Письмо Потомкам

Танец пятый

Целых два дня мне предстояло бездельничать и слоняться по дому. Детей увезли на ритуал очищения, попросту говоря – пришло время сделать прививку. Раз в год в доме старейшин им прививают свежие генетические материалы, с помощью которых геммовирус вырабатывает внутри организма новые соединения. Клеточный заводик по производству всего необходимого.

В доме из знакомых оставались лишь Стефан да несколько гемм, с которыми я перекидывалась иногда парой слов.

Пришло время исследовать поместье шерн Альяринн полностью, хитро улыбнулась я сама себе. За всё время, проведенное здесь, мой маршрут и мой день были прописаны. Собственные покои – покои детей – столовая – святилище – комната Становления – садик – покои Рионн – собственные покои. А ведь поместье огромно, с десяток построек можно насчитать. И пора уж познакомиться с кем-нибудь.

Как я живу без этого? Ничего нового. Никакого интереса внутри. А сейчас я чувствовала себя мышкой – интриганкой. Захотелось проказничать, исследовать. Почему – без понятия, просто проснулась, именно так чувствовала себя я. Не было детей, перед которыми нужно держать себя, сковывать этикетом и уважением.

Наверное, оттого, что не было рядом Рионн, образца ледяной сдержанности. Иногда.

– Йо-хо, я сегодня пиратка! – хищно, на манер гемм, улыбнулась я, слегка приоткрывая клыки. Стефан испуганно уставился на меня и едва не выронил фарфоровую чашу из рук.

– Что с вами, – в неверии уставился он на меня, разглядывая чудаковатый костюм. – Вы повредили глаз? Что же вы стоите, срочно идите на нижние уровни, вам его восстановят!

– Нет, с глазом всё в порядке! Я же сказала, сегодня я разбойница и пиратка! Вы что, никогда не играли? – удивилась я, видя отрицательный жест Стефана. – Ну тогда вы со мной, юнга! Марш одеваться!

Не знаю, что больше повлияло на Стефана принять моё приглашение. Геммы практически не играют, по крайней мере, я так знаю. Дети перенимают базовые знания не через игру, а по крови, поэтому для них необходимость в игре отпадает. С вирусом приходит полная потеря ощущения времени, знаний становится все больше благодаря обучению, и, едва повзрослев, геммы определяются с ан'нари и образом жизни. Профессиональная и семейная ориентация, так сказать. В основном, вся жизнь их проходит в изучении, поиске ответов на вопросы и бесконечно долгом самосовершенствовании. Иногда ради этого гемма может уйти в другой дом, как будет, например, с Тором или Марко, когда им исполнится двадцать один год, их будущим ан'нари просто нужно будет первыми сделать предложение.

Марко перейдет в шерн Ри, где со временем станет хранителем, мастером ближнего боя и, если повезет и он овладеет ментальными техниками, Следящим – личной охраной Старейшин. Тор же мечтает попасть в самую крупную библиотеку, принадлежащую шерн Тхакур. Он может часами рассказывать о той или иной системе, которую хотел бы устроить в каталоге. И сдувать пылинки с древних страниц – он, как и я, не любит читать с транслятора. Гораздо приятнее держать в руках пусть специально обработанную, но бумагу.

Но я отвлеклась. Ведь сейчас моя главная задача – найти вещи для этого старика, как я привыкла называть повара.

Хотя какой из него старик, только по возрасту. Это моя манера привязывать всё к прожитым годам… Пора вам открыть страшную тайну – Стефан был поджарым мужчиной, довольно симпатичным золотоглазым геммой, на вид около сорока лет. Загорелая смуглая кожа, седой ёршик волос, небольшая щетина. На левой щеке золотой узор, означающее его имя и «профессию», который позволено носить только геммам старше двухста семидесяти лет.

Если бы я была женщиной, я бы растерзала его…

И тут во мне что-то щелкнуло. Вначале меня просто согнуло от дикого хохота пополам. Схватившись за живот, я впервые удивилась себе. Настолько подавить в себе рефлексы…

А потом…

– Меня пугают ваши перепады, Ульрианна… Вы уверены, что не хотите показаться медикам?

– Ничего, все хорошо, вам меня не понять, – утирая слёзы, я смотрела на Стефана и поражалась странной, непонятной волне внутри. Мне хотелось все больше и больше разглядывать. – Вы готовы?

Он пугливо вышел из-за ширмы, куда я отправила его переодеваться, осторожно подошёл к зеркалу.

Ну и парочка, ухмыльнулась я отражению.

На мне были черного цвета шальвары, расшитые так любимыми геммами драконами, длиной по щиколотки. Одну из ряс я обрезала по середину бедра, оторвала горловину и рукава, небрежно подпоясала кожаным ремнем, утащенного с одной из статуй – манекенов, со старинной одеждой во дворе. По-моему, ремню на вид было около восьми сотен лет, хотя это была просто точная копия. Оригинал давно бы развалился…

Несколько браслетов, сандалии и ярко-красная бандана дополнили мой образ. И да, чёрная кожаная повязка на глаз, куда без неё.

Стефан же был похож на смущённого маскарадом повара. Пиратство в крови еще не бушевало, как у меня. Хотя, если не смотреть на лицо, Френсис Дрейк или какой-нибудь отважный капитан из него вышел бы. Я заставила его одеть свои тренировочные, темно-коричневые штаны из плотного хлопка – похожих у него не было, среди его однотипной одежды (вы просто не поверите, насколько однотипной и однотонной) я нашла каким-то чудом рубашку с красно-золотым узором, настоящая роскошь времен его молодости. И дополнила все кожаным жилетом из гардероба Кайна – его я попросила в прачечной, а не взяла без спроса в его комнате. Пояс из грубой кожи со второго манекена пришёлся кстати, притом, что с ним в паре шли ножны и пара кинжалов.

Наспех слив ему из своих ожерелий из жидкого металла, оставшихся с Эвалона, вульгарную толстую цепь, я подрисовала Стефану бородку и надела для полного счастья шляпу, ради которой мне пришлось спуститься на нижние уровни и уговорить какого-то гемму отпечатать ее с одной из старинных картин в архиве. Взамен я обещала вернуться и объяснить, для чего она мне так срочно.

