Том 4. Плачужная канава - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Алексей Михайлович Ремизов (Комментарии) #8

Текст печатается по первому изданию с сохранением особенностей авторской орфографии и пунктуации; опечатки исправлены в соответствии с последующей публикацией. Этот выбор мотивируется тем, что во всех посмертных изданиях воспроизводилась вторая редакция романа, сделанная автором в 1910 г. для второго тома своих «Сочинений». Однако применительно к творчеству Ремизова нельзя рассматривать последнюю редакцию как заведомо каноническую, ибо все без исключения редакции сосуществуют здесь как равноправные. Между тем в сознании критиков и современников «Часы» ассоциировались прежде всего с первой редакцией, опубликованной в 1908 г. отдельным изданием.

Роман «Часы» написан осенью – зимой 1904 г. в Киеве, когда Ремизовы, которым после ссылки в Усть-Сысольск и Вологду (1901–1903) запрещалось проживать в Москве и Петербурге, были вынуждены поселиться на юге России (Херсон – Одесса – Киев). О начале работы над «Часами» писатель сообщал своему вологодскому приятелю О. Маделунгу 13 сентября 1904 г. «Я начал этюды к повести „Часы“ Но за минутами – часами – днями – ночами забот пишется только вспышками» (Письма А. М. Ремизова и В. Я. Брюсова к О. Маделунгу / Сост., подгот. текста, предисл. и прим. П. Альберга Енсена и П. У. Мёллера. Copenhagen, 1976. С. 31). Материальная неустроенность, усугубившаяся с прекращением службы Ремизова заведующим литературной частью в «Товариществе новой драмы» В. Э. Мейерхольда и с рождением 18 апреля 1904 г. в Одессе дочери Натальи, стала своеобразным «бытовым фоном», который во многом определил мрачную атмосферу этого произведения. В том же письме к Маделунгу Ремизов с нескрываемой горечью описывал свои житейские обстоятельства: «Думаю и думаю, как выбраться на <д>орогу хоть на некоторое время. С. П. поступила в гимназию учительницей за 30 р. в месяц. И пока выручает. Мечтал одно время поступить учителем чистописания за 10 р. в мес, но дело не выгорело. Вот Вам настоящие заботы. Даже неловко писать, слишком уж прозаично» (там же). Впоследствии Ремизов неоднократно возвращался к этому времени, причем не только в автобиографической прозе. Так, в инскрипте С. П. Ремизовой-Довгелло, сделанном 1 марта 1923 г. на экземпляре первого издания романа (1908), он писал:

«О происхождении Часов: это самое больное, о чем со стыдом вспоминаю: это в Киеве – когда ты кормила Наташу и на уроки ходила, а я писал. <…> Помню комнату, почему-то помню всегда, однооконная, узкая и тут же кровать складная походная, и дверь, где ты с Наташей. Пожар помню. Я взял рукопись эту „Часы“, икону и Наташу. <…> Это память начальная – пробивания моего в „люди“» (цит. по: Каталог С. 16–17). А в другой, адресованной ей же дарственной надписи на втором томе «Сочинений» (1910), которая тоже относится к «берлинскому периоду» и помечена 31 июля 1923 г., вновь упоминал о «Часах»: «<…> память это вологодская и киевская – в Киеве самоотверженно занимался. Все-таки человек – упорный! Куда ослу! Писал, помню, и хорошо понимая, что никуда. С „Часами“ – писанием Часов – соединяется у меня тягчайшее чувство – киевская наша жизнь, когда ты уроки давала» (там же. С. 17). «Память вологодская» возникает здесь не случайно. Несмотря на некоторую условность «губернского города», ряд деталей (Собор и Соборная площадь как центр городской жизни, деревянные тротуары и т. д.) указывает на то, что именно Вологда является прообразом места действия романа. В инскрипте жене на английском переводе «Часов» (1924) Ремизов прямо называет их «вологодской повестью» (там же. С. 29). Кроме того, как неоднократно отмечали исследователи и комментаторы ремизовской прозы и эпистолярия, тема часов и образ часового магазина в романе восходят к известному факту из биографии самого писателя: в Вологде Ремизов, получивший специальное образование в московском Александровском коммерческом училище, вел бухгалтерию в часовом магазине, владельцем которого был Соломон Леонтьевич Сегаль, тем более что сына последнего, как и героя «Часов», звали Костя. Следует указать и на то, что у Сегаля была дочь Катя, а его жена Анна Яковлевна, подобно ремизовской героине Христине, считалась красавицей. Однако это не означает, что семейство Сегалей послужило прямым прототипом семьи Клочковых, описанной в романе. В соответствии со своей художественной стратегией, сформировавшейся еще в процессе работы над предыдущим романом «Пруд» (1901–1903), Ремизов нередко использовал в качестве материала факты собственной биографии, преломляя их сквозь призму фольклора и литературной традиции прошлого, в первую очередь образцов древнерусской литературы и произведений русской классики XIX в., и одновременно насыщая текст историческими реалиями и «анекдотами», почерпнутыми из текущей газетной хроники. В результате конкретные житейские коллизии, помещенные в широкий культурный контекст, обретали первоначально не свойственный им философский смысл. Вследствие такой «объективации» (она сродни механизму мифологизации) события, происходившие в действительности, редуцировались до отдельных мелких реалий, выполнявших, среди прочего, функцию «сигналов» автобиографического подтекста. Этот художественный прием позволял поддерживать иллюзию достоверности повествования и провоцировал читателя на поиски прототипов. Между тем сам Ремизов ответственно заявлял: «автобиографических произведений у меня нет <…> ибо не совпадаю я ни с одним из моих героев, и жизнь моя прошла не так, как в рассказах идет» (Письмо к Г. И. Чулкову от 15 (28) ноября 1911 г. // РГБ. Ф. 371. Карт. 4. Ед. хр. 46. Л. 14). «Случай Сегаля» типичный пример подобного рода редукции, так как единственное, что связывает вологодского часовщика с текстом романа, – это принадлежность ему магазина, в котором когда-то служил автор.

Письма Ремизова к Сегалю, содержащие любопытные бытовые подробности и детали перипетий его литературной карьеры, свидетельствуют о том, что дружеские контакты между ними сохранялись, по крайней мере, до начала 1908 г. (см.: ГЛМ. Ф. 156. И 50920/1-14. ОФ 6453/1-14). Приятельский характер их отношений подтверждается и перепиской с Маделунгом (см.: Письма А. М. Ремизова и В. Я. Брюсова к О. Маделунгу. С. 22, 26, 34, 37 и 40). В поздней прозе Ремизова С. Л. Сегаль, «гармонист и неистощимый острослов» (Иверень. С. 243), неизменно выступает в качестве положительного персонажа (см., например, его беллетризованную переписку с женой (На вечерней заре 1. С. 157–158, 163, 166–168) и книгу «По карнизам» (Белград, 1929. С. 37)). Таким образом, сам Сегаль и члены его семьи вряд ли могли послужить источником для пессимистических построений в «Часах». Когда при публикации второй редакции романа в составе «Сочинений» Ремизов датировал его 1903–1904 г. (Шиповник 2, 1910. С. 147), хотя в действительности работа над текстом началась не ранее второй половины 1904 г., тем самым он указывал на тесную связь этого произведения с другим эпизодом своей жизни в Вологде. В начале 1903 г. между ним и ссыльными во главе с Б. В. Савинковым произошел конфликт из-за отказа будущей жены писателя С. П. Довгелло продолжать революционную деятельность в рядах партии эсеров, и в частности принимать участие в террористических актах создаваемой ими Боевой организации, в чем не без оснований усматривали ремизовское влияние. В результате оба «предателя» подверглись бойкоту, что привело Ремизова к острому переживанию комплекса «подполья» и мучительным размышлениям над феноменом «подпольного сознания» (подробнее об этом см. во вступительной статье и комментарии А. М. Грачевой к переписке Ремизова с П. Е. Щеголевым: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. СПб., 1999. С. 124–126, 166; а также литературный монтаж вологодских и херсонских писем Ремизова к жене за 1903 г., и в частности раздел «Подполье»: На вечерней заре 1. С. 153–190). Апокалиптические настроения и чувство безвременья как порождения «подпольного сознания» стали впоследствии основной темой «Часов». Поэтому при публикации первой редакции романа в 1908 г. Ремизов посвятил его «Борису С.», т. е. Борису Савинкову. Косвенным подтверждением того, что писатель подразумевал именно Савинкова, может служить точно такой же, продиктованный соображениями конспирации способ обозначения его имени редактором журнала «Золотое руно» Сергеем Соколовым в письме Ремизову от 13 февраля 1906 г.: «Стихи Бориса С. возвращаю» (эта фраза снабжена дешифрующей пометой Ремизова «Бориса Савинкова»; см.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 203. Л. 3). Во второй редакции посвящение Савинкову было снято, а весь второй том «Сочинений» посвящен С. П. Ремизовой-Довгелло.

После отмены запрета на жительство в столичных городах, в феврале 1905 г. Ремизовы переехали из Киева в Петербург и поселились при конторе журнала «Вопросы жизни», в котором писатель служил заведующим редакцией. Бурная культурная жизнь столицы, новые литературные знакомства и обилие работы в журнале, где, помимо прочего, в течение 1905 г. публиковался первый ремизовский роман «Пруд», долгое время не позволяли ему вернуться к тексту «Часов». Сделать это Ремизов смог только летом 1906 г., уже после закрытия «Вопросов жизни».

24 июня 1906 г. он писал Ф. К. Сологубу из села Берестовец Черниговской губернии, где в имении родственников С. П. Ремизовой-Довгелло жила их дочь Наташа: «Отделал большую вещь в роде чего то , написанную первоначально в Киеве 2 года назад в состоянии ужасном, а потому ужасов нагромождено пропасть. Впрочем, нет это не от этого, – не умел владеть собой. Ну, это мой последний грех. Буду просить Вас по осени заглянуть в рукопись <…>» (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Ед. хр. 410. Л. 4, об. – 5). Сологуб был не единственным, кого Ремизов намеревался познакомить с рукописью своего романа. Один из первых известных нам отзывов на «Часы» принадлежит жене Вяч. Иванова Л. Д. Зиновьевой-Аннибал. Возвращая рукопись, в недатированном письме к Ремизову (судя по содержанию, написано не ранее августа 1906 г.) она делилась своими впечатлениями: «Что касается Часов, простите, милый друг, что я там наколобродила карандашом. Это для себя скорее я писала, т<ак> к<ак> начала с середины и собиралась написать потом сначала и общее мнение. Часто возвращается на мысль это едкое, тоскливое, нервы сосущее произведение. Но, дорогой мой Алексей Михайлович, искристый, истинный талант, мною глубоко почитаемый и с болью любимый, я решусь честно и прямо сказать свое мнение, в объективной истине которого совершенно не уверена. Часы, как и Пруд, не искусство. Быть может, они ценны, даже совершенно наверное, но не в царстве Искусства, Это другое, еще небывалое, – это разъедающие червяки, которых вы оживили глодать сердца людей, эти вопящие молитвы, которые исторгаются со скрюченными пальцами, перекошенными губами и злыми и скупыми слезами. Но все, что от искусства, для художников ограничено незыблемою гранью и закованно в броню, как бы незаметна эта броня не была для читателя. У вас нет брони. Нет граней. Все, что от искусства, несет в себе какую-то сферу, разряжающую свое электричество. У вас текут какие-то светящиеся зеленым, бледным, фосфорическим светом линии, все по одному направлению, дрожа и зыблясь и прерываясь, но никогда не встречаясь во взрыве и огне. Все ваши герои слабые, не умеющие сказаться, [нрзб. 1 слово] делающие и бессильные, и бессильна, невысказанна вся сфера их окружения, и нигде даже не рисуется силуэтом то косное, то твердое, обо что могли бы раздробиться их порывы и выбить искры, „на крыльях пламенных несущие пожар“. Ужасно не то, все это, что я сказала. Пишу очень второпях, но не думаю второпях. Поэтому простите форму выражений <…>. Простите и забудьте, если совсем это не то» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 111. Л. 3, об. – 5, об.). Уже летом 1906 г. Ремизов предпринял первую попытку опубликовать «Часы». В конце июля он предложил свою «повесть» Н. П. Рябушинскому, издателю журнала «Золотое руно», с которым чрезвычайно активно сотрудничал в этот период. 24 июля 1906 г. Рябушинский ответил Ремизову: «Повесть присылайте для ознакомления» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 1, об.). Однако вскоре он на два месяца уехал за границу, а по возвращении в начале октября долго не мог приступить к чтению рукописи. В результате редактор литературного отдела «Золотого руна» А. А. Курсинский посчитал, что «Часы» отклонены Рябушинским, а причины отказа уже известны Ремизову, и 9 декабря выслал ему рукопись обратно в Петербург (см. сопроводительное письмо Курсинского автору: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 135. Л. 10). 18 декабря 1906 г. Ремизов сообщал Маделунгу: «„Часов“ не печатают. И Бог весть, когда будут печатать. На днях их мне возвратили без всякого отзыва из „Золот. Руна“. Придется, наверное, отдавать печатать без гонорара» (Письма А. М. Ремизова и В. Я. Брюсова к О. Маделунгу. С. 41).

Вскоре это недоразумение выяснилось, и «Часы» были возвращены в редакцию, где пролежали всю зиму и весну 1907 г. без движения. Наконец, Рябушинский принял, на этот раз мотивированное, окончательное решение. 18 мая 1907 г. он писал Ремизову: «Часы» немного велики, даже очень, и не могут быть напечатаны, так как я решил давать лишь небольшие беллетристические произведения» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 4). Чуть раньше стало очевидным, что не приходится рассчитывать и на отдельное издание (в конце 1906 г. «Золотое руно» выпустило в свет книгу Ремизова «Посолонь»; подробнее об этом см. в т. 2 наст. собрания сочинений), так как еще 5 марта 1907 г., отвечая на ремизовское предложение опубликовать его книгу «Чертов лог», Курсинский выразил сомнения в возможности получить на это согласие Рябушинского и пояснил: «<…> вообще вряд ли будут у нас еще какие-либо отдельные издания» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 135. Л. 15). В это время в Петербурге по инициативе приятеля Ремизова литератора А. С. Рославлева возникло новое издательство «EOS», владельцем которого стал торговец «ломаным железом» из Екатеринослава Константин Львович Саксаганский. Сам Саксаганский был далек от литературы, но зато его жена Анна Семеновна жаждала настоящей столичной славы, ибо уже успела издать отдельными брошюрами целых двадцать пять собственных пьес. Ее стремлением «погрузиться в „литературную пучину“» (Встречи. С. 56) умело воспользовался Рославлев, убедив супругов в необходимости «создать издательство с блестящими именами» (там же), в числе которых назывался и Ремизов. (Между прочим, с рекламными целями список драматических сочинений Анны Саксаганской был помещен в издании «Часов» непосредственно за текстом романа, что впоследствии послужило поводом для иронического описания в книге «Встречи» того, как Рославлев якобы «перечислил все 25» наизусть, чтобы вынудить издателя опубликовать книгу Ремизова (с. 57–58)). 22 сентября 1907 г. К. Л. Саксаганский заключил с Ремизовым договор на издание романа «Часы» тиражом до двух тысяч экземпляров с условием «печатать в средних числах ноября сего года» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 104. Л. 1; здесь же находится договор на издание «EOS’ом» сборника «Чертов лог и Полунощное солнце», который предполагалось начать печатать месяцем раньше, в середине октября 1907 г.). Роман вышел в самом начале апреля 1908 г. и небольшое число экземпляров успело даже поступить в продажу и разойтись, но через несколько дней на него был наложен арест (см. об этом: Речь. 1908. 2 (15) апр. № 79. С. 5; 8 (21) апр. № 84. С. 4). 3 апреля 1908 г. Ремизов сообщал В. Ф. Ходасевичу: «Собирался Вам мой роман „Часы“ послать, да их конфисковали (128 ст<атья>)» (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 79. Л. 2). О том же уведомили и газеты. Однако 128 статья Уложения о наказаниях применялась к произведениям, в которых цензура усматривала факты неуважения к верховной власти, что совершенно не согласовалось с содержанием ремизовского романа. Вероятно, в этом обвинении можно усмотреть рецидив «поднадзорного» периода в жизни писателя. Поэтому вскоре запрещение по 128 статье было снято, но тут же наложено по более уместной 1001 статье (за порнографию и оскорбление нравственности). Ремизову вменялись в вину два эпизода: рассказ о скотоложестве с собакою и сцена изнасилования Лидочки Костей (подробнее об этом см.: Цехновицер О. В. Символизм и царская цензура // Учен. зап. Ленингр. ун-та 1941. Вып. 11. № 76. С. 314–315).

Наконец, арест был все-таки отменен определением Санкт-Петербургского окружного суда без каких-либо изъятий текста. Впоследствии Ремизов пытался дезавуировать все эти обвинения, утверждая, что произошло недоразумение: внимание цензуры к «Часам» случайно привлекла слишком «откровенная» обложка другого издания «EOS’а» (Встречи. С. 56). Роман был замечен и довольно высоко оценен критикой. Рецензенты дружно восприняли «Часы» как этап на пути художественных исканий писателя, бесспорно обладающего выдающимся литературным талантом. В своем отклике на роман М. О. Гершензон утверждал, что Ремизов – «большое дарование и одна из лучших надежд нашей современной литературы» (М. Г. [Гершензон М. О.] [Рец.] Алексей Ремизов. Часы. Роман. Изд. Eos. СПб., 1908. 174 // Вестник Европы. 1908. № 8. С. 770). Однако это дарование «сказывается в такой странной, <…> чудовищной форме, <…> рассказ ведется так дико-причудливо, такими капризными зигзагами, психология действующих лиц так осложнена намеками, юродством, фантастикой, и, главное, внешняя манера изображения – слог, разговор – так ненужно эксцентрична, что на каждой странице вам хочется с досадою бросить книгу», но останавливает общее с автором «чувство восторженной скорби при виде метущегося во тьме и грязи человечества» (там же. С. 769), ибо «роман в целом есть один надрывный вопль скорби, вырвавшийся из сердца, измученного зрелищем человеческого страдания, уродством человека и его тоскою по небесному» (там же. С. 770). Особенно удачным Гершензону представляется изображение «душевных состояний» Христины Федоровны и Нелидова. И в этой связи у него возникает мысль, ранее уже прозвучавшая в отзыве Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, который мог быть известен критику: «Это уже что-то большее, чем литература: это обнаженное сердце борется, ликует, скорбит перед нами, оно раскрыто до дна, как в счастливейших своих вдохновениях умеют раскрывать его только великие сердцеведы (там же). Не менее высокую оценку таланту Ремизова дал Андрей Белый. Он открыл свою рецензию утверждением: «А. Ремизов – один из первых стилистов наших дней. Мы чтим в нем одного из крупнейших художников» (Яновский [Андрей Белый] [Рец.] Алексей Ремизов. Часы. Издательство «Eos. СПб., 1908. Ц. 1 руб. // Весы. 1908. № 6. С. 67). Однако, по его мнению, несмотря на наличие «ярких страниц» и «удивительных стилистических фокусов», «Часы» являются «шагом назад», так как ремизовский стиль пока «не нашел себе фабулы», поэтому не соблюдается единство формы и содержания, а «часто заемная в основном и лишь усовершенствованная в деталях техника его письма паразитирует на лирике его глубоко-страдающей души» (там же. С. 67–68). С такой оценкой решительно не согласился принадлежавший к противоборствующему символизму лагерю А. И. Куприн: «<…> Ремизову широко знаком и настоящий северный крепкий русский язык, и распоряжается им Ремизов, когда захочет, положительно блестяще, с большой оригинальностью, находчивостью и гибкостью. И природу он чувствует очень тонко <…>», а «диковинные слова: чуча, шкамарда, худорба, надолба, плешняк, нюхало, елдырник, набуркаться, напихтериться, пихтеря, ухаба, шкулепа, гундырка», которые «так и пестрят, так и скачут на каждой странице», черпает «в идиотизмах местной жизни» (А. К. [Куприн А. И.] [Рец.] Алексей Ремизов. Часы. Роман. Издание EOS. 1908. СПб. Ц. 1 р. // Современный мир. 1908. № 7. С. 127). Сравнивая Ремизова с Сологубом, Куприн делает вывод не в пользу последнего: «Умный Сологуб только притворяется старым, серым, пыльным, хитрым домовым, лукаво выглядывающим из-за печной заслонки, Ремизов – настоящий, подлинный колдун» (там же. С. 125). И определяет писателя как «самого крайнего представителя крайнего импрессионизма в современной русской литературе» (там же). Это утверждение явно не прошло мимо внимания Ремизова. Перерабатывая роман для второго тома «Сочинений», он постарался избежать прежде всего импрессионистической неотчетливости текста, прописав целый ряд деталей. Еще один концептуально значимый отклик на «Часы» принадлежит К. И. Чуковскому, который познакомился с романом только в конце 1908 или даже в самом начале 1909 г. В недатированном письме к Ремизову (судя по содержанию, относится именно к этому периоду) он восклицал: «Безумно жалею, что раньше их не читал. Если бы такое течение: мистический анархизм – существовало на самом деле, Ваш роман мог бы быть манифестом этого анархизма. Тема „Часов“ гениальная. Жаль, что мистического анархизма нету» (ГЛМ. Ф. 227. Оп. 1. Ед. хр. 58. Л. 1). Вскоре Чуковский опубликовал статью «Вселенская тошнота», где назвал ремизовскую прозу «дневником замордованного жизнью человека» и сформулировал для себя и читателей ту самую «гениальную тему» его романа: «Положительно можно сказать, что нет на свете такой мерзейшей мерзости, которой не описал бы Ремизов. <…> Ремизова тошнит от мира, – от созерцания жизни. <…> он, как никто в нашей литературе, умеет передать читателю это свое чувство вселенской тошноты, мирового головокружения. <…> Прочтите роман „Часы“, – вы поймете, что здесь широчайший захват, необъятные перспективы и что тошнота у Ремизова, поистине, мировая, вселенская и даже метафизическая тошнота. <…> Ремизов фатально неспособен изобразить какое-нибудь движение вперед, какое-нибудь развитие, созревание чего бы то ни было, – чувства или события; всякое нарастание явлений, всякая эволюция для него непередаваема: его романы топчутся на одном месте, и все у него „вдруг“, и все идет по кругу, уходит и вновь ворочается < sic!>, кружится, кружится без конца. Это мировое кружение „рвотных, блевотных, тошнотных“ сил – есть единственная тема Ремизова <…>» (Чуковский К. Заметки читателя. Вселенская тошнота // Речь. 1909. 11(24) янв. № 10. С. 3).

Осенью 1910 г. Ремизов приступил к подготовке собрания сочинений, так как 10 октября передал права на публикацию всех своих произведений, в том числе и тех, которые будут написаны во время действия договора, до 1 января 1918 г., издательству «Шиповник» (авторскую копию договора см. среди писем к нему С. Ю. Копельмана: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 129. Л. 9-10; впоследствии «Шиповник» переуступил свои права издательству «Сирин», которое в 1912 г. повторило все восемь томов). «Часы» были включены во второй том вместе с повестью «В плену» и рассказом «Пожар» под общим заглавием «Рассказы» (жанровое определение «роман» в составе «Сочинений» писатель сохранил только для «Пруда», убрав также и подзаголовки «повесть»). Этот том вышел в свет 8 января 1911 г. Характер и количество ремизовской правки позволяют говорить о принципиально новой, второй редакции романа. В первую очередь, здесь снят эпиграф, введено понятие «глава» в членения текста внутри частей, расширен ряд эпизодов (например, гораздо более подробно повествуется о Нелидове: в частности, выясняется, что он бывший чиновник, актер и учитель, что учился вместе с Сергеем Клочковым и впоследствии казненным студентом Федоровым в университете, что у него была невеста, которая умерла). Кроме того, Ремизов переименовывает многих героев романа, а безымянным дает имена. Если в первой редакции фамилией Клочков наделяется только Костя, причем лишь в самом конце романа, то во второй и другие члены семьи, и появляется она в первых же строках. Христина Федоровна превращается в Христину Михайловну Клочкову, ее дочь Еленушка – в Иринушку, кухарка Ольга – в горничную Фросю, а князь Елаваров – в князя Мыловарова. Лидочка получает фамилию Лисицына, Нелидов имя Владимир Николаевич, а студент, в которого влюблена Катя, называется Кузнецовым. И наконец, в текст вносятся значительные стилистические изменения.

В многочисленных печатных откликах на отдельные тома и собрание сочинений Ремизова в целом роман «Часы» упоминается в основном в связи с общей проблематикой его творчества и другими произведениями (см. Рыстенко А. В. Заметки о сочинениях Алексея Ремизова. Одесса, 1913. С. 31–32, 35, 38, 40, 103–104; Садовской Б. Настоящий // Садовской Б. Ледоход: Статьи и заметки. Пгр., 1916. С. 140–141 (впервые опубл. в 1912 г.) и др.). Стоит процитировать здесь и отзыв присяжного нововременского критика А. А. Бурнакина, который репрезентировал мнение «среднего читателя»: «Сила Ремизова – в факте; он занимательный рассказчик, балагур <…> Когда же действительность не дает Ремизову случаев и происшествий, когда ему негде чудачить и потешать, тогда Ремизов судорожно хватается за „индивидуальные переживания“ и преломляет действительность в изломанном зеркале личного фиглярства и самодурства. Образчиком такого „преломления“ является рассказ „Часы“, эта смешная и немощная попытка передоновщины, это натужное стремление выявить и разоблачить козни и маски неприметного „мелкого беса“. Жертвой авторского самодурства служит мальчик Костя, из которого Ремизов, в угоду своим сологубовским тенденциям, делает полуидиота, дегенерата, психического уродца. Уродец этот и является тем зеркалом, с помощью которого Ремизов запечатлевает в диких и странных изломах зло, безумие и бессмыслицу жизни, Божье попустительство, козни нечистого. Ремизовский малолетний Передонов явная клевета на детскую душу, ибо вне дегенерации нет причин его злостному душевному уродству; и весь рассказ „Часы“ – явная выдумка комнатного человечка, вздумавшего судить о жизни на основании предвзятых отвлечений и рассуждений в духе легкомысленного и явно книжного демонизма. <…> в тех рассказах, в которых он обращается к мистическому восприятию, где он мудрствует лукаво о власти судьбы и о бессилии человека, о предопределении и неведении, тут Ремизов <…> зауряд-фальшивомонетчик чувства и настроения, холоднокровно-напыщенный выдумщик страхов и ужасов. Таков весь второй том <…>» (Бурнакин А. [Рец.] Литературные заметки. (Сочинения А. Ремизова. Т. 1 и 2) // Новое время. 1911. 26 марта (8 апр.). № 12585. С. 4).

В последний раз Ремизов вернулся к этому роману в начале 1920-х гг., уже находясь в эмиграции и живя в Германии, где пытался переиздать все свои произведения. Однако «Часы» в новой, «шарлоттенбургской» редакции так и не увидели свет (см. об этом: Флейшман Л., Хьюз Р., Раевская-Хьюз О. Русский Берлин: 1921–1923. По материалам архива Б. И. Николаевского в Гуверовском институте. Paris, 1983. С. 185).

Ремизовский роман пользовался популярностью и у переводчиков на европейские языки. Еще в 1911 г. Ладислав Рышавый перевел «Часы» на чешский язык и намеревался опубликовать их в одном из пражских издательств, но, по не известным нам причинам, так и не осуществил свой замысел (подробнее об этом см. в его письмах к Ремизову 1911–1912 гг.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 191). А в 1924 г. английский перевод романа был издан в Лондоне и Нью-Йорке.

(1) Борису С. – Подразумевается Борис Викторович Савинков (1879–1925; лит. псевдоним – В. Ропшин), член партии эсеров, глава ее Боевой организации, беллетрист, поэт и публицист. Познакомился с Ремизовым в вологодской ссылке, где вместе с ним предпринял первые попытки опубликовать свои художественные произведения (см. об этом: Иверень. С. 193–215). После инцидента, произошедшего между Савинковым и Ремизовым в начале 1903 г. и послужившего «психологическим поводом» к созданию «Часов» (подробнее об этом см. в преамбуле к наст. коммент.), возобновил дружеские контакты с писателем и его женой в середине 1900-х гг. Высоко ценил творчество Ремизова и его мнения о литературе, нередко обращался к нему за профессиональными советами при работе над собственными произведениями. Их отношения продолжались вплоть до отъезда Савинкова в Россию в 1924 г. Ремизов посвятил его памяти очерк «Савинков» (Последние новости (Париж). 1932. 13 марта. № 4008), включенный затем в книгу «Иверень» под названием «Савинков. Le tueur de lions» (с. 264–272).

(2) Ибо, как во дни перед потопом… – В качестве эпиграфа Ремизов взял слова Христа, обращенные к ученикам в ответ на их вопрос «когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века?» (Мф. 24; 3). Христос предупреждает учеников, что многие попытаются прельстить их, назвавшись его именем, человечество ожидают войны, голод, мор и другие трагические события, за которыми последует знамение Сына Человеческого на небе, а лишь затем непосредственно отвечает на заданный ими вопрос: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один; / Но как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24; 36–37), и далее раскрывает смысл своих слов в цитируемых Ремизовым двух стихах. Таким образом, эпиграф призван подчеркнуть апокалиптический аспект основной темы романа – время как причина истории и, следовательно, страданий человека. Апокалиптические настроения были широко распространены на рубеже XIX и XX вв., в том числе и в близких писателю литературных и философских кругах. К концу 1900-х гг. общественные интересы переместились в социальную сферу. Поэтому, снимая эпиграф во второй редакции «Часов», Ремизов, скорее всего, стремился переакцентировать внимание читателя с христианской метафизики на экзистенциальную проблематику своего романа.

