Пламенеющий Меч

Глава 22. ПО РЕКЕ

После операции потянулись нескончаемые дни, полные боли и страданий. Хуже всего было то, что Ваннору казалось, будто отнятая кисть по-прежнему при нем, хотя, конечно, он видел забинтованную культю, лежащую поверх одеяла. Но стоило ему закрыть глаза, несуществующие пальцы начинали шевелиться, и это было ужасно. К тому же искалеченная рука сильно болела, несмотря на все снадобья и припарки Бензиорна. Купец знал, что со временем боль пройдет и он сможет встать, но ничего не мог поделать с гнетущей тоской и отчаянием, которые одолевали его. Какой из него теперь вождь повстанцев? Кому нужен жалкий калека, в которого он превратился? И как ему теперь сражаться с магами, если он даже не в состоянии поднять меч?

«Ну почему это случилось именно со мной, почему?» — этот вопрос теперь постоянно мучил Ваннора. Почему вместо него не лишился руки какой-нибудь портовый головорез или кто-нибудь из этих самых проклятых магов?

В эти дни Ваннор никого не хотел видеть, даже любимую дочь. Выражение боли и растерянности в глазах Занны, когда он прогонял ее, причиняло купцу невыразимые страдания, но он ничего не мог с собой поделать. Ваннор не хотел, чтобы кто-то, а тем более родная дочь, видел его в таком состоянии. Будущее представлялось купцу темным и пустым. Единственным утешением для него был сон, но засыпал он тоже с трудом, да и то лишь благодаря сонным отварам, которыми пичкал его Бензиорн. Как-то раз он поймал себя на том, что хотел бы умереть, но непобедимое упрямство, свойственное ему, не позволяло Ваннору искать смерти.

Уже который день он лежал, погруженный в мрачные мысли, изнывая от жалости к себе и от боли в искалеченной руке, но еще больше — от боли душевной. Он то и дело проваливался в липкий сон и сначала не обратил внимания на чересчур громкую беседу за стеной. Но спор на кухне все разгорался, и постепенно купец начал разбирать отдельные слова.

— Уходить из города? — кричала Занна. — Что ты несешь? Отец сейчас просто не в состоянии вынести еще одно такое путешествие!

Бензиорн вздохнул.

— Милая, я ведь и сам лекарь. Неужели ты думаешь, что я не понимаю простых вещей? Но пойми: оставаться здесь еще опаснее. Неужели ты хочешь, чтобы твоего отца опять схватили маги?

— Будь ты проклят! — крикнула Занна. — Это нечестно. Ты знаешь, что мне нечего тебе ответить. Но послушай! После операции прошло всего три недели. Ему нужен уход и покой, а ты предлагаешь вновь тащить его через эту проклятую канализацию!

— Девочка права, — вмешалась Гебба. — Хозяин, да помогут ему боги, еще очень слаб. Разве можно заставлять его лезть через эти вонючие сточные трубы?

Услышав эти слова, Ваннор впервые за много дней улыбнулся. Вот хитрюга! Конечно, в случае чего ей тоже придется идти с ними, и, понятное дело, ей совсем неохота спускаться в канализацию.

— Но мы же поможем, — уверенно заявил Янис. — Не беспокойся, Гебба, он справится. Правда, моя собственная рука только что зажила…

— Вот именно, дурень! Как же ты собираешься помогать кому-то еще? — перебила Занна.

— Все будет хорошо, Занна, вот увидишь, — услышал Ваннор спокойный голос Тарнала и тут же представил себе, как этот серьезный и рассудительный молодой человек касается ее руки. — Я сам буду помогать ему, — продолжал контрабандист. — Мы с тобой возьмем на себя Ваннора, а Бензиорн поможет Янису. Оставаться в Нексисе нельзя, это слишком опасно. Вы с отцом — беглецы, а у Миафана длинные руки. Его наемники уже обыскивают дома по любому поводу. Соседи уже наверняка сообразили, что Гебба живет здесь не одна, и рано или поздно кто-нибудь донесет…

— Но как же так? Ведь в канализации он снова может заразиться! — не сдавалась Занна.

