Планета обезьян. Истории Запретной зоны (сборник)

Уилл Мюррей Братья по крови

Положение было безвыходным.

Впрочем, ничего нового. Астронавты ANSA Алан Вердон и Питер Берк попали в безвыходное положение, еще когда их направлявшийся к Альфе Центавра космический корабль «Зонд-6» сбился с пути и рухнул на неизвестную планету.

Вылетели они в 1980 году, но в каком году опустились, точно определить было невозможно. Корабельный хронометр остановился на числе 3085. По приблизительным оценкам их занесло лет на тысячу в будущее.

Планету, на которой они оказались, населяли похожие на них самих люди, но менее развитые, существовавшие на грани выживания и подчинявшиеся более разумным и умевшим говорить обезьянам. Впрочем, и эти обезьяны отставали в развитии от человечества двадцатого века.

Довольно скоро выяснилось, что это была не какая-то чужая планета, а Земля будущего после некоей чудовищной катастрофы, перевернувшей с ног на голову естественный порядок вещей.

Вердону и Берку пришлось в буквальном смысле бороться за существование, хотя они не оставляли надежды найти какую-то технологию, которая помогла бы им вернуться в свое время.

И вот уже несколько месяцев их преследовали гориллы на лошадях под командованием Урко, главы службы безопасности Центрального города.

Топот копыт за спиной говорил о том, что гориллы снова идут по их следам. Урко опять удалось выследить их.

Несколько дней астронавты шли на север, к долине Напа. Жители местных деревень рассказали им, что обезьяны стараются держаться подальше от этой долины. Никто не знал почему, но было бы неплохо отдохнуть там некоторое время, а если там сохранились некогда обширные виноградники, то отдых будет вполне приятным.

Под непрекращающийся топот копыт их спутник-шимпанзе Гейлен обернулся и крикнул:

– Вижу Урко!

Повернув головы, астронавты заметили облако пыли и небольшой конный отряд хмурых горилл. Среди остальных выделялся воин с высоким кожаным шлемом в форме луковицы, говорившем о его высоком ранге. Восседал он на жеребце мышастой масти.

Полковник Вердон не стал тратить время зря.

– Они еще в миле от нас. Всем рассредоточиться! Удачи!

В подготовку астронавтов в агентстве ANSA входило и умение действовать в экстренных обстоятельствах. Если они разбегутся в разные стороны, их будет труднее поймать. А найти друг друга можно и после.

Вердон тут же бросился влево, а майор Берк устремился вправо. Гейлен же нырнул в ближайшие кусты и весь сжался, замерев от страха. Он боялся карабинов горилл гораздо сильнее, чем люди. Некоторые из этих карабинов уже выстрелили, но расстояние было слишком большим для прицельной стрельбы. Пока что.

Когда трое товарищей проходили через горловину долины, они еще не знали, что погоня близка. Можно было бы скрыться в высоких горах, окружавших долину, но до них еще бежать и бежать. При свете дня белокурые волосы Вердона будут заметны издалека. Другое дело его домотканая одежда, подаренная сельскими жителями. Куртка и штаны хорошо сливались с окружающим ландшафтом.

В конце концов, это уже не важно.

Отряд Урко насчитывал примерно два десятка горилл. Стреляя, бойцы хранили молчание – у обезьян не было обычая кричать во время верховой езды.

Земля продолжала трястись под беспощадными ударами копыт. Уже запыхавшись, Вердон поспешил укрыться за пробковым дубом и осторожно выглянул из-за его ствола.

Увидев, как три гориллы окружили что-то, он невольно тихо зарычал от бессилия. Одна из них спешилась и нагнулась над кустами. Гейлен пытался пинаться, но, конечно же, оказать настоящее сопротивление гориллам не мог.

Урко грубым тоном прорычал команды, и другие гориллы рассыпались во все стороны.

– Найти людей! Найти астронавтов! И перестрелять! Пленных не брать! Хватит с меня этой погони.

При звуках плотной стрельбы сердце Алана Вердона подпрыгнуло и едва не застряло в горле. Он уж было подумал, что Пита подстрелили, но подчиненные-гориллы всего лишь слишком усердно поспешили выполнить приказ своего начальника.

Мысленно Вердон проклинал себя. Разделиться было разумной идеей, но сейчас они никак не могли связаться с Питом и договориться о спасении Гейлена, даже если это было бы возможно.

Взглянув вверх, он решил забраться на дерево. У астронавта появилась надежда на спасение. Он ловко вскарабкался по ветвям и замер в их развилке, стараясь оставаться неподвижным. С этой выгодной точки он видел, как гориллы углублялись в долину, неловко передвигаясь на своих лошадях. Люди давно бы спешились и прочесали кусты, проверяя прикладами, нет ли там кого-нибудь, но эти обезьяны, похоже, предпочитали комфортно сидеть в седле, а не ковылять по земле вразвалку той неуклюжей походкой, которой их обезьянью расу наделила эволюция. Им было легче ездить верхом, чем ходить. И поэтому они продолжали ехать.

Одна из них направилась в его сторону. Вердон, слегка поерзав, сменил положение. Если солдат не повернет, то проедет как раз под этими ветвями.

И он проехал.

Горилла заметила человека, только когда тот спрыгнул на ее покрытые кожаными доспехами плечи и выбил ногами из седла, отчего обезьяна кубарем покатилась по земле.

План был хороший – да вот только исполнение неудачное. Вердон собирался опуститься на землю рядом с оглушенной обезьяной и выхватить из ее рук винтовку.

Вместо этого обезьяна упала в одну сторону, а ее карабин – в другую. Самого Вердона прыжок тоже оглушил настолько, что он вцепился в шею лошади и какое-то время неподвижно сидел в седле, стараясь не свалиться.

