План Б

Зона военных действий

— Простите, если я покажусь вам недостаточно любезной, — сказала Мири мужчине с колуном, — но мы идем дать бой противнику, и время играет важную роль. Я советую вам продолжить продвижение в тыл, чтобы вывести ваших людей из опасной зоны.

— Ваша заботливость делает вам честь, — ответил он совершенно неискренне и указал в ту сторону, где стоял его сброд, вооруженный по большей части граблями, кольями, пистолетами, кусками труб, ножами и камнями. — Как видите, мы вооружены. Мы готовы сражаться. Простите, но я смею заметить, что в вашем отряде мало людей. Мы увеличим вашу численность и повысим вероятность успеха.

Лицо у него было мрачным и немного безумным.

— Мы стоим перед вами сейчас только потому, что уже вступали в бой, капитан, и одержали победу. У всех нас в городе остались погибшие.

Мири подумала, что это ей нужно меньше всего. Кучка психованных гражданских, не имеющих представления о дисциплине. Половина едва держится на ногах, и почти ни у кого нет нормального оружия.

Она гневно посмотрела на их предводителя, но он не дрогнул. В складке его губ было нечто, напомнившее ей Вал Кона в режиме «гори все синим пламенем». Конечно, она может идти дальше, не захватив их с собой. Но она не сможет помешать им идти следом и устроить из поля боя толкучку, которая пошлет к чертям всю дисциплину и приведет к огромному числу ненужных жертв.

«Проклятие».

— Хорошо, — согласилась она, наклонив голову так, чтобы показать: он загнал ее в тупик и она вынуждена ему уступить, но ему не следует перегибать палку. — Сержанты распределят ваших людей по уже существующим взводам. Учтите: вы будете выполнять приказы сержантов с этой минуты и до того момента, как враг будет побежден. И к тому же я не беру на войну детей.

Она указала на детсадовское отделение: десятка два ребятишек не старше восьми-девяти лет под охраной трех взрослых с охотничьими ружьями (которые были самым приличным вооружением в этой толпе).

— Они со своими защитниками пойдут в тыл и попросят защиты в Клане Эроб.

— Капитан, так и будет.

Тут он поклонился, низко и признательно, словно она сделала ему какое-то великое одолжение, а вовсе не пригласила на почти верную смерть. А потом он повернулся, чтобы передать ее приказ своему сброду.

— Противометеоритная защита? — Эмрит Тайазан посмотрела на своего сородича, но, не заметив признаков безумия или насмешки, спокойно переспросила: — Какая противометеоритная защита?

— Та, которая, согласно показаниям наших приборов, уже сейчас включена и закрывает довольно большой участок с Деревом Клана Корвал в центре.

Дерево Клана Корвал росло в саду перед домом — и какая удача для всех, что это так. При этой мысли Делм Эроб резко вздохнула.

— Похоже, что Планетная оборонительная установка обеспокоена тем, что Дерево будет атаковано из космоса. — Она посмотрела на тель-Вости. — Я должна предположить, что эта озабоченность имеет под собой некую реальную основу?

— Я думаю, что у нас нет альтернативы, Эмрит.

— Вот как. — Она прошла к письменному столу, вызвала архив Делма и заказала поиск «Планетной оборонительной установки». Ответ пришел достаточно быстро, и, прочтя его, она снова вздохнула. Подарок Клана Корвал. Да защитят их боги от подарков Корвала.

— Есть повод посмеяться, Вин Ден, — проговорила она, просмотрев файл до конца. — В те моменты, когда Планетная оборонительная установка не отвлекается на возможность метеоритного удара, она представляет собой не что иное, как Драконий Клык, жилище для супругов по контракту с Кланом Корвал.

Она отодвинулась от стола, внезапно ощутив страшную усталость.

— Кровь становится все жиже, Вин Ден. Нам не следовало об этом забывать.

— Мирная жизнь притупляет чувства, — мягко отозвался он. — Будем благодарны за то, что Клык Корвала остался на месте, Эмрит. И будем надеяться, что он не затупился.

Шло перемещение сил: отряды подходили с юга. Нелирикк опознал колонну снабжения, направил самолет вниз и воспользовался орудием, экономя драгоценные бомбы, закрепленные у истребителя под брюхом.

Во время второго пролета начался ответный огонь, и он потратил одну бомбу на зенитку в голове колонны, а потом снова включил пушку, расстрелял машину командования и лег в левый поворот, готовясь к последнему заходу.

Еще две бомбы пришлось потратить на четыре броневика. Нелирикк набрал высоту и снова лег на курс, вполне довольный тем, чего ему пока удалось достичь.