— Знаешь что, девушка, давай говорить начистоту, — неожиданно сказал Бензиорн. — Тебя больше тревожит не телесная болезнь Ваннора, а состояние его души. Конечно, мы сделаем все, чтобы помочь ему, но от него тоже потребуются определенные усилия, а сейчас, когда он весь захвачен жалостью к себе…

Ваннор услышал что-то, напоминающее шлепок.

— Как ты смеешь так говорить о моем отце?! — заорала Занна. — Да он самый храбрый человек, которого я знаю!

Кто, кроме него, мог с такой раной пройти через это проклятое подземелье и канализацию? С ним все будет в порядке, вот увидите, только нужно время… — Она не договорила, ей помешали слезы. Потом хлопнула дверь, и на лестнице послышались торопливые шаги. Через минуту из соседней комнаты донеслись глухие рыдания.

Внезапно купцу стало невыразимо стыдно. Все это время он думал только о своей персоне и даже не представлял себе, каково приходится его дочери. Бедная девочка! Ее мать умерла, а отец совершенно не заботится о ней. Ваннора словно озарило. Ведь он на самом деле ей нужен, ей нужны его мужество и сила духа!

— Поднимайся, ты, старый себялюбивый дуралей! — прикрикнул он на себя. — Хватит валяться в постели, рыдать от жалости к себе и сетовать на несправедливость мира. Ты нужен дочери!

Однако встать оказалось труднее, чем принять такое решение. Ваннор с кряхтением подумал, что там, в канализации, было куда легче. Ноги отказывались повиноваться, и Ваннор с отвращением проклял собственную слабость. Но гнев разгорался, помогая преодолеть сомнения и страх. Держась за спинку кровати, Ваннор встал. Продолжая цепляться за кровать, он сделал несколько осторожных шагов и вдруг с удивлением обнаружил, что дверь вовсе не так уж далеко, как ему казалось. Ваннор отпустил спинку кровати и, пошатываясь и едва не потеряв равновесия, добрался до двери. Ухватившись за ручку, он с облегчением прислонился к надежному дереву, словно пловец, достигший наконец берега.

Хвала богам, почти половина пути позади! Теперь только немного пройти по коридору… И вдруг купец обнаружил, что рука больше не болит!

…Занна ничком лежала на кровати в маленькой темной спаленке и тихо плакала. У нее больше не было сил терпеть это бесконечное напряжение. Она так долго была мужественной ради папы, но сейчас, кажется, мужество оставило ее. Неожиданно девушка услышала, как кто-то открыл дверь спальни.

— Убирайся! — крикнула она, не поднимая головы. — Оставьте же меня наконец в покое!

Вошедший осторожно присел на край кровати, а потом знакомая рука нежно погладила Занну по голове.

— Это я, родная моя. Не надо плакать.

— Папа! — Занна вскочила и чуть не задушила отца в объятиях.

Ваннор тоже неуклюже обнял ее.

— Все образуется, милая, не надо так волноваться. Через пару дней я снова научусь ходить, и тогда все устроится.

Однако выбраться из Нексиса оказалось не так-то просто. После бегства Ваннора патрули были значительно усилены, особенно в ночное время. Описание Занны было известно любому бродяге, и за ее поимку было назначено вознаграждение, достаточное, чтобы прохожие начали внимательно всматриваться в лицо каждой девушки ее возраста. Выход из этого положения совершенно неожиданно нашел Янис. Он сказал:

— А собственно, почему она непременно должна выглядеть как девушка? Почему бы ей не переодеться парнем?

— Как? — воскликнула пораженная Гебба. — Отрезать ее прекрасные волосы?! Что за нелепая мысль?

— Ну, — нерешительно начал Бензиорн, чувствуя себя неловко перед Занной, — может быть, поищем другой выход?

— Не беспокойся, Гебба, — решительно ответила девушка, — они у меня снова отрастут.

Но потом, когда ее густые волосы упали на кухонный пол, Занна посмотрелась в зеркальце Геббы и почувствовала себя не очень уютно.. Сначала она показалась себе просто уродиной. «О боги, — подумала девушка, — неужели это я? Это же какая-то старуха!» Занна никогда не считала себя хорошенькой и давно уже перестала беспокоиться о собственной внешности, но теперь короткая стрижка подчеркивала, как казалось девушке, всю ее непривлекательность. Что подумает о ней мужественно-красивый Янис, особенно когда сравнит ее с той самой Эмми, которую он тогда, в бреду, называл красавицей?..

