Пламя теплится

Глава пятая

Впервые за время знакомства с Хилки Дезире видела его уставшим. Старик был бледен и измождён. Если раньше в его глазах жила искра, то теперь она потухла, а лицо приобрело желтоватый оттенок. Он походил на сухую мумию, неведомо как вставшую на ноги. Вернее сказать — с трудом севшую и облокотившуюся об угол разрушенного дома. Никто его не трогал. Все понимали, что если бы не он, то прошедшая ночь могла обернуться куда большими потерями.

Во время прорыва община потеряла ещё несколько человек, и теперь её численность сравнялась с чёртовой дюжиной. Тринадцать уставших, плохо выспавшихся беглецов. У них почти кончились боеприпасы. Некоторые, стараясь максимально облегчить себе отступление, остались без еды и смены одежды.

— Смотри, что я нашла, — Ани протянула Дезире поблёскивающий в лучах восходящего солнца предмет.

— Что это?

— Не знаю, он выпал из сумки дедушки.

— У Хилки?

— Да. А почему он говорит с хорьком? Хорьки ведь не разговаривают.

— Подожди… — девушка взяла в руки находку Ани. Это было нечто вроде хорошо отшлифованного металлического жезла с закруглёнными торцами. Никаких украшений или выступов, никаких надписей или опознавательных знаков — цельная зеркальная поверхность. — Ничего себе…

— Я знала, что тебе понравится, тётя Дезире, — заулыбалась девочка. — Это волшебная палочка. Правда? Мне про неё мама рассказ… — оборвав фразу на полуслове, Ани замолчала.

Дезире заметила, как подбородок малышки начинает дрожать, а глаза наполняются слезами.

— Иди ко мне, солнышко.

Девочка уткнулась ей в плечо, заплакала.

— Знаешь, не называй меня тётей. Хорошо? — Дезире гладила её по волосам. — Ты мне за эти дни сестрёнкой стала. Самой родной.

Ани подняла заплаканные глаза.

— Хорошо, — прошептала она.

Спустя несколько минут они вдвоём крались к Хилки. Старик сидел, держа на руках своего пушистого любимца и о чём-то с ним беседуя. Рюкзак одиноко лежал поодаль. Судя по всему, пропажа до сих пор не была обнаружена.

Дезире приложила палец к губам, призывая Ани вести себя тихо. Девочка кивнула с самым серьёзным видом. Она сейчас походила на маленького шпиона — сосредоточенного на выполнении поставленной задачи. Дезире мысленно похвалила себя за то, что сумела отвлечь малышку от грустных воспоминаний. Этим она убивала двух зайцев: не давала Ани раскиснуть и возвращала Хилки его имущество. Но возвращала не просто, а с намерением разузнать о странном предмете.

Приближались заговорщицы к старику так, чтобы он их не заметил. Когда до сидящего оставалось всего несколько шагов, Дезире прицелилась и метнула предусмотрительно захваченный с собой камень. Описав плавную дугу, снаряд упал в полуметре перед ногами Хилки. Старик встрепенулся, с кряхтением поднялся, направился к камню. Дезире даже стало его жалко, но отступать было поздно.

Стоило Хилки наклониться, как девушка выскочила из-за укрытия и метнулась к рюкзаку. Шнуровка на нём была распущена, но Дезире не стала прятать предмет внутрь, а небрежно положила рядом. Со стороны могло показаться, что он попросту выскользнул, а потом откатился в сторону.

— Ой! — воскликнула она. — Хилки, у тебя здесь что-то выпало! Смотри!

Старик обернулся. В его взгляде читалось непонимание, которое, впрочем, вскоре исчезло, сменившись прежней усталостью.

— Хилки и Браксус рады видеть красивую девочку, — проговорил он. — Ну-ка, а кто там у нас прячется? А ну выходи, покажись. Да.

Ани, потупив взор и с каждым мгновением краснея всё больше, показалась из-за кустов можжевельника.

— А, это смелая маленькая девочка. Помню, помню. Пушистик просил передать, что никогда ещё не видел такой умной и смелой девочки.

— Хорьки не разговаривают, — всё ещё смотря себе под ноги, сказала Ани.

— Конечно, не разговаривают. Но Пушистик — он необычный. Да! Он волшебный…

— Как это?

— Это очень длинная история, смелая девочка. Если хочешь, я расскажу её. Но не сейчас, а вечером.

— Очень хочу! — Ани широко улыбнулась.

— Вот и хорошо. А теперь нам всем надо собираться.

— Хилки, подожди, — окликнула его Дезире. — Всего минуту. Что это? — она указала на блестящий предмет.

Старик пожевал губами, поморщился.

— Это очень ценное. Нельзя никому показывать. Вы никому не говорите, что видели это.

— Но что — это?

— Хилки не знает, — он развёл руками. — Браксус говорит, что Хилки должен хранить эту вещь, что она обязательно пригодится. Хилки слушает Пушистика и потому хранит.

Дезире вздохнула. Она чувствовала полное разочарование, но всё равно не могла сердиться на безумного старика. Даже несмотря на небылицы с хорьком, он заслуживал уважения.

— Спасибо, Хилки, — сказала она как можно более искренне. — Ани, пойдём. Не будем мешаться.

Теперь они старались держаться от городов на почтительном расстоянии. Спасение прошлой ночью казалось чем-то нереальным. Оно и возможным-то стало, скорее всего, потому, что сработала подготовленная геерами ловушка. Не попадись в неё та пятёрка, о которой потом рассказала Дезире, погоня продолжалась бы до самого утра. А вернее — до того момента, когда бы беглецы выбились из сил или попросту не смогли больше противостоять сумасшедшему натиску. И случилось бы это значительно раньше рассвета. Несчастные, провалившиеся в яму, стали своего рода отступной платой за жизни остальных.

Искушать судьбу повторно не хотел никто. Кэр напрочь отказывался давать какие-то рекомендации или прогнозы. Он, который был уверен, что гееры не могут жить в каменистой почве, в недоумении разводил руки.

— Они живут гнёздами. Это всё равно что семья… Муравейник — вот хорошее сравнение, — говорил эрсати. — Понятно, что разница в структуре сообществ радикальна, но не это важно. Два соседних гнезда не могут находиться близко друг к другу. Охотничьи угодья охраняются крайне ревностно. Любые иноплеменники уничтожаются и используются в пищу. Кстати… свои мертвецы тоже. Очень удобно — не нужны кладбища. Сожрал соседа, поплакал, отрастил брюхо — и все довольны.

Путники старались держать города в поле зрения, но не подходить к ним ближе. Несколько раз на пути встречались небольшие посёлки, но дома в них находились в таком плачевном состоянии, что не годились даже для ночлега. Погода снова испортилась и напомнила о себе сильными порывами ветра и мелкой моросью.

Организованные Гракхом дозоры неотрывно осматривали окрестности в поисках возможных опасностей. Сам же зарккан уже не первый час проклинал низко висящие тучи. Те плотно заволокли небо, отчего солнечные батареи «Плевка» оказались практически бесполезны. Израсходованный за ночь заряд аккумулятора следовало пополнить как можно быстрее. Без энергии смертоносное оружие превратилось в бесполезную конструкцию.

— Гракх, ты уже всех достал своим нытьём! — наконец не выдержал Кэр. — Солнышка ему не хватает. Будешь отмахиваться своей хреновиной. Сойдёт за палицу или топор. Хоть бы и тупой.

— Да если бы не я с этой, как ты выразился, хреновиной — ещё неизвестно, чем бы всё закончилось ночью. Ты сам много стрелял, умник?

— Сколько ни стрелял, а всё в цель. Зато ты палил во все стороны без разбору — вылитый вурст… только мелкий и волосатый.

Было слышно, как Гракх скрипнул зубами. Он замедлил ход, с силой сжал «Плевок».

— А что, умник, не поиграть ли нам? Я мелкий волосатый вурст — хорошо. Значит, тебе нечего бояться. Постреляем? Если, конечно, не испугаешься. Всего по разу. С двадцати шагов…

— Бояться тебя? — Кэр фыркнул. — Я с большим удовольствием снесу твою башку!

Губы зарккана растянулись в довольной улыбке.

Видя, что простая перебранка начинает заходить слишком далеко, Марна встала между уже готовыми пролить кровь дуэлянтами.

— Если уж вам моча в головы ударила, так я с этим ничего не поделаю! Но не позволю стреляться у всех на глазах. Пошли вон, оба! Куда угодно, лишь бы не видеть ваши рожи. А там уж хоть чем занимайтесь. Хоть стреляйтесь, хоть вешайтесь. Совсем из ума выжили!

— Так это он… — начал было Гракх, но Марна не желала ничего слышать.

— И так несём потери за потерями, а они друг на друга кидаются. Что ты там про геер говорил, Кэр? Жрут своих мёртвых? Так вы заживо грызётесь. Тошно смотреть на вас.

Как ни странно, но ни со стороны эрсати, ни со стороны зарккана не последовало не то чтобы возражений, но даже робкого оправдания. Оба стояли пристыженные, не зная, куда деть глаза. Словно застигнутые за воровством соседских яблок дети.

— Идёмте, — уже более миролюбиво сказала Марна, видя замешательство горячих голов. — Но на будущее — все мы живые, все на взводе, у всех могут сдать нервы. Но зачем становиться зверьми?

— Не нравится мне здесь, — поморщился Кэр. — На всё это смотреть холодно, не то что зимовать.

— Да и мне не нравится, — отозвалась Марна. — Только есть ли у нас выбор?

— Выбор есть всегда.

— И какие варианты видишь ты?

Кэр задумался.

— Проклятье, чувствую себя крысой, которая пытается спастись с тонущего корабля. Зима в этих стенах почти наверняка убьёт нас. Но в то же время мы не протянем в городе или на окраине. Я бы предложил продолжить поиски. Здесь у нас нет шансов — корабль утонет вместе с нами, — эрсати пожал плечами.

— Много у тебя осталось патронов?

— Я понимаю, к чему ты клонишь, — ухмыльнулся Кэр. — Да, ещё одну встречу с какими-нибудь хищниками, а пуще того — ходящими на двух ногах, нам не пережить.

— И всё равно настаиваешь на поисках?

— Что ты, Марна, я ни на чём не настаиваю. Ты спросила, я ответил. Кто я такой, чтобы настаивать? Обычный…

— Стоп! — Марна повысила голос. — Не начинай снова. Ты прекрасно знаешь, что мне важно знать твоё мнение.

— Знаешь, если уж тебе так это важно… как тебе такое? Мы останавливаемся здесь, начинаем обустраиваться. Но каждый день два или три человека уходят в поиск. В город я бы поостерёгся ходить, а вот осмотреть окрестности было бы не лишним. За сутки такой отряд вполне может отойти километров на двадцать и успеть вернуться.

— Может быть, и в город придётся ходить, — вздохнула Марна. — У нас почти нет инструментов. Я уж не говорю о строительных материалах.

— Ну, инструментами, если повезёт, мы можем разжиться и здесь. Но это вопрос второй. Сначала надо определиться с тем, остаёмся мы или идём дальше.

— Остаёмся, — сказала Марна. — И сделаем, как предлагаешь ты. Я всегда говорила, что у тебя ясная голова.

— О! — Кэр расправил плечи, а его лицо приобрело надменное выражение. — Я произведён в ранг советника?

— Иди ты, — отмахнулась Марна.

Они начали спускаться с весьма крутого склона.

Поросшую травой насыпь удивительно правильной формы и возвышающуюся над ней мачту путники заметили за несколько километров. Кэр почти сразу определил их как террикон и часть канатной дороги. Спустя примерно час община вышла к заброшенной шахте. Судя по состоянию, оставили её ещё до войны.

От канатной дороги осталась только мачта, да и та проржавела настолько, что теперь расслаивалась и облетала ворохом ломающихся в руках пластин. Почти все здания были сложены из красного кирпича. Он неплохо пережил все эти годы. Обветренные и источенные водой стены стояли несмотря ни на что. Оконные и дверные проёмы зияли дырами. При ближайшем осмотре стало ясно, что здесь использовались деревянные рамы и двери, которые не выстояли против стихии и попросту сгнили. Но стёкла кое-где сохранились в целости, а значит, могли быть использованы снова. Крыши явно текли и кое-где — сильно.

Весь комплекс был пронизан ощущением запустения и заброшенности: поросшая кустарниками территория, плесень и сырость в зданиях, изъеденные ржавчиной оборудование и металлические конструкции. Место навевало не надежду, а уныние.

Несколько дней ушло на то, чтобы выбрать и вычистить строение, которое решили использовать как основную базу. Кэр предположил, что ранее здесь располагался машинный зал привода клетей и подъёмного короба, предназначенного для вывоза пустой породы из основного штрека. Самих двигателей не осталось, зато различных передаточных механизмов и шестерёнок было предостаточно. Словно внутренности огромных сломанных часов, они замерли в одном положении, чтобы больше никогда не сдвинуться с места. Всё ещё не высохшие пятна масла, какая-то стружка и металлическая пыль, битая напольная плитка, детали тяжёлых агрегатов и инвентаря — всё это следовало убрать.

Стены здесь были толстые, на окнах стояли решётки, что оказалось очень кстати.

Наряду с первыми шагами по обустройству внутреннего помещения была отремонтирована крыша. Благо материала для этого оказалось достаточно, а «Плевок» Гракха с успехом заменял сварочный аппарат. С частными остановками на подзарядку, но заменял. Погода снова благоволила, дав беглецам время устроиться на новом месте.

Удалось найти несколько лопат, вёдер, топоров и мелкий инструмент. Вообще сложилось такое впечатление, что когда шахту покидали, то вывезли с неё всё более-менее ценное. Оставили либо неисправное, либо сложное для транспортировки и не представляющее особой ценности. К чему отнесли инструмент — осталось загадкой.

Как заявил Кэр: «Не было целесообразности». Чем вызвал полные непонимания взгляды.

Жизнь, пусть тяжёлая и выматывающая, начала обретать новые очертания. Ещё не было полной уверенности в том, что безымянная шахта станет новым домом. Ещё не пришло осознания относительной безопасности. Но даже такое состояние внушало некоторый оптимизм, позволяло почувствовать уверенность в завтрашнем дне.

— Говорю тебе — там кто-то ходит, — шёпотом возмущался Кларк. — Я ещё не совсем ослеп.

После того как погиб Винсент, ему в напарники достался Эрик — вечно что-то жующий паренёк семнадцати лет. Он сильно заикался и потому предпочитал отмалчиваться, объясняясь жестами. Худой, с редкими пепельными волосами и большим носом, Эрик никогда не пользовался вниманием женской части общины, а постоянные насмешки сверстников сделали его замкнутым. К тому же парень находился в том возрасте, когда чужое мнение и опыт чаще всего воспринимаются в штыки. Кларк не мог поверить в то, что получает такого напарника. Но все его доводы отметались единственным заявлением: «Эрик — один из лучших стрелков».

— Да вон же, глаза разлепи!

В свете то и дело скрывающейся за набегающими тучами луны Эрику почудилось движение. Он напрягся, до рези начал вглядываться в ничем особо не примечательное место рядом с высокой, рассечённой молнией берёзой. Там, среди извивающихся теней, одна тень выглядела особенно неуместной. Она то пропадала, то возникала вновь, но всегда одной и той же формы и размера.

— Ну что, видишь?

Эрик неуверенно кивнул. Отсюда, с крыши здания, где ранее располагался машинный зал, а теперь обживалась община, окрестности лежали как на ладони. Днём видимость составляла до десяти километров. Ночью, разумеется, значительно снижалась, а потому Эрик не торопился делать выводы. Расчётливый во всём, он предпочитал несколько раз перепроверить данные, нежели бросаться в омут с первыми предположениями.

Кларк же не находил себе места. Он думал послать мальца поднимать общину, да не тут-то было. Этот истукан только молча пучил глаза.

— Да не молчи ты! — вышел из себя Кларк и тут же сплюнул, вспомнив, как глупо прозвучали его слова. — Вон-вон, теперь-то видишь?

От берёзы отделилась тень и замерла.

— Ч-ч-чеел-л-ловек, — наконец нарушил молчание Эрик.

— А я о чём?!

Явно глядя в сторону шахты, человек выпрямился в полный рост.

Кларк поёжился. Ему показалось, что глаза неведомого соглядатая смотрят прямо на него.

— Что за чертовщина? — он взглянул на Эрика. Тот не проявлял ни капли обеспокоенности. Кларк мотнул головой, отгоняя наваждение.

— Он-н-н зн-н-нает, ч-ч-что мы з-з-здесь, — сказал Эрик.

Кларк фыркнул, мысленно помянув Марну, решившую дать ему в напарники какого-то дохлого заику.

— Тоже мне — новость. Я тебе это говорил ещё пять минут назад.

Эрик непонимающе посмотрел на него.

— Что уставился? Беги, поднимай всех. Что, если он не один? Что, если это нападение? Эх, сейчас бы подкрасться к нему, захватить врасплох. А потом уж поспрашивать — какого он ошивается возле нашего дома?

Эрик обвёл горизонт рукой, попытался построить фразу, но сдался на половине:

— Д-д-ерев-в-вня р-р-рядом-м… б-б-боят-т-тся… наб-б-блюдают-т…

— Хочешь сказать, рядом может быть деревня? — прекращая мучения парня, спросил Кларк. — Заметили нас, но побоялись приближаться? А теперь, по темноте, решились проверить, посмотреть.

По лицу Эрика промелькнула еле заметная улыбка. Он облегчённо кивнул.

— Ладно, сиди здесь и смотри — не прозевай шпиона этого! — сказал Кларк. — Я вниз, подниму наших. Возьмём его тёпленьким.

К огромному разочарованию Кларка, ночной соглядатай не стал дожидаться, пока за ним придут. Он словно почувствовал грозящую опасность и скрылся. Эрик лишь пожимал плечами и бубнил нечто вроде: «Я не виноват. Он просто исчез». Кларк порывался тут же броситься в погоню, настаивая на том, что они ещё смогут догнать неопознанного наблюдателя, но его порыва никто не поддержал.

— Ты в своём уме? — покрутил у виска Кэр. — Тут некоторые уже вышли погулять ночью, там мы потом еле ноги унесли. Или память короткая? Только зря разбудил.

Обиженный и непонятый Кларк вновь удалился на пост. Несмотря на то что до конца его смены оставалось всего полчаса, а вторая пара караульных уже готова была занять позицию, мужчина лишь буркнул, что ему не нужны подачки и он отстоит своё время до последней минуты. С Эриком он в эту смену больше не заговаривал, виня именно его в срыве вожделенной операции.

Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. А наутро община выделила троих человек для разведки местности возле злополучной берёзы. Этой троицей стали Кэр, Кларк и Хедда — весьма боевая девица. Обладая крупным телосложением, она могла соперничать в силе с некоторыми мужчинами. Грубоватые повадки и жёсткие, угловатые черты лица не добавляли ей женственности. Да она к этому и не стремилась. Не придающая особого значения своей внешности, Хедда всегда стояла на том, что главное в человеке — это естественность. А всё остальное — лишь способ скрыть подлость натуры.

На крыше машинного зала расположились Гракх и Эрик. Зарккан ни в какую не желал расставаться со своим «Плевком», хотя заика стрелял всё же лучше него. После долгих пререканий с Марной Гракх согласился отдать своё оружие Эрику, но с одним условием: сам всё время будет находиться рядом.

Таким образом, выдвинувшуюся группу поддерживал снайпер.

Троица шла неспешно, осматривая окрестности, держа оружие наготове. Идти бесшумно не получалось: каменное крошево под ногами хрустело, не давая никаких шансов подобраться незамеченными. Потому было решено не скрываться, но быть настороже.

Дорога до берёзы заняла примерно полчаса. И всё это время со стороны общины за разведчиками следили десять пар глаз. Даже маленькая Ани не пожелала остаться одна и вышла вместе с Дезире понаблюдать, как знакомые фигурки удаляются, иногда пропадая то за кустом, то за большим камнем. Отчего-то девочке очень понравилось это зрелище. Она каждый раз замирала, когда кто-то из троицы исчезал из виду, и искренне радовалась при появлении пропавшего в поле её зрения.

Подойдя к рассечённому дереву, Кэр жестом показал, что станет обходить его с одной стороны, а Кларк и Хедда пусть огибают с другой. Здесь, сразу за берёзой, землю разорвало глубоким оврагом. Внутри он весь порос терновником, чьи колючки не сулили ничего хорошего.

— Хочешь, не хочешь, а спускаться надо, — сказал Кэр, с неприязнью глядя на высокие кусты. — Хедда, останешься здесь. Будешь смотреть за нами и по сторонам. А тебя будет видно с шахты. Если что — беги.

— Кстати, вон и ягоды уже поспели, можно засушить, — присмотревшись, сказала Хедда. — Принесите горсть на пробу.

— Аха, ведро принесём, — буркнул Кларк и начал спускаться.

— Ты на всякий случай пушку свою держи наготове, — сказал Кэр, обращаясь к Хедде. — Мало ли что. А нам там не очень-то развернуться.

— Без паники, красавчик. Всё будет в лучшем виде. Главное, вы там штаны не обмочите и не порвите сильно.

— Постараемся…

Склон оврага оплывал под ногами комьями влажной глины. Она тут же налипла на ботинки, изрядно прибавив им в весе и сделав похожими на необработанные куски камня. Кэр хватался за торчащие вокруг корни, но те плохо держали, поддаваясь на малейшее усилие.

— Кэр, — чуть слышно прошептал Кларк.

Эрсати поднял голову на голос.

Кларк многозначительно указывал на цепочку следов в стороне и ниже от себя. Судя по всему, ночной шпион с разбега прыгнул в овраг, потом некоторое время катился по его склону и лишь после этого поднялся на ноги и скрылся в кустах.

Кэр кивнул. Лезть в кусты нет никакого желания. Что станет с его штанами и курткой? Эрсати до скрипа сжал челюсти. И что потом? Ходить, как и все, в горнолыжном костюме? Кучка разукрашенных пингвинов — ни больше, ни меньше.

Занятый такими мыслями, он благополучно достиг дна оврага, попытался отряхнуть ботинки, но тут же понял тщетность усилий. Глина оказалась хорошая: пластичная и липкая. Кларку повезло меньше. Он умудрился запнуться о корень и упасть. Перемазанный с ног до головы, злой на весь свет, Кларк выглядел лесным чудовищем, разве что не рычал. Кэр вздохнул и покачал головой.

Заросли терновника оказались весьма густыми. Глядя на их переплетения сверху, эрсати надеялся найти внизу удобный проход, но не тут-то было. Кусты стояли сплошной стеной, кое-где возвышаясь метров до трёх. Усыпанные тёмно-синими ягодами ветви ощетинились длинными острыми иглами. Кэр не решился идти напролом, а боком добрался до того места, на которое недавно указывал Кларк. Здесь, в неприступной стене, было нечто вроде лаза — то ли вырубленного специально, то ли созданного самой природой. Так или иначе, но лезть первым Кэр не торопился. Он дождался, пока спустится Кларк, и мотнул головой в сторону окаймлённого иглами отверстия.

— Сам лезь, — буркнул Кларк, брезгливо отряхивая с рукавов комья глины.

— Я? — глаза Кэра сузились. — А прикрывать меня ты будешь?

— А хоть бы и я. Что-то не устраивает?

— Есть немного. На ногах не стоишь, а я тебе должен свою жизнь доверить? Смеёшься?

— Ага, мне как раз сейчас очень хочется посмеяться, — Кларк резко отбросил в сторону целую пригоршню глины. — Боишься? Так и скажи. Нечего людям голову морочить. Всё время за чужими спинами отсиживаешься, строишь из себя учёного, а чего ты стоишь на самом деле?

Эрсати понимал, что спор пришёлся крайне не к месту. В любой момент их обоих могли пристрелить. Он попытался унять поднимающуюся внутри ярость, но Кларк продолжал говорить.