(3) Костя, почему у тебя нос кривой? – Деталь внешнего облика самого писателя. В книге «Подстриженными глазами» (Париж, 1951; гл. «Первые сказки») он рассказывает о том, как в двухлетнем возрасте, играя, «влез на комод и с комода упал носом на железную игрушечную печку» (с. 29), «перебив» себе при этом носовой «хрящик», и связывает с данным происшествием собственное «пробуждение» в сознательную жизнь. Эта травма способствовала формированию у Ремизова комплекса неполноценности и, одновременно, своей исключительности (не как все), который компенсировался в процессе творчества. Кривой или вздернутый нос становится обязательным элементом внешности целого ряда его, как правило автобиографических, персонажей, превращаясь в лейтмотив многих произведений. Носителем юношеских комплексов автора в полной мере является и Костя. Подробнее о ремизовской теме носа, в том числе и в «Часах», см.: Безродный М. Генезис лейтмотивов у А. М. Ремизова // Русская филология. Вып. 5: Сб. студ. науч. работ филол. фак. Тарту, 1977. С. 104–109; Топоров 2. С. 129–132; Горный Е. Заметки о поэтике А. М. Ремизова: «Часы» // В честь 70-летия профессора Ю. М. Лотмана: Сб. статей. Тарту, 1992. С. 197–199, 202. В последней работе детально анализируется эротический аспект этой темы.

(4) …не упускали случая ~ посмеяться над уродом. – Еще один автобиографический мотив. Ср.: «В детстве про меня говорили с досадой да и в глаза: „уродина“» (Встречи. С. 17). Восходит к теме переломленного носа (см. предыдущий коммент.) и роднит героя с главным действующим лицом другого ремизовского романа «Пруд» Колей Огорелышевым (см. об этом: Безродный М. Указ. соч. С. 107).

(5) …из часового магазина, где служил мальчиком… – Во время вологодской ссылки сам Ремизов служил бухгалтером в часовом магазине С. Л. Сегаля. Подробнее об этом см. в преамбуле к наст. коммент.

(6) …заводные ключи – т. е. ключи, которыми заводят часы. Ср. во второй редакции романа: «В кармане у него гремели часовые ключи» (Шиповник 2. С. 15).

(7) …слились в гадкую пьявку. – Этот образ, возможно, восходит к книге Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» (часть четвертая, и последняя; глава «Пиявка»), где человек, который дал укусить себя десяти пиявкам, называет Заратустру «великой пиявкой совести» (цит. по: Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 179). По свидетельству Н. Кодрянской, Ремизов узнал о немецком философе из статьи В. П. Преображенского «Фридрих Ницше: Критика морали альтруизма», опубликованной в 15 книге журнала «Вопросы философии и психологии» за 1892 г., и, находясь в своей первой ссылке в Пензе (1896–1898), сделал перевод «Заратустры», который затем безуспешно пытался опубликовать (Кодрянская. С. 147–148; см. также автобиографию Ремизова 1912 г., где писатель охарактеризовал это свое увлечение следующим образом: «И предался я Ницше, как некий святой пещерник нечистому» (Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1993. Вып. 3. С. 440; публикация А. М. Грачевой). Чуть ниже, в сцене приставания к Ольге (часть первая, глава 4), «несносной пьявкой» будет назван сам Костя.

(8) Почему это я дурак? ~ Ну идиот, разница небольшая. – Отсылка к роману Ф. М. Достоевского «Идиот», в котором разные персонажи постоянно в глаза называют князя Мышкина идиотом, а иногда и дураком. Как и у Достоевского, подобное обращение окружающих с ремизовским героем спровоцировано его непохожестью на других, однако, в отличие от князя Мышкина, для Кости оно является предметом постоянной болезненной рефлексии и причиной жестоких комплексов. С героем Достоевского его сближает и то, что оба они кончают безумием.

(9) Не мог сдержать клокотавшего чувства власти… – скорее всего,

в этом пассаже содержится намек на центральное понятие философии Ницше «воля к власти», в основе которого лежит представление о мире как непрерывной борьбе соперничающих друг с другом и стремящихся к господству над всеми остальными индивидуальных воль.

(10) …больше всего чай люблю. – За этим на первый взгляд совершенно нейтральным вкусовым предпочтением персонажа скрывается не только гастрономическое пристрастие самого автора (по свидетельству многих современников, Ремизов всегда любил чай, умел заваривать его особым способом и с радостью потчевал им гостей, а также, в соответствии с принципами собственной поэтики, наделял теми же качествами своих героев), но и отсылка к идеологическому подтексту романа. В книге «Взвихренная Русь» Ремизов вспоминал вологодский спор с Савинковым о революционной деятельности как единственном способе социального поведения, достойном мыслящего человека, в котором сам отстаивал право личности на приватное существование и иной жизненный путь, перефразируя при этом известные слова героя «Записок из подполья» Ф. М. Достоевского «Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить» (Достоевский. Т. 5. С. 174): «А я все хотел спросить: помнит ли он (Б. В. Савинков. – И. Д.), как еще в Вологде однажды я вот, как теперь, этот вопрос: „Революция или чай пить?“ Понял ли он – двадцать лет прошло! – что меня тогда мучило? В Вологде, где было так тесно, я чувствовал в себе, как и теперь, этот упор – быть самим собой» (Взвихренная Русь. С. 89–90). Впоследствии ремизовская формула «Революция или чай пить?» стала лейтмотивом его творчества, одной из ключевых идеологем, на которых зиждется историософская концепция писателя. Подробнее об этой «гастрологеме» и, в частности, ее связи с философией В. В. Розанова см. Доценко С. Обезвелволпал А. М. Ремизова как зеркало русской революции // Europa orientalis. 1997. № 2. С. 310–316.

(11) …из веселого дома «Нового Света»… – не исключено, что в названии публичного дома в пародийно-сниженном ключе обыгрывается понятие Апокалипсиса «новая земля» (Отк. 21; 1): Новый Свет как новый континент, т. е. новая земля.

(12) Казенная лавка – торгующая спиртными напитками. Казенной называлась потому, что в дореволюционной России право производства и продажи вина и водки находилось в монополии у государства и передавалось желающим только в аренду (на откуп).

(13) Господи, просвети нас… – во второй редакции эта молитва вложена в уста Костиного двойника безумного юродивого Маркуши-Наполеона (Шиповник 2. С. 22).

(14) Поравнявшись с галантерейным магазином… – автобиографическая деталь: отец писателя купец 2-й гильдии М. А. Ремизов владел двумя галантерейными магазинами в Москве (в Третьяковском проезде и на Кузнецком мосту) и держал еще две лавки в Нижнем Новгороде на ярмарке.

(15) Капулек – мужская прическа; локоны, свисающие на лоб.

(16) …мудрая головка! – Эвфемизм, смысл которого сразу же был понят приказчиком, и потому он «гадко хихикнул». Во второй редакции превращен в его прозвище (Шиповник 2. С. 24).

(17) Чуча – уродина. В. Даль полагал, что, ныне бранное, это слово произошло от названия первобытного народа (чукча или чудь), населявшего Сибирь и Пермский край (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.; М., 1882. Т. 4. С. 616).

(18) Шка́марда – областное слово, заимствованное Ремизовым из работы П. Тиханова «Брянский говор. Заметки из области русской этнологии» (СПб., 1904; Сб. ОРЯС. Т. LXXVI. № 4), где оно определено так: «ругательное выражение, тоже что дрянной человек» (с. 94).

(19) Стрекача-то, брат, дашь… – т. е. пустишься в бега.

(20) …насидишься в единичном… – имитация просторечного говора; подразумевается «одиночное заключение». Если в первой редакции общеупотребительная форма встречается впервые только в четвертой главе третьей части, то во второй редакции это просторечье всюду снято.

(21) Залезняк – колики в животе.

(22) Худорба – тощий, худощавый человек.

(23) Надо́лба – тумба, столб; употребляется как ругательство в значении: дубина, пень, дурак, болван.

(24) Хрундуча́ть – здесь: бухтеть, ворчать; от хрунить – хныкать как ребенок.

(25) Сухотка – болезнь истощения, в данном случае, вероятно, как следствие чахотки.

(26) Самоглот – здесь: обладатель непомерного аппетита Ср. другое значение этого слова: персонаж ремизовской сказки «Волк-Самоглот» из книги «Посолонь» назван так потому, что ест все подряд без разбора (см. т. 2 наст. изд.).

(27) …а называлась она голубиная… – Речь идет о легендарной Голубиной книге, упавшей на землю с небес возле кипарисового древа, которое выросло на горе Сионской на месте погребения Адама после потопа. О ней повествуется в широко бытовавшем в народной эпической традиции, и особенно в местах распространения старообрядчества, в том числе и на Русском Севере, духовном стихе XVII в., где утверждается, что Голубиная книга заключает в себе абсолютное знание о жизни, так как посвящена вопросу о начале и конце мира: «…от чего зачался наш белой свет? От чего зачал<о>ся солнцо праведно? От чего зачался и светел месец? От чего зачалася заря утрення? От чего зачалася и вечерняя? От чего зачалася темная ночь? От чего зачалися часты звезды?», и т. д. (цит. по: 60. Голубина книга сорока пядей // Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. СПб., 2000. С. 339). Ремизов был хорошо знаком с разными вариантами этого духовного стиха, включая и процитированный нами, а также со специальной научной литературой о нем.

(28) …напихтеривался пихтеря… – т. е. много и жадно ел, набивал брюхо едой подобно тому, как сеном набивают пихтерь, высокую корзину раструбом, предназначенную для его переноски. Пихтеря – обжора.

(29) Еленочка – Ремизов называет дочку Христины и Сергея именем своей племянницы Елены Сергеевны Ремизовой (1902–1976), к которой было первоначально обращено его стихотворение «Над колыбелькою» (1902), переадресованное затем собственной дочери Наташе. Именно такая форма ее имени употреблена и в ремизовском письме к П. Е. Щеголеву от 1 ноября 1902 г. (см.: Письма А. М. Ремизова к П. Е. Щеголеву. Ч. 1. Вологда (1902–1903) / Вступит. статья, подгот. текста и коммент. А. М. Грачевой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. СПб., 1999. С. 144). Этот образ, безусловно, навеян отцовскими переживаниями писателя. Недаром в следующей главе он перечисляет Наташины игрушки (лисичку, заиньку и медведюшку), а в первой главе четвертой части называет Еленочку «беленькой крошкой» (в книге «Посолонь» это словосочетание устойчиво сопутствует всем сказочным воплощениям дочери). Во второй редакции Ремизов воспользовался именем другой знакомой девочки, дочки художника Б. М. Кустодиева Иринушки, героини его рассказа «Мурка» (1912).

(30) Утивать – здесь: успокаивать.

(31) …изливал ~ свою рассолодевшую душу… – т. е. раскисшую, ослабевшую под воздействием алкоголя.

(32) Троица – церковный праздник св. Троицы отмечается в воскресенье на Неделе Пятидесятницы, восьмой по счету после Пасхи.

(33) Мордоре – красно-коричневый с золотистым отливом (от фр. mordoré).

(34) Не омег я… – Омегом называется все невыносимо горькое на вкус, а также трава из семейства зонтичных, растущая по болотам близ стоячих вод. Однако эти значения не подтверждаются контекстом. Вероятно, здесь герой искажает (неправильными словоупотреблениями пестрит вся его речь) название последней буквы греческого алфавита «омега», которое в иносказательном смысле означает «конец», т. е. эту фразу можно интерпретировать как «я не последний человек». Замена женского рода на мужской в данном случае вполне согласуется с брутальными претензиями часового мастера.

(35) Плеха (плёха) – «брань, намек на развратное поведение» (Зеленин Д. Отчет о диалектологической поездке в Вятскую губернию. СПб., 1903. С. 115 (Сб. ОРЯС. Т. LXXVI № 2)); «блядю́га, простатутка» (Халанский М. Г. Народные говоры Курской губернии. СПб., 1904. С. 21 (То же. № 5)).

(36) Хряпка – старуха, хрычовка, карга (Даль В. Указ. соч. С. 567). Тиханов приводит другое значение этого слова: «сердцевина капустного кочана, кочерыжка» (Тиханов П. Указ. соч. С. 91).

(37) Городовой спросонья схватился за селедку… – т. е. за шашку. Бытописатель жизни столицы в конце XIX в. С. Ф. Светлов относит это слово к разряду специфически петербургских (см.: Светлов С. Ф. Петербургская жизнь в конце XIX столетия (в 1892 году). СПб., 1998. С. 39).

(38) Третевошние щи – приготовленные позавчера.

(39) И не введи нас во искушение… – цитата из молитвы «Отче наш».

(40) Солнышко – Ведрышко, Выгляни! – Традиционный зачин приговора или заклички из детского календарного фольклора. Кроме непосредственного знакомства с устной традицией, Ремизов мог воспользоваться и книгой П. А. Бессонова «Детские песни» (М., 1868), где опубликован образец веснянки с подобным зачином (с. 234).

(41) Если не обратитесь… – Ремизов неточно цитирует слова Христа в ответ на вопрос учеников «кто больше в Царстве Небесном?» (Мф. 18; 1). Ср.: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18; 3).

(42) Приидите ко мне! – Евангельская цитата; ср.: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11; 28).

(43) Заушение – пощечина.

(44) Рогатина – вообще род копья с двулезвенным ножом на древке, используемого при охоте на медведя; здесь же подразумевается рогатка, продольный брус с вдолбленными в землю крест-накрест палисадинами для преграждения пути.

(45) Когда казнили его друга… – дальнейшие размышления Нелидова восходят к ремизовскому спору с Савинковым об оправданности террора. К моменту публикации «Часов» эта тема стала предметом дискуссии не только в революционных, но и в более широких общественных кругах. Позиция самого Савинкова заявлена в его нашумевших романах «Конь бледный» (1909) и «То, чего не было» (1911).

(46) Смерть за смерть… – речь идет о переданном Богом через Моисея ветхозаветном принципе «око за око, зуб за зуб»: «кто убьет человека, того должно предать смерти» (Лев. 24; 20–21). Устанавливая новый завет, Христос утверждает вместо него принцип непротивления злу насилием: «Вы слышали, что сказано: „око за око, и зуб за зуб“. А Я говорю вам: не противься злому» (Мф. 5; 38–39).

(47) …тысячелетние башни ~ Ни одна из них не доросла до небес. – Аллюзия на Вавилонскую башню, символ человеческой гордыни, проявившейся в стремлении уклониться от предначертанного Божьей волей. В наказание Бог смешал язык строителей башни, после чего они, перестав понимать друг друга, были вынуждены прервать свою работу и разойтись по разным странам. В данном случае имеется в виду относительность и неполнота человеческой мудрости.

(48) …по случаю каких-то вестей с войны. – Подразумевается русско-японская война (1904–1905), в начале которой наблюдался подъем патриотических настроений в обществе. Однако затем падение Порт-Артура (1904), поражения при Мукденах и в Цусимском сражении (1905) спровоцировали обострение социального недовольства и в конечном счете стали одной из причин первой русской революции (1905–1907).

(49) …я поступил… в лягушачью веру! – Костя уверовал в так называемые «чары над лягушкою», распространенное народное суеверие, состоящее в том, что «если иметь крючок и вилочку от пары лягушек, то можно заставить каждого по желанию чувствовать к себе любовь или ненависть» (Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / Собр. М. Забылиным. М., 1880. С. 271), т. е. обрести абсолютную власть над людьми. В книге И. П. Сахарова «Сказания русского народа», которая служила источником многих сказочных мотивов для Ремизова, подробно описывается этот способ приворота: «Чары над лягушкою принадлежат к любовным чарованиям и занесены в русскую землю с Востока. <…> Знахарь приказывает ему (влюбленному. – И. Д.) выходить утренними зорями к озерам и ловить лягушек парных. Если он успеет схватить парных лягушек, то должен положить их в продырявленный кувшин и бежать, не оглядываясь, до первой муравьиной кочки и там его зарыть. После этого он должен бежать, также не оглядываясь, до самого дома. <…> Влюбленный идет на третий день к муравьиной кочке, раскапывает и находит вилку и крючок. Эти орудия делают чудеса в любви. Если хочешь кого заставить поневоле любить себя, то стоит только зацепить девушку этим крючком – и желание увенчано. Если же девушка становится в тягость, то стоит только оттолкнуть вилкою, и она на всю жизнь остается равнодушною к самой горячей любви» (цит. по: Сказания русского народа, собранные И. П. Сахаровым. М., 1990. С. 85–86). Именно о «крючке», тонкой косточке от лягушачьей лапки, и толкует далее Костя.

(50) – Заячья – это от другого… – в этом пассаже пародируются представления народной медицины: заячью кровь и мясо используют при лечении от недержания мочи, сырой мозг – от болезней глаз (см. об этом: Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. С. 419–420). Ремизовская «игра со смыслами» заключается в том, что здесь подразумевается не реальный способ лечения, а символическое значение зайца, которому, вследствие его чрезвычайной плодовитости, в традиционной культуре приписывается особая половая мощь и удаль.

(51) На́балмаш – «не подумавши» (Тиханов П. Указ. соч. С. 59).

(52) Залезняк – см. коммент. к с. 16.

(53) Захулить (от хула) – разбранить, признать негодным.

(54) Двугривенный – серебряная монета достоинством 20 копеек; чеканилась в дореволюционной России с 1760 г.

(55) –…а который молодой человек… – здесь цитируется нравоописательное лубочное сочинение «Ключ к женскому сердцу, или как надо вести себя в обществе», которое названо чуть ниже; во второй редакции сокращенное название приводится непосредственно перед цитатой.

(56) …которого ~ сосал хмелевик… – т. е. мучило похмелье.

(57) Огузок – задняя часть чего-либо, а также всякого рода остатки (от гузно – зад).

(58) Останный – здесь: последний.

(59) Штукарь – хитрец, фигляр, фокусник.

(60) …на шармочка норовят… – пытаются промышлять на чужой счет.

(61) Набуркаться – набрюзжаться, наворчаться вволю.

(62) Отходник – золотарь, занимающийся чисткой отхожих мест.

(63) …бас, как у Шаляпина… – По свидетельству самого Ремизова, впервые он услышал Федора Ивановича Шаляпина (1873–1938) еще в свою бытность в Москве, а лично познакомился с ним уже в Петербурге, благодаря С. П. Дягилеву (Встречи. С. 140, 142). Шаляпин упоминается как персонаж снов в книге «Взвихренная Русь». Ему посвящены ремизовские очерки «Шаляпин» и «Царский конь», включенные в книгу «Встречи» (с. 135–146).

(64) Призарить – вероятно, высмотреть (от зарить.

(65) Взгоркнуть – загоревать, затосковать, вскручиниться.

(66) …как соляная… – т. е. подобная соляному столпу, в который превратилась жена Лота, нарушив запрет оглядываться на уничтожаемый огнем с небес Содом (см.: Быт. 19; 26).

(67) Каля́ный – закаленный, упорный, упрямый; Тиханов приводит другое значение: «жесткий» (Тиханов П. Указ. соч. С. 50).

(68) Кара́ндуш (или карандыш) – коротышка, недоросток; у Тиханова: «карлик, человек небольшого роста» (там же. С. 51).

(69) (69) …в какой-то одной стране Бесинии… – в простонародном сознании Ивана Трофимыча название фантастической для него страны Абиссинии совмещается с распространенным в фольклоре представлением об арапе, негре, чернокожем вообще как бесе (или черте, ведущем свою этимологию от слова «черный»). Стилистически этот пассаж восходит к посланию царя Ивана Индейского Греческому Императору Мануилу (см.: Сказание об индейском царстве // Летописи русской литературы и древности, издаваемые Николаем Тихонравовым. М., 1859. Т. II. Отд. III. С. 100–101), которое Ремизов цитирует и в написанной в 1906 г. апокрифической повести «Что есть табак» (подробнее об этом см. в т. 2 наст. изд.).

(70) Куринасы – во второй редакции «Часов» особо подчеркивается, что это люди «с кривыми носами», т. е. сразу же устанавливается их непосредственная связь с Костей, который в конце романа, впав в безумие, идентифицирует себя с учителем и сыщиком Куринасом. Е. Горный справедливо отмечает, что совмещение в этом образе носа и яиц превращает его в персонификацию фаллоса (см.: Горный Е. Указ. соч. С. 198). Скорее всего, Ремизов имел в виду не только «орнитологическое» значение, но и внутреннюю форму своего неологизма (кури нас), так как в период работы над первой редакцией романа написал повесть о происхождении табака из дьявольского уда (см. предыдущее прим. и т. 2 наст. изд.). В более позднем рассказе «Аленушка» (1912) куринас («остроносый зверь серый с короткими лапками») назван среди прочих игрушек из собственной коллекции писателя (см.: Ремизов А. Весеннее порошье. СПб., 1915. С. 27).

(71) …он победил смерть. – Герой отождествляет себя с Христом, который крестным страданием и воскресением победил смерть.

(72) А Костя ~ извивался в припадке. – С одной стороны, это аллюзия на припадки падучей у таких героев Достоевского, как князь Мышкин и Смердяков, а с другой, возможно, отсылка к древнерусским повестям о бесноватых Савве Грудцыне и Соломонии, тем более что здесь постепенно происходит переход от собственно Костиного состояния к сцене беснования метели в поле. По позднейшему свидетельству Ремизова, с этими памятниками средневековой русской литературы, переложение которых писатель сделал в 1940-е гг., он впервые познакомился во время вологодской ссылки (Ремизов А. Бесноватые. Савва Грудцын и Соломония. Париж, 1951. С. 8; подробнее об этом см.: Грачева А. М. Алексей Ремизов и древнерусская культура СПб., 2000. С. 187–207).

(73) С вечера до петухов, с первых петухов до свету… – т. е. с вечерней зари до ночи и с полночи до утренней зари. По древней традиции ночь делилась на три фазы: первые петухи (полночь), вторые (до зари) и третьи (заря).

(74) Незнамый – неизвестный, неведомый.

(75) Плисовый – изготовленный из хлопчатобумажной ткани с ворсом.

(76) Планетчик – астролог.

(77) Обер (от нем. ober – высший, главный, старший) – офицер, имеющий чин от прапорщика до капитана (с 14 по 9 класс Табели о рангах), что в гражданской службе соответствует чину от коллежского регистратора до титулярного советника.

(78) Павый – павлиний.

(79) …он не хотел тебе смерти… – во второй редакции романа причина Катиной болезни объясняется более внятно: в молодости ее отец по легкомыслию случайно заразился, скорее всего, сифилисом, который, вероятно, передался девочке по наследству (см.: Шиповник 2. С. 105–106). Именно поэтому в обеих редакциях он так настойчиво именуется развратником, хотя, на первый взгляд, не дает к тому никакого повода.

(80) Слонять слоны – ходить без дела, шататься; у Тиханова: «слоны́-слоня́ть» (Тиханов П. Указ. соч. С. 82).

(81) Спрохвала – «постепенно, не сразу» (там же. С. 83).

(82) Скесов сын – т. е. чертов сын; от скес – черт, сатана, дьявол.

(83) Ахлять – слабеть, худеть.

(84) – Так гуляла бондыриха с бондырем… – вероятно, плясовая народная песня непристойного содержания; возможно, вариант «Камаринской» (см. коммент. к с. 82). На ее абсценный характер указывает, среди прочего, присутствие в тексте бондыря (бочара), который в свадебных песнях символизирует любовника (см. об этом: Потебня А. А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава, 1883. С. 10).

(85) Шкулепа – подразумевается пенис. Скорее всего, слово образовано от шкуль (игральная бабка или специальная палка для игры, именуемая также «шляк»).

(86) …Могол великий! – Название «Великие моголы» было дано европейцами государям знаменитой тюркской династии бабуридов, основанной султаном Бабуром в 1526 г. Их империя просуществовала вплоть до 1761 г., когда попала под власть англичан.

(87) Гундырка (или гундорка – болтун, тараторка; другое областное значение: неуклюжий человек.

(88) Отходники – см. коммент. к с. 49.

(89) …гремел ~ разудалого камаря… – Речь идет о знаменитой русской плясовой песне про «комаринского мужика», которая известна во множестве, в том числе и скабрезных, вариантах под названием «Камаринская». Как танец она представляет собой перепляс, главным образом мужской. Музыкальную обработку этой песни сделал М. Глинка в 1848 г.

(90) …или в разбойники записаться в Чуркины… – Иван Трофимыч имеет в виду героя популярного лубочного рассказа «Разбойник Чуркин» писателя XIX века Пастухова.

(91) Времени больше не будет. – Неточно цитируется Апокалипсис. Ср. «времени уже не будет» (Отк. 10; 6).

(92) – Повинен смерти! – Библейское выражение, означающее «заслуживающий смерти» (см… Исх. 21, 19; Мф. 26; 66).

(93) Ратуй (т. е. ратату́й) – «петрушка (pierrot), главный герой всем известной кукольной комедии; название получил от припева им шарманке: „туй-туй-рата-туй, туй-туй-рата-туй…“» (Тиханов П. Указ. соч. С. 76).

(94) Аз есмь Господь Бог твой! – Речевая формула, в разных вариантах широко употребляемая в Ветхом Завете. Свидетельствует о том, что Костя отождествляет себя с Богом.

(95) Лы́нды лы́ндать – отлынивать от работы; у Тиханова: «гулять, лениться» (там же. С. 56).

(96) Он больше не Костя Клочков… – Здесь впервые, как бы между прочим, возникает фамилия героя, которая во второй редакции несет большую смысловую нагрузку, так как символизирует «разорванность» его сознания. Возможно, ко времени завершения работы над первой редакцией Ремизов еще не до конца осмыслил данный аспект образа Кости. Не исключено, что писатель «нашел» эту фамилию в период службы в журнале «Вопросы жизни». 27 мая 1905 г. один из его редакторов С. Н. Булгаков сообщал Ремизову: «Посылаю статью Клочкова „О народной воле“ к возврату, это статья – „для самообразования“» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 68. Л. 3).

(97) Коноплятый – рябой, пестрый.

(98) …закусил ее сахарно-выточенный носик… – автобиографическая деталь. В книге «Подстриженными глазами» Ремизов вспоминает следующий эпизод из своего детства: «…когда я еще был совсем маленький, меня в колясочке возили, в Сокольниках, а был я ласковый и любил целоваться, и, однажды, поцеловав какую-то девочку – рассказывая случай, называли имя: Валя – я этой Вале откусил носик» (С. 124). Этот эпизод вошел и в первый роман писателя «Пруд».

(99) Капулек – см. коммент. к с. 14.

(100) Шкулепа – см. коммент. к с. 74.

(101) Саваоф – одно из имен Бога (буквально: сила воинства); означает Его величие, всемогущество и славу.

(102) …повинной смерти. – См. коммент. к с. 86.

(103) И не введи нас во искушение… – цитируется молитва «Отче наш».

Крестовые сестры^*

Впервые опубликована: Литературно-художественный альманах издательства «Шиповник». СПб., 1910. Кн. 13. С. 159–297.

Другие прижизненные издания: Шиповник 5, 1911; Сирин 5, 1912; М.: Книгоиздательство «Универсальная библиотека», 1918; М.; Пб.; Берлин: Издательство З. И. Гржебина, 1923.

Рукописные источники: Черновая и Наборная рукописи, 1910 – ИРЛИ. Ф. 79 (Архив Р. В. Иванова-Разумника).

Текст публикуется по первому изданию с сохранением особенностей авторской орфографии и пунктуации, с исправлением опечаток по другим публикациям.