Собиралась гроза, и усиливающийся ветер оказался неожиданно опасным, когда самолет снизил скорость после ведения огня. Шан с огромным усилием удержал машину на нужной высоте и снова повернул обратно, сосредоточив огонь на медлительных грузовиках.

Самолет содрогнулся и быстро потерял скорость. Шан открыл дроссельную заслонку и увидел под собой цветки пламени: это взрывались грузовики со снарядами.

Гондола 77 приказала орудиям «Исполнения долга» направить широкий низкоэнергетический магнитный луч прямо на защиту икстранцев, поддержать стабильную интенсивность в течение пяти стандартных минут, потом дать максимальный импульс длительностью в полминуты и отключить его.

Присцилла покачала головой, быстро выводя нужное уравнение на второй экран. Тем временем Рен Зел ввел в тактический компьютер все данные для моделирования ситуации. Такой неинтенсивный магнитный луч даже самый легкий летательный аппарат воспримет как просто слабый толчок. Какой эффект может дать столь…

Рядом с ней Рен Зел тихо зашипел сквозь зубы, напомнив рассерженного кота. Она ахнула, растерялась, посмотрела на результаты моделирования и изумилась его сдержанности, тому, что он не взвыл и не взревел.

Магнитный луч, направленный седьмым орудием в течение пяти стандартных минут в гущу легких летательных аппаратов, в третьем слое натолкнулся на очень легкую платформу. Луч толкнул ее — и платформа сдвинулась. В пятом слое платформа натолкнулась на грузовой катер, и давление ее щита, сложившись с напором луча, привело в движение и этот катер.

Модель девятого орудия дала подобные результаты, и в конце концов каждый луч толкал уже скопление из десяти мелких аппаратов, направляя их прямо в центр окна.

Когда первый беззащитный кораблик попал в край окна, мощность луча стала максимальной. Аппараты, отталкиваемые лучами, влетели в зону огня и…

— Они луча не остановят, — прошептала Присцилла. — У них слишком слабая защита. Он пройдет сквозь них.

— Не совсем, — возразил Рен Зел. — Проходя через препятствия, луч потеряет мощность и ударит по наземной цели с меньшей силой.

Присциллу затошнило, хотя она не могла не одобрить тактику гондолы 77. Действительно, это — логика обороны. Когда ослабленный луч боевого корабля пройдет через атмосферу, древнее орудие получит возможность произвести ответный выстрел без всяких помех.

— Сколько? — тихо спросил Рен Зел. — Сколько таких устройств разбросано по миру без присмотра? — Он склонил голову, признавая ее принадлежность к основному семейству клана, в которое сам не входил. — Если мне позволено узнать.

— Два, — ответила Присцилла, ощутив его чувство облегчения так же остро, как свое собственное. — Всего два. Это и еще одно.

Им повезло. Во-первых, икстранцы их не ожидали — по крайней мере не ожидали так рано. А во-вторых, их тоже было не слишком много.

А в-третьих, думала Мири, дожидаясь последних докладов о ситуации, икстранцы решили, что против них выставлены профессиональные бойцы.

На самом деле им противостояли оставшиеся Нерегулярные, чьи ряды по дороге к аэродрому увеличились в четыре раза за счет банд отчаявшихся и полных мщения гражданских.

Мири не знала, уцелел ли тот тип с колуном. Похоже, ей следовало бы попросить у него прощения. Его спутники сбродом не были. Позже она увидела настоящий сброд.

Нерегулярные начали атаку, ударив минометом по икстранской палатке-столовой как раз в разгар обеда. После этого они захватили склад боеприпасов и направили два захваченных полевых орудия на застигнутых врасплох икстранцев.

А на последнее укрепленное орудие хлынула толпа беженцев. Расчету пришлось встретиться с ножами, кольями, камнями — и жгучей ненавистью. Никто не продавал свою жизнь дешево, так что в грудах тел оказалось неожиданно много икстранцев.

Получив последний доклад, Мири вздохнула. Погибли или пропали без вести одиннадцать ее солдат. И сотни гражданских. Икстранцы, будь они прокляты, засыпали в баки танков песок. На их месте она сделала бы то же самое.

Однако аэродром удалось захватить — теоретически, как и плацдарм в сотню метров в каждую сторону от него, сохранив не слишком надежный коридор на запад.

О теории приходилось говорить потому, что икстранцы не любили проигрывать. Они не побросали винтовок и не убежали с поля боя с воплями ужаса. Они отступили в максимально хорошем порядке и теперь затаились в лесу, дожидаясь то ли темноты, то ли контратаки на рассвете — но скорее всего подкреплений. Время от времени кто-нибудь из них выскакивал на танцплощадку и бросал горсть конфетти, выискивая слабые места.