— Правда глаза колет? Надо было идти ночью, когда я говорил. Какой идиот останется ждать до утра, пока за ним придут? Ну да, ты бы, конечно, остался. Великоумный Кэр — многоопытный и всезнающий. Шёл бы ты…

Куда именно следовало идти Кэру, Кларк сказать не успел. Эрсати ничем не выдал своих намерений. Ещё мгновение назад он стоял с опущенными руками и безучастным лицом. Резкое движение — и Кларк, отброшенный хуком справа, упал на спину, но тут же вновь вскочил. На рассечённой губе повисла набухающая капля крови.

— Ах ты, выродок! — выплюнул он, вскидывая обрез.

Грянул выстрел…

Впоследствии Кэр много раз прокручивал в голове этот эпизод. И каждый раз пытался понять: как Кларк умудрился промахнуться с расстояния в несколько шагов? То ли это была попытка напугать, поставить на место, то ли кому-то на небесах оказалось жаль одинокого эрсати, и он отвёл руку стрелявшего в сторону.

— Что случилось?! — раздался над головами взволнованный голос Хедды.

Кэр чувствовал, как его трясёт. Руки дрожали, в груди всё сжалось. Он взглянул на Кларка. Лицо того было белым, глаза навыкате.

— Вы, пара уродов! — поняв, что происходит, выпалила Хедда — Да я сейчас сама вас порешу, чтобы не мучились. И могилка хорошая — копать не надо! Чтоб вас разорвало обоих! А ну, лезь обратно, пока не угостила из обоих стволов!

— Не надо стрелять! — донёсся откуда-то из зарослей дрожащий мужской голос.

Кэр с Кларком переглянулись, как по команде отступили вплотную к склону, направили на лаз оружие.

— А ну, выходи! — с трудом борясь с хрипотой, выкрикнул Кэр.

— Только не стреляйте, умоляю. Я не сделаю вам дурного.

— Да выходи уже! Наверное, не обидим! — поддержала эрсати Хедда.

— Я иду.

В зарослях раздался шум ломающихся веток и громкое сопение. Вскоре в отверстии лаза появилась взлохмаченная голова. Её обладатель — щуплый мужичок, в грязных, залатанных лохмотьях, — неуверенно посмотрел на Кларка, потом на Кэра. Заискивающе улыбнулся, показав почерневшие редкие зубы.

— Доброго утра, — сказал он.

— Сколько вас там? — спросил Кэр.

Мужичек наморщил лоб, словно вопрос поставил его в тупик.

— Нас? Почему нас? Я один. Один я, — он развёл руками.

— Поди, врёт, — презрительно бросила сверху Хедда. — Дайте я ему ногу прострелю на всякий случай.

Глаза мужичка расширились, подбородок задрожал.

— Нет! Не вру! Вы обещали не стрелять!

— Разве? — удивилась Хедда. — По-моему, мы просто предложили тебе выйти — ты согласился. Никаких договоров не было.

Незнакомца била дрожь. Его руки не находили себе места: то теребили одежду, то начинали поправлять спутанные волосы, то бесцельно шарили по телу.

— Кто ты такой и зачем следил за нами? — спросил Кларк.

— Я Абель ван Рейн, — тут же затараторил мужичок. — И я не следил за вами, а наблюдал. Побоялся подойти вечером, вы все были с оружием. Подумал, что сразу начнёте стрелять. Решил сначала посмотреть — кто вы такие и не будет ли опасно заговорить с вами.

Кларк скривился, вспомнив ночное предположение Эрика.

— Посмотрел, решил?

— Да, конечно. Мне показалось, что вы хорошие люди. Вы откуда-то бежите, я прав? И у вас мало запасов.

— С чего ты взял? — спросил Кэр.

— Ну, если бы не бежали, если бы хватало запасов, то, скорее всего, не остановились под Херленом. Здесь нет ничего полезного. Уже нет. Это место и до войны имело… — он ненадолго замолчал, обдумывая фразу, — имело своеобразную репутацию. Знаете, раньше это называлось криминалом…

— Бандиты что ли? — спросил Кларк.

— Не совсем. Не в открытую…

— Я ему потом объясню, — перебил его Кэр, — продолжай.

— Так вот, представьте себе, что здесь творилось, когда некому стало поддерживать закон. Всё либо уничтожено, либо разграблено много лет назад. Надо идти на запад, там ещё остались склады с припасами.

— Не нравится он мне, — снова вступила в разговор Хедда. — Послушай, как тебя там? Абель… Сколько живу — ещё ни разу не видела такой доброй души. Скажи мне, родной, с чего бы ты такой щедрый на россказни?

Мужичек замялся. Было видно, что ему непросто сказать правду.

— Я хочу, чтобы вы пошли со мной, — наконец, произнёс он.

— Чего? — не понял Кэр.

— Понимаете, нас очень мало. Мы знаем, где сохранились законсервированные склады с продовольствием, одеждой, оружием, но не в состоянии всё это добыть. Мы старались выживать земледелием и скотоводством, но недавно на нас напали. Не знаю, кто это был. В наших краях тихо уже много лет. Нас застали врасплох, перебили всех, кто не успел спрятаться. Я даже не знаю — что им было нужно, — голос мужичка дрогнул. — Понимаете — это была настоящая резня. Они не щадили никого.

— Это всё очень грустно, но ты не ответил на вопрос, — перебил его Кэр.

— Вопрос? — взгляд Абеля был рассеян.

— Да, вопрос. Зачем нам идти с тобой?

— Как же вы не понимаете? Сама судьба вывела меня к вам. У вас есть оружие и сила, у нас — подготовленные к зиме дома и склады. Мы можем помочь выжить друг другу. Вам не перезимовать в этой шахте.

Кэр приподнял бровь.

— Простите, что делаю выводы, — поторопился извиниться мужичок, — но мне кажется — вы сами ещё не поняли, что ждёт вас дальше. Здесь нет еды. Совсем нет. Чем вы будете питаться зимой?

— Сказка какая-то, — процедил Кларк. — Приходит какой-то огрызок и предлагает все блага разом. Так бывает, Кэр?

Эрсати молчал.

— Нам не выжить без таких, как вы, — продолжил Абель ван Рейн. — Я не предлагаю вам манну небесную. Я предлагаю сосуществовать под одной крышей. Только так мы сможем пережить зиму. Мы тоже рискуем, принимая незнакомых людей под свой кров, но не видим иного выхода. Именно поэтому некоторые из нас — самые выносливые — разошлись по окрестностям в поисках тех, кто бы смог помочь нам и себе.

— Лучше бы склады вычистили, чем шляться да попрошайничать, — фыркнула Хедда. — Тоже мне — мужики…

— Мы не просим милостыни! — неожиданно выкрикнул Абель. — У нас нет иного выхода, — добавил, уже тише.

— Ну да, охотно верю, — сплюнула Хедда.

— Даже не знаю, — задумчиво протянула Марна. — Очень заманчиво. Но… нереально, что ли…

Община почти всем составом собралась в машинном зале. Абеля, который уже при всех пересказал то же, что говорил в овраге, — увели. От него больше ничего не зависело. Теперь следовало обсудить услышанное, принять решение.

— Чтоб я сдох! Он точно прав в одном — жрать нам будет нечего, — сказал Гракх. — Нам уже сейчас приходится экономить. А что будет через неделю, через две?

— А как же охота? — послышался громкий возглас Хедды. — Вы тут все словно неженки из древних городов. Те, если бы не покупали еду в магазинах, тоже протянули б ноги. Но ведь как-то люди жили и до магазинов, до заменителей пищи.

— И много ты наохотилась? — спросил Кэр.

— Я и ходила всего раз, — фыркнула Хедда.

— Видела следы, лёжки, помёт? — не отставал эрсати.

— Не видела, — с выражением оскорблённой невинности ответила женщина. — Поступайте, как знаете. Я — против!

— Кто что ещё думает? — спросила Марна.

— У нас ведь нет выбора, — тихо проговорила Дезире. — И мы это сами знаем. Охота — очень хорошо. Но что, если он говорит правду? Что, если на западе действительно остались нетронутые склады?

— А что, если это ловушка? — предположил Кэр. — Нет, я в неё не верю, но всё же.

— И что с нас взять? — развела руками Дезире.

— Да хоть бы тебя, — хохотнул Гракх. — Девицы, знаешь ли, всегда в ходу…

Девушка скривилась.

— Хилки! — закричала она. — Что ты думаешь насчёт всего этого?

Старик стоял у встроенного в стену огромного передаточного механизма и что-то в нём рассматривал. Он обернулся на окрик, задумчиво погладил хорька.

— Хилки и Браксус устали. Они хотят тёплый дом и немножко вкусной еды. Да. Красивая девочка была добра к нам. Мы пойдём за ней.

Дезире залилась румянцем.

— Что ж, похоже, мы приняли решение… — Марна обвела собравшихся взглядом. — Тогда выходим завтра, рано утром. Сегодня собираемся и заколачиваем в зале все окна и двери. Мало ли, может, придётся вернуться. Не хотелось бы встретить тут новых жильцов…

Абель ван Рейн уверенно вёл доверившихся ему людей. Он то и дело оборачивался, заговаривал, с воодушевлением рассказывал, какие радужные впереди ожидают перспективы. Его слова большей частью пропускали мимо ушей. Поняв, что опасаться нечего, он почти не закрывал рот. Единственным своим слушательницам — Дезире и Ани — Абель поведал о тех землях, где теперь проходила община. Оказалось, что это была уже не Германия, а Нидерланды. Что когда-то она славилась своими цветами, а ещё весьма свободными нравами. Что люди со всего мира стремились попасть в неё, чтобы попробовать в специальных кафе специальное, только здесь подаваемое угощение. Что это было за угощение и почему его не подавали в других местах — мужчина не знал.

Ещё он сказал, что всего через несколько часов все они окажутся уже в другой стране — Бельгии. Дезире только удивлённо хлопала глазами, не понимая: как может клочок земли, который легко пересечь за день, быть целым государством? Зачем вообще все эти деления, если люди жили бок о бок? Тем более, насколько она знала, раньше Европа была заселена очень густо. Получалось, что на каждом таком клочке придумывались свои законы, свои праздники, был свой язык. Очерчивались границы, ставились посты и заслоны. Но чем тогда могли отличаться живущие по соседству люди? Что им было делить, что прятать?

Это теперь, понятное дело, не хватает еды, оружия, медикаментов. Всё надо вырывать с кровью. Никто не поделится столь ценными ресурсами. Но неужели так было всегда? Неужели так будет всегда?! Думать о плохом не хотелось, однако мрачные мысли сами лезли в голову. Ведь если бы всё было хорошо, то почему началась война? Девушка понимала, что задаёт глупый и, скорее всего, мёртвый вопрос, на который никогда не получит верного ответа.

Она никогда не читала исторических книг, все её знания и предположения основывались на когда-то услышанных россказнях. Не рассказах — именно россказнях. И кто бы мог сказать — насколько они верны? Обратись она к Кэру, тот, возможно, и поведает ей известную ему правду. Но первой заговорить с эрсати? А тем более о чём-то его попросить? Нет!

— Вот мы и дома, — с облегчением выдохнул Абель.

Путники стояли у подножия моста. Вернее сказать — того, что осталось от некогда массивного сооружения. Бетонные опоры, высотой примерно от двух до десяти метров, покосились и потрескались, но всё ещё стояли. Они располагались попарно и шли по нарастающей, поднимаясь всё выше. Пролёты же большей частью рухнули, оставив после себя лишь поросшие мхом груды мусора.

— Чтоб ты сдох, старик! Куда ты нас завёл? — осматривая руины, спросил Гракх.

— Вы всё не так поняли, — поспешил оправдаться Абель. — Посмотрите вон туда, — он указал рукой в сторону.

Несмотря на то что солнце уже скрылось за горизонтом, сумерки не успели вступить в свои права и превратить мир в пристанище теней. В нескольких сотнях метров вниз по откосу виднелись кубические постройки. Отсюда они больше всего походили на скопление ржавых ящиков, стоящих в окружении одиноко торчащих металлических остовов.

— Так бы сразу и говорил, — растаял Гракх. — Неужели сами построили?

— Куда там, — невесело хмыкнул Абель. — Хотя, пока всё привели в божеский вид, потратили уйму сил. Здесь планировался сборочный конвейер для каких-то автомобилей. Достроить не успели, но несколько корпусов возвели. Их мы и используем. Но что я — всё сами увидите. Идём.

Посёлок встретил путников тишиной. Однако он не был заброшен. Глаз без труда выискивал признаки, указывающие, что место всё ещё обитаемо. Это и свежие кострища, и многочисленные следы в пыли, и даже сохнущее на натянутой между двумя деревьями верёвке бельё. Внимание привлекали два двухэтажных здания. Их, без сомнения, переделывали под свои нужды уже после войны. Обшитые толстыми листами металла стены, закрытые арматурой окна, подобие перевитых колючей проволокой крепостных зубцов на крышах. Окон вообще оказалось мало. По всей видимости, те, до которых можно было легко добраться с земли, заварили наглухо, оставив лишь несколько, расположенных на втором этаже. Да и те больше походили на бойницы.

Гракх уважительно покачал головой. А вот Кэр даже не взглянул на превращённые в крепости здания.

— Похоже, нападение вас ничему не научило, — скривился он, уставившись на колышущийся под порывами ветра внушительных размеров бюстгальтер. — Или, напротив, — используете его для устрашения?

Абель замялся и, как показалось Дезире, смутился.

— Женщины… — только и сказал он.

— Так где все? — спросил Кэр.

Вместо ответа Абель засунул в рот грязные пальцы и засвистел. Свист состоял из чередующихся длинных и коротких звуков.

— Морзянка? — состроив брезгливую гримасу, спросил Кэр.

— Знаток? — вопросом на вопрос ответил Абель.

— Нет, слышал пару букв. Так я прав?

— Снимаю шляпу. Всё правильно.

Их диалог был прерван ответным свистом. Он донёсся с крыши одного из зданий. Затем над зубцами поднялась человеческая фигура, помахала рукой. Человек был облачён в грубый, но хорошо подогнанный по фигуре защитный костюм, бронежилет и скрывающую лицо маску. В руках он держал винтовку с оптическим прицелом. Маска и костюм были грязно-коричневого цвета и вполне могли скрыть своего обладателя среди камней или пожухлой травы.

— Нас признали, — улыбнулся Абель. — Милости прошу домой…

Их приняли настороженно, но весьма радушно. Местных жителей оказалось почти тридцать человек. В основном — женщины и дети. Мужчин всего пятеро. Стариков не было видно вовсе.

— Всё случилось две недели назад. Ночью, — рассказывал местный староста — усталого вида, седовласый, со свежим шрамом через всё лицо человек. Звали его Петром. — Тогда в нашем распоряжении было до сорока хорошо вооружённых и обученных стрелков. Каждый знал своё место на случай нападения, каждый имел личное пристреленное оружие. Это не то, что ваши обрезы. Одних снайперских винтовок было четыре штуки. И не какой-нибудь самопал, а заводские: Keppeler KS-V. Отличное оружие для нашей глуши!

— Не помогло? — скучающим голосом спросил Кэр.

— Нет. Этого оказалось недостаточно. Знаете, мы ведь предвидели нечто такое. Готовились. А оказалось… — он вздохнул, ненадолго замолчал. — В общем, атака случилась ночью.

— Проспали? — снова спросил Кэр.

— Нет, в том-то и дело — часовые подняли тревогу вовремя. Те гады ещё только на подступах были — у развязки.

— Вы же тут как у бога за пазухой, — удивился Кларк. — Можно было даже не высовываться в темноте — отсидеться до утра. А там уж, как в тире…

— Можно было… — в очередной раз вздохнул староста. — Мы бы их и ночью перестреляли, если бы были в себе…

— Перепились что ли? — хохотнул Гракх.

— Нет. У нас с этим строго. Всё, что случилось в ту ночь, можно описать, как общее помешательство.

— С ума сошли? — спросил Кларк, всматриваясь в лицо Петра, словно ожидал увидеть в нём признаки безумия.

— Да ты не смотри, — дёрнул располосованной щекой староста, — всё прошло уже к утру.

— Может, хватит загадок? — не выдержала Марна. — Давай по существу, любезный.

— По существу? Хорошо… Сколько их было — я не знаю. Что им было нужно — я не знаю. Кто они такие — я не знаю.

— Очень ценные сведения, — не выдержал Кэр.

— Но… — Пётр не обратил внимания на реплику эрсати. — С ними был маг — и в этом я уверен!

— Маг? Здесь? — в голосе Марны звучало недоверие.

— Именно. Я не знаю, что он с нами сделал. Но ещё до того, как мы или они открыли стрельбу, — на нас что-то нашло. Не могу говорить за всех, но лично я почувствовал сильнейшее чувство паники. Его сложно описать словами. Никогда раньше ничего подобного я не ощущал. Это если бы собрали все страхи в один комок, раздули его до размеров горы и потом засунули тебе в голову. Самые сокровенные и дикие фантазии исказились до неузнаваемости и переплелись с ожившими ночными кошмарами.

— Кошмар наяву? — спросил Кэр.

— А? — вырванный из воспоминаний староста не сразу понял смысл вопроса. — Наверное, очень на это похоже. А вы что-то об этом знаете?

— Это такое заклинание. Иногда его называют: кошмар наяву, — заговорил Кэр. — Массовые галлюцинации, видения, подмена окружающего мира другим — созданным разумом самого заклинаемого. Эффект разный — от неодолимого страха до потери сознания, сумасшествия, попытки покончить с собой…

— Вот-вот, я видел, как Хьюго Мартен пустил себе пулю в висок. А ещё Питер и ещё кто-то… А что было со мной — не помню. Только очнулся потом в километре отсюда — без оружия, на голых камнях и с разодранной мордой. И выжили только те, кто так же убежал или спрятался. Не поверите, меня даже сейчас пробирает дрожь, когда вспоминаю. У нас первые дни после той ночи даже спать никто не мог. Стоило закрыть глаза — снова возвращаешься в тот кошмар. Кто на такое вообще способен?

— Насколько мне известно, — почесал подбородок Кэр, — людям и шиверам это заклинание недоступно, про вурстов и заркканов я и вовсе молчу. Эрсати — его единственные носители. А это значит, что вы чем-то им здорово насолили. Вопрос — чем?

Пётр пожал плечами.

— Чем могут насолить земледельцы? — спросил он.

— Хороши земледельцы, — ухмыльнулся Гракх. — У вас арсенал, что нам и не снился. Может быть, что-то забыл упомянуть? Клянусь первородными цехами, эти чёртовы маги так просто не расхаживают и не вырезают мирные поселения!

— Может, они что искали? — спросила Марна.

— Искали… — как бы нехотя согласился староста. — Когда мы вернулись, здесь всё было перевёрнуто с ног на голову.

— Во-о-от, — протянул Гракх, — а что искали?

— Я-то откуда знаю?! — не выдержал Пётр. — Может, жратву. Может, оружие или живой товар… Арсенал наш выскребли до патрона, еды больше попортили, чем забрали. Ну, а людей, я уже говорил, — в живых только те остались, кто убежал или спрятался. Оружия: одна винтовка с двумя магазинами и два пистолета — по магазину к каждому.

— Странные вы какие-то, — зевнув, сказал Кэр. — Кое-как выжили после нападения одних и тут же сами приводите в дом других. А если бы оказалось, что именно мы вас и побили?

— У нас нет выбора. Сами мы не дотянем даже до зимы. Тем более Абель следил за вами. Риск, конечно, был, но мы пошли на него сознательно.

— А по-моему, вы всё ещё не в себе, чтоб я сдох! — сказал Гракх. — И вообще, если уж они приходили раз, то что им мешает вернуться? Ради той же зачистки. Наша шахта была куда более безопасным местом, чем эта крепость. Кэр, чтоб ты сдох! Почему ты не умеешь колдовать? Ты же чистокровный эрсати!

— А зачем мне?

— Можно подумать — не было надобности…

— Сам подумай. Был бы я магом, давно бы поджарил тебя на медленном огне или скормил какой-нибудь твари, которую сам бы и вызвал.

— Согласен, что б я облез! И всё же?

— Ну, не всем это дано. Не всем…

— Нам, можно сказать, повезло, — рассказывал Абель ван Рейн Кэру.

За ночь эрсати отлично выспался. Он уже начал отвыкать от элементарных удобств. Таких, как тёплая постель, свежеприготовленная еда, заинтересованные взгляды местных жительниц. На девиц он пока решил не обращать внимания, решив, что никуда они не денутся. Лишняя таинственность и неприступность могли пойти на пользу его репутации и в дальнейшем послужить на благо.

А вот побольше разузнать о приютившей их общине следовало как можно скорее. Вчерашний трёп старосты не внушал большого доверия. Кэр был уверен, что подобные посиделки хороши лишь тем, что позволяют уяснить общую картину происходящего. Но общая — не значит правильная. Позавтракав и заговорщически подмигнув встреченной в дверях весьма смазливой девице, он направился на поиски вчерашнего провожатого.

Как оказалось, Абель не горел излишним энтузиазмом становиться экскурсоводом, но убедительность слов эрсати сделала своё дело.

— В последние годы перед войной отпала необходимость привязываться к стационарным источникам энергии, тянуть провода, — говорил Абель. — До того, прежде чем приступить к возведению подобного завода, необходимо было провести огромную работу. В том числе по обеспечению места строительства электричеством. Но теперь… вернее, перед войной — достаточно было временного генератора.

— Нет ничего более постоянного, чем временное, так? — ухмыльнулся Кэр.

Абель не понял смысла фразы, но на всякий случай кивнул.

— Он у нас стоит здесь, — он указал на приземистое укрытие, больше походившее на блиндаж. Сверху на него была наброшена камуфляжная сетка.

— Под землёй?

— Да, нам даже не пришлось специально заглублять его. Только обшили стальными листами. Теперь и гранатой не взять. А ещё кабели под землёй пустили. Сам понимаешь, по воздуху или земле ненадёжно.

— И что, в ту ночь даже не попытались вскрыть?

— А чёрт их знает, — пожал плечами Абель. — Следов нет, сам видишь. Темно же было — думаю, что не заметили.

— Ну-ну…

— Там, — провожатый махнул рукой куда-то на восток. — Наши поля. Хорошо, что успели весь урожай собрать.

— А что сажаете?

— В основном картофель и пшеницу. Ещё свёклу, но это в основном для свиней. Теперь уже не нужно.

— Почему?

— Так порезали наших свинок, — в голосе Абеля звучала горечь. — Всех до единой.

— Да, мы не успели так обжиться, — сказал Кэр. — Это сколько же вы здесь лет живёте?

— Скоро уж пять будет.

— И что, ни разу за это время никто не нападал?

— Бог миловал. Одно плохо — с медициной совсем туго. Настоящим врачом не обзавелись, а по книгам да без нормальных лекарств… — он махнул рукой. — Хотя грех нам жаловаться. Генератор с запасом топлива, материалы, инструменты — всё было. Только техника сгнила. С оружием, опять же, без проблем. Тут на западе большой город — Генк. Кстати, если что, то именно туда вам и идти — там все склады.

— Поражаюсь вашим угодьям, — искренне удивился Кэр. — Я уж думал — не осталось таких земель. А оказывается всё под носом. И никто не берёт?

— Так никто не знает, — хмыкнул Абель.

— Чудеса… А вы откуда знаете?

— У нас предыдущий староста был сыном какого-то, не соврать, военного. Папаша — сам немалого звания — отпрыска всюду таскал с собой. Где можно было, конечно. Ну а как запахло жареным, набросал на плане расположение складов и вручил сыну. Мы до сих пор по тому плану ориентируемся. Пользуемся наследием предков, так сказать.

Что-то во всём рассказанном старостой и Абелем Кэру не нравилось. Он сам не мог понять — что именно. Возможно, это было всего-навсего недоверие, сдобренное напряжением последних дней. Однако полностью отметать подозрения он не спешил.

