Плутократы

Глава 2

Прежде чем принимать решение, желательно обладать всей информацией. Или, по крайней мере, получить ее доступную часть. Петровский любил повторять, что информация – это самый важный момент в работе их агентства. Именно поэтому он поручил своим заместителям собрать все имеющиеся материалы по Нижнебайкальскому комбинату, чтобы иметь полное представление, что именно происходило с производством за последние несколько лет. Но самому ему в этот день пришлось заниматься совсем другой проблемой. Юлай Абуталипович уже давно хотел взять толкового финансиста, вот только все не мог ни на ком остановиться из нескольких десятков претендентов. Наконец его выбор пал на женщину, прежде работавшую в Центральном банке. Петровский помнил, как они впервые заговорили о ней с Юлаем.

– Ты нашел человека, который сможет у нас работать? – поинтересовался тогда Святослав Олегович. Они обедали в ресторане, и он, увидев, как расплачивается кредитной карточкой «Американ экспресс» сидящий за соседним столиком пузатый незнакомец, вспомнил о финансисте.

– Наталью Андреевну Бочарову, – сообщил Юлай, ловко орудуя палочками. Он был большим любителем китайской кухни.

В отличие от него Петровский равнодушно относился к еде и ходил в рестораны лишь за компанию.

– У нее потрясающие рекомендации, – восторженно продолжил Юлай. – Работала в Центральном банке. Очень толковый специалист. Личное дело ты видел. Мы проверили, у нее все чисто. Нормальная семья. Сын, дочь. У сына двое детей. Дочь разведена, живет с матерью, у нее тоже есть сын.

– Ты ничего не говоришь про ее мужа, – напомнил Петровский. – Забыл или почему-то не хочешь?

Юлай перестал есть. Положил палочки на стол и покачал головой.

– Твоя хамская манера разговаривать с людьми меня иногда достает, – признался он.

– А твоя хитрая манера недоговаривать когда-нибудь сделает из меня неврастеника, – парировал Петровский. – Давай рассказывай!

Юлай снова взял палочки:

– Ее муж умер восемь лет назад. Погиб в автомобильной катастрофе. Вообще-то я думал, ты смотрел ее анкету.

– У меня нет времени изучать анкеты наших сотрудников, – отрезал Петровский. – Я читаю только ваши рекомендации и советы. Для изучения анкет у нас целый штат сотрудников. А почему она не вышла замуж во второй раз?

– У нее взрослые дети, – пробормотал Юлай, пережевывая еду. – Зачем ей замуж?

– Ей сорок девять лет, – пояснил Святослав Олегович. – А восемь лет назад было чуть больше сорока. Неужели ей не нужен был мужчина? А вы мне ничего насчет этого не написали. Либо недосмотр твоей команды, либо я должен поверить, что в сорок лет она стала старухой. Если за эти годы женщина добивалась такого роста в карьере, то почему у нее не была налажена личная жизнь? Или ты не захотел узнать? Может, она тебе нравится?

– Только этого не хватало! – чуть не поперхнулся Юлай. – У нас работает столько девочек. Зачем мне старая мочалка?

– А ты еще и циник, – усмехнулся Петровский.

– Мы пытаемся узнать, – сообщил Юлай, – но сейчас у нее никого нет, это точно…

– Значит, кто-то был. Нужно проверить еще раз.

– Проверяем. И еще… – Юлай вдруг замолчал, словно не решаясь что-то сказать.

– Хочешь угадаю, что именно ты собираешься мне поведать? – неожиданно спросил Петровский.

Юлай снова вздохнул, положил палочки в очередной раз и сделал знак официанту, чтобы унесли полупустые тарелки.

– Если знаешь, мне легче, – признался он. – Может, отменишь твою обычную проверку? Боюсь, она обидится и уйдет. А мне не хочется терять такого специалиста. Я с ней уже говорил. Она очень толковый работник, с большими связями…

– И красивая женщина, – сухо добавил Петровский. – Я видел ее фотографии.