А Гебба, глядя на Занну, причитала:

— Бедная девочка, что же мы с тобой сделали! Ты ведь была такая хорошенькая! Какой же парень будет любоваться тобой, когда теперь ты и сама парень? И как только хозяин позволил такое?.. Я ведь говорила ему, да он не слушал…

Занна больше не могла выносить эту болтовню.

— Да замолчи ты, глупая старуха! Так надо! Это лучше, чем снова попасть в лапы к магам!

— В таком случае — прошу прощения, — отрезала Гебба. — Но я-то вижу, как ты расстроена. — И сна вышла из кухни, хлопнув дверью.

Кухарка была права: Занна едва сдерживала слезы, но она не могла позволить себе заплакать — не хватало еще, чтобы ее состояние заметили мужчины, а они вот-вот должны были появиться на кухне. «Дура, — обругала себя девушка. — Ты правильно сказала Геббе: это действительно было необходимо. И в конце концов это пустяки по сравнению с тем, что пришлось пережить за последнее время. А если твое лицо не понравится этому пиратскому „командиру“, пусть сам из-за этого расстраивается». Впрочем, эти разумные доводы, к сожалению, мало успокоили Занну.

На кухню осторожно вошел Ваннор, и по его виду Занна поняла, что Гебба поделилась с ним своими соображениями. Это вывело девушку из себя.

— Ну что, смешно? — выпалила она. — Ну так можешь посмеяться!

Ваннор покачал головой.

— Не вижу тут ничего смешного. Не знаю, кто вбил тебе в голову, что ты некрасива, хотя ты и не так бросалась в глаза, как, скажем, твоя сестра или Сара… — Купец слегка нахмурился, вспомнив бывшую жену. В общем, как бы то ни было, не позволяй Геббе расстраивать тебя. Как говорила Дульсина, Гебба — очень сердечный человек, но не очень умный. Ты выглядишь совсем неплохо, а если это все же беспокоит тебя, то помни: волосы-то всегда могут отрасти заново.

Занна виновато поглядела на его искалеченную руку. Хотя Ваннор старался не показывать этого, он по-прежнему тяжело переживал свою ущербность. Девушка напустила на себя бодрый вид, и очень вовремя, потому что в кухню как раз вошел Янис, и она заметила, что он, поглядев на нее, едва сдержал улыбку. Зато Тарнал оказался на высоте:

— Знаешь, до сих пор я не замечал, какие у тебя красивые глазки, потому что их закрывали волосы.

И Занна готова была расцеловать его.

Бегство из Нексиса было назначено на следующий день, и они допоздна сидели на кухне, обдумывая детали. Было решено, что Тарнал, вместе с Занной и Геббой, выйдет из дома с утра, когда на улицах полно народу и есть возможность затеряться в толпе. Он проводит женщин на сукновальню, поможет им спуститься в канализацию, а с наступлением темноты к ним присоединятся Бензиорн, Ваннор и Янис. Тем временем Тарнал выйдет через канализацию к реке, туда, где на окраине Нексиса, рядом со стеной, возведенной Миафаном, стоят купеческие особняки. Там в одном из прибрежных эллингов он украдет какое-нибудь суденышко.

— Будем надеяться, что это ему удастся, — заметил Ваннор. — Иначе нам придется добираться до Вайвернесс вплавь.

Купца с трудом уговорили отправиться в убежище пиратов, а не в Долину, потому что плыть по реке было значительно легче, чем тащиться через болота. Ваннору же хотелось побыстрее вернуться к повстанцам, и к тому же он боялся выходить в открытое море на маленьком суденышке.

Занна очень беспокоилась о Тарнале, которому досталось самое опасное дело; но когда отец разбудил ее на рассвете, девушке было уже не до переживаний. Дрожа от холода, Занна неохотно надела непривычный мужской костюм, который Гебба купила на толкучке. Когда девушка спустилась в кухню, остальные уже сидели у огня, пили тэйлин и негромко беседовали. Гебба готовила завтрак и тихо плакала: ей не хотелось расставаться с родным домом. Но Ваннор был неумолим. Если маги узнают, что она дала приют беглецам, кухарка поплатится за это жизнью.