Дезире металась на границе сна и яви. Ей что-то снилось. Что-то очень плохое. Хотелось убежать, спрятаться, но липкие, до омерзения склизкие пальцы касались её кожи, ложились на плечи, гладили по лицу. Попытки бегства превращались в метания. Куда бы она ни ступала — всюду были серые, худые руки с длинными пальцами. Слышался вой и какой-то громкий писк. Вокруг метались тени… множество теней.

Девушка вскрикнула и проснулась. Вокруг было темно. Нестерпимо хотелось пить. Мысленно проклиная хозяев за то, что не оставили даже небольшого аварийного светильника, Дезире поднялась и медленно, на ощупь двинулась в ту сторону, где, по её прикидкам, должна находиться дверь. Голова со сна соображала плохо, и потому девушка несколько раз моргнула, стараясь взбодриться. Как ни странно, но боли не было. Дезире улыбнулась: хоть что-то приятное за последние дни.

— Дезире, ты куда? — услышала она голос Ани.

— А только попью и вернусь, — шёпотом ответила девушка. — Не шуми, а то всех разбудишь.

— А тут почти никого нет.

— Как нет? Почему?

— Так утро. Наверное, пошли завтракать. Я тоже хочу кушать. Мы когда пойдём?

Дезире чувствовала, как в голове поднимается шум. Нарастающий, словно по металлической крыше стучал с каждой секундой усиливающийся дождь.

— Ани, милая, — собственный голос звучал противным срывающимся писком. — Ответь мне на один вопрос. Не прими его за шутку. Хорошо?

— Конечно, — с готовностью отозвалась девочка.

— Здесь светло?

— Не очень. Они выключили свет. Сказали, что днём его не включают…

— Стой, стой, милая. Ты меня видишь?

— Конечно! Смотри, что у меня есть, — сказала Ани. — Мне это дал Хилки.

На какое-то время Дезире перестала что-либо слышать. Она даже не поняла, что случилось. Просто весь мир разом наполнился оглушительным громом, а потом нехотя вернулся вновь.

— Что с тобой? — взволнованный голос Ани. Девочка явно была напугана и плакала.

— Всё хорошо… — пролепетала Дезире, ощупывая собственный лоб. Кожа была мокрая.

— Ты упала и не шевелилась, — продолжала надрываться Ани. — Ты же обещала не уходить от меня! Обещала! Почему ты ушла?!

— Я здесь, милая, — Дезире обняла девочку за плечи. — Я с тобой. Мне немножко стало плохо, но теперь всё снова хорошо. Сейчас мы встанем, и ты проводишь меня к Марне. Ты знаешь, где может быть Марна?

— Нет, — шмыгнула носом Ани.

— Тогда мы кого-нибудь спросим, где её найти. Ты будешь держать меня за руку?

— Буду.

— Вот и хорошо. Сначала к Марне, а потом завтракать. Ты не против?

— Нет.

Влажная маленькая ладошка легла в ладонь Дезире.

— Никакой реакции, — со вздохом сказала Марна. — Я не хочу делать поспешных выводов, Дез. Тебя надо хорошо обследовать. Это ведь элементарные тесты…

— Мы обе знаем, что это конец, — сухо ответила Дезире. — Я и так задержалась среди вас.

— Значит, так! — в голосе Марны звучали угрожающие нотки. — Сейчас Ани проводит тебя в столовую. Вас накормят. Потом вы обе вернётесь сюда. Это понятно?

— Марна…

— Я не слышу. Это понятно?!

— Да, конечно, — сдалась Дезире.

— Жду вас через час.

— Что, Дез, уже набралась с утра пораньше? А староста вчера говорил, что у них с этим строго. Так и знал, что врёт! — услышала девушка до боли знакомый голос Кэра. Вот чего она опасалась больше всего по пути в столовую, то и случилось. Ну почему этому вездесущему эрсати не находиться в другом конце общины? Почему не осматривать оружие, не спорить с кем-нибудь; в конце концов, не тискать какую-нибудь местную девицу? Что ж, всё к одному. Всё равно узнает. Так пусть это случится сейчас.

— Извини, больше не осталось, — Дезире старалась ничем не выдать бушевавшего внутри отчаянья.

— Я так и знал, что ты жадина! Абель, представляешь, я к ней со всей душой, а она не ценит. А что самое страшное — пьёт без меня!

— Пьёт? — не понял провожатый. — Чего пьёт?

— Ну, ты видел, как она шла? По струнке. Держу пари — если б не Ани, то давно в кусты свалилась. Пьяная, вон глаза какие… ошалелые… — договорил он неуверенно. — Дез, что с тобой?

— Выпила немного, — криво улыбнулась девушка.

— Как вам не стыдно! — внезапно вступилась Ани. — Тётя Дезире ничего не видит. А вы смеётесь! Фу!

— Ани, мы же договорились, что ты не будешь называть меня тётей, — мягко сказала Дезире.

— Я это ему! — громко сопя, сказала девочка. — Пойдём, нас ждёт вкусный завтрак.

Кэр стоял как громом поражённый. Он даже не нашёл, что сказать. Поначалу казавшаяся смешной шутка, обернулась шоком.

— Эй, а что с ней? — робко спросил Абель.

Но Кэр не удостоил его ответом. Он чувствовал какой-то дискомфорт, словно внутри него поселился червяк, который настойчиво прокладывал себе путь по внутренностям.

— Нет, ты скажешь мне, что с ней! — повторил Кэр. — Марна, какие к чертям врачебные тайны? От кого? Я должен знать состояние каждого в общине.

— Давно ли ты этим заинтересовался?

— Неважно!

— Иди отсюда, не мешай мне. Я уверена, что у тебя куча дел. Ты же у нас готовишься к походу в Генк? Вот иди и готовься. Не забирай время ни у меня, ни у себя.

— Марна, я уйду сразу, как ты скажешь, что с ней. Обещаю. Испарюсь без следа. Твой ответ сэкономит время нам обоим.

— Почему ты её тогда спас? — внезапно спросила Марна. — Зачем вытащил из лап геер?

— Гракх, дубина такая, побежал ей на помощь. Герой выискался! Не бросать же его было. У него у одного вменяемое оружие. Жалко было бы потерять.

— Значит, оружие, — улыбнулась Марна. — Хорошо. Значит, врачебная тайна.

— Что ты хочешь услышать, женщина?! — не выдержал эрсати. — Ты хочешь признания?! Я сам ничего не знаю, ничего не пойму!

— Она ослепла, — тихо сказала Марна. — Я не могу ей помочь. И она это знает.

Два следующих дня пролетели за притиркой одной общины к другой, с постепенным знакомством, но самое главное — за подготовкой к общему походу в соседний крупный город. Вернее сказать, всю основную работу на себя должны были взять люди Марны. Приютившая община обеспечивала их провожатым, одним бойцом и продовольствием.

Марне не нравилась такая спешка, она бы предпочла хорошенько осмотреться, всё несколько раз обдумать. Очередная ошибка могла стать фатальной. Но Кэр уверил её, что всё держит под контролем. Эрсати не терял времени даром и успел достаточно хорошо изучить план города. Не сказать, что он не доверял провожатому, им должен был стать всё тот же Абель ван Рейн, но всегда лучше самому ориентироваться в незнакомой местности.

— Вот, винтовку ещё, — деловито заявил Кэр Петру. — И ещё — что за костюм мы видели на ком-то из ваших, когда пришли? С бронежилетом, защитного цвета. Нам бы в самый раз такие в дорогу.

— Винтовку дать не могу, — покачал головой староста. — Пойми же. Это для нас единственное средство защиты. Всё остальное либо сломано, либо украдено. Генк пуст, что эта бочка. Там никого нет. Вам ничто не угрожает. Откровенно говоря, я думал у вас попросить пару обрезов для охраны, пока вас не будет.

По всей видимости, вытянувшееся лицо Кэра ответило на последнюю реплику Петра лучше всяких слов.

— Вот по поводу костюма… Это — сколько угодно. Мы шьём их сами из рабочих роб, которые нашли здесь же. Очень практично. Материал прочный и ноский. Даже пытались сделать нечто вроде военной разгрузки, но обошлись несколькими лишними карманами. Так оказалось удобнее.

— А почему вы не использовали военное снаряжение со складов Генка? Ружья, как я понимаю, оттуда. К чему всё это рукоделие?

— Примите за причуду, — усмехнулся староста. — Мы брали со складов только самое необходимое. Оружие, кое-какие инструменты, продовольствие, медикаменты. То, что в силах были сделать сами, — делали. Возможно, это покажется глупым, но мы хотели научиться жить самостоятельно. Не паразитировать на развалинах. Когда-нибудь все эти запасы иссякнут, и туго придётся тем, кто живёт только за их счёт. Мы же готовы к автономному существованию. Вернее… были готовы.

— Что ж, значит всё вновь возвращается на круги своя? — потянулся Кэр. — Никогда не понимал таких, как вы. Если можно взять, то почему не сделать этого? Основательная база — вот что нужно для дальнейшего существования. Научиться, приноровиться, свыкнуться — всё это легче сделать, уже имея фундамент. Вы же половину монолита попытались заменить песком. Глупо и недальновидно! Не возьмёте вы — возьмут другие. И они уж не станут церемониться.

— Благодарю за поучение, — отвернувшись в сторону, проговорил староста.

— Трудно нам будет вместе… Ох, трудно, — вздохнул Кэр. — Как думаешь? По сути, две общины под одним кровом. Не возникло бы конфликтов.

— Я уверен, что мы сможем договориться, — поспешно ответил Пётр.

— Мне бы такую уверенность. Ладно, давай ещё раз всё повторим…

Хедда с выражением кислой мины провожала экспедицию в Генк. Она до самого последнего момента надеялась, что тоже пойдёт. Среди местных девиц она чувствовала себя неуютно. Слишком утончённые, слишком чистые. Присоединяться к их заботам или, пуще того, сплетням не было никакого желания. Напротив, одна эта мысль вызывала приступ тошноты. Она куда уверенней чувствовала себя с родным обрезом в руках, чем у очага или перед охапкой грязного белья. И вот мерзкий эрсати посмел оставить её в лагере, наказав присматривать за Дезире. Этой ослепшей дурой. Хедда была возмущена. Во время последнего разговора она даже попыталась врезать Кэру по морде, но тот увернулся.

Теперь ей всего и оставалось, что смотреть вслед уходящим. Кроме самого эрсати, к городу пошли Гракх, Эрик и Кларк. Последние двое нарядились в новые защитные костюмы и, судя по ухмыляющимся лицам, были крайне этим довольны. От принявшей их общины шли Абель и какой-то незнакомый рыжий мужик. Все его называли не по имени, а Ирландцем. Как объяснили Хедде — прозвище пристало к нему из-за цвета волос. Вроде как именно в Ирландии отличительной чертой местных жителей служили огненно-рыжие волосы. Однако уловить связь между человеком, родившимся непонятно где, и давно разорённой страной Хедда не могла. В этом ей виделись странные и глупые потуги удержаться за прошлое, которого больше не было. Всё равно, что пытаться сохранить кусок гниющего мяса: некоторое время, даже длительное, возможно, но что потом? Остаться у дурно пахнущей лужи в компании извивающихся червей? Женщина сплюнула в пыль.

— Хедда, не забудь о моей просьбе! — услышала она голос Кэра.

— Занятно, а я-то подумала, что это был приказ, — проговорила женщина вслух, однако эрсати её уже не слушал.

— Красивая девочка заболела. Да, — говорил себе под нос Хилки.

Старик сидел в тени недостроенного конвейерного производства. Над ним на высоту в несколько десятков метров устремлялись металлические опоры. Кое-где они были связаны в единую конструкцию, но большей частью представляла собой одиноко стоящие мачты. Некоторые из них погнулись или вовсе рухнули. Отсюда отлично видно уходящих к Генку людей.

Солнечные лучи приятно согревали тело, и Хилки улыбался.

— Мы же правильно сделали, что не пошли с ними, а, Браксус? — спросил он лежащего рядом в траве хорька. — Вот и я думаю, что правильно. Красивой девочке может понадобиться наша помощь. А как мы сможем ей помочь, если будем далеко? Да, мне её тоже жалко. У неё были красивые глаза. Но мы же с тобой что-то знаем?

Старик заговорщически подмигнул хорьку.

— Знаем, но не скажем. Даже ей. Что? Да, мне тоже хочется сказать, но нельзя. Ещё рано. Можем всё испортить…

Хилки вздохнул, подставил лицо солнцу, закрыл глаза.

— Но мы будем рядом. Обязательно будем рядом…

Генк предстал перед путниками неприветливыми развалинами. Даже спустя годы стихия не смогла стереть с его улиц следы боёв. Многие здания превратились в неподлежащие опознанию руины. Многие ещё хранили память о разорвавшихся снарядах и пулемётных очередях. Когда-то широкая, дорога испещрена воронками. Некоторые здания оплавились и застыли, образовав вокруг себя настоящие стеклянные озёра. Но не сверкающие на свету сказочные водоёмы, а грязно-серые, с вкраплениями мусора и обломков.

— Ничего себе… — прошептал Кларк. — Как же это его?

В толще одного из таких озёр отчётливо просматривалась человеческая фигура. Сказать, мужчина это был или женщина, оказалось невозможно, столь сильно обгорело тело.

— Прямо как бабочка в янтаре, — сказал Кэр. — Вот наглядное пособие по нашему с вами изучению. Лет эдак через тысячу откопают город, найдут того несчастного и возрадуются. Поймут, что было на этом месте поселение древних.

— Если будет, кому откапывать, — буркнул Гракх.

— Это точно… — согласно кивнул эрсати. — А жарко здесь было. В прямом смысле этого слова.

— Делать вам, людям, нечего — откапывать своих мертвяков. И вам, Кэр, тоже, — Гракх прикладом «Плевка» легонько ударил по стеклянной поверхности. Звук был глухой. — Ну, откопали, разрезали. Что дальше? Зачем ворошить прошлое? Вот оно и возвращается потому снова и снова, что вы его не отпускаете. Нет бы — оставить всё зло за спиной. Чтоб я сдох! Нет, вы тянете его за собой.

— Ты перегрелся, что ли, волосатый? — прищурился Кэр.

— Как думаете, почему у нас уже много сотен лет не было войн?

— Да вам делить нечего, — хохотнул эрсати. — Запрётесь в своих мастерских и света белого не видите. А для чего, зачем? Сам чёрт не знает!

— Дурак ты! Войн не было потому, что своих мертвецов мы предаём Серым домнам. У людей есть выражение: прах к праху. У нас оно нашло своё полное воплощение!

— Получается, что вместе с мертвецами вы сжигаете всю злобу, так? — Кэр чувствовал себя уязвлённым. Он никогда не почитал чужие верования, да и к обрядам собственного народа относился с пренебрежением. Но Гракх словно сковырнул старую рану. — Но тогда получаете, что вместе с этим пропадёт и всё хорошее, а, зарккан?

— Ты наивен, эрсати! Чтобы ты сдох! Не делай быстрых выводов. Добро — оно вне времени и пространства.

— Чушь какая! — фыркнул Кэр. — Больше похоже на какой-то сладкий самообман. Аж зубы сводит. Знаешь, раньше у людей были… как это сказать — движущиеся картинки. Фильмы назывались.

— Ты с пнём, что ли разговариваешь? Сам знаю, что были.

— Так вот, некоторые такие фильмы, которые длились особенно долго и переполнялись подобной приторной сладостью, называли мыльными операми. У вас то же самое, но в жизни.

— О чём с тобой говорить? Ладно, хватит впустую стружку снимать! Куда дальше? — отмахнулся Гракх.

Их вели всё дальше и дальше — вглубь разрушенного города. Несмотря на разрушения и явные следы боёв, он не производил отталкивающего впечатления. Скорее — навевал тоску. Путники старались не проникаться царящим вокруг запустением, наблюдая каждый свою сторону. Но душевная тяжесть наваливалась сама собой.

— Кто-нибудь хочет искупаться? — вдруг спросил Абель.

— Чего? — с вопросом Гракх опередил уже открывшего рот Кера.

— Город когда-то был важной пристанью на местном канале, — пояснил провожатый. — Альберт-канал. Вот что он соединял — уже не вспомню. Что-то во Франции и… — он наморщил лоб, — нет, не вспомню.

— Ты серьёзно про купание? — воодушевился Кларк.

— Да нет, конечно, — пожал плечами Абель и виновато улыбнулся. — Это я так предложил. Вроде как разрядить обстановку. Вода всё равно грязная. Да что я говорю, вы и сами увидите скоро.

— А я уж размечтался, — нарочито со вздохом почесался Кларк. — Последний раз мылись разве что под дождём. А сколько ходили, бегали. Да и до того тоже…

Вскоре они вышли к обещанному Абелем каналу. Даже с расстояния в два десятка метров вода в нём походила на кисель: с радужными кругами на поверхности, застоялая, с какими-то сгустками и комками. Вдоль берега, сколько хватало глаз, пролегла полоса отчуждения. Примерно на ширину метра от воды не росло ничего. Земля была чёрная, маслянисто поблёскивающая на солнце.

— Что это? — с трудом сдерживая рвотный позыв, спросил Кларк.

— А чёрт его знает, — ухмыльнулся Абель. — Мы не рискнули брать пробы. Да и зачем? И без того проблем хватает.

— А как же с питьевой водой? — спросил Кэр. — Судя по этому… — он сделал ударение на последнее слово, — загрязнение вполне могло проникнуть в грунтовые воды.

— А у нас свой водоём. Даже два. Вам просто не показали. Они образовались на месте котлованов. Зимой, конечно, неудобно, но это временно.

— Ну, ладно… — протянул эрсати, снова взглянув на канал. Его не покидало чувство, что стоит отвернуться — и наполняющая русло жижа расступится, выпустит из своих недр нечто омерзительное. Но время текло, они отошли от канала уже на полсотни шагов, а ничего не появилось.

Марна сидела за широким металлическим столом и смотрела на Дезире. Глаза той из красных, испещрённых полопавшимися сосудами, превратились почти в молочно-белые.

— Совсем ничего не чувствуешь?

Дезире отрицательно покачала головой.

— А свет? Видишь свет? Пятна?

Снова отрицательный кивок.

— Марна, может, вы меня пристрелите?

— А? — до женщины не сразу дошёл смысл услышанного.

— Ну, я же должна теперь уйти, — голос Дезире звучал ровно, словно девушка говорила не о собственной жизни, а рассуждала о том, что будет есть на ужин. — Не хочу сломать ногу или попасть в зубы какой-нибудь твари. Сделайте это быстро. Всего один патрон, — на её губах появилась лёгкая, просящая улыбка.

— Ты о чём говоришь?! — Марна перешла на крик. — Совсем из ума выжила?! Ещё мне не хватало слышать от тебя всякую чушь!

— Не кричи. Я всё решила. Могу попросить всего об одной просьбе? Я не сумела стать для общины полезной. Напротив, я её погубила. Не знаю, почему вы меня терпите… Скажи, неужели у тебя ни разу не возникало мысли отомстить? Не могло не возникать. Я всё сломала, на моих руках кровь всех, кто погиб на заводе. С этим очень тяжело жить, пойми. Ты не знаешь моих снов. Я просыпаюсь каждый раз в холодном поту. Они приходят за мной каждую ночь. Тянут за собой. Я больше не могу и не хочу заставлять их ждать. Пожалуйста, Марна…

Спокойный голос Дезире подействовал на Марну словно сильное успокоительное. Она слушала, как загипнотизированная, не в силах перебить.

— Ты не в себе, — наконец справившись с шоком, сказала женщина. — Дез, я не хочу больше слышать подобного. Никогда. Ты останешься в общине.

— Зачем? Хотя… поступай как знаешь. Я могу и сама уйти…

Марна вскочила со стула и метнулась к девушке. По пути задела край стола, зашипела от боли.

— Ты что задумала?! — схватила её за грудки, встряхнула. — Я тебя спрашиваю — что ты задумала?!

— Я имею право сама решать, так ведь?

— Дура! — с презрением выплюнула Марна и выпустила девушку из рук. Та неловко опустилась на стул.

Снаружи раздался осторожный стук.

— Да! — раздражённо бросила Марна.

— Извините, что мешаю, но нам нужна ваша помощь.

Дезире не узнала голоса. Но опасливые нотки заставили её внутренне усмехнуться. Наверняка местные не ожидали от прибывших таких бурных выяснений отношений. Ну и ладно, будет им о чём посплетничать вечером.

— Что ещё? — Марна постаралась успокоиться, но пока у неё это не очень хорошо получалось.

— Вам надо посмотреть. Тут, недалеко, один из наших проколол ногу. Может быть, посмотрите?

— Конечно. Только у меня почти ничего не осталось — ни бинтов, ни…

— Не беспокойтесь, у нас всё есть.

— Ну, хорошо, идёмте. Только…

Дезире чувствовала на себе пристальный, оценивающий взгляд Марны. Чувствовала и готова была поклясться, что знает — какие сейчас мысли крутятся у той в голове.

— Хедда! — позвала Марна. — Зайди, пожалуйста.

Послышались шаги.

— Я ненадолго отойду — посиди тут… так, на всякий случай. Только посматривай за этой.

— Тоже на всякий случай?

— Аха, тоже…

— А другой дороги нет? — недовольно спросил Гракх. — Чтоб я сдох, если полезу в эту щель!

— Нет, — развёл руками Абель.

Путники стояли на широком каменном мосту. Внизу виднелись воды канала, а впереди дорогу преграждали завалы из железобетонных конструкций. Порядком искрошившиеся и ощетинившиеся ржавой арматурой, они превратились почти в неприступную преграду, в переплетениях которой виднелось подобие узкой тропы.

— Прямо как в той яме, а, Абель? — толкнул провожатого в плечо Кэр. — Те же кусты, только бетонные.

Абель натянуто улыбнулся.

— Мы так затемно и не вернёмся, — взглянув на небо, сказал Кларк.

— Вернёмся, — подал голос Ирландец. — Недолго осталось.

— Ладно, тогда полезли, — вздохнул Кэр. — Только не щёлкайте клювами, не нравится мне это место. Чем-то пахнет…

— Так это от канала запах, — сказал Абель. — В жару здесь дышать вообще невозможно.

— Гадостное место, — сплюнул Гракх.

Первым в щель полез Кэр. За ним Абель, потом Гракх, Эрик, замыкал цепочку Ирландец. Идти оказалось не так уж и сложно: завал, словно специально сложился так, что оставил возможность всем желающим пройти сквозь него без особых затруднений.

Не пройдя и половины пути, Кэр услышал за спиной выкрик, а потом такую ругань, что завал от неё должен был сам собой превратиться в пыль. Резко развернувшись, он виском налетел на острый угол. Перед глазами всё помутилось.

— Да что с вами такое, чтоб вы сдохли?! — послышался голос Гракха.

Эрсати отчаянно массировал голову, тёмная пелена, а вместе с ней и боль — отступали. Холодный пот заливал глаза. Во рту стоял привкус желчи.

— Ирландец ногу разодрал! — с каким-то надрывом произнёс Абель. — Надо перевязать. Идите пока, мы вас догоним. У выхода подождите только немного.

— Ну что?! — зло спросил Гракх. Он скривился под толстой балкой, и со стороны казалось, что зарккан на собственной спине держит весь завал.

— Ладно, идём, — сказал Кэр. — Вы здесь справитесь?

— Не впервой, — Абель уже разматывал кусок чистой тряпки.

Эрсати дождался, пока Кларк и Эрик обогнут Ирландца и склонившегося над ним Абеля, а потом двинулся вперёд. Голова ещё кружилась, в виске отчётливо пульсировало.

Они только-только успели выбраться из-под завала и осмотреться, когда услышали грохот. Мост под ногами содрогнулся, за спиной повисла непроглядная пелена из пыли.

— Мощь единых цехов мне в подмогу! — прошептал Гракх.

Мимо него, матерясь, на чём свет стоит, уже бежал Кларк, направляясь обратно в лаз.

— Стоять! — выкрикнул Кэр. — Жить надоело?

— Надо же им помочь.

— Им уже ничем не помочь! Только сам сдохнешь. Это всё может обвалиться.

