Пламя Дракона

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Челит несся по лесу со скоростью, которой Кэти никак от него не ожидала. Салит била его по голове поводьями, держа их все еще связанными руками. Она словно обезумела и, сжимая между бедрами мешок с драгоценным рубином, гнала животное не разбирая дороги, только бы подальше от этого садиста Каджин Касста.

Несчастное создание не могло долго выдерживать такую скорость и понемногу сдавало. Кэти оглянулась, вцепившись зубами в ременные путы. В темноте не было видно даже хвоста многоножки, не говоря уж о возможной погоне.

Кэти захотелось спрыгнуть. Салит обещала, что они остановятся и подождут остальных, но, казалось, уже позабыла о своем обещании. Они были уже далеко от дома. Кэти подумала, что в темноте найти обратную дорогу едва ли удастся. С другой стороны, многоножка должна была оставить заметный след.

Ну хорошо. Вернуться — куда? Прямо в объятия Каджин Касста. Она видела, как Роберт убежал в лес, и была уверена, что Эрик тоже там. А если нет? Она не знала, что и подумать.

Было легче передоверить все Салит. Эрик и Роберт найдут ее. Обязательно найдут. А пока что оставалось заботиться о сохранении собственной жизни.

У Кэти разболелась челюсть от бесконечных попыток перекусить ремни, но усилия наконец были вознаграждены: путы лопнули. Пальцы закололо от прихлынувшей крови. Она встряхнула руками и потерла их.

— Давай развяжу! — крикнула она Салит, но та ее словно не услышала, и Кэти потрясла советницу за плечи. — Салит!

Салит не отвечала, продолжая нахлестывать челита. Кэти снова громко окликнула ее и схватила за руки. Салит молча отбивалась — похоже, она находилась в глубоком шоке. Кэти попыталась вырвать поводья и дернула слишком сильно: обе женщины вылетели из седла. Лишившись наездников, многоножка немедленно остановилась.

Кэти громко застонала и с трудом поднялась на нога. Неподалеку послышалось чье-то всхлипывание. Советница сидела, привалившись спиной к толстому стволу, подтянув колени к груди и обхватив голову руками.

Кэти нагнулась к Салит и обняла ее за плечи.

— Э-эй! Все хорошо, мы убежали. Каджин Касст ни за что нас не найдет.

В глубине души она, однако, уже понимала, что дело совсем не в этом.

Советница подняла на нее полные отчаяния глаза. В какой-то момент она показалась похожей на сломанную игрушку. Салит обняла Кэти за шею и притянула к себе, словно от силы объятий зависела ее жизнь.

— Веена…

Она содрогнулась от рыданий.

— Что с Вееной?

Холодный ужас охватил Кэти, как только она подумала о дочери Салит.

Салит снова всхлипнула и освободилась из объятий Кэти. Из-под ее туники выскользнул сапфировый кулон на тонкой серебряной цепочке.

— Мое дитя… Веена умерла.

Кэти поглядела на сапфир. Салит, кажется, говорила, что он позволяет чувствовать другого человека на расстоянии.

— Когда?

Салит вытерла глаза и постаралась вновь обрести достоинство. Она запрокинула голову и глубоко вздохнула.

— Сразу же, как только мы нашли челита. — Она сглотнула и снова уронила голову на колени. — Я это почувствовала. Я почувствовала все.

Кэти снова обняла Салит и дала ей выплакаться.

— Это были «послания»?

Салит кивнула и вцепилась ей в рукав.

— Она так испугалась. Я должна была быть там, мне нельзя было оставлять ее!

— Тогда бы ты тоже погибла. — Кэти прижала голову Салит к своему плечу, пригладила ей волосы, тихонько укачивая. — И не осталось бы никого, кто мог бы отомстить за нее.

Внезапно Салит подняла голову и посмотрела в глаза Кэти:

— Рубин! Где он?

— Вот здесь. — Заветный мешок лежал рядом. Успокоив Салит, Кэти наконец-то принялась развязывать ей руки.