Воспользовавшись складом оружия, оставленным икстранцами при уходе, Мири время от времени приказывала обстреливать из минометов южное и восточное направления. На западном направлении были остатки отряда Критулкаса и скромные бронемашины наемников.

Она приказала использовать трофейные полевые орудия для обучения на месте. К этому времени с ними познакомилась уже четверть отряда. Они стреляли наугад по дорогам, где с наибольшей вероятностью могли бы двигаться икстранские броневики или подкрепления.

Гражданские, когда убивать стало некого, только мешались, толпясь на взлетно-посадочной полосе. Это было плохо. Она приказала одному из лейтенантов очистить поле, и через несколько минут сержант со взводом прошел туда, чтобы убрать толпу.

Мири выпила немного воды из фляжки и посмотрела на часы. Скоро должны показаться самолеты. Ветер начал усиливаться, нагоризонте появились тяжелые тучи. Великолепно. Гипноуроки пилотирования, подобранные для нее Вал Коном, не стеснялись рассказывать, как трудно летать в грозу. Чем скорее она увидит самолеты, тем легче будет у нее на душе.

И правда… Она наклонила голову, нахмурилась, ловя звуки, которые могли бы оказаться шумом самолета, но не оказались.

Она чутко прислушалась. «Броневики, — решила она. — Наверное, Критулкас решил немного продвинуться вперед, пока всети…»

Тут она услышала громыхание, крикнула: «Наступают!» и увидела, как ныряют в укрытия ее солдаты — а за ними и гражданские, что посообразительнее.

Броневики.

И не их.

Он потратил все свои бомбы к вящей славе отряда и сугубому ущербу для неприятеля. Четырнадцатый Корпус Завоевания понес в этот день большие потери в оружии, боеприпасах, оборудовании и репутации.

И пилотов они тоже потеряли. Трое, вылетевшие ему наперехват, отправились за славными наградами, ожидающими погибших храбрецов.

Нелирикк проверил уровень топлива, сделал последний заход над южным опорным пунктом Четырнадцатого Корпуса и полетел к аэродрому Клана Эроб, где его дожидались его капитан и товарищи по оружию.

Шан считал, что, возможно, причинил неисправимый урон. Он неплохо расправился с тяжелой артиллерией, броневиками и боеприпасами.

И с самолетами.

Несмотря на то что «Солдатская премудрость» впиталась ему в плоть и кровь, он был истинным представителем Клана Корвал, и губить корабли ему было больно. Разум говорил ему, что неприятельские корабли необходимо уничтожить.

Но сердце пилота обливалось кровью из-за красоток, брошенных убитыми или смертельно раненными, которым никогда больше не знать радости полета.

Надвигающаяся гроза была у него за спиной, когда он подлетел к условленному аэродрому и со вздохом облегчения увидел над ним штандарт Первого литаксинского. Но пролетая над лесом, он увидел полдюжины броневиков, быстро продвигавшихся к полю.

Он резко развернулся и увидел грозовой фронт прямо перед собой: стену кипящих черных туч, прошитую молниями и увенчанную грудами сияющих кучевых облаков. А потом он пошел на снижение, поймал танк в перекрестье прицела и нажал на гашетку.

Сначала самолетов не было. Потом с противоположных сторон появились два.

Мири смотрела, как первый мчится перед грозовым фронтом, как он снижает скорость, снижается — а потом поворачивает над лесом. И звуки, которые он издавал, говорили о присутствии врагов.

— Засеките точку! — крикнула она минометчикам. — Наведите на нее оба орудия. Беглый огонь!

Второй самолет сделал один круг над аэродромом, пару раз качнул крыльями, а потом снизился, выпустил шасси и почти бесшумно приземлился, описав на поле широкую дугу и развернувшись носом в сторону леса.

Пилот отключил двигатели, но в воздухе еще раздавался вой, когда крышка фонаря отъехала назад, и со следами грима на лице на землю спрыгнул Нелирикк, подбежал к ней и отдал честь.

— В носовой пушке осталось три очереди, мой капитан. Но топливо кончилось.

Она ответила на его салют, пытаясь понять, почему на такого урода так приятно смотреть.

— С топливом я тебе не помогу. Но из вон того леса вот-вот должны появиться броневики. Ты можешь наводить пушку, не взлетая?

— Да, капитан.

— Так наводи.

