Планета охотников

Глава 6

— Я ничего об этом не знаю. Я совсем ничего об этом не знаю, — с раздражением подытожил Аттила Гунн.

— О чем, Тил?

— Об авантюре, в которую тебя втягивают. Тут что-то не так. Здесь пахнет неприятностями, воняет...

— Думаю, что фраза, которой ты никак не можешь разродиться, корчась в литературных муках, выглядит просто: “Все это очень подозрительно”.

Андроид выглядел озадаченным:

— Пусть так. Но разве ты не согласна? Сама подумай: прямо с небес спускается данаец, приносящий дары. Ведь даже в высказывании ясно сказано, что таких ситуаций нужно бояться.

— Ты считаешь, что Ливермор Эвастон — греческое имя? Я бы не сказала.

— Тот факт, что он не прискакал на чертовом троянском коне, ничего не меняет. Все это выглядит не только подозрительным, но и опасным.

На лице Аттилы было написано такое искреннее огорчение, что девушка, остановив его, перешла на шаг. Лоб ее покрылся испариной, дыхание стало учащенным, речь прерывистой. Аттила, ее помощник и тренер, естественно, не запыхался.

Они шли по коридору роскошной частной космической яхты Эвастона. Новый работодатель согласился с Мачико, что она должна поддерживать себя в хорошей форме. Но на корабле не было тренажеров и даже подходящей для занятий спортом комнаты. Обсудив этот вопрос, решили, что для физических упражнений подойдет циркулярный коридор на нижней палубе, даже по форме напоминающий беговую дорожку.

Круг за кругом... Круг за кругом.

Вдох — выдох; вдох — выдох.

Дело в том, что, делая изнурительные физические упражнения наряду с катами и проводя небольшие бои с голограммами, создаваемыми верным Аттилой, Мачико укрепляла свою нервную систему. Она отвлекалась от неприятных мыслей, возникающих из-за ожидающей ее впереди неизвестности. Большая физическая нагрузка несколько улучшала настроение, помогала избежать депрессии. Не будь этих занятий, плохо пришлось бы если и не самому хозяину, то кому-нибудь из его немногочисленных слуг, обслуживающих корабль.

Как же это произошло, что Мачико и Аттила летят теперь на корабле Эвастона на чужую планету в неизвестном направлении? Все очень просто. Девушка подписала контракт, приняв деловое предложение столь неожиданного гостя. Она, как курица лапой, поставила свою закорючку рядом с его беличьей каракулей.

На канцелярскую волокиту, как и обещал Ливермор Эвастон, ушло очень мало времени — только выходные. Еще он предоставил Мачико один день на сборы и последние распоряжения.

Сборы оказались недолгими. С собой девушка решила взять только несколько любимых живописных работ, к которым она очень привыкла, немногомузыкальных кубиков и набор масляных красок с этюдником. Они помогали ей медитировать.

Сложнее дело обстояло с Аттилой. Лицензия на робота действовала только на территории Компании. Даже самоуверенный Эвастон, казалось, пришел в некоторое замешательство по поводу того, что придется взять с собой на Планету охотников робота для тренировок. (Это название планеты возникло стихийно, но потом прижилось и часто использовалось. Причем произносилось оно с разнообразными интонациями, в зависимости от обстоятельств то с иронией, то с элементами мелодрамы, как самим импресарио, так и его командой.) Пришлось прибегнуть к некоторым уловкам и убедить босса, что Аттила нужен не только для того, чтобы удерживать Мачико в хорошей боевой форме. Он, учитывая многогранные способности робота, будет чрезвычайно полезен и в их общем деле. В конце концов Эвастон согласился. К тому же ему очень понравилось напоминающее о доблестных воинах имя андроида — Аттила Гунн.

Сотрудники в офисе были ошеломлены принятым Мачико Ногучи решением уйти из Компании и ее стремительным отъездом. Она кинула им короткое “не ваше дело” и показала спину. Хотя, может быть, расставание получилось и не столь эффектным, как ей этого хотелось.