– Она уже трижды бабушка, – напомнил Юлай. – Давай ты не будешь проводить с ней собеседования. Ты же мне доверяешь?

– Ни в коем случае. Никаких исключений.

– Это не тот случай.

– Ты знаешь наши правила, – жестко отрицал Петровский.

– Но ты же отменил собеседование, когда мы принимали в прошлом году Анну Савельевну. Помнишь?

– Анну Савельевну мы принимали на работу в наше управление обеспечения, – возразил Петровский, – ей было уже пятьдесят восемь лет и она работала в фирме Яши Слаповского, который нам ее рекомендовал. Если она вдруг купит не тот сыр или перепутает минеральную воду, это, конечно, плохо, но не смертельно. А сотрудник, которого мы должны взять в твое финансовое управление, Юлай, будет иметь дело с миллионами, десятками миллионов долларов. И мы должны быть в ней абсолютно уверены. Абсолютно.

– Ты считаешь, что можно быть уверенным в женщине, которую так унижаешь? – разозлился Юлай. – Ничего ты не понимаешь!

– Я тебе уже несколько раз объяснял, что это не унижение. Это своеобразный тест на способность приспосабливаться к обстоятельствам, действовать в нестандартной ситуации, умение проявить себя и сохранить лицо в незнакомой обстановке. В общем, это проверка на пригодность работать в нашем агентстве, а ты хочешь, чтобы я взял в управление неизвестного человека, о котором мы ничего не знаем и которая с сорока лет ни с кем не встречается. Может, она скрытая лесбиянка? Ты хочешь, чтобы я принял ее, вообще не проверяя?

– Лесбиянка с двумя детьми и тремя внуками, – заорал Юлай. – Ты думаешь, что говоришь? Даже если она любит женщин, какое отношение это имеет к нашей работе?

На них начали оборачиваться сидящие за соседними столиками. Петровский покачал головой.

– Не ори, – тихо посоветовал он.

– Делай что хочешь, – выдохнул Юлай. – Но заранее тебя предупреждаю: она обидится и уйдет. Мы искали подходящего человека два месяца, потратили столько сил на ее проверку!.. Давай проверяй. Могу поспорить на доллар, что Наталья Андреевна не станет раздеваться в твоем кабинете. Это невозможно.

– Что ж, давай поспорим, – согласился Петровский. – Только не забудь отдать мне доллар, когда проиграешь.

Он вспомнил этот разговор, состоявшийся в ресторане, когда Инна, его секретарь, позвонила ему и сообщила, что в приемной уже сидит Бочарова.

– Пусть войдет, – разрешил он. Женщина вошла в его кабинет уверенно, спокойно, как входят профессионалы, знающие себе цену. На ней был строгий, темно-серого цвета деловой костюм, подобранные ему в тон черные туфли и сумочка. Аккуратно уложенные волосы, на лице – умелый макияж. Войдя, она остановилась у двери.

– Здравствуйте, – приветливо произнес Петровский, поднимаясь ей навстречу.

Рукопожатие у нее оказалось достаточно крепким. В общем, это была типичная бизнес-леди, сумевшая не только спасти свою семью, оставшуюся без кормильца, но и сделать неплохую карьеру.

– Садитесь, пожалуйста, – любезно предложил он ей глубокое кресло. Сам сел рядом, придвинув пепельницу. – Вы курите?

– Нет, – ответила Бочарова, чуть улыбнувшись. – Я уже бросила. Шесть лет как бросила.

– Прекрасно. – Когда Святослав Олегович хотел, ему удавалось быть обаятельным. Слегка улыбнувшись, он перешел к делу. – Меня ознакомили с вашей биографией, у вас очень приличный послужной список. Говорят, вами были очень довольны в Центральном банке. И у вас там была перспектива роста. Почему вы решили перейти именно к нам?