— Всего девять лет, — печально пробормотала советница. — Ее отец был секурнен. — Она дождалась кивка Кэти и откинулась к стволу, прикрыв глаза. — Он был такой красивый. А дочь свою так и не увидел — его настиг Черный Снег как раз незадолго до рождения Веены.

Кэти сломала ноготь об узел и поморщилась.

— Что за Черный Снег?

Она решила, что, если разговорить Салит, той станет легче.

Советница открыла глаза и посмотрела вверх. Слеза скатилась у нее по щеке.

— Ну, это была предыдущая война. И старое магическое оружие — у Каджин Луре на них особый талант. Черный Снег — это такой густой туман, он пришел в Вистовим через границу, замораживая все живое на своем пути и оставляя черный осадок, похожий на снег. А знаешь, после него я больше никого не любила. С тех пор у меня не было ни одного мужчины, я правила Вистовимом и растила дочь — это была моя жизнь.

Наконец первый узел подался, и Кэти с облегчением вздохнула.

— Но, насколько я понимаю, вы тогда справились с этой напастью. Значит, и сейчас справитесь.

Второй узел оказался проще. Кэти отшвырнула ремень; советница разминала пальцы, как-то странно глядя на них.

— Да, — сказала она еле слышным шепотом. — Обещаю.

Кэти стало не по себе от ее взгляда. Она поднялась на ноги и взяла мешок с рубином. Сначала очень хотелось вынуть камень и полюбоваться им, но она передумала. Сила магического кристалла чувствовалась даже сквозь кожаный мешок.

— Дай мне. — Салит протянула руку, взяла драгоценную ношу и прижала к груди, качая камень, словно младенца.

Кэти подумала: «Интересно, что у нее сейчас на уме?» Ей тоже было жаль Веену, но разве это могло сравниться с чувствами матери? Сначала потерять любимого, потом — единственное дитя. Чем еще может пожертвовать женщина? На Земле война казалась чем-то безличным, далеким, ее можно было увидеть разве что по телевизору. А тут у нее на глазах погибли Эвандер и его дракон, сгорела деревня со всеми жителями. И наконец, погибла Веена — а раз так, то и весь Каприт стерт с лица земли.

Война становилась чем-то очень личным.

Она отвязала от седла фляжку и сделала глоток. В лесу было неестественно тихо. Даже насекомые не гудели. Она прислушалась внимательнее, но услышала лишь тихий шорох ветра в листьях. Сквозь густой полог ветвей виднелось всего несколько клочков неба, и облака были какого-то странного цвета.

Салит сидела совершенно неподвижно. Кэти закинула флягу за плечо и отправилась искать поводья. Один шест оказался в кустах, другой — под брюхом челита. Она потянула его на себя, преодолевая сопротивление дюжины лапок, но само животное казалось при этом абсолютно спокойным.

Кэти растерла внутреннюю сторону левого бедра, чтобы облегчить спазм. Кожаные брюки еще не до конца просохли, но она была рада, что из соображений скромности оделась, прежде чем растянуться на полу.

При мысли о доме Кэти помрачнела. Она чувствовала себя предательницей. Где сейчас Эрик и Роберт? Длинное тело многоножки оставляло в земле глубокую борозду, по которой вполне можно было найти путь назад, к дому — прямо в объятия чолов.

«Нельзя мне было покидать их, — подумала она. — Может быть, они сейчас где-то в лесу, а может, и в плену у Каджин Касста». Нет, гадать об их судьбе было просто невыносимо.

— Я возвращаюсь, Салит, — твердо сказала она. — Отдохни немного, забирай челита и отправляйся в путь. Я догоню тебя, если смогу.

Салит вздрогнула и снова вытерла глаза.

— Не валяй дурака. Ты там ничего не сможешь сделать.

— Я не могу их оставить.

Она подошла к челиту и вынула шокер из рюкзака. Черт, ну почему она не подобрала хоть несколько из разбросанных Каджин Касстом батареек?

Салит вскочила, оставив мешок с рубином на траве:

— Надо думать о миссии! Мне вовсе не хочется сидеть тут и плакать!