На борту космической яхты Мачико и Аттилу разместили вместе в роскошных апартаментах. Эвастон предложил поселить Гунна в отдельную комнату или какой-нибудь чуланчик — ведь робот же. И он был немало удивлен, когда девушка ответила, что Аттила — как большой плюшевый мишка — спит в той же комнате, что и она. У толстяка просто челюсть отвисла. Но все к лучшему. Это удержит хозяина от любых возможных полночных притязаний, если ему в голову и придет подобная идея. Мачико, конечно, сомневалась, что у Ливермора есть такого рода замыслы на ее счет. Ведь при его власти и богатстве он имел все и мог удовлетворить любые свои сексуальные потребности. Наверняка не стал бы этот крез тратить годы на пересечение Млечного Пути, чтобы прыгнуть в постель к женщине, покрытой шрамами, прямоволосой и сухопарой, состоящей из одних мускулов. И неважно, что она могла оказаться вполне сексуальной. Он прилетел к ней не как к женщине, а как к “уникальному воину”. Но кто знает... Береженого Бог бережет.

Мачико подумала, что Эвастон, видимо, удачлив. Он очень вовремя родился. Космические корабли теперь летают во много раз быстрее, чем во времена оны. И хотя Блиор северной системы, так называлась его планета, был далеко от межзвездных дорог, оказалось, что он, по Эйнштейну, находился приблизительно на таком же расстоянии от Млечного Пути, как и Скучный Мир, в котором жила Мачико.

— Тебе не кажется, что мы уже по уши увязли в метафорах античного мира? — язвительно поинтересовалась девушка у Аттилы.

— Главное — везде оставаться воином. Хоть и в трясине метафор. Хотя, по правде говоря, я бы лучше сейчас оказался там, где мы были раньше.

— Даже учитывая, что там я была несчастна?

— Ах, но там у тебя был я. А у меня была цель сделать твою жизнь лучше. И я каждый день видел позитивные сдвиги. Что еще нужно для счастья? Работа, приносящая удовлетворение. Там я имел именно такую работу. — Аттила вздохнул и устремил грустный взгляд в сторону бесчувственного перекрытия, так будто смотрел через воображаемый иллюминатор в бездонные глубины космоса. — А теперь я просто мальчик на побегушках.

— Не говори ерунды. Ты прекрасно знаешь, как ты мне нужен. Ты — мой тренер, мой... хороший знакомый, мой секретарь, мой постоянный собеседник, мой...

— Твой робот-раб.

— Нет... это абсурд. Опять же... ты мой... мой...

Девушка хотела сказать “лучший друг” или вообще что-нибудь приятное, подбадривающее, но слова застряли в горле как рыбная кость.

Быть может, именно неумение говорить мягко и ласково сблизило ее в свое время с яутами. У них была установка на безэмоциональность. Честь и Доблесть для них — единственные понятия, достойные уважения. Охотники боролись с жалостью и сочувствием как с великим злом, считая проявление этих чувств слабостью. Доблестную смерть они славили так же, как и доблестную победу. Такой взгляд на жизнь был близок сердцу Мачико. Но теперь она пыталась пробудить в себе человеческие качества, которые столько лет подавляла.

— ...Ты — моя лучшая половина... — с трудом выдавила девушка.

— О дорогая! Не стоило так напрягаться. — Тем не менее Аттила улыбнулся, счастливый уже теми крохами искреннего одобрения, которые ему так редко перепадали. — Однако я не устану повторять, что это плохая затея. И ты еще о ней пожалеешь. Что касается меня, то я уже жалею, но мне, к несчастью, выбирать не приходится.

— Вот первая здравая мысль за последние полчаса. — Мачико подавила улыбку. — И не забывай об этом... Неужели тебе больше нравилась моя “очаровательная” работа на шахтерской планете? Да и как бы ты жил там сейчас без меня?

— Да, пожалуй, — промолвил Аттила после короткого молчания.

— Мы сделаем эту работу, заработаем денег и сможем начать собственное дело... Осуществить нашу мечту, Тил...

— Ты имеешь в виду твою мечту, — буркнул андроид.

— Эй! Ведь идея твоя, не моя.

Они все еще ходили по коридору. Круг за кругом...

— Я просто предложил. — Он шмыгнул носом, что было откровенным жеманством. Мачико знала, что у Аттилы нет гайморовых пазух.

— А мне тогда понравилась твоя мысль. Она мне и сейчас нравится. Организуем собственную школу военного искусства. “Духовное совершенствование через физическое”. Ведь так ты говорил?

— Что?! Назад на Землю?

— Почему бы и нет? Ну не обязательно на Землю. Куда захотим. В любую древнюю цивилизацию. С высокоразвитой культурой. Театр, события музыкальной жизни, искусство... Ты представляешь, Тил! Настоящее искусство, а не просто книжки в какой-нибудь заплесневевшей библиотеке, не суррогат! Панорамы, города, возможности проявить себя...