– Ну, мы готовы!

Повар немного оттаял, появился несколько детский задор.

– А повязка мне… на глаз?

Я удивлённо уставилась на него левым глазом, приоткрыла второй:

– Ну уж нет, подслеповатой меня хватит одной…

Но, видя его поджатые губы, я добавила:

– Будем носить её по очереди, хорошо?

Так дом Рионн был разбужен нашими криками «йо-хо-хо», на ходу придуманными и заученными песнями про бутылки рома, сундук мертвецов и прочую пиратскую атрибутику.

Стефан под конец разошёлся, пугая всех домашних криками «жизнь или кошелёк» так, что даже самые спокойные геммы, занимающиеся своими открытиями и делами, из любопытства начали задавать вопросы, чаще всего касающиеся нашего психического здоровья. Они так же принадлежали шерн Альяринн, и были вписаны в семейный реестр. Я удивленно разглядывала их лица, впервые видя большинство из них. Геммы кланялись в ответ, спрашивали нас про «Пиратшшсотво», именно так они выговаривали непонятное слово.

Пиратство.

Рионн и дети обещались приехать ближе к вечеру завтрашнего дня, поэтому я отдала все свои силы на презентацию самой идеи. И уже после нелегких раздумий присоединились ещё четверо. Мы договорились через часа полтора встретиться у фонтана. Первыми подошли два генетика-близнеца с нижних уровней, Януш и Шоан, похожие как две капли воды. Единственное, что отличало их теперь – это одежда.

– Как вы добились такой схожести во внешности… должны же быть отличия?! – удивлялась я, а Януш (тот, что в только что отпечатанной на лазерате матроске) улыбнулся в ответ:

– Дело в том, что мы с братом изучаем влияние среды на организм. И для того, чтобы быстрее получить нужные результаты, мы объединили свой генетический материал. Теперь – мы абсолютно точные копии друг друга.

Я хмыкнула что-то неразборчивое в ответ, напялила на Шоана раздобытую где-то треуголку и подмигнула.

– Играть?!

Они единовременно кивнули, забавные столетние мальчишки. На вид им было около двадцати пяти лет, симпатичные хищники с золотыми глазами и густой копной волос расплавленного мёда по лопатки. А ещё я приметила родинку около левого уха. У обоих.

Третьей в нашей команде была Лисия, их помощница по лаборатории и верная ан’нари. Она мило копошилась среди обилия контейнеров и проб еще во время разговора на нижнем уровне, когда я объясняла суть этого намечающегося безумия, и якобы не обращаясь на нас внимания. А потом топнула ножкой, видя, что никто из нас не зовёт её с собой. Грозно так посмотрела на обоих мужей и пошла к себе переодеваться.

– Ну, играть с этой женщиной как-то не интересно! – начал было противиться Януш, но я зашипела как гемма в ответ и он быстро поправил. – Вы не в счёт!

Я зашипела еще грознее.

– Это ваша идея, – замялся он, пытаясь исправить ситуацию.

Шоан похлопал брата по плечу:

– А помнишь, как ты в детстве на свалке бегал, упрашивал взять Лисию в команду. Она была твоим лучшим другом!

– Сам ты… перед старейшинами кто рубаху рвал, умоляя её взять тоже с собой. Всех ведь на уши поднял, чтобы нашли…

Поняв, рассказал слишком личное, Януш улыбнулся мне виновато:

– Нас многое связывает… Вы уж извините, иногда…

– Я всё понимаю, этого никогда не отнять. – Покачала я головой в ответ. – И не забыть…

Лисия подошла к нам, когда братья уже напечатали на одном из своих устройств одежду по моим быстрым наброскам. Довольная, раскрасневшаяся гемма; глаза ее блестели в предвкушении, рыжие волосы заплетены в несколько кос, украсив их небрежно слитыми из жидкого металла черепами. Вместо белой медицинской одежды на коротенькие чёрные бриджи было надето укороченное по максимуму алое платье с небольшим шлейфом. Настоящая пиратка, подмигнула я ей!

Лисия, разумеется, моё подмигивание не поняла – жест, не распространённый на просторах Шим'Таа. С этими геммами в плане жестов вообще все сложно – со временем их заменял геммове – полутона и тона слов, наподобие древнего китайского, а так обычные «хьорте» и «миоррэ», которые я находила лично громоздкими. Гордо поджав губы, она скользнула мимо меня и встала между мужьями.

– Как в старые времена? Мы так давно не играли с кем-то еще.

Близнецы улыбнулись, приобняли её одновременно, и в голос обратились ко мне:

– Ну, что, играть?

Я посмотрела на всех довольно:

– Нет, к нам должен подойти ещё один пират… Стефан пообещал привести кого-то. Давайте подождём еще немного.

Мы продолжили беседу, болтая обо всём, что придёт в голову. Странно, но я всё больше убеждалась, что внутри геммы – совершенные дети.

Я стояла к входу в парк спиной, поэтому не сразу поняла восхищённо – удивлённые взгляды генетиков. Когда я обернулась, то и мне пришлось стоять минуты две с распахнутым ртом.

Стефан всё-таки дипломат, причём талантливый. Иначе как я могу объяснить, что этот «старичок» привёл вместо одного аж пятнадцать пиратов?!

Разношёрстная команда стояла, смущённо глядя в пол. Кто-то исподлобья рассматривал нас и уже на ум прикидывал, что же ему не хватает в собственном наряде.

– Стефааааан, – протянула я довольно.

Седовласый повар мне улыбнулся, я заметила, что в его ухе блестит огромная серьга. У кого-то выпросил.

– Что я? Я просто распугал всех, пока шёл. Пришлось объяснять.

По толпе прокатился смех.

– Что же, не будем терять времени, моя верная команда!!! – гаркнула, что есть силы, я. И уже тихо добавила. – Подождите меня минут пять, разделитесь пока на команды. Хорошо?