Он бросился обратно к самолету — и как раз в этот момент стал садиться первый самолет. На слишком высокой скорости, как показалось Мири. Он коснулся земли и выключил двигатели почти одновременно, а потом свободно покатил к дальней стороне аэродрома. Ей показалось, что пилот погиб или тяжело ранен, и она потянулась мыслями к узору Вал Кона, чтобы успокоиться.

Последнее, что она увидела, — это купол ярко-оранжевого парашюта, который вырвался из хвоста севшего самолета, сбросив его скорость до нуля.

По кораблю была объявлена боевая тревога, но команды орудий семь и девять по приказу капитана ушли со своих постов.

Таймер в углу главного экрана командования отсчитал секунды до нуля и погас. Программа наведения сообщила, что орудия семь и девять включили магнитные лучи на низкую мощность.

Капитан и первый помощник наблюдали, как реальность повторяет то, что они уже видели на модели: лучи неотвратимо толкали беззащитные корабли в пасть окна.

Икстранский корабль произвел выстрел.

Шаттлы и грузовые катера, платформы и лихтеры приняли удар на себя, расплылись — и исчезли.

— Энергия луча снизилась в три раза, капитан, — тихо сказал первый помощник, глядя на свой рабочий экран.

Капитан кивнула.

Компьютер сообщил, что орудия семь и девять отключены, а цели уничтожены.

Ветер бил по самолету. Вал Кон выровнял его — почти выровнял. Кажется, линия горизонта выше, чем следует?…

Он с трудом дотянулся до пульта и внес нужную поправку.

Он приближался к первой зоне удара. Аэродром остался далеко позади. Внизу перемещался неприятель. Он нашел колонну подкрепления и снизился.

Это были закаленные солдаты, хорошо знающие звуки боя. Большинство даже не посмотрели наверх, когда над ними пронесся самолет воздушной поддержки.

Вал Кон направил самолет вниз, навел перекрестие прицела на колонну солдат и открыл огонь.

Звук выстрела походил на тихий стон. Самолет содрогнулся и резко потерял скорость. И чем медленнее он летел, тем сильнее его мотал ветер.

Заход на обстрел занял всего несколько секунд, а потом пришлось сделать резкий поворот вправо, и он охнул, когда раненую ногу прижало ускорением.

Новый заход, нос опущен, самолет снизился…

Да, это были закаленные солдаты. В него стреляли, хотя зенитку еще не успели установить.

Вал Кон снова установил прицел, не обращая внимания на тех, кто бежал укрыться, сосредоточившись на цели.

На этот раз он добился прямого попадания: неожиданный взрыв подбросил самолет, и Вал Кона тряхнуло в слишком просторной кабине. Он удержался в кресле, схватившись за край приборной доски. В глазах у него начало темнеть, боль вгрызлась в тело хищным зверем, пожиравшим его заживо…

Он действовал инстинктивно, хватаясь за жизнь так же цепко, как за приборную доску.

Он потянулся в ту часть своего существа, где нанесенный Департаментом ущерб был слишком сильным, и повернул некий рычаг…

Боль не ушла, она просто перестала быть важным фактором. Он знал, что ранен, что влага у него на ноге — это кровь, и наклонился, чтобы затянуть повязку туже. Было бы неэффективно умереть от потери крови прежде, чем будет выполнена задача.

Очень далеко звучала мелодия. Эта мелодия утешала его, только сейчас у него не было времени слушать. Под ним находились цели, а его задача имела критическое значение. Если она не будет выполнена, мелодия смолкнет, а этого он допустить не может.

Вал Кон закончил с войсковой колонной и полетел дальше, выискивая новые цели. Он еще раз затянул на ноге повязку и увеличил приток кислорода. Отрезав от кожаной куртки длинную полосу, он примотал себя стоймя у пульта управления. Уровень топлива был нормальным. В грузовом отсеке оставалось еще много бомб.

Он пролетел над полем на средней высоте, увидел силуэты летательных аппаратов — «земля-космос» и понял, что обнаружил цели, достойные его опыта. Он вернулся, приготовил орудия — но тут все были начеку, не то что колонна на марше, оказавшаяся столь уязвимой для атаки с воздуха.

В него полетели ракеты. По земле к самолетам бежали люди. Он опустил нос и открыл огонь по самолетам, потому что не следовало сражаться с ними всеми в воздухе.

Выпущенные ракеты изменили курс, выискивая его. Вал Кон увидел одну совсем рядом: она летела, словно сопровождая его. Он направил самолет к ней — и она отклонилась от него в сторону. Он расхохотался, снова попытался сблизиться с ней и стал смотреть, как она отходит на безопасное расстояние.