Хотя Аттила и старался не показать виду, но он явно обрадовался.

— Да... Да. Все это звучит очень заманчиво. Но для начала нам нужно выжить. А мы даже не знаем точно, сколько времени потребуется на выполнение условий сделки.

Мачико пожала плечами.

— Я рассказывала тебе, Тил, о моих странствованиях с Охотниками и о том, чего мне стоило снова примкнуть к людям. Ты много раз слышал от меня об аде на Руше и моих мучениях на Гордиане. И ведь выжила же!.. Выживу и на этот раз.

На лице андроида отразилось глубокое сочувствие.

— Лишнее доказательство того, что ты притягиваешь к себе неприятности, как магнит.

— Посмотрим, Тил. Будем надеяться. Ведь нас теперь двое. И если твои слова окажутся правдой, то ты сможешь проверить все свои великие теории о военном искусстве на практике... Заодно и посмотришь на меня в деле.

Лицо Аттилы приняло глуповатое выражение. Он замолчал, нахмурившись, и Мачико не стала дальше углубляться в эту тему.

Последний намек девушки на огромную разницу между теорией и практикой задел его за живое. Разговоры о реальных сражениях всегда вызывали у Аттилы болезненную реакцию. Дело в том, что андроид, насколько он помнил, никогда за время своего существования не участвовал ни в одном кулачном бою или уличной драке, не говоря уже о настоящей битве за свою полужизнь. Нейронный комплексный центр мозга Аттилы был напичкан учениями о военном искусстве приемами борьбы всех видов еще до того, как у него появилось тело. И теперь эта нейронная основа накладывала свой отпечаток на личность и аппаратное обеспечение андроида. Однако у Аттилы не сохранилось никаких воспоминаний о прошлом, чем и воспользовалась когда-то Мачико, чтобы его успокоить. Она высказала предположение, что раньше Аттила был отважным воином в одном из отрядов межзвездной полиции, но потом его взяли в плен и вычистили всю информацию из памяти, уничтожая улики. У андроида никогда не было проблем с идентификацией своей личности, но память — это совсем другое дело.

Нельзя сказать, чтобы Аттила не знал чем заняться в “мирное время”. Пока Мачико отбывала свои сорок с хвостиком часов в неделю в бюрократическом ничего-неделанье Компании, он читал, писал картины маслом, мастерил музыкальные инструменты, сочинял музыку. Так понемногу он стал всесторонне образованным, поистине ренессанс-роботом. Но когда рядом была девушка, внимание андроида полностью переключалось на нее, Аттила как будто на время превращался в преданную собаку лабрадора. Поначалу привыкшая к одиночеству и самостоятельности Мачико раздражалась, но вскоре смирилась и теперь даже получала от этого удовольствие.

То, что девушка взяла с собой в поездку андроида, не было продиктовано необходимостью, просто она привязалась к Аттиле. С его помощью она обнаружила в своем характере черты, о которых раньше и не подозревала. Это была новая Мачико: забавная, умная, хотя и более уязвимая, чем она обычно старалась казаться.

— Может быть, именно проверки на практике я и боюсь, — наконец промямлил Аттила.

— Перестань скулить. Я сейчас не в том настроении, чтобы слушать твое нытье. Наверное, мне, как и предлагал Эвастон, следовало погрузиться в анабиоз.

Аттила энергично замотал головой:

— Нет, нет. Тебе нельзя расслабляться. Ты должна быть в хорошей физической форме.

— Ха-ха. Вот слова настоящего тренера, тренера по призванию. Именно поэтому ты мне и нужен. Ведь если бы я полетела без тебя, дружище, то уверена, что спала бы сейчас крепким сном в одной из комнат и видела бы сладкие сны о победе.

Последняя фраза явно понравилась Аттиле.

Они продолжали ходить по кругу, время от времени перекидываясь парой слов. Коридор, по которому прогуливались девушка с андроидом, ничего общего не имел со стерильными, из стекла и металла, коридорами обычных кораблей дальнего следования. Возникало ощущение, что ты на экскурсии в королевском дворце. Со вкусом обитые цветастыми тканями стены. Старинные картины и гобелены. То тут, то там предметы антикварной мебели. Судя по всему, к любимым стилям Ливермора Эвастона относились рококо и барокко, хотя декор он предпочитал выполненным в стиле викторианской эпохи. Все это создавало ощущение некоторого хаоса, нетипичного для космических кораблей. С другой стороны, основные помещения выглядели очень уютно, почти совсем по-домашнему, особенно камин в столовой. Мачико находила корабль очаровательным. Настоящая частная яхта очень богатого человека!