Замысел и содержание повести «Крестовые сестры» непосредственным образом связаны с обвинением Ремизова в плагиате, которое прозвучало 16 июня 1909 г. в подписанной псевдонимом Мих. Миров статье «Писатель или списыватель?» (БВ. 1909. 16 июня. № 11160. С. 5–6), где утверждалось, что он выдает народные сказки за собственные. Этот инцидент вызвал значительный резонанс в литературных и издательских кругах и в течение всего лета муссировался в прессе. В защиту писателя выступил в печати М. М. Пришвин, а сам Ремизов был вынужден опубликовать «Письмо в редакцию» (см. Приложения в т. 2 наст. изд.), в котором сформулировал основные принципы своей работы с фольклорными материалами (подробнее об этом см.: Письма М. М. Пришвина к А. М. Ремизову / Вступит. статья, подгот. текста и прим. Е. Р. Обатниной // Русская литература. 1995. № 3. С. 159–173). Само обвинение произвело на него столь сильное впечатление, что даже спустя многие годы Ремизов продолжал вспоминать об этом с нескрываемой горечью (см. например: Кукха. С. 81–83; Встречи. С. 21–30). По позднейшему свидетельству самого писателя, к работе над повестью он приступил в начале осени 1909 г. и сделал пять допечатных редакций (Встречи. С. 30–31). Между тем, согласно архивным материалам, это произошло лишь летом 1910 г., причем сохранились только две рукописные редакции, которые имеют отличия от первой печатной (подробное описание черновой рукописи с пометой «Ждань Боровическ. уезда Новгород. губ. 1910» и наборной рукописи, предназначенной для альманаха издательства «Шиповник», с пометой «Аландские острова. Wandrock 1910» см.: Обатнина Е. Р. Материалы А. М. Ремизова в Архиве Р. В. Иванова-Разумника // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1997 год. СПб., 2001. С. 3–23). 14 июня 1910 г. Ремизов, находившийся с 1июня в санатории М. М. Волковой в деревне Тур-Киля (Уси-Кирко, Финляндия), сообщал И. А. Рязановскому: «Я по приезде сюда начал рассказ и все дни пишу его, хочется хоть начерно написать. Рассказ из Петербургской жизни: Крестовые сестры. Ведется от первого лица – человека склонившегося. <…> Вернемся из санатории и опять надо голову ломать, как дальше. Вот тут-то у меня на Сестер крестовых и упования. Если б только удалось написать» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 9-10; стоит обратить внимание на то, что во всех известных нам рукописных и печатных редакциях рассказ ведется от третьего лица, а значит речь идет о другой, самой ранней редакции). Два месяца спустя, 9 августа 1910 г. он писал тому же адресату уже с острова Вандрок (Wandrock): «Сижу я все над „Крестовыми сестрами“ – третий месяц идет. Но не от лености тяну, Вы знаете, третий раз переписываю с отделкою. <…> Из Тур-Киля мы уехали 30 июня. До 10-ого июля проживали в Казачьем, а 10-го меня увез к себе (г. Боровичи, Новгородск<ой> г<убернии,> имение Ждань) Е. В. Аничков <…>. У Аничкова сидел я по 18-и часов над повестью моей и очень изморился. <…> А с 30 июля здесь на Аландских островах у Иванова Разумника. На этой неделе, в крайнем только случае на той – в Петербург» (там же. Л. 11). Ремизов пробыл в Финляндии до 20 августа, а 5 сентября отправился в Москву (см.: Ремизов А. М. Адреса его и маршруты поездок. 1905–1912 // РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 14). За это короткое время повесть была не только завершена, но и отдана в печать. Уже 18 сентября писатель сообщал Рязановскому: «Перед отъездом в Москву кончил „КРЕСТОВЫЕ СЕСТРЫ“ и устроил их в Шиповник. Вчера вышел XIII (13) альманах, в котором они напечатаны» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 12). С этого времени начинается двухлетний период чрезвычайно плодотворного сотрудничества Ремизова с издательством «Шиповник», совладельцы которого З. И. Гржебин и С. Ю. Копельман относились к нему с неизменной симпатией и начиная с осени 1906 г. неоднократно пытались опубликовать ремизовские произведения в своих альманахах, однако по разным причинам их совместная работа долгое время не складывалась (только единожды, в 1909 г., в «шиповииковском» сборнике «Италии» удалось поместить сказку «Мышонок»). 1 июня 1910 г. с писателем был заключен очередной договор на издание книги «„Неуемный бубен“ и другие рассказы» (хранится среди писем к Ремизову С. Ю. Копельмана 1906–1911 гг.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 129. Л. 8–8, об.), впоследствии также не осуществленное. Возможно, именно эти постоянные неудачи и побудили обе стороны действовать столь стремительно при публикации повести. 28 августа 1910 г., всего через неделю после возвращения Ремизова из Финляндии с практически готовой рукописью «Крестовых сестер», Гржебин пригласил его для переговоров в издательство, добавив при этом: «повесть Ваша нам всем очень нравится» (Гржебин З. И. Письма А. М. Ремизову. 1906–1912 // РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 97. Л. 7). А 1 сентября 1910 г. заведующий редакцией Д. Л. Вайс подписал «Условие» о праве на помещение ее в тринадцатом альманахе издательства «Шиповник» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 69. Л. 1–1, об.). Впоследствии Ремизов переосмыслил этот эпизод, умалив роль его реальных участников и приписав заслугу публикации повести Иванову-Разумнику (Встречи. С. 31), который действительно сразу же высоко оценил ее и непосредственно в день выхода в свет напечатал первую статью о «Крестовых сестрах» под названием «Бурков двор» (Русские ведомости. 1910. 17 сент. № 213. С. 2–3). Однако в момент переговоров с «Шиповником» он, скорее всего, еще не вернулся с Аландских островов в Петербург (см. об этом: Письма Р. В. Иванова-Разумника к А. М. Ремизову (1908–1944 гг.) / Публ. Е. Обатниной, В. Г. Белоуса и Ж. Шерона. Вступит. заметка и коммент. Е. Обатниной и В. Г. Белоуса // Иванов-Разумник: Личность. Творчество. Роль в культуре: Публикации и исследования. СПб., 1998. С. 39). Уже весной у владельцев «Шиповника» возник проект публикации собраний сочинений современных русских и иностранных авторов, в том числе и Ремизова (см. письмо Копельмана Ремизову от 22 мая [1910] г.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 129 Л. 5). Успех «Крестовых сестер» среди критиков и у читателей побудил их ускорить заключение договора на издание ремизовских «Сочинений», который был подписан 10 октября 1910 г. (см.: Там же. Л. 9-10; подробнее о нем см. выше в преамбуле, предпосланной нашему комментарию к роману «Часы»). В письме к Рязановскому от 13 марта 1911 г. Ремизов упоминал, что «поправляет» повесть (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 19), очевидно, для пятого тома своего собрания сочинений, выпущенного в ноябре 1911 г. Эта работа свелась в основном к незначительной стилистической правке. Единственным существенным вмешательством в текст предыдущей редакции было снятие в начале шестой главы большого абзаца с рассказом о плодотворной деятельности инспектора народных училищ Образцова в Пурховце и Покндошенской губернии. О степени популярности «Крестовых сестер» свидетельствует и поступившее в мае 1916 г. от владельцев московской «Универсальной библиотеки», печатавших массовым тиражом дешевые издания художественных произведений, предложение опубликовать именно эту повесть (см.: Ремизов А. М. Переписка с редакциями и издательствами «Разум», «Северные записки», «Унионо» и др. в связи с изданием его произведений. 1909–1920 // ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 2. Ед. хр. 25. Л. 51; в следующем письме издатели настоятельно просили автора не вносить никаких изменений в текст и предупреждали о желании избежать посылки ему корректуры (там же. Л. 52)). Вероятно, по внелитературным причинам, книга вышла только в сентябре 1918 г. и была воспроизведением редакции, помещенной в пятом томе «Сочинений». Наконец, уже находясь в Германии, Ремизов вновь вернулся к своей повести и сделал новую «шарлоттенбургскую» редакцию (частично изменил разбивку на абзацы и главки, ввел в отдельных случаях разрядки), которая вышла в 1923 г. в берлинском издательстве З. И. Гржебина (см. об этом: Русский Берлин. С. 185). Это последнее прижизненное издание, как и пятый том его собрания сочинений, посвящено С. П. Ремизовой-Довгелло.

Не меньшей популярностью пользовались «Крестовые сестры» у переводчиков. В середине января1911 г. Ф. Фриш сообщала Ремизову о готовности мюнхенского «Georg Muller Verlag» опубликовать повесть в ее переводе на немецкий язык (см.: Фриш Ф. Письма А. М. Ремизову. 1909–1912 // РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр.230. Л. 6). Вскоре к нему обратилось и само издательство (два письма к Ремизову из «Georg Muller Verlag» см.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 256). Этот перевод был выпущен в свет в 1913 г. с предисловием Е. В. Аничкова (черновик его статьи на русском языке сохранился в собрании Б. Ф. Лаврова: РНБ. Ф. 414. Ед. хр. 15). Тогда же, в январе 1911 г., просил у Ремизова разрешить ему сделать перевод «Крестовых сестер» на чешский язык и Ладислав Рышавый (см. его письма к писателю: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 191. Л. 1–4). После долгих издательских перипетий этот перевод был опубликован в Праге в 1916 г. В 1920-е гг. повесть была переведена на японский, финский и французский языки (переводы опубликованы соответственно в 1924, 1926 и 1929 гг.). В 1930 г. вышла в Торино на итальянском. И наконец, в 1946 г. в Париже было выпущено последнее прижизненное издание «Крестовых сестер» в переводе на французский, выполненном друзьями Ремизова Робером и Зенитой Вивьерами.

И критики, и друзья писателя весьма высоко оценили эту ремизовскую повесть, отметив значительный прогресс в его творчестве. Так, Иванов-Разумник в уже упоминавшейся ранее статье «Бурков двор» прямо заявлял: «…повесть прекрасная, к тому же во многих отношениях являющаяся „центральной вещью“ творчества А. Ремизова, ключом к этому творчеству. <…> и вряд ли я ошибусь, если скажу, что „Крестовые сестры“ были вообще громадным шагом вперед, расцветом таланта Ремизова…» (цит. по: Иванов-Разумник. Творчество и критика. Статьи критические. 1908–1922. СПб., 1922. С. 57, 59). Ему вторил Чуковский: «По-моему, это прекрасное произведение: нервный, напряженный, очень капризный стиль, – мастерская, уверенная лепка каждого образа, – и подлинная выстраданность логики. Впервые Ремизов не тонет в своей теме, не барахтается в ней, а владеет ею вполне, преодолев мучительное косноязычие большой, но „закупоренной“ души», и особо подчеркивал лирический характер «Крестовых сестер»: «Новая повесть Ремизова есть повесть лирическая. <…> и, благодаря этой лиричности, повесть не кажется вам каталогом всяческих подлых анекдотов <…>, а есть подлинный вопль обалдевшей, замордованной, запуганной души» (Чуковский К. Для чего мы живем. («Крестовые сестры», повесть Алексея Ремизова. Альманах «Шиповника» кн. XIII) // Речь. 1910. 26 сент. (9 окт.). № 264. С. 3). Ту же черту отмечал и Иванов-Разумник в своей второй посвященной повести статье «Между „Святой Русью“ и обезьяной. (Творчество Алексея Ремизова)»: «…ужас перед жизнью совмещается в нем с нежным и любовным отношением к этой жизни во всех ее проявлениях» (Речь. 1910. 11(24) окт. № 279. С. 3). Его точку зрения не разделила Е. А. Колтоновская, которая обнаружила в «Крестовых сестрах» исключительно апокалиптические настроения и «философию пассивного фатализма» (Колтоновская Е. А. Пути и настроения молодой литературы // Колтоновская Е. А. Критические этюды. СПб., 1912. С. 31, 36). Напротив, находившийся в этот момент в петербургской тюрьме «Кресты» приятель Ремизова по вологодской ссылке П. Е. Щеголев в письме от 25 сентября 1910 г. приветствовал выход повести: «<…> прочел я прошлого дня „Крестовых сестер“. Поздравляю Вас: вещь хорошая и богатая. Я даже укорил бы Вас за обилие богатств, закрывающих внутреннее содержание. Очень интересно, а, главное, знаменует прогресс в Вашей работе. А у нас совсем нет писателей, которые прогрессировали бы! Потом исполать (т. е. спасибо! – И. Д.). Вам за язык. Видно, что пошли Вам на благо и книжки, и Казачий переулок. Вижу, что Вы удовлетворили благородному чувству мщения, выставив начальницу. Вещь капитальная!» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 243. Л. 7, об). Критик Вл. Кранихфельд, услышавший в «Крестовых сестрах» «подпольные ноты», вместе с тем тоже отмечал и «прогресс» у писателя, и изысканность формы этого произведения: «…появилась новая повесть Ремизова <…>, и она показала, что автор не стоял на месте. Он работал и овладел формой настолько, что отдельные места ее даже поражают чистой прозрачностью рисунка. Собственно говоря, это не повесть, а лирическая поэма, в которой чувствуется определенный ритм и в которой автор намеренно повторяет отдельные фразы и строфы, периодически останавливая движение фабулы и задерживая внимание читателя на основных, так сказать, лейтмотивах поэмы. Надо признать, что это нововведение исполнено Ремизовым удачно и достигает цели». Кроме того, он обратил внимание и на другую ремизовскую новацию, по мнению критика, позаимствованную им у Сологуба, – «вкрапленные в повесть и внутренне с ней совершенно не связанные намеки на разные текущие события и даже газетные сплетни» (Кранихфельд Вл. Литературные отклики. В подполье // Современный мир. 1910. № 11 (Ноябрь). С. 97). На ту же новацию указал и профессиональный газетный критик А. Бурнакин: «…Ремизов упоенно пользуется услугами хроникеров, повторяя <…> то истории с выигрышными билетами, то анекдоты о босяках, которые едят за рубль целую крысу, то о бабе, которую заперли на чердаке, то о няньке-девчонке, которую обманули и испортили» (Бурнакин А. Новая специальность // Новое время. 1910. 29 окт. № 12440. С. 4). Он отметил также газетное происхождение истории с самоупразднением губернатора и рассказа об инспекторе народных училищ. Обилие мелких деталей, почерпнутых из полицейских отчетов и газетной хроники, счел за недостаток и А. А. Измайлов, который был непосредственно причастен к обвинению Ремизова в плагиате, так как заведовал Литературным отделом «Биржевых ведомостей», инициировавшим публикацию злополучной статьи Мих. Мирова. Вероятно, именно поэтому он жаловался на путаность и неотчетливость («целого нет») текста, якобы затрудняющие его понимание (см.: Измайлов А. Старорусские кружева. (Быль и легенда А. М. Ремизова) // Измайлов А. Пестрые знамена. М., 1913. С. 91). Вскоре появилось и первое монографическое исследование творчества Ремизова на материале восьми томов его «Сочинений» – «Заметки о сочинениях Алексея Ремизова» профессора А. В. Рыстенко (опубликовано в Одессе в 1913 г.), где впервые были отмечены некоторые фольклорные и древнерусские источники ряда мотивов в произведениях писателя, в том числе и в «Крестовых сестрах».

(1) Маракулин дружил с Глотовым~ Петр Алексеевич~ Александр Иванович~ один узкогрудый~ и усы кота… – фамилия главного героя повести Маракулин образована от слов марать, маракать, т. е. пачкать, чернить бумагу, писать начерно, исправлять писанное, и является прежде всего отсылкой к его сословной принадлежности (отец Маракулина Алексей Иванович был бухгалтером на фабрике Плотникова в Москве, а его сын, закончивший, как и сам автор, московское коммерческое училище, в начале повествования выдает талоны в богатой торговой конторе; знаменательно, что оба служат не в государственных, а в частных учреждениях, и эта черта в свою очередь сближает их с Ремизовым, принадлежавшим по своему происхождению к купеческому сословию). С другой стороны, писатель намекает здесь на маракулинскую страсть к каллиграфии и его детскую мечту стать учителем чистописания. (Подробнее об этом см.: Топоров 1. С. 146.) Фамилия его друга также семантически мотивирована в тексте, так как он становится причиной увольнения героя со службы, т. е. «проглатывает» его. Имена и отчества этих персонажей не менее значимы. Образ Маракулина имеет непосредственное отношение к «петербургскому мифу» и восходит к богатой литературной традиции, в центре которой находится «маленький человек» – двойник и одновременно антагонист основателя Петербурга. Наделяя собственного героя именем первого российского императора Петра Великого, Ремизов не только маркирует его связь с этой традицией, но и подчеркивает историософский смысл повести (см. об этом: Топоров 1. С. 147–148). А ее автобиографическая подоплека, возможно, отражена в имени Глотова. Современный исследователь усматривает здесь намек на ремизовского «обидчика» критика Александра Алексеевича Измайлова (Данилевский А. А. A realioribus ad realia // Литература и история: Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. Тарту, 1987. С. 103 (Учен. зап. Тартуского гос. ун-та; вып. 781)). Не исключено, что писатель делает более сложный ход: собственно Александром Ивановичем является другой журналист – газетчик и уголовный хроникер, приятель Ремизова Котылев, который во время скандала с обвинением в плагиате, напротив, находился в лагере его горячих защитников и предлагал разрешить ситуацию при помощи публичного мордобоя (Встречи. С. 24). Вводя в текст его имя и отчество, Ремизов подразумевает не столько реального прототипа, сколько саму моральную атмосферу этого литературного скандала, ибо расценивает последний как характерное проявление феномена «бульварной» прессы. Таким образом, ремизовский сарказм направлен не только на Измайлова, но и на газету «Биржевые ведомости». Тот же прием непрямого противопоставления используется им и при описании внешности героев. Ремизов придает обоим черты портретного сходства с Петром I (один узкогрудый, а у другого усы кота), намекая тем самым на то, что Глотов является двойником-антагонистом Маракулина.

(2) …обоим что-то по тридцать или по тридцать с чем-то… – герои являются ровесниками автора, так как во время скандала вокруг обвинения в плагиате Ремизову едва исполнилось тридцать два года.

(3) …считает он себе ~ лет двенадцать… – отсылка к образу князя Мышкина из романа Ф. М. Достоевского «Идиот», которого окружающие воспринимают как очень молодого человека, в то время как ему в начале повествования уже двадцать шесть лет (см., например, реплику генерала Еланчина по этому поводу: Достоевский 8. С. 24).

(4) …он сроду никогда не плакал… – Вспоминая собственное детство, Ремизов замечает: «Я видел человеческие слезы <…>, но я не помню, когда бы я сам плакал, а, должно быть, никогда, и если мне бывало больно, я кричал» (Подстриженными глазами. С. 35–36).

(5) …почерком Маракулин славился. – Сам Ремизов с детства увлекался каллиграфией (см. об этом: Подстриженными глазами. С. 40–48; главы «Каллиграфия» и «Куроляпка») и воспринимал письмо как высокое искусство, превратив его в одну из составляющих собственного художественного и бытового поведения. С 1900-х гг. он писал в основном полууставом, украшая не только рукописи, но и обычные письма старинной вязью. Наделение этим свойством Маракулина еще раз свидетельствует об автобиографичности данного образа. Вместе с тем у него есть и литературный источник: искусством каллиграфии владел и князь Мышкин.

(6) …по Невскому… – подразумевается центральная магистраль Петербурга – Невский проспект, одна из старейших улиц города, официально получившая это название еще в 1738 г.

(7) …бревном в глазу сидит! – Неточная цитата из Нагорной проповеди. Ср.: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7; 3). Это выражение, вошедшее в пословицу и давно являющееся языковым клише, исподволь вводит в текст одну из двух главных тем повести, которая далее будет сформулирована героем в виде сентенции «человек человеку бревно», где евангельская метафора, соединена с известным латинским изречением («homo homini lupus est» – «человек человеку – волк»). Любопытно, что одновременно здесь дана скрытая отсылка и ко второму идеологическому лейтмотиву «Крестовых сестер» – «обвиноватить никого нельзя», так как цитируемые слова произнесены Христом в пояснение своего завета «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7; 1).

(8) Пасха – самый древний и главный христианский праздник в ознаменование Воскресения Христова, установленный еще апостолами. Принадлежит к числу подвижных праздников церковного календаря, так как каждый год выпадает на разные дни. Время празднования Пасхи было окончательно определено Первым Вселенским собором: ее отмечают в первое воскресенье после весеннего равноденствия и первого мартовского полнолуния, которое происходит между 22 марта и 19 апреля (здесь и далее все праздничные даты даются по старому стилю), причем последнее число приходится иногда на понедельник, поэтому сам праздник бывает между 22 марта и 24 апреля.

(9) …вор ~ и экспроприатор. – Ремизов приводит здесь наиболее обидные для себя выражения Мих. Мирова, на которые обращал особое внимание читателей в своем открытом письме в его защиту и М. М. Пришвин. В частности, он подчеркивал, что статья «Писатель или списыватель?» называет «писателя А. Ремизова вором, экспроприатором и др. именами» (Пришвин М. Плагиатор ли А. Ремизов? (Письмо в редакцию) // Слово. 1909. 21 июня (4 июля). № 833. С. 5), подразумевая следующие пассажи Мих. Мирова: «Русский писатель г. Алексей Ремизов успел уже составить себе имя. <…> Позвольте через посредство „Биржевых Ведомостей“ рассказать читающей публике, как г. Ремизов экспроприирует (другого выражения не подберешь!) свою славу. <…> Для сборника „Италии“ г. Алексей Ремизов принес в редакцию „Шиповника“ „Мышонка“. <…> И мышонок этот, если называть вещи их настоящими именами, оказался краденым. <…> Нельзя, к сожалению, думать, что г. Ремизов увлекся однажды. Увы, я имею право предполагать, что свою экспроприацию г. Ремизов практикует как систему» (Миров Мих. Писатель или списыватель? (Письмо в редакцию) // БВ. 1909. 16 июня. № 11160. С. 5). Эти инсинуации должны были звучать тем более оскорбительно, что слово «экспроприатор» в значении «вор, грабитель» являлось расхожим термином именно уголовных газетных хроник этого периода, причем «Биржевые ведомости» пользовались им особенно часто.

(10) Аверьянов сказал: – Впредь до выяснения вашего недоразумения я хотел бы с окончательным ответом подождать. – Здесь почти дословно процитировано письмо редактора журнала «Сатирикон» Аркадия Тимофеевича Аверченко, отправленное Ремизову 18 июня 1909 г. (т. е. через день после появления статьи Мих. Мирова) в ответ на его вопрос о судьбе своих сказок в этом еженедельнике. Ср.: «<…> В „Бирж<евых> Вед<омостях>“ – читал. О первой сказке „Про мертвеца“ – не может быть и речи – она пойдет в одном из ближайших №№ – с примечанием. Что же касается 2-й и 3-й, то, до выяснения этого недоразумения в печати (я всецело согласен с Вами относительно возможности пользования материалом, конечно, с примечанием) – я хотел бы с окончательным приемом этих сказок подождать. <…>» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 1; слова, выделенные нами курсивом, подчеркнуты Ремизовым красными чернилами, а заключительная часть пассажа, после тире, отчеркнута слева одной чертой теми же чернилами). Очевидна и игра с фамилией этого ремизовского корреспондента: Аверченко – Аверьянов. В книге «Встречи» Ремизов передает слова Аверченко как сказанные ему в устной беседе (Встречи. С. 22). Между тем в заключение цитированного выше письма тот замечает: «<…> жалею, что не вижу Вас лично» (там же).

(11) …человек человеку зверь ~ человек человеку бревно…– см. коммент. к с. 99.

(12) Был он во всем, стал ни в чем. – Реминисценция из песни «Интернационал» (стихи Э. Потье, рус. перевод А. Коца).

(13) …не хироманту же с Кузнечного… – имеется в виду хиромант, т. е. гадатель по руке, живущий в Кузнечном переулке, который расположен между Владимирской площадью и Николаевской улицей (ныне ул. Марата) и входит в локус Маракулина. Следует отметить, что в Кузнечном переулке жил и умер Ф. М. Достоевский.

(14) …на соседа по углам… – т. е. живущего с хиромантом в одной комнате, обычно находящейся в нижнем или верхнем этаже дома, и снимающего в ней «угол», состоящий в основном из спального места. Подробнее о «петербургских углах», в которых селилась городская беднота в начале XX в., см.: Покровская М. И. По подвалам, чердакам и угловым квартирам Петербурга. СПб., 1903; а также очерк Н. А. Некрасова «Петербургские углы» (1843) в «Физиологии Петербурга» (СПб., 1845).

(15) …чтобы сердца не изнести… – здесь: изнурить; износить до ветхого состояния, как одежду.

(16) …по ломбардам либо в Столичный либо в Городской на Владимирский. – «Санкт-Петербургский столичный ломбард» находился по адресу: Владимирский пр., д. 14, а «Санкт-Петербургский городской ломбард» (Московское отделение) располагался в соседнем доме по адресу: Владимирский пр., д. 16.

(17) …к часовщику на Гороховой… – в 1909 г., когда происходит действие повести, на Гороховой ул. находилось семь часовых магазинов и двенадцать мастерских (см.: Весь Петербург на 1909 год. Адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. Издание А. С. Суворина. [СПб., 1909]. С. 1409–1411).

(18) …и татарин не берет. – Имеется в виду обязательный персонаж городской жизни татарин-старьевщик. Петербургская белошвейка М. И. Ключева оставила любопытные воспоминания о приходах в дом старьевщика, относящиеся к рубежу XIX–XX вв.: «Не пропускали ни одного дня, чтобы не посетить нашего двора, казанские татары, они занимались скупкою старых вещей от населения. Они ходили в длинных халатах, на голове носили тюбетейки. Придя на двор, они отрывисто кричали: „Халат, халат“, что означало: „Покупаю поношенные и старые вещи: пальто, костюмы, шубы и т. д.“ Продавцов в бедных домах было достаточно, но платили им очень мало» ([Ключева М. И.] Страницы из жизни Санкт-Петербурга. 1880–1910 / Публ. А. Л. Дмитренко // Невский архив: Историко-краеведческий сборник. СПб., 1997. Вып. 3. С. 206). Сам Ремизов вспоминал о московских татарах-старьевщиках с их выкличкой «шурум-бурум» в предисловии к книге «Встречи» (С. 9).

(19) Линолевый – изготовленный из батиста или другого тонкого полотна.

(20) …поясок боголюбский… – специальный пояс с вытканной или написанной на нем краской молитвой, носимый на теле как оберег.

(21) …его помощник Чекуров – бич пошлости… – подразумевается сотрудник журнала «Сатирикон». См. коммент. к с. 101 и 117.

(22) …квартира на Фонтанке у Обуховского моста… – речь идет о квартире в доме № 96/1, находящемся на набережной реки Фонтанки, которая вытекает из Невы у Летнего сада, а затем вновь впадает в нее у выхода в Финский залив, пересекая при этом центральную часть города. Обуховский мост построен через Фонтанку по Царскосельскому (ныне Московскому) проспекту. Дом Маракулина расположен ближе к другому мосту через Фонтанку – Семеновскому (по Гороховой улице). Он является еще одной автобиографической деталью повести, так как с 22 сентября 1907 по 22 сентября 1910 г. в смежном с ним доме № 9 по Малому Казачьему переулку проживал сам Ремизов, занимавший квартиру № 34 из трех комнат окнами во двор в пятом этаже (Ремизов А. М. Договоры и домашние условия с владельцами квартир на наем площади. 1905–1910 // РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 6-28; см. также: Топоров 1. С. 144, 148–149).

(23) …убилась кошка ~ а то и нарочно, шутки ради, осколком или гвоздиком покормил ее какой любитель… – реминисценция из романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (Ч. 4. Кн. 9. Гл. 4. «Жучка»). Коля Красоткин рассказывает Алеше Карамазову: «…каким-то он (Илюша. – И. Д.). образом сошелся с лакеем покойного отца вашего <…> Смердяковым, а тот и научи его, дурачка, глупой шутке, то есть зверской шутке, подлой шутке – взять кусок хлеба, мякишу, воткнуть в него булавку и бросить какой-нибудь дворовой собаке <…>. Вот и смастерили они такой кусок и бросили вот этой самой лохматой Жучке…» (Достоевский. Т. 14. С. 480).

(24) …массажист из бань… – имеются в виду «Центральные бани, бывшие Егорова», находившиеся по адресу: Большой Казачий пер., д. 11. Ремизов упоминает их под названием «Егоровские бани» в книге «Кукха» (с. 57).

(25) Царское – т. е. Царское Село.

(26) …из Череменецкого… – Череменецкий Богословский мужской монастырь помещался на острове в Череменецком озере к югу от г. Луги в Лужском уезде Санкт-Петербургской губернии.

(27) На Зелениной… – улица на Петербургской (ныне Петроградской) стороне, по которой первоначально проходила дорога от Петропавловской крепости к пороховому (зелейному) заводу, отсюда и происходит ее название (зельем в старину называли порох).

(28) …на Ольгин день… – память равноапостольной Ольги, великой княгини Российской, во святом крещении нареченной Еленой, празднуется 11 июля.

(29) Обводный – канал, сооруженный в 1803–1835 гг. под руководством военных инженеров Герарда и Базена; его название напоминает о том, что тогда здесь проходила южная граница города.

(30) …угол снял… – см. коммент. к с. 102.

(31) …у Воскресения в Таганке… – церковь Воскресения Христова в Таганке построена в 1671 г., снесена в начале 1930-х гг., ныне на ее месте находится сквер в самом начале Таганской улицы.

(32) …кроме кухарки Акумовны… – прислуга Ремизовых, появившаяся в их доме в Малом Казачьем переулке в период, когда писатель приступил к работе над «Крестовыми сестрами» (см. об этом в дарственной надписи С. П. Ремизовой-Довгелло на экземпляре берлинского издания повести: Каталог. С. 24). Упоминается в книге «Взвихренная Русь».

(33) Аквариум – ресторан, находившийся на Каменноостровском пр., д. 10; принадлежал Г. А. Александрову.

(34) Размогаться – разнемочься, заболеть.

(35) Стояли петровские жары… – около Петрова дня, праздника первоверховных свв. апостолов Петра и Павла (отмечается 29 июня), обычно стоит сильная жара, а солнце достигает наибольшей летней силы.

(36) …крещенский мороз. – Так называются сильные морозы, которые, как правило, бывают на Крещение или Водокрещи – 6 января в день Богоявления Господня, когда совершается водосвятие.

(37) Акумовна божественная… – В книге «Крашеные рыла́» (Берлин, 1922. С. 133) Ремизов называет Акумовну (см. коммент. к с. 108) «вещая старуха».