Успех плана зависел от того, в какую сторону астронавт спрыгнет и удастся ли ему завладеть винтовкой…

– Тише, тише! Хороший, мальчик! – старался Вердон успокоить испуганное животное.

Но жеребец при звуках непривычного голоса только начал брыкаться и вертеться, пытаясь сбросить с себя незнакомого седока.

Затем Вердон увидел, как к нему тянутся волосатые руки, явно собираясь стянуть его с седла, и прыгнул в другую сторону, стараясь приземлиться поближе к винтовке.

Удар о землю был сильным. Приземлился Алан близко к лежавшему оружию, но недостаточно, чтобы сразу же ухватиться за него. Прокатившись через спину, он как можно быстрее пополз к винтовке.

К сожалению, та же мысль пришла и в голову горилле.

Человек и обезьяна схватились за оружие почти одновременно, вступив в бой. Последнее слово на этот раз осталось за эволюцией. Какими бы развитыми ни были мышцы человека, они не шли ни в какое сравнение с прочными, словно канаты, мышцами гориллы. Как бы Алан не цеплялся за винтовку пальцами, ее все-таки вырвали из его рук, и вот смертоносный ствол уже был направлен на человека.

Полковник Вердон поднял руки в знак капитуляции, понимая, впрочем, что сдаваться бесполезно.

– Теперь ты умрешь! – прохрипела горилла.

Ее волосатый палец лег на спусковой крючок и почти нажал на него. Вердон невольно поморщился, ожидая услышать звук выстрела.

Но выстрел так и не прозвучал. Вместо этого горилла испустила странный гортанный стон, дернулась всем телом и замерла на несколько секунд в предсмертном оцепенении.

Потом она все-таки рухнула на землю лицом вниз. Из ее спины торчало древко стрелы из ивового прута, украшенное перьями ястреба.

Алан Вердон прищурился. Он узнал древнюю стрелу. В своем времени он никогда не видел, чтобы люди пользовались луком со стрелами, но не оставалось никаких сомнений в том, что обезьяну пронзило именно такое допотопное оружие, обсидиановый наконечник которого без труда прошел сквозь толстую кожаную броню.

Из покрытых кустарником склонов хребта в долину обрушился целый дождь таких стрел.

Волна за волной стрелы летели вверх, склонялись по дуге и устремлялись к земле. Рассекая воздух, они издавали легкий свист – шепот приближающейся смерти.

Рассредоточившихся по долине горилл выбивало из седел, тела многих щетинились оперенной смертью.

Откуда взялся этот свистящий дождь стрел, было не совсем ясно, но у Алана не было времени на раздумья: он был занят тем, что вытягивал карабин из рук гориллы, вцепившейся в винтовку мертвой хваткой.

Когда, наконец, это ему удалось, он обернулся, и глазам его предстала удивительная картина, подобной которой астронавту никогда не доводилось видеть.

Отряд Урко был полностью деморализован. Некоторые солдаты уже отступали; другие беспорядочно стреляли во все стороны, пытаясь попасть в невидимого врага.

Посреди всего этого хаоса Урко уверенно держался в седле, поворачивая своего коня из стороны в сторону и стараясь призвать своих подчиненных к порядку.

– А ну стоять! Не нарушать строй! Это приказ! Держать оборону!

Пролетевшая со свистом стрела сшибла с его головы высокий шлем. Урко, наверное, наконец понял, что лучше ему последовать примеру своих подчиненных. Развернув коня, он поскакал на юг. Другие обезьяны составили ему компанию.

Под ржание лошадей и выстрелы винтовок гориллы покинули долину в поисках спасения, так и не поняв, что же за таинственный враг проредил их отряд.

Дождь стрел прекратился почти так же неожиданно, как и начался.

Погибшие обезьяны и лошади остались лежать на земле, но выжившие вскоре исчезли из виду, и напоминанием о них служили лишь клубы поднятой пыли.

Вердон вертел головой по сторонам, пытаясь разглядеть, откуда же летели стрелы, но ничего не замечал. Не зная, грозит ли ему самому опасность, он скрылся за деревом и крикнул:

– Пит! Гейлен! Вы целы?

Первым отозвался Берк.

– Я цел. Что, черт побери, произошло?

– Урко сбежал. Гейлен, как ты там?

Алану пришлось трижды повторить вопрос, прежде чем прозвучал взволнованный и тихий голос Гейлена.

– Не очень. Но я цел. Ничего не понимаю.

– Я тоже, – пробормотал себе под нос Берк.

Повернувшись в сторону предгорий, Алан крикнул:

– Эй вы там! Мы два человека и наш друг шимпанзе! Мы направляемся в долину Напа!

Сначала наступила тишина. Потом послышался грубый голос:

– Вы ищете Рез?

– Э-ээ, не знаю, что это такое, – замялся Алан. – Мы пытаемся скрыться от главы службы безопасности Урко и его горилл-воинов.

– Вы враги Урко?

– Он сам сделал себя нашим врагом, – ответил Алан.

– Тогда считайте, что мы друзья. Добро пожаловать в Рез. Встаньте так, чтобы вас было видно. Я обещаю вам беспрепятственный проход. Вы поедете с нами.

– Спасибо. А кто вы?

Ответ на этот вопрос они получили довольно быстро, но им показалось, что несколько секунд перед ним длились целую вечность.

На вершине покрытого кустарником холма верхом на лошади породы аппалуза показалась величественная фигура, приземистая, но широкая в плечах. Голову всадника украшал пышный убор из орлиных перьев – подобное украшение Алан видел только в старых фильмах.

Всадник чем-то напоминал военного вождя индейцев времен генерала Джорджа Кастера. В одной руке он сжимал поводья, в другой держал украшенный перьями длинный лук.