— Клянусь богами, дочка, — сказал Ваннор, увидев Занну в мужском наряде, — тебя ни за что не узнать. — Купец неловко обнял дочь левой рукой и сказал ей на ушко:

— А знаешь, когда ты появилась на свет, я, по молодости, жалел, что не родился сын. Но теперь я рад, что у меня такая храбрая и умная дочь, которая дороже мне, чем любой пацан. Я горжусь тобой.

Занна зарделась от гордости и радости, и ее душевные силы значительно окрепли.

Когда они вышли на улицу, девушка почувствовала себя так, словно она не в мужской одежде, а просто голая. Ей казалось, что все смотрят на нее и каждый понимает, о чем она думает. Тарнал наклонился к ней и прошептал:

— Не забывай о том, что ты теперь — парень. И довольно симпатичный, скажу я тебе, хотя девушкой ты мне нравишься больше.

Занна улыбнулась ему и целиком сосредоточилась на своей новой роли. Итак, она паренек, брат Тарнала (как было задумано), и они провожают свою дряхлую бабушку до рынка. Занна взяла кухарку под руку и почувствовала, что Гебба дрожит. Девушка была рада, что шаль на голове Геббы мешает как следует разглядеть ее лицо, и особенно — заплаканные глаза. Хотя, с другой стороны, заплаканные вдовы сейчас отнюдь не редкость: зима унесла немало жизней. И все же Ваннор определенно был прав, когда настоял, чтобы кухарка надела шаль. Их могли выдать не столько ее заплаканные глаза, сколько испуганный взгляд.

Занна так погрузилась в свои мысли, что опомнилась, лишь когда Тарнал толкнул ее локтем в бок.

— Патруль, — прошипел он. — Веди себя естественно. Помни: они ищут девушку.

Занна была рада своевременному предупреждению; придав своему лицу выражение, как она надеялась, добродушной глупости, девушка восхищенно уставилась на рослых наемников, которые браво промаршировали мимо. Но когда они скрылись за углом, Занна пожалела, что на ней нет юбки, которая скрыла бы ее дрожащие коленки. Тарнал, однако, ободряюще улыбнулся.

— Молодец! Они ничего не заметили.

По пути им повстречались еще два отряда, и Занна поняла, что постриглась она не зря, но когда Тарнал привел ее на сукновальню и открыл люк, хорошее настроение Занны сразу испортилось при мысли о том, что придется опять спускаться в канализацию. Однако девушка постаралась не подавать вида, что ей противно, потому что надо было поддержать Геббу: кухарка и так уже тряслась от страха. Кое-как им с Тарналом удалось свести вниз почтенную пожилую женщину, и пришла пора расставаться. Занна проводила юного пирата, насколько позволял свет, доходивший сверху, и тут к ней снова вернулись все ее страхи. Внезапно девушка встала на цыпочки и порывисто обняла Тарнала.

— Береги себя, — сказала она на прощание. Тарнал улыбнулся и легко коснулся губами ее щеки.

— Не беспокойся. Вечером увидимся. — Он поцеловал ее в лоб и ушел. Занна долго смотрела ему вслед, пока его фонарь не исчез за поворотом туннеля. Потом она неохотно пошла обратно, успокаивать Геббу.

Наконец Тарнал снова получил возможность дышать полной грудью. Чуть выше по течению вздымалась огромная Миафанова стена. Вскарабкавшись по крутому обрыву, контрабандист укрылся в тени прибрежных ив. Он внимательно осмотрелся и двинулся вниз по реке.

Хотя молодой контрабандист волновался за своих спутников и понимал, какие опасности им еще предстоят, он был счастлив, что наконец-то распрощался с городом, с его дымом, грязью, копотью и толчеей, что снова слышит пение птичек, журчание реки и видит отражение солнца в прохладной воде. Конечно, это не море, но все же вид играющих волн радовал глаз.