(38) Обуховская больница – общедоступная больница для всех сословий и обоих полов (бесплатная для лиц, уплативших городской больничный сбор); мужское отделение располагалось на наб. р. Фонтанки (д. 106) у Обуховского моста (см. коммент. к с. 104), давшего больнице название, а женское – на Загородном пр. (д. 47).

(39) Завод Бельгийского Общества – Бельгийское акционерное общество электрического освещения Петербурга, находилось по адресу: Фонтанка, д. 104/2.

(40) …подновляющийся и подстраивающийся Петербург летом. – Этот мотив восходит к роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».

(41) …мелькает красный крест белых сестер… – подразумеваются сестры милосердия из Обуховской больницы (см. коммент. к с. 110), вместе с тем здесь, как это было ранее с другими лейтмотивами, исподволь вводится одна из ключевых тем повести.

(42) Бурков дом – весь Петербург. – Ремизовская повесть, помимо религиозно-философской проблематики, насыщена скрупулезно точным бытописанием и потому вполне укладывается в жанровую традицию «физиологии Петербурга», осложненную «петербургским мифом» с его устойчивыми идеологемами и, что особенно важно для этого писателя, литературными текстами-источниками от Пушкина и Гоголя до Достоевского. Бурков дом и прилегающие к нему участки города составляют обособленное и самодостаточное пространство, репрезентирующее «весь Петербург» (о символическом аспекте этого образа см.: Топоров 1. С. 145–146). Выбирая в качестве эквивалента мегаполиса именно доходный дом, Ремизов наследует сложившемуся в XIX в. устойчивому представлению о нем как «Ноевом ковчеге» (А. И. Герцен), идеальной модели социальной структуры города (подробнее об этом см. в комментарии А. М. Конечного к воспоминаниям С. Ф. Светлова «Петербургская жизнь в конце XIX столетия» (с. 118–120)). Однако, как часто бывает у Ремизова, его формула одновременно подразумевает и конкретное печатное издание – адресную книгу «Весь Петербург», на протяжении многих лет издававшуюся А. С. Сувориным.

(43) …генеральша Холмогорова или вошь… – аллюзия на образ старухи-процентщицы из романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».

(44) …на Загородном в церкви… – имеется в виду собор Введения во храм Пресвятой Богородицы и Св. Иакова (нижняя церковь), полковой храм лейб-гвардии Семеновского полка, построенный в 1837–1842 гг. по проекту архитектора А. К. Тона при участии А. К. Росси, Н. Л. Бенуа и К. К. Мейснера, находился напротив Царскосельского (ныне Витебского) вокзала на Загородном пр. между д. 45 и 47; снесен в 1933 г., за счет чего расширен сквер, ранее примыкавший к собору.

(45) …в полдень по пушке… – подразумевается одна из старейших петербургских традиций отмечать наступление полдня выстрелом пушки с равелина Петропавловской крепости, сохранившаяся до наших дней.

(46) …на Неве из пушек палят: не то покушение, не то наводнение. – Пушечным выстрелом из Петропавловской крепости горожан исстари предупреждали о начале наводнения, а также о других экстраординарных событиях (прежде всего смерти государя), так как до постройки постоянных мостов через Неву сообщение между разными частями города, особенно весной и осенью, было затруднено. Ремизов подразумевает здесь также участившиеся с середины 1900-х гг. покушения на государственных деятелей.

(47) …с Гороховой и Загородного… – Гороховая, одна из первых улиц Петербурга, проходит между Адмиралтейским и Загородным проспектами в непосредственной близости от Буркова дома и является средней из радиально расположенных магистралей, которые сходятся у Адмиралтейства (две другие – это Невский и Вознесенский проспекты). Загородный проспект тянется от Владимирской площади до Забалканского (ныне Московского) проспекта и ограничивает участок, где помещается Бурков дом, с юга. Сохранился авторский экземпляр берлинского издания «Крестовых сестер» с наклеенным на форзаце рисунком Ремизова, изображающим план этой части города, куда включены три радиальные улицы, расходящиеся лучами от Адмиралтейства, Фонтанка, Загородный и Малый Казачий переулок с обозначением дома (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 1. Ед. хр. 112).

(48) Марсово поле – в начале XVIII в. здесь было топкое болото, из которого вытекали две речки Мья (будущая Мойка) и Кривуша (будущий Екатерининский канал; ныне канал Грибоедова). Петр I приказал осушить его и устроить луг для зверинца, затем на нем демонстрировали фейерверки, проводили военные смотры и парады, что и побудило назвать этот плац в честь бога войны. В XIX в. вплоть до 1897 г. на Масленицу и Пасху здесь устраивали гулянья с балаганами, сопровождавшиеся оживленной торговлей съестным (подробнее об этом см.: Петербургские балаганы. СПб., 2000).

(49) …на Пасху… – см. коммент. к с. 100.

(50) …Христос воскресе… –главный стих пасхального канона, исполняемый во время праздничной заутрени; на протяжении всей пасхальной недели верующие приветствуют друг друга его начальными словами; в это же время он обязательно включается и в чии отпевания.

(51) Дули – груши.

(52) Шептала – сушеные персики.

(53) Невская лавра – Александро-Невская Свято-Троицкая лавра, одна из самых молодых среди четырех лавр в дореволюционной России, была основана Петром I в 1710 г. на месте, где, по преданию, св. благоверный князь Александр Невский разбил шведов 15 июля 1241 г. В 1717–1722 гг. по проекту Д. Трезини была сооружена первая Благовещенская церковь лавры (всего в ней было одиннадцать храмов). Дальнейшее строительство продолжалось на протяжении почти всего XVIII в. 30 августа 1724 г. Петр собственноручно перенес сюда мощи Александра Невского, которые до этого находились в Рождественском монастыре во Владимире. Кроме Митрополичьего дома и других монастырских строений, в лавре было три кладбища.

(54) …праздничных меньше рубля не берет. – В праздничные дни, прежде всего на Рождество и в Пасху, обслуживающий персонал доходного дома (дворники, швейцары, полотеры и т. д.) обходил жильцов с поздравлениями и получал в ответ так называемые «праздничные» наградные деньги.

(55) Двугривенный – см. коммент. к с. 44.

(56) Богоявленье – см. коммент. к с. 109.

(57) …к братцу в Гавань… – Гаванью называется обширный участок западной оконечности Васильевского острова, одного из крупнейших в дельте Невы. Первоначально в этом районе предполагалось построить главный морской порт Петербурга, откуда и пошло название местности, однако из-за мелководья осуществить этот замысел Петра I ни в XVIII, ни в XIX в. так и не удалось. Упоминаемый здесь братец – довольно распространенный петербургский типаж. Далее, рассказывая о поездках Адонии Ивойловны на богомолье, писатель выстроит целый ряд подобных вымышленных им и действительно существовавших «блаженных», «святых» и «старцев», появление которых в тексте повести объясняется не только тем, что они пользовались популярностью в простонародной среде, но и исключительным интересом к сектантству на рубеже 1900-1910-х гг. в непосредственном литературном окружении Ремизова. Это явление в культуре начала XX в. подробно анализируется в монографии А. Эткинда «Хлыст» (М., 1998).

(58) Семеновец – гвардеец Семеновского полка, который был создан в 1683 г. как потешный петровский полк и стоял в подмосковной деревне Семеновская, давшей ему название. С 1700 г. лейб-гвардейский. Всегда находился под патронажем императора. В 1742 г. казармы Семеновского полка были перенесены с Мойки (у Синего моста) за Фонтанку, где по проекту Ф. И. Деменцова в 1800 г. был выстроен новый казарменный комплекс с обширными плацами, к началу XX в. еще не до конца утративший свое доминирующее значение для этой местности, что и отражено Ремизовым в тексте повести: здесь постоянно упоминаются то Семеновский мост, то казармы, то сами семеновцы, то их полковая церковь, так как они окружают Бурков дом.

(59) Вязьма (или Вяземская лавра) – место обитания петербургского дна с середины XIX в. Располагалась в южной части Сенной площади между Обуховским (ныне Московским) проспектом и Фонтанкой на землях, ранее принадлежавших князю Вяземскому, откуда и пошло ее название.

(60) Рождественский пост – начинается 15 ноября и заканчивается с первой звездой в навечерие Рождества Христова 25 декабря.

(61) …панихиду ~ Вечную память. – в ремизовском тексте два стиха одной и той же стихиры названы как самостоятельные песнопения чина отпевания, и кроме того, между ними помещено некое «Надгробное рыдание», не входящее в канон, и скорее всего, относящееся к совершенно иной традиции. Не исключено, что это последнее может оказаться даже жестоким романсом.

(62) «Сатирикон» – еженедельный юмористический журнал, выходивший в Петербурге с 1908 по 1914 г. (изд. М. Г. Корнфельд, ред. А. А. Радаков, с № 9 – А. Т. Аверченко); в числе его постоянных сотрудников были А. Т. Аверченко, Саша Черный, Тэффи, П. П. Потемкин и др. О мотивах упоминания «Сатирикона» на страницах повести см. в коммент. к с. 101.

(63) Андрей Тяжелоиспытанный – псевдоним А. В. Прохорова, автора популярных лубочных изданий 1900-х гг.

(64) Эльза Гавронская ~ Похищение Людмилы…– перечисляются лубочные сочинения.

(65) …у Суворина… – книжная торговля Суворина производилась по адресу: Эртелев пер., д. 6, т. е. в том же помещении, где располагались редакции его изданий – газеты «Новое время», журналов «Исторический вестник» и «Журнал театра Литературно-художественного общества», а также суворинская типография и книгоиздательство.

(66) …у Вольфа… – Товарищество «Вольф, М. О.» имело три книжных магазина: в Суконной линии Большого Гостиного двора, 18; на 16-й линии Васильевского острова, д. 5–7; на Невском пр., д. 13.

(67) …у Митюрникова… – братья Митюрниковы владели двумя магазинами: Иван Иванович – на Литейном пр., д. 31; а Федор Иванович – на Итальянской ул., д. 15.

(68) …на Невском, в Гостином, на Литейном…– здесь было множество книжных магазинов.

(69) …в единственном по Гороховой книжном магазине… – находился по адресу: Гороховая, д. 17, принадлежал Юлиусу Карловичу Гаупту и действительно был единственным на этой улице.

(70) Надо от всего отряхнуться! – подразумеваются строки «Марсельезы»: «Отречемся от старого мира, / Отряхнем его прах с наших ног».

(71) …на Смоленском похоронен. – Смоленское кладбище находится на Васильевском острове и расположено вдоль реки Смоленки. Оно возникло в конце 1730-х гг. и в начале XX в. было одним из самых больших в городе. Кроме православного, включает в себя также лютеранское и армянское кладбища, находящиеся на другом берегу Смоленки.

(72) …на Садовой… – улица, идущая от Марсова поля до Калинкинской площади (ныне пл. Репина).

(73) …суровская лавка… – торгующая бумажными, а также легкими шерстяными и шелковыми тканями.

(74) Миткаль – бумажная ткань, ненабивной ситец.

(75) Забалканский – ныне Московский проспект. Во времена Ремизова именовался Забалканским в память о русско-турецкой войне (1877–1878), так как войска уходили по нему из столицы на Балканы. До этого назывался Обуховским, потому что начинался у Обуховского моста (см. коммент. к с. 104).

(76) …в Верхотурье у Федотушки Кабакова… – В письмо к А. Маделунгу от 17 (30) марта 1908 г. Ремизов вклеил несколько газетных вырезок, среди которых две, помеченные им 1908 г., были посвящены делу старца Федотушки из Верхотурья. В первой, более краткой, сообщалось следующее: «7 февраля выездной сессией окружного суда в Верхотурье, Перм. губ., началось разбором дело о старце „Федотушке“. Живя уединенно в лесу и выдавая себя за иеромонаха, Федотушка привлекал толпы паломников, преимущественно женщин. Некоторых богомолок Федотушка оставлял при себе, для удовлетворения своих страстей, а потом убивал. Дело раскрылось благодаря одному солдату, жена которого ушла к Федотушке и не возвратилась. Около жилища Федотушки власти обнаружили целое женское кладбище» (Письма А. М. Ремизова и В. Я. Брюсова к О. Маделунгу. С. 47; слова, выделенные курсивом, подчеркнуты Ремизовым). Во второй вырезке тот же случай описывается более детально. Эти вырезки свидетельствуют не только о методах работы писателя над повестью, но и о его живом интересе к проблеме сектантства (см. об этом в коммент. к с. 114), а выстраиваемый Ремизовым ряд со всей определенностью указывает на отсутствие у него иллюзий в отношении подобного «народного богоискательства», которые питали многие его современники. Следует отметить, что о деле «старца» Федотушки сообщали и «Биржевые ведомости» (1908. 9 февр. № 34. С. 5; разд. «Судебная хроника»).

(77) Старины – былины.

(78) Обвиноватить никого нельзя! – 11 (24) мая 1909 г. в период работы над повестью Ремизов писал Маделунгу: «Еще не исполнен один завет, который исполнить до конца следует: – нет виноватых. Только при исполнении его возникнет (конечно, при мастерстве – это уже само собой) картина жизни. Всякий идет к своей цели и всякий прав» (Письма А. М. Ремизова и В. Я. Брюсова к О. Маделунгу. С. 49). Современный исследователь справедливо полагает, что в этот момент писатель размышлял над словами короля Лира «Нет в мире виноватых! нет! я знаю!» и их интерпретацией в работе своего близкого друга философа Льва Шестова «Шекспир и его критик Брандес» (см.: Данилевский А. А. A realioribus ad realia. С. 99, 115).

(79) …псковитянка, как величают ее артисты… – аллюзия на оперу Н. Римского-Корсакова «Псковитянка» (1872).

(80) Флюндра – игрушка из коллекции Ремизова, в которой, в частности, имелись «две „каменные“ (роговые) рыбы: „Симпа“ и „Флюндра“, на которых держится остров „Бур-Бурун“» (Кожевников П. Коллекция А. М. Ремизова (Творимый апокриф) // Утро России. 1910. 7 сент. № 243. С. 2). В ремизовской автомифологии Бур-Буруном именовался остров Вандрок, на котором создавалась одна из редакций повести (см. об этом в преамбуле к наст. комментарию).

(81) …с Сенной… – площадь в центральной части Петербурга, расположенная у начала Забалканского проспекта. В 1740-е гг. здесь торговали сеном и дровами.

(82) …к Осташкову в Нилову пустынь… – Нилова (Нила Столобенского) мужская пустынь расположена в восьми верстах от г. Осташкова Тверской губернии на острове Столобенском, находящемся на озере Селигере. Основана в середине XVI в. преп. Нилом Столобенским. В день храмового праздника (27 мая) к его мощам стекалось до пятнадцати тысяч паломников.

(83) …на том свете ходила она по мукам. – Видение Акумовны восходит к распространенному в апокрифической литературе жанру «хождений», центральным произведением которого является «Хождение Богородицы по мукам», чрезвычайно интересовавшее Ремизова. Однако еще А. В. Рыстенко заметил, что «хождение по мукам» Акумовны навеяно не этим апокрифом, а «целым рядом сходных и однородных загробных видений и хождений, столь популярных на Западе и у нас» (Рыстенко А. В. Заметки о сочинениях Алексея Ремизова. Одесса, 1913. С. 45). Современная исследовательница предлагает в качестве текста-источника ряд мотивов ее видения «Хождение на тот свет Феодоры» из Жития Василия Нового (см. об этом: Тырышкина Е. В «Крестовые сестры» А. М. Ремизова: Концепция и поэтика. Новосибирск, 1997. С. 76).

(84) Манто – широкое дамское пальто, обычно меховое.

(85) Фролов день – так называется в народе день памяти свв. мучеников Флора и Лавра, отмечаемый 18 августа.

(86) Покров – праздник Покрова Пресвятыя Богородицы, приходится на 1 октября.

(87) …лесные и водяные хозяева. – Имеются в виду леший и водяной.

(88) …на престольный праздник… – т. е. праздник того святого, которому посвящен храм, где он отмечается.

(89) Надеждинские курсы – речь идет о Специальных курсах Б. В. Шкловского для подготовки к экзамену на аттестат зрелости и в Женский медицинский институт, находившихся по адресу: Надеждннская ул., д. 33.

(90) Театральное училище – находилось по адресу: Театральная, д. 2 (ныне ул. Зодчего Росси).

(91) Медицинский – Женский медицинский институт (Архиерейская ул., д. 6–8), одно из трех высших учебных заведений для женщин в Петербурге.

(92) …к батюшке Ивану Кронштадтскому в Кронштадт… – Иоанн Кронштадтский (в миру Иван Ильич Сергиев; 1829–1908), священник Андреевского кафедрального собора в г. Кронштадте, проповедник и духовный писатель. Канонизирован Русской православной церковью в 1990 г.

(93) Христово Воскресение – т. е. Пасха.

(94) …в детстве хотел Маракулин быть кавалергардом ~ разбойником ~ учителем чистописания. – Деталь автобиографии Ремизова. Подробнее об этих мотивах в повести см.: Доценко С. Почему Маракулин хотел стать разбойником (из комментария к повести А. Ремизова «Крестовые сестры») // Блоковский сборник. К 70-летию З. Г. Минц. Тарту, 1998. Вып. 14. С. 144–159.

(95) Святки – время от Рождества (25 декабря) до Крещения (6 января).

(96) …запевом о семи турах и матери их турице… – зачин былины «Василий и Батыга», известной во множестве вариантов. Ремизов мог основываться на ряде печатных источников, однако, учитывая, что большинство фольклорных сборников, включающих эту былину, было опубликовано уже после выхода в свет его повести, с полной уверенностью можно говорить лишь об издании «Онежские былины, записанные Александром Федоровичем Гильфердингом летом 1871 года» (СПб., 1894. Т. 1).

(97) …Илья Муромец ~ Чурилья-игуменья ~ Игримище-Кологренище ~ о Усах-молодцах… – здесь называются былины из сборника «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым», составленного в середине XVIII в.

(98) Потихоньку, скоморохи, играйте… – Ремизов цитирует песню о скоморохах, опубликованную в сборнике А. Д. Григорьева «Архангельские былины и исторические песни» (М., 1904. Т. 1. С. XXIII).

(99) …письмо Онегина… – далее цитируются первые строки письма Онегина к Татьяне из романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» (глава восьмая).

(100) …на Федоровской неделе… – день памяти св. великомуч. воина Федора Тирона отмечается 17 февраля, а также в субботу первой недели Великого поста (так называемая Федорова суббота).

(101) …как на Троицу… – см. коммент. к с. 26.

(102) Николаевский вокзал – ныне Московский, сооружен в 1844–1851 гг. по проекту архитектора К. А. Тона.

(103) …на Пороховые заводы… – строительство этих заводов началось по указу Петра I в 1715 г. в районе реки Охты; возникшие возле них поселения «работных людей» получили название Пороховые.

(104) Ильинская пятница – имеется в виду пятница перед днем памяти пророка Илии (отмечается 20 июля), одна из двенадцати пятниц, приуроченных к датам больших церковных праздников и особо почитаемых святых. Культ Пятницы восходит к язычеству (почитанию богини плодородия); в христианскую эпоху языческую Пятницу сменила св. великомуч. Параскева (греч. «пятница»).

(105) …через Владимирский ~ у Пяти углов… – здесь неточность Ремизова: Владимирский проспект идет от Невского до Владимирской площади, в то время как Пять углов отстоят от нее на целый квартал по Загородному проспекту. Пятью углами горожане называют перекресток, образованный пересечением Загородного проспекта с Разъезжей улицей и примыкающей к нему Троицкой улицей (ныне ул. Рубинштейна), который действительно имеет пять углов.

(106) …на Муринском в Лесном… – в Лесном, нагорной северной части Выборгской стороны за Лесным институтом, было два Муринских проспекта – 1-й и 2-й.

(107) Красная горка – первое воскресенье после Великого поста; название восходит к языческому празднику весны. С этого дня разрешается совершать браковенчание.

(108) Покров – см. коммент. к с. 126.

(109) …на Маслену… – неделя, предшествующая Великому посту.

(110) …на даче в Шувалове… – дачная местность вокруг Суздальских озер к северу от Петербурга, называемая так по имени прежнего владельца этих земель графа А. П. Шувалова; ныне вошла в черту города.

(111) По синим волнам океана… – романс на стихи М. Ю. Лермонтова «Воздушный корабль» (1840).

(112) …на заговенье они поженились. – Заговеньем называется последний день мясоеда, канун поста. На мясопустной неделе, как правило, не играют свадеб, так как считается, что брак будет несчастливым.

(113) …физикой Краевича… – имеется в виду пользовавшийся большой популярностью учебник физики, написанный выдающимся педагогом и преподавателем Константином Дмитриевичем Краевичем (1833–1892).

(114) Воздвиженье – праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня отмечается 14 сентября.

(115) Случилась в то время ~ перепись собак. – Факт из биографии самого Ремизова: после закрытия журнала «Вопросы жизни» для заработка он брался за любую работу и однажды принимал участие в переписи собак и автомобилей в Петербурге (см. об этом: Кукха. С. 49–50).

(116) …нашла себе уроки в какой-то частной гимназии…– подразумевается Рождественское коммерческое училище М. А. Минцловой (Суворовский, 23), в котором в 1906 г. работала С. П. Ремизова-Довгелло. В книге «Кукха» писатель замечал: «„Образцовая“ гимназия, где учила С. П., оказалась просто мошеннической» (с. 49). Перипетии этой истории, очевидно, были хорошо известны друзьям Ремизовых. Недаром П. Е. Щеголев расценил эпизод с частной гимназией в повести как «удовлетворение благородному чувству мщения» (см. об этом в преамбуле к наст. комментарию).

(117) Стражда – здесь: страдание.

(118) …у ворот Спасской части… – четвертый участок Спасской части находился на Садовой ул. в д. 58. Именно в этой части Порфирий Петрович допрашивает Раскольникова в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».

(119) Татьянин день – память св. мученицы Татианы отмечается 12 января.

(120) Учился он в частном московском реальном училище… – еще одна автобиографическая деталь: Ремизов тоже закончил в Москве Александровское коммерческое училище.

(121) …с одной стороны копии с нестеровских картин ~ Между Святой Русью и обезьяной… – речь идет о картине М. В. Нестерова «Святая Русь» (1901–1906, Русский музей, Санкт-Петербург).

(122) Сиречь – то есть.

(123) …самодержавно управлять земным шаром… – намек на ремизовского приятеля Председателя Земного Шара поэта Велимира Хлебникова и его философско-эстетические концепции. Подробнее об этом см.: Данилевский А. А. A realioribus ad realia. С. 110–112.

(124) …за московское восстание крест дали… – подразумевается так называемое Московское восстание в декабре 1905 г. В его подавлении принимал участие Семеновский полк (см. об этом: Владимиров В. Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка в декабрьские дни на Московско-Казанской железной дороге. М., 1906).

(125) …в Великую французскую революцию действовали вовсе не Робеспьер и Марат ~ действовал Гуго Копет и погибал за свои злодеяния с королем Людовиком. – Максимильен Робеспьер (1758–1794) и Жан Поль Марат (1743–1793) были вождями Великой французской революции (1789–1793) и руководителями Конвента, казнившего короля Франции Людовика XVI (1754–1792), который после свержения официально именовался Гуго Копет.

(126) …заявил полиции о розыске пасхального извозчика с этим ~ замечательным яйцом, о чем оповестил на третий день все петербургские газеты. – На третий день Пасхи 1910 г. в разделе «Хроника» петербургской газеты «Биржевые ведомости» (вечерний выпуск) было помещено следующее объявление: «Полковник гвардии барон Боде, служащий в гофмаршальской части, заявил полиции просьбу о розыске извозчика, на котором в первый день св. Пасхи он забыл яйцо, полученное в Царском Селе» (БВ. 1910. 20 апр. (3 мая). № 11671. С. 3; слова, выделенные нами курсивом, в газете даны полужирным шрифтом).

(127) …Россия ~ своим искусством покажет себя ~ Парижу… – на то, что Ремизов цитирует здесь рекламные сообщения в петербургских газетах о дягилевских Русских сезонах в Париже, обратили внимание еще рецензенты повести Кранихфельд и Бурнакин (см. об этом в преамбуле к наст. комментарию).

(128) Семик – четверг перед Троицей на седьмой неделе после Пасхи. В этот день принято поминать покойников на кладбищах, а также ходить в рощи, завивать венки из березовых веток и украшать сами деревья лентами, гадать о браке.

(129) Около памятника Петру… – имеется в виду знаменитый «кумир на бронзовом коне», которому многим обязан «петербургский миф», памятник Петру I («Медный всадник»; 1768–1782) работы Э.-М. Фальконе. Герой ремизовской повести уподобляется в этой сцене пушкинскому Евгению из поэмы «Медный всадник».

Пятая язва^*

Впервые опубликовано: Пятая язва / Литературно-художественные альманахи издательства «Шиповник». Кн. 18. СПб., 1912. С. 109–201.

Прижизненные публикации: Пятая язва / Ремизов А. Подорожие. СПб.: Сирин. 1913. С. 43–156; Пятая язва. Берлин – Петербург – Москва: Изд. З. И. Гржебина. 1922. 116 с.

Тексты-источники: 1) Памятники отреченной русской литературы. Собраны и изданы Николаем Тихонравовым. Т. II. М., 1863 (Далее: I.); Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием Кушелевым-Безбородко. Вып. 3. Ложные и отреченные книги русской старины, собранные А. Н. Пыпиным. СПб., 1862 (Далее: II.); 2) Русская историческая библиотека. Т. 13. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. 2-е изд. СПб., 1909 (Далее: III.); 3) Полное собрание русских летописей. Т. 3–4. Новгородские летописи. СПб., 1841 (Далее: IV.); 4) Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1892. Т. 9 (Далее: V.).

Печатается по тексту первой публикации с исправлением опечаток.

Замысел произведения «Пятая язва» возник у Ремизова в 1909 г., в период завершения работы над «петербургской» повестью «Крестовые сестры» (1910). Писатель вспоминал об истоках нового художественного замысла: «…повесть „Пятая язва“. Человек среди человекообразных. Наша провинциальная глушь, <…> уездный город Костромской губернии Галич – матерьял рассказа И. А. Рязановского» (Встречи. С. 39).

Иван Александрович Рязановский (6.08.1869–1921?) – историк-архивист, археолог, библиофил, юрист. Окончил ярославский Демидовский юридический лицей. Служил в Костромско-Ярославском акцизном управлении, с 1899 г. – в костромском Окружном суде. С 1900 г. исполнял должности судебного следователя и городского судьи, с 1903 г. был судебным следователем 2-го участка Варнавинского уезда Костромского Окружного суда. В 1906 г. вышел в отставку. В 1909 г. причислен к 1-му департаменту министерства юстиции в Петербурге. В 1912 г. перешел в Кострому на место Секретаря костромского Губернского присутствия. В это время по поручению Губернской ученой Архивной комиссии организовывал Романовский музей. После окончания устройства музея вышел в отставку и в 1914 г. переехал в Петроград (подробнее см.: <Биографическая справка И. А. Рязановского> – РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 269. Л. 1). Ремизов познакомился с Рязановским через М. М. Пришвина и долгие годы поддерживал с ним теснейшую дружескую связь. В 1910-е гг. именно с Рязановским писатель наиболее подробно обсуждал вопросы, связанные с изучением древнерусской культуры. В открытке к нему от 24 декабря 1909 г. Ремизов писал о начале работы над новым произведением: «С Новым Годом! <…> Ждет: „обвинительный акт“» (ГЛМ. Ф. 19 ОФ 3462/1-28). Косвенное отражение изначального авторского замысла «Пятой язвы» можно также найти в письмах к Ремизову Р. В. Иванова-Разумника, с которым литератор делился размышлениями о новом произведении. В письме от 1 ноября 1911 г. критик спрашивал: «Напишите о судебном следователе и „обвинительном акте России“. Подвигается? Приеду – прочтите» (РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 115. Л. 35 об.). В послании от 17 ноября он, очевидно получив письмо Ремизова, вновь вернулся к этой теме: «О следователе не пишете, а все читаете – это хорошо; когда доспеет само „выпрет“ <…>. Хотелось бы, чтобы эта вещь вышла большой повестью, вроде „Сестер“; да вряд ли и выйдет меньше – материал слишком обширен. На „роман“ бы хватило. И можно действительно сделать большую вещь» (Там же. Л. 36). Летом 1912 г. Ремизов совершил путешествие по русской провинции, оказавшее значительное воздействие на формирование идейно-художественной концепции нового произведения.

С 9 по 31 июля 1912 г. (о времени посещения см.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 15) писатель гостил в имении А. А. Рачинской (село Бобровка Тверской губернии), где продолжал работу над повестью. Вероятно, название села отразилось в фамилии главного героя. В Бобровке Ремизов закончил и тут же стал переделывать текст «Пятой язвы». Мотивы неудовлетворенности написанным звучат в его июльских письмах А. Блоку. Так, 22 июля Ремизов сообщал: «Сиднем сидел тут все дни: пишу следователя Боброва. Очень устал я. Кончил всю повесть, перечитал – две последние главы „Вождь жизни“ и „Один бреука“ никуда не годятся: не могу приняться переделывать. А надо, непременно надо» (ЛН. Александр Блок. Новые материалы и исследования. М., 1981. Т. 92. Кн. 2. С. 108). А в письме, датированном с 26 на 27 июля, он отметил, что «как раз сегодня принялся за исправление неудовлетворяющих <…> страниц» (Там же. С. 109).