– Я немало слышала о вашем агентстве, – ответила женщина. – Многие считают, что у вас очень интересная работа. Решила попробовать. К тому же у вас хорошая зарплата, – честно призналась она, – для меня это немаловажно.

Ему понравилась ее откровенность.

– Сколько вы получали в Центральном банке? Я имею в виду не только зарплату? – мягко поинтересовался он.

– В среднем в год выходило около пятидесяти тысяч долларов, – ответила она, – иногда чуть больше.

– У нас будет в два раза больше, – сказал Петровский, – хотя работа очень сложная.

– Ничего страшного. Надеюсь, что справлюсь.

– Мне сказали, что у вас большая семья?

– Двое детей, трое внуков, – Наталья Андреевна чуть улыбнулась. Не фамильярно, не по-дружески, а именно так, как нужно.

Петровскому она начинала нравиться. Эта женщина знала, как себя вести, чувствовала обстановку, умело держалась.

«Пока все идет нормально», – подумал он и спросил:

– Вам говорили, что у нас несколько особый принцип отбора кандидатов?

– Конечно, – кивнула Бочарова. – Меня предупреждали, что у вас сдают какие-то необычные экзамены. Но я сказала Юлаю Абуталиповичу, что готова пройти ваши тесты.

– И что он ответил?

– Сказал, что я не представляю себе сложности испытаний.

– И больше ничего?

– Нет. Но я поняла, что все самое трудное еще впереди.

Он поднялся и прошел к столу, чтобы вызвать секретаря.

– Что вы пьете? – полюбопытствовал Святослав Олегович. – Что вы обычно пьете, чтобы немного расслабиться?

– Кофе, – удивилась она. Потом, чуть подумав, добавила: – Можно с коньяком.

– Кофе с коньяком, – приказал он, – и обычный кофе для меня. – Он вернулся в свое кресло и пояснил: – Дело в том, что у нас не совсем обычная организация. У нас аналитическое агентство. Не побоюсь сказать, что мы известны во всем мире и считаемся одним из лучших подобных агентств в Европе.

– Я знаю, – осторожно согласилась Наталья Андреевна. – Многие полагают, что вы лучшее агентство в нашей стране и вообще в Восточной Европе.

Если бы она сказала просто в Европе, то было бы похоже на обычную лесть. В Англии, во Франции, и особенно в Швейцарии, существовало несколько аналитических агентств очень высокого класса. Но Бочарова уточнила, сказав «Восточная Европа». А это было почти правдой.

– Возможно, и так, – Петровский посмотрел на дверь. Обычно Инна не задерживалась более чем на одну минуту. Она знала, что он не любил ждать.

– Мы должны быть уверены в наших сотрудниках, – продолжил он, – поскольку имеем дело с доверием наших клиентов, иногда очень известных людей. Президенты, банкиры, политики, известные деятели шоу-бизнеса, дипломаты – в общем, публика, которая не любит читать о себе в газетах. Наша цель – не допустить абсолютно никакой утечки информации.

– Мне говорили, что у вас есть отдел, занимающийся такими проблемами. Кажется, собственная безопасность. Я нахожу такие требования справедливыми.

– Управление, – поправил ее Святослав Олегович. – У нас целое управление.

В этот момент Инна внесла наконец поднос с кофе. Расставив чашечки на столике, она молча удалилась. Петровский взял свою чашку и попробовал кофе. Он всегда пил черный кофе без молока и сахара. Или чай, тоже без молока и сахара. Наталья Андреевна подняла свою чашечку и сделала несколько небольших глотков.

– Можно, я задам вам один нескромный вопрос? – спокойно спросил Святослав Олегович.

– Можно, и не один, – кивнула она. – Я понимаю особую деликатность работы вашего ведомства.

– У вас погиб муж больше восьми лет назад. Тогда вы были достаточно молодой женщиной. Как и сейчас, – сделал он комплимент. – Почему вы не вышли снова замуж? Вы можете мне ответить искренне?