Склонявшееся к закату солнце ясно осветило черты его лица. Это не было лицо человека. Это была грубая физиономия гориллы, раскрашенная полосами красной и оранжевой охры, повторявшими цвета боевого головного убора из перьев.

– Я Апекс! – торжественно произнес всадник.

С близлежащих холмов спустилась вереница всадников, которых Алан Вердон никак не ожидал увидеть в таком будущем.

Впереди ехал огромный самец гориллы в боевом облачении вождя, но в том, что его последователи люди, сомнений не оставалось. Кожаные куртки, широкие белые набедренные повязки и перья в волосах делали их похожими на индейцев стародавних времен, исконных обитателей этого континента.

Выйдя из-за ствола, Алан подождал, пока к нему подойдут Пит с Гейленом.

Первым заговорил Пит.

– Я правда не сплю? И это не сон?

– Горилла, наряженная как вождь Джеронимо, возглавляющая племя индейцев? – неуверенно ответил вопросом на вопрос Алан.

– Ну, рад слышать, что это не галлюцинация, – хмыкнул Пит и, оглядев лица всадников, добавил: – Ребенком я увлекался историей коренных американцев. До сих пор много что помню. Каждый из этих всадников походит на представителя той или иной народности. Если их костюмы настоящие, то это самое удивительное племя, что когда-либо кочевало по просторам Запада.

– В каком смысле? – спросил Вердон.

– Я вижу среди них сиу, хопи, навахо, шайенов, юроков и других. Даже лица похожи. Каждый выглядит, как настоящий боец своего племени.

– И возглавляет их горилла, – подвел итог Вердон. – А на это что ты скажешь?

– На мой взгляд – полная бессмыслица, но я бы с интересом послушал их рассказ, если, конечно, они захотят с нами беседовать.

Гейлен поначалу боялся подходить к ним, но потом все-таки приблизился ковыляющей походкой. Похоже, он не ожидал от этих странных всадников ничего хорошего.

– Из огня да в полымя? – спросил он опасливо, воспользовавшись фразой, подслушанной у своих друзей людей.

– Не думаю, – пробормотал Алан.

– Но мы точно не знаем, – осторожно заметил Пит.

– Эти люди не похожи на рабов, – с сомнением в голосе сказал Гейлен.

Апекс подъехал ближе. С такого расстояния он казался более грозным и опасным, чем Урко, тем более что индейский костюм придавал ему внушительности. Да и весил он фунтов на двадцать пять больше. Из-под надбровных дуг сверкали проницательные глаза. На гордом лице не было ни следа страха или сомнения. Каким-то странным образом оно действительно напоминало суровые лица военных вождей прошедших веков – Джеронимо, Красного Облака и других.

Конечно, разница между человеческим лицом и лицом гориллы огромна, но индейцы, как правило, отличались более широкими носами и более смуглой кожей по сравнению с бледнолицыми европейцами. И их лица отдаленно действительно чем-то напоминали физиономию этого самца. От этого становилось немного не по себе.

– Не думаю, что люди и гориллы смогли дать общее потомство. Только если после ужасной катастрофы не произошло совсем уж радикальных изменений в их физиологии, – заметил Алан, обращаясь к Питу.

– Нет, это не гибрид, – ответил Пит. – Это горилла, которая верит, что она Сидящий Бык.

Сделав шаг вперед, Алан представился.

– Полковник Алан Вердон. А это майор Питер Берк. Шимпанзе зовут Гейлен, он под нашей защитой.

– Это вы под моей защитой, – коротко ответил Апекс, измерив их холодным взглядом. – Вы назвали военные звания. Из какой вы армии?

Алан с Питом неловко посмотрели друг на друга.

– Мы не военные, мы астронавты, – ответил Вердон.

– Можно сказать, мы последние представители нашего племени, – добавил Пит.

– Вы говорите, как безумные обезьяны, – пробормотал Апекс. – Но я выслушаю историю вашего погибшего племени позже. Соберите лошадей. Мы едем в Рез. Если гориллы за нами поедут, мы их перебьем.

– Мы не против, – сказал Пит.

Пока они собирали разбежавшихся лошадей, спутники Апекса спешились и принялись переходить от одного поверженного врага к другому, резко взмахивая ножами. Раненых горилл они приканчивали, и со всех их срезали кусок шерсти с самого верхнего участка черепа.

Ведя одну из лошадей в поводу, Алан подошел к Питу и тихо спросил:

– Что они делают?

– Снимают скальпы.

– Но они отрезают лишь небольшой кусок.

– Так поступали и индейцы. Они не снимали всю кожу с головы – просто, чтобы было достаточно для трофея. Чтобы показать, что они победили врага в бою.

Вскоре воины окружили севших на лошадей путников и образовали своего рода эскорт, направившийся в глубь долины с грозным вождем во главе.

Апекс ничего не говорил и только покачивался в седле. Похоже, он не был расположен к разговорам.

– Куда они нас ведут? – не выдержав молчания, спросил Гейлен.

– В Рез, – ответил Пит. – Сокращенно от «резервация». Провожают в свой лагерь.

Потом все снова замолчали, почти убаюканные мерным шагом лошадей. Солнце постепенно опускалось все ниже. Астронавты время от времени оборачивались, чтобы посмотреть, не преследуют ли их выжившие гориллы, но никаких следов Урко не было. Совсем никаких. Это было непохоже на угрюмого военачальника, но никто, конечно же, и не думал жаловаться.

Поздним вечером они расселись вокруг костра с пляшущими языками пламени. Апекс занял самое почетное место в кругу. При свете огня его лицо выглядело еще более древним и неестественным. Индейцы передавали друг другу еду – небольшие куски дичи с виноградом. В долине вокруг резервации действительно росло много дикого винограда.