— Кэр, парень прав, — вступился зарккан. — Может быть они ещё живы. Надо проверить.

Чувствуя поддержку, Кларк воодушевлённо закивал.

— Не видно же ни черта, — всплеснул руками эрсати. — И им не поможете, и сами пропадёте.

— Й-й-я… — заговорил доселе молчавший Эрик. Паренёк положил обрез на землю, натянул на лицо маску. — П-п-пойду п-п-посмотрю…

Кэр закатил глаза, отошёл в сторону.

— Только осторожно, — наставлял Эрика Гракх. — Какой-то подозрительный шум, какое-то движение — сразу обратно. Понял?

Утвердительный кивок.

— Ну, давай…

Эрик скользнул в лаз, сразу опустился на карачки. Он передвигался, низко пригнувшись к мостовым плитам, почти полз, опираясь на руки и на ноги. Неведомо сколько лет простоявшее нагромождение из металла и бетона теперь представлялось ему хрупким и ненадёжным, словно могло развалиться под малейшим дуновением ветра. Но с годами усвоенное знание: «Ближнего нельзя бросать в беде» — напоминало о себе, не позволяя страху взять верх.

До места, где они расстались с Абелем и Ирландцем, он добрался без происшествий. Пыль почти осела, более не препятствуя видимости. Уже первый брошенный на место недавней трагедии взгляд принёс неутешительное знание: путь назад отрезан. Его преграждали бетонные балки. Их поверхность была испещрена странными не то ходами, не то червоточинами. Эрик сощурился. Проникающий сюда свет был тусклый и не позволял рассмотреть деталей. Но одно паренёк уяснил с полной уверенностью. Ни Абеля, ни Ирландца на противоположной стороне завала не было…

— И какие у кого будут мысли, господа? — спросил Кэр.

Путники сидели у моста, не решившись далеко от него отходить. Перед ними раскинулась запруженная порядком проржавевшими машинами площадь. По всей видимости, местные жители пытались покинуть город, но безрезультатно. Вдоль канала влево и вправо убегали широкие проспекты. Сколько хватало глаз — все они были заполнены машинами. Кое-где виднелись проплешины от взрывов, вокруг которых автомобили громоздились искорёженными, бесформенными кучами металла.

Чтобы объясниться, Эрику понадобилось немало времени, а всем остальным — немало терпения. Теперь шёл совет.

— Чтоб я облез! Почему мне кажется, что нас кинули? — Гракх неторопливо очищал от пыли валяющийся у него под ногами знак с числом «50». Число было изображено на белом фоне, который окаймлял красный круг.

— А смысл? — задумчиво произнёс Кэр. — Уговаривать присоединиться к ним, чтобы потом завести чёрт знает куда и бросить? Я что-то не понимаю.

— А на что это похоже, по-твоему?

— Эрик, ты хорошо смотрел? Может быть, их просто завалило?

— Х-х-хор-р-рошо. К-к-крови нет д-д-даже.

— Успели выбраться на ту сторону? — предположил Кларк.

— Вполне возможно, — кивнул Кэр. — Но опять же — зачем?

— Знали про обвал, — стоял на своём Гракх.

— Возвращаемся к началу — зачем было нас сюда вести?

— А запах-то сильнее стал, — как бы невзначай сказал Кларк. — Не заметили?

— Да, я тоже обратил внимание, — кивнул эрсати. — И вроде от канала дальше…

— Я думаю что всё же надо попытаться пробиться обратно, — поднялся на ноги Гракх. — Сидеть и гадать мы можем долго. Я постараюсь разрезать балки, пока ещё не стемнело.

— Лучше в обход, — покачал головой Кэр. — Не должны заблудиться. Я план смотрел и помню. Идти дольше, зато безопасно.

— Уверен в безопасности?

— По сравнению с тем, что тебя ждёт под этой грудой, — да.

— Я польщён, — хмыкнул Гракх. — Чтоб я сдох! Эрсати позаботился о зарккане. Надо это где-то отметить красным цветом.

— Отметь, отметь…

— Эй, а разве так должно быть? — позвал Кларк. Он отошёл в сторону, где что-то пристально рассматривал.

На земле лежала целая россыпь гильз.

— Ого, — лицо Кэра вытянулось. Он взял одну из гильз, поднёс к носу. — А стреляли-то недавно.

— Ты её ещё погрызи. С чего взял, что недавно? — спросил Гракх.

— Чувство у меня такое. Смотри — чистые, даже грязью не прибиты, а сколько дождей было?

— Зато есть следы, — Кларк указал на чёткий отпечаток рифлёной подошвы.

— Безопасное место — они говорили… — недобро произнёс Гракх, всматриваясь в остовы машин. — А почему в них никого нет?

— Все ушли на фронт, — произнёс старинную фразу Кэр. — Меня больше интересует — кто стрелял, в кого и где они все?

— Следов крови нет, — заметил Кларк.

— Ну, что? Тогда осмотримся? — предложил эрсати.

Всё происходящее стремительно катилось под откос. Кэру не удавалось точно для себя понять: что же ему не нравится. События по отдельности: и исчезновение проводников, и найденные гильзы — можно было как-то объяснить. Однако в целом складывалась крайне неприятная картина. А самое поганое — что-то в ней было упущено.

— Что вы здесь кричали? — без обиняков спросила Хедда.

— Да так, не сошлись по кое-каким соображениям.

— Ничего серьёзного?

— Ничего.

С тех пор как ушла Марна, прошло не менее часа. По крайней мере, именно так казалось Дезире. Хедда всё это время молчала, но, видимо, и её терпению пришёл конец.

— Что она так долго?

Женщина уже минут десять расхаживала по небольшой комнатке, чем действовала Дезире на нервы.

— Да иди, чего мучаешься? — сказала девушка, всей душой надеясь, что Хедда последует её совету.

— Как-нибудь без твоих одолжений обойдусь, — ответила та и, судя по звуку, присела на край стола.

— Как знаешь.

Дезире чувствовала себя словно арестант на допросе. Не хватало разве что наручников и парочки синяков за несговорчивость. Но, памятуя настроение Марны, ни за тем, ни за другим дело не встанет. Сомнений в этом не было.

За неплотно прикрытой дверью послышались шаги. Девушка насторожилась. Подошли явно двое, но почему-то не спешили входить в комнату. Остановились, начали шептаться. Как Дезире ни прислушивалась, понять ничего не смогла.

«Наверное, Марна о чём-то просит местных, — подумала она. — И наверняка это касается меня».

Девушка вздохнула, обругав себя за излишнюю откровенность. И зачем только разболтала? Могла бы тихо и незаметно всё сделать сама. Нет же, выложила. Теперь поздно пенять: позор и огласка, скорее всего, гарантированы. Оставалось надеяться на то, что Марна прежде всего предпримет ещё одну попытку её урезонить.

«Надо быть сговорчивее. Пусть думает, что я уступила и одумалась».

Дверь открылась, из проёма потянула прохладой.

— Вы кто такие? Где Марна? — спросила Хедда.

Дезире тоже ждала ответа, но вместо него услышала сначала звук удара, потом невнятный возглас, а затем шум падающего на пол тела. Она вскочила на ноги, отпрянула. Спина тут же коснулась гладкой поверхности стены и словно приклеилась к ней. Сердце бешено колотилось. Ещё недавно спокойно рассуждавшая о собственной смерти, теперь девушка испытывала жуткий страх.

— И вправду слепая… — послышался незнакомый мужской голос. — Ну-ка запри дверь и найди тряпку.

— Где же я её найду?

— Да вон хоть у этой кобылы оторви рукав, идиот!

Послышался треск рвущейся ткани.

Дезире медленно, стараясь слиться со стеной, отходила в сторону. Ощущение собственной беспомощности сводило с ума.

— Ты же будешь тихо себя вести, правда, малышка? — голос звучал совсем рядом, почти над самым ухом.

Дезире дёрнулась, но сильные руки тут же схватили её, повалили на стол. Она попыталась закричать, но в рот тут же сунули грубый кусок ткани. Стало тяжело дышать. Попытки сопротивляться пресекались безжалостно. Дезире чувствовала, как из носа течёт кровь, как звенит в голове, но всё это было неважно. Над ней кто-то пыхтел, старательно срывая с неё одежду.

— Что здесь происходит?! — слова доносились словно издалека — приглушённые, тягучие.

Пыхтение враз стихло, давление ослабло.

— Твою мать, ты не запер дверь?! — разочарованный возглас.

— Я… я забыл… прости. Отвлёкся на тряпку…

— Идиот!

— Клейс, я так и знал, что ты выкинешь нечто подобное! — снова говорил тот, чьё появление остановило насильников. — Этот раз последний. Уверяю тебя, староста узнает всё немедленно. А ну, выматывайся отсюда!

— Но…

— Вон! И шакала своего забери. Молись кому хочешь, если в кого-то действительно веришь, чтобы отвели от тебя встречу с… Была б моя воля — скормил бы тебя вместе со всеми. Ты обуза!

— Мы же пошутить хотели…

— Объяснишь это старосте. И лучше, чтобы объяснение было убедительным, а не таким вонючим дерьмом! Разговор закончен!

Послышались торопливо удаляющиеся шаги. Дезире соскочила со стола, сжала кулачки, приготовившись защищаться не на жизнь, а на смерть. Доверия к местным больше не было.

— Что с Хеддой? — шёпотом спросила она.

— Жива, — последовал ответ. — Без сознания, но жива. Извини, что всё так получилось. Мне очень жаль.

— Без сознания? Но почему? Зачем?

Еле слышимый смешок.

— Нам надо выживать, понимаешь. Мы не бандиты, не кучка подонков. Мы просто хотим выжить. Не наша вина, что всё так получилось.

— Я не понимаю…

— Это ничего.

Неведомый собеседник сделал шаг. Он не таился, не пытался двигаться бесшумно. В таком поведении чувствовалась уверенность в своих силах и даже насмешка. Дезире внутренне сжалась, готовясь дать отпор. Но этому не суждено было свершиться. Висок взорвался болью, ноги сами собой подогнулись, сознание погасло.

— А почему его так странно зовут? — Ани осторожно гладила лежащего у неё на коленях хорька.

Хилки замер возле большого трактора, который за годы простоя успел глубоко врасти в землю. В кабине без стёкол обосновался побег берёзы. Судя по всему, нанесённой туда ветром почвы вполне хватило, чтобы дерево пустило корни и поднялось. На гусенице трактора сидела большая ярко-синяя стрекоза. Старик заворожённо следил за ней, не слыша ничего вокруг.

Они отошли от общины, спрятались за приземистым зданием без крыши. Кругом стояли и лежали бочки. Большинство из них были пусты, но встречались заполненные под завязку чем-то тягучим, неприятно пахнущим. Кроме трактора, здесь была и другая техника. Но вся она представляла собой скорбное зрелище: облупившаяся краска, изъеденные ржавчиной кузова и агрегаты. Но эти некогда мощные и полезные машины нисколько не волновали маленькую девочку и тщедушного старика.

Хилки по своей натуре стремился к уединению, а Ани увязалась за ним, не желая сидеть в душной спальне и ждать, пока освободится Дезире.

— Ты только посмотри на неё, — с придыханием рассуждал старик, ни к кому конкретно не обращаясь. — Какая красота! Да! Летающий дракон. Сама утончённость и изящество. Сколько грации. Ай-ай-ай…

Его слова постепенно начали стихать, пока не перешли в неразличимый шёпот. Ани вздохнула и снова задала вопрос. Реакции не было. Лишь спустя несколько минут Хилки вновь пришёл в себя, да и то для того чтобы спросить мнения своего пушистого друга.

— Браксус, как ты думаешь, правда, она похожа на маленькую фею?

Ани заулыбалась, её лицо залило румянцем.

— Какие тоненькие, прозрачные крылья. Воздушные. Да!

Девочка завертела головой и только потом сообразила, что старик сравнивает со сказочной феей не её, а замершую перед его носом букашку.

— Не похожа, — фыркнула Ани, перекладывая хорька на траву.

— А? — Хилки, вырванный из своего мира, словно впервые заметил девочку. — Чего не похожа?

— Она не похожа на фею! Фея — она как маленькая девочка, только с крылышками. А букашка не похожа не девочку.

— Конечно, девочка, — заулыбался Хилки. — Со звонким смехом и волшебной пыльцой. Они живут в самых красивых цветочных бутонах. Да… А ты бы хотела жить в бутоне?

— Хотела, — потупилась Ани. — И чтобы Дезире тоже была феей. Мне без неё грустно.

— С ней всё будет хорошо, — Хилки сел рядом с девочкой, погладил её по голове. — Знаешь, иногда надо что-то потерять, чтобы что-то найти. Да. Мы вот с Пушистиком много чего потеряли, прежде чем найти друг друга. Зато теперь всегда вместе.

— Но он же не настоящий, — робко заметила девочка.

— Браксус, маленькая красивая девочка в нас сомневается. Но ничего, она ещё поймёт. Мы же подождём? Да, я тоже так думаю…

— Мы не подождём! — внезапно раздался насмешливый голос.

Ани и Хилки обернулись одновременно. За их спинами стояли двое мужчин, в одинаковых тёмно-зелёных комбинезонах, небритые, пахнущие потом и дымом. Девочка уже видела их в общине, но тогда они выглядели более дружелюбно. Отчего-то выражение их лиц ей очень не понравилось. Они показались ей пиратами… Да, пиратами из старой книжки, которую читала мама.

— Хватай девчонку! — презрительно дёрнул головой говоривший.

Ани почувствовала грубую хватку, попыталась вырваться, но мужчина оказался проворнее. Она взвизгнула, несколько раз ударила обидчика кулачками, но тот даже не удостоил её взгляда.

— А с этим что? — спросил первый, указывая на Хилки и потирая расцарапанную щёку.

— Староста приказал найти обоих.

— Ну, нашли. Он же не приказывал приводить обоих.

— Нет, вроде…

— Он всё равно старый и жёсткий. Кому такой нужен?

— Так ведь… им всё равно.

— Зато мне не всё равно. Скажем, что сбежать хотел.

— Не знаю…

— А ты вообще можешь идти. Я догоню. Только немного поиграю. Если бы не ты, то мы бы сейчас приходовали ту сучку, — мужчина осклабился, достал нож. Отполированное лезвие с какой-то замысловатой гравировкой весело блеснул на солнце.

Хилки же ничем не проявлял беспокойства. Он даже не попытался вызволить Ани — так и продолжал сидеть.

— Ну что, старик, станцуешь? — лезвие коснулось морщинистой шеи.

— Пушистик… — растерянно произнёс Хилки и, не обращая внимания на нож, потянулся к сапогу мужчины. Массивная подошва вдавила в землю изъеденную молью шкурку.

— Вот придурок! Эй, старик, где мозги растерял?

— Пушистика обидел… — глаза Хилки прояснились, сделались глубокими и пронзительными.

— Что с ним?! — мужчина, удерживающий Ани, отпрянул.

— Кажется, совсем сбрендил! — последовал раздражённый ответ. — Сейчас я его…

Вместо того чтобы перерезать сумасшедшему горло, мужчина вскрикнул и выронил оружие.

— Сволочь! Сломал мне руку! — простонал он, вылезшими из орбит глазами уставившись на неестественно вывернутые пальцы. — Это маг! Пристрели его!

Хилки уже стоял на ногах, и во взгляде его читалась смерть.

Воздух разорвал новый взвизг Ани. Отброшенная в сторону, она, тем не менее, не растерялась. Вскочила на ноги, бросилась бежать. Однако почти сразу за спиной грохнуло. Девочка зажала уши ладошками, пригнулась, метнулась за бочку. Страх выбивал непрошеные слёзы. Она старалась успокоиться, но прозвучавшие следом за первым ещё два выстрела окончательно выбили почву из-под ног. Плач рвался из груди громким, перекрывающим дыхание стоном.

— Вот урод! — услышала она. — Переломал мне руки. И что теперь делать?! Куда я теперь такой?

— Не знаю… староста скажет.

— Что за день сегодня? Зараза, больно-то как! Где эта поганка?

— Вон туда спряталась…

Ани заткнула себе рот ладошкой, но слёзы продолжали душить. Она всхлипывала, а когда услышала приближающиеся шаги, то не выдержала и испуганным зайцем выскочила из-за бочки. Краем глаза заметила лежащего возле трактора Хилки. Внутри всё сжалось.

— Какая молодец, сама вылезла. Хватай её. Хватит на сегодня приключений. Как же больно… Не надо было так с их лекаркой. И вообще не надо было с ними…

Девочка стояла, оцепенев. Она дрожала всем телом и не могла оторвать взгляда от несчастного старика.

— Тебе же это нравилось…

— Заткнись!

— Если бы я не знал, что в здешних местах не водятся грифы, я бы сказал, что это они, — глядя на небо, сказал Кэр.

Там, в серых низких облаках, кружились несколько крылатых созданий. Они не кричали, не изменяли траектории полёта.

— И давно летают? — спросил Кларк.

— Не знаю. Думаю, что с самого нашего прихода.

— Может к дождю?

— Надеюсь…

Путники осторожно ступали по дороге, покрытой сетью трещин. Двигаться бесшумно не получалось. Под подошвами хрустели мелкие камни, битое стекло. Большинство остовов автомобилей гнилые, но при этом выглядели вполне целыми. Однако встречали и такие, где металл был вывернут или покорёжен.

— Видимо, спасательные службы поработали, — заглядывая внутрь одной из таких машин, предположил Гракх. — Вытаскивали кого-то.

— Аха, может быть, дверь заклинило или ещё что? — кивнул Кларк.

— Вытаскивали мертвецов? Зачем? — вопрос принадлежал Кэру. Он присел на корточки возле сильно развороченного автомобиля, на радиаторной решётке которого ещё можно было разглядеть эмблему с надписью «Ford».

— Почему мертвецов? — не понял Кларк.

— Сам посмотри, большие шансы после этого выжить? — эрсати провёл ладонью по изрешечённой пулями двери.

— Ну… — пожал тот плечами. — Всё равно есть.

— Не спорю. Но это явная закономерность.

— А вон та тоже как решето, — Кларк выискал взглядом ещё одну расстрелянную машину, но следов взлома на ней не было.

— В ней и стёкол нет, — хмыкнул эрсати. — То, что нужно, — можно достать так. А в этой стёкла целы. Почти консервы…

— Подожди, подожди. Чтоб я сдох! Ты на что это намекаешь, красавчик? — исподлобья глядя по сторонам, спросил Гракх. — Чтоб меня на прокатном стане растянули, если я прав…

— В чём прав? — спросил Кэр, поднимаясь.

— В том, что понял, к чему ты клонишь.

— А мне кто-нибудь объяснит? — перебил их Кларк.

— Вскрыты только те машины, в которых есть пулевые отверстия, — пояснил Кэр. — И при этом целы стёкла.

— Но здесь почти всё в дырах… Настоящая бойня…

— В том-то и дело. Похоже, что кто-то не пожелал выпустить всех их из города. Перекрыли мост и расстреляли.

Эрик сглотнул. Его руки заметно дрожали, лицо побелело. Он отрывисто дышал, словно ему не хватало воздуха или пытался унять приступ тошноты.

— Значит, те гильзы…

— Нет, — покачал головой Кэр. — Я уверен, что здесь кто-то был недавно. И этот кто-то отстреливался.

— Да не тяни ты! — не выдержал Кларк. — Знаешь? Говори!

Эрсати взглянул на Гракха, но тот не сводил взгляда с запруженной остовами машин площади.

— Пока что скажу одно — стреляй по всему, что будет двигаться. Понял?

Кларк кивнул.

Они продвигались быстрыми перебежками, прикрывая друг друга. Бессловесные тени среди мёртвого скопления металла и камня. Спокойствие и безмятежность оставленного цивилизацией города вновь нарушали те, чьи предки некогда прошлись по нему огнём и мечом.

— Через пару километров должен быть ещё один мост, — не останавливаясь, сказал Кэр. — Будем надеяться, что он всё ещё стоит и не перекрыт.

— Подумаешь, два километра, — бросил Кларк. — Полчаса ходу…

Внезапно со стороны полуразрушенного здания донёсся грохот. На обугленном фасаде каким-то чудом сохранилась вывеска, на которой было изображено нечто, походившее на стилизованного льва, а ниже слово: «Delhaize». Само здание, некогда имевшее огромные не то окна, не то витрины, теперь походило на выжженный спичечный коробок с перекрытиями-спичками, виднеющимися сквозь огромные прорехи в стенах.

Путники насторожились, на мгновение замерли.

— Вперёд, — негромко скомандовал Кэр, заставив себя оторвать взгляд от развалин.

Вскоре грохот раздался снова. На этот раз он звучал где-то под ногами. Эрик остановился, навёл обрез на открытое жерло канализационного люка. Крышка от него валялась поодаль.

— Кэр! — крикнул Гракх, мотнув головой назад.

— Проклятье!

Эрсати рванул обратно. Грохот повторился. Кэр не отрывал взгляда от чернеющего в дороге провала.

— Бежим! — прокричал он на ухо Эрику, схватив того на локоть.

— Н-н-но…

— Заткнись!

Он рванул всё ещё сомневающегося парня на себя, толкнул так, что тот едва не растянулся на земле.

— Безопасно, никого нет — говорили они… — ругался впереди Гракх. — Чтоб я сдох! Там! Смотрите! — не замедляя шага, он указал вниз.

Проспект, по которому двигались путники, находился примерно на уровне моста — то есть в нескольких метрах над изгаженным каналом. Отвесная, испещрённая оспинами сколов стена и всё ещё сохранившийся каменный отбойник, некогда препятствующий падению автомобилей в канал, — казались почти неприступными. Но, несмотря на это, путники не чувствовали себя в безопасности.

Вдоль воды, нисколько не опасаясь в неё наступать, большими прыжками передвигалось какое-то существо. Голое, с отливающей ртутью кожей, под которой можно рассмотреть каждое ребро. Оно опиралось на все четыре конечности, хотя, скорее всего, могло ходить и на двух. Увенчанная тремя костяными гребнями голова низко опущена.

— Грайвер! — прорычал зарккан, вскидывая «Плевок».

Оружие бесшумно исторгло из себя сгусток пламени. Бок существа разорвался кровавым месивом, раздался пронзительный визг. Отброшенный выстрелом грайвер кувырнулся в воздухе и скрылся под водой, по поверхности которой побежали ленивые, быстро затухающие круги.

— Хороший выстрел! — тяжело дыша, бросил Кларк.

Они бежали дальше и уже не могли видеть, как на месте падения чудовища радужная плёнка вспучилась, выпуская из своих глубин увенчанную гребнями голову. В круглых, без век, глазах светился голод, а из ощеренного мощными желтоватыми зубами рта свешивался длинный тонкий язык. Существо издало звук, в котором воедино слились вой и визг. Неуклюже выбралось на берег. Несмотря на казалось бы смертельную рану, грайвер не отказался от погони. Подволакивая ноги, он вновь устремился за вожделенной, манящей плотью.

Возвращение сознания ознаменовалось приступом тошноты. Да таким сильным, что Дезире просто не успела его унять. Перевалившись на бок, она забилась в судорогах. Девушка почти порадовалась, что с утра смогла заставить себя выпить только чашку душистого чая. Желудок оказался способен исторгнуть лишь немного слизи. Когда приступы иссякли, она отползла в сторону, привалилась к стене. Теперь можно было прийти в себя, вспомнить всё, что произошло накануне.

Вспомнить оказалось несложно. Нарастающая головная боль с полной ясностью восстановила последние секунды неприятных событий. Дезире осторожно, кончиками пальцев, прикоснулась к виску, зашипела. Так и есть — запёкшаяся корка крови. Да, её ударили. Ударили не случайно, а расчётливо, преследуя определённую, пока неизвестную ей цель. А если так, то вполне возможно, что подобное проделали и с остальными. С той же Хеддой. Но зачем? К чему были все слова и уверения Абеля и старосты?