— Неплохой результат. Для упражнения просто здорово.

— Что мы будем делать дальше? У тебя есть какие-нибудь конкретные планы?

— Да, я хотел бы...

— Не смущайся. Чувствуй себя как дома. Все, что пожелаешь.

— Знаешь, ты можешь заняться своими делами, если тебе не понравится мое предложение.

— “Вы слишком добры ко мне”. По правде говоря, я бы с удовольствием посмотрела, чем ты занимаешься, когда меня нет поблизости. Ну-ка рассказывай, что у тебя на уме?

— Гмм... А может, нам сделать еще несколько упражнений. Много — не мало.

— Ни за что. Я уже по горло сыта занятиями. Давай как-нибудь повеселимся на твой вкус.

Аттила заметно воспрял духом:

— Вчера я мельком взглянул на здешнюю библиотеку и нашел ее очень интересной.

— Да?

Андроид выразительно закивал:

— Знаешь, там не нудные старые микрофильмы, а настоящие книги, некоторые даже в кожаном переплете и с роскошными иллюстрациями. Изыск.

— Итак, ты хочешь покопаться в букинистической литературе?

— Боюсь, что тебе будет скучно.

— Вовсе нет. Пойдем.

Аттила был в экстазе.

— Я уверен, что мы получим огромное удовольствие. Кажется я видел там тома хайку, которые тебя определенно заинтересуют. Ведь ты знакома с поэзией твоих предков?

— О да! В моей романтической юности я даже написала одно-два стихотворения. Разумеется, Тил. Все это звучит весьма заманчиво. Пойдем.

Библиотека находилась на втором этаже. Они поднялись туда по антигравитационному пневмотрубопроводу. Это, пожалуй, было единственное устройство на корабле, решенное дизайнерами в современных обтекаемых формах.

Когда они прибыли на яхту, Эвастон перво-наперво провел экскурсию по кораблю, в которую входило и кратковременное посещение библиотеки, а также комнаты искусств. Хозяин разрешил гостям посещать библиотеку в любое время на протяжении всего путешествия. Он внес их идентификаторы личности во входные устройства этих помещений. Подойдя к нужной двери, Мачико приложила ладонь к светлой полоске на косяке. Запрограммированное устройство считало ее сигнал, и дверь мгновенно открылась.

Это была огромная комната, забитая полками, которые были заставлены старинными фолиантами. Здесь приятно и уютно пахло старыми книгами. Аттилу сразу же, как магнитом, притянуло к секции поэзии, и он погрузился в чтение пергаментного свитка, держа его с благоговением и трепетом.

Мачико обнаружила целый раздел классических комиксов. Раньше, в детстве, она была равнодушна к подобной литературе, но теперь заинтересовалась. Она как раз просматривала коллекцию античных историй из жизни богов, когда Аттила внезапно поднял голову и мягко позвал:

— Мачико.

— Да.

— Тссс... Как ты думаешь, мы одни?

— Я не встретила в коридоре ни души, здесь тоже никого не видно. Если они не укрылись плащами-невидимками, то мы одни.

— Ты знаешь, мне кажется, что в этой библиотеке есть еще одно помещение.

— Не думаю. Ведь Эвастон показал нам только эту комнату.

— Держу пари, что у него больше книг и что самые интересные экземпляры — в дополнительной комнате, как бы хранилище.

Настойчивость андроида начала вызывать у Мачико легкое раздражение:

— В каком таком хранилище?

— Тихо. Я не улавливаю никакого оборудования для наблюдения за этой комнатой, однако я заметил, что в коридоре в этом районе слышится эхо от голосов. — Он подошел к одному из стеллажей. — Мои сенсоры сообщают, что за этой полкой находится пульт управления. — Аттила осторожно снял с полки книги и положил их на стол. На стене за книгами действительно оказался электронный переключатель. Но он не имел ничего общего с тем, что был снаружи. — Гм... Любопытно. Сплошная механика и никакого пароля не требуется.

— Не стоит шутить с этим, Тил.

При обычных условиях Мачико, как и Аттила, проявила бы любопытство. Теперь же она не хотела испортить начатое дело тем, что их поймают с поличным при совершении неблаговидного поступка. Девушка считала, что они не вправе совать нос, куда их не просят, и брать то, что им не принадлежит.

