Архераил Звездная Кровь Книга-5. План номер ноль

Глава 17 Рога и копыта

Утром свет игг-древа своими лучиками играл в резных гранях. Действительно, мост был очень красив. Замерзшие люди выползали, пробираясь сквозь сугробы, искрящие при дневном свете. Да, всё очень и очень красиво. Народ бросался к тлеющим углям костра и активно пытался огонь добыть. Собралась целая банда, раздувающих и подкидывающих веточки, почти засунувших рожи со стучащими от холода зубами в тлеющие остатки золы.

— Одежду скиньте. Холод в тряпках не держите, — крикнул я, пытающимся не окоченеть людям.

В этой части круга совсем не жарко, но и не так, чтобы одежда рассчитана на сидение в сугробе, под ледяным мостом. Вернее, мост был хладонитовый, а это даже холоднее. Как калёный лёд в самые холодные периоды на Претории, когда можно получить обморожение просто от касания кожи о металлические предметы. Крикнул на Едином, который знали далеко не все, но народ действительно начал скидывать промокшую одежду, включая женщин. Сейчас все так промёрзли, что было не до эстетики. Материализовал несколько одежд из своих рун. Не знаю, что это такое, просто знаки вопроса, а выглядит как халат, но очень нарядно. Отдал всё в общее пользование. В моём хранилище нашлось немало тряпок, чтобы стелить на землю для сна, и чтобы укрыться от дождя, и пара штанов и рубах. Неприспособленная для лежания в снегу, с нависающей над тобой морозильной камерой, одежда местных сейчас была мокра и холодна. Как только не издохли.

Кое-что из сухого нашли во вьюках мёртвого тауро и нескольких брошенных мешках. Кому-то достался нарядный халат из руны, а кому-то очень тёплое, но рваное одеяло, которое обмотали вокруг тела, а для прочности перевязали верёвками. Обувь тоже скинули. Кто ходил босиком, кто обмотал ноги тряпками. Температура воздуха была не минусовая, но и не так чтобы жарко. Напоминало картинки из книжек про древность. Толпы оборванцев снуют в базарной толчее, занятые бытовыми делами, а среди них важно вышагивают богатые господа. Это я о тех, кто получил нарядную одежду из моих рун.

Кстати, от ночного грохота и нескольких заклинаний, брошенных летунами, животина опять разбежалась. Может решили, что опять будет вонять, или испугались грохота в небе и вспышек на земле, но как только пошёл первый заход, ездовые питомцы опять решили покинуть столь суетное место.

О том, чтобы двинуться в путь не могло быть даже речи. Минимум ещё одна ночевка. Руну моста я не отзывал. Терять такой отличный оборонный комплекс точно не стоило. Неизвестно, когда вернутся птицы. Хотя обычно они нападали ночью, стараясь использовать тёмное небо, но это в том круге, как поведут себя в этом, пока не ясно. Они света точно не боялись. После нападения на лагерь степняков я видел разведчика высоко в небе, который прилетал днём. Покружил и улетел, но было светло и дискомфорта летуну это не доставило. Пернатые могут вернуться в любой момент, и лучше иметь отлично показавшую себя крышу над головой, чем просто чистое небо и возможность получить стрелу с высоты километра. Крылатые это могут.

Моя идея, как великого эксплуатанта рунных возможностей, заключалась в том, чтобы посидеть не один, а целых два дня, пока мой Тарантул не уйдет с отката. Вот когда я смогу активировать своего любимого металлического паука, тогда и выходить. Без зенитной артиллерии идти в чистое поле не хотелось. Кроме того, если Тарантул не будет повреждён в первом же бою и сохранит ход, то он может идти с нами целых пять дней. Мы точно не придём последними и не опоздаем. Сейчас множество бойцов из разных народов круга выдвинулось к молодому ростку игг-древа, получив задание Наблюдателя. Но мы здесь практически недалеко, а есть те, кому нужно идти с другой стороны круга. Если здесь нет развитой системы стрел, как в круге хастров, то даже верхом с одного края круга к другому — это не месяц, а месяцы. Мы точно будем не последними пришедшими на помощь. Я знал много историй, про выращивание малых древ, и это дело тоже не быстрое, и всё ещё даже не началось.

Сейчас стоило заняться насущными делами. Во время горячки обстрела все двигались крайне бодро, и раненых мы буквально схватили за шкирки и запихали под защиту хладонитовой конструкции моста, а прилетело им здорово. Как могли, сразу наспех оказали медицинскую помощь, но многие вещи, связанные с ранениями, вылазят потом. Задело пятерых. Один был восходящим и просто отмахнулся и показал всем своим видом, что наложенной на рану тряпки ему хватит. Ещё двое человек были задеты вскользь, а вот с ещё двумя всё оказалось весьма тяжело.