Тарнал осторожно пробирался от эллинга к эллингу, не забывая о том, что стоянки охраняются. Но пока его путешествие приносило ему только разочарование. Первый же эллинг был доступен со стороны воды, но зато пуст! Возле второго юный контрабандист увидел садовника, подстригающего живую изгородь. Судя по тому, насколько успел продвинуться этот лодырь, работы ему хватит до вечера. Тарнал с трудом перебрался через ограждение третьей стоянки и после беглого осмотра обнаружил, что и она пуста. Контрабандист пошел вдоль реки, стараясь не падать духом, и наконец увидел высокую кирпичную стену с острыми железными зубцами, явно предназначенную оградить чужую собственность от посягательств со стороны Тарнала и ему подобных. Несмотря на усталость и голод, юноша улыбнулся. Такие предосторожности имеют и хорошую сторону. Если так охраняют что-то, значит, там есть, что охранять. Он шел вдоль стены, пока она не кончилась и не началась другая стена, доходящая до самой воды. За ней обнаружилась железная решетка, а за решеткой видны были ступеньки, ведущие на небольшой причал с каменным, под стать стенам, эллингом.

Тарнал тяжело вздохнул. Похоже, ему придется проделать опасный путь по открытому пространству. Впрочем, никто и не говорил, что работа предстоит легкая. Он снял меч, разделся, разулся и, спрятавшись за деревом, где земля была посуше, снова с сомнением посмотрел на огороженную пристань. Неплохо бы подождать, пока стемнеет; но Ваннор предупредил его, что многие купцы имеют дурную привычку держать огромных злых собак и с наступлением сумерек спускать их с цепей. Пусть это и опасно, но лодку можно украсть лишь до наступления темноты. Тарнал осторожно прокрался к реке и вошел в воду. На нем была только набедренная повязка, да на шее висела стальная отмычка. Вода оказалась ледяной, а течение — довольно сильным, но Тарнал, всю жизнь проживший у моря, был отличным пловцом и не боялся холода. Контрабандист нырнул с таким расчетом, чтобы течение донесло его до причала, и, когда впереди показались замшелые сваи, вынырнул, чтобы набрать в грудь воздуха, затем он снова погрузился в воду, надеясь добраться до решетки. Однако он недооценил скорость течения и, в очередной раз оказавшись на поверхности, заметил, что едва не проплыл мимо цели. В последний момент Тарнал успел вцепиться в железные прутья одной рукой, но при этом едва не захлебнулся. Некоторое время он боролся с течением, но наконец ему удалось ухватиться за железную решетку и другой рукой и вылезти из воды. Грабитель лодок отдышался и выплюнул воду, стараясь, однако, производить при этом поменьше шума.

Немного придя в себя, Тарнал заглянул на стоянку и в сердцах тихо выругался. Он потратил столько усилий лишь для того, чтобы обнаружить, что и здесь ничего нет! Контрабандист снова погрузился в воду. Теперь ему предстоит возвращаться в канализацию холодным вечером, мокрому, обессиленному. И что он скажет товарищам, особенно — Занне?

Он подвел их. И как им теперь доставить Ваннора и Занну в Вайвернесс?

Некоторое время Тарнал просто лежал на воде, держась за решетку. Настроение его было хуже некуда, и он даже не замечал холода. Но наконец здравый смысл взял верх над унынием, и контрабандист почувствовал, что надо бы поскорее вылезать из воды. Он поднял голову. Заходящее солнце теперь хорошо освещало эллинг, и Тарнал, не веря собственным глазам, разглядел там, внутри, в задней его части перевернутую гребную лодку, судя по всему, недавно проконопаченную и готовую к спуску на воду.

— Благодарю вас, о боги! — прошептал юноша и, чуть не плача от радости, принялся отпирать висячий замок на решетке. Однако замок не поддавался, и к тому же гальцы Тарнала занемели от холода. Контрабандист уже почти отчаялся, когда его усилия наконец увенчались успехом. Ворота бесшумно отворились благодаря хорошо смазанным петлям. Тарнал стал вытаскивать лодку и моментально согрелся. Ему надо было спешить: уже смеркалось, и вот-вот хозяева должны были спустить собак. Хотя они не могли попасть в эллинг с берега, но могли почуять грабителя и поднять лай. Наконец Тарнал спустил лодку на воду и прихватил с собой еще моток веревки и кусок старой парусины. И то, и другое могло пригодиться. Может быть, когда они выйдут в море, с помощью одного из весел удастся даже поднять небольшой парус…

Окрыленный удачей, пират забыл об усталости. Он спрятал лодку в густых зарослях ив, после чего поднялся по крутому берегу туда, где оставил свою одежду. Какое блаженство — быть одетым во все теплое и сухое. Теперь у Тарнала появились силы, чтобы грести назад, вверх по реке, к месту встречи с друзьями.