Наталья Андреевна не удивилась. Только чашечка в ее руке чуть дрогнула. Она сделала еще один глоток, поставила чашку на край стола и ответила, глядя прямо в глаза Петровскому:

– Я любила моего мужа.

– Настолько, что решили больше не выходить замуж?

– Да. Мне кажется, вас это несколько удивляет? У меня было двое уже взрослых детей, и я была обязана думать об их благополучии. Поэтому приняла решение забыть о личной интимной жизни и думать больше о них. Мои карьерные устремления были посвящены семье. Мне немного повезло, у меня была жива мама, которая мне очень помогла. А я занималась любимой работой.

– Тогда мне придется задать еще один вопрос, – вздохнул Святослав Олегович, – простите меня за бестактность. У вас были мужчины в эти годы? Я имею в виду, вы с кем-то встречались?

Она снова не удивилась, хотя данный вопрос никак не мог входить в систему проверки лояльности сотрудников. И все-таки не удивилась. Опять немного подумала, прежде чем ответить. Ему нравилась эта манера думать, прежде чем говорить. Юлай прав, возможно, она действительно прекрасный специалист в области финансов.

– У меня были мужчины, если вас действительно волнует этот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я не считала возможным знакомить этих людей с ними.

– Исчерпывающий ответ, – согласился Петровский и сделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будет реагировать на долгое молчание.

Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задаст ей следующий вопрос.

– У меня будет к вам одно предложение, – произнес наконец Петровский. – И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит. Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… – Он еще помолчал. Она ждала, когда он заговорит.

– Разденьтесь, – неожиданно попросил Петровский.

Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. И переспросила:

– Что вы сказали?

– Я предложил вам раздеться.

– Мне не жарко, спасибо.

– Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить с себя всю одежду. Абсолютно всю.

Она потянулась за сумочкой – должно быть, сказалась многолетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколько растерянно взглянула на Петровского и проговорила:

– Извините, я не думала, что подобные сцены входят в систему вашей проверки.

– Входят, – безжалостно подтвердил он, с любопытством наблюдая за ее реакцией.

Бочарова захлопнула сумочку.

– То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашем кабинете? – заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется на крик или на слезы. Но держалась.

– Да, – кивнул Петровский, – и не нужно так волноваться.

Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже не пошевельнувшись.

– До свидания, – срывающимся голосом произнесла она. – Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась с некоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. – И, повернувшись, пошла к дверям.

– Я так не говорил, – сказал он, когда она оказалась у него за спиной.

Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:

– Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или вы думаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?

– Вы финансовый работник и должны формулировать все достаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-то отдаваться.

Она все еще не понимала, что происходит.

– Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять и раздеться? – спросила обиженным голосом. – И зачем вам это нужно. Я уже бабушка, у меня трое внуков…

– Тем более, – он наконец поднялся и повернулся к ней. – Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалось вам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, перед тем как принять на работу.

– Но вы не врач, – отрезала она. – И я не понимаю, зачем вам это нужно? Для чего?

– У вас есть два варианта, – пояснил Петровский. – Первый – вы раздеваетесь и с завтрашнего дня работаете у нас. Второй – вы уходите и продолжаете трудиться в вашем банке. Ведь вы еще оттуда не уволились и сейчас находитесь в отпуске? Как видите, мы все предусмотрели.

Бочарова стояла у выхода из кабинета. Когда он закончил говорить, она повернулась к двери. Сделала один шаг. Еще один. Он уже собирался ее окликнуть, когда она снова повернулась и вдруг спросила:

– Вы помните фильм «Игрушка»? – Он только молча улыбнулся.

– Так кто из нас хуже, – напомнила она. – Вы, приказывая мне раздеться, или я, готовая на все ради ваших денег?

Петровский медленно покачал головой:

– Это не тот случай. Тогда он приказал выйти и обойти редакцию. А я не предлагаю вам гулять голой по нашим коридорам.

– Это одно и то же, – Наталья Андреевна все еще пыталась отстоять свою независимость.