«Нас хотят как-то использовать, — не давала покоя настырная мысль. — Использовать, чтобы выжить самим, — Дезире нахмурилась. — Ну, в самом деле — не будут же нас есть. Значит, остаются работорговцы…»

Это казалось самым правдоподобным и объясняло то, почему она всё ещё жива. Хотя кому в здравом уме может понадобиться слепая рабыня? Девушка невесело улыбнулась: «Бросовый товар. Отдадут в нагрузку?»

С выяснением произошедшего и целей, хотя бы в общих чертах, было покончено. Оставалось понять — где она находится.

Дезире ощупала пол, стены — холодный металл со шляпками заклёпок. Чисто, но воздух спёртый, тяжёлый, словно помещение давно не проветривалось. Опираясь о стену, Дезире поднялась, замерла, тяжело дыша. Ноги дрожали, пот градом катился по лбу. Мир, хоть и скрытый пеленой мрака, кружился. Девушка прижалась лбом к металлу. Прохлада понемногу приводила в чувства. Голова раскалывалась, но кружение почти улеглось.

Собравшись с силами, она сделала шаг в сторону.

Сзади раздалось негромкое позвякивание.

От неожиданности девушка чуть не подпрыгнула на месте, резко обернулась, затаила дыхание. Сердце вырывалось из груди, оглушая своим стуком.

Позвякивание повторилось. На этот раз немного громче. Воображение Дезире живо нарисовало ей картину прикованного к стене скелета, на руки которого надеты браслеты с тяжёлыми ржавыми цепями. И почему именно теперь этому скелету приспичило ожить? Почему не тогда, когда она была без сознания?

— Что ты тыкаешься, как слепой котёнок? — раздался женский голос, спокойный и даже скучающий.

Дезире отпрянула обратно к стене.

— Кто здесь?!

— Слепая, что ли? — в голосе появились заинтересованные нотки.

— Да… — неуверенно ответила Дезире.

— Как же тебя занесло сюда?

— Куда сюда? Я даже не знаю, где мы.

— Диво дивное. Девки сами не знают, куда ходят. Что же вы, люди, такие беспомощные?

— Я полукровка! — с вызовом неожиданно для самой себя произнесла Дезире.

— Нашла чем гордиться, — лёгкий смешок. — В мыслях всё тот же разброд, в действиях — неразбериха.

Теперь, немного оправившись от первого шока, Дезире смогла разобрать необычную напевность говорившей. Более ни у кого она не слышала подобного говора. Ни у кого, кроме…

— Ты шивера?

Снова смешок.

— Догадливая девочка.

— Тогда что делаешь здесь?

— То же, что и ты… Ну, почти то же.

— А я что делаю? — Дезире начинала терять терпение. Ей казалось, что над ней просто насмехаются.

— Ты стоишь в уютном и полутёмном ящике, таращишься на меня и задаёшь глупые вопросы.

— Почему мы здесь? Что им надо?

— Хочешь поумнеть перед смертью? — смех смешался со звоном.

— Очень! Что это за звон? Ты прикована?

— Да, — легко ответила незнакомка, словно речь шла о чашке чая. — Иначе бы меня здесь уже не было.

Дезире опустилась на пол, скользя спиной по стене. Мало ей было насмешек со стороны Кэра или Гракха. Судьба решила напоследок сыграть особенно злую шутку — поместить её в тесном металлическом ящике в компании очередной высокомерной язвы. Про шиверов она знала не так уж и много. То были отличные воины. К ним понятие «прирождённый боец» относилось как ни к кому иному. Не обладающие особенными техническими знаниями или магическими способностями, они пошли по пути познания своего тела, сумев обрести над ним если не полный, то, несомненно, высочайший контроль. Им не было равных в рукопашной схватке. Поговаривали, что шиверы способны по собственному желанию изменять структуру своих тканей, отращивать костяные клинки, а также двигаться удивительно быстро. Сама Дезире этого никогда не видела, а потому относилась к подобным россказням с опаской, но при этом не отметала их полностью. Что ещё? Клановая система и, судя опять же по слухам, очень строгая. А ещё чтят какой-то жутко страшный кодекс, отступить от которого равнозначно смерти.

Дезире прислонилась затылком к металлу. Вот и все её знания. Негусто. Смертоносная воительница с противным характером и красивым голосом — неплохой коктейль.

— Как тебя зовут? — услышала она шиверу.

— Дезире.

— Что ж, будем знакомы, Дезире. Я Йарика.

— Скажи, Йарика, что здесь происходит? Ты вроде что-то знаешь…

Шивера хмыкнула, звякнула цепями.

— Быстра ты, девочка. Я всего лишь спросила твоё имя, но где было сказано, что за этим последует исповедь?

Дезире скрипнула зубами.

— Что хоть с нами будет? Со мной была маленькая девочка. Ей всего пять лет.

— Девочка? — протянула Йарика. — Я в пять лет могла в одиночку выйти против взрослого мужчины. Человека, разумеется. И, как видишь, до сих пор жива. Вы же беззащитны. А тех, кто не способен постоять за себя, ожидает неприятный сюрприз с печальным концом.

— Но раз ты оказалась здесь, значит, тоже не смогла постоять за себя? — чеканя каждое слово, произнесла Дезире.

— Не пытайся меня задеть. Смерть — едина для всех. Разница в том, как её принять. Ты боишься. За себя, за тех, кто был с тобой. Это слабость. Ею можно воспользоваться.

— А ты не боишься смерти?

Послышался протяжный вздох.

— Нет. Но ты этого не поймёшь.

— Почему же?

— Ты человек.

— Я…

— Неважно, кем ты рождена. Важно, кем ты стала.

— Уж, по крайней мере, не бесчувственной занудой, мнящей себя кладезью мудрости! — на одном дыхании выпалила Дезире и сама испугалась своих слов.

Ответом ей было позвякивание цепей. Такое, если бы шивера резким движением выпростала перед собой руки, натянув сдерживающие её путы.

— Эрик, правее тебя! — выкрикнул Кларк, заметив проворную тень, метнувшуюся вниз из окна второго этажа.

Паренёк выстрелил, казалось, даже не целясь. Раздался грохот, а за ним пронзительный писк. Отброшенное на кирпичное крошево существо забилось в агонии. Заряд крупной картечи превратил его голову в невообразимое месиво. Отчего-то Эрик предпочитал обрез охотничьего ружья, которое, как он слышал, некогда называли «Лупара». Откуда пришло это название, какая страна его породила, он не знал, хотя и интересовался по мере возможности. Деревянный, немного искривлённый приклад удобно лежал в руке, а покрытое всё ещё не стёршейся резьбой цевьё радовало глаз. Почти раритет, тем не менее, ружьё обладало завидной поражающей способностью.

На стены дома, на остатки мостовой и траву разлетелся целый веер крови… чёрной крови. Но тварь не спешила умирать. Она корчилась, каталась по земле, разбрасывая вокруг себя клочья плоти, и непрестанно выла. Вой пришёл на смену писку.

— Добить бы, — замедляя бег, сказал Кларк.

— Брось, некогда! — толкнул его Кэр, понуждая продолжать движение.

Теперь грайверы неотступно следовали за беглецами. Они более не таились. Над улицей повис густой вой. Твари, словно переговаривались и это, вкупе с их необыкновенной живучестью, заставляло кровь в жилах леденеть.

Эрик подстрелил ещё одного грайвера. На этот раз менее эффективно, лишив трупоеда одной ноги. Но потеря конечности не убавила у твари энтузиазма. Оставляя за собой чёрный след, она продолжила погоню.

— Их вообще можно убить?! — выкрикнул Кларк.

— Можно, но сложно. Поэтому шевели ногами! — ответил Кэр.

Эрсати понимал, что ввязываться с грайверами в бой означает лишь одно — поражение. Быстрое и неминуемое. Любители мертвечины и костного мозга поодиночке не представляли особой угрозы для вооружённого человека. Но, объединяясь в стаи, превращались в грозную силу, противостоять которой могла лишь хорошо подготовленная группа.

Внезапно впереди послышался хлопок. Он звучал немного в стороне от набережной. По всей видимости, на одной из ответвляющихся улиц. Кэр постарался сосредоточиться лишь на этом звуке. В непрекращающемся гуле легко было ошибиться, приняв за хлопок падение камня или попросту ослышаться. Но он не ослышался. Вскоре хлопок повторился.

— Там кто-то стреляет! — выкрикнул эрсати, указывая на ближайший перекрёсток.

Грайверов становилось всё больше. Первые одиночные тени словно размножились. Они лезли отовсюду: из развалин домов, канализационных люков, развороченных прямо посреди дороги глубоких рытвин, теснились и переругивались у воды, не в силах забраться по стене. Большей частью они бежали позади, следуя на приличном отдалении. Вынырнувшие перед беглецами одиночки отпрыгивали в сторону — скалясь и шипя.

— Боятся! — радостно осклабился Кларк и, ненадолго перейдя на шаг, выстрелил. Мимо. Разразившись проклятиями, бросился догонять остальных.

— Боятся, пока не почувствовали силу. Потом их будет не остановить, — крикнул ему Кэр, с опаской оглядываясь.

Действительно, твари, которые уже могли бы настичь беглецов, чего-то выжидали.

— Там у кого-то есть оружие. Это лишний шанс и для нас, — попытался пояснить эрсати.

— Самим бы унести ноги! — бросил Кларк. — Ещё в спасители набиваться…

— Некогда спорить. Я туда, — отозвался Кэр и начал отклоняться в сторону. — Самим не уйти. Догонят!

Он и сам толком не знал, почему хлопки вызвали в нём надежду, а времени на объяснения и самокопание не было. То, что они не смогут уйти самостоятельно, эрсати понял, ещё когда Гракх заметил первую тварь. О грайверах говорили разное, но всегда сходились в одном: до поры трусливые создания, они, собравшись в стаю и доведя себя до исступления, не останавливаются ни перед чем. А поодиночке они не селились.

Грайверы отреагировали на движение Кэра. Большая их часть последовала за ним. С серым отливом тела пластались в длинных прыжках, мелькали в проёмах зданий, низко стелились по земле. Город ожил, обратившись из мёртвого, недвижимого существа в скопление обезумевших голодных тварей. За любителями мертвечины тянулся стойкий запах разложения. Несмотря на широкую улицу и лёгкий ветер, он расползался во все стороны, обгоняя своих носителей, превращая проспект в подобие выгребной ямы, заполненной разлагающимися трупами.

— Чтоб тебя! — рявкнул Гракх, делая сразу три выстрела. Яркие пятна разлетелись веером, обдавая ближайших преследователей убийственным жаром. Грайверы, попытавшиеся отрезать Кэра от остальной группы, бросились врассыпную. Основная часть стаи ещё не подоспела.

Эрсати не оборачивался на спутников. Краем глаза следя за тварями, начал прижиматься к правой стороне проспекта. Он судорожно прикидывал: успеет ли выбраться на нужную улицу раньше, чем будет атакован? А в том, что трупоеды бросятся именно на него, сомнений не возникало. Одинокая фигура — лакомая добыча.

Чертыхаясь на чём свет стоит, зарккан рванулся вслед за Кэром.

— Чтоб ты сдох! — выкрикнул он, удачным выстрелом лишив особо ретивого грайвера головы. Костлявое тело даже в обезглавленном состоянии ещё какое-то время продолжало передвигаться — шатаясь из стороны в сторону, неверно переставляя конечности. В конце концов, оно всё же упало, но ещё долго дёргалось, словно под ударами электрического тока.

Кларк лишь фыркнул и продолжил бег, не меняя направления. Эрик немного замешкался и присоединился к нему.

Ани сидела на жёстком полу, обхватив руками колени. Вокруг неё было много незнакомых людей. Они то уходили, то возвращались, что-то говорили, но на неё не обращали никакого внимания. Из них всех она помнила только одного того, кого называли старостой. Он не был похож на их родного старосту, а ужасный шрам пугал и без того напуганную девочку ещё сильнее.

Она больше не плакала. Слёзы кончились, но внутри было пусто. Ани чувствовала себя одинокой и покинутой. Не понимая, что происходит, она всё же надеялась, что дверь вот-вот откроется — и появится Дезире — красивая и здоровая, как раньше. А вместе с ней придёт Хилки. Он снова будет разговаривать с хорьком, но это ведь ничего. Главное, чтобы был жив. И все остальные. Даже вредный Кэр или грубый Гракх. Ани хотела видеть их всех, даже если они снова станут нехорошо шутить.

Время шло, а никто из них так и не появлялся.

— А с ней что будем делать? — услышала Ани голос.

Отчего-то тон, каким были сказаны слова, ей очень не понравился. Она подняла голову. Почти все взгляды были обращены на неё. Девочка съёжилась, стараясь сделаться маленькой и незаметной.

— Разве есть варианты? — это говорил староста.

— Ребёнок всё-таки, — незнакомая женщина присела рядом с Ани, провела рукой по её волосам. — Жалко…

— А своих тебе не жалко?

— Все мои остались в той ночи, когда вы все сошли с ума! — огрызнулась женщина.

— Мы? — удивлённый мужской голос. — А ты? Сама же первая и бросилась на свою Сару. Или ещё раз напомнить?

— Нет, — женщина резко поднялась, руки её дрожали. — Я… можно, я её заберу себе? Она же ещё маленькая. Что им с неё? На один зуб… А я…

— Хватит! — оборвал её староста. — Это не обсуждается. Мы всё знаем, что это необходимо сделать. Нам всем неприятно, но выбора нет. Либо мы следуем договору, либо займём их место. Ты хочешь занять их место? Хочешь?!

— Нет, — женщина спрятала лицо в ладони. Послышались всхлипы. — Но они же ничего про неё не знают. Мы ничего не скажем.

— Это риск. Ненужный риск. Ты ещё молода, у тебя будут свои дети. Успокойся.

— Это всё неправильно…

Ани смотрела, как отходит плачущая женщина. Смотрела и понимала, что ни Дезире, ни Хилки, ни даже противный Кэр — больше не придут.

— Кэр, чтоб ты сдох! Что ты делаешь?! — во всю глотку орал Гракх. Он старался не отстать от эрсати, но сил не хватало.

Заркканы никогда не отличались особенной ловкостью или выносливостью. Силой — да, но когда дело касалось бега, тут механики сразу сдавали позиции. Вот и теперь он уже с трудом переставлял ноги, а за спиной слышалось приближение смердящих тварей.

— Мощь единых цехов мне в подмогу! — прохрипел Гракх. Он остановился возле покосившегося фонарного столба. — Добегался…

Лёгкие разрывались, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Уж лучше сдохнуть… — он поднял «Плевок», взглянул на индикатор заряда.

«И на десяток выстрелов не хватит».

— Серые домны, надеюсь, в ваших печах достаточно жарко для меня…

Кларк обернулся.

— Идиоты! — сплюнул он.

Кэр и Гракх скрылись в перпендикулярной к проспекту улице. Перспектива вновь остаться вдвоём с заикой несколько расстраивала, но всё перекрывало то, что основная часть серых тварей направилась именно за сошедшей с ума парочкой. А это значило, что шансы на выживание у него самого резко возрастали.

Кларк хищно улыбнулся.

— Эй, нам повезло! — крикнул он, немного сбавляя темп. — Сейчас там будет пиршество, а мы пока по-тихому свалим. Держись меня и ещё успеешь потискать не одну девку! — Кларк рассмеялся.

Эрик не поддержал его веселья. Он вообще выглядел так, словно находился в прострации. Растерянный блуждающий взгляд наводил на мысли о сильном опьянении.

Кларк нахмурился. Проку от такого помощника немного. Того и гляди сам свалится в яму или нырнёт головой через отбойник. Разве что в качестве отвлекающего маневра использовать… Но это на крайний случай.

Грайверов было около десяти. Не доходя до беглецов каких-нибудь трёх десятков метров, они остановились в нерешительности.

— Даже такой кучей обосрались! — выкрикнул Кларк и выстрелил. В отличие от Эрика, он не питал слабости к раритету и, пусть убойному, но всё же пережитку прошлого — такому, как лупара. Короткоствольный шотган фабричного изготовления, без марки и номеров — вот его выбор. Удобство прежде всего.

Несмотря на приличное расстояние, одна тварь опрокинулась навзничь, однако тут же резво вскочила. Остальные, ворча, немного отступили.

— Мы их сейчас покрошим в мелкий порошок! — хлопнув Эрика по плечу, сказал Кларк. — А ну, не зевай!

Парнишка рассеянно осмотрелся, сглотнул. Но обрез поднял, выстрелил. Ещё один грайвер отлетел в сторону, ударился об отбойник.

— Как по мишеням, — засмеялся Кларк. — Нам везёт! То с десятка метров в молоко, а тут как пошло…

Внезапно до его слуха донёсся осторожный скрежет. Он взглянул в сторону канала, да так и замер. Через бордюр медленно переваливалось серое тело. Короткие когти скрежетали по камню.

Поняв, что обнаружено, существо зашипело. Слева и справа от него тут же появились новые твари. Они не таились, лезли настырно, не сводя глаз с тёплых и ещё живых кусков мяса. Длинные языки, подобно змеям, метались в ощеренных пастях.

— Твою мать! — прошептал Кларк и выстрелил в первое существо, но это уже не могло остановить или напугать остальных.

Они бросились в атаку почти одновременно, но всё же недостаточно слаженно.

Раненная Кларком тварь отлетела назад, перевалилась через отбойник и рухнула вниз, попутно столкнув только показавшегося собрата.

Внезапно на улице, куда свернули Кэр и Гракх, послышался грохот.

Эрик, казалось, превратился в робота. Не обращая внимания ни на что, он быстрыми выверенными движениями перезаряжал обрез, но всё равно катастрофически не успевал. К нему уже мчались два грайвера. Когти скрежетнули по мостовой, и серое тело взвилось в затяжном прыжке. Раздался выстрел.

Кларк вздрогнул, отступил на шаг. Бросил взгляд туда, где недавно стояли такие удобные мишени. То ли воодушевлённые подкреплением, то ли испуганные взрывом, а ничем иным грохот быть не мог, твари неслись в их сторону. До столкновения оставались считанные секунды, после которых надеяться на спасение было бы чистой глупостью.

Времени на раздумья не оставалось.

Подбитый Эриком грайвер поднимался. В развороченной груди зияла сквозная дыра, но даже она не смогла остановить чудовище. Вторая же тварь миновала свинец, вцепилась парнишке в руку. От боли его пальцы разжались и выпустили ружьё. Эрик побелел, но не проронил ни звука. Левой рукой он нашарил на боку нож, выхватил и, что было сил, вогнал твари в глаз.

Кларк издал пронзительный вопль, попытался помочь Эрику, но руки ходили ходуном, мешая нормально прицелиться.

Через отбойник перебралось ещё трое грайверов. Двое метнулись к отбивающемуся парню, один — к нему.

Эрик закричал.

Паника навалилась неподъёмной тяжестью. Кларк отчётливо понял, что если сейчас не побежит, то уже никогда не сможет больше бегать. Вообще ничего не сможет. Он выстрелил, но промахнулся. Следующее нажатие на спусковой крючок вызвало лишь негромкий щелчок. Кларк отбросил ружьё прочь и побежал. Уже разворачиваясь, он заметил, что Эрик стоит на коленях. Одноглазая тварь с остервенением мотала окровавленной головой из стороны в сторону, словно пытаясь оторвать добыче руку. Ещё одна вцепилась парню в бедро. А третью он всё ещё сдерживал перед собой, полосуя её морду ножом.

Кларк бежал не вдоль по проспекту, а через него, направляясь к разрушенным зданиям. Спастись от разъярённых чудовищ в скорости он не надеялся. Оставалось одно — попытаться спрятаться.

— Стой! — услышал он надрывный стон Эрика, но даже не обернулся. В голове металась лишь одна мысль: «Спастись».

Уже у самых развалин Кларк почувствовал в ноге резкую боль. Вскрикнув, он полетел наземь. Острое каменное крошево вперемешку с каким-то металлическим мусором врезалось в тело, полосуя кожу. С трудом удерживая ускользающее сознание, он обернулся. Сквозь дрожащее кровавое марево проступили очертания грайвера. Тварь вцепилась ему в ногу и с жадностью рвала плоть.

Боль стала невыносима. Кларк попытался лягнуть падальщика, но тот не обратил на это никакого внимания. Елозившие по земле руки наткнулись на увесистый булыжник. С громким криком Кларк извернулся и обрушил камень на голову твари. Грайвер издал булькающий звук и ненадолго выпустил добычу. Этого оказалось достаточно, чтобы вырваться из смертоносных объятий.

Оставляя за собой кровавый след, Кларк пополз вперёд. Он прогонял мысли о том, что за спиной умирает Эрик. Старался не думать, что полтора десятка, если не больше, алчущих взглядов могут упираться ему в спину. Но это жгло и гнало дальше. Каждое мгновение он ожидал новой боли, нового нападения.

Перед глазами уже маячила полуразбитая витрина какого-то магазина, когда оглушённый им грайвер вновь пришёл в себя и возобновил охоту. Почему тот был в одиночестве, Кларк не знал, да и не хотел знать. От одной твари ещё можно было спастись, а мысль об этом добавляла злости, которая немного прогоняла панику. Эрик на отлично исполнял свою роль по отвлечению тварей. Не воспользоваться этим казалось Кларку преступлением.

Он уже переваливался через витрину, когда за ногу снова схватили. Кларк задохнулся от боли. Когти грайвера — кривые и грязные — глубоко погрузились в плоть, а потом дёрнули вниз. Раздался треск рвущейся ткани, фонтаном брызнула кровь. Тварь оскалилась, языком ловя алые капли.

Кларк непроизвольно взмахнул руками. Он уже ничего не видел, ничего не соображал. Тело била крупная дрожь. Надежда на спасение растворилась в предсмертной агонии. Кларк чувствовал, как костистое тело чудовища подтягивается по нему, вонзая в него свои когти. Каждый новый укол заставлял снова вскидываться, пытаясь вырваться. Но каждая следующая попытка становилась всё слабее. Наконец он ощутил непередаваемый смрад прямо над собой. Желудок подскочил к горлу. Запах застарелой, проникающей во все поры гнили душил, сводил с ума.

Кларк в последней попытке дёрнулся в сторону, его руки с лёта ударили в шатающуюся раму витрины. Послышался громкий звон, сверху упало что-то тяжёлое и тут же разлетелось осколками. Пелена смрада почти тут же отступила. Не развеялась полностью, но отступила. Кларк жадно вздохнул.

«Не лежать… не лежать…» — пульсировало в мозгу.

Зрение возвращалось, однако голова кружилась страшно. Стоило немного приподняться, как мир пускался в пляс.

Кларк действовал почти механически. Он столкнул с себя холодное тело грайвера. Свалившееся сверху стекло практически полностью перерезало тому шею. Эдакая гильотина.

Этот метод казни был вновь введён некоторыми оседлыми поселениями. Чаще всего он применялся к ворам. Причём голову отрубали крайне редко. По сути, вору давался шанс на исправление. После первой доказанной кражи преступника лишали руки. После второй — ноги. И так до тех пор, пока человек не одумывался, либо не превращался в обрубок, у которого практически не было шансов выжить.

Кларк чувствовал себя чудом уцелевшим вором. Со стоном он окончательно перевалился через витрину и упал на усыпанный осколками пол. Замер, прислушиваясь. До него доносились невнятные звуки. То, что это были не шаги, — казалось очевидным, а всё остальное его не волновало.

Кларк боялся поверить в своё счастье. Конечно, ему ещё предстояло затеряться среди развалин, остановить кровотечение и вообще найти способ вернуться в общину, но это будет позже.

Превозмогая боль и головокружение, он приподнялся на руках, выглянул на улицу. Открывшееся зрелище окончательно вывело из равновесия. Руки разъехались в стороны, голова ударилась о жёсткую плитку. Его вырвало — болезненно, с кровью.