— Ну давай откроем, Мачико. Ведь если бы здесь крылась какая-нибудь важная тайна, то устройство запрашивало бы пароль или идентифицировало отпечатки пальцев. Я уверен, что там просто книги. Мои пространственные и аналитические сенсоры говорят, что рядом находится комната, где есть бумага и кожа. Там, наверное, настоящие антикварные сокровища!

Глаза андроида, казалось, светились энтузиазмом. Он протянул руку к щитку.

Мачико встала. Она могла приказать Аттиле остановиться, но он был таким целеустремленным, заинтересованным, что девушка решила не препятствовать ему. Ей было приятно видеть его таким увлеченным. А в конце концов, и самой любопытно узнать, что же там такое.

Неожиданно целый блок полок отодвинулся, открыв за собой проход.

— Прямо как в кино! Секретная комната, — восхищенно сказал Аттила.

Он повернул другой выключатель, и мягкий желтый свет разлился по только что обнаруженному помещению. Они вошли внутрь. Здесь действительно стояли полки с книгами. Биоробот шел впереди, читая названия на корешках.

— Очаровательно... Как любопытно... А наш благодетель-то, оказывается, собаку съел на военном деле, просто военный специалист какой-то. У него здесь самая полная коллекция биографий полководцев, начиная с Юлия Цезаря, а дальше и Наполеон, и Роммель, и даже Ликеншаун, живший всего несколько десятилетий назад. Тут есть все книги Джона Кигана от “Лица битвы” до “Истории военных съестных припасов”. Все труды фон Клаузвитца! Разумеется, “Искусство войны”. Много первых изданий. Мой Бог! Здесь даже присутствуют вещи Маенхена-Хелфена, самого дотошного исследователя истории гуннов, моих тезок. Может быть, он любит играть в войну, не поднимаясь со стула. У него вид человека, не любящего резких телодвижений.

Но Мачико еще при входе сразу заметила нечто интересное, кроме заполненных полок. В дальнем углу этой маленькой комнатки она увидела витрину, подобную той, что используются в музеях. Девушка подошла поближе. Под стеклом лежало несколько предметов: латная рукавица, сломанное копье, испачканная кровью маска и охотничий нож.

— Интересная коллекция, и какая обширная! — продолжал восхищаться Аттила. — Если бы Эвастону не нужно было, чтобы эти книги всегда находились под рукой, они могли бы храниться вместе...

— Тил! — резко оборвала его Мачико почти шепотом.

— О Боже мой! Первое издание...

— Тил!!!

— Иду, иду.

Андроид подошел к Мачико. Она показала вниз не витрину. Аттила непонимающе заморгал:

— Ну и что?

— Тил, помнишь, я рассказывала тебе о стае?

— Да. Яуты, Охотники.

— Эта перчатка... это оружие... их!

— Что? Этой стаи?

— Не обязательно именно этой. Я имею в виду, что это части их военной экипировки.

— Я думал, что у них вся жизнь — война.

— Война, Охота — все, чтобы добиться уважения, самоутвердиться.

— Да, я помню все твои истории.

Он снова внимательно посмотрел на витрину, по-видимому обдумывая новый поворот событий.

— Ты ведь понял, что это значит, не так ли?

— У меня целый ряд предположений. Я отдаю предпочтение версии, по которой тебя просто надули. Ведь говорили же тебе, что с Ливермором Эвастоном держи ухо востро. Я это понял, как только впервые его увидел.

— Предметы в витрине говорят только о том, что к Эвастону каким-то образом попали некоторые атрибуты Охотников. И ничего больше. Хотя, быть может, ему что-то известно о яутах.

— Хочешь, я перечислю все возможные варианты?

— Не все сразу... а теперь...

Вдалеке послышались голоса.

Мачико и Аттила переглянулись и быстро выбежали из комнаты. С необычайной скоростью и проворством биоробот нажал необходимые кнопки. Дверь за ними закрылась. Полки заняли прежнее положение. А нарушители плюхнулись на свои места в креслах и “погрузились в чтение”.

Один из членов команды, проходя мимо, заглянул к ним, поздоровался и пошел дальше.

— Может быть, нам стоит вернуться и рассмотреть вещи повнимательнее? — предложил Аттила, когда затих звук шагов.

— Нет-нет. Не сейчас. У нас еще есть несколько дней. — Мачико кивнула каким-то своим мыслям. — Мне нужно это обдумать.

И они вновь уткнулись каждый в свою книгу.