Кэти с улыбкой оглянулась.

— Ничего страшного, у всех такое случается. Бог свидетель, я сама сейчас на грани нервного срыва. — Она похлопала Салит по руке и подняла с земли сыромятный ремень, собираясь подпоясаться. Эрикова рубашка была заметно велика и все еще сохраняла запах его тела. Кэти спрятала под ней шокер и прикрепила кобуру к поясу, потом закинула за плечо рюкзак. — Ты думаешь о миссии. Мне жаль Веену, но я должна думать о своих друзьях.

— А Каджин Касст и его солдаты?

— Ничего, разберемся.

— Ты нужна мне!

Кэти беспомощно пожала плечами:

— Прости.

Оставлять Салит одну в лесу было тяжело, но это был ее мир. Кэти сейчас больше всего беспокоили Эрик и Роберт. Она приложила ладонь к животу, чувствуя биение новой жизни.

Теперь Эрик был нужен ей как никогда.

Слишком поздно она краем глаза заметила посох, со свистом опускавшийся ей на голову.

Запах дыма привел ее в чувство. Кэти лежала ничком в седле. Правая рука Салит, управлявшей челитом, придерживала ее. За правым ухом чувствовалась пульсирующая боль. Кэти сразу поняла, что там рана, которая уже начинает опухать.

Без предупреждения она изо всей мочи ударила Салит локтем по почкам. Советница вскрикнула от боли и изумления и выпала из седла. Кэти спрыгнула наземь, схватила поводья, крутанула их (увидев это, Эрик наверняка бы улыбнулся) и приставила один из шестов к горлу Салит:

— Конец нашей дружбе, сука!

Салит подняла искаженное болью лицо и ткнула пальцем куда-то за спину Кэти:

— Потом поговорим.

Кэти настороженно оглянулась — и обмерла. Небо на севере переливалось красным, желтым, оранжевым. Сквозь деревья было видно, как приближается огонь. В воздухе клубился дым и летали искры.

— Я уже целый час спасаюсь от пожара, — сообщила Салит.

— Час? Надо же, как вырубилась.

Салит встала и потерла поясницу:

— Думаешь, легко было взвалить тебя на спину челита? Но я не могла допустить, чтобы ты отправилась прямиком к Каджин Кассту.

Горячий ветер коснулся лица Кэти. Дым разъедал глаза.

— Потом это обсудим.

Они уселись в седло, и Кэти обхватила советницу за талию. Сотни маленьких ножек снова зашуршали по палой листве.

Кэти обернулась. Сильный ветер раздувал пламя и гнал его прямо на них. Салит закашлялась в облаке дыма, но продолжала нахлестывать челита. Бедное животное, казалось, уже не могло бежать быстрее, но тут вдруг ринулось вперед, словно обретя второе дыхание.

Оно тоже почуяло опасность и кинулось прочь от неминуемой гибели.

Языки пламени подожгли ветви прямо над ними. Салит была вынуждена то и дело менять направление движения. Сверху огненным дождем сыпались горящие листья. Кэти закричала, прикрывая голову руками. Горящая ветка задела тыльную сторону ладони, и девушка прижала руку к губам, чуть не плача от боли.

Салит гнала челита дальше и дальше, и женщины были вынуждены пригнуться, чтобы увернуться от торчащих ветвей.

И вдруг многоножка остановилась. Салит и Кэти повалились вперед, но чудом удержались в седле. Советница выругалась и хлестнула животное, но тщетно.

— Постой, — сказала Кэти и показала вперед. — Челит знает, что делает. Впереди тоже огонь.

Салит вся напряглась:

— Мы окружены.

Кэти шлепнула ее по спине:

— Перестань! Просто мы сейчас сменим направление.

Дым был такой густой, что стало трудно дышать. Кэти отхлебнула из фляжки и протянула ее своей спутнице.

— Нет, лучше подержи ее минутку.

Салит сняла заплечный мешок и тунику, под которой оказалась тонкая шелковая сорочка.

— А теперь разорви.

