил там то же самое, что и Ларсен перед ним. Там находился передатчик, тщательно накрытый и запечатанный в пластиковом кожухе. От того места, где пластик соприкасался с магнитофоном, воспроизводящим записанный на замкнутую пленку текст передачи, звучал тонкий голос:

"Маяк Карола. Маяк Карола". Далее еле слышно звучали координаты, позволяющие кораблю проверить свое положение. "Только необитаемое убежище для торговых кораблей. Только необитаемое убежище для торговых кораблей. Маяк Карола. Маяк Карола". Эта передача прозвучала уже миллионы раз, но тем не менее монотонно повторялась: "Маяк Карола. Маяк Карола..."

Хорн отключил передачу. Вместе с магнитофоном на маяке было и специальное устройство, с помощью которого патрульный корабль, осматривая проход Римера, мог внести изменения в текст и добавить предупреждение о только что открытом метеорном потоке, о подходе какой-нибудь выгоревшей звездной системы или о новых облаках космической пыли. Космическая пыль представляла собой частицы - от песчинок до камешков размером с булавочную головку. Корабль, на полной скорости вошедший в такое облако, исчез бы в потоке испарившегося металла и раскаленного газа.

Хорн использовал это оборудование, чтобы сообщить о возникшей новой опасности. Он записал сжатое и немногословное сообщение о том, что на Кароле находятся потерпевшие кораблекрушение с лайнера "Даная". На них охотится команда космического бродяги "Тебана", организовавшего эту аварию "Данаи".

Записав сообщение, Хорн тщательно разбил устройство для перезаписи текста. Теперь текст уже нельзя было изменить. Он снова включил передатчик маяка и быстро вышел. Если по какой-то случайности Ларсен поймает монотонный сигнал маяка и обнаружит замену, ему останется только совсем выключить передачу, как это временно сделал Хорн. Но и об этом сообщит куда следует первый же проходящий мимо корабль. Патрульный корабль прилетит для ремонта, и обнаружит, что произошло.

Теперь, после посещения Хорном маяка, "Тебану" нужно было срочно убираться с Каролы. Найдет ее команда беглецов или нет, и сумеют ли они добыть деньги, ради которых уже было совершено столько преступлений, - в любом случае им нужно было быстро убираться! Но вот только этого нельзя было сделать без Хорна, единственного человека, который знал, как заставить двигатели работать.

Никаких признаков тревоги не было. Спустя несколько минут Хорн снова был в джунглях. Он укрылся на дереве и постарался подремать до рассвета:

Следующим утром, причем очень ранним утром, наступила первая реакция на действия Хорна. Нетерпеливая команда "Тебана" высыпала из корабля и, преисполненная рвения, направилась на запад. В группе были и те, кто вчера оставался сторожить корабль. Они оживленно торопились на поиски денег, разбросанных на лесных тропах.

И, конечно же, они их нашли. Что-то пропало, затоптанное проходившими животными, но Хорн щедрой рукой разбрасывал купюры на участке длиной с милю. Затем был еще один участок, длиной с четверть мили, и еще были два совсем коротких участка тропы, где деньги были разбросаны тут и там.

Искатели нашли деньги. Хорн услышал, как они кричали, хвастаясь друг перед другом добычей. Но теперь уже люди не возвращались и не несли свои находки с собой. Есть такие суммы, начиная с которых хвастаться означало напрашиваться на ограбление. А есть и такие суммы, похвастаться которыми означает напрашиваться на убийство.

Хорн направился прочь от поляны. Это была обнаружена первая полоса приманки. Она уже была очищена, и второй участок, длиной с полкилометра, уже тоже был замечен. Он осторожно и тщательно осмотрел стометровые участки, где была разбросана приманка. Деньги были и приманкой и ловушкой одновременно. Кроме того, люди с "Тебана" должны были проникнуться отчаянной подозрительностью друг к другу, но ни у кого не могло возникнуть желания убить Хорна. Он был их единственной надеждой, и если он нашел сокровище, то мог дать им еще.

Он почти наткнулся на двоих, рыскавших по стометровой полосе, но вовремя услышал их перебранку и уклонился с дороги. Затем еще один... Это был корабельный кок. Хорн услышал, как рьяно он обшаривал окрестности. Он отступил в джунгли к стал ждать.

Наконец кок, наполовину спятивший от нежданного счастья, подошел к нему. Он уже успел найти больше денег, чем когда-либо имел в жизни.

