Пленница жестокого дракона

Эдиль

Я думала, что встречу Эдиля счастливой. Что он вернулся, что мы поженимся, что у нас родится маленький голубоглазый мальчик. Представляла себе, как буду бежать с холма, задыхаясь, как упаду ему в руки, как он будет меня целовать, а потом мы будем сидеть на победном миру рядом и переглядываться, а его отец с матерью будут смеяться и намекать, что мы не дождемся свадьбы.

И мы правда ее не дождемся, став близки в ту же ночь его возвращения и победы. А наутро он подарит мне лучшее ожерелье, что захватил в своих походах и объявит своей женой. Потом будет и свадьба, и угощения, и гости…

Потом я хоронила его.

Ходила в лес и думала, как буду жить теперь, когда все мертвы. Когда мертва моя мать, мой жених и отец моего жениха. Приходилось все равно жить хоть как-то.

Если бы я успела подумать, как мне встретить Эдиля в качестве невесты дракона…

Я бы хотела встретить его, нарядившись в самое богатое платье. Такое тяжелое от драгоценностей, чтобы было сложно идти. Чтобы на голове у меня была диадема из цельного рубина. А лицо укрывала вуаль с вплетенными бриллиантами. Чтобы за мной шли черные драконы с обнаженными мечами и несли лучшие яства, которые могут приготовить.

Чтобы сгрузили их у шатра Эдиля и я вошла бы в него как королева.

И сказала бы, что я — та женщина, которую получает победитель.

Если он не смог победить, победил другой.

Только так я смогла бы пробудить в нем ярость, с которой он сверг бы Даррака!

В этот момент я испугалась. Потому что не хотела, чтобы Дарр пострадал. И чтобы Эдиль пострадал не хотела тоже. Я запуталась окончательно!

Но я шла к Эдилю в одном покрывале, босая, с распущенными волосами и весь замок провожал меня взглядами. Не знаю, что они думали обо мне. Потому что меня волновало, как я взгляну в глаза тому, кому обещала хранить верность.

Он меня ждал.

В шатре больше никого не было, посередине стоял огромный стол, где были разложены исчерканные карты, за ним на полу была устроена постель.

Сам Эдиль стоял с бутылкой в руке и бокалом. Он наливал в него вино и тут же залпом выпивал. С каждым шагом, что я делала к нему от входа. Я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, чего он от меня ждет.

Мой золотокудрый Эдиль потускнел и истерся как монета. Светлые волосы припорошила унылая серая седина, стройный стан согнулся, кожа помертвела и взгляд стал недобрым.

Левой рукой он двигал неловко, должно быть, был ранен. И в целом за пять лет он из смешливого энергичного парня превратился только что не в старика.

— Эдиль… — сказала я, остановившись в пяти шагах от него. Просто испугалась идти дальше.

— Ларишия.

Я опустила голову. Это имя было как обвинение. Любое слово было бы сейчас обвинением, потому что я чувствовала себя виноватой. И мой бывший жених не собирался упрощать мне жизнь.

— Ты жив.

— Да. А мой отец нет. Но рад видеть, что и ты пережила тяжелые времена.

В голосе прорезалась насмешка, ударившая меня словно кнутом.

— Моя мама тоже умерла, — сказала я, чтобы что-то сказать.

— И как это тебя оправдывает? — Скривился он.

— В чем мне нужно оправдаться?

— Ты сдала наш замок врагу!!! — Заорал он во всю глотку и метнул бутылку в стол. Она разлетелась на осколки, которые порезали ему щеку. Капля алой крови поползла по лицу Эдиля, но он словно не заметил.

— Я не сдавала, — едва держась, сказала я. — Они завоевали нас. Мы никак не могли бы…

— Если бы захотели…

— Десятки женщин и детей, Эдиль. А они воины. И… драконы.

— Драконы…

Он отвернулся. Допил из бокала оставшееся там вино.

Я смотрела в его спину и не знала, что сказать.

Он сказал сам.

— Мы впервые увидели, как сражаются драконы слишком поздно. Когда уже нельзя было повернуть назад. Мы набрали огромную армию с тех земель, по которым шли. Подкупом, шантажом, славными речами. Мы собрали всех, кого смогли и были уверены, что победим. Мы и побеждали первое время. Драконы выставляли нам навстречу отряды добровольцев из захваченных деревень. Зачем они шли сражаться за драконов? Не знаю.

Он допил вино и выронил кубок на землю шатра. Я сделала маленький шаг к нему, вдруг подумав, что еще есть надежда что-то исправить.

— А потом они вышли нам навстречу. В образе людей. Они сражались как демоны ада! Они убивали по сотне наших, прежде, чем хоть один из них умирал! А потом они… обратились в драконов…

Эдиль стиснул кулак и затрясся мелкой дрожью. Я его понимала.

— Я допускал, что ты меня не дождешься, Ларишия. Ты всегда была слишком мечтательной для хорошей жены. И тот случай с мальчишкой-драконом, которого мы почти захватили. Но все-таки я до последнего во что-то верил, иначе не вернулся бы в этот замок с остатками армии. Я готов тут погибнуть.

— Тут твоя мать, — напомнила я. — Кроме меня, еще есть она.

— Ей осталось недолго. Только ты держала меня в живых. Когда я думал, что вернусь к тебе и все исправится само собой.

Я опустила глаза в пол.

— Скажи мне, Риш… — его голос был мягок, но я не обманывалась этой мягкостью, потому что знала жестокость Эдиля, когда он зол. — Скажи мне, Риш… Ты уже ложилась в постель с Дарраком? Он уже сорвал твой цветок? Ты уже….

Он проглотил последние слова, словно хотел сказать что-то недопустимое.

Или просто не смог договорить.

— Да.

Я уронила с уст всего одно слово.

Эдиль стремительно обернулся и его ладонь хлестнула меня по лицу с такой силой, что я не удержалась на ногах и покатилась по земле.