Я вернулась к себе в покои, на предельной скорости, чтобы не задерживать остальных. Внутри меня растекалось что-то нервное, взбудораженное, довольное. Целых двадцать пиратов, включая меня! Не ожидала я, что так будет.

Достав чистый пергамент, найденный мной среди книг и выпрошенный как-то у Рионн, я наспех перерисовала карту поместья. Сделала дубликат той, что заложила ещё утром за ремень.

Думаете, я бездумно подошла к игре с самого начала? Чёрта с два!

Перед тем, как уговорить Стефана, я достала сундучок, запихала в него гору сладостей, выкрав их с кухни, и зарыла в условном месте. Как чувствовала, что нас будет так много – еле донесла его, довольная.

А потом разбросала – запрятала кучу обрывков, подсказок и путаниц, потратив час на записи и выдумки. Для того, чтобы добраться до клада, и нужна была карта для второй команды. На нее планировалось наносить маршрут самому капитану.

Геммы весело болтали, яркие бабочки. Я всё же удивилась тому, как они выглядели в пиратских одеяниях, необычно и непривычно для меня. Стефан и близнецы учили остальных всяким ругательствам и песням.

– Йо-хо-хо! Три тысячи чертей вам в пасть! И чтоб порвало, – повар явно уже вошёл в образ.

– Стефан, разве так можно? – испугала я его, вынырнув из-за спины. Он ухмыльнулся и лишь добавил:

– Настоящий пират не боится крепких… эээ… фраз! Если у вас слишком нежные ушки, можете остаться на суше. И нас уже двадцать один пират вместе с вами! Вы не поверите, но к нам подошёл Серафим.

Он указал мне на самого «пожилого» из гемм. Серафим, насколько я знаю, был сверстником Стефана, его лицо было так же украшено древними рунами.

Серафим был нашим архивариусом. А также кумиром Тора, поэтому я знала про него всё. Даже про его нелюбовь к странным затеям. Поэтому сначала даже не поверила. Но вот он, самый очаровательный из гемм, перешедший в достаточно зрелом возрасте в шерн Альяринн за своей ан'нари. Тор говорил, что его тетя Руфь, младшая сестра Рионн, безумно долго добивалась Серафима, который был в три раза старше ее, и уговорила лишь на жестких условиях – новая библиотека и должность главного архивариуса. Но оно того стоило.

Я вежливо улыбнулась ему и обратилась ко всем:

– Это здорово! Так как наша игра подразумевает поиск сокровищ, я буду следить за вами «призраком капитана Феникса», а вы уже давайте, расходитесь по командам!

Я думала, они ещё не успели, поднимется шум и гам, и они будут вести себя как малые дети, но прогадала. Они просто молча разошлись по сторонам, сделав уже выбор заранее.

– Они хоть шумели до моего прихода? – шёпотом спросила я у Стефана в надежде.

Он коснулся брови.

– Ну не будут же они при вас… Мы же в первую очередь геммы, не забывайте.

Я пиратски хищно улыбнулась своим щербатыми зубками, втянула картинно и шумно воздух и начала рассказ о древнем пирате, сокровищах и картах, утерянных со временем. Геммы восторженно слушали меня, а я кружила вокруг фонтана, придумывая историю на ходу.

– И вот, пришло время найти сундук с проклятым золотом! Говорят, чтобы найти его, необходимо преодолеет трудный путь, полный лишений. Вы готовы?

– Да, капитан Феникс! – во всё горло прокричали они. У первой команды главным был Стефан, у второй Серафим. По старшинству.

Я отдала им карты и минут пять всеобщего веселья пришлись на разглядывание карты.

– Вы прекрасный топограф. Это идеальные карты, – польстил мне архивариус, теперь уже капитан Серый Одноног. Думает, я куплюсь на лесть и сдамся на милость его команде. Ага, сейчас!

А ноги у него было две, обе здоровые. Но по сюжету ему хотелось быть непременно одноногим, поэтому левую обвязали коричневой тряпкой и нацепили датчики голограммы под деревянный протез – достоверно так получилось. Имя, на мой взгляд, звучало нелепо, но на гемми шипело более чем угрожающе. Притом, что на плечо он взгромоздил вторую пластину с голограммой какой-то хищной птицы. Не попугай, но гораздо внушительней. Причём, цитировала птица не что попало, а целые отрывки из классики в тему происходящего.

Стефан же оказался эстетом, поэтому превратился в Джека Серебристого Дракона.

– А что, я капитан. Я и выбираю, – заявил он, видя наше всеобщее веселье.

– Хорошо, хорошо… Пусть будет так. – Успокоила я его. – Пора начать веселье!

***

Это было что-то! Я поняла, что давно так не веселилась. Мы радужной ватагой носились по огромному саду дома Альяринн. Противники подначивали друг друга, пели всяческие дразнилки, сочинённые на ходу. Иногда я пела собственные матерные, но никто их не понимал, пока я не переводила их на гемми.

Особенно доставалось Серебристому Дракону.

Стефан радостно улыбался, выслушивая их, а особо замысловатые записывал себе на память.

Геммы пытались выиграть. Я же следила за ходом, постоянно их путая и направляя по ложному следу. Когда их терпение лопнуло, они перестали меня слушать.

А что я? Я же призрак пирата Феникса! Мне положено веселиться над смертными (хотя на деле все наоборот, смертная как раз я). Перестали слушать – ведем вас в правильном направлении… Естественно, они шли в обратном.

Сами дураки!

– Ну ладно, пять записок мы уже нашли, сообща.

– У нас больше! – Заявил гордо Серафим, вернее, Серый Одноног. Довольно размахивая кусочками подсказок, приклеенных к пергаменту, он подошёл ко мне.

– А как мы будем искать сам клад? И кому он достанется? – спросил меня он.

– Я ещё не придума… я всё-таки призрак! И будущее видеть вам не дано! – заговорщицки прошептала я. И тут же переключилась на близнецов:

– Януш, ну, прекрати уже! Вы уже раз десять дуэль устраиваете! Дома также за Лисию воюете?