Вердон закончил рассказ о том, как они добрались до этих мест, упомянув, что они ищут высокоразвитую цивилизацию людей, которая могла бы им помочь. Отблески огня в глубоко посаженных глазах Апекса не отражали никаких эмоций. Не было даже ясно, поверил ли он в их историю.

Помолчав немного, вождь заговорил низким, глухим голосом:

– Вы наши гости и можете оставаться у нас, сколько захотите. Но мы не поможем вам в ваших поисках, потому что сами ничего не знаем о тех орудиях белого человека, о которых вы говорите.

– Мы благодарны тебе, – сказал Вердон. – А теперь, пожалуйста, расскажи нам о себе.

– Я Апекс, вождь этого клана.

Собравшиеся вокруг костра воины закивали, не переставая жевать. Женщины племени к ним не присоединились и ужинали где-то в другом месте.

– И?.. – подсказал Пит.

– Что еще сказать? Я Апекс, вождь моего клана.

И снова его слова были встречены кивками и гулом всеобщего одобрения.

– Вождь Апекс, – не унимался Вердон. – Как ты стал вождем племени воинов-людей?

– Они воспитали меня. Я один из них. Никто не скажет иначе.

– Но… ты горилла.

Красноватые лица вокруг костра словно померкли, а сам Апекс зарычал, обнажив желтоватые клыки.

– Не говори так! – огрызнулся он. – Я вождь. Не горилла. Не обезьяна. Я Апекс.

Алан Вердон поднял руки в знак того, что он не возражает, приговаривая:

– Да, я понимаю. Пожалуйста, извини меня. Я не хотел обидеть. Просто… просто за всю свою жизнь мы никогда не встречали ни одного племени коренных жителей… индейцев…

– Мы племя Последних, – сказал Апекс. – Потомки жителей этой части света, пришедшие сюда, к Красной Дороге, чтобы обрести здесь мир и покой.

– И чтобы снимать скальпы безобразных обезьян, везде, где только можно, – воодушевленно добавил один из воинов.

Среди собравшихся раздался смех. По всей видимости, добыча скальпов была главным занятием этого племени.

Алан решил сменить тему.

– Насколько я понял, вы с Урко враги? Почему он не разорил эту деревню?

Апекс небрежно махнул покрытой шрамами рукой.

– Урко пытался. Давно. Была кровавая битва. Многие пали с обеих сторон. Урко ушел обратно. И не возвращался. До этого дня.

– Понятно. Ну что ж, Урко гонится за нами и хочет во что бы то ни стало убить нас. Попомни мои слова, вождь, он обязательно вернется.

– Попомни мои слова, – возразил Апекс. – Урко не вернется. Он не посмеет вторгнуться в Долину Последнего племени. Он боится нас. Боится меня!

С этими словами вождь поколотил себя по груди кулаками.

– Никогда не думал, что Урко чего-то боится, – посмел вставить свое слово Пит.

– Он боится Апекса. И воинов Апекса. А теперь ешьте! Вы слишком много говорите.

Путники доели свои порции, и, поскольку время было уже позднее, их проводили до вигвама из дубовой коры, где наконец-то оставили в покое. Света в хижине не было, поэтому они разговаривали в темноте.

– Тебе что-то известно обо всем этом? – спросил Алан Гейлена.

– Нет, ничего, – поспешно ответил шимпанзе, но голос его выдавал беспокойство.

– А ну выкладывай, Гейлен, – подначил его Пит. – Ты же явно что-то скрываешь.

– Ну что ж. Еще ребенком я слышал истории об этом воине, Апексе. Фантастические истории. Некоторые утверждали, что он горилла; другие говорили, что он человек. А еще кое-кто утверждал, что он не обезьяна, не человек, а нечто среднее между этими видами.

– Пусть Апекс и ведет себя как человек, но он, несомненно, горилла, – сказал Пит.

– Ну да, это я заметил, – согласился Гейлен. – Но все же сам он, как и его воины – как вы их называете? индейцы? – придерживаются иного мнения.

– Апекс сказал, что его воспитало племя, – напомнил Вердон. – Поэтому он считает, что он один из них.

– Как Тарзан, только наоборот, – предположил Пит.

– Что за Тарзан? – с любопытством спросил Гейлен, повышая голос.

– Давным-давно один известный автор написал книгу о человеке, воспитанном первобытными обезьянами в Африке, – принялся объяснять Пит. – Человек никогда не видел других людей, и думал, что он обезьяна, а когда вырос, стал вождем обезьяньего племени. Его звали Тарзан, что означает «бледнокожий».

– Э-эээ, понятно, – пробормотал Гейлен тоном, говорившим о том, что ему понятно далеко не все. – Забавная история.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Пит, – сказал Алан. – Апекс считает, что он той же крови, что и представители его племени. Он не знаком с культурой горилл и знает только об обычаях тех, среди кого вырос.

– Точно. Он с другими – братья по крови. И это одна из причин, по которой Урко и его солдаты его боятся. Они не понимают, что такое лук со стрелами. Для них это какое-то странное чужое оружие. Им знакома только конструкция винтовки-карабина.

Вердон кивнул в темноте.

– Может, нам позаимствовать парочку луков. Глядишь, пригодятся. Но, сдается мне, в этой истории еще много тайн.

– Также ходили слухи, что когда-то давно, во время долгого путешествия из аванпоста Хук в Центральный город, была перебита группа обезьян, – вдруг снова заговорил Гейлен. – Немногие из них выжили. Кстати, потом обнаружили трупы горилл с вырезанными клочками шерсти и кожи на головах.

– Скальпы! – сказали Пит и Алан в унисон.

– Все сходится, – добавил Пит. – Это племя их и перебило.

– Ну, а куда же делись выжившие обезьяны? – повернулся Алан к Гейлену.

– Об этом тоже ходили слухи, – ответил тот неопределенно.