Хорн хладнокровно нажал на спуск своего парализующего оружия. Затем он вышел из укрытия и обыскал кока, который упал без чувств, как Хорн на проходной космопорта на Фомальгауте. Хорн понес на плече скорчившееся тело кока, постепенно спускаясь вниз по холму к продолжавшей подниматься воде. Она уже успела подняться за ночь еще на полметра.

Хорн привязал бесчувственного кока к дереву и вернулся в лагерь к своим спутникам. Увидев его, Джинни чуть не упала в обморок от облегчения. Он отвел в сторону капитана "Данаи" и объяснил ему свои действия. Капитан был поражен, шокирован и совершенно не расположен к одобрению. Хорн хмуро предложил ему, что подпишет заявление, в котором возьмет всю ответственность на себя.

Когда Хорн снова покинул лагерь, капитан с большими колебаниями последовал за ним. Они вдвоем направились туда, где Хорн оставил привязанного кока.

Его визги они услышали метров за триста. Он вопил так же, как когда-то маленький инженер "Тебана", выброшенный в космос, чтобы захватить "Данаю". И у него были все основания для истерики. На него забирался полутораметровый убийца-душитель. Он уже практически заключил кока в свои смертельные объятия. Его кошмарные щупальца с пастями на концах словно ласкали плоть кока. Тот вопил так, что, казалось, глаза вылезали из орбит.

Нужно было подойти ближе, и Хорн уже почти сожалел о том, что привязал кока там, где его отыскало такое чудовище. Но затем он заметил кое-что еще: новый аспект естественной истории.

Из щели в самой толстой части центральной области его тела выглянули маленькие трехдюймовые чудовища и начали выбираться наружу. Это были миниатюрные копии взрослого чудовища. Они жили в сумке, или в кармане, как у опоссума или морской коровы, как у всех ехидн и кенгуру, как у многих насекомых и нескольких рыб. Эти крошечные кошмары выбирались на свободу, пролезая под щупальцами своего родителя к пойманной им добыче.

Хорн тщательно прицелился из своего парализующего пистолета.

Как раз вовремя.

8

Через час начался дождь. К этому времени кок "Тебана" уже шел обратно к своему бродячему кораблю, наполовину лишившись одежды, сорванной пытавшимися насытиться пастями чудовища-душителя. Чудовище поранило его, да и маленькие твари тоже оставили достаточно царапин. Но особых повреждений не было.

Что было также существенно - он разбогател. Хорн дал ему межзвездных купюр столько, что он даже не смог затолкать их в карман. Он не мог сразу унести все на "Тебан", лишь небольшую часть. Кок получил также ясные инструкции, как удрать на шлюпке к планете Волким. Шлюпки на "Тебане" были. С подробной, написанной на бумаге инструкцией кок мог угнать одну из шлюпок и имел вполне реальные шансы добраться до цели. Из всех находившихся на борту у него, пожалуй, были самые лучшие шансы угнать шлюпку. И если бы ему это удалось, то он стал бы свободным человеком с полными карманами денег. Все это выглядело так, будто Хорн предлагал отпущение грехов и богатство человеку, который по меньшей мере косвенно был вовлечен в пиратство и покушение на убийство людей с "Данаи". Но у Хорна теперь было бластерное ружье кока. Это удваивало арсенал его команды.

- Вы несете, - напряженно сказал капитан "Данаи", когда они шли по затопленной тропе, - всю полноту ответственности за это, мистер Хорн!

Они шли между деревьями джунглей, превратившихся в болото, почти по пояс погрузившись в воду. С запада донеслось грохотанье.

- Конечно, - отрывисто ответил Хорн. - Это единственная возможность.

- Я согласился с вами вопреки собственным убеждениям, мистер Хори! капризно воскликнул капитан. - И я опасаюсь, что мне трудно будет это объяснить.

- Все совершенно просто, - нетерпеливо сказал Хорн. - Кок возвращается на "Тебан" с пятьюдесятью тысячами кредитов в кармане. Как только кто-нибудь узнает об этом, его немедленно убивают. Любой из них пойдет на это.

С запада снова громыхнуло. Хорн прислушался, но ничего комментировать не стал. Он продолжал брести по воде. Капитан "Данаи" размышлял с надутым видом. Он по-прежнему выглядел воплощением собственного достоинства, правда, настолько, насколько это мог делать человек, по пояс погруженный в воду и украшенный эксцентричной растительностью Каролы.