В холодном, сыром и грязном подземном убежище ожидание казалось бесконечным. Занна проголодалась и хотела пить, но, хотя Гебба взяла с собой достаточно еды, от одной мысли, что придется есть среди этой грязи и с гни, к горлу подкатывала тошнота. Мало того, что она все время тревожилась за отца и за Тарнала, еще и Гебба постоянно донимала ее своими жалобами. Наконец Занна решила, что единственный способ заставить кухарку молчать — притвориться спящей.

— Извини, Гебба, у меня глаза слипаются, — сказала она. — Тебе бы тоже не помешало отдохнуть: у нас еще целая ночь впереди. — Девушка нарочито громко зевнула, устроилась поудобнее, укрывшись плащом, и положила голову ;;а руки. Но едва закрыв глаза, она, почти не спавшая всю ночь, и ;м самом деле задремала.

Проснулась Занна от того, что Гебба трясла ее за плечо.

— Послушай, — сказала кухарка громким шепотом, и Занна почувствовала, что она вся дрожит. — Там кто-то идет.

Прислушавшись, девушка действительно услышала звук шагов.

— Это, конечно, папа с друзьями, — сказала она, но на всякий случай достала нож, который оставил ей Тарнал, радуясь, что в темноте кухарка этого не видит. Наверху заскрежетал люк.

— Занна, это мы, — услышала она хриплый голос и почувствовала, как глупо было с ее стороны поддаться страхам Геббы.

— Папа, — радостно ответила девушка, стараясь говорить потише, — мы здесь, в туннеле.

— Посвети нам, дочка, будь добра. Здесь, наверху, опасно зажигать свет, а мы не видим даже лестницы. В этом треклятом подземелье темно, словно в душе Миафана, а мне еще придется спускаться с одной.

Занна зажгла фонарь, и Ванне, сопровождаемый Бензиорном, кое-как спустился с лестницы. Он был в кожаных перчатках, и правая перчатка была набита лоскутьями. Это придумал Бензиорн, чтобы уменьшить угрозу нового заражения, а также для того, чтобы отсутствие одной руки не бросалось в глаза посторонним. Если бы маги пронюхали, что в городе появился какой-то однорукий, последствия могли быть ужасными.

— Отойдите в сторону! — крикнул Янис сверху, и едва Занна успела отскочить, как он сбросил вниз два увесистых мешка. Бензиорн ловко подхватил их. (Ваннору, несмотря на его негодование, нести тяжести не разрешили.) Затем командир Ночных Пиратов спустился вниз сам.

— Дело сделано, — весело сказал он. — В конце концов, все прошло не так уж плохо, хотя я и пережил несколько неприятных минут когда нам встретился патруль. Но Ваннор прикинулся пьяным, а мы сделали вид, что тащим его домой. — Занна с раздражением поглядела на улыбающуюся физиономию Яниса. Чему этот дурак так радуется? Им ведь еще предстоит выйти отсюда. А бедняга Тарнал сейчас рискует жизнью… Что, если ему не удалось найти лодку? А вдруг он ранен или даже убит? Занне с трудом удалось отогнать дурные мысли. Ничего, кто-кто, а Тарнал не пропадет! У него есть голова на плечах, не то что у некоторых.

Несмотря на усталость, Ваннор не хотел задерживаться в канализации. Они пошли вперед. Гебба опиралась на руку Занны, а Бензиорн помогал идти купцу. Янис, как проводник, взял оба узла и пошел впереди, освещая дорогу.

Хотя второе путешествие через канализацию было существенно легче первого, Занна с трудом выносила вонь, грязь и вездесущую слизь, не говоря уже о крысах. Путь казался бесконечным, тем более что Ваннор был еще очень слаб и ему приходилось все чаще останавливаться, чтобы передохнуть.