Окончательный этап работы над текстом был связан с поездкой Ремизова в Кострому к И. А. Рязановскому. Писатель вез с собой рукопись повести и ехал с творческой задачей, обозначенной в письме к Рязановскому от 1/14 июля 1912 г.: «Желания мои такие: хочется мне сейчас привести в порядок повесть о следователе и с рукописью, которую я мог бы прочитать, не спотыкаясь, к Вам в Кострому. У Вас посидеть и сделать всякие исправления и вставки» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 29). В письме Рязановскому от 3/16 июля он замечал: «Числа 7-го хотел бы к Вам выехать в Кострому, боюсь, дома ли Вы? <…> Хочу в Костроме воздухом – духом русским подышать» (Там же. Л. 31). Почти те же слова повторены в письме Ремизова Б. А. Садовскому от 8/21 августа 1912 г.: «„Дубоножие“ писалось все лето и теперь кончилось. Буду переписывать. Завтра еду в Кострому подышать русским духом» (РГАЛИ. Ф. 461. Оп. 1. Ед. хр. 113. Л. 5).

Ремизов был в гостях у Рязановского с 10 по 20 августа (о времени посещения см.: ГЛМ. Ф. 19 ОФ 3463/1-3; РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 15). Впоследствии он вспоминал: «За неделю среди книжных сокровищ я не то что выкупался, а прямо сказать, выварился в книгах. В эти незабываемые дни не могло быть и речи заснуть. Сам бессонный хозяин подымал меня ни свет ни заря, да и среди ночи, вдруг вспомнив о каком-нибудь замечательном первом издании или рукописной, мне очень полезной книге <…> За семь дней и семь ночей я узнал о книге в „себе самой“ и понял, что такое книжник в царстве своих книг. <…> я сам весь был в книге. Сохраняю мою костромскую память – „рязановскую“ <…> в „Пятой язве“» (Подстриженными глазами. С. 155). Именно в Костроме окончательно сформировался внутренний контекст повести, которым стала древнерусская литература. В письме от 20 августа к Блоку Ремизов сообщал об итогах своей поездки: «Насмотрелся я старины, надышался русской речью. Повесть мою еще раз переписал, теперь получше стала. Очень тяжко исправлять, когда голова зашла за голову, все написанное не удовлетворяет. <…> По вечерам Пролог читали (рукописный) времени ц<а>ря Василия Ивановича» (ЛН. Александр Блок: Новые материалы и исследования. Т. 92. М., 1981. Кн. 2. С. 108).

«Пятая язва» была опубликована в альманахе «Шиповник» с датой «1912 г. с. Бобровка». В 1913 г. публикация без изменений текста была повторена в сборнике «Подорожье» с датой «1911–1912». Берлинское издание 1922 г. имеет посвящение С. П. Ремизовой-Довгелло и дату: «1911–1912. 1922. Charlottenburg». По тексту проведена стилистическая правка (устранение черт «народного стиля» – сказового повествования, изменение строфики). Однако в целом текст 1922 г. – не редакция, а вариант первоначального текста.

Появившись в альманахе «Шиповник», повесть «Пятая язва» сразу же привлекла к себе внимание критики. Большинство рецензентов самых разных направлений восприняли ее как обобщающее произведение о России, сопоставимое с повестями Горького и Бунина. Так, например, В. Львов-Рогачевский отмечал: «Перед вами – новый „городок Окуров“ или Студенец, а в нем – новый Кожемякин – следователь Бобров, летописец Студенца и всей России. Только летопись Кожемякина была написана слезами любви, а „временник“ Боброва написан желчью ненависти» (Современный мир. 1912. № 11. С. 362). Нововременский автор А. Бурнакин, фактически написавший не рецензию, а памфлет на Ремизова и его произведение, бичевал «Пятую язву» как «повесть, в которой обличается провинция, <…> оплевывается Россия <…> Было это, было. Сначала „Мелкий бес“, потом „Городок Окуров“, потом „Деревня“» (Новое время. 1912. № 13212. 21 дек. С. 5). Вычленив главную тему произведения, критики, в основном, не поняли его художественной целостности, глубокой взаимосвязи между судьбой города Студенца (символа России) и трагедией главного героя. Образ Боброва истолковывался по-разному: как символ интеллигенции, «разочаровавшейся» в революции (В. Боцяновский. – БВ. 1913. № 13341. 11 янв. веч. вып. С. 5); как воплощение «всей оппозиции русской» (С. Любош. – Современное слово. 1912. № 1728. 28 окт. С. 2–3); как тип идеалиста, потерпевшего крах при столкновении с действительностью (В. Голиков. – Вестник знания. 1913. № 2. С. 235) и т. п. При этом многие критики сочли сюжет о Боброве одним (подчас даже излишним) эпизодом из серии историй о жизни студенецких обывателей. Причиной непонимания было то, что большинство рецензентов прикладывали к повести мерки старой реалистической литературы, не учитывали специфику художественного метода писателя. Отмечалась близость ремизовской манеры к традициям Гоголя, Достоевского, но зачастую это расценивалось как подражательность: «Это странная, необычная повесть – дикая смесь Достоевского с Гоголем» (Л. Мович. – За 7 дней. 1912. № 49. С. 2164); Ремизова «хоть кипятком, хоть холодной водой, а он знай свое: хочу быть Гоголем, да и баста» (А. Бурнакин. – Новое время. 1912. № 13212. 21 дек. С. 5). Более тонкие критики (например, Е. Колтоновская. – Новый журнал для всех. 1912. № 12. С. 100) расценивали эту преемственность как типологическое сходство писательской индивидуальности.

Почти никто из рецензентов не отметил использования в повести традиций древнерусской литературы, существенных для понимания произведения. На них указали только А. Измайлов и П. Щеголев, хорошо знавшие увлечение Ремизова древней книжностью. Измайлов подчеркнул присутствие в повести пласта древнерусской литературы, но увидел ее влияние лишь на язык произведения. Он писал, что Ремизов «любит книгу и написанное слово не только в содержании их, во внутреннем существовании, а даже во внешности. Любит эти дубовые дщицы, восковые застывшие капли, киноварную букву, начинающую сказание, полууставный завиток рукописи. <…> По этой черте почти совсем одиноко стоит фигура его среди собратий <…> Тихонько прячется он в своем уголке, сидит за древней книгой, пересыпая ее прекрасные самоцветные слова» (Русское слово. 1912. № 260. 10 ноября. С. 5). Щеголев проследил влияние древнерусской литературы на формирование ие только языка, но и художественной структуры повести. Он отмечал, что «дело, в конце концов, не в Студенце и не в Боброве. Разорение русской земли – вот истинная тема А. Ремизова, и самой повести его пристало бы название „Плача о погибели русского народа“. Сам А. Ремизов очень напоминает тех старцев и книжников, которые в старину в одиночестве своих келий описывали разорение родной земли и обращали свой „Плач о погибели“ к своим соотечественникам» (День. 1912. № 26. 27 окт. С. 6). Наиболее адекватной по пониманию критиком авторского замысла была рецензия Р. В. Иванова-Разумника. Как упоминалось, в процессе работы над повестью Ремизов находился в постоянном контакте с критиком. Иванов-Разумник внимательно проследил в своей рецензии развитие мотива Суда и особо остановился на проблеме трагической отделенности героя от своего народа. Он был единственным критиком, кто осмыслил финал повести, как катарсис: «Так всегда совершается трагедия – рост души человеческой; от формальной правды, от идеи законности следователь Бобров должен перейти, перестрадав, к высшей человеческой правде, к любви человеческой. <…> Он умер победителем над самим собою; <…> умер, став человеком и приняв страдания человеческие» (Заветы. 1912. № 8. Отд. II. С. 48).

(1) Пятая язва – название повести восходит к «Откровению Мефодия Патарского» – переводному византийскому сочинению неизвестного автора. В Средние века его создание приписывалось Мефодию, епископу города Патар в Ликии (Малая Азия), жившему в III–IV вв. Одни исследователи датируют текст IV в., другие – VII в. На Руси славянский перевод «Откровения» (вариант: «Слова Мефодия Патарского») известен с начала XII в. «Откровение» – один из основных литературных источников текста Ремизова. О названии повести см. текст источника – списка «Слова Мефодия Патарского» XIV в.: «прѣди поидут же прѣд ними на земля, язвы Д (4 – ред.): пагуба, губительство, тле и запустение» (I. С. 220). Под «пятой язвой» в тексте-источнике подразумевается разобщенность между людьми.

(2) Студенец – колодец, ключ из земли, родник. Название города, возможно, восходит к цитате из «Слова Мефодия Патарского». Когда наступят последние дни перед концом света, то «облаки не дадятъ воду, земля отвержется плодовъ своихъ, море исполнится смрада, рыбы его изомруть, рѣки изсохнутъ, студенцы оскудеють» (I. С. 265).

(3) …из бывших пажей босяк местный… – Вероятно, ироническая аллюзия на популярную в русской литературе начала XX в. тему романтизированного «босячества», наиболее ярко представленную в раннем творчестве М. Горького. Ср. образ одного из босяков – «Барона» в пьесе «На дне» (1902).

(4) Исправник – начальник полиции в уезде.

(5) …устоял, потому что под Шипкою был. – Имеется в виду один из знаменитых эпизодов русско-турецкой войны 1877–1878 гг. – сражение за Шипкинский перевал, который русские войска захватили 19 июля 1877 г. и удерживали вплоть до наступления основных сил в январе 1878 г.

(6) Становой – имеется в виду становой пристав – начальник стана (административно-полицейского подразделения уезда).

(7) …пьет аптекарь собственного изготовления ~ чтит себя ~ Менделеевым. – Предметом докторской диссертации знаменитого химика Дмитрия Ивановича Менделеева (1874–1907) было исследование растворов спирта по удельному весу (тема: «О соединении спирта с водой», 1865). Менделеев установил процентное содержание этилового спирта, оптимальное для производства качественной водки.

(8) Воздвиженье – двунадесятый церковный праздник: Воздвижение Честного Креста Господня, 14 сентября.

(9) Инда – так что.

(10) …переделал всю хрестоматию Поливанова… ~ для старшего возраста… – Имеется в виду переработка в эротическом духе кн.: Поливанов Лев. Русская хрестоматия для двух первых классов средних учебных заведений. Книга неоднократно переиздавалась. Например: 3-е изд. М., 1873.

(11) …съел о́близня… – идиоматическое выражение, означающее – потерпеть неудачу, обмишуриться. Облизень – отказ, неудача.

(12) …верует, что ~ романс Не говори, что молодость сгубила – ~ самый и есть стих настоящий некрасовский, а не шведовское переложение для старшего возраста. – Имеется в виду переложение в эротическом духе романса «Не говори, что молодость сгубила…» (слова Н. А. Некрасова, муз.: Пригожего (1877), Фамицына (1889). В издании «Пятой язвы» 1922 г. начальная строфа «переложения» приведена почти полностью: «Не говори, что молодость сгубила, // ты ревностью истерзана моей, // Не говори, что… простудила, // всю зиму ты ходила без штанов…» (С. 79).

(13) …следователя на том свете не погонят в задние муки, не сидеть ему в озере огненном. – Скрытая неточная цитата из апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» (II. С. 119–120). По пояс в озеро погружены проклятые родителями, до пазухи – блудники, по шею – людоеды.

(14) Шантряп – пустой, никчемный человек.

(15) Ктитор соборный – церковный староста – «поверенный прихода, избираемый в каждой церкви, для участвования с причтом в распоряжении церковным имуществом, под надзором благочинного и епархиального начальства. <…> Нередко старост ц<ерковных> называют ктиторами, но это не вполне правильно» (Полный православный богословский энциклопедический словарь. СПб. Б. д. Стб. 2114–2115).

(16) Пономарь – низший церковнослужитель, обязанностями которого были звонить в колокола, участвовать в клиросном пении, прислуживать при богослужении.

(17) Антиминс – в восточном христианстве так называется плат, который заменяет престол и на котором можно совершать богослужение. На нем изображено положение Христа во гроб и в него вложена частица св. мощей. В русской церкви с середины XVII в. возлагается на все престолы без исключения.

(18) …и в реке огненной среди татей и разбойников, там не место следователю. – Скрытая неточная цитата из апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» ( II. С. 121).

(19) Податной – имеется в виду податной инспектор – т. е. инспектор, занимающийся взиманием податей и других налогов.

(20) …в загробном видении писано о то-светном месте, где томятся блудники и прелюбодеи грешники…– Скрытая неточная цитата из апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» (II. С. 121).

(21) Старец Шапаев… – полигенетический образ. Среди его литературных прототипов основное место занимают старцы из романов Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы» (см. далее коммент. к с. 264). Главный реальный прототип – «старец» Григорий Ефимович Распутин-Новый (1869–1916) – народный целитель, экстрасенс, известный своей близостью к царскому семейству, имевший значительное число поклонников, преимущественно женщин. В момент создания «Пятой язвы» жизнь и деятельность Распутина была предметом общественного обсуждения, многочисленных скандальных слухов и газетных разоблачений, посвященных, в основном, его развратному поведению. См., например, памфлет С. М. Труфанова (бывш. иеромонаха Илиодора) «Святой черт»: «Преимущественное содержание „старческой“ деятельности Распутина – это врачевание в людях так называемых блудных страстей. <…> Григорий признает в женщинах существование преимущественно блудных бесов, и <…> избавляет <…> от бесовских приставаний» (Труфанов С. М. Святой черт // Григорий Распутин. Сб. исторических материалов. Т. 1. М., 1997. С. 349, 358). См. также коммент. к с. 493.

(22) Кинарка – канарейка.

(23) Моровой батюшка от вседневной обыдённой церкви… – Моровой – относящийся к мору (моровой язве, чуме). Обыдённая – цѐрковь, построенная за один день.

(24) …открыл союзный отдел в Студенце… – Отдел «Союза русского народа» (1905–1917) – правой политической партии, объединившей членов различных черносотенных организаций и часть монархистов. К 1907 г. сложилась ее базовая основа – система местных отделов Союза.

(25) …числящийся под надзором… – находящийся под надзором полиции, которому подвергались лица, ранее судившиеся по политическим мотивам или считавшиеся властями неблагонадежными.

(26) …за пение свое вставай-подымайся… – Имеется в виду популярная революционная песня «Вставай-подымайся, рабочий народ…».

(27) Заштатный поп – священнослужитель, выведенный за штат, неположенный росписью.

(28) Табельный день – день табельного праздника, включенного в число казенных.

(29) Почтмейстер ~ не раз вскрывал письма и бандероли Боброва ~ по исконному обычаю почтовому… – аллюзия на мир чиновничества в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» (1835). Ср.: «Городничий. <…> Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо <…> этак немножко распечатать и прочитать <…>. Почтмейстер. <…> Этому не учите, это я делаю не то, чтоб из предосторожности, а больше из любопытства, смерть люблю узнать, что есть нового на свете <…> это преинтересное чтение!» (Гоголь Н. В. Собр. соч. В 5 т. Т. 4. М., 1961. С. 17).

(30) …издания Археографической комиссии, Русской исторической библиотеки, Общества любителей истории и древностей российских и всякие труды Академии наук…– такая «скрытая отсылка» использована Ремизовым для указания на «список использованной литературы». См. вышеуказанные источники текста повести.

(31) Четыре страшные язвы: пагуба, губительство, тля, запустение, а пятая язва студенецкая – бич и истребитель рода человеческого – следователь Бобров. – См. коммент. к с. 209.

(32) Оглодок – огрызок, объедок, оглоданная кость.

(33) …и без высокого лыковского оканья… – тип произношения гласных, характерный для волжских говоров.

(34) …и без московских пряников… – Имеется в виду характерная черта московского говора – «открытое» произношение гласных, называемое московским «аканьем».

(35) …за плечами Петропавловская крепость… – Петропавловская крепость (до1914 г. официальное название – Санкт-Петербургская крепость) была заложена по повелению императора Петра I 16 (28) мая 1703 г. на Заячьем острове. Эта дата официально считается днем основания г. Санкт-Петербурга – с 1712 по 1918 г. – столицы Российской империи. С конца XVIII в. до 1918 г. крепость была главной политической тюрьмой в России. В повести Ремизова – символ государства, всеми способами стремящегося осуществить контроль и упорядочивание жизни своих граждан.

(36) …на ~ душетлительную деятельность Боброва, от гордыни и высокоумия проистекающую. – В христианской доктрине «гордость» является первым из семи смертных грехов.

(37) …но сокрушали ро́ги свои. – библеизм. Ср.: «все роги нечестивых сломлю» (Пс. 74; 11).

(38) Он свое дело делает… – Отсылка к одной из концептуальных идеологических идиом русской революционно-демократической мысли, идиоме, восходящей к христианской символике «богоугодного делания». В русской литературе она была наиболее программно выражена в романе вождя революционных демократов, сына священника и учащегося Саратовской духовной семинарии Н. Г. Чернышевского «Что делать?» (1862–1863).

(39) И, переступая следовательский порог, всякий обвиняемый прощался с волей: вернуться домой не было надежды. – Последовательное соотнесение личности и дел Боброва с образом и деяниями адского порождения – Антихриста. Ср. в «Божественной комедии» Данте надпись над вратами Ада: «Через меня путь в город скорби, // Через меня путь к вечной муке, // Правосудие двинуло моего высокого Творца; // Меня создало Могущество Божие, // ~ // Оставьте всякую надежду вы, входящие!» («Ад», песнь 3. Перевод Б. К. Зайцева).

(40) Концы земные. – Название главы – цитата из «Слова Мефодия Патарского» (I. С. 264).

(41) …икона ~ Величит душа моя Господа. – Название иконы – цитата из евангельского чтения (Лк. 1; 46), входящего в «Канон молебный к пресвятой Богородице», который является обращенной к Богоматери молитвой о помиловании. Эта икона относится к определенному иконографическому типу: «Многофигурная композиция, иллюстрирующая песнопение. В центре изображена Богоматерь в славе, восседающая на престоле, по сторонам святые. Выше Спас и Саваоф. Над ними два ангела держат небо в виде свитка со звездами, солнцем и луной. Под Богоматерью два ангела низвергают „низложенных сильных с престолов“, которые изображены в образе царей, падающих вместе со своими престолами в черную бездну. В правой части иконы – Богоматерь, повторенная дважды, и восхваляющие ее народы (надпись „блажат [хвалят] мя все роды“). В левой части иконы – „смиренны алчущие“ сидят за трапезой. В верхнем левом углу горний Иерусалим, рай (надпись: „гора Исалим“)» (Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи. Т. II. XVI – начало XVIII века. М., 1963. С. 481).

(42) …мальчик ~ складывая кубики – печку свою, все думал ~ и однажды он положил в печку щепок, достал спичек и зажег… – Введение автобиографического мотива. См. дневниковую запись Ремизова 1930-х гг.: «Я с детства думал поджечь: началось это с игрушечной печки, это была та самая печка, на которую я дряпнулся – только не помню, что меня тогда обидело, но я в печке разложил огонь. <…> Я не видел исхода – как только поджечь» (Собр. Резниковых).

(43) …глядит ~ человек на человека своим наделенным зрением, но лишенным видения, обездоленным глазом ~ А ей Богом даны были глаза…– Ремизов использует библейскую символику: зрение как духовное ви́дение.

(44) …на край света ~ в пустыню какую-то… – Стремление к богоугодной, целомудренной жизни. Образ восходит к реалиям раннего восточного христианства, когда в Египте, Сирии, Палестине верующие удалялись из городов в пустыни, чтобы в одиночестве вести жизнь монаха-отшельника.

(45) …на другой горе монастырь, – некогда старцы пустынные ~ жили в нем, отшельники ~ в богомыслии и умной молитве… – Прототипы ремизовских монахов – так называемые «заволжские старцы» XVI в., противники владения монастырями имущества («нестяжатели»), возродившие в лесном Заволжье скитские формы монашеской жизни – промежуточной формы между отшельничеством и общежительным монастырем. Наиболее видным представителем «нестяжателей» был Нил Сорский (ок. 1433-7.5.1508) – монах, организатор скита на реке Соре в Белозерском крае, автор посланий и монастырского «Устава», в котором, в частности, говорится о «мысленном делании» и «умной молитве».

(46) …от нового и до нового года, который встречается дважды: и в Васильев вечер ~ и тридцатого на Анисью… – Память Святителя Василия Великого (379) – 14 января (1 января н. ст.). «Васильев вечер, канун Нового года, слившийся вместе со святками или каледою в наши дни, в прежнее время именовался то богатым вечером, то Авсенем, то Овсенем, то Таусеном <…>, а в некоторых губерниях каледой и таусенем, так как эти два праздника ныне безразлично сливаются в одни святки» (Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Собр. М. Забылиным. М., 1880. С. 33–34). (Память Святой мученицы Анисии (285–305) – 30 января (12 февраля н. ст.).

(47) Вёдро – хорошая, сухая погода.

(48) …студенецкого парикмахера Юлина – Гришки Отрепьева… – Прозвище восходит к исторической личности русской истории XVII в. Имеется в виду Лжедмитрий I (ок. 1580-17.5.1606) – самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия Ивановича, сына царя Ивана IV, в 1605–1606 гг. – русский царь. По официальной версии правительства царя Бориса Годунова настоящее имя самозванца – Юрий (Григорий) Богданович Отрепьев. Заняв московский престол, Лжедмитрий продолжал в быту быть приверженцем западных обычаев, в частности, брил бороду, что не соответствовало тогдашним русским правилам.

(49) …от дней свободы. – Имеется в виду время первой русской революции 1905–1907 гг.

(50) Кур – петух, кочет.

(51) Табельдот – общий стол в гостиницах (совр. вар.: табльдот).

(52) Удопреклонен – глагол образован от древнерусского слова «уд» – пенис.

(53) Рамс, винт – карточные игры.

(54) …заставлял он Василису раздеваться и так нагишом прогуливаться в гостиной, увешанной зеркалами… – Возможно, иронический намек на скандально-популярный рассказ Ан. Каменского «Леда» (1906), героиня которого проповедовала культ красоты подобным образом.

(55) …дьяк Иван Тимофеев в «Временнике» ~ выносил приговор русскому народу, бессловесно молчащему… – Тимофеев Иван (ум. ок. 1629) – дьяк, публицист эпохи русской Смуты начала XVII в., автор публицистического сочинения «Временник», посвященного изображению и оценке современных автору исторических событий. «Бессловесно молчащему» – неточная цитата из «Временника»: «Но убо иже господомладенческое неповиннѣ заколение и всеградное туне огнемъ потребление и не хотяще убо и подъяхомъ вси, яко ничю же знающемъ, бессловеснымъ молчаниемъ спокрывшеся…» (III. Стб. 302–303).

(56) …троицкий монах Авраамий Палицын судил русский народ за его безумное молчание. – Авраамий (в миру Аверкий Иванов Палицын, ок. 1550-13.3.1626) – церковно-политический деятель, публицист, в 1607–1608 гг. – келарь Троице-Сергиева монастыря, автор одного из популярнейших историко-публи-цистических произведений о Смуте – «Истории в память предыдущим родом», ядром которой является «Сказание» об осаде Троице-Сергиева монастыря войсками самозванца Лжедмитрия II. В разделе «Сказания» «О начале бѣды во всей Росии» автор писал о том, что она пришла «и за всего мира безумное молчание, еже о истиннѣ къ царю не смѣюще глаголати о неповинныхъ погибели» (III. Стб. 479).

(57) Кто уничтожает крамолу? Кто разорит неправду? Что утолит жажду? – Ср. анафоры в публицистическом сочинении периода Смуты «Плач о пленении и о разорении Московского государства»: «И кто не исполнится от христианъ плача и рыдания? кто не ужаснется, толикую скорбь и язву слышавъ о присной по духу братии своей? кто не накажется толикими бедами?» (III. Стб. 233).

(58) Костыль – здесь: посох.

(59) …была ~ делом его души. – Цитата из древнерусского патерикового рассказа, повторенная в ремизовском пересказе («Вошиное наслание»): «Был некто человек, нарицаемый праведен <…> Ушел он от мира <…> в пустыню и, творя дело души своей <…> жил (Ремизов А. Бисер Малый / Заветы. 1912. № 8. С. 53–54).

(60) Лобное место (1534). – Расположенное на Красной площади в Москве возвышенное место круглой формы, откуда оглашались царские указы, зачитывались и исполнялись приговоры. Ныне перенесено с первоначального места. «Впервые Лобное место упоминается в нашей истории именно при том случае, когда царь Иоанн Васильевич просил прощения у земли Русской и обещал быть судьей и обороной своих подданных» (Кондратьев И. К. Седая старина Москвы. 2-е изд. М., 1999. С. 179).

(61) С Петровского подножья от памятника великого русского царя… – Имеется в виду памятник Петру Первому (1768–1778) работы Э. М. Фальконе (голова Петра выполнена М. А. Колло) в Санкт-Петербурге. Его упоминание вводит в повесть вариант социокультурного петербургского мифа о противостоянии государства и личности, вариант, вошедший в русскую культуру после появления поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник» (1833).

(62) …в плач над разоренностью земли русской о погибели русского народа. – Сочинение Боброва написано в древнерусском жанре «Слова», сочетающего в себе, по определению Д. С. Лихачева, черты плача и славы. Ср. с названиями произведений древнерусской литературы «Слово о погибели Русской земли» (XIII в.), «Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства» (XVII в.), входящий в состав «Временника» И. Тимофеева «Плач из среды сердца глубокъ и рыдание горко от лица града святаго великаго к могущему спасти мя Богу на иже мучителски мною владущаго, неже благо-державно» (III. Стб. 359). Этот жанр будет активно использован Ремизовым в его творчестве периода второй русской революции («Слово о погибели Русской Земли» (1917), «Слово к матери-земли» (1918), «Плач» (1918) и др. – См. 5 том наст. изд.).

(63) Придут дни, ~ пророчество право, дни уже идут, приближается срок, когда живущие в этом дворе не ступят по нему, ~ и затворятся его ворота и запустеет этот двор – запустеет Россия! – Текст Ремизова основан на пророчестве в «Слове Мефодия Патарского» о нашествии племен «затворенныих тартарохъ. / Тогда отврѣзутся врата сѣвернаа, и изыдутъ силы язычѣскыя, аже бѣху затворены вънятръяду и подвижится въсѣ землѣ от лица ихъ устрашут же ся человеци и побѣгнутъ» (I. С. 224).

(64) Ахмыла. – Имеется в виду Ахмыл, посол хана Узбека, в 1318 г. вызвавший в Орду св. князя Михаила Тверского, который погиб там мученической смертью. В летописи под 1320 г. «находится также известие о татарском после Ахмыле, который сделал много зла Низовской земле, много побил христиан, а других повел рабами в Орду» (Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 3 / Соловьев С. М. Сочинения. В 18 кн. М., 1988. Кн. 2. С. 217).

(65) Грозный царь приходит на свою землю ~ Когда новгородского владыку, обряженного шутом, возили по городу ~ на белой кобыле… – Ср. текст Н. Карамзина: «Еще судьба Архиепископа не решилась: его посадили на белую кобылу, в худой одежде, с волынкою, с бубном в руках, как шута или скомороха, возили из улицы в улицу» (V. С. 96).

(66) …до полутысячи монахов палицами забиты были насмерть… – Число убитых взято Ремизовым из текста «Повести о разгроме Новгорода Иваном Грозным», вошедшей в погодную статью «Новгородской третьей летописи» за 1570 г. Ср.: «а игуменовъ и черныхъ священниковъ, и диаконовъ, и соборныхъ старцовъ, изо всѣхъ новгородскихъ монастырей, собраша <…> числомъ ихъ яко до пятисоть старцовъ и болши, и всѣхъ ихъ поставиша на правежь <…> и <…> избивати ихъ палицами насмерть» (IV. С. 256–257).

(67) …«у татар есть правда, во одной России нет ее ~ в России нет сострадания даже к невинным и правым!» – Ремизовский текст сло́ва «московского святителя» – обращенной к Ивану IV речи митрополита Филиппа – буквальный перевод с немецкого цитаты из «Записок о московских делах» – «Послания» служивших у Грозного иноземцев И. Таубе и Э. Круза. Указанный отрывок из «Послания» приведен у Карамзина в примечании № 191 к т. IX «Истории»: «<…> die Tattern und Heyden haben Gesatz und Recht allein in Reuschlandt ist es nicht; in aller Weldt wirdt Barmhertzigkeit gefunden und hie in Reuschlandt ist Über die Unschuldigen und Gerechten kein Erbarmen» (V. С. 37).

(68) …представлялся ему русский народ затворенным псоглавым народом, который в конце веков ~ пьяный от воли ~ истребит все царства. – Текст Ремизова – контаминация неточной цитаты из «Слова Мефодия Патарского» и упомянутого в древнерусском переводном памятнике «Александрия» названия фантастического народа, проживающего в Индии (пёсьеглавцы). Также здесь игровое обыгрывание популярной идиомы: русский народ – «народ-богоносец». Источник Ремизова – известная ему статья А. Н. Веселовского «Данте и символическая поэзия католичества» (см. ремизовский конспект статьи 1910-х гг.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 7–8), где пояснялась символика имен некоторых святых: «Так имя св. Христофора истолковано было этимологически как богоносца <…> Старая легенда приписывала ему страшный вид – и эта подробность понята была конкретно: русские иконописцы изображали его с лошадиной либо пёсьей головой» (ВЕ. 1866. № 4. С. 192–193).

