Письма живых (СИ)

Глава 19 Казань

24 сентября 1942. Князь Дмитрий.

— Я надеюсь, сегодня, Андрей Николаевич, мы увидим самолет в небе, — князь Дмитрий обращался к лысеющему седому мужчине в шинели Корпуса Инженеров.

— Я тоже надеюсь, ваше высочество. Извините, в прошлый ваш приезд не получилось.

Дмитрий быстро шагал от ворот цеха к летному полю. За ним спешила целая делегация заводчан в шинелях и пальто. На два шага отстали трое офицеров Главного Военно-технического управления.

— Не стоит, Андрей Николаевич. Прекрасно все понимаю, совершенно новый двигатель, ничего еще не известно, летаете на «керосиновой бочке». Вы подстраховались, отказались от демонстрации: ваше право. Полностью разделяю.

Господин Туполев молча кивнул в ответ. По его лицу было видно, слова князя легли на душу. Сам Дмитрий во все глаза смотрел по сторонам. Хорошо развернулись казанцы. Конечно, князь знал масштаб оборотов Товарищества «Казанского авиационного завода», имел представление об объемах поставок казне. Однако вживую все выглядело совсем не так как на бумагах, куда внушительнее. Любые самые точные и правильные отчеты только отражают, но не показывают действительность.

Вон, из ворот сборочного цеха тягач вытаскивает новенький бомбардировщик. Визит высокой комиссии, это не повод останавливать работу. В день заказчику предъявляют два-три средних бомбардировщика. Отдельная линия выдает по несколько истребителей. И это еще новые цеха не вышли на проектную мощность.

Дмитрий остановился, приложил ладонь к козырьку чтоб лучше видеть крылатую машину.

— «Единорог», — подсказали из-за спины.

— Хорошая машина. Если не ошибаюсь, в серии с осени прошлого года? — спросил, чтоб сделать приятное людям.

На этом бомбардировщике князь даже летал. В качестве пассажира. Приличный самолет способный атаковать с пикирования, отлаженные моторы, хорошая скорость, прекрасная электромеханика прицелов и навигации. Дальность всего две с небольшим тысячи километров, но для среднего бомбардировщика нормально. Вооружение у него хорошее, три пушки и три тяжелых пулемета перекрывают все сектора, вкупе с приличными скоростью и скороподъемностью позволяет отбиться от истребителей.

— Пожалуйте левее, — господин Туполев на правах хозяина вышел вперед и свернул к малозаметному пропускному пункту летного поля.

На проходной задержек не возникло. Даже пропуска не потребовались. Один из сопровождающих в ответ на недоуменный взгляд князя пояснил, дескать охрана предупреждена заранее, люди знают кого пропускать.

— Пожалуйте, за тем забором, — господин Туполев махнул в сторону высокой ограды на летном поле. — Дальше, ваше высочество, передаю слово Павлу Осиповичу.

Главного конструктора Дмитрий помнил еще по прошлому прилету в Казань. Господин Сухой скромно держался за спиной главного инженера и акционера предприятия.

— Образец готовят к вылету, ваше высочество. Сегодня покажем машину в воздухе.

— Очень хорошо, Павел Осипович. Скажите, почему вы выбрали схему с двумя двигателями? Если память не изменяет, ваши конкуренты из «Дукса» ставят один мотор. Мне говорили, у двухмоторных машин хуже маневренность.

— Я буду рад если господин Поликарпов в очередной раз покажет чудо, но у нас меньше чем с двумя двигателями не получается. Не можем пока строить достаточно мощные турбореактивные моторы. Впрочем, одномоторный истребитель «реданной» схемы мы обкатывали, — конструктор пожал плечами. — Получилось посредственно. Машина ближнего боя.

Опытный образец уже выкатывали на поле. К удивлению Дмитрия, не тягачом, а руками. Люди в спецовках выталкивали серебристый самолет на бетонку. Да, машина большая, крупнее серийных фронтовых истребителей. Выглядел самолет непривычно — низкоплан с зализанным обтекаемым корпусом, под крыльями тяжелые гондолы с моторами. Что сразу бросалось в глаза — нет винтов. Вообще нет.

Пока комиссия изучала самолет, пока офицеры Военного министерства заглядывали в сопла и воздухозаборники, князь Дмитрий увлек в сторону Туполева и Сухого.

— Господа, я все равно ничего в этом не понимаю. Лучше расскажите, в чем у вас проблемы? Можно, грубо на пальцах. Вы изучали опыт немецких конкурентов?