Когда девушке уже стало казаться, что сегодня они отсюда не выберутся, вдруг откуда-то повеяло свежестью, и ветерок донес запах травы. Наконец-то их путешествие по этим ужасным местам подошло к концу! Через несколько минут они выбрались из канализации, и Занна вдохнула полной грудью, любуясь прекрасным звездным небом над головой. Янне отвел женщин в тень деревьев. Стоя в темноте под ивами, девушка услышала, как отец тихо выругался, и, когда Занна поняла, что случилось, она похолодела: Тарнал не встретил их!

Между тем заговорил Янис:

— Не очень-то хорошо торчать так близко от городской стены. Стоило один раз положиться на этого нахала — и он наломал дров. Лучше бы я сам пошел. Ваннор, ты можешь еще немного подержаться? Попробуем с передышками добраться до Норберта — в порту, быть может, удастся стащить какую-нибудь лодку.

Не договорив, он уже пошел по берегу, и другие уныло побрели за ним; Гебба покорно плелась в хвосте, слишком уставшая, чтобы жаловаться. Занна задыхалась от негодования, Как может Янис быть таким бессердечным? В ярости своей она не заметила тревоги в голосе командира, тем более что сам он тщательно скрывал ее за гневными словами.

Погруженная в сердитые мысли, девушка шла вперед, не разбирая дороги. А дорога была нелегкой: кочки, скользкая глина и невидимые в темноте корни мешали идти. Несколько раз Занна падала, и все руки у нее были в жидкой грязи. Но девушка не обращала на это внимания: она слишком тревожилась о судьбе Тарнала.

И тут она услышала радостный крик Яниса:

— Клянусь богами, там, впереди, лодка! То и дело оступаясь, Занна поспешно спустилась вниз, к реке, и при свете луны увидела командира Ночных Пиратов. Он тянул к себе веревку, которой была привязана к деревьям небольшая лодка. Внезапно на носу лодки встал во весь рост какой-то человек, и Янис тут же отпустил веревку и схватился за меч.

— Янис, это ты? — спросил чей-то заспанный голос, и Занна возликовала: это был Тарнал. Их тяжелое путешествие наконец завершилось счастливой встречей.

— Что я вижу? — заорал Янис. — Мы тащимся по грязи, а ты тут храпишь, свинья этакая! И потом, неужели ты не мог найти ничего лучше, чем эта лоханка? Я надеялся, что не придется грести всю дорогу-Гнев вспыхнул в глаза Тарнала. Не говоря ни слова, он схватил Яниса за грудки и спихнул его в воду.

— Тогда можешь плыть, свинья неблагодарная, — крикнул он своему командиру и протянул ему руку, чтобы помочь вылезти из воды. Занна зажала ладошкой рот, чтобы не рассмеяться.

Дальше все пошло как по маслу, хотя у плотины пришлось некоторое время протащить лодку волоком.

— Держу пари, сейчас ты даже рад, что я не достал лодку побольше, — ехидно заметил Тарнал, когда они с Янисом занимались этим трудоемким делом. Друзьям удалось пройти Норберт до восхода солнца, после чего они укрылись до наступления вечера в небольшой укромной бухте. Путники промокли и проголодались, но не решались разжечь костер. К тому же и погода с утра была не по сезону теплой. Большую часть дня они проспали, а вечером, едва стемнело, начали собираться в дальнейший путь.

К счастью, до сих пор течение им помогало, а небо было ясным, и только Гебба всю дорогу ныла от страха. Однако на сей раз Янис и Тарнал не спешили выходить в открытое море. Они переглянулись, хмуро посмотрели на воду, а потом отошли в сторонку и о чем-то тихо заговорили между собой.

— Что случилось? — недоуменно окликнула их Занна. — Море-то, кажется, спокойно?

— Пока — да, — неохотно ответил Янис. — Но, похоже, ночью разыграется сильнейшая буря, и вопрос в том, как лучше поступить: попытаться проскочить, пока не начался шторм, или переждать его здесь. Судя по морю и небу, шторм обещает быть очень сильным, и, даже когда он закончится, море успокоится только через несколько дней.

Занна чуть не заплакала. Ну почему им так не везет? В этот момент к ним присоединился Ваннор.

— Если глаза меня не обманывают, небо не предвещает ничего хорошего? — спросил он. Янис кивнул.