(69) …революционеры убивают ~ по указке какого-то провокатора… – Отзвук громкого скандала в партии социалистов-революционеров, когда в 1908 г. один из руководителей ее Боевой организации Евно Фишелевич Азеф (Азев) (1869–1918) был разоблачен как агент Департамента полиции.

(70) …трусливое общество с своим обезьянским гоготом… – В данном контексте Ремизов подразумевает под понятием «обезьяна» традиционное публицистическое противопоставление гуманистических («человеческих») и антигуманистических («обезьянских») начал.

(71) …«я не русский! ~ не русский, я немец, все русские предатели и воры!» – Скрытая цитата – изложение речей Ивана Грозного в записках английского посла Д. Флетчера, сочинении XVI в., запрещенном к публикации в России вплоть до революции 1905 г.: «Иван Васильевич, отец теперешнего Царя, часто гордился, что предки его не Русские, как бы гнушаясь своим происхождением от Русской крови. Это видно из слов его, сказанных одному Англичанину, именно его золотых дел мастеру. Отдавая слитки, для приготовления посуды, Царь велел ему хорошенько смотреть за весом. „Русские мои все воры“ (сказал он). Мастер, слыша это, взглянул на Царя и улыбнулся. Тогда Царь, человек весьма проницательного ума, приказал объявить ему, чему он смеется. „Если Ваше Величество простите меня (отвечал золотых дел мастер), то я вам объявлю. Ваше Величество изволили сказать, что Русские все воры, а между тем забыли, что вы сами Русской“. „Я так и думал (отвечал Царь), но ты ошибся: я не Русской, предки мои Германцы“» (Флетчер Д. О государстве русском. СПб., 1905. С. 19).

(72) …погружался во тьму и весь народ русский… – Основа текста – образы из «Хождения Богородицы по мукам».

(73) Многих ли ради грех наших и неправд, как сказал бы летописец, ~ много самых неожиданных происшествий совершалось… – Стандартная летописная формула. Ср. «Статьи о смуте» из Хронографа 1617 г.: «Того же лѣта грѣхъ ради нашыхъ гладъ бысть великъ» (III. Стб. 1285); «Въ лѣто 7111 бысть грѣхъ ради нашыхъ моръ лють» (III. Стб. 1286).

(74) …истребительного общества… – Ремизовский неологизм в стиле Лескова. Имеется в виду: потребительского общества

(75) …появились в Студенце черви, несметное их количество. ~ ползли они ~ с запада на восток, и размножались с быстротою молнии ~ Трое суток ползли черви на протопопа, потом вдруг повернули на исправника и пропали. – Ср. в «Повести о видениях в Нижнем Новгороде и Владимире»: «и будеть на нихъ многое множество поползущего гаду. – И пахнутъ на мя рукавомъ своимъ, и абие поползе по земли и по мне много жужулецъ и червей множество» (III. Стб. 241–242).

(76) …не доставало яйца струфокомилова… – Струфокомил (струфокамил) – заимствованное из греческого древнеславянское название страуса (См.: Белова О. В. Славянский бестиарий. М., 2000. С. 243–244).

(77) …разрешил себе Александр Ильич, не сдержал своего воздвиженского зарока ~ А вот наутро ~ ощутил на себе ~ уши ~ ослиные… – Ремизов контаминирует два древнегреческих мифологических сюжета о фригийском царе Мидасе. Первый сюжет: Мидас подпоил учителя Диониса Силена и насильно удерживал его. За его освобождение Дионис исполнил пожелание Мидаса – наделил его способностью обращать в золото все, к чему он ни прикоснется. Дар бога обернулся несчастьем, от которого Мидас избавился, погрузившись в воды источника Пактол. Второй сюжет: фригийский царь получил ослиные уши от Аполлона в наказание за то, что в музыкальном состязании богов предпочел его игре на кифаре игру Пана на флейте. Мидас скрывал уши, но их увидел его брадобрей.

(78) …на шее Анна… – Имеется в виду российский орден Св. Анны (учрежден в 1736 г.) 2-й степени, представлявший собой золотой крест, покрытый красной финифтью, с изображением в середине св. Анны. Орден полагалось носить на шее на узкой красной ленте с желтой каймой по краям.

(79) …серпом силы своей всякого посечет. – Неточная цитата из апокрифического жития св. Андрея Юродивого. В главе «Провидение о Царьграде» рассказывается, что Господь, разгневанный беззакониями жителей города, «серпом силы своея посѣчеть персть» (Сахаров В. Апокрифические и легендарные сказания о Пресвятой Деве Марии. СПб., 1888. С. 136).

(80) …почить бы сном до радостного утра. – Ремизов цитирует моностих Н. М. Карамзина из цикла «Эпитафии» (1792): «Покойся, милый прах, до радостного утра!», ставший одной из самых распространенных надгробных надписей русского некрополя конца XVIII–XIX вв.

(81) …за птичеблудие… – Птичеблудие (древнерус.) – совокупление с птицами.

(82) …волосы ~ как у беса, стояли стрелами… – Имеется в виду иконографический канон изображения бесов в древнерусском искусстве. Ср. описание антихриста в апокрифе «Вопросы Иоанна Богослова Господу на Фаворской горе»: «Тогда явится отметникъ, называемый антихристъ <…> власы головы его остры, какъ стрѣлы» (Сахаров В. Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на народные духовные стихи. Тула. 1879. С. 124).

(83) …с великим тезкою… – Имеется в виду Александр III, прозванный Македонским (356 до н. э. – 13.06.323 до н. э.) – один из великих античных завоевателей и полководцев.

(84) …сообщалось известие чрезвычайное: <…> в Студенец <…> приедет губернатор. – Ср. в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»: «Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие. К нам едет ревизор» (Гоголь Н. В. Собр. соч. Т. 4. С. 9). Дальнейший порядок распространения вести о губернаторе в тексте Ремизова также ориентирован на текст Гоголя.

(85) Политань (от фр.: poli tann é) – темно-коричневая полировка.

(86) Оподельдок (от фр.: opodeldoch – мазь) – сорт мази.

(87) …как кур водный, сиесть пав – «кур морской» – славянское обозначение павлина (Белова О. В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. С. 154).

(88) Персидский порошок – средство от блох.

(89) Гуттаперчевая – сделанная из гуттаперчи – упрогого вещества, сходного с каучуком.

(90) …у союзного стяга… – т. е. знамени «Союза русского народа».

(91) …старец Шапаев, что блудом лечит ~ стоял в кругу баб-поклонниц…– См. коммент. к с. 215.

(92) …на четыре ветра прокричал ветеринар антоновские уши. – Трансформация двух сюжетных мотивов. Первый из них – финал мифа об ослиных ушах фригийского царя. «Мидас прятал уши под фригийской шапкой. Его брадобрей вырыл ямку в земле и прошептал туда: „У царя Мидаса длинные уши“. На этом месте вырос тростник, который прошелестел об этой тайне всему свету» (Словарь античности. М., 1992. С. 353). Второй – мотив снятия порчи, наведенной колдуном. Ср. формулу заговора: «Стану я, раб Божий Н., благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами в чистое поле на три росстани, помолюсь я, раб Божий, трем братам, трем ветрам: первый брат, ветр восточный, второй ветр – запад, третий ветр – север!» (Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. С. 308).

(93) …сущее столпотворение и рассеяние языком… – Идиоматическое выражение, восходящее к библейскому тексту о стремлении людей построить Вавилонскую башню до неба и божеском наказании – смешении языков (Быт. 11; 4–6).

(94) Орех волошский – грецкий орех.

(95) Кто голодающую муку… – т. е. муку, предназначенную для голодающих.

(96) Милефоль (от фр. mille-feuille – тысячелистник) – здесь.: настойка на тысячелистнике.

(97) «Не говори, что молодость сгубила…» – См. коммент. к с. 213.

(98) Троица – см. коммент. к с. 26.

(99) …на Петрово говенье… – Имеется в виду Петров пост, который начинается через неделю после Св. Троицы и заканчивается в Петров день – память Святых и всехвальных первоверховных апостолов Петра и Павла – 29 июня.

(100) На Ильин день ~ кунал олень в Медвежину золотые рога. – Согласно народной примете в День пророка Илии (20 июля) «начинается осень, появляются холодные утренники: <…> говорили: <…> „На Ильин день олень копыта обмочил: вода холодна“» (Бондаренко Э. О. Праздники христианской Руси. Калининград, 1998. С. 236).

(101) …в канун Спасова дня… – Канун церковного праздника Преображения Господня (19 августа), в народе называемого Вторым, яблочным Спасом.

(102) …Двигалка ключами своими – двенадцатью ключами обошла мужика… – Речь идет о привораживании при помощи волшебной воды.

(103) Ектения – молитва всех присутствующих во храме. Современная ектения бывает четырех видов: великая, малая, сугубая, просительная.

(104) …в мудрых людях слух идет, что лишь подвигом народ исцеляется, а самый больший подвиг в вольном страдании. ~ прими на себя чужую вину, возьми крест другого ~ Вольное страдание ~ и спасет будто бы русский народ…– Один из аспектов религиозной доктрины старца Шапаева восходит к идеям романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», в котором сектант Миколка делает ложное признание, что это он убил старуху-процентщицу и ее сестру. См. объяснение этого факта следователем Порфирием Петровичем: «он <…> просто сектант <…> сам он еще недавно <…> у некоего старца под духовным началом был. <…> в остроге-то и вспомнился <…> честной старец. Что значит у иных из них „пострадать“? Это не то, чтобы за кого-нибудь, а просто „пострадать надо“; страдание, значит принять, а от властей – тем паче» (Достоевский 6. С. 347–348).

(105) Пресвятая Богородица наша по мукам ходила ~ и оставила Богородица рай, Сама пошла в муку, к нам, в муку, с непрощенными мучиться и мучается…– Изложение ремизовского варианта трансформации сюжета древнерусского апокрифа «Хождение Богородицы по мукам», воспринятого сквозь призму его интерпретации Достоевским в романе «Братья Карамазовы» (Достоевский 14. С. 225). См. текст ремизовского апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» и коммент. к нему в 6 т. наст. изд.

(106) «Взять на себя вину, ну, а тот подлец будет по воле разгуливать, да еще смеяться?» – Трансформация мотивов романа «Преступление и наказание». Ср. рассуждения Раскольникова: «Донести, что ль, на себя надо? <…> Не пойду. <…> я скажу: что убил, а денег взять не посмел <…> Так ведь они же надо мной сами смеяться будут, скажут: дурак, что не взял. <…> Зачем я пойду?» (Достоевский 6. С. 323).

(107) …не сопротивляйся бьющему! ~ люби ненавидящих нас! – Неточное цитирование евангельских заповедей (Мф. 5; 39, 44).

(108) «А что если людям все позволить…» – Отражение идей Ивана Карамазова: «Раз человечество отречется поголовно от Бога <…>, падет все прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность, и наступит все новое. Люди совокупятся, чтобы взять от жизни все, что она может дать, но непременно для счастия и радости в одном только здешнем мире. <…> человечество устроится окончательно. <…> В этом смысле ему „все позволено“. <…> „все дозволено“, и шабаш!» (Достоевский 15. С. 83–84).

(109) Мутен, горек сон приснился Боброву. – Неточная цитата из «Слова о полку Игореве»: «А Святъславъ мутенъ сонъ видѣ в Киевѣ на горахъ» (Слово о полку Игореве. СПб., 1907. 6-е изд. С. 8). Сон Святослава предвещает его смерть.

(110) Счудилось ему, ~ здоровая девка ~ в руках держит большие ножницы ~ стричь собирается. – Символика сна Боброва основана на античном мифе о вестницах судьбы Парках (Мойрах), одна из которых перерезает ножницами нить человеческой жизни.

(111) Страды. – Название главы восходит к церковно-славянекому слову «страды» – страсти. Термин «Страсти» обозначал жанр апокрифических произведений, в которых изображались страдания Иисуса Христа (см: Сахаров В. Апокрифические и легендарные сказания о Пресвятой Деве Марии. С. 89).

(112) «Вот если бы ему в Париж, в Париж; ему уехать!» – Соединение двух устойчивых неомифологических мотивов новой русской литературы: 1) отъезд в другое место (деревню, город, страну) = новая жизнь (воскресение). Ср. лейтмотив «отъезда в Москву» в пьесе А. П. Чехова «Три сестры» (1901). 2) отъезд = смерть. Ср. семантику «отъезда в Париж» (самоубийства) Свидригайлова в «Преступлении и наказании» Достоевского. См. также развитие мотива «отъезда в Париж» в повести «Крестовые сестры».

(113) Парамант (параман) – «принадлежность монашеского одеяния, состоит из двойных перевязей, сплетенных из шерстяных ниток; спускаясь с шеи крестовидно, обнимает плечи и под мышками перепоясывает одежду. <…> Своей крестовидной формой Параман означает тот крест, который инок берет на себя, чтобы следовать за Христом» (Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. СПб., Б. г. Стб. 1760).

(114) Зададут ему феферу с фернопиксом! – Зададут ему перцу с дегтем! Фефер (нем.: Pfeffer) – перец. Фернопикс (лат.: pharmaceutuca pix) – лекарственный деготь.

(115) …жаждущего не напоили ~ нагого не приодели, больного не посетили, в темницу к сидящему не пришли. – Ср. в «Святителя Димитрия исповедании грехов, глаголемом пред иереем от лица кающегося»: «Исповѣдую такожде, яко согрѣшихъ зѣло <…> ожесточеніемъ ко убогимъ, во страннопріятиі и угощеніи нищихъ, <…> непосѣщеніемъ болящихъ, <…> и въ темницѣ сущихъ, <…> неодѣяніемъ убогихъ, ненасыщеніемъ алчущихъ, ненапоеніемъ жаждущихъ» (Цит. по: Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. В 2 т. М., 1993 [репринт изд. 1913 г.]. Т. 2. С. 1101.

(116) И им виделся старец ~ неподступно в самосиянном свете превышнего третьего неба беззвездного – неба небесе скорбно стоял в воздухе старец. – Текст Ремизова основан на переосмыслении сюжетов: 1) апокрифического «Откровения (Видения) св. Павла» (V в. н. э.), в котором вознесенный до третьего неба апостол Павел видел мучения грешников и Царство Небесное; 2) первоисточника «Откровения» – новозаветного текста – Послания, ап. Павла: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, – в теле ли – не знаю, вне тела ли – не знаю: Бог знает, – восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, – только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает» (2 Кор. 12; 2–3). Основа ремизовского осмысления источников: Шепелевич Л. Этюды о Данте. I. Апокрифическое „Видение Св. Павла“. Ч. 1. Харьков. 1891. С. 33–51. Далее: Шепелевич. Апокрифическое „Видение Св. Павла“, с указанием страницы.

(117) Подблюдная песня – обрядовая песня при святочном гадании.

(118) Плисовая кофта – из хлопчатобумажного бархата.

Плачужная канава^*

Впервые опубликовано: Канава (контаминация первых публикаций 4-х частей) / Ремизов А. М. Избранное. Сост., примеч., послесл. А. А. Данилевского. Л.: Лениздат. 1991. С. 389–546.

Публикации отдельных частей и глав[21]:

Часть I «Корьё»: Гл. 1. «Истины». – Впервые: Канава. Роман. Часть первая. Корьё. Гл. 1 (без названия) // РМ, 1923, № 1/2. С. 46–60; Др. изд.: Истины (из неизданного романа «Плачужная канава») / Опыты (Нью-Йорк), 1957. Кн. 8. С. 6–20; Гл. 2. «Нога в пуховом чулке». Разделы 1-12. – Впервые: разделы 1–7 – Канава. Роман. Часть первая. Корьё. Гл. 2–3 (без названия) // РМ, 1923, № 1/2. С. 60–89; разделы 8-12 – Канава. Роман. Часть первая. Корьё. Гл. 4–5 // РМ, 1923, № 3/5. С. 52–75; Др. изд.: Нога в пуховом чулке. Гл. 1-12 / Новый журнал (Нью-Йорк), 1957. Кн. 48. С. 49–98.

Часть II «Плетеница»: Гл. 1. «Человеки» – Впервые: Канава. Роман. Часть вторая. Плетеница. Гл. 1. (без названия) / РМ, 1923, № 6/8. С. 62–70; Гл. 2. «Чародей» – Впервые: Канава. Роман. Часть вторая. Плетеница. Гл. 2–6 (без названия) / РМ, 1923, № 6/8. С. 71–110; Др. изд.: Плачужная канава. Часть «Плетеница». 1. Человеки. 2. Чародей / Новый журнал (Нью-Йорк), 1957. Кн. 56. С. 5–13, 13–49.

Часть III «Со креста»: Гл. 1-10 (без названий) – Впервые: Канава. Роман. Часть третья. Со креста. Гл. 1–2 / РМ, 1923–1924, № 9/12. С. 29–59; Др. изд.: Со креста (Из неизданного романа «Плачужная канава») / Грани (Francfurt / Main), 1957, № 34/35. С. 176–194.

Часть IV «Про любовь»: Гл. 1. «Звезда сердца» – Впервые: Про любовь. Из романа «Ров львиный». Гл. 1 (без названия) / Воля России (Прага), 1926, № 5. С. 33–44; Гл. 2. «Нюшка» – Впервые: Про любовь. Из романа «Ров львиный». Гл. 2 (без названия, частично) / Воля России (Прага), 1926, № 5. С. 44–52; Гл. 3. «Некуда» – Впервые: Про любовь. Из романа «Ров львиный». Гл. 2 (частично), 3 (главы без названия) / Воля России (Прага), 1926, № 5. С. 52–57; Гл. 4. «Канавное прозябание» – Впервые: Про любовь. Из романа «Ров львиный». Гл. 4, 5 (частично), (главы без названия) / Воля России (Прага), 1926, № 5, С. 57–70; Гл. 5 «Абракзас» – Впервые: Ров львиный (Из ненапечатанного романа) <отрывок> // Литер. Россия. Сборник современной русской прозы. Под ред. В. Лидина. М., 1924. Т. 1. С. 36–39; Др. изд.: Про любовь. Из романа «Ров львиный». Гл. 5 (частично, без названия) / Воля России (Прага), 1926, № 5. С. 70–74; Плачужная канава. 1. Звезда сердца. 2. Нюшка. 3. Некуда 4. Канавное прозябание / Новый журнал (Нью-Йорк), 1957. Кн. 51. С. 19–26, 26–34, 34–39, 39–50; Плачужная канава. Часть «Плетеница» 3. Абраксас / Новый журнал (Нью-Йорк), 1959, Кн. 56. С. 49–54.

Рукописные источники:

1) Беловой автограф с правкой (на обороте листов с текстом более ранней редакции), «1. IV.1917», под загл. «Ров львиный», «Плачужная канава» – РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Ед. хр. 93. 133 л; 2) Беловой автограф с правкой, дата на тит. листе: «1914–1917», дата под текстом: «Берлин-Берестовец 1914, 1917 // Киев 1918», под загл. «Ров львиный. Повесть» [«Плачужная канава»] – ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 1. Ед. хр. 8. 181 л.; 4) Беловой автограф третьей части и эпилога, под загл. «Ров львиный», даты: «Берлин-Берестовец 1914–1917» (в конце части 3 «Со креста»), «Grunewald VII 1914 // Берестовец VI 1917 // Кислово VII 1918 // Charlottenburg V 1922». – ЦРК АК. Кор. 15. Папка 9. 107 л.; 3) Авториз. печ. тексты – 1) конволют первых, публикаций всех глав романа с авт. правкой, загл. – автограф: «Ров львиный», Б. д. – ЦРК АК; 2) машинописные копии частей «Корьё. Истины», «Корьё. Нога в пуховом чулке», «Плетеница», «Со креста», «Все про любовь» с корректорской правкой, Б. д. – Собр. Резниковых; 3) конволют первых публикаций всех глав романа, название и дата – автографы: «Алексей Ремизов. Плачужная канава. La Fossé des fleurs / La Fossé aux fleurs» «1914–1918 Петербург» – Собр. Резниковых; 4) наборная рукопись (конволют первых публикаций всех глав романа с авт. правкой), под загл. «Плачужная канава», дата– автограф: «1914–1918» – Собр. Резниковых.

В настоящем издании «Плачужная канава» публикуется по наборной рукописи из Собр. Ремизовых.

Литературная история романа «Плачужная канава» еще не изучена. На данном этапе научного исследования текста можно лишь обозначить основные этапы истории создания и перечислить попытки издания полного текста романа.

Сохранившиеся автографы (РГАЛИ, ИРЛИ, ЦРК АК) показывают, что замысел романа относится к 1914 г., когда Ремизов взял дневники брата Сергея, ставшие одним из основных источников произведения. В начале 1917 г. первоначальная редакция, озаглавленная «Ров львиный», была закончена (см. оборотные листы БА РГАЛИ) и сразу же подверглась переработке. Направленность правки заключалась в удалении в подтекст или зашифровке сюжетных мотивов, имевших явно выраженный автобиографический характер или напрямую восходящих к дневниковым или эпистолярным материалам С. М. Ремизова. Это подтверждается сравнением текста на лицевых и оборотных листах БА РГАЛИ. Первоначальная редакция завершалась символическим осмыслением начала Первой мировой войны и февральской революции 1917 г. Во Второй, завершенной в 1918 г. (БА ИРЛИ), финал был дополнен таким же осмыслением октябрьского вооруженного переворота, завершившегося диктатурой пролетариата. Обе редакции имели жанровый подзаголовок «повесть» и название «Ров львиный», позднее исправленное в обоих автографах на «Плачужная канава». К 1918 г. Ремизов вел переговоры об издании произведения в издательстве З. И. Гржебина. Публикация затягивалась, и писатель искал другие варианты, в частности, возможность издания рукописи в Москве. Это было предметом обсуждения в его переписке с В. Л. Львовым-Рогачевским. 1 сентября 1919 г. критик писал Ремизову: «В ответ на Ваше письмо относительно «Рва львиного» мы писали Вам, Алексей Михайлович, но ответа никакого не получили до сих пор. Между тем книга Ваша «Ров львиный» включена в список книг, назначенных к печатанию в первую очередь и редакция ждет ее получения с большим нетерпением» (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. Ед. хр. 126. Л. 9). 7 декабря 1919 г. Ремизов отвечал ему: «„Ров львиный“ лежит у Гржебина, на него сделан контракт, но я еще не подписал только по хвори моей, а то давно бы все было кончено. Чтобы взять у Гржебина „Р. Л.“, надо ему 15.000 заплатить. (Об этом буду с ним разговаривать). 15.000 я получил от Гржебина, но этой суммой не оценивается Р. Л. В нем 8 листов. Напишите, сколько я могу получить за „Р. Л.“, сколько оценивается лист вообще, какие условия. Может, можно было бы сначала через Альманах провести?» (РГАЛИ. Ф. 1100. Оп. 1. Ед. хр.45. Л. 1). Вопрос с публикацией не был решен до отъезда Ремизова за границу в августе 1921 г., когда писатель был вынужден оставить в России все творческие рукописи, и, в том числе, редакции «Рва львиного», имевшего к тому времени второе название («Плачужная канава»). Необходимые Ремизову рукописи и материалы взялся вывезти из страны А. Орг, у которого они были реквизированы на границе. Сохранился составленный Ремизовым список отобранного, в который включены четыре части «Рва львиного», общий объем рукописи романа – 162 л. (ЦРК АК). В итоге рукописи оказались у Л. Б. Каменева и при помощи А. И. Рыкова были возвращены Ремизову. О чем свидетельствует письмо А. И. Рыкова Ремизову от 27 марта 1922 г.: «Многоуважаемый Алексей Михайлович! Ко мне обратились в Берлине от Вашего имени с просьбой найти отобранные у какого-то жулика на границе с РСФСР и принадлежащие Вам рукописи и литературный материал. Настоящим препровождаю их Вам и надеюсь, что при обратном возвращении в Россию Вы не будете прибегать к содействию сомнительных лиц. А. И. Рыков» (ЦРК АК. Кор. 1, папка 9). В 1922 г. Ремизов вновь переработал роман и послал его в Россию для публикации в издательстве «Круг». 22 марта 1923 г. М. М. Шкапская писала Ремизову: «„Ров львиный“ Аросев берет для Круга, об условиях он сам напишет, и я просила его сразу выслать Вам 50 долларов, что он обещал исполнить» (ЦРК АК). О дальнейшей судьбе романа см. ее письмо от 16 мая 1923 г.: «Тороплюсь сообщить Вам, что цензурные условия не позволили „Кругу“ принять „Ров львиный“ к напечатанию и рукопись мне возвращена; но посланные Вам 50 долларов Вы возвращать не должны. Сейчас я передала рукопись Вашу Лидину и вероятно, он устроит ее в новом издательстве „Земля и Фабрика“ на тех же условиях, т. к. м. б. здесь цензура окажется снисходительнее, тогда деньги в долларах Вам переведут незамедлительно (я опять поставила условием 75 р. золотом за лист). <…> Лежнев берет из „Рва львиного“ главу в Россию и посылает Вам на этих днях деньги за нее» (ЦРК АК). Полная публикация романа в России так и не состоялась.

Она предполагалась в парижском журнале «Русская мысль», о чем свидетельствует письмо Г. П. Струве Ремизову от 7 февраля 1923 г.: «Как же Вы решаете окончательно относительно Вашего романа? Отец мой просил передать Вам, что он не может обязаться печатать роман, не разделяя частей, и согласен пустить в первой книге лишь три листа. Последняя книжка 1922-го года выходит в эту субботу, а вторую книгу 23-го года я надеюсь выпустить между 15 марта и 1 апреля. Весь роман можно будет напечатать в четырех книжках. В течение будущей недели желательно было бы иметь Ваш ответ» (ЦРК АК). В 1923 г. в «Русской мысли», под упрощенным по воле редакции названием «Канава» были опубликованы три части романа. Издание было прервано в связи с прекращением выхода журнала. Четвертая часть, под общим названием «Ров львиный» была опубликована в 1926 г. в ж. «Воля России» (Прага) при содействии М. Слонима. По мнению Ремизова, при такой публикации, его роман, как целостное произведение, оставался не изданным. Он предпринял попытку опубликовать его в 1929 г. в Белграде при помощи Издательской комиссии при русской публичной библиотеке, выслав туда одновременно две рукописи – «Рва львиного» и «По карнизам». Сотрудник Комиссии В. Д. Брианский сообщал Ремизову 5 февраля 1930 г.: «„Ров львиный“ начинаем печатать в ближайшее время» (ЦРК АК). Издание книги «По карнизам» (Белград. 1929) оказалось убыточным, и это заставило Комиссию отказаться от первоначальных планов и вернуть второй текст автору, о чем Брианский сообщал Ремизову в сопроводительном письме от 24 марта 1931 г.: «Многоуважаемый Алексей Михайлович, рукопись Вашей книги – Ров Львиный, при сем посылается» (ЦРК АК). Последняя возможность опубликовать книгу целиком представилась Ремизову в начале 1950-х гг., когда издательство имени Чехова предложило ему издать свои произведения. Писатель предоставил две, с его точки зрения, неопубликованные книги – «Ров львиный» и «В розовом блеске» (роман, основанный на биографии С. П. Ремизовой-Довгелло). Издательство дало автору право самому выбрать для издания какую-нибудь одну из книг, и судьба «Рва львиного» была предрешена. Книга Кодрянской «Алексей Ремизов» зафиксировала факт окончательного варианта названия романа – «Плачужная канава» и твердую убежденность автора в его неопубликованности. Драматическая история произведения изложена в дневниковой записи Ремизова от 22 декабря 1956 г.: «„Плачужная канава“ роман в 4 частях. „Плачужная канава“ написана с 1914 по 1918 год. Переписывалась не раз, негде было напечатать. При переезде за границу, в августе 1921 года, рукопись пропала: один добрый человек взялся перевозить рукопись со своим драгоценным добром. На границе при обыске забрали у него драгоценности и заодно мою рукопись. Много было хлопот освободить – немалый срок прошел, и только в Париже 1923 г. вернулась ко мне „жемчужная“ рукопись. „Плачужную канаву“ принял П. Б. Струве и под названием „Канава“ начал печатать в Русской мысли. С прекращением Русской мысли не могли окончить печатания рукописи. „Плачужная канава“ написана 42 года тому назад. После <…> будет „Взвихренная Русь“ В „Плачужной канаве“ я умничаю, в „Взвихренной Руси“ запись моего чувства» (Кодрянская. Алексей Ремизов. С. 303–304). В парижском архиве Ремизова сохранилось два экземпляра полного текста в виде комплекта первых публикаций, сброшюрованных в виде книги. Один из них имеет авторскую правку и является наборной рукописью для настоящего издания. Ряд журналов откликнулись на смерть Ремизова публикацией частей «Плачужной канавы» как отрывков из неопубликованного произведения.

