Плутократы

Глава 4

Вечерний рейс в Лондон проходил неровно. Сильный северный ветер заставил летчиков все время маневрировать, меняя коридоры высоты. И тем не менее почти половину пути горели огни, извещающие пассажиров о турбулентности. Петровский, сидевший в салоне первого класса, зло смотрел в затянутый темными тучами иллюминатор. От просмотра фильмов он отказался, хотя в салоне для пассажиров первого класса можно было выбрать любую киноленту из имеющихся на борту. Он съел принесенного лобстера, выпил немного вина. Для пассажиров первого класса в самолетах компании «Бритиш Эйрвэйз» работала специальная кухня – можно заказать любую еду из предложенного меню.

Когда самолет приземлился в Хитроу, Петровский быстро прошел пограничный и таможенный контроли. У него не было с собой почти ничего, кроме небольшой дорожной сумки. Выйдя из аэропорта, Святослав Олегович сел в такси и попросил отвезти его в «Шератон», где ему был заказан номер. Уже направляясь в город, он подумал, что сделал правильно, не заказав машину для встречи. Никто не должен знать о его поездке в Лондон. Завтра в девять утра он вылетит обратно в Москву, а ночь он имеет право провести где угодно. Мобильный телефон у него с собой, так что при желании с ним легко связаться. Но, увидев телефонную будку, Петровский попросил водителя остановиться. Его телефон мог прослушиваться, так что нетрудно установить, откуда он звонил. Поэтому, выйдя из машины, Святослав Олегович прошел в телефонную будку и тут вспомнил, что не купил телефонную карточку, которую мог приобрести в аэропорту. Не сдержавшись, он выругался. Придется заехать в какой-нибудь супермаркет, чтобы купить эту проклятую карточку.

Петровский уже собрался выйти из телефонной будки, когда вдруг увидел изображение кредитных карточек. И еще раз громко выругался. «Я совсем схожу с ума, – подумал он. – У меня ведь есть кредитки. И с любого автомата можно позвонить, используя их. Для этого необязательно покупать телефонные карточки».

Достав кредитную карточку, Святослав Олегович вложил ее в аппарат, быстро набрал номер лондонского офиса Жуковского. Почти сразу же ему ответила секретарь. Говорила она по-английски.

– Офис мистера Жуковского.

– Добрый вечер, – начал Петровский по-английски, – мне нужно срочно переговорить с господином Жуковским.

– Как вас представить? – поинтересовалась девушка.

– Скажите, что звонит Леонид Исаакович, – соврал он, чуть поколебавшись.

Она повторила трудные для нее имя и отчество. Затем попросила подождать. «Надеюсь, он не станет перезванивать Бронштейну», – подумал Петровский, ожидая, когда ему ответят. Через минуту девушка снова вышла на связь.

– Соединяю вас с господином Жуковским, – сообщила она и переключила телефон. Очевидно, Глеб Моисеевич находился в машине, потому что Петровский услышал сигналы автомобилей.

– Слушаю вас, – отрывисто произнес Жуковский. – Кто это говорит?

– Мне нужно срочно с вами встретиться, – попросил Святослав Олегович, – я специально прилетел из Москвы.

– Кто это говорит? – не понял Жуковский. – Кто вы такой?

– Петровский, – представился Святослав Олегович. – Мне нужно с вами увидеться.

Наступило молчание.

– Вы прилетели в Лондон? – не поверил Жуковский.

– Да. Вы можете легко проверить, откуда я говорю.

– Ясно. Дело в том, что я сейчас улетаю в Париж.

– Но у меня очень важное дело.

– Понимаю. Где мы можем увидеться? Я отложу мой рейс.

– Назовите место, и я подъеду. Только не в вашем офисе.

– Понимаю, понимаю. Тогда давайте где-нибудь в тихом месте. – Жуковский задумался. – Вы знаете клуб рядом с «Хилтоном» на Парк Лейн? Там мы встречались с вашим представителем.