- В таком случае, - провозгласил капитан, - он будет все держать в секрете. И мы этим ничего не добьемся. Я боюсь, что совершил ошибку, пойдя на это, мистер Хорн:

- Возможно, он и попытается все утаить, - все так же раздраженно ответил Хорн, - но уже сейчас у разных членов команды разное количество денег, и тем, у кого денег меньше, это не нравится. И даже те, у кого их больше всех, подозревают, что есть кто-то, у кого их еще больше. Они следят друг за другом. Кок это знает. Он не сможет вести себя естественно. Никакое поведение в такой ситуации не может быть естественным! Он знает, что его будут подозревать. Он попытается развеять их подозрения, и в результате окажется под подозрением еще большим. Он не осмелится даже глаз сомкнуть. Он свихнется от страха. И так или иначе он себя выдаст. А тогда остальные начнут подозревать друг друга еще сильнее, чем раньше! И, к тому же, эта идея со шлюпкой.

Капитан грустно покачал головой.

- Я очень сильно сомневаюсь в том, что он предпримет попытку достичь Волкима на спасательной шлюпке, мистер Хорн. Путешествие на спасательной шлюпке сопряжено с большим риском. У нас не было выбора. Мы должны были попытаться. Но я не думаю, чтобы обычный космонавт отважился на такое ради денег. Нет, я не думаю, чтобы он на это пошел.

На западе раздался резкий, яростный грохот. Это был гром. Хорн посмотрел назад и вверх. Над джунглями сквозь кроны деревьев видны были тучи. Вспышка разветвленной молнии осветила все вдвое ярче. Хорн раздраженно мотнул головой.

- Он и не будет думать об этом как о путешествии ради денег. Если он и осмелится, то только потому, что решит, что это его последняя надежда спасти свою шкуру. И это может быть верной догадкой! Но я, как и вы, сомневаюсь, что он на это пойдет.

Он повернул на ответвление тропы в сторону отмели. Капитан "Данаи" шел за ним.

- Но тогда я не понимаю, ради чего...

- Пока меня нет на борту, "Тебан" не поднимется, - сказал Хорн. - И рано или поздно они обнаружат, что маяк сообщает всем проходящим мимо подробности происшедшего здесь. Так что если они здесь останутся, с деньгами или без, их поймают и будут судить за многочисленные преступления. То есть оставаться здесь им нельзя. Но и улететь на корабле без меня они тоже не могут, а до меня им не добраться. Остаются шлюпки. Мы просто напомнили коку о шлюпке, объяснив ему, как ею пользоваться. В результате очень скоро вся команда будет думать о том, что кто-то сбежит на шлюпках, а кто-то останется. Они все прекрасно понимают, что если Ларсену придется выбирать между тем, чтобы бросить свою команду, и бегством, то у команды шансов мало.

Раскаты грома звучали уже прямо над головой. Это было как трубы страшного суда, зазвучавшие над вершинами деревьев. Звук катился, грохотал и отдавался эхом. Хорн посмотрел вверх и, скривившись, сказал:

- Боюсь, нам сейчас достанется. Я надеялся, что еще день-другой дождя не будет. Но до лагеря не так уж далеко.

Он немного ускорил шаг. Вода здесь не доходила и до колен, так что идти было легче. Раскаты грома продолжались, тон его становился басовитей, когда ушей Хорна достигали самые отдаленные раскаты.

Затем где-то очень далеко возник новый звук, низкий и ровный. Хорн снова посмотрел на небо. Он мог видеть его только сквозь просветы между ветвями, но примерно половина небосвода все еще сохраняла чистую голубизну, как всегда на планетах с кислородной атмосферой. Остальная часть была темной. По небу надвигалась череда туч, и впереди ползли извивающиеся щупальца пара. Тучи были невообразимо тяжелыми, и не белыми, а серыми, почти до самых кромок. Приближаясь, они становились все темнее, и где-то на середине расстояния до горизонта были уже почти черными.

Отдаленные раскаты звучали все ближе. На многих гектарах джунглей по крыше из листвы забарабанил дождь. Хорн потряс головой. Слабая попытка соорудить укрытие на поляне ничего не сулила против напора двадцати пятнадцати сантиметров осадков в час. Но он все же заторопился. Капитан "Данаи" гордо следовал в кильватере.