Однако огонь зениток не был таким кокетливым. Снаряды взорвались у самого кончика его крыльев, и он отклонился направо, с силой опираясь на приборную доску. И в голове у него звучала мелодия, и ему хотелось слушать, но он не мог, потому что наперехват ему шел вражеский самолет, и ему следовало включить орудия на крыльях и открыть огонь.

Взрыв почти ослепил его. Он почувствовал, как тряхнуло его самолет, услышал град металлических осколков по бронированной обшивке.

Ему на помощь пришли рефлексы: он резко отклонился вправо, прекрасно зная, что этого делать не следовало… Резко вправо… Кожаная лента удерживала его на месте… И резко вправо, и теперь он оказался позади самолета, который гнался за ним. И если он теперь снова нажмет вот эту кнопочку…

Орудийный огонь был красивым. Он рассмеялся взрыву.

Однако он миновал аэродром, а ему следовало убить корабли. Он повернул вправо и пошел на малой высоте. Это всегда хорошо ему удавалось. Он знал, как лететь, почти касаясь верхушек деревьев. Он миновал высокий горб и не забыл, что все орудия должны работать.

Но корабли уже не спали. Один совсем проснулся и взлетал. И люди на земле стреляли в него. Еще две ракеты прилетели посмотреть на него — и ушли в стороны, потому что его самолет сказал им, что он — икстранский ас.

Он выстрелил по взлетающей цели, но оказалось, что он летит слишком быстро. И он миновал ее, и снова повернул вправо и взял ручку на себя, потому что цель набирала высоту.

Вал Кон понимал, что ему необходимо что-то предпринять. Эта цель — эта цель была транспортным кораблем. Он не мог допустить, чтобы она улетела и привезла вниз новых солдат.

В голове у него звучала мелодия. Раньше он много раз ее слышал. Он заложил вираж вправо, увидел цель прямо над собой и увеличил мощность двигателей до максимума.

Цель немного приблизилась, но он понимал, что она имеет больший запас скорости и способна лететь выше. Он выстрелил из пушки, но цель не взорвалась, как другие.

При максимальном ускорении стало трудно двигаться. Кожаная лента крепко держала его, пока его самолет поднимался прямо под целью, но цель уменьшалась.

У него в голове звучала мелодия, и ему хотелось ее слушать, но цель необходимо было остановить. Небо становилось темнее, цель уменьшалась, и он должен будет вскоре прекратить подъем, потому что его летательный аппарат не такого типа…

Он одновременно выстрелил носовой пушкой, пушками на крыльях — и ракетами. Он выстрелил, и ему показалось, что он попал в цель, а потом показалось, что не попал, потому что она продолжала двигаться, а он все равно не мог больше лететь прямо вверх. У него болела нога, и он очень устал.

Он закрыл глаза и привалился к приборной доске. И тогда он вспомнил, что мелодию зовут Мири и что для него было большим счастьем ее слышать.

Члены Клана Эроб, оставшиеся в доме, укрылись в самых глубоких подвалах.

Он сумел предостеречь охранников, которые оказались вне щита (не то чтобы его предостережение принесло им большую пользу), и отправил зашифрованное сообщение о случившемся в предполагаемое местонахождение Джейсона Кармоди — в лагерь у карьера.

Выполнив свой долг, Вин Ден тель-Вости уселся за свой рабочий стол в малой гостиной, превращенной в командный пункт, и стал ждать развития событий.

— Дядя?

Элис замерла на пороге. У нее был не очень опрятный вид: китель, перешедший к ней от старшей кузины, туго затянутый на талии ремень с оружием, пистолет в руке.

Он вздохнул.

— Дитя, тебе следовало сидеть в подвале с остальными.

— Но вы же не сидите! — заявила она безапелляционно. — Почему вы пришли сюда?

Он снова вздохнул, чувствуя себя ужасно старым. И казалось, все эти годы ничему его не научили.

— Потому что я — генерал, дитя. Долг требует, чтобы я находился на своем месте на тот случай, если я понадоблюсь.

— О! — Она быстро пересекла гостиную и прислонилась к нему, положив руки ему на плечи. Он обнял ее за талию, стараясь не задеть пистолет. — А что случится, дядя?

— Не знаю, — тихо признался он. — Возможно, ничего. — Однако даже Элис была слишком взрослой, чтобы в это поверить.

— Драконий Клык не проснулся бы, — сказала она ему, — если бы ничего. Клан Корвал — наш союзник.

Мудрость и глупость в одной короткой фразе, подумал тель-Вости. Можно подумать, что союзные отношения с Кланом Корвал могут обеспечить безопасность. Он крепко ее обнял.