— Шторм рано или поздно начнется, и надо решать, переждать ли его здесь или рискнуть выйти в море.

Ваннор пожал плечами.

— Вы — моряки, вам виднее. Но у нас мало еды и негде укрыться. Может быть, разумнее будет все-таки постараться опередить бурю. В конце концов, к берегу мы всегда можем пристать…

На том и порешили. Те, кто мог грести, разбились на пары: Янис греб с Бензиорном, а Занна, которая научилась этому, пока жила в Вайвернесс, — с Тарналом. Ваннору поручили руль, и девушке было жаль отца: она понимала, как болезненно переживает тот свою неспособность грести. Что касается Геббы, то она ни о чем не подозревала: все тщательно старались скрывать от нее свои опасения.

Работать веслами — занятие не из легких, но Занна даже радовалась, когда наступила ее очередь грести: все равно это лучше, чем беспомощно смотреть на зловещие тучи, заволакивающие небо. Подул холодный ветер, и девушке стало страшно. Потом поднялись волны и начали швырять лодчонку из стороны в сторону. Грести стало гораздо труднее. Всех, кроме Тарнала и Яниса, одолевали приступы тошноты, и контрабандисты стали грести вдвоем — остальные уже не могли справиться с этой задачей. Гебба опять начала стонать и всхлипывать, но Занна вручила ей ковшик для вычерпывания воды, и вскоре у кухарки уже не было времени жаловаться.

А ветер между тем все усиливался. Небосвод потемнел. В наступившей тьме путешественники едва различали друг друга. Вдали загрохотал гром. Ваннор схватил Яниса за руку.

— Может, пристанем к берегу?! — прокричал он. Янис покачал головой.

— Уже поздно! Тут кругом сплошные рифы! Нам осталось совсем немного! Видишь этот мыс? Если мы успеем его обогнуть, все будет хорошо!

— Пусти Занну к рулю! — крикнул Ваннору Tap-нал. — У нее больше опыта, и она знает, как пройти через рифы. А ты будешь ей помогать: ведь ты же сильнее!

Занна была благодарна Тарналу. Она видела, что Ваннор уже выдыхается, и понимала, что юноша нашел способ помочь ему, пощадив его гордость.

Им удалось, хотя и с трудом, обогнуть мыс прежде, чем буря набрала силу. Волны швыряли лодку, угрожая разбить ее об острые скалы. Занна с трудом справлялась с рулем и была благодарна Ваннору, чья сила действительно помогала ей удерживать направление. Вопли Геббы заглушали даже вой ветра. Янис и Тарнал отчаянно орудовали веслами, лавируя между рифами, служившими естественной защитой гавани Ночных Пиратов.

За мысом море было немного спокойнее, хотя и тут было еще полно рифов и подводных камней. Занна знала эти места, но ей приходилось то и дело напрягать память, чтобы вспомнить расположение препятствий. Она осторожно поворачивала руль, нащупывая фарватер, и вдруг, когда ей уже казалось, что одно из самых опасных мест позади, лодка судорожно дернулась, и пассажиры едва не попадали друг на друга. Послышался зловещий треск, и сквозь пробоину в днище хлынула ледяная вода.

— Не бросай руль! — заорал Тарнал, веслом сталкивая лодку с предательского камня. — Мы уже почти на месте! Нас есть кому встретить!

И действительно, когда измученные путешественники на своей полузатопленном суденышке вошли наконец во внутреннюю гавань, на берегу их встречала вся пиратская братия во главе в Реманой, плачущей от радости. Пострадавшую лодку затащили на отмель, а пассажиров ее ждали радостные приветствия и дружеские объятия.

Янис сразу же устремился к красивой светловолосой незнакомке, к которой жалась большая белая собака, но на этот раз Занна не обратила на него ни малейшего внимания. Она во все глаза смотрела на Тарнала.

— Ты замечательно вела лодку — да еще в такую погоду! — улыбнулся девушке юный контрабандист. — Клянусь богами, я и сам бы не справился лучше!

Занну омыла жаркая волна гордости и радости.

— Как я счастлива вновь вернуться домой! — тихо сказала она. Тарнал, по-прежнему улыбаясь, протянул ей руку и помог выбраться на берег.