– Какие слухи? – настойчиво спросил Пит.

– Слухи о том, что одного выжившего ребенка так и не нашли, – сказал Гейлен. – Но было запрещено говорить об этом. Высший Совет, в частности, был очень недоволен этим происшествием. Сами понимаете – гориллы. Ведь считается, что никто не смеет нападать на них. Даже другие гориллы.

– Апекс может быть одним из выживших в этом налете, – задумчиво предположил Пит.

– Ну, я бы не стал так утверждать, – торопливо произнес Гейлен.

Его тон говорил о другом, но люди предпочли не настаивать.

– Ну что ж, уже поздно, пора на боковую, – наконец сказал Ален. – Подумаем о будущем завтра.

К главе службы безопасности Урко сон той ночью не шел. Его тоже волновало будущее. Разбив лагерь подальше от Долины виноградников, он собрал вокруг себя всех выживших горилл.

– Наша численность сократилась на треть! – проревел он, раздувая ноздри. – Это недопустимо!

Одна из обезьян попыталась оправдаться.

– Сэр, но мы же выжили, а не погибли. Вините…

Урко дал солдату пощечину и продолжил свою тираду.

– Ты не так долго сидишь в седле, как я, Мема. Долина виноградников – опасное место. Я намеревался захватить людей до того, как они достигнут Запретной зоны. Но вы меня подвели.

На этот раз никто из горилл не подал голоса. Спорить с разгневанным Урко было бессмысленно. А сейчас он был более чем разгневан – глаза его налились кровью.

– Кто-нибудь разглядел атакующих?

Собравшиеся замялись. Одна горилла неуверенно подняла руку. Урко встал прямо напротив солдата и почти прижался ноздрями к его ноздрям, требовательно приказав:

– Ты! Зило! Говори!

– Я покинул долину одним из последних, и на вершине холма увидел кое-кого в странной одежде. На нем была корона из перьев.

– Человека?

– Нет, сэр. Гориллу. Лицо ее было раскрашено яркими полосами.

Урко ничего не сказал, а только пристально вгляделся в глаза другой обезьяны, стараясь определить, говорит ли его подчиненный правду. Потом он отошел, бормоча себе под нос:

– Значит, он еще жив. Жив.

Если собравшимся обезьянам и хотелось узнать, кто именно жив, они не посмели спросить об этом вслух.

Урко дошел до своей палатки и лег, но не мог успокоиться. При этом он не отдавал приказа разойтись своим солдатам, так что они послушно стояли на месте до самого рассвета.

Наконец, дыхание военачальника участилось, потом он захрапел и погрузился в сон. На заре Урко распахнул глаза. Казалось, с него тут же слетела вся сонливость. Поднявшись на ноги, он увидел, что его сократившийся отряд до сих пор стоит по стойке «смирно», и требовательно спросил:

– А что вы, дурни, тут делаете?

– Ждем вашего приказа сэр! – ответил один из солдат.

– У вас что, мозгов не хватило поспать? Вам потребуются все ваши силы, потому что мы возвращаемся в Долину виноградников!

Но солдаты по-прежнему ждали нужного приказа, и наконец он последовал:

– Вольно! Всем поесть и по коням. Время не ждет.

За завтраком, на который подали виноград, почти никто не разговаривал. Алан, Пит и Гейлен наблюдали за воинами молча, наслаждаясь теплом солнца. Ночь выдалась холодной. После завтрака, когда убрали остатки, Апекс наконец обратился к путникам.

– Я решил возглавить поход против Урко.

– Но зачем? – спросил Алан.

– Разведчик доложил, что Урко и его обезьяны встали лагерем к югу от долины. Он должен был бежать к своим жестоким хозяевам. Но он не сдался. Это оскорбление для меня. Я не хочу, чтобы на этот раз Урко отделался так легко.

Похоже, Апекс ожидал от них какого-то ответа, и Пит сказал:

– Тогда мы тоже готовы поехать с вами.

Апекс что-то глухо проворчал, а потом повернулся, чтобы собрать своих воинов.

Когда он отошел достаточно, чтобы не слышать их, Гейлен торопливо зашептал:

– Ты что, с ума сошел? Ты хочешь, чтобы все мы погибли?

Алан строго посмотрел на шимпанзе, но сам спросил Пита:

– Почему ты решил за нас, Пит?

– Апекс явно ожидал от нас такого ответа. Но он не из тех, что спрашивают прямо. Тем самым я заслужил уважение в его глазах.

– Я не горю желанием участвовать в этой безумной затее, – содрогнулся Гейлен.

– Мы защитим тебя, – пообещал Алан.

– Кстати говоря, Алан, – предупредил его Пит. – У тебя светлые волосы, и потому, наверное, он ценит тебя не так высоко, как меня.

– И что? Это значит, что я должен как-то доказывать свою храбрость?

– Да, причем постоянно, – кивнул Пит. – Запомни это.

Через час все уже сидели верхом. Апекс выглядел великолепно в своем боевом головном уборе; его массивную широкую грудь украшали полосы и круги, очевидно, имевшие какой-то таинственный смысл. Он не отдавал приказов, но его воины сами выстроились в колонну по одному и выехали из лагеря в молчании.

Люди с Гейленом плелись в конце колонны. Так все они двигались на юг долины между покрытыми густым кустарником подножиями холмов.

Поехавший вперед и отсутствовавший около часа разведчик вернулся и тут же подбежал к своему обезьяньему военачальнику, чтобы доложить обстановку. Беседа между ними длилась не более нескольких секунд. Подняв украшенный перьями посох, вождь Апекс воскликнул:

– Враги едут на север, чтобы встретиться с нами! Устроим им жаркий прием!

– И отправим их в объятья их волосатых прародителей! – отозвался один из воинов.