— Мы купили документацию на мотор «Юнкерса», — скривился Туполев. — Интересная работа, ничего не могу сказать. Но перегружен по массе. А отдельный бензиновый стартер, это извините, ваше высочество, содомское извращение.

— Поликарпов ставит копию «немца», — обронил князь.

Рассчитанная утечка информации. Не комильфо передавать коммерческие сведения, но у императорского порученца свои резоны. Чем быстрее один из заводов поставит на поток реактивный истребитель, тем лучше всем. Что же касается «Дукса», москвичи не останутся обделенными. Конкурс на палубный истребитель однозначно выиграл поликарповский «Кречет». Выиграл, только заявившись, чего греха таить. Машину доводят до ума, лечат детские болезни, обкатывают на Черном море. Договор о намерениях казна подписала. Со следующего года самолет должен пойти в серию.

— Мы все же решили довести до ума свой мотор.

— Наш будет лучше, — поддержал Сухой.

— Я тоже на это надеюсь.

Каких-либо предпочтений князь не имел, так, легкая симпатия к энергичным казанцам. Нравились ему деловой подход, непоколебимая уверенность в своих силах Андрея Туполева и его людей.

— От винта! — прокричал с крыла самолета небольшого роста коренастый человек в летном обмундировании.

Туполев аккуратно взял князя под локоть и потянул в сторону. Летчик забрался в кабину. Пока техники поверяли двигатели остальные легкой рысцой разбегались в стороны. Вспомнилось, что три испытания уже закончились взрывами и пожарами. Да, на этот счет поблизости две пожарные машины. Бравые молодцы в полной экипировке, в шлемах с прозрачными забралами переминаются с брандспойтами наготове.

Моторы загудели. Послышался вой турбин. Из сопла вырвалась струя пламени. Постепенно гул нарастал, пламя из сопл меняло цвет. Минут пять летчик гонял двигатели на прогреве.

— Я думал, греть не нужно, — князь сунул руки в карманы.

— Проверяет режимы, подачу топлива, приборы.

Старший аэродромной команды поднес аккумуляторную рацию к уху, затем резко махнул флажками. Из-под шасси выбили стопоры. Гул турбин усилился, изменил тональность. Самолет плавно покатился по полю. Разгон. Вот серебристая машина отрывается от земли. За самолетом тянется белый след отработанных газов.

Дмитрий закурил чтоб скрыть волнение. С губ Павла Осиповича слетали слова молитвы. Господин Туполев размашисто перекрестился. Офицеры военного ведомства молча следили за истребителем.

Самолет тем временем быстро набирал высоту. Летчик лег на большой круг. Плавный набор высоты. Вдруг переход в кабрирование. Машина выравнивается метрах в семистах над землей. Еще круг. Истребитель буквально встает на хвост и свечей уходит на вертикаль.

С земли за самолетом следили десятки глаз. В машине с радиобудкой специалисты поддерживали связь. Трое человек записывали все что передавал на землю испытатель. Контроль полный. Как потом сказали Дмитрию, одновременно самолет вели на экране радиодальномера и с трех оптических постов наблюдения. Два часа испытаний — горизонтальный полет, набор высоты, разгон до максимальной скорости, проверка на разных режимах.

Вот, наконец самолет заходит на полосу. Серебристая машина увеличивается в размерах, выпускает шасси, осторожно прижимается к бетону. Касание. Зрители не выдержали, наперегонки побежали к истребителю.

— Куда? — закричал господин Сухой и первым рванул к катящемуся по полю самолету.

Когда Дмитрий быстрым шагом дошел до крылатой машины, испытателя уже усаживали в легковушку. Моторы смолкли. Рабочие застопорили шасси. Самолет буквально обнюхивали и простукивали инженера и техники.

— На сегодня все, — Сухой вытер платком пот с высокого лба с залысинами.

— Спасибо за демонстрацию, господа. Я непременно доложу об успешных испытаниях Его Величеству лично, — громко, так чтоб все услыхали заявил Дмитрий.

— Благодарю, ваше высочество.

Через полчаса в кабинете господина Туполева уже сокращенным составом слушали рапорт испытателя. Как понял князь не все гладко, есть проблемы с управлением, прозвучало незнакомое слово «флаттер», но это все исправимо.

— Когда можете представить машину заказчику? — прозвучал закономерный вопрос.