Карательная медицина у местных не в ходу. Я это уже знал. Если с мазями, примочками, наговорами и уговорами, если нет сильных лечебных рун — всё нормально, то жгуты и ампутации отсутствовали как класс. Если один был пробит десятком шипов, и Длань уже закрыла раны, как могла перебинтовала и теперь только ждать, то со вторым оказалось всё неоднозначно. Рука получила всего одну царапину, но на шипе был яд. Ещё ночью, наёмница сразу наложила жгут, видя нехорошие подтёки на ране, и оказалась права. К утру бедолагу бил озноб, а рука превратилась в полусгнившее месиво.

— Надо отрезать, — сообщил я своё мнение консилиуму в виде меня, Клыка Ледозуба, подруги и ещё целой толпы, стоявшей около раненного.

— Это рука восходящего. Лучше смерть. Мне не получить стигмат, — простонал раненный.

Услышав такое, Длань заржала, я хищно улыбнулся, а стоявший недалеко, и чуть в стороне криворукий аж вздрогнул. Как он понял о чём мы говорим, ума не приложу. Кстати, когда нам его вернули, то и гнилую руку со стигматом вернули. Так её в сумке и таскал.

— Отрежем, отрастим новую, и всунешь стигмат. Не первый раз делаем, — утешил я раненного.

Все глянули на нашего криворукого, на его ассиметричные руки, на сумку в которой он гнилую руку таскал. Молча стояли и смотрели, обдумывая ситуацию. Бымс, и рука раненного отлетела. Как-то я упустил момент за этими душещипательными разговорами и общим ступором, когда Клык сходил к костру, подержал свой тесак в огне, прилично раскалив и вернулся. Вождь одним движением отсёк заражённую руку, при этом сделал это грамотно, отрубив выше перетяжки, оставив гнилую кровь по ту сторону жгута. Всё произошло очень быстро и неожиданно. По правилам положено делать две перетяжки и резать между ними, но этот вопрос решили. Подруга опять накинула жгуты на рану, останавливая кровь, а я запустил свою руну регенерации.

— Кыш, кыш, кыш! Приём посетителей закончен. Оставляйте свои вонючие цветочки около коек, фрукты гнить по тумбочкам и идите отсюда, не мешайте работать, — произнесла подруга, промакивая рану чистой тряпкой и накладывая бинты.

Ампутант с ужасом и надежной глянул на нашего криворукого. Тот кивнул в ответ и, даже с некой гордостью, показал свою дистрофичную руку. Народ, видя суету взявшейся за бинты наёмницы, расходился. Остались помогать только две женщины.

После ночной атаки большинство было занято просушкой одежды, повторным сбором опять разбросанного имущества и ловлей разбежавшихся животных, но я себе занятие по душе тоже присмотрел. С медициной вроде всё, теперь «чё» пожрать. Несколько человек разделывали убитого тауро. В суете и с сидением в холоде горячая жратва — это всегда хорошо. Тут я участия не принимал, и в нескольких котлах уже готовили похлёбку, а куски таурятины уже жарились в наспех разведённом костре. Но бык очень большой. Лучше куски нарезали и готовили для копчения, и всё равно оставалось ещё очень и очень много мяса. Для тридцати человек съесть столько еды просто нереально.

С руной-хранилищем в отряде был всего один восходящий, но оно оказалось небольшое и забито тяжёлым и ценным на весь отряд, а всё остальное было необходимо таскать с собой. Никто даже и не думал, что туда можно еду совать. На такое количество людей всё равно не всунуть, зато можно взять с собой тяжёлые сковородки, запасные копья и топоры. В случае нахождения всунуть внутрь тяжёлые ценные камни, а не вьючить на тауро. Зато моё дефектное хранилище имело огромный запас пространства. О чём и поведал, но честно предупредил, что есть нюанс. На удивление, объяснения про то, что можно засунуть один предмет, а вытащить что-то совершенно другое, приняли с восторгом естествоиспытателей. Никаких сомнений — одни эмоции. Всем сразу стало интересно что будет. Часть из них отлично говорила на Едином, а остальным переводили. Мой рассказ про то, что можно засунуть сырое мясо, а получить копчёную рыбу или пару лепёшек из водорослей, вызвал просто активное шевеление.

В этот раз я старался действовать системно. В одну часть хранилища складывал куски мяса, вырезанные из мякоти, в другую с костью, а специальный экспериментальный предмет в особый угол. Отдельную отметочку себе поставил на отрезанной голове тауро. Её бережно почистили, обрубили рога, сняли шкуру, убрали глаза и вырезали язык. Подготовили так, что прямо сейчас можно в котёл и сварить. Вот в таком виде я её и запихнул. Будет небезынтересно потом вытащить и посмотреть, во что она мутирует в моём пространственном кармане.