Больше не было никаких боевых кличей. Племя продолжило ехать в молчании. На лицах воинов застыло суровое выражение.

– Какие шумные, – съязвил Алан.

– Говорят, индейцы Америки произошли от монголов, – сказал Питер. – Чингисхан и всадники его Золотой Орды тоже славились тем, что шли в бой молча.

Два отряда отказались в пределах видимости немногим севернее входа в долину – там, где над валявшимися под лучами утреннего солнца трупами горилл со снятыми скальпами уже жужжали мухи.

Подняв руку с открытой ладонью, Апекс подал своей колонне бесшумный знак остановиться. Завидев своего грозного врага, Урко сделал то же самое. Без дальнейших приказов обе стороны выстроились в ряд по бокам своих предводителей. Каждый смотрел на противника, но не предпринимал никаких враждебных действий.

Глаза Апекса, лишенные всякого выражения, казалось, просверливали насквозь глаза Урко. Ветер, в котором чувствовался запах винограда, шевелил перья величественного военного головного убора вождя. Наконец Апекс заговорил:

– Тебе запрещено входить в Долину виноградников. Развернись и уходи.

– Мне дан приказ захватить двоих людей и беглеца-шимпанзе, – сухо ответил Урко.

– Они под моей защитой.

Не мигая, Урко некоторое время смотрел в одну точку, словно бы обдумывал значение этих слов.

– Я не могу уклониться от приказа, брат обезьяна.

– Я тебе не брат.

– Нет. Ты отступник, что весьма прискорбно. Никогда не думал, что увижу, как горилла настолько опустилась. Учить людей скакать на лошадях… Возглавлять их, как будто они тебе ровня…

Апекс ударил кулаком по своей обнаженной груди.

– Что значит опуститься? Ты простой солдат. Я великий вождь!

– Ты безумец, Апекс. И твое безумие пустило в твоей голове такие глубокие корни, что его уже не вырвать. Теперь мне это ясно.

– Ты оскорбил великого вождя Последнего племени, – повысил голос Апекс. – За это я сниму с тебя скальп.

– Я не буду драться с тобой, брат.

– Не называй меня так! – прорычал Апекс.

Спрыгнув на землю, он схватил прикрепленный к седлу томагавк, и, ведя за собой коня в поводу, побежал рысцой навстречу к всадникам-гориллам. Ни одной искры страха не промелькнуло в его глубоко посаженных глазах – лишь одна жесткая решимость.

Урко продолжал сидеть в седле. Он поднял руку в знак предупреждения своим гориллам.

– Не стрелять! – скомандовал он.

– Но сэр, – возразил один солдат, – он же идет за вашим скальпом!

– Я выстрелю первым в того, кто откроет огонь по этой горилле. Это мои дела, не ваши. Мы пришли за людьми, ничего более.

Обезьяны-всадники подчинились, хотя их глаза с беспокойством забегали, а пальцы потянулись к спусковым крючкам. Во влажном воздухе пахло трупами обезьян. Ни одна из горилл не хотела этим утром присоединиться к их числу.

Вождь Апекс преодолел половину расстояния до генерала Урко, в то время как его воины распределились полукругом, держа в руках длинные луки, наложив на них стрелы и нацелившись в грудь гориллам.

Один солдат беспокойно прошептал другому:

– Их гораздо больше, чем нас.

– Мы погибнем, если не будем осторожны. Пусть начинают первыми.

Двигаясь странной походкой, свидетельствовавшей о том, что его действительно учили ходить люди, вождь Последнего племени неожиданно остановился, увидев, что путь ему преградил всадник – человек.

– Постой, – сказал Алан Вердон.

– Не бойся, Белоглазый, – выпалил Апекс.

– Нельзя проливать кровь без необходимости, – осторожно предупредил его Вердон.

Подняв руку с томагавком, Апекс сердито прорычал:

– Эта безобразная горилла понимает только силу! Я покажу ему, что такое настоящая сила и чем она пахнет. Его собственной кровью!

– Послушай, вождь. Урко хочет захватить меня и моих друзей. Он не хочет ссориться с тобой.

– Да, но я уже поссорился с ним. Он хочет выбить меня из седла и силой увести в свой лагерь, чтобы сделать меня одним из его племени. Я вождь, а не какая-то сутулая горилла.

– Мне кажется, что ты немного и то, и другое, Апекс. Но послушай, вместо того чтобы сражаться с Урко, позволь сделать это мне.

– Тебе?!

– Мне уже доводилось сражаться с Урко.

– Это не твое дело! Сейчас речь идет не о ваших с Урко делах. Речь идет о нашей вражде.

Неожиданно с другой стороны появился Пит и сказал:

– Прислушайся к нему, вождь. Мы ценим твое гостеприимство, но мы не хотим, чтобы умирали твои люди. Сделай вот что. Придержи их, а мы направимся в холмы и испытаем свою удачу там.

Вождь Апекс вертел головой из стороны в сторону, разглядывая астронавтов. Глаза его горели яростью.

– Вы отвергаете мое гостеприимство?

– Нет, – возразил Алан. – Мы воспользовались им в полной мере, и за это благодарны тебе. Мы хотим двигаться дальше, не доставляя тебе больше хлопот.

– Вы не доставляете мне хлопот. Мне доставляет их эта глупая обезьяна. Он оскорбляет меня. Называет меня своим братом.

С этими словами Апекс раздраженно сплюнул.

– Он думает, что ты принадлежишь к его племени, – сказал Пит. – Не обращай на его слова внимания. Они не стоят ничьей жизни.

Челюсти вождя Апекса плотно сжались. Он, похоже, обдумывал свой ответ, когда Урко крикнул:

– Но он и вправду мой брат по крови. И его отец – наш отец – до сих пор с тоской вспоминает его.