Когда они достигли кромки воды, слабые звуки джунглей все еще сопровождали их. Они продолжали двигаться по той же тропе, но затопленная часть закончилась. Хорн увидел, как что-то маленькое карабкается вверх по дереву, и разрытую изнутри нору рядом с тропой. Какой-то подземный житель почувствовал, что дожди уже пришли. Он выбрался из своего жилища в поисках убежища на ветвях вверху. Казалось, все животные, обитавшие на поверхности, сейчас карабкались вверх.

Оба вышли на небольшое чистое пространство, которое вместе с остальными потерпевшими кораблекрушение расчистили два дня назад. Джинни радостно улыбнулась Хорну. Все женщины, в том числе и она, лихорадочно старались увеличить и усовершенствовать укрытие.

- Кажется, дождь начинается! - с уверенностью сказала Джинни.

Солидный бизнесмен все носил и носил листья, укрепляя кровлю укрытия. Младший офицер "Данаи" присоединился к нему. Пассажир-ипохондрик забился в наиболее защищенный угол уже построенной части. Четыре члена экипажа "Данаи" сидели в застывших позах. Если бы кто-нибудь отдал им приказ, они бы, наверное, тоже начали работать, но за неимением такового просто сидели. Двое детишек вели себя активнее, чем они.

Хорн осмотрел группу.

- А где этот коротышка? - спросил он. - Инженер "Тебана"?

В это мгновение прогремел гром. Он буквально оглушил всех. Когда раскаты стихли, один из четырех членов экипажа флегматично ответил, что час назад инженер ушел по тропе. Он что-то унес с собой.

- Что-то отсюда? - резко спросил Хорн.

Он показал на свертки, по виду отличавшиеся от пакетов с пищей: в них хранились деньги, купюры межзвездных кредитов. Космонавт кивнул. Маленький инженер совсем извелся без выпивки, а у потерпевших кораблекрушение не было возможности ему помочь. В отчаянии ища спасения от невыносимых мук, он взял денег, чтобы попытаться купить себе на корабле добрый прием и бутылку. Он не собирался вести Ларсена к лагерю, но он и не был таким человеком, чтобы сопротивляться приказу.

Далекие раскаты становились все ближе. Они совсем заглушили голос Хорна, в ярости заоравшего:

- Всем вставать! Всем вставать! Мы должны уходить! Он ушел обратно на "Тебан" и продаст нас за бутылку. Всем вставать!

Рев надвигающегося проливного дождя становился все громче. Хорн в ярости напустился на экипаж "Данаи", и в конце концов поднял их. Они вопросительно посмотрели на капитана, и начали навьючивать на себя груз. Младший офицер "Данаи" сразу взял полную долю запасов еды и денег. Джинни пошла к женщинам. В чисто женской манере они заставили детей взять листья для того, чтобы хоть как-то укрыться от льющегося сверху потока. Взял свой груз и солидный бизнесмен. Они вышли. Ипохондрик всплеснул руками. Снова идти, да еще под дождем...

Упали первые капли дождя. Затем капли побольше, размером с камешек, ударили по верхним листьям. Затем с ревом и грохотом обрушился дождь. Хорн как раз успел обернуть предохранители обоих бластеров, имевшихся теперь у потерпевших кораблекрушение, остатками своей одежды. Самое современное бластерное оружие имело тот же недостаток, от которого страдали только кремневые ружья многовековой давности. Их приходилось защищать от влаги. Даже поставленное на предохранитель ружье под достаточно сильным дождем могло разогреться за счет тока, протекающего через слой влаги с высоким сопротивлением. Одно ружье Хорн нес сам, а второе дал Джинни. Он доверял умению Джинни думать своей головой, в то время как у других он подобного таланта не заметил.

Дождь прибивал все к грунту. Воздух был наполнен туманом из мельчайших капелек воды. Впрочем, у них еще было несколько минут: вполне достаточно, чтобы закончить сборы, пока под деревьями дождь еще не набрал полную силу, а только моросил. Беглецы покинули свое укромное убежище. Однажды они уже перешли с одного места на другое по затопленным тропам; теперь Хорн уводил их с болота. Они шли вверх, в глубь суши.