При всем этом мы справились только с половиной быка. Разделывать дальше смысла не имело. Воины сняли шкуру только с верхней части и убрали внутренности, а нижняя часть, которая лежала на земле, так и осталась в шкуре. Как мне пояснили, что так мясо лучше сохраняется. Я свои планы по поводу отката Тарантула ни с кем не обсуждал, но все и так понимали, что ещё минимум день, а то и два придётся остаться здесь. Бенефисом моей конструкторской мысли оказалось предложение, затащить остатки туши под мост в холод, а завтра подумаем, что с ней делать. На сегодня точно мяса хватит, и коптить, и поесть. Я не оказался оригинален, об этом подумали до меня, но предложить самим, тащить под мой красивый мост дохлую корову, было крайне неудобно. Вопрос решён. Я дал своё согласие, и общими усилиями подволокли, но не под мост, вдруг нам ночью опять там сидеть, а рядом. Тут тоже достаточно холода, чтобы с мясом ничего не случилось. Под аркой моста, невидимых с неба посадочных мест не так много, а дохлая корова прекрасно перенесёт любой обстрел с неба и там.

Раненых вылечили, жратвы набрали, одежда частично просохла, и местные начали постепенно заменять праздничные халаты и обмотки из драных тряпок на то, что они обычно носят. Я подошёл к Клыку, который тоже немного вышел из управленческого транса, раздав все команды и проследив за исполнением поручений.

— Почему ты не сказал, что ты тот самый могучий восходящий, что взял со своего противника великую виру на тинге, а потом заставил его убить себя? У фламина и нашего рикса есть говорящие камни, и он рассказал фламину, а тот моему отцу, что произошло на тинге, а отец мне. Старики любят рассказывать друг другу истории, но иногда в них слишком много красоты, чтобы понять, что правда.

Ничего не сказал Клыку Ледозуба про то, что, конечно, всё не так, но вариант того, что увидели аборигены, был интересен. Они видели, что происходило, но не могли слышать. А хорошая версия. Заметив, что я задумался, но не зная о чём, вождь пояснил:

— Мои глаза никогда не застилала жадность. Я бы не стал рисковать своими людьми. Знай это, нам бы не пришлось нюхать ужасную вонь.

— И тогда бы не появился ледяной мост. И возможно, мы бы просто ушли, а когда напали с неба крылатые, то твоим людям просто бы некуда было спрятаться от шипов и стрел с неба.

Вождь тоже задумался, а потом уверенно сказал:

— Предки смотрят на нас из Вечности, защищают нас и вкладывают в наши уста нужные слова. Вы вошли в наши земли, и мы вправе сделать вас своими трелями, но нам подарили защиту. Я благодарен тебе Архераил, что ты не начал убивать.

— А как вы раньше справлялись с летунами? — решил я развернуть ещё одну плоскость вероятности.

— Мы ничего не знали о восходящих имеющих крылья и нападающих с неба. Это не дрейки, а крылатые люди, сильные воины. Это хорошо, что они напали именно на нас. Мои люди живы. Если бы мы не встретились им на пути, в эту ночь погиб бы кто-то другой.

Я кивнул, но подумал, что так ли случаен выбор именно этого отряда? И, ещё, в этом круге о крылатых не знали, даже на уровне легенд, а значит они тут недавно. Интересненько. В этот раз хотели зайти тихо и уничтожить всех одним ударом, сделав заход, прижимаясь брюхом к земле. Это не похоже на плановое мероприятие по истреблению аборигенов с палками. Я прекрасно знал, как попадают шипами и стрелами с высоты крылатые. Взлетел на километр, и стреляй вниз. Если у кого есть Суворов и симбионт с баллистическими расчётами, то тогда можно отогнать, не сбить, а отогнать, или специализированные дальнобойные руны. А так просто время, и всех обязательно с высоты перестреляют или в норы загонят, а если у крылатых есть кто-то, кто посоветует сделать бомбы, то тогда совсем плохо. Будь у них с собой пара бочек горючей смеси, можно было к нам под мост закинуть и поджечь. Это благо, что все оказались герои и решили в рукопашную с охранниками моста сцепиться. Вот Склизкая, так бы никогда не поступила, а обязательно подкатила чего поубойней, в место нашей лёжки, ещё бы и заход через дымовую завесу делала, чтобы в видимости минимальное время находиться.

Поблагодарил, Клыка за отличную беседу и перебрался в клинику. Длань давно завершила с «рукатым», и заканчивала с самым тяжёлым. Он был без сознания и совсем плох. На целебных травах, без медкапсулы, только наудачу, но всё, что могла сделать, она сделала.