– Неужели вы думаете, что я предлагаю вам раздеться ради моей прихоти или забавы? – осведомился Святослав Олегович. – А может, вы считаете, что мне просто приятно смотреть на раздетых женщин? Будем откровенны, если я захочу, через полчаса в моем кабинете будут лучшие топ-модели, которые исполнят любое мое желание.

– Я это знаю, – сказала она, – и только поэтому пока еще не вышла из вашего кабинета. Я не хочу у вас работать, господин Петровский, но я хочу понять, почему вы предложили мне сделать такую вещь? Неужели не понимаете всю абсурдность вашего пожелания?

– Понимаю. Но все равно настаиваю. Считайте это моим личным капризом. У нас такие правила.

– И все раздеваются? – не поверила она. – И мужчины, и женщины?

– У мужчин другой тест, – ответил он. – А у вас по-прежнему есть два варианта. Остаться или уйти.

– До свидания, – проговорила она. – Я не собираюсь здесь оставаться.

Когда Бочарова взялась за ручку двери, он попросил:

– Наталья Андреевна, остановитесь.

Но она не задержалась ни на секунду. И вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Петровский счастливо улыбнулся. У этой женщины есть свои принципы, она достаточно сильный и волевой человек. Ее можно утверждать не просто финансистом, а даже заместителем Юлая. Такую нельзя купить или уговорить выдать корпоративные секреты организации. Он подошел к столу и вызвал своего заместителя.

– Юлай, – попросил он негромко, – догони ее. Она вышла от меня.

– Я же предупреждал, – было слышно, как Юлай уже бежит по кабинету.

Петровский сел в кресло, ожидая, когда ему позвонят. Через несколько минут Юлай действительно позвонил.

– Ушла, – тяжело дыша сообщил он. – Заявила, что руководитель у нас абсолютный маньяк. Я не смог ее уговорить. Она просто повернулась и ушла.

– Очень хорошо, – улыбнулся Петровский. – У нас уже было несколько таких случаев.

– Но все оставались, а она ушла, – заметил Юлай. – Я же говорил тебе, что с ней нужно осторожнее.

– Возьмешь ее своим заместителем с правом финансовой подписи. И будешь поручать ей всю финансовую отчетность, кроме перечислений в офшорные зоны.

– Но она ушла, – напомнил Юлай.

– Это уже моя проблема, – усмехнулся Святослав Олегович. – И не забудь напомнить мне про доллар. Кажется, я его проиграл. Ты был прав. Она не захотела принять мое предложение.

Через два часа заказав роскошный букет цветов, он подъехал к дому Бочаровой и поднялся на восьмой этаж. Позвонил и долго ждал, когда ему откроют. Наконец в дверях появилась молодая женщина, очень похожая на ту, что приходила к нему.

– Мне нужна Наталья Андреевна, – улыбнулся Петровский. – Извините, что пришел так поздно.

– Ничего страшного, – молодая женщина с понятным любопытством смотрела на него. Так обычно смотрят взрослые дети на чужих мужчин, которые появляются в их доме.

– И не открывайте двери незнакомым, – посоветовал Петровский.

– У нас не опасно, – улыбнулась она, и в этот момент из комнаты, мягко ступая, вышел огромный бульдог и недружелюбно уставился на незнакомца.

– Действительно, не опасно, – пробормотал Святослав Олегович, делая шаг назад.

– Мама, это к тебе! – крикнула молодая женщина.

Из другой комнаты появилась Наталья Андреевна. Она была в брюках и темно-синей майке. Увидев гостя с букетом в руках, испуганно замерла. Очевидно, бульдог почувствовал ее настроение, поскольку, оглянувшись на хозяйку, издал отнюдь не дружественный рык.

– Место, – ровным голосом приказала ему хозяйка дома. – Иди в комнату.

Бульдог еще раз глянул на Петровского и, повернувшись, ушел в комнату. Дочь хозяйки смотрела на мать и на гостя, уже понимая, что между ними что-то произошло.