И тут дождь прорвался через крышу джунглей. По стволам деревьев стекал блестящий, струящийся поток. Потоки с веток собирались в один на стволе у основания ветвей и лились вниз плотными струями, как из шлангов. Они размывали тропу, по которой беглецы пришли сюда. За несколько минут раскисшая почва оказалась покрыта сантиметровым слоем воды. А дождь все усиливался.

Идти при такой влажности было все равно что гулять под водопадом. Одежда промокла до предела своей способности впитывать воду. Груз, который беглецы несли на себе, намок и стал еще тяжелее. Было трудно сохранять равновесие на ставшей скользкой поверхности тропы.

Одна женщина поскользнулась и упала, и Хорн помог ей встать на ноги. Джинни подняла упавшего ребенка. Ребенок улыбнулся. В детстве прогулка под дождем - это удовольствие, которое редко разрешают родители. Обоим детишкам нравилось быть беглецами. Всем остальным - нет.

Путешествие сквозь этот падающий поток было изматывающим. С неба падало около двадцати пяти сантиметров воды в час. Движение казалось бессмысленным и было очень неприятным. С неба низвергались потоки воды: казалось, что тысячи кранов открылись над головами беглецов, и им оставалось только вслепую брести сквозь эти потоки. С листьев стекали устойчивые струйки воды, как будто свисали нити. Брызги воды от падающих потоков оказывались такими маленькими, что капли не падали, а парили в воздухе между стволами деревьев. А тропа превратилась в поток глубиной в три сантиметра, затем пять, и, наконец, десять.

За полсотни метров беглецы с "Данаи" уже не были видны. Если бы кто-то наблюдал за их продвижением, первым заметили бы Хорна, тяжело нагруженного, с льющимися с локтей, подбородка и краев тюка струями воды. Казалось, что он прорывается сквозь тонкую пленку падающей стремительным потоком воды. Вслед за ним шла Джинни; дальше шел солидный бизнесмен, устало тащивший гораздо больший груз, чем приходился на его долю. За ним шли две женщины со своими детьми, и четыре члена экипажа "Данаи", нагруженные и, казалось, осевшие, упрямо двигавшиеся сквозь потоки и струи воды. Следующим шел капитан "Данаи". Дальше - ипохондрик и старпом "Данаи". Пассажир безнадежно пытался укрыться от падающей воды. Он был абсолютно убежден, что до смерти простудится.

Воздух был полон звуков. Изредка слышались всплески. Дождь барабанил по листьям, и этот монотонный шум заглушал все остальное. В джунглях было сумрачно, как перед заходом солнца. Но время от времени вспыхивала чудовищная и зловещая молния. Иногда вспышки молнии следовали одна за другой с таким малым промежутком, что идущие в потоках воды люди выглядели так, будто перемещались механическими рывками, как неуклюже сделанные роботы или герои халтурных мультфильмов. Гром делал бессмысленными любые попытки разговаривать. Оставалось только пригибать голову под дождем, и идти, и засыпать на ходу, и снова идти, и снова засыпать.

Это длилось часы, пока Хорн не увидел упавшее громадное дерево. Оно было пустым у основания и отверстие, ведущее вовнутрь, выглядело как вход в собор. Прогнившая сторона была внизу, и упавший ствол образовал своего рода крышу со стенами и полом. Это было укрытие. Хорн остановил свою группу и отправился на разведку. Остальные ждали, изнемогая под дождем, пока Хорн не вернулся и не позвал их вовнутрь. Диаметр дерева был порядка шести метров, оно было гораздо больше среднего и казалось гигантом даже среди прочих толстокожих собратьев.

В укрытии возникало странное чувство. Входное отверстие словно было закрыто завесой дождя, и внутри было темно, но как только они вошли, то сразу ощутили запах гнили и разложения и, конечно же, всепроникающую влажность. Но на самом деле внутри упавшего гиганта было сухо. Хорн даже отыскал трухлявые деревяшки, которые, при некотором старании, могли тлеть без пламени и их можно было прикрыть, чтобы свет не привлекал ночных насекомых.

Хорн разжег костер, и беглецы начали устраиваться. Они, конечно, не оставили следов на залитой потоками воды тропе, когда шли наугад по извилистым, пересекающимся тропинкам. Хорн не знал, где они теперь находились, понимал только, что где-то на возвышенном участке рельефа, на котором стоял маяк. Они могли быть в десятке километров от маяка и от "Тебана". С другой стороны, вполне могло оказаться и так, что они где-то рядом.