— Это правда.

Свет погас. Компьютеры отключились.

Потом был звук — вопль десяти тысяч ногтей, одновременно скребущих по десяти тысячам грифельных досок, — и длился он бесконечно.

Воздух наполнился треском помех, в комнате стало жарко. Элис вскрикнула и вздрогнула, а потом овладела собой и напряженно застыла рядом с ним. Ее рука свинцовым прутом давила ему на плечи.

Звук смолк.

Свет зажегся. Компьютеры запищали и начали перезагрузку. Воздух стал мягким и приятно холодил кожу.

Элис вздохнула и немного расслабилась. Тель-Вости вспомнил, что надо дышать.

Переговорное устройство у него на столе мелодично зазвенело. Он подался вперед и нажал кнопку связи.

— Да?

— Дядя, это Кол Вус. На старом телекодере появилось новое сообщение. Планетарная оборонительная установка сообщает нам, что экраны не смогут отразить второго удара. А еще там говорится: «Вторая фаза введена в действие, Вторая фаза подтверждается, Вторая фаза осуществляется».

Шан сбежал по трапу, пробежал через поле с пистолетом в руке и упал на живот рядом с крошечным телом в кожаном костюме.

Его налет на лес остановил один икстранский танк, но это означало, что еще пять приближаются к аэродрому. Солдаты Первого литаксинского смотрели в нужном направлении, приготовив минометы и бронебойные пушки. Самолет Нелирикка с икстранскими цифрами 32 на хвосте был в состоянии готовности, а это вполне могло означать, что в носовой пушке еще остались снаряды. На данный момент эта часть взлетного поля была такой же безопасной, как и все другие, но так будет недолго, а Мири…

Она лежала, как мертвая, уткнувшись лицом в землю. Боевая каска съехала с ярких волос.

Он знал, что она не убита и даже не ранена, однако не мог понять, что означает клубок стали и огня, представший перед его Внутренним Взором.

Земля задрожала. На прогалине показалась танковая башня: первый икстранский броневик выехал из леса. Шан поднялся на колени, приготовив пистолет, услышал, как взвыл самолет Нелирикка, и снова упал, прикрыв Мири своим телом.

Пушка Нелирикка взревела, земля успокоилась, Шан снова перекатился на колени, убрал пистолет в кобуру, поднял жену брата на руки — и побежал.

Она так устала. Открыть глаза не было сил. Но ей необходимо открыть глаза, потому что…

Будь она проклята, если знает почему.

Тепло. Она устала. Так… устала… Лучше заснуть и не думать…

Потому что самолетов было три, а приземлились только два. Ей надо открыть глаза и найти третий, самый важный, и проследить, чтобы он благополучно добрался до дома.

Всей силой воли она потребовала зрения — и тяжелые веки поднялись. Мир стал расплывчатым пятном.

Она не сразу поняла, что это — из-за того, что она упала на приборную доску и ее щека прижимается к одному из циферблатов. Она снова напрягла волю и выпрямилась. Ей помогла повязка, удерживавшая ее у приборной доски.

Так было лучше. Ей видны приборы: показатель уровня топлива, альтиметр (КАКАЯ высота?) и компас. А через стекло фонаря ей виден…

Плавный сдвиг. И это неправильно: это она запомнила по гипноурокам, которые Вал Кон велел ей выучить. Неправильно, потому что значит…

Полет не горизонтальный.

Руки были тяжелыми, но она смогла сжать одной рычаг управления, а потом нашла указатель горизонта и медленно нажала ручку, глядя, как линия горизонта переползает с почти вертикального положения на ровное.

Рычаг двигался туго. Она попыталась перенести свой вес влево, чтобы увеличить плечо, и упала бы, если бы не полоса кожи.

Однако ей удалось медленно сдвинуть рычаг так, что на указателе наконец появилось положенное горизонтальное сечение: бело-голубое небо сверху, черное, обозначавшее землю, внизу.

Теперь через фонарь она видела горизонт, далекий и ровный. Он слегка поворачивался…

Что не было ни правильно, ни неправильно, а просто фактом, пока она не выяснит, где… И компас подсказал ей это. Она нашла солнце и поняла, что летит не в том направлении, и снова взялась за ручку управления…

Под ней оказался котел, кипящий чем-то серым и белым. Она вздрогнула, нога у нее подогнулась, но самодельный ремень безопасности не дал ей упасть, а его голос прошептал издалека, едва слышно:

— Гроза. Внизу.

Она потянулась, чтобы прикоснуться к его узору, но его не было… Нет, он был, но вокруг нее, и почему-то он угасал. Его краски расплывались туманом, переплетения начинали медленно распускаться.