– Что?

– Груд не прекратил печалиться о сыне, которого считает давно погибшим.

К ним подъехал Гейлен. Глаза его были широко раскрыты, челюсть отвисла. Глядя на вождя Апекса, он пробормотал:

– Ты? Давно потерянный сын советника Груда?

– Я не сын гориллы, – презрительно фыркнул Апекс. – Я из Потерянного племени. Иначе пусть не говорит никто, ни человек, ни обезьяна.

– Гейлен, ты о чем? – спросил Алан.

– В Центральном городе ходят слухи о ребенке-обезьяне, который пропал много лет назад, – прошептал шимпанзе. – О сыне одного благородного семейства. Все эти годы его считали погибшим.

Изучающе взглянув на внушающее страх лицо Апекса, Гейлен добавил:

– Да, сходство есть. Особенно если присмотреться к носу и щекам.

– Молчать!

Это крикнул вождь Апекс, прыгнувший обратно в седло. Пришпорив своего аппалузского скакуна, он ринулся по направлению к Урко. Не ожидая этого, другая горилла постаралась удержать своего мышастого коня на месте, а своих взволнованных солдат от того, чтобы они открыли огонь.

Волосатые руки вцепились в винтовки. Но луки нацелились быстрее, с безжалостной точностью. Тетивы натянулись до максимума. Полетели стрелы.

Не прошло и секунды, как всадники Урко повалились со своих лошадей, которые бросились врассыпную во все стороны. Полилась кровь, из обезьяньих глоток раздались стоны. Ни одна из горилл, в которую угодила стрела, не поднялась на ноги. Многим пронзили сердце.

Урко остался на своем месте один. Глаза его сузились, в них разгоралась глубокая ярость. Пришпорив скакуна, он устремился навстречу отряду врагов в перьях.

Обернувшись, Апекс крикнул:

– Никому не вмешиваться! Я сам с ним разберусь!

Пит, Алан и Гейлен поспешили отъехать от двух всадников, набросившихся друг на друга.

– Я добуду твой скальп! – кричал Апекс.

Урко остановил скакуна прямо у своего противника, спрыгнул на землю и, сжав кулаки, двинулся вперед, намереваясь бороться врукопашную.

– Где твое оружие? – спросил Апекс, спрыгивая с седла.

– Мне не нужно оружие, чтобы уладить наш спор, мой брат-обезьяна!

При этих словах Апекс занес руку с томагавком и ударил было Урко, но офицер перехватил его руку. Началась борьба. Зазубренное каменное лезвие дрогнуло возле самых вздымающихся ноздрей Урко.

Наваливаясь всем телом, Апекс попытался вонзить острое каменное лезвие в плоское лицо Урко. Мышцы гориллы едва ли не заскрипели от нечеловеческого напряжения. Дюйм за дюймом лезвие приближалось, готовое впиться в обезьянью плоть.

Соперники топтались на месте, поднимая клубы пыли и не сводя друг с друга глаз. Наконец, мощным толчком Апекс все же сдвинул томагавк вперед, и если бы не огромная сила Урко, оружие рассекло бы тому лицо до самой кости. Но оно только порезало его темный лоб, выпустив струйку крови. Боль придала Урко еще большую силу. Заревев от ярости, он резко вывернул запястье Апекса, и томагавк упал на землю. Урко топнул по нему, разломав надвое рукоять из древесины пекана. Потом он ногой отшвырнул в сторону отдельные части.

Две волосатые обезьяны сшиблись грудью, размахивая и ударяя друг друга кулаками, стараясь вцепиться обнаженными клыками в пульсирующие яремные вены. Они уже походили не на почти цивилизованных существ, а на диких животных.

Апекс и Урко и сражались как дикие животные, вцепляясь друг в друга зубами и когтями, расцарапывая кожу и покрываясь алой кровью. Из их глоток вылетало гортанное рычание.

Кровь из оставленной томагавком раны ручейком стекала вниз, ослепляя один глаз. Горилла-офицер потряс головой, пытаясь стряхнуть капли солоноватой жидкости, но неудачно. Из раны потекло еще больше крови. Покрывая глазное яблоко, она сворачивалась и мешала видеть.

– Почувствуй горечь своего поражения! – воскликнул Апекс.

Вождь поторопился провозгласить свою победу. От этой насмешки Урко только удвоил усилия и с размаху ударил врага кулаком по носу. Вождь невольно подался назад; при этом боевой убор из перьев слетел с его головы, но Апекс устоял на ногах, только рассвирепев еще сильнее.

Зарычав, он бросился вперед. Косматые кулаки замелькали в воздухе, нанося один сокрушительный удар за другим. Затрещали костяшки пальцев. Могучие великаны то увертывались от кулаков, то принимали удары, пытаясь обхитрить соперника.

Человек на их месте давно бы сдался или упал бы в беспамятстве, если бы вообще не умер. Но ни одна из двух обезьян даже не споткнулась. Обе они отказывались признавать свое поражение.

Длинными, покрытыми волосами руками они били друг друга по глазам, ушам и горлу. Кулаки все чаще попадали в цель, посылая во все стороны алые брызги крови, но поединок не заканчивался.

Со временем их рычание и выкрики становились все тише, удары теряли свою мощь. Грудные клетки обезьян будто распирало тяжелым дыханием, и противники запыхтели, словно мучимые жаждой псы.

В конце концов руки их беспомощно повисли, ноги подкосились, и оба они рухнули на спины. Но и перекатываясь в пыли, гориллы продолжали рычать и бросаться друг в друга землей, пока не выдохлись полностью.

Наконец, звуки затихли, силы их покинули. Осталась одна лишь ненависть.