– Зачем вы пришли? – спокойно поинтересовалась Бочарова. – Или вы думаете, что дома более подходящая обстановка?

– Не нужно так близко принимать к сердцу все сложности на работе, – дипломатично проговорил Святослав Олегович. После того как собака ушла, он обрел большую уверенность. И протянул букет цветов дочери Бочаровой. – Поставьте, пожалуйста, в вазу с водой. Я хочу с вами поговорить, Наталья Андреевна, и объясниться.

– Не понимаю, что еще вы можете мне объяснить, – отозвалась она.

– И тем не менее я настаиваю, – он ждал ее решения.

– Входите, – разрешила Бочарова. Очевидно, ей тоже было интересно.

Он вошел в коридор, прошел в гостиную. Квартира была большая, удобная. «Вероятно, четыре комнаты, – подумал Петровский. – Дом кооперативный, в него вселялись лет двадцать назад. Должно быть, ее супруг зарабатывал неплохо еще тогда. Но сделан свежий ремонт, а это уже на ее деньги».

В гостиной они сели за стол. Наталья Андреевна сложила руки на груди, словно подчеркивая свое отторжение и неприятие гостя, испытующе посмотрела на него.

– Я хочу извиниться, – начал он, – дело в том, что это основный тест, на котором проверяются все наши новички. Не нужно было на меня обижаться. Юлай Абуталипович пытался вас уговорить, но вы не стали слушать его аргументов.

– А вы бы стали, – откликнулась она, – если бы ваш начальник предложил бы вам такой же способ проверки? Неужели остались бы?

– Я бы сначала подумал, почему мне предлагают раздеться, – улыбнулся Петровский. – А здесь возможны три варианта. Первый и основной, это проверка моей реакции на нестандартную ситуацию. Второй, менее возможный, я нравлюсь моему начальнику или начальнице. И третий, маловероятный: он – сумасшедший.

– Интересные варианты, – чуть усмехнулась Бочарова. – Какой из них больше подходит для нашей ситуации?

– Третий, – мгновенно ответил Святослав Олегович, – я ненормальный.

– И я должна согласиться работать у такого человека? Вы не думаете, что для меня гораздо безопаснее просто не поступать к вам на работу?

– Нет, не думаю, – снова улыбнулся он. – Дело в том, что нам нужен именно такой специалист, как вы. И давайте без обиды. В каждой организации существуют свои специфические правила при приеме на работу. Возможно, у нас они не совсем обычные, но уверяю вас, они разработаны с участием ведущих психологов.

– Представляю, что они вам насоветовали! – буркнула женщина. – Хорошо еще, что вы проверяете сотрудниц таким необычным способом. А можно проводить еще более откровенный тест. Например, ловить на улицах и насиловать. И смотреть, как они себя будут вести. Вам не приходила в голову такая идея?

– Пока нет, – очень серьезно ответил Петровский, – но если вы так считаете, обязательно попробуем. – Он произнес эти слова без тени улыбки.

Наталья Андреевна нахмурилась.

– Я начинаю вас бояться, – призналась она.

– Не нужно, – он тяжело вздохнул. – Неужели вы думаете, что в Москве существует дефицит финансистов, даже таких опытных, как вы? Полагаю, за такие деньги мы без труда найдем нужного специалиста.

– Тогда в чем дело? – спросила она. – Зачем вы явились ко мне с этим веником?

«Она допустила ошибку, – подумал Петровский. – Обратила внимание на цветы и преувеличенно грубо назвала роскошный букет «веником». Ее оборона дала трещину». Невозмутимый человек не показывает своих эмоций. Равнодушный реагирует совсем по-другому.

– Хотел загладить свою вину, – признался он.

– И вы не боитесь? – вдруг спросила она. – У нас дома очень свирепая собака. Очень. И если я ее сейчас позову, то наш сэр Бэримор может проявить характер.