Она прикусила губу.

— Ты умираешь! Вал Кон…

— Управляй. Самолетом.

Мостик между спутниками жизни кипел всплесками энергии. Шан мог различить ауру Вал Кона — очень слабую, и ауру Мири, гораздо более сильную, — и неоформившуюся третью, берущую нити у обеих, веретеном танцуя выше, ниже или внутри ткани мостика.

И он не смел прикоснуться к этой структуре.

Он делал что мог: дежурил у ее тела в скорлупе, оставшейся от ангара. Спустя какое-то время к нему пришел Нелирикк.

— Хотел спросить, что с капитаном. Я видел, как она упала. — Голубые глаза тревожно устремились к ней, отметили тихое движение грудной клетки и переместились на его лицо. — Жива.

— Жива, — подтвердил Шан.

— Разведчик не вернулся из полета.

Шан кивнул, наблюдая за мостиком спутников жизни. Его собственный отец после смерти своей спутницы жизни жил еще год. Однако связь между душами его родителей была тонкой, словно паутинка, и мало напоминала тот пожар, что соединял Вал Кона и Мири. Если Вал Кон умирает…

— Что с капитаном? — спросил Нелирикк. Шан поднял голову.

— Она с разведчиком.

Голубые глаза заморгали, но потом Нелирикк кивнул.

— Идут новые танки. И солдаты. «Солдатская премудрость» ожила.

— Доложи обстановку.

— Можем победить, — произнес от входа новый голос, с трудом подбирая слова на торговом. — С храбростью.

К ним направлялся мужчина — немолодой лиадиец, державший икстранскую винтовку, словно младенца. В петле у пояса висел колун, целиком окрашенный красным.

Нелирикк выпрямился во весь свой немалый рост. Не обращая на него внимания, лиадиец прошел мимо него и остановился, глядя на Мири. Спустя секунду он повернулся и обратился к икстранцу:

— Ты летаешь для капитана? А? Убиваешь по ее слову? — Нелирикк наклонил голову.

— Да, сударь.

— Она разрешила мне и моим товарищам быть с ней при условии, что мы будем подчиняться сержантам. Сержант моего взвода погиб. И есть много других, примкнувших к нам уже потом, и у них нет сержанта, чтобы ими командовать, а сражаться они будут яростно.

— Вы говорите мне это с какой-то целью? — осведомился Нелирикк.

Мужчина раздвинул губы, демонстрируя зубы в улыбке мертвеца.

— Я говорю тебе это, чтобы ты повел нас, капитанский икстранец.

— Я не…

— Все мои командиры убиты, понял? — крикнул лиадиец. — Ты возьмешь то, что я тебе предлагаю, чтобы использовать с толком, или мои мертвые погибли зря?

Пауза длилась доли секунды, не больше. Нелирикк поклонился.

— Солдат, я поведу вас. Во славу Отряда и капитана. Покажите мне ваших бойцов.

Она управляла самолетом. Бросив его в пике, она безжалостно вонзилась носом в облака, вспоминая корабли, которыми никогда не управляла, и чрезвычайные ситуации, в которые никогда не попадала.

Долгое время небо было серым. Тряска и шум ветра ее поразили. Самолет перешел на дозвуковую скорость и так страшно затрясся, что ей пришлось сражаться с управлением, до которого она с трудом дотягивалась. А потом она вышла из облаков.

Вокруг все было зеленым, слева текла река. Проносящиеся обрывки облаков на секунду закрыли ей обзор, а потом отстали.

Вдали она увидела аэродром с высоко поднятым флагом Первого Литаксинского Нерегулярного.

У левого крыла сверкнула молния, самолет дернулся и металлический корпус загудел от громовых раскатов.

Она стремительно приближалась к аэродрому, но ей мешали порывы ветра, бросавшие самолет так, словно он был не тяжелее мотылька. Ей трудно было видеть, правильно оценивать расстояние из такого положения.

Внизу и чуть впереди, среди деревьев — икстранские танки.

Она посмотрела на приборную доску, убедившись, что в запасе остались бомбы. Узор Вал Кона окружал ее со всех сторон, налагаясь на все вокруг усталыми меркнущими красками.

Она знала, что надо делать, дотянулась до пульта — и сделала это. Самолет опустился низко-низко, так что крылья скользнули по вершинам деревьев, а к ней понесся икстранский истребитель, но пока это было не важно.