Проспект превратился в вырванную из ночных кошмаров столовую. Всюду виднелись пятна крови, клочья одежды. Но от тела Эрика не осталось почти ничего. Грайверы, огрызаясь друг на друга, рвали то, что уже с трудом можно было назвать человеческой плотью. Рвали и тут же отправляли себе в рот. Осквернители могил пировали и так этим увлеклись, что позабыли о второй добыче. А возможно, просто оставили её на потом…

Кэр слышал ругань Гракха, слышал его топот за своей спиной. Не хотелось себе признаваться, но выбор зарккана был приятен. Можно сколько угодно тешить себя мыслями о собственной неординарности и прозорливости, но если ты один, то получить должное этому подтверждение крайне сложно. А Кэр любил чувствовать себя правым — всегда и везде, в любой ситуации.

Но теперешняя ситуация настораживала. Улица впереди заканчивалась тупиком. И создан он был не под действием сил природы или обрушений, а целенаправленно — руками людей, хотя и давно. Тупик представлял собой нагромождение остовов машин. Они перекрывали улицу по всей ширине и в высоту достигали примерно полутора метров. Не такое уж и большое препятствие, если подумать, вот только было в нём что-то схожее с теми машинами, что замерли у моста.

Внезапно шаги за спиной стихли. Кэр, немного сбавив темп, обернулся.

— Зараза! — прошипел он, видя, как Гракх готовится драке. — Не стой, с ними не справиться! — выкрикнул он.

Но зарккан лишь отмахнулся.

Эрсати остановился в нерешительности. Преграда была от него в десятке метров и сулила хоть малую, но защиту. Более того, где-то здесь и звучали услышанные им выстрелы. Вот только теперь стрелка не было видно. Хотя этому можно было не удивляться. На его месте Кэр и сам бы не очень спешил показываться незнакомцам, тем более преследуемым пожирателям мертвечины.

«И почему я должен всех их вытаскивать? — раздражённо думал он, направляясь к Гракху. — Неймётся, что ли? Или шило в заднице?»

Со стороны проспекта донеслись выстрелы. Губы Кэра растянулись в кровожадном оскале. Что ж, в одном он уже точно оказался прав: продолжать беготню не следовало. Оставалось дождаться ответа на вопрос — верно ли он сделал, что повернул сюда? На долгое ожидание рассчитывать не приходилось. Грайверов слишком много — десятка три, не меньше.

Эрсати сощурился, вспоминая, сколько патронов у него осталось. Если он не ошибался, то всего ничего — по пять в каждом пистолете. Никакой перезарядки, никаких запасных обойм. Значит — девять тварей и один патрон себе. Конечно, если на то останется время…

В тот самый момент, когда грайверы изготовились к атаке: первые из них ненадолго припали к земле, а потом с воем и рычанием рванули к вожделенной добыче — над улицей разнёсся крик. Он не мог принадлежать человеку и больше походил на рёв, а звучал, судя по всему, из-за оставшейся за спиной преграды.

— Лежать!

Кэр, который в тот момент почти достиг Гракха и не сводил взгляда со скалящихся тварей, опешил. Опасаясь удара в спину, он поборол в себе желание обернуться.

Твари на крик не обратили никакого внимания. Длинными прыжками преодолевая последние метры, они, казалось, не видят и не слышат ничего, кроме ожидающих своей участи жертв.

— Лежать!

Крик прозвучал громче, чем в первый раз. Кэр более не сомневался. Он бросился на зарккана, повалил его на землю. Воздух над головами наполнился шипением. Раздался взрыв. Горячая волна подхватила путников, подняла и с силой швырнула на асфальт.

Кэр попытался сгруппироваться, прикрыл голову руками. Его протащило, словно по крупной тёрке. Несмотря на то, что толстая кожа весьма успешно защищала тело, было жутко больно. В ушах стоял писк, глаза забились пылью. Пошатываясь из стороны в сторону, он встал, с трудом разлепил веки. Голова раскалывалась. Кэр провёл по лицу рукой, та стала красной от крови.

— Гракх!

Он всё ещё нетвёрдо стоял на ногах и потому не рисковал пускаться на поиски. Кругом валялись куски земли и асфальта. Всего в нескольких шагах виднелось развороченное тело грайвера — неестественно выгнутое, присыпанное чёрной крошкой. Эрсати усмехнулся, однако в следующее мгновение тело дёрнулось.

— Что же ты не сдохнешь никак?! — выкрикнул Кэр и направил на тварь единственный пистолет. Второй он выронил во время взрыва.

— Чтоб ты сдох! — послышалось из-под тела. — Кэр, я знал, что тебе нельзя доверять, но не до такой же степени…

Эрсати опустил оружие, улыбнулся. Тело грайвера сползло в сторону, и на его месте показался зарккан — пыльный, злой, но не потерявший себя.

— Ну, что стоишь? — проворчал он. — Меня завалило, помогай! И вообще — что это всё было?

Кэр пожал плечами, подошёл к Гракху, склонился над ним. На ногах зарккана лежал кусок столба. Металл был сильно изъеден ржавчиной, но вес всё ещё имел немалый.

— Чёрт его знает, но помогло. Смотри — ни одной твари. Разбежались. Погоди… — он помедлил. — Мне показалось, или перед взрывом кто-то кричал?

— Кричал, чтоб ты облез! Ты можешь говорить и руками работать?

— На раз-два, — сказал Кэр, хватая столб с одной стороны. — Р-а-а-з…

Кусок металла не сдвинулся с места.

— Нужен рычаг, — опускаясь на корточки, сообщил эрсати. — Извини, но иначе никак. Подождёшь, пока поищу?

— Нет! Пойду гулять! — морщась, ответил Гракх.

— Ну, мало ли…

Кэр осмотрелся. Несмотря на царящий вокруг беспорядок, ничего подходящего, что можно было бы использовать в качестве рычага, он не увидел. Улица превратилась в перепаханное поле, но его урожай не радовал.

— Помогу, — послышался знакомый рычащий голос.

Кэр резко обернулся, вскинул пистолет. Он уже догадался, кто стал причиной взрыва. Гракх, который сумел сохранить своё оружие, тоже насторожился, поднял «Плевок».

— Не стрелять, не сделаю плохо. Выхожу.

— Ждём с нетерпением! — крикнул в ответ зарккан.

Из-за баррикады раздался металлический лязг, скрежет, а потом над верхними крышами автомобилей показалась голова: круглая, заметно крупнее человеческой, абсолютно лысая. Лицо лишь отдалённо походило на человеческое: пара глаз и ушей, нос, рот… Но совершенно иные пропорции. Словно бы неведомый творец во время создания очередного своего творения был пьян или попросту решил пошутить.

— Откуда здесь взяться вурсту?! — ошарашенно проронил Гракх. — Клянусь станками родительских цехов, если этот город не наполнен сюрпризами!

Между тем, существо перемахнуло через баррикаду и, не тратя времени на разговоры, направилось к зарккану. Выглядел незнакомец очень внушительно. Не менее двух с половиной метров роста, широкие плечи, коричневая кожа, под которой перекатывались бугры мышц. Руки, начиная от ладоней и до плеч, покрывал витиеватый узор из шрамов. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: нанесены они давно и умышленно. Одеждой незнакомцу служило нечто вроде тонкого костюма, а вернее — скафандра без рукавов. Из плотной чёрной ткани, с множеством карманов и широким поясом, на котором болталось четыре гранаты и широкий нож, походивший на вытянутый лист крапивы. На ногах высокие — до колен — сапоги.

Гракх следил за вурстом настороженно, не опуская «Плевка».

Четырёхпалые руки ухватились за кусок столба и с лёгкостью отбросили его в сторону, словно он был сделан из бумаги.

Зарккан вздохнул с облегчением, пошевелил ногами.

— Вроде бы переломов нет, — сказал он и попытался встать. Ноги отозвались резкой болью. — Ох… а может, и есть…

— Надо идти, — протянул руку вурст. — Опасно.

— Кто ты такой и что здесь делаешь? — спросил Кэр.

— Объясню позже. Надо идти. Опасно.

— Он прав, Кэр, — сказал Гракх. — Как думаешь, надолго эти твари нас покинули?

Эрсати хмыкнул, убрал пистолет в кобуру.

Дезире несколько раз проваливалась в беспокойный сон. Даже не сон — забытьё, в котором её вновь мучили кошмары. На этот раз не было чётких картин, всё представлялось тягучими образами. Они заполняли сознание, заполняли окружающий мир. Безудержное буйство красок, от которого кружилась голова, сменялось спокойными пастельными тонами, которые, в свою очередь, набухали алым, начинали кровоточить. И тогда кровь заливала всё вокруг. Она попадала на кожу и жгла, словно была раскалённым металлом. Дезире корчилась и стонала, но кровь прожигала насквозь, затрагивала не только тело, но и сущность куда более тонкую. Девушка знала, что спит, но не могла проснуться, не могла вынырнуть из цепких объятий алого кипящего пекла.

Из очередного забытья её вырвал громкий, разрывающий барабанные перепонки скрежет. Дезире вздрогнула, ударилась головой о стену.

— А ты забавная, — услышала она мелодичный голос, который успела возненавидеть. — Что, кошмары замучили?

Дезире не ответила.

— Кошмары мучат тех, у кого нечиста совесть. Судя по тому, как они неравнодушны к тебе, твоя совесть мечется, как в клетке, — лёгкий смешок. — Что так вытянулось лицо? Прямо в точку?

Дезире хотела провалиться сквозь землю, сгореть от стыда, исчезнуть… Да, её совесть действительно была нечиста. Ещё как нечиста. Но девушка могла поклясться, что кошмары приходят не из-за случившегося на заводе. Усталость, страх, переживания за судьбы дорогих ей людей… всё, что угодно, но только не завод. Его она постаралась похоронить глубоко внутри себя, иначе чувствовала: от посыпания головы пеплом и самобичевания до сумасшествия — один шаг. Короткий шаг!

Потянуло прохладой. Девушка глубоко вздохнула. Свежий воздух казался сладким по сравнению с той затхлостью, что висела в камере. Так же сильно, как дышать, хотелось пить, но просить о чём-то своих мучителей Дезире не собиралась. Она потеряла счёт времени, но отчего-то казалось, что на улице уже или вечер или ночь.

О пол что-то звякнуло.

— Рекомендую поесть, — послышался мужской голос. — Рогатая, это, прежде всего, касается тебя. Другого шанса не будет.

— А ты не поможешь мне? — елейным голосом попросила Йарика. — Сам видишь, я в цепях. Мне даже не дотянуться до этих мисок.

— Захочешь — дотянешься, — усмехнулся незнакомец. — Староста всех предупредил, какой ты можешь быть стервой. И не мечтай, что кто-то подойдёт к тебе.

— Только не говори мне, что боишься хрупкой девушки. Или ты только с виду мужчина? А по малой нужде ходишь сидя…

— Заткнись! Не надейся, что сможешь вывести меня из себя.

— Скучный ты, — вздохнула Йарика. — Забирай свои помои, мы не будем есть.

Дезире, которая слушала перепалку вполуха, встрепенулась. Есть она не хотела, но вот пить… И вообще, с какой стати эта девица взялась решать за них двоих? Девушка открыла рот, чтобы высказаться, однако было уже поздно. Мужчина, видимо, не посчитал нужным дождаться её ответа. Судя по шуму, он решил забрать то, что принёс.

— Нет! — заставила себя выкрикнуть Дезире. — Оставьте!

Шум прекратился буквально на мгновение. Наверное, мужчина отвлёкся на неожиданный выкрик. А затем раздался звон цепей и тут же за ним хрип. Этот звук был ей знаком. Более того, она почувствовала, как на неё падают тёплые капли, словно в камере что-то распыляли.

— Сука… — прохрипел мужчина и, судя по звуку, упал на колени.

Снаружи послышались взволнованные голоса.

— Что там!

— Вот зараза…

— Кажется, она завалила Криса.

— Что?!

— Сам посмотри! Только осторожно.

— Эй, не двигаться! Даже не дышать, суки!

Дезире на всякий случай замерла.

— Я что сказал?! Убери от него руки! Убрать руки! Пристрелю! Так, теперь назад. Я сказал: назад! К стене! Мордой в пол!

В голосе кричащего слышались панические нотки. Дезире знала, что в таком состоянии люди способны на всё, что угодно. Она сжалась в комок, каждое мгновение ожидая выстрела или удара.

— Не подходи к ней! Вытащи Криса — и всё. Я держу её на мушке.

— Но…

— Завтра с ними разберутся. Крис сам виноват. Староста не зря предупреждал.

— Твою мать, её же обыскивали! Чем она его?

— Вытаскивай! Языком потом будешь. Вроде ногой задела…

Дезире услышала плохо сдерживаемые ругательства и шорох оттаскиваемого тела. Что-то бренчало, что-то скрежетало по полу.

— Не поднимать морду!

— Надо бы её отделать!

— Себе дороже выйдет. Что действительно надо было сделать, так сразу её пристрелить. Тоже мне — деликатес! Тогда троих голыми руками, теперь Крис. Сколько ещё будет?

— Нисколько. Завтра избавимся. Но на будущее знать будем.

— Смотри — как бритвой…

— Вот гадина! Правду говорил староста — они умеют только убивать. Уже подыхать пора, а она всё не успокоится.

— Ладно, давай закрывать, пока ещё что-нибудь не случилось.

Вновь послышался скрежет, и приток свежего воздуха оборвался.

Дезире сидела, боясь шелохнуться. Ей казалось, что всё вокруг залито кровью и стоит сделать хоть движение, как она непременно вляпается в склизкую лужу.

— А ты молодец, — услышала она голос Йарики.

— Почему? — свой собственный голос казался мышиным писком.

— Я всё думала, как заставить его отвлечься, а то пялился на меня. Ты вовремя подгадала с вопросом.

— Я не спрашивала, а просила.

— Какая разница? Ещё одним меньше.

— Я пить хочу.

Признаваться в своей слабости было стыдно. Тем более после того, как только что рядом умер человек. Пусть даже бандит.

— Пить? — рассмеялась шивера. — Тут целая лужа.

Дезире передёрнуло.

— Здесь есть вода? — почти умоляюще спросила она, зная, каким будет ответ.

— Конечно! Только немного солоноватая и чуть более густая.

— Нет, спасибо…

— А зря. Странно, что ты всё ещё не избавилась от брезгливости. Мы не в тех условиях, чтобы выбирать. Хочешь бороться — имей на то силы. Используй всё, что можно и не оборачивайся. Если этого не сделаешь ты — сделает противник. И уж будь уверена, он не станет маяться муками совести или воротить нос от вида крови. Будь сильна! Слабость наказуема.

— Прости, но не всем быть сильными. Я химик — не солдат. Я не привыкла убивать. И… я не хочу убивать. Хочу заниматься тем, что мне нравится, что умею делать. Чтобы вокруг не умирали дорогие мне люди, чтобы…

Девушка больше не могла говорить. Её душили слёзы.

— Так или иначе, но завтра всё кончится. У тебя ещё есть время обдумать мои слова…

Они сидели в подвале. Широкая металлическая дверь была закрыта наглухо и заблокирована с внутренней стороны. Закреплённый на массивной металлической раме фонарь тускло освещал помещение: выложенные кирпичом стены, плесень и сырость, кучи какого-то полусгнившего мусора и останки деревянной мебели.

— Пивной бар! — осматриваясь, заключил Кэр.

— А как думаешь, могло… — глаза Гракха загорелись.

— Нет, вряд ли. Если только их погреб до сих пор наглухо задраен, в чём я сильно сомневаюсь.

— Чтоб сдох! Хоть бы глоток.

Зарккан передвигался самостоятельно, но медленно, сильно припадая на одну ногу.

— Ты сидел здесь, когда услышал стрельбу? — спросил Кэр.

Вурст кивнул. Он разгрёб сваленные в кучу вещи. Как оказалось, не всё из них было мусором. Рама, с которой светил фонарь, оказалась частью знаменитого бронекостюма.

— Клянусь первородными цехами! — забыв о боли, воскликнул Гракх. — Он работает?

Вурст отрицательно покачал головой:

— Сломан.

— Всё равно вещь! Как же вы… в общем, как вам удалось создать такое и проиграть войну?

Кэр опередил вурста.

— Так и вы, Гракх, тоже не дети. Кто удачнее всех вжился в этот мир? Кто объединял технологии всех рас? Не вы ли? И что? Сейчас там же, где и все остальные.

Зарккан заворчал, отвернулся, рассматривая покрытые грибком стены.

— Всё потому, что делали всё сообща, — продолжал Кэр. — Вместе пришли. Почти в одно время. Разница была незначительная. Вместе осваивались, растекались по миру, проникались его идеями, делились своими. А потом бах! Что-то пошло не так. Ты знаешь, как я презираю этот мир и тех, кто решил поставить чудовищный эксперимент, благодаря которому все мы здесь. Люди и без нас не могли ужиться в своём мирке. Что уж говорить о странных пришельцах? Думаю, что первая эйфория быстро сменилась подозрением, а потом и неприязнью. Но были и те, кто понимал всю выгоду, которую можно вынести из мирной жизни. Как там говорилось в древности… Благими намерениями вымощена дорога в ад? Ну, или вроде того. Вот мы и получили. Не ад, конечно. Но на чистилище вполне потянет.

— Утомил ты меня, — поморщился Гракх. — Болтаешь, как баба на деревенском рынке. А по сути ничего не сказал, — он уселся на опасно скрипнувший стул. — Кстати… Меня зовут Гракх, этот говорливый тип — Кэр. Благодарим за помощь! Хоть и такую громкую…

— Рурк, — пророкотал вурст. — Свободный наёмник.

— Ну да, как будто бывает иначе, — скривился эрсати. — Ты обещал рассказать — кто ты и как тут оказался.

— Рассказал.

— Когда это?

— Сейчас.

— Я понимаю, что краткость — сестра таланта, но не всегда. Поверь. Не в нашем случае. Я знаю, что тебе трудно говорить, что любой из наших языков для тебя чужд и болезненно воспроизводится гортанью. Но всё же…

Вурст тяжело вздохнул, будто собирался не рассказывать историю, а в одиночку разбирать перекрывающую улицу баррикаду.

— Давай так — ты будешь говорить, как можешь, а мы потом уточним, если что не поймём. Договорились?

Рурк кивнул.

— Наняли девять дней назад. Охранял группу людей. Куда идти — не сказали. Зачем идти — не сказали. Платили хорошо. Здесь попали в засаду. Двое ушли лечиться. Мы остались. Все умерли. Я выжил. Спрятался. Ждал. Слышал выстрелы, стрелял. Встретил вас, помог.

Вурст замолчал, выжидательно уставился на собеседников.

— Чтоб я облез, — прочистил горло Гракх. — Я ничего не понял.

— Давай по порядку… — сказал Кэр. — Вы были в дороге девять дней, так?

Утвердительный кивок.

— Не спрашиваю, откуда вышли, — это пока неважно. Я так понял, что кем были твои наниматели, ты не знаешь.

Снова кивок.

— Сколько их было?

— Пять.

— То есть ты сопровождал пять человек. Хорошо…

— Ещё один охранник.

— Что?

— Я и другой охранник.

— Был ещё один охранник?

— Да.

— Тоже вурст?

— Нет, демон.

— Ничего себе, — Кэр взглянул на Гракха. — Недешёвое себе выбрали сопровождение.

— Такую убойную связку просто так не нанимают. Ты точно не знаешь, куда они шли?

Рурк покачал головой:

— Если бы знал — не сказал. Контракт.

Зарккан фыркнул.

— Хорошо, — продолжил Кэр. — Какого чёрта вам понадобилось в этих руинах? Ладно, мы — набитые навозом ослы — повелись на сказки.

— Попрошу не обобщать, — встрепенулся зарккан. — Я себя ослом не считаю!

— Ну да, ты всё знал, но тактично молчал. Вот и дальше молчи.

— Нет, — сказал Рурк. — Направили сюда. Показали дорогу.

— Кто?! — Кэр затаил дыхание.

— Люди. На востоке. Полдня пути.

— Дай угадаю… Их немного. Недавно подверглись нападению. Живут в недостроенном автомобильном заводе. Старосту зовут Петром.

Кэр готов был поклясться, что в чуть раскосых глазах вурста мелькнуло удивление.

«В точку!»

— Это что же получается? — лицо Гракха вытянулось. — И их тоже привели сюда эти ублюдки? Значит, всё же ловушка?

— И, похоже, что хорошо отработанная. Вот только зачем всё это?

— Мощь единых цехов мне в подмогу! — зарккан вскочил на ноги, принялся расхаживать взад и вперёд. — Я выдавлю глаза их старосте! А Абеля… как его… ван Рейна утоплю в канале. Хочу увидеть, как этот шакал будет давиться отравой!

— Уже и нога не болит? — ухмыльнулся Кэр. — Послушай, Рурк, а сюда вы попали по мосту? Недалеко отсюда, перекрытый с одной стороны. Там ещё куча машин.

Вурст задумался.

— Мост, — наконец, кивнул он. — Не перекрыт — обвалился. Трудно идти. Один сорвался. Ушёл лечиться.

— Слышишь, инквизитор, оказывается, есть и другая дорога.

Гракх с силой пнул стул, на котором недавно сидел. Несчастный предмет мебели разлетелся в щепы.

— Я так понимаю, что сорвался кто-то из нанимателей, — продолжил Кэр. — Кстати, ты же сказал, что они знали дорогу. Зачем тогда вам понадобилось спрашивать её?

— Сбились, — пожал плечами Рурк.

— А где демон? Неужели съели?

— Нет. Ушла с раненым.

— Ушла?! — переспросил Гракх. Оказалось, что он тоже всё ещё слушает.

— Да.

— А что, говорят, у шиверов девки огонь! А, Кэр? Не смотри, что рогатые — с живого не слезут! Ну и с виду ничего. Получше многих, с кем ты спал.

Зарккан веселился. Вся злость слетела с него без следа. Однако эрсати не разделял такой радости.

— Похоже на то, — произнёс он, — что и вы, и мы — стали жертвами обмана. Я не знаю, зачем им заводить нас в логово грайверов. Но очень хочу это узнать. А ещё… ещё хочу узнать, что случилось с теми, кого мы оставили в общине?

Гракх перестал смеяться так резко, словно подавился.

— Зачем тебе эта дура?! — не унимался Кэр. — Сколько она весит? Да и патронов не напасёшься. Или у тебя с собой целый арсенал на колёсах? На своём же горбу придётся нести.

— Огневая поддержка, — сказал Рурк. Он не обращал внимания на возмущения эрсати, что выводило последнего из себя.

— Какая к чертям поддержка?! Ты сам сказал, что до моста порядка километра. Так?

Вурст кивнул.

— А раз так — нам надо добраться до него минут за шесть-семь. Не больше. Я не уверен, что у нас будут даже эти минуты. Если станем стрелять направо и налево, то точно не будет.

— Четыре с половиной килограмма пулемёт. Десять — патроны. Не критично.

— Ну да, а ещё ружьё, тоже с патронами. Пистолет… что ещё? И в чём всё это нести? В зубах? У тебя ни разгрузки, ничего. Рурк, пойми меня правильно. Бросать оружие — это плохо и крайне неразумно. Но в другой ситуации, сейчас у нас нет выбора. Выбраться сможем только налегке.

— Не критично, — не повышая голоса, повторил вурст.

— Отстань от него, Кэр, — вступился Гракх. — Ему двадцать лишних килограммов не помеха. Проблема не в этом.

— А в чём?!

— Ты же знаешь его специализацию. Знаешь, почему часто берут связку из вурста и шивера.

Кэр осёкся.

— Чтоб я сдох! А ты на пулемёт взъелся.

Эрсати взглянул на вурста. Тот склонился над бронекостюмом, что-то ища в его недрах. Казалось, здоровяка нисколько не заботят споры свалившихся на голову попутчиков, возомнивших о себе не бог весть что. Он делал то, что умел, чем жил. И не собирался слушать ни чьих советов.

— Как же мы тогда? — спросил Кэр.

— Неужели великий Кэр не знает что делать? — усмехнулся Гракх. — Молчу, молчу… Он прикрытие, но не нападение. Без костюма не сможет бежать наравне с нами.

— А костюм совсем мёртв?