Через некоторое время Апекс содрогнулся и, пошатываясь, поднялся на ноги. Вправив себе рукой вывихнутую челюсть, он подковылял к другому тяжело дышащему примату, плюнул кровью на его запачканную грудь и процедил:

– Это научит тебя никогда не приходить больше в мою долину.

– Это еще не конец, отступник, – прохрипел Урко, едва поднимая руки и стуча ладонью по земле.

– Конец. Потому что я закончил. Когда отдышишься, ступай на юг. Если пойдешь на север, твой труп будет валяться проткнутый стрелами, а твой скальп будет висеть на моем поясе.

С этими словами Апекс подошел к охваченному дрожью коню Урко и от души хлопнул его по крупу, отчего тот заржал и поскакал прочь. Теперь поверженному врагу вождя придется унизительно покидать поле поединка на своих двоих.

Подобрав и водрузив на голову свое потрепанное украшение, Апекс подошел к своему аппалузскому жеребцу и не без труда взобрался на него. Прищурив покрытый застывшей кровью глаз, он огляделся и отдал приказ ехать на север. За ним последовали воины Последнего племени, гордо подняв свои головы с перьями в волосах. В конце вереницы, как всегда, ехали Алан Вердон, Питер Берк и шимпанзе Гейлен.

С трудом вдыхая пыльный воздух, Урко лежал и изрыгал проклятья. Подняв косматую руку со сжатым кулаком к солнцу, он потряс ею в ярости.

– Я еще отомщу! Всем вам отомщу! Ты слышишь меня, предатель?

Но его произнесенную в сердцах клятву отомстить услышали только черные дрозды на деревьях. Рычание Урко переросло в хрипение, похожее на кваканье лягушек; с каждым словом из его рта толчками вытекала кровь вперемешку с пеной.

Вереница воинов почти час двигалась по сердцу долины, пока ноздри путников не защекотал приятный запах костров, горевших в Резе.

– Урко вернется с отрядом побольше, вождь, – заговорил Алан.

Апекс медленно покачал головой.

– Не вернется. Урко не станет убивать того, кого он ошибочно принимает за своего брата по крови. В этом его слабость. Вот почему я всегда побеждаю его. Он боится убить меня.

– Почему же ты тогда тоже не прикончил его? – спросил Пит. – Ты бы мог забрать его скальп.

– Я не мог, – отрезал Апекс. – Мой томагавк сломался.

Его ответ казался простой отговоркой, но никто не стал возражать. И так было понятно, что Апекс не хочет обсуждать эту тему.

– Так почему же Урко считает, что ты его брат? – спросил Алан.

Апекс ответил не сразу. Он долго молчал, и наконец прорычал:

– Потому что он глупая горилла. Вот и все.

Пит и Алан обменялись многозначительными взглядами.

– Урко иногда умен, а иногда на удивление не сообразителен, – услужливо предложил свое объяснение Гейлен. – Именно из-за этого своего качества ему и удалось стать предводителем среди горилл. Ведь, если не считать его звания, Урко просто солдат. Его работа – выполнять приказы, а не обсуждать их.

Апекс посмотрел на шимпанзе, беспокойно нахмурив брови.

– Ты умен, – проворчал он.

– Спасибо, вождь Апекс, – просиял Гейлен.

– Для шимпанзе, – добавил Апекс пренебрежительным тоном.

Взор Гейлена потух, плечи его поникли.

В молчании они ехали еще некоторое время. Доносившиеся из Реза ароматы пищи пробуждали их аппетит.

– После отдыха мы двинемся на север, – сообщил Алан Апексу свои планы.

Вождь даже не повернул к нему головы.

– Мое гостеприимство вас не устраивает?

– Твое гостеприимство превыше всяких похвал, – поспешил уверить его Пит. – Но у нас своя цель. Мы должны найти свое племя и вернуться к своим кострам.

Апекс кивнул.

– Я не понимаю вас, бледнолицых, но я знаю одно: вы воины, хоть и необычные. Я вас уважаю. Не забывайте – если вы вернетесь, мое гостеприимство будет прежним.

С этими словами вождь Апекс пришпорил своего аппалузского жеребца и поскакал вперед, очевидно желая побыть наедине со своими мыслями, ибо он явно казался чем-то опечаленным.

Оставшись позади, Алан, Пит и Гейлен обменялись тревожными взглядами.

– Попомните мои слова, Урко так просто это не оставит, – прошептал Гейлен. – Ему нанесли небывалое оскорбление, и их вражда усилилась. Теперь в нем кипит злость. Урко постарается отомстить за свое унижение. И ему даже не помешает тот факт, что Апекс – это потерянный сын советника Груда. Урко убьет Апекса, даже не сказав своему отцу, что его другой сын жив.

– Я знаю, – согласился Алан.

– И Апекс знает, – добавил Пит. – Сейчас он как раз осознает, что Урко был прав. Вы же видели, как его гложет мысль об этом, подтачивая его представление о себе, о своей личности. Вождь всегда верил в то, что он человек – по крайней мере, отчасти. Теперь, когда иллюзия дала трещину, Апекс готов пойти на что угодно, лишь бы восстановить ее. И, вероятно, прежде всего – уничтожить Урко.

Алан кивнул.

– Будем надеяться, что когда этот день настанет, мы окажемся далеко от этой долины.

– Можно было бы понадеяться и на что-то получше, – проворчал Пит.

Алан Вердон и Гейлен окинули Питера Берка вопросительными взглядами. Тот усмехнулся.

– Раз уж мы решили на что-то надеяться, то будем надеяться, что этот день настанет через тысячу лет в нашем будущем, потому что это будет означать, что мы вернулись домой.

Сказанного было довольно, и больше никто ничего не говорил. Они продолжили свой путь, держась позади колонны воинов Последнего племени, освещаемые лучами утреннего солнца, которое наполняло их надеждой…