По воле жребия Януш попал в команду Однонога, а Шоан с Лисией перешли к Дракону. Кажется, подобное положение вещей их не устраивало, и они всячески подначивали друг друга перейти на сторону другого. Но Януш был слишком горд и верен своему капитану, поэтому искал любой способ заключить пари с братом и выбить у него супругу в свой отряд. Несколько раз у него это получалось, но Шоан всегда возвращал её обратно.

И вот, сейчас всё началось заново. Минуты две они будут перетягивать подругу как канат, затем кружить петухами, вызывая на бой Миоррэ, а потом минут пятнадцать месить друг друга, пока победителю не достанется главный приз.

Но, заметив румянец на щеках и любовь в золотых глазах Лисии, я замолчала. Это их игра, тонкая и настолько романтичная, что я, кусок камня, не могла распознать этого сразу.

Сделав шаг в сторону, я замолчала. Мне было почему-то стыдно и больно. В груди что-то надрывно дрожало, страшно и непонятно. Так, что не могла дышать. На глазах выступили слезы.

Неужели…

«Наша новая игрушка спит…»

В висках стучит, я не могу пошевелиться.

«Просыпайся, тварь. Придётся…»

Живот заныл, словно в него ударили ногой.

«Сдохла что ли? Я сейчас тебе…»

Мир взорвался. Задыхаясь, я попятилась назад, тихо, чтобы не привлечь к моему состоянию гемм. Они весело галдели и ползали по деревьям как обезьянки. Я же еле стояла на ногах.

«Милая, всё хорошо!»

Чужой голос проник в сознание, я ощутила тепло и объятие рук. Таких сильных и родных…

– Стефан! – я ошарашено поняла, что это он. Стоит за спиной и поддерживает меня, прижимая к себе. Пыталась вырваться, но мой капитан ещё крепче прижал к себе и что-то совершенно невинно прошептал на ухо.

Я не разобрала слов, лишь обжигающее тепло его дыхания заставило биться сердце сильнее. Воздух лавиной захлестнул меня, до боли в горле.

– …видел, тебе плохо? – еле успела услышать я, и кивнула в ответ головой. Потом вспомнила, что человеческие жесты он не поймёт и зашипела на гарами. Да.

– Что, что произошло? Я видел, как ты побледнела.

Я прижалась к нему сильнее, зарываясь под тяжестью рук.

– Воспоминания терзают меня, Стефан. Я думала, что всё забыто… а они живее всех живых!

– Я понимаю тебя. Что-то ужасное?

Я молча кивнула. Он тут же опомнился и перешел на вы:

– Позвольте спросить… я давно хотел это узнать. Сколько вам лет?

Я оттолкнула его, с трудом выбравшись из плена его рук. Все-таки я была когда-то любимой и объятия мужчины знала совершенно с другой стороны.

Что до Стефана, он даже и не понял своей роли. Далекий от моего мира, теперь уже осознанно красивый гемма. Для него это было лишь жестом помощи. Для меня же мир слился воедино, впервые за всё это время я почувствовала внутри себя тепло, желание. Губы горели, на глазах поволока. Еле удержалась, чтобы не поцеловать его, словно несдержанная нимфетка. Дикое желание бушевало во мне. Я напоминала себе героиню из старых любовных романов моей матери, которые таскала у неё и с придыханием читала.

– Мне тридцать два года, Стефан. Я достаточно… – я не закончила фразу, видя его удивление в глазах.

– Вы хорошо выглядите для…

– …человека? – ухмыльнулась я. – Что же, спасибо… Мне было двадцать два года, когда я появилась в Шим'Таа. И тогда я была не в лучшем состоянии – меня лечили достаточно долго по меркам гемм… Но… Вас ждёт команда. Простите мне мою грубость, но сейчас я не Ульрианна, а призрак капитана Феникса! И награда выскользнет у вас из рук, если вы не поторопитесь.

К нему несли со всех ног геммы, размахивая шестой подсказкой.

– У нас поровну теперь! – Кричали они. – Ну, госпожа Ульрианна, вы нас удивили. Мы с трудом забрались наверх за запиской. Отдаем должное вашей силе.

Я засмеялась. Они нашли его в гнезде, а я всего лишь подманила птицу и приклеила к корму для неё пергамент. Выделанную старинную кожу клевать она не стала и бросила среди битой скорлупы.

Поклонившись геммам, я направила их на следующий, ложный след. Мы играли уже несколько часов, а они всё не уставали. Словно отыгрывались за всё своё детство, боясь упустить что-то из виду, не насытится. Я ощущала иногда себя воспитательницей детского сада, разбирая малышню, а ведь им всем за первый предел давно, прожили свою сотню.

Вечер наступил незаметно. К этому моменту я пустила всё на самотёк, попросив вывести мне самую большую гравитационную «ладью», похожую на ту, что была у меня на Эвалон. Пока мои «детишки» пели песни, переругивались и искали куски пергамента, я смастерила из ладьи пиратский корабль. Скоро под чёрным флагом мы отправимся к сокровищам…

– Мы немного устали! И есть хотим! – заявил от лица команд Серый Одноног, разглядывая «Феникс», так назвала я судно. – Может, привал?

Устали?! Геммы?! Вот кто устал, так это я. Они меня просто вымотали, гады.

Думала, разбредутся кто куда на время, у каждого свои привычки приема пищи, даже целый ритуал. Но опять ошиблась. Всё-таки гемм мне порой не понять… Они развели костёр, притащили пару парящих плит для готовки, достали припасы и сели вокруг, греясь и смеясь, вспоминая день. У нас было найдено восемь кусочков пергамента, впереди ещё четыре.

Я отошла за прутиками для будущего шашлыка чуть поодаль и смутилась тишине. Геммы о чём-то шептались у костра. Золотые глаза странно блестели, отражая красное пламя. Что-то они задумали, подумала я, и подошла ближе.

– Мы вам очень благодарны, вы подарили нам незабываемый день. – Серафим взял на себя право высказать об общих чувствах. – Даже я ощутил себя ребенком заново. Вы снова напомнили нам о том, что даже у гемм было детство, Ульрианна. Теперь мы полностью одобрили выбор нашей льринни.