Кэти сразу все поняла. Рубашка с треском разорвалась, Салит выскользнула из нее и протянула спутнице полоску ткани.

— Намочи и накрой лицо.

Кэти сделала это, поблагодарила советницу и приготовила полоску для нее. Та тоже обвязала голову, снова оделась и принялась нахлестывать челита, пока тот не выбрал безопасное направление.

— Поедем к тем холмам. Похоже, это единственный шанс.

Кэти едва сумела разглядеть в дыму далекие холмы, похожие издали на громадных жаб. Ей не очень верилось, что там можно спастись, но делать было нечего. Лучше это, чем сидеть и ждать гибели.

Из-за земляных насыпей по обеим сторонам тропы некоторое время огонь не был виден, но дым по-прежнему немилосердно щипал глаза. Кэти то и дело вытирала слезы, размазывая грязь по лицу.

Когда многоножка выползла из низины, холмы оказались заметно ближе. Только над ними небо оставалось темным, а тучи повсюду отражали отблески пламени. Ярдах в тридцати позади с треском рухнуло дерево. В воздух взвились мириады искр. Горячий ветер хлестнул Кэти по спине.

Кэти приподняла ткань, закрывавшую лицо, и сделала глоток из фляги.

— Ну вот, я и выпила для храбрости.

Ветер свистел на крутых склонах темных холмов. Салит направила челита вверх. Кэти непроизвольно положила руку на шокер и поправила его.

На середине подъема она оглянулась и ахнула. Лес превратился в сплошное море огня. Кэти знала, что, если выживет, уже никогда не забудет это зрелище. Она крепче обняла Салит. Теперь они уже спускались в темную долину; небо над головой казалось кроваво-красным. Слева возвышался еще один холм, и челит направился к его основанию. Когда животное не видело огня, им было несравнимо легче управлять.

Наконец пришлось свернуть; Салит, выругавшись, направилась к следующему холму. Кэти же видела перед собой лишь камень, землю да сплетение корней и лиан.

— Вот! — сказала Салит, бросая поводья, словно дротики. Они не отскочили от склона, но исчезли в темноте и упали чуть позже, чем можно было ожидать.

Советница соскочила на землю.

— Тут всюду пещеры, понимаешь? Когда-то были и родники, но пересохли во время этих проклятых магических войн. Давай-ка слезай.

Она протянула Кэти руку.

— А ты откуда знаешь?

— Я выросла в этих краях. Неподалеку от селения, в котором мы заночевали. В детстве я играла в этом лесу. Даже и не знала, что окажусь здесь через столько лет. Будем надеяться, что все более или менее сохранилось.

Она двинулась ко входу в пещеру, который напоминал широкую трещину.

— А челит?

Советница покачала головой.

— Так, фляжка у тебя, давай еще возьмем все-таки мешки.

— Нет, что же делать с челитом?

— Мы не в силах его спасти! — неожиданно сердито закричала Салит. — Самим бы уцелеть.

Кэти ругаясь последовала за ней. Их поглотила полная, абсолютная темнота. Женщины даже не видели друг друга. Кэти то и дело спотыкалась и чувствовала себя совершенно одинокой.

Вдруг она налетела на советницу, которая наклонилась и шарила по полу:

— Что это ты делаешь?

— Ищу поводья.

Через пару секунд они продолжили путь, ощупывая пол пещеры перед собой.

Темнота душила Кэти, словно некая огромная рука. Проход стал уже, стены давили. Потолок был всего в нескольких дюймах над головой. Только она коснулась его, как тут же на голову посыпался песок.

О нет, это было не лучше пожара! Земля грозила раздавить ее. Не было видно ни выхода позади, ни Салит впереди. Она не видела даже собственной руки. Во рту пересохло, и облизывать губы было бесполезно. Кэти прижалась к стене, не в силах пошевелиться.

И тут из темноты донесся негромкий, едва ощутимо подрагивавший голос Салит:

В то светлое утро не ждали беды,

В то утро венчался герой.