Увидев, что уже можно говорить, сказал на глобише:

— Узнал, что летунов в глаза не видали и даже не слышали. Если их здесь никогда не было, то какого они сюда прилетели?

— Ну не знаю.

— А я знаю. Раньше тут никого не было. Ни тебя не было, ни меня не было, ни рикса поддельного. Понимаешь?

— Интересно. Да, я раньше не замечала за собой, что вокруг меня в других местах крылатые летают, — согласилась подруга.

— У меня, конечно, летали немного, но тоже нечасто, и только всадники, а не человеко-птицы.

Подруга задумалась.

— Действительно, единственное, что поменялось в этом круге, это то, что мы сюда всей бандой припёрлись. Может и есть вариант, что аборигены просто не знали о живущих тихой жизнью в горах крылатых, но тогда с какого перепуга они напали именно на нас? Как они могли узнать, что мы в другом круге? Даже если сюда специально прилетели и хотели отомстить тебе за зенитный огонь Тарантула, не слишком ли сложный манёвр с перелётом в другой круг? Есть предположение, что пернатые каким-то боком принадлежат древнему и именно победоносный их подослал. Ведь поддельный рикс тоже крылатый, а если это не броня?

— Дорогая, точно! Или крылья так хорошо прилажены и завязаны на нейроуправление, что, как родные или родные. Когда он говорил на тинге, я видел, как они подрагивали. Словно хвост у моего кота. Не пса, а именно у котяры. Собаки все эмоции дополняют вилянием хвоста, а вот меховой, когда гладишь не так, оставался полностью неподвижен, но кончик хвоста подрагивал, показывая внутреннюю борьбу между ленью и недовольством. А ещё победоносный отдал мне руну Небесного Ястреба. Броня для полётов. Это вингер такой, тоже золото. Ястреб — это не та броня, которая была одета на поддельном риксе. У него было что-то иное, и я это не получил.

Наёмница кивнула и задумалась. Кстати, как крайний вариант, в момент прилёта крылатых мне пришла в голову гениальная идея воспользоваться этим вингером, и, возможно, удалось бы шугнуть летающих, хотя, тут тоже есть проблема. Драться в небе на летательном аппарате, которым ты ни разу не управлял, с теми, кто настоящий летун, — это не самое хорошее решение. Может поэтому я на мгновение подумал, но не стал. Надо будет вначале попробовать, а потом понять, годиться ли он для драки.

Мы сидели молча. В случайность нападения тоже не верилось. Чем наш отряд из десятка восходящих, в котором всего четыре бронзы, и двух десятков простых воинов лучше, чем тысячи других отрядов, которые бродят по этому кругу? Нас приметили заранее и шли, грамотно используя складки местности, а не свалились на первых попавшихся местных с высоты.

Градус суеты сходил на нет, вечерело, все вопросы практически решились. Даже раненому с множественными попаданиями не становилось хуже, но и лучше небыло. У аборигенов были лечебные руны, но, как обычно, деревянное лечение- это больше терапия, чем скоропомощная штука. Они применили всё что могли, но таким резво на ноги не поднять. Может поэтому он и не умер, но и особого прогресса в восстановлении здоровья не виделось. За это время всю одежду экстренно просушили на кострах. Помня о проведенной ледяной ночи в довольно легкой одежде, мокрой от тающего под теплом тела сугроба, и давящей стуже от хладонитового моста сверху, народ активно мастерил дополнительные тёплые предметы одежды. Приготовили кучу жареного мяса и множество супов, особенно супов. После стылого сидения люди хотели отогреться не только физически, но и психологически. Опять отловили и вернули в лагерь животных.

Ближе к вечеру мне дали поспать пару часов. Я хотел эту ночь дежурить сам. Подруга тоже была в теме, и она отлично понимала, что делать, но есть множество необъяснимых и неприметных тонкостей. У меня в голове есть обучающий курс — тактика малых групп, и могу отлично управляться со штурмовым комплексом и драться в связке с дронами и другими бойцами. Однако, одно дело знать тактику малых групп, а другое дело — это сотни боёв, плечом к плечу с лучшими волкодавами из братства религиозных фанатиков. Вот именно поэтому сегодня за небом слежу именно я.

Свет древа уходил, народ стягивался ближе к костру. Клык грамотно расставил часовых. Всё, что касалось тех, кто прибежит, приползёт, приплывёт, бойцы брали на себя, а вот небо оставалось на мне полностью и безраздельно. Пока раскладывали мясо и разливали суп, сходил и принес пару кувшинчиков с моста. Тариф здесь тауровский, и блюдо с едой брать не стал, у нас своего мяса полно. Знаю, что дорого и капли безвозвратно, но я уже столько потратил из вверенного мне лимита, что нет разницы ещё немного. Корзинка удовольствий Маханта и пара кувшинчиков оказалось достаточно, чтобы у каждого в кружке на донышке плескалось отличное вино, радуя вкусовые рецепторы.

