Письма. Том I (1896–1932)

50 Н.К.Рерих – Е.И.Рерих

Родная моя,

Всё разговоры, всё вести. Все ждут близких движений, ждут эскадру[238]. А я все хлопочу о продаже. Должно еще что-то наклюнуться. Еще Лессинг и стар[ые] картины – если бы еще 15–20 000 кр[он]! Тогда и по пониженному курсу можно бы считать предприятие удавшимся. Конечно, будут расходы по пересылке в Копенгаген[239], и счет рамочника, но ведь и в Копенгагене что-нибудь набежит. А затем я думаю передвинуться не в Лондон (это далеко), а в Гельсингфорс. Еще что-нибудь подбавлю к тому времени. Я почему-то рад, что не остаемся здесь, а возвращаемся в Выборг. Может быть, ближе к цели и скорей благовест услышим. К тому же, здесь, боюсь, и детям учиться, и мне работать было бы трудно. Кроме того, вся наша колония до того перессорилась и погрязла в сплетнях, что даже неприятно. Конечно, все это расскажу на словах, но все-таки сами наши во многом виноваты во враждебном отношении шведов.

Жуков зовет меня съездить на два дня в Упсалу, а сам мне даже не заплатил 10 крон за билет на «Валькирию», который просил взять заодно. Вообще, миллионеры не понимают иных положений. Видел здесь мельком дочь Шпиндлера[240] (замужнюю).

А коллекция наша – обязательной нации – все растет. Идет говор о большой рус[ской] газете в Питере. Я закинул удочку о худож[ественном] отделе. Думаю, что новые знакомства пригодятся в будущем. Все-таки и живем, и вещи наработаны, и новые связи являются – по нынешним временам все это еще не плохо. Так ли у других? Но ко всему этому много неприятных наблюдений, но все это для осведомления необходимо.

Да, свет, как всегда, очень мал: Кушинников[241] знал Н.А.Рыжова и думал, что я женат на его дочери (откуда?), а Макареску[242] лучший друг Комайко[243]. Семеновы[244], оказывается, знают всех по «Новому Времени». Еще у нас в пансионе кажется все довольно мирно, а то в других всё ссоры и взаимные недовольства. Да и то, сборище ничего не делающих людей порождает какое-то бешенство безделия! Сегодня Рубины ведут меня смотреть коллекцию гр[афа] Спарре. Кстати, они уверяют, что Бехтерев[245] работает с большевиками и получил на свои затеи десять миллионов. Правда ли? За что-то на него обижены, но письмо взяли. Сделают ли, не знаю.

Что у вас там нового? То, что писали дети про Григорьева, – характерно.

Целую крепко, буду рад вернуться.