Деву, прекрасней которой нет,

Хотел он назвать женой —

На горе, о Мианур!

Звезда в короне из ярких лучей

Невестой его была.

Ренат, он многими был любим,

Но ему — лишь она мила,

И ликовал Мианур!

Песня разогнала страх и напомнила Кэти, что она не одна. Ноги были словно ватные, но она все же заставила себя сделать шаг, потом другой, вдохнула пахнувший плесенью воздух.

Буйный ветер седлала она

И летела на битву с Тьмой,

Но ради Рената бросила меч,

Чтоб верною стать женой.

Надолго ль, о Мианур?

«А вот мой фонарь не со мной», — мысленно добавила Кэти, грустно улыбаясь тому, что попала в рифму. И тут же стукнулась головой. Потолок, оказывается, становился все ниже. Она нагнулась и постаралась сосредоточиться на песне Салит.

И вот в веселый зеленый лес

Гостей они привели

И перед каменным алтарем

Обеты свои принесли.

На горе, о Мианур!

Ведь Тьма не дремлет, а значит, увы,

О счастье, смертный, забудь.

Хрустальный дротик, острее иглы,

Ударил Рената в грудь.

О горе, мой Мианур!

Звезда, скорбя, его подняла

В небо, до облаков.

«Ренат, поверить я не могу,

Что не бессмертна любовь!»

И с ней скорбел Мианур.

Но она, положив его на алтарь,

Ни слезинки не пролила,

И, облачившись в звездный доспех,

Вызов Тьмы приняла

За свой родной Мианур.

Песня закончилась. Кэти заслушалась и не заметила, что шлепает по грязи.

— Спой еще, пожалуйста.

У Салит оказался на удивление приятный голос, и ее пение помогло бороться с клаустрофобией.

— Это конец песни.

— Мианур, — повторила Кэти. Она обрадовалась возможности поддержать разговор. — Я думала, это такое кольцо вокруг вашей планеты.

— Когда-то это был целый мир. — В голосе Салит проскальзывали печальные и почтительные нотки. — Прекрасный мир. Его населяли могучие люди, им были под силу настоящие чудеса.

— Э-э, а эта звезда действительно могла летать?

Постукивание шестов-поводьев прекратилось.

— Ну, это легенда, но народ и вправду был особенный: нам остались лишь отголоски его могущества.

— У нас бы это назвали царством фэйри[6].

— Может быть, а вот теперь нам придется двигаться ползком.

— О Боже, сколько еще будет тянуться этот туннель!

— Осталось немного. — Салит сжала руку Кэти. — Зато потом я покажу тебе остатки былого великолепия.

Кэти с трудом сглотнула:

— Ага. Только не умолкай. Говори, пой — что угодно.

Они поползли на четвереньках, потом по-пластунски, животами по грязи. Рюкзак Кэти зацепился за потолок. Она не могла не думать о том, что за создания бродят здесь во тьме и как самые маленькие из них вот-вот заползут ей в волосы и под одежду.

— А вот теперь, Кэтрин, можешь встать.

Она осторожно выпрямилась, не чувствуя рядом ни стен, ни потолка. Повеял легкий ветерок и донес запах воды.

— Где мы?

Эхо повторило ее вопрос.

— Я обещала кое-что тебе показать. Подожди немного.

— Подождать — сколько?

Стало полегче, но Кэти все еще беспокойно переминалась с ноги на ногу. Жижа просочилась сквозь одежду; она чувствовала себя усталой и была грязной.

И тут над головой возникло приглушенное янтарное свечение. Она тихо ахнула и подняла глаза. Нет, светился не весь сталактит, а лишь усеявшие его кристаллы.

Она обернулась, ища взглядом Салит. Та оперлась на поводья, мешок лежал у ее ног. Советница закрыла глаза, нахмурилась и о чем-то напряженно думала.

Сияние озарило обширный зал. Каждый кристалл в пещере излучал мягкий желтоватый свет. В центре был небольшой тихий пруд.

Кэти опустилась на колени и прикрыла рот ладонями, чтобы не рассмеяться от радости.