— Черт его знает, — вдруг выругался Туполев.

— Даже так?

— Ресурс моторов двадцать часов. Будем честными, сам Господь не знает, когда мы сможем доработать двигатели до приемлемой надежности и долговечности.

— У конкурентов та же самая проблема, — поддержал главного инженера Павел Сухой.

— Понятно. Работайте, господа. Мешать не буду, восторженных закидывателей шапками попридержу за фалды. Если необходима помощь, я дам распоряжение в Инженерно-техническое управление, чтоб отнеслись с пониманием.

— Мы работаем с высокими температурами, лопатки турбин и корпуса камер не выдерживают долгий нагрев. Нужны специальные сплавы, но возникает проблема обработки. Работаем конечно, приспосабливаем станки к филигранному фрезерованию высокопрочных сталей.

— Господа, увольте меня от технических тонкостей! — князь демонстративно поднял руки. — Лучше скажите, какое вооружение ставить собираетесь?

— Пока четыре пушки. На опытной машине стоят весовые макеты. Если оружейники дадут более мощные автоматы, с удовольствием поставим их. Сами понимаете, мотора в носу нет, ставь целую батарею, насколько ленты можно впихнуть.

Вечером этого дня князь уже гулял по набережной Казанки, любовался видами на белый Кремль, соборы, улочки старого центра. Ему нравился этот большой чисто русский город со своим флером, ведущий историю со времен Иоанна Грозного, помнивший приступ орд Пугачева, славившийся своими ярмарками и университетом. Нравился вид на старые церкви и новую набережную.

На следующее утро Дмитрия ждал гидроплан. К сожалению, не в Петербург. Путь порученца лежал в Новониколаевск, а с ним в попутчики напросился Андрей Туполев. До гидроаэродрома князя с сопровождающими и охраной привезли прямо из гостиницы. Время дорого, впереди еще не один перелет и не одна инспекция. Горячая осень 42-го года. Ненасытная химера мировой бойни с чавканьем, с хрустом пережевывает человеческие жизни. Чтоб ее остановить нужны сталь и светлые головы, нужно оружие. Много оружия, самого убийственного и совершенного.

Господин Туполев уже ждал на пирсе у трапа гидроплана. С ним только личный секретарь. К гидроаэродрому Андрей Николаевич приехал на представительском авто собственного завода. Что ж, у каждого свои слабости. Любовь к шику и комфорту это не грех, а умение контролировать ресурсы.

— Доброе утро, ваше высочество.

— Здравствуйте, Андрей Николаевич, — князь протянул руку и похлопал инженера по плечу. — Рад что мне удалось нехитрым маневром завлечь вас в мой самолет.

— Вы меня пугаете, ваше высочество.

— Отнюдь. У нас впереди много часов под облаками. Буду обязан, если вы прочтете лекцию по текущему состоянию и грядущим перспективам нашей промышленности.

На лице господина Туполева мелькнула тень крайнего изумления. Затем вдруг из глубин памяти всплыл один разговор за бутылкой хорошего французского коньяка. Хороший не упоминаемый знакомый поделился слухами о личности князя крови. Дескать имеет Дмитрий Александрович отношение к удивительной загруженности делами нескольких десятков известных ученых и очень перспективных инженеров. И касается это прежде всего работ с Х-лучами и радиоактивностью.

После набора высоты, когда рев моторов сменился ровным басовитым гулом, а уши больше не закладывало, Дмитрий обратился к Туполеву с интересным вопросом:

— Андрей Николаевич, пришло вдруг в голову. Почему у нас все пассажирские летающие лодки с заводов господина Лебедева и «Аэробалта»? Почему ваше товарищество не занимается гидроавиацией?

— Хотите знать? — хитро прищурился инженер. — Это вчерашний день.

— Мне говорили, самый многообещающий вид самолета в наших условиях.

— Известная ошибка начала двадцатых, когда все бросились заказывать гидропланы и строить гидроаэродромы. Тогда летающие лодки считались надежнее обычных машин, с ними при аварийной посадке больше шансов уцелеть.

— Разве не так?

— Все так. Только если посадить колесный самолет на воду, он тоже не сразу утонет, даст время спасти людей. Большой разницы нет. С другой стороны, гидропланы тяжелее, несут меньше полезной нагрузки, они дороже, у них выше расход бензина на тонну-километр. Самое главное, ваше высочество, в России межсезонье два раза в год. Пока реки встали и лед не набрал прочность, гидропланы отстаиваются на берегу. Пока ледоход, отстаиваются на берегу. Наши пассажирские самолеты между тем с бетонных и грунтовых полос летают.