Он опустился на одно колено и поцеловал моё запястье. На глаза набежали слёзы и не только у меня. Я чувствовала их тепло, их радость. Их запрятанное в глубине детство.

Я опустилась рядом с архивариусом и попросила встать.

– Это вам всем спасибо! И… Стефану! – я пыталась не смотреть на него, но не удержалась. В груди опять что-то кольнуло. Ах, эти любовные романы. Меня же тошнило от них, эти наивные сказки про любовь.

Наступила ночь, мы поддерживали костёр, пили вкуснейшее вино, и рассказывали байки и страшные истории. Стефан приготовил мне мясо, всё-таки замечательный повар он или нет? Правда, все вокруг собрались, зажав носы и обсуждая мою варварскую натуру так, что даже есть расхотелось.

Стефан же не чувствовал мой гормональный сбой и не понимал, почему он не может сесть рядом со мной за общим столом.

Сказать напрямую, что от него кружится голова, я не могла. Это слишком, впутывать его в собственную игру с памятью.

– Я вас обидел чем-то? – наивно полагал Стефан, уплетая кайер напротив.

Я покачала головой и переключилась на остальных, задав очередной глупый вопрос:

– А где вы обычно обедаете? Я никогда и большинства из вас не видела… Даже в доме.

Серафим встал с бокалом вина, поклонился и ответил за всех. Опять-таки по старшинству.

– Видите ли, вы живёте в основном доме. В центральных покоях, где нет возможности большинству заниматься тем, что они любят. Единственно, нижние уровни для генетиков… Мы же проживаем в своих зданиях, они разбросаны по всей площади поместья. И в каждом имеется своя кухня. С основным домом наши связаны сетью переходов и тоннелей. Даже здесь в саду, под нами проходят они.

Я поблагодарила за ответ, попутно поражаясь собственной усталости и забывчивости. В отличие от гемм, всегда всё помнивших, различные мелочи были разбросаны по всему сознанию и накрывались новыми. Огромный бардак в моей голове. Но ничего, моё внимание к ним только укрепит отношение… Главное, что Стефан Серебристый Дракон понял, что вопросы задавать мне сегодня безнадёжно. Поэтому он переключил все внимание на себя, рассказывая, как однажды я накормила всю семью испорченным детьми супом.

Дружно решили оставить поиски на утро. Спать в дом мы не пошли, а разбили лагерь у костра. Ночь выдалась тёплой, я нежилась на мягкой перине, которую расстелила на достаточном отдалении от них, сквозь сон слушая обрывки разговоров. Мои пираты продолжали шутить и балагурить, подначивая капитанов. Кто-то уже засыпал, в нескольких метрах от меня клубком свернулись близнецы с Лисией посередине. Трогательные дети, они приобняли супругу, что-то нашёптывая ей на ухо. Я, смущённая увиденным, забралась с головой под одеяло, но краем глаза продолжала наблюдать за ними. Мне было стыдно, но оторвать глаз я не могла, как не старалась.

Адамы и Ева, не познавшие плоды познания. Они касались друг друга с беззаветной нежностью и заботой, в их жестах не было ничего такого, что можно было бы выдать за желание. Ни капли эротизма, ничего того, чтобы назвать это…

Единое существо, засыпавшее в гармонии с миром. На троих одно сердце, одна душа, одна кровь. Одно дыхание.

Я улыбнулась им и заснула в полном спокойствии с собственным изуродованным внутренним миром.

***

Белые стены. Чистые стерильные стены.

Тусклая лампочка постоянно мигает от перепадов напряжения. Ни запахов, ни криков, я словно в каменной утробе матери. Воспоминания вокруг меня, сплетенные из моей и чужой памяти. Сны – они такие, никогда не разберешь, что и как… Это поутру я пойму, разложу его на составляющие, если не забуду, а пока я здесь.

Я – часть их.

Нелогичная, хрупкая и ненужная.

Замерла, прислоняясь к стене. Прислушалась к тишине. Нет, никто не шёл, не кричал мне про кукол и боль. Слегка привстала, словно животное, не чувствуя мыслей. Единственное желание – убежать. Убежать куда глаза глядят.

У меня во сне длинные пряди волос, грязные и спутанные. Сильно зажмурившись, я коснулась пальцами лба. Он был сырым, весь в испарине. Я что-то стала писать на нём, проваливаясь за пальцем в глубину. Яркая вспышка и я оказываюсь в другом месте.

Просторная комната, на фоне распахнутого солнечного окна стоит ОН, моя тайна, мой сон и проклятье.

– Ты снова пришёл?

Я чувствую, как его губы шепчут. Да.

– Зачем? Я давно стёрла тебя, помнишь…

Пойдём, может, погуляем?

– Я не хочу. Это самая большая боль, которую ты можешь причинить мне. Уходи.

Я тебя люблю.

– Я тоже… – падаю на колени, замирая от его слов. Протягиваю ему руки и хочу подползи, прижаться. – Почему ты оставил меня? Почему ты ушёл от меня?!

Я тебя люблю.

– Я скучаю по тебе… Очень! – слёзы растеклись по лицу багровыми лужицами, я похожа на древнюю маску, расписанную устрашающими письменами.

Я люблю…

– Я не вижу твоего лица! Прошло столько лет, что я забываю его… Какого цвета твои волосы? Твои глаза? Твое дыхание? – ползу к нему на коленях, не спеша, чтобы не спугнуть. А он и не уходит. Я карабкаюсь по нему вверх, а он становится деревом, вырастает до небес, масками расползается и моё, и его лицо по корке серебристого ствола.

Лишь тёплое дыхание воздуха остается мне наутро.

В непонимании я просыпаюсь. Нет, еще ночь. Глубокая ночь, на небе расцвели созвездия и сияют, как и прежде. Нетленные, слепые звезды.

Я пытаюсь повернуться, но не могу. Меня крепко оплетают чьи-то руки, и на какое-то мгновение я вытягиваюсь как кошка, что-то мурлыча спросонья. Сильнее зарываюсь в объятия и…

Начинаю думать. Я засыпала одна. Это факт.