– Знаю. Но будет лучше, если вы придете ко мне в номер. Я буду в «Шератоне». Не нужно, чтобы нас видели вместе.

– Согласен. Я буду у вас через час. До свидания.

Жуковский отключился, и Святослав Олегович, достав кредитную карточку, вышел из телефонной будки. Усевшись в автомобиль, он разрешил водителю продолжать движение к «Шератону». Петровский помнил этот известный отель, построенный в виде круглой башни, хотя никогда в нем не жил. Этот «Шератон» примыкает к торговому району, в котором находятся «Харродс» и другие популярные магазины, но интересы Петровского всегда лежали несколько в другой сфере. Именно поэтому он обычно снимал номер в «Савое», расположенной гораздо ближе к Лондон-сити, деловой части города.

И в этот момент зазвонил его мобильный аппарат. Он недовольно покосился на него. Кто это может звонить ему в такое время? Но все же он включил его.

– Здравствуй, – услышал он знакомый голос жены.

– Здравствуй, – только сейчас Святослав Олегович вдруг с ужасом вспомнил, что он прилетел в город, где живет его супруга и учится его дочь.

– Как у тебя дела? – спросила жена. – Все нормально? Когда ты к нам прилетишь? Мы скучаем без тебя.

Он сжал зубы. «Глупая ситуация. Чувствую себя, как Штирлиц на свидании с собственной женой», – подумал Петровский, а вслух пообещал:

– Скоро я освобожусь и прилечу к вам. Обязательно прилечу.

– Ты знаешь, у меня такое ощущение, будто ты совсем рядом, – призналась жена, – словно ты находишься в соседней квартире или на соседней улице.

– Я далеко, – глухим голосом произнес он, – очень далеко.

– Знаю, – ответила она, – у тебя все хорошо?

– Да, все в порядке.

– Тогда целую тебя. До свидания!

– До свидания, – пробормотал Петровский и убрал аппарат.

В отеле ему отвели обычный одноместный номер. Номер ему понравился. Большая комната с видом на Гайд-парк. Петровский умылся и уселся на стул в ожидании Жуковского. Тот прибыл ровно через час. Олигарх был абсолютно точен. Когда раздался звонок в дверь, Святослав Олегович поднялся и открыл ее, даже не глянув в глазок. На пороге стоял Глеб Моисеевич. Он был ниже среднего роста, лысоватый, похожий на юркую крысу, готовую сбежать при малейшей опасности. Разговаривая, Жуковский иногда всхлипывал носом, словно у него был постоянный насморк.

Увидев гостя, Петровский посторонился, пропустил его в номер. И лишь когда Глеб Моисеевич захлопнул дверь, они несколько церемонно поклонились друг другу – никто из них не разрешил себе первым протянуть руку. Нет ничего более уморительного, чем встреча двух мошенников, когда каждый из них знает, что его собеседник может не просто обмануть, но и отказаться от всех ранее существовавших договоренностей. И оба обладают примерно равной информацией друг о друге. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…

Жуковский прошел в комнату и, взяв стул, сел без приглашения. Святослав Олегович подвинул второй стул, устроился рядом.

– Итак, – начал Глеб Моисеевич, – вы решили сами прилететь в Лондон? Зачем вы захотели меня видеть? Я думал, мы обо всем договорились с вашим представителем. Кстати, у вас очень толковый и деятельный советник. У нас с ним оказалось много знакомых по Америке. Или вы хотите изменить наше соглашение?

– Нет. Двенадцать процентов более чем достаточно. Но я просил бы вас перевести эти акции в другое место. На представительство нашей компании в Литве. Я дам вам точный адрес.

– Все двенадцать процентов акций? – быстро переспросил Жуковский. – Я думал, что их нужно разделить. Десять – в ваше агентство и два – в какой-то «Вымпел».

– Мы решили несколько изменить схему перевода акций в доверительное управление, – пояснил Петровский. – Так будет лучше и для нас, и для вас.