— Интересное размышление, — князь потер подбородок. — Значит, тупиковый путь?

— Не совсем, есть маршруты, на которых гидроавиация незаменима. Но в Новониколаевск мы могли полететь на «Форпосте» вашего гаража, или на Ту-14 моей компании.

В Новониколаевск мужчины прибыли почти друзьями. Князь даже разрешил именовать себя по имени-отчеству без «высочеств» через слово.

Обоих встречали на пристани. Господина Туполева ждали на металлургических заводах. Князя Дмитрия сразу взяла в плен сплоченная команда военных и инженеров, прямо с самолета повезли на полигон. Ему обещали показать некие волшебные бомбы, воздушные торпеды способные после сброса пролететь до цели несколько верст, да еще управляться по радио.

Несколько утомленный долгим разговором с Туполевым Дмитрий рассеянным взглядом следил за проносящимися за окном машины красотами Сибири. Полигон далеко в тайге, ехать долго. Грунтовка накатанная, но с имперскими автострадами не сравнить. В общем, подремать все равно не получается, только наслаждаться пейзажами.

Прекрасная осень очень тяжелого и сложного года. Работы меньше не становится, она не волк — в лес убегать не собирается, ее приходится делать. Так круиз всесильного императорского порученца многие воспринимали как ревизию, старались показать товар лицом, давали весьма оптимистичные обещания.

На самом деле все так и немного не так. Дмитрий не занимался военной приемкой, и в мыслях не было подменять собой специалистов Военного и Морского министерств, он не выбирал поставщиков, только если самую малость из своих симпатий. На заключение контрактов он тоже не влиял.

Князь Дмитрий только старался оценить реальные сроки доводки до ума, постановки в серию наиболее перспективных и наиболее дорогих новых видов оружия. Потому, он больше прислушивался не к директорам и владельцам заводов, а к инженерам и сопровождавшим его офицерам Технических управлений.

Надо ли говорить, впечатлений набиралась масса. И это еще только начало долгой командировки. После демонстрации планирующих и управляемых бомб, в планах подмосковный Подольск где разрабатывают радиовзрыватели для зенитных снарядов.

Затем перелет в Таганрог. Испытательная станция заводов Лесснера. Очень интересные опыты с самонаводящимися торпедами. Тема вечная, честно говоря. Первые опыты по наведению торпед проводили еще в 19-м веке. В конце прошлой войны немцы разработали и даже успели испытать управляемые по проводам катера. Работали над темой в межвоенный период, однако, до надежного рабочего серийного оружия дело так и не дошло.

За окном солнечная золотая ранняя осень. Князь, не спрашивая разрешения у спутников, открыл окно и закурил. Осень, осень, осень — такое ощущение, что она повсеместно, все заволокла, поглотила, захватила. Осенняя хандра действует не только на людей. Дмитрий прекрасно видел, на фронтах Мировой Войны тоже осень. Активные действия прекращаются, локальные операции малыми силами не в счет, пусть даже они выглядят впечатляюще. Панама и Аляска, пожалуй, это последние успехи. Далее принято решение не спешить, не губить зря людей в бесплодных атаках в стиле Вердена и Галиции, укрепляться, копить силы, наращивать техническое превосходство.

Перед поездкой князь долго разговаривал накоротке с графом Игнатьевым. По словам ПредСовмина, мы уже вышли на спокойный режим военной экономики без перенапряжения сил, сжигания резервов и значительного снижения внутреннего рынка. Скучные люди в роговых очках из аналитических служб утверждают: на сегодня Европейский Союз уже превосходит противника по объемам промышленности. На турбину экономики России полилась свежая струя швейцарского золота. Баснословные успехи 40-го года утвердили за нами немалую долю нефти Старого Света. А это все деньги, деньги, еще раз деньги. Деньги — кровь войны.

Двуглавый орел, черный орел, петух, лев, да еще восходящее солнце медленно уверенно душат белохвостого орла Скалистых гор. На дворе машинный скоростной двадцатый век. Эпоха прогресса и торжества разума над косной силой, время стали и нефти. Не за горами время урана, фантастической алхимии превращения вещества в чистую энергию. Пока непонятная, неведомая сила, ключи к которой подбирают ученые и инженера Империи, раскинувшейся на четыре континента.