Мы находились чуть в стороне, и к нам подсел Клык Ледозуба. Ещё раз рассказал подробности сплетен. Он не видел меня на тинге, но слышал о победителе фионтаров и как восходящий вначале убил воина, превращающегося в крылатое золотое чудовище, а потом ещё пять серебряных восходящих, причем не по очереди, вступая в страшный и кровавый поединок, а просто размазал всех сразу, да так, что даже самые свирепые и суровые воины около арены блевали, а риксы сразу дали приказы своим людям ко мне с фионтарами не лезть. А потом я исчез, и он даже в мыслях не мог подумать, что деревянный восходящий, который тут по лесам хавается, это и есть тот самый герой. Клык Ледозуба принадлежал к небольшому племени, влившихся в один из местных народов, коих тут разбросано много.

Он отлично знал о храме говорящей Головы, и почти вся зона выхода располагалась на огромной ничейной территории. Они никогда не тормозили одаренных счастливчиков в свободных землях, опасаясь гнева древнего божества, но небольшой участок оказался на землях его народа. Тут они были в своём праве. Отряд мимоходом решил глянуть, что да как, и отловил криворукого. Он действительно нас не выдал, но делал это неумело и Клык догадался, что должен быть кто-то ещё. Если честно, то нашу ситуацию угадать нереально, но вождь предположил, судя по тому, как отнекивался болезный, что это кто-то тот, кто пленнику очень дорог и он совсем не хочет, чтобы его поймали и привели сюда. Клык Ледозуба угадал ровно на половину. Криворукий точно не хотел, чтобы мы были рядом, а вот насчёт любви к нам — точно нет.

Дальше просто. Запустить во все стороны смотрящие руны. Потом болезный заговорил и даже начал угрожать, что если нас поймают, то ему и его людям придётся совсем плохо. Клык воспринял это не как предупреждение, а как угрозу, попытку себя запугать или просто глупый наговор. Тем более, пленник рассказывал совсем нереальные сказки, одна страшнее другой. Вот теперь стало совсем интересно.

Когда окончательно стемнело, то услышал спокойный окрик часового, который сообщил о госте, не пытаясь покинуть свой пост. Ни один из воинов даже не дёрнулся, когда из темноты к нам вышел медвегрыз, сел около костра, плюхнув задницу, и показывая всем своим видом, что готов помочь нам съесть всё, что есть, и даже больше.

Клык повернулся ко мне:

— Я тебе очень благодарен, Архераил, за оставленные нам жизни, и то, что смерть с неба и смерть из темноты не нашла нас. Твой зверь мог убить нас, но ты ему не позволил.

Кстати, я сразу показал своё имя. И победоносному тоже показал, назвавшись сразу Архераилом, а не Туту Пышущим Жаром. Нужно, чтобы он знал, как меня искать, если это произойдет через большое количество времени и вообще в другом круге. Я точно не буду Туту. Возможно, Раджеп Мадараспом, но точно не Пышущим Жаром или Алапаем Магдалевским. Скинул победоносному на всякий случай и имя Длани. При доверии на кучу рун, не думаю, что возникнут «обидки» и потом попытаются по голове дать. Древний точно не импульсивный пацан.

Зверем оказался наш красавчик с приметными шрамами. Плюхнул в свою задницу около костра, в точности, как это делал Плешивый, немного морща морду от близкого жара огня, и показал, что готов помочь съесть всё, вообще всё что есть, и даже тауро, который около ледяного моста и плевать что замороженный, он разгрызёт. Чем ближе кухня, тем лучше кормят. Я глянул на криворукого. На него смотрел не только я. Торжество читалось во всей его сущности. Он же говорил! Ни слова вранья! И кто тут прав?

Зверюга с удовольствием слизнул всё, что дали, и немного посидев у костра, показал всем своим видом, что, туша тауро будет гораздо лучшим приобретением для его желудка, чем мелкие подачки, которые он получает от двуногих. Под заинтересованное перешёптывание воинов, теневой хищник переместился к уже подмороженной говядине. Никто не переживал, что гость всё съест и мы останемся голодными, просто было удивительно смотреть на свирепого хищника, который при других обстоятельствах был бы верной смертью, а теперь исполнял роль домашнего жирного тюфяка. Налюбовавшись диковинным зверем, валились спать, прямо так, не заморачиваясь. Лагерь охватил сон. Только я не спал, вглядываясь в небо и пытаясь понять свои чувства, но они молчали.