Я расположилась на приличном расстоянии, оставив взамен себя геммам просьбу не нарушать мой покой. Так что представить себя в свалке спящих гемм не могла.

В испуге открыла глаза.

– Ты… Что ты здесь делаешь?

Стефан крепко спал, его и пушкой не разбудить… Мой старый повар, которого я вечно подначивала и так часто спорила, мирно спал, обнимая меня. Наверняка, я плакала во сне, а сердобольные геммы отправили меня успокаивать.

Любовные истории отступили от меня, кошмары тоже. Я просто замолчала. Ни одной мысли, ни одной эмоции. За десять лет, проведенных на Шим’Таа, это был первый раз, когда я спала в объятиях.

Но не в первый раз после утраты Тебя.

Я ухмыльнулась, глядя на спящего Серебристого Дракона. Повернулась к нему лицом, задумчиво провела по седой щетине, вдохнула запах. Всё равно он спит, а мне это так необходимо… Особенно после очередного явления кошмаров.

Знаешь ли, ты, сколько тайн сокрыто в глубине меня. Сколько боли и выплаканных слез? Я – одна сплошная тайна, покрытая налётом шипящих геммове и золота. Даже себе я боюсь признаться, вспомнить прошлое. Чудесная техника медитации подарила мне забытие и покой в реальности, но сны всё также нагоняют меня, раз от раза.

И никуда от них не сбежать. От себя не сбежишь.

Стефан сквозь сон приоткрыл глаза и тут же уснул заново, улыбнувшись. Я же, зачарованная, не пыталась подавить в себе бушующие гормоны, свыкнувшись с мыслью, что порой стоит пойти на уступки самой себе. Всё-таки моё тело живое, я не отлита из металла. Во мне есть чувства, есть привычки, пусть и забытые.

И осторожно, чтобы не спугнуть свою смелость, поцеловала его сухие губы.

Единственное касание успокоило во мне поющих птиц любовных романов, меня снова залило океаном спокойствия и тишины.

Спасибо.

Спасибо тебе, Стефан.

Он что-то прошипел сквозь сновидения, поцеловал меня неловко в лоб и уткнулся подбородком.

Утром выпала роса, но аура одного из «пиратов» рассеялась над нами и прохладная влага не коснулась кожи. Интересно было наблюдать над собой радужное прозрачное поле и искрящиеся капли росы сквозь него. Я пыталась коснуться их пальцами, но не могла. Что-то мешало это сделать, наверняка, нежелание владельца ауры.

Я мурлыкнула и повернулась на бок. И с каким-то неудовольствием обнаружила, что одинока.

Приподнялась, глазами ища его. Вот, стоит, улыбается. Готовит что-то всему отряду вместе с помощницами.

Помощницами?!

Всплеск ревности меня ошарашил, я тотчас проснулась и внутри себя прочитала такую мораль, что слегка покраснели щёки.

Человек.

Всё в этом слове сливается, объясняя, но не оправдывая моего поведения.

– Вы проснулись? – шипит ласково около девушка-гемма, сверля меня золотистыми буравчиками глаз.

Я кивнула, вылезая из перин, осторожно, чтобы не задеть ауру. Радужная плёнка сгустилась и быстро стянула всю влагу в одно место. Поток холодной жидкости потёк наземь около меня так, что я смогла умыться.

Девушка протянула мне полотенце. Я узнала её, это Вира. Вчера она лазила на дерево и слегка подвернула ногу.

– Тебе не больно? – спросила я про ногу. Она улыбнулась и приняв полотенце обратно, поклонилась:

– Нет, мне её залечили ещё вчера. Всё хорошо. Спасибо.

Позавтракав и помолившись, мы шумно поспорили на счёт того, где могут скрываться ещё записки. Геммы гадали, но понять мою логику не могли. Я нарочно запутала узор так, что сама порой забывала.

– И не надо щекотать моё сознание, всё равно не узнаете! – хихикнула глупо я, пытаясь отбиться от ментальных шупалец. – Вы уже и на выпытывание согласны?

Они дружно покрутили головой. Забавные, переняли мою человеческую привычку. Я взяла последнюю найденную вчера подсказку:

– Средь моря затерялась чайка. На дно упала и уснула. В её когтях – обрывок света. Включите логику простую… Ну! Где у нас зеркальное море или подобие океана?

В парке, ухоженном и просторном, опять неслись во весь опор пираты. Я еле поспевала за ними, к небольшому озеру в глубине. Прозрачному и такому одинокому. Я как-то случайно обнаружила его и на ходу придумала тайник. А ещё посидела у его лазурной воды, глядя на своё отражение.

Пока геммы пытались отыскать «чайку», я решила прогуляться вокруг озера. Глядя на их попытки, я только посмеивалась про себя. Как всё-таки весело! В итоге решила немного помочь:

– Включите воображение! Поваляйтесь на траве, подумайте… Посмотрите в небо.

– Вы опять нас обманете! Призракам вообще нельзя верить!

Я только махнула рукой. Но один за другим геммы улеглись на траву, пытаясь понять мою подсказку. Серафим задумчиво водил в воздухе рукой, что я увлеклась следить за его движениями и… запнулась. Под моими ногами выпирала небольшая стальная трубка. Она шла под землей, иногда выходя на поверхность и уводила в сторону.

– Вот она! Чайка! Смотрите! – закричал Серый Одноног, а его голограмма на плече взлетела и стала кружить среди ветвей над озером. Если приглядеться, сходящиеся кроны над водой были похожи на контур летящей птицы, к одной из ветвей которой был привязан кусочек, поблескивающий изредка на солнце… Именно эту чайку я разглядела в зеркале водной глади.

Команда Однонога вырвалась вперед. А я заинтересовалась трубой.

Видимо, это была вентиляция подземных переходов, о которых мне рассказали.

– Ну и загадки… С каждым разом вы всё больше нас запутываете. – Прервал мои мысли кто– то из пиратов.

– В этом и есть соль игры. Если бы всё было так просто, разве было бы так весело?