– Не возражаю. Но я хотел бы задать вам только один вопрос и получить на него по возможности конкретный ответ. Я прекрасно знаю, что ваше агентство «Миллениум» тесно связано с нашим нынешним правительством. Более того, знаю, что во время последних президентских выборов вы и ваши сотрудники сыграли ведущую роль в избрании главы государства. Кстати, тогда мы с вами неплохо сотрудничали. Но почему вы теперь решили мне помочь? Группа Алентовича может оказать вам гораздо более существенную поддержку, чем я. У них сейчас больше возможностей, больше денег и свои люди в правительстве. Почему вы решили поставить на аутсайдера?

– В человеческое благородство вы, конечно, не верите? – усмехнулся Петровский.

– В ваше не верю. Извините, но я привык говорить конкретно. Вы никогда не сделаете ничего себе во вред. Вы известный прагматик и циник, господин Петровский. Тогда почему?

– На комбинате был убит директор, – напомнил Святослав Олегович.

– И вы решили стать народным мстителем? – иронично хмыкнул Глеб Моисеевич. – Бросьте, не нужно вспоминать директора, хотя покойный был очень неплохим человеком и специалистом. Именно он вывел комбинат из прорыва. Но теперь мало быть только хорошим специалистом. Нужно быть не просто бизнесменом, но еще и политиком. Покойный Илья Федорович им не был и не понял сложности игры. Поэтому его убили.

– На Нижнебайкальском комбинате был убит директор, – повторил Петровский, – и поэтому мы решили проверить финансовые возможности предприятия. И с удивлением обнаружили, что американский банк «Голдман Сакс» выдал ему огромный стомиллионный кредит. Этот факт нас очень заинтересовал. У меня неплохое аналитическое агентство, мои люди быстро выяснили, сколько на самом деле стоят акции комбината. Алентович все просчитал правильно. Если бы речь шла только о том, чтобы отнять у вас комбинат, никто в мире не встал бы на вашу защиту. И я бы никогда не рискнул сделать вам такого предложения. Но сейчас несколько другое положение. Алентович не просто хочет отнять у вас контрольный пакет акций, он собирается обанкротить производство, в которое известный американский банк вложил сто миллионов долларов, очень приличную сумму. А это значит, что банк потребует дополнительной ревизии и независимой аудиторской проверки, прежде чем будет принято решение по банкротству. Вот тут-то сразу и всплывет сумма в двенадцать миллионов долларов чистой прибыли за прошлый год. Никто в такой ситуации не разрешит Алентовичу обанкротить комбинат. А в результате его акции взлетят до небес.

– Вы придумали это сами или вам подсказали? – быстро поинтересовался Жуковский.

– Это не имеет значения. Либо вы согласны, либо нет. В последнем случае мы просто плюем на интересы американского банка и обанкротим предприятие. Американцы потеряют сто миллионов долларов, наша страна в очередной раз потеряет репутацию, а вы – очень большие деньги. Зато наш знакомый Алентович положит в карман триста или четыреста миллионов долларов. Но согласитесь, такой исход дела меня устраивает меньше всего.

– Согласен, – кивнул Жуковский. – Вы все просчитали правильно. Но зачем вы прилетели? Мы обо всем договорились с Леонидом Исааковичем.

– Он мой советник, – объяснил Петровский, – я прислал его подготовить наше соглашение. Когда вы принципиально согласились, я решил прилететь сам.

– А если я потребую еще и политических договоренностей?

– Я не государственный чиновник и не уполномочен вести такие переговоры. Я отвечаю только за мое агентство.

– Но вы обладаете большим влиянием среди правительственных чиновников.

– Если бы я использовал мое влияние столь нерационально, оно не было бы столь очевидным.

Жуковский улыбнулся. Ему понравился ответ.

– Вы можете что-то гарантировать более конкретно? – спросил он.

– Моя цель – сделать так, чтобы акции вашего предприятия котировались как можно выше. По-моему, мой интерес и мои гарантии очевидны.