Всё, что касается воздуха, — это ко мне, но творящееся на земле лучше всего чувствуют охотники. Разумеется настоящие, а лучшим из здесь присутствующих был теневой хищник. Он нарушил сонную идиллию, перестав тихо чавкать и хрустеть костями. Напрягся и недобро зарычал. На лежанке привстал Клык и пихнул спящего рядом мужчину. Бойцы начали тихонько будить друг друга. Никто не кричал, и почти не было заметно движения. Все перемещались тихо, но лагерь приходил в движение. Местные обладали звериным чутьём и сразу поняли настроение нашего ночного гостя. Я-то сразу понял, мы с ним на коротком поводке, и я просто ощутил его беспокойство, но это я, а как это поняли остальные? Умение людей всю жизнь, живущих в дикой природе? Самое главное, что причин мне пока понять не удавалось.

Наблюдательные руны слетели с руки Клыка и ещё пары восходящих. Птички, летучие мыши и крупные непонятные насекомые разлетелись по сторонам. Часть в стороны, а часть в направлении нервничающего медвегрыза. Самая быстрая руна была у вождя и он заговорил первым.

— Тавры. Много. Очень и очень много. Бегут сюда. Их гонят. Это те, с крыльями.

— Не успокоятся, — прокомментировала подруга.

— Они хотят мести, — легко согласился Клык, имея ввиду, конечно, не копытных.

Надо было действовать мгновенно. Ледник на озере, который я установил, уже подтаял, а мост давно подмыло и унесло льдинами. А вот река набирала силу. Течение стало более широким и стремительным. Так часто бывает, когда проходят дожди, где-то там, очень далеко. Бывает, что даже чахлые ручейки очень быстро набирают силу и превращаются в ревущие грязевые потоки, в которых катятся камни и несутся брёвна. И уже через час — это несущийся поток, сметающий всё на своем пути, а ещё через полдня, снова прозрачная речка с широкими каменными берегами. Как будто ничего не происходило.

Всё совпадало идеально, а возможно, крылатые, имея большой радиус полёта, знали о том, что река будет набирать силу. Если пару часов назад у нас были хоть какие-то шансы перебраться, пока река была просто большая и стремительная, то прямо сейчас нет. Вода набирала и набирала свою мощь. Через мост нельзя. Я смогу пробежать сам и протащить подругу, но для остальных это смерть наверняка. Изогнутый дугой мост как раз проходил над течением и переводил на ту сторону, но набирающая силу вода других возможностей не оставила. Кстати, отлично слышно, как в глубине перекатываются здоровенные камни, а в воде появились подхваченные потоком ветки и бревна. Чтобы заморозить такой поток моих рун явно не хватит. Надо было что-то думать.

Если нельзя перейти по мосту, то можно привязать верёвки снизу и перейти по канатной дорожке. Мы уже пережидали нападение крылатых под мостом, и никому мозги не выплавило. Кстати, медвегрыз тоже сбежал, виновато посмотрев мне в глаза, и с огромным сожалением отошёл от покусанной туши мёртвого тауро, а затем прыгнул в начинающую набирать мощь реку. Переплыв, скрылся в темноте. Зверюга ещё раз подтвердил, что в воде делать нам нечего. Пока он плыл, течение его снесло метров на двести, хотя медведище грёб мощными лапами, словно корабль пиратов вёслами, когда они дружно горланят ритмичную песню, под удары барабана, чтобы всё получалось синхронно. Ну да, он не мой питомец, мог поохранять криворукого и помочь съесть продукты, которые мы все равно сами не съедим, но смертельный бой со стадом тавров — это не к нему.

Стоило зверю сбежать, как с той стороны хлынул ещё один поток. Наш берег был чуть выше, и возвышенность, где находилась вторая опора моста с той стороны, залило водой на сколько глаз хватало.

Моё образование летуна хорошо, а мозги наёмницы оказали совершенно другим способом принятия реальности. Она уже что-то орала на местном наречии. С кархов и тауро срезали поклажу, сёдла и упряжь. Бережно собранная, тёплая одежда и тряпки рвались в куски. Я получил в руки моток синтетического троса из личного небольшого хранилища подруги и ещё один моток довольно толстой и длинной верёвки местного производства, связанной из нескольких кусков. А чтобы мне стал ясен весь план, то его дополнили мыслеобразом с предполагаемым чудным сооружением, которое должно дополнить мою ажурную рунную рамочную конструкцию.

Хотя трос был втрое тоньше чем верёвка аборигенов, но выдержать мог раз в десять больше. Именно он должен был стать основой конструкции. Ещё раз отметил, что те, кто летал, и те, кто штурмовал банды отморозков с нижних уровней, думают иначе. Уже через секунду бежал к мосту. Все остальные тоже двигались очень бодро, явно не желая общаться с таким количеством бегущих сюда тавров. Ездовые питомцы, как только с них срезали упряжь, унеслись вдоль реки. Звери уже чувствовали приближение дикого стада. Единственным, кого отправили, был парень — восходящий, который взял двух тауро, одного осёдланного, другого на смену, и ускакал предупредить племя Клыка.