(1) Плачужная канава. – Название романа восходит к апокрифу «Хождение Богородицы по мукам», к изображению последнего самого тяжкого адского мучения, увиденного Богородицей: «И рече къ ней архистратигъ: „поди, пресвятая, да ти покажу езеро огнено, да видиши, гдѣ мучатся родъ христьянскіи“. И видѣ, и услыша плачъ и вопль оть нихъ, (а) онѣхъ не бѣ видѣти, – и рече: „которіи си суть, что (ли) согрѣшеніе ихъ есть?“ – И рече къ ней Михаилъ: „сіи суть, иже крестишася и кресть словомъ нарицаху, а діяволя дѣла творяще; и погубиша время покаянию, и того ради мучатся здѣ“ (Хождение Богородицы по мукам. С. 122). Плачу́жная канава – ров плача.

(2) Бурю внутрь имѣя. – Цитата из «Акафиста ко Пресвятой Богородице» (кондак 4): «Бурю внутрь имѣя помышленій сумнительныхъ, цѣломудренный Іосифъ смятеся, къ Тебѣ зря небрачнѣй, и бракоокрадованную помышляя, Непорочная: увѣдѣвъ же Твое зачатіе отъ Духа Свята, рече: Аллилуіа».

(3) Корьё – сушеная кора ивы, используемая при дублении.

(4) Термы Каракаллы – памятник древнеримской архитектуры в г. Риме – бани Марка Аврелия Севера Антонина, прозванного Каракаллой (прозвище получено им от названия гальской одежды) (186–217 г. н. э., римский император с 211 г.).

(5) …сосед и кум наш Алексей Иванович Баланцев… – Образ Баланцева имеет полигенетическую основу. Основной прототип героя – Сергей Михайлович Ремизов (1875–1921), родной брат писателя. Он учился в университете и в филармоническом училище по классу пения, обладал хорошим голосом и актерскими данными, но ничего не закончил. Женился на Варваре Федоровне Тарховой (1882–1951) – актрисе Пензенской Народной Драмы, затем ряда провинциальных театров, потом ГОСТИМа. Имел дочь Елену (1902–1976). После женитьбы зарабатывал деньги, работая конторским служащим. В 1913 г. развелся с женой по ее желанию. Его дневники были одним из фактографических источников романа. В 1917 г., ввиду возможных «непредвиденных обстоятельств» революционного времени Ремизов возвратил их автору. См. об этом в письмах С. М. Ремизова брату: от 5 мая 1917 г.: «Мотивы желания твоего послать мне мои дневники понятны, но во мне еще живет какая-то надежда, <…> что совершится чудо и не будет того, что втайне сейчас каждый считает почти неизбежным» (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. Ед. хр. 167. Л. 59); от 13 мая 1917 г.: «Великая благодарность тебе, Алексей, за мои рукописания и главное за их сохранение и более чем внимательное отношение (стихи). Бандероли получил вчера и вечером так увлекся просмотром дневника, что не успел написать письма. Странное ощущение испытал я, проходя по строчкам прошлого, что-то дорогое, горячее и вместе с тем, страшное, как пристальный взгляд в лицо покойника. Убрал рукописи подальше, чувствую, что рано мне их читать» (Там же. Л. 37). Дочь С. М. Ремизова Елена в письме к А. М. от 17 ноября 1925 г. сообщила о смерти отца, умершего от тифа в Мелитополе 7 февраля 1921 г., и о судьбе его имущества: «Ничего не осталось от его вещей – все пропало у каких-то знакомых. И свято берегу его бумажник с каками-то служебными записками» (ЦРК АК.). Другой прототип Баланцева – писатель Михаил Михайлович Пришвин (1873–1954), неоднократно называемый в прозе Ремизова «сосед и кум наш». Наконец, Баланцев наделен рядом автобиографических черт самого Ремизова.

(6) …какое есть римское небо – я видел! – Ремизов посетил Италию в мае 1914 г. См., например, его письмо П. Е. Щеголеву от 31/18 мая 1914 г.: «…нынче

530

в Риме живем. Пречудные и дивные вещи видим тут в первом Риме и вечном. Forum Romanum и св. Петр и св. Павел и Иоанн Предтеча (мать церквей) и катакомбы и опять sacra via и Колизей и дом Алексея – человека Божьего. Тут глядеть, – не наглядишься, смотреть, – не насмотреться» (ИРЛИ. Ф. 627. Оп. 4. № 1479–1610. Л. 204).

(7) …Петербург с проспектами и трактами ~ с белой ночью и любимым, душу томящим, желтым осенним туманом. – Неточная цитата из описания Петербурга в романе Д. С. Мережковского «Антихрист (Петр и Алексей)» (1904). Ср.: «Петербург ~ поразил Тихона ~: бесконечные каналы, першпективы ~ Порою, в пасмурные утра, в дымке грязно-желтого тумана, чудилось ему, что весь этот город подымется вместе с туманом и разлетится, как сон» (Мережковский Д. С. Собр. соч. В 4 т. Т. 2. М., 1990. С. 378–379). Данная цитата, в свою очередь, – неточная цитата из романа Ф. М. Достоевского «Подросток» (Достоевский 13. С. 113).

(8) Премудрая Мать ~ обойдя весь круг ~ Хочу мучиться с грешными! – Изложение ремизовского варианта апокрифа «Хождение Богородицы по мукам». См. его текст в т. 6 наст. изд. См. также коммент. к «Пятой язве». С. 524 наст. изд.

(9) Малая Монетная – улица, проходит в Петроградском районе от Большой Посадской улицы до улицы Большой Монетной.

(10) Филипповские баранки – т. е. баранки, купленные в одной из славившихся качеством выпечки булочных, принадлежавших фирме купца Д. И. Филиппова.

(11) …на месте уж, на Товарной станции… – См. письмо С. М. Ремизова брату от 4 октября 1913 г.: «С 25-го сент<ября> я поступил на службу на Московско-Казанскую ж<елезную> д<орогу> в товарную контору. Служба адская: 24 ч<аса> подряд работать и следующие 24 ч<аса> отдых, но это только так говорится на самом же деле я вот завтра в 7 ч<асов> у<тра> встану и вернусь домой послезавтра в 11 ч<асов>, да при этом контора находится за Крестовской заставой – жалованье 30 р<ублей>. Устаю ужасно, но утешаюсь только тем, что это переходная ступень, долго же выдержать нельзя. Состав служащих ниже среднего, самое большое окончившие городское училище, а то и того нет. Грязь, непрестанная ругань и суесловие» (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. Ед. хр. 167. Л. 3–3 об.). О развитии карьеры С. М. см. его письмо брату от 4 мая 1915 г.: «Ну теперь, Алексей, благослови меня на новую службу. Завтра я иду уже не в Контору Отделения, а в Товарный Отдел Управления Моск<овско>-Каз<анской> ж<елезной> д<ороги> – это совсем иной, «управленский», это не фунт изюма и т. д. Добился этого я собственной спиной без всякой протекции и очень радуюсь, что обошелся без помощи Н<иколая> М<ихайловича> [имеется в виду старший брат – Н. М. Ремизов – А. Г.]» (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. Ед. хр. 167. Л. 39).

(12) Золотоножская улица – отходит от Невского проспекта к Миргородской улице. См. также коммент. к с. 284.

(13) …если не изменится что-то в душе человеческой ~ ничего не поправит… – Неточная цитата из Дневника Ремизова, запись от 26 июня 1917 г. (Дневник. С. 448).

(14) И некуда идти ~ пойдет он, бывало, в пивную – там и место ему найдется…– Мотив «униженных и оскорбленных» Достоевского. Ср. в «Преступлении и наказании» слова Мармеладова, сказанные Раскольникову при встрече в распивочной: «Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти?» (Достоевский 6. С. 16).

(15) …в глухой час в Комаровке своей тараканьей… – В 1910-е гг. недалеко от Александро-Невской лавры, в доме арендатора Комарова жил друг Ремизова Иван Александрович Рязановский. См. в датированной 1915 г. рецензии Ремизова на подготовленный Рязановским «Альбом Костромских деревянных досок»: «… снялся Иван Александрович с родимого гнезда. И уж не ищите его нынче на Царевской, не спрашивайте, – тут он с нами на углу Золотоношской и Тележной у Комарова в доме: на котором доме шпиль, на шпиле серебряное яблоко и слышно, как куры поют. И не как некое ископаемое в шубе лисичьей появился он на берегах Невы-реки, а как „чудо-богатырь“» (Крашеные рыла́. С. 129). Подробнее о Рязановском см. коммент. к «Пятой язве» (С. 511–513 наст. изд.). См. также описание дома Комарова в рассказе Ремизова «Рождество» (1919).

(16) У Баланцева голос был ~ бросил он университет, в консерваторию поступил. ~ Потом женился…– См. коммент. к С. 283.

(17) Будылин Антон Петрович. – Образ имеет полигенетическую основу. Одним из главных реальных прототипов героя (использованы отдельные черты внешности, характера, биографии, типа научных интересов) является И. А. Рязановский. Для создания образа Будылина Ремизов также использовал ряд фактов своей биографии (место рождения, описание начала своего участия в революционном движении, характер научных интересов). Основной литературный прототип героя – главный персонаж «Записок из подполья» (1864) Ф. М. Достоевского.

(18) Каинова змеиная печать. – Речь идет о символе раннехристианской гностической секты каинитов. Эта секта была одной из ответвлений офитизма, последователи которого почитали мистического Змея (Офиса – от греч. «ophis» – змея), чтимого как образ, принятый верховной Премудростью, чтобы сообщить первым людям истинное знание (греч. – «gnosis»). Сохранились печати с изображением Змея-Офиса, относящиеся к эллинистическому периоду.

(19) И сама земля вопияла к Богу ~ И само солнце вопияло к Богу… – Текст Ремизова – переложение так называемой «жалобы природы» из апокрифического «Видения апостола Павла» (Шепелевич. Апокрифическое «Видение Св. Павла». С. 120–121).

(20) Содом и Гоморра. – По библейскому сказанию, древние города, волей Господа обращенные в пепел и камни за грехи их жителей (Быт. 20; 24, 25).

(21) …нет, не мир несла эта твердыня человеку, а еще глубже – ров! – Ср. слова Иисуса Христа: «не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10; 34).

(22) Виня себя в мелочах перед женой, в одном он ~ оправдывал себя ~ место, ради которого он бросил консерваторию, ведь это жертва его любви к ней…– См. письмо С. М. Ремизова брату от 19 мая 1913 г., касающееся обстоятельств его развода: «Кончено ли мое дело? Шутить изволите. 18-го сентября прошлого года показания дали свидетели, а записку Консистории прислали мне для подписи 7 мая сего года, все ждали „дара“, теперь в Синод пойдет, ну, это не долго, думаю, что к осени покончат всё. А жизнь моя ни за что не хочет складываться ни так, ни этак. Другой на моем месте пять раз удавился бы, да столько же раз утопился, а я так и скисаю-то изредка. Но всё же временами предпочел бы просидеть в одиночке определенное время, лишь бы знать, что этим искупается вина моя» (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. Ел, хр. 167 Л. 1 об.). В 1915 г. В. Ф. Ремизова вышла замуж за А. П. Васильева (1876–1944).

(23) … она ~ и дочь взяла с собой… – После родительского развода дочь С. М. Ремизова осталась с матерью. Отец сильно переживал разлуку с ней и умер, поехав жить к ней в Мелитополь.

(24) Человек человеку не бревно – чего там бревно! Человек человеку – подлец. – Дальнейшее развитие афоризма героя «Крестовых сестер» Маракулина: «Человек человеку бревно» (гл. 1). Ремизовский афоризм основан на контаминации семантики и лексической конструкции двух известных изречений. Во-первых, цитаты из Евангелия – составной части Нагорной проповеди Иисуса Христа: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: „дай, я выну сучок из глаза твоего“; а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7; 3–5). Во-вторых, крылатого выражения из «Ослиной комедии» древнеримского писателя Плавта (ок. 254–184 гг. до. н. э.): «Homo homini lupus est» (Человек человеку – волк).

(25) Моховая – улица, расположенная между Сергиевской и Семионовской улицами.

(26) Настоящие-то по Лубянке бродят… – Имеется в виду московская Лубянская площадь.

(27) Шопенгауэр (Шопенгауер) Артур (1788–1860) – немецкий философ. Согласно его концепции единственным выходом из несоизмеримых человеческих страданий является уничтожение воли к жизни и переход в небытие (нирвану).

(28) …а медведя он и не заметил? – Ср. в басне И. А. Крылова «Любопытный» (1814): «Слона-то я и не приметил».

(29) …рыбаковские модные жилеты с соловьевскими сигами, ~ с булавскими, здобновскими и жуковскими фотографическими карточками ~ с сумаковским творогом, ждановские процентные бумаги ~ шары староневской аптеки с линденовскими серебряными часами…– Перечислены названные по именам владельцев торговые фирмы и фотографии, расположенные на Невском и Староневском проспектах.

(30) …одна муть, как Фонтанка… – Имеется в виду река Фонтанка, проток в дельте Невы, пересекающая центральную часть Петербурга.

(31) Святки – церковные праздничные дни, отмечаемые между Рождеством и Богоявлением (с 25 декабря по 6 января), когда были сняты все ограничения в пище, в веселье, устраивались гуляния, колядование, гадания.

(32) Десятисловие. – Имеются в виду библейские десять заповедей (Исх. 20; 12–17), в числе которых: «Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради» (Исх. 20; 13–15).

(33) Биржевка. – Имеется в виду ежедневная газета «Биржевые Ведомости» (СПб., 1891–1918), имевшая утренний и вечерний выпуски.

(34) Сделать что-нибудь для Петербурга, ~ закрепить память единственную петровскую, стало еще с юности ~ в Москве ~им самим предназначенное дело. – Отражение одного из направлений писательской работы коренного москвича Ремизова, который в середине 1910-х гг. собирал и перерабатывал документы XVIII в., связанные с историей строительства Петербурга, для книги «Россия в письменах». Работа осталась незавершенной из-за революции 1917 г. Часть материала вошла в издание «Россия в письменах. Том 1» (Берлин, 1922), а также в книгу «Взвихренная Русь» (Париж, 1927), в которой одна из подглавок главы «Петербург» озаглавлена «Петрова память». См. также коммент. к «Взвихренной Руси» (том 5 наст. изд.).

(35) Тяжелая – здесь: беременная.

(36) …не фарфоровая собачонка, ~ а ~ браунинг… – реализация метафоры. В профессиональном сленге «собачкой» называют взводяще-отпускающую часть ударно-спускового механизма стрелкового оружия.

(37) А зародился Антон Петрович ~ из ~ Москвы. – Ремизов родился в Москве.

(38) Труба – т. е. Трубная площадь, названная так по отверстию в стене Белого города, через которое протекала река Неглинная в XVI–XVIII вв. Там находился Трубный рынок, где, в частности, продавали птиц.

(39) Покровский мужской монастырь – построен в 1655 г. по указу царя Ивана Алексеевича близ Покровской заставы, находился на Таганской улице, 58. Место, где был основан монастырь, ранее было занято общим кладбищем для бедных, странников и умерших насильственной смертью. После постройки монастыря при нем существовало кладбище, на котором, в частности, были похоронены ближайшие родственники Ремизова, в том числе его мать и бабушка. Закрыт в 1926 г. На месте кладбища создан парк культуры и отдыха.

(40) Свинчатка – «бабка» – надкопытная кость коровы, свиньи, барана и т. д., налитая свинцом, которая используется в игре в «бабки».

(41) …в университете и году не проучился, погнали. ~ Чтение книжек ~ загнало все его мысли к одной огненной мысли. – В истории революционной деятельности Будылина в преображенном виде отражены факты биографии Ремизова (см. коммент. к книге «Иверень», т. 8 наст. изд.).

(42) …не убий… – библейская заповедь (Исх. 20; 13).

(43) …убий! ~ воля народная. – Игра слов, с помощью которой Ремизов вводит в повествование тему революционного террора, четко выраженную в политической программе партии «Народная воля», вершиной деятельности которой стало цареубийство Александра II, совершенное 1 марта 1881 г. Цареубийцы были повешены.

(44) …завет самосожигающейся «последней Руси»… – Речь идет о самосожжениях раскольников, начавшихся в конце XVII в. и продолжавшихся на протяжении всего XVIII в.

(45) «Хождение в народ» ~ вольная виселица… – «Хождение в народ» – продолжавшееся с 1873 до 1879 г. движение революционеров-народников с целью подготовки крестьянской революции при помощи мирной пропаганды. В 1879 г. произошел раскол народнической организации «Земля и воля» на две, одна из которых («Народная воля») обратилась к методам революционного насилия.

(46) Деятель – термин, получивший значение «революционер» в 1860-е гг., после появления романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?» (См. коммент. к «Пятой язве». С. 517 наст. изд.).

(47) …о произвольности всякой морали ~ он перемешал добро и зло… – Отсылки к философской концепции Ф. Ницше. Ср. названия его трудов «Генеалогия морали» (1887), «По ту сторону добра и зла» (1886).

(48) …отнесли Аксинью Матвеевну ~ в Покровский монастырь. – См. коммент. к с. 307.

(49) Стефан Вонифатьевич (Вонифатьев) (ум. 1656) – с 1645 или 1646 г. протопоп московского Благовещенского собора; духовник царя Алексея Михайловича, прозванного «Тишайшим»; глава кружка «ревнителей благочестия», куда входил и будущий лидер старообрядчества протопоп Аввакум; влиятельнейшее лицо в церковных делах середины XVII в.

(50) Сан-Мишель. – Имеется в виду бульвар Saint-Michel, находящийся в Латинском квартале Парижа.

(51) …человека – «венца творения Божия»… – Цитата – слова Гамлета из одноименной трагедии В. Шекспира (действие II, сцена 2).

(52) …увидел великую могилу. – Имеется в виду могила французского императора Наполеона I (1769–1821), чей прах в 1840 г. был похоронен в церкви Дома Инвалидов – дома для старых солдат-ветеранов, основанного королем Людовиком XIV в 1670 г.

(53) Бубновый туз – знак осужденного в ссылку на каторжные работы (название происходит от красного четырехугольника, нашивавшегося на спине арестантского халата).

(54) Таганка – местность в юго-восточной части центра Москвы, между р. Яузой и Москвой-рекой.

(55) Красные ворота – триумфальные ворота, построенные в 1753–1757 гг. в г. Москве арх. Д. В. Ухтомским. В 1928 г. снесены.

(56) …наливал себе крепкого чаю ~ брандмауер… – Ремизовские аллюзии, вводящие сопоставление философствований Будылина с размышлениями героя «Записок из подполья» Ф. М. Достоевского (ср. слова-символы: «чай», «стена»).

(57) …дом его – Таврическая верхотура… – с сентября 1910 до июня 1915 г. Ремизов жил на Таврической ул. д. 3 в, кв. 29 («Дом Хренова»).

(58) А если бы нашел верные указания, что человек ~ попадет в другое царство ~ райское, ~ он потерял бы вкус к – чаю. – Отсылка к ключевому афоризму героя «Записок из подполья»: «Свету ли провалиться, или вот мне чаю всегда пить. Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить» (Достоевский 5. С. 174).

(59) …о ~ позорящей «гордого человека» гадости… – Полемика с концепцией М. Горького, выраженной в известном афоризме – словах героя пьесы «На дне» (1902) Сатина: «Чело-век! ~ Это звучит… гордо!»

(60) …сказание о апостоле Петре и Симоне волхве ~ волхв-то тут совсем ни при чем, а спорил апостол Петр с Павлом! ~ был или не был апостол Петр в Риме ~ и заведет о Римской церкви…– здесь и далее следует пересказ научных концепций, изложенных в книге Юрия Николаева [Ю. Н. Данзас] «В поисках за Божеством. Очерки из истории гностицизма» (СПб., 1913. – Далее: В поисках за Божеством.). Сведения о Симоне Маге (волхве) (I в. н. э.) – проповеднике из Самарии, экстрасенсе, создателе одного из ранних гностических учений, легендарном противнике апостола Петра взяты Ремизовым из гл. «Апокрифические Деяния Петра» (В поисках за Божеством. С. 94–97).

(61) Минин (Сухорук) Кузьма (ум. в сер. 1616) – нижегородский посадский человек. 1 сентября 1611 г. был избран земским старостой, возглавил сбор средств и был одним из организаторов и руководителей второго ополчения в период польской и шведской интервенции начала XVII в.

(62) Пожарский Дмитрий Михайлович (1578–1642) – государственный и военный деятель, князь. С конца 1611 г. один из руководителей второго ополчения (см. пред. коммент.). В конце 1612 – начале 1613 г. вместе с Д. Т. Трубецким стоял во главе временного правительства.

(63) Иоанн (Иван) Неронов (1591–1670) – с 1646 или 1647 г. протопоп московского Казанского собора, затем инок с именем Григорий, влиятельный член кружка «ревнителей благочестия».

(64) Глас, вопиющий в пустыне. – Неточная цитата из Евангелия (Мф. 3; 3).

(65) Antonio Deo Sancto(лат.) – Антонию святому богу. Ремизовская надпись восходит к основанным на недоразумении сведениям ересеолога Св. Иустина философа о римском периоде жизни Симона Мага: «будто самарийскому магу воздавались в Риме божеские почести населением и властями, пораженными его чудесами, и что по Кесареву повелению была даже воздвигнута статуя с надписью Simoni Deo Sancto (Симону святому богу)» (В поисках за Божеством. С. 182).

(66) …он вычитал о человечестве, о планете, и безродное человечество и родина-планета загасили ~ искру любви к своей ~ колыбельной родине… – Ср. в «Слове о погибели Русской земли» Ремизова: «Русский народ, что ты сделал? <…> Землю ты свою забыл колыбельную» (Ремизов А. М. Сочинения. Т. 5. Взвихрённая Русь. М., 2000. С. 409).

(67) Избранный народ Божий ~ обескрылил Петрово христианство… – отражение изложенной в книге Юрия Николаева концепции о победе ветхозаветной традиции над гностическими новозаветными идеями при формировании официальной христианской доктрины (В поисках за Божеством. С. 157–165).

(68) …безродная человечина – гуманизм – был для него так же ненавистен ~ связь середняя – через похоть и будет главной в планетном всечеловеке, а от духа ничего не останется. – Ремизов соединяет представление о гуманизме с его интерпретацией в идеологии революционных партий, в частности, в идеологии российской социал-демократии. Подобное толкование гуманизма пропагандировали «сочувствующие» партии литераторы, и в первую очередь М. Горький. Для Ремизова практической реализацией подобных идей явился большевистский эксперимент по созданию в России «нового мира» и «нового человека». См. статью Ремизова 1923 г.: «В эти годы в России возникало много больших мировых (планетарных) задач – ведь никогда так ярко не горела мечта человека о свободном человеческом царстве на земле, как в России в эти годы. А мечты были подлинно головокружительные до электрофикации – // до электрофикации ада! // Электрофицировать преисподнюю, тьму кромешную, вы понимате?» (Флейшман Л., Хьюз Р., Раевская-Хьюз О. Русский Берлин. 1921–1923. Paris. 1983. С. 183.).

(69) Я русский, сын русского… – См. коммент. к «Пятой язве». С. 521–522.

(70) …в борьбе обретают свое право… – Ср. лозунг партии эсеров: «В борьбе обретешь ты право свое!»

(71) …от Зарозвездника Заратустры… – Ремизовская словесная игра. Греческая форма имени пророка и реформатора древнеиранской религии Заратустры (между 10 и сер. 6 в. до н. э.) – Зороастр (Zoroastrēs). «Astrum» (греч.) – звезда.

(72) …до древнерусского словаря Срезневского. – Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 1–3. СПб., 1893–1912.

(73) Сытный рынок – старейший петербургский рынок (Сытнинская площадь, 3/5). В 1912–1913 гг. было построено новое монументальное торговое здание рынка (арх. М. С. Лялевич).

(74) …документ «Швецкая война»… – Речь идет о тетради документов петровского времени, приобретенной Ремизовым в Костроме в 1912 г., когда он останавливался у И. А. Рязановского. См. в гл. «Нарва» кн. «Россия в письменах»: «…тетрадь порядочная <…> с подробным описанием событий и деяний петровых „война шветцкая“» (С. 60–64)). Дальнейшее перечисление исторических документов отражает состав дореволюционной коллекции Ремизова. Ее основная часть была продана самим писателем в годы революции 1917 г.; остаток был вывезен им за границу, и впоследствии использован как декоративный элемент в ряде авторских ремизовских альбомов, которые в 1930-е гг. распространялись его друзьями и приобретались коллекционерами.

(75) Казанский собор – построен в 1801–1811 гг. архитектором А. Н. Воронихиным, расположен на Невском проспекте.

(76) Аверченко Аркадий Тимофеевич (1881–1925), Тэффи Надежда Александровна (урожд. Лохвицкая, в замужестве Бучинская, 1872–1952) – популярные писатели-юмористы начала XX в.

(77) Если бы ~ слышал Андрея Белого или Степуна. – Андрей Белый (наст. имя Бугаев Борис Николаевич, 1880–1934) – прозаик, критик, поэт, теоретик символизма. Степун (Степпун) Федор Августович (1890–1965) – философ, социолог, прозаик, общественный деятель. Славились своим красноречием.

(78) …представлял себе мир не как подобие сна, а как подлинный сон своей души. – Отражение философских идей Ф. Ницше о сне, как отражении «аполлонического мира красоты»: «Если мы представим себе грезящего, как он среди иллюзии мира грез, не нарушая их, обращается к себе с увещанием: „Ведь это сон; что ж, буду грезить дальше“; <…> если мы <…> для возможности грезить с этой глубокой радостностью созерцания должны забыть день с его ужасающей навязчивостью, то мы вправе истолковать себе эти явления <…> Из двух половин жизни, бдения и сна, первая представляется нам без всякого сравнения более предпочтительной, важной, <…> даже единственной жизненной» (Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм / Ницше Ф. Сочинения в 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 68–69).

(79) Плетеница – плетеная вещь, «сказки, басни; сказка новая, нынешнего складу, <…> бредни или враки, сплетни, ложные слухи» (Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. СПб.; М., 1882. Т. III. С. 125).

(80) …запели «Верую»… – молитва «Символ веры», поется на литургии.

(81) …сорок сороков… – идиоматическое выражение, обозначающее совокупность московских церквей.

(82) Сахарная голова – сахар, отлитый в форме конуса, который при употреблении кололи на меньшие куски.

(83) Антон Горемыка – главный герой одноименной повести Д. В. Григоровича (1847).

(84) Рубинштейн Антон Григорьевич (1829–1894) – композитор, пианист, дирижер.

(85) Луна-парк (1912–1918) – увеселительное заведение по типу лондонского Луна-парка с техническими увеселениями для любителей сильных ощущений («американские горы»; катание в лодках, падающих сверху вниз; вертящаяся подъемная машина и др.), а также со сценической площадкой, где чаще всего давались оперетты. Располагался по адресу: Офицерская ул., д. 39.

(86) Скэтинг – закрытый каток для катания на роликовых коньках.

(87) …давайте рисовать – ошарашил Антон Петрович. ~ Антон Петрович никак не умел, а Баланцев рисовал, как дети. ~ старательно выводили что-то – ~ Возмутила грубость, которая послышалась Будылину в Баланцевских подписях. – Эпизод создания эротических изображений детально совпадает с эпизодом рисования фаллосов Ремизовым и В. В. Розановым в главе «Завитушка» книги «Кукха» (Кукха. С. 89–90).

(88) Секунд (II в. н. э.) – философ-гностик, ближайший ученик Валентина. «Секунд признавал валентинианское учение о падении последней эманации Божества и материализации ее недостаточным для разрешения проблемы мирового зла; он вносил начало дуализма в самую Сущность Божества» (В поисках за Божеством С. 333).

(89) Самодержавие, православие, народность! – Формула-девиз теории «официальной народности», выдвинутой графом С. С. Уваровым (1786–1855) в бытность его министром народного просвещения (1833–1849).

(90) «Выхожу один я на дорогу…» – романс на стихи М. Ю. Лермонтова (1841), неоднократно перекладывавшиеся на музыку. Наибольшую популярность романс приобрел с музыкой Е. С. Шашиной (1805–1903), написанной в 1861 г. В первоначальной редакции вместо этого был текст модного шлягера: «Макароны, макароны // Что потолще да подлиннее // То для сердца веселее // Макароны, макароны» (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Ед. хр. 93. Л. 66 об.).

(91) …воспоминанием о приятеле – роковом человеке… – Прототип неназванного революционера – известный эсэр-террорист Борис Викторович Савинков (1879–1925), близкий знакомый Ремизова со времен Вологодской ссылки. См. ремизовский некролог Савинкова: «Чувство рока было очень глубокое. <…> Тот самый рок, который так глубоко он чувствовал в себе, вел его к <…> развязке» (Иверень. С. 264–265).

(92) Почему у вас все какие-то ископаемые бывают? – См. коммент. к с. 287.

(93) Ратник ополчения второго разряда – такая воинская категория была присвоена Ремизову для определения очередности призыва на воинскую службу.

(94) Невская Лавра. – Имеется в виду Александро-Невская лавра (пл. Александра Невского, 1), основанная Петром I в 1710 г. как мужской монастырь Живоначальные Троицы и Святого Благоверного великого князя Александра Невского, преобразован в лавру в 1797 г. При монастыре находятся кладбища: Лазаревское, Тихвинское, Никольское.

(95) Пески – район Петербурга на левом берегу Невы, по обе стороны Суворовского проспекта. В этом районе Ремизов жил с сентября 1905 по июнь 1906 г. (5-я Рождественская ул., д. 38, кв. 2).

