Плохо нарисованная курица

О распустившемся Арноштике и обыкновенной воде

Распущенных, избалованных мальчишек во все времена было более чем достаточно, но, сколько свет стоит, настолько распустившегося, как Арноштик, еще не встречалось. Арноштик был такой распущенный, что под конец распустился совсем. Сейчас я вам расскажу, как это произошло.

На первый взгляд он казался очень милым мальчиком: светловолосый, голубоглазый, в полосатой трикотажной рубашке, синих штанах и белых кедах. Однажды, когда солнышко жарило изо всех сил, градусов этак на тридцать пять, если не больше, он сидел в качалке в саду и кричал:

— Ну что за безобразие! Почему меня никто не качает? Вы же знаете, что сам я качаться не умею! Ну? Будут, наконец, меня качать?

Однако никто на Арноштика внимания не обращал. У каждого были свои дела: отец находился на работе, мама бегала по овощным магазинам в поисках редиски и малинового сока, а у маленькой Иванки своих забот хватало, потому что на дом ей задали нарисовать акварельными красками три большие ягоды малины. А кроме того, она должна была сбрызнуть белье, полить тюльпаны, пионы и гвоздику, чтобы в такой жаре они не завяли. Нужно было еще сходить в булочную и за молоком. Поэтому не удивительно, что голова у нее шла кругом.

— Ну, так что, будут меня качать или нет? — кричал Арноштик. — Сколько раз я должен повторять? Десять, да?

Никто, однако, на его крик не отзывался, и тогда он слез с качалки и направился в дом, а про себя думал: «В саду все равно скучно и жарко, пить хочу страшно, надо выпить соку». Стал он искать сок хоть какой-нибудь.

— Налей мне соку сейчас же! — сказал он Иванке, которая в это время рисовала акварельными красками большие красные ягоды малины. — Сейчас же! А то оболью тебе рисунок!

— Только попробуй! — сказала Иванка и продолжала рисовать, даже не взглянув на Арноштика. — Соку тебе не дам, потому что никакого сока нет. Напейся воды. Вода очень даже хорошая.

— Ну да, стану я тебе пить обыкновенную воду! Не хочу воды! Вода невкусная! Она только и годится для твоих красок. А не дашь соку, я сосчитаю до трех и залью тебе рисунок! Вот увидишь!

— Арноштик, не дури, — сказала Иванка, — соку в доме нет. Мама скоро придет и принесет сок. А это домашнее задание, я не могу рисовать его заново, потому что у меня и без того полно дел.

— А мне все равно, — сказал Арноштик. — Раз, два, три!..

И залил Иванке рисунок, да так, что из прекрасных больших ягод малины вмиг получился малиновый сок.

— Ну, погоди, ты у меня это выпьешь! — пригрозила Иванка, но Арноштик только засмеялся и сказал:

— Если бы это был настоящий малиновый сок, я бы выпил, а это всего-навсего обычная глупая вода, которая никому не нужна!

— Что? — удивилась Иванка. — Вода никому не нужна? Если бы ты узнал, кто только в ней ни нуждается, то очень бы удивился. Но ты глупый, распущенный мальчишка, ты ничего не понимаешь и не умеешь себя вести.

— Ладно, ладно, — сказал Арноштик, — пей свою воду и отправляйся рисовать, я поищу себе чего-нибудь получше.

Он вытащил из копилки деньги, которые копил на самокат, и направился из дому. Но перед там как закрыть дверь, сказал Иванке:

— Чтобы ты знала — я иду покупать мороженое, потому что мне жарко. А воду пить не хочу!

И он в самом деле купил себе самое замороженное мороженое, какое только смог найти, отдал за него все деньги, какие были, так что мороженого получился полный бак, в котором кипятят белье.

— Ты когда-нибудь видела столько мороженого сразу, а? — сказал Арноштик Иванке, вернувшись с баком домой. — А холодное! Лизнешь — и языка совсем не чувствуешь.

— Дай-ка я попробую! — сказала Иванка и хотела лизнуть, но Арноштик сказал:

— Ка-а-а-ак бы не так! Это мое мороженое! А себе купи сама!

— Ну, хорошо, — сказала Иванка, — ешь, только не все сразу, а то превратишься в сосульку. Сам говоришь, что оно очень холодное.