Оставшиеся три мы нашли где-то за час. За следующий обрывок геммам пришлось выбрать от каждой команды бойца и, конечно же, ими стали близнецы. Во-первых, на кону снова была Лисия, переходящее знамя. И во-вторых, подсказка, которая их мало интересовала. Я сначала возмутилась, почему это они, пора и другим проявить себя. На что Януш мне возразил:

– Это эксперимент. Самый настоящий эксперимент. Мы схожи полностью и нам интересно, кто победит…

– Не наопределялись еще? – Махнув рукой, я очертила вокруг них круг. Вира мне помогла, сделав его сияющим алым пламенем. Красивая иллюзия.

– Хаджимэ! – вырвалось у меня. Геммы удивлённо замерли, а я добавила. – Это на древнем языке означает «начинайте»!

В круге началась пляска. Идея такой дуэли заключалась в том, что черту нельзя было пересечь. Виртуальное пламя погаснет и появится вновь, став цветом победителя. У Януша был фиолетовый, Шоан выбрал белый. Круг был достаточных размеров, чтобы в нём можно было развернуться и наносить удары, не боясь коснуться огня.

Их танец был очень красив и в то же время смертельно опасен. Близнецы мелькали, и лишь по одежде я понимала, кто есть кто. Грациозные, отточенные движения. Беспощадные и в тоже время наполненные заботой о противнике. Иногда борцы поддерживали друг друга, не давая задеть огонь, на что остальные геммы одобрительно хлопали – аплодисментам, слава Богам, учить не пришлось. Борьба должна отражать внутренний мир каждого. Силу и мощь духа. Быстроту движений.

Два живых клинка, отточенных и острых. Безнадежно подаренных битве. Такими я видела их в первый раз.

Я не разбирала, кто есть кто. Порой мне казалось, что это один и тот же гемма перемещается со скоростью, пытаясь вытолкнуть самого себя за черту. Сальто, прогиб, удар. Они не жалели друг друга, наносили удары мощные и страшные, что попади они хоть раз в цель – противник упал. Их искусство ближнего боя полностью отличалось от моего.

– Когда Святейшая покинула нас, через сто лет мы отчаялись надеяться, что когда-нибудь она вернется… Кто-то даже говорил, что она погибла, и ее тело покоится в стеклянном саркофаге во дворце Императора. Действительно, слухи ходили разные. Это были очень трудные времена, – Серафим подошел ко мне, видя мое любопытство. – Тогда появился Он. Тот, кто привез на нашу землю это искусство боя – «капоэйра». И он не был человеком, он был геммой… Сама Святейшая выбрала его и обратила, назвав Резеру. Благодаря ему мы обрели уверенность в себе, собственной силе. Януш и Шоан некоторое время обучались в Доме шерн Резеру, и даже немного учились у аорэ. Рассказывают, что он принимает экзамен, привязав к ногам противника ножи. Если они нанесут ему хотя бы одну царапину, то покидают его. Близнецы пытались добиться этого пятнадцать лет.

Я слушаю, не отрываясь от боя… и вот, в один из моментов упоения Шоан сделал сальто, желая обхитрить соперника, но идеальной хитрости не бывает. Януш распознал его рисунок удара, и сделал небольшой шаг в сторону. Встречный удар и… круг осветило белой полосой.

– Йо-хо! – ликовал Серый, показывая Стефану язык (как архивариус, Серафим разбирался в человеческих жестах лучше всех.) – Наша взяла!

Януш же весело схватился за ухо, довольно улыбаясь. Нет, не взяла.

Только через минуту я поняла жест. Хитрецы!

Утром, когда все спали, они переоделись и теперь дурили всех. На нашей палубе два шута!

– И как теперь понимать? Чья подсказка? – в непонимании смотрели на меня геммы. Я взяла на себя право рассудить.

– Несмотря на переодевание, Шоан выиграл бой. Именно он нанёс удар. Остальное не важно, он в команде. А шансы у обоих были равны.

Команда Стефана ликовала, кто-то даже выхватил пергамент у Серого.

– Но они провинились. Они решили обыграть, но сами же и выдали себя. Предлагаю их проучить! А заодно восстановить справедливость.

Все замерли в непонимании.

– У вас три минуты, чтобы бежать от нас, мальчики. Потом мы вас догоняем и расписываем всяческими словами! Кому что придёт в голову… А кого первым догоним, команде выдам местонахождение фрагмента. Устраивает?!

Хищники дёрнули носиками.

Готовы.

После салок и вымарывания близнецов в клею и перях (откуда только взялось!), криков и визгов мы наконец-то отыскали все фрагменты. Их было поровну. Что у команды Серого Однонога, что у команды Серебристого Дракона.

Общим решением мы расположили их в единую новую карту, превратив противников в друзей. И в полном составе взобрались на «Феникс», рассекая зеленую траву. Мы плыли, весело крича и галдя.

Я счастливо смотрела на моих детей. Столетних прекрасных существ, наивных и таких совершенных… Их золотые глаза лучились ярче полуденного солнца, пестрые одежды развевались на ветру, волосы развевались на ветру. Что может быть чудеснее вас, мои дорогие?

Как бы я хотела быть такой…

– Сокровища! -кричали они, радостно тиская друг друга, непривычно закусывая губы. -Йо-хо-хо! иИИ буштыыыыркоооо шроооомаааааа! Шундуууук мерчфееещооов!

Песни на древнем языке империи им явно удавались!

После некоторых раскопок мы вытащили сундук. Старый, он весь трещал и едва не разваливался. Но был крепко-накрепко заперт. А ключ блестел на моём ремне… Что не преминули заметить мои пираты…

Я понимаю, что испытывает жертва, скрывающаяся от охотников. Я была испуганным зайцем, несущимся через лес от двадцати разъярённых лис. С глупой, едва ли не дебильной улыбкой, я неслась сквозь лес от их хищных зубок. Расцарапала лицо ветками, но пряталась, закрывая свою ауру от их взора и снова бежала. Пару раз они меня настигали под общий гогот, но мне удавалось обмануть их.

А потом я провалилась в яму.