— Совсем. Погорела вся проводка и электроника. И это только то, что видно без глубокого осмотра. Это больше не знаменитый бронекостюм вурстов, а так… — он махнул рукой. — Хотя оставлять всё равно жалко. Мне бы мою мастерскую. Эх…

Между тем, Рурк закончил поиски и теперь стоял с рюкзаком в руках. Тот походил на ранец: прямоугольный, из плотного, держащего форму материала, с металлическими уголками.

— А ты говорил — в зубах нести, — сказал Гракх, наблюдая за действиями наёмника.

Вурст уложил в ранец несколько мягких коробов. Затем несколько магазинов разного размера — по всей видимости, одни для ружья, другие для пистолета. Всё это разместилось в специальных отсеках. Ещё по паре магазинов нашли своё место в карманах скафандра.

— Рурк, а чем это ты нас там так грохнул? — спросил Кэр.

— Грохнул?

— Ну да. Это же не гранаты. У тебя осколочные, так ведь?

— Осколочно-фугасные.

— Тем более. Нас бы всех там посекло. Так чем?

— Больше нет.

— Чего нет?

— Ничего нет. Заряды кончились.

Кэр закатил глаза.

— А осколочных нет?

— Нет.

— Плохо. Можем сами под свои же осколки попасть… — внезапно эрсати изменился в лице. — Слушай, а что ты там говорил про мост?

— Обвалился. Трудно идти.

— Это хорошо…

— Чего задумал, умник? — спросил Гракх.

— У нас есть шанс, — задумчиво произнёс Кэр. — Мы взорвём мост. Тогда получим фору и сможем оторваться. Но это значит, что гранаты мы должны сохранить до моста.

— Думаешь, на той стороне грайверов нет?

— Не знаю. Не было же там, где мы шли.

— Разумно… — зарккан почесал бороду. — Но проблема остаётся — до моста надо сначала добраться.

— Готов, — пророкотал Рурк. — Идём. Скоро темно — смерть.

В руках он держал пулемёт с пристёгнутым коробом. Ещё один короб он каким-то образом пристегнул к предплечью левой руки. За спиной висел ранец, из-за плеча выглядывал приклад ружья, на левом бедре кобура с пистолетом. Вурст дважды подпрыгнул — металлических звуков не было.

— Чувствую себя пацаном, — пробубнил Гракх, беря наизготовку «Плевок».

— Уж лучше пацаном, чем куском мяса в зубах тех тварей, что ждут наверху, — сказал Кэр.

— Думаешь, ждут?

— Я не думаю, — эрсати передёрнул затворы пистолетов. — Я знаю.

— Тоже верно.

Первым по лестнице поднялся Кэр. Нависающий над ним Рурк вытащил лом, которым была заблокирована дверь. Толкнул её. Тишину разрезал тонкий скрип. Эрсати поморщился, проклиная несмазанные петли. На улице никого. В нескольких метрах правее виднелась баррикада. Троица, стараясь ступать тихо, выбралась из подвала. Сквозь прорехи в баррикаде было хорошо видно, что творится за ней. Воронка примерно в метр диаметром отчётливо выделялась на чёрно-зелёном фоне. Вокруг расплылись влажно поблёскивающие в лучах заходящего солнца кляксы.

— А где трупы или раненые? — шёпотом спросил Гракх.

— Они пожирают своих раненых, — так же шёпотом ответил Кэр.

По очереди, не отрывая напряжённых глаз от улицы, они перелезли через нагромождение машин. Проржавевший металл гнулся и стонал под тяжестью неповоротливого вурста. Эрсати каждое мгновение ожидал услышать знакомый вой или увидеть оскаленные пасти, увенчанные гребнями головы. Но пока город не подавал признаков «жизни».

Они старались прижиматься к домам. Тени с каждой минутой становились всё гуще, вот только могло ли это помочь в противостоянии существам, которые видят ночью чуть хуже, чем днём, — оставалось вопросом.

Попытка идти сквозь дома сразу же увенчалась неудачей: большинство из них находилось в столь плачевном состоянии, что представлялило собой непроходимые завалы из мебели и элементов самих домов.

Почти каждый шаг вурста сопровождался хрустом. Мелкие камушки превращались под его ногами в пыль.

Добравшись до проспекта, Кэр осторожно выглянул из-за угла.

— Чисто, — прошептал он. — Рурк, ты задаёшь темп, показываешь дорогу.

Вурст кивнул и двинулся вдоль проспекта. Наёмник выглядел очень внушительно, но сейчас эта внушительность играла против него, сводя практически на нет любую попытку маневра.

Они прошли около полутора сотен метров, когда впереди послышалось какое-то ворчание и рык. Путники насторожились. Останавливаться очень не хотелось. Конечно, ещё был вариант обходного пути, но сколько времени он мог занять — не знал никто.

Троица приближалась к шуму, а вскоре стал виден его источник. Точнее — несколько источников. За сильно осевшим на колёсах автобусом виднелось пятеро грайверов. Они кружили возле канализационного отверстия, пытаясь что-то из него достать. Люк валялся тут же и, судя по белёсым отметинам когтей, пострадал первым. Твари совали морды в чёрную дыру, но каждый раз с визгом отпрыгивали, словно снизу их кто-то или что-то било. Занятые своим делом, они совершенно не замечали, что происходит вокруг.

Кэр было двинулся дальше, намереваясь обойти грайверов по дуге, чтобы ненароком не привлечь их внимание. Однако у Рурка оказались на этот счёт свои соображения. Он положил руку на плечо эрсати, чуть заметно сжал, потом ткнул в сторону люка, показал что-то на пальцах. Кэр нахмурился. Он понятия не имел об условных сигналах наёмников и, что хотел сказать вурст, — не понял. Но спорить и спрашивать не решился, хотя уже подозревал, что последует дальше.

Между тем, Рурк обернулся к Гракху, снова указал на тварей и изобразил что-то на пальцах. Зарккан непонимающе покачал головой. На лице наёмника отразилось отчаянье. Потом он просто поднёс палец к губам.

«Не можете помочь, так хоть не мешайтесь», — подумал Кэр, наблюдая за тем, как вурст медленно оттягивает затвор пулемёта. Раздался щелчок. Твари, как один, повернули к путникам морды, оскалились. Над проспектом поднялся нарастающий вой, который, впрочем, тут же потонул в оглушительной стрельбе.

Пулемёт полоснул по тварям огненным хлыстом. Он резал тощие тела, вырывал куски плоти, разбрызгивал кровь и внутренности. Короб опустел в несколько секунд. Кэр не знал, сколько в нём было патронов, но подобное неэкономичное использование боеприпасов вызывало недоумение.

Вокруг канализационного отверстия лежали изуродованные тела без признаков жизни.

Отбросив опустевший короб, Рурк сорвал с руки следующий, заменил. Послышался лязг затвора. На этот раз быстрый и резкий.

— Вот и всё, набегались, — прошипел Кэр и с досады ударил кулаком в металлический бок автобуса.

— Плакать будешь потом! — рявкнул на него Гракх. — Раз всё так повернулось, давай посмотрим, на кого они там охотились.

— Смотри, — буркнул Кэр, прислушиваясь к замершему городу.

В том, что грайверы подали сигнал своим, он не сомневался. Страха не было. Охватившее его чувство можно было назвать обидой. Эрсати уже начал верить, что им удастся выбраться. Но это промедление, а тем более стрельба перечёркивали все надежды.

— Чтоб я сдох! — Гракх стоял возле дыры в асфальте с наведённым на неё «Плевком». — А ну, вылезай быстро! Ты откуда там?! Быстро, быстро…

— Не стреляйте, — послышался чуть слышный голос, а за ним шуршание и какой-то скрежет.

— Давай руку!

Гракх склонился на одно колено, опустил в отверстие руку.

Над проспектом вновь раздался вой.

Кэр видел спокойствие Рурка. Тот вроде как и не стоял в городе, полным смертоносных тварей, а прохлаждался где-то на морском берегу, любуясь величественными красотами большой воды.

— Ну! Что там?! — выкрикнул эрсати.

— Тяжёлый, гад, — с натугой произнёс Гракх, вытягивая кого-то из дыры.

Вскоре из неё показались руки, потом голова, плечи…

— Кларк… — удивлению Кэра не было предела.

— Я, — тяжело дыша, сказал вылезший мужчина.

Выглядел он паршиво: окровавленный, исцарапанный, а ноги и вовсе представляли собой жалкое зрелище. Их словно планомерно полосовали не слишком острым ножом, намереваясь срезать с них всё мясо.

— Я… спасибо… — начал Кларк, но Гракх оборвал его.

— Всё после! Идти можешь?

— Нет, у меня…

— Мощь единых цехов мне в подмогу! Кэр!

— Ждать! — пророкотал Рурк. На ходу сдвигая пулемёт в сторону, он подошёл к Кларку. Нагнулся, поднял его так, словно тот весил не больше котёнка. Без лишних слов перекинул через плечо.

Спасённый болезненно застонал, но наёмнику уже не было до него дела.

— Идём, — сказал он, одной рукой придерживая Кларка, другой — пулемёт.

Как оказалось, тело человека нисколько не замедлило скорости его передвижения. Создавалось впечатление, что вурсты не способны были бегать в принципе. Эдакие шагающие танки. А если учесть, что в полной броне они становились вполовину шире, а иногда и больше, то сравнение оказывалось вполне к месту.

Вой доносился в основном со стороны канала. Причём не одиночный, а почти сразу из многих глоток. Всё возвращалось на круги своя. Вот только на этот раз грайверы находились явно ближе, а судя по тому, что недавняя пятёрка не проявила ни капли страха, готовиться следовало к худшему.

Уже спустя сотню метров над отбойником появилась первая голова. За ней ещё и ещё… Рурк взглянул на них только мельком. Взглянул и снова уставился на проспект, обходя остовы автомобилей. Кларк на его плече заскулил, попытался вырваться.

— Молчи, идиот, — рявкнул на него Гракх. — Несут, так терпи.

— Больно…

— Может, сам пойдёшь?

В ответ молчание.

Один грайвер взобрался на отбойник, встал на ноги. В таком положении он выглядел ещё более отталкивающе. Если на четвереньках существо мало походило на человека, то теперь сходство стало куда отчётливее. Кэр впервые задался вопросом: как именно создавались эти существа? Если те же гееры хоть и были уродливы, но являлись продуктом эволюции, то грайверов создали его предки. Создали намеренно, как оружие. Но даже магия не способна сотворить что-то из ничего. Нужны были не только сила и умение, но и материал…

Но времени на дальнейшие размышления не было. Вставший грайвер пронзительно завизжал. У Кэра этот звук моментально вызвал приступ головной боли. Он прицелился и дважды выстрелил. Одна пуля попала твари в грудь, другая в голову. Оборвавшись на высокой ноте, визг сменился хрипом. Грайвер отлетел за отбойник. Но остальные твари продолжали лезть — настырно, тут же переходя на бег.

— Не стрелять! — крикнул Рурк. — Держаться вместе, слушать меня!

Кэр считал шаги. Их количество росло катастрофически медленно. Если до моста оставалось примерно шестьсот метров, то до тварей менее пятидесяти. Разница, несовместимая с жизнью.

Гракх выглядел не менее обеспокоенным, чем эрсати. Он вцепился в «Плевок» и всё порывался выстрелить, однако каждый раз заставлял себя отступиться от этого порыва. Оба: и он, и Кэр — интуитивно верили наёмнику.

— Лежать! — внезапно во весь голос заревел вурст, скидывая с плеча Кларка. Тот безвольным мешком свалился за какую-то машину, охнул и замер. Гракх и Кэр последовали тому же примеру — бросились наземь, даже не останавливаясь. Но если эрсати погасил скорость бега перекатом через плечо, то зарккан буквально пропахал асфальт.

Рурк сорвал с пояса гранату, выдернул чеку и метнул в сторону грайверов. Сам спрятался за большим джипом.

Взрыв поднял проспект на дыбы. Веер осколков вскрывал машины, как консервные банки, крошил стены домов, вспарывал асфальт.

— Бежать! — выкрикнул Рурк и снова подхватил Кларка. Тот казался безвольной куклой.

Кэр бросил взгляд туда, где ещё мгновение назад были алчущие крови твари. Кровь и плоть смешались с каменной крошкой и мусором.

— Жрите фарш! — проговорил эрсати и бросился вслед за Гракхом и наёмником. Догнав последнего, он заметил, что правая рука Рурка залита кровью. Она текла из плеча, развороченного попавшим в него осколком. Кэр прикинул, что он сам с такой раной вряд ли смог бы бежать, не говоря уж о том, чтобы нести на себе целый арсенал.

— Давай перетянем! — крикнул он.

Однако Рурк лишь покосился на рану и криво усмехнулся. Бег продолжался.

Они успели добраться до моста, о котором говорил Рурк, но времени на то, чтобы пересечь его и разрушить — уже не было. Там, на противоположной стороне полуразвалившегося сооружения, ожидало возможное спасение. Сейчас его затягивал плотный туман. Белёсое марево сгустилось на удивление быстро. Казалось, ещё несколько минут назад ничто не мешало разглядеть руины — и вот уже они расплылись, растаяли.

Им не хватало каких-то ста метров, чтобы ступить на мост. Если бы не наёмник, то, Кэр был уверен, они бы успели спастись. Взрыв значительно поумерил пыл кровожадных тварей. Поумерил, но не унял вовсе. Эрсати надеялся, что грайверы отвлекутся на разорванных собратьев, но этого не случилось. Серые тени не задерживались на месте взрыва, скользили дальше. Их становилось всё больше. Город снова «ожил», исторг из себя мертвенные, смертоносные соки. Живым не место в обители отчаянья, на кладбище истлевшего прошлого.

Об этом говорили и следы у моста. По всей видимости, именно здесь отряд, который сопровождал Рурк, напоролся на засаду. Вся земля была залита кровью. Обрывки одежды, части снаряжения, начисто обглоданные кости, несколько расколотых черепов. С оружием обошлись не менее жестоко. Твари словно знали о его назначении, а потому разбили и раскурочили до состояния металлолома.

Кэр первым добежал до моста, попытался остановиться, но поскользнулся на мокрой от крови траве, упал. Словно по льду он проехал ещё с метр, руки судорожно цеплялись за рвущиеся под пальцами стебли. В лицо ударил знакомый запах. Чертыхаясь, эрсати поднялся на одно колено и открыл огонь. Он стрелял за спину приближающимся Гракху и Рурку. Несколько теней взметнулись в воздух и упали, но далеко не все патроны нашли свои цели. А что самое поганое — вскоре на нажатие на спусковые крючки пистолеты отозвались презрительным щёлканьем.

«Последний патрон…» — мелькнуло в голове.

— Лежать! — в который раз проревел Рурк.

Гракх, который замыкал небольшую колонну, тут же рухнул. На этот раз более удачно — у самого моста асфальта не осталось совсем, а земля была мягкой от впитавшейся в неё крови. Кэр последовал его примеру, прикрыл голову руками. Вурст сорвал с пояса гранату и, уже падая, в развороте метнул её за спину. Что при этом испытал Кларк — можно было лишь догадываться.

Грохот падения наёмника сменился грохотом взрыва. На мгновение воздух ощетинился смертоносным металлом.

— Бежать! — выкрикнул Рурк.

Кэр поднял голову, вскочил на ноги.

— Берите, бегите! Прикрою! — разворачиваясь в сторону преследователей, проговорил наёмник. Он оттолкнул от себя Кларка. Тот, не открывая глаз, безвольно повалился на землю.

— А ты? — пряча ставшие бесполезными пистолеты в кобуры, спросил Кэр.

— Возьмите это, — вместо ответа сказал Рурк, бросая ему пару гранат. — Не спорить! Пятьдесят метров, там узко.

Он широко расставил ноги, сорвал с плеч ранец, поставил его на землю. Быстрым движением открыл, вытащил пару коробов. Один прицепил на запястье, другой зажал в зубах.

Кэр поймал гранаты, но не сдвинулся с места. В поднятом взрывом дыме и пыли вновь появилось движение.

— А ты?!

Наёмник не ответил.

Из задумчивости эрсати вырвал Гракх. Он поднялся на ноги, с недоумением взглянул на собственную руку. В ней был зажат какой-то блестящий, расколотый пополам предмет, весь измазанной в грязи. При падении зарккана он словно сам прыгнул тому в ладонь. Недолго думая, Гракх сунул находку в карман, с силой толкнул Кэра в плечо, потом подхватил Кларка под руки.

— Он даёт нам шанс! Ты хотел выжить? Так не стой столбом! А ну, хватай его, я один не справлюсь!

Они побежали — поминутно оборачиваясь, поддерживая Кларка. Позади послышались первые отрывистые выстрелы.

До узкого места было действительно недалеко. При взгляде на него, возникал вопрос: как мост до сих пор стоит? В сущности, здесь он держался на одном тротуаре. Весь остальной пролёт рухнул, а от образовавшегося провала во все стороны разбегались трещины. Были среди них и широкие. Такие, что грозили привести к полному обрушению без всяких взрывов, стоило только на них наступить.

Гракх старался держаться самого края моста, двигаться вдоль каменных перил. Кэр до сих пор находился в какой-то непонятной ему прострации. У самого сужения зарккан резко сбросил с себя руку Кларка.

— Перетащи его, — сказал он, что-то настраивая в «Плевке».

— А ты?

— Не могу я просто так уйти. Чтоб я сдох! Не могу!

— Герой, мать твою!

Удостоверившись в режиме работы оружия, Гракх, как мог быстро, побежал обратно. Он видел, что грайверы более не рискуют атаковать наёмника в лоб. Они обходили его. Несколько тварей поднималось по отбойнику, другие заходили со стороны домов и даже со спины. Никакого аккумулятора не хватило бы, чтоб дать достаточно энергии перестрелять их всех. Но можно было попытаться задержать, что зарккан и собирался сделать.

— Назад! — выкрикнул он, не добегая до Рурка метров десять.

«Плевок» еле заметно загудел. Вместо огненных капель из него полетели подшипники. Не было ни звука выстрелов, ни отдачи. Однако показавшийся из-за машины грайвер тут же отпрянул, издав протяжный визг. Из его головы брызнули фонтанчики крови, а один глаз лопнул, превратившись в развороченный провал.

Наёмник долго не думал. Он подхватил ранец, бросился к Гракху.

Ему наперерез метнулись две тени. Пулемётная очередь прошила одну тварь, но вторая извернулась, прыгнула. Её зубы сомкнулись на раненой руке Рурка — той, в которой он держал ранец. Раздавшийся за этим рык вурста с лёгкостью можно было спутать с рёвом большого хищника. Огромный кулак опустился на голову грайвера. Гракху показалось, что он слышит звук трещащих костей. Движения твари стали вялыми, но челюстей она не разжала.

Зарккан попытался пристрелить мерзкое существо, но этому мешал сам Рурк, который не переставал лупить гада по голове. В конце концов, ему удалось оторвать от себя грайвера, но с изрядным куском собственной плоти. Всё это время он не останавливался и потому вскоре поравнялся с Гракхом.

— Назад! — прорычал он.

Зарккан отходил медленно. Его выстрелы не могли убить живучих тварей, но некоторые неудобства всё же доставляли. Он старался выбирать лишь самых наглых и осмелевших, так как собственный боезапас таял на глазах. Рурк немного обогнал его, перезарядил пулемёт. Очередь полоснула по проспекту.

Медленно, но верно они пятились к вожделенному сужению. К тому времени, как оно замаячило за спиной, Гракх уже забросил окончательно разрядившийся «Плевок» за спину и стрелял из ружья, которое без спроса взял у наёмника. Тот не возражал.

Ружьё оказалось помповым и чрезвычайно удобным, к нему почти не пришлось привыкать. Зарккан, не любивший человеческого оружия, с удивлением для себя отметил, что люди тоже умеют кое-что делать. Ружьё было выполнено из высокопрочного пластика и усилено вставками из стали. На ствольной коробке красовалась надпись «NOVA».

Теперь они попеременно оттаскивали ранец, прикрывая друг друга. Огонь из двух стволов отбрасывал вновь и вновь пытающихся атаковать грайверов. В исступлении завывающие твари стелились по земле, жались к перилам, но не отступали. За собой они оставляли корчащиеся в лужах крови тела, оторванные конечности и источенную пулями землю. Но настоящий страх внушали раненые и покалеченные. Большинство из них не должны были двигаться, не должны были даже подниматься. Однако они вставали и шли — неуклюже, падая и вновь поднимаясь, ползком, извиваясь всем телом.

Гракх всё чаще оборачивался назад, надеясь выискать взглядом Кэра. Тщетно. Эрсати не было видно. Ни его, ни Кларка. По спине зарккана пробежала дрожь. Короб для пулемёта оставался всего один, магазинов для ружья — два или три. Ещё был пистолет, но, глядя на десятки голодных грайверов, о нём думалось лишь как о последнем средстве: избавить себя от зубов и когтей. Ещё можно было прыгнуть вниз — в провал, но чёрная маслянистая жидкость, которая текла в русле канала, вызывала лишь рвотное чувство.

Внезапно несколько грайверов вырвались вперёд. Они бежали цепью, лавируя по мосту, стараясь избежать пуль. На открытом месте это было сделать почти невозможно. Рурк бил без промаха, но он не мог успеть везде, а Гракх катастрофически не успевал. Очередной магазин застрял в ранце. Зарккан, матерясь во весь голос, дёргал его, что было сил. С ужасом он услышал, как замолчал пулемёт, и почти сразу раздались пистолетные выстрелы.

Гракх мог поклясться, что слышит, как бьётся его сердце. Частая дробь, похожая на бег. Бесполезный бег от неминуемого. Биение становилось всё громче, пока не превратилось…

— Чтоб я сдох! — он обернулся.

В сильно сгустившемся тумане проступали очертания фигуры. Она быстро приближалась, становилась узнаваемой.

— Сюда!

— Кэр… — прошипел зарккан и с ненавистью дёрнул магазин. Он поддался.

Перезарядить ружьё было секундным делом.

— Отходи! — крикнул он Рурку, но наёмник стоял незыблемо. В одной руке он держал пистолет, в другой — нож.

Гракх попытался оттолкнуть упёртого верзилу, но тут же был атакован. Грайверам удалось преодолеть отделяющее от добычи расстояние. Пусть высокой ценой, но вряд ли твари об этом задумывались. Они почуяли близость живой, тёплой крови и теперь уже не могли остановиться.

Держа перед собой ружьё двумя руками, зарккан повалился на спину. Где-то совсем рядом зиял провал, змеились трещины. В лицо пахнуло гнилью. Грайвер старался добраться до его горла. Зубы щёлкали в опасной близости, длинными каплями стекала тягучая слюна. Гракх пытался сбросить с себя тварь, но та не обращала на удары и пинки никакого внимания. Лишь когда над ней навис Рурк и дважды вогнал нож в спину — немного отстранилась. Большего зарккану и не требовалось. Он с силой толкнул тварь в грудь, а потом выстрелил. Грайвера отбросило назад. Он кувыркнулся и исчез в провале.

Гракх вскочил на ноги и тут же был оттеснён наёмником. Рурк отбивался сразу от четырёх тварей. Те нападали все вместе и тем самым сильно друг другу мешали. Каждый старался первым добраться до вожделенной плоти.

Послышался окрик эрсати.

Всё происходящее на мосту напоминало Кэру бутылку… огромную бутылку с узким, искривлённым горлышком, в котором застряла пробка в виде Гракха и Рурка. Со дна же поднимались всё новые серые пузырьки газа — грайверы, и стремились вверх: вытолкнуть пробку, вырваться на свободу. Эдакий адский напиток, взболтанный рукой неведомого гиганта. И если у самого горлышка таких пузырьков было около десятка, то на дне их количество ужасало.

Эрсати чувствовал, как тело бьёт озноб. Руки заметно дрожали, в горле стоял тошнотворный ком. Идея вернуться уже не выглядела столь удачной.