А дальше началось моё сольное выступление. Я забежал на верх, завязал верёвку за перила около одной стороны замка, трос с другой и скинул концы в воду. К концам верёвки была примотана деревяшка, вроде поплавка, и тонкая длинная верёвочка, почти нитка. Поплавок снесло по течению, а я держа за тонкую верёвку, сбежал вниз с моста. Я бы так быстро не додумался. Задача состояла в том, как пробросить тяжеленные верёвки под низом моста, и сделать это быстро. Отдал в руки подруги тонкий хвост, она его стравила под мостом, перехватила другой конец троса и толстую верёвку. Теперь они были под мостом, и я мог привязать хвосты к перилам с другой стороны.

Побежал обратно. Теперь верёвку и трос завязывал с противоположных сторон, чтобы внизу образовался крест из верёвки троса. Провисшие, метра на три под мостом, они потом будут страховать друг друга, распределяя нагрузку и не давая порваться чему-то одному. Самый сложный и первый этап выполнили. Как только с основной несущей конструкцией завершил, то привязал ещё одну верёвку, и отнёс её к основанию моста. Мост огромен и вздымался на приличную высоту своей аркой. Река набирала мощь, но пока ещё оставалось достаточно места под мостом и длины верёвки хватало. Чтобы было удобно, второй конец зацепили за камень вверх полезли пара воинов и гибкая девушка восходящая. А я спустился вниз, схватил очередную партию верёвок, это те, что связаны из одежды и тряпок.

Идея проста. Так мы уже делали. Сверху нас защитит мост, а вот внизу оставаться нельзя. Но если не получиться забиться у основания моста, где нас станут выколупывать тавры, то мост длиной больше двухсот пятидесяти метров, и если связать большой гамак на всех, и залезть в него под мостом, то нас будет разделять от тавров, сдерживаемых рекой, метров сто. Это уже много для большинства рун и даже стрелы, пущенные вверх, на таком расстоянии уже растеряют часть своей убойной силы.

Залезшие парни и девушка скакали по верёвкам, переплетали и кидали мне хвосты, чтобы я их привязывал к перилам вокруг центрального замка моста. Через несколько минут, когда конструкция приобрела свои первые очертания, по верёвкам подняли тяжёлого и начали лезть все остальные. Последним был Клык. Он срезал конец верёвки, соединявшей конструкцию с землёй, и маятником качнувшись над самой водой, полез вверх.

Да, наплели мы прямо как заправские пауки. Больше десятка верёвок оказалось привязано к элегантному мосту. Основную нагрузку, конечно, нёс синтетический трос, который сам по себе мог выдержать человек десять и самая первая толстая верёвка, но и остальные, привязанные к перилам были прочными, а плетение было сделано с запасом. А главное, быстро-то как. Без длинного и прочного троса подруги мы бы вряд ли справились, но так совпало, что смогли. Для раненого вплели три копья, сверху положили два продолговатых щита и плотную шкуру, образовав ровную лежанку, а остальным не до жира. Полуголые люди, отдавшие на создание плетёного дома всю свою одежду, не раздумывая, сбились плотным шариком переплетённых тряпок, из которых торчали руки и ноги.

Люди пока не чувствовали холода, ещё не отойдя от внутреннего адреналина и только сейчас осознавая, что в первом приближении не окажутся под копытами и дубинами диких тавров. Вода прибывала и прибывала. Та сторона моста уже была в озере, а эта пока на суше, хотя вода подступала под самое основание. Но это и к лучшему. Чем больше воды, тем дальше будут тавры и меньше брошенных копий долетит до убежища.

Воины готовились к бою. Видно, что для них — это был новый опыт. Бойцы прихватили несколько щитов и сейчас спешно создавали защиту, натягивая тряпки и одежду на верёвки, образуя защитные приспособления. Летящей на излёте стреле будет нелегко проткнуть болтающуюся куртку из плотной шкуры. Готовили стрелы и луки, копошась и перемещая тех, кто с луками и парой деревянных щитов к стороне берега.

Тавры подбежали, когда основание моста уже начинало покрываться водой. Копытных это мало смущало. Глубина была небольшая, и они зашли почти до пояса, но дальше вода начинала усиливаться, и даже быки, с налитыми кровью глазами, не рискнули идти дальше. Это всего шагов двадцать, что было очень хорошо. За нас сейчас расстояние и высота, на которой сплели своё убежище. Копытных, конечно, не предупредили, кому надо морду бить, и они не сразу заметили наше убежище, привязанное под мостом. Некоторое время быки не понимали, что им делать. Путь вперёд был перекрыт, а сзади их поддавливали пернатые.