Но Арноштик подумал: «Так я тебя и послушал!» — сел в качалку и принялся быстро-быстро есть мороженое. И перестал лишь после того, как уже не чувствовал ни языка, ни губ, ни горла, ни головы, ни живота, ни рук. Короче говоря, он ел мороженое так быстро и до тех пор, пока не замерз совершенно. А замерз он так крепко, что превратился в большой кусок белого льда. Иванка пришла в сад и остолбенела. Но тут же быстро схватила Арноштика и осторожно понесла в кухню, стараясь не отбить у него уши. Рукам было холодно, и не удивительно, — попробуйте сами нести такой большой кусок льда! Не так-то это просто!

Когда наконец Арноштик оказался в кухне, Иванка принесла из сада опорожненный бак, опустила в него Арноштика, бак поставила на газовую плиту, зажгла газ и ушла в комнату заново рисовать ягоды малины. «Пока рисую, Арноштик отогреется, а когда отогреется, погасит газ и явится ко мне», — подумала Иванка. Ждет-пождет, а Арноштик все не идет и не идет. Когда же Иванка пришла в кухню, бак оказался полон воды, а Арноштика нигде не было.

«Как же это я не сообразила, — подумала Иванка, — что от тепла лед превращается в воду. Что же теперь делать? Надо присматривать за баком, чтобы Арноштика случайно никто не вылил». И она написала красным карандашом на большом листе бумаги: «Внимание — это Арноштик!» Бумагу прикрепила к баку и пошла за хлебом и за молоком, потому что времени до закрытия оставалось мало.

— Что за бессмыслица? — удивилась мама, когда вернулась домой с редиской и малиновым соком. — Что значит: «Это Арноштик!»? Арноштик мальчик, а не стиральный бак. Что это Иванке взбрело в голову?

Она налила воды из бака в лейку и отправилась брызгать белье, поливать цветы, так как Иванка этого сделать не успела. Таким образом, Арноштик понемножку оказался и в лейке, и на белых скатертях, в траве и в тюльпанах, пионах и гвоздиках. Цветы пили его, трава его пила. Арноштику хотелось крикнуть: «Как вы смеете меня пить!» Но кричать он не мог, потому что рот его был из воды, горло тоже из воды. Однако вскоре он привык к этому и чувствовал себя прекрасно. Чуть возвышаясь в стеблях над землей, он видел маленькие корешки, тонкие, словно волосинки, которые сильно страдали от жажды и потому пили его с большим удовольствием и необыкновенно нежно ему улыбались. По этим корешкам он затем выбрался наверх, на красные лепестки тюльпана. Лепестки говорили Арноштику:

— Держись, капелька, держись, не падай на землю и оставайся с нами. Смотри, какой у нас сейчас свежий цвет.

Но Арноштик недолго оставался на лепестке. Ни с того ни с сего он вдруг испарился с красных лепестков, поднялся прямо к синему небу и полетел. Летел высоко-высоко, потом присел на маленькое облачко и стал вместе с ним путешествовать по свету. «Действительно, до чего же это интересно, — думал Арноштик, — мне и в голову не приходило, что может испытать человек, превратившись в обыкновенную воду. Я-то думал, что вода никакая и никому не нужна».

А тем временем Иванка вернулась с покупками и как вкопанная остановилась, увидев, что стиральный бак почти пуст.

— Куда ты вылила Арноштика? — крикнула она маме и побежала к ней в сад. Когда она рассказала, что произошло, мама заплакала. Плакала горько, потому что все мамы любят своих мальчиков, даже если они такие, каким был Арноштик.

— Не плачь, мама, — сказала Иванка, — в баке еще осталось немного Арноштика, почти стакан наберется, но этого нам хватит. У меня есть идея. Вот увидишь, мы спасем его.

И пошла в комнату, где лежала бумага, кисточка и акварельные краски. Она набрала в стакан воды из бака и стала рисовать. Нарисовала светлые волосы, голубые глаза и широкий рот. А потом полосатую трикотажную рубашку, синие штаны и белые кеды. Получился Арноштик. А когда он высох, Иванка взяла ножницы, сделала «чик-чик», и Арноштик оказался в комнате, как с картинки сошел.

То-то было радости! Мама его поцеловала, Иванка тоже. И стал Арноштик рассказывать им про то, каково быть водой, кто в ней нуждается, как ее любят цветы, и как впитывает ее сухое белье, и как вода путешествует в облачках, словно в самолете. А когда он все рассказал, его одолела жажда, и он произнес:

— Ну вот, а теперь я хочу убедиться, в самом ли деле у нас хорошая вода.

Он налил себе полный стайан. И знаете что? Вода ему понравилась! Потом он полил все цветы и на каждом лепестке оставлял по маленькой капельке. А когда Арноштик присмотрелся к капелькам, то увидел в нях самого себя. Он улыбнулся самому себе и сам себе помахал рукой.