С земли ее тоже заметили икстранцы. Она увидела, как поворачивается наводимая на нее зенитка, однако не изменила скорости, заходя на строй низко и отчаянно быстро. Она выжидала, выжидала — и зенитку навели, и выстрелили по ней, но промахнулись. А она уже была прямо над икстранцами, и открыла люки, и сбросила бомбы и остатки топлива — а потом они остались сзади, а другой самолет по-прежнему висел у нее на хвосте. Танк прицелился и выстрелил. Мири ударила по кнопке и выпустила шасси.

Истребитель позади взорвался.

Они не были солдатами, но были полны ярости, и их гнев помогал им слушаться приказов.

И Нелирикк заставил их выжидать в укрытии у края взлетного поля. Они выждали, пока первый самолет пронесся над лесом, сбросив топливо и оставшиеся бомбы на головы врагам. Выждали, пока выстрелившая зенитка сбила преследователя.

А потом, когда враг был в смятении и ужасе, он встал во весь рост, выкрикнул боевой клич: «Отмщение!» и повел сброд в атаку под вой ветра и раскаты грома, заглушавшие голос орудий.

Луч, направленный с поверхности планеты, прошел через оставленное икстранцами окно и коснулся их корабля.

Присцилла увидела вспышку — наружная защита, потом еще одну — внутренняя.

Она вздохнула и покачала головой. Это была отважная попытка, хотя и неудачная, и…

Неожиданно икстранский военный корабь повернулся и, прибавляя скорость, направился прочь от планеты…

— Данные обстановки, капитан. — Голос Рен Зела оставался ровным, не выдавая его чувств. — Тактические данные, капитан.

— Тактические? — перепросила Присцилла и потянулась к своему пульту, переводя изображение окна и военного корабля на четверть экрана, а на остальном немедленно возникли сигналы выхода кораблей из гиперпространства. Их оказалось не меньше десятка, и, судя по характеристикам, это были земные корабли. Военно-транспортные корабли.

— Принадлежность?

— Дерево и Дракон, — сообщил Рен Зел, пока в системе появлялись все новые корабли. — Гирфальк. — Он сделал паузу. — Хунтавас.

— Хунтавас! — повторила она и посмотрела на него. Он бесстрастно встретил ее взгляд.

— Возможно, они решили, что икстранцы не полезны торговле.

— Ну что ж, это не исключено.

Она снова посмотрела на экран. Рядом с икстранским военным кораблем творилось нечто странное. Пространство вело себя крайне необычно. Оно пульсировало, и казалось, что там что-то то появляется, то исчезает. Нет — есть. Нет — есть. Нет…

Есть.

Присцилла судорожно вздохнула, глядя на огромный астероид, который вел себя совершенно не по-астероидному.

— Присцилла! — вскрикнул Рен Зел, и она на секунду прикоснулась к его рукаву.

— Стая, — объяснила она, мысленно умеряя его смятение. — Это всего лишь корабль стайных черепах, друг. Брат капитана йос-Галана был… усыновлен черепахой.

— Да, — сказал он, переводя дыхание. — Конечно.

«Правый закрылок и немного левого элерона. Вошли во встречный поток, но не слишком, и выпустить закрылки на две трети, чтобы снизить скорость. Нос направлен вниз и почти ровно. А теперь выпустить предкрылки, чтобы резко уменьшить подъемную силу. Выпустить закрылки на максимум, не подскакивать. Главное шасси коснулось земли. Дать обратную тягу, немного подскочили, носовое колесо коснулось земли и катится. Ветер стал сильнее, и нас немного заносит — недостаточная корректировка встречного потока. Рули отчаянно сопротивляются напору ветра, а теперь изо всех сил нажать на тормоз раненой ногой…»

Боль пронзила ее, как удар электрического ската. Там, на земле, ее забили судороги, спина выгнулась. Шан навис над ней, прижимая плечи к земле, попытался прикоснуться к ней чувствами Целителя — и не решился, потому что узоры их аур соединились в прекрасном непонятном орнаменте. И Мири открыла глаза как раз тогда, когда самолет проехал мимо них — слишком быстро, даже если…

— Вал Кон!

Она с криком вернулась обратно в кабину и навалилась на ручку управления, толкнув ее вперед из последних сил. Кожаная лента врезалась ей в тело, и надо бы дать ручку до отказа, но она понимала, что не может пошевелиться — больше не получится, больше никогда…

— Дядя, — сказала Элис в переговорном устройстве, — Планетарная оборонная установка говорит, что убирает защиту после проведения успешного удара по наводящему компьютеру противника.

Тель-Вости изумленно расширил глаза. И вздохнул.

— Спасибо, племянница.

— Да. А еще она говорит, что прибыли подкрепления.