Все, кто висел в гамаке замерли, и дышать боялись. Быкам плевать на хрустальный мост, и поняв, что перейти вброд не удастся, набежавшее стадо двинуло в сторону, вдоль берега. Они уже уходили, а люди замерли, не веря в произошедшее.

Бааааам! — загудел хрустальный замок. Это один из крылатых спикировал с высоты к нам и выпустил стрелу в одну из красивых хрустальных смотровых псевдобашен. Разрушений попадание не принесло никаких, а вот звук, словно по гонгу ударили. Все быки обернулись и увидели мегагамак под мостом, со множеством торчащих ног и глаз, смотрящих на удивлённые морды бычья.

Скотина пернатая! Снизу раздалась пара коротких очередей из Суворова подруги, выпущенных в летающую цель. Она наверняка увидела манёвр, но до последнего соблюдала звукомаскировку. Моё возмущение понял мост. Две капли звёздной крови безвозвратно за каждую стрелу, если она будет использована для защиты моста непосредственно. Плевать! Да! Ответил я в интерфейсе восхождения. Жаль, можно использовать только для обороны, а не поручить быков перестрелять.

Загудели стрелы. Крылатый рванул в сторону, совершая рваный и нервный манёвр. Ожившие лучник в мохнатой смешной шапке и девушкой в бальном платье сократили мой запас на два десятка капель. Зато стрелы летели очень далеко, словно выстрелы из зенитного комплекса. Никто, кроме тощего кел, который прятался в теле фламина, на моей памяти так не стрелял из лука. По тому, как спешно крылатый метнулся обратно, либо попали, либо очень убедительно объяснили, что если он окажется ближе, то отлетается птица, почти наверняка.

Мощь человеко-быков огромна. Особенно выделялся здоровенный серебряный вожак, и нам в этот раз просто повезло. Он рванул в нашу сторону, расталкивая копытных, и швырнул здоровенное копьё. Оно пролетело метров триста и грохнуло на излёте, а деревянный щит, ловко подставленный воином, разнесло. Остриё, пробившее щит, ранило воина, судя по крикам, поломав кости и проткнув руку. Это повезло. Бык кидал копьё, как только смог докинуть, а подойди ближе, зайди в воду, то, скорее всего, просто проткнул бы воина насквозь, прямо через щит.

— Клык. Ты этого хотел поймать? Что-то тебе не договаривали, — крикнул я.

— Мы думали он слабое серебро, а это старое серебро. Мы не знали.

— Как скажешь, — согласился я, наблюдая за подходящими к нашему плетению копытными.

Как по мне, аборигены сильно переоценивали себя, раз решили поймать вот этого парня с копытами и серебряным развитием. Представления не имею, как они хотели его отделить от стада, чтобы убить, но выяснять подробности прямо сейчас не интересно. Я ждал трупов, хотя, пока обходилось без этого, но видно древние единые улыбаются моим аборигенам, иначе не объяснить. Ещё два десятка самых сильных быков пошвыряли копья, но они были деревом или бронзой, поэтому их копья долетели, но уже были отбиты щитами без ранений, или запутались в тряпках.

Дикие тавры разумны, но по-своему, со своими странностями. Они отлично понимают, что надо делать в бою, и мгновенно ориентируются в случае смертельной опасности, но в простых вещах иногда тупят. Я с содроганием сердца ждал, когда серебряный вожак возьмёт из рук подчинённого второе копьё, и швырнув его с гораздо близкого расстояния чем первое, просто пробьёт насквозь пару человек, но кинув своё, он зло мычал, всем своим видом показывал угрозу, но кинуть второе копьё даже не пробовал. Тем временем его подчинённые пошвыряли свои и тоже принялись грозно смотреть в нашу сторону. Если бы вожак стада сам метнул все копья, а не делегировал это подчинённым, то наш гамак был бы завален трупам и раненными. У других тавров, подбежавших на суету, имелось полно копий, но никто из более сильных даже не пытался отнять метательное оружие у младших. Это всё выглядело как чудо. Кстати, луков в стаде не имелось, иначе, было бы ещё хуже.

Пока снова настала пауза. Стрелять в ответ никто даже не пробовал. Убить серебряного вожака точно не получится, а вызвать ответную агрессию, почти наверняка. Пернатые ещё раз попытались бодрить стадных, но вновь ожившие статуи девушки и охотника в шапке, отняли у меня восемь капель звёздной крови безвозвратно, шугнув летуна на подлёте.

Вожак поднял морду и посмотрел мне в глаза. У меня из-за ажурного ограждения был высунут только верх головы, и то, максимально неприметно, насколько это возможно для прозрачного гранёного моста, но он смотрел именно на меня, а во взгляде читалось, что всё ещё только начинается.