«А что, если гранаты не помогут? Что, если пролёт не рухнет? Что, если…»

Эти мысли преследовали его на пути обратно, а теперь и вовсе стали подобны тревожно звонящему колоколу, чей голос превращал ноги в вату, а в тело влил изрядную порцию холода.

Он стоял метрах в пятнадцати от места схватки. Вокруг замерли остовы автомобилей, и только на них была вся надежда. Кэр не знал точно, каков радиус разлёта осколков у этого типа гранаты. Но понимал, что если в момент взрыва Гракх и Рурк будут находиться в непосредственной от него близости, то гарантированно умрут.

— Сюда! — что было сил, заорал Кэр.

Гракх обернулся на крик, что-то пробурчал, но с места не сдвинулся.

Эрсати с силой пнул ближайший автомобиль в крыло. Проржавевший металл не выдержал, лопнул.

— Сюда! — снова выкрикнул он. — Вашу мать, я брошу эти чёртовы гранаты через десять секунд! Десять! Девять…

Было хорошо видно, что наёмник держится из последних сил. Его атаковали непрерывно, не давая ни мгновения отдышаться или осмотреться. Гракх помогал, как мог, но справиться со всё нарастающей волной не получалось. Да и не могло получиться.

— Восемь! Семь…

Вот Рурк отбрасывает от себя очередного грайвера. Горло твари перерезано, кровь упругой струёй расчерчивает скафандр. На чёрной ткани почти не видно чёрных брызг.

— Шесть! Пять…

Кэр вцепился в чеку одной из гранат. Его лицо сделалось жёстким, однако глаза заполнял страх и нерешительность.

— Четыре! Три…

Сам себе он казался дураком. Вопиющим в пустыне сумасшедшим, которого никто не хочет и не может услышать.

— Два!

Не веря собственным глазам, он увидел, как Гракх подхватывает с земли какой-то рюкзак, забрасывает себе на плечо, а потом что-то кричит Рурку и разворачивается. В царящем над мостом вое слов разобрать не получилось. Кэр с ужасом понял, что и его крика они могли не расслышать. Ощущение собственной тупости резануло не хуже ножа.

Между тем, зарккан бежал, а за ним шагал наёмник. Назвать передвижение вурста бегом не поворачивался язык. Как подобная раса могла выжить на протяжении тысячелетий, Кэр не знал. Удивительная негармоничность развития мало того что поражала, так ещё выводила из себя.

— Быстрее! — крикнул он, понимая, что и Гракх, и Рурк вымотаны почти до предела и двигаться быстрее просто не могут.

Зато грайверы торопились и толкались. Те, что оказались близко к провалу, — падали, оттеснённые более проворными собратьями. Кэр не видел, что происходило с ними внизу, хотя вопрос этот не казался ему праздным. Если твари смогут переплыть канал, то задумке с обрушением моста грош цена.

— Чтоб ты сдох! — выдохнул Гракх, приваливаясь к недавно покалеченной Кэром автомобильной двери. Потом встал на колени, выставил ружьё на капот, выстрелил. — Если всё это кончится, а мы ещё будем живы — я тебя удушу.

Эрсати не успел ответить.

— Бросай! — раздался надтреснутый рык вурста.

Кэр замер в нерешительности. Наёмник был к ним на полпути. Окружённый грайверами, он походил на огромного, раненого медведя, застигнутого сворой шакалов. Гракх застрелил несколько тварей, но это не прибавило Рурку скорости.

— Бросай! — крик повторился.

Кэр выдернул чеку, та со звоном упала к ногам. Замах. Бросок. Граната взвилась в воздух. Тут же за ней последовала вторая.

— Ложись! — зачем-то выкрикнул эрсати и бросился на землю. Рядом бухнулся Гракх. Кэр понимал, что у Рурка почти нет шансов выжить. Из укрытий рядом с ним была лишь какая-то развалившаяся металлическая рухлядь, принадлежность которой второпях определить не удалось.

Эрсати не жаловался на глазомер, однако в метании предметов никогда мастером не был. Осознание того, что он мог не попасть в самое узкое место моста или гранаты попросту свалятся вниз ещё до детонации, пришло слишком поздно.

Сначала он почувствовал густой смрад, потом плечо пронзила острая боль, а только затем раздался взрыв и почти сразу второй. Мост дрогнул.

Кэр попытался подняться, но почувствовал на спине тяжесть. Боль в плече не отступала, напротив — продолжала нарастать отрывистыми, жестокими пульсациями. Сквозь звон в ушах до него донеслось утробное урчание и треск разрываемой куртки. Сомнений быть не могло. Часть грайверов прорвалась на эту сторону и, не обращая внимания на взрывы, кинулась на долгожданную добычу. И это в лучшем случае. В худшем: мост продолжает стоять, а твари беспрепятственно перебираются через узкий проход.

— Серые домны заждались тебя! — послышался озлобленный выкрик Гракха, и вслед за ним звук удара. Боль перестала вгрызаться в плечо, тяжесть со спины исчезла. Кэр откатился в сторону, вскочил на ноги. Рядом с автомобилем судорожно дёргался грайвер. Его голова была разбита до состояния сильно испорченного гнилью фрукта. Рядом с выражением отвращения на лице стоял зарккан и старательно обтирал приклад ружья. Где он нашёл кусок тряпки, Кэр не стал спрашивать. Плечо ныло и дёргало.

«Как бы не было заражения».

Мост продолжал дрожать, словно при землетрясении. Над местом взрывов поднимались клубы пыли. Разглядеть что-то за ними совершенно невозможно.

— Получилось? — выдохнул Кэр.

— Чтоб я сдох, если знаю, — бросил в ответ Гракх. — Где Кларк?

— В безопасности.

Зарккан кивнул и нетвёрдой походкой направился туда, где последний раз видел наёмника. Как ни странно, грайверы больше не атаковали. Изуродованные тела без движения валялись тут и там. Несколько тварей бесцельно бродили рядом, тряся головами, словно были контужены. Гракх поглядывал на них с опаской, но пока не трогал, экономя патроны. Мост превратился в поле боя. Только вместо стонов и призывов о помощи над ним стоял гул из воя, визга и каких-то совсем уж непонятных звуков. Настоящая какофония из воплей неупокоенных душ.

Вместо непонятной рухляди, до которой всё же успел добраться вурст, виднелось нагромождение серых тел. Больше всего это походило на курган, словно сразу десяток грайверов решил кого-то похоронить под собой.

— Он тут! — выкрикнул Гракх.

Кэр сорвался с места и тут же услышал скрежет. Он доносился снизу. Долгий, протяжный.

— Твою мать! Гракх, вытаскивай его! Скорее!

Но зарккан всё и сам понял. Он принялся оттаскивать изрешечённые осколками тела. Отсюда было хорошо видно, что мост более не является единой конструкцией. Гранаты сделали своё дело. Сохранившийся за все прошедшие годы узкий проход — исчез. На его месте красовался провал, от которого во все стороны змеились трещины. Но то было не медленное разрушение под действием сил природы, а стремительный, набирающий скорость и мощь обвал.

На этот раз Кэр не остался в стороне. Он подбежал вслед за Гракхом. На первый взгляд, наёмник почти не пострадал. Его скафандр был цел. Раны от укусов виднелись на открытых участках тела: на руках, шее, голове. Но они были страшны — рваные, глубокие, кровоточащие.

— Живой, чтоб я облез! — осклабился Гракх. — Ну-ка, давай вместе…

Вурст весил не менее ста пятидесяти килограммов, а находясь под «курганом» — и того больше.

Скрежет повторился. Теперь он заполнял весь город, перекрывал издаваемый грайверами гул, проникал глубоко в душу. Расходящиеся от провала трещины резко вытянулись, несколько больших бетонных кусков дорожного настила рухнули вниз.

Чувство опасности прибавило сил. Им удалось вытащить Рурка. Какой-то грайвер зашевелился, но на него не обратили внимания. Подхватив наёмника под руки, Кэр и Гракх припустились бежать. Тащить помимо тяжеленного вурста ещё и его оружие, было делом нелёгким, а пуще того неблагодарным. Боеприпасов всё равно не осталось, а надежды, что в ближайшее время удастся найти подходящий склад, не было.

Мост рушился. По всей видимости, взрыв запустил цепную реакцию, и теперь железобетонное строение складывалось, как карточный домик. Опоры крошились, мостовая ходила ходуном, вздыбливаясь металлическими балками. Остатки асфальта норовили разойтись под ногами и отправить чужаков к выжидающим чёрным водам.

Никогда в жизни Кэр не чувствовал такого напряжения. Каждая мышца, каждая жила, каждый нерв — всё было натянуто до состояния струны. Если Гракх и дышал тяжело, то не сбавлял пусть не самого быстрого, но постоянного темпа. Эрсати же чувствовал, что тело начинает сводить судорога. Он чаще спотыкался, перед глазами всё плыло, в ушах остался лишь звон, сквозь который еле слышался шум рушащегося моста. Каждый шаг давался с небывалым трудом, а вожделенный берег, так дразнящий спасением и приютом, никак не показывался.

В конце концов, он всё же упал. Выброшенные перед собой руки наткнулись на шершавый асфальт. Странно, но боли почти не было. Она пыталась пробиться сквозь завесу усталости, настойчиво стучала, но разум её не воспринимал. Ладони стали мокрыми и скользкими.

— … разлёгся… быстро… сдох… — долетали до него обрывки выкриков Гракха.

— Пошёл ты… — прохрипел Кэр. Рот наполнился горечью.

Он и без подсказок зарккана понимал, что останавливаться нельзя. А выкрики и тычки вызывали лишь раздражение.

Эрсати отмахнулся, с трудом поднялся на ноги. Лёгкие горели так, что возникала мысль: а не превратились ли они в окровавленные лохмотья? Кэр сплюнул. Вопреки ожиданиям слюна была обычная — прозрачная, без примеси алого.

И снова бег — бесконечный, отнимающий возможность чувствовать и думать. Именно поэтому, наверное, Кэр не сразу осознал, когда всё закончилось. Он лежал на траве, никто его не дёргал, не кричал. Разум медленно выплывал из сумасшедшей гонки, но тело не желало подчиняться, превратившись в неподъёмный и недвижимый придаток. Было так хорошо просто лежать, выбросив всё из головы, предоставив решать другим. Но блаженство длилось недолго. Вскоре отозвалось раненное грайвером плечо, потом дали о себе знать ладони, мышцы рук и ног свела судорога. Тело обретало прежнюю чувствительность, а вместе с ней возвращались все накопленные за день травмы и повреждения.

Гракх стоял у самого канала и смотрел на его воды. Ни малейшего движения, ни малейшего признака жизни не было в этой воде. Воде ли? Даже сточная канава казалась более чистой и пригодной для жизни, чем то, во что превратилась некогда, без сомнения, полноводная река. Пусть даже скованная гранитом и бетоном, она была живая.

От моста осталось лишь несколько опор да чудом сохранившийся пролёт, где ещё толкалось несколько грайверов. Они метались из стороны в сторону, пытаясь найти выход. Гракх со злорадством наблюдал за этим зрелищем, иногда подбадривая тварей громкими выкриками. Его слышали. И каждый раз реагировали новым всплеском активности. В конце концов, кто-то прыгал вниз. Зарккан мог поклясться, что приводнение нисколько прыгунам не вредило, да и сама жидкость вряд ли была для них ядом. Но отчего-то ни один из тех, кто добрался до более-менее глубокого места, не показался вновь на поверхности. Грайверы без страха и последствий бегали по мелководью, даже заходили в воду по пояс, вставая на задние конечности. Ничего не случалось. Но стоило им пуститься вплавь, как канал проявлял свою скрытую сущность. Без каких-либо признаков обеспокоенности тварь исчезала, чтобы больше не появиться.

— Чтоб я сдох, если это простое загрязнение!

Как ни силён был интерес ко всему, что потенциально можно было бы использовать в качестве оружия, но исследовать воду канала самостоятельно зарккан не решился.

— Эх, Дезире, где же ты? — Гракх почесал бороду. — На Кэре, что ли, испробовать…

Эрсати, Рурк и Кларк лежали в нескольких метрах в стороне.

Кларк находился в полном сознании и всё повторял, как ему жаль бедного Эрика. Как он пытался спасти паренька, но кровожадных тварей было слишком много. Что он бился до последнего, но потом был оглушён и лишь по воле случая и какого-то странного провидения оказался в неглубоком канализационном люке, где продолжал отбиваться. Подобные речи быстро утомили Гракха, и он поспешил ретироваться на безопасное расстояние. Отсюда, от канала, словоизлияния были слышны, но почти не напрягали.

Наёмник до сих пор не очнулся. Он потерял много крови. Руки превратились в одну сплошную рану. Кожи почти не было видно. Она сменилась оголённым мясом, либо свисала клочьями. Голова пострадала меньше, но и она ужасала своим видом. Однако вурст на то и был вурстом, чтобы продолжать бороться даже в, казалось бы, безнадёжной ситуации. Быстрый метаболизм быстро остановил кровотечение, и теперь, насколько Гракх мог судить, жизни здоровяка ничто не угрожало.

А вот Кэр был плох. Что ни говори, а эрсати никогда не славились особой живучестью. «Раса слабаков», — как поговаривали многие. И небезосновательно. Несмотря на развитую медицину, они никогда не прибегали к модификации тела. Поставляя другим расам самые различные имплантаты, сами не имели возможности ими воспользоваться. Пресловутая линька могла убить эрсати, если в его теле были инородные объекты. Природа не наделила эту расу жизненной стойкостью. Большие нагрузки зачастую вводили эрсати в состояние, подобное коме. Вот и сейчас — Кэр только-только начинал приходить в себя.

Гракх покрутил в руках ружьё, невесело ухмыльнулся. Очень хотелось разрядить его прямо в лицо Абеля ван Рейна. Не старосте, не Ирландцу, не кому-то другому из подставившей их общины. Именно Абелю. Шакалу, который заманил их в ловушку. Но разрядить не сразу, а только после того, как он расскажет — зачем всё это затевалось. Зачем в город, заполненный грайверами, приводились… жертвы. Иного слова зарккан подобрать не мог. Жертвы или пища, что в данной ситуации было одним и тем же. Осталось дождаться, пока спутники смогут идти. Предчувствия по поводу судьбы оставшихся в общине Марны, Дезире и остальных были самыми мрачными.

— С голым задом против танка, — покачал головой Гракх, прикидывая оставшийся боезапас. — Да ещё и с покалеченным задом.

Дезире не находила себе места. Время тянулось бесконечной, насмехающейся змеёй. Девушка уже не могла сидеть, всё тело затекло и болело. Она несколько раз вставала, но потолок в камере оказался весьма низким и не позволял выпрямиться в полный рост. Шивера больше не заговаривала и не отвечала на вопросы, однако свободно позволяла себе смеяться. Каждый раз, когда Дезире ворочалась, пытаясь сесть или лечь поудобнее, слышался смешок. Это раздражало и выводило из себя. Ожидание смерти тяготило само по себе, но к этому примешивалось беспокойство прежде всего за судьбу Ани. То, что девчушку могли запереть в подобный ящик, что ей могло быть страшно и одиноко, — вызывало приступ лютой ненависти к «приютившей» общине. И эта ненависть распалялась ещё больше из-за смеха Йарики.

А в довершении ко всему Дезире душила жажда. Последовать совету шиверы и прикоснуться к луже крови она так и не смогла. Даже теперь, находясь на краю гибели, девушка не перешагивала внутренних рубежей. Во рту пересохло, но всё ещё чувствовался горький привкус рвоты. Умом Дезире понимала правоту слов шиверы. Обессиленная, она не сможет даже попытаться противопоставить мучителям хоть что-то из скудных боевых умений. А ещё постоянные мысли и размышления. Постоянные прикидки, как и что могло быть, поступи она иначе ещё там, в институте. Отчего-то сейчас эти воспоминания всплыли наиболее ярко за все прошедшие после трагедии на заводе дни. Даже ярче, чем это было в первую, почти бессонную ночь.

Кромешная темнота этому с радостью способствовала, предоставляя памяти и воображению создавать самые неожиданные предположения и картины.

Только единожды Йарика удостоила Дезире вопросом, от которого у девушки по спине побежали мурашки, и она ещё долго сидела не шелохнувшись.

— Хочешь, я освобожу тебя от мучений?

Предложение можно было расценить, как угодно, вот только Дезире отчётливо понимала, на что намекает представительница расы, которую люди прозвали «демонами».

— Нет! — завертела она головой.

— Напрасно…

После этого девушка ещё долго не могла прийти в себя, прислушиваясь к малейшим звукам, стараясь понять, не собирается ли сокамерница привести предложение в исполнение без её согласия. Но шивера больше не проронила ни слова и, казалось, даже не шевелилась. Поражал тон, каким был задан вопрос. Словно речь шла не о жизни и смерти, а о миске супа.

Наконец снаружи послышались шаги. Дезире была им почти искренне рада. Метания сводили с ума. Вновь раздался скрежет, и воздух в камере сделался свежим, прохладным. Девушка глубоко вздохнула.

— Дыши, дыши, пока можешь, — услышала она насмешливый голос.

— Имей уважение, — если девушке не изменяла память, то это уже был местный староста.

— А я что? Только…

— Вот и молчи. Выводите.

— Я туда не полезу. Эта рогатая тварь Криса сделала так быстро, что бедняга и пискнуть не успел. Захлебнулся собственной кровью.

— Я говорил, как с ней следует обходиться.

— Пётр, давай её оглушим, а? — голос был умоляющий.

— Ты же знаешь, что они должны быть в сознании и не ранены. Или хочешь всё испортить и нарушить соглашение?

— Нет, нет, ты что? Я же как лучше хотел.

— Не надо как лучше… Действуйте!

— Зря ты отказалась от моего предложения, — шепнула шивера. — Уверена, нам уготовано нечто весёлое…

Дезире дёрнулась. Йарика обращалась явно к ней, но больше ничего сказать не успела. Послышался звон цепей, а за ним шум поднимающегося тела. Судя по нему, шиверу вытаскивали из камеры. Девушка напряглась, ожидая, что вот-вот раздастся ещё один предсмертный вопль, однако кроме приглушённых ругательств и звона — других звуков не было.

— А тебе особое приглашение нужно, слепая?! Вылезай сама, или нам придётся тебе помочь, тогда уж не обижайся.

Говорил всё тот же противный тип, который предлагал оглушить Йарику.

Дезире встала. Она попыталась сделать это с достоинством, не показывая ни боли, ни обиды, однако тело решило по-своему. Одну ногу свела сильная судорога, и девушка, болезненно застонав, чуть не упала.

— Кляча! Пётр, да она уже полудохлая. Разве что на закуску сгодится.

Девушка почувствовала, как её хватают за руку и резко вытягивают на улицу. На этот раз устоять не получилось, и она упала.

— Не покалечь, — снова говорил староста. — Пусть и слепая, но вполне живая. Для массовости в самый раз сойдёт… Всё? Тогда пошли.

Дезире подняли на ноги и, не церемонясь, повели. Она понятия не имела — куда. Услышанные обрывки разговоров больше путали, чем разъясняли. Говорили о каком-то не то защитнике, не то покровителе, которого если не накормить, то он превратится в настоящее бедствие. Девушка не была полностью уверена, что всё расслышала правильно. Тем более что плачевное состояние общины говорило скорее об отсутствии должной защиты, чем о влиятельном покровителе. Всё это она обдумывала, подталкиваемая в спину, бредущая в неизвестность.

Вскоре земля и камни под ногами сменились гладкими ступенями. Здесь были даже перила, округлые, пластиковые на ощупь. Почти сразу стало заметно теплее, а в воздухе послышался мерный гул. Так мог работать только генератор. Вернее сказать — неисправный генератор. При работе в штатном режиме, ни о каком выделении тепла во внешнюю среду не могло идти и речи. Чем ниже они спускались, тем горячее становился воздух. Дезире чувствовала, как по лицу скатываются капли пота. Одежда стала мокрой и липла к телу.

Девушка внутренне пожала плечами. Жить рядом с таким генератором было равносильно самоубийству. Мало того что радиация здесь должна была зашкаливать, так в любое время мог произойти взрыв. Осознание этого дарило подобие мстительной удовлетворённости. Судя по тому, что Дезире успела увидеть в общине, здесь обосновались надолго и не собирались срываться с места. Значит, можно было надеяться, что генератор всё же взлетит на воздух, а вместе с ним и все, кто окажется поблизости.

Между тем, спуск продолжался. Девушка и подумать не могла, что шахта окажется такой глубокой.

К тому времени, когда её, наконец, попридержали за плечо, дышать стало практически нечем. Воздух был тяжёлый, насыщенный влагой. Отвлечённая мыслями об опасности генератора, Дезире пропустила тот момент, когда ступени из гладких стали шершавыми, хотя перила остались прежними. Только теперь, переступая с ноги на ногу, она отчётливо поняла: это не заводские ступени. Кто-то проделал колоссальную работу. Возможно, жители общины, а возможно, кто-то до них копал ниже уровня фундамента. Вот только зачем? Убежище на случай новой войны или банального нападения бандитов?

— Ну, чего встала?! Корни, что ли, пустила?

— Идиот, она же не видит, куда идти.

— А мне плевать! Староста может сколько угодно строить из себя праведную честность и говорить о жизненной необходимости. Что он там недавно выдал? Принцип меньшего зла? Мы в крови по самое некуда! Так что чистым никто не останется.

— Он имел в виду, что лишнее насилие…

— Не надо мне этих бредней! Какое время — такие и методы. А будете с ними цацкаться, так не протянете долго. Одна рогатая чего стоит. Насилие, говоришь? Развяжи её, бедняжке наверняка больно. Зачем мучить?

— Ну, уж нет…

— Тогда не вякай!

Голоса были мужские и незнакомые. Дезире попыталась вспомнить, скольких мужчин она успела увидеть. Выходило что-то вроде пяти или шести. Но, судя по голосам, их было больше. Конечно, некоторые могли просто не попасться ей на глаза. Но что, если они прятались? Собственная догадка ошеломила. Община могла и не находиться в столь плачевном состоянии, как им расписывали. А это значило, что всё было спланировано заранее — чётко и, скорее всего, не в первый раз. Эдакий спектакль для простаков.

— Иди, давай!

Дэзире почувствовала тычок в плечо, вытянула перед собой руки, неуверенно сделала шаг. Пальцы тут же нащупали мокрые каменные стены. Это явно был ход: узкий, плохо вырубленный. Девушка то и дело спотыкалась о неровности пола. От обилия влаги и тесноты в голову лезли самые мерзкие ассоциации. Лёгкие отказывались работать. Удушье оплетало липкими щупальцами, плотно обволакивало водной пеленой. Дезире попыталась откашляться, но от этого стало только хуже. В горле запершило, словно она вздохнула под водой.

Впереди раздался скрип.

— Вот и пришли, — послышалось со спины.

— Рогатую развязывать?

— А вы там как думаете?!

На этот раз голоса доносились и спереди. Сомнения на счёт реальной численности общины отпали. Жителей здесь было на порядок больше, чем им старались внушить. Вот только от этого знания легче не стало, да и пользы в нём виделось мало.

— Первая пошла… — голос был насмешливым, но, скорее, не из-за того, что его обладателю было по-настоящему весело, а из-за страха. Попытка скрыть дрожь.

— Иди, — снова толчок в спину.

От прикосновения Дезире вздрогнула. Ей стало страшно. Отчего-то ужас прорвался именно теперь, на самом пороге неизвестности. А что за ним? Узнавать совсем не хотелось.

— Ну же…

Дезире казалось, что она стоит на краю бездны, на дне которой поджидает нечто очень плохое. Девушка попятилась, однако тут же была отброшена вперёд.

— Без шуток!

Следующий толчок стал последним. Как и предполагала Дезире, пол исчез из-под ног. Она вскрикнула, но крик застрял в горле, перейдя в стон. Падение оказалось недолгим.

— Дезире! — тут же услышала девушка громкий выкрик и не поверила собственным ушам. — Ты жива! Я так соскучилась! — голос принадлежал Ани.