(96) … я ~ Antonio Deo Sancto~ Я вызван на состязание ~ Я всех покорю ~ отдам ~ все мои таланты видимые и невидимые… – Сравнение безнадежного соперничества Будылина с доктором Задорским с мифологической параллелью – с состязанием Симона Волхва и св. Петра, в ходе которого противник апостола, взлетевший в воздух с помощью чар, упал и разбился насмерть. См.: В поисках за Божеством. С. 180–182.

(97) За Гостиным… – Имеется в виду комплекс лавок и складов – Гостиный двор на Невском проспекте.

(98) …мимо Аничковых коней, мимо Екатерины… – перечисляются: четыре скульптурных группы «Укрощение коня» на Аничковом мосту (арх. П. К. Клодт, установлены в 1849–1850 гг.); памятник Екатерине II перед Александрийским театром (скульп. М. А. Чижов, А. М. Опекушин, худ. М. О. Микешин, арх. Д. И. Гримм, В. А. Шрётер, пьедестал – Г. А. Балушкин и Н. П. Осетров, открыт в 1873 г.). Последовательность упоминания памятников указывает направление движения Баланцева: от середины Невского проспекта к его началу.

(99) …старинный апокриф о смерти Авраама… – Далее Ремизов пересказывает текст апокрифа «Смерть Авраама» (См.: Апокрифические сказания. Труд ордин. акад. Н. С. Тихонравова. СПб., 1894. С. 9–14). Имеется отдельный ремизовский пересказ этого литературного памятника – «Авраам» (1915). Его текст см. в 6 т. наст. изд.

(100) …человеческое искание града грядущего… – т. е. царства Божия, «небесного Иерусалима».

(101) …в сказании о льве и старце… – Далее пересказ сказания «Жизнь аввы Герасима» из «Лимонаря» Иоанна Мосха (глава 107). Имеется отдельный ремизовский рассказ, основанный на этом сюжете – «Страх смертный» (1913).

(102) Тимофеев поехал за границу ~ в Швейцарию… – Описание соприкосновения героя с революционной средой основано на автобиографическом факте – воспоминаниях Ремизова о своей заграничной поездке летом 1896 г. в Швейцарию, откуда он возвратился с сундуком с двойным дном, наполненным нелегальной литературой. См.: Иверень (т. 8 наст. изд.).

(103) Тьма застилала глаза ~ Пусть падет на меня вся мука… Образность текста основана на образах апокрифа «Хождение Богородицы по мукам».

(104) «purus amor» (лат.) – чистая любовь.

(105) «Повесть забавная о двух турках в бытность их во Франции». – Эта книга (СПб., 1793) упомянута в дневниковой записи Ремизова от 31/18 июля 1918 г. (Дневник. С. 479).

(106) …костромской археолог ~ возвратясь из Швеции, где искал документов Смутного времени… – И. А. Рязановский находился в научной командировке в Швеции. Собранные им материалы частично хранятся в ГЛМ.

(107) …в ~ костромском древлехранилище на Царевской… – Указан точный костромской адрес Рязановского, проживавшего на Царевской ул.

(108) Шрейбер Яков Самойлович – инженер, петербургский знакомый Ремизова. См. о нем в кн. «Взвихренная Русь» (Т. 5 наст. изд.).

(109) «Песочный человек» (1816) – рассказ Э. Т. А. Гофмана из 1-й части сборника «Ночные рассказы» (1817).

(110) …из Бальзака. ~ рассказ из итальянской жизни, про актеров: еще главная-то актриса оказалась мужчиной? – Имеется в виду рассказ О. де Бальзака «Сарразин» (1830).

(111) …из «Дочери шотландского лекаря», про царицу Савскую… – Речь идет о романе Вальтера Скотта «Surgeon’s Dauhter» (1827).

(112) …Антон Петрович ~ решил жениться ~ на Нюшке ~ хотелось ему простой тихой жизни. – Возможно, отражение реального факта – женитьбы в 1903 г. писателя М. М. Пришвина на крестьянке Ефросинии Павловне Смогалевой (1883–1953). Ср. дневниковую запись Пришвина от 1907 г.: «Все образованные развитые женщины мне почему-то неприятны… Чем выше духовный мир женщины, тем сильнее это отталкивание во мне. Лучше Фроси я никого не знаю. <…> на первых порах думал так просто: я займусь хозяйством, я люблю дело в деревне… <…> мое личное перейдет в общее. А ведь в этом и смысл всякой жизни, чтобы личное перешло в общее…» (Пришвин М. М. Дневники. М., 1990. С. 29–28). В Первоначальной редакции: «Антон Петрович женился на Нюшке и жил себе в законе на Таврической» (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Ед. хр. 93. Л. 133).

(113) …по Жан Жаку. – Имеется в виду Жан-Жак Руссо (1712–1778) – французский писатель и философ, утверждавший приоритет нравственного (природного) начала над разрушающих его культурой и цивилизацией, проповедовавший лозунг «Назад к природе!»

(114) Василид (II в. н. э.) – философ-гностик, родом сириец. Признавал источником своей системы тайное учение апостола Петра и «мудрость варваров». По Василиду, бытие имеет три вида: идеальный, материальный и духовный. «„Тонкое“ идеальное бытие „поднимается кверху“ и соединяется непосредственно с абсолютным сверхсущим божеством, а „грубое“ материальное „оседает книзу“ и образует видимый мир. Но под оболочкой вещественных форм сохраняется семя духовной жизни, „нуждающейся в очищении“. Первый владыка и глава мира – „Архонт“ и второй – „Димиург“, которым повинуются 365 астральных ангелов, управляющих таким же числом звездных сфер – ничего не знали об этой высшей духовной потенции, пока она не проявилась в воплощении Христа, <…> соединяющего низший мир с высшим». (Соловьев В. Василид / Энциклопедический словарь Брокгауз и Эфрон. Т. V-а. СПб., 1892. С. 576–577).

(115) …«о бесстрастном отдыхе от муки существования с его вечным гнётом хотения и воли»… – Неточная цитата из главы «Василид» кн. «В поисках за Божеством». Ср.: «Все сущее страждет и чает избавления. Но в этом ~ Василид видел ~ лишь бесстрастный отдых от муки существования ~ когда все сознание очистится от гнета хотения и воли ~ тогда наступит конец мировой драмы» (В поисках за Божеством. С. 261, 268).

(116) Красная горка – воскресенье Фоминой недели (второй по Пасхе), традиционное время свадеб.

(117) Анна Семеновна Пугавкина – «барышня Пугавка» упомянута в кн. «Взвихренная Русь» (Взвихренная Русь. С. 59–60).

(118) …прожил Тимофеев той самой собачонкой, которую, помните, ребятишки, играя в дикую игру, тащат топить…– Образ «собачонки» как символ безвинного страдания, восходит к роману «Братья Карамазовы» – истории замученной мальчишками Жучки (Достоевский 14. С. 478–483).

(119) …висит деревянная лисица ~ «У лисы бал»… – Имеется в виду рисунок народной деревянной богородской игрушки, выполненный М. В. Добужинским, подаренный автором Ремизову и находившийся в его домашней коллекции – «музее игрушек». См.: Грачева А. М. Алексей Ремизов и Пушкинский Дом (статья 1. Судьба ремизовского «музея игрушек») // Рус. лит. 1997. № 1. С. 185–215. Образ народной игрушки лег в основу сказки Ремизова «У лисы бал» из кн. «Посолонь». Добужинский вспоминал: «У меня собралась большая коллекция всевозможных народных игрушек, и Ремизов, бывая у меня, вдохновился одной и написал забавные стишки, мне посвященные, „У Лисы бал“» (Добужинский М. В. Воспоминания. М., 1987. С. 277). Рисунок Добужинского с подписью – цитатой из одноименной сказки Ремизова опубл.: Золотое руно. 1907. № 11/12. С. 71–72.

(120) Новая Деревня – местность в северо-западной части Петербурга, на правом берегу Большой Невки, напротив Каменного острова.

(121) «Аквариум» (1886–1923) – одно из крупнейших увеселительных заведений Петербурга, сад развлечений, включавший в себя летний и зимний театры, аттракционы, оркестры, кафешантан, кинематограф, аквариум, каток. Находился на Каменноостровском пр., д. 10–12.

(122) …какое это было лицо ~ на огромном коротконогом туловище ~ оно все тянется, переваливаясь… – Фантасмагорический образ человека-чудовища восходит к представлению гностической секты офитов о первочеловеке: «шесть архонтов создали человека огромных размеров, но это создание их ползало по земле, лишенное возможности подняться (т. е. было лишено духовной сущности)» (В поисках за Божеством. С. 198).

(123) Троицкий мост (1897–1903) – мост через Большую Неву, соединяет Каменноостровский проспект с Суворовской площадью, соприкасающейся с Марсовым полем. На площади с 1818 г. установлен памятник полководцу А. В. Суворову (1801, скульп. М. И. Козловский), изображенному в виде римского бога войны Марса.

(124) Царь жестоковыйный! – Пример травестии устойчивого библейского мотива. Обращение ремизовского героя к Богу основано на библейском определении «жестоковыйный». В тексте Библии оно неоднократно использовано в обращении Бога, его пророков и апостолов к народу, забывшему Господа или к нарушавшим Его заповеди (Исх. 32; 9, 33; 3, Втор. 9; 6, 9; 13, Деян. 5; 51 и др.).

(125) Три отрока кинуты были в печь… – Библейский сюжет (Дан. 3; 12–27).

(126) …око Твое недремно… – Ранний христианский символ Бога-отца – «Всевидящее око».

(127) Вестники – ангелы (греч.).

(128) Талан – здесь: счастье, удача.

(129) Цветущий сад – символ рая.

(130) …«святый Боже, святый крепкий!» – Слова из текста утренней начинательной молитвы: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас».

(131) …человек человеку – не стена, не бревно! человек человеку – не подлец! человек человеку – дух утешитель. – Трансформация ремизовского афоризма в афоризм-антитезу, возможно, связана с известной оппозицией двух крылатых латинских выражений. Наряду с выражением «Homo homini lupus est» (человек человеку – волк) существует восходящее к несохранившейся пьесе римского комедиографа Цецилия Стация выражение «Homo homini dues est» (человек человеку – бог). О их бинарной оппозиции см. у М. Монтеня: «…известное изречение: homo homini или dues или lupus» (Монтень М. Опыты. В 3 кн. М., 1960. Кн. 3. С. 90).

(132) …в канун кровавой расплаты… – Имеется в виду канун первой мировой войны, начавшейся в августе 1914 г.

(133) …смотрели – и не видели, ~ порывались – и не чуяли. – Неточная цитата из библейской Книги пророка Исайи (Ис. 6; 9-10).

(134) Крупповские трубы… – «Крупп» – один из крупнейших металлургических и машиностроительных немецких концернов. Крупповские заводы активно участвовали в поставке вооружений для германской армии во время Первой мировой войны 1914–1918 гг.

(135) Демиург скликал демиургов: «Приидите! сотворим человека по образу нашему и подобию!» И медленно змей из его уст проникал в уста безобразной ~ человечины. – Изложение космогонической доктрины гностической секты офитов, доктрины, получившей развитие в учении Василида. Текст Ремизова основан на книге «В поисках за Божеством» с включением точной цитаты из источника. Ср.: «Все мировые начала были поражены этим раздавшимся свыше гласом <…> Тогда молвил к ним Иалдаваоф: „Приидите, сотворим человека по образу и подобию нашему“. (Быт. I, 26). (Т. е. он, Иалдаваоф, желает завершить мировую эволюцию созданием высшего ее типа <…>). Иалдаваоф оживил человека, дав ему частицу змееобразного Ума и вдохнув в него „дыхание жизни“ (Быт. II, 7), – т. е. частицу Духа» (В поисках за Божеством. С. 198).

(136) …вскрылил ~ карающий ангел ~ и кинул на землю. – Изложение учения Василида о дальнейшей истории первочеловека и о изгнании Адама и Евы с небес в низшие сферы (В поясках за Божеством. С. 199). В тексте Ремизова использована образность ветхозаветного сюжета изгнания из рая (Быт. 3; 24).

(137) Абракзас. – Ремизовское осмысление этого понятия основано на его толковании в главе «Василид» кн. «В поисках за Божеством»: «…у Василида ~ число 365 космических сил, или сфер (или „небес“ ~) обозначается таинственным словом ‘Α βρασάξ Это слово ~ обозначает совокупность Творческих сил, проявляющихся во вселенной, и разгадка его смысла в том, что по цифровому значению букв греческого алфавита сумма букв слова ‘Αβρασάξ равнялась цифре 365. <…> число 365 относилось не только к числу дней в году, но и к иным, неизвестным нам вычислениям в области высших сфер космоса. Все мистические учения рассматривали низший мир как отражение высшего <…> На основании этого закона, число суточных оборотов в году, т. е. цифра, определяющая отношение земли к солнцу, должна была соответствовать какому-то численному проявлению высших сил, недоступных разумению непосвященных. Это число – 365 – имело мистическое значение во многих древних культах, <…> как например в орфических таинствах и в митраизме. <…> У Василидиан же мистическое значение слова ‘Α βρασάξ заключалось в обозначении проявлений Творческих сил Божества в мире, полноты Зиждительной Силы, творящей реальный мир и одухотворяющей эволюцию сознания из низшей материи в высшую область Духа. Это – мировая воля, направляющая эволюцию мирового сознания, и соприкасающаяся с Непознаваемой Сущностью Божества. <…> слово ‘Α βρασάξ употреблялось в магических заклинаниях вне круга последователей Василида: в археологии известны многие древние амулеты и талисманы, на которых выгравировано это слово. Можно предположить, что слово ‘Α βρασάξ <…> было вообще известно (как символ власти над элементарными силами природы) в древней народной магии, и было оттуда заимствовано Василидом» (В поисках за Божеством. С. 264–266).

(138) Майские нарядные катанья в Париже ~ в соборе у Сан-Стефана перед образом Богородицы… – Текст основан на дневниковой записи от 10 июня 1917 г. (Дневник. С. 437).

(139) «Воры» (др. – рус.) – политические преступники.

(140) Бакст ~ не забыл петербургские вечера в Казачьем переулке ~ «обезьяньих старейшин»… – Бакст (наст. фам. Розенберг) Лев Самойлович (1866–1924) – живописец, график, член художественного объединения «Мир искусства», прославился как художник по костюмам для парижских постановок «Русских сезонов», организованных театральным и художественным деятелем Сергеем Павловичем Дягилевым (1872–1929). Неоднократно был гостем Ремизова, когда тот жил в Малом Казачьем переулке, д. 9, кв. 34 (сентябрь 1907 – сентябрь 1910). С 1909 г. Бакст постоянно жил в Париже, ежегодно приезжая в Петербург. «Обезьяньи старейшины» – в «Конституции» Обезьяньей Великой и Вольной палаты, истоки которой восходят к 1908 г., упомянуты «семь старейших кавалеров-вельмож». (Взвихренная Русь. С. 273). Их имена частично названы Ремизовым в кн. «Кукха» (гл. «Обезвелволпал»). Бакст был одним из старейшин Обезвелволпала.

Автобиография 1912 г.^*

Впервые опубликовано: Лица. Биографический альманах. Вып. 3. М.; СПб., 1993. С. 437–447 (публикация А. М. Грачевой).

Рукописные источники: I: 1) Беловой автограф, «1912» – РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 1. Л. 1, 2, 7-12; II: 1) Беловой автограф, «1913» – ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 2. Ед. хр. 5. Л. 2; 2) Беловой автограф, «1913» – РНБ. Ф. 634. Ед. хр.1. Л. 3–6.

Тексты публикуются по автографам РНБ.

Публикуемые автобиографии А. М. Ремизова были предназначены для фундаментальных историко-литературных трудов, создававшихся под руководством проф. С. А. Венгерова.

Автобиография, датированная 1912 г., написана для посвященного Ремизову, но так и не опубликованного раздела коллективной монографии «Русская литература XX века» (М., изд-во «Мир»), лишь три тома которой были изданы в 1914–1918 г. Она должна была дополнять статью Г. И. Чулкова «Алексей Ремизов» (опубл. под загл. «Сны в подполье» в кн. Г. Чулкова «Наши спутники» (М., 1992. С. 7–37). Машинописный текст статьи, датируемый 1912 г., сохранился в архиве Венгерова в ИРЛИ. 7 марта 1912 г. Чулков писал Венгерову о завершении своей работы: «Я передал в контору «Мир» рукопись моей статьи о Ремизове и получил сто рублей, как мы с Вами условились. Я буду Вам очень признателен, Семен Афанасьевич, если Вы распорядитесь, чтобы мне прислали корректуру: может быть, я сделаю некоторые изменения (незначительные). Статья вышла немного больше листа. Возможно сократить некоторые ее части. Если Вы найдете нужным это сделать, пожалуйста, будьте так добры, уведомьте меня, что именно Вы желаете выпустить» (ИРЛИ. Ф. 377. Оп. 7. Ед. хр. 3059). Тогда же была написана и ремизовская автобиография, о чем Ремизов сообщал Венгерову в письме от 10 февраля 1912 г.: «Посылаю Вам заказ[ной] бандеролью автобиографию: как я писать стал» (ИРЛИ. Ф. 377. Собр. автобиографий. Ед. хр. 3046. Л. 1). В ответном письме от 13 февраля Венгеров высказал Ремизову ряд замечаний: «Большое, большое спасибо Вам, многоуважаемый Алексей Михайлович, за присланное житие. Очень оно и любопытно, и поучительно. Одно только место меня удивило и огорчило: где Вы сообщаете, что записались в «постоянные любительные читатели» Розанова. Неужели и теперь его любите? Ведь это же гадина, форменная гадина, отвратительно-продажная, подло-предательская, фарисейски-лицемерная. Всегда он такой был, но прежде, в моменты подсознательного творчества, писал почти гениально. А теперь ничего кроме вонючих испражнений из него не исходит. И рядом с Розановым Вы ставите благородного искателя истины Льва Шестова! Гореть Вам за это на том свете в огне неугасимом. С искренним приветом С. Венгеров» (РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 73. Л. 1). Ремизов согласился с пожеланиями редактора, об этом свидетельствует его письмо от 14 февраля: «Глубокоуважаемый Семен Афанасьевич! Оставьте в этой фразе одного Льва Шестова [В своем примечании к письму Ремизов дал исправленный вариант текста: «Тут же я узнал Льва Шестова и записался в его постоянные любительские читатели»]. Так будет лучше и правдивее. Книги Розанова меня всегда интересовали и занимали, но к статьям его теперешним у меня душа не лежит. Об этом и говорить тяжко. Какое уж тут любительское читательство!» (ИРЛИ. Ф. 377. Собр. автобиографий. Ед. хр. 3046. Л. 2). Окончательный исправленный текст автобиографии в архиве Венгерова не сохранился. Настоящая публикация осуществлена по экземпляру текста 1912 г. – авторской копии, находящейся в той части архива Ремизова, которая была передана им на хранение в Публичную библиотеку (РНБ). Текст написан черными чернилами на крупноформатной бумаге размером в пол-листа. Значимые имена и названия выделены красными чернилами и под этими же словами автором произведена карандашная разметка для набора курсивом или в разрядку.

Вторая публикуемая автобиография, датируемая в рукописи 1913 г., была отослана Ремизовым Венгерову одновременно с биобиблиографическими сведениями для готовившегося критико-биографического Словаря русских писателей. Об этом сообщалось в письме Ремизова Венгерову от 21 [марта] / 4 апреля 1913: «Для Критико-Библиографического словаря посылаю Вам краткие сведения о себе [текст находится – ИРЛИ. Ф. 377. Собр. автобиографий. Ед. хр. 3046. Л. 8. – А. Г.], перечень моих книг [текст находится – там же. Л. 9-18. – А. Г.] и карточку фотографическую. Есть у меня автобиофафическое «заветы родительские», написано для Анастасии Николаевны Чеботаревской, для какого-то сборника. Посылаю рукопись, может быть, пригодится. Посылаю Вам последнюю мою книгу «Подорожие», оттиск портрета моего, рис[унок] М. В. Сабашниковой и указатели к 8-и томному собранию сочинений. Хотел бы попросить Вас, Семен Афанасьевич, когда с чулковской статьей и моя автобиография печататься будет, мне бы корректуру прислали» (Там же. Л. 4).

Указание на А. Н. Чеботаревскую дало новый поворот в деле установления времени, когда была создана автобиография своеобразного типа – повествование об истоках самосознания писателя. В 1907 г. Чеботаревская собирала автобиографии писателей для подготовки сборника «Краткие биографические данные русских писателей за последнее 25-летие русской литературы». Но в подготовленной рукописи этого труда, сохранившейся в архиве Чеботаревской в ИРЛИ, биография Ремизова отсутствует. Нет этого текста и в подготовительных материалах к сборнику. Все объясняет шуточное письмо писателя к Чеботаревской, датируемое по штемпелю 23 мая 1907 г.: «Многоуважаемая Анастасия Николаевна! По обещанию написал Вам краткое жизнеописание, но не посылаю. Ведь, это же не то все будет. О влияниях чего бы то ни было не могу сказать, потому же не то все будет. О влияниях чего бы то ни было не могу сказать, потому что, Бог его знает, что другой раз на тебя повлияет и на веки вечные вгвоздится. // Год рождения моего: 1877. // День: Купальская ночь (с 23 на 24 июня). // А именины мои 5 октября в день празднования московских митрополитов: Петра, Алексея, Ионы и Филиппа. // Сидел дважды и высылался дважды. Один раз за мордобой в Пензенскую губ[ернию] на 2 года, а другой раз за ничего в Вологодскую на 3-и. // Особенного – выдающегося в жизни моей не случалось: на войне не сражался и ранен не был. // Хотел быть кавалергардом, разбойником и учителем чистописания. // Начал печататься в 1902 г. в «Курьере» (такая московская газета была), потом в «Северном Крае» (Ярославль), в «Юге» (Херсон), в «Северных цветах» и «Весах» (Москва), в «Грифе» (Москва), в «Новом Пути» (СПб.), в «Вопр[осах] Жизни» (СПб.) и т. д. // Вот и все. // Всего Вам хорошего, Анастасия Николаевна. // А. Ремизов» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. Ед. хр. 230. Л. 1–2). Таким образом, можно предположить, что в 1907 г. Ремизов написал «краткое жизнеописание» под заглавием «Заветы родительские», но не послал его Чеботаревской. В 1913 г. он заново переписал текст для отправки Венгерову. Палеографический анализ этого текста, и листов из персоналии «Ремизов» в собрании автобиографий Венгерова, содержащих библиографические сведения (Л. 7–8), показал, что они совпадают по типу бумаги, характеру письма, использованию чернил двух цветов. Возможно, что при объединении всех материалов, касающихся Ремизова, в единый фонд, его автобиография была отделена от библиографического «конвоя», оставшегося в фонде Венгерова. Этот экземпляр автографии (ИРЛИ) является точной копией рукописи РНБ.

Автобиография 1913 г.^*

Впервые опубликовано: Лица. Биографический альманах. Вып. 3. М.; СПб., 1993. С. 437–447 (публикация А. М. Грачевой).

Тексты публикуются по автографам РНБ.

Условные сокращения

Архивохранилища

Бахметевский архив – Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории и культуры Колумбийского университета г. Нью-Йорка (США). Фонд: Рукописи Алексея Михайловича Ремизова. (Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture at Columbia University in the City of New York (USA). «Alexei Mikhailovich Remizov Manuscripts»).

ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации (Москва).

ГЛМ – Государственный литературный музей. Отдел рукописей (Москва).

ГРМ – Государственный Русский музей (Санкт-Петербург).

ИМЛИ – Институт мировой литературы им. А. М. Горького РАН. Отдел рукописей (Москва).

ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. Рукописный отдел. Литературный музей (Санкт-Петербург).

РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства (Москва).

РГБ – Российская государственная библиотека. Отдел рукописей (Москва).

РНБ – Российская национальная библиотека. Отдел рукописей и редких книг (Санкт-Петербург).

СПбГТБ РО – Санкт-петербургская государственная театральная библиотека. Рукописный отдел.

Собр. Резниковых – Собрание семьи Резниковых (Париж).

ЦРК АК – Центр Русской культуры Амхерст-Колледжа (США). Архив А. Ремизова и С. Ремизовой-Довгелло (Amherst College Center for Russian Culture (USA). «Alexei Remizov and Serafima Remizova-Dovgello Papers»).

Печатные источники

Автобиография 1912 – А. Ремизов. Автобиография 1912 г. / Публ. А. М. Грачевой // Лица. Биографический альманах. Вып. 3. М.-СПб.: Феникс-Atheneum, 1993. С. 437–442.

Автобиография 1913 – А. Ремизов. Автобиография 1913 г. / Публ. А. М. Грачевой // Лица. Биографический альманах. Вып. 3. М.-СПб.: Феникс-Atheneum, 1993. С. 442–445.

Алексей Ремизов. Исследования – Алексей Ремизов. Исследования и материалы: Сб. научных статей и публикаций. СПб.: Дмитрий Буланин, 1994.

БВ – «Биржевые ведомости» (Санкт-Петербург).

В розовом блеске – Ремизов А. В розовом блеске. Нью-Йорк.: Изд. имени Чехова, 1952.

ВЕ – «Вестник Европы» (Санкт-Петербург).

Встречи – Ремизов А. Встречи. Петербургский буерак. Париж: LEV, 1981.

Взвихренная Русь – Ремизов А. Взвихренная Русь. Париж: ТАИР, 1927.

Дневник – Ремизов А. Дневник 1917–1921. Подгот. текста А. М. Грачевой и Е. Д. Резникова. Вступ. заметка и коммент. А. М. Грачевой // Минувшее. Исторический альманах. Вып. 16. М.; СПб.: Феникс-Atheneum, 1994. С. 407–549.

Достоевский 1-30 – Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1972–1990.

Каталог – Волшебный мир Алексея Ремизова. Каталог выставки. СПб., Хронограф, 1992.

Кодрянская – Кодрянская Н. Алексей Ремизов. Париж, [1959]. Кодрянская. Письма – Кодрянская Н. Ремизов в своих письмах. Париж, 1977.

Крашеные рыла́ – Ремизов А. Крашеные рыла́. Берлин: Грани, 1922.

Кукха – Ремизов А. Кукха. Розановы письма. Берлин: Изд. З. И. Гржебина, 1923.

Мышкина дудочка – Ремизов А. Мышкина дудочка. Париж: Оплешник, 1953.

На вечерней заре 1–3 – На вечерней заре: Переписка А. Ремизова с С. Ремизовой-Довгелло / Подгот. текста и коммент. А. д’ Амелия // Europa Orientalis / 1985. № 4. С.143–190; 1987. № 6. С. 237–310; 1990. № 9. С. 443–498.

НРС – «Новое русское слово» (Нью-Йорк).

НЖ – «Новый журнал» (Нью-Йорк).

Огонь вещей – Ремизов А. Огонь вещей. Сны и предсонье. Париж: Оплешник, 1954.

Пляшущий демон – Ремизов А. Пляшущий демон. Танец и слово. Париж: склад издания «Дом книги», 1949.

ПН – «Последние новости» (Париж).

По карнизам – Ремизов А. По карнизам. Белград: Русская библиотека, 1929.

Подстриженными глазами – Ремизов А. Подстриженными глазами. Книга узлов и закрут памяти. Париж: изд. YMCA-PRESS, 1951.

Резникова – Резникова Н. В. Огненная память. Воспоминания о Алексее Ремизове. Berkeley: Berkeley Slavic Specialties, 1980.

Революционер Алексей Ремизов – Грачева А. М.

Революционер Алексей Ремизов: миф и реальность // Лица. Биографический альманах. Вып. 3. М.; СПб.: Феникс-Atheneum, 1993. С. 419–437.

РМ – «Русская мысль» (София – Прага – Берлин).

Рус. лит. – «Русская литература» (Санкт-Петербург).

РН – «Русские новости» (Париж).

Сирин 1–8 – Ремизов А. Сочинения. В 8 т. СПб.: Сирин, 1910–1912.

Топоров 1 – Топоров В. Н. О «Крестовых сестрах» А. М. Ремизова: поэзия и правда. (Статья первая) // Библиография и творчество в русской культуре начала XX века: Блоковский сборник IX. Памяти Д. Е. Максимова. Тарту: 1989. С. 138–158. (Учен. зап. ТГУ. Вып. 857).

Топоров 2 – Топоров В. Н. О «Крестовых сестрах» А. М. Ремизова: поэзия и правда. 1. Топографическое и автобиографическое. Статья 2 // Функционирование русской литературы в разные исторические периоды: Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. Тарту: 1988. С. 121–138. (Учен. зап. ТГУ. Вып. 822).

Учитель музыки – Ремизов А. Учитель музыки. Подготовка к печати, вступ. статья и примеч. Антонеллы д’ Амелия. Paris: LA PRESSE LIBRE, [1983].

Учен. Зап. ТГУ – Ученые записки Тартусского государственного университета.

Шиповник 1–8 – Ремизов А. Сочинения. В 8 т. СПб.: Шиповник, [1910–1912].

БА – беловой автограф.

Кор. – коробка.

ЛН – Литературное наследство.

НР – наборная рукопись.

Печ. текст – печатный текст.