Видимо, дёрн над туннелем просыпался сквозь непонятное отверстие и я скользнула туда, распаренная бегом. Было темно. Наверх забраться невозможно, пришлось искать другой выход. Я шла минут пять, пока не подошла к непонятной комнате. Два выхода вели из нее, я выбрала левый и вошла в новую, по сравнению с предыдущей просто огромную. Еле искрился тусклый свет. Я продолжала отплёвываться от земли, пытаясь понять, где я нахожусь. Адреналин в крови заставлял меня дрожать и кусать губы, я шла вперед по тоннелю дальше. А потом появились они…

Я испуганно разглядывала Их сквозь узорчатую решетку. Она была изящной, красивой и прочной. Не думаю, что она защищает меня от Них, скорее наоборот.

Их было пятнадцать. А может, и больше. В полумраке подземелья их трудно было разглядеть. Все были чистыми, в красивых одеяниях. Ухоженные, сытые… но боже, как было больно на них смотреть. Они попросту валялись на ковре, похожем на ковры в комнате Рионн. Сгорбленные, хнычущие. И аура… Она отсутствовала у каждого. Вместо неё были чёрные дыры, голодными ртами раззевались они по воздуху, словно паутиной опутывая каждого.

Я старалась вести себя тише, пройти мимо, но один шмыгнул носиком и подошёл, нет, подполз к прутьям. Сквозь узор металла на меня смотрел мужчина, древний и измученный. Глаза его сияли золотом, рот был испачкан в крови.

– Я так давно тебя ждал! -проскулил он, протянув мне свои дрожащие руки, изрезанные шрамами и глубокими царапинами. На них темнела кровь, вероятно, он искусал себя сам.

– Меня? Кто вы? – Сухое горло воспалилось, и я еле могла говорить.

Мужчина не слушал меня:

– Ты пришла, Владычица! Прости меня! Прости… Я и так измучен этой невыносимой мукой… Только привыкну, а ты всё режешь и режешь. Прекрати дней моих счёт, прошу!

Он говорил, стонал на древнем языке, умершем вместе с рождением Великой Империи, но который я знала. Шипящие гемми, на котором я обратилась к нему вначале, он принял, наверное, за дуновение ветра.

Я отошла в сторону, но он не обратил внимания, смотрел на то место, где я была до этого.

Мужчина был слеп. Или выплакал все свои глаза.

– Вы кто, гемма? – Снова попробовала я обратиться уже на древнем, но всё зря. Он не слушал меня и продолжал ныть.

– Я признаюсь, да. Я виноват перед Вами. Если бы знал… Если бы. Простите грехи мои! Простите наши грехи!

Я осторожно коснулась его руки, такой безжизненно-хрупкой. Пальцами ощутила его усталость, древнюю и надломленную.

Жизнь еле теплилась в нём.

– Я сделал Вас такой, и этот аборт… Я убил Вашего сына, простите! Если бы я знал, я никогда не стал этого делать! Я вернул бы вас к супругу, даже ценой своей жизни! Чтобы вы были счастливы… – захлебываясь, ныл он. – И эти люди… простите, что осквернили Вас своей жестокостью и похотью!

Я в ужасе смотрела на них, еле тлеющих, измождённых золотоглазых людей. Так непохожих на сильных и уверенных гемм.

– Кто вы? Вы мне ничего не сделали! Ничего! – Последнее слово я еле прохрипела, пятясь назад.

– Вы здесь. – Прошипел за спиной Стефан.

Стефан!

Со слезами я обернулась к нему и обняла грязными руками, улыбаясь.

– Я упала сюда.

– Я знаю. Мы нашли вас по запаху ауры… Могли бы остаться на месте, дождаться нас! Ведь только мне и Рионн разрешено быть в этих покоях, поэтому я здесь.

– Стефан, кто они? – не слушая его, бормочу. В голосе бьются слезы, я смотрю на людей за решеткой и непонимающе мотаю головой. Я напугана.

Стефан еле сдерживает себя, чтобы не рассказать, но не может:

– Ты знаешь о них… Они – призраки. Те, кого Святейшая обрекла на вечные муки. Они почувствовали твой человеческий запах, поэтому заговорили…

– Это они…

– Люди, убившие в нашей Праматери человека. Убившие её суть, напоившие её ядом, осквернившие её душу.

– Но вы заботитесь о них…

– Это завет. Они и без этого наказаны. Пойдёмте, вам запрещено здесь быть. – улыбнулся Стефан, снова перейдя на более вежливую форму геммове. – И кстати, передайте мне ключ. А то, боюсь, вас растерзают.

Сияющее солнце ослепило меня. Я вылезла из кротовьей норы, рядом с которой стояли мои напуганные пираты. Я молча улыбнулась, потирая изрезанные руки.

Следом поднялся Стефан с ключом в зубах.

– Йо-хо! – закричали пираты и открыли в нетерпении сундук, не обращая на меня внимание.

Вся полянка пестрела островками гемм. Мы развалились в усталом восхищении с перемазанными мордочками. Или может, просто объелись сладкого? Даже Серафим оголил животик и теперь лежал, поглаживая его.

– Давно я так не веселился. Хорошее завершение.

– Да, если бы там действительно было золото, я бы разочаровалась. – мурлычет рядом с ним одна из пираток– гемм.

– А конфеты-то вот кто все утащил утащил все… Я их так долго вываривал, подбирая рецепт, а она… Ну да ладно, – проворчал Стефан, пытаясь одновременно понять, как выбирает фразы Птица-Говорун из голограммы Серафима.

Все лежали и довольно болтали.

Мне вылечили царапины ещё во время пиршества, и теперь я довольно валялась на траве, забыв о боли. Но двухдневная гонка вымотала меня. Да и это путешествие в туннеле.

Поэтому я просто тихо повернулась на живот и заплакала, чтобы никто не видел.

Молча, стараясь не обращать на себя внимание, я оплакивала мир призраков в толще земли подо мной. Я провела рукой по траве, представляя, что внизу, под ладонями – Их руки и сгорбленные спины.

Я знала, что они существуют. Но знать – не значить видеть.

Мне впервые стало жаль их.

Искренне жаль.