– Вы хотите, чтобы меня покусала ваша собака? – усмехнулся Святослав Олегович. – Что ж, если вы считаете, что таким образом сможете меня наказать, я согласен на эту пытку.

Хозяйка дома оценила его иронию и улыбнулась. Впервые за все время разговора. И наконец разжала руки, положила их на стол.

– Вы не подумали, что я могу предложить вам самому раздеться? – задала вдруг вопрос Наталья Андреевна. – Интересно, как бы вы на такое отреагировали?

– Разделся бы, – спокойно признался Петровский, а она неожиданно поняла, что он говорит абсолютно искренно.

– Вам не говорили, что вы очень странный человек? – полюбопытствовала Бочарова.

– Постоянно говорят. И даже пишут. Но представьте себе, что меня не обижает такая характеристика. Даже наоборот. Мне нравится, когда утверждают, что я не похож на других.

Она промолчала. Просто какое-то время смотрела на него и молчала. Но наконец спросила:

– Что вам нужно? Зачем вы пришли?

– Извиниться и объявить вам, что вы приняты на работу. Первым заместителем Юлая Абуталиповича. С правом финансовой подписи…

Бочарова тряхнула головой, улыбнулась. Дома она выглядела гораздо привлекательнее и мягче. Очевидно, строгий деловой костюм заставлял ее внутренне собраться. На работе эта женщина была несколько другим человеком. Это его устраивало.

– Вы доверяете мне потому, что я не захотела раздеться в вашем присутствии? – прямо поинтересовалась она. – Или у вас есть другие мотивы?

– Я проверил, как вы ведете себя в нестандартной ситуации и понял, что вы мне подходите. У вас есть свои принципы, которые вы готовы отстаивать. Есть своя точка зрения, воля. Меня это устраивает. Если вы не примите мои извинения, я буду разочарован. Значит, вы не настолько сильный и волевой человек, как я предполагал. И не настолько умный.

Они посмотрели друг другу в глаза. Наталья Андреевна не выдержала первой – отвернулась. Затем пожала плечами.

– Вы не оставляете мне выбора. Если я откажусь от вашего предложения, то поступлю как дура. А если не откажусь? Вы действительно хотите, чтобы я у вас работала?

– Хочу, – сказал он. – Я редко ошибаюсь в людях. Мне нужен именно такой специалист, как вы. Так вы согласны? Только не спрашивайте, придется ли вам раздеваться еще раз. Вы все прекрасно поняли.

– Я подумаю, – ответила она, и это было согласием.

Петровский поднялся со стула:

– Спасибо. Я думаю, вам будет интересно у нас работать. До свидания.

Он вышел в коридор и прошел к входной двери как раз в тот момент, когда дочь Натальи Андреевны вышла из кухни с подносом в руках. На подносе дымились две чашечки кофе, стояли сахарница и тарелка с нарезанными кусками свежего пирога.

– Вы уже уходите? – опечалилась она. – А я приготовила для вас кофе.

– В следующий раз, – улыбнулся Святослав Олегович. – До свидания.

Выйдя из квартиры, он тихо прикрыл дверь и начал спускаться по лестнице. У него было хорошее настроение. Теперь Петровский был уверен: завтра Наталья Андреевна явится к ним на работу. У него появилось бы еще более хорошее настроение, если бы он мог услышать, что происходило в квартире, из которой он только что вышел. Дочь все еще стояла с подносом в коридоре, когда туда вышла мать.

– Кто это? – спросила дочь. – Пришел с таким потрясающим букетом цветов, а так быстро ушел. Это твой новый знакомый?

– Нет, – ответила мать. – Это мой новый шеф.

– Он тебе нравится? – уточнила дочь.

– Не знаю, – призналась мать. – Но мне кажется, я еще не встречала таких людей.

– Значит, нравится, – констатировала дочь, направляясь обратно на кухню. – Я приготовила тебе кофе. Только постарайся не влюбиться в него. Вам еще только служебного романа не хватало.